Сюзанна Брокман "Переломный момент"

_________________

Ластик, Ташенька, спасибо огромное за чудесное продолжение!!!
Ну вот, наконец, прозвучали признания в любви!!! Неужели Макс созрел и до предложения руки и сердца?! Фантастика!!!

LuSt , Bad girl, спасибо большое!!!

_________________

Суони, Моррар, Giacint, Калинихта, valentinna, janemax, lubonka, спасибо, что читаете ))


Спасибо )) Транспорт просто отпад ))


Так а зачем откладывать, если он наконец-то осознал, что от Джины никуда не деться? )
_________________

Ластик, Таша, пасибки за новую главку!

LuSt, Bad girl, спасибо за продолжение!

еще и танк!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

хаха, это ж надо, как Ластику повезло, очень она "любит" постельные сцены переводить.. хотя, тут и постели даже не было, так справились.
эта книга из всей серии интересна как раз трансформацией личности Макса, срывание маски и привычных оков, которые контролировали его жизнь.
спасибо, Ластик, Таша!
_________________

Одна из граней разносторонней личности....и.т.д и.т.п Нравится не нравится но получается классно Девушки, Максу бы Вашу команду в помощь! Вы бы ТАКИЕ СЛОВА ПОДОБРАЛИ
_________________

 » Глава 21

Продолжаем? ;)

Глава 21  
 
Перевод: LuSt 
 Редактирование: Bad girl  
 По всем найденным ошибкам и опечаткам стучаться в личку

   – Возможно, они блефуют, – предположила Молли.
   – Возможно, и нет, – глядя в глаза Джоунсу, сказал Макс. – У тебя есть какой-нибудь опыт с?..
   – Танками? – Джоунс пожал плечами, пытаясь скрыть страх. Первая волна испуга захлестнула его в тот момент, когда Макс сообщил новости, и с тех пор страх постоянно накатывал на него, наконец надежно угнездившись в кишечнике. – Достаточный, чтобы знать: есть два места, где мне никогда не хотелось бы оказаться. Первое: внутри танка во время боя, когда у противника имеется противотанковая артиллерия. Второе: в точке, куда ублюдки в танке направляют пушку. Ну, то есть, да, здесь довольно крепкое убежище, но… Танк нанесет кое-какой ущерб.
   И это еще мягко сказано.
   Здесь осаждаемые разделились: Молли и Джоунс пошли наверх, Джина и Макс остались внизу. Кухня стала их операционной базой на время, пока группа обыскивала все шкафчики и чуланы в доме в поисках радиопередатчика. Или чего угодно, способного помочь им убраться отсюда в целости и сохранности.
   Пара серебряных башмачков? Магический портал в другое измерение? Набор «Собери вертолет» с особым силовым полем, способным защитить беглецов от обстрела во время взлета из окна второго этажа?
   Пока что удача им не улыбалась.
   Хотя удалось отыскать аэрогриль и кофемашину. Караоке-проигрыватель, вызвавший ложную тревогу, так как походил на радио. По крайней мере, больше, чем аэрогриль.
   Также обнаружились копировальный аппарат и пять коробок с бумагой. Годовой запас свеч. Старая коробка от прибора, умеющего готовить нечто под названием «Няшки-вкусняшки», доверху наполненная бейсбольными карточками в идеальном состоянии – включая Тома Сивера и Теда Уильямса.
   Отставив эту коробку – разве не мило будет, если Эмилио поможет оплатить грядущие медицинские счета Молли? – Джоунс перешел в спальню Эмилио, где, открыв шкаф, обнаружил телевизор с плоским экраном.
   При включении телевизор показывал лишь помехи, но рядом с ним располагался дивиди-плеер, а неподалеку – три полки с дисками.
   Похоже, у Эмилио был пунктик насчет порноактрисы под псевдонимом Руксана, одетой на всех обложках фильмов с ней в форму католической школы и с убранными в два хвостика волосами.
   Молли, конечно же, застала Джоунса за просматриванием дисков.
   – Дай-ка угадаю, – сказала она. – Ты разглядываешь их, чтобы лучше понять, кто такой Эмилио. Чтобы затем догадаться, где он мог спрятать что-то вроде радио. Если у него имелось радио, чтобы его спрятать.
   – В точку! – рассмеялся Джоунс. Сам он не смог бы лучше оправдать свое занятие. – Я обнаружил, что у нас с Эмилио много общего: оба предпочитаем симпатичных девчонок.
   Молли взглянула на обложку диска в руках Джоунса и рассмеялась. Название на английском приводилось мелким шрифтом внизу изображения: «Шаловливая девственница в большой беде». Очевидно, трудности перевода.
   – Если я когда-нибудь сяду за мемуары,  – сказала Молли, – непременно воспользуюсь этим названием. – Она перевернула коробку. – И кто бы мог подумать, что у меня столько общего с этой Руксаной?
   Джоунс поднял на нее глаза. Почти лишенный окон дом освещался слабо – осажденные жгли свечи, пытаясь сэкономить бензин в генераторе. Но Молли была поистине лучиком света в темноте.
   Она улыбнулась, ставя диск обратно на полку.
   – Итак, если бы у тебя был радиоприемник, куда бы ты его спрятал?
   – У меня бы его не было, – отозвался Джоунс, играя с прядью ее волос. Из-за жары Молли собрала их в хвост, но несколько локонов все равно выбились из прически и теперь обрамляли ее лицо. – Когда работаешь один, нет нужды в радио. Но если бы я работал с кем-то, с кем нужно держать связь, то держал бы приемник в машине, самолете или на яхте.
   – Думаешь…
   – В «импале» ничего нет, – сказал он. – Я уже ее обыскал. Пару раз, еще до стрельбы. – Джоунс закрыл глаза, представляя приборную доску паршивой малогабаритной машины, ранее припаркованной на улице. Той самой, на которой уехали Эмилио и Джулз. Джоунс начал было заводить машину без ключа, когда подумал, что Молли внутри белого фургона, который так поспешно уезжал.
   Он попытался представить перчаточный ящик, вспомнить, был ли на нем более прочный замок, чем обычно. Но ничего не получилось. Он просто ничего не помнил.
   – Что? – спросила Молли.
   – Если бы я был на месте Эмилио, – пояснил Джоунс, – я бы держал приемник в машине, которую всегда использовал, гм, не совсем следуя букве закона. Менее поддающейся опознанию машине вроде маленького «форда», который он сбросил с горы.  
   – Черт. – Молли редко ругалась, но сейчас было самое время. Они с Джоунсом обыскали каждый ящик, шкафчик и чулан на этаже.
   Никакого радио. По крайней мере, ничего, что можно было использовать в качестве передатчика.
   Но Джина вошла в комнату, лучась воодушевлением.
   – Эй, вы нашли… – Она увидела Молли и Джоунса у шкафа. – Шикарно, именно это я и искала.
   – Порно? – спросил Джоунс.
   – Милый, – обратилась к нему Молли своим супертерпеливым голоском жены из комедийного сериала. – Джине не требуется порно, чтобы разнообразить сексуальную жизнь.
   – О, мистер Разносчик Пиццы, – произнес он высоким тембром с придыханием, изображая Джину. – Правда? Прямо здесь, на кухне? Пока мои друзья наверху? Хорошо! Чики-поки, чики-поки!
   – Заткнись! – засмеялась Джина, тут же покраснев. – Дай передохнуть, я полтора года его не видела.
   – Значит, первым делом нужно на него прыгать? Даже без… – Джоунс понял, что собирается сказать. Молли посмотрела на него. Ой.
   – Мы просто не хотели, чтобы тебе было больно, – сказала Молли Джине.
   – Я в плену в бункере, замаскированном под дом на далеком индонезийском острове, – сказала Джина, – в окружении армии, чьему командиру приказано стрелять на поражение даже если мы сдадимся. Сюда идет танк, и нас собираются отсюда выкурить.
   – Понял тебя, – кивнул Джоунс. – Так зачем ты искала порно? – Он забрал у Джины коробку из-под диска. «Руксана в Ватикане». – Неужели Руксана получила за этот фильмец какую-то премию? Например, самый безвкусный и оскорбительный кусок дерьма года?
   – Ой, ой, – охнула Молли, увидев обложку. – Это просто непристойно.
   – Открой коробку, – попросила Джоунса Джина.
   Ага. Внутри оказался не диск, а компьютерная дискета.
   – Мы думаем, это что-то вроде резервной копии, – объяснила Джина. – Диск лежал в кладовой. Рядом со старым компьютером, который там стоял. Будто кто-то купил себе ноутбук, но не захотел выбрасывать настольный компьютер. Я подумала, что весьма странно прятать там диск, поэтому… Конечно, это порно, и, думаю, любители клубнички прячут такие фильмы в самых неожиданных местах, но я открыла коробку, и…
   Молли уже сняла с полки еще один диск, открыла коробку, и…
   – Здесь еще одна.
   Джоунс схватил стопку дисков и тоже включился в поиски.
   – Макс на кухне, настраивает компьютер, – объяснила Джина. – Если он сможет его включить, то попробуем посмотреть, что на этих дисках.
 
***
 
   Компьютер можно было счесть антиквариатом, монитор в сравнении с современными выглядел просто крохотным. Когда Джина привела Молли и Джоунса в кухню, системный блок с тихим гудением оживал.
   – Нашли что-нибудь еще? – спросил сидящий на подушке Макс. Сидеть ему было больно, но полуопустившись на подушку еще более-менее терпимо.
   – Золотую жилу, – ответила Джина. – Еще десяток дисков.
   Содержимое кладовой валялось по всему полу кухни: от пачек старых газет и пакетов с собачьим кормом до коробки с листовками – половина на индонезийском, половина на португальском – для, похоже, политической агитации. Пришлось перешагивать через все, чтобы добраться до стола.
   – Кто-нибудь еще хочет чаю? – спросила Молли, подойдя к плите.
   Джина положила диски на стол рядом с Максом.
   – Да, я тоже хочу, но сама приготовлю. – Она коснулась затылка Макса и пошла к Молли. Касание было очень легким, но одновременно интимным и собственническим, и Макс внезапно осознал, что именно на этом столе они недавно…
   Ладно. Думает ли об этом кто-нибудь еще в кухне? Макс глянул на Джоунса, который перехватил его взгляд и постарался не улыбнуться, а…
   Да, Джоунс тоже об этом думал.
   – Садись,  – скомандовала Молли Джина. – Положи ноги на стул.
   – Спасибо, дорогая. – Молли подошла и села за стол прямо напротив Макса.
   Макс притворился, что заворожено смотрит на экран, где зависла иконка с песочными часами.
   Краем глаза он видел, как Джоунс пододвигает стул, чтобы Молли подняла на него ноги.
   – Лодыжки начали опухать, – пожаловалась Молли. Она обращалась напрямую к Максу, а он не мог поднять на нее глаза. Черт, неужели он правда покраснел? – С недавних пор.
   Стоп. Опухшие лодыжки – это… Разве у нее не рак груди?
   Молли улыбнулась ему через стол.
   – Не волнуйся так, Багат. Это нормально. Возможно, дело в жаре. Мне просто нужно быть поаккуратнее, потому что, ну, мне уже за тридцать…
   Теперь Макс оказался окончательно заинтригован.
   Улыбка Молли стала шире.
   – Что? Ты смотришь на меня, будто… – Тут ее улыбка померкла, и Молли повернулась к Джоунсу. – Ты не сказал ему о моем положении, – догадалась она, – верно?
   – Ты тоже беременна? – спросил Макс и посмотрел на Джоунса. – Нет, он мне не говорил.
   Джоунс потер лоб, словно у него болела голова.
   – Мол, я думал, это тайна. Пока мы не получили результатов биопсии…
   Молли разозлилась:
   – Ты думал, что сможешь уговорить меня на аборт?
   – Я думал, – перебил ее Джоунс, – что после консультации с врачом или двадцатью докторами ты, возможно, решишь, что в приоритете сохранение твоей жизни, и поэтому, может, желаешь сейчас оставить все в тайне…
   – Я желаю сохранить этого ребенка, – сказала Молли.
   Макс посмотрел в глаза Джине, стоявшей на другом конце кухни. Должно быть, она думает о том же, что и он – что они в долгу перед Молли и Джоунсом за спор в их присутствии. Присутствовать при чужой ссоре мучительно тяжко.
   – Я знаю, – мрачно кивнул Джоунс. – И мне жаль так говорить, но я его не хочу. Боже, Молли…
   – Хорошо. Я рада, что ты наконец-то набрался смелости признаться в этом мне. – Молли встала. Она всегда держала ровную осанку, как у статуи, но сейчас вытянулась еще больше. – Прошу меня извинить, – сказала она Максу и пошла к выходу.
   Между тем Джоунс очевидно расстроился. И рассердился.
   – Я собирался сказать: «Боже, Молли, только не ценой твоей жизни». Черт, Мол, не надо…
   Но она уже вышла из кухни. Джоунс погнался за ней, но, двигаясь слишком быстро, перепрыгнул через пакет с собачьим кормом. В прыжке он сбил коробку с политическими листовками, и они разлетелись по всей кухне.
   – О, черт, блин, простите!
   – Я все уберу, – пришла ему на помощь Джина. – Просто иди.
   Но Джоунс остановился. Наклонился и поднял одну из листовок, не отрывая глаз от фотографии улыбающегося кандидата.
   – Черт, – снова сказал он. Перевернул листовку, очевидно в поисках текста на английском.
   Но такого не обнаружилось.
   – Молли! – крикнул он. – Ты нужна мне здесь! – Он посмотрел на Джину. – Сходи за ней.
   Джина не выглядела уверенной, что сейчас это стоит делать, но Джоунс был непреклонен.
   – Скажи Молли, что она должна помочь мне прочитать вот это, – сказал он. – Она понимает в языках больше моего. – Джоунс повернулся к Максу. – Думаю, я знаю, из-за чего весь сыр-бор. Думаю, я понял, кто меня ищет. – Он поднял листовку. – Видишь этого парня? Он заплатил Чаю кругленькую сумму, чтобы я убил его любовницу.
      
***
 
   – Его зовут Херу Нусантара, – рассказал Джоунс. – Не знаю, на какой пост он баллотируется, но кто-то явно спонсирует его кампанию.
   – Не думаю, что это кампания, – возразила Молли. Она снова сидела за столом, разглядывая листовку. – Думаю, это просто, не знаю, пропаганда?.. Здесь не говорится, на какую должность он баллотируется. По крайней мере, я здесь такого не вижу. То есть в этом языке существует сходство с теми диалектами, которые я умею читать, но…
   – Ты справляешься намного лучше, чем сделала бы я, – успокоила ее Джина. Чай наконец заварился, и она налила его в две чашки и протянула одну Молли.
   – Эта часть каким-то образом связана с Восточным Тимором. – Молли указала на верхнюю половину листовки и  слабо улыбнулась Джине. – Спасибо.
   Джина взяла свою чашку и села за стол рядом с Максом, который щелкал мышкой и двигал полосой прокрутки, отсматривая информацию на найденных дискетах.
   Было более чем очевидно, что Молли перегрелась, устала, расстроена и напугана – Джина ее прекрасно понимала. Месяц выдался адским, и ему еще конца-края не видно.
   Словно способный читать ее мысли, Макс, до этого упиравшийся рукой в подбородок, изменил позу, и его рука легла на спинку стула Джины. В кухне было слишком жарко для полноценного прикосновения, но Макс все равно дотронулся до нее – всего лишь кончиками пальцев легонько погладил ее по спине.
   И Джина чуть не расплакалась.
   Он здесь. Рядом с ней.
   Он любит ее – и наконец смирился с этим.
   И больше она ничего не хотела – разве что прожить еще сотню лет рядом с Максом.
   Проблема заключалась в том, что еды и воды у них хватит лишь на несколько недель. Максимум. И это не учитывая приближающегося танка.
   Но Макс все равно был здесь. Был не просто голосом по радиосвязи, не просто плодом воображения.
   – Здесь что-то написано о какой-то входящей на рынок американской компании. – Молли посмотрела на Джоунса. – В Восточном Тиморе есть… Знаю, не нефть…
   – Природный газ, – уточнил он. – Но никто сюда не лезет из-за бесчинств – постоянных схваток на острове.
   – Похоже, здесь говорится, что этот политик, Херу Нусантара, помог заключить сделку с компанией под названием «Альянс корпорейшн», – сказала Молли. – Подразумевается, что она создаст в регионе рабочие места, увеличит благосостояние населения и раз и навсегда сделает Восточный Тимор полноценной частью Индонезии.
   – Ага, – фыркнул Джоунс. – Как будто случится именно это. Кто-то разбогатеет, и вовсе не голодающий народ Восточного Тимора. Гарантирую.
   – Здесь также идет речь о том, как в Дили появилось американское посольство, – продолжила Молли. – Очевидно, дипломаты прибыли поддержать «Альянс». Предполагается, что присутствие американцев обеспечит стабильность в Восточном Тиморе.
   – И как этот политик связан с тобой? – спросил Джоунса Макс.
   – Нусантара был одним из… Не знаю, как сказать, думаю, его можно назвать деловым партнером Чая, – объяснил Джоунс.
   – Тут говорится, что он вернет в Индонезию добропорядочность и благонадежность, - пренебрежительно фыркнула Молли. – Прямо-таки расписывается, какой он герой. Неподкупный. Ха. Херу, герой народа. Точно.
   – Если дело в этом, – протянул Джоунс, – я догадываюсь, зачем он меня ищет. У меня есть на него серьезный компромат.
   – Например? – спросил Макс, не отрывая глаз от компьютера. – Ты упомянул… его любовницу?
   Джоунс кивнул:
   – Ей было едва ли шестнадцать. Беременная. Чай передал ее мне и приказал убить.
   – Господи, – ахнула Молли.
   – Я не убил, ясно? – вскинулся Джоунс. – Но спасибо за вотум недоверия.
   Молли выглядела так, будто сейчас расплачется.
   – Я не хотела…
   – Знаю, – сказал он. – Черт, прости. – Он потер лоб, глядя сквозь пальцы на Молли.
   – Есть… вещи, о которых я тебе никогда не говорил. Вещи, за которые я заслуживаю, чтобы… – Он замолчал и начал с чистого листа: – Просто позволь мне… попробовать…
   Побледневшая Молли кивнула. Без обычной улыбки на ее лице четко обозначились морщины. Она выглядела усталой.
   И впервые с тех пор, как Молли обнаружила уплотнение в груди, Джина поняла, что ее подруга может умереть.
   Но было очевидно, что Джоунс не мог думать ни о чем другом с той самой минуты, когда узнал, что Молли требуется биопсия. Также было ясно, что он расценивает ее болезнь как некую кармическую месть. Наказание за его грехи.
   И в истории, которую он собирался сейчас им рассказать, тоже найдется парочка грешков.
   С самой первой встречи с Джоунсом Джина подозревала, что его репутация опасного человека не совсем сфабрикована. Но его исповедь от этого выслушать будет не легче.
   А ему история о своем прошлом выдастся еще тяжелее, особенно теперь, когда Молли уже расстроена.
   Но пока Джоунс сидел, собираясь с мыслями и пытаясь подобрать верные слова, Молли взяла его за руку.
   – Просто расскажи, что хотел, – ласково попросила она. – Ты же знаешь, я люблю тебя Прошлое – это прошлое. Я не собираюсь осуждать тебя, как и все здесь. Все мы в жизни ошибались.
   Джоунс долго смотрел ей в глаза, но затем кивнул.
   – Это было… – Он глубоко вдохнул и с силой выдохнул. – Это произошло ближе к концу моего… партнерства с Чаем. Думаю, именно потому он и принял решение от меня отделаться. Но началось это, думаю, когда он заметил, что большую часть своего времени я провожу в больнице. Спасаю жизни, а не шляюсь вокруг и… – Он потряс головой, отгоняя воспоминания. – Не знаю, возможно, я думал, что щедро отплатил ему за освобождение из той тюрьмы. Я на самом деле не знаю, о чем тогда думал. Это было… словно в прошлой жизни. Но я совершенно точно самоустранился от, хм, неприглядных аспектов его бизнеса. Уверен, что когда это случилось, он проверял мою преданность. – Джоунс усмехнулся. – Очевидно, экзамен я провалил. Видите ли, в то время Нусантара был… Не знаю, мэром, что ли. Или губернатором чего-то… Даже не могу вспомнить название города, острова, или чем он там управлял. Все словно в тумане. Объект был определенно никудышным и совершенно нищим, но Нусантара все равно баллотировался на перевыборы, и гонка была жесткой. Поэтому, думаю, он решил разыграть карту героя. У него была ниточка…
   – У Нусантары? – уточнил Макс.
   – Ага, – подтвердил Джоунс. – У него были довольно жесткие терки с криминальным авторитетом, который действовал на соседнем острове. Тот парень спровоцировал немало беспорядков – активно занимался пиратством, что в Индонезии весьма развитое направление бизнеса. Короче, тот человек в иерархии стоял на четыре-пять ступенек ниже Чая. Чай и бровью бы не повел, умри тот бандит в сиянии славы. И Нусантара подставил преступника. Заплатил каким-то наемникам, чтобы авторитета пристрелили во время обеда в патио. Вот только незадача: угадайте, кто в тот день пришел к нему на обед, наверное, чтобы уговорить пирата держаться подальше от местных рыбаков? Правильно, политический оппонент Нусантары. С женой и двумя малолетними детьми.
   – О Боже, – ахнула Молли.
   – Ага, – согласился Джоунс. – Просто кровавая баня. Никто не выжил. Нусантара постарался, чтобы его никак не смогли связать с убийствами. Он подставил нанятую банду – а те оказали сопротивление задержанию, и все были убиты. А он остался ни при чем. Но узнав, что среди трупов были дети, Нусантара испугался. Позвонил кому-то, и его любовница, Эсма, услышала разговор. К счастью Эсмы, он брезговал совершить убийство своими руками, но отнюдь не чурался передоверить право совершить преступление кому-нибудь другому. Он явился с девушкой к Чаю и сказал ему, что та должна исчезнуть. А Чай передал задание мне.
   Джоунс замолчал и кашлянул.
   – Если я скажу, что никогда не убивал по приказу Чая, то солгу, – тихо произнес он, глядя на Молли. – Наверное, я всегда оправдывал свои действия тем, что избавляю мир от негодяев и… Но это задание я выполнить не мог. Вот только знал, что если не возьмусь я, его передадут кому-нибудь другому. Поэтому воспользовался преимуществом многозначной трактовки приказа. Босс распорядился избавиться от девушки. С концами. Так я и сделал. Нанял гидросамолет и улетел с Эсмой с операционной базы Чая. Мы прилетели в деревню на этом островке – с воздуха я заметил церковь, приземлился и доплыл до бухты, потом мы пешком шли по холмам, и… Я сказал старейшинам деревни, что Эсма вдова, а я убил ее мужа. Якобы потом я узнал, что она беременна от него, и больше ее не хочу. Но вместо того, чтобы убить девушку, готов оставить ее с ними, хотя если увижу ее еще раз, то убью. А потом вернусь и перебью их всех. Также я пригрозил, что если вернусь, а ее в деревне не будет, то уничтожу всех жителей поселения. Я оставил Эсме немного денег, любезно предоставленных Чаем. Немного, но достаточно для начала жизни с чистого листа. Потом вновь пустился в путь по холмам, дошел до самолета и улетел – вот и вся история. – Джоунс усмехнулся. – Точнее, не совсем. Наверное, я подумал, что – потому что был, знаете ли, любимым сыном Чая, его ручным американцем, – мы с Чаем просто посмеемся над разным пониманием фразы «избавься от нее». Я сказал ему, что Эсма считай что мертва, и мы больше никогда о ней не услышим. Короче говоря, Нусантара сильно разволновался. Он хотел, чтобы Эсма умерла, хотел получить доказательство ее смерти. Наверное, он боялся, что однажды она внезапно появится с незаконнорожденным ребенком в подоле и начнет обвинять его в убийстве. – Джоунс покачал головой. – Так вышло, что Чаю нужна была поддержка Нусантары в контрабандной перевозке наркотиков. Требовалось, чтобы полиция держалась подальше от перевалочного пункта, и поэтому Чай должен был чем-то подмаслить Нусантару. И он избил меня, что было… не совсем неожиданно. Но я не сказал, куда отвез девушку. Не потому что я герой, – тихо добавил он, обращаясь к Молли, – но потому что ожидал чего-то подобного. Покинув остров, я специально покружил в воздухе, и поэтому был без понятия, на каком именно острове ее оставил. То есть, я знал примерный район, но… И я им это сказал. И Чаю, и Нусантаре. И знал, что из них двоих Нусантара точно мне не поверил. Вскоре я обнаружил, что Чай готовится меня подставить. Он собирался продать меня обратно в Штаты как дезертира, что после трех лет в той тюрьме казалось плохой шуткой, но… Ладно, неважно. Вот такая история. У народного героя Херу Нусантары руки в крови. Должно быть, он собирается баллотироваться на какой-то высокий пост. Премьер-министр, президент? Кто там у них в Индонезии? Я как-то никогда не обращал внимания.
   – Президент, – подтвердила Молли. Наверное, она сжала руку Джоунса, которую не выпускала все это время, потому что он посмотрел на нее и попытался улыбнуться, но в глазах застыло затравленное выражение.
   – Кажется, будто все это было черт знает когда, – тихо сказал Джоунс. – Невыносимо даже думать об этом. – Он тяжело выдохнул и повернулся к Максу. – Поэтому, полагаю, Нусантара вычищает из шкафа потенциальных скелетов. Как думаешь? Я с ума сошел или…
   – Думаю, – ответил Макс, по-прежнему глядя в монитор, – что Эмилио недавно продал информацию об американском посольстве в Джакарте и чертову уйму оружия весьма влиятельному члену Аль-Каиды, с 2001 года числящемуся пропавшим без вести в Афганистане. – Макс поднял глаза, вынимая дискету из дисковода и вставляя туда следующую. – Наверное, он не погиб.
   – Нужно кому-то рассказать, – решила Молли.
   – Можем поделиться с полковником, который едет сюда, – предложила Джина.
   Джоунс кашлянул:
   – Я имел в виду, что вы думаете о…
   – Полагаю, ты уже понял, кто тебя ищет и зачем,  – перебил его Макс. – Пока что я обнаружил весьма тесную связь между Эмилио и Нусантарой. Эмилио заплатили за распространение этих листовок, а он не слишком хорошо справился с заданием, верно? Попробуй угадать, каков был размер вознаграждения за эту работенку?
   – Наверное, приличный куш, – фыркнул Джоунс. – Сколько? Десять, двадцать кусков?
   – Как насчет полумиллиона долларов, американских? – усмехнулся Макс.
   – Ого-о, – протянула Джина. – Ты серьезно?
   Но потом она поняла. Деньги были лишь авансом из суммы вознаграждения за доставку Грейди Моранта на этот остров.
   – Нусантара заплатил ему напрямую? – поинтересовался Джоунс.
   – Нет, – покачал головой Макс. – Была еще третья сторона. Кто-то по имени… Рам Субандрио. Знаешь его?
   Джоунс откинулся на спинку стула.
   – О да, – кивнул он, и Джине стало ясно, что знакомство было отнюдь не радужным. – Помнишь, что мы плывем по дерьмовой реке без весел, с этим идущим сюда танком и все такое? Так вот, наша лодка только что перевернулась. Мой старый «друг» Рамелан Субандрио раньше работал на Чая. Тот нашел Рама в той же тюрьме, что и меня – вот только Субандрио был с другой стороны кнута.  – Джоунс не закончил. Мрачным голосом он сбросил последнюю бомбу: – И последнее, что я о нем слышал – ему дали звание полковника в каком-то особом подразделении тайной полиции.
_________________

Спасибо за продолжение!
Что-то у героев всё только осложняется и о Джулсе ничего не слышно

Всё ещё ждём прибытия танка... хоть бы у него по дороге гусеницы сломались.
Как же наши пленники выкрутятся из таких неприятностей...
Ластик, Таша, спасибо за новую главу!!!

супер! спасибо
_________________