Мэри Джо Патни Любовь к пропащему лорду

vetter, Nara, большое спасибо за новую главу!
_________________

Спасибо за перевод!!!!!

Отличная глава, спасибо большое!! С нетерпением жду продолжения : ))
_________________

Я совершенно не против такой фантастики ! Поэтому и люблю ЛР!

Спасибо за перевод!





Может, стоит эту фразу как-нибудь изменить? А то получается, что Адам говорит и одновременно лежит и обнимается с Марией.

Может лежавшей в объятиях.

 » Глава 36

Глава 36

(перевод: vetter, редактор: Nara)

Пора было спускаться вниз в ожидании гостей на званый ужин. Адам почти закончил одеваться, когда Уорф подал ему прекрасный темно-зеленый сюртук. Адам нахмурился.
– Мне необходим сюртук с карманом для пистолета.
Брови Уорфа вопросительно изогнулись.
– Вы ожидаете неприятностей, ваша светлость?
– Вчерашнее ночное происшествие, когда меня чуть не убили в собственной постели, вынуждает быть осторожным, – пояснил Адам. – В последнее время жизнь преподносит немало сюрпризов. Карманные пистолеты все еще у меня в столе?
– Должны быть там, сэр. – Камердинер, похоже, задумался. – Солдаты говорят о предчувствии сражения. Оно вызывает тревогу и требует дополнительных мер предосторожности. Возможно, это как раз то, что вы сейчас испытываете. Я принесу подходящий сюртук.
Адам подошел к столу. Полированный чехол из орехового дерева лежал в нижнем ящике, точно там, где он и ожидал. Открыв его, Адам вынул один из двух, находящихся внутри, пистолетов. Он почувствовал в руке нечто хорошо знакомое. Небольшое, но безжалостно точное оружие – ручная работа Джозефа Ментона[1], считающегося самым лучшим оружейным мастером Британии. Конечно, Ментон запросил за них небольшое состояние, но пистолеты того стоили.
Адам внимательно осмотрел оружие, убедившись в его исправности, прежде чем зарядил его. К тому времени, когда он покончил с этим, Уорф вернулся с сюртуком ярко-синего цвета. Более свободный, чем все остальные в гардеробе Адама, внутри слева он имел потайной карман, куда свободно входил пистолет. Поскольку Адам был правшой, вытащить оружие не составляло труда. Еще один такой же карман, но справа, содержал дополнительные пули, порох и небольшой шомпол. Из-за содержимого карманов он не сможет никого стиснуть в крепких объятиях, но Адам не думал, что на данном вечере это от него потребуется.
Надев сюртук и повязав шейный платок, он внимательно посмотрел на свое отражение в зеркале. Вот сейчас он действительно выглядел, как безупречный герцог, на которого так старался походить в течение многих лет.
Но за последнее время очень многое изменилось. Он почти умер, затем открыл себя заново, часть за частью, нашел семью и наконец влюбился. И хотя неизбежное расставание с Марией разбивало ему сердце, его жизнь все равно была более богатой и содержательной, чем когда-либо раньше.
Мучаясь вопросом, понравятся ли друг другу Стиллуэлы и Лоуфорды, Адам спустился вниз. Несмотря на то, что никогда не был солдатом, он чувствовал, как предчувствие битвы почти заставляло встать дыбом волосы на затылке.
В салоне находилась одна Мария. Она сидела на диване, стоящем перед камином, где тихо мерцал огонь, поскольку вечер был прохладным. С собранными в высокую прическу волосами и в своем золотистом платье, ниспадающем изящными складками, она была похожа на принцессу, только более земную и притягательную. Он подавил мысль прежде, чем наброситься на нее.
– Сегодня вечером ты выглядишь особенно прекрасно.
Она увидела его и просияла.
– Адам, у меня теперь есть сестра! Это так замечательно, я едва могу этому поверить.
Ее счастье делало счастливым и его.
– Было похоже, что и она тоже рада.
Мария провела рукой по яркой золотой ткани на колене.
– Это платье подарила мне Сара. Мы потрясающе провели время. В чем-то мы совершенно разные, а в чем-то до нелепости схожи. Мы заканчивали предложения друг друга! Ее одежда совершенно новая и модная, у меня же почти все подержанное, кем-то подаренное, но ее наряды отлично мне подходят, и нам нравятся одни и те же цвета. Ты заметил, что мы были одеты в платья одинакового персикового оттенка?
Он кивнул и прислонился к стене возле камина, понимая, что лучше держаться от нее подальше.
– Этот цвет идет вам обеим. И некоторые жесты у вас совершенно одинаковые. Тебя беспокоит то обстоятельство, что она воспитывалась в более комфортабельных условиях?
– Совсем нет. Папа и я никогда не голодали. Я лишь завидую, что у нее была мама, но она чувствует то же самое по отношению к папе. – Мария задумалась. – Полагаю, я более независима, чем она, умею приспосабливаться к различным обстоятельствам. Я была вынуждена стать такой. Она завидует моим, как она думает, приключениям. Зато она уверена в себе, и у нее есть положение в обществе, в чем я испытываю недостаток, поскольку мы с папой постоянно жили в разъездах, на грани респектабельности. Сара и я пришли к выводу, что наши жизни дополняют одна другую.
Им не откажешь в мудрости.
– Она ведь не состоит в браке, не так ли? Это очень необычно, что две такие прекрасные сестры в свои двадцать пять и не замужем.
– Она была помолвлена, но ее жених умер. – На мгновение Мария погрустнела, но затем сменила тему: – Разве это не замечательное совпадение, что ты и я, оба сразу, обрели неизвестные нам семьи? По воле случая наши родственники восстали из мертвых? Не знаю, что и думать, кроме как просто быть счастливой. И все же у меня такое чувство, будто все это кем-то разыгрываемая пьеса.
– На самом деле все не так уж случайно, – глубокомысленно заметил Адам. – Ты и я были вырваны из родных мест: ты своим отцом, я всесильными властями. Но благодаря усилиям твоего отца и моего отчима, мы вновь обрели семьи, которые все это время существовали без нас. Несколько случаен выбор времени, ведь это произошло с нами обоими почти одновременно, но сами события вполне логичны.
Она обдумала его слова и сказала:
– Оглядываясь назад, я не уверена, что это простое совпадение. Такая сложная цепь событий. Если бы я не думала, что мой отец мертв, я не стала бы выполнять обряд бабушки Роуз, значит, я не оказалась бы на улице в ту ночь и не пошла бы на берег, где нашла тебя. И тогда мы представления не имели бы о наших схожих обстоятельствах, ведь мы никогда бы не встретились.
– Ты упустила тот факт, что в противном случае я был бы уже мертв и, следовательно, не узнал бы о своей давно утраченной семье, – сухо вставил он. – Думаю, здесь поможет мое индуистское представление о жизни. Мы были обречены встретиться, и наши жизни должны были переплестись. Хотя и христианский путь тоже работает, когда я о нем думаю.
– "Пути господни неисповедимы. Никто не знает, что на них нас ждет..." [2], – она процитировала церковный гимн с улыбкой, в которой чувствовались и задумчивость, и любовь. – Обречены встретиться. Мне нравится думать, что у нашей дружбы есть предназначение, если и не постоянство.
Связь между ними была настолько глубокой и осязаемой, что казалось, ее можно потрогать руками. Мария отвела от него взгляд.
– Твой экипаж, в конце концов, оказался не нужен. Завтра я перееду в дом дяди, чтобы остаться со своей семьей. Мы отправимся в Хартли где-то недели через две, но воспользуемся каретой моей матери. Многие годы они жили на обеспечении ее брата. Мне кажется, это было не так уж плохо, но она надеется зажить в собственном доме на собственные деньги. – Мария тихо рассмеялась. – Я привыкла думать о Хартли, как о своей собственности, а потому буду вынуждена придержать свой язык, когда мама внесет некоторые изменения.
Адам подозревал, что возникнет небольшой конфликт, поскольку за многие годы Мария привыкла сама отвечать за собственную жизнь. Но любовь поможет им справиться и с этим.
– А что с Джулией? Я буду счастлив отправить ее на север с горничной из Эштон-Хауса, чтобы у нее была компаньонка в этой поездке.
Мария покачала головой.
– Джулия тоже оставит Эштон-Хаус, переехав вместе со мной. Так она сможет провести больше времени со своей бабушкой, к тому же она совершенно необременительная гостья.
Значит, Мария останется в Лондоне, а он больше не сможет видеть ее каждый день. Но даже если так, это гораздо лучше, чем сознавать, что она находится где-то за сотни миль от него. Он подошел к шкафу с напитками.
– Я совсем забыл о своих обязанностях хозяина. Хочешь шерри?
– Пожалуй. – Она очень осторожно приняла бокал вина, стараясь не касаться пальцев Адама. – Ожидается так много гостей, что ты будешь все время занят их обслуживанием.
– Этим займется Холмс, придя сюда через несколько минут. – Он плеснул немного шерри и себе, не упомянув, что спустился чуть раньше в надежде провести некоторое время наедине с ней. – Через четверть часа появятся лакеи с подносами, полными закуски. Идея миссис Холмс. Большинство гостей незнакомы друг с другом, а так они получат возможность, свободно перемещаясь по комнате, познакомиться прежде, чем мы перейдем к столу и займем каждый свое место.
– Хороший план. – Мария подняла бокал, едва пригубив шерри. – Еда и напитки создадут приятную атмосферу.
Вошедшие в комнату тетя Джорджиана и Хэл положили конец этой беседе. Неохотно оторвав внимание от Марии, Адам двинулся поприветствовать гостей.
– Добрый вечер. – Он пожал руку Хэлу и отвесил учтивый поклон тете. Последняя, увидев Марию, казалось, испытала раздражение, что нарушительница семейного спокойствия все еще здесь. Адам поспешил задать вопрос: – Вы получили известие от Джейни? Надеюсь, теперь она готова вернуться.
– Пока она задерживается из-за небольшого рецидива болезни, или, по крайней мере, так она это описывает. – Тетя нежно улыбнулась Адаму. – Но, думаю, правда заключается в том, что ей не хочется с вами встречаться, пока ее внешность не станет прежней. Лихорадка, знаете ли, придает человеку изнуренный и бледный вид.
– Она должна знать – для меня это совершенно не важно. – Что, как он понял, действительно было правдой. Он очень тепло относился к Джейни. Возможно, он даже любил ее. В любом случае, не имело значения, бледна она или нет. – И все же я надеюсь, что она скоро вернется в Лондон.
– Уверен, так и будет, – бодро заметил Хэл. – Это так не похоже на Джейни – пропустить столь волнующие события. Значит, скоро она обязательно появится.
Его мать нахмурилась.
– Она не должна рисковать своим здоровьем. У вас обоих, Эштон, впереди годы, чтобы насладиться компанией друг друга.
К беседе подключились Мастерсон и Киркленд, приехавшие в одном экипаже. Сразу за ними в комнату вошли Рендалл и Джулия, хотя и не совсем вместе, так как не только не разговаривали, но и не смотрели друг на друга. Адам предположил, что они столкнулись на лестнице, выходя из своих комнат.
Следующими прибыли Таунсенды. Мария поднялась и поприветствовала их, ее лицо радостно засияло. Вся мужская половина уставилась на Сару.
– Бог ты мой, две Марии? – воскликнул Мастерсон. Он склонился в глубоком поклоне перед Сарой и ее матерью. – Какая удача для английских мужчин!
Сара покраснела, Мария же рассмеялась.
– Разве это не прекрасно? Сегодня я обнаружила, что у меня есть сестра-близняшка! Позвольте мне представить своих родителей, мистера и миссис Таунсенд, а также свою сестру, мисс Сару Таунсенд.
Выглядя подозрительно по-ангельски невинной, Мария обвела взглядом комнату. Джорджиана Лоуфорд, нахмурившись, смотрела на Чарльза.
– Вы действительно как-то связаны с графом Торрингтоном?
– Он – мой брат, – ответил Чарльз, выглядя при этом стопроцентным аристократом. – Я отсутствовал в течение последних нескольких лет, но сейчас счастлив снова оказаться в кругу своей семьи.
Джорджиана нахмурилась еще сильнее, как только взглянула на Марию, оказавшуюся внучкой и племянницей графа. Ее новый статус делал из нее вполне приемлемую герцогиню, а значит, потенциальная угроза от этой девицы становилась более реальной. Тетя Адама не очень-то доверяла его чувству чести. Сам же Адам понимал, что никогда не предаст Джейни.
Он попытался вспомнить, всегда ли его тетя отличалась плохим характером. Она никогда не была особенно тепла, но вела себя с ним в должной степени вежливо. По крайней мере, пока не умер ее муж. После этого в ее отношении постоянно сквозило недовольство.
Последними прибыли Стиллуэлы, включая всех трех детей. Люсия, только что покинувшая стены классной комнаты, была сильно взволнована возможностью присутствовать на настоящем светском рауте для взрослых.
Улыбаясь, Адам подошел и поцеловал свою мать в щеку. Лакшми просияла от радости и удовольствия. В темно-красном сари, вышитом золотом, она выглядела очень молодо и привлекательно. Экзотическая красавица.
– Мой прекрасный сын, – тихо произнесла она. – Стоило проехать полмира, чтобы найти тебя.
Поприветствовав генерала, брата и сестру, Адам повернулся к остальным гостям.
– Для меня большая честь представить вам мою мать, недавно прибывшую из Индии, а также моего отчима, генерала Стиллуэла. Кроме того, позвольте представить моих сестер и брата: леди Кири Лоуфорд, Люсия и Томас Стиллуэл.
Киркленд пылко воскликнул:
– Эштон, как тебе удалось собрать столько красивых леди в одном месте? – Пристально взглянув на Кири, он склонился в приветствии.
– Это заслуга двух красивых матерей, подаривших миру красивых дочерей. Леди, позвольте поднять за вас бокалы! – Адам поднял бокал, сначала обращаясь к Лакшми, затем к Анне Таунсенд. Его жест и слова эхом повторили все остальные мужчины.
Тетя Джорджиана потихоньку закипала, сощурившись, она в упор смотрела на Лакшми. Адам ощутил то отвращение, что она питала к необходимости встречаться в одном обществе с человеком, которого ставила гораздо ниже себя. Он увидел такое же выражение и в еще одной паре глаз, но, по крайней мере, его тетя должна была иметь достаточно светской воспитанности, чтобы скрыть свою нетерпимость.
Адам провел свою семью по комнате, давая возможность завязать им более личные отношения с остальными гостями. Мария также как хозяйка старалась ближе познакомить собравшихся. Они оба действовали в одном направлении, и это получалось так естественно.
Скоро комната наполнилась веселой болтовней. Молодые люди образовали группу с Сарой, Кири и Люсией в центре, купающихся в восторженном внимании друзей Адама. Более удивительной казалась заинтересованная беседа генерала Стиллуэла, Томаса и отца Марии, а Лакшми и мать Марии выглядели так, словно были давними подругами.
Адам оглядел комнату, желая убедиться, что никто не остался без внимания. Тетя Джорджиана молча присоединилась к паре Джулия-Хэл, но все остальные, казалось, приятно проводили время. Он должен был включить в свой тост и тетю, хотя Джейни и не присутствовала.
Адам случайно обернулся в направлении двери, когда та открылась, впуская высокую, немного растрепанную от долгого путешествия женщину, вопреки всему продолжавшую держаться как греческая богиня.
Леди Агнес Уэстерфилд. Это была она.
– Леди Агнес! – Адам в несколько шагов пересек комнату и обнял ее.
– Эштон! – Она, сияя, обняла его в ответ. Ее брови взлетели вверх, как только леди Агнес почувствовала под его сюртуком пистолет. Она тихо спросила: – Вооружен в своем собственном доме, мой мальчик?
Он усмехнулся. В этой комнате находились его настоящая мать и тетя, дом которой он регулярно посещал в годы учебы, но ни одна из них не подарила ему столько материнской любви, как леди Агнес, ставшая оплотом его английской жизни.
– Я расскажу вам обо всем позже. Пока же только замечу, что я почти восстановил свою память и безмерно рад видеть вас, хотя и помню каждое ваше слово, когда вы за что-либо меня отчитывали.
Она оглядела комнату.
– Поскольку мой ученик практически выздоровел и теперь предался безумию крикета, я решила отправиться в город. Не хотела помешать вашему сегодняшнему ужину, но откладывать встречу я больше не могла. – Она усмехнулась. – По пути в Эштон-Хаус я встретила еще кое-кого, кому ты, я уверена, будешь рад, но как только она узнала, что у тебя гости, то бросилась приводить в порядок свой внешний вид. В моем возрасте это уже не имеет такого решающего значения.
– Вы выглядите замечательно и, надеюсь, останетесь на обед. – Он взял саквояж из ее рук. – Начнем с представления моей матери, Лакшми Лоуфорд Стиллуэл.
– Адам! Это правда? – воскликнула леди Агнес восхищенно.
Он кратко объяснил обстоятельства, ведя ее через комнату, полную других учеников академии Уэстерфилд, стремящихся поприветствовать свою наставницу. Подойдя наконец к Лакшми, он произнес:
– Мама, могу я представить леди Агнес Уэстерфилд, присматривающую за мной, когда вы были так далеко от меня?
Его мать поднялась с дивана и присела в глубоком реверансе, темно-красный шелк растекся по полу вокруг нее.
– От всего сердца благодарю вас, леди Агнес.
Несколько встревоженная столь драматическим жестом, леди Агнес ответила:
– Так же, как и я вас за рождение такого прекрасного сына. Он вдохновил меня на открытие школы.
Адам отошел, оставив женщин за разговором. Ему хотелось подойти к Марии. Она стояла несколько в стороне, в дальнем конце комнаты, и наблюдала за гостями. Увидев его, она улыбнулась.
– Так много замечательных людей в одном месте. Я надеюсь позже поговорить с леди Агнес.
– Непременно.
Дверь для обслуги в углу гостиной открылась, и в комнату вошли несколько лакеев, неся серебряные подносы. Один из них отыскал своего хозяина и подошел к Адаму, предлагая маленькие слоеные бутерброды, сколотые острыми палочками.
Мария взяла один. Пока она изящно откусывала по кусочку, держа бутербродик на палочке и слизывая крошки с губ, Адам был вынужден отвести взгляд. Разве это справедливо, что она так очаровательна, не прилагая к тому ни малейших усилий.
– Восхитительно, – сообщила она. – Прекрасный сыр, просто тает на языке. – Она взяла еще один и вздохнула от удовольствия.
Адам попробовал один, затем второй. Третий. Как только они отказались брать еще, лакей отошел к прочим гостям. Но к ним тут же заспешил лакей с подносом, полным жареной колбасой. Его ливрея отличалась от других, но через мгновение Адам признал в парне слугу Лоуфордов. Должно быть, он сопровождал Хэла и тетю Джорджиану, и его привлекли к обслуживанию гостей.
Мария нахмурилась, следя за тем, как этот человек подходит все ближе. Казалось, что-то в нем беспокоило ее. Но тут раздался гул голосов от главных дверей гостиной, и несколько человек одновременно воскликнуло:
– Джейни!
Адам посмотрел в другой конец комнаты и увидел свою невесту, стоящую в широком дверном проеме и внимательно осматривающую зал. Так это именно ее упомянула леди Агнес. Хотя на ней было простое дорожное платье, ее белокурые волосы были уложены в аккуратную прическу, а ее милое лицо выдавало явный интерес к происходящему.
– Привет! – весело поздоровалась она. – Я только что вернулась домой из Линкольншира и узнала, что все здесь. Надеюсь, меня не назовут непрошенным гостем, Эш.
– Конечно, нет, – отозвался Адам через всю комнату, его нервы напряглись от осознания, что ее приход изменил все.
Вдруг возле него Мария громко вскрикнула:
– Адам! Берегись!
Он моментально обернулся на ее крик. Пока его внимание было приковано к Джейни, странный лакей выхватил из-под подноса нож и занес руку для удара.
Высокая мощная фигура лакея казалась знакомой так же, как и его угрожающий рык:
– На сей раз тебе не убежать, ты, варварский ублюдок!
Адам отпрянул назад и выхватил из кармана пистолет. Нож скользнул по его правому рукаву. Что ж, предчувствие не обмануло его, а потому сейчас он был готов к нападению и оставался совершенно спокойным. Он поднял пистолет и прицелился в нападавшего.
– Бросай нож, Шипли!
При виде оружия глаза Шипли расширились.
– Будь ты проклят!
Он отбросил поднос, отчего колбаса разлетелась по полу, и рванул к себе Марию. Обхватив одной рукой ее за талию и крепко прижав к своей груди, другой он приставил нож к ее горлу.
– Один выстрел, и ты убьешь свою прелестную маленькую шлюшку!
Увидев происходящее, гости замерли в шоке. Хэл воскликнул:
– Шипли, черт возьми, что ты делаешь!
Рендалл выругался и начал продвигаться к злоумышленнику.
– Стой! – Шипли слегка чиркнул ножом по шее Марии. Темно-красная струйка скатилась вниз по бледной коже, испачкав золотой шелк. – Или я перережу горло этой потаскухе.
Его бешеный взгляд был почти безумен. Ни один нормальный человек не стал бы преследовать Адама столь упорно, рискуя своей шкурой в комнате, полной свидетелей. Нервы Адама напряглись до предела, он опустил оружие.
– Отпусти ее и сможешь убраться отсюда свободно, – произнес он, надеясь убедить этого сумасшедшего. – Она не причинила тебе вреда.
– Она раскинула ноги для грязного индийского герцога, – прорычал Шипли. – Ни одна приличная англичанка не сделала бы этого.
Сара шагнула вперед, с бледным лицом, но вполне твердым голосом:
– Вы уверены, что видели именно ее? Или, возможно, там была я? Отпустите же ее!
Шипли дернулся в замешательстве, он посмотрел на Сару, затем на свою пленницу. И начал отступать к двери для обслуги, таща Марию с собой.
– Даже если это и не та шлюха, я все равно убью ее, только попробуйте пойти за мной!
Адам был совершенно уверен, Шипли убьет Марию, стоит им только оказаться вне гостиной. Полный ненависти и, понимая, что его планы рухнули, мерзавец жаждал крови. Адам дождался момента, когда взгляд безумца на мгновение обратился на другую сторону комнаты, и поднял пистолет, радуясь, что макушка Марии достает Шипли лишь до подбородка.
Вознеся молчаливую молитву всем известным ему богам, он медленно нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел.
______________________
[1] Джозеф Ментон (1766-1835) - «отец» английской школы оружейников. Именно его ружья в конце XVIII века считались лучшими. Он постарался соединить в них технические усовершенствования и эстетику внешних линий и пропорций. Эти ружья по своим очертаниям считались шедеврами, и их элегантность потом была полностью перенесена в изделия других английских мастеров. Но Джозеф Ментон сделал свои ружья не только красивыми: они стали легче и надежнее, имели прекрасный баланс, а благодаря усовершенствованиям кремниевого замка — и более безопасными. Повысилась также скорость их заряжания и практически не случалось осечек, чем грешили многие ружья того времени.

[2] Взята строчка из стихов Гегельского Людовика О. П. (христианская библиотека "Град Божий"). Возможно и не слова из гимна, но по смыслу произведения подходят.

1.

Пути господни неисповедимы.
Дорогой жизни мы по ним идем,
Но, иногда, что были нелюбимы,
На перекрестках судеб узнаем:

Мы выбираем тех, кому потом не верим,
Нас выбирают те, с кем нам не по пути,
И рвутся, словно струны, натянутые нервы,
И ранам на сердцах вовек не зарасти.

2.

Пути господни неисповедимы.
Никто не знает, что на них нас ждет,
Но боль потерь, увы, необходима:
Что мы теряем, тем душа живет.

И потому, не утоляя жажды,
Находим вдруг, или теряем вновь,
Но до последнего надеемся однажды
Найти ее: Великую Любовь.

А вот сам гимн:

God moves in a mysterious way
His wonders to perform:
He plants His footsteps in the sea,
And rides upon the storm.

Deep in unfathomable mines
Of never-failing skill,
He treasures up His bright designs,
And works His sovereign will.

Ye fearful saints, fresh courage take;
The clouds ye so much dread
Are big with mercy, and shall break
In blessings on your head.

Judge not the Lord by feeble sense,
But trust Him for His grace;
Behind a frowning providence
He hides a smiling face.

His purposes will ripen fast,
Unfolding every hour:
The bud may have a bitter taste,
But sweet will be the flower.

Blind unbelief is sure to err,
And scan His work in vain;
God is His own Interpreter,
And He will make it plain

"он успокаивал женщин, одновременно пытаясь отогнать воспоминания о Марии, лежащей в его объятиях."

так пойдет?

vetter, Nara, ОГРОМНОЕ СПАСИБО!!
Я практически не вылезала с сайта - ждала продолжения, но теперь буду изводиться дальше. Это же ужас какой-то - "Раздался выстрел.". Я, конечно, предполагаю, что все кончится хорошо (именно за это мы любим ЛР), но так хочется уже все знать.
Еще раз спасибо!!!
_________________

Спасибо за новую главу!что-то мне подсказывает,что здесь не обошлось без тетки
_________________

Столько событий! Да еще на таком напряженном моменте закончилась глава! Теперь бы дождаться продолжения. Мне кажется, что Джейни откажется от помолвки, если они и в самом деле помолвлены с Адамом. У нее наверное есть другой жених. Хорошо бы.

vetter, Nara, превосходный перевод! Спасибо!

Спасибо за новые главы.

Все действующие лица наконец-то собрались в одном месте. Осталось назвать главного злодея (а скорее, злодейку) и сыграть свадьбу.
_________________

vetter, Nara, благодарю за перевод новой главы!
_________________

 » Глава 37

Девочки, решила не томить вас больше долгим ожиданием.
Вот вам предпоследняя глава
************************************

Глава 37

(перевод: Viktorina, редакторы:Ilona, Nara, vetter )

Сердце Марии неистово колотилось, словно барабан, когда Шипли тянул ее за собой. Его рука, держащая нож, слегка подрагивала, прижатая к ее горлу, пока он оценивал возможность нападения со стороны кого-либо из разъяренных мужчин, находящихся в комнате. Только понимание того, что Шипли может убить ее быстрее, чем любой из них успеет вмешаться, спасло мерзавца от немедленной расправы.
Мария выровняла дыхание, пытаясь заглушить охвативший ее ужас. Только ли она одна понимает, что Шипли расправится с ней, как только окажется в безопасности? Уже четыре раза он пытался убить Адама и терпел неудачи, и его жажда крови требовала выхода.
Похоже, Адам тоже осознает это. Его решительный взгляд не позволял ошибиться. Он явно собирается действовать, и, уловив тот миг, она должна сама увеличить свои шансы на спасение.
Как только Шипли на мгновение отвернулся, Адам поднял пистолет и прицелился. Надеясь, что он и правда настолько хороший стрелок, как утверждали его друзья, она схватила запястье Шипли и оттолкнула нож подальше от горла. В противном случае, даже если Адам попадет в цель, рука ее захватчика может конвульсивно дернуться и убить ее.
Грохот выстрела оглушил Марию, пуля попала в голову Шипли. Он рухнул на нее, потянув за собой на пол всей тяжестью своего тела. Падая, она горлом почувствовала острие лезвия. Мария лежала на ковре, ошеломленная, неспособная нормально дышать, опасаясь, что была смертельно ранена и просто еще не знает об этом.
– Мария! – Адам отпихнул тело Шипли и сжал ее в отчаянных объятиях. – Ты в порядке?
Освобожденная от веса Шипли, она смогла вздохнуть.
– Я... думаю, да.
Она дотронулась до своего горла, и кончики пальцев стали алыми. Всюду была кровь. Она отвела взгляд от размозженного черепа Шипли, втянув еще одну порцию воздуха.
– Дышать было бы легче, если бы ты ослабил хватку.
Он нервно засмеялся и подчинился, нежно поддерживая ее. Она закрыла глаза, дрожа всем телом, благодарная Адаму за теплое объятие. Он был тем, кто удерживал ее от того, чтобы впасть в истерику.
Джорджиана Лоуфорд испуганно спросила:
– Милосердные небеса! Злодей мертв?
– Абсолютно, – мрачно ответил Киркленд. – Вполне заслуженная смерть. Но теперь мы не узнаем, кто его нанял.
Джулия упала на колени рядом с Марией, держа в руке белый носовой платок.
– Позволь мне осмотреть твою рану. – Она осторожно вытерла кровь, промолвив через минуту: – Порез небольшой. Кровоточит сильно, но никаких серьезных повреждений нет.
Свернув носовой платок в длинную узкую полоску, она тщательно обмотала им горло Марии.
– Эштон, как сильно повреждена ваша рука?
– Я и не заметил, – пораженно отозвался Адам. – Не думаю, что это может быть серьезно.
Мария опустила глаза и увидела потемневший от крови правый рукав Адама. Пожалуйста, Господи, пусть это будет несерьезно. Он уже и так много вынес.
Женская рука взяла ее руку, и Мария точно знала, что это ее близняшка.
– Я так испугалась, Мария, что потеряю тебя, только-только обретя! – задохнулась Сара.
– Тебе не удастся от меня так легко избавиться,– улыбнулась сестре Мария. – Было очень храбро с твоей стороны попытаться отвлечь его. Я же безнадежно испортила твое прекрасное платье.
Они сжимали руки друг друга, не нуждаясь в словах.
Незнакомый женский голос спросил:
– Это Мария Кларк? Я думала, вы намного старше.
Мария подняла глаза и увидела Джейни Лоуфорд. Она была красива, с волосами цвета полированного золотого дуба и живыми зелеными глазами. Вспомнил ли Адам их помолвку сейчас, когда Джейни оказалась рядом? Ведь раньше именно женщины давали толчок его воспоминаниям.
Мария заставила себя сесть. Так как будущая жена Адама наконец здесь, самое время навсегда покинуть его объятия.
Адам помог Марии встать, а она призвала на помощь все свое мужество.
– Когда я писала вам, то старалась быть выдержанной и незаинтересованной, - объяснила Мария.
– О, но теперь вы не кажетесь такой уж незаинтересованной. – Пристальный взгляд Джейни перемещался с Марии на Адама и обратно.
Игнорируя ее высказывание, Мария произнесла:
– Вы прекрасно выглядите, учитывая перенесенную лихорадку.
– Лихорадку? – пораженно переспросила Джейни. – Я вовсе не болела.
Адам продолжал обнимать Марию, все еще смертельно напуганный тем, как близка она была к гибели. Страх потерять ее стер из его сознания все правила, по которым его воспитывали. Он не мог отпустить Марию, только не сейчас.
Поймав пристальный взгляд своего кузена, он серьезно сказал:
– Я рад, что ты вернулась, Джейни. Мы должны обсудить нашу помолвку.
– Хэл предупреждал, что твое остроумие, Адам, несколько притупилось, и вот наглядное доказательство. – Брови Джейни удивленно приподнялись. – Почему ты думаешь, что мы обручены?
– Так как я действительно утратил не только остроумие, но и память, твоя мать рассказала мне о помолвке и наших планах держать ее в тайне, пока я не вернусь в Лондон. – Он вздрогнул, поскольку вспомнил лицо Джейни. – Может, и не очень четко, но я помню наше объятие. Ты выглядела такой счастливой. Разве не в тот раз я сделал тебе предложение?
– Я не забыла ту встречу, – ответила Джейни, как-то криво улыбнувшись. – Но ты не просил моей руки.
Адам напрягся, на него нахлынули новые воспоминания.
– Нет, я не просил, – медленно выговорил он. – Ты влюбилась в неподходящего человека. Тетя Джорджиана была настроена категорически против, но я, как твой опекун, мог разрешить тебе выйти за него замуж, даже если бы она этого не одобрила. Я сказал, что, если твои чувства не изменятся спустя шесть месяцев, я рассмотрю возможность вашего брака.
Джейни кивнула.
– Я была в таком восторге, что поцеловала тебя. Для меня очень много значило, что ты согласился выслушать мое признание. Мама была в ярости. И все же она оказалась права – я ошиблась в нем. Проведя вдали от него несколько недель, я поняла это.
– Однако это не объясняет, почему твоя мать утверждает, что мы помолвлены. – Адам посмотрел через всю комнату на тетю, хмурясь от пришедшего понимания некоторых вещей. – Я знаю, вы всегда надеялись на нашу свадьбу, тетя Джорджиана. Так вы хотели использовать мою амнезию, чтобы привести меня к алтарю?
– Ты должна была бы поговорить и со мной! – воскликнула Джейни. – Я обожаю Адама, мама, но брак с ним – это все равно, что выйти замуж за Хэла!
– Как только ты рассталась с тем глупым мальчишкой, я подумала, ты передумаешь, – оправдывалась ее мать. – Ты и Эштон всегда так хорошо ладили. Это был бы превосходный брак. – Она бросила ядовитый взгляд на Марию. – Я хотела быть уверенной, что некая охотница за состоянием не окрутит Эштона до того, как ты вернешься в Лондон.
Джейни покачала головой.
– Даже если бы я захотела... а я не хочу, Адам всегда бы видел во мне только младшую сестру.
– У нашей матери, возможно, были далеко идущие планы, – сказал Хэл резким голосом, который Адам никогда не слышал прежде. Пристальный взгляд кузена остановился на Джорджиане. – Шипли служил у нас, и это ты взяла его на работу, мама. Остальные слуги презирали его, потому что он был отъявленным мерзавцем, к тому же его обязанности никогда не были четко оговорены.
– Я знала семью Шипли в Ирландии, – ответила она. – Это, а также его служба в армии помогли мне понять, что он достоин приличной работы.
– Ты наняла его, чтобы убить Адама? – голос Хэла хлестал, как кнут.
Его мать выгнула брови.
– Не будь идиотом, Хэл! Он был лакеем, не более того. Откуда я могла знать, что он станет неуправляемым и попытается убить Эштона?
– Во время предыдущего покушения Шипли сказал, что убийство такого грязного язычника, как я, будет и работой, и удовольствием, – проговорил Адам категорически. – Полагаю, он презирал мою смешанную кровь, но ему также заплатили за мою смерть.
Хэл придвинулся к своей матери, его лицо выражало отчаянье.
– Мама, как ты могла? Адам был тебе, как сын!
– Он никогда не был мне сыном! Ваш отец настоял, чтобы он проводил каникулы с нами, – гневно вскричала Джорджиана. – Я сделала это для тебя, Хэл! Ты должен был стать герцогом, а не кузен-иностранец.
Она с ненавистью посмотрела на Адама.
– Мой муж должен был быть герцогом Эштоном, я герцогиней, а Хэл – наследником. Вместо этого я вынужденно принимала вас в своем собственном доме. Я намекала мужу, что маленькие мальчики легко умирают, но эта мысль шокировала его. – Она резко втянула воздух, ее лицо искривилось от ярости. – Если бы вы женились на Джейни, то, по крайней мере, она стала бы герцогиней, и мой внук был бы герцогом, но вы и этого не сделали, несмотря на то, что более красивой девушки в Англии нет!
– Как вы нашли Шипли? – спросил Адам, стремясь получить ответы на все свои вопросы, пока Джорджиана была достаточно разгневана и не могла молчать.
– Его семья работала на шахте в Ирландии, – угрюмо ответила она. – Когда он приехал ко мне в Лондон и попросил работу, я поняла, что вот он прекрасный инструмент, чтобы избавиться от вас. Он ненавидел язычников и знал, как убивать. Моя просьба его только обрадовала. Он сказал, что попытается представить все как несчастный случай, но когда это не сработало, то выбрал более прямой способ.
Ее слова падали в тишину, подобно камням. Генерал Стиллуэл обнял жену за плечи, Джейни прижала руки ко рту, сдерживая рыдания.
– Ты хотела убить Адама, чтобы дать Джейни и мне то, чего мы не желали, – горько проговорил Хэл. – Ты опозорила всех нас. Я стыжусь, что и твоя кровь тоже течет в моих венах.
Он повернулся к Адаму, его глаза были пусты.
– Если ты подашь на нее в суд, ее повесят. Все присутствующие здесь – свидетели ее признания.
Адам, все еще не отошедший от шока, внимательно изучал свою тетю. Раньше он с тяжелым сердцем полагал, что за попытками убийства может стоять Хэл. То, что ответственность лежит на тете, полностью меняло дело. Хотя она всегда была с ним холодна, он понятия не имел, что она ненавидит его настолько, чтобы желать ему смерти.
– Адам, – прошептала Джейни, глядя на него глазами, полными мольбы.
Адам подумал, насколько страшным испытанием станет это для Джейни и Хэла, и принял решение.
– Из-за вас в Шотландии погибли невинные люди, – сказал он своей тете, прямо и решительно смотря ей в глаза. – Шипли почти удалось убить Марию. Это, а также его собственная смерть – на вашей совести. Вы заслужили быть повешенной, но... думаю, смертей уже достаточно.
Что можно сделать с убийцей? Он не мог поступить с ней, как с Берком, хотя мысль очень заманчива.
Решение пришло само.
– Я не хочу, чтобы мои кузены страдали от последствий ваших действий, при этом я не хочу жить, постоянно ожидая удара в спину. Я передам доказательства ваших преступлений адвокату. Вы удалитесь в свое семейное поместье в Ирландии и больше никогда не вернетесь в Англию. Если я умру раньше вас, доказательства будут переданы в суд, вас повесят и проклянут.
Хэл резко выдохнул.
– Это более милосердно, чем она заслуживает. – Обращаясь к матери, он добавил: – Сейчас я провожу тебя домой, а завтра отвезу в Ирландию.
– Я сделала это для тебя, – умоляла она, глядя на сына. Теперь, когда ее ярость перегорела, она выглядела какой-то потухшей и старой. – Ты заслуживаешь быть герцогом Эштоном.
– Если бы ты действительно знала меня и заботилась обо мне, то тебе было бы известно, что я предпочитаю своих лошадей матери-убийце. – Он предложил ей свою руку, его тон изменился: – Мадам, пришло время покинуть этот дом.
Джейни подошла к Адаму, в ее глазах стояли непролитые слезы.
– Спасибо, что не предал ее суду, – прошептала она. – То, что она сделала, непростительно, но... она – моя мать.
Она вышла из гостиной вслед за братом и матерью, пытаясь высоко держать голову.
Тишину нарушила леди Агнес:
– После драмы всегда неплохо хорошо поесть. – Она криво улыбнулась. – Воспитание мальчиков научило меня тому, что еда творит чудеса с настроением, а у тебя, Эштон, один из лучших поваров в Лондоне.
Вспомнив, что комната полна гостей, Адам взял себя в руки.
– Будет жаль, если пропадет такая превосходная еда. И сегодня вечером у нас много поводов для праздника: воссоединение семей, – он кивнул на свою семью, затем на семью Марии, – и то, что мне больше не надо беспокоиться о своей безопасности – это сильно действовало на нервы.
Мария, сидевшая на диване, сказала:
– Если вы извините меня, я бы хотела отдохнуть. В настоящее время я – не очень хорошая компания.
– Я пойду с тобой и должным образом перевяжу тебе шею, – поспешила вставить Джулия. Она, нахмурившись, посмотрела на Адама. – Уорф позаботится о вашей руке.
Пристальный взгляд Адама проводил Марию с Джулией до самых дверей. Он отчаянно хотел быть с любимой, хотел убедиться, что она в порядке. Рассказать ей, как сильна его любовь.
Прежде, чем он успел сделать хоть шаг следом, к нему подошел Холмс:
– Я проинформирую ближайшего судью о... печальном событии, так как может потребоваться расследование. Ужин скоро подадут, но до этого момента желательно вам всем перейти в малый салон.
Адам согласился. Хотя тело Шипли и накрыли одеялом, но труп никак не поднимал настроение. Громко, стараясь привлечь всеобщее внимание, Адам произнес:
– Пока не объявили ужин, предлагаю перейти в малый салон. – Он обежал взглядом комнату, поочередно останавливаясь на каждом из гостей. – Судью поставят в известность, и я предполагаю, ему обязательно захочется переговорить со всеми присутствующими. Я не прошу лгать ему. Но... вероятно, можно будет не упоминать роль моей тети в покушениях на мою жизнь.
Головы понимающе закивали. Некоторые вещи лучше оставлять в кругу семьи. Сопровождая гостей в малый салон, Адам вдруг понял, что у него действительно много причин для праздника. Его семья, исчезновение смертельной угрозы... и Мария.

 » Глава 38

И наконец долгожданный хеппиэнд от Катюши
Спасибо Всем, кто переживал вместе с нами за героев!
Спасибо все-всем-всем девочкам-переводчицам!
Спасибо (отдельное) нашим бетам, а во многих случаях редакторам - Наре и Илоне!
************************************************

Глава 38

(перевод: Katusha, редакторы:Nara, vetter)



Когда они вернулись в свои комнаты, Джулия сняла с шеи Марии платок и мокрой тряпкой стерла запекшуюся кровь.
– Больше не кровоточит, – заметила она после тщательного осмотра. – Я смажу рану бальзамом и сделаю небольшую повязку.
– Вот он, мой шанс выглядеть настоящей парижанкой, – с горькой усмешкой заметила Мария, пока Джулия помогала ей снять испорченное золотистое платье. – Говорят, во времена Террора французские модницы носили вокруг шеи красную нитку, эдакий фривольный намек на гильотину.
Джулия поежилась.
– Я еще не готова быть такой фривольной. Гораздо лучше в ближайшие несколько дней носить шарфы.
Мария согласилась, поскольку и сама не чувствовала себя достаточно фривольной. Джулия сменила повязку на шее, и Мария с облегчением переоделась в свою самую старую и самую уютную ночную рубашку.
Перед тем, как спуститься вниз, Джулия лукаво произнесла:
– То, что Адам не помолвлен, все меняет.
Возможно. А может быть, и нет.
– Я сейчас ни о чем не могу думать, – устало произнесла Мария, – иначе боюсь забиться в истерике.
Завтра, когда она отдохнет физически и морально, станет ясно, есть ли у них с Адамом будущее.
– Все, кто находился в той комнате, узнали, что Шипли застал меня в постели с Адамом. Могу представить, какие появятся карикатуры, если он на мне женится: "Герцогиня-потаскуха".
Джулия моргнула.
– Большинство гостей как-то связано с ним или с тобой, они могут и попридержать языки. А если нет, – ну и ладно. Ситуация, когда пара предвосхищает супружеские клятвы – довольно обычное дело.
– Проблема не в предвосхищении. А в том, что об этом узнает весь Лондон, – при этой мысли Мария поежилась. – Мне совершенно не хочется сейчас встречаться ни с отцом, ни с матерью, ни с сестрой...
Или выяснять, женится ли герцог на женщине с погубленной репутацией.
– Хочешь, я останусь с тобой? – спросила Джулия.
– Спасибо. – Мария наклонилась, чтобы снять чулки. – Сейчас мне хочется остаться одной и поспать, а ты, скорее всего, умираешь с голоду. Так что возвращайся к праздничному столу и повеселись.
Джулия вгляделась в ее лицо.
– Как хочешь. Но не стесняйся послать за мной, если тебе понадобится общество.
Оставшись наконец в одиночестве, Мария повалилась в кресло и закрыла лицо руками, радуясь, что ей больше не нужно выглядеть спокойной и владеть собой. Она никогда не забудет, как ее держал этот сумасшедший, и холод ножа у горла тоже не забудется. Она была совершенно уверена, что умрет, и все еще дрожала от ужаса и потрясения.
Завтра она снова сможет притворяться сильной. Мария тяжело поднялась с кресла, забралась на кровать и накрылась с головой.
На сегодня весь остальной мир может катиться к чертям.
***
Званый ужин был очаровательным и странным одновременно. Все искренне пытались веселиться, и ко второй перемене блюд эти попытки увенчались успехом. Адаму хотелось пойти к Марии, но она нуждалась в отдыхе, да и ему следовало самому хотя бы отчасти вернуться в нормальное состояние.
Мировой судья появился как раз к тому времени, когда трапеза окончилась, что было весьма кстати. Он оказался педантичным, но разумным человеком. При таком количестве уважаемых свидетелей, в унисон утверждавших, что повредившийся умом слуга совершил покушение на жизнь высокородного герцога Эштона и был убит, когда угрожал даме, никаких сомнений в том, что же произошло, не осталось.
Друзья и родственники отвечали на вопросы в малой гостиной, после чего разъезжались по своим домам. Адам предложил судье сначала побеседовать с Таунсендами, чтобы избежать разговора с отцом Марии. Чарльза совершенно не обрадовала мысль, что его худшие подозрения в отношении Адама и Марии подтвердились.
Когда Лакшми и ее семейство покидали дом, она нежно похлопала сына по щеке:
– Чтобы больше никаких покушений! Мама тебе запрещает, понял?
Он устало улыбнулся и поцеловал ее.
– Надеюсь, вселенная услышит тебя.
Адама допрашивали последним. Когда судья наконец отпустил и его в полной уверенности, что это неприятное дело можно тихо замять, Адам обнаружил, что Рендалл все еще не спит и ждет в кабинете, сжимая в руке бокал с бренди.
– Поздравляю с окончанием этого чертова ужина, – Рендалл протянул Адаму полный бокал. – Уж если кто когда и зарабатывал выпивку, так это ты.
– Спасибо. – Адам сгорбился в кресле, и на него навалилась сокрушительная усталость. – Не помню, чтобы я обзаводился привычкой надираться до бесчувствия, но попробовать всегда можно.
– Я бы не советовал. На следующее утро приходится слишком жестоко расплачиваться. – Рендалл немного отхлебнул. – Ты наконец-то все вспомнил?
– Думаю, да. – Адам задумался. – Я ничего не помню о взрыве. И полагаю, не вспомню уже никогда. А все остальные провалы заполнились.
– Я рад, что меткость тебе не изменила.
– Я тоже. – Адам отхлебнул бренди. У него дрожали руки. – Все время думаю, что случайно мог убить Марию.
– Но ведь не убил же. Рассчитанный риск, не более того. Если бы ты не рискнул, она, скорее всего, умерла бы от рук Шипли. Он выглядел вполне созревшим для убийства.
– Вот и я о том же подумал. – Адам отхлебнул еще, пытаясь забыть, во что превратилось лицо Шипли, когда ему в скулу попала пуля.
– Ты ведь раньше никого не убивал, – мягко произнес Рендалл.
– Мне бы хотелось и дальше продолжать в том же духе, – Адам сжал пальцами бокал. – Я бы без колебаний убил его еще раз. Но я, знаешь ли, трус и предпочел бы обойтись без этого убийства.
– Это не значит, что ты трус. Просто у тебя есть душа.
Адам начал понемногу расслабляться.
– Болезненная штука, эта душа. Но все же, предпочитаю, чтобы она была.
Рендалл внимательно посмотрел на друга. Видимо, решив, что с Адамом все будет в порядке, он допил свой бренди и встал.
– Отдохни, Эш. Завтра мир покажется тебе гораздо лучше.
– Спасибо, что ты был здесь, – тихо проговорил Адам.
Рендалл улыбнулся.
– Как и ты всегда был рядом со мной? Я просто счастлив хоть отчасти вернуть тебе долг. – Выходя, он тронул Адама за плечо. – Не дай этим сукиным детям победить, Эш.
Когда за Рендаллом закрылась дверь, Адам закрыл глаза и прислушался к тихому, безмятежному средоточию своей души. В настоящий момент он не был способен на настоящую медитацию, но ему удалось успокоиться, и он в полной мере осознал, что этот мучительный вечер принес благословенные плоды: он наконец-то может жениться на Марии. Ничто не стоит между ними.
Кроме, возможно, самой девушки. А вдруг ей не захочется выйти замуж за человека, просто стоя рядом с которым рискуешь быть убитой?
Но все его сомнения исчезли. Он допил бренди, вышел из кабинета и направился наверх. Изматывающий день перевалил за полночь, и Мария была нужна ему, как воздух. Они столько пережили вместе за это недолгое время. Возможно, даже слишком многое. Разочарование, прощение, страсть. О, да, они пережили страсть.
Он тихонько вошел к ней в комнату. Лампа не горела, но занавески были отдернуты, и в лунном свете можно было различить маленькую фигурку, свернувшуюся калачиком посреди кровати. Она накрылась с головой, словно отвергая весь мир.
Он стянул ботинки и сюртук и аккуратно, чтобы не разбудить Марию, лег на постель, обняв ее за талию. В данный момент ему достаточно было просто чувствовать ее рядом с собой.
Несмотря на всю его осторожность, она вздохнула и откинула с головы одеяло. Ее спутанные волосы мерцали в лунном свете, а нежные черты казались нереальными. Она устало улыбнулась ему.
– День наконец закончился? Мне очень, очень хочется, чтобы он кончился.
– Полночь уже прошла, а значит, официально наступило завтра. Я слишком устал и сейчас могу только спать, но сильно желаю быть в это время рядом с тобой. – Он мягко откинул назад ее волосы и подумал, что они нежнее лунного света. – Ты выйдешь за меня, Мария? Чем скорее, тем лучше.
Она нахмурилась, и у него упало сердце.
– То, что ты не помолвлен с Джейни, вовсе не означает, что теперь ты обязан на мне жениться. – Ее голос прозвучал надтреснуто. – Меня ославили, как шлюху. Если это станет достоянием общественности, разразится грандиозный скандал.
– Даже если бы помолвка была настоящей, я все равно решил ее разорвать. – Он нашел под одеялом ее ладонь, вытащил и поцеловал каждый пальчик. – Когда я оказался так близок к тому, чтобы потерять тебя, то понял, что скандал может идти к черту. Я счастлив, что Джейни не страдает, но я женился бы на тебе в любом случае.
Она пристально изучала его лицо.
– Столько всего произошло. Возможно, нам стоит подождать несколько месяцев. Нормальная жизнь может изменить... все.
Он переплел ее пальцы со своими.
– Она не изменит моей любви к тебе.
Мария закусила губу.
– Ты уверен? Вдруг, дело просто в том, что я оказалась рядом, когда ты переживал непростые времена. Что, если ты станешь думать иначе, когда у тебя появится время, чтобы отдохнуть и оглядеться.
Ее неуверенность в нем больно ранила Адама, но он напомнил себе, что вечер принес Марии не меньше потрясений, чем ему. И она долгие годы прожила вдали от общества. Ее необходимо успокоить и убедить.
– Я провел годы, наблюдая за лондонским высшим светом, и ни разу не встретил женщины, на которой захотел бы жениться. Ты создана для меня, Мария. Ты – любовь всей моей жизни, нет, тысячи жизней. Надеюсь, ты чувствуешь ко мне то же самое.
Она крепче обняла его.
– Ну конечно. Да и как может быть иначе? Я... мне просто не хочется, чтобы ты когда-нибудь пожалел об этом.
В нем начала расти волна радости, смывая усталость и напряжение этого вечера.
– Какая ерунда. Я – герцог. Свирепый, могущественный, эгоистичный и упрямый. Если я чего-то хочу, я беру это. А я хочу тебя. – Он наклонился и поцеловал ее. Ее губы были слаще меда и дурманили лучше опиума. – Приготовься к поражению, женщина. Ты моя, отныне и навсегда.
– В таком случае, любимый, я, безусловно, выйду за тебя замуж. – Она радостно рассмеялась. – Вы собираетесь соблазнить меня, о, мой свирепый герцог?
– Безусловно. Немедленно. Снова и снова. Разве что ты сама решишь меня соблазнить. Я с удовольствием тебе поддамся. – Он поцеловал ее в мочку уха. – Я достану специальную лицензию. Сара будет подружкой невесты. Ты станешь моей герцогиней до того, как придумаешь новые дурацкие причины для отказа.
– Ты слишком могущественен, я не в силах сопротивляться. Придется мне покориться и стать герцогиней. – Она солнечно улыбнулась и погладила его по щеке. – Я люблю тебя, Адам Даршан Лоуфорд. Ты подарен мне морем. Я до сих пор не могу поверить своему счастью!
– Я тоже счастлив. Мне следует поблагодарить мою коварную тетушку. Если бы не она, я никогда бы не встретил тебя. – Его рука скользнула под одеяло и нашла теплую грудь, прекрасную как под тончайшим шелком, так и под потрепанным хлопком.
У нее перехватило дыхание. Она зарылась пальцами в его волосы и притянула его поближе для поцелуя. Он почувствовал себя так, будто наконец-то вернулся домой. Впервые в жизни.
– Подозреваю, что я уже любил тебя раньше, – прошептал он. – Индусы верят в перевоплощение, знаешь ли. А это значит, что мы, возможно, любили друг друга раньше и будем любить еще.
– Мне нравится идея, что мы навечно связаны друг с другом. Соединены в бесконечности. Аминь. – С хитрой улыбкой она развязала его помятый галстук и скользнула рукой под рубашку. – Ты вроде как говорил, что очень устал?
Ну, не так уж он и устал.
Совсем не устал, если подумать...