Пламенный лед (СЛР, спорт, 18+)

В ожидании продолжения этой замечательной истории

Доброе утро! Я также заглядываю, а вдруг уже есть новое продолжение. Жду

Девушки, всем привет!
К сожалению, сегодня новых глав не будет(( Очень мало свободного времени было на это неделе, поэтому постараюсь вас порадовать новыми главами на следующей, и не в следующие выходные, а раньше.
Я дико извиняюсь и постараюсь исправиться в будущем

Будем ждать продолжения с нетерпением.

И когда нам улыбнётся везение? Автор писала, что книга окончена. Или я не правильно поняла?

Жду продолжения с нетерпением!
Удачи и Вдохновения!
_________________

 » Глава 46

Москва, октябрь 2016 года
 
Время неумолимо бежало вперед, приближая спортсменов к чемпионату России. Но для того, чтобы отобраться на этот старт, Лизе и Максу предстояло еще достойно откататься на двух этапах Кубка России. Миронов не сомневался, что, невзирая на все сложности, несмотря на то, что пара Меркулова-Самойлов образовалась совсем недавно, и у партнерши имеются большие проблемы с некоторыми парными элементами, показать им есть что. Из своего опыта Женя знал, что, как правило, в паре есть только один лидер, только один из партнеров по-настоящему приковывает к себе внимание, второй же дополняет его, раскрывает. Простому наблюдателю это могло быть и не заметно, но только не тренеру с многолетним стажем.
Женя стоял у бортика и молча наблюдал за своими подопечными. До вылета в Йошкар-Олу оставалось всего два дня. Заход на вращение… Он видел, что Лизе трудно. Сегодня они с Максом выполняли этот элемент совсем близко друг от друга, ее не отпускало напряжение, даже движения казались не столь плавными, легкими, как это было обычно. И все же положенные восемь оборотов они сделали и сделали относительно качественно. Немного разошлись в конце из-за того, что Лиза отстала. Видимо, напряжение все-таки дало о себе знать. Самойлов что-то сказал своей партнерше, та ответила… завязалась короткая перепалка. Лиза хотела отъехать в сторону, но Макс ухватил ее за руку и остановил.
- Что там у вас?! – не выдержав, гаркнул Женя.
- Ничего, - полоснув Макса колким взглядом, отозвалась Лиза. – Сейчас попробуем еще раз.
Макс дернул ее за руку на себя, заставляя подъехать ближе и, когда между ними почти не осталось пространства, что-то снова тихо ей сказал. Она уже не вырывалась и не старалась возражать. Выслушала, кивнула и, когда Самойлов ее отпустил, отъехала в сторону. А Женя снова подумал, что это как раз тот редкий случай, когда невозможно выделить в паре лидера. Сильные, харизматичные, они оба приковывали внимание, служили украшением друг друга, и сказать, кто из них более талантлив, он не решился бы. Однозначного мнения насчет того, хорошо это или плохо, у него не было, но он готов был сделать все от него зависящее, чтобы пара Меркулова-Самойлов состоялась. А дальше… дальше оставалось надеяться только на то, что они не пустят все по ветру.
 
***
- Собралась? – Макс застал Лизу сидящей на постели. Возле нее стоял небольшой чемодан. Она подняла взгляд.
- Я так волнуюсь…
- Может, валерьяночки? – усмехнулся Самойлов, но видя, что его шутки сейчас неуместны, подошел к Лизе и, присев рядом, накрыл ее кисть своей ладонью. – Все будет нормально. Главное, ничего не бойся.
- Легко сказать, - выдохнула она.
- Все будет хорошо, Лиз. Ты только доверяй мне.
- Я доверяю, - ответила Лиза тихо, склонив голову. – По крайней мере, на льду. И ты это прекрасно знаешь.
Макс поджал губы и коротко выдохнул через нос. Почему-то ее слова неприятно задели, хотя причин для этого не было. На льду она и правда всецело доверяла ему, без колебаний соглашалась на самые сложные поддержки, была готова пробовать новое. Даже вращения постепенно становились лучше, хотя Макс видел, что ей приходится перебарывать себя. Его все устраивало, требовать от нее чего-то еще не было смысла. Зачем? И все же ее слова неприятно кольнули.
- Вот и отлично, - уняв досаду, проговорил он. – Пойдем пить чай. А потом спать. Перед дорогой нужно как следует отдохнуть.
- Сладкого хочется, - призналась Лиза, чуть виновато посмотрев на Самойлова. – Видимо, это от нервов. Хотя обычно я вообще есть не могу, когда волнуюсь.
- Пойдем.
Он встал с постели и потянул партнершу за руку. Она послушно поднялась. Вроде ничего такого он ей не сказал, но Лиза была ему очень благодарна даже за эти скупые слова поддержки. И в прикосновениях его чувствовалось что-то такое, успокаивающее, вселяющее уверенность.
 
Йошкар-Ола, октябрь 2016 года
 
После короткой программы у спортивных пар Лиза и Макс занимали первое промежуточное место. Откатали они практически без ошибок, только выброс получился не слишком удачным, в результате чего на выезде Лиза упала, но для первого в сезоне старта это не было критичным. А в остальном прокат вышел очень и очень достойным. Сидя в уголке слез и поцелуев в ожидании оценок, Лиза улыбалась. Почувствовав, как большая теплая ладонь накрыла ее руку, она перевела взгляд на партнера. Он тоже выглядел удовлетворенным и не скрывал этого. В груди у Лизы стало тепло, она встретилась глазами с Максом и улыбнулась, на этот раз только ему.
- Отлично! - когда судьи выставили оценки, Миронов хлопнул Макса по плечу и подмигнул Лизе.
Впереди было выступление еще двух спортивных пар, но никакой опасности они не представляли, ждать фееричных прокатов от них не приходилось.
- Спасибо Вам, Евгений Александрович, - Лизка порывисто обняла тренера. – Если бы не Вы, у нас бы ничего не получилось.
- Ладно уж тебе. - Несмотря на то, что похвала была заслуженная, Женя немного смутился. – Вы и сами хорошо поработали.
- Лиза права, - положив руку на ее плечо, сказал Макс. – Спасибо.
 
***
После проката Лиза пребывала в приподнятом настроении, и даже барабанящие по оконным стеклам крупные капли дождя не могли этого изменить.
После выступления они дали коротенькое интервью, ответили на несколько вопросов о совместной работе и, получив пожелания успешно откататься в произвольной, поехали в гостиницу.
 
- Я пойду ужинать часов в семь, - перед тем, как уйти к себе в комнату, Макс придержал Лизу за локоть. – За тобой зайти?
- М-м-м… - Она немного замешкалась, размышляя, потом все-таки решила, что поесть и в самом деле нужно. – Как думаешь, у них есть чай с медом и имбирем?
- Не уверен.
Самойлов усмехнулся уголком рта. Медленно, даже как-то интимно провел большим пальцем по локтю Лизы и выпустил ее руку. От этого мимолетного касания у нее вдоль позвоночника пробежали мурашки, а в животе стало щекотно. Она невольно облизнула губы.
- Буду тебя ждать.
Ничего такого она в виду не имела, но слова прозвучали как-то двусмысленно. Лиза и сама это поняла.
Оказавшись в номере, она прошла внутрь и рухнула на постель. Раскинула руки в разные стороны и закрыла глаза. Дождь еще сильнее застучал по стеклу, успокаивая, отгоняя волнение и ненужные мысли. Как обычно ей хотелось, чтобы Макс сейчас был рядом, чтобы лег возле нее, обнял. Она еще раз вздохнула и заставила себя отогнать эти мысли куда подальше. Лучше думать о реальном, например, о сегодняшнем прокате. Вот, скажем, за поддержку они получили очень высокие балы и четвертый уровень сложности. Только думала Лиза не о сложности элемента, а о сильных горячих руках Самойлова, уверенно и бережно касающихся ее тела…
***
Совместное вращение, параллельный каскад из двух тройных, поддержка… Первая часть произвольной программы осталась позади, и шло все хорошо. То ли сказывалось то обстоятельство, что катались они в России, то ли что еще, но чувствовала себя Лиза гораздо увереннее, чем на турнире в Германии. Конечно же, и волнение присутствовало, и страх неудачи, но все же она сумела совладать с нервами и эмоциями, что в значительной мере сказывалось на прокате. Они зашли на выброс, Лиза почувствовала, как руки Макса коснулись ее, а потом… потом ничего не произошло. Она в недоумении посмотрела на партнера, но понять ничего не смогла.
- Катаем дальше, - только и расслышала она.
Время на выяснение отношений не было. В бессилии Лиза зло сверкнула глазами и отъехала от Макса, стараясь не отставать от музыки. Было обидно, хотелось закричать на него, но она понимала, что стоит сейчас дать эмоциям волю, как весь остаток произвольной полетит в тартарары.
Едва только они оказались за пределами катка, она резко повернулась к Самойлову. Грудь ее часто вздымалась от шумного дыхания, глаза блестели.
- Мы были слишком близко к бортику, - прежде чем она успела что-либо сказать, произнес Макс.
Миронов, стоящий рядом, молчал. После сорванного выброса Лиза упала духом, недокрутила параллельный лутц и упала на выезде. И хоть к концу программы она все же сумела собраться, впечатление было смазано.
- Нормально мы были, - выпалила она. – А теперь мы остались без элемента. И все по твоей милости.
- Скажешь, было бы лучше, если бы ты вылетела за борт, - с раздражением парировал Самойлов.
- Все было бы в порядке!
Они шли к диванчику, где им предстояло дожидаться оценок. Лиза даже не потрудилась улыбнуться. Прямая спина выдавала ее напряжение, на Макса она не смотрела. От досады хотелось плакать, и вместе с тем она была очень зла на своего партнера. Столько работать для того, чтобы вот так, из-за перестраховки упустить победу?! Да они каждый день рискуют получить травму на тех же тренировках, и что теперь?! Лиза с силой сжала руки в кулаки, коротенькие ноготки впились в ладошки. Объявили их результат. Меркулова еще сильнее стиснула руки, потом встала и, не оборачиваясь, пошла под трибуны.
- Постой, - голос Макса прозвучал прямо над ее ухом. Сильные пальцы впились в локоть.
Лиза порывисто обернулась и смерила Самойлова гневным взглядом.
- Что?! – бросила она ему в лицо. – Доволен?!
- Я отвечаю за тебя на…
- Хватит! – Она дернулась, высвобождая руку. – Не надо за меня отвечать! Я сама за себя отвечу! Делай то, что должен делать, больше от тебя ничего не требуется.
- Очень хорошо, - процедил Макс. Его глаза, так же как и глаза Лизы, полыхали гневом. – Именно это я и сделал.
- Я бы выехала! Выехала бы, Макс!
- Нихрена бы ты не выехала!
С каждым ее словом он заводился все больше. Хотелось схватить эту девчонку за плечи и хорошенько встряхнуть. Или в самом деле как следует приложить ее о борт. Придушил бы… Но на льду, когда он понял, что они оказались слишком близко к краю, он не колебался ни секунды. Слишком хорошо представлял, какими могут быть последствия. Он прекрасно видел, как тяжело Лизе давались первые тренировки, как трудно ей было восстанавливаться. И даже сейчас травма все еще давала о себе знать. Пусть Лиза этого старалась не показывать, порой Макс замечал, как она потирает висок, как перебарывает себя и свою усталость.
- Выехала бы, - упрямо заявила она. – Да даже если бы и нет, я тебя не просила…
- Никакие медали не стоят твоего здоровья! - Он все-таки не выдержал и ухватил ее за запястье. Грубо сжал и тут же отпустил. – Если тебе все равно, то мне нет!
- Мне не нужно особое отношение, Самойлов! Ты мне ничего не должен! Я не для того встала с тобой в пару, чтобы напоминать тебе про травму. Это в прошлом, и не надо делать из меня фарфоровую куклу.
- Ты не фарфоровая кукла, ты просто дура! – отрезал Макс и, смерив ее тяжелым злым взглядом, пошел в противоположную сторону.
Миронов все это время стоял чуть поодаль и не вмешивался. Он считал, что Лиза и Макс, прежде всего, должны научиться слушать и слышать друг друга, вот только с этим у ребят имелись ощутимые проблемы. И все же ладили они неплохо. Несмотря на то, что подарком Макс не был, да и Лиза имела весьма непростой характер, оба были способны на уступки. Наверное, именно благодаря этому пара Меркулова-Самойлов все еще не распалась и имела весьма большие шансы стать одной из самых ярких пар в фигурном катании. Немного подумав, Миронов пошел за Максом. Лиза неглупая девочка, должна сама все понять. А Макс… Невзирая на то, что этот мальчишка не раз трепал ему нервы, Женя искренне уважал и ценил его.
 
***
Лиза зашла в крохотный кафетерий, расположенный на первом этаже гостиницы, и почти тут же увидела Миронова. Он сидел за угловым столиком и неспешно пил то ли кофе, то ли чай. В принципе, кроме этих напитков в кафетерии толкового больше ничего и не было, есть все ходили в ресторан, находящийся в другом конце холла, сюда же заглядывали в основном, чтобы выпить чашечку горячего в уютной спокойной обстановке. Несмотря на то, что помимо Миронова сейчас здесь была только пожилая пара, кафетерий пользовался популярностью, особенно посетители нахваливали местные эклеры и трубочки с кремом.
Лиза замялась в дверях, не зная, как поступить: обозначить свое присутствие или дать тренеру побыть наедине с собственными мыслями. Она и сама хотела побыть одна, подумать обо всем произошедшем сегодня. Настроение оставляло желать лучшего, о чем говорить, Лиза не знала, так или иначе все свелось бы к обсуждению их сегодняшнего проката, а что тут обсуждать? Все и так ясно, как дважды два. Она уже успела успокоиться, даже смириться, но все равно было до слез обидно вот так глупо уступить лидерство откровенно слабым соперникам. Пока она топталась в дверях, Миронов успел ее заметить. Теперь уходить было просто неприлично, и Лиза подошла к столику тренера. Тот взглядом указал на соседний стул.
- Выше нос.
Он не улыбался, но в голосе звучало что-то успокаивающее. Рядом с этим человеком Лиза чувствовала себя неопытной девчонкой, ничего толком в своей жизни еще и не повидавшей. Это было не совсем так. И все же именно Миронов стал для нее человеком, способным дать мудрый совет, поддержать и утешить.
- Да уж… - Она вздохнула и погладила пальцами край лежащей на столе салфетки. – Настроение не то.
- Я бы на его месте поступил так же, Лиз. - Меркулова подняла на наставника взгляд. Тот смотрел на нее серьезно, в карих глазах не было ни притворства, ни смешинок, ни разочарования. – Самойлов еще тот сукин сын, но чего у него не отнять, так это того, что он парник от Бога.
- У нас бы все получилось.
Лиза продолжала упрямо держаться за это, хотя, когда первые эмоции отступили, уверенность в собственных словах пошатнулась. И все же она гнула свою линию.
- Возможно, - согласился Женя. – Но скорее всего все закончилось бы для вас не лучшим образом. И выехать с выброса ты бы не смогла однозначно. - Видя, что спортсменка собирается возразить, он предупреждающе поднял руку и покачал головой. – Не выехала бы, Лиза. Макс сделал все правильно. Без риска в нашем деле никуда, но любой риск должен быть оправданным.
- Скажете, победа это неоправданный риск? – спросила она, посмотрев в глаза тренеру.
В голосе ее чувствовалась легкая натянутость, глаза блестели в полумраке. Женя невольно подумал, что этот блеск глаз притягивает, очаровывает. Да, Лиза была красивой девушкой, но привлекала в ней не эта явная красота, а что-то более глубокое, скрытое внутри. Доведись ему сравнивать, он бы назвал ее куда более интересной, чем ту же Элину или погибшую сестру Макса.
- Никакая победа не стоит твоего здоровья или жизни. И всегда надо помнить, что здесь и сейчас жизнь не заканчивается. Есть еще завтра и послезавтра. Есть будущее. Потерять все очень легко, а вот вернуть можно не всегда.
- Макс мне то же самое сказал, - тихо призналась Лиза. – Про то, что никакая победа не стоит моего здоровья.
- Он прав. - Евгений отставил в сторону чашку с недопитым кофе. – Ты и сама это знаешь. Уверен, что сейчас в тебе говорят неудовлетворенные амбиции. Только если ты думаешь, что Макса устраивают вторые места, ты очень ошибаешься. Ты умная девочка, Лиза, так что еще раз подумай обо всем. Полагаю, ты сделаешь правильные выводы.
Он похлопал подопечную по ладони, лежащей на столе, и поднялся. Отдал чашку приветливой буфетчице и попросил принести кофе для Лизы. Она так и сидела за столиком, задумчиво уставившись на свои руки, и Женя не сомневался, что размышляет она сейчас над тем, что он ей сказал.
 
Увидев Меркулову на пороге своего номера, Макс приподнял бровь. Смерил партнершу недовольным взглядом и, сложив руки на груди, оперся плечом о дверной косяк. Весь вид его говорил о том, что он не рад ее появлению. Он разве что в открытую не сказал, чтобы она проваливала. Ждать приглашения тем более не приходилось, и Лиза, собравшись, спросила:
- Можно войти?
- Входи, - продержав ее на пороге еще несколько секунд, все же сухо ответил Макс и немного посторонился, ровно настолько, чтобы она смогла протиснуться в образовавшуюся щель.
Лиза понимала, что он намеренно старается ее задеть, спровоцировать, но твердо решила не отступать. Пройдя внутрь номера, она осмотрелась. Ничего примечательного, такой же обычный номер, каких она за свою жизнь перевидала не один десяток. Радовало только, что соседей у Макса, так же как и у нее самой, не было, и никто не мог помешать им.
- Я извиниться хочу, - когда Макс вошел в комнату следом за ней, негромко проговорила Лиза.
- С чего это? – с нескрываемым пренебрежением осведомился он.
Было видно, что он ни на грош не верит в искренность ее слов.
- Потому что я была не права.
Макс опять прошелся по ней оценивающим взглядом и, ничего не сказав, отвернулся. Взял со стола бутылку минералки, отпил несколько глотков и поставил обратно. – Послушай, Макс… - Она подошла на шаг, остановилась. – Прости.
- И с чего вдруг такие перемены? – с легким сарказмом в голосе спросил Самойлов, снова посмотрев на нее. – Ты же загрызть меня была готова.
- Тебе недостаточно того, что я призналась, что была не права? – как-то устало поинтересовалась Лиза. – Да, Макс, я разозлилась. Когда тренируешься до судорог, рвешься изо всех сил, а потом вот так… В Германии все пошло наперекосяк, сейчас тоже… Я сорвалась. Извини.
Она подошла ближе и взяла партнера за руку. Тот оставался безучастным, только внимательно смотрел на нее пристальным взглядом, и Лизе казалось, что она чувствует холод от льдинок, застывших в его глазах.
- Проехали, - все-таки ответил он.
Лиза облегченно выдохнула и только теперь поняла, насколько сильно угнетала ее их ссора.
В кафе она просидела минут сорок, медленно пила кофе с молоком и пыталась понять, что делать дальше. Упираться не было сил, Миронов был прав, она и сама все прекрасно понимала. А она повела себя глупо. Как какая-то неуравновешенная истеричка набросилась на Макса, когда он, по сути, думал прежде всего о ней. Наверное, она просто не привыкла, что для кого-то ее здоровье может быть важней медалей…
- Спасибо тебе.
Она посмотрела на него снизу вверх. Взгляд глубоких голубых глаз был теплым. Когда она смотрела вот так, Макс готов был придушить ее, потому что в душе у него что-то переворачивалось, а сердце тяжело ударялось о ребра. Он притянул Лизу к себе за плечо и прижался губами к ее губам. Она послушно приоткрыла рот, и это буквально сорвало ему крышу. Он подтолкнул Лизу к постели, а когда она протестующе уперлась ладошками ему в грудь, перехватил ее руки.
- Ты же пришла прощения просить? - Его горячее дыхание обожгло ее висок. - Считай, что я тебя почти простил. Осталась самая малость.
Лиза сглотнула, возникло желание вмазать ему по физиономии, развернуться и уйти, но она не сделала ровным счетом ничего. Ей не хотелось секса, хотелось просто побыть рядом с ним, вот только она понимала, что Максу это не нужно. Он приятно пах свежим одеколоном и чем-то мужским, звериным, что заставляло ее прогибаться, каждый раз подчиняясь его воле. И она с каждым днем все больше ненавидела себя за это, чувствуя себя счастливой и несчастной одновременно.
- Я не хочу.
Она попыталась вывернуться из его рук, но вместо этого оказалась лежащей на постели. Макс тут же навис над ней и, не дав больше сказать ни слова, завладел ее губами. Его язык напористо и жадно проник внутрь, поцелуй был грубым, причиняющим боль, и Лиза почти не чувствовала наслаждения. Почти. Потому что под его рукой, гладящей ее живот под мягким кашемировым свитером, уже сворачивался тянущий комок желания. Хотелось плакать. Стянув с нее кофту, Макс бросил ее на край постели, и мягкая ткань повисла, касаясь рукавом пола. Под свитером у Лизы ничего не было, взору тут же открылся ее впалый живот, тонкие руки и маленькая грудь с розовыми вершинками сосков. Молния джинсов поддалась так же легко, как и пуговка. Плотная ткань скользнула по узким девичьем бедрам, по стройным ногам, и осталась на полу смятым комком, трусики скатанным жгутом упали рядом. Лиза смотрела в потолок, внутри было холодно, горло сдавило неприятным спазмом, но от рук Макса, нетерпеливо, небрежно касающихся ее тела, исходил жар, вызывающий в ней чувственную дрожь. Она закрыла глаза, две неприметные слезинки скатились по вискам. Быстрый поцелуй за ушко, влажные губы на шее, касание мужского языка к бьющейся венке… Протяжный выдох сорвался с ее губ, ласковые ладони опустились на сильные плечи Макса. Она погладила его спину, взъерошила волосы на затылке, прогнулась, подставляя себя его рукам. Прелюдия была слишком короткой, чтобы Лиза смогла насладиться ею, Макс нетерпеливо развел ее ноги коленом и тут же проник внутрь. Она, вскрикнув, прижалась еще ближе. Было немного больно от того, что все случилось слишком быстро, но даже от этого Лиза получала удовольствие. С губ срывались тихие, хриплые стоны, а когда Макс делал особенно резкие, сильные движения, погружаясь в нее до упора, она потихоньку царапала ногтями его плечи.
Когда все закончилось, Самойлов провел ладонью по ее телу от шеи до низа живота, обрисовав пальцами ямку пупка. Придвинулся ближе и тронул губами уголок ее рта.
- Прости, если я сделал тебе больно.
- Все в порядке.
Она повернулась к нему. Хотелось прижаться и уснуть на его плече, но на это она не решилась. Макс провел пальцами по ее щеке, неловко поправил прядку волос. И в этот миг она снова простила ему все: и грубость, и холодность, и нелюбовь.

 » Глава 47

Москва, октябрь 2016 года
 
Элина шла по коридору школы, сама не зная, зачем она тут. Просто встала утром, приняла душ, приготовила завтрак и… и ничего не случилось. Она сидела за столом в своей большой кухне, напичканной современной техникой, пялилась на изящную кружку из тонкого китайского фарфора и понимала, что ничего этого не хочет. Ни дизайнерских шмоток, ни финских печений, ни легких желтых занавесок, привезенных из Италии. Вообще ничего. Она вылила чай в раковину, обошла всю квартиру, постояла у огромного окна в спальне, а потом надела первое попавшееся платье, схватила с тумбочки ключи от машины и выскочила в подъезд. И теперь, чеканя шаг по широкому коридору, она понятия не имела, что будет делать дальше. Она просто знала, что должна что-то делать.
Тренировка шла полным ходом. Женя рассекал по катку, раздавая спортсменам указания, потом обратил особое внимание на самую младшую свою подопечную. Элине казалось, что зовут девочку Полина, но она не была в этом уверена. Решив, что мешать не стоит, она отошла к трибунам и встала так, чтобы ее не смогли увидеть ни спортсмены, ни их наставник. Нужно было собраться с мыслями, найти верные слова. Промелькнула малодушная мысль сбежать, пока Женя ее не заметил, но Элина тут же пресекла подобную трусость на корню. Пусть уж лучше он в очередной раз отправит ее восвояси, чем сдаться, даже не попробовав. И Бог с ним, что несколько попыток ни к чему не привели, вода камень точит. Женя упертый, прямо как и… Лина прижалась виском к металлической балке и вздохнула.
- Господи, дай мне еще один шанс, - прошептала она, сжимая руку в кулак. – Прошу тебя, Господи. Я все сделаю правильно, только дай мне шанс.
 
Ксюша остановилась напротив зеркальной стены, ухватилась за перекладину и посмотрела на свое отражение. Оттолкнулась, прошла до противоположного конца зала и плюхнулась на маты. Потом и вовсе упала на них спиной, раскинула руки в стороны и улыбнулась. Светло, искренне, счастливо. Ладошка легла на живот. Ксюше казалось, что все происходящее нереально, что она попала в собственную мечту, что так не бывает. Еще совсем недавно она нанизывала на ниточку счастливые воспоминания из своей жизни, яркие осколки дней, где Женя был рядом, где пусть и изредка, несмело, они смотрели друг другу в глаза, где прикасались друг к другу, пускай всего лишь как тренер и спортсменка, где таилось огромное и нежное, пугливое, верное, настоящее. Разве могла она думать, что все еще может быть? Что все будет? Что каждую ночь она будет засыпать в руках лучшего мужчины, самого дорогого, близкого, любимого мужчины - своего мужа? И разве могла она мечтать о… Пальцы погладили живот, на глаза навернулись слезы неподдельного счастья. Тест, сделанный накануне, подарил надежду, еще четыре утренних не оставили сомнений.
Ксения так переволновалась, что сил тут же рассказать все Жене не хватило. Горло сжимало спазмом, сердце стучало отбойным молотком, надо было успокоиться, немножко прийти в себя. И вот сейчас, лежа на матах, она понимала, что готова сделать счастливым еще одного человека – мужчину, который раскрасил ее жизнь яркими цветами, целой палитрой сияющих оттенков любви, нежности, заботы.
 
- Ты что тут делаешь? – Женя наконец заметил Элину, кутающуюся в пальто возле трибун.
Та подняла воротник и зажала его возле горла тонкими бледными пальцами. Она успела пожалеть, что, впопыхах выбежав из дома, не взяла с собой перчатки. Женя пробыл на катке довольно долго, и она успела замерзнуть, очень кстати сейчас бы пришлась кружка горячего чая, но Элина сильно сомневалась, что Миронов прервет тренировку только ради того, чтобы она могла погреться.
- И тебе доброе утро, - нарочито бодро отозвалась Кимер.
Судя по хмурому выражению лица собеседника, ее жизнерадостный тон его не обманул. Но сдаваться Элина не собиралась, не для того она почти час топталась с ноги на ногу, раздумывала над всем и в конце концов решилась на шаг, о котором впоследствии вполне возможно ей придется пожалеть. Но риск, что говорится, дело благородное, пусть даже немножко безрассудное.
- Я думал, тебя и в Москве-то нет.
- Как видишь, я тут. - Она улыбнулась. – Пришла посмотреть, как у тебя успехи.
- Ты интересуешься успехами всех, кому ставишь программы?
Элина видела, что Женя ни на секунду не усомнился, что ее слова – сплошное вранье. Да она и не особо пыталась это скрыть, если бы действительно хотела, чтобы он ничего не понял, придумала бы ложь куда более изящную. Глаза его блестели, и она подозревала, что и от него не укрылся блеск ее глаз. Только причины были разными.
- Ты же не все.
- С чего бы?
- Мы же друзья…
Играть с каждой секундой становилось все труднее. Двузначность вопросов была очевидной, и оба понимали, что за ненавязчивым диалогом скрыт вполне серьезный подтекст. Элина еще пыталась удержать ускользающую улыбку, хотя причин для этого уже не осталось: их никто не слышал, и разговаривать можно было начистоту. Видимо, Женя и ждал именно того момента, когда она сдастся и откроет все карты. Но она твердо решила, что просить больше не станет. Нет, она бы могла, задвинула бы гордость и самолюбие подальше, только вряд ли это принесло бы результат. У нее было два пути – либо отступить, либо… либо, как это ни банально – не отступать. Она вспомнила чашку из китайского фарфора, маленькую кастрюльку на плите, крошечную турку в раковине, идеально чистую скатерть на столе… У нее была полная событий, интересная жизнь, работа, приносящее удовольствие, финансовый достаток. Она была любима и востребована, красива и сравнительно молода. Но в ее жизни не было ничего, за что действительно стоило бы цепляться. И в это утро Элина отдала бы многое за то, чтобы на столе рядом с ее чашкой из китайского фарфора стояла кружка с мультяшными героями, чтобы кастрюля на плите была хотя бы в два раза больше, чтобы на съехавшей скатерти лежали рассыпавшиеся хлебные крошки.
- Хочешь сказать, что пришла только по дружбе?
- Не только… - Лина посмотрела на Женю очень серьезно, а потом, без тени кокетства или веселья сказала: - Я хочу работать у тебя.
***
После вечерней тренировки Макс поймал партнершу возле раздевалки.
- Ты почему еще не переоделась?
Весь его вид свидетельствовал о недовольстве. Оно, кстати, было весьма обоснованным: Макс мечтал побыстрее оказаться дома, поужинать и завалиться на кровать перед телеком, и то, что на Лизке все еще были тренировочные штаны и футболка, значительно подпорчивало его настроение.
- Потому что я хочу еще покататься, - никак не отреагировав на его недовольство, сказала она.
- Я не собираюсь тебя ждать.
- По-моему, об этом я тебя и не просила.
Ответить Максу было нечего. И хотя раздражение его только усилилось, он понимал, что набрасываться на Лизу глупо. Ехать домой без нее не хотелось. За прошедшее время он настолько привык к ее компании, что возвращаться одному было как-то не по себе. И все бы ничего, но за минувшую неделю это «не по себе» случилось уже трижды. Поначалу он не обратил на это никакого внимания, во второй раз заехал к родителям, а потом забрал ее с катка, в третий тихо злился дома, сейчас же… сейчас он был готов схватить ее за руку и утащить за собой к машине.
- Как знаешь, - небрежно проговорил Макс.
Хотел развернуться и уйти, но Лиза не двигалась с места, и сам он тоже почему-то стоял и совершенно по-идиотски чего-то ждал.
- Позвонить тебе, когда буду возвращаться? – Лиза подняла на него глаза.
Он пожал плечами и, глядя в стену, бросил:
- Как хочешь. Мне все равно.
Она кивнула. Подождала еще пару секунд и скрылась за дверью раздевалки, больше так ничего и не сказав. Там же, в одиночестве, уселась на скамейку, запрокинула голову и порывисто выдохнула. И чего она, спрашивается, ждала?
Взглянула на экран мобильного. У нее было еще пятнадцать минут для того, чтобы посидеть в тишине и спокойствии, отдохнуть и выбросить из головы мысли о Самойлове. Хватит. Не для того она впахивала всю свою жизнь, чтобы сидеть сейчас тут и наматывать на кулак сопли.
 
***
- Элина сегодня заходила.
- М-м-м, - протянула Ксюша, так и не разлепив веки.
Она находилась в состоянии приятной расслабленности, когда спать еще не хочется, но и шевелиться уже лень.
- И ты даже не спросишь, что ей было нужно?
- Зачем? – Ксюша придвинулась к боку мужа и все-таки открыла глаза. – Ты же мне и сам расскажешь.
Миронов усмехнулся, погладил ее по голове, пропуская длинные шелковистые волосы сквозь пальцы. Потом рука его опустилась на голые плечи Ксюши и немного ниже, до лопаток. Говорить об Элине расхотелось. Какое ему дело до Кимер или кого-то еще, когда рядом лежит самая умопомрачительная и нежная женщина на свете?
- Да ну ее.
Он обхватил Ксюшу обеими руками и подтянул к себе. Рука прошлась по ее боку, губы коснулись мочки ушка. Ксюша потихоньку засмеялась и уперлась ему в грудь ладошкой.
- Ну нет, - она чмокнула мужа в губы и отодвинулась на безопасное расстояние. – Раз начал, давай продолжай.
- Она попросилась на работу.
Евгений внимательно следил за реакцией супруги, но та и бровью не повела. Только в глазах мелькнул плохо скрываемый интерес.
- А ты что?
- Ничего. - Он снова притянул Ксюшу к себе. – У Элины свои цели, хотя скажу честно, сегодня она меня удивила. Как бы там ни было, а хореограф она потрясающий. Любой тренер с радостью согласился бы работать с ней в команде, я в этом ни на секунду не сомневаюсь.
- Но ты не согласился, - констатировала Ксения, уверенная в своих словах.
- А я не согласился, - подтвердил Женя.
- Из-за меня?
- Из-за тебя. - Он не собирался уклоняться от ответа. Провел по плечам жены сверху вниз и посмотрел в ее большие карие глаза. – Ты бы могла многому у нее научиться, Ксеня, но я тебя слишком хорошо знаю. И если уж говорить начистоту, то выбирая между тобой и кем-то еще, я всегда выберу тебя. Пусть как профессионал я десять раз не прав, но поделать с собой ничего не могу. Для меня твое спокойствие важнее всего.
- Не знаешь. - Она склонилась к его лицу. Длинные волосы коснулись подушки, накрыли Женины плечи. Губы ее почти касались его губ, глаза таинственно мерцали. – Я не против Элины. Если дело только во мне, то не беспокойся, я не против.
- Но ты же…
- Тсс… - Она склонилась совсем низко, едва ощутимо дотронувшись до губ мужа своими. Волосы колыхнулись мягкой щекотной волной. – Считай, что я готова идти на уступки.
Он почувствовал ее теплое дыхание на своем лице, слова отдавались волнением в сердце, и хотелось поймать мягкие губы Ксении поцелуем. Чтобы взорвать тишину ночи, хватило всего двух слов:
- Я беременна.
 
***
Элине не спалось. Отчаянье то отступало, то накатывало с новой силой, вытесняя все остальные эмоции. Весь вечер она пыталась найти хоть какие-то ниточки, хоть какую-то возможность выйти на него. Но все попытки были безрезультатны, казалось, что человека, который был ей так нужен, просто не существует. Только Элина знала, что он есть, что он дышит одним с ней воздухом, смотрит на те же звезды, греется под тем же солнцем и, скорее всего, ходит по тем же улицам, что и она. Почему-то она не сомневалась, что Егор в Москве. Он слишком любил этот город, для того чтобы изменить ему. Какая ирония: он вообще не изменял любимым. И жене своей он бы тоже не изменил, если бы любил ее, да только не было там любви. Что угодно, но не любовь. И эта мысль доставляла Элине какое-то садистское, чисто женское удовлетворение.
У них почти не было общих знакомых, а те, что были, давно вычеркнули ее из списка своих контактов. Так же, как и она их. Потому что тогда Элине казалось, что ничего больше у них с Егором не будет, что это финиш, конец, предел, что больше их пути не пересекутся. Тогда ей в самом деле этого хотелось. Она с готовностью жгла мосты, самонадеянно полагая, что перелистнет и забудет, переступит и начнет новую жизнь. Она и начинала…
Все могло бы получиться, действительно могло бы. Дом, семья, дети, быт… Она представляла себя рядом с первым мужем и морщилась. Фальшивые визиты к родственникам раз в месяц, бокал сухого красного вина за обедом, футбольная секция для сына. А еще постные лица поддельных друзей, поездки на заграничные курорты ради дежурных отчетных фотографий и выверенная на несколько лет вперед действительность. Ей хватило года, чтобы понять, что легче сразу поставить на окна золотые решетки, чем медленно покрываться слоем благородной плесени. Вторая попытка тоже к хорошему не привела. Понимающий и обходительный мужчина за год брака так и не смог стать больше, чем просто «нормальный мужик». Элине хватило нескольких семейных сцен для того, чтобы объяснить супругу, что их прямые отныне параллельны. «Нормальный мужик» разозлился, потом взял себя в руки и попытался разобраться в причинах краха их семейной жизни, но наткнулся на абсолютное равнодушие и два собранных чемодана.
На какое-то время пережитого любовного приключения хватало, Элина почти не думала о Егоре. Но проходили дни, недели, и тоска, вроде бы незначительная, незаметная, разрасталась. И она вспоминала его. В ее жизни были мужчины: красивые, богатые, готовые дать ей многое, были и никудышные, простые, но она помнила только одного. Порой это раздражало, порой угнетало, порой просто злило, а порой заставляло ее чувствовать то самое странное, нежное, болью застрявшее в ребрах, скручивающее живот и делающее сильную женщину слабой. Время по-своему меняет людей, кого-то делает мудрее, кого-то богаче, у кого-то отбирает все, не давая ничего взамен. Элину же время научило жить с тем, что есть, и не пытаться подменить суррогатом то, что подменить невозможно. Она перестала искать спокойствие там, где его быть не может, ушла с головой в работу и забросила попытки построить семью на фундаменте из древесных опилок.
И у нее почти получилось. Такая вот идеальная, удобная жизнь сильной и красивой женщины. А потом эта жизнь покосилась, перекособочилась и развалилась. Потому что даже у такой совершенной схемы фундамент остался опилочный.
Егор не соврал. Он вычеркнул ее из своей жизни, ушел с прежней работы, сменил номер телефона и адрес электронной почты, переехал. Она пыталась найти его через социальные сети и сайты всевозможных клиник, съездила на старую квартиру, но соседи только качали головами, а ее вспыхнувшая самоуверенностью надежда таяла, как снежная баба на внезапном апрельском солнце. Внезапностью накрыло понимание, что от нее ничего не зависит. Она привыкла, что ее желания имеют первостепенное значение, ее слово - прежде всего, ее капризы исполняются, и все это вдруг рухнуло. И что самое странное, она не чувствовала гнева или недовольства, только растерянность и непонимание, что делать дальше, как быть теперь. Жизнь шла, как и прежде: новые сезоны, новые постановки, новые предложения, встречи, банкеты, улыбки, шампанское и иногда мужчины. Только все это проходило на фоне бесконечной грусти, тоски, сожаления. Потом мужчины стали не нужны, просто не хотелось ни слов, ни прикосновений, ни заинтересованных взглядов. Поставленные ею программы наполнились мягкостью, заиграли новыми оттенками, стали еще чувственнее. Все говорили о ее профессионализме, и только Элина знала, что профессионализм – лишь одна сторона медали.
К Жене она пришла сама. Они всегда хорошо ладили, даже после их расставания с Егором не теряли контакта. Она бы пришла к нему сразу, если бы не одно «но». Еще давно Женя открыто сказал ей, что не хочет, чтобы она приближалась к его брату. Как выяснилось позже, за минувшее время мнения своего он не поменял. Только он не учел одного – поменялась Элина. И теперь она точно знала, что ради последнего шанса пойдет на все. Ей нужен был всего один разговор с Колосовым, его адрес, телефон, хотя бы возможность просто увидеться, и она была готова почти на все ради того, чтобы получить свое.
 
Телефон зазвонил рано утром. Элина открыла глаза и нашарила под подушкой трубку, издающую тихую мелодию. В половину восьмого утра мелодия казалась слишком резкой и омерзительно-противной и, если бы не имя звонившего, Кимер, скорее всего, выключила бы звук. Она проснулась слишком быстро. Сердце стукнуло в горло, ушло в пятки, а пальцы уже ткнули в кнопку «ответить».
- Привет, - со сна голос был немножко хриплым, и Элина аккуратно кашлянула.
- Если ты еще не передумала, приезжай в школу к девяти.
Женя говорил серьезно. Элине и в голову не пришло поддеть его или сказать в ответ что-то язвительное. Сердце снова подскочило к горлу и теперь билось там не переставая. Сама не зная зачем, она едва ли не кубарем скатилась с постели и нервно зашагала по светлой спальне.
- Я буду.
- Хорошо. Тогда до встречи.
- До встречи.
Остановившись посреди комнаты, Элина посмотрела на замолчавшую трубку. Сделала глубокий вдох, сжала руки в кулаки и шумно выдохнула. Одернула себя, несколько раз вслух повторив, что радоваться слишком рано, но унять несущееся галопом сердце у нее так и не получилось.

 » Глава 48

Москва, октябрь 2016 года
 
Она снова осталась в школе. Макс пытался убедить себя в том, что ему все равно, но ничего не выходило. Он пытался вспомнить, ушел ли после тренировки Костя, и не мог. Зато вспоминались Лизкины улыбки, адресованные, как про себя окрестил Самойлов парня, этому придурку, их переглядки и прочая ерунда. По дороге домой он методично накручивал себя, то и дело сжимая руль и дергая машину на светофорах. Он немного успокоился, вспомнив, что в прошлый раз Павлов утек сразу же после окончания вечерней тренировки, да и в позапрошлый, кажется, тоже. Но хватило Макса ненадолго. Дома он разогрел заранее приготовленный Лизой ужин, поел в одиночестве без особого аппетита и с раздражением зашвырнул тарелку в раковину. Спустя еще полчаса он пришел к выводу, что Лиза что-то темнит, а еще через десять минут обулся, надел куртку и, запрыгнув в машину, ведомый одним лишь только желанием удостовериться, что все на самом деле так, как она сказала, рванул в школу. Не то чтобы он совсем не верил в ее «хочу еще покататься», просто… Просто если это окажется правдой, он подождет ее и отвезет домой, а вот если нет… об этом Макс не подумал.
У школы он остановился и несколько минут сидел в машине. Может, напрасно он это все? Вряд ли Лиза стала бы придумывать какие-то отговорки для того, чтобы задержаться на несколько часов, как-то не вязалось с ней подобное. Не стоило ему, наверное, приезжать… Он посмотрел в сторону входа. Фонари, расположенные по периметру парковки, тускло освещали здание, дверь терялась в полумраке. Машина Кимер стояла на том же месте, что и днем. Это  свидетельствовало о том, что Лина еще в школе. Макс почувствовал себя идиотом. И нахрена он примчался сюда? Пусть Меркулова делает, что ей заблагорассудится, это ее проблемы. А он бы мог провести вечер с пользой, отдохнуть или вообще заехать в гости. К Вике, например. Она бы наверняка предпочла вечер в его компании всем другим занятиям. Можно бы было даже сходить с ней куда-нибудь, в ресторан или хотя бы кафе. А почему бы и нет? Он попытался представить, как в отблеске свечей блестят ее глаза, как крупные завитки каштановых волос спадают на плечи…
Но с воображением у Макса сегодня явно не заладилось. Вместо Вики, намекающей на продолжение, ему представилась Лиза, бредущая в одиночестве по темноте. Хорошо если Элина подбросит ее до метро, а если нет? Рассуждения о прекрасной девушке Вике и совместных с ней походах по едально-питейным заведениям быстро канули в небытие. Идея развернуться и поехать домой уже не казалась удачной. Самойлов выбрался из машины, вдохнул холодный воздух и размял затекшие мышцы. На улице здорово похолодало, дыхание вырывалось клубочками пара, руки без перчаток тут же замерзли. Он сунул ладони в карманы куртки и быстро пошел в школу.
 
Чем ближе Макс подходил к катку, тем отчетливее слышал музыку. Даже не вслушиваясь, он понял, что играет что-то из тех попсовых песенок, которые Лиза включала, оставаясь на льду одна. Он как и раньше постоянно задирал ее по этому поводу, но в его подколах уже не было прежней злобы. Он придирался к ней скорее по привычке, чем из желания обидеть, хотя наблюдать за тем, как она огрызается, было забавно.
К удивлению Макса, его партнерша находилась на катке не одна, возле борта он увидел Ксюшу и Элину.
- Умница! - громко сказала Ксения, когда Лиза, плавно завершив вращение, стала набирать скорость для прыжка. – Теперь внимательно! Сильнее отталкивайся! Лиза, сильнее! Следи за спиной!
Поначалу Самойлов и не понял, почему Ксюша так переживает. По заходу было ясно, что Лиза собралась прыгать тулуп. Какая невидаль! Любой более или менее толковый юниор посреди ночи этот элемент сделает с ходу, что уж говорить про фигуристку, которая, как-никак, является действующей чемпионкой Европы. Макс уже собрался подойти ближе, как новый окрик Ксюши заставил его остановиться. Вернее, окрик послужил лишь дополнением к тому, что происходило на льду.
- Докручивай! Все, стоять! Хорошо…
В то, что Ксения говорила дальше, Макс уже не вникал. Он видел только свою партнершу, плавно двигающуюся по катку под нытье очередной попсовой певички. Свою партнершу, только что великолепно выполнившую четверной прыжок.
- Руки легче. - Это уже была Элина. – И спину держи. Лиза, держи спину! Я понимаю, что ты устала. Соберись.
Певичка пела что-то про какую-то душу, а Макс с каждой секундой чувствовал, как в его собственной душе нарастает злость. Выходит, все это время Лиза учила четверной, а ему знать об этом было не обязательно. А если бы сегодня он сдуру не приехал в школу, тогда что? Она так бы и продолжала втирать ему про то, что просто хочет еще покататься? А потом? Сжав челюсти, он с раздражением наблюдал за тем, как Лиза сделала потрясающе красивую дорожку шагов, потом прыгнула лутц и с окончанием песни опустилась на колени в центре катка. Склонила голову, кисти ее рук коснулись льда. Макс мог бы поклясться, что глаза ее закрыты, грудь тяжело вздымается, что она шумно дышит, а сердце ее стучит быстро и сильно.
Даже в легинсах и майке, с растрепанными волосами, она была невероятно хороша. Ее катание завораживало, каждое ее движение сливалось с музыкой, даже самый простой элемент в ее исполнении выглядел красивым и изящным. И это заводило его еще больше. Она была талантлива. Слишком талантлива. И он мог делать что угодно, говорить что угодно, как угодно унижать и оскорблять ее, но отрицать этого он не мог. И самым отвратительным во всем этом было то, что он осознавал: Лиза без него справится, а вот он без нее - нет.
Встав, его партнерша медленно поехала к бортику. Элина открыла перед ней дверцу, что-то сказала, взяла за руку. К ним присоединилась и Ксюша. А Макс все так же стоял чуть поодаль, наблюдая за ними. Когда Лиза засмеялась, он не выдержал и, едва сдерживая раздражение, направился к троице. Заметили его почти сразу. Улыбнувшись, Ксения поинтересовалась:
- Ты за Лизой?
- Типа того, - буравя партнершу взглядом, сухо ответил Самойлов.
На Ксюшу он даже не посмотрел. Зато Лизе стало не по себе. Она видела, что глаза его пылают гневом, но спрашивать при всех, что случилось, не хотела. Было совершенно непонятно, зачем он приехал в школу, уж она точно об этом не просила.
Не заметить недовольство Макса было невозможно. Ксюша внимательно посмотрела на Лизу. Почувствовав это, она бросила в ответ выразительный взгляд и обратилась к Максу:
- Вообще-то мы не договаривались, что ты приедешь.
- Н-да? – криво и как-то недобро ухмыльнулся он. – Я что, помешал?
- Да нет… - От холода, сквозившего в его тоне, Лиза растерялась. – Я как раз собиралась ехать домой. Подвезешь?
- Жду тебя в машине, - бросил он, напоследок осмотрев ее с головы до ног так, как будто она была перед ним в чем-то виновата или, как минимум, выпачкалась. Развернулся и, не попрощавшись ни с Элиной, ни с Ксюшей, быстрым шагом скрылся за трибунами.
Меркулова выдохнула через нос, затем глубоко вдохнула. Его поведение вызывало у нее недоумение и бесило одновременно. Что она ему сделала, чтобы он разговаривал с ней в подобном тоне? И вообще, какого рожна он приперся, когда его не звали? Проверить, что она делает? И? Она в миллионный раз повторила про себя, что ничего ему не должна, и все равно в сердце скреблось что-то неприятное, заставляя раз за разом прокручивать в воспоминаниях события прошедшего дня. Что могло вызвать у него подобное раздражение, разозлить? Лизе не хотелось ругаться. В последнее время они почти не ссорились, ей даже казалось, что Макс стал относиться к ней как-то иначе.
Привалившись к бортику, она тяжело вздохнула. Настроение испортилось. Она уже не чувствовала радости от того, что четверной тулуп, который она разучивала уже не первый год, наконец стал получаться. Еще в Швейцарии она пробовала делать этот прыжок, но тогда все шло наперекосяк и, опустив руки, Лиза забросила попытки выучить его. А потом, несколько месяцев назад, еще до прошлого чемпионата России, как-то вечером Ксюша застукала ее одну на льду. Лиза не оставила свою идею и как раз пыталась восстановить то, чего успела добиться еще до переезда в Россию. Ведь получался же у нее этот тулуп, да, через раз, зачастую с недокрутом, но получался. И Лизу брала злость оттого, что в свое время она не достигла поставленной цели. Она ошибалась, снова заходила на прыжок, падала, злилась еще больше и снова ошибалась. Эмоции мешали собраться, она понимала это, но снова и снова злилась на собственное тело. В тот день Ксюша отвела ее в кабинет, напоила чаем, а потом… потом они решили, что Жене знать пока ничего не нужно.
И вот уже несколько дней подряд четверной у нее получался совсем неплохо. Высокий, чистый, с хорошим выездом. Лиза знала, что и у Макса этот прыжок выходит стабильно, она надеялась, что на чемпионате России, если все сложится благополучно, они смогут вставить его в свою программу, потому что выброс у них все еще хромал, а брать свое чем-то было нужно. Теперь же не хотелось ничего. В последнее время из-за этих дополнительных тренировок она так уставала, что сил на выяснение отношений просто не было, а без этого, похоже, сегодня не обойдется. Знать бы еще, в чем она провинилась.
 
Макс ждал ее возле машины. Вернее, он стряхивал щеткой грязь с лобового стекла и делал вид, что происходящее вокруг никакого отношения к нему не имеет. В том числе и Лиза, которая уже с минуту стояла рядом. Она терпеливо ждала, когда же ему наконец надоест, но то ли выдержка у Макса была лучше, чем у нее, то ли усталость дала о себе знать, первая не выдержала она сама. Психанула и, открыв машину, забралась в салон, не забыв напоследок от души хлопнуть дверью.
В машине было прохладно, печка не работала. Лиза поднесла руки ко рту, пытаясь согреть их своим дыханием, а потом натянула рукава куртки так, что они скрыли пальцы. Самойлов продолжал чистить лобовое стекло, хотя никакой необходимости в этом не было, и Лиза понимала, что делает он это только для того, чтобы позлить ее. Она мысленно пожелала ему отморозить все, что только можно и, достав телефон, залезла в интернет. Минут через пять он все же сдался. Сел за руль, завел мотор и тут же включил климат-контроль. Лиза оторвала взгляд от телефона, вскользь посмотрела на партнера и уткнулась обратно. Если он думает, что она станет его о чем-то спрашивать, то он глубоко заблуждается. Как ни пыталась, припомнить за собой каких-либо существенных промашек Лиза не могла, а гадать, чем она опять ему не угодила, не собиралась. Если что-то не так, пусть скажет об этом прямо, она не обязана чувствовать себя виноватой непонятно за что.
Трогать машину с места Самойлов не спешил. Лиза ждала, что он как ненормальный рванет со стоянки, но время шло, а они все так же стояли возле школы. И снова она не выдержала первой:
- Мы поедем? – с небольшим нажимом спросила Лиза, бросив короткий взгляд.
- Поедем, когда ты мне ответишь на один вопрос, - грубо, с металлом в голосе ответил Самойлов, повернув к ней голову.
Взгляд его был холодным, колким, и оттого черты лица казались более грубыми. Лиза выдержала этот взгляд, ни на секунду не подумав отвернуться. Она все еще сжимала телефон в руках, но ей было уже совсем не до социальных сетей. Хотелось сказать Максу что-нибудь резкое и неприятное, чтобы, наконец, до него дошло, что она не его личное приобретение.
- И на какой же? – спокойно поинтересовалась она.
- Что ты задумала?
Он произнес это так, как будто видел ее насквозь, знал, о чем она думает, мечтает. Такая насмешка была в его словах, что-то противное, мерзкое. Он говорил зло и жестко, с пренебрежением и отвращением, как будто ему был неприятен уже сам факт того, что она находится рядом. Лиза, конечно, ждала каких-то упреков, но это превзошло все ее ожидания. Она приоткрыла рот, собираясь ответить, но поняла, что просто не знает, что сказать.
- Ты про что? – хрипло спросила она, искренне не понимая его. Даже злость прошла, настолько поразил Лизу его вопрос и тон, которым этот вопрос был задан.
- Дуру-то из себя не строй. - Глаза Макса стали еще темнее, рот скривился в ухмылке. Он качнул головой и уставился вперед, в темноту, сквозь лобовое стекло. – Тебе не идет.
- Я никого из себя не строю! - Обидные слова резанули по живому. Она не понимала, в чем он ее обвиняет, и от этого становилось еще обиднее. Почти как раньше, когда родители упрекали ее за лень, в то время как она едва живая приходила домой с тренировок. – Если что-то не так, скажи нормально! Я не знаю, что ты там себе надумал!
- Надумал…
Он снова ухмыльнулся. Глаза нехорошо блеснули. Макс развернулся к Лизе и буквально впился в нее взглядом, цепким, злым, пробирающим до самых костей. Ей стало неуютно, внутри все сжалось, в горле встал ком, по рукам пробежали мурашки. Сама себе она напоминала кролика перед удавом и, к своему стыду, ничего с этим ощущением поделать не могла.
- Макс…
- Нахрена тебе четверной, Меркулова? – Он мгновение смотрел ей в глаза, затем взгляд его скользнул по ее лицу. – Наигралась? Или ты заранее все спланировала, решила преподать мне урок?! Ну, говори!
Самойлов грубо схватил ее за руку и дернул. А Лиза вообще не понимала, о чем он. Смотрела на него, разъяренного, широко-распахнутыми глазами, видела его расширенные от гнева черные зрачки, окаймленные синей радужкой, губы, скулы, но ничего не могла ответить. Тихо вскрикнула, когда он до боли сжал ее руку, и попыталась выдернуть ее из железной хватки. Куда уж, это было ей точно не под силу. Отодвинулась, насколько это было возможно, уперлась спиной в дверцу машины. Стекло было холодным, Лиза тут же почувствовала холод на шее, что-то врезалось в спину.
- Отвечай! – рявкнул Макс, опять дернув ее на себя.
- Прекрати! – Получилось истерично и жалобно. И от этого Лизе стало еще хуже. Все, о чем она сейчас мечтала, - чтобы дверца машины распахнулась, и она вывалилась наружу. Ей хотелось убежать подальше от этого мужчины, не слышать его и не видеть. Хотя бы какое-то время не слышать и не видеть, чтобы не ощущать себя беспомощной слабачкой, застигнутой врасплох. – Ты совсем рехнулся?! Что я спланировала?! Ты в своем уме?!
- Я-то как раз в своем. Думаешь, я ничего не понял?! Хватит! Все! Давай уже начистоту!
- Что ты понял?!
Она чувствовала, что к глазам подступают слезы. Лизе всегда очень трудно было переносить несправедливость. Со временем она научилась хоть как-то защищаться, терпеть, но сейчас терпеть не получалось. Видимо, она оказалась неготовой к подобному, слишком открытой, откровенной. Потихоньку до нее начал доходить смысл его слов, но она все равно не могла связать все воедино. Какой бред! Ей хотелось закрыть уши ладонями и неистово замотать головой. А еще закричать так, чтобы он наконец перестал говорить ей все эти непонятные слова, перестал смотреть на нее так.
- Да что ты понял?! – она закричала. Громко и надрывисто. – Что?! Объясни мне, потому что я не понимаю!
- Объяснить?! – Макс поймал вторую ее руку. – Хорошо, я тебе объясню, раз ты так этого хочешь! Скажи, Меркулова, когда ты собиралась заявить мне, что возвращаешься в одиночное катание? И, главное, как давно ты это придумала? Когда поняла, что запросто восстановишь прыжки? Или еще когда только предложила встать в пару?!
Он тряхнул ее так, что голова у нее дернулась. Лиза не отвечала, и это заводило Макса еще больше. Он готов был разодрать ее на части, в этот момент он так сильно ненавидел ее, что мог бы, наверное, ударить. И эти ее глазищи… Как же он ненавидел ее глаза!
- Пусти меня! – Она дернулась, выкручивая руки. Кожу жгло, она понимала, что на запястьях останутся красные следы, как в детстве, когда они с ребятами делали друг другу крапивку. Тогда это казалось прикольным, а сейчас было совсем не смешно. Больно, глупо и невыносимо обидно, да, но только не прикольно. – Пусти! – Голос звенел от слез, которые она все еще сдерживала.
Макс хмыкнул, разжал руки и уперся взором в темное ветровое стекло. Она лихорадочно дергала за ручку дверцы, пытаясь открыть машину, и не сразу поняла, что дверь заблокирована.
- Какая же ты все-таки… - с отвращением процедил Макс и качнул головой.
- По-твоему, я пришла к тебе только затем, чтобы… - Лиза повернулась к нему. В глазах ее стояли непролитые слезы. Ей бы хотелось казаться равнодушной, но какой там: голос предательски дрожал и не слушался, сердце грохнулось в какую-то пустоту, глаза жгло. – Ты… Ты реально думаешь, что я предложила встать в пару… - Она впилась пальцами в ручку и тихо попросила: - Открой дверь.
Через пару секунд послышался щелчок. Лиза тут же отворила машину и очутилась на улице. Ветер резанул по мокрым глазам, обдал лицо холодом, разметал короткие волосы. Она сделала глубокий вдох и помчалась через стоянку, желая только одного – оказаться подальше отсюда. Но убежать далеко не удалось. В последний момент она услышала за спиной шаги, на локоть ее легла крепкая рука. Лиза попыталась вывернуться, но безрезультатно. Самойлов буквально зашвырнул ее в машину, быстро обошел BMW и сам сел на место водителя, кинул ей на колени ее телефон и, не пристегиваясь, сорвался с места. Всю дорогу он молчал, а Лиза сидела, уткнувшись лбом в ледяное стекло. За окном, сливаясь в одно большое пятно, мелькали огоньки. Пошел снег. Первый в этом году.
 
Когда Лиза вышла из машины возле дома, она почувствовала, как снежинки падают на лицо и тут же тают.
Словно боясь, что она куда-то денется, Макс взял ее за руку и потащил к подъезду. Лиза не сопротивлялась, хотя смотреть на Самойлова у нее не было ни сил, ни желания. Дома она сбросила куртку на пуфик и тут же ушла к себе в комнату. Долго не выходила, тогда как обычно почти сразу же шла в душ. А Макс не мог заставить себя заняться хоть чем-то, пока не увидел, как она, босиком, в своем коротком халате, идет в ванную. И только когда услышал звук льющейся воды, ощутил, как что-то внутри становится на место.
Утром Лиза даже не поздоровалась. Ходила с таким видом, словно Макса вообще нет. С каменным выражением лица налила себе чай, взяла из холодильника грушу и творожок, проигнорировав приготовленную им овсянку, и ушла к себе в комнату. На его попытки завести разговор она не реагировала, а когда он попытался усадить ее за стол, полоснула взглядом так, что Макс решил оставить ее в покое. Не хочет – не надо! Не хватало ему только на полусогнутых перед ней ходить.
В препоганейшем настроении он уселся за стол в одиночестве. Из Лизкиной комнаты доносился шум работающего телевизора, и это действовало ему на нервы. Пока он мусолил кашу, Лиза успела вернуться в кухню, вымыла чашку и поставила ее сушиться. Он старался не смотреть на нее, но взгляд то и дело упирался в гибкую спину и опускался к ягодицам, обтянутым тонкой тканью домашних штанов. Как же она раздражала его…
- Сядь, поешь, - выдавил Макс, стараясь не обращать внимания на острое желание подойти ближе.
Лиза и не подумала повернуться к нему. Закрыла шкафчик, вытерла руки и ушла. Он проводил ее хмурым взглядом и, допив чай одним большим глотком, встал из-за стола. Очень хотелось догнать ее, схватить за шкирку, развернуть к себе и… и фиг знает, что сделать дальше.
Вчера вечером он и сам не понял, что произошло. Убить был готов собственными руками, а потом остался в машине один и… И как перемкнуло. На полу под ногами что-то запиликало негромкой мелодией, и он понял, что это Лизкин телефон. Сквозь окно он видел ее силуэт, размытый темнотой и тусклым светом фонарей. И вдруг стало не по себе, мозг подавал отчаянные сигналы к действию, глаза впивались в сумрак поздней осени. Он оказался на улице быстрее, чем успел что-то для себя решить, догнал, схватил крепко, чтобы точно не вырвалась. И если бы Лиза в тот момент начала кричать, он бы, наверное, просто закрыл ей рот ладонью.

Спасибо большое Напряжёнка Лиза начинает давать отпор Получай, Максик

Спасибо большое за продолжение. Ну и характеры! Никто не идет на уступки. Лиза всегда не договаривает.Макс же не умеет слушать. Терпения им .

Спасибо!!!

В Лизе проснулся боец! Молодец! Спасибо за главы!

С каждой главой отношения становятся всё больше и больше накаленней, никто не идёт на уступки. Когда же они уже будут счастливы и будут ли, и вместе или порознь? Куча вопросов, на которые мы сможем получить ответы только с продолжения. И ждать ли проду в эти выходные?