Венецианский карнавал

- Ничто вас не спасёт, синьора. - Безразлично, - Папа? А Инквизиция по вашему придумана мной? Или всё же католической церковью? Вы несёте ересь! Ведьма! Бояться вас? Смешно мне, в самом деле...

Глаза за маской холодно сверкнули:

- Оденьтесь, или я вас выволоку так. - Он помолчал, наблюдая за её сборами, - И поверьте, я достаточно искусен - сознание вы быстро не потеряете.


Через несколько минут они уже направлялись в Дворец Дожей.
_________________

-Нет, синьор, ересь несете Вы. А я - верная дочь католической Церкви. Спросите моего духовника.

- Вы только и можете, что применять силу со слабыми, - Бьянка понимала, что, огрызаясь, только злит этого человека, но остановиться не могла. Так она пересиливала собственный страх. Надев платье, плащ с капюшоном и полумаску, она вышла вместе с мужчиной.

_________________

По пути к Дворцу Марко завязал вдове глаза. Не слишком заботясь о её комфорте, он буквально протащил её по коридорам и отпустил только когда они оказались в комнате, где собрались все члены Совета.
Он сел на своё место, оставив женщину стоять посреди комнаты.

- Зачитайте обвинение, синьор.
_________________

Проснувшись утром в незнакомой комнате, Лючия испугалась.
Но постепенно воспоминания о прошедшем дне расставили всё по своим местам.
Девушка обвела взглядом роскошную спальню.
В этот момент дверь приоткрылась и на пороге возникла служанка в руках у неё было платье, в котором Лючия была вчера днём, заботливо вычищенное и отглаженное.
Благодарно улыбнувшись девушка приняла помощь и, одевшись, вышла из комнаты и начала спускаться по огромной лестнице, ведущей на первый этаж.
Хотя служанка уверила девушку, что в доме сейчас много гостей, её очень смущала создавшаяся ситуация.
Она решила отыскать хозяев, поблагодарит за гостеприимство и отправиться к синьоре, которая наверно уж места себе не находит от беспокойства.

Повязка больно резала глаза, да и то, как мужчина обращался с Бьянкой, говорило, что он сильно на нее зол, но ей нравилось выводить его из себя. Почему именно это казалось важным. Они вошли в палаццо, прошли по коридорам - вернее, шел мужчина - быстрым широким шагом -Бьянка за ним не поспевала и он почти тащил ее. Открылась дверь, они вошли в комнату.

Бьянка остановилась и вся обратилась в слух - она не могла видеть, но слух и обоняние обострились - в комнате было несколько человек. Они сидели уже давно, окно было закрыто, если оно вообще было. А может быть просто ей не хватало света и воздуха.
_________________

Дворец Дожей.
Маттео сидел в своем кресле и листал дневник вдовы Скорцени. Ему хотелось бросить эту мерзость в камин, чтобы очистительное пламя сожрало все это до последней буквы. Но он заставлял себя читать ... Страница за страницей он продирался сквозь фантазии этой женщины ...



Маттео поднялся с кресла, вышел на середину комнаты и спокойным голосом произнес:

- Бьянка Скорцени, Вы обвиняетесь в преступлениях перед Святой Матерью Церковью. А именно в том, что:

1. Вы пытались опорочить монахинь, рассказывая об их развратных действиях в отношении Вас. Признаете ли Вы себя виновной по первому пункту обвинения?
_________________

Войдя в палаццо Реньеров и поблагодарив Господа за то, что у меня сюда свободный вход, я собрался было позвать синьорину Верди, как:

- Здравствуй, доченька, как ты? - я подошел к самому родному человеку на свете и мысленно отругал себя за все слезы, что она пролила вчера. Но я надеялся, что она уже немного отошла от той правды, что узнала, и способна выслушать и принять рассказ о прошлом.

- Не признаю. Если вы читаете мой дневник, все написанное в нем, правда, как это не прискорбно, - Бьянка повернулась в сторону мужчины, пытаясь понять, почувствовать - какой он - старый или молодой, женат или холост, фанатик или человек, имеющий свое мнение и голову на плечах, но пока ничего не могла понять - голос же звучал металлом.
_________________

Лючия уже достигла подножья лестницы, так никого и не встретив, когда

Ласковый тон его голоса, сказанные им слова привели её душу в смятение
"Доченька",.. она чуть опять не расплакалась, но быстро взяла себя в руки. Осторожно, подбирая каждое слово она произнесла:

- Доброе утро, ...синьор, - она надеялась что он не заметит заминку перед последним словом, уж очень хотелось ей назвать его отцом, произнести это слово вслух, но она не решилась. - Спасибо, я хорошо. а как вы? - В голове у девушки роилась масса вопросов, от простого что он тут делает, до... ей очень хотелось узнать как он относится ко всему произошедшему. Но разве она может его об этом спросить?

Маттео повысил голос на полтона:

- Оставьте свое словоблудие! Отвечайте на поставленный вопрос кратко и по существу. Поясните, что подразумевается под словами *Маттео заглянул в дневник* «делала это со мной»? Что монахиня могла делать с Вами, кроме того, что обучала Вас молитве и нравственности?
_________________

- Милая, я бы хотел рассказать тебе, как получилось так, что меня не было в твой жизни, - я усадил ее на диван в гостиной и взял ее руки в свои. - Доченька, я жил во Флоренции в богатстве и тщеславии. Я не знал отказа у женщин, а на юных дев обращал мало внимания. Чем поразила меня твоя матушка, я не могу сейчас толком объяснить, если только тем, что мы были предначертаны друг другу. Чтобы только поздороваться с ней, я приложил немало усилий, но, как ты знаешь, препятствия только разжигают страсть. Мы были как Ромео с Джульеттой, юные и влюбленные, только не вражда семей стала нам преградой, а различие сословий. Твоя мать была дочерью купца и долго не верила моим словам о любви. Она принимала их за причуды богатого юнца, который не привык отказывать себе в своих прихотях. Но, - тут я вспомнил тот счастливый миг, когда мы оказались наедине впервые, и вся ночь была в нашем распоряжении. Я не мог рассказать своей невинной дочери о всей той страсти, что охватила нас тогда, когда мы стали единым целым, когда и была зачата наша дочь, - наконец, мы признались друг другу в любви. Мы обещали друг другу всегда быть вместе и никогда не разлучаться. Окрыленный, я рассказал все отцу и готовился к свадьбе. Неожиданно отца решили отослать с миссией в Константинополь, и вся наша семья на десять месяцев покинула Венецию. Все это время я тосковал по моей возлюбленной и надеялся на встречу. Но когда я вернулся, твоя мать без объяснения причин отказалась от всяческих контактов со мной, не впускала в дом, не принимала писем, а через неделю вышла замуж за другого. Ты понимаешь, что я не мог больше находиться с ней в одном городе, видеть ее счастье с другим. Мое сердце было растоптано, когда она стояла около церкви и улыбалась своему жениху. Если бы она хоть жестом, хоть одним взглядом показала, что противится свадьбе, я бы сделал все, чтобы не дать свершиться бракосочетанию, но она улыбалась ему, держала за руку и выглядела такой счастливой, что моя любовь умерла в тот миг, когда она сказала "Да"…

- Я отвечаю вполне по существу. А что она делала - спросите у нее и у других девочек. Да, наверняка, вы и сами знаете о том, что происходит в монастырях, - Бьянке было ужасно стыдно, просто невозможно вот так перед всеми снова пройти через весь позор и унижение десятилетней давности.
_________________

Голос Маттео стал вкрадчивым, тягучим:

- Вы отказываетесь повторить свою хулу на монахинь в присутствии нас? Почему же? Если Вы так легко повторяли все это перед другими людьми? Советую Вам, синьора, оставить дерзость. Вы не в том положении и не в том месте, чтобы показывать свой характер. Проявите, хотя бы видимость смирения, присущего порядочной женщине! Итак, я повторяю свой вопрос: что Вы подразумеваете под словами «делала это со мной»?
_________________

- Это не хула, а правда, и я не говорила об этом никому, кроме монастырского священника и матери настоятельницы. Про каких других людей Вы ведете речь? Вы, спокойно читающий чужие дневники и письма, о какой порядочности Вы говорите, опомнитесь синьор. Да, мне стыдно, больно и неловко. Я была ребенком, поймите, наконец, и мне было страшно, больно и противно. Называйте это рукоблудием или деторастлением, как Вам больше нравится, все равно это грех, и грех не мой. Вам, видимо, доставляет удовольствие унижать человека? - голос Бьянки дрожал от невыплаканных слез, но она старалась держаться и не ронять своего достоинства перед этими мужчинами. Она выпрямилась и гордо подняла голову.
_________________

- Лжёт она, - холодным тоном бросил Марко, - Не далее как час назад она пыталась соблазнить меня своим блудливым телом, глумясь над нами - слугами Господа, и клевеща против Святой Инквизиции.
_________________