Танец сакур - СЛР

Добрый день, Катя.
Спасибо за главу.
Признаюсь, Ваше повествование завораживает меня нешуточно.
Моя самая любимая тема : интриги, тайны, загадки, познание героями друг друга...
Семья Дорофеевых. Их счастье видно невооружённым взглядом. Это осознают и читатели, и Лиза с Алексеем. Да и как иначе! Ведь счастье это настоящее, всеобъемлющее, пронизано энергетикой любви, обожания, уважения, дружбы... И герои невольно втянуты в процесс общения, не могут остаться в стороне.
Однако, смею заметить, что вместе с чувствами, перечисленными выше, я отметила одиночество, тоску и обособленность, как Лизы, так и Алексея. Очень весомый контраст. И Вам, Катя, замечательно удалось передать игру теней, перелив света и тени.
Насчёт того, что Лиза слегка опасается Дорофеева, да и он не питает по отношению к девушке особого расположения...
Для меня такая ситуация не является противоестественной. Такие мужчины как Дорофеев - собственники и в какой - то мере циники. Да, он нашёл свою единственную, особую и неповторимую. Но она такая одна. И она лучше всех. Остальные и в подмётки не годятся. Скепсис и недоверие. Эээээ, думаю, как - то так. Тем паче, мы знаем историю отношений этих двоих. Там было много вопросов, недоверия. Совсем не сразу поняли друг друга. Что же говорить о подруге : одинокой и, на первый взгляд, одни тряпки на уме. И Лиза, в свою очередь, будучи умной и проницательной, прекрасно всё чувствует на уровне подсознания.
Им не хватает таких вот встреч, где девушка смогла бы раскрыться с положительной стороны. Хотя, конечно, в этот раз раскрыться ей ох, как сложно. Я отлично понимаю и её неловкость, и смущение. Слишком много всего стоит между Лизой и Алексеем.
Насчёт того, что Корнилов мог бы и заподозрить Лизу в двойственности... Я так не думаю. Во - первых, ему бы и в голову не пришло, что девушка - подруга жены респектабельного Дорофеева "подрабатывает" на поприще "клубной гейши". И потом ночь, мерцание свечей, макияж, преображение Лизы вплоть до шагов... Однозначно - нет.
И не надо отрицать, что они заинтересовали друг друга : Лиза и Алексей. Но между ними столько всего... Очень много противоречий. Но противоположности притягиваются, как правило.

Катя, посмотрела фотографии героев. Мне понравились. Именно такими их и вижу. И большое спасибо за то, что показали нам их. Теперь читаю, образы более чёткие, наглядные.
_________________

Перечитываю эти главы, и заново открываю для себя героев, и они кажутся еще интереснее.
Я писала и напишу еще раз – мне Лиза нравится, очень. Мне она понятна.
Для нее работа это главное, самое важное.
Она отдала много сил и времени своей работе. В свое время, работой она спаслась, и, наверное, единственное, что не дает ей окончательно углубиться в свое одиночество, тоже работа
Она хочет себя спасти, вот и пошла на эту авантюру. Хотя, она сама не понимает, во что ввязывается. Мне кажется, она переоценила свои силы, и «знакомство» с Алексеем тому подтверждение.
Но, наверное, это и нужно, чтобы она смогла зажить по-другому, чтобы не растворятся в работе. Чтобы найти другую точку опоры, другую цель.
В тоже время, мне очень нравится, что она не винит Алексея, что она отпустила прошлое, что живет настоящим, как может, как получается. Она живет и радуется!
С Алексеем, не все так просто, ему хочется жить прошлым, наверное, хочет искупить свою вину перед покойной женой.
Другой момент, то как они поладят с Лизой, ведь она противоположность Саюри , и раз он так убивается по прошлому, как воспримет настоящее и будущее?!
Моя любимая сцена – официальное знакомство! Две страсти Лизы -обувь и Алексей, что еще для счастья надо?!)))))
Хочется для нее счастья, очень, очень! И хочется, чтобы он оценил ее, по достоинству! Он, конечно, пойдет во все тяжкие, когда узнает про театральное представление в стиле японского спектакля, но…. Посмотрим, как он сам объясниться!
Уверена -Сергеи поддержит друга!
Иногда кажется, что он осторожничает с Лизой, чтобы та не повлияла на Катю, чтобы она не превратила Катю в себе подобную- самостоятельную, уверенную женщину. Ему хочется, чтобы жена растворилась в нем!
Очень рада была прочитать про них!
Спасибо огромное, за все! Что не забыла нас!
___________________________________

Принимайте в ряды ваших читателей. Вы прекрасно пишете,я только не пойму,а историю про Катю Дорофееву вы писали ранее или нет,я может что-то пропустила.? Лиза мне очень понравилась,только расстроила,что Алексей совсем не вспомнил Лизу,жалко)))ьбуду ждать продолжения.

Здравствуй Катя. Как я рада, что ты вернулась и я наконец таки дождалась этого романа. Спасибо

Маруся, я рада, очень!


Наташа, спасибо!


думаю, что самый точный ответ на этот вопрос дала Таня:

Лучше я не скажу, а просто соглашусь с ней.


а вот это интересный посыл - обещаю над ним подумать!


Эсмира, очень рада видеть вас среди своих читательниц!!
спасибо за такую оценку.

выкладывала там те же истории, что и здесь. Как-то СИ мне не привычен и не удобен оказался


Очень приятно! Когда ленюсь писать, вспоминаю подобные отзывы )))


Да, это так! Это то счастье, о котором ни один из них и не смели мечтать!

именно! мы очень часто видим не то, что есть, а только то, что ожидаем или желаем видеть!
Очень рада, что фотографии совпали с описанием героев. Долго не могла найти "свою" Лизу, а вот Саюри увидела сразу; такое взрослое коварство под маской невинной девочки!


Я очень рада! Люблю и жду твои отзывы! ты знаешь!

вот странное дело, когда я только начинала писать эту историю мне очень хотелось показать Лизу такой хищницей, не останавливающейся ни перед чем, но постепенно ее образ очень смягчился.

да, это так, и ей еще предстоит понять, насколько она их переоценила.

наверное, должен будет наступить момент, когда он захочет ту самую - противоположность!

5 баллов!!!!

будет счастье, правда, придется еще подождать!
Но вроде бы Катя самостоятельна, она делает серьезную работу, несмотря н маленьких детей. А вот насчет раствориться - может бытью

я не забывала вас даже, когда не писала!!!

С удовольствием!
Спасибо!

Дорофеевым посвящен отдельный роман - Цвета счастья

и я рада, что вернулась! спасибо, что дождалась!

 » Глава 3 часть 2

Лиза думала, эпопея с играми в гейшу завершилась сама собой, она даже позволила себе немного расслабиться, благо, Евгений улетел на острова на 3 недели и разговоры о продаже «Весны» угасли. Как оказалось, покой был лишь предвестником надвигающейся бури – вчера позвонил администратор клуба и сообщил, что вечером в пятницу ей следует быть в чайном доме – клиент заказал не вечернюю встречу, как обычно, а целую ночь… Впервые в жизни Лиза плыла по течению – она даже не размышляла, ехать в чайный дом, или нет, она знала, что как только настанет время, направится на эту не слишком понятную встречу. Но это еще было не худшим, сегодня вечером она должна была идти на концерт в Кремлевский дворец, с Дорофеевыми и Алексеем. Лиза не давала себе возможности порассуждать на эту тему, обреченно собиралась и все! Боже, будь она немного в более здравом уме, то нашла бы тысячу и один предлог отказаться от ТАКОГО выхода в свет – хорошо хоть Корнилов не заказал себе гейшу на ночь после концерта! Но в тот вечер, она явно была не в себе, и дело тут вовсе не в бразильском горячительном напитке – в присутствии Алексея она могла лишиться разума даже от бокала воды.
Лиза взглянула на себя в зеркало и вышла из «Весны», Катя уже ждала ее, устроившись на заднем сиденье роскошного BMW, они быстро доехали до Кремля, самой Лизе никогда не удавалось за 7 минут преодолеть бесконечные пробки на Тверской. Распахнулись ворота, и автомобиль остановился у входа в концертный зал, водитель открыл дверь и вслед за услужливым человеком в форме они прошли через боковой вход. Лиза позволила себе помечтать, что Сергей с Алексеем не явятся, и она проведет приятный вечер с подругой – в конце концов, Корнилов не производит впечатления любителя концертов, даже мировых звезд.
- Мы просто обречены ждать мужчин, - вздохнула Катя, - Сергей едва не опоздал на собственную свадьбу, а вот насчет загадочного Корнилова мне не так уж много известно, - она улыбнулась, - Кроме одного, у него еще не было возможности опоздать на свою свадьбу, - Катя усмехнулась собственным мыслям, представив, какую чудесную пару составила бы Лиза в свадебном платье и Алексей в строгом костюме, а лучше – в смокинге!
- Добрый вечер, Лиза, Катя, - прервал ее мысли Корнилов. – Катерина, ваш вечно опаздывающий муж поручил мне присмотреть за вами до его приезда.
- Ну присматривайте, - сказала Катя, Лиза мягко улыбнулась.
Концерт был замечательный, и Лиза радовалась тому, что согласилась на катино приглашение – последние месяцы подруга только тем и занималась, что устраивала лизин досуг и не позволяла ей погрузиться в депрессию. Глубокий голос певца обволакивал и погружал в атмосферу любви, надежд и счастливых ожиданий, слушая его, Лиза верила, что счастье возможно и встречи не всегда заканчиваются разочарованиями и разбитыми сердцами. Через час после начала концерта, пришел Сергей, Катя сначала строго взглянула на мужа, а потом прислонилась к его плечу – это был живой пример того, что семейное счастье – не вымысел, а повседневная реальность, для кого-то. Лиза бросила взгляд на Корнилова и поняла, что он тоже смотрит на нее, в душе всколыхнулась буря чувств. Немного хриплый голос Коэна рассказывал про то, как дождливым вечеров в Монреале он с любимой женщиной пил чай с апельсинами… В этом было столько романтики, неги и почему-то надежды. Лиза ощущала присутствие Алексея, она хотела сопротивляться влечению к мужчине, но не могла, в зале, полном людей, она чувствовала его дыхание…
Наконец, концерт завершился, певца долго не отпускали, но под бравурную мелодию он удалился за кулисы, вспыхнул свет, волшебство рассеялось, все разом встали и засобирались. Лиза хотела вызвать такси, но Катя назвала эту идею бредом и сказала, что они с удовольствием завезут ее, но тут встрял Корнилов и предложил проводить девушку домой, ей не оставалось ничего, кроме как согласиться, да не так уж она и хотела отказаться.
В машине пахло кожей, духами Hermes и совсем немного табачным дымом, Корнилов заполнял собой все пространство вокруг, Лиза ощущала щемящую интимность момента.
- Я знаю, ты очень скромна, просто слишком многим обещала раздеться, - непонятно к чему произнес Алексей, Лиза вздрогнула, как от удара: Корнилов обо всем узнал и именно поэтому вызвался ее проводить! Какой кошмар! Хорошо, хоть не заявил об этом при Кате с Сергеем! Она понимала, рано или поздно, ее инкогнито будет раскрыто, только не думала, что это произойдет так быстро и так больно. – Вы помните эту фразу из песни, Лиза? – продолжил Алексей. Лиза почувствовала себя, как приговоренный к казне, вдруг получивший отсрочку.
- Да, помню, - тихо ответила она, Лиза не узнавала сама себя, она вдруг перестала быть властной циничной женщиной, превратившись в немного робкую девушку. – Знаете, где-то я читала, что Коэн написал эту песню под впечатлением от прочитанного о том, что под свадебный марш Мендельсона в исполнении узников в концлагерях расстреливали пленных, по-моему, это очень символично. Вот почему: Dance me to the end of love.
- Вы не слишком-то верите в узы брака, - усмехнулся Алексей, сам он в них верил в прошлом, и в этом-то его прошлом все так и вышло: to the end of love.
- Ну мне кажется, сейчас стоит верить только в то, что можешь объяснить, - проговорила Лиза, - А то, что лежит в основе крепкого брака, я объяснить не могу, - она грустно улыбнулась. – А что думаете на этот счет вы?
- Я как-то не думаю об этом, - ушел от ответа Корнилов. – Мои родители любят говорить: до 30 не женился, потом все время рано, - разговор о браке с девушкой, которую он видел всего лишь второй раз, казался по меньшей мере странным, а если учесть, что временами эта девушка напоминала ему Саюри – кощунственным.
- Вот я тоже считаю, что мне пока слишком рано, - звонко рассмеялась Лиза.
Машина скользила по городу, в одно яркое пятно сливались фонари, витрины и огни других автомобилей, Лиза пахла мандаринами и морем – это напомнило Алексею строки из недавно услышанной песни про апельсины с чаем и почему-то Кейко. Мысль о маленькой лживой гейше он отогнал, зато подумал, что совсем не хочется отпускать Лизу домой – девушка вызывала воспоминания о Саюри, она не была ее точной копией, но что-то общее, неуловимое, какая-то странная беззащитность и похожесть была в каждой из них.
- Может быть, поужинаем где-нибудь? – предложил Корнилов.
- Я не против, - просто ответила Лиза, - После такого вечера жаль сразу возвращаться домой.

Ресторан напоминал старую средиземноморскую виллу, казалось, стоит распахнуть окна, и увидишь, как игривый прибой набегает на Лазурный берег. В действительности все было гораздо проще – фасад выходил в Столешников переулок, запруженный машинами и спешащими куда-то людьми: романтика была видимостью и обманом.
- О, нет, этого просто не может быть! – рассмеялась Лиза в ответ на шутливое замечание Алексея.
- Может, может, - немного криво улыбнулся мужчина. – Ну ладно, Лиза, вы интервьюируете меня с упорством знатного репортера, - Алексей довольно откинулся на стуле и, чуть прищурившись, уставился на девушку, - Расскажите мне, как вы обзавелись своей диковинной профессией.
- Ну не такая уж она диковинная, - надула губки Лиза, - Вот не было бы меня, где бы вы брали костюмы-туфли-ремни, если лететь в Милан лень, а ходить по магазинам в Лондоне нет времени, а? – она вновь, как и при каждой встрече с Алексеем, пребывала в каком-то возбужденном, непонятном настроении. Казалось, странным, что она помнит его, а он ее нет, хотя после Лизы в его жизни, наверняка, был целый легион женщин, и все-таки ей хотелось как-то напомнить о той их встрече, 7 лет назад, может, это было честнее, хотя говорить о честности ей не приходилось – ведь Лиза не собиралась признаваться в том, что она и Кейко – один человек.
- Ладно, Лиза, не жеманьтесь, - настаивал Алексей.
- Я закончила Плеханова, училась в аспирантуре и работала в «Брокер-инвесте», - начала Лиза.
- Я был клиентом «Брокер-инвеста», - перебил ее Алексей, Лиза затаила дыхание в ожидании, что он ее вспомнит, но мужчина лишь заинтересованно молчал, что она могла сказать: Да, я тоже помню! А не помните, как переспали со мной в канун Нового года?
- Мы анализировали перспективы вложения средств клиента в luxury-бизнес, я-то, конечно, изучала финансовые аспекты, но потом меня безумно все это увлекло. Мне казалось, здорово видеть бизнес, серьезный бизнес там, где другие видят только не всегда разумную трату денег, ну и что греха таить: у меня всегда была неуемная страсть к нарядам, - Лиза притворно потупилась. – В общем, постепенно, индексы, котировки и финансовый анализ отошли на второй план, я хотела перейти в luxury в роли финансового консультанта, но открывалась «Весна» и мне предложили совершенно безумную идею выбрать для них небольшую часть коллекции в компании с приглашенным итальянским баером, вот так я и пропала, - улыбнулась Лиза. То, о чем говорила, не было ложью, скорее полуправдой, ее официальной версией о бегстве из финансового консалтинга.
- Ну, теперь понятно, кого надо благодарить за отличные туфли и галстуки, - заметил Алексей, а потом подумал, знает ли Лиза, что он покупает «Весну» и, скорее всего, никакого luxury в ней больше не будет – его все больше захватывала идея строительства пятизвездочного отеля или высоклассного бизнес-центра на месте старого особняка.
Потом были еще какие-то разговоры, о музыке, фильмах, любимых местах, в общем, почти как на первом свидании. Играл рояль, а по лизиной коже бежали мурашки, и эти ее мурашки почему-то ужасно возбуждали Алексея. Они вышли из ресторана в холодную осеннюю ночь, резкий порыв ветра сорвал с деревьев пожелтевшие листья, те закружились в воздухе, и один из них, упав, запутался в лизиных волосах, Алексей протянул руку и вынул его, коснувшись нежной кожи на ее виске, некстати подумал, что в Японии сейчас момидзигари – время любования алыми листьями кленов. Впервые приехав в Токио, он был поражен, что в прогнозах погоды в первую очередь говорят не о температуре и осадках, а о том, когда появятся первые заалевшие листья кленов, а через несколько лет и сам, поддавшись всеобщей истерии, почти выбегал из офисного небоскреба, чтобы воочию убедиться, не началось ли момидзигари. В прошлом сентябре Саюри позвонила ему с радостными криками о том, что в поместье ее отца появились первые алые листья, он бросил все дела, отменил пару встреч и помчался к ней, а потом они долго гуляли, любуясь буйству багряных красок, сидели в беседке, он нежно ее целовал, а целомудренная, но вдруг осмелевшая Саюри, своими маленькими ручками гладила его спину, забравшись под рубашку.
- Qui frappe a ma porte?
- C’est moi, un feulle morte,
( -Кто стучится в мою дверь?
- Это я, опавший листик) – продекламировала Лиза, - Когда я вижу опавшие листья, то всегда вспоминаю этот детский стишок, а еще удивительную осень в Канаде – многоцветье, которому нет равных.
Алексей был благодарен девушке за эти слова, которые хоть немного стряхнули с него наваждение прошлого – думать о Канаде, располагавшейся прямо в противоположной части земного шара, чем Япония, было более чем безопасно.



Вчерашний день казался сном, увлекательным, нежным и немного волнительным – Лиза даже предположить не могла, что не только концерт, но и последовавший за ним вечер с Алексеем произведут на нее такое впечатление – мужчина больше не вызвал в ней злость или обиду, все это прошло, как-то быстро и незаметно, осталась только радость от здесь и сейчас. Был момент, когда Корнилов отгородился от нее стеной равнодушия и даже отчаяния, когда Лиза спросила, а что он сам думает о браке, и позже – на выходе из ресторана, когда она заговорила об опавших листьях, в остальном же Алексей являл собой пример остроумного, эрудированного собеседника, смотревшего на нее с явным мужским интересом. Лиза, не то, что обделенная мужским вниманием, скорее, сама себя обделившая им, курортные романы не в счет, да и когда был последний из них? – наслаждалась каждой минутой общения с Корниловым и всеми силами отодвигала от себя мысли о том, что завтра вновь встретится с ним, только вот он об этой встрече никогда не узнает. Самый трудный момент вчерашнего дня произошел, когда они уже доехали до лизиного дома, прощаясь с ней, Алексей спросил:
- Может быть, встретимся завтра?
- Боюсь, что не получится, - тихо ответила Лиза, а потом всю ночь мучилась мыслью о том, что было бы, если бы она как Лиза, а не как раскрашенная Кейко, провела вечер, а, может быть, и ночь с Алексеем? Может быть, затягивающий ее все глубже маскарад пришел бы к логическому концу, но… жизнь, как известно, не знала сослагательных наклонений. Вчера Корнилов, кажется, даже огорчился ее отказу от предстоящей встречи, может быть, он тоже предпочел бы ее фальшивой Кейко.
А как насчет субботы? – спросила Лиза, тоже не слишком желавшая расставаться без возможности следующей встречи.
- Созвонимся в субботу днем, - бросил ей Алексей, захлопывая дверь автомобиля.
И вот прошли почти еще одни сутки, Лиза пораньше выехала из «Весны», она волновалась перед поездкой в чайный дом еще сильнее, чем в первый раз – тогда для нее Корнилов был бесплотным мужчиной из прошлого, сейчас он стал слишком настоящим. Лиза мчалась по шоссе и пыталась разжечь в себе злость на Алексея: он считал возможным приглашать на свидание приличную девушку, а затем путаться с продажной дешевкой, он не помнил ту, с которой провел ночь когда-то… Но весь этот негатив казался несерьезным даже ей самой: Корнилов не приглашал ее на свидание – все устроила вездесущая Катя, а тогда 7 лет назад от нее исходило инициативы ничуть не меньше, чем от него.
Лиза переоделась, заколола волосы, нанесла грим и прошла в главную комнату, обычно к моменту ее выхода Корнилов уже был там, но не сейчас. Она провела почти полчаса в надежде на то, что Алексей не придет, разожгла жаровню, согрела на ней маленький медный чайник, заварила ароматный напиток, убавила, а затем прибавила музыку – время шло, а мужчина не появлялся. Лиза и радовалась этому, и сердилась: радовалась, потому что его отсутствие означало возможное окончание лживой игры и надежду на то, что он не пришел, помня об их вчерашней встрече и предпочтя ее, Лизу, странной размалеванной кукле, а злилась, предчувствуя крах своих надежд о встрече с разгоряченным, возбужденным Алексеем, срывающим с нее одежду. Девушка даже не знала, сколько ей ждать Корнилова – два предыдущих раза они были вместе не более полутора часа, но в этот раз Алексей хотел провести с Кейко целую ночь…
Лиза стояла у окна, глядя, как луна несмело пробивается через тучи – в Москве весь день было пасмурно и мрачно, ее заставил обернуться грохот распахнувшейся двери, со всей силы ударившейся об стену. Девушка испуганно обернулась, она еще помнила сцену, увиденную в одной из аллей в первый свой приезд в клуб – голый мужчина средних лет с бутылкой шампанского, ей совсем не хотелось стать объектом внимания кого-нибудь вроде него. В центре комнаты стоял Корнилов, Лиза вздохнула с облегчением. Мужчина имел какой-то помятый вид и пристально смотрел на нее, не сказав ни слова, он рухнул на татами и снова уставился на нее. Лиза как-то сразу растеряла все заготовленные слова, она забыла, что она – Кейко сегодня.
- Здравствуйте, мой господин, - мелодично проговорила она, стараясь подавить волнение и дрожь в голосе. Корнилов что-то буркнул в ответ.
- Господин, вы желаете чего-нибудь? - она сложила ладошки и низко поклонилась, - Может быть, чаю, я недавно заварила его, или теплого сакэ? – Лиза замерла в тревожном ожидании.
- Давай сакэ! - резко сказал Алексей, вскочил и начал ходить из угла в угол. Лиза была удивлена его поведением и его внешним видом: Корнилов был бледный, даже какой-то зеленый, на лбу выступила испарина, и вообще он походил на очень больного человека. Сакэ – это последнее, что ему следовало пить, но в этой ситуации Лиза-Кейко не имела права голоса – ей следовало только исполнять указания господина. Девушка взяла квадратную деревянную плошку, традиционную посуду для рисового вина, налила в нее тепловатую жидкость и подала ее Алексею, ее ладошка коснулась ледяной ладони мужчины, и девушка вздрогнула, а потом импульсивно сжала его руку, стараясь передать хоть каплю своего тепла.
- Налей еще! - приказал ей Корнилов. Лиза передала Алексею еще одну плошку, наполненную до краев, он выпил залпом, устало опустился на татами и сжал голову руками, потом снова встал и нервно заходил по комнате, все сильнее и сильнее сдавливая виски.
Лиза не знала, что делать, ее пугало состояние Алексея, он остановился в углу и тяжело вздохнул, она подошла сзади и прижалась к нему: хрупкое женское тело на фоне сильного мужского. Девушка обхватила его руками и положила голову где-то между лопаток, приподняла его джемпер и дотронулась до горячей кожи, поднялась чуть выше и устроила свои ладошки на покрытой волосками мужской груди – яростно стучало его сердце, все ее существо наполняло возбуждение и дрожь, желание успокоить его и удовлетворить свою страсть. Время словно замерло, Лиза чувствовала его дыхание, его пульс – она желала раствориться в нем, она сама была как тот опавший листик, который стучится в чужое окно в поисках капельки тепла. Корнилов зашевелился, ее руки безвольно упали, он потянул девушку к себе, обнял одной рукой, а другой взял ее за подбородок, пристально глядя в лицо. Лиза зажмурилась: сейчас он ее узнает и будет полный крах!
- Не стоит меня бояться, особенно сегодня, - хрипло рассмеялся Алексей. Он не собирался ехать на эту встречу, хотел поработать допоздна, потом отправиться в тренажерный зал – провести обычный холостяцкий вечер. Он уже устроился с бумагами в своем домашнем кабинете, когда его поразил сильнейший приступ головной боли, жгучей, пульсирующей и оттого еще более сильной, боль была повсюду, она вгрызалась в лоб, терзала глаза, отдавала в щеку и даже в зубы. И кто-то еще говорил, что головные боли – удел женщин. Последний раз что-то подобное было с ним лет в 16, тогда приступы продолжались целый месяц, терзая его по полтора-два часа и оставляя после себя чувство всеподавляющей удушающей слабости. Алексей не знал ничего подобного больше 20 лет, но боль вернулась после того случая с Саюри, словно мстя ему за что-то, он сам знал за что.
Лиза обняла Алексея, и ей показалось, что ее тело – единственная опора, которая еще удерживает мужчину на ногах, из мебели в комнате было только татами и маленький столик, медленно они подошли к татами и одновременно опустились на него. Корнилов крепко держал ее и не желал отпускать, девушка высвободилась, подошла к окнам и распахнула их – в комнату проник бодрящий осенний воздух, где-то вдалеке гремела музыка, а совсем рядом мрачно ухала сова. Лиза вернулась к Алексею, снова обняла его, теплой ладошкой коснулась его лба, приникла губами к влажному виску – мужчина не противился ее ласке, он немного расслабился и всем телом опустился на татами, положив голову ей на колени. Лиза вспомнила, как Катя рассказывала ей, что посмотрела в такой позе на Дорофеева и решила, что он будет ее мужем, Лизе тоже хотелось бы иметь столько уверенности и надежды на будущее…

Катя, большое спасибо за главу)))
_________________

Маруся, рада, что смогла порадовать своим рассказом.



Ирина, спасибо за такую красоту!
___________________________________

Написано так, что прямо почувствовала себя Лизой!!!И как это получается?извините за назойливость, по-поему Вы сейчас выкладываете уже написанные ранее главы? Если это так, можно побольше выкладывать, а то прямо нет терпения. Спасибо и извините.
_________________

Эсмира, я рада, что удалось передать настроение и ощущения Лизы достаточно полно и ярко.
Постараюсь выкладывать побольше
___________________________________

Доброе утро, Катя.
Спасибо за главу.
Хочу сказать, что читаю это произведение в первый раз. Так что для меня всё неизведанное.
Корю себя за то, что вовремя не распознала в в Корнилове давний источник проблем Лизы. Читала главу и будто огнём обожгло : да это же он. Вернулась ко второй главе, перечитала. Да, всё сходится. Я поражена. Жизнь сводила их вместе. Но не получилось ничего хорошего в тот раз.
И без этого факта психологическое состояние героини я расценивала как сложное. А теперь, даже не знаю.
Лиза мне симпатична. Её воспоминания и реакция на человека, который оказался в своё время равнодушным к ней, а "общение" с ним принесло большие проблемы со здоровьем, вызывает большое уважение. Скажу честно, я бы так не смогла. Не смогла быть такой великодушной. Умом понимаю, что действо совершали оба, по взаимному согласию. Тем не менее. Сердцу не прикажешь Знаю, что я совсем не права. Поэтому отдаю должное Лизе. В процессе чтения я не наблюдала желания девушки напомнить, отомстить, поквитаться. И это, конечно, правильно. Однако, отмечу, что такая выдержка дана не всем. И это прекрасно характеризует героиню.
Несмотря ни на то, Лиза надеется на лучшее. Это ощущение прекрасно передано в эпизоде

Прямо - таки волшебное предложение, волшебная атмосфера...
Она (атмосфера) пронизана флюидами взаимного притяжения двоих, ощущением, когда кажется, что в толпе видишь и чувствуешь только одного человека, единственного.
Понимаю, что всё очень непросто. Но есть моменты, дающие надежду...
А ещё, Катя, Вы не даёте читателю расслабиться. Вот ловлю ощущения нирваны, расслабленности

Как хорошо. Я представила всё чётко и ясно, будто произошло наяву.
И вдруг

Вот оно, следствие невозможной недосказанности, двойственность положения. Всё на нервах. Лиза "ходит, словно по кромке".
Катюша, повествование ведётся психологически тонко. Читатель в напряжении. Чувствуется, что автор вкладывает в рассказ много сил, потому что задевает и не отпускает...
Скажу честно, я рада, что между "гейшей" и Алексеем в этой главе не было близости. Гораздо сильнее и притягательнее то, что произошло между ними во время этой встречи. Очень красивый и духовно тёплый эпизод. Очень притягательный.
Катя, вот какой вопрос. Наверно, я не поняла... Мне показалось, что Саюри нет в живых. Отсюда печаль, трагедия Алексея. Крушение его любовных надежд.
Но меня насторожило вот это


Всё не так просто, правда, Катя? Хотя смерть сама по себе - уже трагедия и опустошение.
Катюша, огромное спасибо. Ваше повествование, словно очаровательный, искусный узор. Невозможно оторваться. Очень нравится.

Кать, я вот никак не успокоюсь. Хожу, думаю. Вот эта фраза не даёт покоя

bonata писал(а)::

"Может он в свою японку влюбился, потому-что это ОНА ему кого-то напоминала"

Напоминать японка могла Лизу... Но Корнилов Лизу ведь не помнит! Вот вопрос!


_________________

Привет, Таня!


мне приятно это читать. Я сама по мере написания почти сроднилась с Лизой, хотя по образу жизни, по эмоциям мне ближе Катя из "Цветов счастья". Лиза же - стопроцентный вымысел.


Возможно, умом ты не права, а вот твои эмоции с моими в этом совпадают. может, это желание переложить на кого-то ответственность за жизненную несправедливость? - не знаю...


Рада, что этот момент не остался не замеченным. Я так это и представляла: расслабленность-удар-снова расслабленность!


и такой же теплой когда-нибудь станет и их жизнь


да, не просто... но, можно, я пока сохраню интригу?...

а, может, он влюбился в придуманный им же самим образ?
___________________________________

 » Глава 4

Как всегда, затишье было лишь предвестником бури. Чем банальнее истина, тем обиднее понимать, что ты напрасно ею пренебрег. В течение двух недель Лизе не приходилось перевоплощаться в Кейко – она была самой собой: побывала в Милане и в Болонье, сделала дополнительный заказ на коллекции, которые продавались особенно хорошо, купила себе чудесное пальто Armani и гору нежнейшего белья Lise Charmel и La Perla. Она много времени проводила в «Весне», наблюдая за тем, как оформляют витрины, выставляют образцы новых моделей и, главное, как покупают, на десятки тысяч, любовно заказанные ею вещи. Но все эти маленькие радости меркли по сравнению с двумя вечерами, проведенными с Корниловым. Он позвонил Лизе сам в середине дня, последовавшего за тем вечером в чайном доме, когда мужчина, словно надломленный чем-то, искал утешения у безликой японской куклы. Алексей извинился, что не может встретиться с ней, и обещал позвонить на следующей неделе. У него был усталый слабый голос, и Лиза страстно захотела оказаться рядом с ним – извечное женское стремление утешать… Она спросила Корнилова, все ли у него в порядке и получила в ответ равнодушное: «Да, да, конечно», как бенгальский огонь вспыхнула ревность, к самой себе. Тогда в чайном доме он охотно принимал ласки и заботу Кейко, девушка помнила, как касалась его холодного лба, гладила мощную шею и, прижав ладошку к груди, прислушивалась к частому биению пульса. Они просидели на татами почти до рассвета, Лиза замерла в неудобной позе и боялась пошевелиться, когда Корнилов затих и, кажется, заснул – длинные ресницы отбрасывали тени на лицо, на подбородке пробивалась темная щетина, дыхание было коротким и тихим, порой девушке казалось, что он не дышит совсем. Лиза вспомнила, как они с Катей, перечисляя достоинства потенциального мужа, особенно упирали на то, чтобы этот счастливец спал тихо-тихо и ни в коем случае не храпел – Алексей соответствовал жестким требованиям. В ту ночь они почти не говорили, если не считать коротких рваных фраз, который бросал ей Корнилов, и ее робких реплик в ответ. Лиза чувствовала его боль и, наверное, одиночество, и в этот момент забывала про свои одиночество и разочарование. Глядя на спящего мужчину, она в тысячный раз корила себя за разыгранный маскарад, лелея глупую надежду, что уж эта встреча точно будет последней. Часов в пять Корнилов зашевелился, и Лиза поняла, ей пора уходить – утро после такой странной ночи было бы куда более неловким, чем пробуждение после жаркого секса. И, кроме того, девушка была вовсе не уверена в том, что сможет и дальше выдавать себя за Кейко. Она осторожно встала, опустив голову Алексея на татами, и ускользнула вглубь чайного дома. Минут через пятьдесят, когда Лиза уже приняла душ и переоделась в джинсы и свитер, в комнате никого не было.
Лиза думала, что Корнилов ей уже не позвонит, но он объявился во вторник с предложением поужинать вместе, и она согласилась. Был томный, какой-то тягучий вечер в ресторане «Большой», белые колонны, люстры с хрустальными подвесками и мебель от Ральфа Лорена. Они сидели в небольшой нише, тихо играл джаз, Корнилов, отказавшись от легких закусок, яростно поглощал огромный стейк, а Лиза смотрела на него и улыбалась. Они вели ничего не значащий разговор, но по ее обнаженной коже в вырезе платья бежали мурашки от его голодного взгляда.
Они расстались без всяких обещаний, как люди, которым всего лишь приятно быть вместе – невозможно было даже представить, чтобы Корнилов, каким его знала Лиза, искал у женщины утешения или показывал ей свое отчаяние. В конце недели Алексей вновь позвонил ей и пригласил на праздник Bojole в Tatler Club, сказал, что лучше бы, конечно, было попробовать молодое вино в Париже или, к примеру, в Бордо, но дела задерживают его в Москве. В модном Tatler Club, одном из самых гламурных мест столицы, Лизе все было прекрасно знакомо: коктейль классики, ар-деко и современного искусства, карпаччо из лангустинов с черной икрой и толпы хищных девиц, жаждущих заполучить кого-нибудь вроде Алексея. О, конечно, она и сама не слишком отличалась от этих девушек, вот только давно не стремилась никого покорить. Но в тот вечер ревновала, неосознанно и сильно… Она и Корнилов бродили среди веселой толпы, звенел хрусталь, и играла музыка. Иногда Алексей наклонялся к ней и говорил что-то на ушко, щекоча своим теплым дыханием, обнимал за талию, крепко прижимая к себе, Лиза ощущала его тело рядом со своим и растворялась в нем, хотя внешне и старалась сохранить невозмутимый и даже немного холодный вид. Они уже сидели за своим столиком, когда мимо прошел один из владельцев банка, которому принадлежала «Весна», он кивнул Лизе и бросил пристальный взгляд на Алексея, от которого девушка ощутила легкий озноб. И сейчас, ожидая приглашения в кабинет того самого владельца, она вспоминала именно эту сцену. Лиза была уверена, ее опасения небеспочвенны, вчера вечером, едва вернувшись с Мальдивов, загорелый и довольный Евгений ворвался в «Весну» и тут же завел с ней разговор о Корнилове: узнала ли она у него что-нибудь? Лиза ответила, что нет, Евгений не поверил, твердил, что это невозможно, значит, она плохо старалась и совсем не хочет сохранить свои позиции в «Весне». Боже, Лиза не могла да и не хотела объяснять ему, что, бывая с Кейко, Корнилов за несколько часов не произносил и десятка слов: они молчали, пожирая друг друга взглядами, касались друг друга, вызывая сладкую дрожь, и разговорам о делах здесь абсолютно точно было не место.
Вчера же вечером, почти ночью ей снова позвонил Евгений:
- Я и не знал, что в мое отсутствие ты развела такую активную светскую жизнь.
- А ты должен был об этом знать? – дерзко бросила Лиза.
- Ну хотелось бы, - приторным голосом сказал ее шеф. – Все-таки интересно, что происходит во вверенном мне хозяйстве в мое же отсутствие.
- С каких это пор я стала твоим хозяйством? – возмутилась Лиза.
- С давних, Лиза, с давних, - не дал себя сбить Евгений, - С тех пор, как ты, бросив свой инвестбизнес, поступила в полное мое распоряжение, - Лиза ненавидела вспоминать о том времени. – Помнишь, как трогательны были наши с тобой отношения, а? Моя маленькая растерзанная девочка.
- Ты закончил предаваться воспоминаниям? – оборвала его девушка.
- Не совсем, - ответил Евгений, - Но если ты не хочешь повспоминать со мной вместе, оставим это до лучших времен. – Мои светские подружки рассказывают, что ты была очаровательна в паре с Корниловым в Tatler club и на интимном ужине в «Большом», умная девочка, решила разыграть многоходовку – как же я сам-то до этого не догадался, если не получится с податливой японкой, может, его прельстит твое ледяное очарование самой модной девчонки столицы, - Евгений засмеялся царапающим слух смехом. Боже, Лиза даже не смотрела на встречи с Корниловым с этой стороны! В ее памяти еще жила злость на мужчину, почти сломавшего ей жизнь 7 лет назад, но, не переодеваясь в гейшу, она даже не вспоминала, что Алексей – тот самый человек, нацелившейся на «Весну». Она была дурой, непроходимой дурой! И более того, Лизе и в голову не приходило, что именно так эту ситуацию увидит Евгений!
Лиза решила никак не комментировать реплики своего шефа, ей нужно было время, чтобы понять, как именно она будет противостоять ему и его инсинуациям, но вот только сам Евгений не планировал давать девушке время:
- Лиза, ты же не собираешься уклоняться от своей миссии, а?
- Конечно, нет, - ответила девушка.
- Да, тебе не стоит этого делать! – усмехнулся Евгений, - Не только Корнилову не понравится, что его водят за нос, расставание с мужчиной ты переживешь, тебе же все нипочем, а вот твоя подружка Катя, а, главное, ее суровый муж будут вовсе не в восторге от общения с такой продажной дрянью!
Телефон давно замолчал, Евгений не стал дожидаться от Лизы реплики в ответ, не хотел портить эффект, а она все сжимала трубку в руке, чувствуя, что ее едва собранный по кусочкам мир, вновь разлетается в разные стороны. Шеф был прав, скандал, разрыв с Корниловым она бы пережила – в конце концов, что было у них – 3 встречи, но вот разочарование в ней Кати, катиной мамы она бы не перенесла, они уже давно стали почти ее семьей…
- Елизавета Максимовна, - Лиза даже вздрогнула, после ухода из инвесткомпании ее никто не называл по имени-отчеству, - Проходите, господин Денисенко ждет вас, - сурового вида секретарша указала ей на дверь в кабинет.
Владельца «Весны» Лиза видела регулярно, он и его друзья с удовольствием делали покупки в принадлежавшем им магазине, но никогда он не звал ее к себе в офис, да и вовсе не замечал. Лиза была наемным работником, особой ценности в котором он не понимал, но вынужден был смиряться с ее высокой зарплатой до тех пор, пока «Весна» приносила солидный доход.
- Елизавета, у меня мало времени, - Лиза ненавидела такое начало разговора, в конце концов, это не она напросилась на встречу, - Вы понимаете, речь пойдет о предполагаемой покупке здания «Весны» компанией Moscow Building, - с места в карьер начал Денисенко, - Торговым центром мы владеем наравне с Шишкиным, который намерен продать здание, я этого не хочу, но у Шишкина 55% акций против моих 45% и решение будет принимать он, - все это Лизе было известно, и она не вполне понимала причин, по которым Денисенко рассказывал о ситуации ей, «девице, которая всего лишь выбирает вещи», как он однажды презрительно назвал ее.
- Да, я знаю об этом, - кивнула Лиза.
- Как я понял, у вас довольно теплые отношения с Корниловым, - девушка вспомнила встречу в Tatler клубе.
- Мы знакомые, которые проводят время вместе, - вставила Лиза.
- Об этом я и говорю, - усмехнулся Денисенко, - Я хочу, чтобы вы сделали так, чтобы у Корнилова пропало желание покупать «Весну», - Лиза ожидала чего-то подобного от встречи с владельцем магазина, но все равно была неприятно удивлена.
- Не думаю, что это в моих силах, - вздохнула девушка.
- А вот я да и Евгений думаем, что это вполне в ваших силах, - настаивал Денисенко, - И не только в силах, но и в интересах, Корнилов с его гигантоманией вряд ли продолжит, как мы, игру в магазин, он скорее устроит на месте «Весны» очередного стекло-бетонного монстра, которыми так гордится Moscow Building. И вы, Лиза, останетесь, не у дел.
Лиза понимала, то, о чем говорит Денисенко, - правда, но слышать это было слишком тяжело, ее и раздражала, и забавляла эта ее роль новой Мата Харри.
- Аркадий Петрович, почему вы так уверены, что мне удастся навязать свое мнение Корнилову?
- Ну вы же женщина, Лиза, не только красивая, но и умная, так что постарайтесь. И потом, я же не угрожаю вам, не дай Бог, - Денисенко улыбнулся, - Я предлагаю вам сделку, - девушка затаила дыхание, - Я передаю вам 5% акций компании, которая управляет «Весной», а, учитывая, что в ее собственности находится здание и земля под ним, все товарные остатки – это отличный актив.
Лиза была удивлена, девушка более чем хорошо представляла себе ценность даже такого небольшого пакета акций «Весны», но ее и пугало предложение Денисенко, он вовсе не производил впечатления человека, готового разбрасываться собственными деньгами. Лиза была не столько удивлена, сколько напугана, но в то же время, как здорово было бы стать акционером «Весны», а не только наемным работником, понимать, что тебе принадлежит доля в бизнесе и знать, что можешь позволить себе еще больше.
- Аркадий Петрович, в чем причина такой щедрости? – Денисенко улыбнулся, девушка заглотила наживку.
- Лизавета Максимовна, у нас с Шишкиным свои игры.
- Это слишком общие слова, - не дала ему уйти от ответа Лиза, - А я бы хотела конкретики.
- Хорошо, - ухмыльнулся Денисенко, девица была совсем не проста, но и он подряжал ее не на простое дело, - У Шишкина проблемы в гостиничном бизнесе, - Лиза читала об этом в деловой прессе, - Продажа «Весны» дала бы ему возможность отсрочить продажу активов, а это не в моих интересах.
- Хотите поучаствовать в разорении тонущего друга? – улыбнулась Лиза.
- Почему нет? Почему нет? – проговорил Аркадий Львович.
- Почему-то мне кажется, что стоимость ваших будущих приобретений куда больше 5% «Весны», - протянула девушка.
- Но у меня же нет никаких гарантий, Лизавета, что все будет так, как я хочу, - рассмеялся Денисенко.
- О каких гарантиях вообще может идти речь? - проворковала Лиза, - Никаких гарантий, только перспективы и прогнозы. Девушка отвернулась и невидящим взглядом уставилась в окно – она снова подтвердила свою лживую сущность, но такова жизнь. У нее все равно не было никаких надежд на честные отношения с Корниловым, надежд вообще на какие-то отношения с ним. А так Лиза хотя бы улучшала свое финансовое положение и приобретала влияние на Евгения – он оставался наемным работником, а она становилась совладелицей компании. Пауза затянулась, Денисенко лихорадочно считал, что ему дороже, акции «Весны» или приобретение активов разоряющегося партнера и друга.
- Что вы хотите Лиза? – не выдержал он.
- 10 процентов, - отчеканила девушка.
- Слишком хищно, - рассмеялся Денисенко, - Это невозможно.
- Тогда невозможен вообще наш союз, - отрезала Лиза, - Я же не прошу у вас 15%, я предлагаю вам передать мне 10, а остальное оставить себе.
Денисенко задумался, наглость Лизы показывала, что если кто-то и сможет заставить Корнилова изменить свое мнение, то это будет именно она, но расставаться с 10% «Весны» - это уж слишком.
- Лизавета, 7% - это максимум.
- Ну, Аркадий Львович, мы же не на рынке, - рассмеялась девушка.
- Хорошо, - согласился Денисенко, - Будем считать, что игра стоит свеч.
- Я хочу просмотреть контракт на передачу акций, - не дала ему закончить разговор Лиза. Денисенко недовольно поморщился, - Аркадий Львович, не забывайте, я не только ваш байер, - усмехнулась Лиза, - У меня степень в области инвестиций.

Лиза ехала в «Весну», она пребывала в непонятном опустошенном и одновременно возбужденном состоянии. Как здорово было бы попросить Катю оценить правильность договора о дарении акций, но как она объяснит подруге внезапную щедрость владельца «Весны»?
___________________________________

 » Глава 5

Сама мысль о Токио причиняла ему боль, физическую, острую боль, от которой не было лекарства. Алексей мог только мечтать о том, чтобы больше никогда не появляться в Японии, но, увы, реальность не была к нему столь благосклонна. Он мог бежать от себя, своих воспоминаний и эмоций, но не от дел, а вложения в японские компании исчислялись сотнями миллионов и оставить дела без своего участия Корнилов не мог. Нужно было собираться в поездку – он планировал отсутствовать 12 дней, именно столько времени требовалось на то, чтобы провести все необходимые встречи и, не задерживаясь ни на одну лишнюю секунду, отправиться в Москву. Алексей еще раз проверил все документы, которые планировал использовать в переговорах с японскими подрядчиками и представителями госструктур, пробежал взглядом файлы, сохраненные на ноут-буке и понял, что тянуть больше нельзя – вылет назначен на 15-40, то есть ровно через 2 часа, а нужно было еще добраться до Внуково-2.
Алексей ехал в аэропорт, а мыслями возвращался к предстоящему визиту в Токио и Кобе. Кобе – огромный портовый город был штаб-квартирой «Moscow Building» в Японии и тем местом, где он впервые встретил Саюри и познакомился с ее отцом. Сюнкити Ямагути – уважаемый финансист 60 с небольшим был председателем правления банка, с которым сотрудничала компания Корнилова, а по совместительству главой Ямагути-гуми, самого влиятельного клана японской мафии. Для европейца якудза, может быть, и была архаичным, даже фольклорным явлением, но для того, кто жил и вел дела в Японии, якудза представлялась каждодневной реальностью, ничуть не менее современной, чем все, что его окружало. Конечно, современные якудза не грабили на дорогах и не промышляли дешевым рэкетом, они обрушивали финансовые рынки, манипулировали многомиллионными государственными заказами и не брезговали политическим шантажом, и во главе значительной части этого беспредела стоял отец его трепетной Саюри.

Лиза проснулась от стука собственного сердца, ей было душно и страшно, девушка распахнула окно – прохладный чистый воздух устремился в комнату. Она пыталась вспомнить, что привело ее в такое растерянное состояние, а, вспомнив, вздрогнула и, словно замерзнув, обхватила себя руками. Это был странный фантасмагоричный сон, в котором смешалось реальное и вымышленное, опасения и скрытые даже от самой себя мечты. Лизе снилось, что они с Алексеем завтракают на открытой веранде с видом на океан, медленно поднимается солнце, она наливает ему кофе, он намазывает джемом ее круассан – тихая семейная сцена. Потом они занимаются сексом, жарким, яростным на алых простынях, Лиза мечется в объятиях мужчины, тонет в его глазах, а он зовет ее чужим именем, проснувшись, девушка не помнила каким. Следующая сцена: Корнилов входит в огромный кабинет, в котором доминируют два цвета: белый и черный, ему холодно и этот холод передается ей, а потом стремительно происходит что-то страшное и непонятное, Лиза видит это со стороны и пронзительно кричит.
Боже, она боится за человека, который предпочитает ей безвкусную потаскушку – Лиза яростно ревновала Корнилова к Кейко и понимала, что виновата в сложившейся ситуации сама, и это понимание ранило еще больнее. Девушке стало холодно, она повела плечами под прозрачной сорочкой из розовых кружев и на секунду представила, как приятно было бы согреться в больших и сильных руках Алексея, ощущения от прикосновения которых она хранила долгие 7 лет.
Ночная прохлада не приносила покоя, только усиливала тревогу и напряжение – Лиза закрыла окно и вернулась в спальню – зря Катя критиковала ее за отсутствие мебели в квартире, помимо дивана и огромного гардероба, девушка купила кровать – роскошное ложе с изголовьем из персиковой кожи. Лиза забралась под одеяло в отчаянной попытке согреться и, поняв, что не сможет заснуть, открыла ноут-бук, углубившись в изучение планов по своему участию в управлении «Весной». Через 2 дня должно было пройти собрание акционеров, и Лиза планировала раскрыть свои карты, продемонстрировав, что она не просто наемный баер – человек, которому платят не понятно за что, а полноправный совладелец компании. Девушка улыбнулась, представив, какое удивление и унижение испытает Евгений, поняв, что теперь он оказался в подчинении у Лизы. И хотя она помнит все, что было в их общем прошлом, Лиза не будет и наполовину так жестока, как был он когда-то, совсем недавно и очень давно… А потом настанет час платить по долгам, и ему, и ей. Лиза прекрасно помнила, как обещала Денисенко, что Корнилов не купит здание «Весны», и ради этого она была готова использовать любую свою ипостась: и Лизы, и ненавистной Кейко.


Небо над Кобе было серым и мрачным, казалось, еще минута, и оно разразится проливным дождем, но проходили минуты и даже часы, а дождь так и не начинался – ожидание повисло в воздухе. Ожидание такое же тягостное, как и окружающий мир, охватило Алексея, оно постепенно нарастало с того момента, как его самолет коснулся посадочной полосы в Токио, и стало совершенно невыносимым со дня приезда в Кобе. Раньше Япония представлялась ему чем-то красочным и радостным, но на сей раз все слилось в одно темное пятно – здесь на родине Саюри тоска охватывала его с новой силой. В Москве было много возможностей отвлечься: встречи с Кейко, вечера с Лизой, разговоры с Дорофеевым. В Японии все было совсем иначе – каждый шаг, каждый вздох напоминал ему о трагедии, разразившейся совсем недавно.
Откладывать встречу с Сюнкити Ямагути больше было нельзя – автомобиль давно затормозил возле небоскреба, принадлежащего Ямагути-гуми, и услужливый водитель ждал только жеста Корнилова, чтобы распахнуть перед ним дверь.
Бесшумный лифт рванул вверх и вот уже Алексей обнаружил себя стоящим в приемной перед кабинетом отца Саюри, секретарь пригласил его войти, бесшумно скользнула в сторону стеклянная дверь, и Корнилов вошел внутрь.
Все было, как прежде, как в тот день, когда Алексей сказал Сюнкити о том, что намерен сделать Саюри своей женой, и как, в то страшное утро, когда сообщил недоумевающему отцу, что у него больше нет дочери. Конечно, Корнилов встречался с главой Ямагути-гуми и раньше, но это были деловые встречи и они проходили вне личных апартаментов главы клана. В помещении доминировали два цвета: белый и черный, хрусталь и мрамор, аскетизм и почти могильный холод.
- К нам пожаловал мистер Корнилов собственной персоной, - на прекрасном английском проговорил мужчина, сидевший в кресле с видом на залив. Алексей отлично говорил по-японски, но он помнил рассказ Саюри о том, что настоящие якудза говорят на родном языке лишь с теми, кого уважают и кому доверяют – он же бесповоротно утратил и уважение, и, тем более, доверие.
- Добрый день, мистер Сюнкити, - Корнилов поддержал заданный тон.
- С чем вы приехали? – спросил японец, хотя он прекрасно знал о причине визита Алексея, подготовка к этой встрече велась почти полтора месяца.
- Я приехал за подписанием договора о передаче Moscow Building прав на комплекс портовых сооружений, находившийся в залоге у банка, - Корнилов понимал, Сюнкити ведет с ним игру, имеющую единственную цель – заставить его вспоминать Саюри, как будто он мог ее забыть. Кредит банку был выплачен, договор согласован, подписан Корниловым со стороны Moscow Building, оставалось только скрепить его подписью Сюнкити, а тот все тянул и тянул настаивая на личной встрече с Алексеем.
Дверь кабинета открылась, неслышной походкой зашел референт Сюнкити, щелкнул клавишей наподобие выключателя – на окно опустилась плотная белая штора, блеснул луч проектора. Алексей, как живую, увидел Саюри. Девушка шла по узкому белому мосту, перекинутому через реку, на ней было яркое платье, которое трепетало в легких порывах ветра, она смеялась и, смеясь, махала кому-то. Саюри приветствовала его – понял Алексей, он вспомнил все до мельчайших деталей. Был солнечный весенний день, нагромождение дел держало Корнилова в его офисе в Кобе, в обед позвонила Саюри и сказала, что отправилась на прогулку в Замок Белой Цапли, находившийся километрах в 50 от города, потом, немного смущаясь, прошептала, как здорово было бы там побродить вместе. Алексей послал к черту все дела и бросился на железнодорожный вокзал и вскоре уже входил в ворота парка, из глубины которого в его сторону направлялась Саюри и так радостно приветствовала его. Именно в тот день, поддавшись соблазну жарких объятий и запретных поцелуев, исследовав юное тело застенчивой японки в тихих беседках парка, Алексей предложил девушке стать его женой. Саюри смущалась, очаровательно краснела, но потом согласилась, с опаской заметив, что отец вряд ли разрешит брак с русским мужчиной… Корнилов поднял глаза на экран и снова увидел смеющуюся Саюри – в тот счастливый день в парке он даже предположить не мог, что совсем рядом находятся головорезы ее отца и фиксируют на камеру каждый их шаг, каждый жест.
Яркую атмосферу весеннего дня сменили мрачные краски зимнего утра – небо плакало струями ледяного дождя, похоронная процессия приближалась к кладбищу, машины остановились, из черного лимузина вышел Сюнкити Ямагути и заплаканная женщина лет 50 – мать Саюри. Корнилов увидел, как он сам идет по аллее, провожая взглядом траурный катафалк.
Алексею казалось, что ему не хватает воздуха, знакомая, когтями рвущая боль терзала голову, но рядом не было нежной Кейко, которая бы облегчила страдания мужчины. Корнилов поднял глаза – Сюнкити усмехался, глядя на собеседника холодными и черными, как ночь, глазами.
- Вы все еще хотите говорить о контракте, мистер Корнилов, или обратимся к иной теме разговора?
- Нам нечего обсуждать, кроме бизнеса, мистер Ямагути, - ответил Алексей.
- Нам нечего обсуждать, но нам есть, на что посмотреть, - вкрадчиво произнес японец и сделал непонятный жест своему референту, на экране появилась новая картинка.
Молодая женщина вела за руку маленькую девочку, в глаза слепило солнце, девочка пританцовывала и размахивала крошечным сачком, вокруг летали бабочки. По дороге вновь ползла вереница черных машин, вокруг возвышались надгробия – Корнилов вздрогнул, он больше не мог видеть похороны Саюри, этот страшный момент и так стоял в его глазах, без всяких напоминаний.
- Не опускайте глаза, мистер Корнилов, - тихо сказал Сюнкити, а сурового вида мужчина подошел вплотную к креслу, в котором сидел Алексей, словно заставляя его не отводить глаза от экрана. – Это похороны моей жены, она пережила Саюри на полгода, - Алексей увидел, как из лимузина вышел один Сюнкити и пешком направился вглубь кладбища. – Я полагаю, мы оба знаем, кто повинен в ее смерти, - продолжил японец. Алексей кивнул в ответ – а что он мог сделать еще? Он был виноват во всем и сам знал об этом, и хотел, даже мечтал понести ответственность, вот только не мог. Официального расследования причин смерти Саюри Ямагути, она даже не успела взять фамилию мужа, не проводилось – могущественная Ямагути-гуми не допускала посторонних в свои дела. Через две недели после смерти жены Корнилов улетел из Японии. А пока тянулись эти долгие две недели он каждую секунду ждал, что в его дом ворвутся громилы из Ямагути-гуми и призовут к ответу мерзавца, который погубил самое дорогое сокровище их босса. День проходил за днем, Алексей сидел в кабинете и не выпускал из рук ожерелье и обручальное кольцо своей жены – он так и не научился называть ее женой, но к нему никто не приходил.
- А вот это мои любимые кадры, посмотрите, мистер Корнилов, - Алексей словно вынырнул из своих воспоминаний и понял, что все еще находится в кабинете Сюнкити, и тот продолжает свою пытку, куда более изощренную, чем те, что использовали его предшественники – якудза, промышлявшие разбоем на дорогах.
Корнилов не верил своим глазам - в кресле в гостиной городского дома Ямагути сидела беременная Саюри, длинные черные волосы рассыпались по плечам, молочная кожа чуть порозовела, складки платья натянулись на большом животе.
Пульсация боли нарастала в его голове, стены комнаты сдвигались, как будто задумали сдавить Алексея в своих холодных, черно-белых тисках. В прошлый раз кошмар отступил под ласковыми руками Кейко, но, как он мог даже думать о другой женщине, глядя на ту, которую погубил сам?
- Мистер Корнилов, этого вы тоже меня лишили, - сказал Сюнкити, - Радости быть отцом и дедом.
Алексею хотелось кричать, что он лишил этой радости и самого себя, но какое он имел право? Глаза не могли оторваться от изображения Саюри на экране, и, хотя Алексей понимал, что последний кадр – всего лишь умелый монтаж, он не желал верить в это. Именно так должна была выглядеть его жена в ожидании его ребенка.
- Мистер Сюнкити, я приехал сюда не за тем, чтобы предаваться воспоминаниям, давайте займемся делами и покончим с этим утомительным общением друг с другом, - Алексей понимал, что ведет себя непозволительно как в отношении с деловым партнером и, тем более, с отцом погибшей дочери, убитой им дочери, но ничего не мог с собой поделать, он больше не мог находиться в одном помещении с Сюнкити, в одном городе с ним и даже в одной стране.
- Вы уже покончили со мной, мистер Корнилов, причем с таким успехом, о котором не мог мечтать ни один из моих противников. Покончили со мной, раз и навсегда. И я хочу только одного, чтобы вы страдали так же, как и я.
– Я уже страдаю! - хотел прокричать Корнилов, но заставил себя молчать.
- Вы думали, наверное, что Ямагути-гуми подвергнут вас жестоким пыткам, но я знаю, страдания тела не значат ничего по сравнению со страданиями души. А я хочу, чтобы вы страдали. – Вновь ожил экран: счастливая Саюри в свадебном наряде спускалась по ступеням отцовского дома, следующий кадр – скользкие комья земли летели на ее могилу, все больше и больше отделяя девушку от тех, кто так ее любит. Новая сцена – подобрав длинную юбку, она бежала вдоль берега моря, а за ней семенил пухлый малыш. Могилу засыпали алые листья кленов. Саюри катила перед собой коляску с младенцем. На двери дома Ямагути висел траурный венок. Девушка садилась в открытый белый Мерседес. Картинки мелькали одна за другой, сливая в безумный калейдоскоп, девушка то плакала, то смеялась, она была то молодой, то совсем старой – реальное и вымышленное слились воедино, уже невозможно было определить то, что было, от того, чего не будет никогда.
- Вот так-то, мистер Корнилов. Я подпишу этот контракт, вы уберетесь из Японии, и больше я не увижу вас никогда, но вы всегда будете знать, что, если я захочу, я заставлю вас страдать так, как страдаю я.
- Превосходно, мистер Ямагути, - сдерживаясь из последних сил, сказал Алексей. – Меня и правда больше ничего не держит в этой стране.
Сюнкити кивнул референту, тот положил перед ним экземпляр контракта, росчерк пера и тысячи квадратных метров порта Кобе перешли в собственность Moscow Building и Корнилова лично.
- Не смею вас больше задерживать, мистер Корнилов, - кивнул Ямагути, указывая Алексею на дверь, тот медленно пролистал контракт, задержался взглядом на подписи Сюнкити на последнем листе и убрал бумаги в портфель.
- Благодарю вас, мистер Ямагути, - Алексей вышел из кабинета под смех своей умершей жены, державшей на руках его неродившегося ребенка, ребенка, который уже никогда не родится.
Поездка до аэропорта, прохождение таможенных и пограничных формальностей – для Алексея все слилось в одно мрачное пятно, которое обволакивало его густым туманом, делало словно не живым, отделяя от всего остального мира. Самолет уносил его все дальше и дальше от Японских островов – Корнилов клялся сам себе, что больше никогда, никогда не прилетит туда! В уютном кресле личного бизнес-джета он то погружался в тревожный, наполненный призрачными образами из прошлого сон, то просыпался в бесполезной попытке прогнать хрупкий образ Саюри, которая в его снах рассыпалась на сотни осколков, стоило к ней лишь прикоснуться. Бокал за бокалом Алексей пил отличный выдержанный коньяк, но это не помогало – только усиливало тоску и боль. Он едва закрывал глаза и снова видел Саюри, только теперь она была уже не юной девушкой, а женщиной средних лет, поседевшей, с расплывшейся талией, в окружении внуков. Саюри смотрела на него черными глазами своего отца и зло усмехалась: «Всего этого ты лишил меня! Всего! Ты лишил! Ты…». Женщина протягивала к нему дряхлые руки, которые были так не похожи на нежные ладошки Саюри, держала его железной хваткой и смеялась без остановки: «Я противна тебе! Противна! Радуйся – ты никогда не увидишь меня старой! Из-за тебя я умерла молодой», и старуха, отпустив его, медленно ковыляла по заснеженной дорожке.
Алексей проснулся с бешено бьющимся сердцем, отбросил плед, огляделся – успокаивающе гудели двигатели самолета, небо вокруг было безоблачными и где-то далеко-далеко внизу тысячами огней горели города. Все было привычным и донельзя нормальным – это внушало мысль о покое. Единственным желанием Алексея было дотронуться до кого-то теплого и живого, того, кто не исчезнет при одном его прикосновении, в памяти всплыли две женщины: податливая нежная Кейко и элегантно-сдержанная Лиза. Лиза требовала напряжения ума и эмоций – тех двух действий, на которые в ближайшие дни он был попросту не способен, Кейко не требовала ничего, кроме внушительной суммы в адрес приватного клуба, суммы, которую он с радостью был готов заплатить. На пути к Москве самолет сделал короткую посадку в Екатеринбурге, пока баки наполняли топливом, Алексей позвонил в клуб и заказал Кейко, на сегодняшний, вернее, уже завтрашний вечер.

_______________________________________
PS.

_________________