Дыхание осени (современный ЛР)

Наталья! Привет!
Как всегда замечательно. Мне так нравиться, очень, не передать словами. Читала и отдыхала, какой замечательный слог у тебя. Спасибо.

Я только хотела клянчить продолжения. Только прошу на долго не пропадай, грустно без продолжения.

Девочки, спасибо вам за комментарии! Начиталась - зачиталась


jullietta, может быть, увидим

Перечитай пролог - там все спойлеры собраны.
Но вообще хорошо, что все равно события не лежат на ладони. за пожелания пасиб ))


Привет! Рада, что нравится, а то я думала, может, куски слишком большие выкладываю.
А продолжение прям не знаю когда возьмусь - сейчас работа, на выходных друзья вот...

Здравствуйте, Ручей!

а я еще вчера перечитала))) Там видно следствие, результат отношения к героине, а не первопричины и "неизвестное" их породившее))) Но я тот еще дедуктивец , такшта буду ждать подробного развития событий)))

Да вы что! Сомневаетесь в наших глотательно-читательных способностях?!!! Не сомневайтесь!!! Тащите проды пабольша

Та-а-а-а-к!.. А после выходных опять работа, да? Ладно, будем ждать
_________________

Здравствуйте. Не, ну я же знаю, что многие сами тексты пишут

Ручей, прости меня за то что так долго не отписывалась. Ведь читала, как партизанка, а сесть за клаву все времени не было. Но вот настигаю упущенное.
Я думаю, что Злата все-таки еще натерпится от мальчика, да и как я поняла, в прошлом как ее, так и его не все так гладко. А мальчик непростой, сразу видно, смелый, надо же вещи! я думала, что он их просто спрятал. Но одним походом в парк это дело не закончится, у них заложилась только тонюсенькая ниточка, которая может лопнуть даже от сильного ветра, это на мой взгляд.
И Яр мне начинает нравиться. Целеустремленный, волевой он, и деспотичный, конечно же.
Нравится, нравится мне.. Ручей спасибо)) Буду ждать.
_________________

Да я не обижаюсь, ты что? )) У всех реал и свой личный завал, все нормально))
Спасибо, что находила минутку прочесть, а сейчас заглянуть. Рада, что роман нравится ))

 » Том 1. Глава № 5

Утром я обнаруживаю жасминовый чай, ванильный сырок, новую записку с поцелуем и пропажу всех своих сумок. Какое-то время, пока пью чай, в ступоре рассматриваю угол, в который их временно определила, но чуда не случается. Их все-таки нет. Теперь я заложник бриджей с топом и немногочисленных вещей, брошенных вчера в корзину.
Что делать?
Не люблю носить одно и то же несколько дней, но утешаюсь хотя бы тем, что по старой привычке постирала свое белье на ночь. Итак, одна из рубашек Яра заменяет мне платье, его ремень – пояс, но все равно это не выход. Преодолев смущение, спускаюсь вниз. Заметив Макара в коридоре, машу рукой, но быстро протискиваюсь на кухню.
- Ой, а у меня сырнички готовы, будете? – Повариха радостно всплескивает руками при моем появлении и не дожидаясь ответа, начинает суетиться. На столике появляется тарелка с ароматными сырниками, бадья со сметаной и чашка с зеленым чаем. Чай я беру, мне так легче настроиться на разговор, на сырники только посматриваю – чай с прикуской, как говорит моя бабуля.
- Мне бы, - сообщаю, нахлюпавшись и разомлев до задушевного состояния, - позвонить мужу.
- А что, - подмигивает повариха, - хорошее дело вы придумали, Злата Юрьевна.
Морщусь, но оставляю как есть – наверное, здесь так принято, хотя повариха и старше меня раза в два, а по отчеству.
- Дело-то, - говорю, - хорошее, но вот номера мужа я не знаю.
И тут мы обе смущаемся и в смущении обмениваемся данными. В больших глазах так и виден вопрос, мол, как же это, уже и ночи вместе, и женаты, а номера телефона не знает. Эх, да я много чего о Яре не знаю, но не жаловаться же?
Поднимаюсь к себе в комнату, набираю номер на своем мобильном, но вызов не жму. А если он занят? А если переговоры или встреча, а тут я с пустяковым вопросом о пропаже хозяйственных сумок?
Стук в дверь прерывает мои сомнения.
- Злата Юрьевна, - даже после приглашения водитель остается на пороге, - Ярослав Владимирович сегодня будет поздно, иностранные партнеры приезжают. Сказал, может, вы захотите проехаться в «Песок», отдохнуть по-женски?
Я чуть не ляпаю: а как это «отдохнуть по-женски», но водитель поясняет:
- «Песок» - это салон Ярослава Владимировича.
И я нахожу предложение заманчивым, тем более что спросить мужа о сумках можно и в приватной обстановке, вечером. Вбиваю его номер в память мобильного, переодеваюсь – ох – в бриджи и топ, и еду с водителем отдыхать как женщина.
А как женщина-друг, приглашаю с собой Ларису. Она взвизгивает, когда я только произношу «Песок», оказывается, это очень модный и дорогой салон, а здесь пригласительный на халяву, будет что рассказать менее удачливым знакомым, в число которых войдет и директриса нашего агентства!
Мы подхватываем Ларису у подъезда, радость ее фонтанируя, передается, кажется, не только мне, но и водителю. Несколько раз я перехватываю тень его улыбки. Небольшой казус возникает у входа, когда администратор окидывает нас придирчивым взглядом и отворачивается. Лариса смотрит на меня, и мне приходится вздернув подбородок идти в наступление, но меня и администратора спасает появление Макара.
- Это жена Ярослава Владимировича и ее лучшая подруга, - говорит он, а брови администраторши едва не взлетают испуганными птичками.
Вокруг нас суетятся, расточают улыбки и изображают вселенское счастье. Лариса прощает все за массаж стоп, а я про себя дуюсь, хотя стараюсь не подавать вида. Да, я знаю, как выгляжу со стороны: простая девчонка, не обремененная лишними деньгами, и пусть это утопия, хочу, чтобы окружающие принимали меня такой, какая есть. Но если не считать родителей и друзей детства, добровольно принимает меня только Яр, остальным, как администраторше, приходится это делать.
Маски, массажи, маникюр с педикюром утомляют, посматриваю на часы, а они лениво переползают за тройку. До возвращения Яра еще долго и толку спешить в пустой дом? Лариса, пользуясь случаем-безлимиткой, меняет прическу, а мои длинные волосы только моют, обогащают маслами и медовой маской, но стричь не решаются, хотя я и дала согласие.
- Ярославу Владимировичу нравятся длинные волосы, - оправдываясь, говорит девочка-парикмахер и тут же прикусывает язык.
Представляю, откуда у нее такая информация!
- Расслабься, - шепчет Лариса, перегнувшись из своего кресла, - теперь у него ты.
Мне заваривают зеленый чай, безвкусный, не слишком горячий – подозреваю, лично заваривала администраторша, но я его пью. Не могу обидеть человека просто так, все ищу ему оправдания. Вот и сейчас думаю: может, она не умеет заваривать чай, может, на дух его не переносит, а здесь я со своими капризами.
Утомившись сидеть в мягком кресле и окосев от ярких журнальных картинок, подхожу к окну. Июнь играет тополиным пухом, дети объедаются пломбирными рожками, на углу, как в мамином детстве, продают газировку с кружащими осами.
- Я сейчас вернусь, - говорю Ларисе и повинуясь внутреннему порыву, выхожу на улицу. Тепло, можно сказать жарко, и так вовремя эта газировка, что не сдерживаю вдоха удовольствия, когда пью. Сладко, терпко, лимонно-апельсиново, чуть липнут губы, но до чего же вкусно!
- На здоровье, - улыбается продавщица, когда бросаю в урну опустевший стаканчик.
- Спасибо, - благодарю и постояв какое-то время у входа, возвращаюсь в салон.
Лариса крутится передо мной и зеркалами, хвастается и любуется новой стрижкой.
- Ты похожа на француженку! – восхищаюсь абсолютно искренне.
- Да ладно! – абсолютно искренне принимает мое восхищение.
Мы выходим из салона под щебетанье администраторши. Так и хочется повернуться и сказать ей, чтобы не волновалась, я ничего не решаю в бизнесе мужа, но Лариса отвлекает вопросом:
- Ты домой?
- А куда?
Уже из окна машины смотрю на расстроенное лицо администраторши, поздно что-то ей говорить, да и ладно: пусть хоть немного простым человеком побудет.
- Подбросите меня в агентство?
- У тебя же отпуск только начался.
- Вот именно, - кивает подруга. – Только начался, еще целых две недели, и кто потом оценит мою новую стрижку. Давай в агентство, а?
Уловив в зеркале мой взгляд, водитель сворачивает вправо. Мы высаживаем Ларису, но не ждем, я знаю, это надолго, и сегодня день для клиентов и директрисы потерян. Машина пристраивается в ряд других, плавно едет по моему новому адресу, а на душе как-то нехорошо.
- Вам не понравилось в салоне.
Я редко слышу голос Макара, потому не сразу осознаю, что это он, и что он не спрашивает – утверждает. Но взгляд в зеркале ищет мой. Пожимаю плечами, молчу. Взгляд его полностью отдается дороге.
Как только машина въезжает во двор и ворота медленно возобновляют оборону, ловлю себя на том, что или перепила лимонада или мне дурно. Ухватившись за дверцу, бросаю тревожный взгляд, надеясь, что никто не заметил. Безуспешно надеясь, потому что водитель смотрит прямо на меня. Расправляю плечи и иду вперед, я всегда так, чем хуже мне – тем плечи ровней, а подбородок выше. В комнате первым делом распахиваю окна: глотнуть воздуха, свежего, настоящего, не хочу мерзнуть под искусственными потоками кондиционера. Поворачиваю ручку и едва не задыхаюсь от едкого запаха.
Ужас, да что это?! Жареный кот на шашлыки у соседей? Подышала называется свежим воздухом!
Я практически закрываю окно, когда визуальный сигнал наконец до меня доходит. Костер. Действительно, костер. Посреди цветущего сада. Именно он ярко плещется рыжими языками, издавая непереносимую вонь, а рядом с ним сидит маленький мальчик. Сидит, улыбается и смотрит на меня. Его не тревожит вонь, не пугает пламя, ему не жаль моих вещей, которыми он подпитывает огонь…
В оцепенении смотрю, как плавится последняя клетчатая сумка; захлопываю окно. Съеживаюсь в кресле, не отрывая взгляда от двери: надо бы запереть, но не могу пошевелиться. Как маятник раскачиваюсь, а встать не могу. Мне почему-то страшно и кажется только сделаю шаг – дверь распахнется и я увижу эти глаза отчаяния, и не смогу сдержаться, ударю. Больно ударю. А детей бить нельзя, они помнят, и даже если хотят, не прощают.
И страхи мои воплощаются. Как всегда. Бояться нельзя, нельзя! Все страхи воплощаются в жизнь. В приоткрытую дверь просовывается улыбчивая рожица, а темные глаза блестят злостью.
- Уйди, - прошу его по-хорошему.
Хлопает дверь, топот шагов по коридору, но вскоре дверь приоткрывается, и мои страхи развеивает неравнодушный женский голос.
- Ох, это надо же! Ох, ну и получит же он от Ярослава Владимировича! Ох, вам плохо? Попейте, это чай, как вы любите. Я как только увидела, что натворил этот мальчишка и что вы приехали, сразу и заварила. А Ярославу Владимировичу уже позвонили, вы не волнуйтесь! Он скоро будет. Не мог раньше вырваться, не мог. Ох, и попадет же этому мальчишке! Он неплохой, вы не думайте, он хороший… Ох, пейте, пейте, Злата Юрьевна…
Чай вкусный и я с благодарностью его пью, несмотря на то, что это уже четвертая чашка и ночью я теперь вряд ли усну. Впрочем, я вряд ли усну после того, что увидела: на клумбе, что так похожа на алую простынь, костер, а вместо дров умирающие цветы и мои вещи…
Теперь я понимаю, почему мне стало нехорошо, едва приблизились к дому. Но страшен не костер и не то, что я лишилась своих вещей, меня бросает в дрожь, как вспомню глаза мальчика: отчаянная ненависть, тоска и бессилие. Слишком знакомый коктейль, чтобы перепутать.
- Где его комната?
Повариха растерянно хлопает глазами и повторяет и повторяет, что мальчик хороший и что Ярослав Владимирович сам с ним разберется, но я все-таки получаю ответ на вопрос. Комната Егора на третьем этаже, куда мы не поднимались – я думала, там чердак. Просторная комната, необъятная комната и совершенно неподходящая для ребенка, пусть даже притворяющегося взрослым. Ни одного плаката, ни одной фотографии, ни одного журнала для мальчиков. Кровать в размерах не уступает нашей, покрывало коричневых расцветок, мрачный, почти черный ковролин на полу, шкаф, стол, диски по иностранному языку и натюрморты на стенах.
- Зачем ты пришла?! – вскидывается зверьком.
Но я иду к нему, сажусь на кровать рядом и спрашиваю:
- Тебе никто не говорил, что прежде чем лечь спать, нужно снять верхнюю одежду?
- Я не сплю! – огрызается и прячет лицо в подушку. Через минуту он оборачивается и бормочет растерянно: - Тебе никто не говорил, что прежде чем зайти в чужую комнату, нужно постучать в дверь?
Ну вот, так-то лучше. Есть контакт. Егор почти улыбается, когда дверь распахивается и в комнату входит Яр. Мне не нужно оборачиваться, чтобы знать это: выдают его запах, его довлеющая надо мной аура, его тихие шаги и мое громкое сердце.
Он останавливается за спиной, кладет руки мне на плечи и сжимает, чуть сильнее, чем приятно, почти больно. Я кладу свои ладони поверх его, и мы оба молчим.
- Я… - голос Егора срывается.
Ни муж, ни я не торопим его.
- Я осознаю, что совершил глупый, детский поступок, не достойный отпрыска семьи Самарских, - на одном дыхании говорит мальчик, но во взгляде что угодно, кроме раскаянья.
- Не в первый раз, - замечает Яр, и глаза мальчика зло сверкают, прежде чем он успевает спрятаться за показным послушанием.
Ого, да у них в отношениях не трещина, а дыра, не хочется, чтобы из-за меня она превратилась в каньон.
- Я все равно не знала, куда разложить все эти вещи.
- Я все равно собирался обновить тебе гардероб, но это не оправдывает Егора, - голос мужа бесстрастен, но плечи мои он сжимает сильнее. – Ты дашь нам несколько минут?
И больше дам, если проблема решится.
Встаю, обнимаю мужа, потому что мне нравится его обнимать и потому, что кажется, мои объятия удержат его от неправильного поступка. Наверное, в моих глазах что-то все-таки отражается, потому что Яр склоняет лицо, якобы поцеловать в ушко, но сам шепчет:
- Я не трону его, обещаю.
И я спускаюсь в нашу комнату и терпеливо жду Яра, но он заглядывает на минутку, поцеловать, сказать, что такое больше не повторится и принести за брата извинения.
- Конечно, не повторится, - соглашаюсь я, - у меня больше не осталось вещей, разве что он захочет выщипать зубную щетку.
Яр расслабляется, видя, что я не затаила обиду.
- Тебе к лицу моя рубашка, - целуя, забрасывает комплиментами. – И мой ремень на твоей талии… Мм, это наводит меня на определенные мысли…
А меня наводит на определенные мысли подозрение: а как он узнал, что я вышагивала сегодня в его рубашке? Только пришел и сразу к мониторам, просмотреть записи за день? Но тогда это как минимум начальная стадия паранойи…
- Вечером, - со стоном отстраняется, посматривая на часы, и уже у порога бросает фразу, которая вводит меня в ступор сильнее, чем заманчивое обещание: - Больше никто в «Песке» не посмеет так с тобой обращаться.
Администраторше взбучка не повредит, хотя, если уж совсем честно, я понимаю, что простым смертным делать в таком салоне нечего, вот она и расслабилась. А мне расслабление поднадоело: походила по комнате, постояла у окна, глядя на сад – о недавнем происшествии напоминает теперь только лысая клумба и остатки едкого запаха; попыталась навязаться в помощницы поварихе, но в итоге была мягко выпровожена с очередной чашкой чая. Вот так люди и спиваются, взгрустнулось, и я сама не заметила, как снова оказалась у двери Егора.
Ну и зачем меня сюда притянуло? Стучу – тишина, но такая, когда чувствуешь, что за дверью кто-то есть. Вхожу. Мальчик сидит за учебниками, но подозреваю, вряд ли что-то в них видит: взгляд сосредоточенный, но пустой.
- Ты что, в профессора готовишься? – спрашиваю и несмотря на его явное нежелание, подхожу ближе. Мальчик сопит, наверное, продумывает очередную пакость.
- Я буду послом, - выдает высокомерно.
- А, ну да, - соглашаюсь, - послы они как раз обучены разжиганию конфликтов.
- Я знаю польский, английский и немецкий! – вскидывается.
- Ого! Как минимум трем державам стоит опасаться твоего назначения.
Захлопывает с силой книгу, упирается кулачками в стол и дышит драконом.
- Ну вот, - говорю я, - о чем и речь. Вместо того чтобы уладить конфликт, ты ведешься на провокацию.
Открывает книгу, захлопывает. Открывает, захлопывает.
- Ты на улицу выходишь, - спрашиваю, притворяясь слепой, - или у тебя прогулки только по саду?
- У меня не так много свободного времени, чтобы тратить его впустую.
- А барбекю из моих сумок? – невинно интересуюсь.
- Я уже извинился!
- Нет, - поправляю, - извинился твой брат. За тебя. А ты просто сказал, что ведешь себя недостойно семьи Самарских.
- И что, этого недостаточно?!
У меня возникает ощущение, что разговариваю с вредным старичком. Вот и понимает, что не прав, а из упрямства и типа – мне по возрасту можно дурь нести, не сдается. И слова подбирает такие, взрослые, а порывы неосознанные, детские.
- Ты действительно хочешь услышать мое мнение?
Он, видимо, сам удивляется, как звучит его вопрос, если переиначить и кивает скорее машинально.
- Я думаю, - осторожно подбираю слова, - что вести себя надо не так, как от тебя ожидает кто-то. А достойно самого себя. Но это в том случае, если у человека есть представления об обсуждаемом нами вопросе.
Егор склоняет голову и смотрит на меня как на говорящую рыбку. Помахать ему, что ли, плавником и уплыть за безопасные водоросли?
- Нет, - говорит он сжато.
- Что нет?
- У меня прогулки не только по саду. Я могу гулять, где хочу и когда хочу, если сделал все задания.
- А что ж ты не стараешься? – удивляюсь.- Сделай все и свободен, а то весь бледный от своих книжек.
- А ты своего ребенка тоже будешь подговаривать отлынивать от учебы?
Невероятно, но происходит обмен улыбками. Неплохой мальчик может из него получиться, и может, в будущем станет хорошим послом. Если, конечно, он перестанет хвататься за ненависть, как за спасательный круг, если научится плавать сам, без пинка старшего брата.
- Неа, - говорю я, - буду подговаривать его объесться мороженым в ближайшем парке.
Темные глаза лихорадочно блестят.
- И сладкой ватой, - делаю вид, что ничего не замечаю. – Там еще и газировка вкуснющая! Но, конечно, если он сделает все задания…
Открывает книгу, быстро пробегается по строкам, закрывает, и это прогресс в их отношениях: не хлопает! И вот вижу, что хочет пойти, хочет и газировку, и вату, но молчит. И по большому счету, зачем мне все это надо? Проблемный мальчишка, который терпеть меня не может и ярко это продемонстрировал не далее как час назад, а я сижу рядом, соблазняю его прогулкой и пытаюсь установить контакт. Отчасти понятно, почему рыбки так близко к крючкам подплывают. И раз уж я подплыла…
- Ты все сделал на сегодня?
- Да, - говорит поспешно, но недоверчиво.
- А в парк хочешь?
- С тобой?
- Можешь и сам, но вдвоем веселее?
- Не уверен…
- Как знаешь, - быстрым шагом иду к двери. Прости, Яр, что могла, я сделала. Совесть, прощай, я старалась. И да здравствует парк, мороженое и сладкая вата, потому что я-то сидеть в доме в такой погожий денек точно не собираюсь!
- Эмм…
Оборачиваюсь у порога.
Егор нервно сглатывает и смотрит, как я играю ручкой двери, мол, мне не терпится – что отвлекаешь?
- Я не уверен, что нам вдвоем с тобой может быть весело, - повторяет, будто я туго соображаю. – Но… я думаю…
- Ну-ну? – подталкиваю.
- Я думаю… мы можем попробовать?..
И в глазах столько ранимых чувств, что я на секунду теряюсь.
- Жду внизу, - говорю ему.
Беру в комнате сумочку, уцелевшую по странной случайности, немного наличных, и спускаюсь в холл. Макар, узнав о наших планах, рвется к машине, но я объясняю, что мы хотим прогуляться, а не проехаться. Он внимательно слушает в чем разница и заявляет, что между водителем и охранником, конечно, тоже разница есть, но это не избавляет нас с Егором от его присутствия.
В общем, гулять мы идем под конвоем.
Правда, пока доходим до парка, мне удается уговорить Макара не маячить тенью за спиной, а идти рядом, не привлекая лишнего внимания.
- Не покрасоваться же идем! – резонно замечаю.
- Ага, точно! – подхватывает мальчик, косясь на мои бриджи. – Сильно ты покрасуешься в этом!
И замолкает под моим многозначительным взглядом, вспомнив, по чьей вине я вышагиваю в таком скромном даже по моим меркам виде. Но если злиться и намекать на одно и то же, так у нас прогулка и закончится немым хождением по дорожкам, поэтому предпринимаю попытку решить вопрос и поставить точку.
- Пообещай, что такая участь не постигнет гардероб, обещанный мне твоим братом и давай уже выберем по мороженому, а то жарко, - выдвигаю предложение, за которое получаю два вопросительных взгляда.
Водитель и мальчик верят в мои миролюбивые намерения так же сильно, как я верю, что это последняя выходка Егора. Но мороженое мы покупаем, и на качелях катаемся, и один из нас прыгает на батуте, крича, как резаный поросенок.
- Это… Это… А можно еще? - подбегает после прыжков.
- Ладно, - легко соглашаюсь, - мне не жалко, если тебе поплохеет.
Плачу еще за полчаса и выбираю пустую скамеечку неподалеку. Журнал бы, хоть один из тех, что в салоне… Закрываю глаза, подставив лицо солнышку и наверное, падаю в дрему, потому что когда глаза открываю, Егор сидит рядышком. Согнувшись пополам, рассматривает свои кроссовки и дышит паровозиком.
- А, - догадываюсь, - допрыгался?
Он поднимает бледное лицо, и я поражаюсь, как искренне сияет вымученная улыбка.
- Еще хочешь? – спрашиваю невозмутимо.
- Ты денег, смотрю, не жалеешь, - отдышавшись, говорит он.
- Плохая привычка – считать чужие деньги, - учу плохиша жизни.
- Это деньги моего брата и я имею….
- Мои, - прерываю безумную реплику, не дослушав.
- Ты тратила на меня свои деньги? – поражается с кислой улыбкой.
- И на себя.
- После всего, что я сделал?!
- Ну а может, я рассчитываю тебя подкупить? – гашу его панику.
Он застывает с открытым ртом, и вопрос, кто теперь из нас рыбка. Подсчитывает мысленно и неуверенно так спрашивает:
- Подкупить?! За тридцать два пятьдесят?!
А я не выдерживаю и начинаю хохотать.
- Ну да, - говорю, вытирая выступившие слезы, - ты же пока не посол, расценки не в тысячах тугриков.
И впервые слышу, как он смеется, искренне, громко, по-детски. Некоторые прохожие оборачиваются, водитель смотрит недоуменно, а нам все равно хорошо и тепло и вообще…
- Прости меня, - говорит мальчик, а я не строю из себя злючку и не уточняю за что и думает ли он, что за одно слово можно сразу простить.
Киваю.
Можно. Уже. Хочу обнять его, погладить по густым волосам, но не решаюсь. Прикупив по большому шару сладкой ваты на палочке, мы идем неспешно домой. Посигналив, нас объезжает вишневая машина, и пока мы доходим, Яр уже стоит у двери дома, улыбаясь нам.
- Ваты больше нет? – спрашивает.
- Неа! – радостно выкрикивает печальную весть Егор.
А я смотрю на них двоих, таких похожих и разных, в лучах заходящего солнца, и чувствую, как в моей душе поднимается рассвет, а прятаться в тень поздно.

И как всегда, на самом интересном...
Ручей, спасибо за новую главу!) А мне кажется или все-таки злата беременна?
_________________

 » Том 1. Глава № 6

После сытного ужина Егор, позевывая, уходит к себе в комнату, а мы с Яром сидим в обнимку в гостиной и смотрим, как пляшет огонь в камине. Мне не жарко, несмотря на то, что за окном лето, а у нас камин, настоящий, трепещущий пламенем, и так близко, что протяни руку – обожжет. Думаю, все дело в кондиционере.
Но удивительно, что не возникает плохих ассоциаций из-за недавних событий. Такое ощущение, что все идет правильно, что не было ни пожара, ни запаха от пластиковых сумок с моими вещами, ни пугающего ненавистью взгляда мальчика.
Наверное, потому, что со мной Яр.
Мне уютно с ним, безопасно и вообще… удобно вот так, вертеть в руке бокал с вином, урожая не помню какого года, цедить один глоток в час и наслаждаться аурой силы, чувством защищенности и живым теплом человека, который еще несколько дней назад был чужим, неожиданно вошел в мою жизнь и остался.
Бывший чужой, но теперь мой, по сути и перед законом.
Мой, а я так мало о нем знаю. Все еще мало. Он неохотно говорит о себе, да и то не говорит, а отшучивается. Да, богат, неприлично богат – стерпишь? И смотрит притворно жалостливо, словно из-за денег я могу выгнать его из собственного дома, как кота подзаборного.
- То, что ты богат, мы еще в день знакомства выяснили, - напоминаю ему.
- Ах, ну да, Армани, Стефано Риччи и мои часы с бриллиантами.
Я сижу спиной к нему, но одна из рук Яра обнимает мою талию и я могу еще раз полюбоваться черными камнями на часах.
- Так все-таки бриллианты? – спрашиваю.
- Все-таки я неприлично богат, - улыбается мне в шею, и щекочет дыханием.
Я вытягиваю руку, кручу в свете камина свое кольцо.
- А у меня камень красивей, - хвастаюсь.
Яр отстраняется, настроение его резко падает, и мне приходится быстренько исправлять положение. Поворачиваюсь, целую лицо, целую брови, веки, медленно подкрадываюсь к губам и, чуть помедлив, встречаю потемневший взгляд.
- Кольцо красивое, - говорю снова, несмотря на готовящуюся бурю. - Но ты все равно лучше.
Недоверчиво приподнимает бровь, потом, усмехаясь, откидывается на спинку дивана.
- А, - улыбается довольно, будто впервые собрал кубик Рубика, - это потому, что кольцо одно, а я могу купить таких множество.
Все, снова он король положения, гроза развеивается, не начавшись. Обнимает меня, подливает вино, и опять отшучивается, когда возобновляю вопросы. Да, был женат, да, любил, да, прошло. Как звали? Вот здесь настроение снова меняется.
- Тебе и правда интересно?
- Нет, - отпускаю и эту тему, потягивая вино.
Прошу немного рассказать о родителях, но Яр качает головой.
- Но почему? – удивляюсь я.
- Давай лучше о твоих.
- Моих? Мои самые обычные. Отец – шахтер, мать – строитель. – Он вдохновляется, я почти час болтаю без остановки, но в конце все равно возвращаюсь к началу. – А что с твоими не так?
- Все так, - после длительной паузы сдается, но говорит неохотно. – Умные, образованные, интеллигентные, очень состоятельные. Они дали мне все для успеха в жизни. Если хочешь, они стали моей отправной точкой.
- Ну? – подначиваю продолжить, но Яр зевает. Подозреваю, притворно зевает, потому что обычно он ложится гораздо позже, и засыпает не сразу.
- Ну что еще? – удивляется. – Сейчас они в Нидерландах.
- Отдыхают?
- Живут.
- Давно?
- Года два-три.
- А Егор?
- А Егор живет со мной, строит козни моей жене и вводит меня в траты.
Поражаюсь, как просто он говорит обо всем, потому что если перевести на мой язык, получается, что родители подкинули Яру своего младшего отпрыска, который обходится в копеечку, а сами беспечно так прожигают жизнь. Но больше меня удивляет намек мужа на некие траты.
- А я тоже тебе дорого обхожусь? – спрашиваю, затаив дыхание и мысленно подсчитывая, сколько потратил на свадьбу, а сама делаю вид, что ответ меня мало интересует.
- Конечно, - говорит Яр, и я уже вспыхиваю праведным гневом, когда чувствую поцелуй в шею и слышу смех.
- А, так ты пошутил?
- Ничуть, - дарит еще один поцелуй. – Я докажу тебе позже.
- Как?
- Позже.
- Сейчас.
- Нет.
- Почему нет? – размахиваю, как шпагой, бокалом.
- Я в прокуратуру не записывался, - отбирает бокал, ставит его на столик и все, не подливает, но и не возвращает, хотя вино в нем еще оставалось.
- Ни тайну узнать, ни напиться, - ворчу, но Яра мое недовольство не впечатляет.
- Думаешь, я тебя прячу от своих родителей? – ага, зрит в корень. - Они знают, что я женился, так что нет здесь никакой тайны, а моя работа… У меня есть несколько предприятий, которые приносят доход, я ни у кого не ворую – мне кажется, вот и все, что нужно знать моей молодой жене. Ты же не планируешь пристроить мне резюме по блату?
- А что, можно? – загораюсь я, потому что сидеть дома порядочно притомилась и потому, что у меня прекрасное настроение после слов Яра.
Он смеется.
- Я помню, что у тебя высшее образование, в курсе, что ты бойкая, но работать на меня ты не будешь.
- А что я буду делать? – дурачусь.
Задумывается. Серьезно задумывается, потому что молчит минут десять. А потом выдает:
- Хочешь руководить салоном?
- Каким салоном? – спрашиваю, а на душе уже как-то не хорошо.
- «Песком». Там как раз уволилась администратор.
Значит, он не просто поговорил с ней. На душе еще паршивей: не хочу, чтобы из-за меня кому-то становилось хуже. У человека может быть ребенок, которого нужно кормить, или муж, с которым они выплачивают кредит, или… Да масса вариантов, а я не хочу вбивать гвоздь в крышу чьей-то карьеры - как минимум.
- Ты уволил ее из-за меня?
- Я уволил ее, потому что она плохо справлялась со своими обязанностями.
- Значит, из-за меня…
- Значит, ты не слушаешь то, что я говорю, - строго внушает Яр. – На месте тебя и Ларисы мог оказаться совершенно любой человек, да, я мог не узнать, как ведет себя администратор, в обязанности которого входит удерживать и привлекать клиентов, а не выставлять их за двери. Но это оказалась ты и я узнал, вот и все.
- Но ведь сама я вряд ли могла стать клиентом твоего салона.
- Почему? – такое искренне удивление, тогда как ответ очевиден.
- У тебя, знаешь ли, там очень дорого.
- Да? – удивляется еще больше.
- Нет, ну для богемы в самый раз, наверное… я не знаю… но я…
- Надо пересмотреть цены, - выждав, когда я промямлю объяснения, говорит Яр. – Но ты права, салон не для бедных. Бедному человеку проще отращивать косы, - накручивает мои волосы на кулак, - а деньги потратить на продукты. Но он и не для богемы. Это средний уровень. По крайней мере, так изначально задумывалось. Иногда туда приходят барышни, которые не могут заработать даже на семечки, но у них есть тот, кто за все платит. Иногда клиентки в таких диких нарядах, что кажется, только что из рядов сэконд-хэнда, но ты бы, конечно, поняла, что одежда дизайнерская.
- Конечно, - киваю уверенно, - до агентства недвижимости я целых три месяца работала в бутике.
Уловив нотки иронии, Яр улыбается.
- А еще где?
- Много где еще, - так же, как он, напускаю тумана. – Но, думаю, что для молодого мужа знаний обо мне пока хватит.
- Как скажешь, - салютует бокалом, и отпускает мои косы, - у меня свои методы сбора информации.
У него, кстати, бокал, а у меня только он, и я обнимаю его двумя руками, удобно пристроившись на груди.
- Опять будешь пытать Ларису?
- С этим прекрасно справляется Стас.
И вот мы смеемся вдвоем, и почему-то ни капельки не обидно, что подруга падка на красивых мужчин. Она заслуживает немного счастья, и если я поучаствую в этом пусть даже косвенно…
- А он женат?
- Поздно встрепенулась, ты замужем.
- Да я не за себя переживаю.
- Твоя подруга нигде не пропадет, - уходит от ответа и думается мне, уходит потому, что там не все чисто, а не просто ответить лень. Достаю одним и тем же вопросом – держится, прибегаю к опробованному методу с поцелуями – вздыхает, но сдается. – Не женат, но я не думаю, что у него и твоей подруги может быть серьезно.
- Почему нет?
Опять долго отнекивается, пока я не обцеловываю все лицо и не спускаюсь к шее, и вообще я готова спуститься и дальше, но ведь в гостиной камеры.
- Лариса ему не подходит, - утешительно целует в уголок губ. – Стас ищет… такую, как ты.
- Как я? – переспрашиваю, а в горле ком. – Ну да, вам всем подавай по девственнице, а сами!..
- А сами, - перехватывает мои руки, прижимает к своей груди, - а сами делаем все, чтобы не только удовлетворить выбранную девственницу, но и обеспечить.
Он говорит тихо, не повышая голоса, но мне кажется, где-то вдали предупреждающе гремят барабаны. Он поднимается, подходит к камину, он в трех шага от меня, а мне кажется, между нами образуются горы и океаны. И так холодно, и так одиноко и так пусто становится, и так плохо… Мне так плохо, что я, подавив стон, сгибаюсь пополам, едва не расквасив нос, падаю на пол и сквозь приступы боли слышу родной, почти потерянный мною голос. Он волнуется, он зовет меня, зовет еще кого-то… Паника… Сильные руки… Мой любимый запах сандала с грейпфрутом… Не хочу его отпускать… Не хочу… Он уходит?..
- Не бросай меня, - не уверена, что он слышит, но снова улавливаю запах сандала и успокаиваюсь.
Мы едем… Нет, меня куда-то несут… Тепло, мягко, и так плохо… Так плохо, что… Ох, нет… стыдно…
- Уйди, - прошу его, но он рядом.
Спазм скручивает меня вновь, и я обнимаю холодную миску, пытаясь приложить ее ко лбу. Кажется, у меня температура. Кажется, я умираю. Кажется, я как Винни-Пух, переела, а теперь вот чуточку спухла… только никуда меня не несите больше, а то мне все еще дурно…
- Уйди, не хочу, чтобы ты видел…
И падаю в забытье, и знаю, что не уходит, держит за руку, кому-то настойчиво звонит и очень зло говорит в трубку. Оставляет в покое невинный телефон, чем-то прохладным обтирает мое лицо, и дышать легче. Постепенно в мой мир врываются голоса, и я могу различать их, и даже понимаю, о чем речь. Вот голос Яра, а вот кого-то незнакомого мне, кто садится на кровать, чем-то тарахтит, дает что-то выпить и долго молчит. Так долго, что я успеваю вздремнуть, потому что когда открываю глаза, незнакомца в комнате нет. Только Яр, окрашенный заходящим солнцем, и он так обвиняющее на меня смотрит, что натягиваю плед по самые глаза и подсматриваю из убежища.
- Больше никогда… - говорит он, не приближаясь и совсем не зло, а скорее взволнованно. – Больше никогда не пей на улице сладкую газировку! Обещаешь?
Киваю, поражаясь, как догадался, что буду молчать, пока он отдает приказы.
- А что, доктор приходил, да?
- Да.
- Повариха рада?
Я так хитро улыбаюсь, что Яр прекращает хмуриться.
- Я не проверял, но не слышал, чтобы доктор вышел из дома.
- Еще бы! – хихикаю, но вижу, что Яр невозмутимо серьезен. – А как бы ты, интересно, услышал? Ты же, по-моему, и не выходил из комнаты.
Он ждет, пока меня осенит, и я пытаюсь оправдать ожидания. Так, подумаем, камеры в нашей комнате нет, поэтому остаются «дятлы», которым не лень постукивать даже о моем платье.
- Спи, - предлагает Яр.
- Мне кажется, я уже выспалась. – Пытаюсь подняться и он тут же оказывается рядом, смотрит с немым укором в глазах, что сама не замечаю, как начинаю оправдываться: – Хочу помыться и зубы почистить.
Поднимает на руки, а взгляд предупреждает – только попробуй поспорить! Терпеливо молчу даже когда включает воду, раздевает меня, а пока чищу зубы, опускает в пенную ванну и раздевается сам. И вот здесь я тоже молчу, но терпение мое на исходе.
- Поторопись, - прошу его хрипло.
- Я уже мылся, - говорит он. – Так просто, посижу с тобой.
Ага, дам я ему отсидеться! Со мной – да, посидеть – да, но один из нас будет в движении, и так как мне еще совсем недавно было очень плохо…
Вода плещется на пол, Яр окутывает меня страстью, вынуждая хрипеть неразборчивую чушь, я так близко к тому, чтобы перейти за грань, и он почти на грани и подталкивает меня, подталкивает и зовет за собой, и я делаю шаг и…
- Ей что, все еще дурно?!
… И остываю мгновенно, услышав в двух шагах от себя детский голос. Прячусь за плечо Яра, а до него, кажется, только доходит, что в ванной у нас посетитель. Он оборачивается к ребенку, но прежде я вцепляюсь в него, чтобы не переборщил, чтобы не кричал, чтобы решил вопрос мирно. И он понимает мою просьбу, гладит по щеке, и говорит негромко и без злости, что мне хорошо, пусть мальчик не переживает, и будет еще лучше, если закончить лечебный массаж.
- Ага, - прыскает смехом мальчишка. – Я уже давно не маленький и знаю, что ты сейчас массажируешь.
- Егор, - вот теперь голос мужа звучит угрожающе.
- Я только не думал, что массаж, это, - мальчик брезгливо морщится, - так мокро…
Просить не приходится - сам закрывает дверь и уходит.
- Продолжим? – едва не мурлычет Яр.
И мы с удовольствием продолжаем, но за грань переходит один из нас. Мне постоянно кажется, что снова войдет Егор, и зажимаюсь внутренне, ничего не могу с собой сделать, несмотря на поощряющие слова мужа.
Но Яр если и разочарован, то не показывает этого.
Долго целует, пока не остывает вода, а потом вспоминает, что обещал мне доказать, как дорого я ему обхожусь и подхватывает, торопит, выталкивает из ванной. Тащит в угол, хитро улыбаясь.
- Неужели накажешь? – притворяюсь испуганной и повисаю клещом на предплечье - Позволь, я вымолю у тебя прощение!
Он удивленно оборачивается, в вечернем свете солнца его волосы отдают рыжеватым отливом, и все, мне и не нужно его разрешение!
Тяну за ворот его халата, тянусь сама и целую, жадно целую, так, будто не виделись год, так, будто умру здесь, на этом белом ковролине, в его комнате, если не поддастся на уговоры моих губ. И дико радуюсь, что ограничивается минутным замешательством, а дольше уговаривать не приходится.
Его халат распахнут, мой отброшен на ковролин. Яр подхватывает меня, прислоняет к стене, потом слегка смещается в угол, в тот самый, для предполагаемого наказания. И я так завожусь, что ничего не вижу, кроме пшеничных волос с рыжиной и темных глаз с искринками смеха; и ничего не чувствую, кроме рук, губ и рвущейся наружу страсти. Он мой. Он для меня. Он со мной. А я растворяюсь в нем, и уже вижу звезды и фейерверки, когда происходит дежавю…
- Я думал, вы закончили со своим лечебным массажем, а вы… - возмущается мальчик, отворачиваясь от нас, прилипших к стене. – Даже спокойной ночи вам некогда сказать!
Хлопает громко дверью и уходит.
- А говорят, что два раза в одну воронку… - Яр отпускает мои ноги, тяжело дыша, накидывает мне на плечи халат. - Ну и денек, - садится в кресло, усаживает меня к себе на колени, и мы оба пытаемся отдышаться от дважды прерванного марафона.
- Придется пожелать ему добрых снов, - хмыкаю я. – А то ночь впереди, а твой брат очень настойчив.
- Ты хочешь, чтобы это сделал я? – поражается он.
- А ты никогда этого не делал? – поражаюсь в свою очередь.
- Ну…
- Ясно. – Не хочу подозревать его родителей во всех тяжких, но думается мне, что и Яру никто не желал добрых снов. Объясняю, что ребенку надо говорить ласковые слова на ночь (пусть хоть так для начала) и что так принято, и что это как оберег от плохих снов. Слушает меня внимательно, кивает изредка. Тяжело выдыхает, решившись, и встает. Мне, соответственно, тоже приходится встать, потому что я у него на коленях.
- Зайду к нему, - говорит Яр, - а ты пока посмотри, что я имел в виду.
Ничего не понимая, иду опять в угол, а тот после легкого прикосновения распахивается, преобразуясь в гардеробную. Платья, свитера, яркие кофточки, обувь в коробках…
- Все твоего размера, - опережает вопрос Яр. – Новое, никто не носил.
- А если мне не все понравится? – спрашиваю осторожно, потому что уже вижу, как это дорого и не хочу, чтобы он спускал деньги в корзину, как свадебные платье.
- Я и не надеюсь, что тебе понравится все. Светлана еще слишком мало знает о твоем вкусе, поэтому и прислала эти кружева. Джинсы там тоже есть, - ободряет, - а что не понравится, она вернет в магазины.
Я уже веселее смотрю на все эти новшества и даже радостно повизгиваю, когда натыкаюсь на джинсы, майки, бриджи, рубашки, кеды, босоножки, и кружева не пугают ценой. Яр понимает, что мне есть чем заняться и уходит к брату. Возвращается быстро или я так увлеклась рассматриванием белья.
- Спасибо! – чмокаю его благодарно, а он довольный собой, важно кивает. – Ну как?
Он бегло осматривает меня, думая, что я в новинке, но потом понимает, что я о Егоре и успокаивается.
- Зашел, - говорит задумчиво, - пожелал.
- И? – ну вот все надо вытаскивать из него!
- А он мне сказал спасибо. – И смотрит растерянно. – Не пожелал, мол, и тебе того же, не удивился, что я вообще пришел. А серьезно так говорит: спасибо.
- И что тебя не устраивает?
- Ты тоже сказала мне спасибо.
- Ну да, - соглашаюсь, а понять пока не могу.
- Но я ведь ему ничего не купил! А такое ощущение, что у нас товарно-денежные отношения!
- Ну знаешь… - отхожу к окошку, потому что фраза меня задевает. – Надо ребенку не раз в пятилетку желать добрых снов, когда он думает, что выклянчил у тебя это. И не будет его «спасибо» напоминать товарно-денежные отношения. От чистого сердца делать надо.
Стою, пыхчу втихаря, и не оборачиваюсь, когда он подходит.
- Прости, - говорит покаянно, - я все понял.
И я оборачиваюсь, потому что не злюсь больше и потому, что прощаю. И еще есть причина, о которой не хочу даже думать, но она настойчиво влезает в мои размышления, заполняет собой все мысли и делает на душе смуту…Такую смуту, что даже когда легли в постель, Яр после событий долгого дня уснул быстро, а я все думаю, думаю, кручусь, кручусь и ни в одном глазу.
Но я виню во всем чай. Если бы не он, выспалась бы, голова к утру просветлела и выбила из мыслей дурь, потому что это неправильно и действительно глупо…
Так не бывает, не должно быть, не со мной – это точно.
Переворачиваюсь на другой бок, лицом к мужу, рассматриваю его в тусклом свете луны. Просто закон притяжения, убеждаю себя, он – мой первый мужчина и он такой… Мои пальцы скользят по его груди, обводят темные соски и возвращаются к сердцу. Узнать бы его чувства и тогда в свои можно окунуться, а так…
А какие мои?!
Притяжение, притяжение, естественное притяжение – разучиваю новую мантру, и со временем начинаю сама себе верить. Самовнушение – великая вещь, вот если бы Лариса убедила себя, что встретит мужчину, мечтающего о такой жене, как она, не пылилось бы в шкафу свадебное платье…
О, замечаю, хорошо, что я переключилась на кого-то другого, потому что думать постоянно об одном человеке, да еще о чувствах к этому человеку, да еще когда не знаешь, что он чувствует к тебе…
Ну вот, опять…
Вздыхаю, отворачиваюсь к стенке и уже почти отвлекаюсь и почти и не думаю о мужчине, лежащем рядом, но вдруг чувствую, как его рука ложится на мой бок, и… снова по новой… думаю только о нем.
Усну я этой ночью или нет?!
Яр прижимается ближе, словно чувствует мое раздражение, его ровное дыхание убаюкивает и я начинаю теряться в закоулках долгожданного сна. А все-таки вечер был удивительным, размышляю сонно, и взгляд Яра, и улыбка, и ужин при свечах стоили того, чтобы так долго ворочаться. И Егор вел себя паинькой. Временно, не думаю, что один поход в парк создаст из воздуха дружбу, но ничего, теперь я знаю, за что стоит бороться…
Точнее, за кого…
Мое отравление чуть подпортило вечер, но зато никто не сидел без дела, столько внимания, столько заботы… хоть иди и завтра опять травись стаканчиком газировки… Хорошо, Егор в парке не пил, а то Яр замучился бы с тазиками между нами бегать…
Спать! Все, спать!
Какой из меня борец? Хихикаю втихаря. Борец никакой, по крайней мере, в открытую, потому что уверена: проиграю и сдамся противнику при малейшей угрозе пыток. Я – женщина. Я – мирный воин. Но кое-кому, если очень попросит, позволю взять себя в плен…
- Яр?.. Ты спишь, да?
Он сонно мычит.
- А, может, вернешь администраторшу в салон, а?
Переворачивается на другой бок.
- Это расценивать как «нет»?
Молчит, но я прислоняюсь к нему, глажу его плоский живот и жду. Не напрасно жду, потому что минуты через две он то ли вспоминает вопрос, то ли успевает его обдумать, то ли просто мечтает, чтобы его оставили в покое, и сонно говорит:
- Хорошо, я подумаю.
Пытаюсь отодвинуться – неа, держит мою руку, значит, не хочет, чтобы оставила его в покое. Значит, всерьез обдумывал. Радуюсь так, будто это меня на работу взяли, хотя по сути упускаю отличный шанс сменить плавно-размеренную жизнь на что-то новенькое.
- Яр, - я даже подскакиваю, вспомнив об одной важной детали. – А врач ушел или еще нет?
- Спи, - смешок. – Какая тебе разница?
- Ну как же, - говорю, - посторонний человек в доме…
- А еще водители, охранники, повариха… - Переворачивается ко мне, устраивает у себя под мышкой и шепчет сонно в волосы: - Медом пахнешь… вкусно…
Прислушиваюсь к его мерному дыханию и тоже позволяю пленить себя сну, не догадываясь, что уже завтра вспомню добрым словом размеренное уныние и что хочу или нет, а меня втянут в войну, в которой я буду вовсе не миротворцем…

Наталья! Привет!
Спасибо за продолжение, хотела гладить и стирать и пол мыть и уборку в коридоре, какие дела, все подождет, побежала читать. мне так нравиться.
Мне очень-очень нравиться то что ты пишешь, и это не первое твое произведение, которое мне очень нравиться.

Конечно, на ты и были, это я ступила.

Привет! Какая уборка на ночь глядя? Только отдых

Ой, спасибо. А какие еще? Здесь было несколько глав, но их поудаляли

А я думала, я поторопилась ))

А для меня, наоборот, ночью свободное время и для себя и для уборки, так уж получилось.


А я их и не здесь читала.
"Песочный принц в каменном городе" - мне очень понравилось, прочитала на одном дыхании, заставило задуматься, а действительно иногда просто судьба оказываться в нужном месте и как случайные обстоятельства могут повлиять на судьбу.
"Миндаль для Белки", я не очень люблю исторические романы, но этот мне понравился, в нем есть своя изюминка, легкий и позитивный для меня.
Спасибо тебе, что ты пишешь.

Я тоже помню, что читала здесь миндаль. Даже найти его пыталась, но в памяти запомнился какой-то орешек для белочки))))
А здесь производилась глобальная чистка, только у тебя вроде завершенный он был, а удаляли незавершенные... У меня тоже многие поудаляли(
_________________

Ага, ты, наверное, из молчунов, я бы ник запомнила. Спасибо, что сейчас написала коммент и пишешь их к этому роману


А он так и называется, про орешки для белки
Поудаляли, но мой здесь, наверное, не был завершен, не помню, если честно.

Не совсем так, на том сайте, когда я читала, оба романа были тобой уже полностью написаны и когда я хотела отписаться у меня не получилось корректно из-за сбоя инете зарегистрироваться, и не оставлялся коммент, вот, а здесь я уже когда узнала, что это твои романы, не смогла не сказать тебе как мне нравиться твое творчество. Извиняюсь, что не вольно попала в список молчунов, хотя не являюсь им, всегда стараюсь отписаться, если произведение меня зацепило.
Наталья, а ты здесь другие свои будешь работы выкладывать?
Правильно, что я отодвинула уборку, глава 6 , того стоила, Злата все мне симпатичнее, Яр интереснее и необычнее. События завораживают. Спасибо за продолжение.