Окрестности города Энск

Италия, Лигурийское побережье

С каждым прожитым годом, понимаю, все было не зря. Все было не просто так. Каждый шаг записан, каждое слово имеет вес.
Жизнь — это то, что случается с каждым. Жизнь — это дар, его нельзя разменивать на суету недостойных деяний, ибо дар может рассыпаться мелким песком в руках.
Мне повезло, моя дорога длинной нитью пронизывает тысячи судеб, принесшие ценные знания. Раньше каждый человек был несправедливым наказанием, болью, отчаянием… сейчас те, бесконечные потоки желаний превратились в уроки, которые помогают сомкнуть расставленные чрезмерно широко пальцы, прижать посильнее ладони к друг другу и молиться. Молиться так сильно бездымному Пламени, чтобы великие материи сплавили мои руки в единый монолит, сковали колыбель для моего счастья, чтобы оно, счастье, было бесконечным изобилием.
Кто бы мог подумать, что формула счастья ифрита будет столь проста и лаконична.
Время расставляет всё на свои места. Оказалось, не нужно ни вселенского господства шоколада, ни кровопролития мармелада, а всего лишь для полного равновесия достаточно одной маленькой женщины – матери моего ребенка, полностью захватившей внимание, ставшей центром притяжения, истоком жизненной силы. 
Кому сказать… я стал отцом? Себе? Я сам не верю в эту сказку! Лейле полтора года, а я все еще просыпаясь ищу на тумбочке возле кровати фото нашей семьи. Вдруг, счастья нет, вдруг, это сон, как у Авроры, глубокий и нереально правдивый, затяжной кошмар. Обрести и потерять в один миг пробуждения всё – мысль, заставляющая холодеть нутро. Одна маленькая фотография на тумбочке и теплота женского тела возле меня придает вес реальности. Пожалуй, нет ничего дороже столь сладко пьянящих утренних объятий любимой жены, сонной, открытой, теплой и родной.
Возле стола настойчиво зашуршал пакет, нарушая тишину кабинета. Сидевший более пяти минут подозрительно тихий енот, оживился. Пришлось прекратить анализ своей жизни под остывший кофе и обратить внимание на животину.
- Боб? Я надеюсь, ты не жуешь мой эскиз!?
Где-то рядом настойчиво зашуршали вновь. Боб хрустел колпачком фломастера из позабытого Лейлы на столе нового набора.
Вот же вредное создание...
- Дочь доверила тебе целую коробку, а ты за старое опять. Как тебе не стыдно, мохнатой заднице? – убираю фломастеры на свой стол, повыше от енота.
Сегодня у нас важный день – день рождение Авроры. Конечно, я помню о взрослении своей женщины. Двадцать девять лет — это, определенно, не мои семь столетий в лампе, но если так разобраться, философски оценить прожитые годы, то со смелостью можно заявить все семь сотен пошли коту под хвост. В свою первую тридцатилетку максимум чего я добился это податься служкой в чародейский дом темных песков. А Аврора в свои не полные тридцать лет уже имеет собственного ифрита, что уже говорит о ее мудрости. А еще она мать прекрасного дитя. А еще... еще она прекрасный профессионал в своём деле. Мода всегда была у нее в крови. Туфельки, платьишки от кутюр, а теперь моя женщина выносит приговоры модным домам, правит балом. Думаю, со временем она сама начнет создавать высокую моду. Я в ее дело не лезу, ничего в этом не понимаю, я больше по едальням и винодельням, а мое сокровище о прекрасном и вечном, о моде. Главное женщина рада, а улыбающаяся, счастливая женщина+счастливый мужчина=добротный секс. 
Помимо стремящейся ввысь сферы карьерной, моя, вот-вот двадцатидевятилетняя жена, имеет бомбические формы! Цветёт... именно цветёт и светится, совершенно по-особенному, как и все женщины, познавшие материнство. Нет, конечно, ее фигура все такая же, как и в день нашей встречи. Я вполне зрячий ифрит, руки знают где прибыло, где убыло. Я рад, что у нас только прибыло. Зачем я, почему я про ее тело? Ах, да! К моей благодарности бездымному Пламени за столь щедрый дар.
У меня есть больше, чем когда-либо.
А семья – это великий дар!
Сумбурный поток мыслей про тело жены прекратился внезапным, перехватывающим дыхание порывом гордости вперемешку с благодарностью, всепоглощающей любовью ко всем членам семьи.
Итак, вечеринка.
Под Аврорино: «Сахарочек, не хочу шумных празднеств. Мне достаточно вас. Тебя и Лии», я всё понимающе головою покивал, но на вечеринку всё же пригласил друзей жены, ну и, конечно же, родственников! С моей стороны не густо, зато со стороны Авроры есть наглые люди из деревенских селений, которые давно обещают и нифига не едут. В этот раз приедут. Я надавил на нежные точки Александры, прислал фотки Лейлы с карточкой «люблю тетю Шуру» и о, надо же это возымело эффект, спустя пару минут пришло голосовое с женским радостным «да» и Раича бурчащим на фоне неразборчиво, вполне уловимые ругательства и кратким «будем, адрес продублируй».
Надеюсь, приглашения дошли в срок до всех, ибо почтовая служба итальянских авиаголубей не внушает доверия, но енот клялся, что ребята профи в своем деле. Кто я такой чтоб не доверять Бобстеру... к тому же он так старался... не иначе замаливал грешки перед Авророй за испорченный дорогущий наряд с ручной вышивкой. Хотя может просто от большой любви к женщине он это всё делает... хитрая полосатая жопа. Как знать. Мысли енота – кучные дебри.
В общем, за неделю до события, Боб с Лией оформили приглашения…ну, приглашения были оформлены в стиле примитивного искусства. У Боба лапки, а Лия еще слишком мала для четких линий. Ифпатий скорректировал общий труд своим каллиграфическим почерком, а я заказал торт с голыми мужиками в костюме от кутюр в стиле "ню". Само собой мужики страшные! Самый красивый должен быть я! Я и коробочка с прекрасным бриллиантовым ожерельем в сильных мужских руках.
Столько стараний и нервов, безусловно, были оправданы, как и стремные мужики в торте. Жена сияла, я, определенно, сиял тоже, как подаренное украшение на шее моей женщины. Гости уминали торт, обсуждали гибкость карликов из фальш-торта.
Вечеринка сменила тон на более тихий. Гости потихоньку все больше смотрели на шикарный закат, потягивая напитки из бокалов. Ифпатий принес зевающую дочку.
- Не уснуть ей. Видимо много впечатлений.
- Мя, - девочка потянулась ко мне. Оказавшись на моих руках, она увидела рядом маму. Тут же наклонилась в ее сторону, буквально падая в ее объятия. Понятно, кто будет укладывать малютку спать.
Малышка уснет еще до салюта.
Отпускаю жену с дочкой. Она обещает не уснуть и вернуться ко мне.
Смотрю им в след.
Неужели мы с Авророй сотворили такое чудо!?
Ужели.
Да.
Ее сделали мы!
После вечера, уже в спальне, на шелковых простынях, прижимая к себе уставшую, но счастливую женщину, вдруг, вполне осознанно я понял, что сделал всё как надо. Моя красавица удовлетворена эмоционально и физически – это чертовски приятно.
Чертовски приятно вдыхать аромат ее волос.
Трусь губами о ее плечо, ладонью скольжу по ее животу, под грудь. Утыкаюсь носом в ее затылок еще раз делаю глубокий вдох. Запах роз, теплоты ее тела, молока, размеренный стук ее сердца - сладко убаюкивают.
Идеально.
Хорошо, когда все дома.
Хорошо, когда семья собралась на праздники. Паршивец-я-занят-не могу-приехать-дядя-Рай обещал с Шурочкой приехать еще. Его впечатлили гибкие карлики из торта. Он захотел посмотреть на винодельню более детально. Шуру больше привлекла в пока еще нереализованных планах сыроварня, а вот Рай загудел, как транзистор на винодельне. Оживился и сказал приедет пробовать урожай.
Хорошо, когда твоя семья процветает.
Хорошо.
Да…
Но….
Дни рождения не проходят бесследно.
На узи я держу ее за руку.
Доктор водит прибором по пока плоскому животику моей женщины.
Специалист дает пояснения нашему положению, пока не замечает новые обстоятельства – идентичные пятна на экране монитора, скользящие в след за движениями медицинской аппаратуры.
-Дорогая, это двойня!?
Надеюсь, восклицания в голосе достаточно чтобы Аврора поверила в искренность моего удивления. Я прям чувствовал, знал, случилось! А тут еще и не один ребенок.
Двойня не редкость в наших краях. А вот для жены носить сей груз...
Она больно шлепает меня по плечу, вырывая из мыслительного процесса.
- Ты знал? - гневается, порывается встать, с кушетки. — Это заговор! Я же видела все твои хитрые прищуры и лукавые улыбочки, но думала кажется. Это ты придумал, сознайся!? Кто соучастник? Ифпатию мало Лейлы?
- Это Рай, - доля правды в этом вранье все-таки есть. Он подначивал.
- Предатель! – стирает салфетками гель с живота.
-Дорогая...
Ее движения порывисты. Она делает шаг от меня.
- Сагир, будь ты и твоя косая сажень в плечах неладна! Мы же обсуждали, пусть Лия подрастёт, а там посмотрим. Ты же сам кивал и этими губами говорил «да, дорогая, как скажешь», смотрел преданно в глаза.
- Аврора...
- Что Аврора, ну, что Аврора? Мне рожать, а не тебе. Еще и двоих!
Обнимаю руками ее лицо, жду, когда она соизволит посмотреть на меня.
Смотрит нехотя.
- Я люблю тебя, сокровище, больше жизни, ты же знаешь?
- Угу.
Где-то в груди ухает сердце, жаром разгоняет кровь.
Вот и славно.
Я знаю она рада, просто необходимо время для принятия столь неожиданных новостей.
Аврора, наконец, позволяет мне обнять ее, прижаться всем телом.
Целую ее губы.
- Всё будет хорошо. Люблю тебя. Всегда.
 
- Это Макс или второй? - Ифпатий деловито протирает соски-пустышки.
- Или, - у меня выходит раздосадовано и сердито в ответ.
Скрещиваю руки на груди.
- Да что ты обижаешься? Они же одинаковые хоть и не однояйцевые, - Ифпатий наклоняется над спящими малышами. - Я просто подначиваю тебя. Один Максик и второй в честь бабушки Шуры. Всё я помню, как их зовут, не выдумывай. Как с тебя писали портрет. Жена старалась, лепила. А ты надулся, как бабуин необоснованно.
Удовлетворенно с чувством переполняющей гордости многодетного отца смотрю на мирно посапывающих чилдренов в сдвоенной коляске.
- Да, не. На мать похожи. Такие же красивые как она.
- А я и говорю у них на лице написано, что суету наводить их призвание,- домовик поправил одеялко над Шуриком. - Все-таки надо же...
- Что?
- Удивительное дело... ну, я думал в этот раз будут черненькие или мулаты, а они опять беленькие.
- Ифпатий!
- Что? Майкл Джексон тоже черный, но дети белые. Где-то же должны были взыграть твои корни, Сагир. Или твои корни не столь сильны... ой, без обид только! В последнее время ты больно чувствительный стал, ранимый. Прям после родовой период на тебе отразился, а не на Авроре.
А ведь и вправду мои корни сильны, но не в плане генетической схожести, а в плане больших приключений на задницу. Магия у детей в крови, как сильно она будет проявлена у каждого из них мы узнаем позже, когда окрепнут и подрастут.
Мое великое желание, все молитвы чистому пламени лишь о том, чтобы нашим детям хватило мозгов не превратиться в рабов той силы, что запечатана в их венах. А мозгов у них должно быть предостаточно, ведь, в них течет, не только моя кровь, но и Аврорина, а у нее серого вещества поболей моего.
- Таки обиделся?
- Нисколечко,- улыбаюсь. - Радуйся тихим денькам, Ифпатич, пока есть такая возможность, потом они подрастут.
- Не напугаешь. Лия - лапочка-дочка, прилежное дитё. Иногда я сомневаюсь того ли ребенка вам вручили в роддоме.
- Она еще не раскрыла свою кровь, слишком юна. Но скоро.
Качаю колыбельки с пацанами.
Дай, Пламя, моим детям сил справиться с собой и своими желаниями.
А пока можно наслаждаться их детством.
Жить тихой жизнью обычной многодетной семьи.
Где-то на склонах гор, двое жадных. Сбор урожая. Итог очередного года.
- Ну как купаж?
Снежиков по-гусарски рукавом вытирает расцветшую на его лице рыжую бороду, щурит глаз от знойного солнца.
- Отличное, но можно и лучше.
- Скидку себе выбиваешь?
- Её самую.
- Хорошо, что Шура выиграла в споре. Еще одного Рая мир бы не выдержал.
Уворачиваюсь от бутылочной пробки.
- Вы плодитесь аки кролики. Вот следующего назовете в мою честь. Имя красивое, звучное - Рай!
Добавляю:
- Рай Хи Ифр Сагир.
Морщится.
- Надо было тебе и детям фамилию жены брать... как-то более благозвучнее звучит.
В этот раз пробка полетела в Снежикова.
 
- Сокровище моё.
Жму законную жену в углу гримерки, томно дышу ей в шею о плотском безумии затмевающим разум и всё это от красоты и чар ее женской сущности.
Приятно подкрасться сзади и застать врасплох.
- Ни с места! Это полиция моды. Руки на тумбу, ноги на ширине плеч, - воркую.
Лезу руками меж бедер туда, где весь жар зарождается.
В отражении зеркал вижу ее улыбку и блеск в глазах. Она моментально из томной и возбужденной становится серьезной и грозит нашему, слипшемуся в единое целое, отражению пальчиком.
- Помнёшь мне юбку, я заставлю тебя выходить на подиум, представлять новую коллекцию в этой мятой юбке.
Фыркаю хрюкатая.
- Игры с переодеванием мы еще не пробовали.
Продолжаю разгонять волны ткани обнимающие ее бедра... уже не так настойчиво вжимаюсь пахом... почти с сожалением вздыхаю. Даю понять, что мои намерения чисты и совершенно прозрачны как все то недоступное кружево под пресловутой юбкой. Ласкаю: кринолины, гипюры, шелка - что бы это не значило я понятия не имею из чего сделана дурацкая юбка. В общем-то мало что понимаю всё то, во что оборачивают себя женщины... голое тело - прекрасный наряд!
Аврора умудряется развернуться. Обвивает руками мою шею, притягивает к себе. Игриво прикусывает мой подбородок, чмокает в губы, потом салфеткой стирает след от помады.
- Сахарочек, сегодня только ты, я и плеск волн о нашу яхту.
- А..?
Не верю своим ушам.
- А дети уже взрослые чтобы самостоятельно умыться и лечь спать. Ифпатий разберётся.
- Обещаешь?
- Обещаю.
Расплываюсь в елейной улыбке, в предвкушении закрываю глаза, не в силах смотреть на свою женщину без возможности глубоко, совсем не по свецки поцеловать ее сейчас, сию же секунду. Мозг - предатель на радостях представляет подборку из воспоминаний о прошлом нашем выезде в лагуну. Красный закат, теплый ветер, шум плеска волн. Я и она. Ее обнажённое тело сквозь прозрачную толщу воды. Мое непреодолимое до ломоты в кистях рук желание накрыть полноту прекрасных грудей.
Ее томное:"Да, Сахарочек"...
....
Из гримерки мы вышли порознь. Первой вышла Аврора с хитрой царской улыбкой, следом я… прикрывая пиджаком пах.
 
Праздник урожая номер пять. Ставшая уже традицией встреча партнеров с последующим обходом владений виноградников и дегустацией.
Карапузы на няньке, взрослые в свободном полете. Дамы скупают магазины, мужчины пьют вино.
Снежиков скрупулёзно изучил на свет в бокале красное полусухое, поднес сосуд к носу. Отпил.
- Ну что? Когда ваша фабрика по производству детей начнет работать? – казалось бы привычные, совершенно бестактные вопросы от меня должны стать чем-то обыденным, но Рай поперхнулся вином, да к тому же умудрился облить белоснежную льняную рубашку.
- Когда да, когда... Когда рак на горе свиснет. А где Рай Хи Ифр Сагир? Сколько ждать? Никакого уважения к старшим.
- Я работаю над этим.
Рядом появился Ифпатий, принялся сервировать стол, поставил нам закуски, проверил шашлык. Ехидно улыбнулся.
- Работать долго ему. Хозяйка после родов Максика и Шурика сказала, пусть свой хрен завязывает на узел.
Ржут гады.
- Это она погорячилась, Сагир, - снежековские утешения звучат без должного сочувствия. - Женщине пережить такое надо. Не каждый день из тебя две дыни вылезают сквозь маленькое отверстие. Забудет. Со временем... когда-нибудь... Ну или уснет крепко после терпких напитков… ты не теряйся и работай.
- Смотрите какой дядя Рай у нас умный. С каких это пор?
Рай почесал свеже наросшую на подбородке щетину.
- Ивлеева видео показывает страшные, я бы и сам себе не дал после увиденного.
Ифпатий вручил каждому по шампуру с ароматным мясом в знак утешения. Мы принялись снимать зубами кусочки и монотонно жевать. Солнце шло на закат, небо золотилось, в вечернем воздухе уже чувствовалась прохлада будущей ночи.
- Не печальтесь, - домовик положил на блюдо еще шампуры, - сегодня полнолуние, ваши дамы вернуться с лысой горы  из магазинов счастливые и ничем не обремененные. В том числе не обремененные мыслями о сложности деторождения. Их головы будут заняты удачным шопингом, ноги взывать к массажным ласкам. Как известно путь к сердцу женщины лежит через вино-кино-массаж стоп. Весь карт-бланш в ваши руки, месье.
Не знаю, что подумал Снежиков, но мой мыслительный набор не изменился.
Ифпатий подмигнул, дескать детей беру на себя. Я отсалютовал ему бокалом признательную благодарность.
И в этот момент наш заговорщицкий кооператив дружно рассмеялся.
Не важно какого ты размера, роста, не нужно быть большим, чтобы совершать героические поступки, важно иметь большое сердце. Семья – это сила. Любовь – это дыхание бездымного Пламени. Скромный домовик Ифпатий обладает очень большим сердцем, он знает соль жизни, он ценит каждого из нас.
Он знает - счастье в каждом.
Счастье в семье.
Хорошо, когда все дома.
Хорошо, когда твоя семья процветает.
Хорошо.
Аврора, с тобой я всё.
Без тебя песок под ногами.
Люблю!

»» 26.09.23 11:47 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Лесное озеро

- Приворотное, - незамедлительно выдала я, смахивая со щек брызги. Вспомнил, зараза!
- Зачем же такой красивой девушке приворотное? – в голосе собеседника звучит удивление. Приятно, конечно, но расслабляться не стоит, черт его знает, что этот жук пытается выведать.
- Журналистское любопытство взыграло, - сообщила я, стягивая куртку. – Решила проверить, что за бурду продают в «Золотой нити» под таким многообещающим названием. Теперь ищу добровольца для эксперимента: вдруг в этой бутылочке банальное слабительное? Представляешь, какой репортаж из этого можно сделать? Не желаешь принять участие в дегустации? Гонорар пополам.
Я последовательно избавлялась от кроссовок, джинсов и футболки, наблюдая за художником. Выглядел он слегка дезориентированным. Ну, а ты как хотел? Шок – это по-нашему!
- Неожиданное предложение. Я… подумаю.
А голос-то звучит так себе.
- Эх, а я-то думала, что с такой наследственностью тебе сам черт не брат! И чего больше боишься: что там на самом деле какой-нибудь аналог «Пургена», или что зелье окажется подлинным?
Я осталась в комплекте спортивного белья, который вполне мог сойти за весьма целомудренный купальник.
- Не то чтоб боюсь, но как-то привык к более выдержанным напиткам. Бормотухой даже на заре туманной юности не увлекался.
- Да, бормотуха – штука опасная: козленочком стать можно, - понимающе кивнула я, заходя в воду по бедра. – Ну ты пока оценивай риски, а я попробую выяснить, глубока ли кроличья нора, - подмигнув застывшему столбом художнику, я решительно погрузилась в воду.
Вода оказалась на самом деле теплой и спокойной, так что поплавала я с удовольствием, хотя и не очень долго: оставлять художника наедине с мыслями в мои планы не входило. Возвращаться на берег следовало до того, как он придет в себя.
Из озера я выходила, старательно отжимая волосы. Струйки воды стекали по груди, а влажная ткань холодила кожу, из-за чего соски напряглись и четко обрисовались под топом.
- Кажется, у тебя было что-то выдержанное и согревающее, - весело сообщила я художнику. – Лично я бы сейчас не отказалась от дедовских методов.
Я подошла к нему вплотную, провела влажными подушечками пальцев по его щеке и потянулась к губам.

»» 20.10.23 23:16 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Оранжерея принцессы Леты
Сицилия лето 1995 год

На зеленом склоне побережья солнечной Мессины(1) расположилась окруженная парком вилла в стиле барокко. Долго она меняла владельцев, лишь изредка приезжавших с материка, чтобы осмотреть ветшающую недвижимость, пока однажды не перешла в собственность Стефано Моретти. Каждый в городе знал его, называл уважаемым человеком, местным меценатом, сделавшим много для всего региона. И только шепотом, похожим на легкий порыв ветра, слетали с языков слова о мафии, кровавые деньги которой вернули сияние вилле. Ни для кого не было секретом, что из своей резиденции глава преступного клана Стефано Моретти и двое его сыновей железной рукой держали всю провинцию.
Сердца этих влиятельных суровых мужчин находились в изящных девичьих руках единственной дочери семейства – юной Летиции, а для близких просто Леты. Рано оставшись без матери, она росла окруженная вниманием и заботой, а также безмерной любовью отца и старших братьев. Едва ли веревки не вила из них, не представлявших, как игривую малышку наказывать за шалости, и не способных видеть слезы на ее прекрасном личике. Принцесса семьи Моретти ни в чем не получала отказала, хотя стоило признать, в своих капризах она всегда была разумна и аргументирована. А еще довольна хитра, но все равно временами очень наивна.
- В смысле, не отпускает муж? – Летиция искренне не понимала собеседницу на другом конце провода. Она фыркнула от возмущения и подскочила с широкого мягкого подоконника. Пристроившийся рядом померанский шпиц по кличке Вегас испуганно подхватился следом, отполз задом в сторону и забился в угол. Он мог бы много поведать о взрывном, как Этна(2), характере хозяйки, но, к счастью, не умел говорить по-итальянски. - Меня не интересует его мнение.
Лета Моретти становилась эмоциональной, если ее очередная грандиозная идея при воплощении в жизнь сталкивалась с неожиданными трудностями. На этот раз девушка задумала четырехдневную поездку с лучшими подругами Инес и Розой на остров Искья(3), чтоб отметить там свой день рождения, и заручилась согласием отца. Но в последний момент в план вмешался мужчина, который никогда не нравился Летиции и, по ее мнению, вообще не должен был жениться на Инес. Не только из-за разницы в возрасте в одиннадцать лет, а еще из-за его репутации человека грубого и жесткого.
- Не злись, пожалуйста, - из динамика телефона раздался печальный вздох подруги. - Ты же знаешь все.
Конечно же, Лета понимала устройство сицилийской мафии, подобно грибнице, пронизывающей весь регион тонкими белыми нитями. Этот темный мир существовал по своим строгим правилам, которым беспрекословно подчинялись все члены клана. Только принцесса Моретти позволяла себе вольности.
Летиция жила как изнеженный цветок в стеклянной оранжерее внимательного садовника. Вместе с Розой, дочерью консильери(4), она поступила в университет на факультет истории изобразительного искусства. Изучала прекрасное: живопись, скульптуру, архитектуру и прочие произведения, которые желала увидеть вживую.
Пользуясь своим статусом, Лета ездила на материк. В Неаполе смотрела оперу на сцене театра "Сан-Карло"(5). Во Флоренции пригоршнями бросала монеты в фонтаны с мраморными скульптурами, а в Венеции участвовала в знаменитом карнавале. Еще она обожала Рим, манящий множеством достопримечательностей в диапазоне от античности до современности.
В путешествиях помимо Розы и Инес компанию Летиции иногда составлял младший сын консильери. Они дружили с детства и, если верить слухам, даже встречались. О помолвке речи, естественно, не шло, ведь глава клана Стефано Моретти все еще считал дочь легкомысленным и озорным ребенком.
- Инес, я решу проблему, - пообещала Летиция, меряя шагами пушистый ковер своей спальни, насколько позволял провод телефона.
Положив трубку, она подошла к окну и окинула задумчивым взглядом пейзаж. За узкой полоской водной глади пролива раскинулся Реджо-Калабрия(6), вроде бы близкий, руку протяни, но бесконечно далекий. Напоминающий о том, что свобода Леты имела вполне четкие границы, очерченные стеклянными стенами оранжереи, в которой она обитала всю жизнь. А где-то там на другом берегу, вспыхивающем в чернильные безлунные ночи тысячами огоньков, находился другой мир. Он бескрайний, настоящий. И если уж Летиция, думая об этом, ощущала как в груди скручивались тоска и меланхолия, то Инес вероятно едва дышала в тесной клетке навязанного брака.
Тем временем любвеобильный Вегас, заметив, что катастрофы не произошло и проснувшийся вулкан успокаивается, подлез под руку хозяйки, предлагая почесать его за ухом. Шпиц помахал хвостом и даже тявкнул, чтоб привлечь к себе внимание. Однако хозяйка лишь раз провела ладонью по блестящей мягкой шерстке на спине, а после развернулась и направилась к двери, из спальни ведущей в коридоры виллы.
Спустившись по роскошной лестнице на первый этаж дома, Летиция Моретти пересекла несколько комнат и остановилась перед дверью из дерева со следами золоченой патины. В кабинете отца, судя по голосам и спокойным интонациям, несколько человек обсуждали ежедневную рутину. Ничему важному внезапное вторжение не помешало бы. Поэтому девушка несколько раз вдохнула и выдохнула, настраиваясь на нужный лад, и без стука вошла.
- Папочка, - жалобно пропищала Лета, ища Стефано Моретти влажными от подступивших слез глазами и нашла его на своем месте за столом в кожаном кресле.
- Что такое, мой прекрасный цветочек? Что случилось? - обеспокоенно обратился к ней глава Мессины, сразу же утратив интерес к словам собеседника и повернувшись к дочери.
Прежде чем поделиться своими горестями, Летиция бросила взор на присутствующих. Кроме братьев, обитавших на вилле и обычно присутствующих при беседах, в комнате находилось еще двое мужчин из числа приближенных. За какие дела они отвечали, девушка не знала и в общем-то не хотела. Хватало того, что Лета вполне готова была терпеть их в качестве зрителей ее страшной трагедии.
- Инес, - принцесса Моретти всхлипнула, всем своим видом демонстрируя, что расстроена до глубины души и вот-вот расплачется по-настоящему, - муж не разрешает Инес сопровождать меня на Искью.
- Взрослые люди в браке любят проводить время вместе. Ты просто еще не понимаешь этого, - голос среднего брата звучал мягко, будто бы и вправду сочувственно. Однако своим замечанием он все же откровенно потешался над сестрой, по-прежнему воспринимая ее, как маленькую девочку. Будто бы отказывался признавать, что Лета, как и ее подруги, в этом году отметит двадцать второй день рождения.
Летиция тонкий укол оценила, но вместо слов послала брату полный оскорбленного достоинства взгляд. Ситуация не позволяла вступать с ним в перепалку, иначе она озвучила бы все, что думала по этому поводу. Уж что, а в зеркало смотреться принцесса Моретти умела и видела отражение, визуально вполне соответствующее ее возрасту.
Даже просторное домашнее платье из выбеленного льна не скрывало, что плавностью линий фигуры Лета ничем не уступала древнеримской статуе Венеры и, как ей хотелось верить, лучшим манекенщицам мира. А лицом и вовсе затмевала их лишенные эмоций маски. От матери ей достались длинные черные, как воронье крыло, волосы, распахнутые карие глаза и аккуратный нос. Спорить бесполезно - прекрасный цветок семьи, только распустившийся и еще не явивший миру всю свою красоту.
- Мне будет спокойнее, если Инес станет компаньонкой Летиции на несколько дней, - Стефано Моретти вынес вердикт, оспаривать который никто в комнате не решился бы, и посмотрел на своего старшего сына. - Донеси это до ее супруга.

1- третий по величине город на о. Сицилия, административный центр одноимённой территориальной единицы, приравненной к провинции.
2- стратовулкан на восточном побережье Сицилии, недалеко от городов Мессина и Катания. Самый высокий действующий вулкан в Европе.
3- вулканический курортный остров Неаполитанского залива.
4- человек, занимающий должность советника или консультанта дона, является доверенным лицом
5- оперный театр Неаполя, старейший оперный театр Европы.
6- город, расположенный на краю итальянского «сапога», напротив города Мессина на Сицилии (между ними курсирует паром).
_________________

Отец разбудил его, когда за окном еще была темная ночь. С необычайной лаской и нежностью коснулся лба сына, приговаривая:
- Вставай, Микеле, просыпайся, мой мальчик.
Потом они долго куда-то ехали на машине, и Микеле очень хотелось зевнуть, но он этого не делал, не желая показаться совсем уж ребенком. Вообще, он в тот момент был преисполнен чувства собственного достоинства - отец взял с собой его, а не старшего брата Витторио. Обычно на охоту брали именно Вито и когда тот возвратился и похвалился впервые подстреленной куропаткой, младший отчаянно стал ему завидовать.
Микеле не заподозрил ничего необычного, почему ехали на двух машинах и даже обилие оружия не смутило - всем на Сицилии было известно, что мальчики Антинарри рождались с пистолетом в руках. Куда важнее то, что отец сидит рядом и довольно смотрит на своего младшего сына.
Дома в последнее время было грустно. Nonna все время причитала и плакала, у мамы тоже постоянно красные от слез глаза. Микеле понимал, это оттого, что погибла жена его дяди, а сам дядя находится в больнице, как и их сын Филиппо или Пипо, как того называли дома. Мама сказала, что они попали в автокатастрофу.
- Враки - заявил ему Вито, когда мальчишки пробовали курить на заднем дворе виллы - Говорят, это Моретти подложили бомбу в машину. Думали, что на ней поедет отец.
Они остановились. Маттео Антинарри хлопнул дверью авто и приказал Микеле сидеть тихо. Мальчик остался в машине один. Любопытство все-таки взяло верх и он приник к стеклу. То был маленький охотничий дом, одиноко стоящий в горах, по виду совсем заброшенный. Микеле не понимал, зачем отцу и его людям понадобилось именно сюда...а потом раздались выстрелы.
Он зажал уши и закрыл глаза, вжимаясь в кресло. Все, как пять лет назад. Враги отца выпустили автоматную очередь по маленькому отдаленному коттеджу, где отдыхала семья. Папа быстро бросил мать на пол, а следом упал с детьми на ковер, прикрывая их собой, то, что никто не пострадал оказалось чудом.
Дверца машины распахнулась и Микеле увидел отца. Маттео Антинарри сжимал пистолет, а на манжетах его белой рубашки виднелась кровь. Чужая кровь.
Двое людей отца выволокли из домика и с трудом удерживали на ногах какого-то избитого мужчину.
- Дон Маттео, дон Маттео, я умоляю вас...
Но тот только устало покачал головой.
- Ты пришел ко мне в дом, Ипполито, и я принял тебя. Захотел стать моим верным солдатом. И как отплатил за это - предательством. Антинарри не прощают. Ты жив до сих пор лишь потому, что я хочу преподать урок сыну. Чтобы он знал, как мы наказываем предателей.
Внезапно отец вложил в ладони замершего Микеле огромный тяжелый пистолет и потрепал по плечу.
- Давай, сынок. Покажи, что ты человек чести.

Лето 1995 года. Остров Искья.

SENZA UNA DONNA
come siamo lontani
SENZA UNA DONNA
sto bene anche domani
Доносился хриплый голос Zucchero из мощного радиоприемника на палубе роскошной белоснежной яхты, мирно покачивающейся на морских волнах.
Микеле Антинарри растянулся на лежаке, всем своим телом впитывая жаркое летнее солнце. Услышав звук приближающегося катера, он приподнял свои дорогие солнечные очки Ray-Ban и тут же снова опустил их.
Нахмурившись, Микеле поднялся с лежака и медленно побрел к лестнице на нижнюю палубу, попутно выискивая, не осталось ли глотка алкоголя среди россыпи пустых бутылок.
В просторной каюте его ждал Пипо. Персонал яхты уже начал уборку после вчерашней вечеринки и просторная каюта вновь выглядела чистой. Микеле отыскал в баре полупустую бутылку и с наслаждением сделал глоток.
- Ты что совсем не потеешь, Пипо?
Племянник матери после выхода из больницы заслужил особое внимание клана Антинарри. Его отца, так и не сумевшего смириться с законами мафии, отправили в Америку, а Филиппо по желанию бабушки и мамы, как самого башковитого, отправили учиться. Сейчас он в неизменном дорогом костюме с укором смотрел на Микеле - Пипо Скьяволе, верный консильери дона Маттео Антинарри.
Впрочем, в университет послали не только Пипо. Много что изменилось с тех тяжелых времен его детства. После вендетты их клан поднимался все выше и выше, становясь могущественнее и богаче - Антинарри подмяли под себя все Палермо. А с новым статусом приходит и совсем иной уровень жизни. Теперь в газетах говорили больше об успешном бизнесмене и щедром меценате, закрывая глаза на иные делишки, которыми активно занимались отец и Вито.
Это мама настояла, чтобы он пошел в Римский университет. Сама бывшая учительница и дочь директора сельской школы, она видела в образовании ключ к успеху. Наивная женщина, что с нее взять. И все-таки Микеле окончил университет, а получив диплом, отправился на побережье праздновать выпускной. Этот праздник, плавно перетекший в отпуск все затягивался.
Микеле огляделся по сторонам.
- А где девочки, которые оставались на ночь? Ты что отправил их на берег?
- Верну, если вспомнишь имя хоть одной из них, Мик - невозмутимо ответил Пипо.
Младший Антинарри усмехнулся. Взял со cтолика пачку сигарет, достал одну и щелкнул зажигалкой. Предложил сигареты Филиппо, но тот махнул рукой. Нет, он слишком хороший для этого мира. Просто образец добродетелей.
- Отец вызывает тебя домой, Микеле - твердо произнес Пипо - Наши сообщили, что на острове заметили кого-то из Моретти. Пока не знаем, кто это и сколько их. Но оставаться здесь небезопасно.
- Моретти - как тараканы, везде найдутся - Мик с наслаждением затянулся сигаретой - Разве мы их боимся?
Филиппо усмехнулся, но покачал головой.
- Пора домой, Мик. Вернуться в семью. Так сказал отец.
А приказы Маттео Антинарри не обсуждаются.
- Я сообщу, что ты скоро будешь.
Микеле упал на мягкий диван.
Выбора у него, разумеется, нет. Нет и никогда не было. Значит, скоро он будет дома. Но не сегодня. Сегодня будет праздник. Сегодня вечером он гуляет. Пусть и в последний раз.

»» 23.01.24 13:51 Флэшбек/Флэшфорвард
_________________

Иллюзия свободы строптивого цветка
остров Искья лето 1995 год

Стараниями Летиции поездка на солнечную Искью состоялась в запланированном составе. Три близкие подруги с корабля сошли на причал райского средиземноморского острова вместе с двумя телохранителями. Охрана в очередной раз получила четкий приказ лично из уст дона Моретти и не выпускала девушек из поля зрения. Будь то прогулка по живописным пешеходным улочкам Сант-Анджело(1), обед в уютном ресторанчике в тени виноградной лозы, экскурсия на крутой скалистый берег к Арагонскому замку или самый обычный отдых на пляже – они всегда и везде следовали за своими подопечными.
В числе прочего оказался фешенебельный ночной клуб и стильная вечеринка, о которой Лета узнала во время шопинга. Она услышала восторженную беседу молодых туристок из соседней примерочной, выбиравших наряды в соответствии с черно-белым дресс-кодом, и загорелась идеей. Поскольку упрямство в достижении желаемого принцесса Моретти унаследовала от отца, то отговорить ее не смогли ни подруги, ни телохранители.
- Муж разозлится, если узнает, - тихо заключила Инес, в последнее время всегда настроенная пессимистично.
- Моему отцу и брату это не понравится, - осторожно добавила Роза, напоминая Летиции о Марко и его симпатии.
- Откажитесь от этой затеи, синьорина Моретти, - обреченно пробормотал один из охранников, не впервые сталкивающийся с непреклонностью своевольной девушки, - настолько людное место может быть опасным.
- Слышать ничего не хочу, - принцесса Лета отмахнулась от доводов. Неприметную на карте точку изрезанного изумрудными бухтами острова Искья отделяли от родной Сицилии и всех местных угроз километры морской воды.
- Я запросил для вас террасу с отдельным столиком, - проинформировал другой верный страж клана, провожая их на второй этаж, где по его распоряжению передвинули мебель, избавившись от соседей.
В поездке помимо основных обязанностей телохранители занимались вопросами размещения в отеле, носили ворох пакетов с покупками из брендовых бутиков, организовывали доступ к достопримечательностям в обход туристической очереди. О столике в вип зоне они тоже позаботились, вытребовав рядом с ним своим подопечным пространство для танцев. Летиция не возражала, пока охранники не мешали ей развлекаться, задувать свечи на торте, пить коктейли с лимонно-клюквенным или мятно-лаймовым вкусом и кружиться под зажигательные хиты. Сначала Роза поддались ее легкомысленному настроению, а после второго бокала Дайкири робкая и пугливая, словно лань, Инес присоединилась к веселью.
Лете нравилась атмосфера этого клуба. Его густая, немного таинственная полутьма в нишах вокруг столиков, разбавленная лампочками барной стойки и пронизываемая неоном на танцполе в центре зала. Свет тонкими лучами прокатывался по черно-белым фигурам, двигающимся под популярные композиции, которым девушка, не всегда попадая в ноты пыталась подпевать. Несколько розовых коктейлей добавили ей артистичности и раскованности, ощущения свободы именно здесь и сейчас. Пока из-за горизонта не выкатилось солнце и не осветило полоску пляжа, начинающуюся прямо за танцзоной. У короткой южной ночи есть в распоряжении еще пару часов.

- Синьорина Моретти, нам лучше как можно скорее уйти, - к ней подошел телохранитель. - В бухте Искья-Порто(2) замечена яхта Антинарри. Это может быть провокация.
- Что им делать на этом крохотном клочке земли? - удивилась девушка и рассмеялась, но охранник стоял перед ней как вкопанный и не собирался отступать. Будто специально выводил из себя, стоило только ей почувствовать всю прелесть легкости и свободы. - Послушай, - ее приятный девичий голос превратился в недовольное шипение, - я знаю, почему отец позволил мне это путешествие. Мессина и Палермо вновь делят территорию. Антинарри слишком заняты, чтобы отправлять за мной своих солдат на яхте.
- Их люди в городе, синьорина Моретти. Я только что проверил информацию лично, - отчитался другой охранник и направился к ее подругам.
- Хорошо, - произнесла Летиция, скрывая клокочущее внутри негодование от чрезмерной, как ей самой казалось, опекой. - Я схожу в дамскую комнату и уходим.
Верный солдат естественно направился за ней по лестнице вниз. Он остановился возле двери в уборную, когда принцесса повернулась, выставила вперед раскрытую ладонь и бросила предостерегающий взгляд. Иногда в глазах девушки вспыхивал тот недобрый огонек, который принадлежал Стефано Моретти в холодной ярости. Дочь никогда не видела отца таким, но подчиненным встречались с другой стороной его деспотичной натуры.
- Принеси мой клатч, - потребовала госпожа и скрылась за дверью.
Летиция протиснулась к зеркалу, внимательно осмотрела себя: короткое черное платье с накинутым наверх полупрозрачным кружевным футляром длиной до колена, не смазавшийся макияж и прическу. Собираясь в клуб, она уложила темные волосы в тугой жгут, закрепила заколкой с цветком и выпустила пряди, чтобы открыть шею. Так удобнее веселиться, но сейчас невидимки одна за другой посыпались на каменную раковину.
- Какая красивая шляпка, - Лета улыбнулась девушке, занявшей место по соседству, и протянула свою заколку. - Обменяемся?
Белый, напоминающий по крою классический мужской цилиндр в стиле викторианской Англии пришлось зафиксировать с помощью нескольких невидимок. Остальные Летиция выбросила в урну и выскользнула из уборной, вход в которую больше не караулил страж ее отца. Он отправился искать сумочку, забытую в номере отеля, словно глупый шпиц Вегас, убегающий за мячиком, который оставался в руке. Нечего злить кровь дона Моретти.
Распущенных волос и шляпы было недостаточно, чтобы улизнуть от надоедливых телохранителей. Следовало затеряться в толпе, но танцпол хорошо просматривался с террасы, поэтому Лета пошла в сторону небольшой сцены для гоу-гоу. Ее полумесяцем огибал ряд вип столиков с мягкими диванами, занятыми преимущественно большими и шумными компаниями золотой молодежи. Дымка здесь казалась более плотной, вероятно от того, что разрешалось курить.
На спинке одного из диванов Летиция заметила белый пиджак и улыбнулась пришедшей на ум идее. Грандиозной, как все, что ее посещали. Моретти подошла ближе, внимательно изучая мужчин, пытаясь определить, к кому лучше обратиться и вдруг встретилась с взглядом одного из них.
- Можно я позаимствую? - Лета подцепила пальцами пиджак, очаровательно улыбнулась и склонилась к незнакомцу с вопросом.
Мужчина приподнял бровь, возможно в нарастающем грохоте басов не расслышав фразу или удивляясь ее просьбе. Брюнетка убрала падающие вперед волосы, и еще старательнее изогнула губы в той ангельской улыбке, с помощью которой добивалась своего от братьев. Человек перед ней не мог быть каменным истуканом, поэтому по прошествии нескольких секунд усмехнулся и кивнул головой.
Не теряя времени Летиция подхватила подол кружевного футляра и сняла с себя верхнюю часть платья. Оставшись в черном мини, она накинула на плечи пиджак и застегнула пуговицы. Сшитая не для девичьих форм вещь повисла на ней как бесформенный мешок из дорогой брендовой ткани, доходящий до середины бедра, что на несколько сантиметров перекрывало черное платье. Со сменой одежды Лета становилась более незаметной среди людей, но радость не продлилась долго. В толпе показался ее охранник, похоже убедившийся в том, что в дамской комнате пусто, и отправившийся на поиски. Пусть догоняет ветер.
Так уж вышло, что принцесса Моретти, обитая в стеклянной оранжерее отцовской заботы, ни разу не уходила от преследования. Вообще не сталкивалась с ситуациями, когда требовалось принимать решение всего за одно мгновение на подскочившем адреналине и с алкоголем в крови. Несколько выпитых коктейлей Космополитен добавили ей храбрости.
Летиция потянулась к незнакомцу, обвила шею руками, подушечками пальцев скользнув по теплой коже. Опустилась к нему на колени, чтобы не стоять в не самой удобной позе в босоножках на шпильках, прильнула ближе и коснулась губ. В этот момент девушка не думала о том, как неопытна в этом, ведь целовалась всего пару раз с братом Розы. Настолько сдержанным, контролирующим каждое прикосновение, будто ее братья пообещали Марко медленную и мучительную расправу за совращение маленького цветочка семьи.
Не ожидавший таких действий мужчина растерялся, но только на долю секунды и уже в следующий миг он ответил на поцелуй. Это было совсем не то, что происходило между ней и Марко, потому что незнакомец целовался агрессивно и дерзко, чувственно, до легкого ощущения головокружения. Хотя не стоило забывать о напитках с содержанием алкоголя, которых Лета за вечер заказывала не меньше трех. Повело определенно от спиртного.
Когда руки мужчины легли на талию, а фактически накрыли ткань его же пиджака, Летиция вздрогнула и разорвала поцелуй. Взглянула в его карие глаза испуганно и вспомнила, что затеяла все, чтобы не попасться телохранителю. Тот наверняка уже прошел мимо, не обратив внимания на зажимающуюся на диване парочку.
- Спасибо за помощь, - голос Леты трепетал, как крылья бабочки, пойманной в ловушку. Она снова улыбнулась, на этот раз будто бы извиняясь за бесцеремонность, поднялась на ноги и направилась к танцполу.

1 - живописный городок на юге острова Искья.
2 - самый большой город Искьи, «столица острова».

»» 19.01.24 16:46 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Я вышел из самолета, вдохнул горячий воздух и улыбнулся. У меня отпуск!
Спустя тысячу прыжков в неизвестные миры, я оставил магазин на свою помощницу (ей не привыкать, ага) собрал вещи и взял билет на первый же рейс.
Я даже друзьям написал, что улетел, когда уже был на борту.
Ганс пожелал удачного отпуска, Женька спросила, куда лечу, но я ей не сказал, а то Роджеру меня сдаст! А я так хотел отдохнуть.
Я осмотрелся. Интересно, какая тут валюта, я даже не подготовился. Ну ничего, разберусь.
Государство в Восточной Африке обдавало меня жаром не так давно взошедшего солнца.
Панаму я тоже не взял...
- Мне срочно надо в магазин.
- Ну пошли тогда, - приземлился на мое плечо Роджер.
- Как ты меня нашел???
- Да не буду я чихать! Просто отдохнём.
Я глубоко вздохнул, сжал кулаки.
- А, чорд, с тобой!
Я накинул рюкзак на второе плечо и отправился искать магазин и гостиницу.
- Мы на озеро Виктории или к Индийскому океану?
- К океану, - мечтательно улыбнулся я.
Кое как найдя все необходимое, я арендовал машину, купил палатку, запас еды, я решил не ночевать в гостинице, а сразу двинуться в путь.
Английский язык я знал плоховато, но местные меня кое-как понимали.
Роджер листал путеводитель на заднем сидении.
- А мы львов не боимся?
- А чего их бояться, пусть они нас бояться, - усмехнулся я.
- В этой стране саванну можно увидеть в первозданном виде!
- Поэтому лучше смотри за окно, а не в путеводитель!
Мы как раз проезжали мимо парочки жирафов.
- А они вкусные?
- Роджер!
- Молчу, молчу!
Так болтая и наслаждаясь природой мы ехали навстречу океану, ровно до тех пор, пока у нас не закончился бензин.
- Внимание, вопрос! Где найти заправку?
- Не знаю, поэтому у меня несколько канистр с собой.
- А ты молодец!
- Я знаю.
Я заправил автомобиль, облокотился на капот и засмотрелся на закат.
- Наверное, пора ставить палатку.
- Что будем пить?
- А что у тебя есть?
- То есть запасной бензин ты взял, а алкоголь нет?
Я усмехнулся.
- Виски будешь?
- Разумеется!
Роджер развел костер, я разлил виски по стакану и тарелке. Завтра мы увидим океан, а сейчас наслаждаемся первозданной природой.
Мы уже видели жирафов, львов, гепардов, зебр, слонов и антилоп. Огромное количество разных птиц пролетело мимо нашей машины.
Я распылил репелленты, опасаясь мух цеце. Интересно, а где тут обитают всемирно известные черные мамбы? Я надеюсь этого не узнать.
Я смотрел на огоньки пламени и улыбался. Мне было так легко и хорошо. Вечер был так свеж и прохладен.
Я накинул свитер, наполнил тары виски.
- За чудесный отдых!
- За нас!
_________________

За месяц до поездки

- Чем ты занят? – Самсон вырвал у меня из рук бумагу и по слогам прочел одно-единственное слово, которое я успел написать:- Лих-тен-штейн…Кто это? Никого не знаю с такой фамилией!
- Видишь ли, это не фамилия…
- Вот как? – Самсон взглянул на меня с интересом и почесал подбородок.- Значит, инструмент. Я так и подумал.
- Какой еще инструмент? – опешил я.
- Слесарный. Или строительный. Да какая разница!
- Вообще-то, Лихтенштейн – карликовое европейское государство. Если точнее, княжество.
- Карликовое?! Ты хочешь сказать, там живут карлики?
Я вздохнул и вырвал листок из рук брата. География явно не была его любимым предметом в детстве.
- Там живут лихтенштейнцы! Допускаю, что некоторые из них выглядят как ты. И у нас с тобой будет прекрасная возможность увидеть это своими глазами.
- Что ты имеешь мне сказать? – подражая нашему отцу, спросил Самсон.
- Мы едем в Вадуц, старик! Столицу княжества! Благодари не меня, а нашего доблестного мэра. – Я похлопал брата по плечу. - На наше счастье у нас есть шенгенская виза. Однако придется раскошелиться на страховку и тревел-чеки...
- Намекаешь, что это я должен раскошелиться?
- Поскольку ты у нас финансовый директор, то – да. Сущие пустяки: по 30000 евро на страховку и столько же на дорожные чеки.
- Сколько?! – возопил Самсон. – Форменный грабеж! Не дам!
- Еще как дашь!
- Нет!
- Да!
Словесная перепалка закончилась потасовкой, из которой я вышел победителем.

**
15 августа этого года

Полчаса на автобусе из швейцарского Сарганса – и мы уже в Вадуце.
- Насколько хорош твой немецкий? – ехидно спросил меня Самсон, как только мы сошли с автобуса.
- Посредственно, - признался я. - Но я ведь не выступать приехал.
- А если с тобой захочет поговорить красивая девушка? – Самсон кивнул в сторону.
Я усмехнулся:
- Справлюсь.
Невдалеке стояла симпатичная девушка в национальном костюме и с букетом цветов в руках. На голове у нее был странный головной убор: огромный черный чепец, завязанный под подбородком лентами.
- Простите, - обратился я к ней, изображая растерянного туриста. - Вы не подскажете…
- Добро пожаловать в Лихтенштейн! - У девушки оказался приятный голос, а когда она улыбнулась, на ее щеках появились ямочки. - Вы к нам на праздник?
- Праздник? – Мы с братом переглянулись.
- Да, сегодня в княжестве Национальный праздник.
- Значит, нам повезло! - я широко улыбнулся. - Осмотрим город и попадем на праздник.
- Вообще-то мы хотели увидеть замок Вадуц, - встрял в разговор Самсон.
- О! В таком случае, вам повезло вдвойне! Торжества как раз будут проходить перед замком!
- Чудесно! Проводите нас до замка? – я подмигнул красавице.
- Нет, извините! – она с милой улыбкой покачала головой. – Я жду подругу. А вам нужно в Старый город: там есть мощеная тропинка, она ведет прямо под стены замка. Но вы можете добраться и на автобусе!
Девушка, чье имя мы так и не узнали, начала перечислять номера автобусов, но мы остановили ее. По этому городу нужно ходить пешком!
- Danke, süße junge Dame*
Мы помахали милой барышне рукой и направились в сторону Старого города, то и дело натыкаясь на группы туристов и разряженных по случаю празднеств в национальные костюмы жителей княжества. Последние выглядели особенно колоритно. Жаль, что у нас с братом не нашлось с собой подобной одежды... Маме бы понравился мой вид в талит-катане и ермолке.
Самсон назвал город игрушечным. Кажется, он прав.
Вытянутые из конца в конец центральные улицы Штэдле и Ойлештрассе, квартал узеньких улочек со старинными домами из белого камня с черепичными крышами и обязательными цветущими садиками, «правительственный квартал» (там находился Дом правительства) – вот, собственно, почти весь Вадуц.
Наконец, мы обнаружили ту самую мощеную тропинку, которая вела к стенам замка Вадуц. Желающих подняться по ней оказалось прилично. Сам подъем занял у нас почти час, под конец мне уже стало жаль бедного Самсона, и я подсадил его к себе на плечи.
- Лучше бы мы на автобусе подъехали, - проворчал Самсон.
- Заткнись, - ответил я сквозь зубы. – А не то сброшу с горы.

(продолжение следует)

* Danke, süße junge Dame (нем.) - спасибо, сладкая молодая дама (ну это буквальный перевод Мне больше нравится: спасибо, милая барышня)

»» 16.08.24 20:21 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

Бизнес Антинарри давно уже вышел за пределы Италии. Поэтому, я даже не особо удивился, когда на выходные по делам семьи пришлось вылететь в другую страну. Но все же, страна эта была колоритной и экзотичной, и мне предстояло побывать в ней впервые, так что решено было совместить бизнес и удовольствия.
Оман – страна контрастов, где горячая пустыня встречается с Индийским океаном, и горы-исполины обнимают пальмовые леса. Удушающую жару просто пришлось принять в себя и смириться с ней. Она настигла меня сразу, когда вышел из аэропорта в Маскате, чтобы сесть в джип улыбчивого проводника по имени Хаким. Он был маленьким и грузным, но ловко управлялся с баранкой, везя меня на машине вдоль длинных улиц, где неспешно царила своя жизнь, прерываемая пением муэддинов – призывом к молитве, доносящимся с минарета огромной мечети.
Хаким с гордостью поведал мне, что Оман - единственная страна среди своих соседей, а, может, и в мире, где нет войн, преступности и нулевая угроза терроризма. Даже в глубине пустыни, на вершинах самых далёких гор, в пещерах под землёй путешественникам бояться нечего. Поверим на слово.
Скоро мы остановились, чтобы полюбоваться самой популярной достопримечательностью Маската - Домом королевской оперы. Это здание было построено в соответствии со всеми традициями архитектуры Омана, с величественными башнями и колоннами.
- Хаким, мне нужно встретиться с шейхом Абдуллой – уверенно произношу я и проводник качает головой, а для пущего подтверждения своих слов еще и начинает размахивать руками.
- Нельзя так просто поехать в пустыню к Абдулле! Это невозможно! Давайте лучше на берег в город Сохар. Вы знаете, что Сохар - родина Синдбада-морехода? Это величайший порт ислама. Там есть старинная крепость…
- Мне нужно в пустыню к бедуинам и поговорить с шейхом – безапелляционным тоном заявляю я, и Хаким понимает, что не шучу.
- Все равно, сейчас уже поздно. Нужно выехать завтра на рассвете, чтобы добраться до лагеря Абдуллы. С пустыней не шутят.
Мы возвращаемся к машине, и я листаю путеводитель по Оману, который захватил в аэропорту. Хаким рассказывает о прекрасном побережье и дайвинге, которого нет нигде в мире, предлагает устроить тур по уникальным горам и каньонам или же осмотреть древние крепости с мечетями, но я замечаю на одной из страниц нечто более занимательное.
- Отвези меня в деревню Аль-Айн.

В каждой пустыне есть такие желанные для каждого путника оазисы. В Омане одним из самых известных является деревушка Аль-Айн. Именно здесь на краю ущелья Бани Хабиб начинаются обширные розовые сады. Розы посреди пустыни, но не простые, а знаменитые на весь мир дамасские розы - одна из легендарных достопримечательностей Омана.
Конечно, вдыхать аромат розочек – это хорошо, но я сюда приехал не за этим. Дело в том, что издавна из здешних дамасских роз местные готовят розовую воду, которую можно приобрести только у них. Причем, рецепт этой воды охраняется ЮНЕСКО. Разумеется, principessa и так хороша и ей не нужны чудодейственные зелья, но пылкий поцелуй за уникальный товар мне будет обеспечен.
Пустыня Вахиба раскинулась к юго-востоку от Маската почти на 180 километров. Джип Хакима уверенно преодолевал песчаные дюны, а я любовался пейзажем, с удивлением отметив, что дюны вокруг разных цветов, от светлого-бежевого до красного.
Хаким, пока машина подпрыгивает на одном из барханов, замечает, что самые высокие дюны встречаются на севере пустыни, там они достигают 100-метровой высоты, становясь к южному побережью всё ниже. Что оказывается, здесь много своих особых растений и животных, а назвали пустыню по имени одного из племён бедуинов, издавна живущих в этих местах.
Нам «повезло», джип наглухо застрял, и пришлось сделать внезапную остановку...Хаким о чем-то сокрушался на своем языке, осыпая машину оскорблениями.
- С пустыней шутки плохи, итальянец, я же говорил! Здесь ты живо окажешься погребенный под толщей песка, и никто даже не вспомнит. Остаемся на месте ждать помощи.
Несмотря на увещевания проводника, решаю самостоятельно добраться до лагеря бедуинов, ибо времени в обрез. Сколько я брел по пустыне? Слишком долго. Внезапно подумалось, что слова Хакима могут оказаться пророческими. Глупо было бросать вызов пустыне. Я хотел что-то доказать самому себе, но если умру здесь, то все пойдет прахом.
На горизонте виднеется черная точка, которая стремительно движется в мою сторону. Мираж? Нет, это настоящий караван из трех внедорожников, один из которых тормозит прямо рядом со мной.
Провидение все-таки меня любит.
- Шейх Абдулла! – обращаюсь я к бородатому мужчине в белых одеждах, который приподнимается с пассажирского сидения – Вы-то мне и нужны.
- И кто же ты, путник из пустыни?
- Микеле Антинарри. Но можете называть меня Муад'Диб.
Поле небольшой паузы шейх начинает смеяться. Изучай своих партнеров. Еще перед вылетом я разузнал, что Абдулла является поклонником книг Герберта, к которым прикипел еще во время обучения в Оксфорде.
- Итальянец. Мне говорили о тебе… – шейх оборачивается и один из его людей уступает место – Нельзя оставлять людей в пустыне. К тому же, сегодня у нас праздник, выдаю дочь замуж и по нашим традициям, чем больше на торжестве будет гостей, тем лучше.

Кочующие бедуины живут в палатках, «бейт аш-шар» - «домах шерсти». Стены таких палаток очень прочные и непромокаемые, а внутри настелены ковры и разбросаны подушки. Бейт аш-шар разделён на две половины: мужскую «аль-маджлис», и женскую, - «аль-харам».
Таких огромных палаток в лагере бедуинов я насчитал не менее пятидесяти. Свадьба шла уже несколько дней и торжества в этот самый последний – третий день достигли максимального пика. Конечно, богатый шейх имел роскошный дом, а то и несколько в городе, но часть его жизни неизменно протекала в пустыне. И свадьбу бедуины всегда справляли именно здесь.
- Ну-ка, дай на тебя посмотреть - Абдулла зашел в палатку, после того как я в знак уважения переоделся в традиционное одеяние оманцев – белоснежную дишдаши с выглаженными стрелками на рукавах и кисточкой у воротника – Теперь ты похож на приличного человека.
Мы с шейхом быстро нашли общий язык. На самом деле порядки мафии и бедуинов во многом схожи. У них также чтят старших, уважают главу семьи и подчиняются ему, делятся на кланы и даже соблюдают обычай кровной мести.
Зачем я прибыл сюда? В пустынях Омана нашли нефть и одно из самых крупных месторождений принадлежало Абдулле. Шейх как раз начинает разрабатывать несколько новых участков и мы хотели вложиться в бизнес.
- Махр для невесты - я протягиваю дорогое изысканное портмоне из итальянской кожи, в котором находится чек на весьма кругленькую сумму.
Абдулла довольно кивает.
- Пойдем, Муад'Диб. Будем веселиться.
Свадьбу гуляли действительно весело. Накрытые столы под бескрайним небом ломились. Основным блюдом было мясо - шейх сказал, что для приготовления праздничного свадебного стола зарезали почти тридцать овец. Я вежливо отказался попробовать особый деликатес – фаршированного верблюда, зато с удовольствием отведал ханид — молодую ягнятину, которую готовят с помощью песка, она подавалась с фалашиа, бедуинским пресным хлебом.
Настал вечер, но праздник только набирал обороты. Гостей развлекали танцовщицы, некоторые молодые парни палили прямо из ружей в воздух.
Шейх присел рядом со мной и предложил чашку «шай бил нана» - мятного чая. Перед нами тут же возникло блюдо с финиками и оманской халвой.
- Смотри на танцовщиц, но только не на наших женщин – Абдулла погрозил мне пальцем – Знаю я вас, европейцев.
- Я предпочитаю, чтобы на дамах было поменьше одежды. Хотя в последнее время меня интересует только одна.
Абдулла закивал.
- Это хорошо, когда одна. А мне вот сложно остановиться на одной – шейх усмехнулся и вдруг снял с пояса небольшой кинжал – Ханджар, все мужчины бедуины носят такие. Ты проявил уважение к моей семье, и я доволен. Мы будем вести дела с аль Антинарри.
С благодарностью принимаю кинжал и закрепляю его на поясе.
Абдулла получает выход на европейский рынок и новые возможности, мы – путь на Восток. Поездка в Оман того стоила.
Ночь здесь – безумно красивая пора для наблюдения за звездами. Я отошел от лагеря, и сел на кромку бархана наблюдая, как огненный шар миллиметр за миллиметром уходит в песок. Закат над бескрайним горизонтом пустыни, которая кажется вечной и будет здесь всегда, даже когда последние воспоминания о нас сотрутся с лица земли.

Дубай.
- Это вам, коктейль «Секс на пляже» - официант ставит перед Летицией, нежащейся на шезлонге в купальнике под жарким дубайским солнцем небольшой поднос.
- Но я не заказывала… - официант уже уходит, а она успевает заметить конверт, лежащий рядом с большим стаканом на подносе.
Пляжные кабинки здесь, на элитном частном пляже клуба, представляют собой небольшие белые деревянные домики. Белые они снаружи, а внутри оформленные под цвет дерева, где прохладно и можно не только переодеться, но и при надобности отдохнуть.
- Да, такую фигуру кутать в паранджу было бы преступлением.
Лета смеется. В записке было указано, где именно ее ждал Микеле.
- Приехал все-таки.
- Успел заскочить перед возвращением, но времени очень мало – Мик обнял ее за талию и быстро прижался к губам – Я привез подарки.
Это все-таки заставило Лету, хоть и с сожалением, оторваться от него. Она рассматривала флакончики с розовой водой, когда Мик протянул еще один сверток, который передал ему шейх Абдулла, после праздника. Внутри находились украшения бедуинов – браслеты, ожерелье, серьги, больше подобных нет ни у кого в мире.
- Мне надеть их прямо сейчас?
Мик улыбнулся.
- Хочу, чтобы на тебе было только это и больше ничего.

Фото с отдыха











»» 05.09.24 14:58 Флэшбек/Флэшфорвард
_________________

Когда перед нами, наконец, открылся во всей своей красе стоящий на холме замок, я снял Самсона с плеч и поставил на землю. И залюбовался видом. Мощные замковые стены и в особенности донжон - центральная башня - создавали прямо-таки сказочную атмосферу.
- Кажется, не хватает дракона на лужайке перед замком, - с усмешкой сказал я, обращаясь к брату.
- Разве только что вылупившегося из яйца! Для взрослого дракона здесь мало места.
- Вот кто вместо географии изучал драконографию*, - пробормотал я. – Ладно, идем.
Мы смешались с толпой, собравшейся невдалеке от княжеской резиденции в ожидании появления монарха и его семьи. Вокруг слышалась разноязычная речь, многие разговаривали на каком-то диалекте немецкого, который я понимал через слово, но все равно с удовольствием вступал в беседу. А после переводил Самсону самое важное из того, что удалось узнать. Оказалось, что мы с братом напрасно мечтали попасть во внутренние покои замка – дальше лужайки и сада роз никого не пропустят. Да и сюда можно попасть только один раз в году, 15 августа, в День государства. Или со специальными группами вроде историков. Жаль. Было бы интересно взглянуть, как живет один из богатейших людей Европы в ста тридцати комнатах и залах замка. Мне представлялись богато украшенные дорогой мебелью и мягкими коврами покои. И где-то там находится прекрасное собрание картин, одно из лучших в мире, о котором кто-то из гостей праздника случайно упомянул.
- Давид, спроси-ка, картины охраняются? - попросил меня Самсон.
- Имеешь желание украсть?
- Наоборот, хотел предложить наши охранные услуги князю!
- Попытайся, но будь добр, делай это без меня, не хочу быть посмешищем.
- А разве мы сюда не за контрактом приехали?
Я оставил вопрос без ответа.
Вдруг толпа встрепенулась. Послышалось: «Смотрите, княжеская семья идет! А впереди сам князь Ханс-Адам Второй!» Я вытянул голову, чтобы разглядеть их, но тут Самсон дернул меня за руку.
- Мне ничего не видно! – возмущенным голосом заявил он.
- А! Сейчас, – ответил я и подсадил брата на плечи. – Теперь ты видишь лучше меня.
Я жадно рассматривал главу княжества. Князь показался мне довольно пожилым человеком, но даже в этом возрасте выглядел весьма импозантно, не растеряв своей мужской привлекательности. Рядом шли члены его семьи.
- Тебе не кажется, что князь похож на нашего прадеда Хайме, который прожил 91 год?- внезапно спросил Самсон, наклонившись к моему уху.
- Не заметил никакого сходства! И сиди смирно, не то я уроню тебя...
Вся толпа тихо и мирно направилась вслед за княжеской семьей на поляну. Там князь выступил перед собравшимися с речью, затем прозвучал гимн страны.
- Почему они играют «Боже, храни короля»**? – удивленно спросил я, с первой ноты узнав английский гимн.
Мой вопрос потонул в музыке церковного хора, который выступал следом. «Красиво поют», - вздохнул я, сожалея, что не могу присоединиться к ним. Все действо длилось не более получаса, а потом всех пригласили отведать угощение. Последние слова распорядителя я перевел для Самсона.
- Как мило! И вовремя! Я ужасно проголодался!
Все устремились в сад роз, где стояли накрытые столы. Я спустил Самсона на землю, и расправил затекшие плечи. Тут нас ждало неприятное открытие: в сад пускали по заранее купленным билетам, которых у нас не было. Пришлось наслаждаться угощением рядом на косогоре.
- Смотри-ка, тут бутерброды, сыр, фрукты! – радостно потирая руки, произнес Самсон. – Я ужасно проголодался!
- А еще пиво и вино из княжеских погребов, - усмехнулся я. – И – заметь, все абсолютно бесплатно! Пей, ешь, сколько влезет!
- Хе-хе. За чей счет банкет?
- Ясное дело, за княжеский! Этот Ханс-Адам чертовски богат! Ну, брат, давай чокнемся! За князя и его княжество!

В город мы вернулись ближе к пяти часам. Заселились в номер в Hotel Restaurant Schaanerhof и отправились праздновать дальше.Вадуц был рад гостям. А вечером, утомленные и довольные, любовались большим салютом.
- Жаль, что мне так и не удалось пообщаться с князем, - сказал Самсон.
- А знаешь, мне тоже немного жаль… Давай приедем на будущий год?

*Драконография — наука, изучающая жизнь и поведение драконов.
** Государственный гимн Княжества Лихтенштейн действительно исполняется под мелодию британского гимна «Боже, храни короля»)).


»» 18.08.24 15:32 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

Путешествие в Перу начинается с взмывшей в голубое небо над облаками стальной птицы. Этот вариант, по словам ведьмы, самый быстрый и надежный. И комфортный, если лететь первым классом, на чем настаивает Александр. Он желает иметь лучшее из возможного и предлагает соседнее кресло Гретель. Для рабов же согласно древней традиции подходят места в хвосте свиты, но девушка непреклонна в решении оставаться рядом с Болью и Паникой, поэтому приходится терпеть их присутствие тоже. Впрочем, оба, вероятно преисполнившись благоговейного трепета перед условиями премиум салона, ведут себя тихо вплоть до приземления в международном аэропорту столицы страны – Лимы.

— История гласит, что Лима была основана испанским конкистадором Франциско Писарро в 1535 г. в качестве форпоста. Спустя 5 лет она стала столицей испанских колониальных властей и даже получила титул «прекрасного, восхитительного, верноподданного города королей». Увидела наплыв испанской знати, правление 40 вице-королей и в 1821 г. была объявлена столицей независимого Перу, - в полете девушка вслух читает информацию из пестрого глянцевого буклета и бросает взгляд на Александра поверх него. – Ты был здесь до этого, верно?

— Тауантинсуйу или империя Инков существовала в XI—XVI веках и на пике являлась одним из крупнейших государств мира, простираясь от города Пасто в Колумбии до реки Мауле в центре Чили. И всего за несколько лет она рухнула под натиском конкистадоров, жаждавших золота и других богатств, уничтожавших все на своем пути, - произносит мужчина, глядя перед собой в пустоту, и перекатывает в стакане янтарный виски. Принесенный стюардом напиток высшего сорта пьянит ровно настолько, что воспоминания оживают в памяти и рвутся наружу незримыми траурными бабочками слов. Он был здесь, когда в землю подобно дождю впитывалась кровь.

Стоит покинуть самолет, как Лима обнимает теплым воздухом с примесью морской соли от близости океана и смога множества предприятий. Это крупнейший промышленный, финансовый, культурный и туристический центр – неустанно пульсирующее сердце страны. По дорогам, будто эритроциты по венам, текут люди и автомобили, один из которых доставляет Александра и Гретель в отель на семнадцать часов до утреннего рейса, как продолжения путешествия. В дальнейшем комфорта на уровне пяти звезд не предвидится, поэтому он не хочет упускать возможность. После оформления документов всех приглашают на обед в гостиничный ресторан. Меню заведения – праздник для Боли, намеревающегося попробовать все блюда местной кухни, представляющей собой смесь инкских, японских, китайских и европейских кулинарных традиций. Оказавшись в своей стихии, он заказывает аррос-кон-польо*1, антикучос*2, эскабече*3 и порывается объяснять Гретель, что есть что.

- Откуда здесь азиатские мотивы? – спрашивает девушка, но Боль в ответ лишь пожимает плечами, перемещение народов мира в поисках места для лучшей жизни выходит за сферу его гастрономических увлечений. Изумительные на вкус рецепты вечны, а люди их придумавшие, увы, нет.

- М-мы впервые сидим с хозяином за одним стол-лом, - шепотом сообщает ведьме Паника, сияя так, словно удостоен огромной чести. Стараясь незаметно передвинуться поближе к спасительнице, весь обед он жмется к ней и, будто бы опасаясь внезапного гнева повелителя царства мертвых, изредка нервно косится на него, соответствуя поведением своему имени.

Александр не обращает на слуг ни малейшего внимания, словно больший интерес представляют блюдо и поданный к нему писко*4. Его движения легкие, совсем непринужденные и вполне обыденные, как у завсегдатая подобных, полных людей и приглушенной музыки, заведений. Однако в этой несколько завораживающей простоте отчетливо ощущается власть, но не такая, что связана с грубой силой, а уточенная, до витиеватости изящная, словом аристократичная. И дополняет иллюзию неизменно элегантный костюм от Brioni с белой рубашкой и запонками с черными ониксами.

Покончив с перуанской кухней, Александр приглашает Гретель на экскурсию. Спускаясь вниз по улице к океану, бушующему у подножья скалистого берега, они проходят мимо нескольких зданий в стиле мудехар*5, с ярко выраженным мавританским влиянием, и выходят на площадь Оружия, где закатный солнечный свет стекает по желтым стенам и резным деревянным балконам. Эта историческая часть Лимы напоминает шкатулку со множеством искусной работы драгоценностей – построек колониального периода, где живописно соединяются индейский стиль с испанским барокко и элементами готики. Такое сочетание местные называют креольским, казалось бы, впитавшим все лучшее от разных культур, но от империи Инков здесь очень мало. Ее жемчужины, чудом сохранившиеся под властью беспощадных колонизаторов, обезлюдившие и замершие в моменте, теряются в труднопроходимых лесах и горных хребтах.

Солнце тонет в океанических водах, забирая с собой естественное сияние дня, на смену которому распускаются густые сумерки приближающейся ночи. Лима зажигается искусственными цветами огней, что придает ей особый шарм с флёром тайны. В это время суток оживают верования и легенды и, словно неупокоенные бестелесные духи предков, скользят тенями по улицам, где слышатся испанские речи и песнопения. Александр останавливается возле собора святого Евангелиста Иоанна, в котором из-за долгого строительства здания соединяются готика и барокко эпохи Возрождения.

— Знаешь, как здесь распространился католицизм? – мужчина обращается к своей спутнице, что качает головой, предлагая рассказать. – Христианские проповедники не выжигали своим священным огнем верования инков, а медленно и методично переплетали религии. Три мира: Ханан Пача*6, Кай Пача*7, Уку Пача*8 – превратились в рай, земной мир и ад. А правитель мира Уку Пача бог смерти Супай*9 стал отождествляться с дьяволом – диабло, и был назначен главным героем традиционного карнавала, известного как «диаблада». Замещение понятий.

— Ты так и не объяснил, куда мы направляемся? В Эльдорадо? В Уку Пача? – спрашивает девушка и с улыбкой делает шутливое предположение. Ее голос красивее, когда переливается интонациями смеха. Ведьма находит глазами свободную скамейку у старинного фонтана, воды которого отливают жидким серебром в свете полной луны, и жестом руки указывает на нее, как на цель прогулки.

— Гретель, - смешиваясь с журчанием фонтана, имя слетает с языка мягко и обыденно, словно она давний близкий друг, с которым он может поделиться известной ему тайной. Однако это совсем не так, у Аида нет друзей даже среди ему подобных бессмертных, по какой-то случайности именуемых греческой семьей, - полной несметных богатств, золота и драгоценных камней страны Эльдорадо не существует. Это мечта конкистадоров, захвативших столицу империи Инков город Куско*10, где дворец, храм солнца и несколько десятков домов были облицованы золотыми пластинами и сияли в лучах солнца.

— И все же? – она хочет получить ответ, что вполне резонно. Любой человек, эволюция разума которого хотя бы на ступень выше, чем у Боли и Паники, в путешествии в неизвестное задается логичными вопросами. – Утром перелет до Куско. Что дальше?

— А оттуда два дня пешего пути до города-крепости Чокекирао*11, - отвечает мужчина и садится рядом с ней, наблюдая за реакцией. Трудностей девушка, похоже, не боится, готова сменить легкое платье и босоножки, в которых гуляет по вечерней Лиме, на походную одежду. – Ты ведь не умеешь аппарировать и даже порт-ключ не создала, - Александр усмехается, возвращая ей фанатский юмор, с которым успел познакомиться в самолете. – Нам пора в отель, утро здесь наступает быстро.

1 Аррос-кон-польо — с испанского «рис и курица», блюдо наподобие паэльи. Состав: курятина, рис, ветчина, помидоры, перец, горошек, специи и ароматные пряности, для цвета шафран или куркума.
2 Антикучос — напоминающие кебаб шашлычки, приготавливаемые в основном из маринованных кусочков телячьего сердца. Блюдо появилось во времена испанских конкистадоров, которые заменили в кухне инков мясо лам гуанако говядиной.
3 Эскабече — пикантная закуска из рыбы. Состоит из двух компонентов: маринада и обжаренной рыбы. В состав маринада входит лук, перец, семена кориандра, лавровый лист, вино и уксус. Рыбное филе обжаривают, заливают горячим маринадом, дают блюду остыть.
4 Писко — крепкий алкогольный напиток из виноградного вина свежего брожения. В процессе одной дистилляции получается ароматная 43-градусная жидкость. Виноград, из которого делают писко, растёт на побережье Тихого океана, от Лимы до чилийской границы.
5 Муде́хар — условное название художественного стиля, распространённого в Испании XII—XVI веков: в Кастилии (Толедо), Арагоне (Сарагоса), Каталонии и Андалусии (Кордова, Севилья). В нем тесно переплелись элементы мавританского, готического и (позднее) ренессансного искусства. Произведения стиля «мудехар» создавались как мусульманскими, так и христианскими мастерами.
6 Ханан Пача — в мифологии инков высший небесный божественный мир.
7 Кай Пача — в мифологии инков земной мир, в котором живут инки. Инки представляли свой мир плоским. Находится между подземным миром Уку Пача и высшим миром Ханан Пача. В Империи инков центром Кай Пача считался город Куско, из которого исходили 4 условные линии, разделявшие империю на 4 части (суйу) по сторонам света.
8 Учу Пача — в мифологии инков подземный, загробный мир, в котором обитают мёртвые люди, некоторые боги и сверхъестественные существа.
9 Супай — в мифологии инков бог смерти, предводитель демонов и правитель подземного мира Уку Пача. В некоторых странах Южной Америки Супай буквально означает дьявол.
10 Куско — древний город на юго-востоке Перу, был столицей империи Инков.
11 Чокекирао (Золотая Колыбель) — частично раскопанные руины города Инкской империи на юге Перу. До Чокекирао невозможно добраться на поезде или автобусе. Единственная доступная дорога представляет собой 2-дневный пеший переход по горам из поселка Качора или из Уаникапа. Находится на высоте 3085 м над уровнем моря на горном хребте Салкантай. Комплекс занимает 1800 гектаров, из которых раскопано лишь 30-40 %.
_________________

Одинокая трепещущая лань наивно полагает, что ей удастся скрыться среди деревьев. Но мои глаза без труда замечают два копыта, блеснувшие в лунном свете. Стоит только лишь натянуть тетиву лука…стрела поразит ее прямо в сердце.

Вновь этот сон. Кошмар, от которого не спасает даже удобное кресло салона первого класса самолета, и я спешу укрыться в одиночестве крохотной туалетной кабинки. Что все это значит? Почему сон повторяется снова и снова, становясь все более явственным и реальным? И как, черт возьми, я оказалась в Перу?
Древняя столица инков Куско находится на высоте 3360 метров над уровнем моря. Это значит, что нам придется иметь дело с горной болезнью. Сперва она не будет заметна, проявится только через несколько часов по прилету. Симптомы: трудно дышать, быстро устаешь при ходьбе, кровь стучит в голове. Самое главное - пережить первую ночь на высоте, затем должно стать легче. Во всяком случае, так говорит памятка, которую мне вручили в аэропорту. Только на черных ведьм и древних богов горная болезнь не действует. Вроде как. Но я все равно настаиваю на том, чтобы задержаться в Куско и привыкнуть к жизни на высоте. Это даст мне возможность подумать. Цербера стоит вернуть, нельзя допустить, чтобы чудовище гуляло по земле без надзора. Но тогда монстр окажется целиком во власти Александра и для каких целей он его захочет использовать?
Мы стоим около самого богатого древнего храма инков Кориканча, что построен в честь Бога Солнца Инти. Нужно как-то убить день до завтра, а сидеть в номере гостиницы было бы преступлением. К тому же, все чувствовали себя хорошо, особенно Билли и Вилли, которые отобрали у меня путеводитель по Перу и носились вокруг, выкрикивая фразы оттуда, перебивая друг друга.
Стараюсь представить, как выглядел этот храм во времена инков, оказывается, его стены были облицованы золотыми пластинами, инкрустированы драгоценными камнями. А еще здесь хранили мумии знатных Инков, которые использовались во время религиозных церемоний.
Александр стоит, смело подставив лицо яркому солнцу, что никак не вяжется у меня с образом мрачного Аида и на мгновение прикрывает глаза. Для него и представлять ничего не надо, а всего лишь вспомнить…был ли он здесь во время тех событий? Не ему ли, только под другим именем поклонялись тут?
- Гретель, мы же пойдем в музей коки? Ну, пошли в музей коки! Там будет дегустация!
Я отбираю обратно у Вилли свой путеводитель и категорично машу головой.
- Вы и без этого ненормальные. Нет, мы пойдем на шопинг.
- Ура!
Центральный рынок Сан-Педро поражает меня своим размахом. Чтобы обойти все ряды и крошечные магазинчики, уютно расположившиеся здесь с незапамятных времен, понадобиться не один день.
Мы прошли между прилавков со свежими фруктами и овощами, десятками видов кукурузы и картофеля, кофе, шоколада. К удовольствию Вилли, листья коки тут продавали на развес из огромных мешков, среди других ингредиентов для традиционной медицины – лягушек и засушенных насекомых.
Я остановилась у одного из прилавков, чтобы подкрепить силы соком, который улыбчивый перуанец выжимал прямо здесь из фруктов.
- Гретель, смотри, Гретель! – Билли несся ко мне, протискиваясь сквозь толпу и активно работая локтями, сжимая в ладонях цветастые пончо – Давай тебе примерю.
Он пытается закинуть это цветастое круглое вышитое нечто мне на голову, но я решительно возражаю.
- Попытаешься еще раз и Боль испытает реальную боль, понятно?
- Ну, вот…хотел как лучше.
Мое внимание привлекает нечто необычное на одном из лотков с сувенирами. Прилавок услан плоскими отшлифованными камнями, которые расписаны вручную. Я рассматриваю один из них, на котором изображена лучница.
Натянутая тетива…стрела…все, как в моем сне.
- Интересный выбор – как получилось, что Александр, неизменно элегантный и спокойный среди царящей рыночной суеты, оказался совсем рядом – Напоминает мою племянницу.
- Такие богини-лучницы, должно быть, есть в каждой культуре – я пожимаю плечами.
- Позволь купить его для тебя?
Подозревает ли он что-то? Хэйдс ведь не может проникать во сны – это другой бог, хотя, кто их знает?
- Мне не нужен очередной пылесборник – вкладываю камень в его ладонь и ухожу.
- Куда дальше? – Вилли шумно потягивает сок через соломинку.
Поразмыслив, я вручаю путеводитель Александру. Каждый из нас уже выбирал локацию – теперь его очередь. Он пролистывает страницы красочной книжицы, так нигде и не остановив своего внимания, но потом замечает что-то на вкладыше суперобложки и на его лице появляется какое-то подобие улыбки.

Планетарий Куско. Да, Александру удалось меня удивить. Из-за того что город расположен так высоко наблюдение за звездами здесь превращается в уникальный опыт. Не скажу, что я одержима магией звезд, как брат, но дух действительно захватывает, когда нам рассказывают про уникальный астрономический опыт древности, дополняя сказанное красочной презентацией.
Но самое главное – впереди. Снаружи установлены телескопы и нам предлагают самим полюбоваться на созвездия. Хотя, мне кажется, что звезды здесь настолько близко, как нигде в мире. Ночной воздух пьянит, но мне его внезапно оказывается недостаточно.
Кровь стучит в ушах, а сердце гулко и часто бьется внутри. Это она, горная болезнь? Быть не может!
- Гретель, с тобой все хорошо? – тихо спрашивает Александр, и тем самым отвлекая Билли и Вилли от драки за один и тот же телескоп.
- Я в полном порядке – говорю я и дальше съезжаю по стенке в темноту.

»» 01.09.24 20:56 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

- Гретель, т-ты приш-шла в себя, - с облегчением шепчет Паника и склоняется над кроватью, на которой лежит мгновение назад открывшая глаза ведьма. Произошедшее с ней в планетарии пугает его, возможно, более всего перспективой возвращения в собственность к повелителю. – Я оч-чень волновался.

- Пожуй листья коки*1, - вторит Боль, размахивая пучком зелени с кустов, повсеместно цепляющихся за склоны Анд. О высоте горного Куско вспомнив, он определяет причину обморока и предлагает решение, будто ученик лекаря, а не слуга смерти. – Они помогают от горной болезни.

- Отстаньте от нее, - негромкий приказ звучит авторитарно, как со свистом рассекающий воздух взмах хлыста, принуждающего подчиняться воле. Столетия в рабстве для Боли и Паники наполнены опытом смирения, потому оба послушно отступают от постели, но из комнаты не торопятся. - Оставьте нас.

Александр, занимающий массивное кресло, расположенное спинкой к окну для удобства чтения, поверх книги бросает взгляд на Гретель. Она, опираясь на ладони, осторожно приподнимается и подставляет лицо косым оранжевым лучам заходящего солнца. Теплый свет ложится на бледную после потери сознания кожу щек, которым нежный оттенок румянца, по мнению мужчины, подходит намного больше. Темные ресницы трепещут, когда девушка смотрит на ветки с зелеными листьями в руках у Боли, сбивчиво пытающегося объяснить все чудодейственные свойства растения.

В звуке, с которым захлопывается увесистое печатное издание в твердом переплете с золотистыми буквами названия «Мифология инков», бьется намек на эмоцию, отличную от обыденной нулевой температуры полного штиля, присущего Александру. Волна холода растекается по замкнутому пространству, касаясь стен незримым налетом инея и отталкиваясь от них, что заставляет слуг собраться на выход. Когда за ними аккуратно закрывается дверь, комната погружается в тишину, сплетенную из двух дыханий и отдаленного шума вечернего Куско. Город накрывают чернильные сумерки, в которых тают краски дня.

- Как ты себя чувствуешь? – негромко интересуется Александр и поднимается на ноги, оставляя книгу на подлокотнике обитого темно-изумрудным мягким бархатом кресла. Мебель в ее номере сочетает оттенки натурального дерева с красками зеленого леса на холсте из молочно-белых стен. Гретель Краус идет такое окружение, в котором нет места мраку. Эта мысль кажется ему забавной. – Не думал, что темные ведьмы столь… хрупки и человечны.

При заселении в отель визуализация комнат не оговаривается на ресепшене, но есть что-то мистическое в распоряжениях случая. Спальня Александра вроде бы похожа общей планировкой и наполненностью, но все же она иная из-за пепельно-бордовой палитры, словно край небосвода над Геркуланумом со стороны огнедышащего Везувия. Он часто возвращается в памяти в тот раскаленный день и ни разу не проживает его до утра. Оно не наступает, колесница Гелиоса с сияющим шаром солнца не проносится через голубую сферу с востока на запад.

- Не то, что боги, - хмыкнув, будто отыскав в этом каплю юмора, отвечает девушка. Горная болезнь на уровне Куско нападает на Гретель, потому что она живет и дышит в пределах одного мира, Александр и его слуги – между Аидом и Олимпом. Между ними различий на бездонную пропасть. – Мне лучше, нет необходимости откладывать путешествие до Чокекирао.

- Мне пришлось прервать экскурсию по планетарию из-за тебя, - без намека на укор напоминает он, оставив вне фокуса перемещение из обсерватории в гостиницу на другом конце города и причитающих о бренности человеческой природы Боль и Панику. Однако, опуская театральность, они правы, девушка слабее, чем кажется на первый взгляд Александру, привыкшему иметь дело с бессмертными или вечными. И весит в его руках едва ли больше пушинки. – Завтра я хочу вернуться в зал звездного неба.

Проявлять заботу открыто ему несвойственно. Подобным слабостям нет места в царстве мертвых, потому что они слишком живые, человеческие. А еще это разрушает иерархию, что ветхой лестницей определяет взаимоотношения всего в бесконечном потоке вселенных. Крохотные песчинки сметаются с ее ступеней и, подхваченные порывом ветра, как легкая пыль Сахары, переносятся на новое место, например, в джунгли Амазонии. Там они становятся удобрением для деревьев, врастающих корнями глубоко в почву, как в душу, создавая близость.

- А ты отдыхай, - звучит настойчиво. Его взгляд встречается с оставленными на прикроватной тумбе листьями коки. Лекарство на уровне шаманства, а медицина этого времени предлагает действенные препараты, продающиеся любой местной аптеке. Однако Гретель, действительно, выглядит заметно лучше, поэтому картонная коробка с таблетками все еще находится в кармане классических черных брюк. – Оставлю для компании «Мифологию инков».

Проходит несколько дней прежде, чем квартет оставляет комфортные номера в отеле Куско и отправляется в деревню Качора – последний островок современности. Оттуда к Чокекирао ведет многокилометровая пешая тропа. Она то взмывает ввысь, заставляя путников карабкаться в гору и идти мимо сверкающих на солнце ледников, то спускается в климатические тропики к разнообразию флоры и фауны. Маршрут тяжелый в том числе из-за сильного перепада высот, что вносит коррективы в планы Александра.

Боль и Паника привычно ноют и причитают, словно третьесортные актеры захолустного театра, а ведьма переносит все стойко. Она выглядит, как опытная путешественница, но Александр не задает никаких вопросов о ее жизненном опыте. Едва ли он нуждается в деталях, ведь эта девушка для него подобна метеориту, что яркой вспышкой проносится по усеянному звездами небу и через мгновение пропадает за линией горизонта навсегда, не оставив после себя ничего. Гретель выполняет часть сделки, помогая отыскать потерявшегося питомца, а после исчезнет.

Местность полна хищников, любопытных лис и грациозных пум, но под покровом ночи никто не выходит из мрачной чащи к костру. Мужчина берет несколько веток и бросает их в пламя, задерживая ладонь над танцующими оранжевыми языками, которые сухим жаром облизывают кожу. Они созданы его силой, оттого изредка отливают синевой, похоже, завораживающей ведьму, не спешащую в свой спальник. Гретель смотрит на огонь и перебирает орхидеи разных видов, принесенные слугами, старающимися ее задобрить.

- Я смотрела в интернете фотографии крепости, - произносит девушка и снимает с огня чайник, в котором кипит вода из горного ручья. Несколько листьев коки и какие-то травы завариваются, придавая приятный привкус терпкой пряности. Чуть горчит, когда Александр делает глоток из предложенной ведьмой кружки. – Впереди только руины, ты не можешь этого не знать.

- Ты права, Гретель, - она не спрашивает, поэтому он может оставаться молчаливым и задумчивым, но поддерживает беседу. В дороге, узкой змеей извивающейся через каньон, у них мало возможностей для общения. Звучание ее голоса – редкость. – Город давно опустел и ветшает все больше с каждым столетием, но его стены хранят записи о прошлом для тех, кто умеет их прочесть. Сама увидишь все завтра к полудню.

Пророчества под властью Дельфийских оракулов*2, но они изъясняются загадками в отличие от Александра. Солнце находится в зените, когда перед путешественниками предстают террасы с изображениями белых лам и строения, образующие небольшую деревню простолюдинов, опутанную сетью каналов для воды. На следующем ярусе природной крепости располагаются дома для знати и правителя, а также административные сооружения. Мужчина находит храм по характерным чертам, а его спутница идет по тропе к верхушке горы.

Письменность инков утрачена для людей их же стараниями, а после частично восстановлена по крупицам сохранившихся текстов. Смертные бьются над разгадками, но Александру символы раскрывают свое значение. По два в ряд они составляются в текст, повествующий о днях расцвета империи инков и создании крепости. А также о праздниках и ритуалах, проходивших в стенах храма бога Солнца.

- У холма усеченная вершина, там ровная площадка, - появившись рядом, произносит слегка запыхавшаяся Гретель и садится на траву. – Для чего это нужно?

- Для посадки звездолета, - отвечает мужчина так, что не определить шутит он или говорит правду. В этом городе много странностей. Он удивительным образом филигранно возведен в труднодоступном месте как крепость, способная вместить тысячи жителей, но не хранит ни единого намека на былую заселенность. Даже кладбища нет. – Или для жертвоприношений в честь Солнца. Здесь, - Александр касается нескольких знаков округлой формы, - говорится, что в храме служили девственницы.

- Мы нашли его, нашли. Он там, - к развалинам бегут взмыленные Боль и Паника, указывают направление и падают, тяжело дыша. Изображая ту степень изнеможения, что едва совместима с жизнью. – В конце северной тропы.

Дорога по обозначенному маршруту ведет Александра и Гретель вверх по ступеням, к которым с обеих сторон подступают густые заросли. Джунглями захвачено больше половины территории комплекса, словно они с помощью волшебства призваны скрывать тайны Чокекирао. Тропа заканчивается резким обрывом, на дне которого далеко внизу среди камней вьется кристально чистая река. Взглянув в пропасть, мужчина призывает огненный шар, поворачивается на девяносто градусов и направляет его в скученные растения, таким довольно варварским методом расчищая пространство. Спустя несколько минут и сотен метров подступает отвесная скала, в крепкой породе которой вырезан проход.

- Добро пожаловать в храм Луны, - голос мужчины проясняет мысли Гретель. Она достает из рюкзака фонарик, словно не желает расточительства в использовании своего волшебства. Александру же хватает света от сгустка пламени на раскрытой ладони. Этот огонек, будто живой, тянется к запыленному материалу его рубашки, чтобы вкусить хлопок, но останавливается под суровым взглядом. – Чувствуй себя, как дома, Гретель.

Мужчина поднимает руку высоко над головой и заставляет пламя сиять ярче, касаться отшлифованных до гладкости стен зала, где высечены от потолка до пола символы. Темные знаки на темном камне, они трудноразличимы, но все же Александр может разобраться в смысле писания, оставленного служителями храма. В тексте говорится о трех царствах, разделяющих космос: Ханан Пача, Кай Пача и Уку Пача, что управляется богом Супаем. Устройство подземного мира он пропускает и направляется в следующее помещение, которое охраняет трехглавый пес.

- Мой хороший, - тон Александра заметно теплеет, когда он нежно гладит скалящегося зверя между ушами, словно хочет почесать густую шерсть, которой не может быть у вырезанной из камня статуи. К его глубочайшему сожалению, на мгновение отражающемуся на лице. – Он был здесь, но ушел вместе с обитателями крепости.

- Куда? – задает вопрос Гретель, следующая за проводником в смежный зал.

В помещении с подхватывающим гулкое эхо шагов и голосов сводчатым потолком стоит фигура божества, выполненная из черного, напоминающего мрамор материала, обработанного с особой, ювелирной тщательностью. Перед ней серебром отливают алтари, что служат сценой для ритуальных подношений. Слева от статуи в углублении на стене расположена круглая пластина из серебра, словно луна на ночном небе, справа же в нише украшение отсутствует, оно лежит рядом на полу. А за мраморным идолом расположена арка, упирающаяся в зеркальную стену, что ловит отражение вошедших в зал путешественников.

- Бог царства мертвых по сути своей оборотень, может принять облик женщины или мужчины, превратиться в любое животное, - Александр представляет статую, имеющую сходство с демоном. У него голова ягуара, глаза кондора из коричневого бриллианта, острые зубы пумы и длинные, закрученные в кольца рога, чем-то напоминающие бараньи, а тело человеческое, крепкое и мускулистое, с четким рельефом мышц. Гретель протягивает руку, но не решается коснуться очерченных линий пресса, что он замечает и склоняется к ведьме с усмешкой на губах. – Хочешь потрогать?

- Ты выглядишь так? – уточняет девушка и видит, как танцующее над ладонью мужчины пламя перетекает на руку, начиная искриться синевой, превращая ровно подстриженные ногти в загнутые острые когти хищника, подбираясь к длинным аристократическим пальцам со светлой кожей, чтобы изменить их. – Хватит, я поняла. Лучше вернемся к питомцу, ушедшему вместе с жителями крепости.

- Это лунные диски, являющиеся ключом к двери – Вратам Богов, - отступив на шаг от ведьмы, объясняет Александр, сначала указывая на серебряный круг, а потом на зеркало за статуей. – По легенде Врата Богов ведут в духовный город, где жители могли общаться с богами и душами предков. Чтобы попасть в это священное место в пространстве между мирами необходимо поместить оба диска в углубления и поднести жертву богу Супаю. Зеркальная дверь замерцает и станет аркой, а потом, когда сила подношения иссякнет, портал исчезнет, снова превратившись в зеркало.

- Нам нужны цветы, фрукты, голубь, лама или что-то вроде того? – девушка медленно перечисляет варианты и осматривает помещение, оглядываясь.

- Нет, Гретель, кровь разумного смертного существа, - произносит мужчина, проворным движением перехватывает тонкое запястье и притягивает ведьму к себе, - например, твоя.

1 Листья коки – листья растений, которые используются в традиционной медицине для лечения горной болезни. Жевание листьев коки оказывает тонизирующий эффект, а также подавляет голод, жажду, боль и снимает усталость. Из коки делают кокаин.
2 Дельфийский оракул – оракул при храме Аполлона в городе Дельфы у подножия южного склона горы Парнас.
_________________

Погода начала портиться, едва мы выехали за город. Прохладный осенний вечер сменился хмурыми сумерками, а когда такси углубилось в лес, то за окном начал моросить противный дождь.
Узенькая дорога петляла среди деревьев, подпирающих серое небо.
Моя ладонь нащупала в кармане пиджака конверт с загадочным вензелем и печатью на нем - приглашение, которое оказалось на рабочем столе совершенно волшебным образом. Приглашение, которое я, будучи в здравом уме, обязан был проигнорировать...однако не стал.
Внезапно машина забуксовала - асфальт кончился. Водитель затормозил и решительно заявил, что дальше не поедет ни за какие коврижки. Несмотря на угрозы, что я пожалуюсь на него в приложении.
Так или иначе, я оказался в одиночестве на проселочной дороге посреди леса, а когда фары автомобиля исчезли за поворотом, то практически во тьме.
Достав телефон из кармана, быстро понял, что связь недоступна, как и интернет. Смутно, но я помнил маршрут, от дороги до места назначения еще не меньше трех-четырех километров.
Поплотнее запахиваюсь в свое пальто с широким воротом, но несколько противных капель успевают попасть за шиворот.
Вечер, непроходимый лес, дождь и ни души вокруг...что может быть лучше?
Дорога постепенно сужается и я углубляюсь в чащу. Деревья словно подступают со всех сторон, отрезая путь назад.
Я слышу шорохи и непонятные звуки. Двигаясь вперед, подсвечиваю дорогу фонариком на смартфоне - похоже, единственная сейчас доступная его функция. Кажется, я единственное живое существо в округе? Не считая зверей. Сейчас самое время появиться какому-нибудь оборотню.
Огонек впереди возник так неожиданно, что я замер, не решаясь в него поверить. Он тоже замер примерно в шагах десяти от меня за деревьями.
- Здравствуйте! Вы меня видите?! - я силился разглядеть того, кто стоит с фонарем, старинной лампой или что это...
Приближаюсь, но он отдаляется, словно играя - я бегу вперед, впопыхах роняя телефон прямо в мокрую грязь и когда до таинственного спутника остается всего несколько шагов...он растворяется, и фонарик и его обладатель исчезают.
Что за чертовщина? Я обнаруживаю себя среди заброшенного темного сада, заканчивающегося огромными коваными воротами. Молния прорезает небо, освещая то, что находится за воротами, позволяя на мгновение во всей красе увидеть величественный готический особняк - конечный пункт моего назначения.

»» 20.09.24 13:31 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Конец рабочего дня. Если бы не шум из серверной и гул проезжающих машин за окном, то можно было бы сказать, что в редакции полнейшая беспробудная тишина. Я уныло смотрю на черные цифры календаря. Почти траурные. Неделю назад главред сказал, что мне необходимо отдохнуть. И даже выплатил отпускные. Типа без этого меня ждёт хроническая усталость, а там и до выгорания недалеко. Он бы ещё набирающей популярность паничкой попугал. После головняка под названием «куда поехать в отпуск?» мне уже ничего не страшно.

Можно было бы, конечно, рвануть в Питер, но там Емельян. Он всегда меня ждёт. И иногда находит. А потом снова ждёт. Интересно как это назвать? Отношения на расстоянии или гостевой брак? Потом подумаю. Можно запереться в квартире, залечь за сериал под пиццу из доставки, но тогда «прощай, фигура». А я её не за так получила. Да и времени жалко.

Всё, что остаётся, лезть в поисковик и за шенгеном, который, хвала провидению, ещё не просрочен, и мучать вопросами Яндекс. Выяснилось, что последними странами, которые вошли в шенгенскую зону, стали Болгария и Румыния. В первой я была, а вторая меня очень даже заинтересовала.

Ок, Яндекс, достопримечательности Румынии. Чудо-машина тут же отвечает, что эта страна славится такими достопримечательностями как
Замок Пелеш.
Замок Бран.
Замок Корвинов.
Поенари.
Румынский атенеум.
Крепость Рышнов.
Веселое кладбище.
Грязевые вулканы.
Пещера Скэришоара.
Замок Пелишор.
Лезу смотреть чем отличается Пелеш от Пелишора, потому что для меня вся разница в нескольких буквах. Оказалось, что она ощутимее. И при этом оба входят в один дворцовый комплекс в городе Синая. Отзывы радуют восторгами по поводу интерьеров и оружейной комнаты. Ладно, беру.
Куда бы ещё съездить кроме замков? Поенари – они же, только руины. Вулканы – интересно, но в грязь не хочется. В пещере красиво, но легко заблудиться, а мне ещё в редакцию возвращаться. Остаётся кладбище. В Румынии оно необычное. Вместо серости надгробных крестов и скорбных надписей встречает яркими красками и шуточными эпитафиями. У румын оригинальное представление о том что такое смерть и почему её не надо бояться. Тоже беру.
Таак… Что ещё? Точно надо посмотреть столицу. Бухарест славится своим дворцом Парламента. Монументально. Ещё классно посетить старую часть города и крупнейший парк Херастау. Или махнуть к Дунаю? Выбор непрост. И нафига мне этот отпуск?
_________________

Стоило только сойти с трапа, как я тут же пожалела о своем решении ехать в Румынию. Серое небо накрыло не только аэропорт, но и мое хорошее настроение медным тазом. Или это был приказ об отпуске? Начал накрапывать дождик.
Местные таксисты, только стоило им меня увидеть, похоже, приняли меня за золотую рыбку. И наперебой начали предлагать «лучшие условия только для вас». Быстро перебирая ногами, я рванула к автобусам. Хорошо, что из вещей у меня только рюкзак. Всё же опыт многочисленных побегов от Печкина – не шутка.
Разобраться в румынском времени не было. На английском надписей не видно. Я вскакиваю на ступеньку уходящего автобуса и молюсь, чтобы он ехал в центр Бухареста, где меня ждёт гостиничный номер, горячая ванна и вкусная еда.
Но проходит час. Два. Идёт третий. Мы никуда не приезжаем. Уже начинает смеркаться. Всё, что я вижу, это надпись шоссе Е-60 и города Плоешти и Брашова, в которых остановки нет. Что за чертовщина происходит?
Я снова обращаюсь к поисковой системе и понимаю, что мы едем на станцию Бран. Но мы и ее проезжаем. Тут до меня доходит, что я направляюсь прямиком в замок Дракулы. Хотя поисковик утверждает, что туда нет прямых автобусов из аэропорта. Оу.
Стоило только автобусу остановиться, как народ высыпает на улицу. Я с осторожностью ступаю на землю кровопийцы и вздрагиваю от звука резкого закрытия дверей. Автобус уезжает. Мне хочется бежать за ним, колотить по дверям с просьбой вернуть меня обратно в аэропорт, но что-то будто держит. Ступни сковывают невидимые нити. Кто-то применил магию?
Неожиданно перед нами появляется экскурсовод. Как я понимаю что это он? По красному флажку в руке естественно. Он начинает что-то быстро говорить на японском, махать руками, а затем группа направляется к огромной двери. Я остаюсь одна.
Становится жутковато без людей. Тут точно не веселое кладбище. Пытаюсь догнать красный флажок, вбегаю в зал и вздрагиваю. За мной снова резко закрывается дверь.
Гид видит меня, машет рукой, поторапливает, а мне ничего не остаётся как следовать за толпой. Я не хотела на экскурсию в замке Дракулы. В моем списке ее не было. Но раз она появилась, то стоило расслабиться и получать удовольствие. Не может же она быть вечной. Рано или поздно автобус вернётся за туристами. И почему я сразу не разглядела японцев? Глаза не узкие.
Пока я внимала непонятной речи и любовалась на старинную мебель, картины и вид из окна, состояние пришло в относительную норму. Я даже уже хотела достать телефон, чтобы запечатлеть впечатляющую кровать легенды как кто-то жестко толкает меня к стене и зажимает рот. Мы проваливаемся в потайную нишу.
Я очухиваюсь и вижу напротив самого Дракулу.
– Ой! Ты настоящий?
– Рекламы конфет пересмотрела, щучка? – улыбается во все 30 + здоровенные клыки.
Я присаживаюсь на холодную плитку, потому что ноги перестают держать. Рюкзак перестает давить на плечи и от этого приходит небольшое облегчение. Мне даже не хочется спрашивать откуда он знает мое имя, почему говорит на русском и какого хрена у меня появился второй личный маньяк.
– Так и будешь сидеть, Емельяна? Я тебя поймал. Пора выполнять моё желание.
От этого слова у меня тошнота подкатывает к горлу.
– Что надо?
– По договору с властями Румынии мне нельзя покидать ее пределы. Они держат меня здесь словно в темнице. Поэтому я хочу, чтобы у них не осталось ничего, что могло бы меня ограничивать. Мне нужно мировое господство, – прогремел то ли мужик, то ли летучая мышь и взмахнул плащом. Эффектно, надо признать.
– В курсе, что я исполняю желания не так как они прозвучали? – осторожно интересуюсь я, вставая и отряхивая брюки.
Вампир морщится и хватает меня за горло.
– Я буду загадывать своё желание столько раз, сколько будет нужно. А если ты покажешься мне бесполезной, выпью твою кровь. Не люблю рыбу в голом виде, придётся посолить.
Я закатываю глаза от скабрезности шутки и начинаю своё волшебство. Проходит несколько мгновений, прежде чем всё заканчивается.
– Ничего не произошло, – рычит Дракула, демонстрируя клыки.
Я вздыхаю, лезу за телефоном, открываю первый новостной канал Румынии. Ну же, коллеги, не подведите.
Мне даже не надо знать язык, чтобы понимать, что всё получилось. Миловидная диктор читает с суфлера, а на экране транслирую перечеркнутые фотографии чеснока, серебра, святой воды и осин.
– В Румынии резко исчезли… Власти обеспокоены… – переводит для меня хозяин замка, сверкает страшными глазами и кровожадно улыбается. – Получилось. Я свободен! Я буду делать что хочу! Я буду жрать людей и плодить новых вампиров!
Пока он ликует, я осторожно возвращаюсь на «маршрут туристов» и бегу к выходу. Оказалось, что экскурсия подошла к концу. Я вбегаю в автобус и за мной захлопывается дверь. Ещё никогда не была рада видеть японцев так.
Чтобы доехать до аэропорта снова потребовалось 3 часа. Я вся извелась, постоянно оглядывалась назад, боясь, что Дракула передумает и всё-таки решит выпить мою кровь. Но тот, похоже, продолжал пребывать в эйфории. Или полетел навестить власти страны. Кто знает. Мне было уже всё равно…
Прямых рейсов в Энск не оказалось. Я купила билет на ближайший в столицу Турции, а затем России. Приземление в Москву было жестким. Единственное, что меня радовало – я проспала всю дорогу. Ступив на территорию белокаменной, я решила посмотреть город и потом ехать в Энск на поезде. Румыния была, а отпуск остался.
На следующий день в ресторане гостиницы я открываю газету и вижу новости о том, что срочными поставками в Бухарест прилетели самолёты из разных стран. Кто-то прислал осину, кто-то чеснок, кто-то серебро. Оружие по сдерживанию аппетита одного кровососущего мудака. Смеюсь во весь голос, а в музее восковых фигур покупаю маленькую копию графа Дракулы. Отвезу коллеге Гретель в качестве сувенира. Пусть не из Румынии, куда я точно больше не поеду, зато безобидного и без закидонов про мировое господство.
_________________