Лори Хэндленд "Охотничья луна"

Ну Джесси как всегда в своем репертуаре, хорошо хоть сразу стрелять не стала...

может сыворотку привезут, если она уже готова?

я тоже так поняла когда читала...

ЛаЛуна, Ластик, Таша, Крис спасибо за великолепный перевод!!!!!!!!!!!
___________________________________

Девочки,Большое Спасибо за продолжение!!!

___________________________________

 » Глава 36

Перевод ЛаЛуна
Бета-ридинг LuSt
Редактирование Bad Girl, gloomy glory

Я хотела спросить, что сказал Эдвард. Надеюсь, он едет сюда не затем, чтобы меня застрелить. Если мне суждено умереть, то лучше от руки Джесси. Эдвард в последнее время казался таким хрупким. И от моей смерти ему легче не станет. Безусловно, его добьет, если придется меня убрать.
Я хотела спросить, но моему желанию не суждено было сбыться. Едва мы расселись, чтобы составить какой-нибудь план, в комнате стало темно и прохладно. Несмотря на закрытые окна и двери, я слышала шелест деревьев, чуяла запах листвы и хвои.

Хотелось есть. Я умирала от голода. Живот заурчал, а может быть, звук донесся изо рта. Точно не знаю. Было необходимо унять этот голод, пока он меня не поглотил. Где-то на краю сознания притаилось безумие. Еда. Кровь. Мясо.

Я смутно осознала, что соскользнула с кушетки на пол. Дэмьен был рядом и тут же поднял меня и отнес на кровать. Я потянулась к его шее, но от него пахло волком, а не человеком. Тогда я почуяла, что где-то поблизости есть свежая плоть. Взгляд сосредоточился на Джесси.

— И думать не смей, — прищурилась она.
Но я думала. Голод внутри меня жил, дышал и жаждал утоления. Я почти не сомневалась, что он вырвется и поглотит любого, кто окажется рядом. Прижав руки к животу, я застонала. Но звук, слетевший с моих губ, был чем-то совсем иным.

Теперь до меня дошло, как голод порой сводит нормальных людей с ума. Я и сама слегка обезумела. Тело пронзило жаром, словно пламя прокатилось по коже. Она горела, скальп покалывало, и темнота поглотила разум.
Я проснулась в лесу — нагая, одинокая, вся перепачканная кровью. Голод ушел, а живот округлился. На востоке занимался рассвет. Я не знала, где нахожусь. Не помнила ничего из того, что делала.
И меня это совсем не заботило.

Что весьма удивительно. Все указывало на то, что я убила и съела своих друзей, а может быть, даже возлюбленного, хотя вряд ли Дэмьен стоял и покорно ждал, пока я отведаю его плоти. В буквальном смысле этого слова.
Но сейчас, когда голод утих, меня волновало лишь то, чтобы к его возвращению не было недостатка в людях, на которых можно охотиться.
Я побежала через лес, ощущая, как ветер ласкает кожу и треплет волосы. Я наслаждалась, чувствуя почву под ногами. Прыгнув в реку, смыла всю кровь, а затем улеглась на солнышке и позволила струйкам воды стекать на землю. Обсохнув под теплыми лучами, я погрузилась в сон.

А снова проснувшись, ощутила, что кто-то тесно прижимается ко мне со спины. Обернулась и увидела Гектора — голого, как и я, и возбужденного. Он поцеловал меня, и тут мы оба обратились.
Я резко села в кровати. Вернее попыталась сесть. Меня связали. Опять.
Вся потная, я тряслась и кричала, но окружавший меня лес исчез. Вероятно, его никогда и не было.

— Что случилось?
Откинувшись на подушку, я повернула голову. Джесси сидела в кресле.
— Убей меня, — прохрипела я. — Обещай.
— Я уже обещала.

Я закрыла глаза.
— Это ужасно, Джесси. Не хочу быть такой.
— Знаю.

Мы погрузились в молчание. Я зажмурилась и не открывала глаза до тех пор, пока не перестала видеть себя в лесу вместе с Гектором, не перестала пробовать на вкус... нечто страшное, не перестала слышать крики, которые на самом деле не раздавались. По крайней мере, пока что.
— Где парни? — спросила я.
— Ушли.

— Что? — Я снова попыталась сесть. Веревки впились в уже натертые запястья и лодыжки. — Ты не должна была разрешать им идти за Гектором. Он съест...
Я запнулась. «Съест их живьем» — это, когда-то иносказательное, выражение теперь обрело прямой смысл.
— Они не охотятся. Поехали встречать Элизу и Манденауэра.
— Но им нельзя оставаться одним.
— Кто-то должен был поехать, и я подумала, что будет лучше, если с тобой останусь я.

Нет нужды объяснять почему. Дэмьен не стал бы меня убивать. А Уилл, скорее всего, не смог бы.
Я не хотела засыпать, но вирус ослабил мой организм. Жар заставлял метаться в постели. Изменения причиняли страдания. Спина горела — что, впрочем, было не в новинку. Но с костями творилось что-то неладное: они трещали, хрустели, смещались. Глаза болели. Нос щекотало. Зубы, казалось, не помещались во рту.

Я провалилась обратно в пустоту — туда, где меня ждал Гектор. Мои мечты, фантазии — или как этот бред еще можно назвать — по большей части не изменились. Кровь. Смерть. И немного секса в коленно-локтевой позе.
Меня разбудил серебристый свет, струившийся сквозь окно и падавший на кровать. Луна подарила прохладу. Она сняла жар, успокоила частый стук сердца, позвала меня встать и кружиться в танце под ее призрачным сиянием, голой и наполненной жизнью.

С террасы доносились тихие голоса. Я навострила уши. Слух улавливал каждое слово.
— Это может ее убить. — Я узнала голос Элизы Хановер. — Сыворотка еще не опробована.

Я никогда не видела эту женщину, только общалась с ней по телефону. И сейчас не могла ее разглядеть, разве что стройный силуэт среди скопления других теней на террасе.
— Вот как раз и опробуем.

Узнаю Эдварда — привычно спокойного и сдержанного в любой ситуации.
— Шанс на спасение ничтожен. Я не позволю вам ее убить, — настойчиво возразил Дэмьен.
— Не тебе судить.
— Мне судить! — вмешалась я.

Все резко замолчали, а затем гуськом вошли в комнату.
— Вся банда в сборе, — пробормотала я.
Джесси, Уилл, Эдвард, Элиза и Дэмьен остановились у двери, словно боялись приблизиться ко мне. Не хотелось знать, почему.

Элиза первая сделала шаг, процокав по деревянному полу шпильками туфель нежного фарфорового оттенка. На ней были тонкие чулки и костюм цвета морской волны.
Она могла бы стать моделью: высокая, хрупкая, с платиновыми волосами, должно быть, длинными, что можно было бы проверить, распусти Элиза тугой пучок на затылке. Цвет ее кожи сочетался с цветом туфель. Глаза — темно-голубые, почти фиалковые. На лице — ни единого изъяна. И, кроме того, докторская степень. Все-таки жизнь несправедливая штука.

— Я создала сыворотку, — сказала она.
Ее голос был так же хорош, как и вся она в целом: низкий, хрипловатый, чересчур сексуальный для ученой дамы. Мужчины в комнате, кроме Эдварда, уставились на нее, разинув рты.
— Тем не менее я не знаю, как она действует.
— Это я уже слышала.

Собравшиеся переглянулись. Если я способна расслышать тихий шепот на террасе, значит превращение уже началось.
За спиной у Элизы Джесси скорчила гримасу и закатила глаза. Доктор Хановер была неописуемо идеальна. Нам придется ее ненавидеть. Это дело чести.
— Выбор за тобой, Ли.

Я перевела взгляд на Эдварда. Он выглядел постаревшим, печальным и очень усталым. Интересно, чем он занимался в отъезде? Но времени на расспросы не осталось.
Тело изогнулось. Позвоночник, казалось, разломился надвое. Я открыла рот, чтобы закричать, но вместо этого завыла. Когда боль утихла, а эхо завывания смолкло, я посмотрела на окружавших меня людей и обнаружила, что все они сосредоточенно изучают потолок. За исключением Дэмьена. Он качал головой.

Глядя ему в глаза, я сказала:
— Сделайте это, доктор.
— Подождите! — воскликнул Дэмьен.
— Нет.
— Дайте мне поговорить с ней перед...
— Дэмьен, — прервала я. — Я знаю, что ты хочешь сказать.

Он любит меня, и я тоже его люблю. Но я не собиралась признаваться в своих чувствах. Иначе он будет еще сильнее страдать, если мне суждено умереть. Я не собиралась никому рассказывать о его сущности, пусть даже это идет вразрез со всеми клятвами и обетами, что я когда-то дала. Я не смогла бы приговорить Дэмьена к смерти, пусть даже сам он был не прочь умереть.
— Ничего ты не знаешь, — опять заговорил Дэмьен. — Выйдите все.
— Минуточку, молодой человек... — начал было Эдвард.
— Убирайтесь! — завопил Дэмьен.

Эдвард прищурился, но Джесси взяла его за руку, а Уилл сжал ладонь Элизы.
— Одна минута, — сказала Джесси. — И ни секундой больше.

Дверь закрылась, Дэмьен подскочил ко мне и принялся распутывать веревочные узлы.
— Что ты делаешь?
— Давай уберемся отсюда.
— Что? Нет! Ты спятил?

Он отпустил веревку, взял мое лицо в ладони и поцеловал. Я едва почувствовала его вкус, как он отстранился и пристально посмотрел мне в глаза.
— Бежим со мной. Станешь моей парой. В моем сердце ты давно заняла это место.
— Мы не сможем скрываться вечно.
— Я полвека скрываюсь.

Это верно, но я не могу всю жизнь провести в бегах. Даже ради него.
— Дэмьен...
— Мы будем вместе. — В его голосе звучала мольба. — Ты станешь такой же, как я.
— Нет, не стану. Я буду злобной тварью.
— Мне плевать.
— Конечно же, нет. Как и мне.

Дэмьен отпустил меня и пробежал пятерней по своим и без того взъерошенным волосам.
— Я помню, что на первых порах голод очень силен, но потом тебе станет легче.
— Лишь потому, что я забуду, каково это — быть человеком.
Он ничего не ответил, поскольку знал, что я права.

В комнату вошел Эдвард. Окинув взглядом веревки, прищурился, затем подошел и затянул узлы. Проигнорировав Дэмьена, словно его здесь и не было, уселся в кресло рядом с кроватью и погладил меня, точно собаку, по голове. Дэмьен осторожно отступил и замер у кухоньки.
— Liebchen, — тихо сказал Эдвард. — Мне жаль.
— Не жалейте. Сама виновата.

— Я втянул тебя в эту историю.
— Я хотела быть втянутой.
— Знаю. — Покосившись на Дэмьена, он понизил голос до шепота: — Ты спрашивала, не агент-одиночка ли он. Почему?

Я не хотела сейчас ничего объяснять.
— Потом, Эдвард.
Он не стал на меня давить, и это говорило о том, насколько я ему дорога.

— Знай я, что у тебя с ним роман, проверил бы его тщательнее.
— Джесси пробила его по своей базе.
— Моя система гораздо надежнее.

Это верно. Я украдкой взглянула на Дэмьена. Он способен слышать каждое наше слово, но Эдварду об этом неведомо. Дэмьену придется исчезнуть, когда все закончится. Стоит Эдварду прогнать его имя через систему, и вскроется нечто такое, что никому не пойдет на пользу.
— Вот уж не чаял увидеть тебя со спутником, — заметил Эдвард. — Почему именно он?

Почему Дэмьен? Сама не знаю.
Может быть, таившаяся в нем печаль взывала к моей печали. Может быть, я испытывала подсознательное влечение к монстру. Комплекс Франкенштейна? Манию Дракулы? Синдром оборотня? Дэмьен, по крайней мере, не распрощается с жизнью так же легко, как все те, кого я любила.
Черт возьми, может быть, дело в классном сексе! Но, говоря откровенно, мои чувства к Дэмьену намного превосходили обычную страсть.

— Позаботьтесь о нем, — прошептала я. — Если я не смогу.
Эдвард широко распахнул глаза.
— Обещайте, — настаивала я.
— Все, что пожелаешь. — Эдвард сжал мои связанные руки. — Ли, тебе следовало рассказать, что твой кошмар вернулся. Ради тебя я бы с радостью его прикончил.
— Я знаю.

В комнату вошли остальные. Элиза направилась к кухонному столу, на котором стоял старомодный медицинский саквояж, и принялась копаться в недрах своей передвижной лаборатории.
— Вам поэтому пришлось оставаться в штаб-квартире?
Эдвард задумался на мгновенье, а затем кивнул:
— Это наш первый прорыв.

— Вы сказали, она ничего не добилась.
— Я заблуждался. Надеюсь, что заблуждался. Элиза хотела продолжить тестирование сыворотки, но у нас нет на это времени.
— Позвольте же доктору сделать свое дело.

Эдвард кивнул, снова погладил меня по голове и отошел в сторону. Он всегда испытывал затруднения с выражением чувств, а еще большие — с привязанностями. Порой я гадала: каким он был до войны?
Элиза продезинфицировала мою руку. Я с трудом сдержала усмешку. Инфекция мне теперь не страшна.
Остальные сгрудились позади доктора Хановер, словно не могли оставаться в стороне.

— Ты понимаешь, что сыворотка еще не опробована?
— Понимаю. Какой у нее состав?
— Немного того, немного другого. — Элиза опять отошла к саквояжу. — Мне потребуется кровь живого оборотня в человеческом обличии.

Я нахмурилась:
— Но как?..

Дэмьен с готовностью протянул руку:
— Возьмите мою.
_________________

Спасибо за продолжение!
Очень переживательная глава.
_________________

И минимум 2 пистолета с серебрянными пулями щелкнут затворами в сторону Демьена.

Очень интересная глава и так жутковато описаны подробности начала превращения в оборотня, их ощущения, даже чувства.

СПАСИБО!!!
_________________

ЛаЛуна, Ластик, Таша, Крис, спасибо за продолжение!
Даже так? Вот ради любимой женщины вообще никакого эгоизма? Признался сразу же, хотя и был против применения сыворотки.
Хотя, с другой стороны, это лучше, чем Джесси застрелит Ли сразу же после обращения. А вариант с побегом не прошёл.
И почему ни Мандэнауэр и Элиза не поняли ничего про Дэмьена? Ну ладно дедуля, он на оборотней только охотился, определить что-то по поведению вряд ли так уж просто. Но Элиза ведь должна была унюхать.
А может так и случилось. Потому что странно выглядит эта её фраза вслух
Взяла бы необходимое из саквояжа молча. Наверняка в запасе всё есть, ведь ехали конкретно к Ли на помощь.

Ой, что-то Мандэнауэр мне здесь не понравился. Что это за фраза такая? Теперь, когда известно что вендиго и есть Гектор, дедуля всё равно считает, что это раз плюнуть, убить пожирателя силы. И он мог бы это запросто сделать ради Ли? Так почему же раньше не сделал?
Звучит как-то слишком уж покровительственно. Словно это мелочь какая-то, но раз она так мучается, то ладно, мог бы и убить. Только вот почему не сказала? Ведь всё это так несущественно, что сам ну никак не мог догадаться.
_________________

Ирина, а почему ты (можно на "ты"?) считаешь, что Элиза должна была унюхать, что Дэмьен оборотень?
А вообще мне эта ситуация тоже показалась странной. Приехали спасать Ли, время поджимает, и тут такое заявление. Подайте мне кровь живого оборотня, да еще в человечьем обличии!

Потому что в книге про Элизу черным по белому написано в аннотации, что она, Элиза, оборотень. И делает сыворотку как раз вот для того чтобы вернуться в человека.

Тигрёнок, вон оно что!!! Ты смотри, что делается. Тогда, да. Вопрос снят.

Спасибо за продолжение.
Мне кажется, Дэма поймали в ловушку. Поскольку Элиза сама оборотень в человеческом обличье, то явно ж кровь у нее была уже.
___________________________________

Я вот тоже не понимаю, почему бы Элизе свою кровь не использовать для сыворотки? Или это и правда ловушка на Дэма: проверить действительно ли он любит Ли или его надо сразу пристрелить, типа, если любит, отдаст кровь, рассекретив себя. А если не рассекретит, то Элиза, наверняка учуявшая в нём оборотня, скажет кто он, и Дэм получит пулю.

Вообще-то мне казалось, что Дэм предложит себя для первого введения дозы, но он оказался осторожнее.

Как-то мало народ ищет Гектора, даже странно. Такое ощущение, что его недооценивают...

Спасибо за новую главу!

Конечно, на ты.
Тут у нас наспойлерили по этому поводу очень давно. Я думала все знают уже, что Элиза оборотень.

Так и Дэмьен тоже мог унюхать Элизу. И подумать, раз у ягер-зухеров работают такие, то и ему можно признаться.
А кровь предложил не потому, что больше некому. А из любви, так скажем.
Но если это и ловушка, Мандэнауэр, похоже, не в курсе.
И все-таки мне странно немного, откуда вдруг сыворотка уже в этой книге, когда ничто не предвещало? Нужно, конечно, заинтересовать читателя третьей книгой. Мне уже сейчас страшно любопытно, а как Элиза смогла избавиться от этой жажды крови? Почему её опыт невозможно применить?
И ещё один вопрос вдруг возник. Почему они спешат, как будто сыворотка может подействовать только до первого обращения? И как тогда Элиза собиралась её опробовать, на ком? И ей самой ведь такой вариант не подходит.

Не поняла, а разве Ли уже ввели сыворотку? Мне показалось, что только руку продезинфицировали.
Но даже если укол и был, как же Дэмьену было догадаться, что доктору нужна кровь как у него?

Не, я про то, мне казалось, что что он согласится сыворотку в первую очередь на себе опробовать, а не на Ли. И признается одновременно.

Подозреваю, что потом сыворотку и Дэму введут.

Надо же, а я почему-то не подумала об этом.
Вот про Элизу как раз подумала, что не может она на себе испытывать. Ведь тогда и продолжить разработки будет некому.
Ну не знаю даже, что сказать. Вроде бы и так Дэмьен себя хорошо ведет. Не подумал об этом, может быть. Да и Ли ведь ещё не обратилась, это тоже должно что-то значить. Уже одно его признание очень важно. Ведь понимал, что Ли не просто так молчит.

Мне больше непонятно, почему они так спешат. Можно было сначала как следует потестировать сыровотку, опробовать, а уж потом...
Или автор решила, что без убийств людей оборотень не сможет выжить? И тут уж получается все равно что, серебряная пуля, сыворотка или веревки - результат один.

Так и Элизе тогда. Иначе как-то странно будет.
Не знаю, слишком сказочный конец получится. Хотя и так понятно, что мы тут сказку с хорошими оборотнями читаем.
Мне бы больше понравилось, если бы Ли не укусили. А в третьей книге Элиза разработала сыворотку для себя. А тогда бы уж и Дэмьену могла предложить.
Или все-таки эта сыворотка для тех, кто ещё не обратился.
Или другой вариант хочу, которого мы всей темой не предугадали.

Пока коротко: теории с верным зерном есть, но до верного варианта пока никто не додумался (хотя он очевиден, хи-хи, ну или это может я дневников вампира пересмотрел-))
А Дэм просто тупо спалился - вот что любоффь делает даже с нелюдями -)
_________________