Мир прекрасной Эры. Магический поединок

Сумеречный оракул. Ступень 1 (окончание)

Впереди образуется туманная дымка. Я понимаю, что должна пройти сквозь нее, вот только откуда взяться смелость?! Понадобилось добрых пятнадцать минут (или больше), прежде чем я отважилась войти.
- Ри, ты скоро? Твое убыстряющее зелье чудо, но это не освобождает тебя от работы! – первое что я услышала, был взволнованный мужской голос, без тени негатива.
Оглянулась вокруг. Массивная сцена на деревенской площади, толпа чего-то ожидающих зрителей… А я стою за кулисами, одетая в странное, короткое платье и с пуантами на ногах!
- Ри, ты готова? – обладатель взволновано голоса, никто иной как забавный карлик в костюме лепрекона. Или стоп! Это что, настоящий леприкон?!

Я пока не вклинилась в происходящее, а меня уже вытолкнули на сцену, где девушки, в таких же платьях, как у меня, лежали в причудливых позах. Сбоку расположился оркестр. Зрители за аплодировали, а я как дура, стояла на сцене и не понимала, что происходит.
- Ри, ложись, - скомандовал лепрекон и я машинально подчинилась.
Сердце взволнованно колотится, в голове полнейшая неразбериха, зато задница готовится к очередному нежданному сюрпризу!
Музыка заиграла этническую мелодию, и с первых нот в крови забурлил адреналин. Я ощутила нереально сильную потребность танцевать в такт этим энергичным звукам.
Ноги задергались, а в следующую секунду, я уже отплясывала ногами такие пируэты, на которые способны разве что заядлые акробаты. И мне нравилось танцевать! Безумно!
Почти, как заниматься любовью…
Я танцевала в такт музыке, порхая по сцене, как по лаборатории и получая мощный заряд удовлетворения. Растворившись в движениях, совсем забыла про испытание, про подвохи… Конкретно в этой «игре» я наслаждалась жизнью.


Когда танец завершился, раздались оглушительные аплодисменты.
Я была на сцене не одна, но чувствовала, что овации адресованы именно мне!
- Рианнон! Рианнон! – скандировали зрители, подтвердив мои мысли.
Боги, ни с чем не сравнимое ощущение эйфории! Меня любят, меня хотят, меня ценят!
Дальше на сцену полетели цветы, и я, словив красную розу, поклонилась, затем вместе со всеми прошла за кулисы.
Хотелось летать, будто я выпила тонну газировки!
- Молодчинка, - похвалил леприкон, - Прибавлю к твоей зарплате премию. Ты прима моего бродячего ансамбля.
Я прима! О, да!
- Ри, - меня взяла под руку одна из девушек-танцовщиц, - Местные парни приглашают нас посмотреть на звезды. Пойдешь?
- Э?! Что?! – туплю я.
- Ри, ты прям как в первый день, когда к нам пришла работать горничной. Расслабься! Пойдем потусим.
Я пришла работать в бродячий ансамбль горничной?! Ничего себе, в какие дебри жизнь завела! Но с другой стороны, мои таланты не дали мне упасть, наоборот, возвысили… Свобода, успех, любимое дело, друзья…любовь. Интересно, Фабиан в этой локации присутствует?
- Рианнон Солис, -меня окликнул человек с огромным букетом алых роз, - Это просили передать вам.
Девушки, стоящие рядом, восхищенно защебетали, а я в нерешительности взяла цветы. И только сейчас заметила, что у всех окружающих начинают краснеть глаза. О нет, только не снова!
В цветах нахожу записку: «Что незыблемее смерти и беспощадней жизни?».
Красноглазые бездействуют. Да неужели?! Спокойно перевела дух. Спасибо что в кой-то веке дали подумать.
А что тут думать. Я знала ответ.
- Одиночество. Нет ничего хуже, чем быть одной, жить или умирать в одиночестве…

Видение рассеялось. Я очутилась в алой пустоши, а передо мной стоял её властитель.
- Ты готова окончить игру, Рианнон? – спросил он насмешливым тоном, - Ты собрала вопрос и нашла на него ответ?
- Да, - если с вопросом более-менее я разобралась, то с ответом не очень, - Твой вопрос звучит так: Что дороже любви, что больше веры, что незыблемее смерти и беспощадней жизни?
- Браво, - сущность взмахнула руками, и в них появилась огромная коса, в раза четыре больше, чем я. Надеюсь, он не меня косить собрался?!
Ладно, надо ответ придумать. Что там? Жизнь любимого человека, мечта, одиночество. А что все вместе? Счастье?! Нет, не подходит. Мысленно еще раз проговариваю вопрос.
-Рианнон, время на исходе. Оглянись.
Я оглянулась. Позади меня алая пустошь исчезала во тьме. Холодок прошелся с головы до пят. И тут меня осенило!

- Я знаю ответ! – кричу как полоумная, и даже улыбаюсь существу радостной улыбкой, - Это страх! Страх потерять любимого человека, страх не осуществить мечту, страх перед трудностями жизни! Страх!
- Что ж, посмотрим, - вопросительно сказала сущность и в руках её появился мой блокнот, колба с вакциной и медальон, который я отдала Фабиану.
Сжала зубы. Он меня проверяет! Нельзя поддаваться.
-Рианнон, - движение его костяных пальцев, и колба с медальоном сгорают. Я и пикнуть не успела! Существо указало на меня и в голове как замкнуло. Будто из меня что-то вытерли.
- Теперь ты не помнишь формулу своей вожделенной вакцины, и никогда не вспомнишь. Она стерта. Единственное, где она записана, это в блокноте! – и он отшвырнул его от себя на несколько метров.
- Нет, - выкрикнула я и уже было хотела броситься за делом всей своей жизни, как вдруг существо увеличилось в размерах и на руках его повис Фабиан!
Я чуть с ума не сошла… Существо что, решило воплотить мой ответ в реальности? Нет, только не это!
- Умоляю, отпусти его! Пожалуйста, - прошу со слезами на глазах. Голова Фабиана опущена, он будто еле живой.
Существо взмахивает своей косой и пронзает Фабиана насквозь, в самое сердце. У меня взрывается мозг. От шока я оцепенела.
Кровь струится водопадом, сливаясь с алой пустошью. Существо отбрасывает Фабиана в противоположную от блокнота сторону и издает свой жуткий смех.
- Ри, Ри, я умираю, - сквозь пелену слышу голос Фабиана.
- Выбирай Рианон, дело всей твоей жизни или парень, которого ты едва знаешь, и которого уже не спасти… Помни, тот участок, который ты не выберешь, поглотится тьмой и навсегда исчезнет!
- Ри, я хочу увидеть тебя перед смертью, Ри…
- Миллионы спасенных жизней, против нескольких секунд с одним единственным умирающим…Выбирай.
Для меня выбор был очевиден. Я решительно бросилась к Фабиану.
- Фаб, - опустилась перед ним на колени и…увидела, что его глаза красные! Черт! Это не Фабиан, это мираж!
Тьма добралась до меня прежде, чем я смогла обрушить на сущность весь арсенал запрещенных матерных слов!
_________________

Сначала я почувствовал обжигающий ветер. Он кидал в лицо мелкий песок, путался в волосах, бесцеремонно лез под рубашку, раздувая ее парусом, норовя содрать на радость палящему солнцу. А еще он пел. Заунывно, тоскливо, словно оплакивал кого-то.
Я медленно открыл глаза, заслоняя их ладонью от неприветливых хозяев красной пустыни. Я стоял на гребне бархана, одного из тысячи, волнами расходившимися по бескрайнему простору.
Под ногами зашуршал песок. Красная змея деловито проползла вниз, оставляя за собой волнистый след. Ритмичный звук сзади заставил обернуться. На меня бежал пустынный варан, мощно разрывая песок когтистыми лапами. Я невольно попятился, но ящер не обратил на меня внимания и пронесся мимо со скоростью хорошей машины.

Всего лишь один шаг и песок подо мной дрогнул. Я едва удержал равновесие, когда огромный пласт бархана сдвинулся и лавиной понесся вниз, где со всего маха ударился о своего собрата, который тут же пришел в движение. Еще мгновение и пустыня ожила. Красные песчаные волны бились друг об друга и веером расползались в разные стороны.

Бархан, на гребне которого я стоял, потеряв свою значительную часть, начал оседать. Песок струился под ногами, лишая опоры, и вот я уже лежал на спине, а пришедшая в движение масса тащила меня куда-то вниз. Раскинув руки, я пытался затормозить, поздно поняв, что нахожусь в песчаной воронке, которая открыла бездонную пасть, в надежде поживиться всем, что сможет захватить.

С ужасом я понимал, что гибель моя близится, и делал последние попытки задержать падение. Краем глаза я заметил, что внизу, в паре метров от меня обнажились корни давно умершего пустынного растения. Сделав невозможный кувырок, я ухватился за них, обдирая ладони до крови и моля богов, чтобы белесые плети выдержали мой вес.

Повернув голову, я увидел, как столь же бесполезно сопротивляется падению в воронку красная змея, что совсем недавно проползала мимо. Она извивалась, скручивалась кольцами, потом резко распрямляла свое длинное тело, чтобы сделать спасительный бросок вверх. Ее стремление жить, ее отчаянная борьба завораживала, и я невольно сочувствовал не сдающемуся гаду.
Рискуя сорваться вниз, выпустив ломкие корни из рук, я выставил ногу в сторону змеи, и она использовала шанс на жизнь, моментально обернувшись вокруг моей щиколотки.

Я не могу описать, как страшно висеть над пропастью, когда вокруг тебя несутся мириады песчинок, и невозможно поднять голову, рискуя навсегда ослепнуть или забить глотку горячим песком.

Я не знаю, как заметил варана, который тоже попал в песчаную заварушку. Ящер еще не сдался, но был обессилен. Его окровавленные лапы продолжали цепляться за ускользающий песок, а плоская голова с забитыми красной пылью глазами поворачивалась из стороны в сторону, словно на слух пыталась найти то, что поможет остановить движение вниз. Я не мог смотреть спокойно, как его мощное тело несется в сердце воронки. Подтянувшись и накрутив корни на руку, я сделал невозможное - поймал и обхватил тело варана рукой, как раз под передними лапами, потом с усилием притянул к себе. Почувствовав опору, он вонзил острые когти в мою плоть, стараясь взобраться вверх.

Я кричал. От боли, от страха, от безысходности. Но не выпустил из рук ни спасительные корни, ни убивающего меня варана. Я уже не понимал, что застилает глаза: красный песок или собственная кровь, когти варана рвали мое лицо, а он продолжал тащить свое тяжелое тело вверх по моему.

Внезапно шум движущегося песка прекратился и наступила оглушающая тишина. Я слышал только стук своего сердца и тяжелое дыхание варана, чей раздвоенный язык дотронулся до окровавленной щеки, приводя меня в сознание.

- Ну все, Лин, отпусти его, - чей-то спокойный голос по-домашнему пожурил меня, словно я держу в руках не варана, а котенка. Я с трудом разжал пальцы. Варан встрепенулся и резво побежал прочь, цокая когтями по гладкой поверхности. Кольца, сжимающие ногу, тоже ослабли, и вскоре красная змейка тенью скользнула вслед за вараном.
- Я устроил испытание, которое ты с честью выдержал. Прости, если оно показалось жестоким, но я хотел знать, на что способен сын Шейд.

Я поднялся с пола, не чувствуя ни боли, ни мышечной усталости, не находя следов когтей и кровавых подтеков, даже рубашка была заправлена в брюки, как-будто я только что зашел в полутемную комнату, устланную кроваво-красным ковром, в центре которого находилось широкое кресло. Старик, сидящий в нем, был облачен в алую мантию, ее длинные рукава полностью скрывали его руки. Ноги старца покоились на небольшой скамеечке, возле которой лежал варан. Красная змейка нашла себе место на плечах старца, а ее острая головка устроилась в ложбинке между торчащими ключицами незнакомца.

Сумеречный оракул, а это был он, судя по кругам, светящимся на стенах, внимательно смотрел на меня. Я встал на одно колено и опустил голову в почтительном приветствии. На лице старца появилась скупая улыбка.

- Я не могу отпустить тебя, не задав свои вопросы. - Он высвободил из рукава тонкую руку и погладил двумя пальцами голову змеи, которая тихо зашипела, став похожей на кошку, которой приятна ласка. - Что дороже любви, что больше веры, что незыблемее смерти и беспощадней жизни?

После встряски, устроенной оракулом, трудно было собраться с мыслями, поэтому ответил, не задумываясь.
- Для меня дороже любви жизнь близких. Без них я и сам мертв, лишенный возможности любить. Больше веры только убеждение, как противовес безразличию. Можно верить в богов, но куда больше, знать, что они есть. Незыблемее смерти память. Пока мы помним о тех, кто ушел, о былом, мы не даем им бесследно исчезнуть. Беспощаднее жизни смерть. Она ставит точку всему, обрывает нить между живым и мертвым, не дает сказать прости, исправить то, что при жизни исправить казалось легко, оставляя нас маяться и каяться.

Старик качал головой и не было понятно, одобряет он мои ответы или просто задумался о чем-то о своем. Варан блеснул прищуренным глазом и показал на прощание раздвоенный язык. Красный ковер опять превратился в песок, и я ухнул в темную воронку, не успев даже закричать.
_________________

СУМЕРЕЧНЫЙ ОРАКУЛ.
АЛАЯ ПУСТОШЬ.

Аэдан пришёл в себя, лёжа в своей старой спальне. Дома. Он лежал на полу, а по потолку путешествовали механические созвездия. Он сам их собрал, когда ему было одиннадцать. Родители никогда не понимали этого его увлечения. Аэдан встал с пола, наблюдая за круглой луной, повисшей на потолке, прямо над его столом. Аэдан отшатнулся. За столом сидел он сам, неизвестно какой давности. Аэдан подошёл ближе и встал за спиной у мальчика, которым когда-то был. Такой нелепый и неуклюжий. Аэдан взглянул на стол. Там лежали схемы, а сам он, мальчик, мастерил какую-то странную штуковину. Очередная звезда, с одним длинным лучом. Звезда из созвездия Слепца-Одиночника. Аэдан вспомнил этот день... Он так чётко запечатлился в его памяти, что не забудет его никогда. Даже через тысячу лет. Сейчас у него сломается отвёртка, и он побежит вниз, к инструментам садовника. И действительно. Металлический наконечник треснул, и Аэдан десятилетней давности соскочив со стула, выбежал из комнаты. Другой Аэдан, взрослый, последовал за ним. Он не хотел идти вниз. Он знал, что сейчас услышит, и не мог себя заставить спуститься. И всё-таки... Он послушно следовал за самим собой, скользя рукой по гладким периллам, на которые не осмеливалась сесть ни одна пылинка.
Его долговязая фигура, со слишком длинными руками и крупной головой, замерла у библиотеки. Аэдан подошёл ближе. Из библиотеки выскочила рыдающая полураздетая служанка. Следующей вышла мать, равнодушная. За ней, не спеша, следовал отец. Его лицо было отстранённым. Но в глазах плескалось удовольствие. Аэдан остановился. Маленький Аэдан спрятался под лестницей.
-Ты хотя бы мог не делать этого в доме.
-Это мой дом, София. - Отец невозмутимо поправлял манжеты.
-Служанка! Она - единственная, кто согласился спать с тобой?
-Помимо тебя, дорогая.
Мать прищурилась. Но её взгляд по-прежнему оставался бесстрастным. 
-Мне приходилось это делать ради наследника.
-Наверное, это твоё нежелание повлияло на то, что он - такое ничтожество. 
Взрослый Аэдан сжал губы. Маленький, под лестницей, - кулаки.
-Он? А чего добился ты? Этот дом? Так он принадлежал твоей семье. Должность? Если бы не мой отец... Деньги? Это заслуга твоего отца. Даже на турнире я оказалась сильнее тебя. Ты вылетел после первого же испытания. - Мать улыбнулась, как механическая кукла.
Лицо отца стало суровым.
-Посмотрим, как долго продержится твой сыночек! Если вообще попадёт на турнир. До третьего испытания? Кажется, ты вылетела, как раз до него? Из-за интрижки с другим студентом... Как низко, София.
-Помнится, этот студент стал победителем.
-Да? - Отец насмешливо вздёрнул брови. - Так может, Аэдан - не мой сын? Победа или проигрыш передаются по крови. Думаешь, наше маленькое ничтожество, сможет дойти до финала? Думаешь, его вообще возьмут на поединок?
Мать отвернулась и ушла. 

На этот раз Аэдан не испугался. Он взглянул на оракула, стоящего за спиной. Грязным кривым ногтем тот ковырял дырку у себя на одежде. 
-Что больше веры, Аэдан? Ведь они в тебя совсем не верили... И вот, ты здесь, в финале... Так близко от победы. Сможешь доказать отцу, что ты никакое не ничтожество? 
Аэдан тяжело вздохнул, зажимая в ладони рукоять ножа. 
Старик-оракул вновь рассмеялся. 
-Просто ответь на вопрос, мальчишка. Что больше веры?
И Аэдан ощутил, как в бок впивается лезвие кинжала. Он опустил глаза вниз. Его собственного. Кровь капала на дорогой паркет. Эта кровь прожигала дыры. Дыры в душе Аэдана. Он прикрыл глаза. И вновь нахлынула тьма.
_________________

2 ступень испытания

Темно, ничего не видно. Девушка стояла неподвижно, ожидая следующей ступени испытания, но ничего не происходило. Минута, две… Мириэль хотела протянуть руку, попытаться ощупать, нет ли чего-то впереди, возможно, следующее испытание будет происходить в полной темноте?
Но рука не шелохнулась. В этот момент Мириэль ослепил яркий свет. Когда глаза привыкли, она смогла осмотреться: вокруг – по прежнему тьма, но на Мириэль направлен луч света. Она находилась в хрустальном, чистом как слеза, коконе, а стальной скорпион, сидящий на нем, занес свое разящее жало намереваясь нанизать эту диковинную «бусину» и Мириэль вместе с нею на свой блестящий хвост.
- Расскажи мне сказку, - раздался грубый, шипящий голос, Мириэль так и не поняла, говорит ли он вслух или это прозвучала в ё голове.
- Сказку? – он что, издевается над ней?
Внезапно, из неё стали высасывать арму, довольно веский аргумент в пользу серьезности ситуации.
- Что же, жила была принцесса… - Мириэль лихорадочно пыталась придумать что то.
Мириэль не знала, она вообще не знала ни одной сказки. В детстве, вместо сказок гувернантка рассказывала ей что-то научное и невероятно скучное, от чего юная Мири мгновенно засыпала…
- Я люблю сказки. Я знаю их бесчисленное множество. И помню каждую из них. Знаешь, сколько сказок начинается со слов о принцессе? - пророкотало чудише.
Вероятность того, что она выстроит сюжет, схожий с уже существующей сказкой, резко возросла. Пора менять стратегию.
- Что ты знаешь о теории вероятности? – и, пока скорпион не успел ответить, она продолжила, - Всем известно, что если посадить обезьяну за печатную машинку и заставить ее вечно случайно стучать по клавишам, то, рано или поздно, она напечатает «Летопись прекрасной Эры», собрание трудов великих механиков и даже те слова, что я сейчас говорю тебе.
- Вот прям всем-всем известно? – не поверил скорпион.
- Всем-всем, - не моргнув глазом, соврала Мириэль, - Потрясающий факт, но еще интереснее попытаться понять, сколько же времени ей понадобится для набора конкретного текста. А как ты думаешь, строку «abc» набирать гораздо быстрее чем «aaa»? Или нет? – девушка с таким воодушевлением рассказывала, что скорпион задумался.
- Ааа быстрее, - неуверенно пробасил он.
- Уверен? А давай проверим? У тебя есть бессмертная обезьяна и печатная машинка?- спросила девушка, а скорпион за озирался по сторонам.
- Нет, - грустно ответил он.
- Нет ничего непоправимого, мы используем мою магию и рассчитаем это математически. Ты бы не мог перестать тянуть мои силы, иначе, расчеты могут затянуться…Понятно, что время, потраченное обезьяной на набор конкретного текста — это некоторая случайная величина. Поэтому логично спросить про ее математическое ожидание. Понятно, что время, потраченное обезьяной на набор конкретного текста — это некоторая случайная величина. Поэтому логично спросить про ее математическое ожидание.
Префикс функция была введена Д. Кнутом и М. Праттом (и параллельно Д. Моррисом) для их знаменитого алгоритма поиска подстроки в строке (алгоритм КМП). Префикс функция для строки s возвращает длину самого длинного собственного префикса строки, который также является ее суффиксом.
Префикс — это просто начало строки, если отбросить сколько-то символов с конца. Так у строки "aba" есть 4 префикса: "" (пустая строка), "a", "ab" и "aba". Суффикс — тоже самое, но символы удаляются с начала. При этом некоторые суффиксы и префиксы могут совпасть. Для строки "aba" есть 3 таких префикса-суффикса: "","a" и "aba" (четвертый суффикс "ba" не совпадает с префиксом "ab"). Суффикс или префикс называется собственным, если он короче всей строки.
Формально говоря, - в воздухе перед скорпионом огнем загорелась первая формула...
Формула
Где prefk (s) — это префикс длины k строки s, а sufk(s) — это суффикс длины k строки s….

Через час скорпион взвыл:
- Я больше так не могу! Хватит, просто скажи, что будет первым «abc» или «aaa»???
- Как это хватит! Ты должен понять, неужели я где-то поспешила? На ккаом моменте ты перестал меня понимать?
- С момента, когда ты произнесла фразу «математическое ожидание», - сознался скорпион.
Мириэль мысленно прокрутила свои мысли и расчеты:
- Так это же было в самом начале! Тебе катастрофически не хватает знаний! Вот, к чему приводят сказки сверх меры. Значит, сколько сказок начинается со слов «Жила была принцесса» он знает, а что такое математическое ожидание – он не знает, - ругала Мириэль поникшего скорпиона, надеясь, что полку она не перегибает и это не выйдет ей боком.
- Хорошо, давай восполнять твои пробелы. Математи́ческое ожида́ние — среднее значение случайной величины (распределение вероятностей случайной величины, рассматривается в теории вероятностей).
Еще через пол часа…
- ХВАТИТ, - заорал скорпион, - немедленно говори, что будет написано быстрее, иначе я просто убью тебя, - хвост с трепещущим жалом завис над девушкой.
- Если ты убьешь меня сейчас – то никогда не узнаешь, что было написано первым. Ты будешь думать об этом постоянно, - эти слова девушка вбивала в сознание зверя, используя дурманящую разум силу, - во снах ты будешь смотреть на эту обезьяну и ждать, какую комбинацию она напишет первой… Вечно! - девушка сама испугалась своим словам, куда её понесло…
- Хорошо, - сменил гнев на милость скорпион, - просто скажи мне, у меня уже голова пухнет от этих цифр и терминов…
- Договор? Ты освобождаешь меня, открываешь портал, а я называю тебе ответ и ухожу. Устраивает? – осторожно спросила девушка, пряча торжествующую улыбку.
Скорпион еще немного поворчал, но после предложения Мириэль все же объяснить ему как можно более подробно решение этой задачи, быстро согласился на её условия.
Свобода, она снова могла управлять своим телом. Девушка подошла к открытой двери.
Мириэль так и подмывало выдать не ответ, а развернутую формулу вычисления, но она быстро отказалась от этой идеи, не хотелось злить скорпиона, вдруг, после неё к нему еще кого-то закинут…
- Строку «aaa» набрать сложнее чем «abc», ведь в у «aaa» только третья итерация \pi равна нулю, а у второй строки вообще нет непустых префиксов равным суффиксам и \pi сразу дает ноль, - таки не удержалась и аргументировала решение и быстро шагнула в проход, слыша грозный вопль нерадивого ученика…
_________________

Первая ступень. Алая пустошь

Алый песок перестал проникать под одежду. Перестал слепить и без того невидящие глаза. Перестал отступать от Тьмы на коже Каи. Провидица чувствовала, как её начинают охватывать сомнения. Сможет ли она выйти отсюда? И что ей делать, если она покинет Сферус без Аэдана? Разрешат ли ей вернуться сюда, чтобы искать его здесь - среди алых песков, среди небытия и безвременья? В жажде отыскать те обломки безымянного галеона, где она когда-то была счастлива?
А ещё она сомневалась в своих способностях соткать фантазии. Что если Аэдан, которого видит она - плод её воображения? Что если её видения - неправда? А сам Тёмный столь могущественен, силён и красив - что она рядом с ним смотрится смехотворно?
Она топнула ногой, начиная злиться. Пусть она жалкая, смехотворная, бесполезная - какая угодно! Он выбрал её. Он её желал. Значит она должна быть его достойна...

Ярко-алые всполохи на мерцающем в красном зареве солнца песке, пришли в движение. На Каю сразу отовсюду надвигались маленькие торнадо. Закручиваясь по спирали, вбрасывая в огненное небо горсти песка, они подступали к провидице, пока один из смерчей не коснулся её руки. Кая ощутила, как торнадо дёргает её в сторону, бросая в алое песчаное море.
- Ты сказала, что незыблемее смерти - память? Ничто не может быть незыблемее конца жизни!
Свистящий шёпот проник под кожу. Начал уничтожать изнутри, вырывая из сердца Каи то, что было так дорого...
... На белоснежных простынях лежала смертельно больная бабушка. Никто не мог ей помочь. Все были бессильны. Двенадцатилетняя Кая опустилась на пол возле её постели, положив на край кровати голову. Рука бабушки - такая хрупкая, почти прозрачная, к которой ещё не докоснулось дыхание старости, была так близко. Дыхание. Она слушала её дыхание, зная, что это последние их секунды вместе...
Забудь. Забудь... Забудь!
- Никогда!
Снова торнадо тащило её за руку, куда-то, где она была совсем недавно. Три года назад, когда умирала её любимая собака...
... положив огромную лобастую голову на колени своей маленькой хозяйки, Альма смотрела на Каю полными боли глазами. А Кае так хотелось разделить эту боль с ней.
- Альмочка... Я не знаю, чем тебе помочь. Я... не знаю...
Кая всхлипнула, наклоняясь и касаясь губами широкого лба собаки. Она была её преданным другом. Все эти годы. А теперь оставляла её. И Кая не знала - от чего больше боли в глазах Альмы - от того, что ей не хочется оставлять Каю одну, или из-за того, что изнутри её пожирала болезнь, с которой не было возможности справиться...
Забудь... Забудь. Забудь!
И снова всхлипом в равнодушные небеса:
- Никогда!

Кая обняла себя руками. Торнадо не отступали, а она была такой измученной, что хотела лишь одного - забытья.
... Они стояли друг напротив друга, разделяя мир на равные части. Чёрно-серую и ярко-радужную. Слепая провидица и её Тёмный. Аэдан поднял свой скипетр, направляя его на Каю. Она замерла. Доля секунды. Мир, разделённый на до и после. Один удар... Её сердце ускорило бег. А после разлетелось на осколки. Он ударил первым. Убил. Он показал ей новый мир - Смерть.
Забудь... Забудь!
И даже на грани другого мира, последнее слово всхлипом с мёртвых губ:
- Никогда...

Вторая ступень. Сказка для скорпиона

Кая не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Её тело, плотно опутанное в кокон, было бесчувственным. Она ощущала, как серебристые нити, паутиной мерцающие подле неё, выпивают из неё силы. Тонкие золотистые линии, истончающиеся, чтобы после снова налиться силой - вот её арма. Золото на чёрном... Её след в судьбе Тёмного. Никто не имеет права иначе забирать её магию! Она принадлежит только Аэдану. Она сшивает вместе две судьбы - его и её. Связывая их навсегда.
Над головой Каи было занесено жало. Гигантский скорпион приготовился нанести удар. Всего одно движение, и она погибнет, пронзённая насквозь...
- Подожди! - закричала Кая, будто это было способно остановить скорпиона. Ну же, думай, маленькая провидица. Ты же обещала себе выжить. Вновь всполохом в памяти то, что дорого. Сон, мост, галеон... Крылья бабочек, зелёные плети плюща... И девушка, сидящая на полу и рассказывающая призракам свои мечты.

Порт Веластелия. Давно минувшие века

Дождь забирал небесную воду и горстями бросал её вниз, обрушивая на землю потоки. Алия, которой сегодня исполнилось восемнадцать, высунулась из окна и радостно завизжала, когда ливень забрался за воротник платья, а светлые локоны мгновенно намокли, испортив всю причёску. Сегодня в их порт зайдут корабли - они придут из дальних стран, таких же, как и Веластелия, окружённых водой со всех сторон. Алия почувствовала себя гордой - чуть позже они с отцом разожгут на маяке огонь, чтобы задержавшиеся в пути суда нашли дорогу в порт.
Закрыв окно, Алия сбежала вниз, где в единственной комнатушке, служащей им домом, хозяйничал отец. Старик тотчас поднял голову, пряча за спиной то - что мастерил, но Алия успела разглядеть, что это было - маленький искусно вырезанный из дерева дракончик.
- Совсем скоро, папа! Совсем скоро! Они придут совсем скоро...
Она закружилась на месте, счастливо смеясь, после чего выбежала на улицу, чтобы забраться на прибрежную скалу и, мысленно подгоняя время, всматриваться в горизонт, где вот-вот должны были появиться разноцветные точки парусов...

Кая сделала глубокий вдох, прикрыла глаза и попыталась прогнать дурноту. Кокон пил её арму, и она не могла с этим справиться. Но она должна! Должна ради себя. И ради него... Браслет, энергетика Тёмного, которую она чувствовала внутри... Кая открыла глаза и продолжила свою сказку...
_________________

Я лишь молча смотрел на нее, не прерывая: теперь была ее очередь выговариваться. Но что за нелепости она несла? От осознания, какое же сокровище мне досталось, я хотел улыбаться, прыгать по комнате, кружа Арвен в объятиях. Когда Арвен разрыдалась, я прижал ее к себе, поглаживая по голове. Я шептал абсолютно все, что приходило мне в голову: от обещания убить, если она немедленно не перестанет, до обещания сказочной жизни, полной приключений.У нее была чудесная способность лезть в неприятности с головой? Не беда, я был таким же. У нее много шрамов? Они лишь добавляют ей изюминки. Я не могу ее любить? Что за глупость, я уже это делаю Она не красивая? Надо было срочно дать ей зеркало. Все это я пытался сказать ей глазами, когда взял ее лицо в свои руки и внимательно посмотрел в глаза, буквально излучая заботу и обещание всегда быть рядом.

Ответив мне робкой улыбкой, она призналась мне в ответной любви и сразу же обняла, пряча свои чудесные глаза. Ее дыхание щекотало мне грудь, а активное втягивание воздуха заставляло смеяться. Но приходилось сдерживаться, иначе будет еще одна перепалка, которая наверняка кончится любовью. Я был готов любить ее везде и всегда, но завтра был важный день.
Разорвав объятия, я поднял ее на руки и отнес в кровать. Аккуратно положив ее, я лег сзади нее, прижимаясь к ней всем телом. Естественно, я уже давно был готов, но мне пришлось сжать руки Арвен в своей, чтоб она не приставала.
- Арвен, - начал я, увидев обиженное выражение лица, - малыша моя. Если мы сейчас же не остановимся, то завтра, вернее, сегодня, мы с тобой будем убитыми еще до финального испытания.
В ответ на это Арвен лишь простонала, прикусив и без того притягательную губу. С легким вздохом, я сдался в ее власть и дал ей то, чего она хотела. Наш поцелуй был полон чувств, которые мы испытываем и слов, которые мы не произнесли в слух. Мы говорили все это сейчас: в касании губ, жаре тел, переплетении языков и крепких объятий. Оторвавшись от Арвен через неизвестное количество времени, я отвернул ее от себя, прижался к ней и крепко-крепко обнял.
Так мы и уснули оба: довольные, счастливые и соединившиеся как телесно, так и духовно.

Проснулся я заметно раньше Арвен. Мне было неудобно и, как оказалось, ничего удивительного в этом не было: Арвен полностью спала на мне, укрывшись моими же руками. Сразу на ум пришла детская игра, в которой окружающий мир - это лава, и есть лишь несколько спасительных участков. Усмехнувшись, я переложил Арвен на кровать, накрыл одеялом и только собрался встать, как мне на глаза попался ее дневник. Несколько раз я стрелял глазами то на дневник, то на крепко спящую Арвен. В моей голове уже сам собой созрел план, требующий немедленно исполнения. Аккуратно, стараясь не разбудить Арвен, я привязал ее руки к спинке кровати, проверив узлы: они должны быть крепкими, но не причинить ей вреда. Идеально. Арвен повернула голову от света, поэтому пришлось зашторить окно, создавая иллюзию ночи. Полученный результат с ночью имел мало общего, но она перестала ворочаться. Переходим к дальнейшему пункту: еда. Посмотрев на часы, я понял, что времени у меня в обрез, если я хочу усспеть что-нибудь украсть с кухни. Быстро одевшись, я буквально бегом пронесся по лестнице, едва не снеся дверь кухни. Итак, нам нужно было кофе, булочки и сливки. Или мед. На крайний случай можно было воспользоваться и вареньем. Найдя все нужные ингредиенты, я отправился обратно в комнату, старясь не греметь. На одном из поворотов мне пришлось резко развернуться и пойти в обратном направлении: за углом стоял ее куратор, с кем-то мило беседующий. Чертыхнувшись, я ускорил шаг и обошел куратора этажом выше. Оказавшись около самой двери, я внимательно оглянулся и быстро прошел в комнату.
Арвен еще спала, что несказанно подняло мне настроение. Взяв ее дневник с тумбочки, на которой я его и оставил, я положил его за собой, а сам не удержался и стал играть с ее соском. Ей явно снилось что-то приятное. Арвен выгнулась дугой навстречу моим ласкам и открыла глаза, замурчав от удовольствия.
- Доброе утро, - прошептал я, отрываясь от ее груди, - Я принес завтрак.
- Стоять! - скомандовала Арвен, заставляя меня остановиться как вкопанный на месте. - Ты может быть объяснишь почему я привязана? Это для начала. И второй вопрос - какого черта ты в одежде?
- Бегал.
Судя по сощуренным глазам Арвен, шутку она не оценила.
- Поверни голову налево, - попросил я, печально вздохнув. Сюрприз явно не удался.
Арвен перевела взгляд на поднос, затем на меня и снова на поднос. И снова на меня. Смущение на ее лице с каждым мотанием головы становилось все заметнее, ровно как и мое плохое настроение.
- Прости, - только и смогла прошептать она, опустив голову. Приподняв ее за подбородок, я внимательно посмотрел ей в глаза и ответил:
- Тебе не за что просить прощения. Мы оба знаем, что от меня можно ждать безумных вещей, - улыбнулся я одобрительной улыбкой, ставя поднос себе на колени.
Пока я кормил ее, мы разговаривали обо всем, что приходило в голову: семьи, города, звезды, любимые позы в сексе. Пару раз я как бы случайно пролил на Арвен мед, который пришлось тут же слизывать с ее тела. Каждый раз она выгибалась мне на встречу и после того, как я слизывал последнюю капельку, улыбалась мне лукавой улыбкой.
- Я больше не съем, - сказала Арвен, отворачиваясь от кусочку булочки.
- Ну хотя бы кофе допей. Я что, зря его варил?
- Ну давай, - я поднес к ее губам бокал, и как бы невзначай сказал:
- Знаешь, я тут интересную книгу нашел, - протянул я скучающим голосом, - ты не знаешь что это за книга? На ней не указано название, но она очень интересная, - как только я достал дневник Арвен из-за спины, она подавилась остатками кофе и закашлялась.
Как только кашель стих, она прокричала, пытаясь вырваться:
- Браан! Только посмей его открыть! Нет, стой! Ты его открывал! Я знаю, что ты его открывал! Не давай мне отвязаться, иначе я порву тебя на маленькие кусочки!
- Не получится, - это первое. Второе - чего ты так завелась, ну вот что я там такого могу найти? - судя по выражению лица Арвен, найти я там мог много чего интересного. Я медленно открыл его на пустой странице и сделал вид, что начинаю читать:
- Дорогой дневник! Какое хорошее и волнующее начало, Арвен.
- Сволочь! Я прихлопну тебя!
- Сегодня состоится ужин в ресторане. Я очень хочу там оказаться.
- Бран, тебе не жить! Положи на место!
Улыбнувшись, я продолжил:
- Там будет тот парень, Бран. Он очень мне понравился, меня влечет к нему. Я словно мотылек на свет лечу к нему, как на свою погибель. Он погубит меня, сотрет в порошок. Такие как он - опасны, - тут я перевел глаза на Арвен. Она сидела, поджав губы и бормоча проклятия себе под нос. Каждое мое движение проходило под внимательным и полным гнева взором Арвен, что только вызывало во мне еще больше смеха, - И что же такого опасного во мне ты увидела, Арвен?
- Отсутствие мозгов, баран!
- Ай-яй, как грубо. Но продолжим. И все же мне хочется узнать какой он всюду: в жизни, с друзьями. В постели. Знаешь, мне нравится как ты выделила слово постель. Сразу наталкивает на определенные мысли.
В ответ на это я получил лишь рычание со стороны кровати и попытку отвязаться. Не вышло. Какая досада.
- С тех самых пор, как закончилось испытание, меня мучает один вопрос: способен ли такой как он любить? Любить не в смысле физической близости, а в смысле душой. Ну так что, Арвен, способен ли я любить? - спросил я, садясь на ее ноги сверху и разворачивая пустую страницу дневника к ней.
Первой ее реакцией была не попытка вырвать дневник, нет: она зажмурилась, явно не желая видеть эти слова. Краска медленно заливала ее все ниже шеи, показывая наивысшую степень стыда. Ее губа задрожала, но я не купился на это.
Поняв, что я не повелся, Арвен тяжело вздохнула и открыла один глаз, буквально пронзив меня своей ненавистью. Я же постучал по странице дневника, привлекая ее внимание. Миллион эмоция буквально за секунды пролетел ураганом на ее лице, остановившись в итоге на явном желании убить меня.
- Ты издевался надо мной!
- Прости, я не могу удержаться, - улыбнулся я, отвязывая ее руку. Стоило мне ее отвязать, как она залепила мне звонкую пощечину. А как только я отвязал вторую, она со всей силы оттолкнула меня и пронеслась мимо в ванную, напоследок громко хлопнув дверью. Не девушка, а вулкан!
Когда Арвен вернулась за полотенцем, я прошмыгнул в ванную вслед за ней.
- Проваливай! Я не хочу тебя видеть!
- Ты можешь закрыть глаза, милая, - улыбнулся я, заходя вместе с ней под душ в одежде.
- Не называй меня так! - закричала она, стукнув меня кулаками в грудь.
- А как мне тебя называть, милая?
- Никак! И я тебя преду...
Наши ставшие традиционными перепалки неизменно кончались одинаково. Вскоре мы избавили меня от мокрой одежды, и предались любви, стоя под упругими струями воды. Видимо в роду у Арвен были снайперы, иначе я никак не смогу объяснить ее поразительную меткость: как можно умудриться сделать царапины аккуратно в тех же самых местах?
Зашипев от еще более сильной боли, я резко вошел в Арвен, заставив ее закричать мне в плечо. Не сбавляя темпа, я довел ее до полнейшего удовлетворения. На целых пять минут. Стоило мне надеть еще влажные джинсы и застегнуть ремень, как ее руки сразу же начали расстегивать его, явно собираясь добраться до моего голого тела.
- Арвен, нам нужно одеваться. Я понимаю, что ты хочешь заниматься совсем другими вещами, я, кстати, тоже, но нам нужно завершить испытание.
Сделав обиженное лицо, Арвен все же поцеловала меня, буквально повиснув на мне.
- Ох черт! - раздалось за нашими спинами.
Обернувшись, мы увидели лишь спину ее куратора, поспешно выходящего из комнаты. Переглянувшись, мы поняли что же могло вызвать такую реакцию: Арвен была совершенно голая, буквально облепившая меня, и все же сумевшую расстегнуть мне ширинку. Да уж, молодцы. Отпустив Арвен, я выделил ей пять минут и стал приводить себя в порядок. Арвен превзошла все мои ожидания, собравшись за три. Когда мы вышли из комнаты, ее куратора и след простыл. Наверное, это было к лучшему. Мы вышли рука об руку и шли так до самого Сферуса. Лишь там мы смогли друг от друга отлепиться, стараясь не привлекать к себе внимания. Мы еще долго смотрели друг на друга, а потом одновременно вошли в Сферус.
_________________

СУМЕРЕЧНЫЙ ОРАКУЛ.
АЛАЯ ПУСТОШЬ.

Над головой пели птицы. На щёку упала холодная дождевая капля. Холодная и крупная. Как вчера, в "Золотых крыльях"... Аэдан открыл глаза. Когда же это закончится? Он сидел под широким раскидистым деревом. Пасмурно... Начинался дождь. 
Аэдан взглянул на свой бок. Никакой раны. Нож на месте. Даже ткань не порвана. Ублюдок! Чёртов старик играет в игру, правил которой Аэдан не знает.
Он встал с земли и вышел из тени дерева. Шаг, другой, и Аэдан оказался у границы какого-то парка. Слева слышалось какое-то печальное пение, и он пошёл в ту сторону. Что ещё он увидит. Прошлое? Возможное будущее? Или всего лишь очередную мечту? 
Он оказался у обрыва. Внизу плескалась морская волна. От шума моря закладывало в ушах. Пение стало гремче. Каким-то жутким. Кожа покрылась мурашками. Замогильное, обречённое. Аэдан обогнул ряд деревьев и... Над самым обрывом был сооружён каменный алтарь. Очаг. Сверху сложены сухие ветки и сучья. Сквозь каменную кладку проглядывают травы, чей душистый аромат заставляет задыхаться. Пение превратилось в пронзительный визг. Аэдан не хотел смотреть, кто лежит на этом погребальном костре. Плохое предчувствие. Страх. Из тени деревьев отделилась тень. Маленькая и хрупкая. Закутанная в чёрный плащ, к алтарю подошла Кая. Капюшон скрывал её волосы, но гордые локоны всё равно вырвались наружу. На чёрном они сияли серебром и золотом. Бледная-бледная кожа. Красные заплаканные глаза. И всё же, она никогда не была так прекрасна, как в этот момент. Совершенная. Беззащитная. Одинокая... Кая подошла к алтарю. Её покрасневшие слепые глаза медленно закрылись. Капюшон сполз ещё ниже, обнажая золото волос. Она наклонилась и поцеловала холодные губы мертвеца. 
Аэдан, наконец, перевёл взгляд на лицо того, кто лежал среди погребальных ветвей. Он уже и сам знал, кого там увидит. Облачённый во всё чёрное, как и Кая. И такой же равнодушный, как его родители. Ладони, совершенно чёрные, сложены на животе. Тьма добралась и до его шеи, испещрив кожу вязью татуировок-отметин. Глаза закрыты. Губы сжаты. Как он мог остаться равнодушным, к поцелую Каи? 
Живой Аэдан посмотрел на неё. Кажется, она тоже ждала, что мертвец придёт в себя после касания её губ. Но ничего не произошло. Порыв ветра набросился на Каю, словно понял, что она осталась без защиты Аэдана.
Аэдан, который был всё ещё жив, метнулся к ней, чтобы обнять, утешить, сказать, что он жив. Но на пути возникла поющая фигура в сером рваном балахоне. Капюшон упал, и Аэдан вновь увидел оракула. Старик погрозил пальцем, не пуская Аэдана к Кае. 
-Ты мёртв. Она жива. Ты достанешься червям. А она другому. Может... Сёбергу?
Аэдан сжал руки в кулаки. Желваки заиграли. Он уничтожит старика, лишь бы не видеть всего этого. 
-Так ответь же, Аэдан... Что незыблемее смерти и беспощадней жизни? 
Аэдан взглянул на Каю. Она была почти прозрачной. Видение. Лёгкое и мимолётное. Слишком прекрасная. Что он оставит ей после себя? Кого оставит? 
-Я не знаю... - Аэдан со злостью взглянул на оракула.
-Что ж... По крайне мере, это честный ответ... Но не тот, на который я рассчитывал.
Старик отвернулся, и Кая вдруг померкла. Как будто становилась бесцветной. Аэдан зажмурился. Он не знал ответа ни на один вопрос. Боги, помогите ему! Что он видел в своей жизни, чтобы ответить? Что ему было известно?! Любовь. Вера. Смерть. Жизнь. Первую он не знал. Второй не имел. Третьей служил. А четвёртую растрачивал. Что он мог о них знать? Ничего... Он не знал ничего и честно признался в этом. Чего ещё хотел от него старик? Кая почти исчезла. Каждый новый порыв ветра грозил сдуть её прекрасную тень. Но Аэдан, понимая, что это лишь иллюзия, всё равно безумно боялся, что она исчезнет. Не здесь, так из его жизни. Она сказала, что любит. Разве такое возможно? За два дня... Родители не смогли полюбить его за двадцать один год. А Кая за два дня поняла, что любит. Он так боялся, что это ложь, но в душе надеялся и верил. Верил, как ребёнок. Он общался со Смертью, а она слишком любила Жизнь. Дорожила ею... Если она его оставит, если предаст, то он не выдержит. Он смирился с тем, что родителям было всё равно, что происходит с сыном. Он привык. Он научился с этим жить. Научился. Но жизнь не научила его. Преподала важный урок, а Аэдан его так и не усвоил. Нельзя верить людям. Никому. А он поверил. Поверил Кае. Поверил в её любовь. Он отринул Смерть и потянулся к её Жизни.
-Я не знаю верного ответа. - Аэдан взглянул на старика. - Но... Считаю, что это человек. Любимый человек. 
Старик усмехнулся и шагнул с обрыва. Пламя на погребальном костре вспыхнуло. Его тело сгорало в огне. А от Каи остался лишь пепел... Аэдан закричал. 
_________________

Вчера, на небесах, несмотря на приземление
По морде я не получил, что невероятно радовало. Значит, ей тоже понравился поцелуй так же, как мне.

Ей понравился полёт, или поцелуй? И только я хотел это спросить:

А какая разница? Мы повторим всё! И даже больше.
- Обещаю, - тихо сказал я.


Мои глаза светились радостью, а внутри я чувствовал невероятное возбуждение, словно перед первым полётом. Хотя нет, это круче. Асис прислал импульс и я посмотрел на его самодовольную морду.
- Я не влюбился! - Сказал и засомневался. - Или?
Ульс перевернулся на спину и стал тереться о траву, что означало - он доволен.
- Асис, неси меня домой. Давай будем спать. Завтра будут новые приключения.

На следующий день, перед испытаниями я, как всегда готов был к бою. Я не беспокоился о себе, потому что никогда не задумывался об опасности и вообще, о том, что делаю. А вот как пройдёт через всё это маленькая бесстрашная девушка?
Я так задумался над этим, что еле расслышал сзади её окрик.

Она снова это сделала - опьянила меня поцелуем. Я разомлел настолько, что вступил в Сферус с блаженной улыбкой. Я ей нравлюсь! Это давало надежду и окрыляло.

Сферус. Приключение Испытание первое
Пустыня. Красная и бескрайняя. Нет ни зверя, ни чудовища, ни человека, с которым надо бороться. Я не любил такое. Когда не видишь противника, не можешь узнать его слабые места. И Асис снова запропастился. Это значит, здесь он не поможет. Я должен сам. Я сжал крепче посох. Хорошо, что додумался его взять. На прошлых испытаниях он бы мне больше мешал, да и боялся потерять его. А теперь мало ли.
Откуда-то доносилось пение. Женский голос зачаровывал и вызывал ностальгию. Но я никогда раньше его не слышал... И всё же знакомый тембр, знакомые слова, напевно звучащие в полной тишине. 
Во всей пустоши ни деревца, ни камня. Откуда же доносится голос? 
И вдруг передо мной возникла женщина. Я понимал, что это лишь видение, и в то же время мне было странно. 
- Эмин, - прошелестело ветром. Словно это не женщина сказала, а лишь подумала, а я прочёл это в её глазах.
- Кто ты?
- Ты не узнаёшь меня, мой мальчик? Ты вырос. Я пела тебе эту песню, когда ты не мог уснуть.
Я боялся ошибиться, но всё же спросил:
- Мама?
Она рассмеялась.
- Да, это я. И теперь мы будем вместе.
Я оглянулся. На рай это место не походило точно. Скорее, на ад, но отец говорил, что мама была очень доброй. Именно таких людей забирают на небо.
Вообще, я всегда хотел, чтобы мама осталась живой. Чтобы расти, как все знакомые - с мамой. Отец после её смерти пропадал всё время на работе, и я не ощущал родительской любви. Если бы не Вельса, кто знает, что бы из меня выросло. Хотя, и так непослушный.
- Ты умерла...
- Нет. Я ушла сюда. От вас.
Слышать такое было тяжело.
- Почему?
- Я не любила вас. Ни твоего сопливого отца, ни тебя, - лицо её исказилось, стало злым, а мне будто нож забили в сердце. Я замотал головой, но мама лишь расхохоталась. А мама ли?
- Отец говорил о вашей любви. И о том, что ты умерла, спасая меня.
- Он врал!
- Он всегда говорил правду. Это не ты. Ты - не моя мать! 
Женщина таяла на глазах, превращаясь в туман, лицо её изменялось. Это уже не было моей матерью, непонятное существо смотрело сквозь дымку. 
- Что дороже любви, Эмин? Что?
Я растерялся. Ответить на вопрос? Но знал ли я ответ?
- Нет такого на свете. Ничего нет дороже, - бормотал я, а потом меня осенило.
- Знать, что с людьми, которых любишь, всё в порядке. Что они счастливы.
Я пытался разогнать образ в дымке, но он, хохоча, принимал прежний облик. Потом вдруг превратился в моего отца.
- Эмин, ты никогда ничего не добьёшься! Ты - неудачник!
Я замотал головой.
- Ты - не отец. Он никогда так не считал.
- Это я. Но ты не достоин называться моим сыном.
- Я не верю, - я крепко сжимал посох в руке, следя за тем, как образ отца расплывается.
- А что больше веры, по-твоему? - спрашивало меня странное существо, извиваясь вокруг меня.
- Опять загадка? Ну ладно, - я задумался. - Больше веры лишь надежда. Она всегда умирает последней.
Непонятное существо отлетело и я уже было расслабился, но не тут то было. С диким хохотом туман рванул на меня.
- Да чтоб ты этим песком подавился. Или своим идиотским смехом.
- Ответь мне ещё на один вопрос, - лукаво глядело существо, - и, возможно, удавлюсь, а-ха-ха-ха!
- Весельчак, мля. Конечно, живёт один в таком месте. Свихнуться можно запросто.
Я не хотел разозлить непонятного чувака, но злился сам. Я не был дураком, но больше любил сражаться, чем отвечать на вопросы. Философия была не моей любимой наукой. Наверняка, это туманное существо знало, что я не пытаюсь его разозлить, поэтому не сердилось. А может действительно было того.
- Что незыблемее смерти и беспощадней жизни, студент?
- Не мог придумать ничего более заковыристее? Времени не было?
Я думал. Ничего толкового не приходило в голову и я стал ходить кругами и разговаривать с собой. Это иногда помогало. В этот раз туманный мучитель подтрунивал надо мной и говорил, что я останусь с ним и не будет он один. Вот! У меня щёлкнуло в голове.
- Беспощадней жизни - одиночество. Незыблемее смерти - любовь. Она вечна и ничто её не разрушит.
Туман рассеялся и я снова остался совсем один. Я ждал, но ничего не происходило. Пока не почувствовал как меня затягивает куда-то, а я теряю способность двигаться. Чёрт! сё хуже и хуже! Как же Камрин справится со всем?
_________________

2 ступень испытания. Хрустальный кокон и скорпион

Я очутилась в хрустальном коконе, обездвиженная и беспомощная. Из меня медленно утекала сила, нет, скорее её высасывали. Надо мной возвышался огромный, стальной скорпион, с большим жалом.
Достало!!!

- Сказка или жизнь? - проскрипел скорпион.
Честно, в том что я лежу, есть плюс. Я отдыхаю от пустоши с её чертовыми испытаниями.
- У меня плохо с фантазией, но я выбираю сказку, - перекручиваю в голове знакомые сюжеты. Все не то, все банально! И тут мне вспомнилась одна история в стихах, услышанная мной от пьяного барда, лечившегося в Альцусе. Знакома ли она скорпиону? Стоит рискнуть.
Хочет сказку? Он сейчас такую сказку получит, что сам превратится в алую пустошь. Единственное, как бы меня не дисквалифицировали! Да и черт со всем! Пойду к леприкону в танцовщицы, местечко почти зарезервировано. Главное, чтоб с Фабианом все было в порядке!
- Как зовут тебя, чудо-насекомое? - пытаюсь быть милой.
- Скорпион бездны. И не пытайся заговорить мне зубки, иначе получишь жалом раньше времени.
- Что ты! У меня есть сказка. Про короля Никитуса и его сорок дочерей. Слышал такую?
Скорпион завис на пару минут, потом выдал:
- Нет, но учти, еретическое повествование за сказку не считается. Хочешь, сдавайся сразу и не мучайся.
- Я попытаю счастье, - усмехнулась, - Только ничего, что иногда буду разбавлять сказку стишками?
- Ничего, вперед.

Делаю глубокий вдох. Боги, если выберусь отсюда, стыда не оберусь. Но другой креативной сказки просто не знаю!
- Жил на свете король Никитус, нормальный такой король, слегка зажратый, добрый, самодурик, чудак.
- И? - скорпион зевнул.
- От разных жен, наложниц и служанок, у него родилось 40 дочерей. Очень красивых, ангельских прямо! Вот только,
Душу, сердце всё пленяло.
Одного не доставало.
- И чего же?!
- Ты дослушай и не перебивай! - а сама даже не знаю, как бы прилично преподнести предмет нехватки принцесс, - Не хватало у них женской сущности, вернее того, что так вожделеют мужчины. Блин, детородного органа у них не хватало!
Скорпион чуть не съехал. Промолчал, не перебивает. Я же чувствую, что краснею. Но делать нечего, начало положено.
- Вот они росли, мечтали о мальчиках, и не понимали, почему на них внимание не обращают. Король не хотел дочурок огорчать и издал приказ. Если кто-то принцессам правду расскажет, то будь это женщина, ей язык отрубят, а мужчинам ... В общем, жены боялись за мужей, а мужья наоборот надеялись что жены не выдержат и проболтаются. Так и жили, пока принцессы не подросли и не захотелось им замуж. Тут уж король Никитус не выдержал, и созвал совет. Решили снарядить экспедицию по поиску ведьмы, что решит проблему.
Ну его советник и выдал:
О, премудрый государь!
Не взыщи мою ты дерзость,
Если про плотскую мерзость
Расскажу, что было встарь.
Мне была знакома сводня
(Где она? и чем сегодня?
Верно тем же, чем была).
Баба ведьмою слыла,
Всем недугам пособляла,
Немощь членов исцеляла.
Вот ее бы разыскать;
Ведьма дело всё поправит:
А что надо - то и вставит

Я наверное искраснелась вся, а еще меня тянет хихикать. Ну и пошлячка же я! Жаль не видно морды скорпиона.
- Кхм, ну вот снарядили всех на поиски ведьмы. И один бравый парень, нашел-таки её избушку. Изложил бабке суть проблемы, она обещала помочь. И принялась химичить. Призвала демона.
Сам принес он ей ларец,
Полный грешными вещами,
Обожаемыми мужиками.
Там их было всех сортов,
Всех размеров, всех цветов,
Всё отборные, с кудрями...
Ведьма все перебрала,
Сорок лучших оточла,
Их в салфетку завернула
И на ключ в ларец замкнула
Отдала парнише и строго попросила ларец не открывать. Ну он ехал, ехал, и приспичило его посмотреть. Открыл ларец, а штучки были с крыльями и разлетелись по веткам. Он их звал, крошки крошил, сбить пытался, бесполезно!

Крошки сыплет - всё напрасно
(Видно кормятся не тем):
На сучках им петь прекрасно,
А в ларце сидеть зачем?

Ну парень в шоке, думает, король ему голову отрубит. Тут идет бабка, он к ней. Мол помоги, что делать.
А она ему говорит:

Поступил ты хоть и скверно,
Но не плачься, не тужи...
Ты им только покажи -
Сами все слетят наверно".
"Ну, спасибо!" он сказал...
И лишь только показал -
Птички вмиг к нему слетели
И квартирой овладели.


-ХВАТИТ! - судя по голосу, скорпион скоро лопнет, то ли от стыда, то ли от смеха. - Нас дети смотрят! Что за сказки такие!!!
-Подожди, я еще концовку не рассказала.
-Ты прошла испытание! Прощай и больше никогда тут не появляйся! - сила вернулась внутрь меня, оцепенение спадает и меня буквально выплевывает на арену, к зрителям.
_________________

Сумеречный оракул. Финальные поединки. Ступень вторая.

Когда старик предложил подготовиться к следующему испытанию, я не подозревала, что времени у меня на это не будет.
Не успев моргнуть, я оказалась в хрустальном коконе. В самом центре, не имея возможности пошевелить руками или ногами.
Всё вокруг белое и лишь плотные алые нити, расходятся от моего тела к стенкам кокона. Арма! Я попыталась вырваться, но все мои движения приводили лишь к тому, что плотность алых нитей лишь утолщалась. Я успокоилась, и нити вновь приняли свою первоначальную толщину.
Неожиданно сверху появляется огромный скорпион с приготовленным для нападения жалом. Мы внимательно смотрим друг на друга, выискивая слабые стороны. Это смешно конечно, потому что сейчас я вся сама по себе слабая сторона.
-Рассссскажжжжжжжииии мне, девочччка, сказзззззззку. Новую, чтобы я прежжжжжде не слышшшшшшал.
Я в родном доме. В своей спальне. В розовой пижаме лежу в кровати, укрытая тёплым одеялом по самый нос.
Открывается дверь и в комнату тихо входит отец.
- Ты ещё не спишь, кнопка? – Он подходит к кровати и садится на край, нежно проводя своей большой мозолистой ладонью по моим волосам.
- Нет, папочка, - я поворачиваюсь на бок, подложив ладошки под щёку, - жду тебя, ты же обещал рассказать мне сказку.
- Закрывай глазки, моя принцесса и слушай.

В тронном зале золото и кружево,
Тонет в розах стол и светлый свод.
И принцесса с молчаливым суженым
Пред глаза отцовские идёт.
А король, уставший и чуть заспанный –
Ну, ещё бы! Встал в шестом часу! –
На дочурку смотрит сонно-ласково
И не узнаёт свою красу.
Надо же, как выросла, затворница!
Со скольких не видел? Лет с пяти?
Или с трёх? Теперь-то и не вспомнится.
Точно было время подрасти.
Ишь, какая – гордая, счастливая,
Да и принца держит – не сбежать.
Как её, такую вот красивую,
Не примчаться с боем выручать?
Что дракон, когда такая умница
В башне столько лет смиренно ждёт?

Праздник продолжается на улице,
Ликованьем полнится народ.

Дочь отца со смехом расцеловывать
В обе щёки поскорей спешит.
Да, придётся мантию отплёвывать –
Лезет мех.
Принцесса чуть ворчит:
Мол нельзя ли было приукраситься,
Всё-таки, наследница пришла.
Сколько лет не видел ведь проказницу!
Мантия линяет, вот дела!
Розы вместо белых сплошь лиловые,
Ну и что, что просто отцвели?
Потолки высокие – не новые,
Вон к карнизам трещины пошли.
И дворец какой-то недопраздничный –
Мало лент, народ как будто спит.
Словно бы какая тут всем разница,
Что принцесса наконец стоит
В тронном зале пред суровым батюшкой?
Видимо, не ждали, подлецы!
Чтоб не смели так поганить свадьбу ей,
А не то отбросите концы!
Непременно ландыши и лилии,
Кольца все алмазами обить!
Как тут вообще, бедняги, жили вы?
Как в таком кошмаре можно жить?
Ничего, пришла и к вам наследница
И порядок быстро наведёт.
Королю со сна ещё не верится,
Что дочурка рядом с ним идёт.
Слова не даёт, отрада, вымолвить –
Разрешает коротко кивать.
Да, такую трудно было вызволить…
Может быть, дракона убивать
Тоже под её пришлось советами?
Принц молчит, забрало опустив.
А принцесса хвалится банкетами,
Что устроит, трон заполучив.
И о кольцах, жемчугах и кружевах,
О супруге скромненьком у ног
Вслух мечтает. Ведь так мало нужно ей –
Чтобы было ВСЁ. И островок
Где-нибудь в Восточной тихой гавани.
Что? В державе нет своих морей?
Завоюем! До ближайших сплаваем,
Выберем побольше, потеплей.
Принц молчит, король почти что крестится.
А принцесса не смолкает. Ей
На правах невесты и наследницы
Хочется увидеть побыстрей
Жениха без шлема подкопчённого.
Требует без замедленья снять!
Принц глядит на новоиспечённую,
Не спеша желанье исполнять.
За ладонь берёт свою избранницу,
К королю подходит, отдаёт.

― С ней дракон к чертям совсем умаялся.
Пусть она теперь у вас живёт.
Зверя мне пришлось прирезать с жалости,
Сам просил. Понятно – почему.
Забирайте. Тут и мне не справиться...
Да и вам. К тому же одному.

В крик принцесса – что же получается?!
Спас, так всё – бери и не ворчи!
Есть закон! А нравится – не нравится
Быть не может. Под венец веди!
Принц с усмешкой тянется к креплениям,
Шлем снимает… Волосы волной
По плечам… Принцесса в изумлении
Замирает. И исходит в вой.
Как же так?! Да где же это слыхано,
Чтоб принцессу девушка спасла?!
Что это за глупости и прихоти?
Как она, бесстыжая, могла?
И с драконом?! На мечах?! Вот наглая!
Опозорить, видимо, при всех
Захотела! На конюшне надо ей
Всыпать розг! Ведь подняла на смех
Всю державу и её наследницу!
Да ещё и к трону привела!
Замуж?! Что?! В такое и не верится!
Негодяйка! Как она могла?!
А ещё мужчиной притворяется!
Выгнать вон! Из зала! С глаз долой!
Вот так наглость! Как же называется!?
Привела наследницу домой
И теперь никто не сможет выручить,
Чтоб принцессы руку получить!?
Значит, ей придётся замуж выскочить
За кого угодно!? И забыть
О короне, потому что правила?!
Потому что муж уже не тот!?
Не герой, которому, как правило,
Королевство и жена идёт!?
Это значит, папенька приданное
Может взять и просто раздарить!?
А дочурку – вот что, вот что главное! –
За любого князя отпустить?!
Только лишь вот из-за этой курицы,
Что дракону голову снесла?!
И теперь весь двор стоит любуется:
Девушка принцессу привела!

Слёзы, крик, принцесса вся в истерике,
Тушь течёт по гладкому лицу.
Вот дела! В такое и не верится –
Все мечтанья подошли к концу.

Рыцарь шлем у пояса с перчатками
Крепит. И из зала – вновь в седло.
А король вздыхает чуть украдкою:
Вот кому-то с дочкой повезло.*

Я давно уже сплю, и отец склоняется, целуя меня в макушку.…
Открываю глаза и понимаю, что я оказалась посреди центральной арены Сферуса.






* О рыцарях, принцессах и драконах.
Ren Zoisite
_________________

Выпрямив гордо спину и расправив плечи, Талейн Фрауд, как подобает отпрыску знатного семейства шел к Сферусу твердой и уверенной поступью. Молча, крепко стиснув зубы. Не оглядываясь назад. Только вперед. Одет с иголочки. На свидание смертельным испытаниям при полном параде.
Ничто не напоминает о том, что всего лишь несколько часов от него несло, как от заправского чемпиона по алкоголю. На посиделки в ресторане и прочий культурный досуг Тай просто забыл, отсыпаясь и приходя в себя после незапланированной пьянки на пиратском корабле. В принципе он давно не был поклонником ужинать в фешенебельной забегаловке, чтобы затем чинно и благородно прогуливаться по столице с посещением запланированных мест досуга. Вырос что ли из этого. Предпочитал компанию проверенных друзей по Академии. Поэтому по его личному и глубокому мнению он ничего не потерял и не приобрел. Зато неплохо протрезвился.
Сборы для последнего рывка были не долгими. Вернется он из Сферуса или нет. Талейн не знал. Даже если не вернется, то победа ему и не нужна. В силу тараканов своего головного мозга Тай считал, что лавочку давно пора прикрыть. Магический поединок – анахронизм прошлого. Есть другие формы и способы проверки, чья кишка тщеславий из Академий толще и жирнее. Талейну было жаль, что толком не перекинулся словечком с Арвен, к которой относился как к сестре. Но она давно доказала, что сильная и умелая девушка-маг. Даже вместе с другими ринулась спасать его зад из передряги. В опеке не нуждается. Мысленно пожелав Арвен победы, Талейн двинулся к арене.


Тай не понял, как оказался на красном песчаном бархане. Вокруг бушевал ветер, поднимая в воздух столпы песка. Эдакий своеобразный ураган. Частицы песка летели в рот, ноздри, забивались за ворот рубахи, слепили глаза. В этом красном мареве невозможно было что-то слепить. Тай пошел наугад спускаясь с одного песчаного склона, поднимаясь на другой, спотыкаясь. Он не знал, сколько прошло времени, пока кубарем не скатился с одной такой насыпи и не оказался возле входа в какой-то грот. Парень был убежден, что и там его не поджидает ничего хорошего. Но лучше войти внутрь, чем куковать снаружи и искать неведомо, что и где. Испытание ему уготовлено итак. Так почему же его не встретить в гроте. Здесь хоть легкие песком не забьет.
Стены грота были отделаны красным гранитом. Вместо факелов в каменные своды были вмонтированы алые рубины, освещая бесконечный коридор своим мягким светом. Талейну как-то быстро приелось подобное единообразие. Хоть претензию в жалобную книгу писать.
Пройдя очередной поворот, Тай наткнулся на гигантское зеркало. Оно было длиной и высотой во всю стену помещения. Смутно походило на те зеркала, которые Талейн видел в лабиринте.
Неожиданная и яркая вспышка света, заставившая парня зажмуриться и прикрыть глаза рукой. Минут пять Талейн ничего не видел и только глупо моргал. Пока, наконец, зрение не вернулось, и он увидел женскую голову, отражающейся на зеркальной поверхности.
- Здравствуй Тай, - сказала женщина, на фоне каких-то магических прибамбас. – Я зеркало Истины. Королева среди всех волшебных зеркал.
- Не будь я трезв как стеклышко, непременно решил, что перебрал, - иронизировал Тай, делая шутовской поклон. – Пардон, более изящней не привык раскланиваться, ваше зеркальство.
- Твой сарказм не уместен, - незнакомка обиженно поджало губы. – Мне достаточно одного слова, чтобы испепелить тебя изнутри.
- Будем болтологией заниматься или перейдем к делу, - перебил Талейн зеркало. – Знаешь, у меня время не резиновое. По-хорошему отпрыгнешь в сторону или мне тебя на миллион осколков разнести голыми руками?
- Ты забавный, - улыбнулась таинственно отражение в зеркале. – Меня еще никто брать голыми руками не пытался, проливая свою магическую кровь, - женщина кокетливо подмигнуло. – Рискни, малыш. За каждый ответ на вопрос – один шаг ко мне.
- Заметано, - кивнул Тай.
- Что дороже любви? – просило зеркало.
- А что ты знаешь о любви? - свою очередь спросил парень. - Какими критериями ты меряешь любовь? Денежными критериями за ночь продажной девки? Так лучше честная компания друзей и бутылка отборного напитка для увеселения.
Талейн почувствовал, как его скручивает изнутри и согнулся пополам от боли. На лбу выступила испарина.
- Ты думал, это будет так легко? – рассмеялась едко женщина. - Думаешь, твои глупые шуточки прокатят? Думаешь, я не знаю, что твоя истина – это боль?
Талейн не слышал зеркало. Он снова был в гостиной родного дома, вспоминая каждый миг своего последнего разговора с матерью. Как она из года в год смотрит на один и тот же портрет. Ее вечный ритуал – вне времени и вне пространстве.
- Жизнь, - прошептал Тай, разгибаясь и делая шаг. – Без любви жить можно.
- Хорошо, - удовлетворено кивнуло отражение. – Скажи, что больше веры?
- Метод случайного тыка, - насмешливо ответил Талейн, не смотря на боль. Его внутренности как будто горели. – Тыкнешь наугад так, что не поверишь… Ба! Надо же, как мне удачно сдюжило!
- Очень смешно! – осклабилось зеркало. – Ты не на соревнованиях клоунов!
- Знаешь, - хмыкнул парень, - Я не том факультете учусь, чтобы вот так философствовать о вере.
- От тебя не ждут гениального ответа, - тяжело вздохнула дама. – Просто напряги свои извилины.
- Твои убеждения, - нехотя ответил Талейн, который не был любителям раскрывать свою душу первым встречным зеркалам. – Ты то, во что ты веришь.
Еще один шаг, и Тай схватился руками за раму, чувствуя, как вены вздулись и готовы взорваться от высокого давления. Если задержится здесь хоть еще на пять минут, то истечет кровью до последней капли.
- Последний вопрос, - произнесло облегченно зеркало. - Что незыблемее смерти и беспощадней жизни?
- Пустота, - прозвучал лаконичный ответ. – Все вышло из пустоты и все в нее возвращается. Значит, она константа для обоих вариантов.
И в тот момент, когда Талейн смог оторвать зеркало от стены, он почувствовал, как летит в черную пустоту.
_________________

Завтрак получился волнительным, я хоть и была привязана, сначала это злило. Но увидев, какой он лапочка, позаботившись о завтраке, злость пропала. Мы общались обо всем и ни о чем, он невзначай то пролил мед, то еще что-то, но это вызывало только положительные эмоции, ровно до того момента, как он достал дневник. А я о нем совсем забыла. Как можно быть такой неосторожной? Там было все. Все грязные тайны, каждая моя проделка. Там можно было узнать обо все. О моих эмоциях. О том какой я человек. Не уверена, что эта информация Брану бы понравилась. Было время, когда я манипулировала людьми, но это было настолько неосознанно, что мне казалось это нормальным. Жалею ли я. Наверное, нет. Но Бран, он бы не понял, да и никто наверное. Не скажу, что я хотела манипулировать, но когда мысли людей как на ладони, сложно пройти мимо и не осуществить их.
А когда он начал читать о себе, мне хотелось его пришибить чем нибудь. Писала ли я те слова, которые он читал. Было сложно вспомнить. Слишком много чего там было написано. А после он показал пустую страницу. Я же хотела взвыть. То ли от облегчения, что все мои тайны так и останутся тайнами, то ли от злости, что все могло быть скрытым. В итоге я ушла в душ. И мы как обычно помирились без слов. Наши отношения с Браном напоминали горящий вулкан. Он кипит, когда мы прикасаемся к друг другу, и в этом жаре мы сгораем оба, а стоит кинуть камушек, в нашем случае стоит открыть рот, как вулкан начинает шипеть, так и мы начинаем ругаться. Не знаю, чем бы закончилось наше утро, снова сексом или препирательством друг с другом, если бы не зашел куратор. Я мигом стала собираться. Не обнаружив куратора в коридоре, хотела прыгать от счастья.

Смотрели будто прощались, нам не требовалось слов. Мы уже все сказали вчера. О чувствах друг друг каждый знал, но вот что делать дальше, что ждет нас впереди. Я не знала или вернусь, поэтому перед последними шагами в Сферус, мысленно послала ему всю гамму чувств, которую испытывала к нему. А после одновременно зашли в Сферус.

1 ступень испытания
Я оказалась в пустыне. Здесь было жарко, как в аду, а песок казался красным, даже небо было в красных сполохах. Я поежилась, хоть было и жарко. Бескрайние просторы пустыни пугали. Хотелось поскорее выбраться отсюда. Я всматривалась вдаль, а потом увидела Брана, как он здесь оказался? Пронеслось в моей голове.
- Арвен, как ты меня достала, - кинул он мне в лицо.
- Что? Ты что-то попутал, Бран.
- Ты как заноза от которой сложно избавится, но я нашел выход, - смотрит в сторону и тут я вижу прекрасную, как нимфа, девушку. Она не идет, а плывет к нам.
- Бран, милый, - подходит к нему, ложа руку на грудь и улыбается, а у меня все переворачивается внутри.
- И очень хороший выход, как видишь, - а я просто развернулась и пошла куда глаза глядят, но на этом все не закончилось, потому что следующее место, где я оказалась, была моя спальня, только в ней был Бран и эта девица и занимались они в моей постели тем, чем занималась с ним сегодня утром я. Первой мыслью было. как же так? Почему? Он же только признался мне в любви, а в следующий миг тянет в кровать другую, но этого не может быть. Все происходящее так напоминало наше утро. Вот он кормит с ложечки меня проливая мед, только там не я, а она. НЕТ. Закричала. ОН МОЙ. Не верю.
Картинка изменилась и я опять была в пустыне. Только теперь на душе было гадко. А потом появилось старик он шел ко мне навстречу.
- Здравствуй Арвен. Ты, как я вижу сумела быстро выбраться из миража. Видимо вера в любимого в тебе еще осталась. Ответь на несколько простых вопросов и я покажу путь отсюда.
- Что дороже любви?
- Жизнь. Без жизни и любви не будет. Кому нужна любовь, если тебя или твоего любимого не будет в живых?!

- Что больше веры?
- Надежда. Ты можешь не верить, но надеяться обязан.

- Что незыблемее смерти и беспощадней жизни?
- Вечность и время.

Старик усмехнулся и махнул рукой куда-то. Я посмотрела туда куда он указывал и сделала несколько шагов. Местность поменялась и я оказалась в хрустальном коконе.
Боялась пустыни? Хотела побыстрее выбраться? Ха и еще раз ха. Пустыня была цветочками, теперь же получай ягодки Арвен.
_________________

Порт Веластелия. Праздник разноцветных парусов

Десять домов и маяк - их порт был маленьким, но в такие дни, как этот, когда гавань заполнялась причалившими кораблями, Веластелия наполнялась шумом и гомоном. Ароматами специй и спелых фруктов, разноцветьем парусов на мачтах, упирающихся верхушками в небеса. С кораблей по сходням выносили тяжёлые сундуки, и Алия гадала, что же находится в каждом из них. После эти сундуки забирали другие суда, которые увозили их дальше. В такие моменты Алия верила в то, что есть какой-то другой мир, кроме их Веластелии. Где-то там, в бескрайней глади морей, должно быть, располагались такие же небольшие острова. Кто жил там? Такие же люди, как она или её отец? Как старуха Лорге, что ковыляла по единственной улочке, напоминая большую безобразную ворону? Алия редко общалась с теми, кто приплывал сюда, ей мешал слишком малый возраст и стеснение. Но сегодня, в день её рождения, она собиралась набраться смелости и провести несколько минут на празднике, который устраивали в трактире.

Она увидела его сразу, едва вошла в полумрак, разбавленный лишь неясным светом от нескольких свечей. Светлые волосы до плеч, серые глаза, впившиеся в её фигурку, шрам, пересекающий правую щёку. Алия замерла на месте, не в силах двинуться дальше. Трактир не показался ей таким уж весёлым местом. За грубо сколоченными столами сидели несколько мужчин, на чьих лицах были написаны усталость, раздражение и отпечаток чего-то неуловимого. Быть может, те дальние страны, где они бывали, оставили печать на их лицах? Каждая по-своему. Какая-то прикосновением палящего солнца, какая-то - ледяными ветрами, бросающими им за воротники рубах лишь холод и дождь. Алия несмело присела рядом с Люцией, что как раз шептала ей что-то, что девушка не могла расслышать. Она смотрела только на него. Он был капитаном... Она видела его мельком, когда он направлялся к трактиру. Просто тогда не могла рассмотреть толком. А теперь жадно изучала его черты, чувствуя, как горит огнём её лицо, когда он смотрит на неё в ответ.

Небольшой, но густой лес, который Алия знала, как свои пять пальцев. Неровный диск луны на небе и шёпот волн. Она шагнула под деревья, отводя низко нависающие ветви, и тут же оказалась прижатой к горячему и крепкому мужскому телу.
- Я ждал тебя слишком долго.
Голос обжёг прикосновением к виску.
- Не могла ускользнуть из дома, пока отец не заснул.
Её тело била дрожь, которую Алия не могла унять. Даже когда сгорала в прикосновениях к его телу. Даже когда подставляла лицо, чтобы он прикасался к нему губами. Даже когда он ворвался в её рот языком, жадно, по-хозяйски, будто имел на это право. Его пальцы принялись срывать с неё одежду - лёгкая накидка светлым пятном упала на чуть влажный мох. Что он сделает с ней? Уложит прямо на землю, устроится между её ног, возьмёт её грубо и быстро? Или же, напротив, будет ласков и нежен?
Он нетерпеливо срывал с неё одежду - чертыхнулся, когда расстёгивал бесконечный ряд крошечных пуговок, когда его пальцы запутались в завязках сорочки... Когда жадно припал к её груди, царапая кожу колючей щетиной.
Алия испытывала сладостно-болезненную радость - наконец, рядом с ней тот, кому она хочет отдать себя без остатка. Пусть он так груб с нею, пусть нетерпелив - она сегодня станет принадлежать ему без остатка.
Он уложил её на землю, и вскрик Алии потонул в жёстком поцелуе. Клеймил ли он её прикосновением своих губ или же хотел заглушить тот звук, что мог привлечь внимание в порту - Алия не знала. Едва он отстранился, начиная быстро вбиваться в неё, она закусила губу до крови, едва сдерживая слёзы и болезненные стоны. Должно быть, так будет лишь в первый раз. Потом всё будет иначе...

Веластелия. Через несколько безымянных лет

Он поднимался на маяк каждый день, веря в то, что однажды в порт снова придут корабли. Вернее, один корабль, которого так ждала его дочь. Его Алия, что медленно умирала с каждым ударом сердца. С каждым прожитым мгновением. Старику казалось, что на их маленьком острове, последние несколько лет окружённом плотным туманом, лежит проклятие. В порт больше не заходили суда, а немногочисленные жители покинули Веластелию, отправившись искать другой, лучшей жизни. Старуха Лорге отошла в мир иной, и теперь о ней напоминала лишь поросшая вереском могила. Заброшенные дома смотрели на туманную морскую гладь слепыми окнами без стёкол.
Но он всё равно поднимался на маяк каждый день, чтобы разжечь огонь, который станет путеводным для корабля, что непременно вернётся. Вот-вот, совсем скоро. Стоит лишь ещё немного подождать.
Старик вышел на улицу, и жалобно вздохнул, наблюдая за тем, как медленно, едва переставляя ноги, вдоль берега идёт его дочь. Сгорбленная и худая... Ей не было и двадцати пяти, но она выглядела как старуха. Лишь только золотой локон, выбившийся из-под капюшона плаща, напоминал о том, какой яркой и красивой была Алия семь лет назад. Словно солнце на небе, словно яркий луч на поверхности воды... Она была такой. Когда-то.
Он постоял так немного, глядя ей вслед, и отправился в лес за хворостом.

- Ты всего лишь моё видение, да?
- С чего ты взяла? Я такой же настоящий, что и вчера. И позавчера.
- Ты не можешь здесь находиться. Все покинули это место. Давно.
- А я прилетаю сюда.
- Откуда?
- С небес. И ты задавала этот вопрос вчера.
- И позавчера.
- Всё ещё не веришь?
- Верю...
Этот разговор стал привычным. И Алия, оставаясь в одиночестве, даже начинала скучать по нему. Она ждала, когда наступит следующий день, чтобы отправиться на свою обычную прогулку, дойти до прибрежных скал и встретить там Ройса. Скрытое низко опущенным капюшоном, его лицо было главной загадкой для Алии. Какой он? Какого цвета его глаза? Как он улыбается, когда говорит с нею? Смуглая ли у него кожа? Он был высоким и широкоплечим, а чёрный плащ, в который был неизменно одет Ройс, казался Алии рыцарской бронёй. Они встретились недавно, но на все вопросы девушки о том, откуда он здесь взялся, Ройс неизменно отшучивался, что прилетел с небес. Или это были не шутки? Она не могла понять. Однажды она даже пришла на прогулку чуть раньше обычного, уверенная в том, что непременно увидит, как Ройс приводит к берегам их острова свою лодку, но когда достигла скал - он уже ждал её там.
- Почему ты скрываешь своё лицо?
- Оно тебе не понравится.
- Откуда ты знаешь? Мне не стыдно показать тебе, как выгляжу я.
Алия скинула капюшон, и ветер подхватил её золотистые волосы, разбрасывая по плечам.
- Ты очень красивая.
- Разве? - она хмыкнула. - Я уродка. Старая уродка.
- Нет. Ты самая красивая из всех, кого я видел...

Алия сгорала в огне желания. Сжавшись под одеялом, слушая, как размеренно ступает наверху её отец, она лихорадочно ласкала себя прямо сквозь ткань сорочки. Она сходила с ума. Ройс распалил в ней пожар, даже ни разу к ней не прикоснувшись. Впервые за долгие семь лет она хотела не своего капитана. А его. Ройса. Даже не зная, как он выглядит. Не зная, откуда он. Не зная, придёт ли он завтра. Впервые она хотела кого-то настолько настоящего. Или он был всего лишь её выдумкой.
Повернувшись набок, Алия сжала ноги вместе и судорожно всхлипнула. Он нужен ей. Её Ройс. Кем бы он ни был.

- Я хочу увидеть твоё лицо.
- Ты можешь просить о чём угодно. Но только не об этом.
- Почему?
- Тогда ты не придёшь сюда больше. Никогда.
- Почему?
- Потому что я это знаю.
- Знаешь, что? Если ты сейчас же не покажешь мне своего лица - вот тогда я не приду сюда больше. Завтра, и послезавтра. Я вообще никогда сюда не вернусь.
- Ты не знаешь, на что меня обрекаешь.
- А ты - меня.
Она шагнула к нему. Застывшему на месте. Покорившемуся её желанию, которое - как он считал - обречёт его на муки. Тонкие пальцы прикоснулись к капюшону его плаща. Сначала несмело, после - более уверенно. Алия откинула ткань, и её слабый вскрик потонул в мучительном стоне Ройса. Она впилась взглядом в его лицо - изъеденное проказой, оно казалось жуткой маской. На неё смотрели живые тёмные глаза - и в этом взгляде была такая боль, что Алия вздрогнула. Он был прав - она обрекла и себя, и его на то, чтобы мучиться. Ей - от того, что она больше не вернётся сюда. Ему - от того, что больше она не придёт.
Ройс откинул голову назад, и его ноздри затрепетали, словно он чувствовал какой-то аромат.
- Завтра тебя ждёт выбор. И чего бы ты ни захотела - я верю, что ты будешь счастлива.
Вернув капюшон на место, он развернулся, чтобы скрыться в пелене наступающего отовсюду тумана.

Он снова ей снился. Её Ройс. Ставший спасением хозяин небес, с которых он спустился, чтобы украсть её покой. Алия, даже во сне, испытывала жуткий, всепоглощающий страх. Что если он не придёт к ней завтра? Что она будет делать тогда? Останется одна... Снова одна. Только в этот раз это станет её смертью.
Едва утро забрезжило на тёмном небосклоне, Алия поднялась с постели и принялась одеваться.
Грубое шерстяное платье, тёмная накидка и башмаки - она одевалась быстро, торопясь скорее оказаться возле скал, чтобы понять, не врала ли она сама себе всё это время? Был ли Ройс настоящим?
- Дочка! Доченька! Корабль! Идёт сюда! Ты слышишь?
Алия вздрогнула, оборачиваясь и вглядываясь в фигуру отца, что стоял на маяке и махал ей. Она не видела корабля, только туман, что со всех сторон обступил остров, будто хотел укрыть собою её ото всех. Ройс говорил ей о выборе. Он имел ввиду именно это? Алия звонко рассмеялась и побежала к скалам. Она скажет ему, что ей не нужен ни корабль, ни капитан. Ни кто-то другой, кроме него. Пусть он безобразен, пусть прячется от неё за бронёй одежды. Алии нужен только он.
Ройс ждал её, повернувшись к ней спиной. Подбежать бы к нему, обнять, прижаться... Лишь бы он не исчезал.
- Я выбираю тебя.
Голос дрожит, как и сама Алия. Она медленно скидывает плащ, и ветер бросает в её лицо золото волос. Неспешно подходит к Ройсу, обнимает со спины, вжимается в него так крепко, будто хочет стать его частью.
- Ты уверена?
- Да. Да!
Он оборачивается к ней. Заставляя отступить. Проводит пальцами по её щеке. Они длинные и сильные... И она уже жаждет того момента, когда он будет ласкать её. Ими. Капюшон мягко сползает с его лица, и Алия охает от неожиданности. Нет вчерашнего Ройса. Нет уродливого лица и следов проказы. Он смотрит на неё чёрными как ночь глазами, в которых светится любовь.
- Я же говорил, что прилетел с небес. За тобой.
Распахиваются чёрные крылья, на обсидиановой чешуе золотыми бликами играет солнце. Дракон склоняет перед Алией голову, признавая её власть над ним.

Она смеётся, когда они возносятся наверх. Туда, в синеву небес. Над морем. Навстречу свободе. И маленькая точка, стремительно несущаяся по морю навстречу острову, скрывается с глаз всё больше с каждым взмахом широких крыльев...
_________________

СУМЕРЕЧНЫЙ ОРАКУЛ.
ХРУСТАЛЬНЫЙ КОКОН.

Огонь сжигал... Аэдан не знал, горит ли он, или его иллюзорный двойник. Он кричал от отчаяния. Или от боли. Кожа слезала. Плавились кости. Скоро от него останутся лишь обугленные кости.

-Его опять рвало.
-И что я должен сделать?
-Элфор, это твой сын.
-Он и твоя сын тоже, София.
-Я не знаю что с этим делать. Он исторгает этих жутких бабочек и мотыльков... Прислуга боится подходить... А тебе всё равно!
-А что я могу сделать? Это какое-то проклятие! Отец сказал, оно не смертельно.
-Конечно... Что мне теперь делать? А если это случится на людях? Лучше бы он умер!
-Ты всегда могла прервать беременность. Тебе никто не мешал это сделать.
-Тебе нужен был наследник. 
-Но откуда же я знал, что он родится таким?!
Восьмилетний Аэдан, который едва перестал сгинаться от спазмов, выплёвывая очередных насекомых, лежал в кровати. Одежда прилипла к потной коже. Простыни сбились. Его трясло от лихорадки. Чей-то невидимый кулак сжимал внутренности, заставляя его рвать чёрными мотыльками и бабочками. Мёртвые насекомые до сих пор лежали на полу. Никто не хотел их убирать. Мать брезговала, слуги боялись. Аэдан и сам был в ужасе, но не так, как в первый раз. Сейчас было легче. Он был готов. Он боялся уснуть, оставшись в одиночестве в этой темноте. Он старался удержаться в этом болезненном бодрствовании. Спасительным маяком была речь родителей. Правда, говорили они не те слова, который Аэдан хотел услышать. Лучше бы он умер? Зато в этот раз мать не убежала с ужасом, увидев его рвоту. 

Аэдан мучительно приходил в себя. Перед глазами мелькали картинки из детства, а лёгкие до сих пор были забиты гарью. Аэдан судорожно втянул в себя кислород. Закашлялся. 
Он открыл глаза. Согнувшись в какой-то нелепой позе, он лежал в... Чаше? Аэдан быстро сел, борясь с головокружением, и огляделся. Он оказался запертым в каком-то шаре. Изнутри шар был покрыт странными кристаллическими наростами. Что-то подобное он видел в пещерах Маллума. Безобразные "соляные" наросты, испещрённые серыми и розовыми прожилками, кое-где просвечивали. Аэдан прижался к месту, где наростов было меньше всего. За шаром темнела какая-то пещера. Аэдан отшатнулся. Из стены пещеры выступали десятки человеческих тел. Обнажённые и набухшие, словно утопленники, они словно срослись с каменными стенами. Аэдан огляделся. Его дыхание, быстрое и судорожное, нарушало мертвенную тишину шара. Аэдан вытащил из ножен нож и всадил его в хрустальную стену. Лезвие жалобно скользнуло по поверхности, не оставив и царапины. Аэдан постарался взять себя в руки и успокоиться. Дышать. Медленно. Спокойно. Это всего лишь испытание. Очередная головоломка. Аэдан достал из-за спины скипетр. Алмаз на навершии мутно сверкнул. Аэдан сосредоточился. Он указал на тела за своей тюрьмой. Призыв вышел каким-то слабым и неуверенным. От скипетра потянулась тонкая прерывистая нить. Аэдан поражённо уставился на него. Видимый эффект заклинаний был только у первокурсников Тенебриса. Если кто-то не мог скрыть заклинание от глаз других после первого курса, его покрывали таким позором, что ученик на следующий же день становился лучшим в этом деле. Аэдан освоил этот приём одним из первых. У него не было видимых заклинаний с одиннадцати лет. Поэтому сейчас видеть чёрную нить да ещё и такую слабую... Аэдан нахмурился. Нить дотянулась до хрустальной стены и потянулась ещё одной прожилкой в "соляных" наростах. Чёрная прожилка ручейком побежала по стенке шара и превратилась в очередной бугристый гребень. Аэдан перевёл взгляд со своего неудавшегося заклинания на скипетр. Такого раньше никогда не случалось. Это вообще не возможно. Только когда... Твою мать! Барьер для армы. Ему не преодолеть его. Никак. Должен быть другой выход... Может, разбить шар? Аэдан толкнул плечом в одну из стенок. Но сфера не сдвинулась с места. Видимо. Была закреплена о уснования. Аэдан потёр глаза. Он должен быстро что-то придумать. 
Внезапно послышался какой-то шорох. Аэдан прислушался. Шорох повторился снова. И ещё раз. Сверху раздался жуткий скрежет, и вершина сферы отъехала в сторону, впуская во внутрь сырой холодный воздух. Аэдан сжал в руке скипетр, готовый нападать.
-Не... П-пытайс-с-с-яяяяя... Тво-ояяяя ар-р-мааа с-с-ссстанет мо-оееееей...
Над Аэданом навис огромный скорипион, закованный в стальные пластины. Его клещни кровожадно стучали над головой Аэдана. В темноте, под сводом пещеры, сверкнуло стальное жало. Каждая пластина его панциря была украшена тонким узором. Заклинание... Снова щёлкнула клешня, и в отверстие хрустальной соляной чаши медленно опустился неправдоподобно длинный хвост, увенчанный жалом со стальной иглой. Аэдан замер. Игла замерла прямо напротив его глаза.
-Ттт-ыыыы м-можжжж-ешшшь выйти от-с-с-с-сюда только одним с-с-с-способом... - Стальное жало блеснуло, - Р-рас-с-с-с-кажи мне-е с-с-с-с-сказ-зку, м-м-механик...
_________________

2 ступень испытания

Мое сознание начинает потихоньку возвращаться ко мне. Почему я не могу пошевелится? Резко раскрыв глаза я понимаю, что меня заволокло в какой-то кокон. Как я здесь оказалась я не знала. Похоже это было очередным испытанием. Но происходящее мне не нравилось. Я чувствовала как силы постепенно начинают покидать мое тело. Нужно было, что-то делать и как только я задумалась над решением этого вопроса, то сначала услышала шаркающее движение, а после увидела перед собой невероятно огромного скорпиона. Его противные голос эхом разнесся в округе
- Очнулась? Хорошо. А теперь расскажи мне сказку и я быть может тебя отпущу.
- Отпустишь?
- Да. Если твоя сказка мне понравится
Быть может, это было очередное испытание. Но сколько сказок ему уже поведали? Возможно ему известны все сказки Вселенной. Что ж придется импровизировать.
- В дном королевстве проживала маленькая девочка. У нее было счастливое детство, любящая семья, но однажды к ним в дом ворвались неизвестные ей люди и обвинили отца в измене. После этого девочка, больше никогда не видела своего папу. А они с мамой из почитаемой семьи, стали семьей изменника. Девчонке пришлось быстро повзрослеть, поскольку после случившегося ее мать слегла с тяжелой болезнью, а со временем покинула этот бренный мир. Но девочка никогда не опускала руки и не сдавалась. После смерти матери она дала обещание, что вернет добре имя их семье. Она росла, трудилась и однажды решила испытать свои силы, чтобы пойти учится в одно из лучших заведений. ЕЕ приняли сразу. Через какое-то время она узнала почему, в ней был скрыт огромный потенциал магической энергии и таланта. Этим она начала успешно пользоваться и вскоре стала лучшей во всей академии. Она уверенно шла к цели и вот однажды ее пригласили на турнир. Где она могла обрести победу и наконец-то восстановить свое доброе имя. Здесь все шло скучно и обыденно, пока она не встретила его. Того, к кому испытала невиданные ей до этого чувства. Ее симпатия возрастала с каждым словом, каждым прикосновением. С ним она испытала огромный фонтан эмоций всего лишь за один вечер. И когда наступило время последних испытаний она поняла, что ей не нужно ее имя, ей не нужна победа или власть, ей нужен был лишь он. Она хотела, чтобы он остался жив и мечтала увидеть его еще раз, чтобы снова прикоснутся к его губам…
Я прикрыла глаза вспоминая поцелуй Эмина.
- А что дальше? – вопросил скорпион, я совсем о нем забыла.
- А дальше зависит от тебя. Я не знаю, смогу ли я с ним встретится еще раз или мне суждено остаться здесь и умереть.
- Хм.. – задумался скорпион – Что ж я люблю когда у сказок хороший финал
Он проскрежетал своим хвостом по кокону, и он распался на две части
- Надеюсь, кто-то однажды поведает мне конец твоей истории.
Я улыбнулась и начала проваливаться в темноту. Секундное замешательств и яркие вспышки света. Сначала я зажмурилась, а открыв глаза увидела, что стою посреди арены Сферуса. Я увидела вокруг купола множество кричащего народу. Похоже настало время последнего поединка, кто же будет моим противником. Задавалась я вопросом. Прошу только не Эмин, иначе я готова буду сдаться без боя.
_________________