Сборник работ для Литературных конкурсов

Ольга-А, пока я не все прочитала, но письмо Деду Морозу, Валентинка и стих о чулках заставили меня посмеяться. Спасибо! Вдохновения тебе!
___________________________________

Ольга-А! Зайти давно собиралась, и зашла... Перечитала ВСЕ! ЗДОРОВО! Письмо Филипа -Мэту! Так и представила его насупленное лицо Джейсон-Тори мечта любой женщины! Но больше всего люблю твоего Кожаного Змия, это нечто! Чулочки, Я +он и снова я- гголосовала за эти работы! Вдохновения тебе, и удачи в конкурсах!

 » "Юлия" Конкурс Зной

8 место из 34 работ

АннотацияО чём думает человек у последней черты?
Кого вспоминает и о каких поступках сожалеет?
Когда ничего уже не изменить, остаётся лишь одно – память.


«Измена прошлому безболезненно дается лишь тем,
кто в этом прошлом жил одной мечтой о будущем.»
(Оскар Боэций)

Память - странная штука, особенно когда жизнь уже прожита и вот-вот предстоит встреча с создателем. Я не впал в маразм и, к сожалению, отлично знаю, что будет с моим "наследием", как только врач или сама судьба закроют уставшие глаза.
Деньги, власть... Я получил всё, о чём мечтал когда–то, будучи нищим подростком из Богом забытого шахтерского города. Глупый малыш, мог ли я знать тогда, какую цену придется заплатить за исполнение этих желаний? Нет, конечно, нет... Душа горела бесконечной чередой амбициозных планов и ненавистью к серой окружающей действительности. Отец - трудяга, жизнь которого прошла в шахте, и мать, школьный библиотекарь, часто думали, в кого же пошел их сын. Слабые, ничего не знающие о борьбе, родители опустили руки, когда на очередном медицинском осмотре выяснилось – сестра умирает от рака. Рак, страшная болезнь, которая навсегда отняла у меня одного из двух любимых мною людей.
Второй была она, моя Юля...
Первый раз я увидел её ещё в детском саду. Худенькая, угловатая малышка, она была той единственной, о ком мне хотелось заботиться. С годами наша детская дружба незаметно переросла в другое, более глубокое чувство. Только Юля утешала меня на могиле сестры, только я защищал её от нападок вечно пьяного папаши. Моя девочка, она никогда не понимала моих стремлений и тихо лелеяла мечту о маленькой квартирке, детях и спокойном, уютном существовании на задворках моих грёз. Когда аттестат зрелости был получен, и я, собрав чемодан, оставшийся ещё от деда, отправился покорять Москву, Юля мужественно проводила меня в дорогу со словами: «У тебя всё получится» и поступила в местное ПТУ, ожидая, когда я вызову её к себе. До сих пор я помню страх в её глазах. Нет, она не думала, что я забуду о ней. Гораздо больше Юлю, пугала сама Москва, огромный город, который может потребовать непомерную цену за наше счастье.
Столица встретила меня сурово, но что значат голод и холод, если впереди ждёт успех и процветание?
Первый год этой моей жизни я почти не помню. Стройки, рынки, бесконечная зубрежка конспектов по ночам - вот и всё что можно рассказать о том времени. На втором году обучения одну из наших лекций посетил представительный мужчина, одни часы которого стоили больше, чем квартира моих родителей в родном городишке. Этот человек оказался владельцем огромной фирмы и по совместительству отцом моей одногруппницы Снежанны. Пустая девица, мысли которой крутились в основном вокруг тусовок, бутиков и пластики груди. Григорий Алексеевич, именно так звали этого бизнесмена, помимо финансовой помощи университету, предложил руководству направить к нему на практику наиболее способных студентов. К чести куратора нашей группы в тройку «избранных» попали действительно талантливые ребята, среди которых был и я.
Двое моих соратников попали в юридический отдел, а я, неделю переждав в бухгалтерии, был назначен помощником самого Григория Алексеевича. Работа оказалась просто сказочной. Нет, она не была простой. Пытаясь разобраться в хитросплетениях нового дела, я почти не спал, но это время вспоминается как одно из самых счастливое в моей жизни. День за днём, давая поручения, новый босс неизменно интересовался моими делами в университете, а иногда спрашивал и об успехах дочери. Я говорил правду, несмотря на смешные попытки Снежанны заставить меня врать. Глупая кукла, как сильна была моя ненависть к этой бесполезной девчонке.
Прошёл год. Я сменил квартиру, обзавелся машиной и уже не признавал дешевую одежду. Посылая домой деньги, в ответ я получал полные недоумения письма родителей и восторженные отклики Юли. Тогда мне казалось, ещё немного и весь мир будет у моих ног. Сейчас я понимаю, что был не многим умнее бедняжки Снежанны. Один летний вечер изменил мою жизнь навсегда.
Григорий Алексеевич как обычно задерживался в офисе, время перевалило за полночь, но мы работали, как ни в чём не бывало. И вдруг, оторвавшись от бумаг, он спокойно спросил – «Не хочешь ли Ты, сынок, однажды встать во главе этой фирмы?». Я был слишком ошарашен и не мог вымолвить ни слова. Шеф не шутил, он не шутил никогда. Если Григорий задавал вопрос, отвечать следовало без промедления.
Фирма? Получить её? Господи, да об этом невозможно было даже мечтать, но...что придётся отдать взамен? В это мгновение мои грезы разрушило одно единственное имя – Снежанна! Впервые за годы, прошедшие после смерти сестры, я испытал такой ужас. Наблюдавший за мной босс усмехнулся, он читал мой мысли так же легко, как и я сейчас читаю мысли альфонсов, окружающих мою собственную дочь.
Григорий похлопал меня по плечу и предложил ближайшие выходные провести в его загородном доме. Первая же ночь в загородном замке начальства стала первой для меня и Снежанны. Секс на шелковых простынях оказался самым грязным в моей жизни, но человек привыкает ко всему, а только последний лицемер может жаловаться на постоянное присутствие в своей жизни холеной и жаждущей развлечений девушки. Деньги потекли рекой. Я сменил машину и на какой-то очередной праздник получил от будущего тестя настоящий «Ролекс», но главное - в моих руках появилась власть, такая желанная и такая сладкая.
Я по-прежнему отправлял домой деньги, но с легкостью согласился на предложение Григория не привозить родителей на свадьбу. Мы «благородно» решили не травмировать их шикарной обстановкой и важными гостями, среди которых должен был быть сам президент. Юля, казалось, спокойно восприняла просьбу писать до востребования, время шло, а я по-прежнему не мог взглянуть правде в глаза и перестать писать ей. Тысячи немыслимых планов – ездить к ней, купить квартиру в Москве, каждая идея окрыляла меня на несколько дней, но после приходило горькое прозрение, которое я стремился затмить новыми идеями.
Она приехала неожиданно. Охранник с первого поста сжалился над скромной провинциалкой и позвонил мне напрямую. Я испугался, не могла Юлька приехать просто так, слишком уж она боялась больших городов и такого огромного количества людей. Но Юля встретила меня с раскрытыми объятиями и легкой улыбкой. Моя храбрая девочка решила устроить мне сюрприз и поздравить с годовщиной нашего знакомства. Господи, как я мог забыть! Пришлось отвести её в ту квартирку, которую я снимал раньше. Убогая однушка, вызывала теперь лишь отвращение. Оставив Юлю, я отправился в ближайший супермаркет и купил всё, что должно было быть по карману бедному студенту.
Юля сидела на краю старого дивана и держала в руках какой-то альбом. Со смущенной улыбкой малышка протянула его мне, подарок на годовщину. В этой скромной книжице поместились фото, письма и даже короткие записки... наша история.
Тянуть дальше было нельзя, Юля, единственное любимое мной существо, заслуживала знать правду. Но, как будто почувствовав что-то, она потянулась ко мне и поцеловала.
Я забыл, я действительно забыл, как это бывало у нас. Нужно было остановиться, но в тот момент меня не смог бы остановить даже сам Григорий Алексеевич и все его миллионы. Юлины волосы рассыпались по плечам. Прижав её ещё ближе, я собрал их на затылке и вновь ощутил аромат сладкой кожи. Зачем я это сделал? Знал же, что не смогу отказаться от неё. Юля шептала о своей любви, умоляя не отпускать, и разве мог я отказать ей? Гибкая спина выгнулась, предлагая восхитительное тело, ни кто и никогда не отдавался мне с такой искренностью, только для неё я был единственным и лучшим мужчиной на свете. Все краски мира горели в доверчивом взгляде, Юля всегда была такой, даже в наш первый раз она не отводила глаз и заставляла растворяться в ней целиком. Воспоминания, дремавшие до того момента и, казалось, почти забытые, переплелись с чудом узнавания... Закипающая страсть с бешеной скоростью подгоняла вперед.
Я хотел превратить эту ночь в медленную муку, но слишком долго мы были в разлуке, одежда полетела на пол без разбора, Господи, кажется, я просто выл от восторга, целуя трепещущую на шее жилку, ключицу, а потом и грудь. Моя собственная кожа горела от её прикосновений, и это было прекрасно. Взгляд свободно скользил по роскошной груди, талии и упоительно стройным ногам. От такого зрелища каждую клеточку тела пронзал нестерпимый огонь желания. Ласки Юли - то робкие, то зовущие - не приносили облегчения, а лишь ещё сильнее обжигали кожу. Мне хотелось поцеловать каждый сантиметр этого восхитительного тела, простые прикосновения дарили нам обоим наслаждение, граничащие с почти физической болью. Пытаясь сохранить эти моменты в памяти навсегда, я пристально, и может быть бесцеремонно, разглядывал девушку, а Юля, касаясь моей груди кончиками пальцев, выводила на ней причудливые, только ей понятные узоры. Зная о её маленьких слабостях, я поднес к губам нежную раскрытую ладонь и поцеловал, наградой мне были тихие всхлипы желания. Юля светилась изнутри, в ней горела энергия жизни, и мне хотелось пылать той же страстью, хотя бы на одну ночь вернуть счастье, верить, что всё ещё возможно и я не жалкий предатель, а верный нашим клятвам мальчишка. Юля не уступала мне в напоре, все мысли покинули мою грешную голову, когда она тихонько вонзила ногти в мои плечи и заставила перевернуться на спину. Её губы скользили от сосков по животу, и только испугавшись быстрого финала, я заставил её остановиться. Мы продолжали обмениваться поцелуями, Юлины были нежными и жаркими, мои - медленными и страстными. Руки скользили по нежному животу всё ниже, и её трепет кружил голову. Я сменил положение наших тел и оказался в колыбели прекрасных бедер. Невероятно горячая, она открылась мне на встречу, и медлить дальше было просто невозможно.
Её трепет и тихие вздохи наполняли сердце дикой гордостью. Только тогда я чувствовал себя настоящим мужчиной. Юля подалась вперед в немой мольбе, и мне пришлось уступить. Я брал ее, как будто она всё ещё принадлежала мне, не задумываясь о завтрашнем дне, забыв о собственном предательстве. С каждой секундой её крики становились громче, чувственные движения дарили невероятное наслаждение, конец был близок, когда она вдруг остановилась и прошептала – «только с тобой». Слова, признание в любви, которого я был не достоин - я принял их. Вот он, самый страшный грех моей жизни. Отведя влажную прядь с её лица, я ответил «только со мной», Юля улыбнулась, прижимая меня к себе, а мой внутренний голос продолжал говорить «в последний раз». И без того шаткое самообладание улетучилось, последний рывок и сильнейший оргазм накрыл нас с головой.
Отдышавшись и немного придя в себя, я испугался – всё ли с ней в порядке, моя вечная болтушка была очень молчалива, как же давно в последний раз я волновался о женщине в своей постели? Оторвав голову от подушки, я попытался что-то сказать, но, заглянув в глаза всё ещё темные от страсти, не смог произнести ни слова. Простой поцелуй, желание успокоить и утешить перед грядущим расставанием вызвало новую волну ощущений, и все повторилось, и было так же прекрасно, потому что никогда у нас не было иначе!
Утром я проводил Юлю на вокзал. Она вновь щебетала как птичка, и моя позорная тайна осталась при мне. Через два месяца я женился на Снежанне, шикарная свадьба давно стерлась из памяти. По молчаливому соглашению мать никогда не писала мне о Юле, слишком страшила меня возможность узнать что-то о её жизни. После рождения внуков Григорий Алексеевич передал в мои руки фирму, увеличив её в разы, я достиг всего, о чём мечтал. Погоня за властью удалась на славу, я...победил.
Годы спустя, среди ненужных бумаг нашелся потертый альбом. Старые фото и письма из счастливого прошлого всколыхнули давно забытую любовь. На последней странице была фотография обнаженной Юли. Оборот гласил – «Прощай, родной, будь счастлив».

Оля, я плакала над этим рассказом... Так пронзительно..
Спасибо тебе за него!!!!!

_________________

Ольга-А, приветик.
Какие у тебя замечательные миниатюры. Прочла с удовольствием.

Оля! Вот я и перечитала твою "Юлию", теперь уже не на фоне конкурсной гонки, не ради сравнения с остальными, а чисто из жажды удовольствия! Это сильнейшая вещь, по-настоящему талантливая! Мне было очень сложно сравнивать её с остальными конкурсными, поскольку считаю её наиболее серьезной и глубокой. И эротика здесь особенная... и страсть необычная, такая трепетная... если бы можно было так сказать: "очень любовная эротика". Я очарована, не вижу в твоём рассказе недостатков, он для меня идеален, великолепен и несравненен!!! Очень сильно запал мне в душу! Хочется говорить о нём и говорить! Оля, БРАВО, прими мои искренние восхищения!!!!!
___________________________________

Ани спасибо, я рада!
Ленка, Ты не представляешь как приятно мне это слышать, я очень волновалась за этот рассказ, всё-таки в таком жанре не писала, всё больше хи-хи Так интересно было отгадают ли меня, особенно если учесть, что оба знойных рассказа стояли под цифрами 2 и 3

дя! именно это я и хотела передать, пеняли мне за отсутствие зноя, я знала что так будет, но хотела именно так!
Спасибо ещё раз за твои слова!

Не за что Ольчик, всё это от чистого сердца, не смогла промолчать!
Тут моё мнение полностью расходится с мнением большинства. Мне было ОЧЕНЬ знойно, а на фразе "одежда полетела на пол без разбора, Господи, кажется, я просто выл от восторга, целуя трепещущую на шее жилку, ключицу, а потом и грудь..." меня просто "накрыло" и мурашки разбежались по всему телу... дочитывала уже пребывая в приятной неге))) И разве после этого я могу сказать, что это не зной? прочитав "Я плюс он и снова я" у меня закралась мысль, что это очень даже можешь быть ты Рассказ классный, каждая фраза - улёт! В этом жанре ты как рыба в воде Правда сразу вспомнила себя, моё подсознание конечно тоже юморит, но как-то пожестче, понеприличнее и понелогичнее А вот "Юлия" зацепила ещё как!!!
___________________________________

 » Женские штучки 4 "Спасение утопающей"

11голосов (вот что бывает когда я отхожу от правила - глумиться над героями )

«Всем жертвам ЖКХ посвящается»

Не было предела счастью Ириши, когда она смогла позволить себе снять отдельное жильё! И хотя квартира частенько испытывала новую владелицу на прочность - пробки вылетали, проводка искрила, газ отключили ещё три арендатора назад, а о горячей воде вспоминали, лишь пытаясь перекрыть протечку в ванной - Ирина не унывала.
День за днём девушка строго блюла порядок и сохранность занимаемой жилплощади, радуясь каждой встрече с родными пробками и бурлящими стояками, но одним спокойным субботним утром предательская канализация дала сбой. В панике Ирина металась по квартире в поисках телефона аварийной службы, и, о чудо, не прошло и десяти минут, как на пороге появился симпатичный молодой сантехник. Разглядывая девушку, он хитро ухмылялся, а Ириша вдруг осознала, что все джинсы, платья и даже приличный пеньюар плавают где-то там, в квартире, она же щеголяет в видавшей виды пижаме, а симпатичному гостю улыбается любимый с юности крольчонок на груди.
Горестно вздыхая и шаркая ножкой, Ирина поделилась с сантехником горем:
- Вы, пожалуйста, постарайтесь быстро всё исправить, хозяйка говорит, сосед из квартиры ниже этажом - жутчайший тип!
- Да уж, слышал! Он вроде прокурор, фамилия Законник! - с улыбкой сообщил работник ЖКХ.
Ириша в ужасе прижала руки к кролику: ну вот и всё, прощай квартира, и прощай... свобода. Не зря ей Лизка нагадала: «Казенный дом и близкая дорога!» В глазах темнело, и колени так предательски дрожали,... но верный мастер, наконец, закончив дело, дал слово разрешить проблемы с врединой соседом и, подмигнув крольчонку на прощанье, удалился!
Ирина, завершив обзорную экскурсию по квартире и оценив масштаб трагических последствий, простилась с отпускными, премией, и маленькой заначкой с кодовым названием «мой самый черный час».
А день спустя, выглядывая из-за двери, Ирина встретила ЕГО. Он был так возмутительно, так потрясающе хорош! Костюм стального цвета точь-в-точь, как и глаза, широк в плечах, и легкая, смущенная улыбка. И важный и потерянный, и статный, и взволнованный, так вот он был каков, сосед, «сантехник» и... Законник.
Скрывая за спиной букет из красных роз и белых лилий, он тихо говорил:
- Злодей повержен, Мисс, и он у Ваших ног. Впустите, и клянусь, за право видеть Вас и милого Крольчонка, я разрешу "топить" меня всю жизнь!
Сердечко Иры выбивало радостную дробь, а кролик на груди счастливо улыбался. Не зря, ох, как не зря подмигивал он «мастеру» в субботу.
И жизнь Ирины заиграла новой радугой, а прокурор, шагнув навстречу, робко целовал, пытаясь задержать, продлить мгновенья.
Через три месяца Ирина по фамилии Законник переселилась ниже на этаж.

***
«Ну а как же сантехник?» - спросите Вы. «Бог его знает», - ответит Ириша, - «он так и не пришёл!»

 » Женские штучки 4 "Наследие мадам Коко"

Мой самый высокий результат в Штучках (4 место)

Дух Мадам Коко беспокойно парил над куполом церкви Святого Георга. Да, смерть явилась досадной неожиданностью, особенно если учесть, что случилась она столь несвоевременно. В конце концов, не каждый день обыгрываешь Пастора в покер. Но всё это было уже не важно, отец Филипп наверняка пожертвует её выигрыш на нужды детишек из приюта или, в крайнем случае, на тот отменный виски с аукциона Drouot.
Сейчас же Коко безумно волновала другая более важная вещь, её собственная память. Мадам, как ни старалась, не могла припомнить, куда пропали её лучшие бриллианты.
Она порхала по церкви, подлетая то к одному, то к другому родственнику и неустанно требовала разыскать любимое сокровище. Но ни один из членов досточтимого семейства не реагировал на голос уважаемой Мадам.
- Зачем мы притащились в такую даль? – шептал очередной приятель старшей внучки, - Ты говорила у старухи нет и франка!
Усопшая лишь возмущенно фыркнула и отлетела к девушке помладше, которая и вовсе испугала нежную Коко. Конечно, Лили лишь пятнадцать лет, а целых два ужасных, новомодных слуховых прибора, притом и издающих невозможный шум (тынц-тынц-тынц-тынц).
Племянник, пухленький Жерар, интересовался у супруги исключительно возможностью скорее отобедать.
- Смертельная тоска, Жизель, я жутко хочу есть!
- «Естественно смертельная, Mon Dieu, я же мертва!» – негодовала возмущенная Коко.
Мадам припомнила, как на очередном обеде, у бедного Жерара лопнули штаны, и от души желала повторения конфуза.
- Скорее бы уж домой, нас всё – равно не будет в завещании, могла бы и придумать хоть какой-то благовидный предлог! – стенал внук четвероюродного брата и недовольно дергал за рукав жену. – Так сложно было выдумать чуму, холеру, оспу!?
« Ах ты противный, невоспитанный мальчишка! Всем этим вы болели, и не раз, на Новый Год, и Рождество, и именины!»- ожесточенно выговаривала недовольная Мадам.
Ехидно млела «лучшая подруга» и «вечный номер два» из приходского хора. - Я всё-таки Тебя пережила, самоуверенная, толстая корова!
« Ха-ха, о моя милая, завистливая Жанна, - пропела вдруг повеселевшая Коко, - Тебе я завещала свои лучшие наряды. Уж будь уверенна, они и через десять лет не будут в пору ни Тебе, ни Твоей пятой точке!»
- Брильянты, ну куда их спрятала противная старуха! – внезапно забубнила бывшая невестка, - не мог же Николя соврать. Я обыскала всё – шкафы, чердак, комоды. Одно сплошное барахло и старая убогая сорочка, сто лет назад расшитая дешевыми стекляшками! Хотя, её карга, зачем-то завещала настоятельнице местного монастыря, сестре Марии!!! Совсем бабуля тронулась умом.
Душа Мадам Коко блаженно воспарила. “Нашлись! О чудо! И храни нас всех Святой Георг”. Конечно, во времена войны, стремясь спасти подарок мужа от фашистов, Коко укрыла в скромном одеянии состояние семьи. Уж что поделать, сей предмет ни чуть не волновал военных.
Священник завершил молитву отпевания, и где-то вдалеке Мадам увидела давно почившего супруга.
У гроба оставалась лишь сестра Мария. Коко приблизилась, незримо, невесомо, и еле слышно для самой себя проговорила:“ - Используй их на добрые дела, моя старинная, любимая подруга.” Она исчезла, а монахиня, смахнув слезу, кивнула:
- Как пожелаешь, милая Коко.

ПриветикПрочитала на досуге истории, про сантехника-прокурора понравилось.
_________________

Оля!Здравствуй!Прочитала про Коко,очень понравилось.Местами смешно,местами трогательно и грустно,а в целом получился потрясающий букет.Спасибо огромное!

Оля! Мне очень понравился рассказ Спасение утопающих, голосовала за него. А сегодня узнала о конкурсе Магия!!!!! Я даже не заходила туда, подумала, что то привороты, завороты... А прочла!!!! Восторг!!! Твой рассказ понравился очень! Как то малооб этом конкурсе писали, все больше о Штучках. Нравиться тебя читать, работы разноплановые, не похожи одна на другую, и юмор, любовь, нежность, интрига и шутки! Браво!!!

 » Магия в нашей жизни "Взрыв сердца"

14 голосов и 5е место!

Накануне кризиса тысяча девятьсот девяносто восьмого года, в награду за успешное окончание девятого класса родители решили порадовать меня первой в жизни заграничной поездкой. Как нельзя кстати тем летом школьная администрация впервые набирала желающих отправиться на неделю в Венгрию. К своему стыду, вынуждена признать: на тот момент я не знала об этой стране ровным счетом ничего, кроме названия столицы, а отсутствие Интернета и возможности «погуглить» всё же не рождали желания наведаться в библиотеку. Гораздо больше волновали неокрепшую юную психику кошмарное фото в загранпаспорте и отсутствие даже самого простого фотоаппарата. В те времена ещё никто не слышал о сайте «Одноклассники», но похвастать поездкой в начале десятого года обучения хотелось просто катастрофически.
В довесок к сим немаловажным бедам нежные родители снарядили для дочери увесистую сумку провизии. Возблагодарив Бога за чудом отвоёванное право самостоятельно собрать носильные вещи, я безуспешно пыталась облегчить ношу провианта и при первой же возможности прятала печенье, конфеты, сухарики и вафли по шкафам. Увы, наличие старшего брата-«предателя» сводило все усилия на нет, тайники беспощадно выдавались родителям, продукты возвращались на свои места. В результате к вечеру отправления меня окружали три сумки, две из которых были под завязку набиты продуктами, и все мои жалобные просьбы облегчить непосильную ношу пресекались ёмким «вдруг проголодаешься»!
Многочасовая дорога, жара, переход границы Украины и самой Венгрии измотали нас напрочь; за время, проведенное в автобусе, у меня онемело все, что только могло онеметь. В памяти остались лишь попытки накормить соседей скоропортящейся колбасой и всеобщее недовольство оператором группы: школьный учитель пения снимал на видео каждый поход девочек в лес по «важному делу». Много позже голос за кадром пояснял: «И отправились красные девицы по грибы да ягоды в чащу лесную», а с легкой руки одного из одноклассников ещё очень долгое время всех нас именовали не иначе как «юные мелиораторы».
Размещение в пансионе в трёх километрах от Будапешта, знакомство с местной молодежью – всё это сопровождали дружный смех и корявые попытки произнести фразы на венгерском языке. Жаль, но всё веселье закончилось к завтраку. От сопровождающих учителей мы получили строжайшие инструкции: «Оставлять тарелки пустыми, иначе кара праведного гнева лишит нас права посещения кафе, магазинов и, страшно сказать, дискотеки» – эх, легко сказать, но как трудно исполнить. Вместо любимой колбасы и каши мы получили «нечто», название которому я не могу подобрать до сих пор. Грязно-оранжевый цвет и консистенция жидкой сметаны, кое-где проглядывали кусочки картофеля и вроде бы цветной капусты. На ум приходила дилемма со времен детского сада: что лучше – выпить ненавистный томатный сок залпом и быстренько запить его водой, либо цедить мелкими глотками, заедая немыслимым количеством хлеба. Каждый из присутствующих избрал свой способ, я решила растянуть «удовольствие», увы, не последний раз за неделю каникул мы стояли перед подобным выбором.
Дни заполнили бесконечные экскурсии: Парламент Будапешта и надежда «милейших деток» примерить Священную корону венгерских королей. К счастью, выдворение туристов из здания прошло без последствий для дипломатических отношений Венгрии и России. Венгерский Национальный Музей и полицейские, безуспешно пытавшиеся снять подростков с памятника знаменитому поэту, вывод однозначен – бывшая братская республика ещё помнит великий и могучий русский язык: «знай наших» и «Вперед! За Сталина!» не потребовали перевода. Оперный Театр, бесконечные стенания «Да сколько можно глотку рвать?» и красная от смущения учительница. Купальни с немыслимым количеством бассейнов и угрожающие напоминания экскурсовода «Не сметь менять состав воды своими «пипи». Прекрасный зоопарк и недовольное «А почему нельзя кормить медведя с рук?!». Парк аттракционов и богатый набор непечатных, но восторженных возгласов. Бесконечное количество парков и неведомая раньше зеленая трава газонов, специально предназначенных для отдыха.
Но абсолютным фаворитом среди мест нашего паломничества являлись передвижные лотки мороженого. Появление на горизонте десертов со вкусом сливы, зеленого яблока и, страшно представить, – манго вводило нас, несчастных, в благоговейный трепет. Как хорошо воспитанная девочка я изо всех сил изображала равнодушие, но тот неповторимый вкус отлично помню до сих пор.
В один из последних дней нашего пребывания в Венгрии, гуляя по центру Будапешта небольшой группой, мы были вынуждены отклониться от намеченного маршрута в поисках местечка, где не требуется платы за возможность «облегчиться». Первым на глаза попался Макдоналдс, и русские туристы на долгое время лишили ни в чём не повинных венгров «домика неизвестного архитектора».
Завершив «важные дела», особые любители фаст-фуда настоятельно потребовали остаться для незамедлительного поглощения гамбургеров, чизбургеров и картофеля фри. Ни я, ни моя подруга оставаться не желали: слишком свежи были в памяти воспоминания о «вкуснейшем» завтраке, поданном в пансионате. Спор разгорался и очень быстро перешел на повешенные тона, я проинформировала некоторых гражданок, что «С такой-то талией вообще противопоказано есть в ближайшие года три», мне в ответ припомнили извечное занудство. Когда аргументы и взаимные «комплименты» подошли к концу, я потянула подругу прочь. По инструкции сопровождавший нас местный житель не имел права отпустить «бестолковых малолетних идиоток» самостоятельно осматривать город, и потому всем недовольным пришлось отправиться за нами.
Мы почти успели свернуть на другую улицу, вдруг откуда-то позади раздался оглушительный грохот, земля содрогнулась. Обожатели гамбургеров недовольно заворчали: «Вот и прогулялись под ливнем, надо возвращаться, пока не поздно».
Но возвращаться было некуда, а то, что мы приняли за раскаты грома, оказалось взрывом самодельной бомбы. Прохладный воздух моментально стал горячим и удушающим, к горлу подкатила тошнота. На месте здания, до недавнего времени, соседствующего с Макдоналдсом, возвышались горы покореженного металла и битого стекла. Сам ресторан обрушился почти наполовину, вход завалила огромная плита, а от малого зала осталась всего одна стена, которая грозила обвалиться с минуты на минуту. В сознании билась только одна мысль: «Не может быть, не может быть...»
Секунда тишины, бесконечной, невозможной тишины – она вместила в себя самый страшный и всепоглощающий ужас моей жизни. Казалось, что спокойный и ленивый ритм туристической зоны замер, но мгновение спустя улицы наполнились воем сирен скорой помощи и полицейских машин. Стыдно, гадко, да только больше всего на свете я хотела слышать лишь эти сирены, любой ценой заглушить крики и стоны раненных людей.
Территорию оцепили и нас оттеснили за оперативно развернутые заграждения. Шок, невозможность поверить в реальность происходящего и слова молитвы, заученные когда-то давно наизусть: «Отче Наш, еже си на небеси, да святится Имя Твое как на небесах, так и на земле. Хлеб нам насущный каждый день давай, и оставляй долги наши, яко же и мы оставляем должникам нашим. И не введи нас во искушение, и избавь от грехов... Отче Наш, Отче Наш, Отче Наш.»...
***
Мы возвращались в пансион, и никто не мог скрыть слёзы. По имеющимся на тот момент данным, два человека погибли на месте взрыва, и не менее десяти продолжали бороться за жизнь в больницах города.
Учителя пытались успокоить сходивших с ума родителей и, организовав внеочередной сеанс связи, подзывали нас к телефону, отмеряя каждому не больше двух минут. Из своих минут я помню только «Ма-а-м, я вас люблю!» и обещанье брата «Никуда одну не отпущу!». Ночь и беспокойный сон не принесли желанного забвения, в мыслях я возвращалась к тем, кто ушел и уже никогда не вернётся. Для них всё в прошлом: надежды, мечты, планы... жизнь. Мы все не вечны, но в четырнадцать лет кажется, что смерти нет, а впереди лишь бесконечная молодость без проблем и забот. Теракты, взрывы, болезни и смерть – всё это может произойти где-то далеко и только не со мной.
С того дня прошло тринадцать лет, я не изобрела вечный двигатель, не открыла лекарство от рака и, пожалуй, до конца дней своих не сниму фильм, достойный «Оскара». Кто знает, но среди бывших одноклассников, спасшихся тогда вместе со мной, нет великих художников, поэтов и спортсменов, все мы, в сущности, обычные люди...
Знакомый экстрасенс не уставала повторять: «Такие Ангелы-хранители большая редкость», и иногда, замедлив ритм жизни, я обращаюсь к небу, говоря «спасибо». Но как же сложно честно ответить себе на вопрос «Для чего я живу»? Может быть, для того, чтобы однажды успеть оттолкнуть подругу от машины, которая летит на красный свет светофора, или, может быть, именно я должна была сжимать руку близкого человека, когда болезнь поставила его на колени, и привычный мир ушел в прошлое навсегда? Для меня вопрос остаётся открытым...

Оля, сердечко тебе! Так все четко представила себе, мурашки по коже. Благодарение Ангелу-хранителю.