ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Столица мира

Столица. Изумрудная гавань. "Танцующая Молли"

«Молли» тихо поскрипывала, покачиваясь у причала. Выгоревшая на солнце, грязно-бордовая косынка на голове Варравы напоминала скорее тряпку. Не удивлюсь, если она ею и была.
Склонившись над поручнями капитанского мостика, брат собственноручно мазал их густым вонючим лаком. Вонь стояла такая, что слезы выступали на глазах.
- Надеюсь, этот запах скоро выветрится? – спросил я, стараясь дышать через раз.
Варрава поднял голову.
- Что не сидится тебе возле юбки, счастливый новобрачный? – буркнул он.
Перед глазами мелькнула Доми, в отчаянии уткнувшаяся в подушку, и в груди заныло. Доми, которая теперь стала госпожой Понирос. Я не слишком большой специалист по женским настроениям, но то, что она несчастна со мной, понимаю прекрасно. Но изменить ничего нельзя. Быть может, если я буду поменьше попадаться ей на глаза, будет проще?
Я пожал плечами.
- Подумал, вдруг тебе нужна помощь.
- Благородство в каждом жесте! – язвительно прокомментировал Варрава и сунул кисть в ведерко. – Если и правда хочешь помочь, иди и займись письмами. Напиши Теону, пусть выберет дюжину гладиаторов и пришлет их вторым кораблем к открытию совета. Да чтоб не забыл их нарядить как следует! Ну, там звериные шкуры, стальные амулеты, наручи… ты лучше меня знаешь. И Яну напиши! Девочки тоже понадобятся.
- Зачем?
- Орвик, тебе свадьбой все мозги растрясло? Для торжественного представления, мы же говорили с тобой об этом! - Он немного помолчал. - Ты написал матери о своей выходке?
- Нет еще.
- Вот! Еще одно письмо! Не забудь написать, что в тот роковой день я был смертельно болен, и только поэтому не смог тебя остановить! Иначе леди Изабелль убьет меня за компанию с тобой.
Против воли я улыбнулся.
- Напишу. Последний вопрос. А почему ты не доверишь покраску кому-нибудь из матросов?
- Потому что, - Варрава наклонился и взболтал в ведерке лак, распространив вокруг себя удушливую волну запаха, - никому! Ничего! Нельзя! Доверить!
- И мне?
- Особенно тебе!

В моей каюте было идеально прибрано. Кровать аккуратно заправлена, книги на столе сложены в ровную стопку, чистые листы бумаги сложены и придавлены тяжелой чернильницей, чтобы не разлетелись от сквозняка. Никак не верилось, что всего лишь два дня назад сюда пришла Доми.
И осталась, подарив ослепительную вспышку счастья. Которая столь же стремительно погасла. Что осталось вместо нее?
О, так много всего.
Сожаление.
Жалость.
Грусть.
Гнев.
Смятение.
И мой ребенок.
Мой.
И это меняет все.
Недовольство Варравы не идет ни в какое сравнение с тем, как отреагирует Рихард на известие о моем браке. Мы и раньше не были с ним особо близки, а после несчастного случая, приковавшего его к кровати, он и вовсе замкнулся. Мало ему этого, так теперь еще и появилась весьма явная перспектива, что его дочери не унаследуют «Лапу коршуна». Если у меня родится наследник. Если.

Я тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли и сел за стол.
Письма на Грех оказались короткими, и с ними я покончил быстро.
Затем придвинул чистый лист и надолго замер над ним. Что написать матери? Как сказать ей? Леди Изабелль всегда была ярой сторонницей приличий и этикета. А мой скоропалительный брак никак нельзя было отнести к приличным. Но, как ни крути, а написать семье придется.

Едва я занес перо над бумагой, как в дверь постучали. Чернильная клякса сорвалась с пера и упала на лист, безнадежно испортив его.
- Бездна!.. Кого демоны принесли? - рявкнул я.
- Господин… - в дверь просунулся взъерошенный Марк. – Можно войти?
- Ты уже вошел, - буркнул я, сминая лист. – Чего тебе?
- Я принес вам свечи. Темнеет, а вы… пишите.
- Зажги их, раз уж принес, - в каюте и вправду становилось темно. – Как тебе на корабле?
- Спасибо, хорошо. – Он напрягся спиной. - Мне все нравится, и господин Варрава вроде бы доволен мной.
- Хочешь остаться здесь?
Марк стремительно обернулся, и глаза его вспыхнули.
- Хочу! – громко выпалил он и, тут же смутившись, потупился. – Если это возможно, - добавил он тише.
- Ну, несмотря на усилия госпожи Домины, из тебя так и не вышел толковый гладиатор. И надо признать, что по канатам у тебя получается лазать гораздо лучше. Я скажу брату.
Марк улыбнулся мне сияющей улыбкой, не веря своей удаче. Ну, хоть кто-то сегодня будет счастлив.
- Вам принести еще что-нибудь? Вина? – спросил он, пятясь к двери.
- Нет, ступай.
Такие письма лучше писать на трезвую голову.
_________________

Когда пришел Орвик, а это было уже поздним вечером, я притворилась, что сплю. Я не знала, что ему сказать и как себя вести. Мне было... стыдно за то, что так сорвалась. Ведь я знала, знала что будет непросто. Думала, смогу выдержать, но не получилось. Конечно, Орвик все сделал правильно: позаботился о портнихе, подарил красивое кольцо.
А любовь... Что любовь? Он ведь и не обещал ничего. Поэтому и не обрезал волосы. Орвик честно выполнял свои пункты сделки.
Я лежала, слушала его дыхание и не смела прикоснуться. Мы лежали так близко и при этом были так далеки друг от друга...
Когда проснулась, того, кто стал моим мужем, снова не было рядом.

Кажется, это становится нашей семейной традицией.

На спинке кресла аккуратно лежало уже законченное вчерашнее платье, с розами по подолу. Получилось и правда красиво.
Прятаться от всех второй день в комнате было нельзя. Я не могла себе этого позволить. Выходить все равно придется, и привыкать к новой жизни тоже, и приучать к ней Астора. Что случилось, то случилось. Какой теперь прок жалеть? Все равно ничего не исправить.
На столике около кровати находился колокольчик, я протянула руку и позвонила. Через несколько мгновений вошла служанка.
- Доброе утро, миледи.
- Доброе утро. Сэр Орвик дома?
- Да, миледи, завтракает.
- Хорошо, помоги мне зашнуровать платье.

Дорогу в столовую я нашла без труда. Орвик пил кофе в компании Варравы, они что-то оживленно обсуждали, но когда я вошла, голоса смолкли, и оба брата Понирос молча уставились на меня.
Варрава, прищурившись, Орвик… напряженно. Словно не знал, чего ждать.

Ты оказался вчера не готов, да? Не бойся, больше срывов не случится. Я буду держать себя в руках. Я опытный боец, вчера не в счет.

Юбки при ходьбе чуть слышно шуршали, и мне казалось, что это шуршание было громким в установившейся абсолютной тишине. Слуга торопливо отодвинул стул рядом с Орвиком, и я села.
- Доброе утро, не помешаю?
Они ответили одновременно:
- Конечно, помешаешь.
- Доми, я рад, что ты решила разделить с нами завтрак.
- Как любезно с вашей стороны, - улыбнулась я, взяв булочку и намазывая ее маслом.
- Как ты себя чувствуешь?

Он правда тревожится?

- Все хорошо, не волнуйся. И спасибо за платье. С розами … лучше.
- Скоро привезут еще. У тебя будет все самое необходимое. Если что-то надо, скажи.
Орвик протягивал руку, он хотел мира. Я тоже хотела мира, поэтому, игнорируя саркастическую улыбку Варравы, проговорила:
- Я думаю, что сидеть дома целыми днями не очень хорошо. Мне бы хотелось прогуляться. Могу я показать Астору «Молли»? Ты позволишь нам подняться на корабль?
- Женщинам не место на кораблях! – воскликнул Варрава.
- Но леди Понирос, конечно, может подняться на борт судна своей семьи, - докончил Орвик, и Варрава подавился ветчиной.
Я невозмутимо пила кофе.

Дорога до порта заняла много времени, потому что я отказалась от кареты, очень хотелось прогуляться пешком. Нас сопровождали двое вооруженных мужчин в ливреях дома Понирос, на этом настоял Орвик. Варрава ни на чем не настаивал. После неудачи с ветчиной, он поднялся из-за стола и сказал, что подождет брата в кабинете, там гораздо удобнее будет обсудить деловые вопросы.
Завтрак мы доканчивали вдвоем, старательно сохраняя возникшее равновесие, были предельно вежливы и уважительны, говорили про погоду и про то, что мне нужна будет удобная обувь. Когда в поездке встречаются два незнакомых человека, они вот так же беседуют друг с другом, коротая время вместе, обмениваясь ничего не значащими фразами, словно перебрасываются мячиками.
Мы очень старались. Оба.
Первый, кого я увидела, поднявшись на борт, был Марк. Завернув штаны по колено, он активно драил палубу, что-то напевая себе под нос. Я даже не сразу поверила своим глазам.
- Марк?
Он поднял голову.
- Госпожа Домина?
Мы некоторое время смотрели друг на друга, а потом, бросив швабру, он вдруг кинулся ко мне и крепко обнял.
- Госпожа! Госпожа, как я рад вас видеть!
Марк стоял, прижав ко мне свое вытянувшееся длинное тело, и все говорил, как счастлив встретиться, а я стояла и думала, что за прошедшие три дня Орвик ни словом не обмолвился про пребывание мальчика в Столице.
А ведь он знал, знал, как важен для меня этот юноша, как я к нему привязалась.
Утреннее благодушное настроение стало испаряться, уступая место обиде.
Орвик даже не посчитал нужным мне сказать.
- Я говорил, что женщине не место на корабле, лишь появляется – и сразу беспорядок, – за спиной послышался недовольный голос Варравы.
Я повернулась и увидела, как он наподдал ногой отброшенную Марком швабру.
- Я не думала, что ты так скоро будешь на корабле, - не удержалась и вернула шпильку. – Бежал за нами вдогонку? Не доверяешь?
- Если взять коня, то и бежать не надо, - огрызнулся Варрава и пошел в каюту.
Я снова повернулась к Марку. Он уже отцепился от меня и заметно смутился, даже кончики ушей покраснели. Я понимала, Марк уже почти совсем взрослый, а повел себя как мальчишка. Таких эмоций он не позволял себе даже на Грехе.
Мой бывший ученик стоял, переминаясь с ноги на ногу и не знал, как вести себя дальше.
- Не ожидала тебя здесь встретить. Как ты оказался на корабле? Как Арена, как бои?
- Арена стоит там же, где и была, - Марк облегченно улыбнулся, поняв, что все в порядке. – Но я больше не учусь быть гладиатором. Господин Орвик предложил мне работать на корабле, он сказал, что вы посоветовали ему найти мне другое применение.

Вот как? Орвик не отмахнулся от моих слов? Не забыл? Думал над ними?

- И… тебе нравится на «Молли»?
- Да! – в глазах юноши было столько восторга, что я не удержалась от улыбки и простила Орвику то, что он ничего мне не сказал. В конце концов, он спас Марка от смерти на песке, а это было куда важнее.
Рядом со мной молчаливо стоял Астор и оглядывался вокруг расширенными от возбуждения глазами. Это был новый, совершенно незнакомый ему мир.
- Астор, помнишь, я надолго улетала на остров Греха, чтобы тренировать мальчика?
Сын утвердительно кивнул головой.
- Это Марк. Марк, познакомься с моим сыном. Его зовут Астор.
Глаза Марка в одно мгновенье стали шире глаз Астора.
- У вас есть сын? Это ваш сын? И такой взрослый? Ух ты…
Я засмеялась.
- Да, у меня есть сын, и он желает посмотреть корабль. Можешь нам помочь и провести по «Молли»?
- Да, конечно, сейчас, только швабру уберу… это так… неожиданно! Я стою, мою палубу, а тут вы! Такая, такая…
- Какая?
- Совсем не такая, как на Грехе. В платье! Такая красивая! Вам всегда надо ходить в платьях! И это… - он сделал неопределенный взмах рукой, швабра, которую только что прислонили к стенке, опять с грохотом упала, - там зонтики, веера, шляпки всякие! Я видел такое у дам, вам тоже надо!
Я не удержалась и снова расхохоталась. Все еще продолжая смеяться, обернулась, чтобы подобрать подол и не зацепиться за ведро. Вот тогда увидела Орвика. Он стоял у самого борта, в стороне, и, не отрываясь, смотрел на меня.
Сердце пропустило удар.

Я замешкался на пристани и немного отстал от брата, а сейчас и вовсе забыл, что его надо догнать. Стоял, застыв будто истукан, и слушал, как смеется Доми. Легко, радостно. Я и не помнил, как звучит ее смех. За все эти дни в столице она не смеялась ни разу, горькие усмешки не в счет. А на Грехе… это было так давно. Словно в другой жизни.
Но вот она обернулась, увидела меня, и улыбка медленно сползла с ее губ, глаза вновь смотрели настороженно.

Насмотрелся? Добро пожаловать в реальность.

Я отлепился от борта и сделал несколько шагов.
При моем приближении Марк потупился, съежился и сделался как будто меньше.
- Доми, вы уже здесь. Если бы я знал, что ты собираешься показать сыну «Молли» сразу после завтрака, то предложил бы поехать со мной. – Я посмотрел на мальчика. – Астор.
Он так похож на нее.
- Сэр Орвик, -учтиво тихо пробормотал мальчик, наклонив темноволосую макушку.
- Как тебе корабль?
Он замялся, возникла недолгая пауза, и Доми тут же вмешалась, торопясь загладить неловкость:
- Мы еще не успели осмотреть его, Марк обещал нам все показать.
- Вот как? Марк? – я повернулся к нему. - Надо же, какой самостоятельный. Позволь спросить, а кто разрешил тебе оставить работу?
Он неловко переступил с ноги на ногу.
- Простите меня, господин. Я… не подумал.
- Это уж точно. Впредь изволь думать. Особенно, когда кидаешься с объятиями к леди Понирос.
Марк вскинул голову и расширившимися глазами взглянул на Доми, затем на ее руку с кольцом.
- О… Я… Простите. – он поклонился, не зная куда при этом девать швабру. – Поздравляю. Миледи.
- Спасибо, Марк, – серьезно сказала Доми. - И знаешь, что? Мой супруг не может мне запретить обнимать того, кого хочу.
С этими словами она шагнула вперед и еще раз обняла одеревеневшего Марка. Из-за ее плеча я поймал его беспомощный и извиняющийся взгляд.

У нас на корабле, кажется, намечается бунт?
Моя жена хочет обнимать раба, но не собственного мужа. Многообещающее начало семейной жизни.
Я подавил мелочное желание запретить Марку отрываться от работы и самому показать корабль. Хотя мне на мгновение очень сильно этого захотелось. Но… не соревноваться же мне за внимание Доми с мальчишкой! Это… нелепо.
Но голос мой звучал отрывистее, чем обычно.
- Марк, когда закончите с экскурсией… и объятиями, подойди к господину Варраве. Твоя помощь нужна будет при снятии паруса.
_________________

Орвик ушел, но в воздухе осталось витать его недовольство. Я заставила себя вновь улыбнуться и сказала Марку:
- Ну, морской волк, веди нас.
Вскоре невидимая, но вполне ощутимая размолвка забылась, уступив место восторгу. Астор был очарован кораблем, а Марк своими рассказами еще больше разогревал интерес сына к судну.
Мальчишки быстро нашли общий язык, и их разговор не смолкал ни на минуту.
- И ты можешь залезть на самую высокую мачту?
- На самую высокую мне еще не разрешали, но вот на ту, видишь, где сейчас матрос, я лазил.
- Ух ты! Страшно?
- Поначалу было, а сейчас уже привык.

Я даже не вмешивалась в их беседу, просто шла позади.
Время пролетело очень быстро, настала пора возвращаться на берег.
- Спасибо, Марк, за такой чудесный рассказ о корабле. Мне очень понравилось.
- Миледи, - юноша слегка склонил голову и стал церемонным.
Видно, на него произвело впечатление сообщение Орвика о том, что я теперь не мастер боя.
- Мама, а мы еще сюда придем? - Астор дернул меня за рукав.
- У меня есть предложение получше. Я поговорю о том, чтобы Марка время от времени выпускали на сушу, и тогда мы сможем проводить время втроем, гулять по городу, изучать карты. Могу давать вам уроки боя, о которых вы, наверняка, забыли.
Глаза Марка зажглись надеждой.
- Госпожа...
- Вот так-то лучше. Миледи оставим для других.
Когда мы с Астором спустились на берег, Орвик с Варравой были уже на суше и, кажется, ждали нас.
- А где сопровождающие? - поинтересовалась я, не найдя свою утреннюю свиту.
- Думаю, где-то по дороге к дому. Я их отпустил.
- Хорошо. Пойдем без них.
- Нет.
Я подняла глаза:
- Нет?
- Нет. Ты поедешь со мной.
- Орвик, но у тебя же нет экипажа, ты добрался сюда верхом. Как же я поеду с тобой?
- Мы поедем вдвоем на моей лошади.
- Но это... Это глупо.
- Глупо отправиться самому верхом, заставляя свою жену идти пешком, - отрезал он. - И уступить тебе свою лошадь я тоже не могу, скачки верхом закончились, Доми.
- А с тобой, значит, можно, - я скрестила руки на груди в ожидании ответа.
- Можно. Мы пойдем шагом. Править буду я. Ты моя жена и должна слушаться. И еще я думаю, что не стоит устраивать сцену неповиновения в порту на глазах моих людей.
В его глазах был холод, а в голосе сталь.
Варрава стоял в стороне и откровенно забавлялся диалогом. Правда, ровно до того момента, как я поинтересовалась:
- А Астора куда предлагаешь деть?
- Астор поедет вместе с Варравой.
- Что?! Ну, знаешь... - Капитан «Молли» уставился на брата в надежде, что ослышался.
Орвик пожал плечами и снова посмотрел на меня:
- Ну?
Я вздохнула, подошла к коню, погладила его по шее, а потом слегка похлопала. Красавец.
- Как его зовут?
- Флай.
- Здравствуй, Флай. Кажется, мы уже знакомы, и тебе снова придется везти двоих всадников.
Садиться в седло по-мужски в длинных юбках было неудобно и неприлично, особенно для леди Понирос, это даже я понимала, поэтому приняла помощь Орвика и села боком. Он легко вскочил на животное позади меня, потом чуть потянул за поводья, чтобы лошадь пока не трогалась с места.
Я оглянулась на сына. Он уже тоже был на коне, над мальчиком возвышался хмурый Варрава. Все были готовы.
Только тогда Орвик ударил ногами по бокам Флая, и конь пошел.
Вопреки ожиданиям, поездка принесла удовольствие. Астор, впечатленный «Молли», решился робко задать вопрос Варраве о том, сколько лет этому кораблю, и, сам того не ведая, нашел подход к капитану. В итоге, следующий вопрос был задан более смелым голосом, и вскоре Варрава уже упоенно вещал мальчику о море и кораблях, найдя в нем благодарного слушателя. Я слегка улыбнулась. Все же состояние "все плохо" не может быть постоянным.
Мы покинули территорию порта и теперь ехали по узким мощеным улицам, где располагались многочисленные лавки. На домах пестрили разноцветные зазывающие вывески, мимо сновали лоточники и зазывалы, улицы были наполнены криками, цокотом копыт, скрипом колес. Жизнью.
Вдруг из-за угла выбежал паренек в оборванной одежде, наверное, воришка, и чуть не угодил под копыта коня. Орвик резко натянул поводья, конь встал, а я откинулась назад, упав на Орвика. Он тут же крепко обнял меня рукой.
Весь оставшийся путь до дома мой муж правил Флаем с помощью одних ног. И я не нашла в себе силы отказаться от его руки и снова выпрямить спину. Мне так нравилось чувствовать своим телом его грудь, его тепло, слышать дыхание, ощущать твердость оберегающей меня руки. Такие жалкие крохи от закрытого для меня счастья...
Когда мы прибыли на место, Орвик спрыгнул на землю, а потом, взяв меня за талию, аккуратно спустил вниз. От такой близости и интимности момента сердце вдруг забилось сильно-сильно, и я почувствовала неловкость, не знала, что сказать. Наверное, он тоже. Время замерло. Я увидела ресницу на его щеке и еле удержалась, чтобы не спросить: "На каком глазу ресница? Если угадаешь, сможешь загадать желание."
Мне смертельно хотелось подняться на мысочки и ее сдуть...
- Хороший у тебя конь.
- Да, я знаю.
- А...
- Господин! Господин! - чужой крик ворвался в наш разговор. - Меня не пустили в ваш дом! А я говорил, что у меня встреча!
К нам бежал какой-то лысый неопрятный мужчина, Орвик смотрел на него и было видно, что не узнает.
- Я - Бальон, ветеринар. Вы искали специалиста по молам.
- А, да, - пробормотал Орвик, - молы...
Волшебство растаяло. Момент был упущен.

Дворец Правителя.

Когда девчушка берет его за руку, по-моему, впервые вижу, как смущается Тербий. Тербий-Три-Кулака – как прозвали его в те времена, когда он принимал участие в турнирах. Три - потому что головой он орудовал не хуже, чем кулаком.

Слышится приглушенный смешок. Изумленно смотрю на Тербия. Надо мной мной смеется Начальник моей собственно стражи?!
- Ох, прошу простить, Правитель, - Тербий спешно пытается придать своему лицу серьезное выражение.
Вдруг слышится хруст. Это оставленный без внимания пони добрался до вафли в моей опущенной руке. Разжимаю пальцы. Пора прекращать этот балаган.
- Кто ты, дитя? И что делаешь в моем дворце?

»» 23.09.15 05:42 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Особняк семьи Понирос

Жизнь налаживалась. Она не была счастливой, но стала вполне сносной.
Раза два приходила портниха, которой надо было подогнать начатые платья по фигуре. Пришлось признать, что Розали – настоящая мастерица, и теперь у меня имелись очень красивые наряды на все случаи жизни. Она больше не заводила личные разговоры и не пыталась приблизиться с помощью сплетен, наше общение было кратким и только по делу, но, тем не менее, непроизносимое имя Катарины все равно присутствовало на этих встречах.
Какой она была? То, что красивой и из хорошей семьи, я знала. То, что ее любил Орвик - тоже. Мысли об этой женщине лишали равновесия и покоя. Казалось, откуда-то из другого мира я слышала голос Катарины: "Ты никогда не будешь такой, как я, никогда не займешь мое место и даже не пробуй тягаться". И я знала, знала, что она была права.
Я искала следы присутствия Катарины в доме - портрет, медальон, шкатулку, памятные безделушки, хоть что-то. Не может же любимая женщина не оставить после себя ничего.
Тщетно.
В доме не было ни намека на то, что здесь когда-то была другая хозяйка. Женские вещи хранились только в запертой комнате матери Орвика.
Я не слышала имя Катарины среди слуг, ни разу не упоминал о ней и Родден, хотя старик очень любил вспоминать пошлое. А потом я подумала, что и на Грехе... Ведь там тоже ничего не говорили об этой женщине. И если здесь еще такое положение дел можно было объяснить тем, что слугам дали приказ не вспоминать о первом браке господина в связи с появлением новой жены, то там-то! Слуги всегда любят посплетничать о господах, и присутствие мастера боя их не сдерживало. Однако никто никогда не упоминал на Грехе о браке хозяина.
Все это было так странно... И так болезненно.
Наши отношения были очень хрупкими, они балансировали на грани. Порой всего одно необдуманное или случайно вылетевшее слово моментально рождало напряжение. Приходилось контролировать буквально каждый жест. Мы оба невзначай ранили и ранились сами, хотя я старалась быть выдержанной и спокойной, а Орвик по-настоящему заботился обо мне, беспокоился, хватает ли одежды, гуляю ли я, высыпаюсь, всегда следил за тем, что ем. Но ни разу не подошел просто так и не обнял. И не поцеловал. Мы виделись только за завтраками и обедами, порой за ужином, если он не уходил к деловым партнерам, предупреждая меня заранее.
И мы никогда не шли в спальню вместе. Это было слишком мучительно. Словно повинуясь безмолвному сговору, я всегда уходила первой, а Орвик приходил позже, когда, как предполагал, я уже сплю. Но я почти никогда не спала - ждала его, притворяясь. А по утрам первым уходил он. И мы были избавлены от неловкости совместного просыпания. По-другому сосуществовать вместе у нас не получалось.
Зато мне удалось уговорить Орвика дважды в неделю отпускать на несколько часов Марка. Не сказать, что он был доволен моей просьбой, говорил о том, что общество раба - не лучшая компания, но все же уступил. Астор подружился с моим бывшим учеником, и мальчики хорошо проводили время вместе. Мы выходили на задний двор, я тренировала их, сидя на скамейке, наблюдала за фехтованием. Время от времени приходилось подниматься, поправлять позы, рассказывать о распределении нагрузки на тело, медленно показывать какое-нибудь движение. Все это происходило очень весело и легко. Я купила книги по географии, мы вместе изучали земли и расположение небесных созвездий. Мальчишки были увлечены морем и мечтали стать настоящими капитанами.
Увидев у Астора карту небесной сферы, Варрава даже сам однажды предложил сыну пойти с ним на «Молли». Астор был в восторге от такого предложения и сказал, что готов помочь, на что Варрава довольно ухмыльнулся.
- Протрешь иллюминаторы в моей каюте.
- Есть, капитан!
Если у сына наладилась отношения с Варравой, то с Орвиком все было далеко не так. Мне казалось, что мальчик его боится, а мой муж... Он не горел желанием сблизиться с Астором. Мы так ни разу и не пообедали все вместе за одним столом. Их общение сводилось к дежурному:
- Здравствуй, Астор.
- Здравствуйте, сэр.
- У тебя все в порядке?
- Да.
- Хорошо.
И Орвик шел дальше.
Однажды мы зашли в библиотеку, чтобы взять книгу с картинками морских узлов, и Астор сказал:
- Мама, а нам обязательно жить здесь теперь, да?
Я положила только что вынутую из шкафа книгу на стол и притянула Астора к себе.
- Тебе здесь не нравится?
- Нравится... только... домой тоже хочется. Я скучаю по дому.
- Знаю, милый, я тоже. Но теперь я жена сэра Орвика, и нам придется жить здесь.
- Навсегда?
Я села на стул. Кажется, у нас намечался серьезный разговор.
- Астор, иди сюда, сядь рядом, мне нужно кое-что тебе сказать.
Сын присел и посмотрел на меня внимательным серьезным взглядом.
- Наша жизнь... Она изменилась. Я вышла замуж за сэра Орвика, теперь я его жена, и скоро... скоро у тебя появится братик или сестренка. Сэр Орвик будет ему или ей папой, поэтому... поэтому мы должны будем остаться здесь.
Астор долго молчал, и я уже начала беспокоиться, но вдруг он поднял глаза и улыбнулся:
- У меня будет настоящий братик или сестренка?
- Настоящий, - улыбнулась я в ответ.
- И я смогу с ним дружить и играть?
- Конечно.
На мальчишеском лице проявилась такая искренняя радость, что я почувствовала, как меня охватывает облегчение, словно все это время я носила невидимый, но очень тяжелый груз, а теперь его сняли. Я очень боялась, что сын не примет эту новость, долго не решалась с ним поговорить про такое важное изменение в нашей жизни.
Астор снова замолчал, осознавая услышанное, а потом вдруг нахмурился
- Как ты думаешь, сэр Орвик станет хорошим папой для моего братика или сестренки?
- Почему ты спрашиваешь?
- Ну, вот ты мне рассказывала про моего папу, и я знаю, что он был самым лучшим, смелым, добрым и очень сильным. Я знаю, что если бы папа сейчас был с нами, мы бы подружились обязательно. А сэр Орвик... Он всегда, когда мы встречаемся, очень строгий. Он никогда не смеется и не шутит, он, наверное, сильный, но не добрый.
Я вздохнула.
- Астор... Нет, все не так... Понимаешь, у сэра Орвика очень много забот, он... много работает... Но на самом деле, он неплохой. Он добрый, просто не умеет это показать. Ведь сэр Орвик разрешил приходить к нам Марку, правда?
- Да.
- И разрешает пользоваться этой библиотекой.
- Да.
- И ты играешь в его игрушки.
- Да.
- Вот видишь. Он очень щедрый, просто... просто некоторые люди не показывают свою доброту, они прячут ее внутри, но от этого не становятся хуже. Сэр Орвик хороший, - я взлохматила волосы сына. - Когда-нибудь ты это поймешь.
Вдруг со стороны стеллажей послышался звук. Я резко обернулась. Из дальнего угла, где стояло сразу несколько больших шкафов, вышел Варрава.

Значит... Все это время он был здесь? И слышал весь разговор? И даже не дал знать о своем присутствии?

Я уставилась на него и подозреваю, что по моему лицу можно было полностью прочитать охватившие меня чувства.
- Дядя Варрава, а вы знаете, что у меня скоро будет настоящий братик или сестренка? - тут же выпалил Астор.
- Знаю, - ответил Варрава, внимательно глядя на меня.
Я была глубоко возмущена, но молчала.
- У тебя есть дом? - спросил он.
- Есть.
- Дядя Варрава, у нас такой дом, приезжайте в гости, там настоящий яблоневый сад, а рядом речка, где мы с мамой ловим рыбу, когда она не работает, а еще там поле, где мы гоняем на лошади... Вернее, гоняли... Когда у мамы была лошадь. И еще есть лютня! После ужина мы все собираемся в большой комнате у камина, и Этель такие красивые баллады поет о героях и драконах!
- Как-нибудь обязательно загляну. А сейчас мне пора.
Варрава говорил, все так же пристально глядя на меня, словно видел в первый раз, а потом резко отвернулся и вышел. Впервые за две прошедшие со дня свадьбы недели он не сделал едкого замечания.

- Проклятье! - Варрава вошел в конюшню, звонко ударившись лбом о деревянную балку над воротами.
- Звук точь-в-точь как у рынды на «Молли». И тебе привет.
- О, ты здесь. Уже вернулся? Что ты тут делаешь?
- Флай захромал на обратной дороге, не могу понять, в чем дело, - ответил я, склоняясь над копытом коня.
- Жаль, я как раз хотел его взять. Надо пригласить специалиста. Бальона, помнишь, он приходил лечить мол? Такой… коротышка, - брат потер ушибленный лоб.
- Я помню. И как там молы, кстати?
- Ты знаешь… удивительно, но пошли на поправку. И даже на зад… кхм, на хвостах начали пробиваться молодые перышки. Так что, может, он и Флая…
- Нет. Перышки Флаю точно не нужны. Думаю, тут дело все-таки в подкове, - сказал я, разгибаясь. - Надо послать для начала за кузнецом, пусть он посмотрит.
- Ну ладно, возьму тогда Лотту, - Варрава потрепал серую кобылу по шее. – Хорошая девочка… Орвик!
- Мм?
- Хотел спросить тебя. А что ты собираешься делать с домом Домиинары?
Я нахмурился.
- С домом?
- Да.
- Домиинары?
- Что ты меня переспрашиваешь каждое слово как попугай!
- Прости. О каком доме ты говоришь?
- У нее есть дом. Где-то здесь, на Царе островов. Ты не знал?
- Нет… Она ничего не говорила, - медленно проговорил я, чувствуя себя последним дураком.

Конечно, у Доми наверняка был какой-то дом, не могла же она оставлять сына на съемных комнатах! Должен ведь он был где-то жить в ее отсутствие, да к тому же, женщина, которая за ним присматривает… Просто мне как-то в голову не пришло спросить у нее.

- Ну, теперь это твой дом, - брат водрузил седло на спину лошади. – Вот я и спрашиваю, что ты будешь с ним делать.
- Не знаю… надо поговорить с Доми. А ты откуда про него узнал?
- Астор сказал. Пригласил меня к ним в гости.
Вот значит как. Варраву, а не меня. Я сложил руки на груди.
- А ты, стало быть, принял предложение?
Варрава подтянул стремена и вывел Лотту из загона.
- Непременно приму, - он усмехнулся через плечо. – Если ты не продашь дом, конечно.

Я долго смотрел ему вслед и думал о том, что Астору точно не пришло бы в голову позвать в свой дом меня. Хотя бы потому, что мы почти с ним не разговаривали. Да и о чем, боги, о чем можно говорить с восьмилетним мальчиком?! Не стану же я ему рассказывать о кровавых боях Арены. Или об удачной сделке по продаже партии рабов? Или о новой девочке Яна, с кожей черной, будто эбеновое дерево? Или о своих планах на Совет десяти? О чем говорят с детьми, я не представлял. Варрава ведь это может, почему не могу я? А между тем… у меня скоро самого будет сын. Или дочь. И я должен буду как-то… Бездна, как же все это сложно!
Я с досадой наподдал камень, подвернувшийся под ногу, повернулся и запер ворота конюшни. Проблемы надо решать по мере их возникновения. Пока же нужно что-то решить с домом. Для начала хотя бы узнать, где он находится.

В холле я встретил Роддена, спешащего в сторону кухни со связкой ключей.
- Господин, вы будете ужинать дома?
- Да. Мне нужно умыться и переодеться, у меня скоро визит к сэру Хьюберту. К ужину вернусь. Моя жена у себя?
- Да, - с запинкой ответил Родден. – Она…
- Хорошо.
Я взбежал по лестнице наверх.
В спальне было пусто, только ветерок из окна шевелил шторы и страницы раскрытой книге на столе. Доми не было.
Времени у меня было мало, поэтому я решил ее не искать. Поговорим вечером. Я стащил через голову рубашку и шагнул в ванную комнату. После светлой комнаты показалось темно, я моргнул, привыкая к полумраку, и вдруг понял, что не один.
- Орвик, - Доми обхватила себя за плечи и погрузилась в воду по самую шею.
- О… извини, - я попятился назад, натолкнулся спиной на дверной косяк и замер. – Не знал, что ты здесь.
- А я не знала, что ты вернулся.
Повисла долгая неловкая пауза.
Под рябью воды угадывались очертания ее тела, тонкие прядки волос вокруг лица вились кольцами от влаги. Вытащить бы ее сейчас из воды – теплую, мокрую, унести на кровать и…
Я закрыл глаза и сглотнул.
- Я… кхм… ненадолго, - в горле пересохло. – Мне только умыться.
- Уходишь? – в голосе Доми проскользнула новая нотка.
- Да. У меня встреча.
- Ну что ж, - послышался всплеск воды, заставивший меня открыть глаза. – Тогда иди, умывайся. Таз вон там. А я еще полежу.
С этими словами она вздернула подбородок, медленно подняла руки над головой и потянулась. Из воды показался верх груди.
Боги, что она творит?!
На негнущийся ногах я прошел в угол комнаты, остро чувствуя ее пристальный взгляд. Вода для умывания оказалась холодной, но недостаточно. Я вдруг пожалел, что нельзя сунуть туда голову. Кое-как вытершись, обернулся.
Все мысли разом вылетели из головы.
Подняв ногу на бортик, Доми не спеша намыливала колено. Если бы она только знала, что со мной делает!
Из ванной я вылетел так, будто за мной гнались демоны.
И я даже не вспомнил, о чем хотел поговорить с ней.
_________________

Орвик стремительно вышел, и я опустила ногу.
Все напрасно.
Раньше он бы ни за что не прошел мимо, ему нравилось смотреть, как я неспешно раздеваюсь, расчесываю волосы, ему нравилось касаться меня и целовать.
Сейчас все не так. Пора принять очевидное – я больше не привлекала его как женщина. Орвик видел во мне лишь ту, кто вынашивает его ребенка.
Я была так близко, обнаженная, протяни руку и возьми, но мой муж слишком спешил на важную встречу, что бы даже задержать взгляд на той, с кем связал свою жизнь.
Это надо как-то осознать. Я резко поднялась из ванной, обернулась в полотенце и вышла. Колокольчик вызвал служанку, которая помогла одеться.
Потом я покинула дом. Дом душил. Я долго бесцельно бродила по городским улицам, слушая гул голосов, купила у уличного продавца вафли, скормила их на площади голубям и только тогда осознала, что уже довольно поздно и скоро ужин.
Ужинала в одиночестве.
Просторная столовая, зажженные свечи, серебряные приборы, изысканная сервировка и я одна за огромным столом. Можно было бы воспользоваться моментом и позвать Астора, но он уже поужинал в своей комнате и с увлечением рисовал корабли.
После ужина Родден подал кофе в малую гостиную, я переместилась туда.
Снова одна.
После чего пошла к сыну.

...За окном стало совсем темно, а Орвика все не было. Конечно, он не согласовывал со мной свой день, я даже не знала, где мой муж может быть. Да и какое право я имела это знать? Разве я была настоящей женой?
Сегодня днем произошел еще один крах еще одной надежды.
Астор давно уже спал, я почитала ему на ночь сказку о летающих драконах и смелых рыцарях. Я знала, что сын скучает по Дирику, но пока не могла ничего не придумать. Можно, конечно, попросить его приехать на время в Столицу, но тогда кто присмотрит за домом? Когда-нибудь этот дом будет принадлежать Астору.
Разделять Дирика и Этель тоже было неправильно. Я видела, как она тосковала по своему мужу. Наверное, Этель придется все же отпустить, но она так привязана к Астору… а Астор к ней.
Столько нерешенных вопросов... Я должна буду все как-то уладить...

И Орвика нет.

Родден неторопливо зашел в темную комнату и стал зажигать свечи. Его старческие ноги двигались с трудом, но управляющий не хотел передавать свои обязанности более молодым слугам. Было что-то торжественное в том, как он это делал - словно совершал священнодействие.
Я молчаливо сидела в мягком кресле и наблюдала. Когда все свечи в тяжелых бронзовых подсвечниках засверкали огоньками, Родден обернулся и спросил:
- Госпоже что-нибудь угодно?
- Нет.... хотя... Скажи, ты не знаешь, господин Орвик ничего не говорил насчет того, что задержится?
- Нет, госпожа. Насколько мне известно, он собирался ужинать дома, он говорил об этом и велел приготовить свою любимую стерлядь под шампанским. Ту, что вам подали. Что-то еще?
- Нет- нет. Спасибо. Можешь идти.
Я вновь осталась одна.

Санва, взял ли Орвик охрану? Время уже за полночь, и он собирался ужинать дома.

Встала, подошла к окну. Отодвинула занавески, что бы смотреть на ночную улицу.

Орвик... может, я и никудышная жена, только становиться вдовой совсем не хочу.

Наконец, мне показалось, что в свете тусклого уличного фонаря мелькнула чья-то фигура, а через несколько мгновений услышала шум открывающейся двери, после чего раздался звук поднимавшихся по лестнице шагов. В ночной тишине каждый звук слышен отчетливо. Я быстро покинула гостиную, метнулась в спальню, торопливо скинула с себя одежду и юркнула под одеяло. Закрыла глаза, обняв подушку.

Все хорошо. Он здесь.

Теперь можно засыпать, только дождусь, пока ляжет рядом. Почему-то каждый вечер важно было чувствовать его рядом, слушать дыхание, знать, что он здесь, пусть даже я и не протягивала свою руку, чтобы прикоснуться.
Но Орвик явно где-то задержался по дороге в спальню.
И только потом я вспомнила, что забыла потушить в гостиной свечи.

- Орвик, вы должны остаться на ужин! У меня есть к вам одно деловое предложение, а моя супруга еще не успела пересказать вам все новости из дворца Правителя.
- О, милый, ты преувеличиваешь! – его жена похлопала его по плечу. – Просто сэр Орвик давно не был в столице и наверняка хочет узнать обо всем, что тут у нас происходит. А мы, в свою очередь, с удовольствием послушаем его рассказы про остров Греха. Бои на Арене! Это должно быть ужасно зрелищно, правда?
- Оставайтесь, Орвик. Что вам делать одному в вашем пустом особняке?
Я так никому и не сказал, что женился. Ждет ли меня Доми? Уже поздно, и она наверняка легла спать.
- Ну что ж. С удовольствием принимаю ваше предложение.
- Чудно! Николетта, проводи сэра Орвика в столовую. А я пойду приглашу к столу остальных гостей.
Я предложил руку дочери хозяев, весь вечер не сводившей с меня глаз.
Ужин был долгим, перемены блюд – бесконечными. Николетта без умолку щебетала о новом экипаже, которую она выписала с самого Амира, а я думал о том, что Доми в ее положении скоро нельзя будет ездить верхом, и нужно будет тоже купить экипаж. Поэтому я узнавал подробности конструкции и материал отделки, а глаза Николетты сияли все ярче.

Домой я вернулся уже после полуночи. Окно гостиной ярко светилось на фоне темного фасада. Родден открыл мне дверь, едва только я коснулся дверного молотка. Он никогда не уходил спать к себе, если ждал моего возвращения.
- Господин, - он слегка поклонился, подняв повыше трехрогий канделябр.
- Ты забыл погасить свечи в гостиной, - попенял я, скидывая ему на руки плащ.
- Свечи? – старик нахмурился. – Нееет. Госпожа еще не ложилась.
- Доми не спит? В такой час?
Родден пожал плечами.
- Подать вам ужин?
- Нет, я не голоден. Ты можешь идти.
Пока я шагал по полутемным коридорам, в голову лезли беспокойные мысли.
Доми не спит? Что-то случилось? Она плохо себя чувствует?
В ярко освещенной гостиной никого не было. Наверное, Родден что-то напутал. Я прошелся по пустой комнате, гася свечи, потом прихватил последнюю и направился в спальню.
Доми спала, обняв во сне подушку. Я почувствовал укол сожаления, что не меня. Присел на край кровати, разглядывая ее лицо со следами усталости. Надо будет сказать ей, чтобы она больше отдыхала.
Я вздохнул, задул свечу, разделся и осторожно лег со своей стороны кровати, опасаясь разбудить ее.
В сон провалился почти мгновенно.
_________________

Мне казалось, что прошло достаточно времени, и Орвик уснул. Затаила дыхание на некоторое время и прислушалась. Спит. После этого осторожно приподнялась. Я соскучилась. Наверное, глупо скучать по человеку, которого видела только в обед, но тогда он был далекий и чужой, а сейчас, когда расслаблен и спит - мой. Мне хотелось немного на него посмотреть. Я чуть придвинулась. Орвик был повернут спиной. Я поднесла руку и... не посмела коснуться.
Вдруг проснется.

Видишь, как все неправильно у нас получается.
Я запуталась и, наверное, наделала ошибок.
И ты больше не хочешь меня. Даже не задерживаешься взглядом.
А я тебя люблю.

И повторила едва слышным шепотом:
- Я люблю тебя.

Бухта Столицы Мира.

Говорят, что время по дороге домой пролетает быстрее. Хм… Возможно все дело в правильной компании и градусе алкоголя. Мне и с тем, и с другим не повезло. Подопечный мой пьет как дышит – тихо, много и скучно. Ни тебе рассказов о красотках с Греха, ни баек о веселых похождениях. Одно лишь «ещё» и протянутый пустой бокал. Разве так положено вести светскую беседу?

Надо будет по приезду наведаться к новому царскому виночерпию да посоветовать навесить дополнительный замок на дверь винного погребка. В сохранности бухла перебз**ть менее опасно, чем недобз**ть. Хотя… Можно еще предложить отдать стратегический запах на ответственное хранение какому-нибудь авторитетному лицу. Гляжу на свое отражение в кубке. По-моему вполне ответственный хариус… Кхе… Лицо.

- Эй, ты, убогий! – пинаю своего спутника. – Уважаешь меня?

Тот пытается сфокусировать взгляд на моем лице, но глаза его не слушаются.

- Ты меня уважаешь? – повторяюсь, не надеясь уже ощутить на себе его вздор. - Уважаешь. Я чувствую! И правильно! Я человек важный. К Правителю приближенный.



Образ полного идиота удается мне как никогда. Еще пару раз смачно отрыгнуть, и я в глазах моего подопечного опущусь на уровень портового пьяницы. Противно, но амплуа дороже. Мой товарищ по несчастью, кажется, принимает все за чистую монету. Что-то невразумительное мычит в ответ и кивает. Отлично.

- Ай, - машу руку. – Никакого от тебя толка. И зачем только Дарию ты понадобился. Мало ему при дворе бесполезных холуев? Сплошь лицемеры да лжецы.

Опять он молчит. Благо подоспел ужин, и румяная красотка, помощница кока, уже спешит в нашу сторону с подносом. Идет, улыбается, глаза лисьи блестят. Чую, будет у меня и десерт.

В Столицу прибыли мы к вечеру. Влив остатки рома, разбавленного сонной настойкой, в своего спутника, аккуратно снимаю с него кандалы. Портить «груз» приказа не было. Мало ли какие у Правителя на него планы. Парень то смазливый…

Когда на небе восходит луна, покидаем корабль. Нужно двигаться. Ночь – не самое безопасное время для прогулки, а во дворце нас наверняка уже ждут. Дорогу выбираю сам. Свою любимую. Вообще их десятки. Я знаю их все. Только попасть незаметно можно лишь некоторыми. Моя любимая – через кухню. Путь окорока и холодца. Даже в кромешной темноте заблудиться там невозможно. Ароматы благородных пряностей и солонины всегда подскажут верное направление.

Товарищ мой не отстает. То ли он уже смирился, то ли сонная настойка сморила его сильнее, чем я рассчитывал. Совсем они там на своем Грехе расслабились. Но мне нынче это на руку.

»» 23.09.15 21:14 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Если кажется, что пропал мир - был и вот его нет, может это на самом деле так? Острым клювом раздирает печень тревога - вот я стою на краю и не смею шагнуть, а внизу тишина. Тишина, к которой ты стремилась всю свою жизнь - когда во сне черные тени ткут из тебя полотно чужих судеб, когда ударяет в живот огненным сгустком и становится нечем дышать - кружится голова на последних атомах кислорода, сознание борется за право остаться собой, пока сворачивается глубоко внутри тебя огненный жгут. Тшшшш... Милая, не сопротивляйся... Пусти его. Вот так, дорогая... Не плачь, я знаю, что тебе больно, но ты не плачь.
Ты срываешься на визг. Голос твой уходит в такие частоты, что ты сама не слышишь, как кричишь. Или просто лопнули барабанные перепонки и струйки темной теплой крови потекли из ушей. Связки дрожат и дрожат... Ты кричишь и не слышишь. За что ты со мной так? За что?! За что? За что...
За что... за что... за что... - причитаешь ты в темноте собственной спальни, обнимая колени. Его колени. А он гладит тебя по голове и молчит. Единственный человек на свете, которому ты хоть немного нужна.
Когда теплая большая ладонь сжимает мои пальцы, у меня подкашиваются ноги. Я падала однажды. С натянутого над чревом Столицы металлического троса. Рухнула вниз, расправив крылья, которых у меня не оказалось. Это просто нелепая случайность, глупость, неисчислимость истерик на несколько строк. Почему люди не летают, как птицы? Закрой глаза, Буревестница, почувствуй воздух под крылом. Ты не виноват! - хотелось крикнуть застывшей в небе точке, протягивающей ко мне безвольные руки. Это случилось внезапно. Как и всегда. Я никогда не знаю, когда снова во мне поселится кто-то иной, зайдет по-хозяйски, распахнув дверь и выстудив мне все нутро, и пропадет мир. Я падала с неба, по которому так тяжело бредут массивы кораблей, рассекая килем облака. И в этот раз мир не обещал вернуться. И все могло бы закончиться, если бы не Лютай. Боль не отпустила меня, ей больше не с кем было бы играть.
Когда теплая большая ладонь сжимает мои пальцы, я не хочу упасть и мне приходится крепче ухватиться за него, распахнув в удивлении глаза. Преданность клубилась в нем, словно в большом старом псе. Он и был этим псом. Большим и теплым. Надежным. Который разгонит дурные сны и молча уберет с лица взмокшие пряди. Я ловлю его улыбку, поводя головой, невольно улыбаясь в ответ.
И сохраняю эту улыбку, обернувшись к тому, кто назвался хозяином дворца.
- Я Суламифь, - обрадовавшись чему-то, что известно только мне одной и то временами, называю свое имя.
Надо же! Правитель без имени, который обрел лицо. Импульсивно меняю теплые, надежные ладони на тонкие пальцы, чтобы тут же отдернуть руку.
- Ничего себе... какое горячее сердце... - растерянно поднимаю взгляд.
Птица, что ты натворила? Я прячу свои обожженные крылья в складках неисчислимых юбок. По коридорам этого дворца словно кровь по венам течет жизнь. Каждый уголок заполнен ею. Несносные мальчишки наблюдают за нами из одних им известных убежищ. Я не могу, не имею права говорить. Нет-нет, я ничего не скажу.
Воспользовавшись смятением, опускаю взгляд на кончики пальцев, торчащие из ткани. Белые. Почему же так жжет?
- Я Суламифь, - более уверенно повторяю.
Верное и горячее сердца рядом.
Я падала однажды. Когда Лютай поймал меня, он выдернул сустав, чтобы удержать. Плечо горело много дней - сначала шел дождь, а потом несколько ночей падали звезды. Я видела. Они летели к земле и никто не ловил их. Когда я расправила крылья в полете, я видела большого серого пса. Он стоял на земле и смотрел на меня. Сейчас я снова балансирую на искрящемся на солнце металле и где-то здесь есть Лютай, но успеет ли он поймать меня?
_________________

Особняк семьи Понирос

В то утро первой проснулась я. Такое забытое - увидеть Орвика в утреннем свете, пробивающемся сквозь плотные шторы. Он спал на животе, повернув голову в мою сторону. Я смотрела на него и тихо сходила с ума. Представляла, какая теплая у него кожа, слегка колючая от отросшей щетины щека, густые волосы.

Что ты видишь во сне? О чем подумаешь, когда откроешь глаза? Найдешь ли слова?

Нет, не найдешь.
Я тихонько встала, надела платье и вышла из спальни, захватив шпильки. Волосы закалывала в другой комнате перед большим зеркалом. В доме еще никто не встал, и слышно было только передвижение слуг. Широкая лестница вела в холл, я неторопливо спустилась, а затем вышла на улицу. Даже не представляла, чем собираюсь заняться. Утренний воздух бодрил, но он был настолько свеж, что я с удовольствием вдохнула его полной грудью. Ноги сами вели меня куда-то, и лишь увидев стойла, поняла, что оказалась в конюшне позади дома. Я скучала по прогулкам верхом. Мне не хватало ощущения полета и свободы, которое настает, когда ты мчишься по пустынным дорогам и бескрайним полям. Очень не хватало.
В конюшне было тепло, пахло сеном и лошадьми. Я без труда нашла Флая и потрепала его по шее.
- Здравствуй, красавец. Как твои дела?
Потом отодвинула засов и зашла в стойло. Раз мне нельзя скакать верхом, можно просто пообщаться. И тут заметила, что у коня не все в порядке с ногой. Нагнулась, заставила его согнуть ногу, чтобы посмотреть, в чем дело. Вероятно, Флая уже осмотрел ветеринар, потому что рядом валялась тряпка, очень похожая на повязку, которую, видимо, конь каким-то образом сумел снять.
- Не понравилась? Ну-ка, давай посмотрим, что у тебя там? Ранка. Как же ты так? И, знаешь, дружок, она воспаляется. Зря ты сорвал повязку. Ну, ничего.
Я опустила ногу и успокаивающе похлопала коня по боку.
- Я знаю в городе одного волшебника, он делает замечательные мази как раз для таких повреждений. Потерпи немного, я тебе помогу.
Выйдя из стойла и плотно закрыв за собой на засов дверь, чтобы животное не вырвалось на свободу, я направилась к дому, надо было взять денег. Кошелек с монетами всегда лежал в верхнем ящике бюро в малой гостиной. Это распоряжение отдал Орвик. Забрав деньги, я снова покинула дом.
Мой путь лежал в лавку одного аптекаря, который не только предлагал снадобья людям, но, будучи сам заядлым лошадником, готовил очень хорошие лечебные мази для лошадей. Это были не те мази, которыми обычно пользовались ветеринары, он изготавливал какие-то совершенно необычные смеси, но они помогали зачастую лучше, чем расхожие известные средства. Когда у меня был свой конь, который, конечно, случалось, получал повреждения, я всегда обращалась к этому человеку.
Колокольчик на двери возвестил аптекаря о раннем визитере. Мужчина меня не узнал. Да и немудрено. Не так часто я бывала в его заведении, к тому же он запомнил женщину в шляпе и штанах, а не даму в длинном платье с дорогим кольцом на пальце. Если и удивился столь раннему приходу, но не подал вида и поинтересовался, что угодно леди.
- Мазь для лошадей, которая снимет воспаление.
- Воспаление чего?
- Конь повредил ногу у самого копыта, рана несерьезная, но если вовремя не помочь, могут быть неприятности. Она начала слегка воспаляться.
Аптекарь кивнул головой:
- Мне нужно полчаса для того, чтобы приготовить мазь. Вы подождете? Или мне прислать лекарство по адресу?
Спешить мне было абсолютно некуда, поэтому я ответила:
- Подожду.
Аптекарь удалился, а я села в кресло, стоявшее в углу около окна.
Город потихоньку просыпался. И, если, когда я шла в аптекарскую лавку, по улицам ходили лишь поставщики овощей и молока, подмастерья, спешившие в лавки, лоточники, что раскладывали свой товар, то постепенно на мостовых стали появляться богато одетые люди, которые, позавтракав, выходили на прогулки или спешили сделать утренние визиты.
- Ваш заказ готов.
Аптекарь вышел к прилавку с баночкой в руках. Он озвучил цену, я заплатила и покинула лавку.
Утреннее солнце светило ярко, делая день веселым, я неторопливо шла вдоль ряда маленьких магазинчиков, наслаждаясь теплыми лучами, а потом вдруг заметила витрину с шляпками и остановилась около нее. Шляпки были очаровательные: бархатные, атласные, замшевые, украшенные перьями, бантами, ажурной тесьмой.
- Какая прелесть! - услышала позади себя голос. - Давай посмотрим.
Рядом со мной встали две молоденькие девушки, которые взирали на шляпки с таким же восторгом, что и я.
- Хочу вон ту, розовую, - сказала одна из них, - она будет идеально сочетаться с моим прогулочным платьем и подушками, которые сшили специально для коляски. Если господин Понирос увидит меня в этой шляпке, то уверена, я закреплю вчерашний успех.
Внутри все похолодело.

Успех? Господин Понирос?

- Он и вправду так хорош? - поинтересовалась ее спутница.
- Даже больше, чем ты себе представляешь. Он богат, торгует со многими островами, у него не один корабль, а несколько. Конечно, сэр Орвик не так молод, как мне бы хотелось, но мама говорит, что лучшего мужа не сыскать. К тому же, она говорит, что я ему вчера очень понравилась.
- Он флиртовал? Делал знаки внимания?
- Да! Он вел меня к ужину и весь вечер расспрашивал о новой коляске. Как думаешь, будет мужчине интересна легкая прогулочная коляска? Нет, конечно, он изображал интерес специально, чтобы вести со мной разговор.
- Как романтично!
- Мама уже с утра беседует с отцом насчет моего будущего, и я уверена, что скоро мы снова получим сэра Орвика на ужин. Хотя, думаю, мама способна уговорить отца и на бал. Но для начала мне нужна вон та шляпка.
Девушки оторвались от витрины и пошли дальше, а я осталась.

Вчера, когда я ждала его до ночи, Орвик был на ужине... оказывал знаки внимания этой юной девочке... и не сказал, что женат. Он не сказал! Он вел ее к столу, отвергнув накануне меня.

В голове все зашумело, закружилось, я тяжело привалилась к стене.
- С вами все в порядке? - раздалось откуда-то издалека.
- Да... Да, все хорошо, просто голова закружилась.

Орвик, Орвик, как ты мог?! Как ты мог?! Ты не нашел в себе силы признаться... Ты меня уже стыдишься? Ты уже жалеешь о своем решении? Конечно, жалеешь... Та девочка для тебя предпочтительнее, юная, веселая, из нужной семьи.

Я не помню, как проделала путь до дома, не видела вокруг ничего, один раз чуть не попала под экипаж. Меня трясло. Чтобы не разбить баночку с мазью, я прижимала ее двумя руками к себе.

Что же ты со мной делаешь?

Медленно открыла дверь дома и вошла внутрь.
Я поняла, что чтобы как-то прийти в себя, чтобы встретиться с сыном, да просто что-то выговорить, мне необходимо выпить. Попросить крепкий напиток я, конечно, не могла. Родден поднимет шум и ни за что не даст, но я помнила виски в кабинете Орвика в день свадьбы.
Сил еле хватило, чтобы подняться по широкой лестнице. На самом верху столкнулась со служанкой.
- Мой муж дома?
- Да, миледи. Он в столовой. Вместе с господином Варравой.
Я кивнула головой и пошла дальше. Он в столовой. И Варрава там же. Значит, в кабинете никого нет.
Там и правда никого не было. Поставив дрожащими руками банку с мазью на стол, я взяла в руки тяжелый графин и налила янтарную жидкость в бокал.
А потом залпом выпила. Виски обожгло горло.

Еще.

Снова наполняла бокал.

Так лучше.

Что же мне теперь делать? Притвориться, что я ничего не знаю? Попросить об отдельной спальне? Попросить разрешения уехать на Грех, чтобы жить отдельно и ничего не знать и не видеть?

Я поставила стакан на место, снова взяла баночку с мазью и направилась к двери.
Виски сделало свое дело. Я хотя бы начала дышать, больно, словно легкие прострелили, но начала.
Я почти дошла до двери, когда она неожиданно распахнулась.

- Вчера после ужина сэр Хьюберт сделал мне деловое предложение. Речь идет об аренде его складов на окраине столицы.
- Правда? – Варрава отвлекся от завтрака. – Я слышал, у него прекрасные помещения, сухие и достаточно охраняемые.
- Да. Я еще хочу съездить сегодня туда сам, посмотрю в каком состоянии дорога.
- А с чего это ему делать такое предложение тебе, а? Полагаю, что не только из-за денег?
- Разумеется. Сэр Хьюберт хочет регулярные поставки некоторых товаров по специальным ценам.
- Угум… - задумчиво протянул Варрава и нацелил на меня вилку. – А скажи мне… нет ли у этого достопочтенного сэра... юной дочери?
- К чему ты клонишь?
Брат издевательски усмехнулся и одним глотком допил кофе.
- Значит, есть. Ты по-прежнему думаешь, что дело в деньгах?
- А в чем? Послушай, я женатый человек…
Варрава вдруг резко наклонился ко мне через стол.
- А сэр Хьюберт об этом знает? – некоторое время мы смотрели в глаза друг другу. Я не выдержал и первым отвел взгляд. – Так я и думал.
- Пойду… посмотрю на карте расположение складов, - пробормотал я и вышел из-за стола.

Дверь в кабинет оказалась приоткрытой.
- Доми? – я чуть не столкнулся с ней на пороге. – Что ты тут делаешь?
_________________

Орвик стоял в дверях, и не было никакой возможности его обойти.
Тот, кто называл себя моим мужем, был таким... спокойным, словно ничего и не произошло. Словно мир вокруг не рухнул, разбиваясь на осколки.

Попросить о раздельных спальнях или не сейчас? А может... А может просто уехать? Домой? Астор скучает по дому. И я буду далеко от всего этого. Просто возьму сына, Этель, в городе найдем коляску. Деньги есть. Если предложить вдвое больше обычной цены, кучер отвезет, не задумываясь, хоть в Северные земли. Да. Уехать. Это самое лучшее. Только сначала надо выйти отсюда.

- Я хотела отдать мазь, - протянула баночку, - заметила, что Флай повредил ногу. Заказала ее у одного знакомого аптекаря. Когда у меня был конь, я часто пользовалась подобным снадобьем. Может, Флаю оно поможет лучше, чем те, которыми обычно пользуются ветеринары.