Анжелика. Граф де Пейрак или маркиз дю Плесси-Бельер?

Это урезанный и наполовину неправильный перевод.

Вот уж не соглашусь! Ради того, чтоб добиться его любви она терпела его ненависть, побои и презрение, а Это что-то да значит! Место в его сердце она заняла прочно и навсегда! А остаться с ней он не мог, его вызывал король и любой другой на его месте, включая Жоффрея поступил бы точно так же. ЭТО его работа, представьте себе, что Ваш муж ради минутного Вашего каприза прогуляет работу, притом работу очень важную, он не просто рядовой служащий, а руководитель!Это все равно, что Вас президент вызвал, а Вы просто так его продинамили. За такое в армии и посадить могут, а не только с работы уволить!
Вот процитирую Вам нормальный перевод полной версии того отрывка, который Вы привели выше.

Вместе с Филиппом они шли через лагерь, где красноватые сполохи биваков смешивались с золотистыми ореолами свечей, горевших в палатках принцев и высших офицеров.
Маршалу дю Плесси принадлежал шатер из желтого атласа, расшитого золотом — великолепный образчик военной элегантности. В шатре стояли два кресла из ценных пород древесины, низкий «турецкий» столик и лежали подушки для сидения с золотыми полосами. Роскошный ковер на полу и похожая на тахту лежанка, тоже застеленная ковром, придавали интерьеру аромат восточной роскоши. Красавца маркиза не раз упрекали за чрез-мерную любовь к роскоши. Даже король мирился с более скромными походными условиями. Но сердце Анжелики сжалось от нежности, и неожиданное открытие взволновало ее. Какой силой духа, какой несгибаемой волей надо обладать, чтобы встречать врага в кружевном воротнике, а вечером после сражения унизывать пальцы кольцами, щеголять надушенными усами, сверкающими сапогами, когда все остальные смирились с потом, грязью и вшами — неизбежными спутниками военных кампаний?
Филипп расстегнул портупею. В шатер вошел Ла Виолетт, за которым следовал подросток, находившийся на службе у маршала. Они поставили на столик легкую закуску: фрукты, пирожные и вина. Камердинер подошел к хозяину, чтобы помочь ему раз-деться, но Филипп нетерпеливым жестом отослал его.
— Должен ли я позвать ваших компаньонок? — спросил он
у Анжелики.
— В этом нет необходимости.
Маркиза оставила девиц Жиландон и Жавотту на попечение хозяина постоялого двора, захватив с собой только Терезу, девуш¬ку не из пугливых. Та помогла хозяйке надеть придворный наряд, а потом исчезла, и теперь ее едва ли можно было разыскать.
— Мне поможете вы, Филипп, — с улыбкой сказала Анжели¬
ка. — Думаю, существует еще немало вещей, которым я могу вас
обучить.
Она подошла к мужу и, ласкаясь, положила голову ему на плечо.
— Вы рады меня видеть вновь?
— Увы, да!
— Почему увы?
— Вы полностью завладели моими мыслями. Я изведал незнакомое ранее чувство — муки ревности.
— К чему муки? Я люблю вас.
Филипп, не ответив, коснулся лбом ее плеча. Вдруг перед мыс¬ленным взором Анжелики возникли горящие глаза короля.
Рядом с шатром солдат начал наигрывать на флейте рефрен какой-то грустной песенки. Анжелика вздрогнула. Нужно по-кинуть Версаль с его праздниками и больше не встречаться с королем.
— Филипп, — спросила она, — когда вы вернетесь? Когда для
нас настанет пора учиться жить вместе?
Он чуть отстранился и с иронией посмотрел на Анжелику.
— Жить вместе, — повторил он. — Разве подобную роскошь могут себе позволить маршал королевских армий и знатная при¬дворная дама?
— Я хочу оставить двор и уехать в Плесси.
— Что за дьявольская непоследовательность! Некогда я пытался принудить вас остаться в Плесси, но вы скорее позволили бы изрубить себя на мелкие кусочки, чем уступить. А сейчас слишком поздно!
— Что вы хотите этим сказать?
— Вы занимаете важные должности. На одну из них вас любезно назначил сам король. Отказаться от этого значило бы вы-звать гнев Его Величества.
— Именно из-за короля я и хочу уехать, Филипп! Король...
Она подняла глаза и встретила его застывший взгляд, как если бы он вдруг снова отдалился от нее.
— Король... — с тревогой повторила Анжелика.
Она не решилась договорить и стала машинально раздеваться. Филипп казался погруженным в какие-то глубокие думы.
«То, что король сказал сегодня вечером, поможет ему понять, — подумала она. — А может быть, он уже понял... давно... задолго до того, как поняла я сама?»
Филипп наклонился к Анжелике, которая распускала прическу, сидя на постели. Она протянула руки, чтобы обнять его за плечи, и он не стал противиться этой ласке.
Она с готовностью позволила ласкать свое прекрасное тело, прикрытое легким покрывалом. Филипп гладил тонкую талию, теплую бархатную спину, возвращался к роскошной груди, которая после недавних родов стала немного тяжеловатой, но по-прежнему упругой и высокой.
— Действительно, «лакомый кусочек» для Его Величества, — вдруг прошептал он.
— Филипп! Филипп!
Они надолго замолчали, охваченные необъяснимым страхом.
Снаружи кто-то позвал:
— Господин маршал! Господин маршал!
Филипп вышел на порог палатки.
— Только что схватили шпиона, — объявил посыльный. — Его Величество требует вас.
— Не ходите, — взмолилась Анжелика.
— Хорош бы я был, не явившись на зов короля, — смеясь, возразил дю Плесси. — На войне как на войне, моя дорогая. Сначала я должен заняться врагами Его Величества.
Маркиз склонился к зеркалу, разгладил светлые усы и взял шпагу.
— Как там было в песенке, которую пел ваш сын Кантор?.. Ах да!
Прощай, мое сердце! Тебя я люблю, то с жизнью, с надеждой прощанье. Но все же должны мы служить королю И нам предстоит расставанье.



А перед этой сценой был обед в королевской палатке и король весьма недвусмысленно дал Филиппу понять, что интересуется его женой(сначала в разговоре, затем за столом склонялся к ней при разговоре, клал свою ладонь на ее. а Филипп все это наблюдал стоя рядом), а после слов самой Анжелики Филипп окончательно в этом убедился, отсюда и его грусть и замкнутость в конце сцены.

Что же касается подвигов самого маркиза ради жены, то по-моему он свою любовь доказал, привез ожерелье, уехав из армии без разрешения. 8 дней провел в дороге под дождем и ветром, и Это ради того, чтоб вытереть слезы Анжелики, поддержать ее в горе.

Элизабет R, так я и не спорю, что это его работа. Вы говорили "вот представьте себе, что Ваш муж" вот потому, что я это точно могу представить , я и понимаю Филиппа с этой стороны. Но все же считаю, что его долг, честь, обстоятельства, не дали бы продолжения этой истории, они стали выше их любви. Анжелика была бы несчастна с Филиппом, она эгоистична в любви, Филипп же бы постоянно терзался от внимания к жене со стороны короля - желание, которого - закон. Жоффрей же всегда жил по своим законам, не переча королю, но и особо перед ним не заискивая, будучи Тулузским графом, а в качестве Рескатора и владельца земель Голдсборо, так и вообще был сам себе хозяином, вот что Анжелике и надо было - полная свобода в любви, действиях, она смогла раскрыться рядом с Жоффреем. Так вот: Филипп и останется в моем представлении первой любовью Анжелики, довольно сильной, но все же конечной. А Жоффрей любовью зрелой, проверенной годами, любовью развивающейся, не стоящей на месте, и не скованной ничем.
___________________________________

Александра, спорить не буду - только несколько мыслей:
Мне тут всегда вспоминаются тома, начиная с "Анжелики и демон". Там главные герои все больше порознь: Анжелика занимается своими делами, Жоффрей - своими. Но ладно в книге с демоном - там Жоффрей за их врагом гоняется, а вот Квебек, где голова кружится от их похождений и постоянно начинаешь задаваться вопрсом, да когда же они, наконец, встретятся. Муж и жена они или нет? Что за выдумка такая - жить в разных особняках? А тут еще и измены... А потом - когда Жоффоей и того укатил во Францию? Опять разлука, опять он занят своим, она - своим. Так что как ни крути, но и с Жоффреем у них не такая уж обычная жизнь. Но ведь есть еще желание Анжелики... Разве король тащил к себе в постель насильно? Ну а ухаживать за красивой женщиной не возбраняется. Кроме того Филипп не относился к ревнивцам.
Не заискивал, но вел себя откровенно вызывающе и принебрежительно перед королем. Даже молодая Анжелика заметила ему, что не стоило бы себя так вести.
Однако же все равно отправился во Францию....

Проголосовала за маркиза, отдаю ему предпочтение.
___________________________________

Это мягко говоря необычная. Мне это тоже не нравится в серии. Честно говоря, до Квебека читала в запой, но последние тома осилила с трудом, мне кажется мадам Голон там немного намудрила, и по-моему мнению все можно было закончить Квебеком, когда дети все собрались вместе, король вернул замки и титулы, врагов не осталось... и все жили долго и счастливо

Ну конечно, не тащил, но ясно давал понять что очень этого хочет. Тут даже если мужчина не ревнивец - мало приятного, даже сказать ничего нельзя.

Все таки он связан с Францией всегда был, с землей предков, которую любил, и думаю никогда от нее не отказывался.
___________________________________

За что и поплатился разлукой с близкими, и, чуть было не поплатился своей жизнью!

И в итоге он все же в том же Новом Свете понимает, что никуда ему не деться и если он не пойдет на сближение с монархом, то и его земли могут запросто отобрать снова, т.к. в Канаде его считали пиратом и незаконно занявшим Французские земли ренегатом. В итоге он даже готов уступить(почти) жену монарху, ну, по крайней мере через Флоримиона передает на словах послание для короля, якобы от Анжелики, давая тем самым тому призрачную надежду на непонятно что!

Вы не правы. сперва у Анжелики действительно была детская влюбленность, но уже в процессе семейной жизни она начинает любить не мальчика-подростка, а мужчину, принимает его со всеми недостатками и достоинствами, гордиться им.

Тем не менее не он сам пришел и пал в ноги Людовику и просил все вернуть, не вижу ничего странного, что после того как король само лично их простил, почему бы и не вернуться, чтобы навести порядок.

Нет, не призрачная надежда, а хитрость дабы задобрить сюзерена. Да и потом должна же была Голон сохранить интригу, я не раз уже читала мнения с кем же в последней части должна остаться Анж, и все из-за тех слов, которые передал Флоримон.

Я так не считаю и останусь при своем мнении.
___________________________________

Может и не пал, но старался задобрить короля изо всех сил, пытаясь навести мосты через посредников, что само по себе и неплохо, однако же и Жо начал прогибаться и понимать, что с королем ему не тягаться.

Так считала автор и сама Анжелика, но каждый видит по-своему, поэтому считайте как хотите

Маркиз. Он мне больше понравился. Граф какой-то картонный на мой взгляд.
_________________

Это опять же Ваше мнение, не надо отвечать за автора и литературный персонаж.

И в чем же он "картонный" по-вашему?

Для меня человек, совершающий насилие, не важно над женщиной или кем-то еще, не может быть милым, многогранным человеком, ничто и никто этого оправдать не может! Потому Филиппа дю Плесси де Бельера, откровенно не люблю. Единственный раз плакала в этом романе, когда убили Шарля-Анри, вот уж действительно невинный ребенок- жестокая смерть

Вот тут я согласна, пусть девочки и со мной поспорят. Филипп, конечно, персонаж очень глубокий, цельный, продуманный, переживающий целую эволюцию в книгах, но... каким бы ни было детство, как бы с ним не обращались, его никогда не сможет извинить ничего, он поднял руку на женщину - это слабый и мелочный ход по отношению к Анжелике. Пусть она виновата, но он в конце концов, мужчина, хотя показал нам себя как человека, полностью лишенного каких-либо рыцарских (хотите - джентльменских) качеств.

Ну да, особенно на фоне виларовского Глостера Он и рыцарем был еще тем, и насилия не совершал - правда лишь по неудачному для него стечению обстоятельств. Но ведь это не мешает читателям любить его, правда?

Во-первых, я никогда не сравнивала. Во-вторых, я никогда не клялась в любви виларовскому Глостеру - только к его историческому прототипу. В-третьих, даже взять героя книги, то это просто несравнимо - Глостер всегда действует умом и силу применяет тоже, руководствуясь умом, что его не оправдывает, конечно, но и позволяет не сравнивать с Филиппом, который просто жалко мстит, применяя грубую силу, как какой-то мужлан, не способный играть и действовать умом, поэтому и срываясь. В-четвертых, я искренне надеюсь, что больше никаких фраз о том, что Вика снова говорит об одном и том же, не будет, потому что чаще всего подобныее разговоры начинаю не я , и эта тема - пример и доказательство.
И, наконец, в-пятых, с твоей стороны было очень некрасиво и очень мелочно снова об этом писать, учитывая то, какая обстановка сейчас в теме, более того, это ничем не оправдано в данной теме и с данным автором.

Контесса
Во-первых, спасибо, что напомнила мне, что есть красиво, а что - нет.
Во-вторых, мне нет дела до дрязг в теме Вилар, так как с тобой я обсуждала там лишь Глостера и, если ты помнишь, согласилась, что он достоин уважения, даже несмотря на то, что предстал в самом непреглядном свете.
В-третьих, Глостер в первой книге не так уж сильно отличается от Филиппа, так как не только сделал попытку изнасилования невинной девочки, но совершал и иные неприглядные поступки, включая то, что вероломно послал убийц вслед за рыцарем, везшим письмо, растоптав тем самым рыцарскую честь, и, помимо этого, усилиненно итриговал против собственного брата.
В-четвертых, если можно восхищаться и уважать Глостера, несмотря на такие поступки, почему нельзя уважать Филиппа?
И в-пятых, не принимай близко к сердцу - ни обидеть тебя, ни задеть, ни напомнить тебе что-либо я не хотела. Что касается обсуждения Филиппа, то я пас. Ведь мы обе знаем, что по окончанию этого самого обсуждения лишь еще больше утвердимся в своих мнениях. Так что люби Глостера, я буду любить Филиппа, и вместе мы будем любить Жоффрея!

Но Филипп не совершал ничего этого. Не вижу никаких причин их сравнивать, поэтому не понимаю, чем обосновывала ты сообщение, когда писала, что Глостер ничем не лучше Филипппа. Хотя нет, понимаю, конечно, но к книгам и героям это не имеет никакого отношения.

Мотивация у них разная. Глостер позволил себе сорваться и выйти из себя только единожды - вечером после коронации, но и тогда он не поднял руки на Анну. Для них это была равная война умов, и они были равными противниками, не важно, на чьей стороне правда, действовали они одинаково.
Филипп же просто не смог умом обойти Анжелику - и применил в качестве мести грубую силу. Это слабость - я так это называю. И говорила это всегда, даже до того, как прочитала "АН".

Это точно. Эта тема бесконечная, по десятому разу уже переговоренная. О Филиппе я, разумеется, окончательное слово скажу тогда, когда прочитаю этот том новой версии (ключевое слово когда ). Возможно, много чего переменится. Возможно, и в худшую сторону.
Про Глостера здесь говорить вообще не стоит.