Скандал (Остросюжетный криминальный роман, 18+)

 » ГЛАВА 2

Наши дни…
Феликс печально смотрел в спину удаляющейся Марго. Он знал, что она ушла, пряча от него слёзы. Литвинов терпеть не мог, когда его жалели.
Он специально заставил всю прислугу поддерживать в доме обычную, рутинную атмосферу. Повар, как и раньше, готовил: завтраки, обеды, ужины. Единственно, что изменилось - Феликс не спускался в гостиную на первый этаж, еду приносят в спальню. Он слишком слаб, и каждое движение даётся ему с трудом и сильной болью.
Так как Литвинов сам ездить ни куда не может, к нему регулярно приезжают со свежими идеями записи альбома Дмитрий, Борис и Роман. Все вместе они подолгу, взахлёб обсуждают то новую песню, то обложку альбома, а Феликс слушает их, не прерывает, лишь изредка вставляет фразу-другую. Его болезнь сплотила группу ещё сильнее, теперь они настоящая семья.
Какая все-таки не простая эта штука жизнь. Как всё сложно и не предсказуемо. Успех принёс ему миллионы и мировую славу, но не то, что хотелось Феликсу. Настоящей любви и счастья не было.
С Маргаритой они прошли бок обок всё: нищету, испытание богатством и славой, любовь, дружбу, внезапное Риткино замужество, ревность, рождение детей, его многочисленны романы и измены. Огонь, воду, а вот преодолеть медные трубы не хватило времени и сил. Какой же он всё-таки был дурак! Но, зачем нужна эта слава, если ему и близкому человеку от этого одна боль и страдания?
Надо было тогда ещё в девяностом остановиться, прекратить всё…
Он поверну голову и посмотрел в окно. Шёл осенний дождь. Как бы они сейчас жили, если бы всё сложилось по-другому? Наверное, в маленьком домике или небольшой квартире, воспитывали детей, платили ипотеку.
- Ваши лекарства, - вернул его в реальность врач, вложив в руки - две жёлтых пилюли и стакан воды.
- Я же сказал, - рявкнул Феликс так громко, что кошки, лежащие рядом с ним на кровати, вскочили от испуга. – Я не буду больше принимать лекарства! – пилюли и стакан с водой полетели на пол. А сам Литвинов сильно кашляя, беспомощно упал на подушки. Сил совсем не осталось. Он отказался от наркотических препаратов, потому что больше не видел в них смысла. Таблетки лишь затуманивали сознание, а ему хотелось в последние отведённые жизнью минуты сохранять ясность мышления.
В комнату на шум вбежала Марго.
- Феликс Иванович, отказывается принимать обезболивающие, - расстроено произнёс врач, разводя руки в сторону.
- Если он так решил, значит так и будет, - спокойно ответила Рита.
Смысла не было настаивать. Кто в мире мог возразить Литвинову, когда он что-либо решил для себя?
- Ну, как знаете. О последствиях я вас предупреждал… - недовольный доктор вышел из комнаты.
Маргарита подняла стакан и поставила на тумбочку, взяла пульт и выключила телевизор.
- Спасибо, - вымучено улыбнулся Литвинов. – Посиди со мной.
Она присела рядом с ним. Феликс протянул свою тонкую руку и накрыл холодной ладонью её тёплые пальцы.
«Какие дети?», - скептически поинтересовался Литвинов у себя, продолжая смотреть на усталую Маргос заплаканными глазами. - «Он не создан для того, чтобы сидеть дома, глазеть в «ящик» или воспитывать сопливых детей».
Феликс вновь перевёл взгляд на окно, вдохнул и мысленно усмехнулся: «Не захотел бы он жить по-другому. Да, попросту не умеет он! Взять от жизни всё – его девиз. Дети, дом – это скука, а скука – это болезнь. Жить без риска и опасности он бы не смог, не та у него натура».
- Тебе плохо? – насторожилась Марго.
- Нет… нет… всё хорошо… настолько хорошо, насколько может быть в моём случае, - Феликс сжал её руку. – Извини…
- За что? – Рита с испугом смотрела на него.
- За то, что оттолкнул тебя… за то, что позволил уйти… за мой страх, который заставил совершить столько глупостей, топча твоё и мое сердце. За то, что любил и этим исковеркал твою жизнь…
Марго отвернулась на секунду, прислушиваясь к себе, к своим старым обидам и злости. Нет, их не было. Всё прошло. Она давно его простила и принимала таким, какой он есть.
- Ты, не виноват… мы оба совершили много ошибок. Никто не виноват…
Его окотило тёплой, нежной волной. Только Марго он любил всю жизнь, только рядом с ней хотел умереть. Феликс прикрыл глаза, боль в груди вернулась и вместе с ней его накрыли яркие воспоминания, ослепительными бликами прошлого…

Девяностые…
- У меня есть пара идей для песни.
Феликс сел за пианино и начал наигрывать мелодию, напевая:
Это настоящая жизнь?
Или просто фантазия?
Словно попал в лавину,
От реальности не сбежать.
Открой глаза,
Подними их к небу и посмотри.
Он сильно ударил по инструменту, выворачивая правую кисть, акцентируя звук, пробегая пальцами скоростным пассажем по клавишам, выводя сумасшедший ритм песни.
Я просто бедный парень, но жалости не прошу,
Легок нрав – легок путь.
Чуть выше, чуть ниже —
Ветер дует все равно,
И мне наплевать.
Мама, я убил человека,
Приставил пистолет к голове,
Спустил курок, и вот он мертв.
Мама, жизнь лишь началась
Но я уже успел ее загубить.
Мама, я не хотел, чтобы ты плакала,
Но если я завтра не вернусь,
Живи, живи дальше, как будто ничего не случилось…
Неожиданно он остановился и сказал:
- А здесь начинается оперная часть.
- Опера? – с сарказмом в голосе переспросил Роман. – А чего не частушки или рэп?
- Да, именно опера! – подтвердил Феликс, игнорируя сарказм друга.
- Кто эту часть будет петь? – Борис бросил короткий, предупреждающий взгляд в сторону Тарасова. Все знали каким может быть вспыльчивым солист группы «Scandal». Зачем лишний раз его провоцировать?
- Я и вы, - Литвинов был, не возмутим. – Нужно только потренироваться, - он запел немного пискляво, взяв чересчур высоко ноты:
Слишком поздно, настал мой час,
И по спине озноб,
Все время ноет тело
Прощайте, все, мне пора идти,
Я должен вас оставить и принять истину.
Мама, я не хочу умирать.
Порой мне жаль, что я вообще родился…*
Новая песня была написана на обрывках бумаги и листах телефонного справочника. Это была не партитура, а записи понятные только Феликсу, и разобраться в них мог только он сам. Некоторые куски Литвинов держал в уме, настолько он спешил записать то, что пришло ему в голову. Поэтому пел, периодически останавливаясь, выискивая в бумагах или вспоминая нужный куплет или ноту.
- Но, что думаете?
Что-то внутри Борису подсказывало, что это тот самый переломный день, которого они так ждали. Композиция написанная Феликсом перевернёт весь мир рок-музыки. Песня станет сенсацией. И действительно её признают «Лучшей песней», а после этого она возглавит хит-парады и продержится в чартах, занимая первую строчку более тысяче дней и даже по пришествию времени ни одной рок - песни так и не удастся преодолеть подобный рекорд. Но, это всё будет намного позже, а пока Малинин только спросил:
- Не слишком длинно?
- Давайте отнесём её на радиостанции, - задумчиво рассматривая ноты, осторожно предложил Дмитрий. – Хорошая раскрутка тогда ей будет обеспечена.
- Для начала запишем, - Феликс сложил листки в стопочку и протянул Борису.
- Это всё хорошо… но почему бы вам её не спеть на стадионе в «Лужниках», на своём первом сольном концерте? И написать ещё композиций к фестивалям «Монстры рока» и «Рок против террора», – вдруг сказал до этого молчавший Максим Айзенфельд,* продюсер группы. - Успеете?
Максим Наумович Айзенфельд недавно стал продюсер «Scandalа». Именно он в восьмидесятых сделал всеобщими кумирами половину рок-групп СССР. Как говорил сам Айзенфельд: «Я способен сделать конфетку из любого артиста» и ведь раскручивал, даже самые безнадёжные группы, которые петь то не умели.
На смену социалистической идеологии пришла другая – бандитская. Начинались лихие девяностые. Криминал получил полную своду действий. Страну захлестнули разборки, нажива за счёт других: рэкет, бандитизм. Старые законы перестали действовать, новые ещё не придумали.
Для Российской эстрады появились больше возможностей и главное – свобода. Необходимость в устройстве подпольных выступлений отпала. Все, что зарабатывалось на концертах, стало уходить на зарплату артистам. Наконец-то артистическая среда смогла нормально зарабатывать без ограничений и заниматься только творчеством, не боясь, что за левые концерты или тунеядство посадят.
Обманывать государство стало достаточно легко. Заниматься какими-то финансовыми проверками было некому, все до этого контролирующие структуры были развалены. Гонорары за концерты в среднем достигали до сотен тысяч рублей при мизерной зарплате простых людей, которую большей части страны выплачивали с большими задержками.
Поняв, что гонорары артистов это чёрный нал и его можно легко отобрать, криминальные структуры стали «опекать» Российскую шоу-индустрию. Бандитские «крыши» строились по тому же принципу, что и в кооперативной среде.
Максим чувствовал себя в этой атмосфере как рыба в воде. За его плечами было несколько ходок на зону, по валютным статьям. Он прекрасно ориентировался «по понятиям» и с помощью своих связей и знакомств пёр вперёд как танк. Это стало ключевой причиной для Феликса и всей группы для того, чтобы подписать с ним контракта на продюсерские услуги. Несколько раз к ребятам уже приходили предприимчивые бандиты.
Феликса и Айзенфельда познакомил Виктор Цой в конце восемьдесят девятого года. Очень часто пути «Кино» и «Scandalа» пересекались: то на одних площадках выступали, то жили в одной гостинице, то на квартирных концертах. Цой и Литвинов стали общаться, между ними завязалась крепкая дружба.
- На эту песню хорошо бы снять клип… - Феликс внимательно смотрел на Айзенфельда. «Скользкий тип, но без него сейчас никак», - подумал Литвинов. Мысленно он уже себе представлял, какой должен быть клип. Это станет настоящим визуальным шоу, и Феликс даже знал, кто может им снять этот видеоклип. В дальнейшем группа станет следовать принципу – каждый хит должен подкрепляться видеоклипом, а сейчас они могли только об этом мечтать.
Продюсер промолчал, делая вид, что не слышит. У Айзенфельда на эту группу были свои планы. Не собирался он снимать никакой клип. Не нужно, чтобы знали в лицо весь состав «Scandalа». Максим уже договорился о пяти концертах в одно и то же время по всей стране и подобрал для выступления четыре состава сценических клонов группы «Scandalа». Осталось только получить запись фонограммы с новыми песнями Феликса. На этой группе можно неплохо заработать Айзенфельд это уже давно понял. Эта группа обеспечит ему стопроцентное богатое будущее. Он потянулся к своему чемодану, потом встал.
– Я поехал. В конце недели заеду к вам, посмотрю, что получается.
Как только за продюсером закрылась дверь, Литвинов надел куртку и тоже собрался уходить.
- А ты куда? – поинтересовался Борис, рассматривая листы с каракулями Феликса и отстукивая носком ботинка припев новой песни.
- Как куда? К Марго конечно, - ответил с усмешкой Роман, вместо Литвинова.
- Ребята, вы извините… мы договаривались…
- Да, ладно, - хлопнул его по плечу Дмитрий. – Иди уже!
***
Они бродили по улицам Москвы, таращась в пустые витрины. По паркам, заглядывая в искусственные пруды. Накрапывающий дождь совсем им не мешал. Марго всегда нравился дождь. Возможно, потому, что в детстве она любила мокрая с головы до ног, бегать босиком по лужам. Тогда ей казалось, что вода смывает все проблемы и заботы.
- Рита, - Феликс обнял девушку, прижимая к себе. – Когда ты, переедешь ко мне?
Она отвернула голову, чтобы не смотреть ему в глаза, чтобы он не смог прочитать в них её не решительность. Что её останавливает? Марго не знала, но что-то внутри подсказывало, что ещё рано. Феликс, в простой жизни, в не сцены, ей очень нравился – чёрноволосый, красивый, уверенный в себе – последнего качество самой Рите всегда не хватало, наверное, эта и была одна из причин, почему её так тянуло к нему.
Потом, через несколько лет, кода журналисты на разных ток шоу будут ей задавать вопросы об их с Литвиновым взаимоотношениях, она признается: чтобы по-настоящему влюбиться, ей потребовалось два года. Но зато потом никто и никогда другой не смог занять в её сердце место Феликса.
- Мне кажется… ты спешишь… - уклончиво ответила Марго.
Его сердце остановилось. Опять отказ. И Феликс решился признаться ей в своей любви. Но девушка подняла свою нежную руку к его лицу и прижала палец к губам.
- Тс… подожди… я знаю, что ты хочешь сказать. А вдруг тебе только кажется?
Он взял её за подбородок и повернул к себе лицом.
- Я тебя люблю.
Литвинов внимательно следил за девушкой, в голубых глазах промелькнула паника. Но, уже буквально через секунду она справилась с собой.
- Ты, точно хочешь этого?
- Да.
- Хорошо, но с одним условием. Я принимаю участие во всей твоей жизни. Я буду ездить с тобой по всем гастролям.
- Замётано!
- Я хочу, что бы ты никогда и ничего не скрывал от меня. И я в свою очередь обещаю тебе, что никогда не буду врать и обманывать тебя. Я никогда не предам тебя!
- Я знаю. С первой минуты, когда увидел тебя - я понял, что ты та девушка, которая мне нужна.
Встретившись с ним глазами, Рита забыла обо всём остальном. О своих сомнениях, о том, что решила не спешить. Жар зародился внизу живота, разливаясь по всему телу.
Молодой человек придвинулся ещё ближе, его карие глаза словно впились в Марго. Провоцируя на поступки, к которым, как ей казалось ещё несколько минут назад, она не была готова. Губы Феликса находились так близко, что она чувствовала аромат кофе и сигарет в его дыхании.
- Подожди, - прошептала она.
Он склонил голову и слегка коснулся губами её губ. Стон удовольствия вырвался из её груди.
- Я знаю, ты хочешь этого, так же как я… - руки его обвились вокруг неё, уверенно и крепко обхватив за талию.
Феликс не пытался поцеловать Риту, он так и не разомкнул своих губ. Его рот лишь невесомом, осторожно скользнул по коже девушки, вызывая из её горла новый стон острого желания.
Закрыв глаза, она ждала новых ощущений. Марго была готова сдаться без боя. Первый раз в ней мужчина пробуждал такие острые чувства и дикое желание.
- Скажи – да… - прошептал он ей на ухо. – И я кину весь мир к твоим ногам.
Его губы вновь прошлись по её шее, по щеке, приближаясь ко рту.
- Я хочу тебя поцеловать… - прошептал Феликс ещё тише. – Хочу чувствовать, что ты принадлежишь только мне.
Её губы дрожали от желания ощутить его поцелуй, прильнуть к его губам, утолить желание. Нахлынула беспомощность, Марго поняла, что сдалась.
- Да…
Феликс запрокинул ей голову и поцеловал. Сначала нежно, не смея по-настоящему целовать. Он прикасался осторожно к её горячим раскрывшимся губам, пил маленькими глотками пока совсем не обезумил от желания. В этом хмельном ударе его рот раздвинул губы девушки, по нервам побежал ток снося «крышу» окончательно…

…Марго взволновано, прерывисто вздохнула, от ощущений, которых раньше не знала и не думала, что способна познать, и ответила - целуя его, разделяя с Феликсом страсть захватившую их, утоляя голод желания.
- Когда? – оторвавшись от её губ спросил Литвинов, не выпуская любимую из своих объятий.
- Когда напишешь песню о своих чувствах ко мне.
- Ок, - спокойно ответил Феликс отпуская её…
***
В шесть утра в пустом привокзальном кафе в одиночестве сидел Феликс. Уже прошёл месяц, как они начали записывать в студии новую песню для своего тура. Так как творение Литвинова состояло из шести частей и не делилось на куплеты и припевы, а представляло отдельные музыкальные направления, возникли трудности в процессе записи.
Изначально группа записала рок-кусок, затем настала часть оперного куска и вот тут всё пошло на пекосяк. Голоса всех четверых музыкантов объединили для создания хора и несколько раз перезаписали, наслаивая дорожки. Получился эффект многоголосового звучания, словно песню пело большоё количество людей. Из-за постоянной перемотки, плёнка износилась настолько, что стала практически прозрачной. Пришлось срочно создавать копию записи и продолжать работать на ней.
Ребята не вставали из-за пульта по сорок часов, непрерывно работая. Феликса было не остановить. Он, словно одержимый, носился по студии, повторяя:
- Не так. Давайте ещё раз запишем…
В итоге все перестали понимать, что происходит и какое время суток. Уходили спать оглохшие и ослепшие. Но сложности на этом не закончились - в довершении всего Роман сорвал голос, вытягивая верхние ноты на пределе своих связок.
Выжатые физически и морально по обоюдному согласию ребята решили остановить работу и несколько дней отдохнуть.
Феликсу казалось, что они уже никогда не допишут эту чёртову песню. Литвинов опустил голову на руки и прикрыл глаза в отчаянье. А как же амбиции? Мечты? Нет, он так просто не сдастся! Отступать не куда. Да, и Марго - он дал ей обещание написать песню для неё. И тут его словно, что – то торкнуло. Мозг наконец-то проснулся, и в голове один за другим понесли куплеты новой баллады. Литвинов подскочил с места и закричал на всё кафе, подняв руки вверх:
- Нет я не стану поп звездой. Я буду Легендой!
Он выбежал из кафе и быстрым шагом направился домой. Не снимая куртки сел за пианино, провёл по крышке инструмента и наконец, открыл её. Феликс не успел подумать, как из под его пальцев полились звуки баллады, которые появились в голове несколько минут назад:
Любовь моей жизни,
Ты, причиняешь мне боль,
Сердце, разбив, уходишь.
Счастье моё – останься,
Любовь всю отдав тебе, сердце моё опустело.
Счастье моё – не оставляй меня…
Литвинов не услышал, как открылись двери снежных с гостиной комнат и вошли Роман и Борис. Они стояли и замерев слушали новое творение Феликса. И лишь когда прозвучал последний аккорд, Тарасов спросил:
- Это для Марго? – он оторвался от стены и подошел к другу. – Красиво. Я думаю ей понравиться.
Феликс почувствовал ладонь Малинина на своём плече:
- Мы, готовы вернуться в студию и продолжить работу. Дмитрий уже едет туда...

Через пять дней все фрагменты песни были записаны, начался тяжёлый процесс их сведения. Никто, кроме Феликса не знал, как она будет звучать в виде законченного материала, пока не собрали её воедино.
Параллельно происходила запись других песен для будущего концерта и альбома. По обоюдному согласию было решено, что в альбом войдут дополнительно ещё несколько композиций придуманных Борисом, и баллада написана для Марго.
Коллектив был готов к предстоящему туру. Но, оставались ещё не решённые задачи: съёмки видеоклипа и передача новой композиции на радио. Айзенфельд оставался по двум этим пунктам непреклонным. Он отказался финансировать съёмки и передавать запись на радио.
Ребята обошли все радиостанции города и везде получили отказ. Продвинуть самостоятельно без протекции заинтересованных лиц, которые могли бы заплатить за прокрутку песни в эфире, оказалось не реально. Своих денег у группы не было.
Перед туром оставалось последнее выступление в ночном клубе. В эту же ночь и в этом же клубе случайно оказался один из режиссеров программы «Вид» Игорь Петров*. Ему настолько понравилась программа ребят, что он решил с ними познакомиться и узнать больше о группе.
К этому моменту вся группа «Scandalа» собралась в гримёрке. После непродолжительного разговора Игорь предложил ребятам подойти со своим новым материалом к нему на телестудию. Он обещал помочь снять видео клип.
«Scandalа» воспользовались предложением. С помощью связей Иванова всего за четыре часа был снят клип и записана передача, с участием пока ещё мало известной, но талантливой группы. Увидеть смонтированные материалы ребята не успели. После съёмок через два часа они ухали на запланированные гастроли. Вместе с группой поехала и Марго…
- - - - - - - -
*Использован перевод песен с английского языка известной рок-группы, с переделкой автора. Перевод взят из интернета разных переводчиков.
Максим Айзенфельд - имя изменено, роль в группе данного человека придумана автором.
Игорь Петров - вымышленный герой.

спасибо за главу!!

В читателях

Судя по всему, Феликс абсолютный талант, творческая личность, рано сгоревшая.

Спасибо за новую главу!

Лена, большое спасибо за продолжение! Глава понравилась, интересно узнавать, как Феликс оценивает, вспоминает прошлое, что думает о них с Ритой!
___________________________________

Здравствуйте Лена! Охотно присоединяюсь к читателям!

В ваших читателях.

uote="GalMix"]В ваших читателях.[/quote]


Добро пожаловать!




Феликс на протяжении всей жизни любил по настоящему только Риту. Все ошибки которые он будет совершать, только ради неё ну и наверное из-за того, что он творческая личность. Экспериментатор...

Новая глава...

 » ГЛАВА 3

Наши дни…
Опираясь на плечи Дмитрия и Романа, Феликс спустился по лестнице на первый этаж своего дома. Ему хотелось ещё раз посмотреть на произведения искусств, которые для него приобрела Марго на аукционе. Его серое и измождённое лицо уже не имело ничего общего с тем знаменитым красавцем Феликсом Литвиновым, которого знал весь мир, как солиста группы «Scandal» и который часами мог скакать по сцене. Теперь же после каждого шага, он останавливался, для того чтобы восстановить силы для нового движения.
Он сел в кресло и долго-долго рассматривал долгожданные произведения искусства. Здесь и «Париж через окно» Марка Шагала и картина импрессиониста Клода Моне «Лягушатник». Дмитрий, Роман и Борис молчали, они не мешали ему.
Положив на стол картину «Париж через окно» Феликс тяжело вздохнул и сказал:
- Ну, что ж, а теперь мне пора назад.
Дмитрий помог ему подняться.
- Подожди… - остановил его Борис. Малинина сейчас волновал один щекотливый вопрос: он давно планировал издать свой сольный сингл, но из-за большого объёма работы над новым диском «Scandalа», а затем и болезни Феликса отодвинул все планы по сольной карьере на дальний план. Теперь же когда другу ничем нельзя помочь можно подумать и о себе, но всё же так как Борис хотел воспользоваться шумихой возникшей вокруг Феликса, стоило спросить его мнение - можно ли это делать сейчас или всё-таки еще придержать выход диска. – Я хотел…
- Потом, - оборвал Малинина Дмитрий. – Ты, что не видишь ему плохо! Он слишком слаб. Нашел время и место.
Феликс сжал руку друга, показывая, что всё порядке. Он знал, о чём хочет спросить Борис.
- Выпускай сейчас, - ответил Литвинов и тут же добавил цинично. - Когда ещё будет такая раскрутка? - Да, он вполне осознавал и понимал, что жизнь идёт своим чередом, с ним или без него и не собирался ставить палки в колёса друзьям. Ведь они не виноваты в том, что случилось с ним.
С каждым днём жизнь ставила перед ним задачи всё труднее, всё серьёзнее. Эти задачи требовали смелых решений и жертв. Очень скоро придёт развязка, Феликс надеялся на это, он слишком устал от всего.
Борису стало неприятно на душе. Он словно предавал друга. Сердце сжималось от боли. Пользоваться чужим несчастьем, что бы заработать денег и построить сольную карьеру, как-то это не по-человечески, не правильно.
- Всё будет хорошо, - Феликс повернулся к лестнице и, опираясь на плечо Дмитрия, стал подниматься по ступенькам.
На втором этаже располагалось семь спален. Одна из них хозяина дома. Самая роскошная и большая. В ней был балкон, романские колоны, сделанные по эскизам Феликса и огромная кровать, с которой можно было дотянуться до пульта управления. Над кроватью висел большой навес, скрывающий сотни лампочек всех оттенков. С помощью этого приспособления нажатием одной кнопки можно создать освещение, имитирующее любое время суток.
На стенах, как и в других комнатах, висели картины известных художников. В углах стояли антикварные фарфоровые вазы времён Людовика. Эти коллекции антиквариата были предметом постоянной зависти ценителей искусства.
Литвинов и Дмитрий ступили на ковёр ручной работы, в его центре сверкали огнями звёзды, как только на них попадал свет.
- Спасибо! – тяжело дыша, Феликс опустился сначала на кровать, а потом и на подушку.
- Позвать Марго? – поправляя одеяло, спросил Дубровин.
- Нет, не надо. Я её итак замучил, - Феликс закашлял, когда приступ прошёл он, отдышавшись, продолжил. – Ты, Дим, на Бориса зла не держи. Он хочет двигаться дальше. Я бы тоже так сделал.
- Это не правильно! За счёт твоего несчастья он будет обогащаться! Ещё пять лет назад мы решили, что «Scandalа» и сольных карьер, пока ты не поправишься не будет.
- Не правильно решили! Никто из вас, не должен останавливаться из-за меня. Вы должны идти вперёд. И после того, как меня не станет, используя записи моего голоса выпустить последний альбом группы «Scandalа». Он будет очень популярным, и вы сможете заработать много денег.
Дмитрий отвернулся, смахивая слезу.
- Ты, поправишься… нужно попробовать обратиться к другим врачам. Новые лекарства…
- Это самый лучший доктор. Лекарства мне не помогут. Дим, ты должен принять…
- Нет, - замотал головой Дубровин, закрывая уши. – Я не хочу это слушать, - он резко открыл дверь и вышел.
Мяукнув, Дарли любимая кошка Феликса, мягко прыгнула на кровать. Окрас Дарли был не обычный – черепаховый. Большие зелёные глаза насторожено смотрели на хозяина.
- И ты, считаешь, что я не прав? – прошептал Феликс, погладив Дарли, по мягкой шерсти.
Кошка уткнулась головой в его руку и мяукнула. В этот момент в комнату вошла Марго. Она замерла у дверей, не желая мешать Феликсу. Как же страшно каждый день смотреть на то, как человек, которого ты любишь, медленно угасает, становясь слабее. До чего же сложно не показывать свою беспомощность и отчаянье, когда каждая частичка твоего сердца разрывается на части. Невыносимо и больно.
- Подойди ко мне, - попросил он.
Так как Марго медлила, Феликс добавил:
- Пожалуйста… ляг рядом со мной…
Она легла на кровать и обняла его. Положила голову ему на грудь, впитывая запах Феликса, такой родной и любимый. Марго ощущала слабое прикосновение пальцев любимого мужчины к спине, его тёплое и неровное, затруднённое дыхание в своих волосах. Женщина закрыла глаза, наслаждаясь такими редкими минутами спокойствия, возможно даже последними, отведенными им жестокой судьбой. Она пыталась ни о чём не думать, просто быть с ним рядом, раствориться в любимом человеке и подарить ему счастье, пусть и не долгое, но такое ценное для них обоих.
- Я хотел тебя попросить… когда меня не станет… мой прах… не должны найти и откопать. Только тебе доверяю…
- Почему я? – голос Марго был тихим и сломленным.
- Потому что в моей жизни не осталось людей, которым могу доверять. Только ты.
- Не правда у тебя есть Роман, Борис, Дмитрий…
- Были… сейчас они не со мной… и боюсь, что за большие деньги Роман и Борис могу совершить ошибки, о которых буду потом жалеть, - он с трудом дышал. - Дмитрий слишком слаб… он не сможет… Только ты…
- Я слабая… я не смогу…
- Нет сильная. Только благодаря тебе я прожил вместо двух обещанных врачами лет жизни – шесть… Ты давала мне силы жить и бороться с болезнью…
- Хорошо… если ты так хочешь… Я сделаю то, о чём ты меня просишь…
Он заметно расслабился. Марго взяла его за руку. Рука Феликса была немощной, как и всё тело, некогда поражавшее со сцены своей неукротимой энергией.
- Я так хочу… Спасибо…
- Я буду по тебе скучать…
- Я знаю… Помнишь моё самое публичное признание тебе в любви? - Феликс тихо запел на английском ту самую первую песню, которую посвятил Маргарите:
You've broken my heart and now you leave me*…

Девяностые…
…Благодаря связям Иванова запись новой композиции группы «Scandal» крутили на всех радиостанциях по нескольку раз в день. Её постоянно ставили в эфир. Песня начала гулять по стране. Хит прописался в эфирах самых популярных российских радиостанций. Клип и интервью Феликса показали по центральному телевидению в передаче «Вид». Так что когда они прибыли на гастроли в Сибирь уже были не просто какой-то мало известной группой, а самой популярной группой страны. Билеты на все концерты были проданы, но ребята о своей внезапной популярности ещё не знали…

…Они заселились в отель и уже шли к лифту, когда по включённому на ресепшен радио объявил ведущий: «на этой неделе первое место в нашем хит параде занимает группа номер один «Scandal» со свой песней…»
Зайдя в лифт, ребята начали прыгать как безумные и, конечно же, лифт застрял.
- Ну вот, группа номер один сейчас задохнётся в лифте, - засмеявшись, сказал Феликс.
Через час их освободили из лифта. В этот вечер после первого концерта группа отпраздновала на славу свою популярность…
… несколько концертов Марго пропустила из-за простуды. Она попала только на четвёртый.
- Уважаемая публика, думаю вам не нужно представлять эту группу и её популярного солиста. Все вы их хорошо знаете – рок группа «Scandal»!
Зал взорвался аплодисментами. Борис, Роман и Дмитрий заиграли аккорды популярного хита из репертуара «Scandal»:
Is this the real life? Is this just fantasy?
Запел Феликс, взяв в руки микрофон. Зал взвыл от восторга, подхватывая припев песни.
Несколько часов выступления пролетели как одна минута.
- А сейчас, - Литвинов смотрел на Марго. - Я хочу спеть песню, которую я посветил девушке, разбившей моё сердце.
Погас свет и прожектор осветил Феликса и Бориса находящихся вместе на сцене. Певец стоял с микрофоном, а гитарист сидел со своей гитарой возле него. Малинин заиграл вступление, а Литвинов запел балладу:
Любовь моей жизни,
Ты, причиняешь мне боль,
Сердце, разбив, уходишь…*
У Феликса, несомненно, был природный дар общаться с аудиторией, Марго это вновь отметила мысленно. За этим было потрясающе наблюдать. Когда он запел повторно припев песни, многотысячный зал подхватил слова:
Love of my life…
Зрители подняли принесённые с собой белые бумажные сердца, а Литвинов дирижировал поклонникам, подпевая куплет.
Спустя много лет эта песня станет неотъемлемой частью любой программы «Scandalа», а поднятые в верх маленькие белые сердечки будут ознаменовывать собой вечную любовь к любимому певцу. А Марго, каждый раз слыша её, будет плакать, ведь это песня для неё.
Риту захлестнул его глубокий, хрипловатый голос. Сочетание голоса и тоскливой баллады захватило девушку, вызывая новые чувства. Смотря на сцену и зал, Марго не могла сдержать слёз. Это было признание в любви. Вот именно в тот момента она начала влюбляется в него, его песни и музыку.
- Маргарита, ты, согласна стать моей и разделить со мной все трудности жизни? – он смотрел на неё.
Весь зал обернулся к ней, повисла тишина.
- Да! – выкрикнула Марго. – Согласна!
Love of my life...
Пропел Феликс в последний раз…

После концерта взяв Марго под руку, провёл её через запасной выход к ждавшему всю группу автобусу. Какое-то время все молча, ехали, всматриваясь в тёмные пустынные улицы.
- А почему бы нам не отметить столь важное событие для Феликса и Маргариты? Новая ячейка общества! – с усмешкой предложил Борис.
- Я за! – весело ответила Марго…

…Феликс проснулся на полу ванной комнаты. Всё тело болело. В рот, будто кошки нагадили. Что, не так пошло прошлой ночью? Последнее, что помнил Литвинов – это как Марго решила поехать в гостиницу, а он остаться. Кажется они поссорились. Бутылка водки с горя, потом темнота.
Это надо же так долго добиваться девушки, что бы потом за несколько секунд её потерять. Феликс застонал.
- Ты в порядке? – поинтересовалась спокойно Марго. Литвинова пробрала дрожь. Она не ушла и более того разговаривает с ним.
- Тебя тошнит? – с сочувствием в голосе спросила она.
Феликс открыл глаза и сел, стараясь сконцентрировать свой взгляд на ней. Её глаза с заботой смотрели на него.
- Привет… - прикрывая рот рукой, пробормотал Литвинов. – Извини… я вчера перебрал…
Постепенно его взгляд сфокусировался на ней. На Марго была лишь его чёрная футболка. Короткая ткань полностью открывала стройные красивые ножки девушки. И даже чудовищное похмелье не могло отвлечь его от этого соблазняющего зрелища.
- Аспирин? – она протянула стакан с водой и таблетку.
- Спасибо! – сказал он, выпив таблетку. – Прости… я всё испортил…
- Бывает. Ты, должен поесть и ещё поспать. Вечером у тебя концерт.
- Нет… только не еда, - при мыслях о еде Феликса затошнило.
- Ну, тогда рассолу?
- Марго ты просто чудо!
- Ты, это ночью раз десять сказал. Не помнишь?
Долгое время она просто смотрела на него.
- Ты, правда, ничего не помнишь?
- Ну… всё так туманно… - уходя от прямого ответа сказал Литвинов.
- О, нет, - она приложила руку ко рту и пронзила его хмурым взглядом. – Ты, действительно, не помнишь нашу первую ночь?
Его рот в немом изумление открывался и закрывался.
- Я пошутила, - звонко засмеялась Марго.
Схватив её за ногу, Феликс повалил девушку на себя, через секунду она оказалась под ним, прижатая его телом к полу.
- Попалась? – прошептал он, пристально смотря на её губы.
Марго наклонилась, чтобы прижаться к его губам, желая поцеловать Феликса. Он немного отодвинулся, сжав челюсть.
- Что ты делаешь?
- Целую тебя…
Её руки скользнули по его шее, пальцы зарылись в волосы, вернулись к затылку, пытаясь вернуть Феликса к ней. Он повернул голову, наклонился и поцеловал её. Глаза Марго закрылись, а рот приоткрылся. Его язык скользнул к её языку. Всё это казалось таким не реальным, что Ритка думала, как бы не сойти с ума. Литвинов прижимал её спиной к холодному кафельному полу, холод возбуждал ещё сильнее. Тело горело огнём желания.
Вес тела мужчины удерживал её на месте, не давая пошевелиться, не давая сбежать. Марго и не собиралась. Тёплый аромат его кожи будил в ней новые ощущения. Она широко развела свои ноги, обхватив ими его талию, прижимаясь к нему всем телом. Никогда ещё Рита не чувствовала себя так хорошо. её желание владеть им возросло, распространяясь по всему телу. Его рот, прикусывая губы, кожу двинулся к её шее, находя чувствительные места, эрогенные зоны, о которых Маргарита не знала.
- Всё. Нужно остановиться, - сказал Феликс неровным голосом. Он медленно встал, освобождаясь от Риткиных объятий. – У нас всё будет, но не сейчас и не в гостинице. В нашей квартире… дома. Это будет особенная ночь.
Литвинов протянул ей руку, помогая встать.
- Феликс…
Он повернулся к ней, посмотрел в её глаза. Она сделала глубокий вдох.
- Я доверяю тебе.
- Я знаю…
***
Следующие концерты проходили в другом городе. Первый концерт, как и предыдущие прошел при полном аншлаге. Но, местные организаторы решили изменить условия договора и не выплачивать гонорар «Scandalа». Они потребовали сперва отыграть все концерты, а затем планировали произвести расчёты. Айзенфельд стоял на своём, подозревая, что группу решили кинуть.
Три часа переговоров ни к чему не привели. Максим принял решение и об этом заявил организаторам:
- «Scandal» бесплатно выступать не будет. Второй и последующие концерты не состояться.
- Это окончательное решение? – спросил один из организаторов.
- Да, - бросил Айзенфельд, на ходу продвигаясь к дверям…

…за три часа до начала концерта, выпивший Максим Наумович проинформировал, отдыхавших в гостинице «Звезда» ребят, об отмене выступления.
В восемнадцать тридцать купившие билеты зрители начали собираться около стадиона. Был конец октября, шёл дождь со снегом, дул пронизывающий ветер. От холода и долго ожидания начала концерта люди стали потихоньку звереть. В двадцать ноль ноль терпение поклонников иссякло и случился взрыв народного негодования.
Поклонники агрессивно требовали начать концерт. Организаторы по рупору объявили, что концерт отменён и предложили разойтись. Милиция сдерживала людей, не пуская их на стадион. В стражей порядка полетели пустые бутылки и камни.
После небольшой потасовки несколько человек было арестовано. Смяв милицейский заслон, фанаты направились к гостинице, где остановилась группа «Scandal», по пути громя близлежащие ветрены магазинов и ларьков. За считанные секунды толпа окружила «Звезду».
Так уж получилось, что в этот момент вся группа собралась в номере у Литвинова. Услышав шум, Феликс вышел на балкон. Он посмотрел вниз на людское море. По спине прошел холод, ему стало страшно. Собравшаяся внизу толпа была абсолютно неуправляема и агрессивна. В окна гостиницы летели камни, слышались крики и ругань. Милиция не знала, как ей на всё это реагировать, да попросту стражам порядка было уже не справиться с этой толпой.
В номер вошёл Айзенфельд, за ним недовольный начальник местной милиции. Переговоры, продолжавшиеся час, ни к чему не привели, и тогда рассерженный милиционер зло процедил:
- Вы здесь кашу заварили, сами её и расхлёбывайте. Я снимаю все заслоны. Не могу же я по своим людям стрелять… Мне в этом городе ещё жить!
- Во-первых, я вам ещё раз повторяю это не наша вина. Все вопросы к организаторам. Нам не заплатили за концерт. Пока не поступит оплата, группа на сцену не выйдет! – Айзенфельд был не преклонен. - Во-вторых, вы обязаны нас защищать.
- Деньги? Вы в своём уме? Какие организаторы и деньги? Да вы живыми не выйдете из этой гостиницы… В годе настоящее восстание, бунт…
- Тем более… Я не буду рисковать своими людьми! Идите и наводите порядок. Это ваша прямая обязанность! Хотите, стреляйте в них, хотите, уговаривайте…
- Стоп! – прервал их спор, ходивший по комнате Феликс. – Есть водка?
- У меня в номере есть бутылка, - сказал Роман.
- Тащи!
Через минуту ничего не понимающий Тарасов принёс открытую бутылку водки и протянул её Литвинову. Феликс поморщился, взял из рук друга бутылку и сделал несколько глотков. Страх немного отпустил. Он вышел на балкон и запел:
But now I've gone and thrown it all away.
Толпа замолчала. Люди застыли на месте и как под гипнозом слушали Феликса.
Mama, ooh, didn't mean to make you cry…
- Ровно через полчаса я вас жду на стадионе. «Scandal» сегодня поёт бесплатно!
Он вошёл обратно в номер и, выпив ещё пару глотков водки, сказал:
- Ребята, пошли играть. Нас ждут люди!
Возражений не было, все кроме Максима Наумовича согласились. По распоряжению начальника милиции была предоставлена машина, которая доставила группу на стадион.
Было около трёх часов ночи, когда «Scandal» отыграл последнюю песню на намокшей аппаратуре. На улице стало ещё холодней, шёл снег. Счастливые зрители не хотели расходиться и требовали на бис ещё одну песню, хлопая в ладоши.
Охрипший Феликс петь больше не мог. И тогда он обратился к зрителям:
- Вы умеете петь?
- Да!
- Сейчас проверим! Liar, liar, liar, liar, liar
Поклонники подхватили:
Liar, liar, liar, liar, liar
She's waiting there around the corner…
Феликс стоял, чуть наклонившись к толпе, приложив ладонь к уху. Иногда он подпевал охрипшим голосом. А толпа поклонников, войдя в кураж, голосила:
Liar, liar, she's on fire…
- Вы все молодцы. Испытание прошли и теперь зачислены в нашу группу, - Литвинов был совершенно серьезен. – Завтра продолжим. Всем спокойной ночи.
Машину подали прямо к чёрному выходу из стадиона. Поклонники рвались к ней как безумные, каждый хотел дотронуться до неё рукой или ногой, считая, что так он прикасается к своему кумиру. Слышать удары по автомобилю было очень страшно. Казалось ещё немного и его перевернут.
Как только ментовский козлик тронулся с места, осторожно пробиваясь сквозь толпу фанатов, Феликс громко, нервно рассмеялся. Борис и Роман с непониманием уставились на него. Лишь Дмитрий протянул ему бутылку с водкой и сигарету. Выпив с горла и закурив, Литвинов сказал:
- Ничего, в этот раз спаслись… я думал нам хана…
Только теперь вся группа по настоящему ощутила и поняла, в какой опасности они находились, что Феликс для всех сделал. Нервное напряжение спало все дружно засмеялись. Они ехали в гостиницу, обсуждая и вспоминая эту ночь, отхлёбывали с горла по очереди водку, курили, смеялись.
***
Лежа в кровати Марго всё никак не могла уснуть. Она поглядела на тёмные очертания двери, за которой находился Феликс. Он лежал на диване в гостиной. Как же ей хотелось зайти туда и прикоснуться, прильнуть к нему. Она нуждалась в нём, в силе его рук, спокойствии, которое исходило от него. Сегодня Ритка испугалась, когда Феликс решил поехать выступать перед разъяренной толпой. Это было сродни самоубийству. И ведь он это понимал.
Она хотела его остановить, но Литвинов поцеловал её в губы, тихо прошептал в ухо:
- Всё в порядке, Марго… - и вышел из номера.
Всю ночь как на иголках Ритка прождала. Она слышала, как выпивший Феликс в полчетвёртого утра вошел в их номер. Не раздеваясь, он лёг на диван и сразу уснул.
Рита тихо встала с кровати и открыла дверь. Пересекла комнату и осторожно присела напротив спящего Феликса. Он словно почувствовал её взгляд, заворочался и открыл глаза.
- Я тебя разбудил? - поглаживая контур её рта, прошептал Литвинов, не отрывая глаз от девушки. – Прости…
- Нет… я не спала… ждала тебя… мне было страшно… это толпа и…
- Я умею ей управлять. На сцене я экс-тра-вер-т. - запинаясь, прошептал Феликс.
- Экстраверт? – она оттолкнула его руку. – Ты понимаешь, что могло всё получиться по-другому? Эта толпа тебя запросто могла растерзать! - Марго злилась.
- Люди всегда жаждут шоу. И я это шоу им предоставил.
- Глупый мальчишка, - разозленная Рита хотела подняться и уйти, но Феликс перехватил её руку и потянул на себя.
Его поцелуй был грубым, голодным, жарким. Марго попыталась вырваться, но Феликс не отпускал, не давая ей ни единого шанса. Он прижал её своим горячим телом к дивану, так что бы она ощутила его возрастающее желание.
- Хватит! - выдохнула Рита, затрепетав в его объятьях.
Но, вместо того что бы Марго отпустить, Феликс запустил руку в её волосы.
- Поцелуй меня… - прохрипел он.
Ощутив его голод, девушка издала стон, потянулась на встречу к нему и поцеловала.
Феликс, выпустив её руки, положил ладонь ей на бедро, приподнимая край футболки. Одновременно обвёл её губы языком, проникая в рот.
- Мы должны остановиться, - прерывисто выдохнул он. – Скажи, что бы я остановился…
- Нет… не останавливайся… - Марго потянулась к нему.
Не прерывая поцелуя Феликс расстегнул молнию на джинсах. Его рука скользнула по ноге Марго, коснулась трусиков. Он возликовал, ощутив её влажность. Стянул с неё нижнее бельё.
Рита выдохнула и прикрыла глаза, когда он вошёл в неё. Боли почти не было, только мимолётное жжение.
Феликс ощутил, как она вся напряглась, замер, давая девушке к себе привыкнуть. Через секунды, которые показались Литвинову вечностью, он начал медленно двигаться, постепенно наращивая толчки. Волна экстаза прошлась по ним, заполняя полностью…
Марго дрожала от пережитых ощущений. Она, стараясь понять, что же здесь только что произошло с ней. Первый сек… такой... неужели у них так будет всегда? Так захватывающи, так непередаваемо… Черт, тут до Ритки только дошло – Феликс не воспользовался презервативом. Она открыла рот, что бы сказать ему об этом, но Литвинов накрыл её губы своими. И Маргарита снова позабыла обо всём на свете…
***
Утро следующего дня принесло новые проблемы, ночью Борису стало плохо. Вызванный врач диагностировал гепатит. Оставшиеся концерты пришлось отменить, Малинин загремел в больницу, оставшиеся участники группы вернулись домой.
И вот тут-то участники «Scandalа» проявили настоящие единство. Тяжело больной Малинин уговаривал ребят найти ему замену, но Феликс и ребята ответили категорическим отказом.
Борис ни кому не говорил, что ужасно волновался и боялся, вдруг его действительно заменят. Но, был удивлён и восхищён благородством Литвинова и остальных, когда ребята сдержали своё обещание.
Вынужденный перерыв решено было заполнить работой над написанием новых песен. После того как Борис поправился он вернулся в студию и сосредоточился на записи своих партий, накладывая их поверх уже сочинённых и записанных участниками «Scandalа».
С каждым днём Феликс всё больше понимал, что ему некуда отступать. Настал их звёздный час, и он несёт полную ответственность за будущее группы. В отличие от многих музыкантов-звёзд, слава не вскружила голову Литвинову. Он хранил верность любимой Рите.
Время шло, группа становилась всё популярнее, но это никак не сказывалось на взаимоотношениях Риты и Литвинова. Марго, была представлена родителям Феликса, как невеста. Их союз со стороны выглядел крепким. Он безумно любил её, она отвечала взаимностью…

И тем не менее, что-то, всё-таки, произошло.

Спасибо за главу!

Добро пожаловать!
Привет всем!
Новая глава...

 » ГЛАВА 4

Наши дни…
Холодная осенняя погода словно вторила унылому настроению Феликса. Марго накрыла его ноги пледом. Сегодня ему стало лучше, он смог спуститься по лестнице и выйти во двор и вновь появилась небольшая надежда. Хотя какая надежда с его диагнозом? Тут же отдёрнула себя Рита, усаживаясь рядом с любимым.
- Раньше мне он не казался таким большим, - тихо сказа Феликс, обводя взглядом сад.
Марго же смотрела на старый клён с узловатым стволом. Ещё недавно в этом саду цвели розы, зеленели деревья и кустарник, а сейчас он казался запущенным, несмотря на то, что садовник каждое утро ухаживал за ним - подрезал кусты и убирал листву. Казалось, сад умирает, медленно угасая, как его хозяин. Холодный ветер сорвал листья с дерева и подхватил их, закружил, опуская на холодную землю.
- Когда упадёт последний лист с этого клёна, я умру, - Феликс закрыл глаза, вдыхая свежий воздух. Он это сказал как бы между прочим, как само собой разумеющееся. Поэтому Ритка не сразу сообразила.
- Что? – не поняла она, наконец, въезжая в его слова.
- Я это знаю точно, так же как и ты…
- Зачем ты так говоришь? – возмутилась, подскочила, подошла к креслу, на котором сидел Феликс, и наклонилась над ним.
- Разве, доктор не это сказал тебе вчера? – Литвинов изучал её встревоженное красивое лицо, в принципе ему это и не нужно было, он итак прекрасно знал, о чём сейчас думает женщина, стоящая напротив него. Он понимал, что расстраивает её такими разговорами, но ничуть не жалел, может хоть так удастся обидеть Ритку на столько, что она уйдёт, перестанет жалеть его и наконец начнёт строить свою жизнь.
Феликс сунул руки под плед, сжал их, чтоб только не обнять Марго, не поцеловать, не показать ей, что она нужна ему как глоток воздуха. Он просто не им право, не должен… он смертельно болен и уже не выкарабкается... а она ещё молодая и сможет начать всё сначала, но уже без него.
- Я не хочу, и не буду говорить на эту тему, - отвернулась, хмурясь, отошла в сторону, словно намереваясь уйти. Но, всё же через секунду вернулась, села рядом.
- Хорошо! - Феликс только пожал плечами, положил руку на спинку скамейки. - Тогда мы просто будем сидеть, и смотреть на этот увядающий сад.
Солнце просачивалось сквозь тучи, но от его лучей теплее не становилось. Несмотря на то, что Литвинов был тепло одет, он всё равно мёрз. Что бы хоть как то скрыть сильную худобу, Феликс надел две рубахи, а сверху куртку. Широкие штаны держались только за счёт ремня. На шею замотал шарф. И всё равно эти все ухищрения не спасали от холода поздней осени.
Вдруг из неоткуда вспыхнула вспышка фотоаппарата. Репортёр сидел на заборе, фотографируя Феликса и Марго. Литвинов убрал руку с плеча Риты и поднялся. Из дома к ним уже спешил Дмитрий.
Но, проворный папарацци успел перелезть через забор.
- Феликс! – репортёр сунул диктофон ему в лицо. – Откройте правду – вы больны смертельной болезнью? Что у вас рак? СПИД? Туберкулёз? Почему вы больше не выступаете? Почему так сильно похудели? Вы написали завещание? Сколько вам осталось? – вопросы один за другим сыпались на пытавшегося увернуться Феликса.
Дубровин попытался помешать журналисту:
- Вы незаконно проникли на частную территорию! Отдайте мне плёнки!
- Маргарита, а вы простили Феликса? Вы опять вместе? Отец вашего сына Марата Феликс Литвинов? Или всё это из-за миллионного наследства Феликса Литвинова?
- Что вам надо? – зло выкрикнула Рита, закрывая Феликса от очередной вспышки фотоаппарата. – Оставьте нас в покое! Убирайтесь!
Фотоаппарат продолжал щёлкать. Его звук напоминал выстрелы из пистолета. Быстро передвигаться не получалось, Феликсу идти было тяжело, он хромал. Игнорируя вспышки фотоаппарата, они медленно шли к дому.
Только оказавшись в доме, Марго выдохнула.
- Как они узнали, где мы? – Рита сердито смотрела на Дмитрия, задёргивая плотные шторы на окнах.
- Я не знаю… Наверное проследили за кем-то из нас.
- Как бы это не произошло нужно немедленно уезжать отсюда!
- Нет! Больше никаких переездов, - Феликс опустился на диван, потирая правую ногу. Он загнул штанину, открывая пораженную кожу покрытую язвами Саркомы Капоши. - Послезавтра я дам пресс-конференцию и сделаю официальное заявление.
Дверь гостиной внезапно открылась, и на пороге появился Роман. Не говоря ни слова, он протянул Феликсу свежий номер «Аргументы и факты». На развороте всю первую страницу красовалось огромное фото Бориса и его новой любовницы - певицы и актрисы Аниты Дербенёвой. Влюбленные держались за руки и нежно смотрели друг на друга. Огромный заголовок газеты гласит: «Ради смазливого личика и длинных ног Борис Малинин бросил жену и дочь».
Это было чрезвычайно необычно, потому что до этого момента Борис вообще никогда не подпускал журналистов в свои семейные дела. Зачем он вдруг стал выворачивать наружу все проблемы? Ответ Феликс знал. Всё это было сделано, чтобы отвлечь внимание от самого Литвинова и переключить журналистов на себя.
Роман Бориса и Аниты длился уже год. Всё окружение Малинина включая его жену знали об этом. Разлад в семье происходил не один год, и даже рождение дочки Эллины не поменяло ситуацию, развод был неизбежен.
Тарасов нахмурился, он рассматривал язвы на ноге друга. В его глазах читался ужас.
- Роман, извини меня. Я не думал, что подобная картина тебя так напугает, – Феликс опустил брючину, поднялся.
- Да, у нас… у всех настали далеко не лучшие времена… Но, это не важно. Ты, нас столько раз прикрывал, что я думаю, настал момент отдавать долги – прикрыв тебя собой.
– Спасибо! Но, всё это ненадолго. Интерес к моей персоне у них не исчезнет пока они не получат своей сенсации.
Роман помог преодолеть ему ступеньки, переодеться и лечь в постель.
- Как старый дряхлый дед, - пробормотал Литвинов, прикрыв глаза. – Знаешь, я не о чём не жалею. Прожитая жизнь… Мне трудно объяснить…
- Не надо, не объясняй. Я всё знаю. Мы столько лет рядом… - Роман похлопал его руку.
- Спасибо… Когда-то я думал, что каждый мой день будет раскрашен новыми яркими красками. Не будет чёрных мазков… но всё получилось как получилось… - Феликс задышал тяжело, открыл глаза. – Я познал настоящую любовь, и как оказалось, мне было этого не достаточно. То, что происходит со мной сегодня, я не считаю трагедией, скорее это расплата за мои ошибки. Всё в один момент потеряло вкус, цвет, запах. Каждый день я преодолеваю болезнь ради музыки. Пытаюсь доживать оставшиеся часы. Так или иначе, музыка всегда будет частью моей жизни…
Литвинов закашлял. Когда приступ отпустил, закрыл глаза. Роман осторожно открыл дверь и покинул комнату, думая, что Феликс уснул. А он всего лишь вернулся к своим воспоминаниям.
Воспоминания Феликса смешались, не поддаваясь точной хронологии событий. Ему казалось, что всё произошло только вчера. Бесконечная длинная череда гастрольных дней сложились в памяти, словно одни сутки. Всё было так хорошо и то, что случилось, потом не должно было быть. Этого не должно было случиться никогда. Не могло всё так обернуться и пойти прахом. И всё-таки случилось. Самое страшное произошло…

Девяностые…
…Пахнущий холодом Феликс принёс с улицы снежинки. Его чёрные волосы были покрыты белым, мокрым снегом. Он поцеловал Марго в губы и с загадочным видом вытащил из кармана куртки большую бархатную коробочку.
- Это тебе, - протянул он ей подарок.
Рита раскрыла коробочку, а внутри была ещё одна, а в ней ещё и ещё, и наконец, самая крошечная. Там лежало красивое серебряное колечко с небольшим камушком.
- Ты, выйдешь за меня замуж?
- Да, - восторженно выкрикнула девушка. - На какой палец мне его надеть? – растерянно спросила она.
Феликс взял кольцо и надел на безымянный палец правой руки Марго. Молча, поднёс её руку к губам, затем прижал к себе.
- Я тебя люблю, - прошептал он в самые губы девушки.
- И я тебя люблю…
Губы Феликса приникли к её, и Ритку накрыла волна нежности перемешенная с жгучим желанием. Её тонкие пальцы осторожно пробежались по шее Литвинова, ладонь легла на затылок. Он сжал Марго в своих объятиях, осторожно проникая рукой по халатик, лаская упругую грудь.
«Боже как хорошо», - подумала Рита, впуская язык любимого в рот, обвив руками его шею, пальцами перебирая мокрые от снега волосы.
Его прикосновения, напор сводили её с ума. Запах туалетной воды, исходящий от него, кружил голову, туманил рассудок. Пристальный взгляд сметал все доводы, а сильные руки заставляли верить в то, что только рядом с ним она получит покой и любовь.
Феликс нежно поцеловал её в губы, взял на руки и понёс в комнату. По пути целуя.
Ничего не соображая, Марго отвечала со страстью, желая остаться в объятиях любимого навсегда.
Он вдыхал запах её тела, чувствуя, как кружиться голова, от ни с чем несравнимого, сумасшедшего, желания.
- Я тебя люблю, - прошептал он, прижав Марго к стене.
Его ненасытные губы коснулись её кожи на изгибе шеи, покусывая осторожно. Рита дрожала от переполняющих чувств, она закрыла глаза, отдаваясь на волю любовника, его сильным рукам, жарким губам, ласковым глазам. Покорная готовая пройти все муки ада, только что бы быть всегда рядом с ним, в его объятиях…
Доли секунд и вся одежда скинута на пол. Обнаженные тела, приникшие друг к другу. Ещё миг и она окажется в его власти, он примет её покорность и будет пить до конца.
Феликс не спешил брать то, что и так уже принадлежало ему. Он медленно, растягивая удовольствие, утверждая свою власть, двигался к конечной цели, затягивая ласки до бесконечности. Его пальцы легонько коснулись приоткрытых алых губ любимой, провели по контуру.
- Марго… моя Марго…
Губы Феликса накрыли губы Риты, язык вторгся в рот не встретив сопротивления, исторгая сладкий стон желания. Горячая рука, обжигая кожу, проникла между её ногами. Каждый мускул в теле Марго напрягся, по спине пробежала дрожь. Она закрыла глаза и закусила губу, заглушая стон.
Глаза Феликса горели диким желанием, на лбу выступил пот. Он раздвинул её бёдра, подняв вверх. Рита чувствовала, как по её телу расползается жар, и невольно застонала, когда его пальцы вновь проникли в неё, двигаясь медленно. Она откинулась на стенку, чувствуя быстро приближающийся оргазм, но Литвинов вдруг убрал пальцы, отодвинулся, помогая встать на ноги, а затем взял за руку и подвёл трюмо с зеркалом. Развернул спиной к себе, раздвинул ноги и вошёл глубоко в неё.
Рита не могла сдерживать стоны и крики. Их тела соприкасались. За всеми его движениями и эмоциями она наблюдала в отражении зеркал трюмо. Его пальцы гладили её грудь, мучил ласками, не торопя финал. Толчки становились то резкими, то замедленными. Словно Феликс играл с ней.
Застонав Марго, впилась пальцами в дерево трюмо. Феликс не в силах больше сдерживаться проник в неё до конца, полностью. Мир перестал существовать. Взрыв, крик и вот оно счастье от нежности его рук и стон как признание его власти над ней… истома…

…Феликсу хотелось вложить в одну песню всё сразу. Все чувства, что он сейчас испытывал, все эмоции. Он знал концовку песни, но не знал начала. Город спал, ведь два двадцать ночи. Только слышен шорох шин по асфальту и рёв мотора одинокого грузовика.
И первые слова полились…
…Три двадцать пять. Ещё слова для песни. Он наскоро карябает их на листке. Солнце ещё не забилось в окно, а Феликс уже написал новую песню:
Я оживаю,
И мир вокруг меня погруженный в экстаз выворачивает наизнанку,
Так не останавливай же меня, не останавливай меня сейчас,
Потому что я хорошо провожу время; мне так хорошо!
Я буду двигаться вперёд, вперёд и вперёд,
Меня не остановить!*
***
- Я просил денег в долг. Феликс, представляешь, он мне вновь отказал! – по скромных размеров студии звукозаписи носился взбешенный Дмитрий. – Мы выпустили три диска, отработали столько концертов. А нам заплатили копейки. Не понимаю, куда уходят все деньги. Я сам видел, как после концертов люди Айзенфельда грузили по две больших дорожных сумке с деньгами.
- Да, и я видел, - подтвердил Борис. – Я тоже просил у Максима денег. И получил отказ. «Денег – нет!» - так сказ он мне.
- Тогда где наши деньги?
Литвинов поставил свою кружку с недопитым кофе на журнальный столик. Он не знал, что сказать. Феликс хорошо понимал ребят. Запросы у группы росли, причём запросы были вполне осмысленными. Дмитрий собирался жениться на своей подруге Варе, ему нужно было своё жильё для будущей семьи. Варя ждала ребёнка. Мотаться по съёмным квартирам надоело. Роман попросил купить старенькие Жигули для группы. Потому что передвигаться с одного конца города в другой, от съёмной квартиры группы, где проходила основная работа до студии звукозаписи, отнимало много времени.
Прямого отказа Тарасов не получил. Айзенфельд просто упорно делал вид, что не слышит просьб – он попросту никак на них не реагировал.
- А вчера у меня сломались палочки, - Роман откинулся на спинку кресла. – Так он мне сказал нечего так стучать по барабану, лимит на покупку палочек в этом месяце исчерпан.
В комнату ворвался Борис. Не раздеваясь, он прошёл по студии и кинул на пульт свежий номер газеты.
- Полюбуйтесь!
Дмитрий развернул газету и, прочитав название, и первые строчки статьи присвистнул:
- Вчера одновременно в трёх городах в Пскове, Минске, Аргун состоялись концерты группы «Scandal». На всех выступлениях роль солиста исполняли люди мало похожие настоящего солиста «Scandal» Феликса Литвинова, мало того песни исполнялись под фонограмму. На вопросы журналистов продюсер Максим Айзенфильд отказался отвечать. Впрочем, нам стало известно, что на таких левых выступлениях «Scandal» зарабатывает большую часть своих гонораров…
- Здорово! – Роман перехватил газету. – Оказывается, мы зашибаем левыми концертами деньги и об этом не знаем.
Феликс молчал, обдумывая полученную информацию.
- Борис, Роман и Дмитрий как вы смотрите на то, что бы поменять нашего продюсера? – Литвинов испытующи, смотрел на друзей.
Вчера он обратился с просьбой к Айзенфильду – у него накопилось новые музыкальные идеи, масштаб которых ещё предстояло оценить. Но, их срочно нужно было реализовать. Феликс попросил в преддверии записи предоставить ему рояль для репетиций, для работы в студии. Старый пришёл в негодность и не подлежал ремонту. Но получил отказ.
Это стало последней соломинкой, переломившей его решение. Полученный отказ, не вмещался ни в какие рамки: если отказать в ссуде на квартиру или в приобретении машины можно было на вполне логичных основаниях, то отказ в приобретении нужных в работе инструментов выходило за все возможные грани. Феликс, как все участники группы понимал, что надо срочно избавляться от контракта с Айзенфильдом. Но, сейчас он хотел общего, взвешенного решения всех.
Все были согласны.
- Сейчас подойдет наш юрист…
- У нас есть юрист? – удивился Борис.
- Да, и причём очень хороший, - произнёс вошедший в комнату молодой высокий, худощавый парень.
- Познакомьтесь – это наш юрист Денис Шарков, - Феликс поднялся и пожал руку юристу. – Он будет представлять наши интересы.
- Феликс уже ввел меня в курс дела. Я гарантирую, что выдерну вас из лап Айзенфильда. Но, у меня есть условие… - он замолчал на мгновение, а затем продолжил. – Я хочу стать вашим юридическим представителем. Попросту говоря… хочу вести все дела вашей группы.
Умнейший и хитрейший стратег, Шарков прежде чем соглашаться, просмотрел наброски Феликса для нового альбома «Scandal», и понял что перед ним будущие хиты. Денис был готов сделать ставку на этого уникального парня и его творения.
- Вы точно сможете нам помочь? – Дмитрию с трудом верилось, что этот похожий на школьника парень сможет отвоевать их у такого всемогущего Айзенфильда, связанного с криминальным миром.
- На сто процентов! Но, мои услуги будут не бесплатными.
- Мы готовы заплатить, - сказал Феликс.
- Да? – Шарков приподнял бровь. – Насколько я знаю… денег у вас нет. И что бы расстаться с Айзенфильдом вам придётся забыть о своих заработанных гонорарах.
Все молчали. Денис был совершенно прав, денег у них не было.
- Когда придёт время, я тебе - Феликс напомню о долге. А пока работайте. Сочиняйте песни. Завтра подойдёт ваш новый менеджер, он расскажет о плане гастролей. Набросайте список нужных вам инструментов.
***
Марго смотрела через стекло в витрины свадебного салона на белое платье. Оно было великолепным, роскошным. Именно о таком она мечтала, представляя себя невестой. Девушка сжала кулачки, зажмурилась. Лишь бы сбылся сон, так часто будоражащий её сознание. Она станет женой Феликса. И пускай сейчас, у них денег нет, на такие дорогие наряды, но Рита верила, что очень скоро всё измениться, поменяется. Она готова подождать. Главное, что рядом с ней настоящий мужчина. Он любит её, мечтает быть рядом, всё сделает для её счастья…
***
…последний день декабря заканчивался долгим сказочным снегопадом. До нового года оставалось несколько часов. Рита поспешила войти в ночной клуб, где сегодня выступала группа «Scandal» с новым альбомом.
Ребята уже выступали на сцене. Девушка быстро скинула пальто и пошла в зал. Она шла по коридору и вдруг остановилась у окна, вновь любуясь и поражаясь сказочной погоде. Крупный, прямо-таки постановочный, как не настоящий, снег падал на землю.
Она посмотрела на часы, до перерыва ещё полчаса. Девушка поправила волосы и поспешила в зал…

…Зал взорвался аплодисментами. Музыканты ушли на время за кулисы. А зрители продолжали петь песню. Это происходило каждый раз. Феликс понимал, что с этим уже нельзя бороться. Публика на концертах это такая же часть шоу, как и сама группа.
- Нам нужна новая песня! Такая, что бы её можно было исполнять с публикой. Причём не только распевать, но и аккомпанировать себе с помощью всех доступных средств.
Борис стал хлопать в ладоши, отбивая мотив, Роман топать ногами, подхватывая ритм. Два притопа и один прихлоп.
Мы вас раскачаем!
Мы вас раскачаем!
Дружище, ты молод, но уже знаешь, чего хочешь:
Ты кричишь во всеуслышание, что однажды мир будет твоим.
Мы вас раскачаем!
Мы вас раскачаем!*
Пропел Малинин.
- Она ещё не дописана, поэтому я тебе её не показал на утренней репетиции, - оправдывался Борис.
- Что же это то, что надо! – Феликсу очень понравилось. – Дописывай. У меня тоже есть песня
Он взял гитару и заиграл, подпевая:
Я не раз
Платил по счетам.
Я отсидел срок
За преступление, которого не совершал.
Я редко делал
Грубые ошибки.
На мою долю
Выпало немало бед,
Но я всё выдержал,
И теперь мне нужно идти вперёд, только вперёд.
Мы чемпионы, мой друг,
И мы будем продолжать бороться до самого конца.*
Позже, когда весь материал был дописан и представлен на концерте в туре две эти песни пошли в «народ». Совместное пение вместе с публикой стало обязательным элементом любого выступления.
Антракт закончился, и группа вернулась на сцену…

… предновогодний концерт подошёл к концу, вся группа спустилась со сцены. Поклонницы и друзья в один миг окружило Феликса. Он был так поглощен беседой с ними, что Марго подумала: «Видимо, сейчас я ему не нужна». Она повернулась и пошла в сторону выхода. Литвинов догнал её уже у самых дверей.
- Ты куда?
- Домой. Ты, сегодня так пел, словно что-то накопил и теперь этим делишься со всеми. Я тебя ещё не видела таким… никогда. Ты на верном пути. Не думаю, что теперь я тебе нужна.
Вместо ответа Феликс опустил голову и поцеловал её. Его быстрый, мимолётный поцелуй длился не больше секунды, но сердце Марго бешено забилось. Её тело заныло от желания. Литвинов провёл языком по верхней губе.
- Такого ответа тебе достаточно?
Не в силах ответить она лишь согласно кивнула. Её наполняло счастье и гордость что он хочет быть с ней. В тот вечер Рита поняла, что если хочет оставаться рядом с Феликсом должна принять все, что происходит вокруг него – поклонниц, и бешеную популярность. И ещё в тот вечер и последующие она часто стала думать, что в один прекрасный день Феликса у неё может увести другая женщина.
Марго, тогда ещё не предполагала, насколько её предположения верны и в тоже время не верны, а страхи оправданы...
***
В начале января новый юрист группы закончил все судебные разбирательства с Айзенфельдом. Ему удалось прийти к соглашению с людьми из криминального мира стоящими над Максимом. Что последнему совершенно не понравилось, и он затаил злобу.
Довольные и воодушевлённые музыканты, записали новый альбом. Теперь на них не было кандалов зависимости. Они могли творить и писать песни, больше не заботясь о финансах.
В довершении войны Феликс со свойственной только ему ироничностью сочинил песню, в которой резко и образно прошёлся по Айзенфельду и стоящим за ним людям. Но понимая, что это может стоить ему жизни, завуалировал прямые намёки на конкретные личности. Каждый раз он сопровождал эту песню словами:
- Эта песня посвящается… вы сами знаете кому…
Группа получила окончательное признание не только в России, но и за рубежом. Деньги и сумасшедшая популярность свалились на группу. Но, не смотря на всё это творческие процессы, оставались такими же бурными и мучительными, как и раньше.
Марго и Феликс переехали в свою первую, новую квартиру. Дмитрий женился и вскоре у него родился сын.

Лена, большое спасибо за главы! С удовольствием читаю!
___________________________________