ОСТРОВ ГРЕХА

Алан-Лекс Проклятый: 07.02.14 12:08

Таверна
Галдеж трактира. Женский смех вместо музыки, которая бьет по нервам, но которую я все равно буду слушать. Гомон пьяных разговоров, споров и баек. Такая привычная обстановка. Выбрав место в углу зала, я без особого любопытства наблюдаю за посетителями из-под края капюшона. Медленно попиваю местное пойло, держа чарку руками, затянутыми в перчатки. В дальнем углу двое заговорчески о чем-то сплетничают. Усатый боров тискает девицу, которая хохочет в его объятьях. Вот из-за компанейского стола поднимается стройная дева, одетая в мужскую одежду. В ее руках веер кинжалов. Встает неподалеку от меня, напротив мишени. Один за другим кинжалы летят в стену. Почти все в десятку. Прячу ухмылку за чаркой.
Наконец прибегает мальчишка.
- Я нашел, нашел его, - тараторит малец, - он в борделе у Мамы Мутти, как ты и сказал.
- Уверен?
- Да, да! Зуб даю.
И протягивает раскрытую грязную ладонь. Вынимаю из кармана одну драхму и отдаю ему. Малец сначала пробует ее на зуб и только потом убирает к себе.
- Если че, я тут, неподалеку.
На этом его сдувает как ветром. А я делаю последний глоток, одергиваю пониже на глаза капюшон и поднимаюсь из-за стола, забирая с собой мешковатую котомку. Внутри нее особо ценный груз, который я должен был передать своему связному, а уже он - заказчику. Только на встречу он не явился. А если уж Магомет не идет к горе, гора придет к нему сама и даст в бубен.


Публичный дом
Я ненавидел бордели. Всегда старался обходить их десятой дорогой. В них слишком много женских искушающих тел, к которым я не мог прикоснуться, чтобы после этого каждая не билась в агонии моей прошедшей и накопленной боли. Это угнетало. Когда лишаешься простых и всем доступных вещей, это становится проблемой: наваждением, которое все прочнее окутывает с каждым прожитым днем; необходимостью, которая заставляет злиться только потому, что в тебе живет. Уже давно мимо меня не проходила женщина, на которую я бы не обратил внимание. И они были везде, на каждом Острове, повсюду. Познав лишь одну из них, теперь все, что я мог себе позволить, это только смотреть: как они улыбаются, как двигаются, как проводят руками по шелку волос, когда я все еще помнил, какими они могут быть на ощупь. В какой-то мере я даже начал ненавидеть женщин за их притягательную красоту. Каждая как грех, как оплот безумия, как демон запрета. И вот сейчас мне приходится переступать порог такого местного для меня чистилища.
Нос мгновенно забивает приятные щекочущие запахи. Отвратительно так, что я перестаю им дышать.
- Так-так-так, кто это к нам пожаловал, - хрипло напевает тучная разодетая дамочка, подходя ко мне с улыбкой до ушей. – Здравствуй, незнакомец. Ты пришел по адресу. От Мамы Мутти никто не уходит без удовольствия.
Подхожу к ней ближе.
- Не трать на меня свое время, пташка, я буквально на пять минут. Лучше скажи, в какой из комнат Эвард Мохнатый, чтобы я не искал его во всех.
- О, нет-нет, касатик, раз пришел – выбирай девочку, которая будет тебе по карману. Или две, если есть такие средства.
Позади нее уже толпятся бордельные пташки, которые, глядя на меня, переговариваются шепотом, хихикают и... облизывают губы. Хочется выругаться вслух. Отворачиваюсь, желая поскорее отсюда убраться. И шагаю в направление уединенных комнат, которые скрыты за плотными бархатными шторами алого цвета.
- Эй! – возмущается позади Мама Мутти. – А ну стой, паршивец. Я же сказала…
Резко обернувшись к ней, припираю к стенке, и со злостью объясняю:
- Послушай меня. Ни одна из твоих пташек не захочет испытать то, что я могу ей дать. Поэтому не доматывайся. Просто скажи, где Эвард, и через пять минут меня уже здесь не будет.
И она все-таки отвечает:
- Третья комната справа. Только лучше всего было бы, чтобы ты подождал, пока он закончит.
- Не стану, даже если ты мне за это заплатишь. Не суйся и иди встречать других посетителей.
Моим словам она верит, потому замолкает и перестает донимать.
Дверь в комнату не закрыта. Толкаю ее и захожу внутрь. На широкой кровати два сплетенных тела, картина из моего страшного сна. С ее губ еще слетают стоны, которые режут больнее ножа. Оба дергаются и замирают в позе, встречая незваного гостя удивлением в глазах.
- Лекс? Какого дракона? – ругается Эвард, перевертыш, худой, ушлый гад с темной шевелюрой.
- Вот и мне интересно, какого дракона я должен тебя ждать второй час? - Подойдя ближе, кидаю котомку на кровать, рядом с ними. Эвард морщится, потому как знает, что там – голова жертвы, за которую дали цену. – Заплати мне за работу и распрощаемся до следующей встречи. Большего мне не надо.
- А ты не можешь немного подождать? – спрашивает он, кивая на девушку, которая на нем сидит: всклокоченная, румяная, с припухшими от поцелуев губами… красивая.
- Нет, - отбиваю слово.
- Дракон тебя задери, Лекс. Возьми сам, в кармане моих штанов.
Нахожу его штаны на табуретке. Забираю черный увесистый мешочек и покидаю душную комнату.
- Завтра вечером жду в таверне! – слышу за спиной.
Однако в коридоре попадаю в засаду. Бардельные пташки, которые сидели без дела, все-таки решили на мне заработать, а уж как увидели в руке мешочек, их глаза загорелись еще ярче. Что там Эвард говорил про драконов?..
- Красавчик…
- Мы просто не можем отпустить тебя просто так…
- А покажи личико…
Привыкший убивать и биться в бою, в данной ситуации я растерялся. Они атаковали внезапно, липли, хватались за плащ и тянули руки к лицу. Сделав шаг назад, я оказался припертым к стенке. Успел убрать пару ладошек, но одной из них все-таки удалось коснуться кожи щеки…
Я просто не успел оттолкнуть. Леска прикосновения женской руки заставила дрогнуть. А потом мы оба замерли, я и она. Ее дыхание участилось, глаза расширялись все больше. И мне уже стало ее жаль. А потом она закричала. И началась агония. В женское тело со всех сторон впилсь иглы боли, начиная раздирать на рваные куски. Я схватил ее за руку, не позволяя свалиться на пол. Другие пташки же ничего не понимали. Дернув к себе одну из них, я резко сказал:
- Опиум или что-то сильное от боли, быстрее.
А она все продолжала кричать. Так, будто ее заживо режут в данный момент. Начала дергаться, брыкаться и вырываться, драть ноготками собственную кожу. Вцепилась в ворот моего плаща, царапнула подбородок. В коридор уже нахлынули зеваки. Прибежала Мама Мутти, начиная кричать едва ли не громче своей девочки. Наконец прибежала посланная пташка и принесла спасение для своей сестры.
Когда уходил, Мама Мутти провожала меня тяжелым, украдкой пугливым взглядом. Но только пусть не говорит, что я не предупреждал.

»» 07.02.14 12:13 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Маргит Лиска: 07.02.14 15:05

Рынок. – Двор трактира «У Хвостатого».

Гулять по рынку вечером – не самая хорошая идея, но мы ведь совсем ненадолго, туда и обратно, только купим что-нибудь сладкое…
- Госпожа, вы только посмотрите, что у меня есть, - низенький пухлый торговец сдвинул в сторону ленты, открывая взгляду деревянный, обитый изнутри тканью, ларец, разделенный перегородками. – Лучших украшений вы на этой ступени не найдете, клянусь здоровьем матушки! Изумруды на этом гребне еще ярче оттенят красоту ваших несравненных глаз!

Живчик прервался, глотнул воды из обливного глиняного кувшина и с еще большим усердием принялся нахваливать чистейшие, благороднейшие камни.
Я слушала очень внимательно, попутно перебирая ленты, и чем дальше, тем больше меня разбирал смех.
- Почтенный, - прервала я поток красноречия, - вас матушка разве не учила в детстве, что врать нехорошо.
- Э… э…, простите, госпожа, - осторожно спросил торговец. – Вы это о чём?
- Да о том, что ваши «изумруды» с месяц как из стекловарной мастерской Асада Искусника вышли. Работа хорошая, пожалуй, возьму, но за свою цену. И еще вот эту ленту, – алая атласная змейка ласково скользнула по пальцам.
Я аккуратно выложила на прилавок несколько монет, полюбовалась ошарашенным лицом тряпичника и направилась вслед за Майей к прилавку торговца сластями.



Печеные яблоки с корицей – непреодолимая страсть и самая главная слабость Майи. Я, лично, предпочитаю орехи в меду – вон они рядом, в кулечках лежат.



Хороший бросок! – отметила я, разворачиваясь к любителю покрасоваться, но взглянув на стоящего в нескольких шагах мужчину, четко поняла – опасен, очень опасен.



Ну и тип! Увел у девушки из-под носа последнюю радость, нагло уплетает и еще вопросы задает. Куда бы его послать? Да-да, именно туда…
Но тут неожиданно вмешалось мое чувство прекрасного, настойчиво твердившее, что незнакомцу просто изумительно пойдет черная повязка на правый глаз. Представив, как это будет выглядеть, я загорелась желанием немедленно помочь мужчине в обретении украшения и расправила рукава платья, позволяя разглядеть блеск металла у запястий.
Но Майя сорвала все мои планы и с криком: «Солнце, беги!» рванула прочь, потянув меня за собой.
Друг друга мы потеряли довольно быстро – в толпе особо не побегаешь – но и погоня тоже где-то пропала, что не могло не радовать.
Свалившись на гладко оструганное бревно у стены уже закрытой лавки, я отдышалась и тут же закрыла уши ладонями, едва не оглохнув от обрушившихся со всех сторон звуков.
Боги, и как только меня занесло в Живные ряды!
Мычание, блеяние, хрюканье, ржание и рычание сливались в почти нестерпимый шум, от которого уже через несколько минут у меня стянуло болью виски.
Надо выбираться отсюда как можно скорее!
В паре шагов от желанного выхода в колени вдруг врезалась острая кромка.
- Эй, ты, больная, что ли! Смотри, куда прешь! – гаркнул высокий растрепанный парень со шрамом на лбу.
Я уже собралась отправить его туда, куда не попал тип с яблоком – не надо меня злить, я уже злая – но с клетки, о которую я запнулась, слетел дерюжный лоскут…

- Сколько? - севшим голосом спросила я, глядя внутрь.
- Точно больная, он хоть и маленький, но цапнет будь здоров, трех покупателей испугал.
- Сколько? – я уже почти рычала.
- Если сможешь на руки взять, - парень расплылся в улыбке, открывая крепкие желтоватые зубы, - отдам даром.
- Договорились, - бросила я, опускаясь на колени рядом с клеткой. Внушить малышу что-то определенное я даже не пыталась, все равно не подействует, просто заставила себя забыть обо всём и передать ему хотя бы немного тепла и ласки.
Через несколько минут в мою прижатую к сетке ладонь, робко ткнулся влажный нос.
- Открывай, - я обернулась к горе-продавцу, стоявшему с отвисшей челюстью.
Парень тряхнул головой и вытащил из поясного кармана ключ. Дверца противно заскрипела - я подхватила волчонка на руки и поднялась.
- Уговор в силе?
- В силе, - кивнул парень, глядя то на пушистый комочек, доверчиво прижавшийся ко мне, то на пустую клетку.
Я отвернулась и пошла прочь.
На заднем дворе трактира, меня дожидалась только Майя, Солнце где-то задержался и мы изрядно волновались, не представляя, что могло с ним случиться.
Когда в темноте наконец-то послышались тяжелые шаги, мы бросились навстречу, не думая, что можем ошибиться. К счастью, это и в самом деле, был Солнце.
Теперь, когда все благополучно закончилось, надо было позаботиться о малыше, но на крыльце трактира меня уже подстерегал разъяренный огнедышаший дракон, прятавшийся под личиной старшего брата.
- Домой, живо! – рявкнул Ласло и схватил меня за руку, но тут же отпустил, услышав угрожающее ворчание.
- Это что?
- Не что, а кто, - я улыбнулась кончиками губ. - Волчонок.
- Мара, ты меня в гроб сведешь! – обреченно вздохнул Ласло. – Пошли, а то получим оба на орехи.
- Иду-иду, не волнуйся.

»» 07.02.14 17:50 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Эган Безымянный: 08.02.14 21:03

Изо рта вырывается шипение, когда кулак врезается в живот на выдохе. При следующем вздохе внутренние органы сжимаются в комок, принимая кислород с болью. Меня скручивают, ломая руки за спиной. Вижу лицо Космы – довольное, как может быть довольное лицо слуги, желающего выслужится перед своим господином.
Несмотря на мою покупку, я все еще был должен. На острове Грехов не бывает должников. Здесь дела ведутся по-честному – ты или платишь, или умираешь. Третьего не дано.
Если дать оценку того, что больше давит на плечи: колено стражника или растерянный взгляд Птички, когда ей назвали цену за мою свободу, выиграет последнее. И, наверное, я бы выбрался. Стоит только крикнуть Солнце.
Но платить за мою трусость и свободу Джезу и его сестре пришлось бы в разы больше – такой груз мои плечи уже не вытянут. Да и бегать я порядком устал. Зная прекрасно, к кому меня отведут, – и чем придется расплачиваться, я думал только о двух вещах. О груди той рабыни, которую попортил (что ж, она стоила того), и о том, как бы не потерять то, что нашел на этом острове – уважение к самому себе.
Поэтому под коленом стражника, впивающимся мне в кости, я смотрел на Солнце, давая понять, чтобы тот шибко не рычал. Да не навлек беду на людей, которым и так обязаны. Надо научить Майю, как успокаивать Голема – перед тем, как отведут. Тот озвереет, если почувствует мою боль. И его уже не успокоят простые слова.

– Я куплю его... – Звучит над головой. Разбивая мой полет мысли, касательно завещания на долгую память. Вижу край запылившегося кожаного сапога и узнаю голос, что ведет торг за мое тело.

Меня сложно лишить дара речи. Но, похоже, у девы, что решилась на покупку, (то ли из-за жалости, то ли ей просто некуда девать восемь драхм), есть дивный талант закрывать мне рот. Давление на плечи уменьшается, и я могу встать. Ловлю на себе взгляд медовых глаз и улыбаюсь по-дурацки, как улыбался только малым, когда увидел впервые голую женщину. Та спорит с Космой за свою собственность... и где-то в паху часть моего тела невольно оживает от понимания, что эта собственность теперь я.


Госпожу зовут Домина. Чувство самосохранения отсеивает, что та является дочерью Санвы. Об этом я подумаю завтра. Когда дойдет дело до удовлетворения моей ...госпожи. Если так пойдет дальше, мне может даже понравиться быть рабом.


Губы растягиваются в улыбке. Язык невольно пробегает по рту – вспоминая, как тот касался губ хозяйки. Мне определенно повезло. Но вот насколько, буду решать позже. При более тесном знакомстве – если такое удастся. Я склоняю голову в знак повиновения.
В руку приземляется половина драхмы. А из уст хозяйки звучит указание о метке, кою должен носить ее раб. Что же – метка, так метка.
И мало, что могло бы меня сейчас напугать, когда Домина скрылась из трактира, если бы не хитрые глаза Птички, когда ей сказали, что та может использовать меня для любого труда на свое усмотрение. Что-то мне подсказывало – Сестра Джеза своего не упустит. Сразу почуял, как в тело вернулась боль – эхо проведенных на рынке дней – и глаз начал подергиваться в нервном тике.

Жизнь на острове Греха как бурная река, никогда не останавливает свое течение.
Она шумит утром в голосах торговок, призывающих купить кофейные зерна, и те, кто хочет побыстрей очнуться от дремоты, щедро платят за них. Тут же подбегает мальчик, предлагая чуть суховатую тонкую лепешку, которая растает, стоит на нее налить мягкий кленовый сироп.
Из окон, окаймленных цветными ставнями, на тебя смотрят проснувшиеся ночные бабочки. Смеясь, говорят о том, как много ты пропустил, если не бывал у них ночью. Их волосы еще не причесаны, губы горят краснотой от поцелуев, а в глазах на пару со смехом видна еще и горечь... Именно утром девы на острове Греха прекрасны, как никогда.
Днем остров чуть замирает, затаив дыхание под горячим солнцем. Но торговля никогда не прекращается. Покупатели бродят под цветастыми навесами из шелковых платков и тканей, щедро платят за простую воду, в которую добавляют каплю меда, а торговцы зовут гостей острова посмотреть бои или поучаствовать в аукционах, что проводят в уютных спрятанных от солнца арках.
К вечеру, когда светило только собирается провалиться за горизонт, улочки начинают украшать факелами. Жизнь набирает больший оборот. И слышен его пульс в бое барабанов уличных музыкантов. В запахе опиума, парящего между рядами. Голоса дев из окон звучат более бойко, а на губах уже лежит искусственная краска, которую съедят пылкие клиенты, и такая же улыбка.

Я смотрю на музыканта, что перебирает сухими пальцами по струнам лютни и поет на известном только ему языке. И глаза его слепые, в огранке из глубоких морщин, не видят ни струн, ни меня, сидящего рядом. Мне нечего ему дать за пение. Поэтому бросаю пол драхмы, что дано Доминой за метку, в ноги старика и иду по назначению...

Завен – Старый кузнец, что держит свою кузню на второй ступени, считается красивым мужчиной в этих краях – в профиль один большой нос. И под стать носу у него и жена, и сыновья красавцы. Младший – бойкий малец, что спер как-то из моего кармана пару драхм на выкуп щенков, тех хотели утопить в воде, дабы не кормить скотину. Перспектива отрубленных пальцев не так пугала его, как участь животных.
Так я и познакомился с семьей кузнеца – приведя младшего за ухо к его кузне. Жена Завена – красавица, несмотря на рождении шестерых детей, была все еще бойка и цвела восточной красотой. Меня не любила и смотрела с раздражением в черных глазах, стоило мне переступить порог их дома. То и неудивительно – муж ее славится мужской силой и часто дарит любовь девицам за небольшую плату. Из дома со словами: «С другом в кости поиграть» – он уходил в моем сопровождении, а возвращался один с подарками для красавицы жены. Но слишком довольным для того, кто потратился на украшения только ради улыбки супруги.
Как-то раз спросил я его, чем не ласкова с ним жена, раз он ищет ласки на стороне. Тот оскорбленно посмотрел на меня и даже подавился вином:

– Э! Она этими губами детей моих целует! – По выражению лица было понятно, что осквернять губы жены так, как оскверняет он рот девиц за драхмы, Завен не намерен.

Как и всегда, острые черные глаза супруги кузнеца смотрели на меня не по-доброму, когда давала она мне домашнего вина. Восточная женщина как никто умеет молчать при своем муже. И как никакая другая умеет говорить глазами – посылая проклятия. Завен удивился моей просьбе сделать обод раба на руку с гравировкой, но не отказал. Но о том, чем буду ему платить, все же поинтересовался. Дружба – дружбой, а по счетам платить надо.
Ответил ему, что расплачусь информацией. Завен махнул рукой, да спросил, какую гравировку делать.
В голове всплывают указание госпожи:
На браслете должна быть гравировка:
Улыбнулся про себя и наказал написать:
«Этот раб удовлетворяет желания госпожи Домины – дочери Санвы»
– Молодой ты еще, э, – говорит Завен, поцокивая языком. – Когда женщина удовлетворена, об этом говорят ее глаза, а не какая-то гравировка.
Тот протягивает мне жгут кожи. Крепкой ладонью обхватывает руку повыше локтя и прикладывает полоску метала, сжимая его в обод. Кивает сыну, что держит на щипцах кусок раскаленного до красна метала.
Беру жгут в рот и сжимаю его зубами.

– Я тебе хороший обод дал, крепкий, – снимать ко мне придешь. Бесплатно сделаю.
Отвожу глаза в сторону, чтобы не видеть, как сын Завена подносит клещи к моей руке, дабы сварить вместе края обода...

Прощаюсь с Звеном, как с родным. После того как расплачиваюсь информацией о том, кому продал партию Эллениума поставщик Завена, обманув того в последний заказ. Завен долго ругается, его большие руки поднимаются к небу каждый раз, когда он шлет проклятия, и только жена успокаивает его, похлопав по плечам.

»» 14.02.14 22:57 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Майя О`Рэн: 10.02.14 18:37

Трактир - по дороге к вершине Острова и обратно.

"Тьма не вечна, и не так уж много места занимает она в мире..."

Дни бывают напоенные солнцем, как медовые яблоки.
Дни бывают сотканные из боли, как яд от полынь-травы.

С давних пор я не любила сны. Мог ли мой отец быть прав? Порченная, тварь, монстр - та, кого надо залечить, собрать, спасти от себя самой. Потому во снах мне вечно бежать по темным глухим коридорам темниц, выложенных скользким от подземных вод камнем? Поэтому он отпустил меня с Магистром, с тем, кто едва не погубил меня?
По мере того, как я становилась старше здесь, на Грехе, я гнала от себя эти мысли. Мой отец был в чем-то в корне не прав. Здесь все были равны, все едины. Те, кто обрастал шерстью в долю мгновения, обращаясь в хищных зверей, и те, кто крохотной птицей взмывал в небо, обернувшись так же быстро.
Тогда почему мне снится это?! Почему так мучает меня. Почему всю ночь мне снится то, как невыносимо сладко было бы даже не поглотить - сожрать такую сильную дочь пресветлой Санвы. Почему во сне я вижу не Домину, степенную даму, не ее манеры - только плавленную лаву золотого огня с яркими всполохами алого. Огня, который надо забрать и запереть в себе, обратить своей тьмой.

Вздохнув, потираю лоб. Надо набрать и согреть воды, чтобы умыться. Скоро проснутся Джес и Безе, да и Эрл возвращается из отлучки к вечеру, надо бы за всем присмотреть, чтобы он не остался нами недоволен.
Набираю воду в колодце во дворе, поставив ведро на краю каменной плиты, останавливаюсь на мгновение. Мои руки. Усмехаюсь, провожу подушечками по сердцевине ладони, по огрубевшей коже на косточках пальцев. Для тех, кто заходит в трактир, эта кожа идеально светлая, и коснуться нежной ладони - все, чего можно хотеть. Пока не отхватишь подзатыльник полотенцем или, похуже, от Джеса. Только я вижу, насколько огрубела ладонь. Что бы сказала моя мать, увидев меня тут?
Сильнее сжимаю губы. Я смогу это выдержать. И вернуться домой я тоже смогу. Этот день настанет.

- Быстро бегаешь, азхар, - имя, которое я уже и забыла, в голосе, знакомо растягивающем "а" на южный манер. Оборачиваюсь, не стоит двигаться резко. Здесь меня есть, кому защитить. Что нужно этому чужеземцу? Как он назвался в тот вечер? Вахадж? Почему он еще не отплыл с кораблями Амира? И главное - что привело его сюда.
- Темные времена, - будто прочитав мои мысли, отвечает мне уже женский голос за моей спиной. Ведьма. Та самая ведьма, на которую два дня назад чуть не бросился грызень внутри, что не дает мне спать по ночам.
- Я позову на помощь, - предупреждаю их обоих, отступая на шаг назад.
Женщина только улыбается в ответ на мои слова и протягивает руку. Парень растворяется...именно растворяется в дымке миража, и на запястье шаманке взлетает темный ворон.
- Корво, - ведьма обращается к ворону, - дозволь познакомить с новой силой, - она говорит это обо мне?! - Как он назвался тебе? Он любит звучные имена.
Не знаю, что толкает меня именно в этот момент, потому что я разворачиваюсь и просто бегу от нее, прочь, быстрее - к двери трактира.
- Сколько ты будешь бегать, дочь АрРена?
Не может быть...я застываю перед дверью, мне нужно обернуться, переспросить ее, сделать вид, что я не понимаю, о ком речь. Или просто сбежать, спастись - толкнуть тяжелую дверь и не оборачиваться.
- Что ты можешь знать об этом имени, Ведьма? - последнее слово будто пачкает губы, для меня в ней нет отличия от магов, ненавидимых всеми в моей родной Земле.
Ведьма качает головой и, еще раз пристально меня оглядев, ковыляет прочь, приговаривая "люди с большой земли, так много думать, так мало ведать". Она отдаляется, вот уже поднимаясь по тропинке, ведущей в гору, когда я ясно понимаю, что она не собирается останавливаться.
Зачем я делаю это? Зачем, запыхавшись, догоняю ее? Мне мало неприятностей? Но она знает имя моего отца, тайну, которая не должна быть раскрыта.
- Стой! Погоди! - перехватить ее плечо, коснуться еще раз я не осмелюсь, после того, что было с ней тогда на рынке. - Кто ты?! Что ты знаешь обо мне? - смотрю в темно-медовые глаза ведьмы напряженно и пристально.
- Посмотри, - она перехватывает мою руку уверенно, взглядом, будто выдернув меня на себя. Я вижу ее, как во сне Домину, таким же светом золоченного огня, только смешан с ним звон пустынной бури, та самая песнь песков, к которой взывала ведьма.
- Мое имя Кард'Ахар, ты зови меня Кайя, - ведьма разрывает касание раньше, чем знакомая тьма во мне поднимает голову, изготовившись к броску. - Не каждый дар - тьма, твой дар совсем не такой.
Слова, звучания которых я так и не дождалась от семьи, которых ждала с того злосчастного дня в лесу на охоте. Слова, прозвучавшие от едва знакомой мне ведьмы, на лесной тропе острова Греха.
- Проводи меня, - предлагает она, сильнее опираясь на свою палку. - Хочу тебе показать.
- Откуда мне знать, что это не ловушка, - вскидываю голову, отступая на шаг, будто не я сама бежала за ней.
- Ниоткуда. Но знать можешь только ты, - в улыбке Кайи столько лукавства, что морщинки в уголках глаз обращаются лучиками.

Мы заходим в лес, опоясывающий гору рядом с пешей тропой, обернувшись лентой белого камня дорога ведет к вершине - к Гнезду Безликих, семьи таких же изгнанников, как все здесь, семьи, основавшей власть на новых землях шесть сотен лет назад. Мало кто сходит с тропы в лес. Я же и раньше бывала в нем часто, там не было страха, не было ни людей, ни магов, ни оборотней. Никого из тех, кто мог причинить боль. Оттого и дышалось легче.
- В свет не веришь, веруешь только в тьму, - после молчания, пока мы поднимаемся в гору, наконец, произносит Кайя. Ведьма узловатыми пальцами проводит по ярко-желтым лепесткам цветков травы, опоясавшей лесную опушку. - Гиперикум, - объясняет, давая имя цветку. - Коснись.
- Почему вы не похожи на них, на тех других, кто с такой же силой? - мой вопрос о магах. Но она вовсе не собирается на него отвечать. Поджав губы, делаю, как она просит. Может, потом она даст мне ответы.

- Успокоит раны, боль успокоит, - ведьма объясняет мне свойство травы, неужели она думает, что я возьмусь, как наши старые-добрые шарлатаны продавать зелья? - Н'Габах послал людям птицу свою с вестью благой, но убили маги, с душами искалеченными, вестницу, и ударилась птица оземь молнией. И обратились перья ее златые цветами, - Кайя оборачивается ко мне, - Это есть в тебе. Мы с ними не от одной силы, - она отвечает все же на мой вопрос. - Ни ты, ни я.
- Что? - переспрашиваю, мне нужно услышать больше, но она уже идет дальше.
- Эпилобиум, на Грехе кипреем зовете, -

Огненная трава, от боли, от страха сна помогает.
- Зачем ты рассказываешь мне это? - я не понимаю, не выдерживаю.
- Много тьмы в себе унести хочешь, много видела, - ведьма смотрит, не отрывая взгляд. - Помни, кем была. Помни, кто ты есть.
Я только качаю головой, отступая.

Вернуться в трактир я решила ближе к полудню, странная встреча не дала мне ни одного ответа, а слова ведьмы о травах еще сильнее запутали. Я вышла на пешую тропу на границе городского кольца родовитых семей и воинов с кольцом зажиточных ремесленников и торговцев. Здесь еще попадались виллы, крытые светлым обтесанным камнем, но были они уже гораздо меньше тех, кто жил выше - ближе к небесам миров.
В кованном кронштейне низкого светлого окна, опадая красными слезами, погибал цветок. В доме кто-то тяжко болен, - мысль столь же внезапная, как и решение. Мне ничего не стоило потянуться, привстать на носочки на дороге идущей на скат, и коснуться стебля, позволяя цветам ожить под моей рукой, спасая хотя бы их.


Сгоравший в лихорадке ребенок в доме торговца сладостями Арифа, закашлялся и вздохнул свободнее, расправляясь на кровати и открыв глаза. Ломота еще не скоро оставит его тело, но в ближайшие десять лет, до ножа в подворотне, смерть ему больше не улыбнется.

»» 12.02.14 05:39 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Маргит Лиска: 11.02.14 16:22

Постоялый двор «Цветущая яблоня».

Сначала в щеку вопросительно ткнулся влажный нос, а потом по ней уверенно прошелся шершавый язык.
Новый питомец недвусмысленно дал понять, что нечего валяться в кровати, когда уже утро.
- Доброе утро, - я приподнялась на локте, глядя на волчонка. Всю ночь он смирно проспал, свернувшись клубочком, у меня в ногах.
Увидь такое мама, сию же минуту выставила бы его за дверь, но я была совсем не против. В одночасье лишившись всего знакомого и родного, что окружало его с рождения, теперь малыш хотел быть уверен, что его не бросят и не оставят. Так что, делить с ним кровать мне предстояло, при самом удачном раскладе, не меньше недели, а то и больше.
- Что, Шерл, встаем? – я откинула одеяло и, сев на кровати, почесала волчонка за ушком.
Шерл?! Странно – имя пришло само собой, словно кто-то шепнул его на ухо. Неужели я выручила оборотня? Нет, не похоже, они в таком юном возрасте вряд ли оборачиваются.
Я на минуту представила себя за столом «У Хвостатого», заговорщицки шепчущей Майе на ухо: «Где можно проверить, оборотень мой волчонок или нет?» и засмеялась.
Хотя, заснуть в кровати с волчонком, а проснуться с парнем – от такого подвоха можно и сердечный приступ схлопотать. Остается надеяться, что это мне не грозит.
В животе громко заурчало, напоминая, что мысли мыслями, а не мешает и позавтракать.
Шерл не спеша прогулялся по кровати - от изножья до изголовья и обратно - разминая лапы, потом спрыгнул на пол и прошел к двери.
- Сейчас, сейчас, не пойду же я как есть!
Умывание и одевание заняло совсем немного времени – подарок сэра Орвика отправился в сундук, вместо него я выбрала тоже зеленое платье, но льняное, с вышивкой бирюзовой нитью по рукавам и подолу – а вот с волосами пришлось повозиться чуть дольше. Обычные шпильки я, немного подумав, заменила на дядин подарок – металлические, но посеребренные, с узорными головками и сюрпризом. Мало ли что.
Заколов последнюю прядь, я положила гребень на стол, но вместо того, чтобы встать и идти, потянулась к четкам: гладкие бусины знакомо потекли сквозь пальцы, а с губ слетали слова защитной молитвы:
- Услышь меня, Великая Маа, яви благость и силу свою.
Охрани сэра Брейдена от стихии гневной, от недруга коварного – явного и сокрытого, от зверя лютого, от ужасов в ночи, от стрелы, летящей днем, от язвы, ходящей во мраке, от заразы, опустошающей в полдень.
Даруй ему свою милость и укрой под своей сенью, огради и убереги его от всякого зла, Великая Маа!
Семь раз – большой круг.
Не вышли бы только эти молитвы сэру Брейдену боком, я ведь – далеко не праведница.
Ладно, Мара, пора идти, пока заботливые братья дверь от беспокойства не вынесли. Вдруг меня уже по-тихому выкрали?
А если подумать: зачем я сэру Орвику сдалась? Что у него рыжих рабынь дома нет - уж пара-тройка точно найдется. Если повезет, он про меня больше и не вспомнит.
Шерл, к тому времени, уже попробовал проскрести дыру в двери, потом насторожил уши и негромко заворчал.
Вот и еще одна загвоздка: как с ним выходить – ошейник и поводок он не примет, а без них легко может отстать и потеряться. И на руках не понесешь – не кошка.
За дверью, как и следовало ожидать, обнаружился Матьяш, бдительно подпиравший стену.
- Доброе утро, - он выдал кислую, как недозрелое яблоко, улыбку и потянулся погладить Шерла, но быстро отдернул руку, услышав отчетливое рычание. – В следующий раз тигра приведешь?
- Почему бы нет?
- Значит так, Мара, - посерьезнел Матьяш, едва мы вышли в общий зал. – Отец с Ласло ушли узнавать насчет работы, тебе велено со двора не выходить. Отец с хозяйкой договорился: займешь стол в углу – погадаешь, если кто захочет.
- Матьяш, а…
- Даже не думай, отец обещал с меня шкуру содрать, если ты еще куда-нибудь денешься, до их возвращения.
От «радостного» известия сразу расхотелось есть и, кое-как сжевав два пирожка с сыром, я перебралась за угловой стол, дожидаясь желающих узнать свою судьбу.
Хорошо еще, вчера, на рынке все-таки знак нарисовала – может, заказ какой перепадет.

»» 14.02.14 09:35 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Брайанир Алистас аль Амир: 13.02.14 19:07

Рынок

— Почему ты думаешь, что ты всегда прав?
— Привычка. (c)

- Хозяин! – голос Космы где-то за спиной.
Оглянуться – значит утратить зрительный контакт. Это непозволительная роскошь при моем положении. Лишь пара секунд, чтобы оценить ситуацию и юркнуть за соседние прилавки с кувшинами для масла и прочими емкостями. Приходится скинуть плащ и остаться без защиты от огненных проблесков заходящего светила. Глаза и без того чувствительные к свету, сейчас просто ослеплены яркими всполохами. Громила и не думает отступать, а я даже лица его не вижу из-за проклятого солнца. Смутные очертания горы вырисовываются в нескольких шагах. И гора эта надвигается неотвратимо и уверенно. Несмотря на весь свой рос и внушительные габариты, он не кажется неуклюжим. Скорее наоборот. Да, немного неповоротливый и не столь проворный, но и дураку понятно, что одного удара кулака хватит, чтобы от меня осталось мокрое место. Как вариант, можно рвануть наутек, а еще лучше, в сторону стражников. Их здесь как бисером усыпано, так что наткнуться на небольшую группу хорошо вооруженных ребят не составит особого труда. Другой вопрос в том, что мне не хочется убегать. Человек во мне не столь силен, как тот, кто живет в глубине души. Тот, кто когтями пытался прорыть себе путь наружу все это время. Да, мой оборотень не чист по крови, но и половины звериной сущности должно хватить.
- Аль Амир! – В голосе Асхара, торговца масличной продукцией, угроза похлеще, чем от надвигающегося Солнца.
- Асхар, - выглядываю из-за кувшина, протягивая накидку торговцу, - сбереги, я за ней вернусь.
- Устраивай свои дела подальше от моих кувшинов, тигр, - шипит торговец маслом, выталкивая меня в проход между рядами, но накидку забирает и, свернув в моток, прячет под прилавком.
- Послушай! – Кричу громче, вставая на ноги, продолжая пятиться назад, пока Солнце так же неотступно идет на меня. – Ты вроде не дурак. Твои красотки уже скрылись из виду. Нет смысла затевать кровопролитие.
В ответ недвусмысленное «гыы» и какая-то слишком плотоядная улыбка. Судя по всему, мои дипломатические навыки дали трещину.
Космы уже и след простыл. Крыса как всегда позаботилась о собственной шкуре. Нельзя его винить за подобную расторопность, ведь благодаря этому качеству мой раб все еще верно служит мне и приносит неоценимую пользу.
У меня нет при себе оружия, способного защитить, кроме одного, которое неотступно следует за мной бесплотной тенью. Стоит лишь оттолкнуться от стоящей рядом повозки, ухватиться руками за несущую перекладину над головой, перепрыгнуть на соседний ряд, задев парочку кувшинов Асхара, и вот я уже позади Солнца. Мягко и неспешно переступая с лапы на лапу, тигр пригибает голову к земле, отходя на несколько шагов. Уши прижаты к голове, чтобы заглушить отборную брань торговца маслом. Всего-то пара кувшинов, а разорался, как будто его обсчитали, а не он.
Громила не сразу соображает, что произошло, поэтому несколько секунд я могу лицезреть его во всей красе. Теперь солнце светит в спину и ничего не мешает рассмотреть противника. Тихо, не привлекая внимания, делаю несколько шагов в сторону, мягко перенося вес с лапы на лапу. Нападать со спины – не лучшее решение, поэтому ожидание лишь подогревает кровь. Песок щекочет ноздри, заставляя задержать дыхание. Он оборачивается слишком резко и чуть не поскальзывается на разлитом масле. Возможно, замешательство и непонимание застыли бы на глиняном лице, если бы грубо вылепленные черты могли их выразить. Он просто видит свою цель и осознает, что нужно делать. Рык непроизвольно вырывается из глотки. Машинально, интуитивно на уровне рефлекса. Предостережение, предупреждение, отправная точка, после которой все может перемениться. Моя голова так близко к земле, что я практически вдыхаю дорожную пыль. Вдох, еще один. Задержать дыхание. Воздуха хватит для рывка, а дальше все на инстинктах и стремительности рефлексов.
Мой противник замирает на мгновение. Закрывает глаза, потом открывает. И боль на его лице заставляет уже меня застыть в замешательстве. Тигр рычит, замерев сведенной пружиной, желая скорейшего освобождения от томительного ожидания. С протяжным стоном сквозь стиснутые зубы, Голем сжимает руки в кулаки и слепо озирается по сторонам, словно ища кого-то. Только он стоял тут и уже опрометью несется мимо меня вниз по ступеням в сторону кузнечных лавок и мастерских.
Уж не знаю, что взбрело в голову этому сумасшедшему, но, человек был рад такому повороту событий, не смотря на раздосадованный тигриный рык. Пока во мне боролись желания остаться на месте или рвануть следом за убегающим, мимо просвистел пустой кувшин, затем еще один. Уклоняюсь, рыкнув в сторону Асхара.
- Чтоб тебя селки забрали! Кто мне за ущерб заплатит? Этот? – Костлявый палец торговца тычет в сторону, куда умчался Солнце.
Оказаться голым посреди рынка нет ни малейшего желания. Асхар не унимается, причитая над испорченным товаром, привлекая тем самым внимание стражников.
- Господина пытались обокрасть? – Интересуется один из парней, перекладывая клинок из руки в руку.
- Меня? Нет, - отмахивается Асхар, растягивая губы в подобии улыбки, - поправимая неприятность. Тигр неуклюжим оказался, вот и размолотил пару кувшинов. Мы сами разберемся.
Если бы тигры умели материться, видимо сейчас был бы самый подходящий момент. Разве что, помочиться на его лавку в знак протеста. Стражники неохотно прошли мимо, видимо не поверив ни на грамм в сказку Асхара. Но, не пойман – не вор. Остается лишь закатить глаза и уйти прочь. Завтра я расплачусь с ним за причиненный вред, а сейчас не мешало бы расспросить Косму подробнее об этом громиле и тех девушках у лавки тряпичника. Звериное чутье подсказывает, что мой раб чего-то недоговаривает. Нужно выяснить, что именно.

»» 14.02.14 14:32 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Эззелин Сенза Вольто: 14.02.14 10:13

Родовое гнездо Выживших

Какая же она взрослая, такая обстоятельно правильная что сложно представить тот факт, что реальный возраст ее еще не перешёл и двух десятилетий. Не ведет себя как Лукреция и ее восторженные подружки, это впечатляет, как и такое знание историй. Сестра соответствует статусу отца и наверняка его гордость.
Пересказ книги впечатляет, когда-то давно я тоже читал этот фалиант, был так им увлечен, что даже до седых волос напугал однажды служанку, представ перед ней ужасным магом, с металлически желтой кожей, седыми волосами и ужасным хриплым голосом, в довершение я закашлялся кровью, но это уже была не иллюзия. На самом деле маги всего лишь люди, оболочка для великой силы, которая кочует из сосуда в сосуд, они смертны к радости многих внезапно смертны, а ученики так и подавно, но нет ничего страшнее на всех островах, чем маг учитель лишившейся все своих учеников, теперь я это знал, вот только знание сие пришло так поздно…

- Ты хочешь сделать так? – пальцы очерчивают круг создавая иллюзию вокруг головы - венок, зеленое разнотравье, неброская нежность ромашек и алые маки, вот что видно маленькой сестре. - Не стоит. Многие верят в то, что мастер над шептунами плох, пусть так и остается. Да и тебе Маргарита он будет больше к лицу.
Пальцы сдавливают тонкие стебельки настоящего венка, заставляя их пахнуть, живая корона опускается на волосы Безликой, обрамляя округлое личико и придавая ей удивительное очарование.
-Ваша семья удивительно красива мой господин, - говаривала чернокожая кухарка в «Вереске», - но это не ваша вина, это ужасное наследие древних богов.
-Разве внешняя привлекательность может быть наказанием, – отвечал ей зеленоглазый ребенок размазывающий по тарелке ужин.
-О ты поймешь это скоро, так скоро, что даже не успеешь забыть этого разговора и вкуса еды. Люди в миру жестоки, они бояться и истребляют тех, кто выше их понимания, тех, кто даже немного отличен от обыденности. Иногда подобных возводят в ранг богов, но затем все равно свергают.

Рука бессознательно скользит от венка вниз, тыльная сторона ладони касается щеки девушки очерчивая овал лица, семейная нежность или попытка исправить то, что не могут увидеть.
-Идем, магистры не любят ждать, уж я то знаю, – улыбка скрывается за тенью плаща, проглатывая короткое. – До встречи.
Иллюзии сброшены, как только надета маска, темной тенью скользя по дорожкам в глубину сада я понимал, что мне нужна помощь. Помощь от той, которая сидя на небольшой лужайке пыталась поймать сачком кенара при помощи зеркала.
-Здравствуй малышка Лу, - тихий шепот заставляет девицу взвизгнуть, распугивая птиц, Безликим не занимать гибкости, извернувшись блондинка пытается сдернуть маску, но опыт и ожидание превосходят ее действия, и вот ее рука прижата к траве. Стоя на одном колене снимаю маску, ничего не скрывая от ее брата я так же действовал и с ней.
- Скажи мне принцесса моя любимая, а ты можешь отличить ауру вора от остальных?
Тоненький пальчик с золотым колечком тянется к лицу. Ну конечно ссадины. Она впечатлилась и напрочь забыв о вопросе, так было всегда маленькая сестра шла по своей колее совершенно не смущаясь, ее отклонению от других.
- У тебя раны.
- Я задал вопрос, – кисть вдавливает тоненькую ручку глубже в траву, – достаточно конкретный вопрос.
- А что мне за это будет, котик?
- Золотой браслетик с рубинами, – в голосе скользят нотки раздражения, от мысли, чего этот браслетик будет стоить.
- Настоящий? – пару раз Лу попадала на подарки иллюзии, которые конечно обмену не подлежали, теперь же стала осторожней. Утвердительного кивка головой не достаточно. – Поклянись.
- Клянусь памятью Эрнесто, что куплю тебе браслет за услугу.
- Отлично, это легко, все воры светятся грязно-рыжим – довольная девица широко улыбается.
- Уверена?
- Совершенно, я смотрела каждого в тюрьме, все были одинаковы.
- Отлично, идем со мной. – Откладывать надолго мне не хотелось совершенно, да и мест, с которых мы можем начать, было не так уж и много, пара постоялых дворов и трактиров, да, возможно рынок.
- Сейчас? – очередной вопрос, который был первой ласточкой того ужаса, что мог начаться.
- Да.
- А ты наденешь на меня иллюзию?
- Да.
- А на себя оденешь?
- Да.
- А она будет красивая?
- Да.
- А браслет красивый?
- Да.
- А ты мне его отдашь сразу же как все покажу?
- Да.
- А откуда раны расскажешь?
- Предки покойные, как же я тебя иногда ненавижу Лу. – Подождав пока она оденет плащ и маску, делаю шаг в сторону ворот ведущих ко второй ступени острова, оттуда было бы неплохо начать, этакая золотая середина, где нет грязи и ужаса низов, и легкого тщеславия верхней ступени. Где много постоялых дворов, харчевен и заведений так любимых братом Лу, хотя вести ребёнка в бордель - это будет последней мерой. Прекрасно зная все аллеи и тропинки цитадели, времени для того, чтобы дойти до нужной лестницы, затрачено немного, да еще столько же, чтобы преодолеть ступени. Воодушевленный подарком ребенок молчит. Остановившись за пролет до выхода, разворачиваю ее за плечи лицом к себе, позволяя смотреть глаза в глаза.
- А теперь слушай. Я в ответе за тебя перед семьей, перед отцом, перед памятью твоего брата, поэтому ты будешь выполнять те простые правила, которые я сейчас назову, иначе твои раны могут стать куда глубже, чем те, которые ты видела у меня. – Кивок согласия. – Итак ты не отходишь от меня больше чем на шаг, если расстояние больше пары шагов, то не в коем случае не исчезай с поля зрения, я не могу держать иллюзию когда теряю контакт понятно?- Еще один кивок. – Никаких замашек Выживших, ты простая девочка я простой мужчина. Как только увидишь подходящую ауру, указываешь на нее мне. Понятно ?
- Понятно ? Так я буду красивая ?
- Конечно, – легко коснувшись пальцами плеча цепляю на сестру самую обычную деревенскую внешность ничем не приметную: светлые волосы собраны в косу, некогда белое платье и водянистые глаза на лице с россыпью веснушек, вышло ужасно, как и планировалось.- Наверное будет так.
Глубоко вздохнув и вернув себе иллюзию бывшую с утра, беру за руку сестру, учитывая ее невнимательность и юношескую восторженность, других вариантов просто не было, мы синхронно перешагиваем через каменный порог последней ступени отделяющий родной дом от второго яруса острова.
- Помни что я тебе говорил, каждое слово слышишь…

Постоялый двор «Цветущая яблоня»

Это была пятая или шестая по счету гостиница, в которую мы заходили под предлогом поиска работы или же просто возможности поесть. И отовсюду мы выходили быстро, Лулу только качала головой повторяя «Нет», «Мне не нравится», «Не так» или «Не то». Переступив порог «Яблони» она сказала новую фразу.
- Тут есть пороки братик, пока не пойму точно, но что-то определённо есть.
- Идем малышка, я понял, – еще крепче сжимаю ее руку.
Постояльцев было совсем не много, пара мужчин, да рыжая девица за угловым столом с картами и прочей дребеденью якобы «предсказывающей судьбу». Развернувшись лицом к лицу, Лукреция привстав на носочки проводит пальцами по щеке у глаза.
- Нам сюда, - едва слышно шепчет девочка – почему ты плачешь?
- Тебе, наверное, показалось, – зажав ее ладошку между своих, легонько дую на ручку. Я и вправду не чувствовал скатившейся слезы, лишь потому что уже давно пытался побороть тошноту, накатывающую из-за головной боли.
- Виде, я хочу узнать судьбу, идем – громко и требовательно заявляет попутчица, ведя меня к столу с девушкой.
- Тика, ты в этом уверена? – В то, что эта маленькая рыжеволосая пигалица, то, что нужно мне, верилось с огромным трудом, но дальнейшие поиски могли закончится плачевно для нас.
- Да, Виде очень сильно уверена. - Топнув ножкой, я получаю классический Безликий каприз, направляясь следом к столу.
- Ну, что же, предскажи моей сестре скорую свадьбу, – расположившись на деревянном стуле, ложу на стол пару медных монет, лишь затем ногой двигаю соседний, предлагая сесть сестре. – А мне успешную работу на корабле, а может быть тоже свадьбу, с богатой вдовой.
Открытая ладонь ложится на стол, интересно, что она сможет «увидеть» сквозь плотное полотно иллюзии, настоящего меня или судьбу того парня, чей образ вспомнился мне утром, ухмылка легко скользит по лицу.
- Начнем с меня.

»» 14.02.14 12:51 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Орвик Беспутный: 15.02.14 16:36

Скрестив руки на груди, я следил, как она приближалась.
Нашлась. Вид у нее растерянный и немного виноватый.

И добавила, как ни в чем не бывало:

С трудом удержал ползущие вверх брови. У меня из головы разом вылетела вся гневная тирада. Невозможно сердиться на того, кто предлагает тебе еду.
Я вздохнул и протянул руку за пирожком.
- У ремня, госпожа эр-Риах, есть много применений, - сообщил я.
В ее глазах мелькнул гнев.
- Я не дитя, чтобы пороть меня за провинность, сэр Орвик, - сообщила она с гордым видом.
- Кто говорит о порке? – парировал я. – У меня уже второй раз возникает неконтролируемое желание вас привязать. Так что ваше предложение весьма заманчиво. Следуйте за мной, госпожа. Постарайтесь не отставать.

Развернувшись, я пошел вверх по улице, жуя на ходу пирожок. Вкуса не чувствовал – перед глазами стояло видение женской попки и небрежно брошенного на кровать ремня. Стояло, надо заметить, не только видение. О, боги, пора, наверное, наведаться в доходный дом. Заодно проверю, как Толстый Ян справляется там с делами.

В конце квартала легионеры ждали нас уже с лошадями. Я проследил, чтобы Домиинаре досталась смирная кобылка (кто их знает, дочерей Санвы, как они умеют ездить на самом деле), и кавалькада двинулась дальше. Сопровождать рабов с поклажей остались несколько охранников.
По мере продвижения на север дома становились все выше, плохо подогнанные булыжники мостовых сменила аккуратная брусчатка, вдоль улиц потянулись клумбы. На площадках для продажи рабов появились помосты и широкие навесы, а кое-где и фонтанчики с питьевой водой. Последние предназначались, разумеется, не для самих рабов, а для потенциальных покупателей. А уж в них недостатка не было: в иных местах торговых рядов было не протолкнуться. Посреди площади пестро одетые уличные балаганщики развлекали публику. Я невольно даже поискал глазами в толпе рыжие локоны. Скоро среди артистов, наверное, можно будет увидеть и моих недавних пассажиров.
- А где ваш дом, сэр Орвик? – поинтересовалась госпожа эр-Риах.
Я скосил глаза вправо: то ли угроза привязать возымела действие, то ли здравый смысл – но дочь Санвы держалась рядом.
- Осталось недолго. Еще несколько кварталов, потом свернем и спустимся обратно к морю.
- Ваш дом на берегу?
- Не совсем. За домом есть большой сад, а за ним – длинная лестница. Если по ней спуститься, то можно попасть на узкий песчаный пляж.
- Это, должно быть, очень красиво.
Я не сдержал усмешки:
- Не знаю. Я туда не спускаюсь.
- А почему «Танцующая Молли» не пристала сразу там?
- Единственная пристань – в порту, через который мы прошли. Весь остальной берег острова Греха слишком скалист, чтобы смог причалить корабль. Лодки контрабандистов причаливают, конечно, где угодно, да и у Безликих, я слышал, есть на другой стороне острова небольшая пригодная бухта, но я ее никогда не видел.
- А что блестит вон там?
Я проследил за ее вытянутой рукой. На вершине высокого зеленого холма поблескивали золотые вспышки.
- Это беседка. Обычная беседка из белого мрамора. Просто ее купол отделан золотом.
- И кому же принадлежит такая роскошь?
- Семье Сенза-Вольто, разумеется. Говорят, они любят глядеть с высоты на город. Вокруг беседки – парк, а за холмом – поместье «Черный вереск», дом Безликих. А за этим зданием, - я показал в другую сторону, - находится та самая Арена, на которой проходят все крупные бои.
- Мы не заедем на нее взглянуть?
Я покачал головой.
- Нет. Скоро начнется сезон Игр, успеете еще насмотреться. Рядом с Ареной располагаются казармы: в них живут гладиаторы.
- Мальчик, которого я буду учить, тоже живет там?
- Он еще слишком юн, чтобы жить рядом со взрослыми мужчинами. Я выделил ему комнату с отдельным входом во флигеле, недалеко от казарм. И это, кстати, является предметом пересудов среди остальных гладиаторов.
Домиинара задумчиво посмотрела на меня долгим взглядом.
- Уверена, что они безосновательны, господин, - наконец сказала она.
- Вы так считаете? – усмехнулся я в ответ и послал коня вперед, не дожидаясь ответа.

Дом Понирос

Некоторые вещи остаются неизменными, несмотря на течение времени, как, например, Лорена, встречающая меня на пороге дома. В свои сорок с хвостиком она все еще выглядела прекрасно: пышный бюст, аккуратно упакованный в платье с декольте, высоко взбитые каштановые кудри и пухлые губы, покрытые яркой помадой. Кому-нибудь, возможно, покажется вид моей экономки вызывающим и больше приличествующим гулящей девке, но меня все устраивало. К тому же, она таковой и являлась, пусть и в прошлом.
- Господин, - она присела в поклоне, - рада, что вы вернулись домой.
- И я рад, Лори. Путешествие было не из легких, я устал. Вели подавать обед через час. И да, кстати, - я оглянулся на Домиинару. – Это госпожа эр-Риах, она будет обучать Марка фехтованию. Проводи ее в комнату, где жил прежний мастер.
Лорена бросила быстрый взгляд из-под ресниц и тут же присела еще в одном поклоне:
- Рада приветствовать дочь Санвы в доме Понирос.
Хм... надо бы расспросить ее при случае, где это она успела навидаться Плакальщиц, чтобы мгновенно их узнавать.
Надо отдать должное моей спутнице: на ее лице не дрогнул ни один мускул, а я, признаться, любил наблюдать за реакцией тех, кто видит мою экономку впервые.
- Зайдите вечером ко мне в кабинет, госпожа, мы оформим с вами контракт. А сейчас – следуйте за Лореной, она вам покажет, где вы будете жить.

»» 20.02.14 12:18 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Маргит Лиска: 15.02.14 19:52

Постоялый двор «Цветущая яблоня».

Какой ненормальный, вернее, ненормальная – мужчины гадалок не жалуют – пойдет узнавать Судьбу с утра пораньше?
Большинство желающих являются вечером и сегодня это правило никто нарушать не спешил, поэтому я откровенно скучала, негромко, под нос, мурлыча «Рыбачку»:

- Сидела я, помню, в кустах у реки,*
А рыба мои обходила крючки.
Вдруг вижу: стоит на прибрежной косе
Парнишка во всей, понимаешь, красе.
И чешет красавец на том берегу…
А что он там чешет – сказать не могу!



В лицо я не смотрела – незачем, сейчас и так узнаю больше, чем надо. Голос мужской – значит, начинать нужно с прошлого, иначе не поверит, назовет шарлатанкой и деньги обратно заберет, - я покосилась на монеты.

В маленькой, пестреющей заплатами, палатке царит холодный изысканный аромат жасмина, а дымок, поднимающийся из старой, прокуренной до черноты, трубки пахнет смолой и орехом. Мягкий свет масляной лампы, висящей под потолком, скрадывает пестрое разноцветье красок устилающих пол ковров и разбросанных повсюду подушек.
- Запомни, девочка, - черные глаза Далии в полумраке кажутся бездонными. – Никогда не назначай цену, если гадаешь. Платят не тебе, а судьбе. Пусть думают и говорят, что хотят – ты всего лишь проводник, все зависит от человека. Есть те, кто за судьбой идут, как овцы за поводырем, а есть те, кто судьбу за собой ведут.
А теперь иди, - морщинистая смуглая рука легко касается моих волос, тихонько звякают три тяжелых золотых браслета на запястье. – Мне больше нечему тебя учить.
Ищи свою дорогу, лисичка, не слушай никого, только сердце. И когда найдешь – не сворачивай в сторону, пройди до конца.
- Легких дорог, госпожа Далия, - встав, я низко, до земли, кланяюсь Наставнице и откинув полог, выхожу в бархатную темноту летней ночи.

Боги, к чему вдруг Наставница вспомнилась? С нашей последней встречи уже два года прошло. Предупреждение? Может быть.
Вернувшись из прошлого, смотрю на ладонь мужчины. Никаких неясностей, все просто и понятно.
- Младший сын в зажиточной семье, на наследство вы особо не рассчитывали – гончарную мастерскую на троих не поделишь. Да и дома не сиделось, тянуло мир посмотреть.
Дождавшись совершеннолетия, вы ушли с купеческим обозом, добрались до Столицы и остались в помощниках у хозяина обоза. За пять лет поднялись до старшего приказчика и правой руки хозяина. Нынешняя поездка с товаром для вас – решающая. Если все пройдет удачно, собираетесь свататься к младшей дочке хозяина. Она у отца любимица, так что приданое за ней дают хорошее.
Так, а это еще что за чудеса?
Линии на руке на мгновение расплылись, а потом поползли в стороны, словно клочья утреннего тумана, сдунутые ветром, открывая совершенно другой рисунок.
Проверка на правду? Ну знаете, это уж слишком! Я в такие игры не играю! Сейчас скажу ему, чтобы забирал свои деньги и уходил.
Виски пронзила острая ослепляющая боль, словно на голову лег венец из терновника, я попыталась вдохнуть и провалилась в темноту…
- Холод, боль, одиночество. Вы разрешаете людям увидеть лишь то, что они хотят увидеть или то, что вы хотите им показать.
Но вы не желаете потеряться в собственных иллюзиях и ищете человека, который поймет вас и сможет удержать. Однажды вы его нашли и потеряли, и до сих пор вините себя в его смерти. Но это не так. Свою дорогу он выбрал сам.
Свет, ударивший по векам, показался ослепительно ярким и я инстинктивно закрыла лицо ладонями.
Что я наговорила? Сама не пойму!
- Прошу прощения, господин, - глухо, из-под рук, пробормотала я. – Неудачный день. Заберите свои деньги обратно.
Неудачный - мягко сказано. Никогда ни у кого еще таких знаков на ладони не видела. Сколько гадаю, все всегда было ясно и понятно, как книга открытая - смотри и читай, а тут... Наговорила не пойми чего - сдается, плакали денежки.

*М. Семенова «Волкодав. Право на поединок».

»» 16.02.14 10:25 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Домиинара-эр-Риах-Понирос: 19.02.14 17:26

Дом семьи Понирос

Я оценила чувство юмора сэра Орвика.

Лорена?

С трудом удалось справиться с улыбкой, глядя на такую вызывающе яркую красавицу. При этом я ничуть не сомневалась, что она отлично справлялась со своими обязанностями. Как и все, кто работал на господина Понироса.

- Зайдите вечером ко мне в кабинет, госпожа, мы оформим с вами контракт. А сейчас – следуйте за Лореной, она вам покажет, где вы будете жить.

Я слегка наклонила голову в знак того, что следую указаниям, и пошла за экономкой.
Дом был очень большим, запомнить путь с первого раза казалось непросто, поэтому я постаралась оставить в памяти направление и какие-то отдельные ориентиры в виде цвета стен или орнаментов на полу. Я понимала, что меня выводили из той части, где находились парадные залы и личные покои хозяев.
Наконец, экономка открыла дверь.
Я оказалась в небольшой комнате со стенами, выкрашенными в светлый цвет.
Чисто, скромно и есть все необходимое.
У стены стояла узкая кровать, заправленная свежим бельем, с противоположной стороны - сундук для вещей, стул, стол, на котором лежали бумага, чернильница и перо. Был даже подсвечник с высокой восковой свечой. В углу расположился еще один столик - умывальный, с небольшим тазом и кувшином с водой. Рядом висело льняное полотенце.
Окна выходили в сад.
На лучшее я не могла и рассчитывать.
-Прикажу принести бочку для купания и наполнить ее горячей водой. Думаю, вы захотите помыться с дороги, госпожа, - прервала молчание Лорена.
Я обернулась:
-Буду благодарна.
-Кроме этого распоряжусь, чтобы вам принесли поесть. Вообще, для того, чтобы не быть голодной, достаточно пройти на кухню. Там вас будут ждать завтраки, обеды и ужины. Голодной не останетесь. Есть какие-нибудь пожелания?
-Да, - я взяла в руки дорожную сумку. - Дело в том, что у меня не очень много вещей, а в пути пришлось провести неделю, почти не осталось чистой одежды...

Лорена улыбнулась. Все то недолгое время, что я провела в комнате, она наблюдала за мной, и я знала, что оценивала.
-Конечно, не беспокойтесь. Вам нужно будет просто передать служанке вещи, которые вы желали бы освежить.

С этими словами экономка удалилась. Я посмотрела ей вслед, увидела прямую спину и подумала: "Настоящая хозяйка. Такая всегда будет предана дому и станет защищать его интересы до последнего".

Ну что же, надо было разбирать свою поклажу. В общем-то, вещей было немного: четыре рубашки (пятая на мне), запасные штаны, чулки, небольшое зеркало, расческа, белье, кусок душистого мыла, маленький флакончик с духами и деревянная игрушка.
Ведя жизнь путницы, зарабатывая себе на жизнь уроками боя и не имея возможности носить платье (да и не умея его носить), всегда предпочитая практичность и удобство, я позволяла себе две маленькие слабости: белье и ароматы. Конечно, мои нижние сорочки были сшиты не из дорогого шелка, но тонкий, украшенный кружевами батист, я могла себе позволить.
Когда Этель собирала вещи, она переложила их веточками сухой лаванды, поэтому от ткани исходил легкий цветочный аромат. Чистую одежду вместе с лавандой я положила в сундук, мыло на умывальный столик - скоро оно понадобится.
Дошла очередь до крошечного флакончика с духами.
В Амире я привыкла к густым пряным ароматам, маслам и притираниям. Мускус, сандал, жасмин, ваниль... чарующие дурманящие нотки, созданные специально для жарких южных ночей ... но это было давно, в другой жизни... глупо ходить по улицам Царя Островов в высоких пыльных сапогах, мужской одежде, проводить ночи на жестких тюфяках постоялых дворов, охранять семью купцов, благоухая при этом изысканными ароматами.
Я открыла флакончик и поднесла его к лицу.
Легкий ненавязчивый запах фиалки.
Летящий, едва уловимый.

Нежность.

Духи нашли свое место рядом с письменными принадлежностями, а я вынула из дорожной сумки последний предмет - маленькую деревянную лошадку.

Подарок Астора.

Его первый опыт вырезать что-нибудь из дерева. Конечно, большую часть работы проделал Дирик, но малыш был очень горд тем, что внес свой личный вклад в создание поделки. Он подарил ее в один из моих приездов, с тех пор эта фигурка всегда была со мной. Так сын становился хотя бы на капельку ближе. Я долго вертела игрушку в руках, разглядывала ее, словно видела в первый раз, замечала неумелые следы ножа, простейший неровный орнамент - желание украсить, черный чернильный глаз, и к горлу подкатил комок.

Мой сынок. Как ты там? Без меня...

Дверь в комнату распахнулась. Это слуги делали приготовления для того, чтобы я могла вымыться. Они внесли внутрь большую купальную бочку, после чего стали наполнять ее ведрами горячей воды, женщина средних лет положила на крышку сундука большие льняные простыни.
Я поставила лошадку рядом с духами и стала раздеваться.

Принять ванну после семи дней пути было невероятно приятно. Пока нежилась в теплой воде, смывая с себя грязь и пыль, та же самая женщина внесла в комнату поднос с едой, поставила его на стол и удалилась с ворохом грязной одежды.
Купалась я долго, старательно натирая тело мылом и неторопливо промывая ставшие жирными волосы.
Вылезла уже, когда вода почти остыла, завернулась в простынь, решив сразу заняться волосами. Их следовало расчесать, иначе потом сложно будет распутывать длинные пряди. После того, как с волосами было покончено, я еще раз воспользовалась водой в бочке, вымыв свои сапоги. Теперь можно было надеть единственную чистую рубашку, сменные штаны, оставить легкий аромат фиалки на коже и приступить к еде.
На подносе я нашла нарезанную кусками холодную говядину, помидор, сыр, хлеб, два яблока и незнакомый мне напиток, пахнущий травами. Все было свежее и вкусное, а я голодная, поэтому трапеза не продлилась долго.
Окна выходили в сад, и перед тем как приступить к ужину, я раскрыла створки, наполнив комнату свежим воздухом, запахом деревьев и отдаленно - моря.
Конечно, это был совсем не тот сад, который являлся неотъемлемой частью дома: с ухоженными клумбами, переплетением дорожек, тенистыми уголками, скамейками в укромных местах и аккуратно достриженными деревьями. Такой сад наверняка располагался рядом с основными покоями, радуя хозяев и их важных гостей. Тот же, что находился за моим окном, был гораздо скромнее и служил для других целей. Подозреваю, что именно он поставлял спелые фрукты к столу господина Понироса. Недолго думая, я села на подоконник и спрыгнула вниз, как была - босая и с распущенными влажными волосами.

Все равно меня здесь едва ли кто увидит.

После недели пути в замкнутом пространстве и дня, проведенного на рынке рабов, очень не хватало свободы и уединения.
Я бродила среди деревьев, трогала их ветки, рассматривала листья, любовалась яркими сочными плодами. И все-таки сорвала один абрикос.



Очень надеюсь, что мне за него ничего не будет.

Абрикос оказался очень вкусным, сочным и сладким.
Трава под ногами была мягкой и прохладной, словно шелковый ковер. На душе - спокойствие и умиротворение. Для состояния полного счастья не хватало только одного - моего сына.
Я бы с удовольствием погуляла по саду дольше, но солнце стало клониться к закату, а значит, пора собираться на встречу с господином Пониросом. Мне предстояло подписать договор, условия которого мы заранее даже не обговаривали.

Хорошо, что он дал время отдохнуть после дороги. Очень важно решать серьезные вопросы со светлой головой.

В комнату я возвратилась тем же путем. За время отсутствия бочка, простыни и поднос с посудой исчезли.
Необходимо было привести себя в порядок. Одеться полностью не получилось, так как камзол унесли, чтобы выстирать, пришлось обойтись одной рубашкой. Я неторопливо застегнула все пуговицы, поправила воротник, затем надела чулки и сунула ноги в чистые сапоги.
Волосы оставались слегка влажными, но времени на их сушку уже не было. Быстро заплела косу, закрепив ее шпильками чуть ниже затылка.
Последний взгляд в зеркало.

Я готова.

Прикрыла за собой дверь комнаты и направилась по коридору, который, по моим расчетам, должен был вести в часть дома, предназначенную для господ.
Некоторое время я шла в правильном направлении, во всяком случае, с Лореной мы эти места проходили, но потом все-таки запуталась. К тому же, мне не объяснили, где находится кабинет, а сама я спросить забыла.
В итоге, до парадной части дома добралась, но куда двигаться дальше - не знала. Застыла посреди красивой залы с высокими расписанными потолками, мраморными полами и портретами на стенах.

Дом сэра Орвика в Столице мира казался значительно скромнее, чем этот.
Если там было просто богатство, то здесь царила роскошь.

Я стояла и думала к какой из дверей направиться (а их здесь было целых три), когда в залу скользнула женская фигура, укутанная в яркий шелк.

Одна из рабынь? Красивая.

Увидев меня, девушка остановилась и бросила быстрый оценивающий взгляд. Это был мой шанс добраться до нужного места.

-Вы не поможете пройти к кабинету сэра Орвика?
-Его там нет, - лукаво и, как мне показалось, многозначительно ответила девушка.
-Ничего, я подожду. Мне назначена встреча.
На этот раз красавица посмотрела на меня более внимательно.
-А вы...
-Я не рабыня, - ответила спокойно, - и даже не слуга.
Вероятно, что-то в моем взгляде заставило девушку стать серьезной, она опустила голову и сказала:
-Следуйте за мной.
Мы вышли к лестнице, которая вела на второй этаж, поднялись по ней, прошли холл, зал с оружием, и я оказалась перед высокой темной дверью, украшенной резьбой.
-Это здесь.
-Спасибо.
Девушка слегка поклонилась и быстро, словно скользя, удалилась прочь.
А я осталась ждать. Делать было нечего, поэтому стала рассматривать картину, что висела прямо передо мной. На ней художник изобразил корабль, попавший в бурю. Судно еле справлялось с огромными темными волнами.

Настоящее буйство стихии.
Страшно и красиво одновременно.

Море выглядело живым, мне казалось, что я чувствую холод его огромных волн и белую соленую пену. Невозможно было поверить, что обычные человеческие руки создали такое волшебство с помощью обычных красок и кистей. Не удержалась - провела ладонью по поверхности картины.

Смотришь и ждешь, что волны выплеснутся наружу.
А на ощупь всего лишь гладкое полотно.

За этим занятием и застал меня сэр Орвик.

»» 20.02.14 10:06 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Орвик Беспутный: 24.02.14 15:38

Дом Понирос

- Господин, к вам прибыл Дерил Фабиос с визитом… Уверяет, что это важно.
Я оттер с лица капли воды и поднял глаза. В мерцающем свете свечей моя экономка казалась гораздо моложе своих лет.
- Не успел добраться до дома, как уже осаждают посетители…
- Вести о вашем возвращении бегут впереди вас. – Лорена пожала плечом. – До открытия сезона осталось совсем мало времени, скоро от визитеров отбоя не будет.
- Ты права,- простонал я, погружаясь по плечи в горячую воду. – Как ты говоришь его имя?
- Фабиос.
- Не знаю такого. Гони его в шею, Лори. Скажи, что я сегодня не принимаю.
Она кивнула в знак того, что поняла.
- Ты устроила госпожу эр-Риах?
- Да. Осмелюсь заметить, что это необычный выбор на должность мастера боя.
- А я люблю все необычное, - лениво усмехнулся в ответ.
- Мне ли не знать, господин. Прислать вам Лили?
- А я уже начал думать, что в этом доме никто мне не поможет с купанием.
- Вам известно, что это не так, - мягко упрекнула меня экономка, прежде чем выйти за дверь.
Я откинул голову на мраморный бортик. Боги, как же хорошо снова вернуться домой.

***



- Эту картину очень любит Варрава, - негромко сказал я.
Домиинара замерла на мгновение и медленно опустила руку.
- Нисколько в этом не сомневаюсь, - отозвалась она, не оборачиваясь. – Господин Варрава должен любить море во всех его проявлениях.
- Так и есть. Быть может, вы скажете, какие картины должен любить я?
Она все же обернулась и лукаво блеснула глазами:
- Могу только предположить. Это могут быть сюжеты охоты, лошади, боевые сражения и… женщины.

Я окинул ее взглядом, не упуская малейших деталей: начищенные сапоги, уже привычные мужские штаны, белоснежная рубашка – слишком свободная для того, чтобы разглядеть женственные очертания и влажные завитки волос вокруг лица – видимо, не успели просохнуть после мытья и, забери меня бездна, если я не чувствую запах… духов?!

Стеклянный флакон в узких ладонях… тонкие пальцы, наносящие ароматическую воду – в раскрытый ворот рубашки… на запястья… затылок.

Я с усилием отвел от нее взгляд.
- У вас есть возможность проверить ваши догадки, - открыл дверь кабинета, пропустив вперед девушку.

Пока она осматривалась, зажег несколько свечей в бронзовых подсвечниках, разгоняя вечерний сумрак.
- Я почти угадала. Здесь есть картины и с битвами, и с лошадями и даже еще один морской пейзаж. Не хватает только женщин, - заключила она.
- Женщин я предпочитаю, - не смог сдержать улыбки, - в живом виде, а не в нарисованном. Правда, вести с ними дела, признаюсь, для меня непривычно. Присаживайтесь, - показал жестом на кресло.
Сам я обошел тяжелый дубовый стол и расположился напротив.
- Может быть, желаете вина?

В последний раз, когда мы пили вместе вино, на нас были только простыни.

- Нет, благодарю. Давайте сначала обсудим договор.
- Как прикажете. - С легким шорохом перед Домиинарой лег исписанный лист бумаги.
- Пока вы будете читать, я вам немного расскажу о ваших обязанностях. Ваша задача – обучить фехтованию раба. Его зовут Марк, ему едва минуло четырнадцать лет. Я хочу, чтобы в итоге он владел мечом одинаково хорошо с обеих рук, умел сражаться парными мечами, а также вовсе без оружия. В перспективе мне хотелось бы, чтобы он мог обращаться с топором и глефой, но это сейчас не главное.
- Мальчик подает надежды в искусстве боя? – прервала меня госпожа эр-Риах.
Я поморщился.
- Возможно. Но не слишком усердно.
- Зачем же вы тогда тратите на него время и деньги? – она подняла глаза от контракта.
- Наверное, мне следует рассказать, как я его купил. – Я откинулся в кресле и помолчал, не зная с чего начать. – Мне довелось случайно увидеть его во время уличного боя, на первой ступени. Мальчишка тонкий, ловкий и гибкий как кошка. Именно благодаря этому он убил своего противника – взрослого мужчину с мечом, в то время как сам он было вооружен только кинжалом. Я был впечатлен, но когда стал обсуждать с его хозяином цену, мальчик проявил неслыханную дерзость. Он заявил, что не желает принадлежать дому Понирос.
- Почему?
- Он, видите ли, не хочет видеть своим хозяином «торговца шлюхами и рабами Арены». Я тогда очень разозлился… схватил его за тряпье, в которое он был одет, и сказал, что ему представиться возможность лично узнать, каково это – принадлежать моему дому.
- И вы купили его?
- Да. Я предложил ему выбор: стать шлюхой или гладиатором, раз уж он думает, что у меня рабы исключительно этих профессий.

Домиинара молча разглядывала меня, словно увидела впервые.
- А вы вспыльчивый человек, сэр Орвик, - наконец сказала она.
- Это случается не так часто.
- Постараюсь в такие минуты не попадаться вам на глаза.
-Все дочери Санвы так мудры или только вы?
Мы рассмеялись вдвоем, и напряжение в комнате спало.

- Но вернемся к контракту. Я предлагаю заключить его на полгода, а там мы посмотрим по обстоятельствам. Как раз к началу следующего сезона Игр будут видны результаты вашей работы. Добираться до казарм будете на лошади – возьмете любую в конюшне. Все необходимое для тренировок будет вам предоставлено. Раз в несколько дней будете рассказывать мне, как продвигается обучение. Что касается оплаты – надеюсь, сумма вас устроит. – Я вписал туда цифру, вдвое превышающую ту, что платил прежнему мастеру, но сейчас поймал себя на мысли, что если она попросит больше – не колеблясь увеличу сумму. – Если желаете обговорить еще какие-то условия, то я готов вас выслушать.

Госпожа эр-Риах дочитала документ и подняла на меня удивленные глаза.
- Здесь написано, что мой наниматель… господин Варрава Зановорожденный.
Я ответил ей пристальным взглядом.
- Совершенно верно.

»» 25.02.14 13:29 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Эззелин Сенза Вольто: 24.02.14 16:10

Тоненькие девичьи пальцы, лежат в моей руке, их не видно гадалке. Малышка Лу нервничает, это ощущается, но это не просто страх в общем, не боязнь всего вокруг от людей до обстановки, ее страх четко направлен, девочка боится за меня, страх не беспочвен. В очередной раз судорожно сглотнув накатывающую тошноту, слушаю бессмысленный рассказ о прошлом иллюзии, сын… наследство… свадьба… приключения… могла бы придумать и что-то более увлекательное, чем эта банальщина. Большим пальцем перекатываю камушек на колечке сестры влево-вправо, это помогает отвлечься от боли, нечеткого зрения и прочих неприятностей, тебе нужно вытерпеть каких-то пол часа это максимум сколько мы проведем во дворе, дальше проще укромное местечко где никто не увидит, как слетает иллюзия, да меньше четверти часа до той самой калитки с сотнями ступенек ведущей в сад Безликих. Вправо-влево палец теребит ограненный рубин, малышка любила красное, с самого детства.
-Не грусти, нельзя грустить. Сандро никогда не грустит и тебе не нужно – маленькая фигурка показываясь из тени дверного проема чуть покачиваясь идет к кушетке. -Папа говорит там хорошо, там сады еще красивее чем «Вереск», там рыбки и бабочки.
Ребенок кряхтит и натужно сопя взбирается, ко мне на колени словно на высочайшую гору, настоящая Выжившая даже в младенчестве независима и сильна. Приоткрыв один глаз изучаю малышку, светлый волос сплетен в тугую косу и перевязан алой лентой в тон бархатистому платьицу. Сандро намеренно прислал ко мне ребенка, он знает, что его сестра имеет надо мной власть с тех пор ка научилась ходить и говорить, наверняка он научил ее каким-то фразам, но это вряд ли поможет вернуть моего деда.
-Где твой брат, моя маленькая кошечка? – руки невольно обнимают прижавшейся к груди необычайный живой комок.
-Не знаю, я сама пришла. Смотри, что мне дала Элинор - на шее ребенка болтается на цепочке кольцо и рубином, моя мать всегда была романтиком, что даже слегка странно для нас, особенно трепетно она относилась к детям Витторио. – Еще папа говорит, что ты не виноват, виновато время. Да так и говорит.
Руки сжимаются на шее толи желая задушить, толи показать все полноту сестринской любви… Воздух, мне не хватает воздуха чтобы сделать один единственный вдох, это уже не воспоминание, это реальность, с силой сжав под столом женскую ручку, всеми способами стараюсь не поддаться панике, каждый из нас эпат, сильнейшие эмоции читабельны, они понятнее картинок в детских книжках. Закрытые на секунду глаза вдох, рваный глоток воздуха, капля за каплей он наполняет грудь, но контроль потерян, я чувствую, как плывет оболочка, как рвутся незримые материи, укутывающие мое тело от посторонних глаз, как начинают плясать линии на ладони, бледнеет кожа, пальцы становятся чуть длиннее и тоньше уходит рабочий налет, я растворяюсь, но теплая ладонь накрывает руку что лежит на колене, успокаивает, незримо напоминая о том что она рядом и что никуда не уйдет, что я сейчас в ответе не только за себя. Глубокий вдох и снова обретен контроль, но рыжая гадалка уже начала говорить.

Как похоже на правду, немного искаженную, но достаточно точную. Хотя точность в моей жизни была относительна с самого рождения и таковой останется до смерти.
-Ты складно говоришь, мне нравится. – еше пара монет ложится на стол теперь это серебро, - да только есть не точности в твоем рассказе. Тот человек не выбирал своей дороги, он шел туда куда указывал я.
Мой голос тих и равнодушен не тени эмоций, не скачков интонации, так шипели змеи на кроликов в террариуме деда, перед тем как съесть их. Мне не нужно внимание и не нужно чтобы нас запомнили чьи-то глаза кроме тех что сидят, напротив, но мне нужно понимание, чтобы рыжая воришка понимала, что я знаю о ней не как о гадалке.
- С ним я потерял еще одну ценную вещь, думаю ты поможешь ее найти? Если же твоих способностей «гадалки» на подобное не хватит, то хотя бы укажи на того кто знает – удар по самолюбию, любимейшая из тактик, плотоядная улыбка на лице открывает истинное состояние души, я шел к цели и средства ее достижение не имели значений.

»» 25.02.14 09:40 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Маргит Лиска: 25.02.14 08:14

Постоялый двор «Цветущая яблоня».



- Вполне возможно, - я развела ладони в стороны, растирая все еще пульсирующие болью виски. – Но это всё, что я увидела и вряд ли смогу сказать что-то вашей сестре, сейчас, во всяком случае.
Больше всего мне сейчас хотелось, чтобы незнакомец встал и ушел, но ему явно нужно было что-то еще. В том, что он своего добьется, я не сомневалась, как и в том, что человек он не простой. Так говорят люди, привыкшие повелевать и привыкшие к тому, что им беспрекословно повинуются.



- Как вам будет угодно, господин, - спокойный, ровный тон, прямой взгляд. – Я Чтица, а для точного поиска вещи вам нужна Видящая. Самая лучшая из тех, что я знаю – госпожа Латиша, она живет на третьей ступени.
Если же вам нужен человек, который заберет вещь у нынешнего владельца и передаст вам, то я могу назвать четверых.
Лицо он держит безупречно, но сдается мне, рассчитывал на иной ответ
Крючок неплох, очень неплох, но для другой рыбки. Молодость и честолюбие не одно и то же, редко, но так бывает – мне уже не надо подтверждать свое место, да и самой лучшей я стать не стремлюсь. Быть одной из лучших – проще и безопаснее.
- Хорек, Тень, Ворон, Меченый, - перечисляя имена, я одновременно вспоминала, где сейчас обретаются остальные трое.
С превеликим удовольствием отдала бы заказ любому из «соратников».
Похоже, начинаются те самые неприятности, что мне карты обещали.
Увы, на острове Греха сейчас никого из них не было. Хорек с Вороном проворачивали какое-то жутко денежное дело на юге, а Меченый застрял в Столице, по уши втрескавшись в какую-то девицу из обнищавших благородных и, вроде бы, подумывал о том, чтобы завязать с воровским промыслом.
Можно, конечно, отправить весточку, тем более, что за ним долг… но сначала надо узнать, будет ли заказ.
Из-под стола, зевая во всю пасть, вылез Шерл. Я умолкла, давая возможному заказчику время на раздумья, и подняла волчонка на колени. Малыш легонько прихватил зубками пальцы, требуя ласки, и моя ладонь заскользила по серой шерстке.
- Ваше решение, господин? - помедлив, я добавила:
- Один из них сейчас на острове, еще одного можно вызвать.

»» 25.02.14 14:01 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...

Домиинара-эр-Риах-Понирос: 25.02.14 09:26

Дом Понирос

Я не должна была этого делать, но, тем не менее, резко отодвинула стул и встала.
Просто не хотела, чтобы он видел мое лицо.
За окном было темно. Там, где теплые моря, всегда темнеет быстро. Сквозь стекло я видела рассеянный свет фонарей у входа и подъездную аллею.

Полгода?
Он заключает контракт на полгода?

Я не думала, что так надолго. Предполагала, может быть, месяца на три, но... на полгода...

Полгода не видеть сына, не гладить его волосы, не слышать голоса, не знать, что с ним происходит... полгода писать письма...

Рука непроизвольно поднялась к лицу, но в последний момент я опомнилась, сделала вид, что поправляю волосы.
Господин Понирос продолжал сидеть, но я спиной чувствовала его взгляд. Я была уверена, что он даже не шевелился. Просто очень внимательно наблюдал.
До этого у меня были ученики, с которыми я занималась несколько месяцев, но все они жили в Столице Мира, и я могла навещать Астора.

Щедрое вознаграждение. Такие деньги я никогда не заработаю на Царе Островов. Если соглашусь на предложение, если даже хотя бы половину озвученной суммы положу под проценты, то в будущем буду иметь возможность не браться за все заказы подряд. Смогу выбирать, смогу оплачивать учителей Астору, смогу больше времени проводить с сыном, смогу стать независимой.
И цена этой независимости - полгода на Острове Греха.

Закрыла глаза, чтобы выровнять дыхание, медленно сосчитала до десяти и повернулась. С улыбкой.
-Простите, мне нужно было немного подумать.
Возвратилась к столу, взяла в руки бумагу, чтобы пробежаться взглядом по условиям контракта еще раз.

Варрава Зановорожденный.

Его подпись уже стоит на документе, а это значит, что как только я поставлю свою, сделка совершится.
Ну что же...
Я догадывалась, почему бумага оформлена именно таким образом.

Господин Понирос решил начать игру?

Но сейчас у меня не было настроя думать об этой хитрости. Позже, когда придет время... я найду выход.
А пока имело значение только одно - срок и деньги.

-Я подпишу контракт, сэр.

Он слегка кивнул головой и пододвинул перо и чернильницу.
Я села за стол, чтобы оставить на бумаге свою подпись.

-Второй экземпляр, госпожа.
Я подписала и его.
-Ну что же, - вставая, проговорил сэр Орвик и протянул мой экземпляр договора. - Если у вас нет никаких вопросов или пожеланий, то ждите меня завтра у конюшен в десять утра. Мы поедем в казармы.

Я тоже встала.
-Есть одна вещь, которую я вам должна сказать. Сегодня утром, когда мы проходили через первую ступень рынка, и я отстала...
-Я помню, госпожа, вы купили пирожки.
-Я купила раба, господин Понирос.

...

Маргарита Сенза Вольто: 27.02.14 18:51

Родовое Гнездо Выживших
То, что внутри - всегда душит сильнее. Веревку можно снять с шеи, но не с души.

Страхи. Им подвержены все люди. Одни боятся высоты и видят во сне, как падают в пропасть, другие – глубины, осознания того, что сверху давит толща воды или земли. Кого-то пугают боль, неважно моральная или физическая, смерть либо одиночество или неизвестность. И это нормально, естественно для всего живого.
Я нечасто покидаю Гнездо, еще реже остров Греха, всходив на борт корабля всего четыре раза и только по крайней необходимости. При этом мне ни разу не удавалось повидать другие земли, потому что, по словам отца, эти путешествия слишком опасны для юной ученицы. Но всякий раз, выполнив очередное поручение держателя золотой маски, и, возвращаясь домой, я испытываю страх. Боюсь при встрече с родителем, касаясь взглядом родных и знакомых черт лица, увидеть новую морщинку, заметить, что прежде сильная рука предательски дрожит, когда он выводит свою размашистую подпись. Еще страшнее изменения, ощутив которые на уровне эмпатии, пойму, что это тревожный звоночек, приближающий проведение ритуала Ордор. Меня пугает день, когда, несмотря на всю силу воли и жажду свершений на благо семьи, светлый разум Леонардо поглотит бездна безумия. И в то же время я знаю, что ритуальная смерть, которой суждено отнять его у меня, неизбежна. Это не просто традиция, это строгое правило клана.
Миновав залитую утренним светом галерею, поднимаюсь по лестнице и прохожу по коридору. На мгновение останавливаюсь у массивной двери, собираюсь с духом и захожу в кабинет Леонардо. Мне нравится эта комната: гармония цветов и четкость линий, витражные окна, щедрая позолота на стенах – все под стать характеру магистра теней. В детстве вместо кукол в пестрых нарядах я, сидя за отцовским столом, любила играть серебряными фигурками водных драконов и воинов, и смотрела, как держатель золотой маски раздает поручения, решает проблемы. Маленькая темноволосая девочка с большими лазурными глазами, кто бы мог подумать, что она, устроившись в кресле отца и болтая ногами (потому что не доставала до пола), внимательно вслушивалась в разговоры родителя.
С тех пор комната не изменилась, чего нельзя сказать о Леонардо. Время неумолимо берет свое. Он стоит у окна, будто с долей высокомерия смотрит куда-то вдаль, но в осанке уже нет прежней легкости, горделивой царственной стати. Магистр поворачивается ко мне лицом – несколько шагов вперед, склоняю голову в приветственном жесте.
- Отец, - робкое слово и смелое погружение в мир его эмоций.
Привычка, почти неосознанная, рефлекторная, как дыхание, следствие нужды в кислороде. Желание чувствовать его радость встречи, пусть и после недолгой разлуки.
- Я ждал тебя, дитя мое, - подходит ко мне, берет за руку, заключая тонкие девичьи пальцы меж своих теплых ладоней.
- Я выполнила…
- Знаю, Азула уже рассказала мне, - держателю золотой маски известно все, и даже немного больше. – Ты использовала силу.
- Немного боли не помешает, - настаиваю, пусть голос и кутается в мягкие ноты.
- Ты не элитный палач, - напоминает и поднимает руку, чтобы заправить за ухо выбившуюся прядь волос.
- Я дочь своего отца, - произношу гордо, сверкнув глазами. – Мне не вредит боль. Ее можно развить… до летальной. Если я буду знать, как создать ее.
- Нет, Маргарита, - он против моей затеи. – Я не уверен в том, что сила никак не отразится на тебе, поэтому запрещаю расспрашивать и читать об этом.
Мы оба понимаем, чем может обернуться желание отшлифовывать грани моей способности. Этот «бриллиант» немало требует за одно лишь право владения, а умение управлять верно стоит десятилетий, если не самой жизни. Я боюсь собственного безумия, пусть и небольшой, но вероятности сделать что-то, что навредит семье, клану. Вновь отгоняю от себя дурные мысли, запирая их глубоко на дне. Сомнения и страхи – слабости, которые надлежит не показывать держателю золотой маски. Мой долг быть сильной.
Леонардо внимательно смотрит мне в глаза: такие же неестественно яркие, живые, будто бы в них плескается холодное голубое пламя. Аккуратно убирает темный локон и скользящим движением касается костяшками пальцев щеки, спускается к кулону – звездчатому сапфиру в форме капли, повторяющему цвет радужки. Это украшение, ставшее моим на шестнадцатилетие, часть подарка, преподнесенного им своей несравненной Анне на следующий день после моего рождения. Сейчас ее портрет, где со светло-персиковой кожей контрастирует кулон, а в темных волосах блестит диадема с камнями, висит за спиной. Но, видимо, венца я не достойна.
Отец отступает, жестом предлагая мне кресло, обходит стол из темно-орехового дерева и занимает свое место. Я давно заметила, что с вплетшейся в волосы проседью, силы стали покидать его, медленно, капля за каплей. Он больше не упражнялся в фехтовании, лишь в остроумии, сказав мне однажды, что ни одной девушке не соперничать в мастерстве с мужчиной. Упрямство - я занимаюсь без учителя.
- А теперь расскажи мне о том, что видела по пути домой, - он откидывается на спинку.
- На одной из улиц я встретила человека с необычной силой, - устраиваюсь в кресле. – В нем было много силы, светлой, яркой. Посланный проследить раб заметил, что он легко находит общий язык с людьми, не только с торговцами, с пиратами.
- Где он сейчас? – задумчиво спрашивает магистр теней. – Возможно, нам стоит взглянуть на него.
- На корабле, что отправляется в Амир. Позволь мне привести его.
- Нет, тебе нужно отдохнуть, - отказывает, словно считает, что не справлюсь с этой задачей. – Можешь идти, дитя мое.
Не остается ничего другого, лишь подняться и медленно направиться к выходу. По пути задерживаюсь у портрета матери. У нее темные как ночь волосы и янтарные глаза, правильные черты лица и нежная линия губ. Создается впечатление, будто эта хрупкая одухотворенная красота не из нашего мира. Я хотела бы помнить ее, но, к сожалению, в памяти нет ни единой улыбки, ни одной фразы или нежности прикосновения. Нет ничего, только ее любимое украшение.
- Маргарита, - слышу голос родителя и оборачиваюсь. – Ты так похожа на Анну.

»» 08.03.14 12:56 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

...