Мария Дахвана Хэдли "Магония"

Команде - большущее спасибо за работу.

Напомните мне, плиз, - дыхание - это типа их Бог? Т.е. создатель туч и прочая-прочая? Или же то, что сидит и командует в главном городе и распределяет какой корабль что делает и добывает - такой себе казначей на ящике с продуктами?

ИМХО у Джейсона откроются способности дышать в небе - такой себе человек-амфибия.



_________________

Спасибо за новую главу! Как и ожидалось, это Дыхание. Они там что решили и Джейсона к себе наверх забрать? Переживательно за него как то

Алена, Тина, Лена, Ира, СПАСИБО за новую главу Две главы от имени Джейсона закончились...будем надеяться что он спасется от молний...

Спасибо за главу!!
Немного прозевала когда она появилась. Джейсон очень умный, быстро во всем разобрался, только вот теперь он в большой опасности. Но знает что Аза жива! И про корабли. И кому- то письмо отправил - значит есть единомышленники. Что же дальше?? Волнительно за него...
_________________

Дыхание - некие наемники. Они выполнили заказ Зэл, когда она искала дочь. И они же взялись за заказ Маганветар, когда потребовалось вернуть с земли подзорную трубу.
Из 15 главы:




Закончится))) Не совсем определенно (типа наши победили, миру-мир), но вполне себе приятно

Девы, всем спасибо за комментарии и сердечки!
Волноваться осталось всего 9 глав
_________________

Выходит все же знают, раз пришли под видом Азы.
_________________

Дыхание знает, ведь оно же Азу с земли достало А Маганветар не знает, и Дыхание им не сообщило, ибо не обязано.
_________________

Понятно. И нашим и вашим, значит!
_________________

Спасибо за продолжение!
___________________________________

Спасибо за новую главу


___________________________________

Леди,Спасибо за продолжение!
Очень волнуюсь за Джейсона.

___________________________________

Девочки , спасибо огромное за перевод
Вот же мерзкое Дыхание. Такое чувство , что оно не с неба явилось , а прямо из ада.
Джейсон молодец , держится , но как же ему непросто.
___________________________________

 » Глава 22

Перевод: Talita
Бета-ридинг: gloomy glory
Редактирование: Sig ra Elena
Оформление: Архивариус

Ночью, после того как мы с Дэем вызвали пением волну, я просыпаюсь в панике.
Мне приснился Джейсон. Я не помню, что там было. Ну, или недостаточно помню. Птицепризрак капитана жутко кричит.
«Небо! Море. Свет. Зэл. – Он закашливается. – Падение. Смерть. Ночь».

Голоса доносятся словно бы отовсюду – со всего корабля, со всего неба.
– Во имя Дыхания, – ругаются даже магонийцы, хоть и негромко.
– Дыхание побери эту птицу и разорви её на перья и кости, – шепчет кто-то недалеко от моей каюты, а потом Ведда их прогоняет.
Я сажусь и думаю над услышанным.

Не призрак. Птица.
Иногда рано по утрам мне слышен голос капитана, как она над чем-то воркует.
Над кем-то.
Птица. Зэл запретили с ней петь.
«Убей! – кричит Кару. – Разорённые гнёзда, разбитая песня, убей меня».

Я скрючиваюсь в каюте и слушаю его с полными глазами слёз. Если птица жива и на корабле – как Зэл его здесь держит? Как может слушать его страдания? Как это вообще возможно?
Ведда ворочается на своей койке, цепи которой тихо звякают.
Почти как дуновение ветра, почти как песня.

Так много существ приковано к этому кораблю. Предпочли бы они свободу? Хотели бы улететь? Или им безопаснее здесь, где нет голода, что поразил город? Может, корабль – их дом?
Решение кажется таким простым. Просто поделиться едой с голодающими. Мама Джейсона, Ив, однажды сказала мне, мол, если бы каждый отдал часть того, что имеет, то хватило бы всем. Ведь получается, в мире у кого-то избыток, а у других – ничего.

У Магонии нет ничего.
Я думаю о семье Дэя. О Дэе. О том, что сама никогда не испытывала недостатка в еде. О том, что вообще прежде не особо задумывалась о голоде.
Здесь ничего не совершенно. Но и внизу тоже.

Следующие несколько дней я втайне гадаю, где же прячут капитанского кэнвра, а на публике разучиваю с Дэем и Милектом старые магонийские песни. Я превращаю влагу в песок и обратно. Тихо пою и заставляю камень стать каплей дождя, а потом кусочком льда. Превращаю вещи в их противоположности.

Я ещё не достигла совершенства. Иногда от очередной ноты воздух трещит, и Милект бранит меня. Иногда делая из воды камень, я нечаянно превращаю её в огонь, и тогда кэнвр пронзительно кричит и клюёт меня внутри лёгкого.
Однако я, не особо таясь, запоминаю неверные ноты. Вода в огонь? Это же классно.

Работа помогает мне не зацикливаться на печальной песне Кару и тёмной тоске, что поднимается в груди, когда я его слышу.
Надо найти несчастную птицу.
Я шатаюсь по кораблю, заглядываю в каждый уголок, но тщетно. Обыскиваю трюм, клетки, но вижу лишь темноту. Нет ни Лей, ни других пиратов, и я гадаю, что же Зэл с ними сделала. Они мертвы? Неужели она сбросила их за борт, пока я спала?

И никакой птицы – ни настоящей, ни призрачной.
Может, есть какая-то часть «Амины Пеннарум», о которой я до сих пор не знаю?
Утром мы плывём над серебристо-серым океаном, над айсбергами. Ледяные островки кажутся точками на поверхности воды.

Вне пределов неба Магонии я вижу самолёты. Полные пассажиров мирки: одни летят параллельно друг другу, другие пересекают след предыдущего. И понятия не имеют о том, что в небе есть кто-то ещё.
Совсем как Земля понятия не имеет о Магонии.

Становится холоднее. Даже Дэй облачается в зимнюю форму, а Ведда закутывает меня в многочисленные слои переплетённых перьев поверх тоненького свитера и куртки.
По настоянию Зэл я сейчас сижу в капитанском кресле. Она учит меня, как рулить, как читать маршруты, расходящиеся во все стороны: вверх, вниз, на запад, на восток, на север, на юг.

На одном уровне неба находятся штормакулы и качающие корабли ветра, на другом – огнерыбы и воздушный кракен, а ещё возможность врезаться в верхушки гор или пролететь слишком близко к границам города, если корабль чересчур большой.
Дэй за моим плечом, я чувствую его тёплую ладонь на своей спине, чувствую нашу связь – кость к кости, голос к голосу. Теперь, когда мы поём, Милект ведёт себя спокойнее. Чирикает что-то в загоне для кэнвров, устраивается у меня в лёгком на время занятий. Мы с Дэем всё лучше контролируем свои силы. Вода в камень, камень в воду.

Дэй держит чашку и подпевает – осторожно, идеально отслеживая мои действия. Я поднимаю из неё жидкость и превращаю в лёд. А потом обливаю его. Дэй смеётся, вытирает лицо и брызгает на меня.
Мы умудряемся веселиться, невзирая на всю серьёзность плана, цели, к которой мы движемся.

– Мы изменим мир. Вернём в него растения, погрузившиеся в спячку из-за дымоходов внизу, – говорит Зэл. – Я не помню эти растения, но легенды гласят, что некогда они росли по всему небу. У всей Магонии была еда. Мы использовали зерно подводников, только если отправлялись в дальние путешествия, а не чтобы выжить. Когда растения вернутся, наша зависимость от подводников исчезнет.

Я думаю о двух веках развития машиностроения на земле. О том, как индустриальная революция привела к голоду Магонии. Теперь на земле тоже не хватает еды.
Зэл получает отчёты отовсюду, птицы приносят на «Амину Пеннарум» письма с других кораблей. После заката летают горящие стрелы. Зэл подолгу стоит с бесстрастным видом, точно статуя, но письмо, доставленное измотанным воробьём-ростре, заставляет её встрепенуться.

– Корабль Дыхания прямо по курсу.
Все мгновенно вскидываются. Я чую ужас – в том числе и свой собственный. Что это значит? Мы в опасности? Они идут за нами? Зэл продолжает читать.
– Возможно, их нанял Маганветар или кто-то ещё. Нас не преследуют. Пока. Я не собираюсь рисковать. Приведите мертвечину.

Дэй вместе с несколькими крупными мускулистыми ростре устремляется вниз по трапу и притаскивает из неизвестной темницы Лей. Она пытается вырваться из цепей.
– Это против всех законов неба! – кричит Лей. – Я заслуживаю суда!
Зэл отцепляет с куртки хлыст и щёлкает им. Он не совсем металлический, но и не совсем верёвочный. Хлыст взмывает в воздух и хлещет, точно кошачий хвост, прямо перед лицом Лей.

– Ты ничего не заслуживаешь. Ты пиратка, Лей Фол, – говорит Зэл. – Это и есть твой суд.
Лей с опаской следит за хлыстом. Дэй и другой стражник держат её за руки.
– Может, нам лучше подождать? – нервно предлагаю я. – Пока мы…
– Ты помнишь день, когда тебя похитили? – спрашивает меня Зэл. – Худший день моей жизни. Я мучилась пятнадцать лет.

– Но ты не можешь её казнить…
– Она совершила худшее предательство. Она друг, ставший врагом. Просто чудо, что ты пережила её саботаж. Жизнь за жизнь.
– Но, – возражаю, – я ведь не умерла.
Лей равнодушно смотрит на меня:
– Не верь своей матери. Она желает от тебя большего, чем говорит. Ею движет месть, не разум.

Зэл ударяет хлыстом по лицу Лей. Та отшатывается.
От удара остается след, сперва белый, потом синие сияющие буквы изо льда впитываются в её тело. Лей охватывает дрожь, под кожей змеится свет.
– Умереть с тёмными тайнами – значит умереть без последней песни, – провозглашает Зэл. – Кто рассказал тебе, что я планирую?

Лей морщится, немного оседает, но не отводит взгляд. Кем бы она ни была, в смелости ей не откажешь.
– Постой, – вмешиваюсь я. – Тогда она меня спасла. Они бы меня убили. Сбрось её рядом с Маганветар. Выкинь на лодке. Там ведь есть тюрьмы?
Зэл смотрит на Лей, затем на меня.
– Ты жива, Аза, благодаря своей исключительности, а не её милосердию. Она тебя не спасла. Она меня предала. Это казнь, а не переговоры.

Лей твёрдо смотрит на неё:
– Тогда плыви в небеса, Зэл. Забери у подводников наше, затопи их крепости, поубивай всех внизу, но знай: без них нарушится баланс, а без баланса Магония падёт. Не ты первая веришь, будто способна решить проблему столетий. И заблуждаешься, как и все до тебя.
– ДОВОЛЬНО! – Глаза Зэл светятся, её всю трясёт.
– А теперь я спою последнюю песню, – требует Лей.

– О, я так не думаю. Те, кто меня отвергают, не заслуживают привилегий. Из-за твоего предательства семья моего первого помощника умерла от голода, забытая Маганветар. Разве ты не виновна? Сейчас небо было бы накормлено, полно. Ты разрушила прекрасное будущее. Я могла бы жить эти пятнадцать лет в совершенно другой стране, рядом с дочерью, вместе с поющим кэнвром. Что я получила взамен? – Зэл на миг замолкает, и мы все слышим крик Кару, леденящую кровь жалобу. – Ты в этом виновата, поэтому умрёшь без песни. Приняв сторону маганветарских политиков, ты предала свой истинный народ. Последняя песнь для тех, кто умирает с честью. Не для тебя.
Команда оживляется, переступает с ноги на ногу. Я оглядываюсь. Все собрались на палубе. Некоторые распрямляют крылья – кто в предвкушении, кто тревожно. Клювы открываются, видны зубы и клыки.

– Он мне сказал, – вдруг говорит Лей, и Зэл подпрыгивает. – Кто знает твоё сердце лучше него? Он не согласен с твоими планами. Кару рассказал мне всё. Тебя предал твой кэнвр.
Зэл каменеет и болезненно втягивает воздух:
– Лгунья.
Лей смотрит на неё. Лицо пиратки ничего не выражает.
– Последняя песнь.
– Нет.

Вокруг раздаётся шорох и бормотание: все магонийцы и ростре поражены тем, что Зэл нарушила своё слово.
Она машет Дэю, и он достаёт из-за спины длинную тряпку, которой завязывает Лей рот. Значит, всё готовилось заранее. Отказ в последней песне лишь уловка.
Лей неглубоко вздыхает через нос и пожимает плечами как человек, чьё время истекло. Мне так знакомо это движение.
Я оглядываюсь в поисках палача, высматривая капюшон, топор. Ничего.

Лей кивает. Делает один шаг назад, затем другой. Лицо Зэл напряжено, желваки перекатываются под кожей.
Милект садится мне на плечо, клюёт в ухо, но это не приносит облегчения.
Шаркая по доске, Лей встречается со мной взглядом. Она нема. Ей не спеть последнюю песню. Сине-белый свет, который запустила в неё Зэл, струится к горлу и по рукам. Лей сияет.

У неё дрожат руки, грудь. Она встает на краю доски и смотрит только на Зэл.
Затем открывает дверцу на груди и достаёт своего кэнвра – чёрно-белую сороку, такую же старую, как хозяйка.
Зэл делает шаг вперёд, смотрит в глаза врагу, протягивает свои изящные синие пальцы и с холодной улыбкой сталкивает Лей с доски.

Пиратка, падая в небеса, бросает птицу вверх.
«Последняя песнь, – кричит кэнвр, одиноко, яростно, фальшиво. – Падение, сломанный, яркий свет, падает, падает».
Я стою обмякшая, выжатая. Откуда-то снизу взлетает стервятник и смотрит на меня.
Кэнвр Лей всё поёт.
Затем издаёт последнюю ноту – бессловесный жуткий вой отчаяния. Из ниоткуда эхом доносится крик Кару.

Стервятник хватает кэнвра Лей.
«Мертвечина», – хрипло кричит другой стервятник и ныряет.
Я подбегаю к поручню и сквозь окружающий корабль туман пытаюсь рассмотреть, что происходит внизу. Сперва ничего. Затем проплывает обрывок ткани. Кусок куртки Лей.
А потом всплеск крови на миг окрашивает облака и тоже исчезает.
У меня скручивает живот.

Зэл подходит ко мне.
– Однажды ты станешь капитаном и тоже отомстишь. Таковы порядки в настоящей Магонии.
Только глаза её темнее, чем должны быть, а лицо осунулось. Зэл прижимает ладонь к сердцу. И уходит прочь. Джик с такими же тёмными глазами бросает взгляд в мою сторону и следует за ней в трюм.

Небо полно обрывков одежды. Они плавают вокруг как молочай. Я слышу стервятников – и не только их. Смотрю вниз и вижу, как гигантское туманное щупальце медленно хватает какую-то часть тела Лей и утаскивает в тёмное облако. Оно такое огромное, что и краёв не видно – лишь восемь колеблющихся конечностей, способных сбить наш корабль с неба.
Дэй подходит и касается моего плеча. Я вскрикиваю и сжимаю кулак. Именно Дэй притащил пиратку на палубу. Он беспрекословно верен Зэл и кораблю. Что это значит? Что он сделает, если я окажусь не на той стороне?

Дэй хмурится и снова занимается такелажем. Свилкен щебечет хозяину, мол, чем меньше сделаешь сейчас, тем больше придётся поработать потом. Милект взлетает на верх мачты, где устраивается точно сверкающий комок.
Меня тошнит. Я всё вижу, как Лей падает, снова и снова. Её слова – о том, что нельзя доверять Зэл, о Кару – эхом звенят в памяти.

Меня что-то мучает – не страх, хотя он никуда не делся. Лей остаётся позади, погребённая в облаках и съеденная хищными тварями. Мертвечина.
Вспоминаю рассказ Джейсона о четырёх магонийцах, которые явились в земной город и угодили в колодки. Но если бы эти четверо упали, то утонули бы.
Может, и утонули. Там не говорилось, ни сколько они пробыли внизу, ни что с ними в итоге стало.

Магонийцы – то есть мы – слишком отличаются, чтобы сойти за людей. Что случится, если я спрыгну с корабля и не умру? Что теперь со мной сделают на земле?
Где-то в глубине души я всё ещё надеюсь, что, возможно, мне удастся вернуться домой…
Но нет. Никаких «возможно». Не удастся.
Наверное, Эли сейчас в школе, на алгебре. Заучивает столько формул, что хватит рассчитать размеры мира. Или на английском, запоминает слова, чтобы описать, как однажды ночью сестра покинула её посреди снежной бури.

Я никогда не узнаю, кем Эли станет.
А она никогда не узнает, что я тут, наверху, учусь…
Что же я учусь делать?
Я стискиваю зубы и забираюсь на такелаж чуть ниже Дэя. Смотрю в никуда, жду, когда же он заговорит, но он молчит. Просто с тревожным видом пялится на облака.

Что-то меняется. Я не Дэй, приученный выполнять приказы.
Я чувствую неуверенность, но и ярость, пронизывающую все прочие эмоции.
Дэй протягивает мне руку, и я осторожно поднимаюсь. А оказавшись рядом, вплотную, ощущаю правильность происходящего. Он смотрит в небеса.

– Это первая казнь на моей памяти, – говорит Дэй, и я чувствую, как он дрожит.
– Ага. На моей тоже.
На миг я вспоминаю свой прерванный сон, где Джейсон идёт сквозь тёмный воздух поднебесья, протягивая ко мне руки. А потом с усилием выбрасываю мысли о нём из головы, отпуская навсегда. Это лишь сон из прошлого.

Джейсон подводник.
А я магонийка.

_________________

Алена, Тина, Лена, Ира, спасибо за продолжение!
Что-то я все меньше и меньше верю Зэл. Если пиратка сказала правду и это Кару ее предал, то она должна была замыслить что-то ужасное!
А еще хочу поздравить Тину с Днем рождения! Здоровья , счастья, побольше вдохновения и благодарных читателей!

_________________

Спасибо за продолжение

Все грустнее и грустнее. Матушка-капитан лютая женщина, слопает весь мир и не подавится...
Аза уже смирилась со своим положением, но может, не до конца? И Кару бы хорошо найти, он, похоже, единственное уязвимое место Зэл.

Тинуль, с днем рождения, ура, ура, ура!
_________________