Большие люди (Современный ЛР)

Девочки, спасибо

http://s43.radikal.ru/i101/1303/a5/fe9bd6f59116.jpg



Это моя младшая Бимочка и злобная я, а старшенькая только на видео нашлась.

Значит нас двое в лодке.))) Даша,если автор чем то не доволен,значит ему это надо.))) По мне так все логично.)

Ну что ж если Даша хочет анфас,будет анфас.)) Оговорюсь,у меня лето ибо фотографироваться не люблю.

Лена сама грешна,была почти 90 кг,пару лет назад.)) Молодчинка.! Шикарно выглядишь.))
Все девочки красотки!!! Богата земля русская на красавиц!!!!

Маруся и Таничка у меня не открылись.((( *тяжело вздыхая* ЖАЛЬ,(.
Ну а теперь за знакомство. За приятное знакомство!)))

Обнаружив две страницы с комментами, я поняла, девы мои, одну весчь. Вам только повод дай обнажиться))) Между прочим, имеете право! Потому что красавицы все!
Ксана, красотка! Да не ты, Бимочка! Один в один моя бывшая. Только у меня аккурат на правом бампере вмятина)))) Впрочем, Ксана тоже хороша. Прям бери и влюбляйся.
Леночка, у меня такое чувство, что для тебя время вспять пошло. Ты сейчас выглядишь моложе, чем в 18, вот если не обидишься. Очень эффектная барышня.
Лариса, даже не верится, что на тебе было 90 кг. Видимо, рост все-таки не 155 в прыжке. Очень изящная девушка.
Оля Пончиковая! Глазам своим не верю! Ты сделала это! А где то фото, что ты показывала мне? Где шестирукий клыкастый монстр? В мусорнице?)))) Мне кажется, вы с мамой похожи. А с мужем – нет. Разве что выглядите одинаково счастливыми.
Так, поскольку я полностью игнорирую социальные сети, Одноклассники  у меня не открываются. Соответственно, я не видела Марусю и (о печаль печалей!) мужа Танички! И саму Таничку во главе стола. Так что… в расчете на вашу порядочность. Требую фото Маруси и мужа Танички! Можно не одной фотографии. А по отдельности))))))))))))))))))) И можно уже после 13-й главы.
Спасибо всем. Я получила культурное удовольствие.
_________________

Оля - Ахаха...трое - мы и мусорница)))))))Хорошее название)))))Блин, прикольно получилось)))))
Согласна с Дашей - с мамой очень похожи))))))Оля - красотка)))))
А фотка с мужем - так это вообще красота да и фон не подкачал))))))

 » Глава 13. Большое решение

Глава 13. Большое решение.

День выдался просто кошмарный. Одна авария сама по себе чего только стоила. Со всех сторон – неприятно, неожиданно и обидно. Повредила не принадлежащую ей машину, пропустила два сеанса массажа, да еще и получила незаслуженные обвинения. Люся вспоминает скандального водителя джипа. Интересно, до чего бы он довыступался, если бы не присутствие Гриши? А ведь Люся не рассчитывала, что Григорий приедет. Просто когда увидела, во что превратилась задняя часть «Сузуки», такой ужас охватил. Ведь машина не её! Столько лет она ездила на своей Мальвине безо всяких ДТП, и надо же такому случиться, чтобы Людмила попала в аварию именно тогда, когда она управляла чужой машиной. Вины её в произошедшем не было, но все равно неловко ужасно. И она решила, что должна сразу же сообщить Грише о том, что его машина пострадала в аварии. Но она никак не ожидала, что он, толком не выслушав ее, примчится тут же сам. И чуть ли не кинется в драку с водителем «Ниссана». Если говорить честно, то это было чертовски приятным. Но была и нотка горечи. Их приняли за мужа и жену. Господи, как бы она хотела, чтобы так и было! Все бы отдала, что есть, лишь действительно… Почему это не так?!
Люся вздыхает. Она устала, расстроена и еще не до конца выздоровела, наверное. Именно поэтому ей в голову приходят нелепые мысли, не свойственные взрослым, реально смотрящим на вещи  женщинам. Говорят же – там, где мужчина видит секс и только секс, женщина придумывает цвет занавесок на кухне и имена будущим детям. Так вот, Людмила Михайловна, не придумывай то, чего нет!
Квартира встречает ее непривычной тишиной и покоем. Не выбегает, высунув от радости язык, Монька, не выглядывают в коридор мама и бабушка. Будто нет никого дома, но этого не может быть! Время девять вечера, куда бы все могли подеваться? Словно ответом ей негромкие голоса со стороны кухни. И почти одновременно она замечает чужую обувь - мужские туфли размера этак сорок пятого плюс еще сколько-то. И как-то сразу она понимает, кому принадлежит эта обувь. Но, видимо, свой лимит по потрясениям она на сегодня исчерпала, и даже не ёкает ничего внутри. И поэтому Людмила просто проходит вглубь квартиры.
На их крошечной кухне непривычно многолюдно и очень тесно. Мама, бабушка… Григорий, сидящий на табуретке за столом. Даже Монька тут, устроился у колен Гриши и признаков агрессии или недовольства не демонстрирует. День завершается более чем неожиданно.
- Добрый вечер.
Никто с ней, похоже, здороваться не собирается, Гриша смотрит на нее серьезно и молчит, мама с бабушкой переглядываются. А потом Фаина Семеновна берет с подоконника теплую пуховую шаль, накидывает на плечи.
- Ладно, пойдем мы на часок к Лидии. Она там какой-то кекс мудреный испекла, звала пробовать. И кино заодно посмотрим, втроем все веселее. Идем, Антонина.
В гости к соседке? В десятом часу вечера? Все удивительнее и удивительнее. Но дальше происходит еще более странное. Бабушка наклоняется вдруг к Грише, целует его в лоб и, мелко перекрестив, выходит с кухни, даже не посмотрев на Люсю. Мама тоже выходит, не удостоив дочь взглядом. Щелкает замок входной двери. И они остаются не только на кухне, в квартире одни. Если не считать Монти.
- Гриш, что тут происходит? – она по-прежнему стоит в дверях кухни.
Он тоже встает. Места снова становится очень мало. Гриша тяжело вздыхает, смотрит в окно, потом на часы на стене. Руки совершают путешествие – левая из кармана брюк до затылка, и снова в карман, правая рвано постукивает по столу. Он выдает еще один горестный вздох и, наконец-то, решается посмотреть ей в глаза.
- Слушай, Люсь… Наверное, есть какие-то правила, как это делать… Ну, там на колено вставать, кольцо вручать. Но… на колени вставать не буду – не имею такой привычки. А кольцо… да не угадаю я с размером ни в жизнь!  Лучше с тобой вдвоем потом поедем и купим сразу оба, ладно?  Тьфу! – перебивает сам себя. – Все задом наперед! Люсь, я что сказать-то хотел. Выходи за меня замуж.
Почему-то четкое ощущение, что это происходит не на самом деле. Истерзанная нервная система просто отказывается принять это. Что то, о чем она мечтала буквально полчаса назад, вот так вот буднично происходит у них на кухне.
- Замуж?
- Угу. За меня, – зачем-то еще раз уточняет он.
- Гриш… А… почему… ты вдруг решил? – кажется, что рот говорит сам по себе, отдельно от головы. Губы произносят что-то самостоятельно, потому что в голове совсем пусто.
- Ну как… - он слегка растерян. – Положено же…
Положено? Что там и кем у него положено?! И Люся вдруг понимает, что ей сейчас гораздо важнее этого абсурдного предложения руки и сердца. Что она хочет от него услышать. Очень хочет. Смертельно и сию секунду. Пан или пропал. Мало ли, что у него там положено. А у нее положено по-другому!
- Гриша, а ты ничего не забыл мне сказать?
- Забыл? – он моргнул недоуменно. – Ну, я не знаю… Жить мы будем пока вот в той квартире, где я сейчас живу. Потом, как дела у нас в бизнесе более-менее нормально пойдут, я дом начну строить. Я участок хороший знаю, поближе к городу, место удобное,  - он помолчал, будто собираясь с мыслями. – Машину я на тебя перепишу, отремонтирую и перепишу, я знаю, она тебе нравится. Это будет мой свадебный… хм… подарок. Что еще? Родным твоим будем помогать материально, я понимаю, что им без тебя будет… непросто. Собаку с собой заберем, на кой им этот крокодил – не справятся. Ну, вроде бы все… Ничего не забыл.
- Ты издеваешься?!
- Нет, - он и в самом деле растерян.
- Так, Свидерский! - она решительно упирает руки в бедра, а он вдруг понимает, что первый раз она его называет так, по фамилии. – Прекрати мне морочить голову всякой ерундой! Скажи – ты меня любишь?!
- А… ну, Люсь, зачем бы я стал это все делать…
- Откуда я знаю  - зачем?!
- А так… непонятно?
- Непонятно!
Голос ее звучит громко, Люся почти кричит. А ведь в таком тоне она с ним говорит тоже впервые. А еще ему кажется, что глаза ее подозрительно блестят. Неужели, только из-за того, что он сразу не сказал… Да он просто предположить не мог, что это так важно… и что она не догадывается сама…
- Лютик, конечно. Конечно, люблю. Я не умею говорить красиво, ты же знаешь. Но я никому раньше… - он делает шаг к ней и едва не теряет равновесие, запнувшись о собаку. Дальше следуют по очереди витиеватые ругательства и рычание. – Да что же такое?! Вечно у меня все… Так, Монти, а ну-ка отпусти штаны, я кому сказал! Все, мое терпение лопнуло!
Григорий приседает на корточки, оказавшись нос к носу со скалящим зубы ротвейлером.
- Слушай меня, Пантелеймон! Это, - указательный палец утыкается в Люсино колено,  - моя женщина. МОЯ, ты понял? И вообще, я тут теперь главный, ясно тебе, чудище зубастое?
Спустя несколько секунд Монти опускает голову, подставляя крутой лоб под широкую мужскую ладонь, признавая власть нового хозяина. Гриша легко треплет пса по ушам.
- То-то же… А теперь марш на место!
Что удивительно, Моня послушно уходит с кухни.
- Вот видишь, - Григорий снова стоит перед ней. – Вот вечно со мной так. Я даже сказать, что люблю, не могу нормально, меня в этот момент собака за ногу кусает. Но это не отменяет того факта, что я тебя люблю. Очень. А ты… ты любишь меня, Лютик?
А вот дальше все наконец-то идет по классическому сценарию, где после признания в любви и предложения руки и сердца девушка бросается мужчине на шею, шепчет «да» ему на ухо и даже плачет. Но уже – от счастья. Выглянувший было из-за угла Пантелеймон, поняв, что людям сейчас не до него, снова ушел в коридор.
____________

- Люсь, я правильно понял, что нас на час одних оставили?
- Да. Сериал до десяти двадцати идет.
- Отлично! – берет ее за руку. - Показывай свою комнату.
- Гриша! – до нее не сразу, но доходит. – Ты что… ты собрался… здесь… у нас дома?!
- Ага,  - он подходит к входной двери и поворачивает внутреннюю защелку. Монти, строго:- Охраняй!
- Гриша!
- Не спорь со мной, женщина.
_________________

- По-моему, она нас двоих не выдержит.
- Так, может быть, и не стоит?..
Он садится на кровать, она жалобно скрипит под ним.
- Точно не выдержит,  - игнорируя ее последний вопрос и стаскивая с кровати одеяло вместе с покрывалом.
- Гриша, ты сошел с ума!
- И кто в этом виноват? Но не переживай,  - он улыбается ей. Он улыбается редко, и именно в этот момент она понимает, почему. Когда он улыбается, отказать ему невозможно, - я позволю тебе быть сверху. А лежать на мне удобно почти так же, как на кровати.
________________

- Господи, Люська, как я дошел до такой жизни…
- До какой это такой? – расслабленным шепотом ему в шею, сейчас слишком хорошо, чтобы думать о чем-то.
- Мне осенью тридцать шесть исполнится, - он медленно перебирает ее волосы. – Уже седина на висках. Я директор и владелец собственного бизнеса, на меня не одна сотня человек работает. А я лежу тут голый на полу…
- И кто виноват?  - как-то очень по-девичьи хихикнула Люся. - Не жалуйся теперь.
- А я не жалуюсь.
- И правильно. Слушай, Гриш… - нерешительным тоном произносит она, найдя на полу его руку и переплетя пальцы. – А ты же сегодня… ну… без…
- Людмила Михайловна, ты ведь взрослая женщина и медицинский работник к тому же. Почему ты не можешь выговорить это слово – презерватив?
- Я могу! Но ты же… без него… да?
- Да. Знаешь, начало дня как-то не предвещало, что он закончится вот так. Я не подготовился.
- Ну… просто… может же быть… - ее теплый выдох проходится по его груди.
- Может,  - невозмутимо соглашается Григорий. – Я даже надеюсь, что это случится в ближайшем будущем. Я ребенка хочу. Даже двух, наверное. А ты разве не хочешь, Люсь?
- Хочу,  - она счастливо зажмуривается и утыкается носом в его плечо.
А потом им все-таки приходится вставать, причем Гриша ворчит, что теперь она ему должна сеанс массажа, потому что у него затекла спина. А еще чуть позже они пьют чай с принесенным от Лидии Тимофеевны кексом. По-семейному, как говорит бабушка. Люсе ужасно непривычно от такого определения, от своего нового статуса. За Гришу тоже переживательно было, но, как оказалось – зря. Потому что выяснилось, что он два часа ждал ее у нее же дома. За это время успел полностью прояснить свои намерения маме и бабуле, рассказать краткую автобиографию, чуть ли не справку о доходах предоставить. Его даже борщом накормили. Ну и добро, разумеется, выдали. На сватовство.
Так что теперь Григорий чувствует себя, в отличие от нее, вполне комфортно, сидя за их кухонным столом, с Монькой, сложившим морду на его ноги. Гриша со вкусом пьет чай, отдавая должное соседскому кексу, и спокойно отвечает на расспросы Фаины Семеновны. Удивительно, что у них, спустя два часа перекрестного допроса, еще осталось что-то невыясненным. Хотя, зная неуемное любопытство этих двоих…
Ей было позволено в одиночку проводить его до двери – никто не вышел из кухни следом. Потому что она провожает… да неужели это правда?... своего жениха. «Люблю тебя»  - говорят его глаза и беззвучно произносят губы. А потом он, скупо поцеловав ее в щеку, уходит. Но теперь она знает – совсем скоро они будут вместе навсегда.
________________

Чудеса продолжаются. Ей позволили переехать к Грише, несмотря на то, что до заветной печати в паспорте был еще месяц как минимум. Но ее отпустили «жить в грехе». Видимо, за те два часа, что он ждал ее, Григорий произвел неизгладимое впечатление на ее домашних. «Серьезный мужчина» - вынесла вердикт бабуля, «И положительный» - дополнила мама. Оставалось только сожалеть, что она не видела этот процесс укрощения ее персональных церберов хотя бы в замочную скважину. Но результат, тем не менее, впечатлял: ее отпустили жить к «во всех отношениях серьезному и положительному мужчине». К ее Гришке.
Даже сумки помогли собрать. Более того, выдали невесть откуда взявшееся приданое, о существовании которого Людмила и не подозревала. А тут из неведомых закромов Родины были извлечены комплекты постельного белья, полотенца, еще что-то. Все Люсины попытки возразить были столь решительным образом отметены, что Людмила почла за благо далее не спорить. А Григорий, оценив количество сумок и пакетов, удивленно хмыкнул: «Если бы я знал… я бы грузовик пригнал».
А потом, пока Гриша курсировал между машиной и квартирой, перетаскивая ее вещи, «церберши» неожиданно расплакались, причем обе. И тут Люся совсем растерялась.
- Мам… бабуль… Ну, вы чего? – обнимая по очереди то одну, то другую. - Сами же все хотели… чтобы я… а теперь плачете!
- Так потому и плачем, – очень понятное объяснение! Бабушка вытирает глаза уголком передника. – Ладно, нечего мокроту разводить. И вправду – хорошо ведь все. Будь счастлива, Люсенька, - бабуля притягивает ее к себе, вынуждая наклонить голову, целует в макушку. – Молиться за вас буду.
Потом ее обнимает мать, крепко-крепко.
 - Я все, - от двери слышится немного смущенный Гришин голос.
- Ну, езжайте тогда с Богом,  - решительно произносит Фаина Семеновна.
__________

- Люсь, тебе неудобно?
- Наоборот,  - прижимаясь щекой к его плечу. –  Очень удобно.
- Почему не спишь тогда? Устала же, день сегодня суматошный. А завтра вставать рано.
- Понимаешь… - так и не объяснишь сразу. Непросто это  - уснуть на новом месте. Она и за городом тогда не смогла сразу уснуть, хотя там предыдущие события как раз способствовали быстрому отходу ко сну. А сегодня даже этого нет, и причина – в ней. Менструация началась два дня назад. А ведь она даже помечтать успела чуть-чуть – а вдруг? Ну, а вдруг вот прямо так сразу и случится? – Непривычно просто, - наконец-то подбирает слово Люся.
- Да матрас вроде бы хороший, ортопедический. Мне нравится.
- Не в матрасе дело.
 - А в чем?
- В тебе.
- Отпустить тебя? – со вздохом разжимает руки.
- Не отпускай! – перехватывает его за локоть. – Обнимай, давай. Гриш… А ты, правда, этого хочешь?
- Очень хочу. Но тебе же нельзя.
- Что? Ты о чем?.. Гриша! Я про другое!
- Какое такое другое?
- Ты действительно… хочешь жениться… на мне?
- Людмила Михайловна… - он преувеличенно громко, демонстративно вздыхает. – А не вы ли со мной намедни в ЗАГСе были, заявление подавали? Или это я с кем-то другим там был? Запамятовал…
- Перестань! – он получает шутливый тычок в бок. – Я серьезно. Ты же раньше никогда до этого…
- И что теперь – крест на мне ставить?
- Гриша!
- Ладно, я понял, о чем ты,  - он обнимает ее крепче. Какое-то время молчит, видимо, собираясь с мыслями. – Я сначала работал очень много, Люсь. Вот, правда…. Пахал так, что не до женитьбы было. Знаешь, я так уставал, что у меня даже иногда по несколько месяцев не бывало… женщины. Не до них было,  -  тут он хмыкнул, как ей показалось, смущенно. – В общем, пока сам на ноги встал, пока Гошку поднял… Мать умерла потом. А когда у нас дело пошло… когда деньги появились… Вот говорят – жить для себя. И мне захотелось пожить для себя. Мы всегда с мамой жили скромно, детство и юность у меня были… спартанские. А тут возможности появились. Машины менял каждый год, если не чаще, квадрик купил, снегоход. Игрушки для больших мальчишек, - усмехается. – Поездил немного, места интересные посмотрел, какие хотел. Ну, так, у нас больше, но и за границей тоже. И как-то вот даже мыслей не возникало  - про жену, детей. Да еще Лариса… - тут он осекся, почувствовав, как напряглась Люся под его руками. – Ладно, про нее не буду. А потом с Гошкой беда случилась и… и следом я встретил тебя.
- И?
- И… вот.
- Гриша!
- И влюбился,  - капитулирует он со вздохом. – Первый раз в жизни, наверное. Если по-настоящему… Довольна?
- Очень,  - трется носом о его щеку.
- Тогда спи,  - усмехается. – Спокойной ночи… любимая.
Она словно ждала этих слов, и спустя минуту шею ему греет ее теплое мерное дыхание. Люся заснула. Впрочем, он тоже почти тут же засыпает.
_________________

Она сладостно привыкает к тому, что живет с мужчиной. Все вновь, все непривычно. И очень ей нравится. Ей даже нравится гладить его рубашки. Наверное, потом она  привыкнет, и это станет просто обычной домашней работой. А сейчас нравится – и все тут!
А еще, может быть, это выглядит со стороны смешно, но она иногда в ванной комнате снимает колпачок с его пены для бритья и подносит к лицу. Это его запах, который ей теперь так знаком. И этот запах ей нравится до головокружения.
А еще ей нравится смотреть на него спящего, особенно по утрам. Она иногда просыпается до звонка будильника и смотрит. Говорят, тот, кто любит жену, бреется с вечера, а кто любит начальника – с утра. Вряд ли кто-то может сказать про Григория Свидерского, что тот любит начальника, тем более, что начальника у Григория Сергеевича нет. А если бы спросили самого господина Свидерского, то он бы сказал, что никого не любит так, как свою Людмилу. Но бриться по утрам – это многолетняя привычка, которой он не изменяет. И теперь, в тусклом предрассветном сумраке, отчетливо видно пробивающуюся темную щетину. Люся легко проводит по щеке, хотя точно знает, какая она на ощупь. И каждая тонкая ниточка морщин возле глаз ей тоже знакома. Взгляд ее опускается вниз. Широченные плечи и грудь с темными волосами. Она уже привыкла к его телу, но все равно не может не любоваться. Тем, какой он большой и такой… настоящий. Рядом с ним Люся чувствует себя женщиной – хрупкой и имеющей право на слабость. Только рядом с ним она такая. Потому что он  - ее любимый, единственный, самый-самый.
_________________

- Люся, не смей идти у него на поводу! – негодует Георгий.
- Гош, - Люся смущенно улыбается. – Да я тоже не особенно хочу. Это наше общее решение.
- Чушь! – Георгий безапелляционен. – У каждой женщины в жизни должны быть белое платье, фата, букет, лимузин и что там еще положено!
- Слышу прямо слова эксперта,  - вмешивается в дискуссию Гриша.
- А ты вообще молчи! Раз в жизни женишься, мог бы как надо все сделать.
- Гошенька, - Люся пытается урезонить брата будущего мужа. -  Ну, зачем нам все это? Честное слово, не хочу – ни платье белое, ни лимузин. Я, наверное,  - она усмехается, – вышла из этого возраста.
- Жениться никогда не рано и никому не поздно,  - парирует Гоша киноклассикой. - Ну, должна же у вас остаться память какая-то об этом событии? Или что – приехали, расписались и домой – пельменями обедать? А медовый месяц? А свадебное путешествие?
- Жорка, ну ты же прекрасно знаешь, что я сейчас не могу никуда ехать,  - на помощь жене приходит Григорий. -  Вот летом мы обязательно… если получится.
- Я так и знал, что это твои гнилые инициативы, и ты Люсю сбиваешь с пути истинного! Я буду жаловаться!
- Прокурору?  - усмехается Гриша.
- Фаине Семеновне! И Антонине Вячеславовне!
- А они, между прочим, с нами согласны,  - смеется Люся.
- Боже мой… - Георгий демонстративно закатывает глаза. – Ни на кого надежды нет! Когда регистрация?
- Через две недели, в субботу. В девять утра.
- Только ты, Свидерский, можешь жениться, когда все нормальные люди спят! Так, ресторан я закажу часов на пять вечера. Вы двое, я, Фаина Семеновна, Антонина Вячеславовна. Лютик, пара симпатичных подружек невесты будет?
Григорий громко раскатисто хохочет. А после, отсмеявшись:
- А я-то думал, из-за чего весь этот сыр-бор со свадьбой…
______________

Невеста была невозможно хороша в жемчужно-сером кружевном платье на шанжановом чехле. Просто убранная назад парой красивых заколок копна волос, перламутровый браслет на запястье и туфельки с серыми атласными ленточками на щиколотках. Жених был сверх обыкновения молчалив, но выглядел чрезвычайно внушительно в классическом черном костюме с белоснежной рубашкой и белой же атласной бабочкой. Общее впечатление портила только пара порезов на свежевыбритых щеках и легкая испарина на лбу. А еще  пальцы у Григория отчего-то дрожали так, что Люсе пришлось ему помогать надеть ей кольцо на палец. И расслабился он уже совсем после, когда они с молодой женой вышли, наконец, в холл ЗАГСа, и он залпом выпил бокал холодного шампанского. Вот тогда его, наконец-то, отпустило. А уж когда они оказались на улице и подошли к машине, то тут Гриша просто согнулся пополам от хохота. Потом спохватился – не обиделась ли Люся. Людмила рядом с его братом чуть ли не плачет от смеха. Перед ними его «Тундра», на которой рядом с Шреком пририсована принцесса Фиона в свадебном платье. А рядом с машиной стоят, сияя, как две галогеновых фары, Палыч с Леонидом.
______________

Гошка уболтал, ухохотал и утанцевал всех четырех дам. Вальсировал с Антониной Вячеславовной, ходил курить на улицу с Викой, откуда приводил свою даму, способную только стонать от смеха. Жаловался Маргарите на комплексы, сформированные под влиянием старшего брата, а от Фаины Семеновны дождался-таки ласкового определения «ирод», но даже ее сумел вытащить из-за стола на медленный танец. Лишь к новобрачной Гошу не подпустили, и Люсе было позволено танцевать только с мужем. Впрочем, абсолютно никого это не расстроило. В общем, удалась свадьба.
______________

- Гриш, помоги замок расстегнуть,  - она поднимает тяжелую копну волос от шеи.
Плавно расходится «молния», Григорий двигает ткань вперед, и платье сползает вниз, чуть задержавшись об эффектные округлости, затянутые кремовым атласом и кружевом. Люся оборачивается к нему лицом, отпустив на волю волосы.
- Ого… почему я не видел этого на тебе раньше?
 - Потому что на это позволено смотреть только законному супругу.
- Знаешь, - проводя пальцем там, где заканчивается кремовое кружево и начинается гладкая упругая плоть,  - только ради этого стоило жениться.
______________

- Ну, вот, - Фаина Семеновна со вздохом протирает и без того чистый кухонный стол, - одну к делу пристроили. Теперь можно и о второй подумать.
 - Второй? – смеется Антонина. – Мама, я о тебе чего-то не знаю? У тебя две внучки?
- У меня дочь незамужняя.
- Я разведенная, - поправляет Антонина мать. – И потом, я уже вышла из призывного возраста. Да и не хочется. Привыкла я одна.
- Привыкла она! – фыркает Фаина Семеновна. – А о других подумать? Так и будешь ему только пироги таскать?
Тоня мгновенно грустнеет.
- Мам, он к себе не подпускает. Ты же знаешь – гордый. И жизнью битый. Помнишь, его жена бросила после того, как он…
- Тем более! Хватит Валентину бобылем жить. Да и нам тоскливо без Люси будет.
- Мам, он не согласится. Говорю же – гордый. Жалости к себе не терпит.
- А кто о жалости говорит?  - мать садится за стол, напротив. – Не жалость это.
- А что?
- Ох, Тоня, Тоня… люди тем от зверей и отличаются. Что руку могут протянуть, плечо подставить. И не обидеть человека при том.
- Нет, - Антонина невесело качает головой. - Не согласится он. Точно тебе говорю.
- А ты спроси! Не переломишься. За спрос денег не берут.
_____________

Он стоит лицом к окну. Как будто смотрит на то, что там, за стеклом. А там, на улице, уже совсем весна, яркое солнце и капель. Но он этого не видит.
- Здравствуй, Тоня,  - Валентин говорит первым.
- Здравствуй, Валентин, - она проходит в кабинет. – Слушай, все спросить хочу. Как ты узнаешь, что это я?
- Походка,  - он оборачивается на звук ее голоса. – Я шаги твои знаю.
У Валентина светлые глаза. Голубые. Красивые, если бы не этот неподвижный взгляд. Который он, как правило, прячет за темными очками.
- Сегодня твои любимые. С картошкой и грибами,  - Антонина кладет пакет с пирогами на стол.
- Фаине Семеновне мое почтение.
- Передам. Я пойду, чайник поставлю, пообедаешь?
- Хорошо.
Но Антонина медлит отчего-то. Если решаться на этот разговор, то почему не сейчас? Пока есть хоть какая-то смелость после вчерашних слов матери.
- Валь, я поговорить с тобой хочу.
- Ну, давай поговорим.
- Иди сюда, - она садится на массажную кушетку, хлопает рядом, чтобы он услышал. А потом, уже почти не удивляясь, смотрит, как он уверенно проходит к месту. Он как-то рассказывал ей, что знает свой рабочий кабинет с точностью до полшага. И все меряет шагами.
А начать страшно. Вот страшно и все тут. Она вздыхает. Взрослая женщина, мать тоже уже взрослой, замужней дочери. А волнуется, как девчонка.
- Тоня, если тебе неприятен этот разговор, то и не начинай.
Ее всегда удивляло, как много он слышит. Как угадывает только по голосу, какое у нее настроение.
- Дело не в том, что разговор неприятный.
- Но ты боишься чего-то.
- Я боюсь, что ты… откажешься, - слова вылетели сами собой.
Валентин молчит какое-то время. Сидит неподвижно. А потом произносит ровно:
- Вот ты о чем… Да, откажусь.
- Валя!
- Антонина, не начинай, прошу.
- Почему?!
- Скажи мне, Тоня, - он поворачивает к ней лицо. – А еще лучше – внимательно посмотри на меня, Тоня. Я слеп. Я инвалид. Я буду только обузой. И… я привык один.
- Может быть, я хочу о тебе заботиться! Если хочешь быть один – так и скажи. Но не решай за меня, чего хочу я!
 - Тоня… Ну зачем?..
- Я тебе все сказала,  - Антонина чувствует, как на глаза наворачиваются слеза. Но он их не увидит.
- Тонечка… ты плачешь?
- Нет.
- Плачешь. Неужели из-за того, что…
- Между прочим, - она вздыхает, вытирает слезы со щек, – это мужчине положено уговаривать женщину, а не наоборот.
- Я бы уговаривал, Тонь. Если бы имел право… Если бы мог рассчитывать… Между прочим, ты мне еще в студенчестве нравилась. А ты так скоропалительно выскочила замуж.
- Быстрее соображать надо было, Валентин Алексеевич! И вообще, ты сдал себя с потрохами, ты знаешь? Твои слова я воспринимаю как капитуляцию.
- Тонечка, не надо…
- Тонечкой будешь меня называть, когда жить к нам переедешь!
- Тоня… - он грустно усмехается. – Ну, вот скажи мне, зачем тебе я?
- Между прочим, ты очень привлекательный мужчина. До сих пор. Вон, стройный какой, не чета мне.
- Очень привлекательный… просто до слепоты.
- Дурак ты, Валька. Кстати, в этом есть и плюсы.
- Да? И какие это?
- Во-первых, ты не будешь замечать, если дома беспорядок. И что на мне бигуди, нет косметики и старый халат. А во-вторых, ты помнишь меня тридцативосьмилетней. И не знаешь, как я постарела.
- Тоня… - Валентин горько улыбается, качает головой. - Ох, Тоня, Тоня…
- Если я сейчас уйду, - произносит она чуть слышно, - то больше не приду сюда.
- Не надо,  - он безошибочно находит ее ладонь на массажной кушетке. – Не уходи.
_________________

Григорий любит просыпаться раньше и смотреть на нее спящую. Вот сейчас Люся лежит, повернувшись к нему спиной, хотя так бывает редко. По подушке растекся водопад ее волос. Тоненькая бретелька пересекает округлое плечо, норовя сползти. Гриша потерпел сокрушительное поражение в борьбе с ее пижамами, так и не добившись желанной обнаженности любимой женщины в постели. Ну, за исключением очевидных случаев. Но, по крайней мере, кошмарные пижамы с зайцами сменили шелковые сорочки, которые были приятны на ощупь. Да и на взгляд – тоже.
Он легко трогает бретельку пальцем, и она сползает окончательно, совсем оголяя плечо. Красиво. Он прикасается к теплой коже губами, Люся сонно вздыхает, поворачивается на спину.
- Уже пора? – бормочет она, не открывая глаз.
- Через пару минут будильник зазвонит,  - он изучает такое знакомое лицо: аккуратный нос, мягкие губы, заметный только на ощупь детский пушок над верхней. Открываются серо-голубые глаза. Улыбается ему.
- Доброе утро, Гришенька.
- Доброе,  - на сожаление ему краткий поцелуй в теплые, еще сонные губы. – Вставай. Я пойду кофеварку включать и крокодила выгуливать. Уже скребется под дверью.
Кофе по утрам всегда готовит он. Им нравится одинаковый – умеренно крепкий и без сахара. Пока Гриша гулял с собакой, Люся сделала бутерброды. А во время завтрака звонит ее телефон. Это что-то совсем из ряда вон выходящее – когда работа начинает ее беспокоить в полвосьмого. Если это не родные, конечно. В любом случае, этот ранний звонок ему не нравится, и он внимательно прислушивается к разговору. Кажется, все-таки с работы. Совсем обнаглели!
- Что случилось? – едва она успевает закончить разговор.
- Заведующая звонила. У нас там авария рядом с «Фламинго», воду отключили. Сказала, что мы сегодня не работаем – без воды там делать нечего, не положено по нормам санитарным.
- То есть, тебе на работу не надо?
- Только в два, - она слегка растеряна. - Когда первый сеанс на дому. А до двух… окно, получается.
- Так это же хорошо. Иди, поспи. Не высыпаешься же.
- А ты?
- А я поеду на работу,  - со вздохом. -  Кто же меня отпустит?
- Жаль, - Людмила встает со своего места, подходит к нему, обнимает за плечи. И, наклонившись к уху: - Не хочешь сеанс массажа? Индивидуальный? Я могла бы… очень тщательно надо тобой поработать…
- Люся… - стонет он. – Прекрати! У меня на девять совещание назначено!
- Прости-прости, - целуя его в макушку и разгибаясь. – Конечно, езжай. А я, пожалуй, и правда пойду, попробую поспать, раз уж такой шанс выпал.
Она не спеша выходит из комнаты, на ходу расстегивая пуговки на синем джемпере. Он остается один и смотрит на телефон, лежащий тут же, на столе. Размышляет Григорий недолго.
- Олеся, отмени совещание, у меня срочные дела. Буду позже.
_________________

- Людмила, ты мне обещала! Что никаких сеансов после семи! – любимый мужчина, он же теперь – законный супруг, не стесняется в демонстрации негодования.
- Гриша, это особый случай. И особый клиент.
- Мужчина?
Его ревность была бы так лестна, если бы не доставляла ей столько проблем. И так пришлось существенно пересмотреть свою клиентскую базу, потому что реально же до скандалов доходило.  Смешно… и не смешно одновременно. Когда Гришка злится, это выглядит очень не смешно. И объяснять ему бесполезно, собственник чертов.
- Гриша… он парализованный. Пожалуйста, пойми, ему нужно. Я много лет с Александром Андреевичем работаю.
- Ладно,  - он морщится недовольно, но соглашается. – Люся, но помни – ты мне обещала!
- Да, конечно, дорогой, - она примирительно целует его в упрямо выдвинутый подбородок. – Это исключительный случай.
- У тебя все случаи исключительные,  - ворчит он. – А мы с тобой договаривались, что ты будешь работать только во «Фламинго»!
- Со временем – обязательно. Гришенька, но я не могу так сразу людей бросить! Я сокращаю, правда. Я помню…
- Что-то я не замечаю,  - он по-прежнему неуступчив. – Между прочим, я консультировался с Валентином Алексеевичем.
- На какой предмет? – Людмила округляет в изумлении глаза.
- На твой! Он мне сказал… - тут Григорий лезет во внутренний карман пиджака, достает какую-то бумажку, вглядывается в буквы,  - где-то я тут записал… Вот! Наружный эпикондилит плеч, теносинавит сухожилий мышц-сгибателей, синдром запястного канала…
- Гриша, что это?!
- Это то, что тебя ждет, если ты не перестанешь так впахивать!
Она не знает, плакать или смеяться. И Валентин Алексеевич туда же, предатель. А еще учитель называется!
- Гриша, да все не так страшно, поверь мне.
- Я не собираюсь проверять это на практике! И потом, в этом вопросе я Валентину верю больше чем тебе. Люся, ты мне обещала, что свернешь частную практику.
- Обязательно, любимый. Просто дай мне время на это.
______________

- Люся, я занят. Срочное что-то? – слегка раздраженно в  трубку.
- Нет, солнышко, ничего срочного, - невозмутимо отвечает она. – Я позвоню попозже. Удачи.
- Занят? – Георгий изумленно выгибает бровь, глядя на телефон в руке брата. – Это что-то новенькое. С каких это пор ты для бываешь для Люси занят? Тем более, что и не занят вовсе?
- А вот так вот.
- Ага,  - понимающе улыбается младший, – воспитываешь женщину?
 - Пытаюсь, - вздыхает Григорий. – По-моему, не очень успешно. Опять вчера в восемь вечера домой пришла. Ну, куда это годится – жена приходит домой позже мужа?!
- Бедненький… И ужин тебе никто не приготовит…
- Да не в ужине дело! И его готовят, кстати. И вкусно. Но ведь… - он качает головой, - неправильно это.
- Да не переживай так. Вот забеременеет Лютик – и все само собой образуется.
- Скорее бы уж.
- Может быть, ты что-то не так делаешь?  - смеется Георгий. – Я могу помочь… В теории, разумеется!
- Иди к черту, - старший не поддается на провокацию. - А вот насчет помощи… Есть разговор.
- Внимаю с трепетом.
А Григорий в ответ молчит, в упор глядя на младшего, сидящего напротив него, через директорский стол.
- Свидерский, не пугай меня, - Гоша перестает улыбаться. - Последний раз ты был такой серьезный, когда собирался делать предложение жене. Что на сей раз?
- И на сей раз предложение.
- Кому и какое?
Выслушав предложение, младший недоверчиво смотрит на старшего.
- Гришка, ты шутишь?!
- Если верить тебе, то у меня нет чувства юмора, - Григорий невозмутим. – Поэтому – нет, не шучу.
- Но ты же не можешь говорить это всерьез?..
- Абсолютно серьезно.
- То есть… ты хочешь… чтобы я,  - Гоша  показывает пальцем на себя, потом на брата,  - чтобы ты…
- Жорка, я устал. Вот реально… задолбался. А у меня, между прочим, молодая жена. Я молодожен, если что! И вообще, мне надо женщину воспитывать. И ребенка в скором времени, я надеюсь. В общем, время мне нужно, Гош. Время и силы. А работа эта все пожирает… А ты, я уверен…
- Гришка, это же твоя компания! Ты ее создавал. Ты в нее вложился. А теперь ты готов передать управление мне?!
- Мы оба в нее вложились. Вдвоем ее вытаскивали. Еще неизвестно, смог бы я это сделать без тебя.
- Без меня тебе бы не пришлось ничего ниоткуда вытаскивать!
- Перестань,  - морщится Гриша. – Дело прошлое. Я уверен, что ты выводы сделал.
- И ты готов… - Георгий все никак не может поверить в то, что услышал,  - готов уступить свое место мне? Настолько веришь мне, что готов отдать мне дело всей своей жизни?
-  Ни секунды не сомневаюсь, что ты справишься с этим не хуже меня. А, может быть даже,  - Гриша усмехается,  - и лучше. Ведь ты же у нас умник с высшим образованием.
Георгий сидит по-прежнему с ошарашенным видом. Допивает залпом остывший кофе. И спрашивает вдруг первое, что приходит в голову:
- А ты? Ты чем будешь заниматься?
- Ну… Я надеюсь, ты возьмешь меня к себе заместителем по производственной части. К машинами поближе.
- Нет, ты вот это все серьезно?!
 - Молодым везде у нас дорога, - кивает Григорий, тщательно пряча улыбку.
- Что, и подчиняться мне будешь?!
- Конечно. Успех любого бизнеса строится, в том числе, на непререкаемости авторитета руководителя.
- И спорить не будешь?
- Если не будешь чушь пороть…
- Ага! Я так и знал!
Григорий уже не может удержаться и смеется.
- Гошка, хорош выпендриваться, - он встает с места и отходит в сторону. – Давай, присядь, попробуй. Тебе понравится, я уверен.
Какое-то время Георгий испытующе смотрит на старшего брата. А потом решается. Подходит к огромному директорскому креслу черной кожи и, постояв в нерешительности, все же садится. Гриша же, наоборот, проходит на место, где недавно сидел брат.
- Ну и как тебе там?
Гоша сначала молчит, будто прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. А потом кивает решительно:
- Нравится!
- Я так и думал,  - широко улыбается Григорий.
- Знаешь… - младший задумчиво смотрит на старшего,  - а отсюда, с этой стороны стола,  все выглядит совершенно по-другому.
- И как же?
Георгий откидывается назад в кресле, демонстративно барабанит по поверхности стола.
- А вот что, Гришенька, голубчик… принесите-ка мне кофе… с коньяком.
Григорий хохочет, запрокинув голову. А потом демонстрирует новому генеральному директору средний палец.
- Георгий Александрович, вон там на аппарате есть кнопочка. Нажмите ее и скажите это Олесе Сергеевне. И будет вам кофе. А где коньяк  - ты знаешь сам.
- Что, и коньяк мне оставишь?
- Нет, с собой заберу!
- В таком случае… Я согласен! От такого предложения просто грех отказываться.
- Я в тебе не сомневался.
________________

- Олесечка, это Людмила Свидерская.
- Здравствуйте, Людмила Михайловна.
Попытки наладить более неформальные отношения с секретаршей мужа так и не увенчались успехом. Олеся упорно величала Люсю по имени-отчеству и на «вы», но бывала всегда крайне любезна и предупредительна.
- Олеся, Григорий Сергеевич у себя?
- Да, Людмила Михайловна. У него Георгий Александрович. Соединить?
 - Не надо,  - Люся улыбается. – Передай ему сообщение.
- Записываю, Людмила Михайловна.
Люся улыбается шире.
- Мы беременны.
Карандаш в руках секретарши замирает над листом бумаги, не успев ничего на нем написать. А потом, забыв о субординации, Олеся кричит в трубку, громко, с эмоциями:
- Людмилочка Михайловна! Как же я за вас рада!
 - Спасибо, Олеся. Передашь? Надеюсь, Григорий Сергеевич не будет тебя слишком ругать за такое… сообщение.
- Я даже думаю, что могу рассчитывать на премию за это,  - смеется секретарша.
___________

Он перезвонил через полчаса. Разумеется, орал.
- Люся, почему я должен узнавать об этом таким образом!?!
 - Ты был занят, милый,  - воркует она в трубку, шагая по подземному паркингу. А в ответ вдруг молчание.
- Гриша?.. - она останавливается.
- Лютик, ты… ты ведь не пошутила? – теперь его голос звучит очень тихо, едва слышно.
- Гриша, как я могу шутить… о таком? Это правда.
Его шумный выдох отчетливо слышно даже по телефону.
- Я еду домой! Ты скоро будешь?
- Я уже дома. Жду тебя.
- Лечу!
_______________

Она сидит в кольце его рук, прижимаясь спиной к Гришиной груди, ладони его греют ее живот.
- Старшего сына назовем Романом.
- Старшего сына?  - она улыбается, но он не видит.
- Угу. А второго – Игорь.
- Роман и Игорь, значит… - она продолжает улыбаться. – А почему именно такие имена, можно поинтересоваться?
Он наклоняет голову вперед, пряча лицо в ее волосах.
- У меня друга два были в десанте – Игорян и Ромка. Мы перед дембелем пообещали друг другу… Смешно, да?
И в самом деле – забавно. Но она помнит его рассказы об армии, понимает, что это был важный этап в его жизни. И все равно удержаться не может.
- А третьего сына, видимо, мы назовем старшина Петренко?
Гриша весело хмыкает.
- Старшина Пилипенко,  - поправляет ее он. – Но мне и двух сыновей вполне хватит.
- А если я хочу дочь?
- Ну, вот ее и назовем… старшина Пилипенко.
Люся звонко смеется, он вторит ей своим низким смехом.
_________________

Вы можете мне не верить, но почти так оно и случилось. Старшего сына действительно назвали Ромкой. Игорь родился через три года после Романа. А родившуюся еще спустя четыре года дочь, папину любимицу, Григорий назвал Ниной  - в память о своей матери.
_________________

_________________

пока мучилась с фоткой, ты уже главу успела выложить)))
_________________

Я наверное, как обычно буду первой. Так что пишу , можно сказать по горячим следам, а то что-то память барахлит последнее время.
Ну, что сказать - красиво!!!!!!!Очень красиво и правильно...Да и вообще, вот именно этот роман получился какой-то правильный. Не знаю как объяснить, но для меня он таков. Даша, Саша, огромное спасибо за очередную трогательную и просто очень хорошую историю. Спасибо за то, что каждый герой этого романа получил то, что заслужил. Они ведь действительно это заслужили: Гриша, и Гоша и Валентин и Антонина и конечно Лютик))))))Кстати, для меня почему то получилось так, что именно Лютик стала главной героиней и для меня это был роман именно о ней. Даша, ну что можно ещё сказать: вот такие серьёзные истории, жизненные у тебя получаются ничуть не хуже, чем обычные ЛР. Хотя обычных то ЛР у тебя и нет, все необычные . Спасибо, за то что пишешь и даёшь нам насладиться этими великолепными произведениями.


Пы.Сы: Оля, это ты зря, всё что я говорила, от начала то конца, чистейшая правда ))))))

Даша!!! ЭТО так... так... ЭТО ПРОСТО ВОЛШЕБНО!!!! СУПЕР!!!! (хоть и не очень литературный язык )
Я не совсем могу сейчас собрать свои мысли в кучку, столько у меня эмоций после прочтения!!!Я получила такой заряд положительных эмоций, что вместо того, чтобы начислять зарплату сотрудникам, сижу и глупо, а главное абсолютно счастливо, улыбаюсь, глядя в монитор!!!
Я так рада за наших героев!!! Наши Большие люди со своими Большими сердцами и душами побороли Большие проблемы, перешли через Большие недоразумения и разногласия, миновали Большую задумчивость и таки получили в итоге свою БОЛЬШУЮ ЛЮБОВЬ И БОЛЬШОЕ СЧАСТЬЕ!!!!
Как же хорош Гриша в этой главе, он всюду хорош, но тут он наконец-то собравшийся с мыслями, принявший решение, успокоившийся и уверенно идущий к цели - завоевание Лютика и её родни)) Бабушка и мама Люси покорены, даже Монька принял авторитет нового хозяина
Наконец-то прозвучали признания, ох, такой момент - моя романтичная натура в восторге)))
Люся дождалась своего единственного и долгожданного, а что, шреки вон какими оказывается принцами могут быть!!!!)))
Честно говоря, я так и предполагала, что пышной свадьбы у наших товарищей не будет, всё чинно, скромно, размерено, спокойно, без шелухи и блеска, а самое главное искренно!!!!
Украшенная машина Гриши - круть, Шрек и Фиона)))
Описание семейной жизни и сообщение о беременности - так по настоящему, так здорово, просто до слёз ( я ведь говорила, что я очень сентиментальна))))
Неожиданно, но очень приятно устроилась судьба Антонины с Валентином!!!
Гошка принял на себя обязанности большого босса)) Заслужил!!! Осталось ему личную жизнь устроить)))


Наверное, это ещё не все мои впечатления, потом ещё что-нибудь выдам... А пока, Даша и Саша - БОЛЬШОЕ ВАМ СПАСИБО ДЕВОЧКИ!!!!
Спасибо за вашу грандиозную работу, за ваш труд!!! Спасибо за эту замечательную, настоящую книгу!!! Спасибо за мысли, которые роятся в голове после прочтения!!!

P.S.
Даша, нисколько не обижусь))) Наоборот, спасибо за комплимент скажу))
Я ведь и сама вижу, что в 18 лет никак не тянула на свой возраст)) Да и чувствую я себя сейчас в свои почти 25 (большая девочка)))) гораздо лучше (ушли проблемы со здоровьем)!


Ну у Лютика отнимать любимого мы не будем, но вот если бы такой же Гриша встретился в жизни, эх это просто мечта))) Сопротивляться я бы точно не стала)))

P.P.S.
Таничка, я тоже отметилась в гостях у твоего супруга))), полюбовалась на ваши фотографии – красивая пара!!!
Оля, фото с мамой очень понравилось!!! красавицы!!!

Лариса, я в шоке, даже не представляю где эти килограммы могли находиться!!! Очень здорово выглядишь!!!
_________________

у меня, когда захватывают эмоции, всегда нет слов..
я хочу сказать спасибо, что мы подглядели жизнь двух таких замечательных семей, безумно рада за Лютика и Гришу..в общем, спасибо!

_________________

Оля, это падающая башня на ВДНХ в столице нашей Родины.)Даша,рост среднестатистический 1,68. [/b]Леночка
,было,вспомнить страшно.)))Наташа,спасибо за комплимент.)) Таничка,не оставляю надежду увидеть воочию;)
ДЕВЫ,все чаровницы повезло мужьям нынешним и потенциальным.))))
Глава шикарная!!!!! Согласна с Сашей,Даша-гениальна,нет вот так, ГЕНИАЛЬНА!!! У меня очень много есть что сказать,но к сожалению у меня сегодня мероприятие,через пару часов на выход,а у меня конь не валялся. Даша обещаю завтра большой комментарий,по всем пунктам! а сейчас пошла приводить себя в порядок.)))

Автору!!!

Вот здесь очень...Мне понравилось как Гришу приняли, здесь они уже семья.
А еще история Валентина Алексеевича и Антонины. О них не много, но емко. И за этой страничкой целая жизнь. И понятно что любовь давняя, и что гордость неуместная одного и робость другой не позволяли быть вместе.
Не умею красиво мысли излагать, поэтому

___________________________________

В теме столько интересного сегодня. А автор оказывается закоренелый шантажист

Елена-Леночка, ты ТАКАЯ МОЛОДЧИНА! *сама хочу сбросить каких-то вшивых 5 кг, поедая при этом шоколадки, плюшки и пироженки *

Пошла читать.