Два билета в один конец

Марина, спасибо за продолжение!
_________________

Марина, спасибо большое за продолжение!
___________________________________

Марина, спасибо большое на новую главу!
___________________________________

Марина, спасибо за продолжение!
_________________

Был давно такой человек, подобный Алабяну. Нет его уже.



Хуже не отреагирует, т.к. поняла, что творит отец. Олег, насколько может, подставит плечо.



Владимир-то будет сдерживаться из-за Жени, а вот ее реакция окажется, как у Ирины.



На смену жестоким и равнодушным членам ордена пришло новое поколение мужчин. Уважающих чужие желания. способных любить



Он сам по себе - один большой козырь)
_________________

Спасибо за продолжение

 » Глава 43

- Нет, это совсем в голове не укладывается! - бушевал Крутов. - Они обошли нас, как зеленых пацанов! Что нам теперь делать? Нас раскрыли, увезли последнего подопытного! Как отреагирует Вельяминов — страшно даже представить...
Он в гневе ударил кулаком по стене — так, что бункер, казалось, загудел.
Трое членов ордена стояли посреди опустевшего помещения. Андреев, обладавший отличным зрением, вышел на улицу и внимательно осмотрел замок.
- Такое чувство, что его разбирали, потом собирали, и даже не один раз, - заметил он.
- Возвращайся назад! Нечего там делать одному, - позвал его Непаридзе. - Эти сволочи совсем пределов не знают. Еще убьют тебя под шумок — они любят нападать, когда каждый из нас в одиночестве.
- Прямо как мы сами, - печально покачал головой Крутов. - У них — наша стратегия: мы же тоже так нападали на своих жертв.
Все трое задумались: а ведь Игорь был прав. Андреев вернулся в помещение и запер за собой дверь.
Ситуация сложилась отвратительная. Сегодня они собирались ввести в кровь Сергея состав, который вызвал бы определенные психические изменения, со временем — вплоть до шизофрении, а потом восстанавливать психику новым разработанным средством. Поэтому, исчезновение Сергея привело их в бешенство.
- Не мог же он сам бежать, - выдохнул Андреев. - Конечно, ему помогли! А нас обложили, как бешеных собак. И кто — всего три человека. По крайней мере, я так насчитал. Руслан, или как его там; пришедший ему на выручку — неопределенного пола, по-видимому, он же избил Сашу; и тот, кто был за рулем и, скорее всего, давивший Игоря в поле.
- Это была та самая машина, - подтвердил Крутов. - Я так хотел прострелить колеса, и вообще, убить их всех... Но, они захватили Ивана, и я не мог позволить рисковать его жизнью.
- Да, Ваня мог пострадать, - согласился Непаридзе. - Только пули ему не хватало! Хорошо, что после этого ужаса он с Олей уехал в дом отдыха. Развеется, отойдет от всего...
- А перед отдыхом он отправил участкового в тот дом, где у так называемого Руслана оформлена временная регистрация, и где, как он сказал Косте, проживают его родственники, - прервал его Игорь. - Там живет пожилая уже пара, их дети давно уехали в Тулу, и, действительно, на три месяца у них останавливался внук, Руслан Набиев. Но, он месяц назад уехал, и снялся с временного регистрационного учета! Им показали фотографию псевдо-Руслана, и старички горячо заверяли, что это не их внук. Даже предоставили его фото — действительно, совсем другой парень.
Кажется, концы найти невозможно. Это только кажется, что противников трое... их едь может быть больше. Будто жертвы «Стигмас» восстали — все, начиная от первой, объединились и единым войском выступили, чтобы отомстить членам ордена.
- Они нападают на нас... Значит, не знают, кто главный. Что это даже не Вельяминов, - заметил Андреев. - Изловить хотя бы одного из них... А этот парень был в наших руках! Обидно.
- Хватит рассуждать, - покачал головой Крутов. - Больше этот бункер мы посещать не будем, только лекарства и инвентарь нужно увезти. Наше место раскрыли, нужно искать новое. И все-таки, мне кажется, что Наталья как-то замешана в этом.
- Игорь, да перестань ты! - возразил Непаридзе. - В нее стреляли, и в тот вечер она также была в опасности, как и все мы. Еще скажи, что Ивана подозреваешь.
- Ваню — точно нет. Он стал членом ордена позже, чем мы. «Стигмас» дал ему все, и парень сильно привязан ко мне, испытывает горячую благодарность за мое опекунство и дорогу в жизнь. К тому же, он многого не знает. А вот Валевская... Обиженная женщина способна на многое. А Наталью уязвило не столько исключение из ордена, сколько мое предательство. Все-таки, у нее есть ко мне определенные чувства!
Да, самомнения Игорю не занимать, подумал Андреев. А ведь он узнал через сплетников, что их подругу видели в хостеле Лосева. И была она там не одна, а с импозантным мужчиной — не местным, скорее всего, из Тулы. Посидела с ним в ресторане, а потом они удалились наверх, в заказанный номер. Так что, о чувствах Валевской к давнему любовнику можно поспорить. Сначала Андреев сомневался, стоит ли рассказывать обо всем Крутову, но, все же, счел нужным поставить его в известность. Реакция друга превзошла все ожидания — он разбушевался окончательно.
- Ох, Наташка, маленькая... - он произнес слово, оскорбительное по отношению к любой женщине — так, что Андреев и Непаридзе опустили глаза. - Шляться начала, вы подумайте! С каким-то залетным мужиком. Я же говорил — ни к чему хорошему не приведет возобновление дружбы с Лорой. Да и без нее... В Валевской живут бесы, и с возрастом они не исчезли, а расцвели пышным цветом. Она ведь несколько раз пыталась убить своего мужа, да что-то ей все время мешало. Стреляла в него, душила ночью, резала ножом, травила. Только что не вешала и не жгла огнем. Григорий и бил ее, так как сам и побаивался криминальных склонностей женушки. А после его смерти она гуляла так, что на ушах стояла вся Тула! Долго я вылавливал ее из самых разных заведений. Неуемная, сластолюбивая, развратная...
Непаридзе отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Ему было известно, что поступки Валевской по отношению к мужу были самозащитой отчаявшейся женщины, на которую плевали ее родственники, и которой идти с ребенком некуда. Да, Крутов рассердился на Наталью, но награждал ее сейчас эпитетами, подходящими и для них самих! Включая Андреева. Они все давно нашли друг друга... А Иван чувствовал себя порой крайне неуютно в их компании, потому что не отличался подобными чертами.
- Хватит ругать Наталью, - заметил он, положив руку на плечо друга. - Есть дела поважнее. Новое место для лаборатории — не каждый закуток подойдет. Необходимо место с условиями, близкими к больничным, и достаточно хорошо скрытое. И материал для экспериментов. Ваня, конечно, после отдыха вернется на службу и радостно преподнесет нам очередного бомжа... Но, нужны молодые, сильные экземпляры!
Андреев задумался. Целый список лекарств ожидает испытаний, а проводить эксперименты не на ком. Основная масса криминальных элементов, предоставляемых Урлаковым — а это действительно были по большей части бомжи, алкоголики и наркоманы — умирали после нескольких инъекций. К нему в медицинское учреждение приходили иногда люди одинокие и заброшенные, но они были нездоровыми и пожилыми. Где брать крепкий здоровый контингент лет до сорока, да еще в нужном количестве, да как можно быстрее, оставалось загадкой. А Вельяминов долго ждать не любит. Тем более — страшно подумать, как разгневается командор, узнав о случившемся! Тогда попадет и Вельяминову, и им всем.
- Есть еще одна проблема, - проговорил, смущаясь, Непаридзе. - У меня из кабинета со стола пропали важные документы, - и он добавил несколько слов на латыни. - Самое ужасное, что в них хранятся сведения о руководстве и истории «Стигмас».
- Как ты мог это допустить?! - побагровел Крутов. - Зачем ты, вообще, взял их в школу?
- Хотел спрятать в сейф. В мой дом кто-то залезал, и хранить их там опасно. К тому же, не дай Бог, Аня их найдет.
- Ты секретаршу проверял? - прищурился Андреев. - Или кого-то еще из сотрудников, кто заходил к тебе в кабинет?
- Машка вне подозрений, - уверенно отмазал директор свою секретаршу. - В тот день, когда документы еще были на столе, в мой кабинет заходил только один сотрудник — Ольга Алексеева. Она приходила, чтобы отпроситься на три дня — очевидно, для поездки с Ваней на отдых, и клала на стол свои тетрадки, где пишет заметки и рекомендации по каждому из учеников. Возможно, случайно захватила документы вместе с ними. В конце дня я видел, как она шла к автобусной остановке с пакетом, в которым обычно относит тетрадки домой.
- Она может и не знать об этих документах — скорее всего, это действительно была случайность, - протянул Андреев. - Сама Алексеева приезжая, и не в курсе деятельности ордена. Она ведет себя тихо, никуда не лезет, к тому же, через нее мы уже получили кое-что важное. Нет повода думать, что она специально стащила документы...Значит, нужно тихо, без лишнего шума, изъять их. Найти такой момент, когда ни Ольги, ни ее брата не окажется дома...
- И найти ловкого человека, чтобы проник в дом и нашел документы, - добавил Крутов. - Да, эта проблема не так серьезна по сравнению со всеми остальными!

* * *
Иван и Оля вернулись из дома отдыха в воскресенье. Ему было очень жаль расставаться с любимой, и они долго прощались возле ее дома. Он заметил: чем ближе они подъезжали к поселку, тем задумчивее становилась Оля. Очевидно, ей тоже не хотелось отпускать его.
Крепко поцеловав девушку и прошептав о своем пожелании скорейшей встречи, Иван проводил ее до входной двери, вернулся в машину и попросил водителя отвезти его по адресу Натальи. Он не хотел оставаться в одиночестве, желал поделиться своим счастьем с подругой, а заодно передать ей небольшие сувениры из городка, рядом с которым находился дом отдыха: воду из целебного источника и янтарные украшения, сделанные руками местной мастерицы. Валевская могла позволить себе более дорогие ювелирные изделия, но обожала янтарь.
На пять его звонков Наталья не отвечала, но Иван знал, что по утрам в воскресенье она обычно дома. Ничего страшного, если он сегодня впервые приедет без предварительной договоренности — все-таки они друзья. К тому же, на время его отсутствия атаки на членов ордена прекратились, а теперь все продолжится, и необходимо деликатно предупредить Валевскую, что надо соблюдать осторожной. Он запретил трогать подругу, но она, часто находясь рядом с членами «Стигмас», могла просто попасть под горячую руку нападавших. Иван опасался, что Галина потеряет над собой контроль, хотя она извинилась за то, что стреляла в Наталью, и поклялась, что больше ее не тронет. Он понимал, что женщина горит ненавистью — больше всего к мужчинам, которые сломали ей жизнь, из-за них она покатилась по наклонной, пила, лишилась двоих детей, с трудом вернув сына. Эта ненависть была нужна ему, чтобы остановить череду убийств, но она могла нести разрушительные последствия даже для него самого. Он не собирался наказывать друзей, желал заставить их прекратить преступную деятельность.
На воротах он позвонил в домофон три раза, но ему никто не открыл.
- Неужели спит? - удивился молодой человек. - Десять часов утра... Обычно, в это время Наташа уже на ногах!
Он знал код домофона и открыл ворота. Подхватив баллон с водой и пакет с украшениями, Иван прошел на территорию участка. Позвонил в дверь, и через несколько минут ему открыла встревоженная, взволнованная Наталья. Она была одета в простое домашнее темно-синее платье, волосы распущены по плечам. В таком виде, Валевская казалась моложе его самого.
- Ваня, - она пыталась скрыть растерянность, но Иван это заметил. - Уже вернулся. Проходи, мой хороший! Садись. Как отдохнул? Я очень рада тебя видеть!
Урлаков сканировал состояние Валевской. Он еще не осознал, почему так внимательно наблюдал за подругой... А причиной этому была «Газель», забравшая инвалида с сиделкой из дома отдыха, и имеющая к ней отношение. Почему-то, в голову пришла мысль, что Наталье тоже есть, что скрывать. Он-то не говорит о своем участии в деятельности против «Стигмас», и о возвращении бывшей жены Непаридзе. Так что, могла умолчать о чем-то важном и Наталья.
- Все отлично, - улыбнулся он, усаживаясь на мягкий диван. - Отдохнул замечательно! Теперь чувствую себя так, будто не было этого ужаса с аварией. Оля — сама мечта. Жаль, что не могу жениться на ней завтра же.
- Нужно уважать желания любимого человека, - заметила Наталья, проскользнув на кухню. - Тем более, ее цель оправдана: девочка с братом рано остались без родителей и, я так понимаю, в Туле у них комната в коммуналке! Ребята хотят получить жилье. Главное, что Оля тебя любит, так что, можно и потерпеть. Кстати, ты голоден? Могу накормить.
Иван действительно проголодался и с удовольствием накинулся на пюре, отварную индейку и рагу из кабачков.
- С каких пор ты так питаешься, Наташа? - удивился он, попробовав еду. - Нет, довольно вкусно, но уж слишком диетически! Ты же любишь соль, перец и разные приправы. А сейчас — приготовлено будто для человека с больным желудком!
- Гастрит замучил, Ваня, - Наталья присела рядом и, подперев щеку рукой, прямо по-матерински смотрела, с каким аппетитом он ест. - Ты же знаешь: я люблю яркие вкусы... Видно, возраст уже вступил в спор с пристрастиями. Желудок дает о себе знать. Остается сесть на диету для язвенников!
Иван засмеялся. Наталья прекрасно выглядела и отличалась крепким здоровьем. Да, она была старше на двенадцать лет, но никогда не жаловалась на болезни, позволяя себе и различные изыски, и немалое количество спиртного. Он не представлял подругу больной, и скованной хотя бы минимальными ограничениями.
- Да ладно. Ты так хорошо выглядишь! К тому же, гастроэнтеролог, товарищ Андреева, скорее пропишет тебе таблетки, чем диету.
- Ладно, что мы говорим обо мне? Ваня, мне интересно твое самочувствие. Неужели ты уже садишься за руль?!
- Нет, что ты. Нас отвез мой водитель от службы. Сейчас он ждет за воротами. У меня еще случается головокружение, так что, я бы не стал подвергать опасности себя и Олю.
Наталья, переполненная почти материнскими чувствами, обняла Ивана. Парень все еще выглядел бледным, похудевшим и не совсем здоровым. Он находился какое-то время между жизнью и смертью, и нескоро придет в себя, несмотря на отказ от продления больничного и возвращение на службу. Крепкое физически тело и молодой организм — это одно, а раны и пострадавшая от сотрясения голова — другое. Однако, Ваня даже сумел убедить Андреева закрыть больничный. Главный врач даже согласился с Урлаковым в том, что дома он расслабляется и раскисает, а на службе, чувствуя себя нужным и в тонусе, быстрее поправится !Что же, он — взрослый человек, и сам оценивает свое самочувствие.
Иван, доедая мясо, услышал странную возню на втором этаже. Шорохи, скрип и приглушенный голос. Мужской.
- Наташа, я не вовремя? - осведомился он. - Так бы сразу и сказала, что не одна. Вы с Игорем, вроде, расстались...
- Там не Крутов, - возразила Наталья, напуская на себя броню наглости. - Я — дама свободная. Что, на нем свет клином сошелся?!
- Твое дело, милая, - говорил Иван, уже покидая дом. - Лишь бы ты была счастлива!
В это время, Сокол на втором этаже прижимал к своему плечу голову Алабяна. А тот рыдал почти в голос и весь дрожал.
- Ну, что тут происходит?! - спросила Наталья, заходя в комнату Арсена. - Он вчера вернулся с сиделкой, нервничал и ничего не хотел говорить. Сегодня сиделка отпросилась на выходной. - Могу я узнать, что случилось?
Сокол казался озадаченным. Он развел руками.
- Наташа, он выглянул, когда к тебе зашел гость. Увидел этого парня и впал в истерику. Мне ничего не оставалось, как зажать ему рот!
А Алабян выглядел перепуганным — настолько, что стало страшно ей самой. Вдруг улучшение его состояния, достигнутое трудами врачей и процедурами в доме отдыха, окажется кратковременным, а появление Ивана сведет все на нет? Арсен еще вчера был каким-то задумчивым. У него радикально исправилась речь, но он не был настроен на общение — она списывала его замкнутость на усталость, а сиделка кратко рассказала, что все прошло хорошо, нужные процедуры пройдены, самочувствие больного улучшается. А тут — прямо истерика! Наталья, сама чуть не плача от жалости, обняла его.
- Арсен... что? - спросила она. - Ты со вчерашнего дня на себя не похож. А сейчас-то что случилось?
Сокол объяснил, что Алабян наблюдал на лестнице за ее разговором с Иваном.
- Он изменился в лице, схватился за сердце. Я пытался выяснить, в чем дело, а он плакал, как ребенок!
Арсен, прижавшись к плечу Натальи, заговорил. Медленно, но довольно понятно.
- Иван Урлаков. Изменился... Он меня не узнал, а я его — да. Подросток стал взрослым мужчиной, но сохранил некоторые черты своего детства. А я из тридцатилетнего влиятельного бандита, превратился в старого и больного, никому особо не нужного инвалида! Тогда, двадцать лет назад, о тех разборках писали все газеты. Он бы убил меня на месте, если бы вспомнил и узнал, что я здесь... А я, клянусь, не виноват в его беде, хотя и взял вину на себя.
- Что ты такое говоришь, Арсен, - Наталья гладила его по голове. - Ты мне нужен, Лоре. Куда она без тебя? И о каких разборках ты говоришь? Двадцать лет назад Тула и окрестности представляли собой одну сплошную разборку...
В этот день Валевская плакала вместе с ним. Услышав ужасную, печальную историю, пустил слезу даже Сокол, далекий от деятельности ордена. Он поклялся сам себе, что виновные понесут заслуженное наказание — благо, возможности для этого у него имелись.
А Наталья, попрощавшись с Соколом, проверила спящего Алабяна и вернулась в свою комнату. Попыталась уснуть, да сон никак не шел... Она представляла, как бы отреагировал Ваня, если бы услышал рассказ Арсена.
_________________

Марина,спасибо за продолжение!
_________________

Всем привет!
Маришенька, большое спасибо за продолжение!
Значит, Роману повезло с кладом - никто о нем не знает, никто его не будет искать.
А члены ордена ошарашены - их логово раскрыто неизвестно кем, последний пациент исчез. Как же, право, вовремя, ужас, какая участь его ожидала! А так есть шанс оклематься, ведь скоро отцом станет, он нужен своей семье.
Но каков подлец Крутов - как низко так говорить о женщине, с которой столько времени был в отношениях. Фу! Впрочем, удивляться тут нечему.
Теперь и Наталья знает историю родителей Ивана, расскажут ли ему? Не зря Алабян плакал. Вот будет удар...

___________________________________

спасибо за продолжение
___________________________________

Марина,спасибо за продолжение!
___________________________________

Марина, спасибо за новую главу!
___________________________________

Да, денежки по факту ничьи.



"Стигмас" ожидает еще и не такое. А парню - да, повезло, и обойдется все без особых последствий.



Ну, насчет поведения Натальи с покойным мужем - не врал; она защищалась, как могла. А в остальном - ревность, и собственнические инстинкты.



Скоро все всем и все расскажут. Удар окажется для Ивана тяжелым, но эта правда окончательно развяжет его с членами ордена.
_________________

 » Глава 44

- Ох, ничего себе, - выдохнул Роман. - Сколько тайн, сколько ужаса царит вокруг! Живешь среди всего этого, варишься в своей каше: работа, семья, и ничего не замечаешь. Да, бедные дети этих негодяев! Ира-то уже приняла все факты, а Владимиру и Жене это еще предстоит. Ну, а ты... ты, Олег, тоже меня удивил.
Они подъезжали к Туле. У Олега началась сессия, которая на заочном отделении происходила в ускоренном режиме: три экзамена через день, потом — лекции по новым предметам в течение двух недель. Первый экзамен — по экономике — он сдал на «отлично», несмотря на переживания и стрессы в результате последних событий. Больше всего его сейчас пугало повторение приступа, но, на этот случай под рукой были особые таблетки. Так что, пока все шло хорошо. До конца сессии, предстояло еще два важных события: новогодний бал в администрации и бой в клубе. Кастинг он все-таки прошел, и дату боев знал, готовился так, чтобы никто не заметил...
Одно не радовало: почти новая машина сломалась, но в этом случае Михайлов выручил его, предложил подвезти, пока в автосервисе разбираются с поломкой.
В порыве откровенности, Олег также рассказал другу свою историю с Олей — начиная от детства в Самойловке, и заканчивая смертью Хворостова и побегом сюда, не скрывал также часть жизни, связанную с боями без правил; того, как умерла настоящая учительница, и как именно они избавились от Петра. Он был искренне благодарен Михайлову за помощь, и доверие к нему достигло максимума.
- Ну, что вы — не родные друг другу, это я сразу понял, - продолжил Роман. - Еще при знакомстве было заметно, как ты на нее смотришь, и как ревнуешь — совсем не по-братски. А вот ваше общее прошлое меня удивило, как и, собственно, побег. Бедные ребята, сколько же вам пришлось пережить! И с чего было решено, что подумают именно на вас?!
Сейчас Олег и сам не мог вспомнить, почему они были в этом так уверены. За полгода, проведенные в поселке, и он, и Оля стали умнее, хитрее и осмотрительнее... Эх, эти бы качества в помощь им в тот вечер! Он забыл растерянность и испуг, погнавшие их в неизвестность.
- Сам не знаю. Было страшно. Мы детдомовские и, если нас бы арестовали — что тогда, тюрьма? Вступиться за нас некому. Почему-то сразу вспомнился поселок и пустырь вместо обещанного дома. Казалось, более спокойного и безопасного места не найти!
- Да уж. Тут тебе и покой, и безопасность, и все жизненные блага. Живи и радуйся, пока не перешел дорогу убийцам со шприцами! Можно сказать, что Сергею и Амине чудесным образом повезло: они спаслись и воссоединились, и ребенок их будущий не пострадал. Я, при виде их встречи, чуть не заплакал. Кстати, я удивлен насчет начальника милиции. Урлаков производит впечатление холодного, равнодушного человека. Но он, в отличие от остальных членов ордена, не изгадился. Впрочем, про Валевскую, вроде, тоже никто ничего плохого не сказал. Возможно, теперь ты понимаешь, почему Непаридзе так охотно поехал за Петром, изъявив желание помочь Оле, и забрал его? Наверное, насильника уже и в живых-то нет. Ну, он хотя бы заслужил кары, а вот остальные погибшие — вряд ли!
При упоминании об Иване Олег вспомнил, что хотел кое-что уточнить у друга. Недавно они приезжали в гости к его матери, и радушная хозяйка суетилась на кухне вместе с внуками и Романом, а ему дала посмотреть фотоальбомы, чтобы не скучал. В одном из альбомов была фотография, где Роман позировал с автоматом на фоне гор, одетый в камуфляжную форму, а рядом с ним — парень, очень похожий на Урлакова, только намного худее. Солдатам было не больше двадцати лет, они стояли спиной друг к другу, оба совсем юные, лица еще с детской пухлостью, ясные глаза, улыбки в два ряда белых зубов, а сзади на фото неразборчивым почерком написано «Шатой, Аргунское ущелье. Верному другу на долгую память», непонятная роспись, и дата — как раз год ожесточенных боев в Чечне, а Шатой являлся крупным районным центром, вокруг которого в то время разворачивалось кровавое месиво. Оба мужчины не скрывали, что прошли его, но распространяться об этом не любили. Олег хотел спросить, что их связывает, но потом события закрутились, и этот вопрос отошел на второй план.
- Кстати, об Урлакове, - начал он, краем глаза заметив, как напрягся подбородок Романа. - Вы же с ним ровесники, оба родились в поселке, и в Чечне воевали. И между собой будто похожи: оба рассудительные, опытные, спокойные, со своей правдой. Такие два русских богатыря! Иногда даже рассуждаете одинаково. По идее, должны быть лучшими друзьями... Почему это не так?
- А с чего нам дружить? - после короткой паузы протянул Михайлов. - Где он, и где я. Он — большой начальник, а я — простой инкассатор, неспособный служить Родине из-за полученного в войну ранения. У Ивана, дай Бог, с Олей семья появится после тридцати лет, а я детей-подростков поднимаю. Уровень разный! А в Чечне он в штабе отсиделся, а я на передовой был, из плена бежал. Хотя, признаюсь — я переживал, когда он спас людей в том автобусе и угодил в больницу. Ну, это по-человечески. А так... Не друг он мне!
По мельчайшим эмоциональным реакциям, тщательно скрываемым, Олег понял: друг не хочет говорить правду. Хотя, ничего такого он не спросил. И стесняться дружбы с таким мужественным и достойным человеком, как Иван... почему? К тому же, Оля донесла, что, пока Иван выздоравливал дома, она несколько раз видела издалека, как из его подъезда выходил Михайлов. В больнице он, значит, показываться не хотел, а зайти домой, в вечерних сумерках — пожалуйста!
Теперь Олег подумал: не ему одному есть, что скрывать. Ладно, сейчас нужно думать о другом. Ира, получив копии украденных у Оли документов, сделала вывод, что в них — формулы лекарств, и в некоторых из них были опасные для жизни и здоровья комбинации элементов. В ее институте были друзья с фармацевтического факультета, они могли оказать помощь в окончательной расшифровке формул. Хорошо, разберется девушка... а дальше-то как будет жить, с осознанием, что любимый папа — убийца?!
Первым желанием Олега после того вечера было схватить Олю и бежать, бежать как можно дальше от ужаса и убийств. Но потом он остыл и подумал: не бросать же Иру в этой ситуации. А Оля любит Ивана и не оставит его, да и перспектива приобретения дома в собственность не даст девушке сдвинуться с места. К тому же, за последние полгода он повзрослел будто лет на десять и понял: от всего не убежишь. Этак можно и Северного полюса достигнуть. С проблемами нужно бороться, и по возможности решать их.
- Приехали, - объявил Роман. - Друг мой, сегодня у тебя второй экзамен. Желаю держать марку, также сдать его на «отлично», и благополучно закрыть сессию. По ее окончании, я преподнесу тебе один подарок. И, конечно, пока твоя машина на ремонте, я по возможности буду тебя подвозить.
Олег заикнулся про деньги, которые хочет добавить Михайлову на бензин, но тот возмутился и прервал его.
- Куда теперь? - спросил Олег.
- Домой. Я же выходной сегодня. К матери и детям. Другой-то жизни у меня нет...
Олег обнял Романа на прощание и хотел уже зайти в здание института, но любопытство остановило его. Спрятавшись за деревом, парень проследил, куда поехал друг. Он направлялся к центральному городскому парку, а не развернулся назад. Остановившись возле магазина «Дары моря», Михайлов открыл дверь, и на сидение рядом с водительским впорхнула проходящая мимо миниатюрная блондинка в коричневом полушубке из искусственного меха и прямой черной юбке. К сожалению, Олег не мог разглядеть лица — он видел ее со спины.
- Домой. Как же, - усмехнулся молодой человек. - Только освободился от меня, и уже даму зацепил! Ну, а чего скрывать-то? Молодой мужик, вдовец — естественно, одному грустно. Жену потерял — больно, обидно, но сам-то живой, со своими потребностями, да и лет прошло немало. Ох, Ромка, нагородил вокруг себя тайн...
Роман со спутницей уехали, а Олег заметил, как по пешеходному переходу медленно брел сгорбившийся старик интеллигентного вида, опирающийся на тросточку. Он был одет в старое, но аккуратное черное пальто и меховую шапку и, казалось, появился из советских фильмов производства шестидесятых годов. Олег не понимал, чем дедушка привлек его внимание, как вдруг увидел, что прямо на него несется машина. Водитель ее резко затормозил, но машину, по инерции, несло вперед.
- О, черт, - Олег вылетел на дорогу, схватил деда в охапку и вытащил почти из-под колес. Из автомобиля вышел молодой парень, не старше его самого, и начал извиняться перед обоими. - Аккуратнее надо быть, - буркнул от в ответ на извинения. Парень спросил у деда, не ушибся ли он и, получив отрицательный ответ, еще раз попросил прощения и уехал.
Старик развернулся к Олегу. Его пальто расстегнулось наполовину, шапка съехала на пол. Лицо его было все в морщинах, но улыбка осталась белозубой, а светло-голубые глаза блестели молодо.
- Спасибо, парень, - он с чувством пожал Олегу руку. - Побольше бы таких сознательных и неравнодушных, как ты. Передай от меня поклон родителям за такого сына!
Поклон тебе, Самойловка, мысленно передал Олег, а сам уставился на серый пиджак старика, видневшийся из расстегнутого воротника пальто. Вся грудь его была в орденах и медалях... Олег имел представление, за что люди такого преклонного возраста получали когда-то такие награды, но ветеранов видел только издалека на Девятое мая, своих-то воевавших дедушек и бабушек не было. Он замер, покоренный красотой и разнообразием наград, покрывавших пиджак подобно панцирю. Особенно его внимание привлек орден с левой стороны груди, приколотый к красной ленте. Это был черный крест, украшенный фигурными дубовыми листьями и мечами.
Тем временем, дед начал совать в руки парня две купюры по сто рублей, желая отблагодарить. Олег отказался, подумав, что старик хочет отдать ему остатки пенсии, и предложил проводить. Правда, ветеран показал на дом через дорогу — он направлялся туда, и прекрасно дойдет сам. Теперь Олег со спокойной душой направился в институт.
- Привет, Лена, - поприветствовал он однокурсницу, сидящую на подоконнике недалеко от входа. Девушка читала что-то в своем ноутбуке. - Можно я воспользуюсь твоим компьютером буквально на минуту? Нужно кое-что посмотреть.
Студентка не отказала, и Олег набрал в поисковике так, как понимал: «Награда железный крест с мечами и дубовыми листьями». Интернет выдал информацию, от которой он замер в изумлении.
«Желе́зный крест (символ «✠», нем. Eisernes Kreuz (EK)) — прусская и немецкая военная награда (орден).
Учреждён Фридрихом Вильгельмом III 10 марта 1813 года за боевые отличия, проявленные в войне за освобождение Германии от Наполеона[1]. Орден вручался всем категориям военнослужащих вне зависимости от ранга или сословия. Награждение орденом происходило последовательно от низшей степени к высшей. Возобновлялся с каждой новой войной.»
Далее было написано, что максимальное количество этого креста было вручено во время Второй Мировой войны. Крест изготавливался в нескольких видах. Простым награждали даже солдат за мужество, а вот орденом со знаками отличия — мечами, дубовыми листьями или всем сразу — более высокие чины, за отдельные заслуги перед Третьим Рейхом. Существовала самая высокая награда — там были и мечи, и листья, да еще и бриллианты, но этот крест был вручен лишь один раз прославленному летчику авиации Люфтваффе.
Олег, поблагодарив, вернул Лене ноутбук, предварительно закрыв вкладку. Вот это да. Награда для фашистов, убивавших мирное население, мучивших людей в концлагерях. Конечно, в глазах тогдашнего руководства Германии они являлись героями и победителями... Но, как мог оказаться такой орден на груди русского деда-ветерана?!

* * *
Оля, вернувшись с отдыха, оказалась в круговороте дел в школе. Подготовка к утреннику, закрытие второй четверти и полугодия, подготовка отчетов, подведение итогов — все это захватило ее. К тому же, коллектив школы во главе с Непаридзе собирался праздновать новый год своим составом в «Бригантине». Таким образом, у Оли намечались два праздничных выхода — на бал в администрации, и в ресторан. А это означало покупку сразу двух платьев: в ее голове твердо сидела мысль, что нельзя два раза надевать одно и то же платье так, чтобы его видели многие. Правда, Иван обещал взять материальные затраты на себя, хотел съездить с ней в Тулу и попросил не стесняться в расходах. Девушке было немного неудобно, ведь за последнее время любимый потратил на нее немало денег... Однако, было озвучено, что это ему в радость.
Сейчас она отпустила учеников с уроков и сидела над документами «Стигмас», вникая в суть написанного. Многое прояснилось для нее, но многое осталось непонятным. История ордена уходила в такие дебри, была связана с историей, войной, религией. Все это пугало неизвестностью и неотвратимостью смерти.
- Они ведь не разбираются, - прошептала девушка. - Друг, родственник, любимый человек... Эта их страшная философия заставляет приносить все в жертву во имя цели. Но как же все ужасно! Я должна спасти Ваню. Уверена: он даже не полностью осознает, во что вляпался со своим желанием помочь опекуну. Конечно, он многим обязан Крутову, но
то не повод плевать на свою жизнь!
Оля посмотрела на часы. До поездки на дом к ученику у нее еще оставалось время, чтобы перекусить в столовой. Спрятав документы в файл, а его — в сумочку, она уже хотела покинуть класс, как вдруг в дверь постучали.
- Войдите, - ответила она. В данный момент, девушка никого не ждала.
В класс вошла ухоженная полноватая женщина, с виду ей было лет сорок пять. Дорого, но неброско одетая, она улыбнулась Оле. За ней шла девочка, ровесница учеников Оли. Она поздоровалась и сразу села за одну из парт. Оля обратила внимание, что движения у девочки порывистые, а взглядом она пыталась охватить все, что видела: доску, окно, саму ее, портреты ученых людей на стене. Сразу пришло в голову, что этот ребенок не является прилежным учеником для какого-то учителя.
- Вы — Алексеева Ольга Петровна? - уточнила женщина и, получив положительный ответ, продолжила: - Меня зовут Александра Степановна Долина, а это моя дочь Людмила.
Далее, женщина начала рассказывать, зачем пришла, и Оля не перебивала ее.
- Мы с дочкой недавно сюда переехали, - говорила она. - Продали квартиру в Туле и купили здесь большой дом. Одна она у меня, вот и хочу создать ей условия получше. Сейчас вожу ее каждый день в город, чтобы она закончила учебное полугодие, но вижу для ребенка другой вариант. Нам необходимо надомное обучение, а о вас я услышала много хорошего именно как о специалисте в нем.
С этими словами, Долина достала из сумки пухлую медицинскую карту ребенка. А маленькая Люда тем временем попыталась покинуть класс. Ее мать занервничала, и Оля дала ребенку карандаши и бумагу, чтобы удержать на месте и дать им спокойно поговорить.
Оля внимательно прочитала текст на обложке карты. Полное имя, возраст, адрес городской детской поликлиники, откуда пока еще не открепился по переезду ребенок... И ее взгляд зацепился за одно: римская цифра «один». Первая группа здоровья.
Все стало понятно. Оля познакомилась с этим типом родителей в Москве. Они не хотели водить здоровых детей в массовую школу по двум причинам: либо боялись неизбежных трудностей, с которыми сталкивался ребенок в школе, либо просто считали его слабее и глупее, чем он есть, и требовали надомного обучения. Она пока еще не поняла, какая причина у данной родительницы.
- Ну, о чем вы говорите, - покачала головой Оля. - У девочки первая группа здоровья — а значит, никаких ограничений по занятиям и жизнедеятельности! Видели бы вы ребят, которым я преподаю на дому...
- Да вы почитайте дальше! - неожиданно, слезы брызнули из глаз женщины. - Все можете не смотреть. Главное — на десятой странице.
Карта содержала сведения об осмотре ребенка у разнопрофильных врачей перед школой. Все специалисты подписали, что девочка здорова, и только в графе у невролога стояли три заглавные буквы. ЗПР.
Оля задумалась, вспоминая, что это значит, как вдруг Люда, покачиваясь, тихонько запела, потом заходила по классу. Мать шикнула на нее, но девочка не придала этому значения. Она настроилась на какую-то свою волну, и тут Оля вспомнила. Задержка психоречевого развития. Диагноз не определял умственную отсталость, или проблемы по психиатрии. Он означал, что на данном этапе, в конкретном возрасте ребенок отстает от сверстников. Она уже видела в Москве таких детей. Это были гиперактивные, шебутные ребята, они могли встать и пойти куда-то во время урока, и порой, были очень сильны в одном, и совершенно не усваивали другое. Правда, их не направляли в коррекционные школы — там были реально тяжелые дети. На базе обычных школ и даже гимназий для детей с таким неврологическим диагнозом создавались коррекционные малочисленные классы, и обычно, к окончанию начальной школы у них было два варианта: либо они полностью выправлялись и шли в класс к обычным детям, и даже обгоняли их по успеваемости, либо получали направление в школы коррекционной направленности. К счастью, чаще случалось первое, чем второе.
- Она не может обучаться в обычном классе, - плакала мать девочки. - Мы полгода в Туле промучились... Девчонка-то у меня хорошая, но проблемы есть. Я одна ее ращу — отец умер, когда ей года не исполнилось. Ох, у меня такая жизнь была тяжелая, Ольга Петровна, вы не представляете! В молодости мне поставили бесплодие. Чего мы с мужем только не делали, как не лечились, благо, бедными не были — все бесполезно! Потом, почти двадцать пять лет назад, нам под дверь подкинули недоношенного ребенка. Кто, как и зачем это сделал — одному Богу известно! Мы в милицию заявили, да концов уже было не найти. Ну, приняли мальчика, как награду за наши муки, усыновили. А он оказался такой же, как Люда, только в то время не существовало такого диагноза. Ну, орал, почти не говорил, впадал в истерики. Намучились мы с ним, и решили, когда Виталику два года исполнилось, отвезти его в Москву, к известному неврологу, на консультацию. Признаюсь честно: в тот момент я, будучи молодой дурой, уже возненавидела мальчишку за измотанные нервы, потраченные на лекарства деньги, бессонные ночи и косые взгляды соседей, которым мы соврали, что взяли его из детского дома. А муж полюбил его всей душой, переживал. Так вот, мы ехали в Москву на своей машине, остановились у придорожной закусочной, чтобы поесть, отвлеклись, а он убежал от нас! Муж чуть с ума не сошел... лежал в подсобке этой закусочной, официант его валерьянкой отпаивал. Я соврала, что писала заявление в милицию, а сама этого не сделала — в тот момент, была рада пропаже мальчика и избавлению. Мы уехали... потом я одумалась: был март, еще холодно, двухлетний ребенок пропал в неизвестном направлении. Но, супругу так ничего и не сказала. Он ждал известий из Москвы, потом прошло время... В девяностые мы неудачно вложились в акции, теряли все, потом встали на ноги. И вот, вопреки своему диагнозу, я беременею в возрасте сорока одного года! Мы так радовались, а родилась точно такая же, как Виталик, девочка, только медицина уже нашла название этой проблеме! Люда всегда давала нам жару. В обычной школе она учиться не может, в Туле мне настойчиво указывали на коррекционную. А, переехав сюда, я узнала о вас, Ольга Петровна, и о прекрасных результатах ваших домашних уроков с проблемными детьми...
Оля отвернулась, чувствуя, как ее лицо заливает краска. Да, такую кучу информации на нее сбросила эта родительница! Еще пару лет назад, будучи моложе и категоричнее, девушка бы возненавидела ее за брошенного на произвол судьбы мальчика — сама ведь такая же, брошенная. Но за время, проведенное в поселке, она стала умнее и терпимее к чужим поступкам. Осудить-то легко, а вот понять...
А девочка, пользуясь тем, что взрослые отвлеклись, вовсю рисовала на доске. Причем, она изображала большим количеством линий портрет Оли, и сходство было поразительным.
- Как красиво ты рисуешь, - искренне восхитилась Оля. - Да у тебя талант! Ну что, согласна, чтобы я приходила к вам домой и занималась с тобой?
Девочка развернулась к ней, обдав ароматом детского шампуня, и подняла огромные серые глаза.
- Да, - ответила она. - Вы такая красивая. Приходите.
- Только я прошу вас об одном, - прошептала Оля, провожая будущую свою ученицу и ее мать. - Как только пойдут улучшения — а они обязательно будут — посадим Люду в класс. Уверена, она потянет массовое обучение!
После поездки к ученику-надомнику, Оля поняла, что ей необходимо встретиться с Иваном. Просто почувствовать его силу и поддержку. К счастью, Ваня уже отоспался после суток, и пригласил ее к себе. Девушка, пока ехала к нему домой, отвернулась к окну автобуса и плакала — нет, не от жалости к Люде, у которой все было не так плохо. Она оплакивала свое несчастное детство без матери, которая носится по учителям. А также детство такого же Олега и кучи никому не нужных ребят из Самойловки, половины которых, в их-то молодом возрасте, уже не было в живых, а еще немалое количество отбывало разные сроки в тюрьмах и колониях. Детдомовское прошлое располагало скорее к криминалу и ранней смерти, чем к достойной, нормальной жизни.
Ваня встретил ее на автобусной остановке. Он улыбнулся, протянул к ней руки... и замер, заметив следы слез на ее лице.
- Кто? - спросил он, вглядевшись в ее глаза. - Кто тебя обидел, скажи. Я ему...
- Ваня, никто не обижал. Просто появилась одна новая ученица...
- Понятно, - казалось, молодой человек вздохнул с облегчением. - Я так полагаю, это — девочка с проблемами, ей нужно обучение на дому, и тебе ее жаль. Оля, какая же ты у меня добрая! Пойдем домой, все расскажешь.
Уже отдыхая с любимым под теплым пушистым одеялом, Ольга выложила ему все. Иван расхваливал педагогический талант девушки и выражал надежду, что ребенок вскоре перейдет на общее обучение. Также, он выделил ее способности, отметив, что слава о ее работе очень быстро распространяется на только что переехавших в поселок.
- Это ты еще совсем молодая, - заметил он, - и станешь еще спецом, как легендарный Макаренко! Я брошу службу и займусь программированием, как мечтал. Дом получишь в собственность — пусть будет, и уедем мы отсюда!
Его слова утешили и ободрили Олю. Она собиралась остаться у молодого человека на ночь, когда получила сообщение от Олега. Парень отлично сдал второй экзамен и ехал на маршрутке домой. Учитывая, что на шоссе развернулся, усилиями местного благотворительного фонда, глобальный ремонт, он добирался обходными тропами.
- Я могу его встретить, - заметил Иван, - и отвезти вас обоих домой. Но потом нужно опять ехать на службу. Долго рассказывать, очередной форсмажор...
К таким вопросам Оля относилась уважительно. Служба — это святое.
Они встретили Олега в промзоне, Иван доставил их домой, поздравил парня со сдачей экзаменов и тепло попрощался с любимой. Оля порадовалась, что он полностью окреп, и даже напряжение от управления машиной не является больше проблемой.
- Я тут описывал Оле, какие перспективы нас всех ожидают, - поговорил Иван, приобняв Олега. - Самые радужные! Только, тикать надо из поселка. Душит он все хорошее. Нам бы большой город...
Когда он уехал, Олег высказал Оле свое мнение.
- Я с ним не согласен, - заметил парень. - Ну, вот жили мы недалеко от Москвы... И что? Ты была одной из многих учительниц, а здесь тебя заметили. А я — так и вовсе зарабатывал боями на ринге. В поселке ты выделилась, а я даже нашел возможность учиться в институте. Нет, может, когда-нибудь и тиканем. Но не сейчас...
Оля рассеянно слушала Олега, пока тот говорил, и смотрела ему в глаза. Неожиданное воспоминание пронзило ее, будто разряд тока.
События семилетней давности — выпуск Олега из Самойловки. Он шел в рядах выпускников, под руку с первой красавицей своего класса, одетый в белую рубашку и джинсы, с красной выпускной лентой через плечо. Уже в то время, Олег был стажером в клубе по боям без правил. Он получил хороший аттестат — без троек. Шестнадцатилетняя Оля искренне гордилась им, стоя в рядах воспитанников Самойловки. Она хотела вручить парню букет из пяти красных роз.
- Вот и Олежка уходит,- заметила одна из лучших воспитательниц. - Хороший, крепкий выпускник! И слесарным делом овладел, и борьбой. Вообще, красивый, сильный, умный парень! А если вспомнить, каким его привезли...
Далее, она и другие воспитательницы соответствующего возраста вспоминали появление Олега в Самойловке. Тогда им казалось, что мальчику прямая дорога в коррекционный интернат — да нашлась молодая энтузиастка Лидия Николаевна Сочнева — невролог из районной поликлиники. Своими усилиями она сняла с Олега диагноз, а в возрасте тридцати лет ее до смерти избил муж-алкоголик. Беременную на восьмом месяце первым ребенком.
- Эх, как бы радовалась Лида, увидев его сейчас, - вздыхали воспитательницы. - Отличная девка была, добрая... Сама виновата, доставала мужика. А Олегу помочь успела. Можно сказать, дала парню дорогу в жизнь своими занятиями. А то бы жил в интернате для умственно отсталых. Ведь у него, по нынешней медицине, это...
Оля, вспоминая тот вечер, заворочалась на кровати.
Конечно, во времена их детства, такого диагноза не ставили. И она узнала о проблемах Олега, когда от них не осталось и следа.
У ее названного брата и друга была именно задержка психоречевого развития, ликвидированная стараниями покойной Лидии Сочневой. По возрасту он был ровесником пропавшего ребенка — тому бы сейчас сравнялось двадцать пять лет, и история исчезновения, и место пропажи совпадало...
_________________

Марина, спасибо большое за продолжение!
___________________________________