Последняя метель (18+)

Елена
Емко и верно, но сделанного не вернешь.
Спасибо!
_________________

Вот так, приняв сиюминутное решение, потерять ребёнка.

Маша, привет) Спасибо за продолжение ) Ох-хо-хо, да что ж такое-то, ну чего не сиделось на попе ровно, просили же не высовываться. Ваня, как он там....
___________________________________

Привет!
Маша, ну что же это такое! Ну как же Лена проигнорировала, ведь знала об угрозе, да и потом могла шум поднять на площадке, ведь люди вокруг.
А теперь... И выбраться от них, и Ваню искать.
Спасибо, Маша!
___________________________________

Маша,спасибо за продолжение.
Не послушала Лена предостережения и вот нарвалась.

Ура! Дождались!
Маша, спасибо за продолжение, хоть и переживательное...

Девочки, всех приветствую!
Спасибо за комментарии!
Вижу, все сошлись во мнении, что Лена поступила глупо.
Что сказать... Согласна. Зря она поддалась сиюминутному желанию. Теперь придется расхлебывать.
_________________

в читатели

narajan, проходите, присаживайтесь)))
_________________

 » Глава 25

Стоило осознать себя в настоящем, первая мысль – беспамятство благо. После пелена спала с глаз, и льдистый, режущий взгляд мужа впился в душу.
- Очухалась? Молодец!.. - без знакомой прохладцы в голосе, ядовито. – Подъем!
- Юра…
Сама не поняла, что обратилась вслух. Накатил озноб, грозящий вылиться в нечто большее. Зубы застучали. Что с ней случилось в машине? Как долго пробыла без сознания и почему на языке привкус лекарств?
- Юра?! Какой я тебе Юра, сука?! Юрий Игнатьевич и не иначе! Поняла?! – в сердцах пнув спинку дивана, с той стороны, где находилась ее голова.
Лена на мгновенье зажмурилась.
- Вставай, вставай, спящая красавица, - с неприкрытой издевкой. – Нотариус ждет. Давай!
- Нотариус?
Моргнув несколько раз, она окончательно сконцентрировалась на ненавистном лице. Он ни грамма не изменился – все та же обтекаемая миловидность, дизайнерски уложенные вихры, подправленные ботоксом губы.
- Какой нотариус? – спешно отведя взгляд, чтобы не видеть.
Набивший оскомину образ – хуже боли. А ведь практически стерся из памяти, почти забылся! Почти…
- Обыкновенный! Подъем! – грубо вернув в реальность.
Лена вновь воззрилась на мужа, чтобы увидеть, как замахнулся, точно собирался ударить – с силой, со злостью, но внезапно передумал. Кулак разжался, и рука повисла вдоль тела. И только взгляд продолжал препарировать – методично, холодно, со знанием.
- Подписывай! – стало итогом пристрастного изучения.
С трудом заставила себя сесть. Уже точно знала, где находится – в их доме, в гостиной. Знакомая обстановка колет иголками – чужое, прошлое, пройденное… Но нет – настоящее!
- Где Ваня?
Взгляд на мгновенье задержался на незнакомом, бесстрастном лице. Нотариус? Смотрит в пол через толстые стекла окуляров – происходящее его не касается.
- Подписывай, сука! – Юрий вновь замахнулся, и на этот раз кулак нашел точку приложения – столешницу. – Быстро!
- Где Ваня?! Что с ним? – вложив в вопрос последние силы.
Плевать, что станет с ней! Сын – главное!
- Жив твой сосунок. Успокойся, - кинув короткий взгляд на не проявляющего интереса нотариуса. – Подпишешь, ничего с ним не случится.
- Где он?
- Тебе не дотянуться, - с видимым удовольствием. – Если бы не артачилась – договорились, а так… Подписывай!
- Что?
Буквально под нос ей сунули какие-то бумаги.
- Ручку в руки и вперед! Пишем, пишем… - с сарказмом.
Попыталась сфокусироваться. Где-то на периферии сознания вложенная Максимом перед встречей с адвокатом установка – ничего не подписывай, пока не прочитаешь. Но буквы прыгают, точно играют в салки, и понять, осознать, переварить написанное не представляется возможным.
- Что это?
- Разрешение на вывоз заграницу.
Голос чужой, незнакомый, но искать глазами сказавшего не стала.
- Зачем?
- Чтобы твои поганые ручонки не дотянулись! - Юрий. – Подписывай, б-ять! Не вынуждай меня…
Многозначительная пауза хуже ушата ледяной воды. Что обещает сделать неважно. Перед мысленным взором испуганный сын, и других аргументов ненужно.
- Либо ты даешь разрешение на вывоз, либо мне терять нечего! Отец в бешенстве. Сама виновата! Стоило держать язык за зубами!
Он, однозначно, вне себя. Возможно впервые в жизни настолько. Мечется загнанным зверем, замахивается и отступает. Опасается. Чего? Свидетеля?
Лена вновь вперила взгляд в непрошибаемого нотариуса. Поможет? Заступится? Скорее нет, чем да.
Руки тряслись, когда с трудом удерживая ручку, ставила автографический росчерк в указанном месте. Потом еще один. Еще… И еще…
- Дальше что?
Юрий весело хмыкнул.
- Дальше проводим многоуважаемого гостя и поговорим по душам. Не поверишь, но я успел соскучиться!
То, каким тоном оказалась подытожена фраза, напомнило преддверие бегства из Испании. Панический взгляд метнулся к занятому портфелем нотариусу. Неужели он из этих?! Лишившихся достоинства? Чувства меры? Способных взять, когда против?! Потерявший ориентиры?!
Слава богу, нет! Извиняющийся взгляд, с которым столкнулась, говорил об обратном. Но и другое очевидно – это максимум, что может предложить. Никаких иных действий предпринимать не станет.
Дрожь усилилась. Осознание того, что именно только что подписала, медленно, но верно, усваивалось в голове. Документы на вывоз… Он заберет его с собой. Юрий собирается лишить ее ребенка! Отнять его! Уже отнял!
Не успев подумать, Лена бросилась мужу в ноги.
- Пожалуйста, Юра, пожалуйста… Не забирай… Я все сделаю…
Он сперва отшатнулся. Затем наоборот приблизился. Ткань его брюк коснулась лица.
- Поздно, дорогая. Поздно, - со злой усмешкой в голосе. – Раньше надо было думать. Раньше! - каждым словом режа по живому. – Больше ты своего гаденыша не увидишь! Я позабочусь!
- Юра…
- Юрий Игнатьевич, я сказал! – несильно пнув в бедро. – Хотела свободы? Валяй! Чеши к своему любовничку! Пусть заделает тебе еще парочку мелких уродцев! А моего сына ты больше не увидишь! – подкрепив сказанное еще одним ударом, на этот раз более ощутимым и болезненным.
Лена судорожно всхлипнула. Мольбы вертелись на языке, но слова не шли. Вязли в трясине отчаяния. В глубине души она точно знала, что никакими речами случившегося не изменишь. Что она собственными руками подписала себе смертный приговор. Муж и раньше заговаривал о том, чтобы навсегда обосноваться в Испании, и теперь сделает это, но без ее участия. Заберет Ваню туда, где она не сможет претендовать на сына, а его руки будут развязаны!
Перед мысленным взором череда картинок – одна страшнее другой. Тлетворное влияние, которое она не сможет предотвратить. Отвратительные оргии, проходящие на глазах у ребенка. Еще хуже - с его прямым участием! Образ сына, вобравшего в себя все пороки так называемого отца. Господи!
Слезы не прекращающимся потоком лились из глаз: мешая видеть, затрудняя дыхание. Лена понимала, что продолжает стоять на коленях. Что смысла унижаться нет – не поможет. Что Юрий продолжает словесно издеваться. И не только словесно! Но не могла заставить себя подняться. Не чувствовала ног. Ничего не чувствовала. Она превратилась в статую – омертвевшее подобие самой себя.
- Идемте, Елена Владиславовна, пока он не передумал.
Слова пробились в сознание вместе с грохотом, хлопком закрывшейся двери, со звоном битого стекла. Лена вздрогнула, ощутив прикосновение чужих рук к коже. Сморгнула слезы. Сквозь сферические стекла на нее смотрели тревожные голубые глаза.
- Идемте. Я помогу…
- Куда?
Она, правда, не знала ответа на этот вопрос. Куда идти? Зачем? Ей больше ничего не нужно в этой жизни. Все самое главное у нее забрали.
Мужчина подтолкнул вверх сползшие на кончик носа очки.
- Вам лучше не оставаться здесь. Поднимайтесь, - с мольбою.
Лена послушалась. Поднялась, с трудом подчинив чужие, негнущиеся ноги. После засеменила рядом с устремившимся к выходу мужчиной. Благо тот направлял, крепко держа за руку. Перед глазами мутная пелена.
- Простите, подвезти не смогу. Моя машина сломалась. Вызвал такси, - когда оказались за воротами. – Если хотите, можете подождать со мной, - лишив поддержки своей руки.
Лена качнула головой. Отвела взгляд. Чужое сочувствие бьет больно.
Хотя куда уж больнее? Больнее не бывает! Агонию, кромсающую душу в клочья, усилить невозможно!
Понуро побрела по дороге, не вполне осознавая, что способна передвигаться без посторонней помощи.
Шаг. Другой. Третий. Набат пульса в висках. Думается только о сыне. О том, что подвела. Не справилась. Что из-за ее глупости, он лишился матери. Что никогда больше не прижмет дорогое тельце к груди. Не обнимет. Не увидит.
Отступившие было слезы накатили второй волной. Под ребрами немилосердно закололо. Согнувшись, Лена схватилась за грудь.
Как же хочется не чувствовать! Как же хочется успокоения, тишины! Забвения! Но это роскошь. Непозволительная, недопустимая роскошь, которую никогда не обрести!
Мимо проехала машина, обдав волной пыли и выхлопных газов. В небольшом отдалении засвистели тормоза. После хлопнула дверца и серьезный, детский голосок громко поинтересовался:
- Мамочка, а тетя умирает?
Лену точно в прорубь столкнули: в стылую, колючую, обжигающую воду. Отрезвление было быстрым и болезненным. Откуда-то из недр вырвалось отрицание. У нее забирают самого дорогого и любимого человека, а она отдает?! Опустила руки и отдает?! Послушно, безропотно, точно овца на заклании?!
Неужели эта чертова жизнь ее ничему не научила? Неужели в ней не бывает иначе? Разве не она клялась, что все изменит? Разве не за этим уходила от мужа? Разве не потому стремилась переломить себя?
Но, похоже, ничего не изменила. Все та же приученная слушаться девчонка, всегда возвращающаяся, безропотно следующая чужим желаниям, исполняющая решения других. Господи-боже, что она творит?! Опять сдается без боя?!
- Нет… Нет… Нет! – Отрицание вылились в отчаянное мотание головой.
Она не сдастся! Не поступит, как когда-то отец! Не смирится! Не позволит искалечить жизнь своему ребенку!
Когда со словами: «Что с вами? Вы в порядке? Скорую вызвать?» - к Лене подошла женщина, та ухватилась за предложенную руку, взмолившись:
- Телефон… Дайте, пожалуйста, телефон! Мне очень нужно позвонить!
Где ее мобильный девушка понятия не имела. Последний раз видела в машине похитителей. Так же как и сумочку.
Встать с земли Лена пока не пыталась – не доверяла собственному телу. Руки тряслись, когда набирала знакомый номер. Обезумевшее сердце выбивало оглушающий, рваный ритм, пока вслушивалась в протяжные гудки. Наконец, ей ответили.
- Да, я слушаю… - сухо и по-деловому.
- Макс, это я – Лена.
- Лена? Ты где? Что случилось? Я обзвонился?!
В его голосе бесконечное, искреннее облегчение. Оно точно живительный эликсир вливается в нее, напитывая верой и силой. Укрепляет в мысли – все делает правильно!
- Я в «Бересте», рядом с домом мужа. Он собирается вывезти Ваню заграницу. Здесь был нотариус, я подписала документы, - стараясь только о самом важном. Все остальное потом, сейчас не время. – Приезжай скорее, и… Позвони Костику, отцу, Эле… Они должны помочь. – В голове ярким пламенем горят слова Зои – «семья, которая всегда поддержит». – Я без связи. Макс, пожалуйста, поторопись! – сказала, и выдохнула.
Стало немного легче. Самую малость, но все же!
На том конце линии связи несколько долгих секунд напряженной тишины. Лена практически видела, как думая, хмурится Максим. Как прорезают высокий лоб борозды морщин. Как проступают на гладковыбритых щеках узлы желваков.
- Хорошо. Понял. Жди, скоро буду. И, Лен, ничего не делай, просто жди, слышишь?
- Слышу, - она кивнула, а когда Максим отключился, вернула мобильный владелице. – Спасибо.
Та вновь с сочувствием уточнила:
- Вам точно не нужна помощь?
И Лена покачала головой, поднимаясь.
- Нет. Спасибо еще раз за телефон. Скоро за мной приедут.
- Как скажете…
Случайная спасительница зацокала каблуками, возвращаясь к машине, а Лена обернулась. Оказалось, ушла достаточно далеко, даже свернула в проулок. Нужно возвращаться, иначе Максиму придется разыскивать ее по поселку. Лучше не усложнять ему задачу.
Когда свернула за угол, увидела нотариуса. Тот стоял чуть в стороне от ворот, прижав портфель к коленям, и смотрел себе под ноги. Сердцебиение ускорилось. Мысли заметались.
Это их шанс! Этот человек может подтвердить, что документы подписаны под давлением! Он может помочь!
Ноги сами понесли вперед. Быстрее… Быстрее… Под конец Лена бежала, забыв о просьбе Максима ничего не предпринимать. Не думая о том, что муж может увидеть ее через камеры видеонаблюдения.
Она не позволит ему уехать! Она убедит! Задержит! Она…
Из-за поворота на проезжую часть вырулило такси.
_________________

Дозвонилась до Макса, уже хорошо. Доверенность еще не зарегистрирована и пока недействительна. А еще любую доверенность можно отозвать. Но пока суть да дело, надо добраться до таможни.

Ефросинья, спасибо за комментарий.
Сомневаюсь, что Лена сейчас всерьез думает о таможне и отзыве доверенности. Хотя, чем черт не шутит)))

_________________

Маша, спасибо за продолжение ) Сейчас вся надежда на семью. Теоретически ещё не поздно все переиграть. А вот практически.... Всё решают минуты, если нотариус уедет.....
___________________________________

Марина, привет!

Думаю, надеется можно

Значит нужно его хватать и держать))
_________________

 » Глава 26

Сперва Лена не до конца осознавала, что говорит, что делает. В голове единственная мысль: сейчас уедет и все – не найдешь! Несколько раз, не думая об опасности, бросалась на капот, в надежде задержать отъезжающий автомобиль. Падала. Вставала, превозмогая боль. Вновь расставляла руки.
В конце концов, добилась своего: таксисту надоело устроенное ею представление, и тот высадил пассажира, посоветовав нотариусу прибить свою чокнутую подружку. После молила, уговаривала, упрашивала, пропуская мимо ушей угрозы и не подпуская к воротам. Откуда только силы взялись?!
Если изначально нотариус сочувствовал ей, то сейчас, видимо, изменил мнение. Во всяком случае, его ответы и некоторые действия вполне определенно свидетельствовали об этом. А затем, откуда ни возьмись, появился Константин. Точно из воздуха: не было и вот он! Девушка не заметила его приближения – ни его, ни автомобиля, - не слышала шума работающего мотора, шуршания колес, не обратила внимания на звук остановки.
- Что происходит? Кто это? – брат влез между ней и нотариусом, которого Елена в очередной раз оттесняла от ворот, чтобы не позволить добраться до кнопки видеодомафона.
Девушка так обрадовалась, что едва устояла на подогнувшихся ногах – настолько велико было облегчение.
- Это нотариус. Он завизировал документы на вывоз Вани. Его нельзя отпускать, - затараторила она, цепляясь за руку брата.
На глазах вновь слезы. В них все – страх, боль, радость, но последнего больше. В данный момент больше. Он приехал! Она теперь не одна! О том, что ждала Максима, даже не вспомнила.
Но не только Лена почувствовала облегчение. Служитель закона также обрадовался появлению нового действующего лица. Подобрался. Расправил плечи. Перестал прижимать к груди портфель, точно щит.
- Это произвол! Я буду жаловаться! Она напала на меня! – указующим перстом ткнув в сторону Елены.
Брат прищурился. Его придирчивый взгляд обнял ее всю – от стоп до макушки, и увиденное совершенно точно не понравилось.
- А так и не скажешь. Больше похоже – наоборот, - с угрозой.
Нотариус вытянулся по струнке, и, казалось, стал на несколько сантиметров выше от возмущения.
- Она сама бросалась под колеса! Таксист может подтвердить!
Брат недоверчиво выгнул бровь, вновь полоснув по Лене пристальным взглядом. Она невольно смутилась, вдруг осознав, насколько ужасающе должно быть выглядит, и все же ответила:
- Если бы вы не пытались сбежать, мне бы не пришлось!
- Так, ладно… Садитесь в машину, там поговорим, - велел Константин, заметив появившийся на дороге автомобиль.
Лена также увидела внедорожник, и покосилась на ворота своего бывшего дома, удивившись, как это Юрий до сих пор не присоединился к устроенным ею разборкам. Они однозначно попадали в поле зрения камеры видеонаблюдения.
- Никуда я с вами не пойду. Она ненормальная! Ей лечиться надо! – возмутился нотариус, для убедительности попятившись.
Лене показалось, еще немного и припустит со всех ног. Но брат не позволил. Шаг, и вцепился в предплечье мертвой хваткой. В голосе предостережение.
- Никуда вы не пойдете, как вас там…
- Егор Валерьянович, - с опаской.
- Садитесь в машину, Егор Валерьянович. И не советую так отзываться о моей сестре. Могу не сдержаться.
Сопроводив низкорослого очкарика до собственного автомобиля, Константин вынудил того устроиться на заднем сидении, предварительно отобрав портфель.
- Для надежности, - тряхнув кожаной вещью перед носом обескураженного мужчины.
Захлопнул дверцу. Затем нырнул в салон со стороны переднего пассажирского сидения и выудил оттуда полуторалитровую бутыль с водой.
- Давай полью - умоешься. Смотреть страшно.
- Ну спасибо…
Девушка недовольно сморщилась, подставив руки, хотя прекрасно понимала – он прав. Быть красавицей после всего произошедшего нереально.
После расселись по своим местам. Проехав немного вперед, Константин остановился в тени дерева, посаженного у ворот соседнего участка. Заглушил двигатель.
- А теперь сначала и по порядку, - заблокировав двери путем нажатия внутрисалонной кнопки центрально замка и покосившись на нотариуса, реакции которого Лена видеть не могла, но надеялась - достаточно впечатлен, чтобы согласиться сотрудничать. Вскоре выяснилось – напрасно.
- Даже не думайте. Я в этом участвовать не намерен! – после того, как она в подробностях изложила брату все перипетии сегодняшнего дня и поделилась соображениями насчет нотариуса.
- А вам, Егор… э-э-э… Валерьянович, никто слова не давал, - полоснув мужчину злым взглядом посредством зеркала заднего вида. – Я, конечно, благодарен, что вырвали сестру из рук этого козла, но остальное пока не простил, - вкрадчиво.
После схватился за телефон.
- Значит, говоришь он дома… - недобро ухмыльнувшись.
- Ну… я не видела, чтобы уезжал.
Костик вновь воззрился в зеркало заднего вида, и реакция на этот взгляд последовала незамедлительно.
- Из ворот не выходил.
- Вот и славно…
Брат покопался в сотовом, разблокировал автомобиль, выставил ногу, но прежде чем выйти, обернулся.
- Только попробуй высунуться. Я мастер спорта по контактным единоборствам. Так… к слову…
Дожидаться обещания не стал - вышел. И довольно долго выхаживал вдоль капота, прижав к уху мобильный. Чем дольше Лена наблюдала за ним, тем тревожнее становилось. Адреналин, на котором держалась последнее время, сгорел. Вернулась паника, и кроме мыслей о сне в голове ничего нет.
Как он там? Где? С кем? Спал? Плачет? Зовет? Из-за отсутствия ответов стылый холод в груди. И паника вновь захлестывает девятым валом. И хочется выть, точно одинокая волчица на недосягаемую луну.
Внезапно к ней обратились.
- Зря вы здесь сидите, Елена Владиславовна. Вам нужно бежать запрет накладывать, а не мужа сторожить. Пока вы в законном браке, Юрию Игнатьевичу ваше согласие не требуется. Вы подписали разрешение на выезд с третьим лицом.
Накатила злость. Советчик нашелся! Лена обернулась.
- С чего это вы решили стать альтруистом? Испугались боксера? - Елена понятия не имела, о каких таких контактных единоборствах говорил брат, но бокс ей показался весьма внушительным видом спорта, способным произвести впечатление на щуплого нотариуса. - Мой муж вдруг перестал быть авторитетом?
- Он им и не был, - подтолкнув на переносицу очки. – И у меня тоже есть дети, - будто это все объясняло.
- Что-то поздно вы об этом вспомнили.
Злость пошла на убыль. Лена отвернулась. Доводы собеседника вдруг показались разумными и обоснованными. Подняв лежащий у ног портфель, девушка щелкнула замком, открывая.
- Что вы делаете? Вы не имеете права! – из голоса нотариуса исчезла миролюбивость. Он попытался дотянуться до своей собственности, но Елена не позволила.
- Хочу посмотреть, что же все-таки подписала, - отбрила она, роясь в портфеле. – Будете мешать, брата позову.
- Я же вам сказал – разрешение на выезд с третьим лицом, - огрызнулся нотариус, оставив попытки добраться до портфеля.
- С каким третьим? – не отвлекаясь от поисков.
- С вашим свекром! – по-прежнему сердясь, огорошил девушку мужчина. – С Игнатием Сергеевичем!
Лену моментально бросило в пот. Руки затряслись. Вспомнились недавняя встреча на парковке и невысказанное обещание стереть ее в порошок, если в течение часа не вернет внука. Накрыло волной ужаса. Бросив портфель с бумагами на водительское сидение, девушка выскочила из машины.
- Я знаю, где Ваня! Он у Вердихановых! – едва не врезавшись во внезапно остановившегося брата. – У родителей мужа! – сообразив, что просто фамилия ни о чем не говорит. – Ты видел их на стоянке.
- Подожди минутку, - обронил Костик в трубку и отнял телефон от уха. – Откуда знаешь?
- Нотариус сказал, - выпалила Елена, все еще не понимая, что в ней превалирует - страх или облегчение. С одной стороны больше не нужно ломать голову, куда Юрий спрятал ребенка, с другой – забрать Ваню от свекра, если тот не захочет отдавать, будет совсем непросто.
- Ясно, - Константин кивнул и, вернув мобильный на прежнее место, продолжил общение.
К разговору Лена не прислушивалась, да и брат отошел. Увидела подъезжающего Максима. К страху и облегчению добавилось чувство вины. Вспомнилось, что придется держать ответ за содеянное. За то, что вопреки запрету вышла из дома. Хотя, сильнее чем сама себя винит, навряд ли кто сможет. Нереально!
И все же встречаться с Максом взглядом больно и стыдно. И чертовы слезы вновь наворачиваются на глаза! И хочется громко шмыгнуть носом, потому как влага везде.
Но волновалась зря. Предъявлять претензий Максим не стал. Первым делом крепко прижал к груди. После вопрос, который, судя по голосу, весьма тревожит.
- Как ты? Цела?
- Цела, - куда-то в сочленение плеча и шеи. – Но умереть очень хочется.
- Не говори глупостей. Я тебе умру. У нас сын растет, – на удивление беззлобно и успокаивающе.
А еще рука гипнотически гладит по спине – будто старается вытравить негативные эмоции. Но задача невыполнима.
- Мне страшно, Макс. Мне так страшно! – сдавленно.
- Я знаю, Лен. Мне тоже страшно, но все будет хорошо.
- Сомневаюсь.
- А я – нет. Вот увидишь – я прав.
Она все же всхлипнула. Отстранившись, отерла нос рукою.
- Ваня у свекра. Он его не отдаст.
Максим не согласен.
- Отдаст. Куда денется! Сам или через суд… Мой сын будет расти со мной!
- Установка правильная, но сперва его останови. Он нам может пригодиться, - вмешался в разговор Костик, указав в сторону улепетывающего нотариуса.
Тот, воспользовавшись отсутствием внимания к своей персоне, не только покинул заднее сидение, забрал портфель с документами, но и, пытаясь незаметно ретироваться, успел удалиться на приличное расстояние от машины.
Лена, вслед за Максимом, дернулась за убегающим нотариусом, но брат перехватил.
- Значит так… - выпустив ее руку. – Сейчас берешь Макса, и едете домой. Спишь, приводишь в порядок себя, его, а утром в ФМС оформлять запрет на вывоз ребенка.
- Но…
- Никаких «но»! Свидетельство о рождении Вани у тебя?
- Да. Дома.
- Нотариально заверенная копия есть?
- Нет.
- Тогда сначала к нотариусу, затем в ФМС.
- Но…
- Лена!
Она, несмотря на окрик, смогла сформулировать мысль.
- А как же Ваня? А вдруг его увезут? Вдруг мы опоздаем?
- Сомневаюсь, что у них есть билеты на сегодня. А если даже есть – Михалыч что-нибудь придумает.
- Михалыч? – не сразу сообразив, что речь идет о муже Эмили.
- Михалыч, Лен. Михалыч. Он сейчас занимается тем, что роет инфу на твоего свекра. И не только он. Давай, забирай Макса, и чтоб завтра, как огурчики, а то смотреть больно. Если что – на связи. И, давай, без пессимизма. Не из такого дерьма выбирались! Можешь поверить…
_________________