Лиза Клейпас "Соблазни меня на рассвете"

УААААУУУУ!!! Аж до 20 главы перевод выложен! Я балдею, как же давно меня не было!!!Спасибо, девчатам-труженницам!
_________________

Следующая книга, значит, про Беатрикс… Впрочем правильно, можно выдать замуж ещё пару сестёр Хатауэй – будет время откормить гувернантку, чтобы Лео перестал бояться делить с ней постель!
Как-то очень страшно за Кэма… Интересно, раньше он умрёт от дигиталиса или я от любопытства?

Девочки большое спасибо за новую главу А доктора-злодея надо на кол посадить
_________________

Девочки, спасибо за новые главы.
Побежала читать

Девочки, вчера когда читала, заметила пару очепяток: злодейский доктор Хэрроу где-то идет как Харроу.
_________________

Знаешь, дорогая, такое приходило мне в голову, сначала у меня не было и англ варианта, а потом взахлеб прочитала, когда Джоли-спасительница с этого форума прислала, и так как со временем у меня ограничено, не смогла взяться за это дело. Но ты меня на это сподвигла. Так что... Снова мерси тебе!
_________________

 » Главы 21, 22

Глава 21 (перевод: Kalle, бета-ридинг: Оксана-Ксю, вычитка: Фройляйн)

Послав лакея за доктором в деревню, Лео решил отправиться к цыганам и посмотреть, как Роан. Он не мог больше выносить бездействия и ожидания. И очень боялся, что что-нибудь случится с Роаном, на котором, похоже, держалась вся семья.
Быстро сбегая вниз по широкой лестнице, Лео как раз добрался до холла, когда к нему подошла мисс Маркс. Она вела горничную, обхватив несчастную за запястье. Горничная была бледна, глаза покраснели.
- Милорд, - строго сказала мисс Маркс, - прошу вас немедленно пройти с нами в гостиную. Вам нужно срочно…
- Если вы, как вы якобы утверждаете, мисс Маркс, и в самом деле знаете правила этикета, вам должно быть известно, что только хозяин дома может чего-либо требовать.
Чопорно поджатые губы гувернантки нетерпеливо дернулись.
– К черту этикет. Это важно.
- Очень хорошо. По-видимому, придется вас выслушать. Но расскажите все здесь и сейчас. У меня нет времени на глупую болтовню.
- В гостиной, - настойчиво повторила она.
Закатив глаза, Лео последовал за гувернанткой и горничной по коридору.
– Предупреждаю, если это – какой-нибудь мелкий домашний вопрос, я вам голову оторву. У меня очень срочное дело, и…
- Да, - перебила Маркс, пока они быстро шагали в гостиную. – Я знаю.
- Вот как? Погодите-ка, миссис Барнстейбл не должна была никому об этом рассказывать.
- Среди прислуги сложно хранить секреты, милорд.
Пока они шли в гостиную, Лео смотрел прямо на напряженную спину гувернантки и чувствовал то же раздражение, что и всегда в ее присутствии. Она была словно зудящее место, до которого невозможно дотянуться. Наверное, это все ее светло-каштановые волосы, которые так туго стянуты на затылке. Маленькая грудь, тоненькая, затянутая корсетом талия и сухая, чистая, бледная кожа. Он не мог перестать думать о том, какой она будет, если распустить волосы, развязать корсет и каким-то образом заставить ее расслабиться. Снять с нее очки. Делать с ней такие вещи, от которых она раскраснеется, забудет о сдержанности и потеряет покой.
Да. Ему хотелось заставить ее волноваться.
И неоднократно.
Боже правый, да что же с ним такое?
Как только они оказались в гостиной, мисс Маркс закрыла дверь и похлопала по руке горничной тонкой белой ладонью.
– Это Сильвия, - сообщила она Лео. – Она видела кое-что неприятное сегодня утром и боялась кому-нибудь рассказать. Узнав о болезни мистера Роана, она пришла с этим ко мне.
- Зачем было ждать? – нетерпеливо спросил Лео. – Обо всех неприятностях нужно докладывать сразу.
Мисс Маркс ответила с раздражающим спокойствием.
– Ничто не защитит служанку, которая случайно увидела то, что видеть не следовало. Будучи разумной девушкой, Сильвия не хочет, чтобы вина за произошедшее легла на нее. Вы можете пообещать, что ей не придется столкнуться с последствиями того, что она собирается рассказать?
- Даю вам слово, - сказал Лео. – Что бы то ни было. Говорите, Сильвия.
Горничная кивнула и для поддержки прислонилась к мисс Маркс. Сильвия была настолько тяжелее хрупкой гувернантки, что было удивительно, как это они обе не повалились на пол.
– Милорд, - служанка запнулась, - сегодня утром я почистила вилки для рыбы и понесла их в буфетную к филе палтуса. И когда я вошла в маленькую столовую, то увидела мистера Меррипена и мистера Роана. Они разговаривали на террасе. А доктор Хэрроу стоял в комнате и наблюдал за ними…
- И? – подтолкнул Лео, когда у девушки задрожали губы.
- И мне показалось, что доктор Хэрроу подсыпал что-то в кофейник мистера Меррипена. Он достал что-то из своего кармана – это походило на одну из этих странных маленьких стеклянных бутылочек, как у аптекаря. Но все произошло так быстро. Когда я вошла в комнату, он обернулся и посмотрел на меня. Я притворилась, что ничего не видела, милорд. Я не хотела, чтобы у меня были неприятности.
- Мы думаем, что мистер Роан выпил кофе, в который что-то подмешали, - сказала гувернантка.
Лео покачал головой.
– Мистер Роан не пьет кофе.
- Неужели он не мог сегодня сделать исключение?
Саркастические нотки в ее голосе невыносимо раздражали.
- Мог. Хоть это и маловероятно. - Лео шумно вздохнул. – Проклятье. Если уж на то пошло, то я попытаюсь выяснить, что сделал Хэрроу. Благодарю, Сильвия.
- Милорд. – Горничная с облегчением вздохнула.
Выйдя из комнаты, Лео с раздражением обнаружил идущую за ним мисс Маркс.
– Вы не идете, Маркс.
- Я вам нужна.
- Пойдите займитесь вязанием. Просклоняйте какой-нибудь глагол. Ну, чем там еще занимаются гувернантки.
- Я бы так и поступила, - сказала она ядовито, - если бы была хоть немного уверена, что вы сможете разрешить ситуацию самостоятельно. Но из того, что мне известно о ваших способностях, я очень сомневаюсь, что вы справитесь без моей помощи.
Лео задумался, осмеливаются ли другие гувернантки так разговаривать со своим хозяином. Почему, черт возьми, его сестры не могли выбрать какую-нибудь тихую, приятную женщину вместо этой маленькой осы?
– Вы никогда не будете настолько удачливы, чтобы увидеть все, на что я способен, мисс Маркс.
Она презрительно фыркнула и продолжила идти за ним.
Добравшись до спальни Хэрроу, Лео небрежно постучал в дверь и вошел. Шкаф был пуст, на постели лежал открытый чемодан.
– Простите за вторжение, Хэрроу, - сказал Лео, безуспешно притворяясь вежливым. – Но у нас кое-что случилось.
- О? – Похоже, доктору было глубоко плевать.
- Кое-кто заболел.
- Какая незадача. Хотелось бы вам помочь, но, если я собираюсь попасть в Лондон до полуночи, мне нужно срочно ехать. Придется вам найти другого доктора.
- Вы же не можете бросить того, кто нуждается в вашей помощи, - недоверчиво сказала мисс Маркс. – А как же клятва Гиппократа?
- Клятва – не обязательство. В свете недавних событий у меня есть полное право отказаться. Вам придется найти другого доктора, чтобы помочь ему.
Ему.
Лео не нужно было смотреть на мисс Маркс, чтобы понять, что она тоже заметила эту оплошность. Он решил заставить Хэрроу говорить дальше.
– Меррипен честно завоевал мою сестру, старина. И то, что свело их вместе, началось задолго до вашего появления. Вы несправедливы.
- Я не обвиняю их, - резко ответил Хэрроу. – Я обвиняю вас.
- Меня? – возмутился Лео. – В чем? Я не имею к этому никакого отношения.
- Вы так мало заботитесь о ваших сестрах, что позволили не одному, а двум цыганам проникнуть в вашу семью.
Краешком глаза Лео увидел, как хорек Доджер крадется по устланному ковром полу. Любопытное создание добралось до кресла, на которое был накинут темный сюртук. Поднявшись на задние лапки, хорек стал рыскать по карманам сюртука.
Мисс Маркс резко бросила:
– Мистер Меррипен и мистер Роан – очень хорошие люди, доктор Хэрроу. Лорда Рэмси можно обвинять во многом, но только не в этом.
- Они – цыгане, - презрительно бросил Хэрроу.
Лео начал что-то говорить, но остановился, так как мисс Маркс продолжила свою лекцию.
– Мужчину нужно судить по тому, что он из себя представляет, доктор Хэрроу. По тому, что он делает, когда никто не видит. И живя рядом с мистером Меррипеном и мистером Роаном, я могу с уверенностью сказать, что они оба замечательные, благородные люди.
Доджер достал что-то из кармана сюртука и радостно подпрыгнул. Он стал медленно отступать к выходу из комнаты, настороженно наблюдая за Хэрроу.
- Простите, если я не поверю словам женщины вроде вас, - сказал Хэрроу мисс Маркс. – Судя по слухам, в прошлом вы жили рядом с еще одним джентльменом.
Гувернантка побледнела от гнева.
- Да как вы смеете?
- Я нахожу ваше замечание абсолютно неуместным, - сказал Лео Хэрроу. – Совершенно ясно, что ни один здравомыслящий мужчина не станет даже пытаться скомпрометировать мисс Маркс. – Увидев, что Доджер пробирается к двери, Лео взял неподвижную гувернантку за руку.
– Идемте, Маркс. Оставим доктора, пусть укладывает вещи.
В этот самый момент Хэрроу заметил хорька, который нес в зубах стеклянный флакон. Хэрроу вытаращил глаза и побледнел.
– А ну-ка отдай! – закричал он и кинулся за хорьком. – Это мое!
Лео бросился на доктора и повалил того на пол. Хэрроу удалось застать его врасплох резким хуком справа, но челюсть Лео пережила немало кулачных драк. Он ответил ударом на удар, и они с доктором покатились по полу.
- Что, черт возьми…, - прохрипел Лео, – ты подсыпал в кофе?
- Ничего. – Сильные руки доктора сомкнулись на его горле. – Не понимаю, о чем вы…
Лео со всей силы ударил его кулаком в бок, хватка доктора ослабла.
– Черта с два, не понимаешь, - прошипел Лео и стукнул того коленом в пах. Это был грязный трюк, которому Лео научился в одной из своих захватывающих эскапад в Лондоне.
Хэрроу со стоном повалился на бок.
– Джентльмен… никогда бы… такого не сделал.
- А еще джентльмен не стал бы травить людей. – Лео схватил его.– Отвечай, что это было, черт тебя подери!
Несмотря на явную боль, Хэрроу злобно усмехнулся.
– Меррипен не получит от меня помощи.
- Меррипен не пил эту дрянь, ты, идиот! Ее выпил Роан. А теперь говори, что ты положил в кофе, или я тебе глотку перегрызу.
Доктор казался ошеломленным. Он захлопнул рот и замолчал. Лео ударил его сначала правой рукой, затем левой, но ублюдок продолжал молчать.
Сквозь слепящую ярость прорвался голос мисс Маркс.
– Милорд, остановитесь. Сейчас же. Мне нужна ваша помощь, чтобы достать флакон.
Подняв Хэрроу, Лео дотащил его до пустого шкафа и закрыл внутри. Заперев дверь, он повернулся к мисс Маркс. Его лицо заливал пот, грудь тяжело вздымалась.
На долю секунды их взгляды встретились. Ее глаза стали такими же круглыми, как линзы очков. Но странное понимание между ними было тут же разрушено ликующей трескотней Доджера.
Чертов хорек поджидал на пороге, радостно пританцовывая и прыгая из стороны в сторону. Очевидно, он был в восторге от своего нового приобретения, и в еще большем от того, что мисс Маркс, похоже, тоже хотела его заполучить.
- Выпустите меня! – послышался приглушенный крик Хэрроу, и из шкафа раздался громкий стук.
- Чертов проныра, - пробормотала мисс Маркс. – Для него это игра. Он будет часами дразнить нас этим флаконом, чтобы мы не могли достать его.
Следя за хорьком, Лео присел на ковер и понизил голос.
– Иди сюда, блохастый комок шерсти. Ты получишь сколько угодно сахарного печенья, если отдашь мне свою новую игрушку. – Он тихо присвистнул и пощелкал языком.
Увещевания не помогали. Доджер просто смотрел на него блестящими глазками, сидя на пороге и сжимая флакон крошечными лапками.
- Дайте вашу подвязку, - сказал Лео, все еще разглядывая хорька.
- Что, простите? – холодно спросила мисс Маркс.
- Вы меня слышали. Снимите подвязку и предложите ему обмен. Иначе мы будем гоняться за чертовой зверушкой по всему дому. И сомневаюсь, что Роан обрадуется заминке.
Гувернантка бросила на Лео многострадальный взгляд.
– Я соглашаюсь на это только ради мистера Роана. Отвернитесь.
- О, ради Бога, Маркс, вы действительно думаете, что кому-то захочется глядеть на тощие спички, которые вы называете ногами? – Лео все-таки подчинился и уставился в противоположную сторону. Он услышал громкий шелест, когда мисс Маркс присела на стул и приподняла юбки.
Так получилось, что Лео оказался как раз напротив большого овального зеркала. Так что ему было прекрасно видно мисс Маркс, сидящую на стуле. А потом произошла престраннейшая вещь – он вдруг увидел удивительно красивую ножку. Лео изумлено моргнул, и юбки опустились на место.
- Вот, - резко сказала мисс Маркс и бросила подвязку Лео. Обернувшись, он сумел поймать ее на лету.
Доджер с интересом вылупился на них глазками-бусинками.
Лео соблазнительно накрутил вещицу себе на палец.
– Погляди, Доджер. Голубой шелк с кружевной отделкой. Неужели все гувернантки крепят чулки таким очаровательным манером? Может, слухи о вашем непристойном прошлом все-таки правда, Маркс.
- Буду вам очень благодарна, если вы воздержитесь от подобных замечаний, милорд.
Доджер, качая головой, следил за каждым движением подвязки. Держа флакон в зубах, словно маленькая собака, хорек очень медленно приблизился к Лео.
- Это обмен, приятель, - сказала ему Лео. – Ты не можешь получить все за просто так.
Доджер осторожно положил флакон и потянулся за подвязкой. Одновременно с этим Лео бросил ему кружевную вещицу и схватил флакон. Он был до половины полон каким-то светло-зеленым порошком. Лео внимательно рассматривал флакон, перекатывая его между пальцев.
В ту же секунду мисс Маркс оказалась рядом с ним, опустившись на четвереньки.
– На нем что-нибудь написано? – спросила она, затаив дыхание.
- Нет. Черт возьми. – Лео пришел в ярость.
- Дайте его мне, - гувернантка отобрала у него флакон.
Лео тут же вскочил на ноги, бросился к шкафу и ударил по нему обоими кулаками.
– Черт бы тебя побрал, Хэрроу, что это? Что это за дрянь? Говори, или будешь сидеть там, пока не сгниешь.
Из шкафа не доносилось ни звука.
- Клянусь Богом, я… - начал Лео, но его перебила мисс Маркс.
- Это дигиталиновый порошок.
Лео растерянно поглядел на нее. Она открыла флакон и настороженно понюхала его.
– Откуда вы знаете?
- Моя бабушка принимала его для сердца. Пахнет как чай, да и цвет легко узнать.
- Есть ли от него лекарство?
- Не имею никакого представления, - сказала мисс Маркс, с каждой секундой она казалась все более расстроенной. – Но это очень сильное средство. Большая доза может запросто остановить сердце.
Лео повернулся к шкафу.
– Хэрроу, - прошипел он, - если хочешь жить, то говори, где противоядие, сейчас же.
- Сперва выпустите меня, - послышался приглушенный ответ.
- Никаких условий! Отвечай, что нейтрализует яд, черт побери!
- Ни за что.
- Лео? – Внезапно в их диалог вплелся еще один голос. Он поспешно оглянулся и увидел стоящих в дверях Амелию, Уин и Беатрис. Они смотрели на него так, словно он спятил.
Амелия заговорила с завидным самообладанием.
– У меня два вопроса, Лео: зачем ты посылал за мной, и почему ты споришь со шкафом?
- Там Хэрроу, - ответил он.
Выражение ее лица изменилось.
– Почему?
- Я пытаюсь заставить его сказать, что делать при передозировке дигиталина. - Он бросил мрачный взгляд на шкаф. – И я убью его, если он не скажет.
- Что-то случилось? – спросила Амелия, и лицо ее побледнело. – Кто-то отравился? Кто?
- Он предназначался Меррипену, - тихо сказал Лео и приобнял ее, прежде чем продолжить. – Но по ошибке его принял Кэм.
Из ее горла вырвался сдавленный крик. – О, Господи. Где он?
- В лагере цыган. С ним Меррипен.
На глазах у Амелии выступили слезы.
– Я должна пойти к нему.
- Без противоядия ты ему не поможешь.
Уин проскользнула мимо них к прикроватному столику. Двигаясь очень осторожно, она подняла масляную лампу, коробок спичек и подошла с ними к шкафу.
- Что ты делаешь? – спросил Лео, задаваясь вопросом, уж не спятила ли она окончательно. – Ему не нужна лампа, Уин.
Не обращая на него внимания, Уин сняла стеклянный колпак и бросила его на кровать. То же самое она проделала с медной горелкой, открыв масляный резервуар. Уин без колебаний плеснула маслом на дверцу шкафа. Резкий запах парафина наполнил комнату.
- Ты что с ума сошла? – изумился Лео, пораженный не только ее действиями, но и спокойной решимостью.
- У меня есть спички, Джулиан, - сказала она. – Скажите, что вы подсыпали мистеру Роану, или я подожгу шкаф.
- Ты не посмеешь, - крикнул Хэрроу.
- Уин, - сказал Лео, - ты спалишь весь дом к чертовой матери, а его только перестроили. Отдай мне спички.
Она решительно покачала головой.
- Мы начинаем новую весеннюю традицию? – спросил Лео. – Ежегодное-сожжение-дома? Приди в себя, Уин.
Уин отвернулась от него и уставилась на дверцу шкафа.
– Мне рассказывали, Джулиан, что вы убили свою первую жену. Возможно, ядом. И теперь, зная, что вы сделали с моим зятем, я верю этому. Если вы нам не поможете, я поджарю вас как гренок по-валлийски. – Она открыла коробок со спичками.
Поняв, что она просто не может в самом деле сделать нечто подобное, Лео решил подыграть ей.
– Прошу тебя, Уин, - сказал он наигранным тоном, - не делай этого. Не нужно… Боже правый!
В эту секунду Уин чиркнула спичкой и шкаф вспыхнул.
Она вовсе не блефовала, изумленно подумал Лео. Она действительно собирается поджарить ублюдка.
Как только первые яркие языки пламени охватили шкаф, изнутри раздался перепуганный крик.
- Хорошо! Выпустите! Выпустите меня отсюда! Это – дубильная кислота. Она в моем саквояже с лекарствами; выпустите меня!
- Очень хорошо, Лео, - сказала Уин слегка напряженным голосом. – Можешь потушить огонь.
Несмотря на панику, растекавшуюся по венам, Лео не смог сдержать хриплый смешок. Она говорила так, словно просила его задуть свечу, а не потушить громадный пылающий предмет мебели. Сорвав с себя сюртук, он бросился вперед и начал с силой сбивать огонь с дверцы шкафа.
– Ты сумасшедшая, - сообщил он Уин, проносясь мимо нее.
- Иначе бы он нам ничего не сказал, - отозвалась Уин.
Взволнованные суматохой, появились несколько слуг. Один из них – лакей – тоже снял сюртук и поспешил на помощь Лео. А женщины тем временем пытались отыскать черный кожаный саквояж Хэрроу.
- Дубильная кислота – это разве не то же самое, что и чай? – спросила Амелия. Руки ее тряслись, пока она неуклюже пыталась открыть замок.
- Нет, миссис Роан, - сказала гувернантка. – Думаю, доктор имел в виду дубильную кислоту из листьев дуба, а не танин, который содержится в чае. – Она поспешно протянула руку, когда Амелия чуть не опрокинула саквояж. – Осторожно, не переверните. Он не клеит ярлыки на флаконы. – Справившись с непослушной застежкой, они обнаружили несколько рядов аккуратно составленных стеклянных пузырьков с порошками и жидкостями. Хотя на пузырьках не было надписей, отделения, в которых они стояли, были помечены буквами. Изучив флаконы, мисс Маркс достала один, наполненный желто-коричневым порошком. – Этот.
Уин взяла флакон. – Я отвезу его, - сказала она. – Я знаю, где лагерь. А Лео немного занят.
- Лекарство Кэму повезу я, - резко сказала Амелия. - Он – мой муж.
- Да. И ты носишь его ребенка. Если ты упадешь по дороге, несясь сломя голову, он никогда не простит тебе, что ты рисковала вашим ребенком.
Амелия бросила на нее полный отчаяния взгляд, губы ее задрожали. Она кивнула и хрипло выговорила:
- Поспеши, Уин.


- Вы можете сделать носилки? – спросил Меррипен у rom phuro. – Мне нужно отвезти его обратно в Рэмси.
Барон кивнул, позвал нескольких мужчин, которые ждали у входа в vardo, бросил им несколько указаний, и те немедленно исчезли. Повернувшись обратно к Меррипену, он пробормотал:
- Через несколько минут что-нибудь придумаем.
Кев кивнул, разглядывая мертвенно-бледное лицо Кэма. Конечно, нельзя было сказать, что тот в порядке, но хотя бы конвульсии и остановка сердца пока ему не грозили. Лишенное свое выразительности, лицо Кэма казалось молодым и беззащитным.
Так странно было знать о том, что они – братья и все же провели свою жизнь, не подозревая друг о друге. Кев долго жил в добровольном одиночестве, но в последнее время оно как будто стиралось, словно изношенный костюм, расходившийся по швам. Ему хотелось узнать побольше о Кэме, обмениваться с ним воспоминаниями. Хотелось иметь брата. «Я всегда знал, что не должен быть один», - сказал ему Кэм в день, когда они узнали о своем родстве. Кев чувствовал то же самое. Просто не мог признаться в этом.
Взяв обрывок ткани, он обтер пот с лица Кэма. Тихий стон сорвался с его губ, как у ребенка, которому снился кошмар.
- Все хорошо, phral, - прошептал Кев, кладя руку на грудь Кэму, слушая медленное и неровное сердцебиение. – Скоро тебе станет лучше. Я тебя не оставлю.
- Вы очень близки с братом, - тихо произнес rom phuro. – Это хорошо. У вас есть еще родные?
- Мы живем с gadje, - сказал Кев, вызывающе глядя на мужчину. Выражение лица барона оставалось дружелюбным и заинтересованным. – Одна из них – его жена.
- Надеюсь, она некрасива, - заметил rom phuro.
- Красива, - возразил Кев. – Почему нет?
- Потому что жену нужно выбирать ушами, а не глазами.
Кев едва заметно улыбнулся.
– Очень мудро. – Он снова поглядел на Кэма, ему показалось, что тот выглядит хуже. – Если им нужна помощь, чтобы сделать носилки…
- Нет, мои люди – очень быстрые. Они скоро закончат. Но носилки должны быть большими и крепкими, чтобы выдержать мужчину его размеров.
Руки Кэма начали подрагивать, длинные пальцы судорожно стискивали одеяло, которым его укрыли. Кев поймал одну холодную ладонь и крепко сжал, пытаясь согреть и успокоить брата.
Rom phuro уставился на татуировку на предплечье Кэма. Четкие очертания черной крылатой лошади.
- Когда вы с Роаном познакомились? – тихо спросил он.
Кев бросил на него удивленный взгляд, его рука оберегающе сжала пальцы Кэма.
– Откуда тебе известно его имя?
Барон улыбнулся, взгляд его был теплым.
– Мне известно не только это. Вы с братом долгое время жили порознь. – Он коснулся татуировки указательным пальцем. – А эта метка… у тебя тоже есть такая.
Кев уставился на него немигающим взглядом.
Приглушенные звуки поднявшейся снаружи суматохи стали громче, и кто-то открыл дверь. Женщина. С изумлением и тревогой, Кев разглядел блестящие светлые волосы.
– Уин! - воскликнул он, осторожно выпуская руку Кэма и поднимаясь на ноги. К несчастью, он не мог выпрямиться в полный рост внутри фургона. – Скажи, что ты приехала сюда не одна. Это небезопасно. Зачем ты…
- Я пытаюсь помочь. – Юбки амазонки Уин громко зашелестели, когда она вошла в vardo. Одна рука была без перчатки, пальцы что-то сжимали. Она даже не взглянула на rom phuro, так торопилась добраться до Кева. – Вот. Держи. – Она запыхалась от напряженной поездки в лагерь, щеки раскраснелись.
- Что это? – шепотом спросил Кев, осторожно взяв то, что она сжимала в ладони. Свободной рукой он погладил ее по спине. Он опустил глаза на маленький флакон с каким-то порошком.
- Лекарство, - сказала она. – Нужно немедленно дать его Кэму.
- Ты уверена, что это поможет?
- Я заставила Хэрроу сказать.
- Он мог солгать.
- Нет. Я уверена, он сказал правду, потому что в тот момент я собиралась его… то есть, он был вынужден.
Пальцы Кева стиснули флакон. Выбора у них не было. Они могли дождаться хорошего доктора, но судя по всему, времени у Роана оставалось немного. И ждать они тоже не могли.
Кев взял несколько кристалликов и стал размешивать в воде, решив, что правильнее будет начать со слабого раствора, чем отравить Кэма очередной дрянью. Он усадил брата, прислонив его к своей груди. Без сознания и в бреду, Кэм издал протестующий звук, так как от этого движения на его напряженное тело обрушилась новая волна боли.
Хотя Кев не мог видеть лица Кэма, он видел сочувствующее выражение на лице Уин, когда она протянула руку и сжала подбородок зятя. Она потерла занемевшие мышцы и приоткрыла ему рот. Влив жидкость с ложки ему в рот, она стала растирать его щеки и шею, уговаривая его глотнуть. Кэм глотнул лекарство, вздрогнул и тяжело повалился на Кева.
- Спасибо, - прошептала Уин, убирая влажные волосы Кэма со лба и прижимая ладонь к его холодной щеке. – Теперь тебе станет лучше. Лежи тихо и дай лекарству подействовать.
Кев подумал, что она никогда еще не казалась такой красивой, как в этот момент, ее лицо было нежным и серьезным. Несколько минут спустя Уин тихо сказала:
- Цвет лица у него стал получше.
Дыхание его тоже стало легче, неровный ритм начал замедляться. Кев почувствовал, как тело брата ослабло, сведенные судорогой мышцы расслабились.
Кэм зашевелился, словно приходя в себя после долгого сна.
– Амелия, - пробормотал он непослушными от опия губами.
Уин взяла его за руку.
– С ней все хорошо, и она ждет тебя дома, дорогой.
- Дома, - повторил он и устало кивнул.
Меррипен осторожно опустил Кэма на постель и внимательно оглядел его. Похожая на маску бледность сходила с каждой секундой, на его лицо возвращались краски. Скорость этого превращения просто ошеломляла.
Янтарные глаза приоткрылись, и Кэм посмотрел на Кева. – Меррипен, - сказал Кэм таким четким голосом, что Кева затопило облегчение.
- Да, phral.
- Я умер?
- Нет.
- Должно быть, все-таки умер.
- Почему? – с улыбкой спросил Кев.
- Потому что… - Кэм замолчал и облизнул пересохшие губы. – Потому что ты улыбаешься… и я только что видел кузена Ноа.


Глава 22 (перевод: Kalle, бета-ридинг: Оксана-Ксю, вычитка: Фройляйн)

Rom phuro сделал шаг вперед и опустился на колени рядом с постелью.
– Здравствуй, Кэмло, - прошептал он.
Кэм посмотрел на него с задумчивым удивлением.
– Ноа. Ты стал старше.
Кузен усмехнулся.
– Еще бы. Последний раз, когда я тебя видел, ты был мне едва по грудь. А теперь ты, похоже, почти на голову выше меня.
- Ты так и не вернулся за мной.
Кев напряженно добавил.
– И не сказал ему, что у него есть брат.
Улыбка Ноа стала печальной, когда он посмотрел на них обоих.
– Я не мог сделать ни того, ни другого. Чтобы защитить тебя. – Взгляд его скользнул к Кеву. – Нам сказали, что ты мертв, Кев. Я рад, что мы ошибались. Как ты выжил? Где ты был все это время?
Меррипен хмуро поглядел на него.
– Какая разница. Роан много лет искал вас. Искал ответы. Так расскажи ему теперь, почему его сослали из лагеря, и что означает чертова татуировка. И подробно.
Ноа казался несколько удивленным властной манерой Кева. Как глава vitsa, он не привык получать ничьих приказов.
- Он всегда такой, - сообщил Кэм Ноа. – Так что привыкай.
Протянув руку к постели, Ноа вытащил деревянную шкатулку и стал рыться в ее содержимом.
- Что тебе известно о нашей ирландской крови? – спросил Кев. – Как звали нашего отца?
- Я многого не знаю, - признался Ноа. Очевидно, найдя то, что искал, он вытащил это из шкатулки и посмотрел на Кэма. – Но твоя бабка перед смертью рассказала мне все, что могла. И дала вот это…
Он поднял почерневший серебряный клинок.
Кев молниеносно перехватил запястье кузена и крепко стиснул. Уин испуганно вскрикнула, пока Кэм безуспешно пытался приподняться на локтях.
Ноа решительно посмотрел Кеву в глаза.
– Спокойно, кузен. Я никогда не причиню вреда Кэмло. – Он разжал пальцы. – Возьми. Он принадлежит вам; это клинок вашего отца. Его звали Брайан Коул.
Кев взял клинок и медленно отпустил запястье Ноа. Он стал разглядывать клинок. Сапожный кинжал с двойным лезвием, примерно дюйма четыре. Рукоятка была серебряной с гравировкой по бокам. Он казался старым и дорогим. Но что удивило Кева, так это гравировка на плоской рукоятке… это было стилизованное изображение ирландской pooka.
Он показал его Кэму, который на секунду задержал дыхание.
- Вы – Кэмерон и Кевин Коулы, - сказал Ноа. – Это изображение было фамильным знаком вашей семьи… Оно было на ее гербе. Когда мы вас разделили, то решили сделать каждому по татуировке. Не только чтобы узнавать вас, но и чтобы попросить о помощи второго сына Moshto, чтобы тот охранял и защищал вас.
- Кто такой Moshto? – тихо спросила Уин.
- Цыганское божество, - пояснил Кев. Казалось, его собственный голос доносится откуда-то издалека. – Бог Удачи.
- Я искал… - начал Кэм, все еще разглядывая клинок, и покачал головой, словно не в силах объяснить.
Кев заговорил за него.
– Мой брат нанял экспертов по геральдике и исследователей, чтобы пересмотреть все книги по ирландским фамильным знакам, но они так и не нашли это изображение.
- Насколько мне известно, Коулы удалили pooka с герба около трехсот лет назад, когда король Англии объявил себя главой ирландской Церкви. Пука была языческим символом. Они считали, что символ угрожает их положению в реформатской церкви. Но Коулы продолжали любить его. Помню, у вашего отца было большое серебряное кольцо с изображением pooka.
Бросив взгляд на брата, Кев понял, что Кэм чувствует то же, что и он. Словно они всю жизнь провели в запертой комнате, и внезапно дверь распахнулась.
- Ваш отец, Брайан, - продолжал Ноа, - был сыном лорда Кавана, ирландского представителя в Британской Палате Лордов. Его единственным наследником. Но ваш отец совершил ошибку: он влюбился в цыганку. Девушку по имени Соня. Довольно красивую. Он женился на ней, вопреки желаниям их семей. Они довольно долго жили вдали от всех, Соня успела родить двоих сыновей. Она умерла при родах, когда родился Кэм.
- Я всегда думал, что моя мать умерла, когда рожала меня, - тихо сказал Кев. – Я не знал о младшем брате.
- Она отправилась к Праотцам после второго сына, - Ноа казался погруженным в раздумья. – Я был уже достаточно взрослым и помню день, когда Коул принес вас двоих к вашей бабке. Он сказал Mami, что это настоящее мучение – пытаться жить меж двух миров, и что он хотел вернуться в тот мир, которому принадлежит. Поэтому он оставил детей в лагере и больше не возвращался.
- Зачем вы нас разделили? – спросил Кэм. Он все еще выглядел усталым, но уже гораздо больше походил на самого себя.
Ноа плавным движением встал и направился к печке в углу. Отвечая, он ловко готовил чай, отсыпая сухие листочки в маленький дымящийся чайник.
– Несколько лет спустя ваш отец снова женился. А потом другие vitsas рассказали нам, что какие-то gad¬jos приходили вас искать и предлагали деньги за сведения. Когда им ничего не сказали, они стали оскорблять цыган. Мы поняли, что ваш отец хочет избавиться от сыновей-полукровок, которые оказались законными наследниками его титула. У него была новая жена, которая могла родить ему белых детей.
- А мы ему мешали, - мрачно заметил Кев.
- Похоже, что так, - Ноа нацедил чаю в чайник, налил его в чашку, добавил сахара и подал Кэму. – Выпей немного, Кэмло. Тебе нужно вымыть из себя яд.
Кэм сел и прислонился спиной к стене. Он взял чашку дрожащей рукой и осторожно хлебнул горячий напиток.
– Значит, чтобы уменьшить риск того, что нас обоих отыщут, - сказал он, - вы оставили меня, а Кева отдали нашему дяде.
- Да, дядюшке Пову. – Ноа нахмурился и отвел глаза от Кева. – Соня была его любимой сестрой. Мы думали, что из него выйдет хороший защитник. Никто не ожидал, что он станет винить детей в ее смерти.
- Он терпеть не мог gadje, - шепотом сказал Кев. - Так что у него был еще один повод меня ненавидеть.
Ноа заставил себя посмотреть на него.
– Когда мы услышали, что ты мертв, то подумали, что оставлять Кэма слишком опасно. Поэтому я отвез его в Лондон и помог найти работу.
- В игорном клубе? – скептически спросил Кэм
- Иногда лучше прятаться на самом видном месте, - спокойно отозвался Ноа.
Кэм сокрушенно покачал головой.
– Готов поспорить, пол-Лондона видели мою татуировку. Удивительно, что лорд Каван до сих пор ничего не слышал.
Ноа нахмурился.
– Я говорил тебе никому ее не показывать.
- Нет, не говорил.
- Говорил, - повторил Ноа и положил ладонь ему на лоб. – О, Moshto, ты никогда никого не слушал.


Уин тихо сидела рядом с Меррипеном. Она слушала, как разговаривают мужчины, но ее слишком занимало то, что их окружало. Vardo был старым, но очень аккуратным, мебель чистой и опрятной. Слабый, терпкий запах дыма словно сочился из стен, из досок, пропахших тысячами блюд, которые когда-то готовились здесь. Снаружи играли дети, смеялись и спорили. Было странно думать, что этот фургон - единственное укрытие семьи от всего остального мира. Нехватка таких мест вынуждала цыган жить в основном на открытом воздухе. И хотя такая жизнь была для нее в новинку, в ней было столько свободы…
Уин могла представить себе Кэма, живущего такой жизнью, он бы привык к ней, но не Кев. В нем всегда будет что-то, заставляющее его все контролировать и руководить тем, что его окружает. Строить, организовывать. Слишком долго прожив с такими как она, он научился их понимать. А поняв, стал все больше походить на них.
Она задумалась над тем, что же он чувствует теперь, когда его цыганское прошлое, наконец, раскрыто, а всем догадкам дано объяснение. Он казался абсолютно спокойным и бесстрастным, но любой почувствовал бы себя выбитым из колеи, пережив подобное.
-… столько времени прошло, - говорил Кэм, - интересно, грозит ли нам все еще опасность? Жив ли наш отец?
- Это довольно легко узнать, – ответил Меррипен и мрачно добавил: - Пожалуй, он не обрадуется, если обнаружит, что мы все еще живы.
- Вы более-менее в безопасности, пока остаетесь цыганами, - сказала Ноа. – Но если Кев назовется наследником Кавана и попытается занять это место, у вас начнутся неприятности.
Меррипен презрительно фыркнул.
- С какой стати мне это делать?
Ноа пожал плечами.
– Ни один цыган не стал бы. Но ты наполовину gadjo.
- Мне не нужен ни титул, ни то, что к нему прилагается, - твердо заявил Меррипен. – И я не желаю иметь никакого отношения к Коулам, лорду Кавану или еще каким-нибудь там ирландцам.
- И забудешь про часть себя? – спросил Кэм.
- Я провел большую часть жизни, не зная о своей ирландской половине. Так что мне совсем не трудно забыть о ней сейчас.
В vardo вошел мальчик, чтобы сказать, что носилки готовы.
- Хорошо, - решительно сказал Меррипен. – Я помогу ему выйти, а он…
- О, нет, - простонал Кэм, нахмурившись. – Я не позволю, чтобы меня несли в Рэмси-Хаус на носилках.
Меррипен нахмурил брови.
– Ты не в том состоянии, чтобы ехать верхом. Ты упадешь и сломаешь себе шею.
- Я смогу, - упрямо повторил Кэм. – Это недалеко.
- Ты свалишься с лошади!
- Я не поеду на носилках. Это перепугает Амелию.
- Ты сильнее тревожишься не об Амелии, а своей задетой гордости. На носилках, и хватит споров.
- Да пошел ты, - огрызнулся Кэм.
Уин и Ноа обменялись встревоженными взглядами. Казалось, братья готовы перейти к рукопашной.
- Как барон, я могу помочь разрешить этот спор…, - осторожно начал Ноа.
Меррипен и Кэм в один голос ответили:
- Нет.
- Кев, - прошептала Уин, - он может поехать со мной? Он мог бы сесть сзади и держаться за меня, чтобы не упасть.
- Да, - тут же вступился Кэм. – Так и сделаем.
Меррипен сердито поглядел на них обоих.
- Я тоже поеду, - сказал Ноа со слабой улыбкой. – На своей лошади. Пойду скажу сыну, чтобы оседлал ее. – Он замолчал. – Подождете еще пару минут? Вам нужно увидеть ваших кузенов. И у меня жена и дети, которых я хотел бы с вами познакомить, и…
- Позже, - сказала Меррипен. – Мне нужно как можно скорее отвезти брата к его жене.
- Ясно.
Когда Ноа вышел, Кэм невидящим взглядом уставился в мутные остатки чая.
- О чем ты думаешь? – спросил Меррипен.
- Интересно, есть ли у нашего отца дети от второй жены. И если есть, то сколько? Есть ли у нас сводные братья и сестры, о которых мы не знаем?
Меррипен прищурил глаза.
– Какая разница?
- Они – наша родня.
Меррипен театральным жестом стукнул себя по лбу ладонью.
- У нас есть Хатауэи, а теперь и больше дюжины цыган, которые, скорее всего, наши кузены и кузины. Сколько еще треклятой родни тебе надо?
Кэм лишь улыбнулся.


Вовсе неудивительно, что поместье Рэмси было охвачен волнением. Хатауэи, мисс Маркс, слуги, местные констебль и доктор - все собрались в холле. Так как короткий путь лишил Кэма последних сил, ему пришлось опереться на Меррипена, пока они шли к дому.
Их тут же окружила семья, а Амелия сквозь толпу пробралась к мужу. Она с облегчением всхлипнула, добравшись до него, и борясь со слезами, не в силах остановиться, стала гладить его грудь и лицо. Отпустив Меррипена, Кэм обнял Амелию, почти положив голову ей на плечо. Они молча стояли посреди поднявшейся суматохи. Одна ее ладонь скользнула в его волосы, пальцы зарылись в темные пряди. Кэм прошептал что-то ей на ухо, что-то нежное и утешающее. А потом пошатнулся, так что Амелии пришлось обнять его покрепче, а Кеву придержать за плечи.
Кэм поднял голову и посмотрел на жену.
– Я выпил немного кофе сегодня утром, - сообщил он ей. – Мне не понравилось.
- Я слышала, - сказала Амелия, гладя пальцами его грудь. Она украдкой обеспокоено глянула на Кева. – У него взгляд какой-то рассеянный.
- Он немного не в себе, - сказал Кев. – Мы дали ему необработанный опий, чтобы успокоить сердце, прежде чем Уин принесла лекарство.
- Давайте отведем его наверх, - сказала Амелия, краем рукава вытирая заблестевшие глаза. Подняв голову, она обратилась к немолодому мужчине с бородкой, который стоял в стороне от толпы. – Доктор Мартин, пожалуйста, пойдемте с нами наверх, чтобы вы могли определить состояние моего мужа в без свидетелей.
- Мне не нужен доктор, - запротестовал Кэм.
- На твоем месте я бы не жаловалась, - сказала ему Амелия. – Мне очень хочется вызвать по меньшей мере с полдюжины докторов, не говоря уж о специалистах из Лондона. – Она замолчала и бросила взгляд на Ноа. – Вы тот джентльмен, который помог мистеру Роану? Мы в долгу перед вами, сэр.
- Для моего кузена все, что угодно, - ответил Ноа.
- Кузена? – повторила Амелия, глаза ее расширились.
- Я все объясню наверху, - сказал Кэм, и пошатываясь побрел вперед. Ноа тут же взял его под руку с одной стороны, Меррипен – с другой, и они почти понесли Кэма по главной лестнице. Семья последовала за ними, взволнованно переговариваясь.
- Это самые шумные gadje, которых я когда-либо встречал, - заметил Ноа.
- Это еще ничего, - сказал Кэм, тяжело дыша от напряжения, пока они поднимались. – Обычно они гораздо хуже.
- Moshto! – воскликнул Ноа, качая головой.
Остаться без свидетелей им так и не дали. Кэма усадили на кровать, и доктор Мартин начал осмотр. Амелия несколько раз пыталась выдворить семью и родных из спальни, но все упорно продолжали протискиваться обратно, чтобы видеть, что происходит. Когда Мартин проверил пульс Кэма, размер зрачков, частоту дыхания, температуру, цвет лица и рефлексы, он заявил, что, по его мнению, пациент полностью оправится. Если ночью проявятся какие-нибудь опасные симптомы, вроде учащенного сердцебиения, их можно легко успокоить капелькой лауданума на стакан воды.
Еще доктор сказал, что Кэму нужно пить много воды и есть только легкую пищу и что следующие пару дней ему следует отдохнуть. Возможны потеря аппетита и почти наверняка головные боли, но когда остатки яда выйдут из организма, все снова придет в норму.
Довольный тем, что брату лучше, Кев подошел к Лео, стоящему в уголке комнаты, и тихо спросил:
- Где Хэрроу?
- Далеко, - ответил Лео. – Его забрали в тюрьму как раз перед тем, как вы вернулись. И не стоит пытаться до него добраться. Я уже предупредил констебля, чтобы тот не подпускал тебя и на сотню ярдов.
- Я думал, что ты захочешь добраться до него первым, - сказал Меррипен. – Ты презираешь его не меньше моего.
- Верно. Но я верю в торжество справедливости. И не хочу, чтобы Беатрикс расстроилась. Она очень надеется на суд.
- Почему?
- Она хочет, чтобы Доджер выступил свидетелем.
Закатив глаза, Кев отошел в сторону и прислонился к стене. Он слушал, как Хатауэи обмениваются версиями событий сегодняшнего дня, а констебль задает вопросы. Даже Ноа оказался втянутым в беседу, отчего все перешли к откровениями о прошлом Кева и Кэма, и так далее. Непрекращаемый поток информации. Казалось, это никогда не кончится.
Тем временем Роан, похоже, был более чем доволен лежать в кровати, пока Амелия ухаживает за ним. Она откидывала ему волосы со лба, приносила воду, поправляла покрывала и постоянно гладила его. Он зевнул, с трудом держа глаза открытыми и повернул голову, зарывшись щекой в подушку.
Кев посмотрел на Уин, которая сидела на стуле у кровати, как всегда очень прямо. Она казалась тихой и благопристойной, за исключением нескольких прядей волос, выбившихся несмотря на шпильки. Никому бы и в голову не пришло, что она может поджечь шкаф. С Хэрроу внутри. Как заметил Лео, может, подобный поступок и не делал ей чести в том, что касается ума, но в том, что касается безжалостности, она даст фору любому. И ведь она добилась своего.
Кев очень расстроился, услышав, что Лео вытащил Хэрроу, слегка пропахшего дымом, но невредимого.
Вскоре Амелия заметила, что всем пора расходиться, потому что Кэму нужно отдохнуть. Констебль уехал, как и Ноа, в комнате осталась только семья.
- По-моему, Доджер под кроватью. – Беатрис села на пол и стала вглядываться в темноту.
- Я хочу получить обратно свою подвязку, - хмуро заявила мисс Маркс, опускаясь на ковер рядом с Беатрикс. Лео поглядывал на мисс Маркс со скрытым интересом.
А Кев думал о том, что же делать с Уин.
Ему казалось, любовь непреклонно пробирается ему в душу, волнующая, сладкая и кружащая голову, сильнее чистого опия. Окутывающая его со всех сторон как воздух. Он так устал с ней бороться.
Кэм был прав. Никогда не знаешь наверняка, что произойдет. Все, что тебе остается – это любить.
Очень хорошо.
Он сдастся ей, не пытаясь что-либо оценивать или контролировать. Он сдастся. Он наконец-то выйдет из тени. Меррипен медленно глубоко вдохнул и выдохнул.
Я люблю тебя, подумал он, глядя на Уин. Люблю каждую твою частичку, каждую мысль, каждое слово… всё завораживающие тайны, что есть ты. Я люблю тебя тысячами разных способов. Я хочу тебя любую, такую, как сейчас, такую, какой ты станешь через несколько десятков лет. Я люблю тебя, потому что ты ответ на любой вопрос, который может задать мое сердце.
И как только он сдался, все вдруг показалось таким простым. Естественным и правильным.
Кев не был уверен, сдается ли он Уин или собственной страсти к ней. Теперь ничто его не сдерживало. Она будет принадлежать ему. И он отдаст ей все, что у него есть, всю свою душу, до самой крохотной ее частички.
Он не мигая смотрел на нее, опасаясь, что ее малейшее движение заставит его сделать что-то, чего он не сможет контролировать. Он мог просто наброситься на нее и утащить из комнаты. Ожидание было восхитительно чувственным, особенно теперь, когда он знал, что скоро Уин будет его.
Почувствовав его взгляд, Уин посмотрела на него. То, что она увидела, заставило ее моргнуть и покраснеть. Пальцы вспорхнули к шее, словно она хотела успокоить свой бешеный пульс. Все это лишь усугубило его отчаянное желание обнять ее. Он хотел почувствовать вкус ее кожи, вобрать в себя ее жар губами, языком…
Он пристально посмотрел на нее, взглядом уговаривая встать.
- Простите, - пробормотала Уин, поднимаясь грациозным, сводящим с ума движением. Ее пальцы снова слегка дрогнули, на этот раз скользнув к бедру, словно она никак не могла прийти в себя, и ему захотелось поймать ее руку и поцеловать. – Оставляю вас отдыхать, дорогой мистер Роан, - неровным голосом сказала она.
- Спасибо, - невнятно отозвался Кэм. – Сестренка… спасибо за…
Когда он замешкался, Уин коротко улыбнулась.
- Я понимаю. Крепких снов.
Улыбка исчезла, когда она рискнула бросить взгляд на Кева. Словно подталкиваемая чувством самосохранения, она спешно вышла из комнаты.
Не прошло и секунды, как Кев последовал за ней.
- Куда они так спешат? – спросила Беатрикс из-за кровати.
- Триктрак, - тут же сказала мисс Маркс. – Уверена, я слышала, как они планировали сыграть партию или две в триктрак.
- Я тоже, - добавил Лео.
- Должно быть, это весело - играть в триктрак в постели, - невинно заметила Беатрикс и фыркнула.


Ей сразу стало ясно, что они будут вовсе не разговаривать, скорее заниматься чем-нибудь более примитивным. Уин быстро и молча шла к своей комнате, не осмеливаясь оглянуться, хотя чувствовала, что он идет за ней. Застеленный коврами пол приглушал шаги, одни – торопливые, другие – крадущиеся, словно у хищника.
Все еще не глядя на него, Уин остановилась у закрытой двери, пальцы ее стиснули дверную ручку.
– Мои условия, - тихо сказала она. – Те же, что и раньше.
Кев все понял. Между ними ничего не будет, пока Уин не добьется своего. И он любил ее за эти упрямство и силу, и в то же время его цыганская половина ощетинилась. Она могла приручить его до некоторой степени, но не полностью. Он толкнул дверь плечом, втянул ее в комнату, закрыл дверь и повернул ключ в замке.
Прежде чем она успела вдохнуть, он сжал ее голову руками и стал целовать, открывая ее рот губами. Ее вкус сводил его с ума, но он продолжал медленно целовать ее, все глубже, все настойчивее, втягивая ее язык. Он чувствовал, как ее тело прижималось к его, по крайней мере, насколько позволяли тяжелые юбки.
- Больше никогда не лги мне, - хрипло сказал он.
- Не буду. Обещаю. – Ее голубые глаза светились любовью.
Ему хотелось коснуться ее нежной кожи под всей этой одеждой и кружевами. Он начал стягивать спинку ее платья, расстегивая витиеватые пуговицы, отрывая те, что не желали расстегиваться, стягивая платье все ниже, пока оно не соскользнуло на пол. Уин ахнула. Сминая ткань ногами, он стоял вместе с ней посреди розовых волн испорченного платья, словно в сердцевине гигантского цветка. Он протянул руку к ее сорочке, развязывая ленточку на вороте, а затем тесемки на панталонах. Она стала помогать ему, освобождаясь от смятой одежды.
От вида ее нежной наготы у него перехватило дыхание. Стройные, сильные икры, обтянутые простыми белыми чулками. Это было невыносимо эротично, такой контраст теплой гладкой кожи и строгого белого хлопка. Собираясь отстегнуть чулки, он опустился на колени посреди массы мягкого розового муслина. Помогая ему, она слегка согнула колено, и это робкое предложение тут же заставило его отвлечься. Он наклонился и поцеловал ее ногу, шелковистую кожу с внутренней стороны бедра, и, когда она что-то прошептала и попыталась уклониться от его губ, он обхватил ее бедра и удержал на месте. Он нежно зарылся носом в светлые кудряшки, вдыхая ее аромат, раскрывая ее языком. Она тихо, умоляюще застонала.
- У меня колени дрожат, - прошептала она. – Я сейчас упаду.
Кев не обратил внимания на ее слова, зарываясь глубже. Он продолжал лизать и сосать ее, его голод лишь усиливался от вкуса ее кожи. Ее плоть пульсировала вокруг него, когда он глубоко погрузился в нее языком, и Кев почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь. Еще раз вдохнув ее запах, он лизнул сначала одну складочку, потом другую и прямо между ними, в то самое место, где скапливалось удовольствие. Воодушевляясь, он ласкал ее снова и снова, пока она не зарылась руками ему в волосы, выгибаясь ему навстречу.
Он смог наконец оторваться от нее и встал. Лицо ее казалось смущенным, взгляд рассеянным, как будто она не видела его. Девушка дрожала с головы до ног. Он обнял ее, прижимая обнаженное тело к своему, полностью одетому. Коснувшись губами нежного изгиба шеи, он поцеловал ее кожу и потрогал языком. В то же время он потянулся к застежкам на брюках и расстегнул их.
Уин приникла к нему, он приподнял ее и прижал к стене, одной рукой защищая ее спину от шершавой поверхности. Ее тело было податливым и на удивление легким, спина напряглась, когда Кев прижал ее к себе и она поняла, что он собирается сделать. Он полностью опустил ее на свою плоть, видя, как рот ее сложился буквой «о» от удивления, когда медленным, уверенным движением он оказался внутри нее.
Ноги в чулках обвились вокруг его талии, и она отчаянно вцепилась в него, словно оказавшись на корабле в шторм. Но Кев крепко и надежно держал ее. Пояс его брюк вырвался из зажимов подтяжек, и они соскользнули к коленям. Он отвернулся, чтобы спрятать короткую усмешку, моментально обдумав идею остановиться, чтобы снять остатки одежды… но ему было слишком хорошо, желание нарастало, пока все мысли о веселье не вылетели из головы.
Уин тихо ахала от каждого настойчивого, влажного толчка, чувствуя как он наполняет ее. Он замер, чтобы жадно поцеловать ее, его нежные пальцы коснулись набухших складок ее плоти. Когда ритм возобновился, каждый резкий, глубокий выпад задевал маленький бугорок. Глаза ее закрылись, словно во сне, плоть бешено пульсировала вокруг него.
Глубже, глубже и еще глубже, он подводил ее все ближе к краю. Ее ноги крепко обвили его талию. Она на мгновение замерла и закричала, а он стал целовать ее, вбирая крики. Но тихие стоны от затопившего ее удовольствия все равно срывались с губ. Настигнутый собственной разрядкой, Кев погрузился в мягкость ее тела, постепенно спазмы перешли в слабую дрожь.
Резко втянув воздух, Кев опустил ее на ноги. Они стояли вдвоем, прижавшись друг к другу влажными телами, касаясь губ успокаивающими поцелуями. Руки Уин забрались ему под рубашку и одобрительным движением скользнули по бокам. Он осторожно вышел из нее и стянул остатки одежды с разгоряченного тела.
Каким-то образом они смогли добраться до постели. Кев закутал их обоих в льняные простыни и шерстяные одеяла и прижал Уин к себе. Запах ее кожи, их обоих, словно аромат духов щекотал ему нос. Он втянул его, взволнованный этим ароматом.
- Me voliv tu, – прошептал он и коснулся ее улыбающихся губ своими. – Когда цыган говорит своей женщине «Я люблю тебя», он не помнит о целомудрии. Это означает лишь желание. Жажду.
Уин это понравилось.
- Me voliv tu, - прошептала она ему в ответ. – Кев…
- Да, любовь моя?
- А как женятся по цыганским обычаям?
- Двое просто берут друг друга за руки перед свидетелями и дают обеты. Но мы сделаем это и по обычаям gadje. И по всем остальным, какие я только смогу придумать. – Он снял с нее подвязки и по очереди скатал чулки, растирая пальцы на ногах, пока Уин не замурлыкала от удовольствия.
Протянув к нему руку, они притянула его голову к груди, соблазнительно изогнувшись. Он послушно подчинился, втянув розовый кончик соска в рот и обводя его языком, пока тот не превратился в твердый бутон.
- Я не знаю, что теперь делать, - сказала Уин сонным голосом.
- Просто лежи. Я позабочусь об остальном.
Она хмыкнула.
– Нет, я о том, что делают люди, когда наконец наступает счастливая развязка?
- Они превращают ее в долгую счастливую развязку. – Он погладил ее вторую грудь, нежно обхватив пальцами.
- Ты веришь в «и жили они долго и счастливо»? – спросила она, тихонько ахнув, когда он игриво укусил ее.
- Как в детских сказках? Нет.
- Не веришь?
Он покачал головой.
– Я верю в двоих, которые любят друг друга. – Губы его изогнулись в улыбке. – Наслаждаются самыми простыми вещами. Гуляют вместе. Спорят о том, сколько времени готовить яйца, или как управлять прислугой, или о том, сколько платить мяснику. Каждую ночь спят вместе, и вместе же встают каждое утро. – Подняв голову, он прижал ладонь к ее щеке. – Каждый день я начинал с того, что подходил к окну и смотрел в небо. Но теперь мне это не нужно.
- Почему нет? – тихо спросила она.
- Потому что, вместо этого я могу смотреть в синеву твоих глаз.
- Какой ты романтичный, - прошептала она с улыбкой и нежно поцеловала его. – Но не тревожься. Я никому не скажу.
Меррипен снова занялся с ней любовью, он был так увлечен, что, по всей видимости, не заметил, как дверной замок тихо задребезжал.
Поглядев Кеву через плечо, Уин увидела длинное, худое тельце хорька Беатрикс, который подпрыгнув выдернул из замка ключ. Губы ее приоткрылись, чтобы сказать об этом, но Меррипен поцеловал ее и раздвинул бедра. Позже, подумала она беспечно, не обращая внимания на Доджера, который пролазил под дверь с ключом во зубах. Пожалуй, лучше сказать об этом позже.
И вскоре она совсем позабыла про ключ.
_________________

Ура!Новые главы! Девочки , огромное вам спасибо!

СПАСИБО!!! Осталось совсем немного
___________________________________

Спасибо за новые главы!!!

Девочки, спасибо за новые главы. Какое счастье прочитать их так быстро!!!

Ура! Да здравствует наша замечательная команда переводчиц и бета-ридеров!
Elfni, Kalle, Оксана-Ксю, Фройляйн, спасибо огромное за новые главы!

Ух ты девочки! за пару дней столько глав! Столько впечатлений! СПАСИБО!!!!!

Да, девочки, осталась всего одна глава и эпилог. Так что завтра закончим!
Сашуля, спасибо тебе! Ты, как всегда, великолепна!
_________________

О! Спасибо за новые главы!



З,Ы, похоже Лео не придется откармливать гувернантку - она и так ему нравится)))
_________________