Любовь? не смешите меня!

Эх...., эх... Антон, Антон... надо было ему шею сломать, чтоб не повадно было в чужих объятих забываться



Ну это я так.... у всех свои баги...., но все равно, нехорошо он поступил


Спасибо за продолжение, Кать


ни капелюшечки


Жду дальше

Лёль, что это ты так агрессивно настроена, вон как зубами клацаешь

Катюш не надо никого мучить, все уже итак намучились достаточно, хотя наверное Оля права на фоне одиночества Ксю, способ забыться Антона как-то вызывает желание покусать. Хорошо, что он Ксю укороченную версию изложил, а то бы она его пожалуй не угощала чайком, предаваясь приятным воспоминаниям.
Жду продолжения, хочется узнать, почему Антон боится о жене с сыном рассказывать.

Оля, ну что тут скажешь, идея сломать шею приходила и мне в голову, но вот жалко мне стало Ксю, она бы ведь его и со сломанной шеей не бросила!
К тому же, он ведь окончательно-то не согрешил, так что заменим ему отбывание в тюрьме условным наказанием! А мама Ксю такая же добросердпчная, где-то глубоко в душе, как и ее дочь.
Оля, подожди еще чуть-чуть! ладно?! (виновато улыбаюсь)
___________________________________

понимаю, что не бросила бы, зато ему расплата больше да, я кровожодная, уж простите



а я что, я жду и надеюсь

Насчет покусать - идея довольно привлекатльная, но я как-то не собиралась писать вампирский роман! Это Оля у нас профи, вот зубами и клацает!

Лена, ну хоть иногда у мужчин все же просыпается разум! вот и у Антона вдруг проснулся!
Завтра будет продолжение!
Ну раз ты настаивешь, то своему следующему герою я сверну шею, только вот будут ли у него шансы выжить? а то както не хочется выводить на сцену дублера!
Спасибо, терпеливая ты моя!
___________________________________

да, я кусачая но это я любя
конечно будут походит пару месяцев в воротничке и все но лучше, чтоб ему в голову глупости не лезли и все

Что же это за мужчина будет без глупостей? а?
___________________________________

Хм, .... идеал ? ( толлько таких не бывает ) а значит, будем любить с глупостями...

Да... поддерживаю Олю, но боюсь, за ТАКИЕ глупости которые натворил Антон, сломанной шеи мало.... Может ещё чего-нибудь??? ну... не очень нужное сломаем???
Катюш, кусочек очень милый))) Час расплаты так сказать....

Будем любить с глупостями))))
P.S. Опять убеждаюсь, мамы- самые понимающие люди на свете)))) Пообещала уехать (что бы дочери легче было разобраться) а сама в свою комнату под шумок))))
_________________

Замечательный кусочек! Мама у героини хитрая, люблю таких.
С нетерпением жду проду.
___________________________________

О, я столько пропустила - жуть.... Интересненько все получается... с сыном печально - я думала просто, что его жена отобрала и не разрешает видится с отцом - а тут такое... Надеюсь на то, что они поймут друг друга, будут жить долго и счастливо, нарожают еще кучу детишек и.... ой что-то мою фантазию заклинило .... Сижу, жду проду...
___________________________________

Маша, как я уже писала Оле, я готова принять заявки на расправу для героя моего будущего романа!
Согласна на все 100%!!!
Даша, клубнички - просто блеск, особенно те, что в банке!
Vimonge, у тебя с фантазией все ОК! Я для сових героев именно об этом всегда и мечтаю:
___________________________________

 » Глава 9 часть 4

Продолжение и заключение

- Ты была такая уверенная и целеустремленная, защищала докторскую, писала это свое MBA в Канаде, делала карьеру и ремонт в пентхаусе – я восхищался тобой. Ты была остроумной, ранимой и, я понял, не слишком уверенной в себе, - Ксения хотела было возмутиться и возразить, но Антон оказался прав – она была уверена в себе как в профессионале, но отнюдь не как в женщине. – А потом вдруг появился этот твой Максим, - Антон недовольно поморщился и бросил на Ксению раздраженный взгляд, она улыбнулась и натянула сползший плед на его плечи, - Ты была влюблена, по уши, ты писала, что Максим стал твоим принцем и идеальным мужчиной. Я ненавидел его и немного даже тебя. Ревновал как безумный. Ты парила, я негодовал, а потом вы расстались, и эти твои полные печали и слез письма рвали мне душу. Я знал, кто ты, знал, где ты живешь, я ездил по тем же улицам и, может, стоял рядом с тобой в бесконечных московских пробках, но я не решался. Но с каждым письмом симпатизировал тебе все больше. – Ксения слушала и не верила своим ушам, своим чувствам – этот холодный надменный мужчина говорил, что «симпатизировал» ей, но девушка была уверена, что он любил ее, в конце концов, что такое любовь? – всего лишь особая, самая сильная форма симпатии.
- Наступило лето, ты писала, что отправляешься на юг, я поехал в Сен-Тропе, в преддверии августа прожигал жизнь здесь, на Cotê d’Azur, связался с целой толпой каких-то безмозглых красоток, а потом, тем безумным утром встретил тебя. Темпераментная то ли француженка, то ли итальянка ты ни капли не походила на мою Ксю. Ксю слишком хрупкая и утонченная, а ты, - Антон устало откинулся на спинку стула, - Ты была настолько плотской и земной, что у меня перехватывало дыхание. Ты командовала мной, как бывалый генерал безусым солдатом, но внешне ты была сногсшибательна, от тебя за километр пахло страстью и сексом. А следующие дни были такими яркими, полными чувств, запахов и красок, что мне казалось, будто у меня оголились все нервы.
- Ты знаешь, это все так странно, - прервала его Ксю, ей хотелось вставить свое слово, монолог Антона был захватывающ и льстил ей сверх всякой меры, но его рассказ грешил односторонностью. – Тогда зимой в порту я, конечно, заметила тебя, но ты, ты даже не испепелил, а заморозил меня таким взглядом, что я выкинула тебя из головы. Я видела, как ты стремительно идешь по ступенькам сияющего бизнес-джета, пока я, боясь поскользнуться, ползу в старую «тушку», ты был для меня, что называемся, игроком другой лиги. Я отвернулась и пошла дальше, а письма, - Ксю мечтательно улыбнулась, - Они были такие искренние и полные жизни… Я оживала, когда читала их. Ну, а внешность, моя внешность, я устала быть бледным приложением к деловому костюму, 6 часов в салоне и я приобрела эти тициановские кудри, - девушка тряхнула головой, и Антону захотелось зарыться в ее волосы, остаться рядом навсегда. В ярком, красном с изумрудными переливами кимоно, Ксения выглядела мечтой, недосягаемой восточной мечтой. – Антон все это прекрасно, история знакомства хоть и может показаться кому-то странной, но я допускаю, что так поразила в Петропавловске твое воображение, что ты решил написать мне, но твоя реакция в Лондоне в самом начале знакомства, да и в конце была, прямо скажем, неадекватной, - Ксении не хотелось разрушать возникшее между ними притяжение, но кто-то должен был начать неприятный, даже тяжелый разговор.
- Я должен рассказать тебе о Лене, тогда ты, может быть, поймешь хотя бы мотивы моих поступков, - Антон сбросил ставший вдруг неподъемным плед и захромал по кухне, - Но если ты не поймешь и осудишь, я приму это спокойно, приму и уйду, - Антон прислонился к подоконнику и тяжело вздохнул. Ксю насторожилась и заранее приготовилась к чему-то ужасному, но в глубине душ девушка была уверена в том, что он просто не способен сказать ей нечто такое, что заставит ее отвернуться. – Так вот, мы с Леной познакомились, когда учились, она на юрфаке МГУ, как и ты, я – в институте нефти и газа имени Губкина. Познакомились у каких-то общих друзей, она столичная штучка, я – парень из провинции, ведь я родился и вырос на Камчатке, нет, родители дали мне там, дома, все самое лучшее, но это же не Москва. Я долго втягивался в столичную жизнь, я смотрел на Лену и робел. А она была уверенная и красивая, - Ксю поймала себя на мысли, что не просто нервничает в ожидании дальнейшего рассказа, но и ревнует, безумно ревнует. – Я чем-то понравился ей, мы быстро начали встречаться, я просто летал от счастья, - Антон улыбнулся, вспомнив бесшабашную юность, - И это был не просто студенческий роман, я был уверен, что все у нас серьезно, очень серьезно. Как-то незаметно, год за годом подошла к концу учеба. Надо было решать, что делать дальше, я, конечно, хотел остаться в Москве, но в Петропавловске начались иные времена, отец приватизировал судоремонтный завод, на котором директорствовал, на чековом аукционе смог купить акции нескольких никелевых шахт, я понимал, что должен вернуться на Камчатку, Лена уверила меня, что начнет работать в Москве, но будет меня ждать, - Вот хищница, - подумала Ксю, - Ведь эта Лена просто боялась упустить завидного жениха! Это же очевидно! – Я уехал, в те годы на Камчатке можно было сделать все, что угодно, в общем, процесс первоначального накопления капитала завершился быстро и успешно. У отца были еще советские связи, у нас были свободные средства, действительно большие средства, мы вкладывали в горно-обогатительные предприятия на Урале, дело шло лучше не придумаешь. Я часто бывал в Москве, мы с Леной встречались, несмотря на то, что жили в тысячах километров друг от друга. Я был слишком молодым и глупым, а вдобавок и слишком состоятельным для своих лет, я был уверен, что заслуживаю ее любовь, просто так, сам по себе, - Ксения слушала и невольно представляла того Антона, пятнадцатилетней давности, наивного и готового перевернуть весь мир. – Мы жили в Петропавловске, родители и я, но у меня там даже не было подружки, Лена была моим всем. В девяносто седьмом, через пять лет после окончания института, однажды я вернулся домой, а она сидела с чемоданами возле подъезда, - Вот сволочь! - подумала Ксю! – Ты понимаешь, я был счастлив, - Антон отошел от окна и несмело приблизился к Ксю, девушка не могла больше сдерживаться, не могла и не хотела. Она протянула руки к Антону и усадила рядом с собой на диван, прижалась к нему и, положив голову на грудь, слушала, как взволнованно бьется сердце, - Через три месяца мы поженились. Бизнес шел в гору, мы скупали банкротящиеся предприятия одно за другим, я получил степень по бизнесу в Лондоне, мы перенесли управление в Москву, отец перебрался туда, но меня дела держали в Петропавловске, Тюмени или Ханты-Мансийске. Лена развернулась в компании в полную силу, она была блестящим юристом и тонким стратегом, отец прислушивался к ней и восхищался ей, но, черт возьми, мне была нужна жена! Мы все время были порознь, мы были женаты почти пять лет, я хотел ребенка, семью, а она мечтала о карьерных победах. Я купил дом в Лондоне, но Лена рвалась в тепло, мы купили виллу в Сен-Тропе, а она уже мечтала улететь в Москву. Нет, ты пойми, я не хотел, чтобы она сидела дома и бросала свои амбициозные планы, просто мне хотелось чуть-чуть тепла, совсем немного, - Ксю слушала Антона и понимала, что его история, увы, не уникальна, и даже поведению Лены девушка могла найти оправдание. Сколько раз она сама отказывалась от встреч и поклонников, от милых житейских радостей и приносила их в жертву карьере… - Однажды, прилетев в Тюмень, где я вел переговоры насчет участия в одном нефтяном проекте, Лена прямо с порога заявила мне о своей беременности – я был счастлив, ребенок, наш ребенок! Во время беременности она была просто невыносима, ее раздражало и сковывало абсолютно все, я хлопотал над ней, как безумный, мы все время были в Москве, я и представить не мог, как уехать, улететь из дома. Никита родился в апреле 2002, я был не просто счастлив, я пребывал в эйфории, - Антон высвободился из теплых ксениных объятий, он просто не знал, имеет ли на них право. – Это был самый лучший малыш на свете, он смотрел на мир моими глазами и улыбался, он не плакал, а все время улыбался, как будто знал, что его и мое счастье будет недолгим, - Ксения просто не могла наблюдать эти терзания, она снова потянулась к Антону, но натолкнулась на стену холода и отчуждения, - Лена терпеть не могла Лондон, а тут вдруг решила перебраться в новый дом, и это именно тогда, когда я чуть ли не каждый день летал из Москвы в Сибирь, а потом на Камчатку, я разрывался, сходил с ума, а ей как будто нравилось мучить меня. Каждые выходные я спешил в Англию, Никита рос здоровым, веселым мальчуганом. Я мечтал, знаешь, эти мужские мечты, как мы все будем делать вместе, как это было раньше у меня и моего отца. Помнишь ту фотографию на яхте? – Ксю кивнула, она понимала, Антону не требовались слова, - Как-то зимой я забрал его с собой на Камчатку, шел снег, как в сказке, там всегда такой снег, огромные легкие снежинки, мы лепили снеговика и барахтались в снегу. Лето 2006 я обещал, клятвенно обещал провести с семьей. 18 августа Лене должно было исполниться 36, должен был быть пафосный банкет в The Square в Мэйфэре, я бы прилетел, во что бы то ни стало, но за день до этого, 17 на никелевом руднике недалеко от Петропавловска произошел взрыв, погибло 36 человек, ты понимаешь, я должен, я обязан быть там! Я просто не мог иначе! Как я мог развлекаться и пить шампанское из хрустальных бокалов, когда под землей лежали люди, может быть, еще живые люди?! – Ксения не могла его больше слушать, ее сердце рвалось к Антону, она понимала его всем существом, каждой клеткой, она сходила с ума от боли, от беспокойства. Если бы эта великая карьеристка Лена еще была жива, то Ксения расправилась бы с ней сама! – Вместо Лондона я полетел в Петропавлоск, - продолжил Антон, - 14 человек из оказавшихся под обвалом 50 удалось спасти. 18-го Лена звонила с самого утра, я объяснял ей, что не могу приехать, она возмущалась, что не сможет в глаза смотреть гостям, я ответил, что мне наплевать на гостей, я не спал две ночи, я устал и не мог думать ни о чем, кроме только что виденной трагедии: дети, жены, слезы и смерть. Лена спросила, может и на них с Никитой мне наплевать, я попросил ее не говорить глупости и отключил телефон. Через 4 часа меня разбудил звонок, офицер лондонской дорожной полиции сухим голосом сообщил мне, что миссис Деникина и ее сын на моем Range Roverе врезались в опору одного из мостов, Лена погибла на месте, Никита – по дороге в госпиталь. Это случилось через 10 минут после нашего разговора. Это я убил ее своими словами, толкнул на необдуманный поступок.
- О, Боже, нет! – только и смогла проговорить Ксю и залилась слезами. Слова были бессильны, бессмысленны и бесполезны, она не могла даже передать силу своего сочувствия, сопереживания и горя. Антон не был виноват ни в чем, абсолютно ни в чем, жаль, он не верил в это сам. Но она все, абсолютно все сделает, чтобы прогнать его печаль и тоску, она будет рядом всегда, абсолютно всегда, она даже бросит свою хваленую работу, будет растить детей, будет всегда рядом.
- Презираешь меня? – тускло проговорил Антон и снова попытался вырваться из ксениных объятий, но девушка только прижалась к нему еще сильнее, и Антон почувствовал ее горячие слезы на своей голой груди. – Чужие жизни спас, а родные потерял? – раздался его надтреснутый голос.
- Не говори глупостей! Не смей! – возмутилась Ксения. – Ты не можешь, не имеешь права нести ответственность за чужую глупость, чужой эгоизм! Ты был хорошим отцом, а она никудышней матерью. Слышишь! Не смей винить себя! Не смей! – Ксю в отчаянии колотила кулачками по его груди, - Я не позволю тебе! Не позволю! – девушка задохнулась от рыданий. – И я не похожа на нее, я понимаю, что ты думал только об этом, когда увидел меня в Лондоне, а потом в Праге. Но я другая, слышишь, другая!
На несколько минут на теплой кухне повисла тишина, дождь стучал в окно, небо разрезали фиолетовые молнии, Ксения всхлипывала от слепого отчаяния, а Антон боялся сделать неловкий вдох.
Он подул на ее макушку, провел губами по заплаканным и красным глазам, Ксения пошевелилась и потянулась губами к его губам. В этом поцелуе не было обжигающей страсти, радостного томления или едва сдерживаемого желания – только нежность, всепоглощающая нежность, прощение всего, что было и что только будет.

Раннее утреннее солнце прогнало вчерашние тучи, горизонт окрашивался бледно-розовыми красками, полными ожидания и тепла. Татьяна Львовна выглянула из окна своей спальни, Мерседес Деникина так и стоял у двери, - что ж, это совсем неплохо! Вчера до поздней ночи из кухни доносились приглушенные голоса, ксенины слезы и мрачные интонации Антона. Татьяна Львовна так и не дождалась развязки, она пыталась читать, но строчки не шли в голову, так и заснула с книгой в руках.
Не любопытная, просто испытывающая беспокойство за дочь, она выскользнула из своей комнаты и неслышно подошла к спальне Ксении, дверь была слегка приоткрыта, мама бросила всего один взгляд внутрь и тут же отошла, довольно улыбаясь. Представшая ее взгляду картина не оставляла сомнений в том, что произошло минувшей ночью. Простыни сбились, обнажив мускулистое мужское тело, даже во сне, жадно приникшее к хрупкому женскому, - мама просто, по определению, не должна видеть подобные вещи…
Спустя полчаса, с большим чемоданом, Татьяна Львовна садилась в такси – ей было необходимо срочно вылететь в Москву! Ксю в это время, счастливая и полная веры в себя и в Антона, сладко просыпалась в его объятиях. Может быть, самые главные слова - про любовь, например, еще не были сказаны, но девушка была уверена, что ждать осталось совсем недолго.




Эпилог

- И все-таки завтра переговоры буду вести я, и мы уедем отсюда только после того, как подпишем сделку на моих условиях! – Ксения стирала макияж, глядя на свое отражение в огромном зеркале в позолоченной раме, в Буэнос-Айрэсе была зима, а в Москве лето. Она медленно расстегивала золотые пуговицы на узком белом пиджаке и продолжала ругать на чем свет стоит прижимистых аргентинцев, ну ничего завтра она проведет все так, что к состоянию Деникиных добавятся эти рудники! И пусть муж только попробует ей возразить! Но он даже не будет пытаться – все знают спорить, с ней бесполезно!
Ксю аккуратно повесила пиджак в шкаф и зашла в ванную, но через секунду вышла и присела на край кровати. Антон, уже освободившись от делового костюма и натянув линялые джинсы, удобно расположился прямо поверх роскошного шелкового покрывала, рядом с ним лежало самое главное, самое дорогое чудо на свете – полугодовалая крошка, родившаяся в канун Рождества. И Ксю, и Антон просто не могли налюбоваться на нее, их умиляло всё: каждое движение, слово, складочка ладошке и ямка на щеке, папины глаза и мамин носик. Сумасшедшие родители, они не отходили от девочки, а та смотрела на таких смешных взрослых и даже представить не могла, что стала для них центром Вселенной.
Антон бросил довольный взгляд на жену и улыбнулся своей самой лукавой улыбкой, Ксю была счастлива, теперь он часто улыбался, с того самого холодного солнечного утра в Ницце, яркого утра после дождливой ночи. Его улыбка стала чуть шире в день свадьбы, когда Ксения в роскошном, цвета шампанского платья выпорхнула из ретро-кадиллака перед ратушей во Флоренции, этом городе любви, Данте и Беатриче. В глазах Антона засверкали счастливые огоньки, когда он надел ей кольцо на палец, когда Ксения сообщила, что ждет ребенка, когда он впервые увидел их общее чудо.
Он любил Ксению, восхищался ею и желал ее каждую минуту, да что там минуту – каждую секунду!
Ксю прижалась к теплому детскому тельцу, вдохнула его ни с чем не сравнимый запах и подняла глаза на Антона:
- Знаешь, мне до сих пор не верится, что она настоящая! – малышка ухмыльнулась, совсем, как ее папа, - подумала Ксю.
- Я тебя понимаю, - прошептал Антон и коснулся личика дочери легким поцелуем.
Через полчаса Антон и Ксю бодро шагали по вечернему городу, она обнимала мужа, а он катил перед собой гламурную сиреневую коляску Gian Franco Ferre, в которой дремала их дочь. Девочка завозилась и уже было собралась заплакать, когда отец взял ее на руки и тихо сказал:
- Ну же, Белла, не плачь! – Ксения чуть было не сказала, что вовсе не собиралась плакать, она до сих пор не могла поверить, что Белла стала реальностью их жизни.
___________________________________

пока без слов, слова будут позже... когда я немного приду в себя и вытру счастливые слезы

Оля, начав читать твой пост, я испугалась, а потом вздохнула с облегчением, ведь это были слезы счастья!
___________________________________