Власть ночи

Спасибо
Понравилось
детально в "личке" вечером
писать на работе на онлайновой клаве - муторно
русская клава только дома
_________________

Елена, вы не перестаете меня радовать своими отзывами!) Буду ждать письма!)

Примите в читатели.

С большой радостью!)

 » Глава 4 "Восставший мертвец"

Когда телефонный разговор подошел к концу, Макс вскочил с места и направился к двери, но открыть ее у него не получилось, как он не старался. Подергав за ручку и не добившись результата, вампир обернулся, чтобы встретиться с двумя парами выжидающих глаз, одни из которых, серо-голубые, дополнились серебряным ободком вокруг зрачка.

- Как интересно. Медиум с даром телекинеза, редкость в наши дни.

- Так же, как и вампир, скрывающий свой истинный статус, - не осталась в долгу подруга, подарив собеседнику один из своих проницательных взглядов.

Шнайдер широко улыбнулся, пряча руки в карманы брюк, и несколько минут пристально смотрел в глаза Анне, но та и не думала пасовать, поддерживая игру в гляделки.

- Внушение на меня не действует, так что можете не напрягаться, - наконец, нарушила тишину Фролова, склоняя голову на бок.

- Попробовать стоило, - отшутился бессмертный, возвращаясь на свое место. – Так и быть, я поделюсь с вами подробностями, но знайте, обратной дороги уже не будет.

- Думаю, это мы как-нибудь переживем. – Раз уж я ввязалась в это дело, то хотелось бы располагать всей информацией.

Прежде чем приступить к обсуждению, Аннет набрала Виктора, и когда вся наша маленькая компания оказалась в сборе, мы приступили к обсуждению.

- Вик, ты узнал, кто такой наш упырь?

- Узнать узнал, вот только данные уж больно странные.

- Что ты имеешь в виду? – Аннет придвинулась поближе и положила локти на стол.

- Нападавшего звали Геворг Майнер, сорок лет, работал в адвокатской конторе.

- Звали? – Вот что-то не нравится мне это прошедшее время.

- Он умер месяц назад в больнице от рака.

- Что значит умер?

- То и значит, его усиленно лечили, но организм оказался чересчур ослаблен болезнью. Вскрытие не проводилось, родственников нет, так что его похоронили на кладбище при больнице.

- Теперь становится понятно, как он превратился в полуночника. – Макс напечатал сообщение и отослал его какому-то Бернару. Да, не вежливо подсматривать, как кто-то пишет смски, но тайны никогда не вызывали у меня большой приязни.

- Хочешь сказать, что кто-то из вампиров покусал его еще в палате, а потом он умер и переродился в упыря?

- У вас есть люди, которые «помогают» тяжело больным прекратить свои страдания?

- Ангелы смерти? Причем тут они?

- Недавно мы поймали бессмертного, который окопался в одной из местных клиник и предлагал желающим «исцеление».

- Какого плана?

- Полное избавление от рака.

- А на самом деле? – Виктор, как медик, никогда не упускал возможности почерпнуть для себя что-то новое.

- Он пил зараженную кровь, убивая пациентов, а потом устраивал себе «чистку» через плазмаферез.

- Но ведь это не помогает избавиться от рака.

- На тот момент этот ненормальный уже находился на промежуточной стадии деградации, так что мышление работало в довольно специфическом ключе.

- И где же этот «ангелок» сейчас?

- Позавчера он умер в своей камере от истощения. Регенерация ускорилась настолько, что организм сожрал сам себя.

- И, как я понимаю, поделиться тем, кто его надоумил на это, упырь не успел?

- Нет, он угас за двое суток.

- А что с нашим «фруктом»? Его могилу изучили?

- Я отправил запрос своему другу из патруля, будем надеяться, что здесь нам повезет.

- Только зомби-вампира нам для полного комплекта не хватало!

Ситуация назревала паршивая, и как выпутываться из всего этого безобразия, я не имела ни малейшего понятия. Стоит нам только заикнуться, что по городу бродит инфицированный вампир, чья кровь теперь яд для «своих», а укус способен породить невиданное чудище с манией осушать все, что движется, как в считанные часы на улицах развернется настоящий Апокалипсис.

Никто не станет разбираться в тонкостях организации чьего-то хитроумного плана, направленного то ли на устранение, то ли на возвышение вампиров, поскольку для Правительства мотивы преступника не имеют значения. Из полиции мы превратимся в наемных убийц, чья задача окажется до смешного простой – истребить всех бессмертных.

Как будто нам проблем не хватало. С тех пор, как вампиры стали официально жить среди людей, на наши плечи свалилась обязанность блюсти честь и спокойствие не только своих, но и бессмертных. Как и бывает всегда, человечество разделилось на два лагеря, и к каждому приходилось искать подход, так как в противном случае такое понятие как «порядок» отпадало напрочь.

Фанатики, презиравшие носферату (термин, попавшийся мне на глаза в одном из журналов) считали своим долгом отловить всех тварей и предать их «справедливому» суду через сожжение, истязание и умерщвление путем отсечения головы. Пожалуй, некоторые писатели воплотили в книгах всю свою любовь к подобного рода действам, так как трактат «Об уничтожении кровопийц», изданный под именем всем известного литературного героя Брэма Стокера, доктора Ван Хельсинга, расходился просто с неимоверной скоростью.

Другая половина общества, в чьей адекватности так же приходилось сомневаться, вопили на каждом углу о том, что вампиры имеют равные с людьми права, а значит, и притеснять их никто не имеет право, и в первую очередь - полиция. То, что мы целыми стаями отлавливали упырей, которые только и знали, что рвали поздним прохожим глотки, никого не волновало, а вот то, что наша доблестная служба нагло посягала на свободу «полуночников» – встречалось чуть ли не с праведным гневом, подкрепленным вилами!

Посмотрим, как они запоют, когда инфицированный упырь станет кидаться на всех не раз в неделю, как это было до сих пор, а каждый день. Особой придирчивостью в рационе Геворг пока не отличался, разве что предпочитал пить женскую кровь вместо мужской, но подозреваю, долго прикидываться гурманом у нашего уникума вряд ли получится. Чем сильнее жажда будет терзать его, тем менее разборчивым он станет, и пример «ангела смерти» из клиники был тому доказательством.

Вынырнуть из размышлений заставил шум в коридоре и визг уборщицы, которая в это время обычно мыла полы. Период практики некромагов еще не пришел, до их сессии было почти три месяца, а потому причина столь странного поведения Вероники заставила всех нас подобраться и в унисон развернуться в сторону двери.

Глок лег в руку как влитой, приятно оттягивая правую кисть, и мы с Максом, не сговариваясь, молча направились к входу и заняли места по обеим сторонам от створки. Полагаясь на невербальное общение с напарником, я распахнула дверь, и Охотник первым вышел в полумрак коридора. Юркнув следом, проверила путь, ведущий направо, и, не найдя ничего подозрительного, последовала за вампиром, успевшим скрыться за поворотом.

Дальнейшие события разворачивались с такой скоростью, что и представить было сложно. Не успела я завернуть за угол, как бледная тень мелькнула перед глазами и мощным толчком впечатала меня в стену так, что перед глазами все почернело. Привкус металла во рту неприятно вяз на языке, а гул в ушах стоял такой, будто вместо морга я пребывала на самом дне Марианской впадины.

Острая боль прошила плечо, а потом земля ушла из-под ног. Рухнув на кафельный пол и чудом не добавив себе новых повреждений, попыталась сфокусировать взгляд, но тот наотрез отказался являть мне причину столь бесцеремонных попыток лишить меня жизни.

Холод керамики обжег лицо, а после сознание окончательно ушло в небытие…

***

Возвращение в настоящее сопровождалось дикой головной болью. От малейшей попытки пошевелиться штормило так, что в пору было на стенку лезть. Застрявший в горле ком лишал возможности нормально дышать, но хуже всего была слабость, сковавшая тело на пример смирительной рубашки. Чувство беспомощности несло за собой приступ паники, который еле-еле удавалось держать в узде, и то только потому, что я отчаянно хотела видеть ту тварь, так любезно устроившую мне внеплановый больничный.

Постепенно органы восприятия пришли в себя и милостиво начали исполнять свои функции, возвращая мне слух, зрение и обоняние. Кипельно-белый потолок больничной палаты заставил сморщиться и удостоиться нового тычка иглой в правый висок. Запах спирта и медикаментов резали нюх, и хоть до оборотней мне было как до луны пешком, отравляющее воздействие химикатов от этого менее приятным не стало.

Писк аппарата жизнедеятельности и шелест шагов в коридоре смешивались в неясную какофонию, от которой вскоре захотелось повеситься, впрочем, у меня все еще впереди. Ругаясь, на чем свет стоит, я все же нашла в себе силы повернуть голову и оглядеться: светло-зеленые стены, шкаф в углу, большое окно, занавешенное жалюзи кремового оттенка, аппаратура, диванчик у противоположной стенки и парочка картин с пейзажами. Надо же, меня уложили в одноместную палату!

Часы над дверью показывали полдень, неужели я провалялась в беспамятстве полдня? В кресле у кровати дремала Анна, подперев голову рукой. Под глазами медиума залегли тени, а на щеке алел след от царапины, но в целом подруга выглядела намного лучше, чем я. В вазе на тумбе стоял букет из колокольчиков, и их ненавязчивый аромат распространялся по палате, слегка притупляя «благоухание» лекарств.

Запрокинув голову чуть назад, отчего в висках вновь отдалось болью, стиснула зубы, подавляя тихий стон, и выругалась, обласкав своего нападавшего всеми известными мне ругательствами. Мое шипение не осталось незамеченным, Аня встрепенулась, подскочила к койке, спрашивая, где болит, после чего выскочила в коридор и позвала врача.

На крик в палату ввалилось сразу несколько человек, и самым неожиданным из них стал Максим, которому полагалось спать в дневное время. Оттеснив Аннет в сторону, ко мне приблизился пожилой старичок в квадратных очках, белой ухоженной бородой и мудрыми карими глазами и стал проверять мои рефлексы, параллельно задавая вопросы о самочувствии.

Из всего услышанного от доктора Питерса, я поняла, что лежу здесь почти сутки и у меня легкое сотрясение мозга, хотя, когда то нечто отшвырнуло меня к стене, показалось, что череп раскололся надвое. На вопрос, когда меня выпишут, врач замялся, бросая вопросительный взгляд в сторону Шнайдера, и это мне абсолютно не понравилось.

- Доктор Питерс, когда меня выпишут?

- Исходя из результатов томограммы и анализов, вас можно выписать уже сегодня вечером, но я бы рекомендовал задержаться у нас еще на пару дней. – Все бы ничего, но вот то, что мужчина совершенно не смотрел на меня, вызывало не столько беспокойство, сколько глухое раздражение. И причина столь странного поведения медика сейчас стояла в двух шагах и делала вид, что совершенно не причем.

- Я выписываюсь сегодня. Ани, привезешь мне сменную одежду?

- Может, тебе и впрямь отдохнуть пару деньков, выглядишь паршиво, – попыталась образумить меня подруга, чем наоборот еще больше разозлила.

- И ты туда же?

- Но доктор прав, тебе не мешало бы пронаблюдаться, прежде чем вновь пуститься во все тяжкие.

- Спасибо за поддержку, друзья, вы меня обнадежили. – Вопреки неприятным ощущениям, села на кровати, абсолютно не заботясь о том, что слегка великоватая больничная роба сползла с плеча, демонстрируя шикарный лиловый синяк.

Упрямство не было положительной чертой моего характера, но я до зубовного скрежета ненавидела больницы. Еще в детстве, пролежав почти месяц в клинике с отравлением, симптомы которого прекратились на третий день моего там пребывания, я зареклась переступать порог этого пристанища клятвенников Гиппократа.

- Ты окончательно решила выписаться сегодня? – Фролова любила поспорить со мной, но сейчас, видимо, поняла, что проще стену сдвинуть с места, чем переубедить меня.

- Да, я не могу отлеживаться в больнице, когда по улицам скачет обезумевший упырь, чье происхождение выходит за рамки разумного.

Питерс посчитал, что в его присутствие больше нет необходимости, и тактично удалился, прикрыв за собой дверь. Мы остались втроем, вслед за врачом ушли и две медсестры, которые появились несколькими минутами позже. Повисшее молчание нервировало, и чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я решила прояснить некоторые детали вчерашнего события.

- Что это была за тварь?

Мой вопрос заставил Охотника и медиума отвлечься от собственных мыслей и вернуться в реальный мир.

- Саманта.

- Кто? – Это что, шутка?

- Саманта Роуз, – уже четче повторил Ани, отвечая на мой вопрос.

- Но ведь она умерла! Я сама видела ее труп на столе у Вика! Он даже вскрыл ее.

- В этом и вся проблема. - Тихий голос Максимилиана заставил обратить на него внимание, и я вдруг заметила, насколько уставшим он выглядит.

- Она умерла, а потом ожила и попыталась покинуть морг.

- Подожди, это все напоминает бред сумасшедшего. Как она могла ожить, если… черт!

Мало нам было одного мутанта, так теперь еще один нарисовался. А что другие жертвы? Ведь эта девушка была не первой!

- Где Роуз? Ее поймали?

- Когда она кинулась на тебя, я использовал ультрафиолетовые пули. Сейчас ее тело находится у твоего друга, Зельцмана.

- Виктор остался в госпитале заниматься изучением аномалий крови.

- А что остальные жертвы? – Ни за что не поверю, что пока я была без сознания, Максим не удосужился узнать о них все.

Тяжелый взгляд аметистовых глаз и поджатые губы бессмертного все сказали куда лучше слов. И он знал об этом, знал и молчал!

- И когда ты планировал поделиться со мной этими сведениями?! Если вообще собирался.

- Марина, ты должна понимать, что мои желания не всегда совпадают с установленными правилами. Есть вещи, о которых я не могу распространяться.

- Другими словами, твои «хозяева» спустили бы все на тормоза, а эти твари продолжили бы вырезать народ, пока Охотники не отловили их всех.

- Мы бы защитили горожан.

- Неужели? А как же те, кого уже покусали? Саманта? А другие девушки? Их уже ничто не вернет к жизни, разве что мутировавший вирус, но и тогда для всех жертв нападения будет только один выход – смерть.

Меня трясло от злости, и самое противное, что я злилась не только на Максимилиана, но и на себя. Аня, ставшая невольным свидетелем нашей ссоры, пересела из кресла на край постели и сжала мою ладонь в знак поддержки. Переключив все свое внимание на нее, я не услышала, как дверь в мою палату распахнулась, впуская внутрь комнаты незваного гостя.

Высокий худощавый в черном костюме вампир выглядел как аристократ времен викторианской Англии. Цепочка от карманных часов и резная трость с набалдашником в виде орлиной головы смотрелись крайне неестественно, но, похоже, бессмертного это нисколько не смущало. Окинув всех присутствующих изучающим взглядом, клерк остановился на нас с Анной и сделал два шага вперед.

- Марина Завьялова? – холодным бесстрастным голосом спросил он, опираясь на свою трость, сложив поверх рукояти обе руки.

- Это я, - вышло довольно хрипло, и мне пришлось прочистить горло, прежде чем продолжить, – чем могу помочь?

- Меня зовут Сэмюель Чествик, мне поручено передать вам письмо от Совета Старейшин Подлунного мира.

- Оставьте на столе, я ознакомлюсь с ним в ближайшее время.

Похоже, мой ответ не слишком понравился чистокровному, а то, что это был именно он, сомневаться не приходилось, но просьбу тот выполнил без пререканий. Конверт из плотной бумаги, запечатанный сургучной печатью с гербом Совета в виде Луны, перекрытой облаками, мягко упал на край тумбы, после чего курьер кивнул на прощание и удалился, оставив после себя шлейф дорогого одеколона.

Вскрыть восковой замок оказалось несложно, и на колени выпал сложенный пополам листок, на котором косым почерком была выведено всего несколько строк.

«Доброй ночи, госпожа Завьялова! Мы, Совет Старейшин, желаем встретиться с вами в ближайшее время для того, чтобы обсудить вопрос, касающийся расследования, недавно порученного вам. Просим не сообщать об этом никому из вашего руководства, дабы не создавать лишних волнений.

С уважением, Глава Совета Джонатан Кейн»

Что же, похоже, настало время задать вопросы и получить на них более чем конкретные ответы![/p]

Очень хорошо, лучше предыдущих глав, больше динамики.
Остальное, как обычно, в "личке"
_________________

Спасибо) Письмо получила и подправила недочеты)

Татьяна, добрый день, есть желание присоединиться.

Добро пожаловать в коллектив!

 » Глава 5 "Ночной кошмар"

Выписка из больницы проходила в тяжелом молчании. Врачи смирились с тем, что непутевая пациентка в моем лице, которую вело из стороны в сторону при каждом резком движении, наотрез отказалась провести ночь под крышей госпиталя и с легким сердцем подписала бумагу о том, что берет всю ответственность за собственное здоровье на себя.

Аня, ворчавшая с тех пор, как мы вышли из палаты, буравила мою спину недовольным взглядом, на что я отвечала с не меньшим недовольством. Из всех возможных вещей, коими изобиловал мой маленький шкаф, дражайшая подруга умудрилась привезти черный брючный костюм, предназначенный исключительно для светских мероприятий, куда раз в год меня таскало начальство, норовя продемонстрировать единственного в своем роде координатора по работе с бессмертными.

Прерогатива быть диковинной зверушкой на потеху СМИ вызывала отвращение, но капитан Белл не желал слушать никаких возражений и просто ставил меня перед выбором: либо прием, либо увольнение. Как говорится, из двух зол выбираем меньшее.

Казалось бы, что такого могло быть в костюме, раз я так переживаю, но вся проблема заключалась в том, что крой данного наряда абсолютно не подходил для посещения логова вампиров – более неудобной одежды, пожалуй, просто не существовало. Вдобавок к этому, за место сапог, перепачкавшихся во время драки, мне достались полусапожки на тонком каблуке, презентованные в дар на двадцатилетие двоюродной сестрой.

Кристина считала, что если вся ее обувь изобилует подобными «ходулями», то и окружающие непременно обязаны поддерживать эту несуразную модную тенденцию. И как только Анна сумела откопать их в гардеробе?

Что касалось Максима, то с ним я принципиально не разговаривала, хотя Охотник и пытался завести беседу, но каждый раз натыкался на холодную стену отчуждения, коей мне пришлось окружить себя во избежание мощного скандала. Сказать, что я была зла на вампира, значило не сказать ничего. Так бы и прибила, паршивца!

Конечно, где-то в глубине сознания, я допускала возможность того, что Шнайдер многое скрывает от меня, все-таки наши ведомства не во всем готовы идти навстречу друг другу. Но умолчать о том, что предыдущие жертвы Майнера превратились в таких же чудищ, что и он сам, и, возможно, в данный момент бродят по улицам, выискивая себе «пропитание» среди простого населения... Все это просто не укладывалось в голове.

Спустившись на лифте и миновав холл, вся наша шайка высыпала на улицу, где голова самым подлым образом решила напомнить, кто здесь главный. Цветные пятна незатейливым хороводом заплясали перед глазами, складываясь в причудливые узоры, как в детском калейдоскопе, а ноги отяжелели так, словно к каждой щиколотке привязали по увесистому грузилу.

Чтобы хоть как-то устоять на месте, в качестве опоры я выбрала фонарный столб. Приобняв железную трубу, обклеенную объявлениями о поиске жилья и прочего, воздала хвалу тому гению, который придумал сие чудесное сооружение, и посчитала про себя до десяти, давая организму время взять себя в руки.

- Мариш, ты как? – взволнованно поинтересовалась Аня, дотрагиваясь до моего плеча своей миниатюрной ладошкой.

- Как кусок теста после раскатки. Такой ответ тебя устроит?

- Может, тебе стоит вернуться в больницу? Уверена, они примут тебя обратно!

- Ну уж нет! Если и помирать, то с музыкой, вином и танцами, а не в больничной койке с капельницей в руке и скорбными минами врачей.

- Тебе бы все язвить! – вспылила медиум. - Неужели нельзя хоть раз серьезно отнестись к проблеме?

- Можно, но тогда проблема станет выглядеть еще менее привлекательно, чем она была до того. Согласись, такой подход заметно упрощает дело? – Головокружение понемногу отступило, что не могло не радовать.

- Ты невыносима!

- За это ты меня и любишь, разве нет?

Разговор помог мне отвлечься, и перспектива свалиться в обморок на грязный тротуар временно отодвинулась на неопределенный срок. Глубоко вдохнув весенний воздух, пропитанный ароматами города, я попыталась поймать такси, но и тут мне не повезло.

Не успело желтое авто мигнуть фарами, принимая заказ, как мою кисть нагло опустили, а прямо перед носом выросла чья-то смутно знакомая черная футболка. Машина медленно прокатилась мимо, удостоившись грустного взгляда вслед, а потом до меня постепенно дошло, что только что произошло.

- Я сам тебя отвезу.

Запрокинув голову чуть назад, чтобы иметь возможность лицезреть наглую физиономию вампира, который за прошедшие сутки растерял весь свой стыд и совесть, я уже хотела было выругаться, но на ум не пришло ничего дельного. Дожили, уже и на ругань фантазии не хватает!

- Я и сама могу добраться до дома.

- Должен признаться, мне нравится, когда ты пререкаешься со мной, Мариночка, но сейчас явно не тот случай.

- И ты думаешь, что я доверюсь тебе после всего, что произошло за последние двадцать четыре часа?

Да, это было низко с моей стороны - бросаться такими словами, но клокочущая в глубине души обида в некоторой степени оправдывала мое поведение, во всяком случае, хотелось так думать.

- Нет, но это не значит, что меня перестала волновать твоя судьба.

***

Вечерние сумерки, опустившиеся на город, играли разными оттенками красного, фиолетового и пурпурного, рисуя причудливые картины на фасадах зданий. Кожаная обивка переднего сиденья приятно холодила щеку, и даже тот факт, что ремень безопасности безжалостно впивался в тело через тонкую ткань одежды, не мешал получать удовольствие от поездки.

Максим не стал слушать моих возражений, упреков и ругани, а просто молча усадил в свою машину, подогнанную его помощником, застегнул мой ремень и сел за руль, собираясь не только отвезти в Дом Совета, но и сопровождать во время встречи. Анна направилась с нами, поскольку я наотрез отказалась оставаться с Охотником наедине.

Форд мягко скользил по дороге, лавируя в потоке машин, и мерная качка на пару с тягучей мелодией усыпили меня.

Мне снился дом у озера, куда мы с родителями часто ездили летом. Сочная зелень искрилась в лучах восходящего солнца, а множество капель росы сверкало наподобие алмазов. Запах свежескошенной травы щекотал ноздри, смешиваясь с благоуханием полевых цветов, и я снова чувствовала себя той счастливой пятнадцатилетней девочкой.

Рано утром мы вместе с отцом отправлялись на речку, купались, а после шли обратно домой, где мама вместе с младшей сестрой готовила завтрак, а наша австралийская овчарка по кличке Берта вертелась под ногами, заливаясь звонким лаем. Это время было самым лучшим в моей жизни…

Легкое касание к плечу выдернуло меня из дремы. С трудом продрав глаза, я выглянула в окно и с удивлением обнаружила, что остановились мы возле моего дома.

- И как это понимать?

- Ты не в том состоянии, чтобы беседовать с Советом. Отоспись, а завтра вечером я отвезу тебя на встречу.

- Максим, тебе не кажется, что ты переходишь все границы?

Заглушив мотор, Шнайдер развернулся назад и попросил Аню подняться ко мне в квартиру. Медиум настороженно посмотрела на меня, испрашивая разрешения, и, получив утвердительный кивок, нехотя выскользнула на улицу, предварительно захватив мою сумку с ключами.

Оставшись наедине, мы некоторое время молчали. Максимилиан изучал меня взглядом, и от этого внутри все сжималось, как если бы я была кроликом, а он удавом, готовым вот-вот наброситься на свою жертву и заглотить ее целиком.

- Вот, что я тебе скажу, Завьялова. Твое упорство достойно восхищения, в этом нет сомнений. Но порой ты ведешь себя как маленький обиженный ребенок. Возможно, мне не следовало скрывать от тебя, что наша служба была в курсе происходящего и всеми силами старалась оградить людей от обезумевших «полуночников», но согласись, узнай об этом полиция, а через вас и общественность, и весь город утонул бы в крови и беспорядках.

- Мы бы никогда не поставили СМИ в известность об этом!

- Твоя наивность меня умиляет, Мариш. – Макс рассмеялся, чем вызвал у меня новый приступ злости, но как бы я не старалась выглядеть злой, должного эффекта мне добиться так и не удалось. – То, что ты такая честная, не значит, что и остальные копы готовы соблюдать правило конфиденциальности.

- Но мне-то ты мог сообщить! Или считаешь, что я, как говорят о полицейских, продажная и лживая?

- Другие – может и да, но только не ты. В тебе, Марина, еще жива такая немаловажная черта, как честность, которую в наши дни редко встретишь среди людей.

- Как и среди вампиров.

- Здесь я с тобой могу поспорить. Да, мое племя не может похвастаться благородными рыцарями, но не все вампиры – высокомерные и напыщенные павлины, гоняющиеся за возможностью хлебнуть пинту-другую свежей крови, коими нас привыкли рисовать ваши современники.

- Хотелось бы в это верить.

Уличные фонари один за другим загорались желтым светом, преображая улицы, а вместе с ними и людей, спешащих куда-то по своим делам. Часы на приборной доске показывали девятый час, и у меня не было никакого желания тащиться на другой конец города, чтобы выслушивать высокопарные речи кучки знатных особ из Подлунного мира.

В окнах моей квартиры горел свет, и Анна наверняка уже вся извелась там, гадая, не придушил ли меня Максим за разыгравшееся сегодня красноречие. Идея напиться горячего чаю с медом и завалиться в уютную постель с каждой минутой становилась все заманчивее, и если вслух я этого еще не произнесла, то про себя уже окончательно решила, что визит к сэру Кейну откладывается до завтрашнего вечера.

Спокойную тишину нарушило жужжание мобильного телефона. Шнайдер выудил аппарат из кармана и ненадолго отвлекся, слушая отчет от своего осведомителя. По тому, как менялось его лицо, я поняла, что и этой ночью Охотника ждет работа. Дождавшись, пока Максимилиан завершит беседу, пожелала ему спокойной ночи и выскользнула на улицу, где быстро юркнула за дверь подъезда, уже не видя, как вампир пристально смотрит мне вслед.

***

Не успела я переступить порог собственной квартиры, как Фролова чуть не сбила меня на полном ходу. Ощупав с ног до головы и убедившись в том, что на мне нет ни царапины, подруга ухватила мою заледеневшую руку и утащила на кухню, где всунула большую чашку с травяным сбором и бутерброд с сыром.

Сделав глоток обжигающего чая и откусив внушительный кусок от предложенного лакомства, блаженно зажмурилась, наслаждаясь теплом, расходящимся по всему телу, и чувством сытости, после чего, довольная, откинулась на спинку стула. Моя маленькая однокомнатная квартира, отделанная в светлых тонах, встретила меня своим уютом.

Бежевые стены, мебель шоколадного цвета, паркетный пол с пушистым ковром, по которому так удобно ходить босиком, плотные шторы, всегда закрывающие широкое окно, дабы солнечный свет не смог проникнуть в комнату и лишить драгоценных минут сна, прежде чем зазвонит будильник или телефон.

Совмещенный санузел, отделанный голубоватой плиткой и оборудованный стиральной машинкой и сушилкой, вместе с кухней со всеми удобствами давали возможность жить без особых проблем.

Спартанская обстановка жилья позволяла не только совершать быструю уборку, на что порой катастрофически не хватало времени, но и лишний раз не думать о том, что, кроме работы, других радостей в моей жизни просто не существует.

Рассевшись по обе стороны от стойки, заменявшей стол, мы с подругой пили чай и обсуждали сегодняшний день.

- До сих пор не верится, что все это происходит на самом деле, - теребя тонкую ручку фарфоровой чашки, причитала Аннет, - а тебе?

- За десять лет работы в полиции я, конечно, насмотрелась на множество разных отвратительных вещей, но новости о мутировавших мертвецах приводят в ужас даже меня.

- А что тебе сказал Макс? Когда вы остались одни?

- Что я наивная и честная, и что не все так просто, как кажется.

- И это все? – повысив голос, недовольно поинтересовалась медиум, на что я ответила утвердительным кивком. - Весьма исчерпывающий ответ.

- В любом случае, пока что мы объявили перемирие.

- И правильно! Надеюсь, ты не собираешься соваться в Дом Совета в одиночку?

- Нет, конечно! И я очень удивлена, что ты допускаешь подобную мысль.

- Зная, насколько ты можешь быть безрассудной в порыве своего упрямства, у меня есть полное право так думать.

- Ну спасибо, дорогая!

- Всегда пожалуйста.

Когда на часах высветилось одиннадцать часов, мы с Аней стали готовиться ко сну. В такую темень одну домой я бы ее ни за что не отпустила, а потому ночевать решили на моей раскладном диване, благо места на нем было более чем достаточно.

Стоило только голове коснуться подушки, как я тут же уснула.

На этот раз я очутилась в коридорах морга. Царившая тишина неприятно давила на уши, а шум собственных шагов казался оглушающим. Пройдя вперед, я очутилась на развилке: один коридор вел в лабораторию Вика, а второй к операционным, где обычно проходили практикумы некромагов.

Свернув направо, я двинулась в сторону лабораторий и вскоре очутилась перед знакомой дверью. Тонкая полоска света указывала на то, что Виктор и сегодня задержался допоздна.

Повернув ручку, я перешагнула порог и вошла внутрь кабинета. Виктор сидел за столом и что-то писал в своих бумагах. Желтоватый свет настольной лампы отражался от стекол его очков, напоминая языки пламени.

Подойдя ближе, мне захотелось привлечь внимание медика, но он словно не слышал и не видел меня, полностью погрузившись в свои записи. Увлекшись попытками оторвать эмпата от писанины, я поздно заметила, как за спиной у Вика появилась Саманта Роуз.

Ее бледное бескровное лицо покрылось сеткой из вен, а глаза напоминали два граната, пронизанных черными линиями капилляров. Зловещая улыбка, игравшая на юном лице, напоминала хищный оскал.


Приблизившись к Зальцману со спины, новообращенная вампирша опустила ладони на плечи патологоанатома, тем самым пригвоздив его к стулу, и, обнажив длинные острые клыки, впилась моему другу прямо в шею, окрашивая ворот белого медицинского халата в бардовый.

Я закричала и тут же проснулась в холодном поту. Рядом вскочила Аннет, спросонья едва не свалившись с кровати, и попыталась выяснить, что стряслось. Меня всю трясло от пережитого ужаса, когда в образовавшейся тишине звонкой трелью пискнул мобильный телефон.

Отмахнувшись от вопросов подруги, я соскочила с дивана и бросилась искать вопящую трубку. Выудив аппарат из сумки, взглянула на дисплей и едва не выронила его, когда увидела имя звонившего.

«Виктор. Морг»

Спасибо за главу
_________________

 » Глава 6 "Похищение"

Мобильник продолжал надрываться у меня в руках, высвечивая фотографию Виктора на дисплее, но сил нажать на кнопку приема вызова просто не находилось. Стоявшая рядом Анна некоторое время молча взирала на наши с техникой игры в гляделки, после чего отобрала трубку и сама ответила на звонок. Разговор вышел коротким, но то, как стремительно побледнело лицо подруги, заставило увериться в том, что случилась беда.

Словно во сне я оделась, натянув джинсы и свитер на голое тело, спасибо выработанной годами привычке спать в белье, выудила из комода носки, чтобы надеть их в коридоре и там же, не глядя, втиснуть ноги в спортивные кроссовки. Вместе с Фроловой, которая все еще походила на белое полотно, мы высыпали на улицу, где, к нашему удивлению, стояла моя машина. Вероятно, Максим позаботился о том, чтобы утром мне было на чем ехать в контору.

Ключи выпали из кармашка противосолнечного козырька* вместе с короткой запиской. Спрятав бумажку в карман куртки, завела авто и вдавила педаль газа в пол, направляясь в госпиталь Святого Варфоломея. По словам Ани, звонил патрульный, спрашивал, кем я прихожусь Виктору, поскольку мой номер значился в списке быстрого набора.

Дорога пролетела как одно мгновение, и когда заветные ступени уже были в зоне видимости, я круто развернула руль, припарковываясь на полном ходу у тротуара. Две машины с мигалками попали в поле бокового зрения; номера не знакомые, значит, не наша смена.

Выскочив из авто, мы бросились в здание, на ходу выуживая документы. Охранник вознамерился было остановить нас, но его вялые попытки оказались напрасными. Не дожидаясь, пока мужчина нажмет кнопку на панели, я перемахнула через турникет, оставляя Аню чуть позади, и бегом направилась к лестнице, ведущей на цокольный этаж.

Кровь стучала в висках так громко, что практически заглушала мои собственные шаги. Едва не навернувшись на кафельном полу, влетела в поворот и ворвалась в дверь хорошо знакомой лаборатории, где сейчас толпились полицейские. Охраны у входа не было, а потому мое внезапное появление застало коронеров и детектива врасплох. То, что я увидела, напомнило дешевую сцену из второсортного ужастика, и мне пришлось стиснуть кулаки, дабы удержать крик внутри.

Весь пол и часть стены были выпачканы кровью: алые разводы пестрели везде, куда хватало глаз, а отпечатки ботинок, разбросанные бумаги и перевернутая мебель с кучей битого стекла наводили на мысль о потасовке. В луже недалеко от входа валялись очки Вика: одно стекло треснуло, а второе оказалось заляпано кровью.

Зажав рот ладонью, я крепко зажмурилась, прогоняя ужасное видение, и практически выпала в коридор, ударяясь плечом о каменную стену. Нет, Боже, этого не может быть! Почему Вик?

Заметив приближающийся силуэт Аннет, метнулась в ее сторону, пресекая любые попытки войти внутрь. Не надо ей этого видеть! Пусть хотя бы одна из нас избежит этого кошмара.

Вслед за мной в дверях появился детектив, прибывший на вызов. Он прикрыл за собой створку и поинтересовался, кем мы обе приходимся пропавшему.

- Что значит «пропавшему»?

- Доктор Зельцман исчез. Одна из лаборанток зашла к нему, чтобы подписать бумаги, и обнаружила беспорядок в его кабинете. Самого Виктора нигде не было, так что подробностей произошедшего мы не знаем.

От услышанного пол почти ушел испод ног, благо стенка за моей спиной послужила отличной опорой. События минувшего дня никак не желали отпускать, и дурное предчувствие с каждой секундой все больше перерастало в легкую паранойю. Мне срочно нужен был кто-то, кто смог бы разделить со мной все это безумие, и почему-то из всех возможных вариантов на ум пришел Макс.

- Если Вик пострадал, я с этой пиявки шкуру спущу! – набирая номер Максима, прошипела я, костеря мутировавшую "ночную бабочку" всеми известными мне проклятиями.

Долгие гудки сменились шумом автострады и невнятным голосом Шнайдера. Из обрывков фраз удалось выяснить, что сейчас Охотник находился в патруле, который объезжал закрепленный за собой район дважды в сутки для поисков следов «полуночников». Мои слова о том, что Виктор исчез, а вместе с ним и Саманта, заставили Макса бросить короткое «Еду» и отключиться.

Ожидание неумолимо давило на нервы, и с каждым разом, как в коридоре раздавались чьи-то шаги или голоса, я коротко вздрагивала, мертвой хваткой сжимая чашку с горячим чаем. Практически не чувствуя вкуса, глотала содержимое керамической емкости, а перед глазами все еще стояла ужасная картина из лаборатории.

Аня сидела рядом, обняв себя за плечи, и глядела в одну точку. Ее история потрясла не меньше, чем меня, но выдержка, натренированная общением с душами умерших, работала куда исправнее, чем моя. Должна признаться, в последнее время свалилось столько всего, что опухшая от вопросов и догадок голова просто отказывалась соображать.

Еще позавчера самой большой проблемой в моей жизни был выбор между сном дома или в офисе, а уже сегодня я сталкиваюсь с мутировавшими упырями, которые восстают из мертвых, шастают по городу, выкашивая проституток направо и налево, и ко всему прочему втравливают меня в дела Совета. А ведь мне еще предстоит встретиться с их главой. Черт бы побрал этих упырей!

Детектив, назвавшийся Ником Голдманом, чья команда выехала на вызов, оставил свои попытки разузнать хоть что-то о наших взаимоотношениях с доктором Зельцманом и молча стоял в сторонке, поглядывая на часы. Время уже давно перевалило за полночь, и, вероятно, смена моего коллеги подошла к концу. Он, наверняка, с превеликим удовольствием отправился бы домой, но протокол требовал проследить за тем, чтобы место преступления опечатали, а все улики доставили по нужным адресам.

Допив чай и отставив кружку в сторону, встала с места и начала расхаживать из стороны в сторону, чтобы хоть как-то отвлечь себя. Голова вновь отдалась тупой болью в висках, но я отмахнулась от нее, продолжая нарезать круги. Меня отчаянно терзала мысль, что что-то ускользает от нас, что-то очень важное, но нащупать разгадку никак не получалось.

Появление Максимилиана застало врасплох, поскольку в пылу метаний я фактически налетела на него, когда Охотник в сопровождении еще одного бессмертного вышел из-за угла. Быстрая реакция Шнайдера не позволила мне растянуться на полу, а аромат дорого парфюма перебил запах смерти, витавший в воздухе.

Быстро оценив ситуацию по царившей в коридоре напряженной обстановке, Макс ободряюще улыбнулся мне и молча подтолкнул к стулу, на котором я провела последний час. Сам ночной страж уверенно шагнул в сторону лаборатории, когда на полпути детектив Голдман преградил ему путь.

- Простите, но это место преступления. Я не могу вас пропустить!

- Неужели? А если вот так? – демонстрируя свои идеально белые зубы, а вместе с ними и острые клыки, поинтересовался Шнайдер и выудил из внутреннего кармана куртки свое удостоверение.

В делах, связанных с «полуночниками», вампиры в основном обладали исключительными правами, и хотели мы того или нет, а уступать пальму первенства приходилось почти всегда, за редким исключением. Разглядев форменный знак Патруля в виде пятиконечной звезды с большой латинской буквой «V» в центре, Ник поджал губы и отступил в сторону, давая мужчинам дорогу.

Максим вошел в кабинет Виктора, также закрыв за собой дверь, чтобы лишний раз не травмировать нас с Анютой, а вот его спутник задержался, остановившись рядом с Эн, и долго и пристально всматривался в лицо медиума. Подруга подняла на Охотника глаза, и они какое-то время молча смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Что-то в фигуре этого мужчины настораживало, но что именно, я никак не могла понять.

Комплекцией он походил на Шнайдера: высокий, широкоплечий, вот только в резких чертах лица просматривалось нечто звериное. Пшеничные волосы торчали в разные стороны, словно бы их стригли в большой спешке, и только длинная челка падала на лоб и чуть-чуть на глаза.

Загорелая кожа, нос с горбинкой, наверняка, его блондину ломали, и не раз, острые линии скул, покрытые двухдневной щетиной, ямочка на подбородке и чувственный изгиб губы. Красавец, как с обложки журнала, вот только аура, витавшая вокруг этого индивида, заставляла кровь стыть в жилах.

Почувствовав на себе посторонний взгляд, незнакомец резко повернул голову в мою сторону, и в глубине карих глаз проскочил отблеск расплавленного золота. Волк!

- Свят, ты идешь? – Максим выглянул в коридор и, заметив напарника в опасной близости от меня, смерил оборотня тяжелым взглядом.

Тот фыркнул в ответ, но отодвинулся, и быстрым шагом направился к замершему в дверях сослуживцу. Прежде чем скрыться в помещении лаборатории, волк вновь обратил свой взор на Фролову, улыбнулся чему-то, и шагнул внутрь комнаты. Максимилиан задумчиво проводил ищейку взглядом и исчез следом, не забыв захлопнуть перед самым носом Голдмана дверь.

Время тянулось мучительно медленно, и я уже была готова плюнуть на все и самолично перерыть прозекторскую вверх дном в поисках ответов, если бы не была уверена, что оба стража выпихнут меня вон, стоит только сунуть свой любопытный нос в кабинет Вика.

Аня тоже оживилась, то и дело, поглядывая на рифленую поверхность стекла, за которой мелькали темные силуэты, и задумчиво теребила серебряное колечко на безымянном пальце левой руки – подарок матери на день рождения.

На первый взгляд это было обычное украшение, но только я и Виктор знали, что на самом деле ободок – редкий амулет, призванный отпугивать нечисть и злых духов. Если потенциальная угроза приближалась на опасное расстояние, кольцо начинало светиться, предупреждая об опасности, а если тварь подходила совсем близко, то срабатывало защитное заклинание, вложенное при плавке. Мне не раз приходилось видеть его в действии, но сейчас, когда Свят приблизился к Ани, побрякушка даже не пикнула, а ведь оборотни, так или иначе, относились к высшей категории, как и вампиры, и на них защитные артефакты действовали с полпинка.

Подобный сбой настораживал, хотя такие вещи, как амулеты, не должны давать сбоев, иначе их попросту перестанут покупать. Маги выручали около половины своих доходов за счет продажи различного рода артефактов, и если кольцо по-прежнему исправно исполняло свои функции, то значит, с волком явно было что-то не то, и нам надо держать ухо востро. Мало ли, что взбредет в голову этому веру!

Наконец, дверь распахнулась, и оба Охотника вышли в коридор. На их лицах застыли мрачные выражения, и надежда на то, что все еще обойдется, рухнула окончательно.

Отозвав меня в сторонку, Шнайдер стал расспрашивать о Вике: откуда приехал, что за человек в целом, как давно мы общаемся, есть ли семья и друзья, помимо нас с Ани.

- Зачем тебе все это? Виктор переехал сюда из большого города, потому что не мог жить среди людей. Чужие эмоции сложно контролировать, а фильтровать и подавно. Бывали случаи, когда эмпаты срывались, и в результате страдали либо они сами, либо окружающие.

- По дороге сюда я навел справки, твой друг сменил несколько моргов, прежде чем осел в этом госпитале.

- И что с того? Зельцман может быть очень вредным, если захочет! В силу своих особенностей Вик крайне раздражителен, к тому же, он не пьет таблетки, потому что от них у него часто идет кровь носом.

- То есть, помимо того, что у него неясное прошлое, он вдобавок еще и не исполняет обязательные меры контроля своего дара?

- Да что ты прицепился к Виктору? Он пропал, возможно, ранен или вовсе убит, а ты мне тут допрос устраиваешь?

- Святослав изучил лабораторию вдоль и поперек: эта кровь принадлежит твоему другу, но она «просроченная».

- Что значит «просроченная»? Ты хочешь сказать, что пролитая на пол кровь не пригодна для питья и потому плохая?

- Нет, я не это хочу сказать. Для начала соберись и возьми себя в руки. Мне нужно, чтобы ты трезво взглянула на те факты, которые я хочу тебе предъявить.

Вздохнув, я смерила вампира злым взглядом. Зачем мы тратим драгоценное время на этот разговор, когда Вик где-то там истекают кровью, если, конечно, эта чертова пиявка не выпила его до капли, превратив в одного из своих упырей? Какие факты могут быть важнее, чем жизнь близкого друга?

- Прости, Макс, но разговоры – это последнее, что мне сейчас нужно. Если ты не можешь или не хочешь помочь найти Зельцмана, то я сделаю это сама, в одиночку.

- В тебе говорят эмоции, Марина, а это недопустимо в нашем с тобой деле. Я прекрасно понимаю твое волнение, но будь это не Виктор, а кто-то другой, как бы ты поступила? Неужели поддалась бы эмоциям и отбросила в сторону здравый смысл?

- Нет, - сиплым голосом ответила я, признавая правоту Максимилиана.

Сколько раз мне приходилось успокаивать родственников пропавших без вести, скольким доказывать, что криками и бездумными действиями ничего не добиться, и вот я сама только что наступила на те же грабли.

Облокотившись спиной о стену, я спрятала руки в карманы и запрокинула голову назад, чтобы не дать волю набежавшим слезам. Надо брать себя в руки, иначе все дело пойдет прахом.

- Ты готова слушать? – Максим терпеливо ждал, когда я разберусь в своих мыслях и буду способна на конструктивный диалог.

- Да, готова.

Шнайдер обменялся с напарником парой слов и, наказав присматривать за Аннет, повел меня в кабинет Вика. Перед самым входом я затормозила, невольно вспомнив царивший там погром, но после собралась с духом и первой шагнула за порог, вновь оказываясь на «бойне».

Обстановка не изменилась, разве что теперь здесь не было полиции и медиков. Кровавое море покрылось тонкой пленкой, а запах железа неприятно бил в нос, вызывая приступ дурноты. Макс осторожно перешагнул через опрокинутый лоток с отчетами и замер в центре комнаты, тогда как я осталась стоять у двери.

- Начну с того, с чего и начал в коридоре. Кровь на полу действительно принадлежит Виктору Зельцману, но она лилась не из ран, а была разбрызгана из специального пакета. Тут довольно большой объем жидкости, около трех с половиной литров. При такой потере человек никак не смог бы передвигаться по помещению, тогда как брызги располагаются чуть ли не по всей поверхности стены от угла до угла.

- Тело могли резко швырнуть в сторону, тогда капли упали бы в таком же диаметре.

- Да, но тогда присутствовали бы следы: вмятины, волосы, все, что угодно.

- Хорошо, согласна.

- Дальше – охранник сказал, что не видел, как доктор или Саманта покидали здание, но уборщица, которую мы выловили по дороге, поделилась тем, что видела растрепанную блондинку в белом больничном халате. Она босиком шла по коридору, ведущему в сторону подземной парковки. На полу остались следы ее ног, и это явно не краска.

- Она не пробовала остановить Саманту?

- Она решила, что это кто-то из ординаторов развлекается, а кровь на полу быстро замыла. Мне едва удалось уловить запах сквозь ядреную смесь химикатов.

- Но на полу нет ни единого босого отпечатка. Откуда у нее на ногах кровь?

- Возможно, Саманта наступила на битое стекло, когда уходила. Как ты помнишь, новые «полуночники» не восприимчивы к боли, и, видимо, Роуз просто не обратила на это внимание, а ее кровь смешалась с той, что уже была разлита.

- А Виктор? Что стало с ним?

- Мы облазили весь кабинет. Свят сказал, что запах Зельцмана распространяется практически по всему этажу, и отследить его передвижение по госпиталю крайне сложно, но одно он смог установить точно – патологоанатома не было в лаборатории, когда упырица устраивала здесь спектакль.

- Это точно?

- Абсолютно.

- Но если это так, то куда же девался Виктор? И почему его телефон остался лежать на столе? Вик никогда с ним не расстается.

- А вот это нам и предстоит выяснить!


противосолнечный козырек* - опускающаяся панель, защищающая водителя от солнечных лучей в лицо.

Спасибо за главу!!!

Пожалуйста! Спасибо, что читаете!)