Линда Ховард "Побудь со мной"

ждите налоговую ...ждите налоговую ...ждите ... ждите ....
_________________

С прошедшим днем рожденья!!!!!!! Желаю самого-самого наилучшего!!!!!!

Будем ждать

Ух ты! Новая Ховард!!! Уррррррррааааааа!
_________________

Всё, в график укладываемся
В следующей главе наверно водные процедуры будут (или я спешу ))))

Malena, Леди-М, Nata Nata , спасибочки за поздравления

Кэт , специально для тебя краткое содержание следующей серии

_________________

Сцепяцца, поругаюцца... она поймет, что сладить с ентим пациентом все же будет не так просто, как показалось вначале... он нажалуецца сестре, та бдыщ бдыщ... а он фигушки ты мну победишь, пигалица! ... а она подговорит всю енту банду с зятем и домомучительницей... и как начнет на нем упражняцца в своих процедурах... а ему бу больно... очень больно... но она его приголубит успокоит массаж сделаИт... а он не то пальцем пошевелит, не то еще какое чудо приключицца... неприличное :-))))) ... типа эрекции... в общем енто его окрылит и он бу ест из ее рук... ну или ее саму чуть не съест
_________________

Оч интригующе...

смайл-комикс - какая прелесть!

Тиночка! Я в восторге от твоего комикса
Всё понятно

Ну, Крестная, Марвел отдыхает.
_________________

Смайлы -комиксы -это что? Супер!Тиночка-ясно и понятно!
А вот корменты Кабардиночки-это не что и жесть!

Девочки, спасибо за старый новый Ховард.

Аннотация интересная!!!!!
_________________

ПРИСОЕДИНЯСЬ

Роман - чудо! Я в восторге!!!
_________________

 » Глава 3

Теперь, дорогие леди, пришло время сравнить мое вольное изо-изложение главы с оригиналом.

Перевод - codeburger, редактирование - Nara

Блейк нехотя переносил процедуры, но Диона не беспокоилась, пока пациент во всем соглашался сотрудничать. Его мускулы не ведали, что он лежал постоянно хмурясь; движение, стимуляция – вот что принималось в расчет. Диона неустанно работала, чередуя упражнения для ног с массажем всего тела. Почти в половине одиннадцатого она услышала звук, который неосознанно ожидала все утро: стук каблуков Серены. Диона подняла голову, а затем и Блейк различил шаги.
– Нет! – хрипло произнес он. – Не позволяйте ей увидеть меня таким!
– Хорошо, – спокойно пообещала Диона, накрывая его простыней. Потом вышла в коридор, заступив дорогу Серене, направляющейся в комнату Блейка.
Серена одарила Диону недоумевающим взглядом.
– Неужели Блейк уже проснулся? Я хотела только заглянуть. Обычно он не поднимается раньше полудня.
«Неудивительно, что он так разбушевался, когда я разбудила его в шесть!» – мысленно развеселилась Диона. Затем вежливо пояснила Серене:
– Как раз сейчас мы занимаемся.
– Так рано? – Серена изумленно выгнула брови. – Что ж, уверена, вы сделали достаточно на сегодня. Раз он давно бодрствует, то согласится позавтракать. Блейк так плохо ест, не годится, чтобы он пропускал прием пищи. Пойду спрошу, что бы он хотел…
Серена двинулась, пытаясь обогнуть Диону и войти в спальню Блейка, но Диона проворно отступила, опять заблокировав дверь.
– Извините, – произнесла Диона как можно мягче, когда Серена пораженно уставилась на нее. – Он уже позавтракал. Я разработала график, и очень важно его соблюдать. Еще час физических упражнений, и мы спустимся к обеду, подождите до тех пор.
Серена по-прежнему таращилась на нее, будто не в состоянии поверить услышанному.
– Вы хотите сказать... – прошептала она, потом осеклась и снова заговорила громким голосом: – Вы говорите, что я не могу видеть своего брата?
– В настоящий момент не можете. Мы должны завершить занятие.
– Блейк знает, что я здесь? – настаивала Серена, ее щеки разом побагровели.
– Да, разумеется. Он не хотел бы, чтобы именно сейчас вы заходили. Пожалуйста, попробуйте понять его чувства.
Изумительные глаза Серены широко распахнулись.
– О! Конечно, я понимаю! – Возможно, так и было, но Диона усомнилась. Обида на мгновение блеснула во взгляде Серены, потом сестра Блейка слегка пожала плечами. – Что ж... встречусь с ним через час.
Она отвернулась, и Диона, наблюдая за ней, читала уязвленные эмоции в каждой линии прямой спины. Не было ничего необычного в том, что ближайшая родственница приревновала к связи, необходимой между пациентом и врачом, – Диона никогда не ощущала неловкости, если случалось подобное. Она знала, что эта связь мимолетна, и, едва больной выздоровеет и перестанет нуждаться в ее услугах, она отправится к другому клиенту, а излечившийся забудет о ней. В случае Блейка тем более не существовало никаких причин для ревности. Ведь он испытывал к ней только враждебность.
Когда Диона возвратилась в спальню, Блейк повернул голову, чтобы взглянуть на нее.
– Она ушла? – спросил он тревожно.
– Ваша сестра подождет внизу, чтобы потом вместе пообедать, – ответила Диона и заметила облегчение, смягчившее его лицо.
– Отлично... Она чуть не разлетелась на куски, я сорвался с утеса. С ней бы приключилась истерика от того, как я на самом деле выгляжу. – Боль омрачила его глаза. – Она самый дорогой для меня человек, ведь фактически я вырастил ее и остаюсь всей ее семьей.
– Нет, не всей, – поправила Диона, – еще есть Ричард.
– Он настолько сосредоточен на своей работе, что редко вспоминает, жива ли она, – фыркнул Блейк. – Ричард замечательный вице-президент, но никудышный муж.
Это не совпадало с впечатлением Дионы от Ричарда – он показался ей человеком, очень любящим свою жену. На первый взгляд Ричард и Серена являлись противоположностями: он сдержанный и искушенный, в то время как она склонна стремительным действиям, подобно своему брату, однако, может быть, супруги дополняли друг друга. Возможно, ее вспыльчивость добавляла ему спонтанности, а его осмотрительность умеряла ее опрометчивость. Но Диона ничего не сказала Блейку. Она принялась повторять упражнения снова и снова, нагружая его ноги при помощи различных движений.
Это была утомительная скучная работа: утомительная для нее, скучная для него. Блейк стал раздражаться по каждому поводу, но едва он рявкнул, требуя остановиться, она подчинилась. Диона не хотела отпугнуть его, принуждая к абсолютному подчинению. Он полностью выложился в это утро – наиболее активное с момента аварии, – и она не собиралась подгонять его.
– Уф, ладно! – Диона вздохнула, вытирая лоб тыльной стороной ладони и ощущая влагу. – Мне необходим душ перед обедом! Прерваться немного пораньше – неплохая идея.
Блейк взглянул на нее, и его глаза удивленно расширились. Она понимала, что на самом деле все это время он не обращал на нее внимания, слишком озабоченный собственным состоянием и отчаянием. Диона говорила ему, что придется тяжело трудиться, но сейчас он впервые понял, что она тоже прилагает немало усердия. Для нее это вовсе не пикник. Диона знала, что выглядит растрепанной, потной и раскрасневшейся.
– Ванна вам не повредит, – сухо согласился он, и она рассмеялась.
– Разве джентльмены так говорят, – поддразнила Диона. – Подождите немного. Скоро я буду не единственной, вкалывающей до седьмого пота, и не надейтесь на пощаду!
– Не заметил в вас ничего, подающего подобную надежду, – проворчал Блейк.
– Сегодня я была очень добра к вам. Развлекала все утро, убедилась, что вы прекрасно позавтракали...
– Не перегибайте палку, – посоветовал он, окидывая ее недобрым взглядом, который она встретила улыбкой.
Важно, чтобы он научился шутить и смеяться вместе с ней, тогда удастся смягчить стресс предстоящих месяцев. Диона должна стать его лучшим другом, сознавая, однако, что эта дружба изначально обречена, так как основана на зависимости и потребности. Когда Блейк перестанет в ней нуждаться, когда его жизнь войдет в привычное русло, она уедет и быстро забудется. Диона понимала это и сохраняла часть себя отстраненной, весь остаток чувств и ума всецело сосредоточив на пациенте.
Пока она помогала Блейку одеться – процесс, который уже не сердил его, как прежде, – он задумчиво произнес:
– Похоже, большую часть времени вы потратите на то, чтобы раздевать и одевать меня. Предлагаю следующее: я буду носить только спортивные шорты, накидывая халат перед едой, а Альберту попросим доставлять подносы прямо сюда.
Диона успешно скрыла свою радость, просто ответив:
– Это ваша вторая удачная идея за день.
В глубине души она ликовала. С практической точки зрения он прав: это сэкономит много времени и усилий, кроме того, Серена устраняется от большинства их трапез. Немалое подспорье.
Не то чтобы она недолюбливала Серену – встреться они при других обстоятельствах, чувствовала Диона, Серена бы ей очень понравилась. Но сейчас ее заботой был Блейк, и желательно исключить любое стороннее вмешательство в их работу. Трудясь над очередным случаем, она концентрировалась на пациенте до такой степени, что все прочие отодвигались на второй план, становились серыми картонными фигурами, а не трехмерными людьми. Эта способность обеспечила Дионе успех в ее области. За одно только утро Блейк так наполнил ее мысли, что она полностью настроилась на него, ощущая, что знает его внутри и снаружи. Она практически читала его мысли, понимала, что он хочет сказать прежде, чем он это произносил. Диона испытывала его боль, сочувствовала ему, но прежде всего радовалась за него, потому что, наблюдая его беспомощность, предвкушала, как через несколько месяцев он самостоятельно сможет передвигаться. Блейк уже выглядит лучше, отметила она с гордостью. Вероятно, в большей степени благодаря его гневу, нежели ее стараниям, но цвет кожи стал более здоровым. Он может сердиться на нее хоть все время, если это поддержит его активность и обеспечит участие в процессе.
Сопровождая Блейка в столовую, Диона чувствовала себя удовлетворенной утренними достижениями, но радость быстро улетучилась, когда Серена обернулась к брату: прекрасное лицо было залито слезами.
– Блейк, – всхлипнула она прерывисто.
Он мгновенно подобрался и обеспокоенно потянулся к ее руке.
– В чем дело? – поинтересовался Блейк с ноткой нежности и какой-то особенной интонацией, которая отсутствовала, когда он говорил с остальными. Любящий голос вдохновил Серену.
– Внутренний дворик! – завопила она. – Мамина скамейка... разрушена! Они превратили бассейн в сумасшедший дом! Это выглядит ужасно!
– Что? – спросил он, сдвинув брови. – О чем ты?
Серена указал дрожащим пальцем на Диону:
– Ее спортзал! Патио разорили!
– Не думаю, что все настолько плохо, – рассудительно заметила Диона. – Сейчас возможен некоторый беспорядок, но ничто не должно быть повреждено. Ричард контролировал установку оборудования и, я уверена, не позволил бы ничего испортить.
– Идите, убедитесь сами!
Диона посмотрела на часы.
– Полагаю, в первую очередь мы должны пообедать. Дворик никуда не денется, а пища остынет.
– Тянете время? – холодно осведомился Блейк. – Я же говорил вам, мисс Келли, что не потерплю никаких изменений в этом доме.
– Не могу ни отрицать, ни подтвердить, нанесен ли какой-либо ущерб, так как еще не выходила на улицу. Я все утро провела с вами. Однако полагаюсь на здравый смысл Ричарда, в отличие от некоторых, – подчеркнула она многозначительно, и Серена неистово вспыхнула.
– Ничего подобного, я доверяю мужу, – горячо начала она, но Блейк прервал ее, подняв руку.
– Не сейчас, – коротко бросил он. – Я хочу осмотреть скамейку.
Серена сразу же замолчала, хотя продолжала угрюмо смотреть на Диону. Судя по всему, авторитет Блейка как старшего брата оставался непоколебим, несмотря на очевидное нездоровье. Он отдавал недвусмысленные команды. Блейк Ремингтон привык приказывать и ожидал немедленного повиновения. Утро с Дионой наверняка полностью противоречило его натуре.
Впервые оказавшись в патио, Диона нашла его живописным, прохладным и благоуханным, несмотря на невыносимое солнце Аризоны. Юкка и всевозможные кактусы росли в полной гармонии с растениями, привыкшими к более мягкому климату. Необычайное разнообразие зелени поддерживалось благодаря тщательному поливу и продуманному использованию тени. Дорожки из белой плитки замысловато изгибались по направлению к центру, где безупречные струйки фонтана падали с мелодичным звоном. В глубине дворика рядом с высокой калиткой, за которой начиналась зона бассейна, стояла красивая резная скамья изысканного приглушенно-персикового цвета. Диона понятия не имела, что это за дерево, но выглядело великолепно.
Беспорядок действительно присутствовал; очевидно, рабочие, нанятые Ричардом, решили сложить здесь оборудование для джакузи и прочие материалы, которые пока не требовались. Тем не менее Диона отметила, что они были осторожны, не потревожив ни одного растения, и все аккуратно разместили на дорожках. Но Серена ринулась к заветной скамейке. указывая на длинную царапину сбоку.
– Смотри! – воскликнула она.
Глаза Блейка гневно сверкнули.
– Да, вижу. Ну, мисс Келли, похоже, ваши строители повредили скамью, которую я считаю бесценной. Мой отец подарил ее маме, когда они переехали в этот особняк. Она каждый вечер сидела здесь, и я легко могу вызвать в памяти ее образ на этом месте. Я требую отменить все работы, пока еще что-нибудь не разрушили, и прошу вас покинуть мой дом.
Диона огорчилась, что памятную вещь испортили, и открыла было рот, собираясь извиниться, но, заметив вспышку триумфа во взгляде Серены, запнулась. Чтобы дать себе время подумать, Диона приблизилась к скамье и наклонилась, изучая выщерблину в древесине. Глубокомысленно провела пальцем по борозде и, мимолетно посмотрев на Серену, уловила опасливый блеск в ее удивительно выразительных глазах. Почему Серена волнуется? Еще раз исследовала скамью, и ответ стал очевиден: повреждение, несомненно, есть, но давно подвергается атмосферному воздействию. Разумеется, отметина возникла не этим утром.
Диона могла бы обвинить Серену в преднамеренной попытке доставить неприятности, но не стала этого делать. Серена боролась за брата, которого безумно любила, и, хотя сражение бессмысленно, Диона не осуждала ее. Хорошо бы просто отдалить Серену от Блейка, чтобы продолжить работу без нескончаемого потока помех. Ричард должен задействовать свой острый мозг и чем-нибудь занять жену.
– Могу понять, почему вы оба расстроены, – мягко произнесла Диона, – но эта царапина нанесена не сегодня. Видите? – указала она на дерево. – Это не свежий шрам. По-моему, ему уже несколько недель.
Блейк подкатил инвалидную коляску поближе и нагнулся, чтобы проверить самому. Затем медленно выпрямился.
– Вы правы, – выдохнул он. – В общем-то, боюсь, что это я виновник.
Серена ахнула.
– О чем ты говоришь?
– Несколько недель назад я был здесь и налетел коляской на скамью. Заметь, повреждение на той же высоте, что и центр колеса. – Он протер глаза тонкими пальцами, дрожащими от напряжения. – Боже, мне так жаль, Серена.
– Не вини себя! – закричала сестра, бросаясь к нему и хватая за руку. – Это не имеет значения. Пожалуйста, только не расстраивайся. Давайте вернемся в дом и пообедаем. Я знаю, ты, должно быть, устал. Нет ничего хорошего в том, чтобы утомлять себя до такой степени. Тебе необходимо отдохнуть...
Диона наблюдала, как Серена идет рядом с инвалидной коляской, исполненная заботы и любви. Тряхнув головой от неожиданного раздражения, она последовала за ними.
Серена оставалась рядом с Блейком весь остаток дня, суетясь над ним, как курица над единственным цыпленком. Блейк устал после первого сеанса терапии и позволил сестре баловать себя. Диона запланировала еще одну серию упражнений и массаж, но предпочла смириться, не ввязываясь в схватку. Завтра... а вот завтра будет другая история.

К ужину приехал Ричард, что, по словам Альберты, являлось обычным делом, когда Серена навещала брата. Муж молча смотрел, как она беспокойно кружит над Блейком, и, хотя лицо Ричарда оставалось бесстрастным, как у игрока в покер, Диона чувствовала, что он не слишком доволен сложившейся ситуацией. После ужина, пока Серена устраивала Блейка в кабинете, Диона воспользовалась возможностью с глазу на глаз побеседовать с Ричардом.
Они вышли во внутренний дворик и устроились на одной из скамеек, расставленных вокруг. Диона взглянула на бесчисленные звезды, видимые ясной ночь в пустыне.
– У меня возникли проблемы с Сереной, – сообщила она без предисловий.
Ричард вздохнул.
– Знаю. У меня с ней проблемы с тех пор, как произошел несчастный случай. Понимаю ее чувства, но все равно схожу с ума.
– Сегодня Блейк упомянул, что вырастил ее.
– Так и есть. Серене исполнилось тринадцать, когда их мама умерла, и это страшно потрясло ее. Она долго не могла выносить, если Блейк исчезал из поля зрения; ей, должно быть, казалось, будто все, кого она любит, умирают. Сначала отец, потом мать. Она была особенно близка с матерью. Сознаю ее страхи по поводу Блейка, но в то же время не могу не обижаться.
– «Забыв всех остальных» 1, – грустно процитировала Диона.
– Именно. Хочу вернуть свою жену.
– Блейк утверждает, что вы не обращаете на нее внимания и целиком поглощены работой.
Ричард почесал затылок беспокойными пальцами.
– У меня действительно много дел из-за состояния Блейка. Господи, что бы я ни отдал, чтобы найти дома хоть частичку той нежной любви и заботы, которой Серена душит брата каждый день!
– Я обсуждала с Альбертой, не сменить ли замки на дверях, но чем дольше об этом думаю, тем лучше понимаю, что это не такая уж хорошая идея, – призналась Диона. – Блейк придет в ярость, если запереть дом от его сестры. Сложность в том, что я не смогу удерживать его в графике, пока она продолжает вмешиваться.
– Посмотрю, смогу ли чем-нибудь помочь поспособствовать, – пообещал Ричард с сомнением. – Но любые предложения, которые удалят Серену от Блейка, будут встречены, как вспышка чумы. – Он взглянул на Диону и вдруг сверкнул белозубой усмешкой. – У вас, должно быть, невероятно крепкие нервы. Сегодня произошло что-нибудь интересное?
– Ну, было кое-что, – ответила она, посмеиваясь. – Он метнул в меня свой завтрак.
Ричард громко расхохотался.
– Хотел бы я видеть! Блейк всегда отличался вспыльчивым характером, но в прошлом году чувствовал себя настолько подавленно, что не удавалось его рассердить. Значит, он вышел из себя, как в прежние времена, жаль, что меня здесь не было.
– Надеюсь, смогу привести его в такое состояние, что гнев не понадобится, – в свою очередь пообещала Диона. – Уверена, прогресс ускорится, если избавиться от помех. Полагаюсь на вас: придумайте что-нибудь, чем можно занять Серену.
– Если бы я мог, то уже использовал бы это, – раздраженно заметил Ричард. – За исключением похищения, не вижу никакого действенного способа.
– Так почему бы нет?
– Что?
– Украдите ее. Устройте второй медовый месяц. Что бы для этого ни потребовалось.
– Второй медовый месяц звучит неплохо, – признал он. – Но я не смогу освободиться, пока Блейк не вернется к работе и не займется делами. Есть еще идеи?
– Боюсь, вы должны изобрести что-то самостоятельно. Я не достаточно хорошо знаю Серену. Но мне необходима приватность для занятий с Блейком.
– Тогда вы ее получите, – твердо произнес Ричард после минутного раздумья. – Не знаю, что именно сделаю, но удержу Серену на расстоянии как можно дольше. Если Блейк не полностью мертв, у него не займет много времени понять, что ваша опека предпочтительней сестринской во всех отношениях.
Из-за очевидного восхищения в его тоне Диона смутилась. Она осознавала свою внешность, но одновременно не хотела никаких комментариев. Блейк ее пациент, Диона не допускала даже мысли о каких-либо сексуальных отношениях. Это не только противоречило профессиональной этике, но просто неприемлемо для нее. Она уже перестала просыпаться посреди ночи, отчаянно пытаясь справиться со сдавившим горло страхом и закричать, и не собиралась пробуждать старые кошмары. Ужас остался позади, пусть там и пребывает.
Ощутив ее замешательство, Ричард позвал:
– Диона? – его голос звучал низко, озадаченно. – Что-то не так?
Он слегка дотронулся до нее, и она дернулась, как ужаленная, не в силах вынести прикосновения. Ричард поднялся на ноги, встревоженный ее поведением.
– Диона? – повторил он.
– Я... я сожалею, – пробормотала она и крепко обхватила себя руками, стремясь сдержать невольную дрожь. – Я не могу объяснить... Простите...
– Но что случилось? – потребовал Ричард, снова потянувшись к ней. Диона резко отстранилась, вскакивая на ноги.
Она не собиралась ни оправдываться, ни оставаться здесь дольше.
– Спокойной ночи, – стремительно простилась Диона и поспешила прочь.
Войдя в дом, она почти налетела на Серену, направляющуюся в патио.
– Вот вы где, – воскликнула Серена. – Блейк отправился спать, он так устал...
– Да, как я и ожидала, – отозвалась Диона, собрав все самообладание, чтобы ответить ровно. Внезапно она почувствовала предельное утомление и не смогла сдержать зевок. – Извините, – пробормотала она. – Это был долгий день.
Серена окинула ее удивленным изучающим взглядом.
– Тогда мы с Ричардом уедем, не буду вас задерживать. Увижусь с Блейком завтра.
– Завтра я увеличу нагрузку, – сообщила Диона, пользуясь возможностью дать понять Серене, что ее присутствие помешает, а не поможет. – Будет лучше, если вы подождете до вечера, скажем, до четырех.
– Но это слишком долго! – ахнула Серена. – Он не достаточно силен!
– На данной стадии я выполняю большую часть работы за него, – сухо заверила ее Диона. – Однако я позабочусь, чтобы он не перетрудился.
Если Серена и уловила сарказм, который Дионе не удалость полностью скрыть, то она не подала виду. Вместо этого холодно кивнула:
– Конечно. Очень хорошо. Встречусь с Блейком завтра днем.
«Ну, пусть чудеса никогда не заканчиваются», – подумала Диона с кривой усмешкой, поднимаясь наверх. Она только упомянула, что Блейк будет занят, и хотя Серена не пришла в восторг, но смирилась.
Приготовившись ко сну, Диона легонько поскреблась к Блейку и, не услышав ответа, приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы заглянуть внутрь. Он крепко спал на спине, голова скатилась к плечу. В падающем из коридора свете он выглядел моложе, страдальческие складки разгладились.
Диона тихо вернулась в свою комнату. Она устала, так устала, что все конечности болезненно ныли, но стоило оказаться в постели, как обнаружилось, что сон ускользает от нее. Она понимала, почему так, и лежала, уставившись в потолок, зная, что вовсе не сможет уснуть этой ночью. Такая безобидная, пустячная причина... только из-за того, что Ричард дотронулся до нее.
Но это не пустяк, Диона убедилась в этом. Она далеко отодвинула кошмары, полностью перестроила свою жизнь, но прошлое оставалось с ней, являлось ее частью, и оно не было несущественным. Изнасилование совсем не банальность для жертвы. С той ночи она не выносила ничьих прикосновений. Диона нашла компромиссное решение, удовлетворяющее ее потребность в человеческом тепле и близости, работая с больными, осязая их, но могла выдержать непосредственный контакт, только пока контроль принадлежал ей.
Внешне она оправилась полностью: построила стену между тем, кто она сейчас и кем была прежде, никогда не вспоминая о том, что произошло. Буквально заставила себя собрать воедино острые осколки своей судьбы и с ожесточенным упорством сумела срастить кусочки в стойкую конструкцию. Она научилась смеяться и радоваться каждому дню. Что еще важнее: Диона вновь стала уважать себя – самая трудная задача из всех.
Особенно ее пугали мужские касания. Та ночь лишила ее возможности выйти замуж и создать семью. Раз в этой части жизни ей было отказано, Диона игнорировала ее и никогда не оплакивала то, чего могла бы иметь. Вместо этого она стала своего рода бродягой, путешествуя по стране и помогая другим людям. Занимаясь очередным случаем, она вступала в полные любви и заботы отношения, но без какого-либо сексуального подтекста. Она любила своих пациентов, и они неизбежно влюблялись в нее... пока длилось лечение. Больные становились ее близкими до завершения курса, и она покидала их с улыбкой на лице, готовая перейти к следующему эпизоду и к очередной «семье».
В начале учебы Диона опасалась, что никогда не сможет работать с мужчинами. Проблема беспокоила ее, пока она не осознала, что, если так и не приспособится, придется отказаться от выбранной профессии, и она отважилась. В первый раз приблизилась к пациенту, стиснув зубы и задействовав всю решимость, заставляя себя дотронуться до него, но уже через несколько минут поняла, что человек, нуждающийся в терапии, очевидно, не в той форме, чтобы напасть на нее. Мужчины оказались такими же человеческими существами, которым требовалась помощь, как и все остальные.
Все же Диона предпочитала лечить детей. Они любили так свободно и так искренне. Прикосновение ребенка было единственным, которое она выносила, и Диона даже научилась наслаждаться ощущением ручонок, обхватывавших шею в радостном объятии. И единственное, о чем она иногда сожалела, так это о том, что у нее никогда не будет собственных малышей. Диона справлялась с этим, прилагая дополнительные усилия в восстановление ребят, доверенных ей, но в глубине души ощущала потребность в ком-то родном, принадлежащем ей, как и она ему, частичке себя.
Вдруг приглушенный звук привлек внимание Дионы, и она подняла голову с подушки, прислушиваясь, повторится ли. Блейк? Он звал?
Теперь тишина была полной, но она не могла успокоиться, пока не удостоверится, что с ним все в порядке. Встав с кровати, Диона накинула халат и тихо пошла к спальне по соседству. Приоткрыв дверь достаточно, чтобы заглянуть внутрь, она увидела Блейка, распростертого в той же позе, что и прежде. Диона уже собиралась уйти, когда он вдруг попытался повернуться на бок, но ноги не слушались, и он издал тот же звук, что и услышанный ею раньше, – наполовину вздох, наполовину мычание.
«Неужели никто никогда не додумался помочь ему лечь иначе?» – задумалась она, босиком скользнув в комнату. Если он провел на спине два года, не удивительно, что у него темперамент индийского буйвола.
Диона не знала, проснулся Блейк или нет, хотя вряд ли. Вероятно, он просто пытался изменить положение, как люди бессознательно ворочаются во сне. Лампы в коридоре уже были выключены, ведь все разошлись по постелям, и в тусклом свете звезд, проникающем сквозь стеклянные двери, она не могла разглядеть достаточно, чтобы решиться. Возможно, если он еще спит, она сможет осторожно уложить его на бок, не разбудив. Она делала подобное для большинства своих пациентов – жест участия, которого больной даже не замечал.
Сначала Диона коснулась плеча Блейка легонько – просто положила на него руку, позволяя подсознанию привыкнуть к соприкосновению. Через некоторое время немного надавила, и Блейк послушался, стараясь повернуться на правый бок, лицом к ней. Бережно, не спеша, она помогла ему, сдвинув ноги, чтобы не тянули назад. С легким вздохом Блейк зарылся щекой в подушку, дыхание становилось глубже по мере того, как он расслаблялся.
Улыбаясь, Диона натянула простыню до его шеи и вернулась в свою комнату.
Блейк не похож на других ее пациентов. Часом позже, все еще лежа без сна, она попробовала понять, почему так решительно настроена снова поставить его на ноги. Это не обыкновенная преданность клиенту – по какой-то неясной причине лично для нее важно, чтобы он вновь стал прежним. Блейк был таким сильным и полным жизни человеком, что оказывался в центре внимания, где бы ни находился. Она должна вернуть ему былую уверенность в себе.
Он так близок к смерти. Ричард прав, утверждая, что Блейк и года не протянет теперешнем состоянии. Он скорее умрет. Утром она привлекла его внимание внезапностью и непредсказуемостью, но необходимо удержать интерес, пока он на деле не увидит, что прогрессирует, пока не поверит, что сможет выздороветь. Она никогда не простит себе, если подведет Блейка.
Наконец Диона сумела заснуть, но уже всего через два часа поднялась перед рассветом с нетерпеливым предвкушением дальнейших действий. Хотелось пробежаться по пляжу, но в Фениксе нет прибрежной зоны, и она еще не достаточно хорошо изучила территорию, чтобы носиться в темноте. Кроме того, Диона знала, что Блейк держит служебных собак, патрулирующих по ночам. Однако, несмотря на недостаток сна, она была переполнена энергией. Диона попыталась сжечь какую-то часть, занявшись оживленной гимнастикой, но последующий душ так взбодрил, что она чувствовала себя готовой всерьез взяться за этот мир. Ну по крайней мере за Блейка Ремингтона!
Даже раньше, чем предыдущим утром, Диона, поддавшись воодушевлению, поспешила в комнату Блейка, включив свет, так как кругом по-прежнему царила темнота.
– Доброе утро, – прощебетала она.
Блейк, продолжая лежать на боку, открыл один синий глаз, обозрел ее с выражением ужаса на лице и произнес недвусмысленное слово, за которое его бы заставили вымыть рот с мылом, будь он помоложе. Диона широко улыбнулась.
– Готовы начать? – спросила она невинно.
– Черт, нет! – рявкнул он. – Леди, сейчас середина ночи!
– Не совсем. Уже скоро рассвет.
– Скоро? Как скоро?
– Всего через несколько минут, – успокоила Диона, а затем, смеясь, откинула простыню. – Неужели вы не хотите увидеть восход солнца?
– Нет!
– Не портите удовольствие, – уговаривала она, стаскивая его ноги с кровати. – Насладитесь зрелищем со мной.
– Я не хочу смотреть на восход солнца ни с вами, ни с кем другим, – брюзжал Блейк. – Я хочу спать!
– Вы проспали уже достаточно и, конечно, не откажетесь от этого совершенно особенного восхода.
– Что же делает его таким особенным? Он отмечает начало дня, когда вы замучите меня до смерти?
– Только если вы не отправитесь со мной, – пообещала Диона весело, поймав его руку и вынудив сесть вертикально. Она помогла Блейку с инвалидной коляской и закутала пледом, зная, что воздух покажется ему прохладным. – Где лучшее место для наблюдения?
– В бассейне, – хмыкнул Блейк и потер щеки обеими руками, бормоча сквозь пальцы: – Вы спятили, леди; явно ненормальная, судя по тому, что я вижу.
Диона пригладила его взъерошенные волосы и нежно улыбнулась.
– О, я не разбираюсь в этом, – промурлыкала она. – Разве вы не спали ночью?
– Конечно, спал! – отрезал он. – Из-за вас я так устал, что не мог держать голову! – Как только слова слетели с губ, робкое выражение пересекло его лицо. – Ладно, это была лучшая ночь за два года, – признал Блейк, пусть неохотно, но, во всяком случае, он сказал это.
– Посмотрите, что небольшая терапия смогла для вас сделать, – поддразнила Диона и сменила тему прежде, чем Блейк снова возмутился. – Вы должны провести меня к бассейну, не хочу проходить через патио из-за оставленного там оборудования. Возможны коварные ловушки в темноте.
Без всякого энтузиазма он привел коляску в движение и направил через спящий дом к черному входу. Когда они задворками добрались до места, защебетала какая-то пташка, радостно приветствуя новый день, и Блейк поднял голову на звук.
Неужели прошло два года с тех пор, как он в последний раз слышал пение птиц?
Сидя около бассейна, наслаждаясь тихим плеском воды, исполняющей свою собственную мелодию, они молча наблюдали, как посерел горизонт и первый пронзительный солнечный луч выстрелил над горной грядой. Не хватало облаков, чтобы разрисовать небосклон бесчисленными оттенками розового и золотого, только бездонное ясное голубое небо и белесое солнце, но невероятная безмятежность наступающего дня придала сцене совершенный вид самого эффектного восхода, когда-либо виденного Дионой.
День разгорался, становилось все жарче, и Блейк толкнул с плеч плед.
– Хочу есть, – объявил он; прозаическая озабоченность после долгого совместного молчания.
Диона, сидевшая на бетоне со скрещенными ногами, посмотрела на него, затем поднялась и хихикнула.
– Вижу, насколько вы цените прекраснейшие моменты в жизни, – весело бросила она.
– Если вы настаиваете на побудке посреди ночи, естественно, я проголодаюсь к рассвету! Сегодня я получу те же помои, что и вчера утром?
– Конечно, – невозмутимо ответила Диона. – Питательный, с высоким содержанием белка завтрак – то, в чем вы нуждаетесь для нормализации веса.
– Завтрак, который вы потом пытаетесь выбить из меня своими зверскими методами, – парировал Блейк.
Она рассмеялась, наслаждаясь быстрым обменом репликами.
– Просто подождите, – посулила Диона. – К этому времени на следующей неделе вы будете думать, что вчерашняя нагрузка – ничто!


-----------
1 «...забыв всех остальных... » — слова из брачной клятвы:
«...чтобы любить его, утешать, почитать и оберегать – в горе и радости, в болезни и добром здравии, забыв всех остальных, быть верной только ему, пока не разлучит нас смерть»
«Wilt thou love her, comfort her, honour, and keep her in sickness and in health; and, forsaking all others, keep thee only unto her, so long as ye both shall live»
_________________