Джана Делеон "Луизианская заварушка"

От этих бабулек-греховодниц голова кругом пойдет! Они Фортуне половину не рассказали. Да и сама Фортуна что-то расслабилась, потеряла чутье.
Думаю, что в конце концов Леблан всё расставит по полочкам.

Тина, Маша, спасибо!

Тина, Мария, спасибо за продолжение)
___________________________________

Спасибо за перевод!

Перевод: gloomy glory
Редактирование: Мария Ширинова
СПАСИБО ЗА ПРОДОЛЖЕНИЕ!
Фортуна совсем потеряла сноровку,прямо в одном доме с ней все это время скрывалась Мари,а она ничего не заметила
вот-вот,никуда не годится.

Правильно говорят, что прятать нужно на самом видном месте. Это ж надо умудриться за несколько дней не обнаружить пропажу, спрятавшуюся прямо под носом. Тем более агенту.
Теперь жду двух бандиток и предвкушаю их реакцию. Надеюсь, бурную.

Спасибо за продолжение.

Тина, Маша!! ))

Спасибо большое за новую главу, девочки!! ))
___________________________________

Девочки, спасибо за новую главу!!

Дааа, Фортуна потеряла бдительность. Не поняла сразу, что у нее на чердаке гости.))
Моя подруга детства, ни разу не спецагент, тоже услышала шаги на чердаке, вперлась туда сразу же в ночной рубашке, но с травматическим пистолетом. Там обнаружился наркоман из соседнего дома. Испугался пистолета, вылез на крышу. Оттуда его, собственно, МЧС и снимало. А Ленка стояла внизу и громко упрашивала этого козла не ломать шифер и прыгнуть вниз.
_________________

Спасибо!
Стоит заметить, что Фортуеа не так много была дома, она то мучилась от недосыпа, то спала)))

Спасибо за перевод!

Тина,Маша,спасибо за продолжение!

Тина,Маша, Спасибо за новую главу !
_________________

Большое спасибо!

Вот это оборот! Тетушка не зря занималась мужским делом - войной. Она была солдатом, желающим защитить свою любовь - женщину.
Нашему спецагенту ставлю двойку. Слишком много ляпов. Да, не воспринимает она житье в Греховодье как службу. Фортуна расслабилась и совершает одну ошибку за другой. Но надеюсь приятным бонусом ко всем неприятностям будет любовь с Лебланом. Жаль, в этой главе его не было. Я не тетушка Мардж, меня интересуют мужчины.
Маша, Тина - отличная работа. Читать бы и читать!
_________________

Спасибо за продолжение!!!
Ну дамочки и накрутили. Вот теперь распутай это )))
_________________

 » Глава 18

Перевод: gloomy glory
Редактирование: Мария Ширинова


Несмотря на то, что мой звонок застал их в кроватях, Герти и Ида Белль уже через несколько минут сидели у меня дома. Обе в халатах и тапочках – а у Иды Белль ещё бигуди по всей голове, – но явно проснувшиеся и ошеломлённые новым поворотом событий.
По мере объяснений облегчение на их лицах (Мари в порядке) сменилось потрясением (она не убивала муженька), а затем и полным замешательством (скорее всего, убийца Мардж, и она любила Мари).
– Теперь многое обретает смысл, – протянула Ида Белль. – Но кто бы мог подумать?
Герти покачала головой:
– Мари, мне так жаль. Все эти годы мы думали, что ты его убила.

– Ничего страшного. Я поняла, что вы так думаете, когда вы предложили перевести деньги.
– Но почему ты не рассказала правду?
– Она защищала Мардж, – вмешалась я.
Мари кивнула:
– Она убила Харви, защищая меня. Разве я могла позволить ей взвалить на себя вину за то, что сама должна была сделать много лет назад? Тем более зная о её чувствах… Хуже ножа в спину.
– Ты сильно рисковала, – сказала Ида Белль. – Всплыви тело Харви раньше, чем Мардж умерла, тебе пришлось бы выбирать.

– Сомневаюсь, – ответила я. – Думаю, будь Мардж жива, она бы призналась. Она бы никогда не позволила Мари сесть в тюрьму. На самом деле, вам бы повезло, будь Мардж всё ещё здесь, чтобы признаться. Из-за всех ваших махинаций в правду могут и не поверить.
– Наверное, ты права. – Ида Белль вздохнула. – Если бы мы только нашли доказательства… Их суд присяжных не сможет проигнорировать.
Поражённая внезапной догадкой, я вскочила, напугав старушек.
– Мне недавно звонил поверенный Мардж. Сказал, что у него есть письмо, которое велено передать мне после её смерти. – Я стиснула плечо Герти. – Что, если она оставила признание на случай обнаружения тела?

Три морщинистых лица осветились надеждой.
– Похоже на Мардж, – согласилась Герти. – Честь вела её по жизни.
Ида Белль кивнула:
– Когда ты сможешь его забрать?
Я глянула на часы:
– Офис юристов открывается через несколько часов. У нас есть время одеться, позавтракать и добраться в Новый Орлеан как раз к открытию.
Ида Белль и Герти вскочили.
– Идёт. Можем взять мою машину, она весь день проветривалась, – предложила Герти.

– А Мари лучше остаться здесь, – подхватила Ида Белль. – Твоё убежище пока никто не раскрыл. – Она насмешливо посмотрела на меня: – Включая человека, живущего в доме. Здесь ты в безопасности, пока не высовываешься. У Мелвина и так уже сложилось неверное представление о роли в деле Фортуны. Не хотелось бы, чтоб он тебя заметил, если вдруг решит пошпионить.
– Я вернусь на чердак до рассвета, – пообещала Мари. – Только приму душ и переоденусь. Приятно будет спокойно помыться. Когда ты уходила, я всё делала быстро, чтоб не застукали.
Герти нахмурилась:
– Но зачем ей возвращаться на чердак?..

– Всё нормально. Там мне будет спокойней, пока вы не вернётесь. Мало ли что.
– Она права, – сказала я. – Хочется верить, что Мелвин не настолько глуп и не станет врываться в дом, но если судить по нашей с ним беседе – я бы не гарантировала.
Герти погладила Мари по руке:
– Как только вернёмся, сразу заберём тебя и пойдём прямиком к шерифу. И всё проясним раз и навсегда.
Я напряглась. Слишком многое зависело от письма, о котором мы ни черта не знали.
Оставалось надеяться, что пророчество Герти сбудется.

Потребовалось задействовать всё самообладание и терпение, чтобы вежливо улыбаться мистеру Уорли, пока он разглагольствовал о женщине, которую считал моей тётей. Время вдруг словно замедлилось – об этом размеренном темпе маленьких городков все говорили? – а ведь сейчас мне как никогда хотелось, чтобы оно пролетело молниеносно. Ладно, сейчас и на воскресной службе в церкви.
Поверенный сидел напротив в огромном кожаном кресле, что, казалось, целиком поглотило все его шестьдесят с лишним килограммов, вертел в руке священный конверт и, судя по всему, замолкать не собирался. Я уже подумывала опрокинуть свой кофе, лишь бы его прервать, но тут в кабинет сунула голову секретарша и сообщила о прибытии следующих клиентов. Мистер Уорли удивлённо глянул на часы и наконец протянул мне через стол листок:
– Прошу прощения. Такая увлекательная беседа, что я потерял счёт времени.
«Пятьдесят шесть минут. Десять секунд. Одиннадцать. Двенадцать».

– Ничего страшного, – соврала я и взяла ручку, чтобы расписаться в получении.
Затем толкнула листок обратно и встала. Уорли тоже вскочил, отдал конверт и ещё добрых пять минут (по крайней мере, по моим ощущениям) тряс мне руку. Из офиса я выходила на грани сердечного приступа. А когда добежала до «кадиллака» и запрыгнула на заднее сиденье, ко мне повернулись две встревоженные физиономии.
– Ну? – спросила Ида Белль.
– Ещё не смотрела, – буркнула я, открывая конверт. – Он не затыкался.
– Давай быстрее, – поторопила Герти, стиснув спинку сиденья.
– Уж стараюсь, – проворчала я и выудила и развернула письмо.
Увидев буквы, Ида Белль облегчённо вздохнула:
– Слава богу, она написала его от руки. Можно подтвердить подлинность по почерку.
– Читай уже! – проорала Герти.
Я сделала глубокий вдох и начала читать вслух.

«Сэнди-Сью,
Прежде чем перейти к сути дела, прошу прощения за то, что взваливаю это на твои плечи. Если задержишься в Греховодье подольше и хоть чуть-чуть вникнешь в ситуацию, то поймёшь, почему я не могла привлечь никого из своих местных друзей.
Я убила Харви Чикорона.
Я принесла ему ужин и увидела, как он избивает свою жену, Мари. Я об этом и раньше подозревала, но доказательств не было. Получив их, я взбесилась. И поклялась себе, что Харви больше никогда не поднимет на Мари руку.
Я знала, сама она не уйдёт. Без денег мужа Мари не сможет заботиться о брате, а ради него она готова терпеть любые унижения.
Так что я убила Харви и обставила всё так, будто он сбежал с любовницей. Это был единственный способ для Мари получить все деньги и заслуженный покой до конца жизни.
Я сожалею, если мой поступок доставил кому-нибудь неприятности после моей смерти, но не о том, что сделала.
Пожалуйста, покажи это письмо шерифу, чтобы Мари больше не подозревали, а наконец обвинили того, кто это заслужил.
С любовью,
тётя Мардж».

Несколько минут мы молчали. Глаза Герти наполнились слезами, она шмыгнула и вытерла нос тыльной стороной ладони. Ида Белль уставилась в пол, но, как ни старалась, не сумела скрыть печаль.
Мне вдруг стало жутко стыдно притворяться родственницей женщины, по которой все так сильно скучают. До сих пор история Мари и Харви казалась мне игрой – занимательной головоломкой. Я ни на секунду не задумывалась о чьей-то утрате, которая и привела меня в Греховодье, или о том, что мои новые знакомые всё ещё переживают, хоть и пытаются бодриться.
Я загрустила. О Герти, Иде Белль и Мари, обо всех, для кого Мардж была соседкой и подругой. Она самоотверженно защищала тех, кто в этом нуждался, и не только по долгу службы. Жаль, что мы с ней никогда не встретимся. Уверена, она бы мне понравилась. Я уже её уважала.

– Что ж… – начала Ида Белль и вновь замолчала.
– Жаль, что я не знала её лучше, – сказала я. – Сочувствую вашей потере такой замечательной подруги.
Одинокая слеза скатилась по щеке Герти. Она смахнула её пальцем и улыбнулась:
– Мардж бы тебя обожала. Она всё время беспокоилась, что же из тебя вырастет. Думаю, она бы приятно удивилась.
Сердце кольнуло болью. Конечно, я лишь притворялась племянницей Мардж, но они-то этого не знали. Удивительно приятно было слышать от Герти, что я понравилась бы Мардж. Первый комплимент, полученный с маминой смерти. Я и забыла, каково это.
– Думаю, теперь можно не переживать, что Мари арестуют, – заметила Герти.
– Да, – согласилась я, но сейчас это казалось слабым утешением.

Обратный путь прошёл в молчании, сказать было нечего. Никто из нас не додумался оставить Мари мобильник, так что мы не могли ей сообщить, что узнали, пока не вернёмся. Но это к лучшему. Зачитывать письмо по телефону казалось неуместным.
Я мысленно прокручивала события нескольких коротких дней, что провела в Греховодье, поражаясь силе и мужеству женщин, которых встретила, и той, кого уже не встречу. И вдруг испугалась показывать письмо Мари, ведь она наверняка обвинит во всём себя.
К дому Мардж мы подъехали чуть позже полудня. Мари выглянула на лестницу, едва мы вошли, затем подождала, пока Ида Белль закроет шторы, и спустилась. От тревоги на её лице сжималось сердце. Свобода, безопасность, возможность ухаживать за братом – всё зависело от признания близкой подруги в убийстве. Как Мари себя сейчас чувствует? Как жила все эти годы, каждый день встречая Мардж и вместе с ней притворяясь, будто ничего не произошло?

– Мы забрали письмо, – сказала Герти. – Пойдём выпьем кофе и поговорим.
При луизианской жаре было странно пить кофе во второй половине дня, но на обратном пути из Нового Орлеана мы прихватили бутылку бурбона. Наверняка добрая его часть пойдёт прямиком в чашку Мари, что, конечно, совсем неплохо. А ещё Герти достала кофе без кофеина вместо обычного.
– Ты хоть ела сегодня? – спросила она Мари, включая кофеварку.
– Выпила стакан апельсинового сока.
– Я сделаю тосты. Тебе надо поесть. Если заболеешь, никому легче не станет.
Проснулся Кости. Потянулся, приковылял к Мари и ткнулся ей в руку. Она потрепала висячие уши, и пёс улёгся своей любимице на ногу, глядя на неё снизу вверх большими грустными глазами.

– Что ждёт Кости? – спросила я.
– Это тебе решать – удивилась Мари. – Ты унаследовала его вместе со всем имуществом Мардж.
Я уселась напротив неё.
– Ох, я об этом в таком ключе и не думала. – Тем более что я не настоящая Сэнди-Сью и вообще ничего не унаследовала. Но, наплевав на закон, собиралась распорядиться чужой собственностью. – Нельзя увозить его отсюда, в большом городе он будет несчастен. – Я посмотрела на Мари: – Не хотите забрать его себе?
Она с улыбкой глянула на пса:
– С удовольствием. Кости – лучший мужчина из всех, с кем я когда-либо жила.
– Это точно, – фыркнула Ида Белль. – И пусть это будет тебе уроком. Через пять лет сможешь вступить в Общество греховодных дам, а до тех пор довольствуйся собакой и вязанием. Так безопаснее.

Клянусь, этот древний хаунд, наверное, и правда частично человек, потому что он прошёл под столом и обслюнявил мне руку, прежде чем свернуться калачиком на своём месте. Я улыбнулась. Мари больше не будет одинока. Ида Белль одобряюще кивнула, а Герти вновь шмыгнула, но тут же притворилась, что просто нос зачесался, и быстро поставила на стол тосты.
– Кофе ещё не готов? – спросила Ида Белль.
– Уже несу. – Герти ринулась наполнять чашки.
Мари откусила от тоста и начала жевать, правда без особого восторга. Я её понимала. Стресс, как правило, убивал аппетит, а уж в стрессовых ситуациях у меня недостатка не было. Я увидела, как Герти щедро плеснула бурбона Мари в чашку и только потом понесла кофе к столу и уселась.
Мари сделала глоток и поморщилась:
– Слишком крепкий, Герти. Подай сахар.

Герти толкнула сахарницу через стол. На несколько минут воцарилась тишина. Я решила, что все ждут, когда Мари немного насытится и хлебнёт бурбона, прежде чем вываливать на неё содержимое письма.
Я потягивала кофе, призывая на помощь всю свою выдержку, и уже едва не сорвалась, когда Мари наконец дожевала последний тост, и Герти кивнула мне. Я достала письмо и протянула его Мари. Читать ей вслух было бы слишком навязчиво.
Она заколебалась, на лице отчётливо проступил страх, но всё же развернула письмо. Постепенно глаза Мари покраснели, по щекам покатились слёзы. Вскоре она положила листок на стол.
– Мы можем подождать до завтра, прежде чем идти к шерифу? – спросила дрогнувшим голосом.
– Конечно, дорогая. – Герти похлопала её по руке.

Ида Белль кивнула:
– Столько лет прошло. От ещё одного дня никому хуже не станет.
– А этого хватит? – засомневалась Мари. – Чтобы… ну вы поняли…
– Думаю, да, – успокоила я. – Конечно, полиция захочет со всеми вами побеседовать, но проблем возникнуть не должно. Никому, а тем более прокурору, не выгодно пытаться повесить что-то на вас – шансы всё равно мизерны, учитывая письмо. Для присяжных его точно хватит.
– В любом случае для начала нужно показать его шерифу, – заметила Герти.
– Точно, – поддержала Ида Белль. – И мы будем рядом, поможем, пройдём с тобой весь путь.
Мари встала из-за стола и широко улыбнулась:
– Я ценю всё, что вы сделали. Не знаю, как бы справилась одна. Вы прекрасные люди, я не заслуживаю таких подруг. А пока я опять спрячусь на случай, если Мелвин следит. Мне нужно побыть наедине с собой… и поговорить с Мардж.

Не знаю почему, но от мысли, что Мари сидит на чердаке и беседует с мёртвой подругой – женщиной, совершившей убийство ради её спасения, – сдавило горло. В носу и глазах защипало, уголки губ опустились… Я даже не сразу поняла, что происходит.
Когда по щеке скользнула капля, я перехватила её и уставила на свои мокрые пальцы. Я не уронила ни единой слезинки с самых маминых похорон двадцать лет назад. Даже отца не оплакивала, а теперь оплакиваю женщину, которую никогда не встречала. И что это обо мне говорит?
– Нам пора, – раздался голос Герти, и я только сейчас заметила, что они уже поднялись и пялятся на меня, сжимая сумки.
– Звони, если что-нибудь понадобится, – добавила Ида Белль, никогда не забывавшая о деле.
Но я видела непролитые слёзы в её глазах, хоть она и старалась сдержаться. В отличие от Герти. Та плакала открыто, даже не пытаясь вытереть с загорелой кожи мокрые полоски и гордясь этим проявлением эмоций.
Когда старушки ушли, я уставилась на стол, жалея, что совсем не похожа на Герти.

_________________