Фантазм

Поместье, утро 1 декабря
Проселочная дорога


Я пожал плечами. Маркиз принял решение и настаивать на противоположном, значит привлечь излишнее внимание к себе.

- Пока мы не узнаем цели всех событий, то не сможем предугадать методы.
Я с интерсом смотрел, как маркиз, видимо пребывая в сильном волнении, методично уничтожал бутерброды. Блюдо опустело, и собеседник тщетно пытался нащупать очередной сэндвич. Я подтолкнул к нему собственную тарелку, с которой лорд Дарлоу воодушевленно принялся поглощать круассаны.

Маркиз Вильерс оказался предусмотрительным. Особенно, если учесть, что автоматоны не проявляли агрессии. Похоже лорд Дарлоу не спешит мне доверять и пытается предусмотреть все неожиданности.

Уже сидя в экипаже я задал интерсовавший меня вопрос.

- Вы доверяете каждому из сотни своих слуг и уверены, что они не обманут и не предадут. Как вам удается добиться такой верности? Люди часто ищут выгоды и способны на коварство.

Экипаж остановился и мы выбрались наружу.
Я удивленно спросил:
- Разве это то самое место? Где же таверна?
Возница развел руками: "Откуда ночью забрал, туда и доставил".
Я попытался сориентироваться.
- Там пещера, откуда я вышел, вот лес. Дорога, - я крутил головой и видел перед собой только лесную дорогу и площадку с плотно слежавшимся снегом. - Все есть. Только дома нет.

На тропинке показались две фигуры, которые шли, поддерживая друг друга. Я узнал герцога и его спутницу.
- Милорд, леди Говард, - воскликнул я и быстро пошел им навстречу.- Вы выбрались.
Я предложил им свою помощь, маркиз уже отдавал необходимые указания слугам.
Девушка сказала: "Из горы мы попали в таверну с автоматонами..."
В недоумении я перебил ее: "Но как же, таверна должна быть здесь, на этом месте."
Она ответила: "Таверна осталась там. Мы уже некоторое время идем по лесу, прежде, чем наткнулись на вас"

Мы переглянулись с макркизом, значит, все таки возница ошибся с местом.
Но и дальнейшие поиски не дали результатов. Таверна с загадочными механическими куклами как сквозь землю провалилась. В конец утомленный я воскликнул:
- Кругом один сплошной фантазм!


P.S. Если возникли расхождения, готов менять пост

1 декабря 1896
Утро. Морозец.
Путь в таверна "Заводной орех"

Экипаж уверенно и быстро шел по заснеженной дороге. Двое крепких работников сидели на козлах. В экипаже было двое. Ник Жаме, по видимому не отличался особым доверием к людям.

- Видите ли, мистер Жаме, многие из них несколько поколений служат роду Вильерс. И для низ предать хозяина либо его отпрыска, все равно что предать самого себя, - маркиз покрутил в руках увесистый серебряный набалдашник трости. - Несомненно, как и во всякой семье, имею место быть некоторые, так скажем, отклонения. Но в целом это весьма и весьма преданные роду люди. Посему предательства, а уж тем паче коварства я не ожидаю, - маркиз не упоминал клятву крови, коим его род связывал всю прислугу, но для непосвященного мистера Жаме сия информация была излишней.

Тем временем их доставили аккурат к тому месту, где ещё ночью на его землях размещался неучтенный таверна с несуразным названием "Заводной орех". Маркизу это название сразу не пришлось по душе, оно, если можно так выразиться, отдавало душком. Редкостная пошлость. Или быть может это его личное восприятие?

Во всяком случае ни какого таверны на месте не оказалось, хотя мистер Жаме лично всё обследовал, но увы. Иллюзии, скрывающей таверну, не обнаружилось.

Наблюдая за несомненно расстроенным молодым человеком, маркиз не имел ни малейшего понимания как действовать далее.
- Боюсь, мистер Жаме, как ни прискорбно сие сознавать, но злодеи вновь нас опередили.

Но не успел он договорить, как его взгляд уловил движение. По силуэту маркиз признал одного из идущих - это был герцог Клевский. Трудно передать словами ту степень облегчения, которые испытал маркиз Вильерс. Он даже в сердцах возблагодарил Бога, поскольку вообще-то некогда в младенчестве был крещён.

А тем временем, мистер Жаме, бросился наперерез к своему хозяину, утопая по пояс в сугробах и совершенно игнорируя протоптанные тропы. Маркиз же предпочел достойно дождаться Его Светлости у экипажа.
- Ваша Светлость, герцог Клевский и леди Говард, признаться я несказанно рад видеть вас в добром здравии, учитывая все те непредвиденные обстоятельства заложниками которых мы все стали, - маркиз церемонно поклонился своим гостям. - Также я преисполнен искренней надеждой на спасение оставшихся пассажиров, коих мы ещё не обнаружили, - лорд Вильерс вздохнул. - И еже ли позволите, я лично препровожу вас в ваши апартаменты в отеле. А вас, леди Говард я бы просил, как только вы почувствуете в себе достаточно сил, взглянуть на обнаруженную юную леди. Мы полагаем, что с некоторой долей вероятности, это может быть ваша младшая сестра. Во всяком случае, мы все искренне на это надеемся.

Снег мягко кружился, укрывая белым плотным покрывалом чужие тайны. А черный лес готовился долгому зимнему сну.

Маркиз все же написал в столицу, хотя полагал, что столичные сыскари вряд ли сумеют что либо отыскать в старых заброшенных катакомбах. Кем бы ни был сей неведомый зверь, он явно затаился и быть может копит силы и распределяет роли для нового "спектакля". Маркиз Вильерс лишь искренне надеялся, что участь безмолвной марионетки на сей раз его минет. Но что Судьбе до наших желаний?

А снежинки кружились и кружились в своем вечном танце. Как кружили до нас, и будут кружить после.

1 декабря 1896
После непродолжительной прогулки баронесса вернулась в отель и, не поднимаясь в свой номер, попросила отправить её дорожные сундуки в грузовом экипаже. Она назвала адрес своего проживания и оплатила услугу наперед. Потом Мэри испросила позволения позвонить по телефону и, получив разрешение, назвала номер, по которому её следовало соединить. Связь была плохая, что вынуждало баронессу говорить громче, чем того позволяли приличия. Еще сочтут, что она глухая, в раздражении подумала Мэри, вешая трубку на аппарат и двигаясь к выходу из отеля. В руках у неё был лишь модный дамский ридикюль из грубой кожи, украшенный металлическими заклёпками и шипами.
В экипаже, которым баронесса намеревалась добраться обратно в поместье лорда Вильерса, два из шести мест было занято, и Мэри устроилась напротив, вежливо кивнув в ответ на приветствие незнакомого мужчины и его дорого одетой спутницы. Всю дорогу путники молчали, и Мэри была этому рада: на душе у неё по-прежнему скребли кошки.
Добрались быстро. На пути к маленькому перрону Мэри едва не увязла в снегу, вышагивая в красивых бархатных ботинках на шнурках. Валенки были ей не по карману: товар привозной, редкий.
Впереди показался паровоз, за которым тянулись три вагона поезда. Издалека они казались игрушечными, но по мере приближения стало понятно, что вагоны самые настоящие. Мэри знала, что весь путь до столицы займет пять часов, и пожалела, что не взяла собой книгу в дорогу или дамский журнал. Или клубок ниток и крючок - баронесса прекрасно вязала кружева. Такую изящную тонкую работу еще поискать!
Радостный гудок паровоза заставил Мэри подпрыгнуть.

1 декабря. Лес, станция, поезд

После того, как нашлись герцог с мисс Говард, я успокоился. Герцог в свое время помог мне, предоставив место, а леди позаботилась о моих сестрах. Я не мог остаться безучастным к их судьбе, пусть даже моя помощь оказалась мизерной.
Теперь следовало позаботиться о себе.

По указанию маркиза Вильярса прибыло несколько автомобилей и я, воспользовавшись суетой вокруг найденных и тем, что лорд Дарлоу отвлекся, беспрепятственно добрался до одной из машин. Ключа не было, не небольшие манипуляции с замком зажигания пробудили мотор, и я не спеша покинул место действия. Только после поворота, я прибавил газу. У меня почти не было времени. Перед отъездом я собирался заглянуть в отель, а маркиз с герцогом собирались именно туда.

В отель я ворвался с радостным известием о том, что пропавшие постепенно находятся и, сообщив, что исполняю приказание нанимателя, кинулся к багажу фон Марка. Успокоив себя тем, что вещи отдам владельцу в Брайбурге, я позаимствовал лишнее пальто и цилиндр. Глядя на себя зеркало, задумался. Сильно изменить внешность не получится, но кое-что у меня было. Через некоторое время на меня смотрел парень с легкой небритостью и шикарно завитыми кавалерийскими усами. Препятствий мне никто не создавал и, кивнув на прощание бармену, я снова сел в машину, чтобы как можно скорее добраться до вокзала.

Пальто придавало солидности, пусть было немного велико. К одежде подходил билет первого класса, который я и купил. Конечно же станцию будут проверять и любой одинокий мужчина привлечет ненужное внимание, а значит…

К перрону, преодолевая снежные заносы, направлялась дама. Спутников рядом с ней не было, решение я принял мгновенно.
- Дорогая, я не смог найти книгу, которую ты оставила в отеле, – обратился я к незнакомке. – Прошу, не отсылай меня больше, иначе мы опоздаем на поезд.
Я наклонился к даме и шепотом произнес:
- Мадам, выручите меня. Я погиб, если вы отвернетесь. Мне нужно войти вместе с вами в вагон и только.
Рисковал я отчаянно. Малейшее неудовольствие девушки и решетка мне обеспечена за приставание.
Она вздрогнула от моего неожиданного появления и скандальной просьбы, а может быть от паровозного гудка, состав приближался к станции. Кажется, она кивнула. Протеста не выразила точно, и я воодушевленно принялся осуществлять замысел.
- Не стоит ходить по сугробам. Промокните, - с этими словами я подхватил девушку на руки и перенес через снежные завалы.
На платформе я выпустил девушку из рук и принялся деловито выяснять места.
- Какие у нас с вами места? Чудесно, должно быть очень удобные.
Я нарочито громко вел разговор и создавал суету, краем глаза наблюдая за преследователями. Они мазнули по мне пару раз взглядом, но, кажется, я их не заинтересовал, их больше занимали другие пассажиры.
Под свист и клубы пара вагоны распахнули двери. Мы зашли внутрь, расположившись в одном купе. Я напряженно поглядывал то в окно, то в проход, ожидая отправления. Наконец, прозвонил колокольчик, перрон сдвинулся, убегая от нас под стук колес.

Я с облегчением откинулся на сиденье, кажется мне удалось вырваться из поместья.
- Благодарю вас, мадам, - я с чувством поклонился незнакомке, – ваша смелость и выдержка спасли меня. Я перед вами в долгу. Не буду больше вас стеснять своим присутствием.
Меня прервал смешок, и я вопросительно посмотрел на девушку.
- У вас ус отклеился.
Я спохватился, попытался было пришлепнуть его обратно, но упрямый реквизит не хотел слушаться и окончательно отвалился от лица.
- Не хотите снять пальто? Здесь тепло.
Кажется, она веселилась.
- Боюсь, верхняя одежда – это самое респектабельное, что у меня есть, - ответил я, решив перехватить инициативу в разговоре:
- Вы всегда помогаете незнакомцам? Бросаетесь в авантюры без колебаний?
- Не вам жаловаться, - парировала она. – Я путешествую одна. Вы – моя гарантия против хулиганов.
Я усмехнулся:
- Мое присутствие здесь превысило лимит на количество дебоширов в вагоне, – и боясь, что она испугается, добавил. - Меня зовут Ник Жаме. Я изобретатель.

1 декабря. Станция, поезд

- Мэри Доусон, баронесса дю Роз, - представилась Мэри и улыбнулась. – Вы можете остаться в этом купе, мистер Жаме, составите мне приятную компанию. За пять часов поездки без книги и рукоделия можно сойти с ума от скуки, а за разговором время пролетит незаметно.
Баронесса с интересом разглядывала своего неожиданного попутчика. Мужчина был молод и хорош собой и обладал завидным чувством юмора, что невероятно импонировало Мэри.
- Не стану спрашивать вас, мистер Жаме, от кого вы так стремительно убегали – не моё это дело… - баронесса сделала многозначительную паузу, - у меня и самой есть причины уехать из поместья лорда Вильерса, о которых я умолчу.
В этот момент в купе постучали, и сразу после этого дверь распахнулась: на пороге возник стюард с тележкой.
- Добрый день! Желаете напитки, сигары, сандвичи? – заученно произнёс он и обвел мутным взглядом пассажиров. – Вагона-ресторана в поезде нет. Поезд следует без остановок. Рождественские скидки не действуют.
Мэри оживилась.
- Два эля и сандвичи, пожалуйста, - попросила она стюарда и, бросив взгляд на Ника Жаме, капризно спросила: – Дорогой, ты ведь не возражаешь против эля?..
Как только за стюардом закрылись двери, и пассажиры остались одни, баронесса тихо рассмеялась.
- Простите, мистер Жаме, но думаю, нам и дальше придётся играть роли супружеской пары, чтобы не вызывать подозрения. Обещаю, что не стану требовать от вас ничего, что обычно требует жена от мужа.

1 декабря. Поезд


В замешательстве покачал головой.
- Как будто вам, баронесса, можно что-то запретить!
Я очутился в ситуации обманутого вора. Ждал от девушки возмущения и брезгливости, но оказался не готов, что леди с удовольствием поддержит игру. Ее бледные щеки порозовели, а ямочки, возникающие от улыбки, придавали лицу дополнительное очарование.

- Супруги обычно называют друг друга по имени, не так ли? Разрешите звать вас Мэри?

- Драгоценная баронесса Доусон, я искренне расстроен. Я обеспечиваю защиту и пропитание, - кивнул на эль и бутерброды, за которые заплатил официанту. – И после этого вы с меня ничего не требуете? Вы жестоки!

- А если говорить серьезно, то нахождение в моем обществе может стоить вам репутации. У меня нет титула, я нахожусь в затруднительной ситуации, и у вас нет даже компаньонки.

Девушка махнула рукой, отметая мои опасения, как не стоящие внимания.

Признаться, я хотел уйти, чтобы не создавать леди проблем, но соблазн оказался сильнее.
Разговор увлек меня, с Мэри оказалось удивительно легко общаться: она внимательно слушала, но если была не согласна, то не стеснялась отстаивать свою точку зрения. Мне нравилось ее смешить и наблюдать, как от смеха лучились глаза, а на губах бродила улыбка.
Постепенно я рассказал о катастрофе дирижабля и дальнейших блужданиях. Мы выяснили, что она оказалась пленницей в таверне, которую нам с маркизом Вильярсом в дальнейшем не удалось найти. А еще через некоторое время рассказал и том, что действительно было мне интересно, о своих новых технических разработках.
Наверно, нам приносили чай, и мы даже что-то ели, не помню. Я был увлечен разговором и, чего уж тут скрывать, собеседницей.

1 декабря, поезд

-Будет забавно оказаться в роли жены хотя бы на короткое время, - с улыбкой произнесла баронесса, - поэтому я буду звать вас Ник, а вы меня - просто Мэри. И чтобы предупредить ваш следующий вопрос, признаюсь вам, что на самом деле я не замужем, а баронский титул перешел ко мне не так давно, после смерти отца и мачехи.
Она прониклась к Жаме симпатией, особенно после того, как он рассказал о той непростой ситуации, в которой невольно оказался, и озаботился её репутацией. То, что девушка её круга путешествует одна, без спутника-мужчины или компаньонки, другим людям могло показаться нарушением норм приличий. Репутация баронессы в столичном обществе измерялась её ценностью на рынке невест. Увы, но в двадцать восемь лет Мэри считалась старой девой, её надежды обрести семейное счастье весьма призрачны. Отчасти вина лежала на отце Мэри, который под влиянием своей молодой жены не желал давать за дочерью приданое. После смерти отца Мэри обрела свободу и деньги, но отдала самое дорогое, что у неё было, маркизу, влюбившись с первого взгляда. Да. Она поступила безрассудно, глупо, и теперь останется лишь залечивать сердечную рану.
- Ник, - вдруг спросила баронесса, - скажите, а как вы оказались в поместье лорда Вильерса? Видите ли, туда можно было попасть лишь по специальному приглашению. Или в качестве личного гостя маркиза. - «Как это случилось со мной», - подумала Мэри и продолжила: - Что вам известно об этом человеке?..

1 декабря, поезд


- Не знаю, каким образом герцог Клевский оказался в поместье, а я шел довеском. До недавнего времени состоял на службе фон Марка в качестве слуги.

- Я не знаю ничего о фактах его биографии, но если хотите, готов поделиться мнением, - дождавшись согласного кивка, продолжил. - Во-первых, маркиз - скрытный и непредсказуемый человек. Во-вторых, он доверяет своим людям. Не узкому кругу доверенных лиц, а вообще всем. Это странно, если только он не шантажирует их, добиваясь преданности. Маркиз не показался мне доверчивым простаком, значит, что-то здесь необычное. В-третьих, он не спешил исследовать найденные катакомбы, словно догадывался, что там можно обнаружить. Или он бесстрастный человек, хорошо контролирующий свои эмоции. И последнее, у него есть свой кодекс чести. Если войти в его ближний круг, то думаю, надежнее человека не найти. Думаю, он скрывает что-то в своих землях и поэтому не доверяю ему.

Пять часов пролетели незаметно. Брайбург встретил нас суетой и многолюдьем.
Предложил Мэри руку, а в ответ на ее вопросительный взгляд пояснил: "На правах мужа", -затем добавил.- Я провожу вас. Это не обсуждается.
Наемный экипаж довез нас до ее дома. В полутемной карете я быстро написал адрес на листке.
- Возьмите. Если вам понадобится помощь, например, нужен будет муж, то отправьте весточку по этому адресу для Француза, -я осторожно пожал ей руку. - Спасибо вам, Мэри. Вы удивительная.

Лорд Блакмер привык просыпаться рано, и это зимнее утро не стало исключением. Однако вставать он не спешил. Повернув голову, разглядывал спящую рядом девушку, которую сделал своей. Скользил взглядом по рассыпанным по подушке волосам, по длинным ресницам со светлыми кончиками, по едва заметным веснушкам на носу – он не замечал их раньше. Хотя раньше и не рассматривал так близко.
Во сне она выглядела совсем девочкой.

Джон вспомнил, сколько лет ему самому, и кольнула совесть: он мог бы дать ей больше выбора. Сезон не закончен, она могла бы еще танцевать на балах, знакомиться с джентльменами, принимать их ухаживания. Выбрать себе супруга по сердцу. И лорду пришлось бы это принять, невзирая на собственные желания. Вместо этого… она спит в его постели. Ну, если быть точнее, он в ее, но особой разницы нет.
Пожалуй, он удивил сам себя. Обычно он не склонен был к импульсивным поступкам. Но ответственность, безусловно, целиком на нем.
Сможет ли Диана быть с ним счастлива? Не пожалеет ли об этой ночи, открыв глаза и увидев его рядом? У него непростой характер и с ним, наверное, нелегко ужиться.
Такого ли мужа она хотела?
Вряд ли она любит его, Джон не испытывал иллюзий на этот счет – никогда не замечал в ней трепета влюбленной девушки, хотя, возможно, плохо смотрел – не замечал же он ее веснушек... Но, может быть, взаимное влечение станет хорошим началом и перерастет со временем в нечто большее. В конце концов, браки по любви в высшем свете – неслыханная редкость.

Диана вздохнула во сне, ресницы дрогнули, и она медленно открыла глаза. Моргнула, окончательно просыпаясь. Посмотрела на его голые плечи и грудь, слегка покраснела и, натянув на себя одеяло по самую шею, прошептала:
- Доброе утро.
- Я тоже думаю, что оно доброе, - согласился Эгертон и сгреб ее в объятия вместе с одеялом. – Всё утро хотел так сделать, – признался он, - но боялся разбудить. Как себя чувствуете? Болит что-нибудь?
- Я… кхм… - теперь девушка залилась краской ярче. – Пока не знаю. Вроде бы нет…
- Я рад, - он довольно улыбнулся.
- А что будет теперь? – тихо спросила она, спрятав лицо на его плече.
Он немного подумал, собираясь с мыслями.
- Мы сможем вернуться в Брайбург, как только узнаем о судьбе пассажиров дирижабля. Надеюсь, вести будут добрыми. Поместье у маркиза красивое, но задерживаться здесь сверх необходимого мне уже не хочется. - Джон потерся щекой о ее волосы. - Охота не состоялась, но из этой поездки я привезу домой нечто куда более ценное, чем охотничий трофей. Вас – в качестве невесты. В скором времени дадим объявление в газеты о помолвке. Можем устроить прием по этому поводу – хотите? У меня в доме очень давно не давалось никаких балов, так что Лили будет в восторге… Но прежде нужно нанести визит вашему отцу, попросить вашей руки по всем правилам. Думаю, нам с ним есть о чем поговорить.
- Я скучаю по нему, - шепнула она.
- Вот и будет повод повидаться. Да и я своими глазами увижу, как обстоят дела в вашем поместье.
- О… - Диана огорченно вздохнула.
- Все будет хорошо. – Он поцеловал ее в висок. – Не стоит тянуть со свадьбой, согласны? Эта ночь может иметь последствия.
Она притихла, а потом спросила тревожно:
- А вы… хотите детей?
Эгертон представил, как это: когда тебя дома встречает не только повзрослевшая дочь или, куда чаще, бесстрастный мажордом. Когда в доме звенят детские голоса. Он не знал, как это бывает. Но вдруг понял, что хочет узнать.
Джон коснулся ее подбородка, поднял к себе лицо и серьезно ответил:
- Да, Диана. Я хочу от вас детей. И я намерен делать все, чтобы они у нас появились.


Снова шел снег, как в тот день, когда они с Дианой сели в поезд, идущий к поместью маркиза Вильерса. И вот они опять сидят в купе, точно таком же как в прошлый раз, но сейчас между ними все иначе. Джон получил новости о том, что с пассажирами дирижабля всё благополучно, и более ничто не держало его здесь. Оставалось немало тайн, которые требовали исследования, но это были чужие тайны, разбираться с которыми лорд Блакмер не имел желания, решив оставить это хозяину поместья.
Поезд тронулся, зимний пейзаж качнулся за окном. Джон повернул защелку двери купе, наклонился к девушке и поцеловал долгим поцелуем. Оторвавшись, полюбовался припухшими губами и прической в легком беспорядке.
- Мне очень нравится, как вы выглядите сейчас, Диана, - сказал он. – И обещаю, что я буду вас приводить в такой вид при любом удобном случае.
Лорд вернулся на свое место и открыл саквояж.
- У меня есть кое-что для вас. Взял из дома, чтобы скоротать дорогу, но забыл отдать. – На стол у окна лег томик «Занимательной механики». – Правда, у меня теперь есть другие идеи, чем заняться, но… - он встретился с ней глазами, улыбнулся краем губ, - выбор за вами.

Дирижабль, выходим к людям

Некоторое время баронесса с маркизом шли, тихо переговариваясь. Казалось, что любой посторонний и слишком громкий звук может навлечь на них новую опасность. Их спутники, что угодили в ловушку наряду с ними, куда-то исчезли.
Первое время Виолетта лишь осматривалась и... испытывала что-то сродни восторгу. К тому же, рядом с ней был Август, и ей верилось, что он сможет защитить её в случае чего. Но чем больше времени проходило, тем меньше становилось уверенности в том, что всё окончится хорошо, и тем больше - появлялось тревоги.
- Милорд! Вы это слышали?
Баронесса невольно ухватилась за руку маркиза, когда чуть поодаль сначала мелькнули всполохи огня, а следом - почудились чьи-то голоса.
- Кажется, там кто-то есть!
Виолетта, со свойственной ей горячностью, уже шагнула в сторону, где могли находиться люди, но маркиз остановил её. Приложив палец к губам, он дал понять, что пойдёт первым. Баронесса покорно зашагала следом за ним...

"Мой милый друг! Знакомо ли тебе то чувство, когда ты находишься в высшей степени физического и морального напряжения? С твоим верным слугой сегодня произошло именно это! Пребывание в состоянии тревоги, а следом - такое неземное облегчение, от которого внутри появляется совершенно недостойное состояние слабости. И мне вовсе не стыдно признаться в подобном. Напротив, я надеюсь, что мой любознательный друг будет ждать подробностей со всем вниманием, на которое способен!"

Вернуться в Нордварт! О, это было то самое, чего так желала баронесса. Распрощавшись у дверей своей комнаты с маркизом Кройчестером и заверив его, что они непременно покинут поместье лорда Вильерса вместе, Виолетта заглянула к дядюшке. Он мирно спал в кресле возле разожжённого камина.
Вернувшись к себе, Виолетта без сил рухнула на оттоманку. Ей требовалось немного прийти в себя, подкрепиться чем-нибудь горячим (и возможно, горячительным), после чего начать собираться, чтобы вернуться домой.
Пожалуй, приключений для баронессы за последние дни уже хватило с лихвой.

Вечер 1 декабря, особняк баронессы дю Роз

- Абигайль!
- Да, миледи?..- живо откликнулась горничная, ловко пряча в карман фартука серебряную ложечку для кофе.
- Мои дорожные сундуки доставили? – строго спросила Мэри.
- Еще час назад, миледи,- зевнула Абигайль, - пока вы изволили рисовать в гостиной.
- Разбери вещи и приготовь мне ванну, - приказала баронесса. – И попроси Люси принести мне чай.
Горничная вышла, и Мэри, оставшись одна в столовой, принялась в ожидании чая вышагивать по комнате. Её мысли были заняты лордом Вильерсом, чей портрет она по памяти набросала на бумаге, прежде чем перенести красками на холст. Эскиз был неплох, но Мэри знала, что он несовершенен и что ей не удалось передать ту магическую притягательность, которой обладал таинственный маркиз. Впрочем, у баронессы было сколь угодно много времени, чтобы закончить портрет и повесить его на стену в библиотеке. О, если бы она могла вместе с лицом передать двойственность его души! Но, увы, таким талантом Мэри не обладала.
- Ваш чай, миледи… - В столовую с подносом вплыла Люси. – Желаете еще чего-нибудь?
- Нет, можешь идти.
Как только за служанкой закрылась дверь, Мэри налила себе чашку чая с молоком и устало опустилась на стул. Она чувствовала себя опустошенной после поездки. О, её могли бы счесть счастливицей, ведь она побывала на балу в особняке Маргарита и посетила поместье Нордварт, принадлежащее лорду Вильерсу! Как же они ошибались…
Баронесса зарыдала. Она горько оплакивала свои несбывшиеся надежды и свою нечаянную запоздалую любовь. Слёзы, капая в чашку, смешивались с чаем, но Мэри не замечала этого.

3 декабря 1896
Поместье Нордварт.
Кабинет. Поздний вечер.

Эпилог

Пресытившись природными красотами, да и испытав некоторое разочарование в следствии отсутствия обещанной охоты, гости разъехались. Чему, несомненно, так же способствовала чрезмерно активная и подчас совершенно неделикатная работа столичных сыскарей, коих маркиз Вильерс все же пригласил. Находилось весьма мало желающих свести близкое знакомство с этой братией, и лорд своих гостей прекрасно понимал. Однако и оставлять столь вопиющие события без внимания сыска не желал. Не желал, сознавая во что сие ему выльется.

Сыскари, ожидаемо, ничего нового найти не сумели, да и слова очевидцев, пусть и весьма высокопоставленных, подтвердить не смогли.

К слову о потерпевших: они все отыскались и пребывали в относительном здравии, что не могло не радовать маркиза.

Потерпевшие так же отбыли в столицу. А вот сыскари не желали так быстро сдавать позиции и ещё несколько невыносимо долгих дней досаждали нескончаемыми расспросами прислуге, маркизу Вильерсу и всем, опрометчиво задержавшийся гостям. И лишь четверть часа назад в поместье все стихло. Чужаки покинули земли маркиза, а свои, устав от чрезмерного внимания, притихли, занимаясь своими делами. Поместье будто вымерло, погрузившись в вечернюю зимнюю дрёму.

Маркиз меланхолично разглядывал бренди на дне бокала и совершенно ясно осознавал, что непременно сегодня неуловимый "кукловод" нанесет свой удар.

Отчего непременно сегодня? Маркиз Вильерс и сам не ведал, но отчего-то имел уверенность. Уж больно время подходящее.

Вся неотвратимость неизбежного буквально лишила маркиза последних сил. Ему оставалось лишь ждать. Ждать наказания.

И стоило фамильным настенным часам пробить ровно десять, как в основании черепа маркиза Вильерса ожил адский механизм. Маркиз плотно смежил веки и задержал дыхание, застывая всем телом, буквально парализованный ожиданием неизбежного.

И вот одна из шестерёнок завершила движение. Мгновение. Одно. Второе. И ничего.

Лорд Вильерс неверяще открыл глаза. Он всё ещё был жив! Этот адов механизм не лишил его головы, как то было обещано беспощадным "кукловодом", с коим маркиз имел глупость согласиться на сею сделку.

Сделку даровавшую ему все это поместье Нордварт и весьма и весьма приличные счета на его имя в банке. И все эти щедроты за весьма пустяковые услуги. Изначально невинные, коие с течением времени уже не казались ни забавными, ни пустяковыми. Однако смертоносный даже для вампира хитроумный механизм не давал ему и ему подобным ни единого шанса на отказ.

Вот только Вильерсы не привыкли сдаваться. И маркиз не желал сдаваться, ища выход. И выход был найден. В лице, надо отдать должное, весьма талантливого мистера Жаме. Изначально просьба маркиза Вильерса изобретателя озадачила. Тем более, что лорд Вильерс был весьма ограничен во времени, но не в средствах. Однако, как тонко подметил все тот же мистер Жаме: "Еже ли один человек создаст механизм, то другой непременно его сломает".

Маркиз Вильерс громко расхохотался, совершенно не заботясь о приличиях и допустимости подобного поведения. Он был жив! И сие чертовски его радовало!

Внезапно проснувшаяся жажда жизни желала какого-либо действа. И немедля! Удивлённо обнаружив в своей руке лишь осколки от бокала, по-видимому раздавленного им же, маркиз отшвырнул ненужные осколки и совершенно по-плебейски отхлебнул бренди прямо из горла графина.

Огненная жидкость побежала по горлу, горяча кровь и буквально возвращая к жизни тело.

Маркиз вдруг осознал, что невероятно любит жизнь, как бы пафосно сие не звучало.

Осознавая, что оставаться в поместье нет больше ни какой возможности, маркиз пришел к совершенно неожиданной мысли, что ему непременно следует отправиться на минеральные воды. Дабы привести и тело, и мысли в некий порядок. К тому же, помниться, именно в зимний период воды были особенно целебны, что ни раз было отмечено светилами медицины. А со светилами маркиз предпочитал не спорить, сознавая их правоту.

Определенно, на минеральные воды! А как извлечь эту изломаную механическую пакость маркиз решит позже. Сейчас же, куда больше его увлекала мысль о предстоящем путешествии на воды.

Жизнь определенно прекрасна!

Эпилог

Утреннее пробуждение было легким - впереди ждала огромная жизнь.
Мороз, сковавший стекла, не пугал - окутанная теплом и заботой Джона Диана грелась в лучах его любви и светилась в ответ нежными улыбками.
Она больше не была невинной девушкой, её мужчина шёл чуть впереди по перрону, придерживая её за руку и обозначая для окружающих их отношения. Она больше не была дебютанткой сезона, поиски жениха закончились, толком не начавшись. Она больше не была прежней.
Она как и раньше являлась любимой и единственной дочерью своего отца и наследницей небольшого состояния, если то останется. Наверняка. А ещё за одну ночь стала невестой и будет женой уже следующим летом. И садясь в вагон поезда, Диана уже не прятала взгляд и не искала ответов на свои вопросы в пролетающем пейзаже за окном. Ей все стало понятно. Так просто и очевидно, что хотелось смеяться и плакать одновременно. Как она ничего не видела так долго?
- Джон, я немного волнуюсь, как воспримут новость о нашей помолвке твои мама и Лили. Может, стоит немного повременить с объявлением?
Лорд Эгертон мог её успокоить одним прикосновением к руке. Кажется, всегда умел это делать.
- Не стоит, милая. Мама - умная женщина, сразу догадается сама, а с дочерью я поговорю наедине, если ты боишься этого разговора.
Но Диана не боялась, просто волновалась, как все пройдет. Ведь мало что предвещало. Ведь между ней и опекуном не искрило, не горело и не жгло. Огонь их любви зародился, кажется, на балу, разгорался медленно, отступая и приближаясь, и нашел, наконец, выход в этом путешествии.
- Я хочу участвовать, - убедительно произнесла Диана, - должна там быть, чтобы Лили не подумала, что тебя у неё забирают. Знаешь, когда я только поселилась в твоем доме, она жутко ревновала, но затем это прошло. Надеюсь, Лили примет меня в новом качестве, иначе нам всем будет тяжело.
- Моя дочь - разумная девочка. Обязательно примет, - Джон потер большим пальцем ладонь невесты, - ты сама говорила мне, что ей не хватает матери.
Диана кивнула. Не прямо, но говорила. Только в этой роли ни тогда, ни сейчас себя не представляла.
- Я постараюсь сделать все возможное, подарить все внимание, тепло и заботу, чтобы она не чувствовала себя ущемленной. Не уверена, что стану именно мамой, но постараюсь ей быть подругой и даже старшей сестрой.
Дома их ждали, будто чувствовали, что они вернутся чуть раньше запланированного. И были рады известию о предстоящей свадьбе, пусть Джон говорил за столом о ней сбивчиво, тоже явно переживая за реакцию собравшихся, а Диана алела щеками, вцепившись в салфетку на коленях. Все прошло замечательно, мать лорда светилась довольствием и твердила про верный выбор, а Лили, удивленная сначала донельзя, быстро пришла в себя и стала щебетать про новые наряды, список гостей и явства, которые непременно нужно будет подать. В конце вечера она крепко обняла Диану и тихо попросила её никогда не уезжать, чем вызвала у той слезы.
Лорд, вернувшись с мануфактуры и от Вивьен, с которой расстался мирно и спокойно, шел к себе в комнату, когда увидел, что дверь в комнату Дианы приглашающе открыта, а сама она лежит в кровати и читает книгу по механике.
- Тебе давно нужно было спать. Ты искушаешь меня? - он вошёл и прикрыл за собой дверь, снял галстук и бросил его на спинку стула.
- Ждала, чтобы узнать, как все прошло, - она отложила книгу и смотрела, как Джон приближается к ней.
Все хорошо. Скоро в местной прессе появится заметка про нас. Ты написала отцу? Нужно чтобы он узнал обо всем не из газет, - лорд лег рядом с ней поверх одеяла и вытянул ноги.
- Да, - Диана положила голову на плечо жениху и довольно прикрыла глаза. - Думаю, он будет рад моему выбору.
Джон прикоснулся к ней губами, а затем прошептал в поцелуй:
- Я просто не оставил тебе другого.
- И я этому рада...