Сказки Тины

Tentenчик сонца, мну лежит вповалку и ржет, как идиотка Спасибо огроменное, подняла настроение, хотя оно в принципе и не валялось, НО это вообще высший пилотаж. Обожаю юмор, тем более когда он не просто заявлен а есть в написанном.
_________________

Ха-ха)))Класс,спасибо,очень понравилось
_________________

Фэнси, Katriya, привет, девочки Очень рада вас видеть Так захотелось ржачкой поделиться, что сил не было держать в закромах. Но, Katriya, обещаю и клянусь, что совсем-совсем скоро (не через месяц, неа) выложу обещанную НЦ-шку. Огга

*подала лапку и помогла подняться* Ты вставай уже Чего валяться? Ржать можно и сидя за компом))) Я на работе иногда так делаю))) Это направильно, конечно, с точки зрения трудовой дисциплины и общей культурности, но удержаться порой так сложно


Пассиба-а-а-а-а!!!
_________________

Ахахахахаха))) Этапять))) Я ржала как ненормальная))) Чорд, Билли просто... у меня слов нет ХД))) У меня до сих пор придурковатая лыба на лице. Сказка просто, очень качественно))) Чарли с дробовиком, линька у Джейка, суровый Билли... чорд, это блестяще)))
Спасибо за такой потрясающий рассказ))) Теперь я буду жить вечно хд)))
___________________________________

И я рада тебя видеть!Да еще и с новым фиком в придачуТеперь жду НЦ))
_________________

Tenten, дорогая, . Прочитала все твои истории, просто супер , две первые такие нежные, а над третьей смеялась до слез . С нетерпением жду новых сказок. Творческих успехов. Принимай в ПЧ.
_________________

 » Сказочка четвертая "Хочешь быть счастливым, будь им&

Розовый динозаврик, Katriya, Надьяра, спасибо вам большущее за отзывы)))
Вот притащила ещё одну сказочку. *озадаченно почесала репку* Если про меня тут еще не забыли. Она довольно милая, но, девочки, закоренелым Тим Эдвард может испортить настроение. Я честно предупредила, вытерла лоб рукавом, сказала: "Фух!" и теперь со спокойной душой выкладываю сам рассказик



За обложку огромное спасибо Юленьке GirLNight
Автор: Tenten
Бета: kitiara
Пейринг: Белла\Джейкоб
Жанр: романс, местами драма
Рейтинг: NC-17
Период: Рассвет
Саммари: О том, что наличие в собственности тропического острова, не гарантирует радужного мироощущения.

Огромный «боинг» компании «CONTINENTAL AIRLINES» совершил посадку в аэропорту Рио-де-Жанейро вечером, почти ночью. Несмотря на поздний час, в здании аэровокзала циркулировали шумные потоки прибывших и отбывающих пассажиров. Эдвард отлично ориентировался в толчее, и через несколько минут мы уже усаживались в такси, заказанное заранее. Огни ночного Рио, напоминавшие праздничную иллюминацию, мелькали за окном яркими размытыми пятнами. Цветная круговерть действовала усыпляюще, и мне стоило огромного труда держать глаза открытыми. Казалось, мы едем целую вечность. На самом же деле, примерно через полчаса такси остановилось у гавани. Эдвард вышел сам и помог мне.
Теплый ветер теребил прядки волос, выбившиеся из прически. Пахло близкой водой, прелыми водорослями, смолой и подгнившим деревом. Где-то позади кипела ночная жизнь южного мегаполиса, а прямо перед нами раскинулся океан. Ночью его воды казались черными, лаково поблескивающими в темноте сдержанным агатовым глянцем. Восходящий над горизонтом диск луны походил на огромную, сливочно-желтую головку сыра, и от него почти до самых сходен тянулась лунная дорожка. У опор деревянного пирса плескалась вода. Множество лодок и катеров покачивалось на волнах.

Пока я любовалась видом, Эдвард коротко переговорил с пожилым сухощавым бразильянцем. Невысокий меднокожий человек с гривой седых волос, заплетенных в косу, и массивным металлическим кольцом-серьгой в правом ухе, выглядел весьма экзотично. Он указал на один из катеров и, убедившись, что тот устраивает Эдварда, помог погрузить багаж.

Оглушительно ревел мотор. Катер мчал сквозь темноту ночи, рассекая чернильную воду. Я держалась за поручни обеими руками и чувствовала, как вибрация корпуса лодки передается мне. Сонливость как рукой сняло, хотя выходя из здания аэровокзала, я засыпала на ходу и в такси с трудом держала открытыми слипающиеся глаза. Усталость сменилась нервным возбуждением. Катер был слишком мал и не приспособлен для жилья. А это означало, что цель нашего путешествия где-то неподалеку. Возможно, это какой-то уединенный отель, куда можно попасть только по воде. Там нас ждет шикарный номер для молодоженов с огромной двуспальной кроватью в виде сердца.
Кровать в виде сердца. Какая пошлость! Но я много раз видела подобные в рекламных проспектах и журналах, которые подсовывала Элис. Мы обсуждали новинки моды. Вернее, она обсуждала, а я страдала от желания сбежать от подруги или, что еще лучше, порасспросить ее немного о действительно важных вещах. Пару раз я даже открыла рот, собираясь поинтересоваться у нее, каково это, заниматься сексом, но вовремя передумала. Эдвард мог прочесть ее мысли, как открытую книгу, а мне вовсе не улыбалось посвящать его в подробности подобного разговора.
Но собственная неосведомленность в этом вопросе смущала до крайности. Что я знала о занятиях любовью? Практически ничего. Когда в десять лет у меня пошли первые месячные, Рене разразилась довольно сумбурной разъяснительной речью «об ЭТОМ». Она рассказала что теперь, если я пересплю с понравившимся парнем, то смогу забеременеть. Я краснела, бледнела и чувствовала себя крайне паршиво, пока мама в подробностях описывала процесс «делания детей». Когда Рене перешла к нравственной стороне вопроса, я уже готова была провалиться сквозь землю и поклялась себе, что никогда, ни за какие коврижки не соглашусь, чтобы какой-то мальчик проделал со мной все эти ужасы. Пусть он будет сто раз красавцем, тысячу раз любимым и даже самим Джеймсом Дином, черт побери!
Сейчас воспоминание о том категоричном решении вызывало улыбку. Я безумно любила Эдварда и готова была пройти этот путь вместе с ним. Но недостаток информации по-прежнему тяготил. Изучение соответствующей темы на биологии положение вещей не улучшило. Этот предмет у нас преподавал мистер Молина, который был мужчиной, сами понимаете. И, наверняка, тоже испытывал неловкость от необходимости рассказывать о сексе двум десяткам молодых раздолбаев, из которых половину составляли девочки. Но он справился с трудностями. Тему подал с потрясающей невозмутимостью. В результате весь класс отлично запомнил физиологические особенности строения мужского и женского тела. Любой из нас знал названия и функции отдельных органов. А я по-прежнему с трудом представляла процесс и ощущения, которые, по идее, должна была при этом испытывать.
В книгах, которые я читала, подробности занятий любовью не описывались никак. В фильмах же, которые родители разрешали смотреть, кроме поцелуев и жарких объятий главные герои ничем не занимались. То есть намеки были, но визуально горячая сцена выглядела нарезкой отдельных кадров, бесстыдно демонстрирующих оголенные плечи, коленки главной героини и мужественную мускулистую спину главного героя. Ну, еще томные стоны, сопровождавшие мелькание этих картинок.
Но даже это заставляло трепетать. Больше, конечно, от того, что смотреть приходилось в присутствии взрослых, и мама или папа прекрасно видели багровый румянец, заливающий лицо.
Все эти обрывки информации складывались в более-менее целостную картину. Я знала, откуда берутся дети.

Катер в очередной раз подпрыгнул на волне, и ветер швырнул в волосы крапинки мелких соленых брызг. Я спросила Эдварда, куда мы направляемся. Вернее, прокричала свой вопрос ему на ухо.
- Скоро увидишь, - мой муж продолжал играть в загадочность. – Вон там, - указал он рукой куда-то в аспидно-черную темноту ночи. Я сощурила глаза, приглядываясь, и, естественно, ничего не увидела. Абсолютная тьма. А чуть выше, на черном бархате южного неба, острым брильянтовым светом сияли звезды.
- Сейчас взгляни, - усмехнулся Эдвард, искоса поглядывая на мои гримасы.
Повинуясь повелительному жесту, я посмотрела в указанном направлении и увидела какую-то темную массу, заслонившую звезды над горизонтом. Удивленно спросила:
- Что это?
- Остров Эсми, - ответил Эдвард. – Карлайл подарил маме на двухсотлетний юбилей их свадьбы.
Мой муж был красив, элегантен и спокоен. Даже бесстрастен. Но я-то видела, что он нервничает.
Неудивительно, наш первый раз должен был стать первым для нас обоих. Мы говорили с Эдвардом о сексе, и он определенно заявил, что до меня у него никого не было. А еще рассказал, что расспрашивал «об ЭТОМ» у своих братьев и отца. Готова спорить, что их рассказы содержали гораздо больше подробностей, чем все книги, прочитанные мной и фильмы, просмотренные при родителях. Я могла только завистливо вздыхать.

Впереди показались огни маленькой пристани. Эдвард пришвартовал катер, мотор замолчал, и в оглушающей тишине я не сразу расслышала, как плещется вода о деревянные, пропитанные смолой сваи. Завозилась, собираясь выбраться на доски пирса.
- Подожди.
Эдвард придержал меня за локоть, а потом легко подхватил на руки и вынес из лодки.
- В первый раз жену принято вносить в дом на руках, - прошептал он мне на ухо, хихикнул и добавил: - Хотя я готов делать это гораздо чаще.
- Как часто? – шепнула я. Эдвард нес меня, шагая по дорожке, по обеим сторонам которой горели маленькие фонарики в плетеных абажурах.
- Будь моя воля, - так же тихо ответил мой муж, - не спускал бы тебя с рук никогда.
В конце тропинки, окруженное пальмами, возвышалось живописное бунгало. Огромными окнами оно напоминало особняк Калленов в Форксе.
Эдвард толкнул плечом застекленную дверь и перешагнул порог. Я выскользнула из его объятий и встала на ноги. Большая веранда радовала глаз красотой декора, но мне было не до любования интерьером. Послушно шагая за Эдвардом по прохладному мраморному полу, я чувствовала, как учащается пульс.

Просторная спальня в светлых тонах освещалась множеством маленьких фонариков. За большим, во всю стену, окном луна серебрила белый песок. В десятке метров от дома плескались волны. Но мой взгляд был прикован не к ним, а к огромной белой кровати под пышными облаками москитной сетки.
Бешено стучавшее сердце споткнулось и замерло. Мы сделаем ЭТО здесь.
- Тебе, наверное, нужно освежиться? – раздался голос Эдварда. Неуверенность его тона была теперь совершенно очевидной. Неужели он тоже боялся сделать что-нибудь не так? Я ужасно боялась.
- Пойду, принесу вещи, - сказал Эдвард и вышел, оставив меня одну.
Сразу стало легче дышать, и я прошлась по циновкам, устилавшим пол, до кровати. Тронула невесомую ткань полога, отвела в сторону и несколько минут отрешенно разглядывала белоснежное покрывало.
Совершенно неожиданно в голову пришла мысль, что изголовье идеального ложа имеет такую же форму, как и изголовье кровати в том ужасном фильме, который дала посмотреть Джессика.
Сообразив, что Эдвард, несмотря на свою неопытность, немало знает о занятиях любовью из рассказов и мыслей своих братьев, я тоже попыталась добыть сведения из первых рук. Порасспросить я могла только подруг и потому задала свои вопросы сначала Анджеле, а потом и Джессике. Анджела смутилась и, краснея, рассказала мне, что они с Беном не заходили дальше поцелуев. Она и сама переживала по тому же поводу, но стеснялась расспрашивать меня или кого-нибудь еще. Впрочем, у нее было время. А у меня нет. Я выходила замуж и могла с уверенностью назвать тот день, когда моя невинность станет достоянием истории. Из всей нашей компании Джессика выглядела самой продвинутой в этом вопросе, но оказалось, что только выглядела. Их с Майком отношения то и дело прерывались. Они сходились вновь, но той близости, за которой следует готовность пустить партнера за границы скромности, не было. «Целовались, да, - говорила Джесс. – Но что толку? Его даже в кино больше интересовали попкорн и кола. Слушай, есть идея!»
Идеи Джессики всегда были спорными, но выбирать не приходилось. Тем более что в этот раз мысль была простой и здравой. У ее старшего братика, который в этом году заканчивал колледж, в комнате имелся тайник, о котором знала Джесс, и не догадывались родители. Там было несколько особо горячих номеров Плейбоя и несколько дисков с фильмами, содержащими по-настоящему откровенные сцены. Правда, озвучка была немецкой, но подругу это не смущало. «Там слушать особо и нечего, - говорила Джесс. - Почти никто не разговаривает, но действий, которые тебя интересуют, хоть отбавляй. Жди тут. Сейчас принесу». Не прошло и пяти минут, как подруга вручила мне пару потрепанных книжек, с намеком двигая бровями. Аккуратно обхватив ветхие издания, чтобы не вывалились вложенные в них диски, я поблагодарила Джессику и отправилась домой.
Смеркалось. Отец только что отправился в ночную смену. Эдвард планировал пойти на охоту, потому что я собиралась провести этот вечер с подругами. Скрестив пальцы на удачу, надеясь, что Элис не будет следить за КАЖДЫМ шагом, я устроилась прямо в гостиной. Задернула шторы, заперла входную дверь и поставила проигрываться один из дисков.
Титры быстро промелькнули на фоне пустынного пейзажа. Вспыхнуло и пропало название, которое неизвестно что означало, и на экране появился гостиничный номер. Двое здоровенных парней, одетых в длинные рубахи и тюрбаны, препирались и размахивали руками. Но тут в дверь номера постучали. Это оказалась скромная девушка в длинном коричневом платье, застегнутом на все пуговицы, и скромнейшем черном фартуке. Она напоминала ученицу старших классов. Но ученице нечего было делать в гостиничном номере, где препирались двое здоровенных парней. И я решила, что это все же горничная. Уж не знаю, о чем разговаривали эти трое, но скромная девушка уже на пятой минуте фильма с непонятной радостью позволила задрать форменное платье до подмышек и снять белье. То, что творилось на экране дальше, повергло меня в шок. Не знаю зачем, но просмотрела минут двадцать их однотипных акробатических упражнений, чувствуя, как от ужаса подводит живот, и нервно подрагивают мышцы укромного местечка между ногами. Наверное, это был ступор. Я выключила фильм, как только смогла пошевелиться. Тело горело. Пылали уши и жаром охватывало кожу под одеждой. Даже ТАМ. Во рту пересохло, и в душе проснулось давнее детское желание. То самое: «Никогда, ни за какие коврижки, не позволять никому проделывать со мной все эти ужасы».
А вдруг Эдварду захочется чего-нибудь из того, что делали здоровенные парни с девушкой в скромной форме горничной?
Я отмахнулась от этой жуткой мысли. Английский джентльмен и по рождению, и по воспитанию, Эдвард любил меня…

- Куда поставить твой несессер, Белла?
Я дернулась от неожиданности и едва не упала. Покраснела и в который уже раз порадовалась, что Эдвард не может слышать мои мысли.
- В ванную, пожалуйста.
- Может… - его волнение было все заметнее. – Может, ты не откажешься искупаться со мной.
Эдвард смотрел почти умоляюще и, не в силах отказать ему в просьбе, я кивнула.
- Отлично. Жду тебя на пляже. И… не долго, миссис Каллен.
Он шел по песку, на ходу расстегивая рубашку, а я смотрела вслед и думала: «А вдруг захочет?» И снова отмахнулась от дурацкой мысли. Это все только мои страхи.

Мы купались в теплой воде и понемногу привыкали к прикосновениям. Раньше Эдвард никогда не позволял подобных вольностей. Он обнимал меня, закутав в плед, чтобы не застудить. Вампиры холоднее людей, но это не останавливало меня. Целуясь с Эдвардом, я неизменно теряла голову от прикосновения его холодных твердых губ.
Сейчас, в теплой воде южного моря, в пледе не было необходимости. Ласковые темные волны скрывали наши тела. И потому дотрагиваться до Эдварда под водой было проще. Глупая уловка. Но бесстыдство прикосновений было скрыто от глаз, и мои пальцы смело скользили по гладким мраморным холодным плечам, груди, подтянутому животу. Я прижималась своим мягким телом к его каменному торсу и радовалась, что не стала одевать бикини. Просто закуталась в полотенце и скинула его перед тем, как войти в воду. Чувствуя осторожные, невесомые прикосновения рук Эдварда к моей спине и плечам, радовалась, что поступила именно так.
Вампиры – создания, обладающие невероятной мощью, которую не легко сдерживать. Эдвард долго отказывал мне в близости. Боялся, что в порыве страсти не удержится, причинит вред, поранит, сломает, выпьет. А я верила в его силу воли и настаивала на своем. Мечтала стать ему по-настоящему близкой, его судьбой, его женой, его женщиной. Чтобы и он был только моим. Навсегда. Навечно.
Я сладко вздрогнула от прикосновения прохладных губ к шее и сильнее прижалась. Правильно, что не надела купальник. Пусть знает, что я доверяю ему, готова... И он тоже…
Мы целовались, как одержимые. Губы Эдварда ласкали мои, пока он нес меня в дом, в нашу спальню, освещенную множеством маленьких фонариков в плетеных абажурах….
На кровать под белоснежным пологом…
В духоте южной ночи легкие прикосновения его рук дарили негу. Сердце сладко замирало от осознания, что я обнажена перед любимым мужчиной и ему совершенно точно нравится это. Стоило скользнуть взглядом вниз по его обнаженному телу и удостовериться.
В оранжевом свете фонариков бледная кожа Эдварда казалась золотистой. К ней хотелось прикасаться трогать, гладить, проводить всей ладонью или только кончиками пальцев. Это заводило его. В тишине спальни раздавались шорохи, от которых голова шла крУгом. Чувство готовности на любые безумства затопило разум. Легких прикосновений было мало, но что нужно делать я толком не знала и полагалась на Эдварда. Ждала, что вот сейчас он перестанет ласкать губами мои губы и поцелует глубоко, по-настоящему. Желая подтолкнуть его немного, я сама попыталась проникнуть языком в рот Эдварда, и он позволил. Поцелуй перестал быть легким и нежным. Теперь он был жестким, наполненным желанием.
Тактика оказалась верной. Прикосновения Эдварда тоже стали жестче, требовательнее, резче, быстрее. Возбуждение, охватившее его, передалось мне. Прекрасное сумасшествие, заставляющее делать стыдные вещи. Я искоса поглядывала на член. Внешне очень сильно напоминал мужские органы «здоровенных парней».
От долгих поцелуев устали губы, от множества прикосновений горела кожа. Я совсем потеряла голову и не помнила, как оказалась прижатой к постели прохладным телом Эдварда. Мои бедра послушно раздвинулись, уступая его желанию. Ощущение проникающего внутрь холодного твердого предмета было странным. Я рефлекторно дернулась. Эдвард остановился, вышел из меня, немного отодвинулся и спросил прерывистым шепотом:
- Тебе больно?
Мне стало неловко. Все было так чудесно, пока меня не угораздило вздрогнуть. Зашептала в ответ:
- Нет. Что ты. Все хорошо. Просто неожиданно. Это ведь мой первый раз.
- Мы можем попробовать позже, Белла, - тихо проговорил Эдвард, с беспокойством заглядывая мне в глаза.
- Нет. Сейчас. Я хочу тебя сейчас. Пожалуйста, Эдвард!
- Хорошо, - сдался он и прикрыл на секунду веки, собираясь.
Мы снова целовались. И когда Эдвард опять попытался сделать это, я молчала, сцепив зубы, боясь испортить момент. Эдвард вышел из меня, отстранился, заботливо заглядывая мне в лицо:
- Что такое, Белла? Ты так зажата.
- С чего ты взял? Все прекрасно. Это просто рефлексы. Я человек и не могу их сдерживать. Даже если слегка наколю палец иголкой, то обязательно вздрогну.
- Да, - согласился Эдвард. – Ты человек.
Он отодвинулся чуть дальше, сел на край кровати и глухо прошептал, закрыв лицо ладонями:
- Боже, что я делаю?
В центре кровати я осталась одна. Голая, с растопыренными ногами. Точь-в-точь, как скромная горничная на пятнадцатой минуте памятного фильма. Сведя колени вместе, я накинула на плечи простыню и подобралась поближе к Эдварду. Обняла его сзади, прижалась к холодной спине и прошептала успокаивающе:
- Хочешь, подскажу? Ты занимаешься любовью со своей законной женой. Это очень правильно. И это здорово. Пожалуйста, давай продолжим. Я так люблю тебя, милый.
- Я люблю тебя, - эхом ответил Эдвард. - И расстраиваю. Прости, - покаянно прошептал он.
- Нет, милый. Нет. Я вовсе не расстроена. Мне очень понравилось и хочется еще. Ты ведь не откажешь своей любимой супруге, верно?
- Не откажу, - согласился Эдвард и перетянул меня к себе на колени.
Поцелуи теперь выходили совсем уже бесстыдными. Эдвард словно показывал, что он хочет сделать со мной. Я трепетала. Вновь оказавшись на лопатках посреди брачного ложа, раздвинула ноги, не задумываясь, как это выглядит со стороны. Всхлипнула, когда холодный член Эдварда коснулся горячего влажного местечка, между бедрами и порадовалась тому, что в этот раз муж не остановился. Придерживая меня за плечи, он продолжал медленное наступление. Волна новых ощущений захлестнула с головой. Мои ткани растягивались, приспосабливаясь к вторгшемуся предмету. Холодному и немного слишком жесткому. Нечто похожее я испытывала на осмотре у женского доктора. Когда гинекологическое зеркало вводилось в вагину, ощущения были примерно те же.
«Это мой первый раз, - напомнила я себе. - И Эдвард - вампир. Ты знала, что будет непросто. Терпи».
Между тем, поступательное движение приостановилось. Я открыла глаза и посмотрела на Эдварда. Он нависал надо мной, опираясь на локти. Лицо его выражало крайнюю степень отчаяния и внутреннюю борьбу. Мои руки сами потянулись погладить, приласкать. Эдвард коротко застонал и вышел из меня. Он перекатился на живот и уткнулся лицом в подушки.
Внутренне застонав, я потянулась к нему. Зашептала:
- Эдвард, что такое? Что на этот раз? У нас все почти получилось. Осталось самую капельку.
Он рывком поднялся и страстно зашептал в ответ, обхватив меня за плечи холодными ладонями:
- Я не могу, Белла. Просто не могу. Безумно хочу тебя. Я так сильно возбужден. Почти до боли. Не справляюсь с собой, понимаешь? Не могу…
Я сдерживалась изо всех сил, но слезы против воли покатились по щекам. Прозрачные капли падали на белые простыни, оставляя влажные пятна на ткани.
- Белла, не плачь. Пожалуйста. Ты убиваешь меня сейчас. Милая, давай попробуем еще раз?
- Правда? – спросила я, всхлипывая. Посмотрела ему в глаза и увидела там отчаянную решимость и готовность идти до конца.
В этот раз мы ласкали друг друга быстро, немного грубо. Я обламывала ногти, впиваясь пальцами в его плечи. Чувствовала его руки и губы повсюду на себе. Впивающиеся, стискивающие, жадные. И была рада этому, ведь его желанием была я сама. Медленное, выматывающее и все равно болезненное проникновение приняла с радостью. Старалась потише стонать, чтобы не оттолкнуть Эдварда, но сама с наслаждением и замиранием сердца слушала его хрипы и стоны…

В воздух взвилось невесть откуда взявшееся облачко перьев. Засыпая, я думала, что это очень красиво – легкие белые перышки, танцующие в оранжевом свете фонариков…

*****
Просыпаться не хотелось, но солнце настойчиво заглядывало в щель между полотнами полога и светило прямо в глаза. Невыносимо щекотало в носу. Я несколько раз чихнула и потерла лицо руками. Открыла глаза и огляделась. Красивая комната напоминала зону национального бедствия. Рама, на которой висел полог, была переломлена в нескольких местах, перекосилась, и потому солнце получило возможность меня разбудить. Спинка кровати имела такой вид, словно кто-то очень голодный откусил от нее пару раз, прежде чем взяться за раму. Разорванные подушки валялись на кровати и рядом с ней. Я весело присвистнула и улыбнулась. Вот это мы с Эдвардом тут порезвились.
Усевшись в постели, я схватила целую пригоршню перьев и подкинула в воздух. Они, кружась, медленно опускались обратно на кровать, а я тихонько смеялась.
- Белла.
Тоном, которым было произнесено мое имя, можно было морозить воду. Эдвард стоял в дверях и выглядел замечательно. Легкий беспорядок в волосах цвета старой бронзы подчеркивал аристократическую красоту черт. Легкие льняные брюки и светлая рубашка шли ему необыкновенно. Вот только выражение глаз заставило меня поежиться.
- Скажи, - надтреснутым голосом произнес он, – я сильно тебя покалечил?
В комнате повисла напряженная тишина, как перед грозой. Я не знала, что ответить. Просто потерялась на несколько мгновений.
- Покалечил? – переспросила я. - Ты о чем вообще? Объясни!
Страдальчески сморщив лоб, Эдвард спросил:
- Можешь встать?
Чувствуя, как во мне поднимается волна обиды и раздражения, я резко вскочила с кровати и слегка пошатнулась, наступив на скомканную циновку. Эдвард побледнел и кинулся меня поддержать.
- Прекрати! – воскликнула я, в негодовании отталкивая его руки. – Что ты вообще такое говоришь? Я отлично себя чувствую! Просто прекрасно! Замечательно и великолепно! И не понимаю, почему ты разыгрываешь трагедию.
Вместо ответа Эдвард подвел меня к большому зеркалу в полный рост. Надо признать – зрелище было не самое приятное. Синяки сплошным узором покрывали все мое тело. Четыре продолговатых багровых кровоподтека на плече, я определила как следы от пальцев Эдварда и улыбнулась. «Это когда он держал меня в самом начале», - промелькнула мысль. Я встала к зеркалу задом и выгнулась, чтобы осмотреть спину. Синяки были и там. Движения давались с некоторым трудом. Тело сладко стонало, как после усиленной тренировки в спортзале. Но синяки и ушибы для меня дело обычное.
Я надела халат и собиралась отправиться в ванную, когда мрачный Эдвард снова заговорил:
- Множественные ушибы, несколько гематом. И мы видим лишь внешние повреждения. Сейчас прими душ, и я осмотрю тебя.
- Что? – переспросила я, не веря своим ушам.
- Мне нужно осмотреть тебя, чтобы определить характер внутренних повреждений и назначить лечение.
Я криво ухмыльнулась:
- Ты что, и гинекологию изучал на медицинском?
- Да, - отрезал Эдвард и подал мне руку. – Идем, провожу тебя в ванную. Помогу искупаться.
Разглядывая его сосредоточенное лицо, я очень живо представила, как лежу, оголив низ и раздвинув ноги, перед Эдвардом отнюдь не в романтическом смысле. Кровь прилила к щекам.
- Я сама могу дойти до ванной! – воскликнула я, выдирая локоть из его цепких пальцев. - И помыться могу сама!
Скользнула в отделанную светлым кафелем комнату и захлопнула дверь перед носом Эдварда. Швырнула халат в корзину для белья и блаженно потянулась. В дверь постучали.
- Белла, открой.
- Вот еще, - буркнула я и пустила воду.
Теплый душ и возможность переодеться в чистое подействовали умиротворяюще. Завтрак, заботливо приготовленный Эдвардом, почти вернул благостное расположение духа, с которым я проснулась. А экскурсия по острову, которую устроил муж, чтобы мы не мешали уборщикам разгребать завал в спальне, вознес меня к небесам. Надежда на совместное счастье вновь подняла голову.
Я рассчитывала, что Эдвард увидит, как его якобы больная супруга ловко карабкается по скалам, смело ныряет в водопады, и успокоится. А вечером в чистенькой спальне на вновь застеленных простынях и целых подушках мы попробуем повторить вчерашнюю попытку. «Можно, конечно, и без подушек…», - мечтательно думала я.
Но мечтам не суждено было сбыться.
Эдвард категорически отказался заниматься со мной любовью. Я пробовала просить, умолять, шантажировать, угрожать, но все без толку. Он был непреклонен.
День шел за днем, но ничего не менялось. Мы гуляли по острову, купались в море, смотрели романтические комедии и даже играли в шахматы. Эдвард готовил мне замечательные завтраки обеды и ужины, которые я поедала с неизменным аппетитом. Но когда оказывались в спальне, между нами вырастала стена. Я не могла пробиться сквозь нее, как ни старалась. Пробовала соблазнять Эдварда, расхаживая в красивом кружевном белье. И без белья вовсе.
Все без толку.
Эдвард отлично держал себя в руках и стоически терпел все мои выходки. Более того, он пел мою любимую колыбельную, чтобы помочь заснуть.
Я не знала, как быть. В отчаянии потребовала обратить меня немедленно, но Эдвард отказался это делать:
- Белла, милая, только не сейчас. Я хочу, более того – мечтаю, чтобы ты присоединилась ко мне, но твой выбор должен быть осознанным. Не стоит принимать столь важных решений сгоряча.
А я и не горячилась. Напротив, с каждым днем становилась холоднее. Плохо спала и стала раздражительной. Но не только от недосыпа. Было еще одно обстоятельство, раздражавшее до крайности. Куда бы я ни пошла, что бы ни делала, рядом неизменно был Эдвард. Это только поначалу кажется очень романтичным и трогательным. На самом деле – чрезвычайно раздражающий момент. Я засыпала, чувствуя на себе его взгляд. Просыпаясь, видела его глаза. Он оставался у дверей ванной, когда я ходила в туалет, а душ мы частенько принимали вместе. Он смотрел, как я ем, читаю, плаваю, смотрю телевизор. Как зеваю и почесываюсь.
Через месяц такой жизни я готова была зарыться в землю, если бы это обеспечило хоть краткий миг уединения. Ванная стала моим островком свободы. Очень маленьким островком.
К бессоннице присоединились частые головные боли.
Однажды мне приснилось, что умерла Рене. Я сидела в комфортном салоне «мерседеса-гардиана» и смотрела сквозь тонированное стекло, как опускается в могилу гроб с останками моей милой, недалекой, любимой мамы. Подойти и поддержать раздавленного горем Чарли я не могла. Светило яркое солнце. Стоило немного приспустить стекло, как по салону рассыпАлись резкие брильянтовые блики. Моя кожа светилась.

Проснувшись посреди ночи, я почувствовала, как боль стальным обручем опоясывает черепную коробку. Не оглядываясь, попросила таблетку и стакан воды. Знала, что Эдвард рядом.

Кошмары мучили неотступно. Почти каждую ночь я хоронила родных и друзей. А как-то раз я увидела во сне свой последний танец с Джейкобом на свадьбе. Он прижал мою ладонь к своей груди, чтобы я почувствовала, как стучит сердце. Мы танцевали под этот мерный стук, и все было сказочно хорошо. Я сама разрушила идиллию. И, какая муха меня укусила? Зачем рассказала Джейкобу о своих планах на медовый месяц? Парню, который любил меня и знал, что я выхожу замуж за другого. Оборотню – природному врагу моего мужа-вампира. Человеку, дорожившему каждым ударом моего сердца. Что двигало мной, когда я запальчиво бросала ему в лицо: Медовый месяц у нас будет самый настоящий! Имею право! И не лезь»? Какое-то жуткое изуверство. Сейчас от воспоминаний об этих словах, лицо горело от стыда. Все выглядело так, будто я специально хотела ударить его посильнее, ткнуть ржавым гвоздем в самое больное место. И смотреть, как жестоко ранят его мои слова.
Сердце нестерпимо заныло бледным отражением той боли, которая плескалась в карих глазах Джейкоба. В его красивых глазах.
А ведь я тоже любила его.
Не так сильно, как Эдварда, но все же…

Проснулась в слезах.
Эдвард нахмурился и заставил померить температуру. Уже неделю я каждый день с утра делала это. Спорить с ним еще и по этому поводу сил не было, и я молча взяла градусник.
Посмотрев показания, он заявил:
- Едем домой.
С ужасом представляя совместное обратное путешествие, я поняла и то, что если не вырвусь отсюда, то просто сойду с ума. Уехать хотелось немедленно. Хоть на край света. Но одной. Присутствие Эдварда начало тяготить. Прекрасные глаза с обворожительным медовым оттенком радужки перестали повергать меня в прекрасное безумие. Идеально модулированный серебряный баритон не завораживал. Оставаясь прежним, Эдвард Каллен изменился. Возможно, что он изменился только для меня. Сейчас, глядя в его глаза, я понимала, что никогда не смогу сделать его счастливым. Даже если обернусь и стану вампиром. Мы сможем преспокойно заниматься сексом, без опасения, что повредим друг другу. Но что с того. Он найдет другой повод быть несчастным и с упоением предастся самобичеванию. Тут все дело лишь в желании быть счастливым. Или в умении. Не знаю, что правильнее.
Можно сидеть в самодельном гараже рядом с разобранным автомобилем, пить колу, есть чипсы, хихикать над сидящей рядом взъерошенной подружкой, смотреть, как на улице хлещет дождь, и быть счастливым.
А можно прибыть на личный тропический остров, поселиться в шикарном коттедже, с любимой женой, которая от тебя без ума, и быть совершенно несчастным.
Вспоминая то, что оставила в прошлом ради возможности быть рядом с Эдвардом, я глотала подступавшие слезы.
Родители. Только здесь я поняла, что никто, даже самый прекрасный человек на земле не заменит мне их. И не надо.
Друзья. О них я старалась не думать вовсе. И перестала ходить к пристани. Звук воды, плещущейся у пропитанных смолой свай, слишком сильно напоминал Ла Пуш.
Но, мечтая вернуться в Форкс прежней Беллой Свон, я молчала по двум причинам. Первая – новая фамилия. Вторая – Эдвард. И если с фамилией я разделалась бы с легкостью, то причинить боль Эдварду своим позорным бегством после нескольких недель замужества считала неоправданно жестоким поступком.

Не зная, как сообщить Эдварду о своем желании вернуться в Форкс без него, я лежала ничком в постели, мучилась чувством вины и слушала, как он нажимает кнопку сотового телефона.
- Карлайл, - вместо приветствия мрачно изрек Эдвард. – Мы возвращаемся. Похоже, у Беллы воспаление придатков.
Я вскинулась на кровати, почти точно изобразив боевую стойку мангуста.
- Прекрати говорить обо мне, как о домашнем животном!
Эдвард отложил телефон.
- Что в моих словах могло тебя обидеть?
- Все! – запальчиво воскликнула я и забегала по комнате, обняв себя руками за плечи. – Ты сообщаешь Карлайлу о проблемах с моим здоровьем, даже не посоветовавшись со мной. Не поговорив.
- За последнюю неделю ты едва ли сказала мне хоть пару слов, Белла, - парировал Эдвард. – Скажу тебе больше, я уже заказал билеты. Через два часа мы выезжаем.
Представив многочасовой перелет с Эдвардом, сидящим на соседнем сиденье, я запаниковала. Но взяла себя в руки и твердо сказала:
- Не поеду.
- Почему?
- Не поеду с тобой.

Долгих объяснений не потребовалось. Эдвард внимательно выслушал мои всхлипы, причитания и понял все абсолютно правильно. В Форкс мы возвращались порознь.

*****
Мы встретились с ним только через неделю, когда Каллены покидали Форкс. Надо было подписать бумаги о разводе. Прощаясь с родными Эдварда, я чувствовала себя отвратительной лгуньей и предательницей. По большей части от того, что никто из них даже не подумал винить меня в случившемся. Да, им было жаль Эдварда, но все они считали мой выбор правильным. Особенно Розали. Карлайл предложил финансовую помощь, но брать от них деньги я отказалась наотрез. Возможно, это было и глупо, но мне хотелось сохранить хотя бы каплю самоуважения. Пусть замужество оказалось ошибкой, но совершила я ее по любви.

Вернувшись в дом отца, я постаралась собрать по крошкам свою жизнь, которую едва не потеряла.
В первую очередь занялась здоровьем. Диагноз Эдварда, к счастью, не подтвердился. Лишних денег на лечение не было. Чарли выделил некоторую сумму на оплату первых двух лет обучения в колледже, и это сильно уменьшило его накопления. До начала следующего учебного года оставалось несколько месяцев, и я решила устроиться на работу. Подумала, что надо обеспечивать себя самостоятельно, и хорошо было бы отложить некоторую сумму впрок.

В Форксе всегда было сложно с работой. Я обошла все возможные места, где могла найтись свободная вакансия. И везде слышала одно и то же: «Извините, мисс. Мест нет». В магазин Ньютонов на мое место уже давно наняли новую девушку. В пиццерии, где мы с отцом ели гамбургеры, больше не требовалась официантка. Я уже подумывала о поисках работы в Порт-Анджелесе, когда Чарли, вернувшись с дежурства, сообщил мне, что матушка Анджелы ищет девушку для работы в мотеле. Я слышала об этом заведении. Видела его каждый раз, въезжая в Форкс со стороны Порт-Анджелеса. И каждый раз вспоминала, как Джессика, невинно хлопая ресницами, спрашивала у Анджелы: «А здесь можно снять номер на ночь?» На самом деле у мотеля была не такая уж плохая репутация. И все равно, объяви Чарли, что требуется убирать номера, – отказалась бы. Но искали девушку для работы за стойкой регистрации и по совместительству на кассе небольшого магазинчика при мотеле. Плату обещали неплохую, и я согласилась.

Федеральная трасса, на которой стоял мотель, была не самой оживленной дорогой страны, но постояльцев всегда хватало. В основном это были водители огромных лесовозов и туристы. Но случались и парочки.

В ночь перед Днем Всех Влюбленных их было на удивление мало. Мы со сменщицей поспорили на десять баксов. Она утверждала, что желающих переспать в дешевом номере придорожного мотеля в эту ночь будет больше, чем желающих выспаться. Я настаивала, что таких не будет вообще. Обе не угадали.
Парочка прибыла. Но одна, не очень поздно, и я толком не разглядела их, разрываясь между кассой и стойкой регистрации. Двое юных недорослей мужского пола выбирали музыкальные диски, и за ними нужно было присматривать. Расплачивалась девушка, и я запомнила только, что цвет волос у нее такой же, как у меня – каштановый. Парень же быстро прошел мимо, натянув на голову капюшон. Я невольно проводила его глазами. Мешковатая куртка и свободные джинсы не помешали определить, что парень отлично сложен. В его движениях было что-то очень знакомое. Один из юных недорослей, выбиравших диски, пренебрежительно фыркнул и толкнул локтем в бок второго:
- Джейкоб Блэк опять телку повел.
Второй, скорчив презрительную гримасу, ответил:
- Если бы я раскачал себе такие кубики на прессе, как этот индеец, телки вились бы тучами и вокруг меня. Наверняка глотает анаболики.
- Вы что-нибудь выбрали, мальчики? – рявкнула я не своим голосом.

Через пару часов в небольшом холле не осталось никого из посетителей. Половина номеров были свободны, и у въезда на территорию мотеля загорелась табличка с надписью: «Vacancy». Я с утра ничего не ела и к вечеру была готова проглотить сандвичи вместе с оберткой. Но теперь аппетит пропал, и даже кофе, который я соорудила при помощи новенькой кофемашины, так и остался стоять на стойке нетронутым.
До утра.
Утром я его вылила и сварила другой.
Грея руки о кружку, я думала, что правильно не поехала к нему сразу после возвращения. Хотела, очень хотела, но боялась. Было невыносимо стыдно показаться ему на глаза после всего. Неделю не могла себя уговорить, а потом появилось еще одно препятствие. Он наверняка знал, что непутевая дочка шерифа вернулась в дом папочки. Эту жирную сплетню с удовольствием обсуждали на всех углах и во всех заведениях Форкса. Наверняка и до Ла Пуш дошли слухи. Видимо, я слишком сильно разворотила ему душу, и теперь он ненавидит меня.
Все оказалось проще. Он справился с ударом гораздо лучше, чем я, когда ушел Эдвард. У Джейкоба теперь была своя жизнь. И, похоже, скучать ему не приходилось. Он искал возможность быть счастливым.
Без меня.

Отхлебывая горячий горький напиток, я поперхнулась, и полчашки кофе оказалось на стойке. По коридору в мою сторону неторопливо вышагивала девушка. Звонко цокали каблуки туфель. Короткая юбка прикрывала так мало, что ноги, довольно стройные, были видны почти до того места, откуда растут. Блузка из какого-то невероятного блестящего материала подчеркивала грудь. Длинный плащ, впрочем, почти скрывал это великолепное безобразие. Без макияжа, с каштановыми волосами, собранными в пучок на затылке, девушка выглядела свежо и мило. Но это точно была та, что пришла вчера вечером с Джейком. Его самого видно не было.
Я нырнула под стойку за тряпкой и принялась усиленно тереть полированную поверхность, делая вид, что очень сильно занята. Девушка увлеченно разговаривала по сотовому телефону. Она томно вздыхала в трубку, кокетливо скашивала глаза, хихикала и время от времени делала паузы, слушая собеседника.
- … четыре бокала. Думала, буду пИсать одним мартини. Хорошо, что не больше. Я опять видела того парнишку. Помнишь, мы несколько уикендов назад видели хорошенького смуглого мальчика? Сначала в «Каире», потом в «Пиранье»… Ага-а-а… Нет!!! Помнишь, он еще так трогательно заглядывал всем девчонкам в глаза? Такой смешной… Ой! Ха-ха, дорогая, ты меня недооцениваешь… Да-а-а-а… О-о-о-о!!! В смысле, обалдеть! Я в жизни такого не видела. Ты представить себе не можешь! И всю ночь! Я устала. Совершенно измучена. Орала, как ненормальная. А этот индюк Спенсер еще называл меня холодной… Конечно! Ты еще спрашиваешь! Лишь бы не потерял… Викки, я перезвоню. Пока. Чмоки-чмоки.

Я механически терла стойку, хотя от лужи кофе уже не осталось и следа.
- Эмм, - девушка обращалась уже ко мне. – Там в номере парень остался, - она ткнула пальцем в сторону коридора, куда выходили двери номеров. - Он спит. Мы же оплатили до вечера, так что вы не беспокойте его.
- Да, мэм, - заученно ответила я.
Девушка одарила меня счастливой, немного дурашливой улыбкой и выпорхнула за дверь. В окно было видно, как она уезжает на изрядно потрепанной синей «тойоте».
А я немного постояла в оцепенении и кинулась к полкам со сладостями. Где-то я видела то, что нужно. Быстро пробежав глазами по пестрящим яркими упаковками стеллажам, достала маленькую коробочку в форме сердечка. Внесла пятьдесят центов в кассу и выбила чек.

Он, действительно искал возможность быть счастливым без меня. Потому и заглядывал в глаза всем встречным девчонкам. Хотел найти идеальную половинку, чтобы сработал механизм импринтинга. Видимо, не получилось.

Я заняла позицию у стойки регистрации с твердым намерением не сходить с этого места до тех пор, пока не дождусь Джейкоба.
Будь что будет. Он мог отвернуться с отвращением. Мог посмотреть равнодушно. Мог даже принять за привидение.
Но я все равно собиралась подарить ему коробочку конфет в форме сердечка. День Святого Валентина как-никак. Ровно два года назад он сам подарил мне точно такую же.

Сжимая в дрожащих пальцах ярко-малиновую упаковку, я шепотом просила помощи у Святого Валентина.
Мне очень хотелось быть счастливой.

Конец
пока...
сказочка не последняя
_________________

пошла читать)

Agata, впечатлениями поделишься?
_________________

продолжение понравилось)спасибо)

Начинаю читать и "Сказки Тины". Прочитала первую - очень интересная и заинтриговала мне. Буду в ПЧ. Никогда не смогу забыть "Дженни" и хочу прочитать все написанное тобой.

Agata, пожалуйста
Ellendary, читай на здоровье
_________________

а еще будет?

Ураа!!новая сказочка!и почему я так долго не заглядывала?))спасибо!я,как всегда,в восторге))
_________________

Agata, скорее да, чем нет
Как только на сайтах, где я обычно обитаю, приключится интересный лит.конкурс, так и появится новая сказочка
Katriyaя и сама долго не заглядывала *смутилась и покраснела* Думала, что про меня тут уже никто и не вспомнит. Рада тебя видеть здесь)))
_________________