Танец сакур - СЛР

Катя спасибо огромное за продолжение!
Если раньше, я думала, что Корнилов ищет утешения ходя в клуб, то тут, как бы и он не заигрался.
Катя конечно в этой главе, показала свой цинизм и свою жесткость, но …

Вот тут мне стало горько и обидно за Лизу. Ведь, ходя в клуб, он забывает про покойную жену, а с Лизой пытается не думать, что его притягивает фальшивая гейша. Мне сложно объяснить свои ощущение, но неправильно все это, и я с ужасом думаю, что будет, когда он вздумает посидеть на 2 стула…

Честно, я таки не пойму как он ее не может узнать: голос, запах, ну…думаю и время шрама придет..

Уверена, придет момент, когда так будет считать и Алексей! Я прям в предвкушении как он ей все преподнесет! Надеюсь, Лиза не останется в долгу!

Люблю Лизу за то, что не обманывает себя, за трезвое отношение к данным фактам. Да,горько и обидно, но она права – нежность, ласка, терпкость, страсть он дарит не ей, он дарит другой девушке.


Жую шоколад!(((((
Алексей сам поплыл уже... я повторюсь, жду момента, когда он должен будет сделать выбор, после определюсь со своим отношением к нему, он Лизе нечем не обязан! Но от этого, почему то, мне не менее обидно за нее.
Но, меня успокаивает мысль, что Алесей недооценивает Лизу, ее стойкость, силу, стержень, самодостаточность, независимость. Первые отголоски уже появились, а ведь она и эмоционально себя может оградить, а вот как он это воспримет?!
Я в Лизу верю!)))


Даже так?! А чего это?
Прям интересно стало, что он будет делать после, когда все откроется, его занесет, она останется далеко от него, куда он свою ревность денет?! Я в предвкушении!


Это я сейчас смотрю снукер!)))) Никто меня не поймет, а я прям балдею!
Спасибо!
Лиза заигралась, но я наделась, что хоть Алексей немного знает чего хочет и как этого добиться, а оказывается он не меньше Лизы поплыл. Понравилось, что он стал с ней эмоционально ближе, разговор про маму особенный – зная как непросто складывается отношения Лизы и мамы.
Понравилось, что ты описала и её проф. деятельность, тут тоже не все гладко, и Евгений молчать не будет, ущемленное мужское самолюбие может дорого обойтись.
Переживаю я за Лизу!(((
___________________________________

Иванка, не знаю обрадует ли тебя это я понимаю!!!!
_________________

Катя, девочки, здравствуйте! На 2 дня выпала из обсуждения, а здесь столько нового и интересного. Не успела отписаться за 5 главу (сдох ноут, а до стационарного не добраться, ребенок оккупировал), а тут уже 6 и 7 главки, причем последняя такая большая и разноэмоциональная, я бы сказала.

Катя, я немножко в сторону, можно, отойду. Прочитав аннотацию и первые главы у меня создалось впечатление, что Саюри отказала Алексею в женитьбе и каким-то образом поступила с ним плохо, подло и жива. Это настроило меня как-то негативно по отношению к ней. И я посчитала, что это сам Алексей не желает эмоционально от нее освободиться. Но, вот сейчас, уже зная, что она была женой, молодой невинной девочкой, его любила и умерла, и читая мысли Алексея, что он хочет забыть, что-то поменять (пусть пока что, только заполнить пустоту), а ему не дают это сделать отец и японское население, поняла, как это даже вместе с Лизой им будет сделать очень тяжело. То, что делает отец, правильно сказали - это моральное убийство, это намного больнее. Пока непонятно как там что произошло и почему Алексей сам винит себя и соглашается с обвинением других.
Захотелось, чтобы после такой поездки в Японию Алексей все отринул бы с этим связанное, в том числе и чайный домик, но сама понимаю, что рано еще расставаться с Кейко, а здесь уже такое продолжение и сам Алексей проявил интерес к девушке. Думала он заставит ее раздеться, что он будет чувствовать, когда увидит шрам, но так даже правильно , про это должна рассказать Лиза, это ее история, а не Кейко.
Ой, что-то такой сумбур в голове, все мысли вскачь. слишком много. Поменяла свой взгляд на Евгения (с+ на -), думала он ей помог пережить, поддержал, а сейчас ощущения чего-то мерзкого, скользкого создается от него.
Улыбнули мысли героев утром, он не узнает ее, ту с кем провел ночь и их ревность к самим себе и проницательно-шутливая Катя. Очень понравился их вечер, но немного печали и грусти. Очень тяжело за Лизу, ее мысли о тройной игре, пусть даже она уже отпустила прошлое.
немного удивило, что Алексей не знает, что Лиза связана с "Весной". Наверное сейчас он более заинтересовался ею, начнет все выяснять (вон Дорофеев сразу все про Катю узнал) Поэтому тревожно представлять реакцию Алексея.
Вот, что собрала в кучу, про то написала. Катя, спасибо, уже в нетерпении, что будет дальше.

Здравствуйте, девочки, Катюша!
Я не оставила отзыв на последнюю главу.
Семейство Саюри подкосило Алексея, выбило почву из - под его ног. Гремучий коктейль : истязание работой до упаду. А по вечерам спиртное. Наверняка с минимумом еды и с сигаретами. Но и во снах ему не было покоя. Сны терзали душу, разрывали сердце... Всё это его медленно убивает.
Насчёт размышления о стройке "века" в Сочи... Полностью согласна.
Кейко, вопреки воли, начинала ему нравиться. Вот, на мой взгляд, и есть тот узел. Он завязывается и очень крепко. Да и как иначе. Конечно, предварительно Алексей был настроен весьма скептично по отношению к Кейко. Но как бы не шифровалась Лиза... от сути не уйдёшь. Нежность, трепетность, любовь. Разве эти чувства можно скрыть? Внешне, может быть. Но энергетика, флюиды... без этого никак.
Катюша, тебе удалось создать прямо - таки интригующую и глубоко психологичную ситуацию.
Всё смешалось в голове Корнилова. Получается, понравилась Кейко. Но разум понимает : это не то, что нужно. Здесь сработали условности.
Лиза, конечно, другое дело. Респектабельная, подруга жены известного и солидного олигарха, холодная интеллигентка...
Знаешь, Катя, в моём понимании, Лиза для Алексея - далекая и неизведанная планета. Кейко - гораздо ближе. Но он включил разум.
Он не знает Лизу достаточно хорошо. Для него она - отстранённая и холодно - расчётливая. А Кейко - ласковая, нежная, но ...

Какая уж здесь "Весна". Лиза хочет любви, эрзацев счастья. Обидно, больно за неё. Это, словно глоток свежего воздуха. Мимолётный, обжигающий свежестью, а затем всё исчезает.
А ещё, Катя, мне показался значимым тот факт, что Алексей видит противоречия, различия между Лизой и Саюри. Сейчас, может это его раздражает. Но, на мой взгляд, ему надо отходить, отвлекаться от прошлого. Настоящее - его спасение.
И мне понравилось, что он пригласил Лизу в Марбелье. И тот факт, что он не разрешил девушке добираться самостоятельно, меня тоже обнадёжил.
Катюша, спасибо огромное.
Повествование волшебное. Я очарована. Очень нравится.
_________________

не заиграется, не беспокойся! будет в шаге от этого, но все же разум победит


согласна с тобой, неправильно хотя бы потому, что один обман тянет за собой другой, и все это накручивается как по спирали


вот и я не пойму, но не зря же говорят: мужчины и женщины - существа с разных планет


оставь немного шоколада на потом - на момент, когда Корнилов все узнает и Лиза будет рассказывать, как и что привело ее к уходу из инвесткомпании и к разрыву с прошлым.


хочешь, чтобы он помучился, да????
Злые мы, я тоже этого хочу!



Я вами, девочки, восхищаюсь! для меня это - терра инкогнита!


ты права, но, наверное, любой разговор про маму - особенный. Для меня точно!


Да, Наташа, это будет очень не просто, и именно необходимость преодолеть, разорвать эмоциональную привязанность к Саюри станет самым трагичным моментом, с которым не сравнятся события извне


да, это хуже любой физической боли


Рано - Кейко еще сыграют свою роль, роль со знаком минус


именно - это история Лизы, причем история, с которой все в ее жизни, не только личной, но профессиональной пошло наперекосяк


реакция Алексея перечеркнет все, что было между ним и Лизой


Увы, Таня, типично мужской способ переживания неприятностей


да уж! Была в Сочи в сентябре 2011 и 2012 гг. - масштаб разрушений все еще поражает


Это абсолютно так. Лиза - нечто, требующее усилий; с Кейко все проще в тысячу раз


спасибо!

и со временем число таких противоречий только увеличится

Спасибо!
___________________________________

 » Глава 8

Странно, грустно и интригующе быть от другого человека так близко и одновременно так далеко. Странно знать его тело, ощущение чуть жестковатых волосков на груди под своими руками, знать, как он дышит во сне, и в то же время делать вид, что вы лишь добрые знакомые, которых связывает только легкая симпатия и пока еще робкое желание чего-то большего.
Странно, глупо и смешно надеяться и мечтать. Мечты – удел слабых. Лиза отвела взгляд от иллюминатора, беззаботные облака словно взбитые сливки или фантазии ребенка, воплощенные в ярком рисунке, парили в небе. Все это действовало умиротворяюще, но ей нужно было спускаться на землю.
- Еще минут 5 и я закончу, - сказал Алексей, подняв голову от ноут-бука, - Обязательно нужно дочитать один контракт и дать ответ по нему. Извини, что не уделил тебе ни минуты во время полета.
- Ничего страшного, улыбнулась Лиза, - Дела – я понимаю.
Корнилов кивнул и снова погрузился в чтение, а она вызвала предупредительную стюардессу, получила стакан свежайшего грейпфрутового сок и опять отдалась своим мыслям.
Интересный мужчина в красивом интерьере: светлое дерево, молочная кожа салона бизнес-джета, легкий запах табака, кофе и чего-то неуловимого. Алексей читал и по ходу то хмурился, то едва улыбался – Лиза уже научилась угадывать его улыбки. Ей нравилось быть рядом с ним, наблюдать за ним и ни капли не огорчало то, что Корнилов не мог уделить ей внимания, как он это называл. Лиза не считала вниманием простые разговоры и была слишком самодостаточна, чтобы без этого внимания обойтись.
Последние несколько дней Лизу не отпускал вопрос о том, что же такое произошло в Японии, что Корнилов, словно раздваиваясь, то будил в себе воспоминания о прошлом с изощренной жестокостью, прежде всего, к самому себе, воскрешая сцены из «японской» жизни, то отгораживался от всего, что хоть как-то было связано с этой страной.
- Такой же лицемер, как и я, - усмехнулась своим мыслям Лиза, - Или такой же несчастный человек, как я. А, может, мы оба ненормальные, страдающие раздвоением личности?
- Господин Корнилов, пилот просит отключить электронные приборы. Самолет заходит на посадку, - сказала подошедшая стюардесса. Алексей захлопнул ноут-бук, снял очки и довольно потянулся.
- Не видела тебя в очках, - сказала Лиза.
- Старовато выгляжу? – сощурившись, спросил Алексей. Слова Лизы неожиданно задели его, Саюри ненавидела, когда он носил очки, говорила, что Алексей становится похож на чьего-то папу или даже дедушку, а он и хотел бы не раздражать девушку, но просто физически не мог подолгу носить контактные линзы. Но, чтобы не ссориться с будущей невестой, терпел сухость в глазах и маялся в контактных линзах, а потом даже привык не обращать внимания на дискомфорт.
- О, Боже! Конечно, нет! – звонко рассмеялась Лиза. – Ты в них похож на сексуального профессора из какого-нибудь классного американского университета. Мне нравится! Тебе еще нужен твидовый пиджак и пуловер.
- Ну в Марбелье я в твидовом пиджаке далеко не уйду, - расслабился Корнилов.
- Но тебе бы пошло, поверь моему экспертному мнению, развеселилась Лиза.
- Верю, - согласился Алексей. – Лиза, скажи, а тебе нравится то, чем ты занимаешься? Ты ведь финансист по образованию, - Корнилову казалось странным занятие девушки. В его окружении женщины были просто женами, Катя у Сергея, конечно, лихо управлялась с юридическими вопросами холдинга, но, как оказалось, жена друга – это отдельный разговор.
- Да, финансист, я даже кандидатскую защитить успела. Только не думай, что я говорю это с каким-то пафосом, просто профессия и то, чем тебе нравится заниматься, - это немного разные вещи. Есть счастливые люди, у которых профессия и любимая работа совпадают, но я тоже не жалуюсь. На первый взгляд, моя работа – сплошной праздник, но на самом деле все немного по-другому. И в ней много финансовой составляющей – анализа, расчетов. Ну а еще, конечно, мода, тенденции. Этому сложно научиться, это надо чувствовать и любить. Кстати, ведь только в России считают, что байер – почти пустое место, а во всем мире – это серьезная и самостоятельная единица бизнеса по продаже одежды, тем более, luxury одежды. На байера даже учат в колледжах, я вот тоже училась в колледже Парсона в Лондоне. А вообще мне моя работа нравится. Здорово понимать задолго до сезона, что будет на пике моды, потом видеть, как у покупателей, вернее, у покупательниц загораются глаза в нашем магазине, как они потом довольные «выгуливают» наши вещи.
- И ты ездишь на все эти модные недели? Сидишь в первых рядах? – поинтересовался Алексей, он вдруг подумал, а что будет делать Лиза, когда «Весну» закроют и начнут готовить к сносу.
- Езжу, конечно, только не сижу в первых рядах – это места для редакторов журналов, чьих-то жен и дочерей, - с усмешкой ответила Лиза.
- А тебе бы хотелось? – спросил Алексей.
- Что? Стать редактором – вряд ли, у меня нет писательских способностей, а становиться чьей-то женой – слишком большая жертва за место в первом ряду. Мне нравится моя свободная жизнь.
- Слушай, а ты могла бы как-нибудь взять с собой на эти показы мою маму, она всегда хотела посмотреть, только вот компанию найти не могла. Она дружит в основном со своими старыми подружками по дипкорпусу, а их не назовешь завсегдатаями модных тусовок.
- С удовольствием, - легко согласилась Лиза. Ей было интересно познакомиться с родителями Алексея, хотя она и страшилась этой встречи. - А твоя мама, какая она? – немного помедлив, спросила девушка.
- Знаешь, как я говорил в детстве, моя мама лучше всех. И это правда, - Алексей улыбнулся совсем не той улыбкой, что она видела в Москве. – Я тебе уже говорил, мама была и остается для нас с сестрой самым близким человеком. С виду она такая настоящая дипломатическая жена: немного холодноватая и как из учебника по этикету, но на самом деле мягкая и все понимающая. Мама вообще искусствовед по образованию, училась в аспирантуре, когда с отцом познакомилась, бросила учебу и уехала с ним, его тогда в Канаду каким-то младшим сотрудником посольства назначили. Так она всю жизнь его интересами и живет. – Алексей закончил фразу и поймал себя на мысли, что и Саюри, не прервись ее жизнь так внезапно, тоже жила бы лишь его интересами. Раньше это казалось нормальным, а сейчас почему-то стало раздражать.
- Ты знаешь, когда я была младше, я бы что угодно отдала за такую маму, - почти шепотом произнесла Лиза. Алексей подумал, что уже второй раз слышит от девушки такие вот неявные сожаления по поводу взаимоотношений с матерью. Ему стало жаль Лизу, семья была абсолютной и постоянной величиной в жизни Корнилова и, переболев отчаянием и затворничеством, он больше всего хотел восстановить отношения с родными.
- А есть ли еще что-то, что я должна знать до того, как мы приедем? – спросила Лиза.
- Я думаю, что таких вещей масса, - ответил Алексей. – Но лучше со всем разберемся по ходу. Сегодня дома будут только родители и сестра с мужем и детьми. – Корнилов хотел еще что-то добавить, но стюард уже приглашал их на выход.

Проблема, что надеть, не беспокоила Лизу уже долгие годы, во-первых, у нее было предостаточно нарядов, а, во-вторых, не на кого было производить впечатление. Сегодняшний вечер был чем-то из ряда вон выходящим. Лиза уже подготовила наряд на субботний прием – здесь все было понятно, в конце концов, за последнее время она побывала на достаточном количестве подобных вечеринок, но вот ужин с семьей представлялся девушке какой-то terra incognita. Она отложила в сторону длинное с плиссированной юбкой платье Celine, сарафан Miu-Miu с крупными цветочными принтами, решив, что все это как-то слишком просто и плоско для ужина с родителями и сестрой Алексея. Их встреча сразу по приезду была эмоциональной, напряженной и, как показалось Лизе, какой-то скомканной. Когда черный Бентли Континенталь, встречавший Корнилова в аэропорту, плавно остановился перед портиком виллы, по ступенькам стремительно сбежали две женщины: мать и сестра Алексея. Не успел он выйти из машины, как оказался в объятиях той самой «лучшей мамы на свете».
- Леша, как же давно я тебя не видела, - женщина подняла чуть заплаканное лицо и улыбнулась. Лизе показалось странным, что кто-то, пусть даже собственная мать, может звать Корнилова Лешей. А он, радостно усмехаясь, крепко обнял маму и оторвал ее от земли.
- Леша, поставь на место, - рассмеялась женщина, - Не маленький ведь уже, а глупости все те же.
- А вы, судя по всему, Лиза, - с заметной прохладой в голосе произнесла красивая высокая блондинка, чем-то неуловимо похожая на Алексея.
- Мама, Марина, это Лиза, - освободившись из материнских объятий, Корнилов подошел к девушке, - Лиза, это моя мама Светлана Геннадьевна и сестра Марина.
- Лиза, очень приятно. Я так рада, что вы согласились приехать с сыном к нам не просто на праздник, но и погостить немного, - тепло улыбнулась Светлана Геннадьевна.
- Ну что, братец, оторвался, наконец, от своих японских фанаберий? – спросила Марина.
- Как видишь, - коротко ответил Алексей, и притянул к себе Лизу. Его рука касалась ее талии, и мягкое тепло разливалось по всему телу.
Лиза отвлеклась от своих мыслей и вернулась к гардеробу, в котором предупредительная горничная Корниловых уже развесила ее платья.
Какой она хотела быть сегодня вечером? Модной и дерзкой? – вряд ли. Судя по скромным пастельных тонов нарядам матери и сестры Алексея дерзость в этом доме была не в чести. Сдержанной и элегантной, и чуточку холодноватой? – возможно, только вот совсем не хотелось, чтобы Алексей подумал, будто она делает это с единственной целью понравиться его родным. Но с другой стороны, с каких пор ее стало волновать, что подумает о ней мужчина? Наверное, как всегда, нужно быть такой, как хочется ей самой. А ей хотелось быть и дерзкой, и чувственно-элегантной, но только не сдержанной и не холодной.
Лиза достала из гардероба бледно-голубое платье Balenciaga. Ее всегда завораживала история этого модного дома и самого испанского дизайнера, которого сама Коко Шанель назвала когда-то всем кутюрье кутюрье. Простое на первый взгляд платье из дикого шелка длиной до середины колена было одной из тех моделей, что входили в коллекцию Balenciaga Edition – переиздание наиболее культовых моделей, созданных самим Кристобалем Баленсиагой. Лизино платье было из коллекции 1956 года.
Платье сидело на ней идеально, приталенное сверху и с юбкой-солнцем оно создавало настроение давно ушедших и радостных дней. Карамельно-розовые босоножки Dior, коралловый блеск на губы и несколько капель ее любимого мандаринового аромата, Лиза медленно спускалась по широкой лестнице розоватого мрамора. Алексей сказал, что ужин в семь в центральной беседке, и он обязательно зайдет за ней. Было уже десять минут восьмого, но за ней так никто и не заходил.
- Я не понимаю, почему ты бросил все проекты в Японии и вернулся в Москву. Компания ежедневно теряет деньги из-за бесконтрольности тамошних управленцев. Ты же из-за какой-то девчонки сначала пропадаешь на полгода, а потом рвешь все связи с Токио, - доносился сердитый голос откуда-то из глубины дома. Корнилов-старший, - поняла Лиза. Слова, совсем не предназначенные для ее ушей, но все же достигшие их. Какая-то девчонка, - Лиза и сама понимала, что любовь-ненависть Алексея к Японии имеет в своей основе отношения с женщиной, но понимать – это одно, а слышать – совсем другое.
- Отец, у нас отличные показатели по Японии, и ты сам это прекрасно знаешь. Мы не вышли из плана по Сочи и даже опережаем кредитный график, у нас новые интересные площадки в Москве, - спокойно ответил Алексей.
- Прекрати забивать мне голову рутиной. Я и сам все прекрасно знаю и про Москву, и про Сочи. Я хочу знать, наконец, что произошло между тобой и этой девушкой Ямагути, что ты выпал из жизни на столько месяцев. Я по просьбе матери и из-за уговоров Маринки не трогал тебя, но раз уж ты приехал сюда, значит, можешь говорить о происшедшем. Ни я, ни мать не верим, что твоя хандра связана с вашим расставанием! – Лиза замерла посреди холла, с одной стороны, надо было выйти из дома или, наоборот, подать знак, что она рядом и слышит весь их разговор, с другой, безумно хотелось дослушать до конца и понять, что же все-таки произошло с Алексеем в Японии.
- Отец, давай прекратим это, - Алексей устало вздохнул. – Я приехал сюда с девушкой, которая мне нравится и интересна мне, - Лиза улыбнулась – неплохая характеристика для начала, хотя она бы могла сказать о Корнилове гораздо больше, чем «нравится и интересно»… - Дай мне уделить время ей, а не ворошить прошлое, - продолжил Алексей. – Черт возьми, отец, уже начало восьмого, а я обещал зайти за Лизой в семь, - девушка поняла, что он направился в ее сторону.
Усталое солнце медленно опускалось за горизонт, старый сад тонул в ароматах цветов, яркие головки которых пестрели на ухоженных клумбах. Лиза лакомилась мидиями в белом вине, а Алексей поедал уже второй ростбиф.
- Леша, когда ты отучишься от этой своей людоедской любви к мясу? - надув губки, спросила Марина. Спустившись с Алексеем в сад, Лиза порадовалась, что не надела платье Celine, точно в таком же, как и у нее, изумрудного цвета, по дорожке шла Марина.
- Марина, отстань от брата, - бросил отец. Высокий и стройный с военной выправкой, он был наглядным примером того, каким станет Алексей лет через 30.
- Ладно, пусть нудит, - усмехнулся Алексей. – А то я уж и забыл, какая она зануда.
Лиза улыбнулась – было интересно наблюдать этот семейный ужин, Корниловы не собирались вместе несколько лет, родители почти целый год жили в Марбелье, Алексей обосновался в Москве, а Марина с мужем и детьми – в Женеве, но, несмотря на все это, в их отношениях сквозила доброта и нежность.
- Лиза, Алексей рассказывал, что у вас интересная работа, связанная с модой, - обратилась к ней Светлана Геннадьевна. Мама Алексея понравилась ей с первой минуты их разговора, миниатюрная женщина с улыбчивым лицом, не скрывавшая свой возраст и от того выглядевшая моложе своих 60 лет.
- Лиза ведет дела одного из лучших столичных магазинов, занимается самой важной частью работы – выбирает все коллекции, которые магазин будет продавать в течение всего сезона, - не дав Лизе вставить ни слова, ответил Алексей. Она не рассердилась, наоборот, девушке было приятно.
- То есть это вы по сути решаете, что столичные модницы будут носить весь год? - спросила мама Алексея. – Как интересно! Мы ведь, приходя в магазины, и не думаем, какая работа стоит за этим, - теперь настала очередь Лизы улыбнуться.
- Да, я и сам не знал об этом, - Алексей бросил ласковый взгляд в сторону Лизы, - Пока она меня не просветила.
- А каким магазином вы занимаетесь? – спросил Корнилов-старший.
- Я работаю в «Весне», - отчего-то оробев, ответила Лиза.
- Сын, а чем девушка будет заниматься, когда мы снесет «Весну»? - нахмурившись, спросил отец Алексея. Лизе и самой хотелось бы знать ответ на этот вопрос.
- Решим что-нибудь, - буркнул Алексей и яростно накинулся на свой ростбиф.
- Дорофеев приедет? – подала голос Марина.
- Твоя безответная детская любовь? – усмехнулся ее муж.
- Не знаю пока, - ответил Алексей. – У них заболела младшая дочь, и Катя не хочет ее оставлять, а Сергей без нее само собой не поедет.
- Они такая чудесная пара, - мечтательно произнесла Светлана Геннадьевна и бросила настороженный взгляд на сына. – Чудесно, что после всего того безобразия, что было между Сережей и Аленой, он встретил Катю.
- Ну не знаю, - встряла Марина. – Мне непонятна эта ее карьерная одержимость.
- У Кати нет никакой карьерной одержимости, она чудесная жена и мать, - Лиза не могла молчать, когда кто-то брался судить ее лучшую подругу. – Но она также профессионал своего дела и full time job в роли жены не для нее.
- Марин, Лиза абсолютно права. Дорофееву повезло с Катей, - поддержал ее Алексей. - А карьера или нет – каждая женщина решает сама. Вот тебя ведь никто не заставлял бросать работу в банке, ты готова была твердить на каждом углу, как тебе там нравится, а потом – раз и ты уже просто жена.
- Для меня быть женой и мамой – гораздо важнее, чем строить карьеру, - настойчиво повторила Марина.
Лизе было много чего сказать на этот счет, например, что, имея такую семью, очень просто делать выбор и отказываться от будущего в профессии, зная, что каким бы ни оказался муж, поддержка, и материальная, в том числе, тебе гарантирована. Но она решила промолчать, в конце концов, кто она такая – девушка, интересная их сыну? А эта не та роль, играя которую, можно во что-то встревать.
- Дочь, с тобой никто не спорит, - ласково сказала Светлана Геннадьевна, - Семья – это твой и мой выбор, само по себе это не хорошо и не плохо, это лишь наш выбор. Семья и карьера – это катин выбор. И самое главное, чтобы она, Сергей и их дети этим выбором были счастливы.
Лиза кивнула – это были самые правильные слова, выбор – это не просто личное дело каждого, это еще и совокупность причин, подталкивающих нас сделать именно его.
- Мама, откуда ты у нас такая мудрая? – спросил Алексей.
- И сама не знаю, - улыбнулась в ответ его мама.

Небо на востоке понемногу начинало розоветь, свежий ветерок шевелил шторы на окне лизиной спальни и заставлял ее кожу покрываться мурашками. На душе было тревожно, хотя никаких причин для этого не было. Вчерашний вечер был немного не таким, как она себе представляла, менее официальным что ли. Лизе почему-то казалось, что семейство Корниловых будет более пафосным. А они оказались какими угодно, но только не пафосными: мама Светлана Геннадьевна – именно такой, как ее описывал Алексей, мягкой, мудрой и во всем следующей желаниям мужа; в манере поведения и в облике Корнилова-старшего сквозили намеки на его даже не посольское, а КГБисткое прошлое; сестра Марина показалась Лизе вздорной, но не со зла, а как будто лишь следующей давно избранной линии поведения; муж Марины вообще не заслуживал отдельного упоминания – предупредительный интеллигент с часами Boucheron за 100 000 Euro, вот только интересно, купленными на свои или корниловские деньги?
После ужина Алексей предложил Лизе прогуляться по саду, который террасами спускался к морю. Корнилов курил сигару, немного сощурившись, смотрел на нее сквозь стекла очков. Далеко в море горели огоньки проходящих кораблей и яхт, где-то в стороне на берегу играла испанская гитара. Страстная и тягучая мелодия то наполняла душу радостью, то обрушивала ее в печаль.
- Ты выглядишь чудесно, - тихо произнес Алексей, слегка приобнимая Лиза, - Как девушка середины прошлого века, как героиня золотых дней голливудского кино.
В ответ Лиза улыбнулась, ей давно не говорили комплименты, она сама подобного никому не позволяла.
- Спасибо, что пригласил меня сюда. Здесь замечательно, - немного помолчав, проговорила Лиза. – Твои родители, сестра, этот дом. Все такое настоящее, понимаешь, о чем я говорю? – семья, это здорово! Я рада, что проведу выходные с вами. И рада именно этим спокойным дням, может, даже больше, чем самому празднику.
- Лиза, спасибо тебе! – Алексей притянул ее еще ближе, лбом девушка почти касалась его шершавого подбородка. Она обняла мужчину в ответ, тепло, спокойно, нежно. – Мои родные, они сегодня себя показали не в лучшем виде, - Корнилов усмехнулся. – Я просто не виделся с ними долго, слишком долго. Так что сегодняшний ужин – квинтэссенция всего, что на меня не обрушили за прошедший год, даже больше. Обычно они более мирные. И Марина не всегда такая язва, она просто не может мне простить этот разрыв с мамой и с отцом.
- Все в порядке, не беспокойся, - Лиза погладила его по спине, чувствуя под ладонью сведенные усталостью и напряжением мышцы.
Они гуляли чуть больше часа, то останавливаясь полюбоваться морем, то тихо бредя под кронами столетних деревьев. Алексей рассказал Лизе, что вилла была построена в середине XIX века для англичанки – любовницы испанского короля, поэтому окружавший виллу парк оказался попыткой сочетать упорядоченность английских традиций и буйство андалусийского сада. В какой-то момент девушке захотелось большего, чем объятия и легкие прикосновения друг к другу, но потом она поняла: настоящий Корнилов пока не способен дать ей большее - что-то происшедшее за тысячи километров отсюда не дает ему открыть себя эмоциям и страсти. А Лизе не нужен был суррогат, который Алексей давал Кейко. Уж лучше она подождет, пока настоящий Корнилов оттает.

Рассвет неумолимо наступал, Лиза любила эти призрачные минуты между ночью и наступающим днем, когда свет и тень спорят друг с другом. Она решила, что не стоит терять ни минуты своего пребывания здесь, быстро собралась, натянув льняные брюки, футболку и кардиган, и вышла из дома.
Море отражало серо-розовое небо, словно решая для себя, каким ему быть сегодня: радостным или печальным. Чайки, громко крича, кружили над берегом, Лиза поразилась тому, какие они большие. Под ноги ей упал пожелтевший лист, потом еще один – осень была неотвратима. Девушка быстро спускалась на берег, хотелось сесть на прохладные камни и уставиться вдаль, отдаваясь запаху соли и водорослей, успокаивающему шелесту волн, набегающих на берег.
Ступеньки закончились, под ногами была мелкая галька, Лиза подняла глаза, на одном из валунов, выступающих из воды, понурив голову, сидел Алексей. Что-то в его позе, в бессильно опущенных плечах насторожило Лизу.
___________________________________

 » Глава 9

Холодное безрадостное море, завораживает своим вечным движением, вечным водоворотом жизни в его глубинах, и в то же время действует так… отрезвляюще.
Встреча с родителями, семейный ужин не без досадных происшествий, конечно, и, как всегда, в лице Марины, но все же наполненный чем-то особенным, что бывает только дома, где бы этот дом ни находился. Желание защищать Лизу даже от собственных родных, странное и теплое чувство. Сама Лиза, такая красивая и трепетная, и одновременно решительная, ненавязчивая и, кажется, чувствующая в нем какую-то струну, о которой он и сам предпочел бы не вспоминать.
Оставшись наедине с самим собой, Корнилов впервые за долгое время не терзался мрачными мыслями и воспоминаниями, которые уже никому не помогут. Если постараться и вспомнить, то подобное расположение духа с момента возвращения в Москву бывало у него лишь после вечеров, проведенных с Лизой. Как бы Алексея ни прельщал секс с Кейко, возвращаясь из чайного дома в пустую квартиру, он еще глубже погружался в мысли о Саюри, вспоминая то, что было, и додумывая то, чего не было и уже не будет. А с Лизой все было совсем иначе: она поднимала темы, о которых Алексей не задумывался раньше, смотрела на вещи под углом, под которым ему никогда приходило в голову взглянуть на них самому, с восторгом говорила о местах, которые прежде его никогда не привлекали. Она была интересной, самодостаточной, искренней и совсем не холодной, как Корнилову казалось еще совсем недавно. Прикуривая последнюю сигарету перед сном, он думал о Лизе, о ее чуть тронутой солнцем коже в вырезе платья, о шелковистых волосах, растрепанных свежим ветром, и о нежном запахе мандаринов, казалось, ставшим ее частью.
Ночью ему снова явилась Саюри, она больше не была приветливой и доброй, не дарила Алексею улыбки, она зло смеялась и тянула к нему свои исхудавшие руки. Корнилов, как наяву, видел их свадьбу, счастливое сияющее лицо невесты, которое в один страшный миг теряло свою девичью свежесть, превращаясь в лицо озлобленной старухи. Густые тяжелые волосы девушки были подернуты сединой, яркие глаза потускнели, лоб и щеки прорезали морщины, она смеялась скрипучим каркающим смехом.
- Ты использовал меня и бросил! Раньше я не верила, думала, глупая случайность, а теперь знаю – ты убил меня! Ты! Тебе хорошо, у тебя новая подруга. Но только надолго ли? –Саюри громко смеялась и постепенно растворялась в окружающей темноте.
Корнилов проснулся с бешено бьющимся сердцем и разрывающейся от боли головой, небо за окном было темным, подернутым дымкой. Он считал себя реалистом до мозга костей и посмеялся бы в лицо любому, услышав рассказ об умершей жене, преследующей его по ночам, но его реальность была такова. Алексей почти привык к этим снам, в которых к нему являлась Саюри, но сегодня вновь обретенная привычка изменила ему, в душу закрался чуть ли не суеверный ужас, как бы чего не произошло с Лизой, чему именно он будет причиной и виной, вспомнились слова Сюнкити: «Если я захочу, я заставлю вас страдать так, как страдаю я», встреча с послом и его пристальное внимание к друзьям Алексея и к Лизе.
Находиться в комнате больше не было сил, по опыту Алексей знал, головная боль не отпустит его целый день, долгий мучительный день. Он кое-как надел джинсы, пуловер на голое тело и босиком вышел из дома.
Мысли путались, чувства давно были вывернуты наизнанку: ему хотелось, наконец, оставить прошлое, перестать в каждом движении и жесте любой темноволосой девушки видеть Саюри, вновь ощутить радость отношений с женщиной, настоящей и искренней, а не раскрашенной гейшей. Но какая-то упрямая часть души или сердца заставляла его цепляться за прошлое, не давая сменить мертвенный холод на нежное тепло.
Две чайки пролетели над кромкой моря, они были такими большими, что Алексею показалось, им ничего не стоит небрежно поднять его и унести за собой. Их громкий надрывный крик вспышкой боли отозвался в его голове, Алексей чувствовал, что сгусток боли прочно обосновался в области его левого глаза, мучая, дергая и терзая. Хотелось схватить свою глупую голову и сжать ее так сильно, чтобы и мучительные ощущения, и глупые мысли улетучились прочь, оставив его, наконец, в покое. Хотелось рвать и метать, крушить все на своем пути, но, если он чему-то и научился в японской культуре, так это искусству сдерживать себя, не стоило даже напоминать, чем несдержанность обернулась в один роковой для него раз.
Алексей пребывал в плену своих ощущений и мыслей, он даже не заметил, как Лиза приблизилась к нему, только почувствовал ее легкое прикосновение к своему плечу.
- Привет, - тихо сказала она и протянула руку.
Он заставил себя улыбнуться, обычно такая собранная и безукоризненно элегантная, Лиза, небрежно подвернув штанины льняных брюк, с рассыпавшимися по плечам волосами, стояла почти по колено в воде, невинная рыбачка с кожей цвета сливок и мудрыми не по годам глазами. Алексей немного наклонился, бережно взял девушку за талию и усадил на камень рядом с собой. Терпкий запах моря и печали смешивался с буйным ароматом цитрусовых и ванильным запахом ее волос.
- Когда я была маленькой, мне казалось, что море отчего-то пахнет морской капустой, - усмехнулась Лиза, - Потом я поняла, что это капуста пахнет морем, но очень часто, бывая на море, я вспоминаю эти детские ассоциации.
Алексей улыбнулся уголком рта, новая волна боли сковывала его лицо и тело, не давая нормально выражать свои эмоции и чувства.
Лиза была напугана состоянием Корнилова, она вспомнила, что видела его таким и прежде – в чайном доме, когда он, агрессивно хмурясь, пил одну за другой плошки горького сакэ, а потом, прижавшись к ней, как к единственной опоре в этом мире, уснул на жестком и неудобном полу. Лицо мужчины побелело, а глаза, наоборот, налились кровью.
- Лиза, ты любишь море? – скрипучим и каким-то не своим голосом спросил Алексей.
- Люблю – слишком громкое слово и слишком сложное. Я люблю ласковое изумрудное море, которое баюкает тебя на своих волнах как мать младенца, но такое море я, как бы это лучше сказать, не уважаю что ли, - девушка улыбнулась, ей показалось, что ее слова звучат очень глупо. – Такое море оно как девушка, которая хочет нравиться абсолютно всем. А вот сегодняшнее море, мрачное и непредсказуемое, я уважаю и боюсь, оно притягивает меня. Хочется броситься в волны и посмотреть, куда они тебя вынесут и вынесут ли вообще, - она замолчала, словно чувствуя, что сказала что-то лишнее. Ветер, казавшийся лишь слегка прохладным в уютной спальне, забирался под тонкий кардиган и дрожью пробирал до костей. Лиза чуть-чуть придвинулась к Алексею, он, почувствовав ее озноб, большой и теплой рукой прижал девушку к себе. Она положила голову мужчине на грудь и почувствовала, как часто, слишком часто бьется его сердце. Лиза поняла, с Алексеем что-то не так, но только не знала, как ему помочь.
- А я люблю море, воду, самую разную. Она заставляет мои мысли бежать прочь, прогоняет их. В Южно-Китайском море на филиппинских островах Палаван море странного изумрудно-голубого цвета, кое-где теплое как молоко, а на глубине обжигающе-ледяное. В дни, когда мне хотелось забыть все и вся, я отправился на Палаван, никому и в голову не пришло там меня искать. Я почти два месяца прожил на одной из плантаций, на которых выращивают золотой жемчуг, нырял с профессиональными ныряльщиками переворачивать раковины, в которых растут посаженные туда будущие золотые жемчужины, - Алексей говорил увлеченно и как будто забыв, что рядом с ним кто-то есть. – Знаешь, Лиза, в этом есть что-то мистическое своими руками контролировать процесс превращения перламутрового шарика в драгоценность.
Лиза с ужасом поняла, что в этих словах – все отношение Корнилова к жизни и к женщинам: не найти драгоценность, созданную самой природой, а самому методично сформировать ее.
- Знаешь, мне не по душе такое вмешательство в природу, - Лиза подняла голову с груди Алексея и освободилась от его объятий, с единственной целью – обнять его самой, в этот момент ей хотелось не принимать ласку, а дарить ее. Она чуть приподняла его свитер и коснулась рукой голой мужской спины, Алексей устало склонил голову на хрупкое лизино плечо. – Разве не прекрасно не выращивать что-то, терпеливо ждать, получится что-то или нет, а взять и найти сокровище, - девушка улыбнулась, Корнилов сидел с закрытыми глазами и не видел ее улыбку, скорее, чувствовал ее.
Волны мерно накатывали на берег, одна за другой, гипнотизируя и лишая сил. И Лиза, и Алексей давно замолчали, она морщилась от соленых брызг, разлетавшихся в разные стороны, он словно не ощущал ничего. Казалось, время остановилось – оторванные от всех, они были совсем одни. Лиза ласково касалась волос Алексея, нежно гладила его виски, мечтая о том, чтобы забрать хотя бы частичку одолевающей его боли, физической и душевной. В этот момент было невероятно даже предположить, что она могла цинично разыгрывать Кейко или строить расчетливые планы, как помешать планам Корнилова относительно Весны.
Очередная волна с шумом обрушилась совсем рядом, Лиза поежилась.
- Ты замерзла, - тихо сказал Алексей. – Пойдем в дом, - он спрыгнул в воду и снял Лизу с камня, поставив ее рядом, взял за руку и медленно повел к берегу.
Перед Лизой был совсем другой Алексей – не тот, которого она знала 7 лет назад, и не тот, что приходил к ней в чайный дом, и совсем не тот, каким он виделся со страниц бизнес-журналов и первых полос деловых газет. Это был не строительный магнат и не успешный бизнесмен, а просто мужчина, которому, Лиза надеялась, было хорошо рядом с ней.
По мелкой гальке они медленно прошли к дому, Алексей повернул за угол от центрального входа и, пропуская девушку вперед, показал ей узкую лестницу, которая вела прямо в его комнату.
Алексей поднялся вперед и распахнул перед Лизой дверь, она медленно вошла.
Окна от потолка до пола, серо-стальное покрывало на широкой кровати, ряды книг на старых в патине этажерках, небольшой камин и два кресла напротив.
Корнилов медленно опустился в кресло, Лиза хотела устроиться напротив, но передумала и присела на подлокотник возле него.
- Как ты? – в ее голосе звучало участие и беспокойство.
- В тысячу раз хуже, чем мне бы хотелось, - усмехнулся мужчина. - Наверное, бокал коньяка и сигарета – не то, что мне сейчас нужно, но хочется мне именно этого.
- Да, я думаю, это совсем не то, что нужно. Может, лучше чашка теплого чаю и сказка на ночь? - Лиза улыбнулась и коснулась ладонью лица Алексея. Еще несколько минут назад на берегу моря они вели странный, наполненный скрытым смыслом разговор, - это было просто: намеки, умение читать между строк - привычный образ мышления и жизни. Сейчас, говорить об обыденных бытовых вещах было в тысячу раз сложнее, как будто содрать с себя чужую кожу и показать истинное лицо.
- Хорошо, хоть не стакан теплого молока с пряником, - Алексей взял ее руку и крепко прижал к своему лбу. – Просто посиди со мной минуту, - глухо прошептал он и закрыл глаза. Лиза замерла рядом, окутанная чувством любви и нежности к мужчине, которого когда-то обещала себе ненавидеть. Его дыхание сливалось с ее, биение его сердца – с ее. Она сползла с подлокотника и оказалась на коленях у Алексея, он чуть пошевелился, позволяя ей устроиться поудобней. Лиза чувствовала, что Корнилова сотрясает дрожь, его кожа под ее ладонями казалась ледяной.
- Алексей, - прошептала девушка, - Мне кажется, тебе стоит согреться в душе, а я пока заготовлю молоко и пряник, раз уж ты так хочешь. Лиза неохотно встала с мужских коленей и коснулась его губ легким поцелуем. – Вставай, а то у нас получается какая-то спящая красавица наоборот.
Корнилов поднялся и с удивлением подумал, как Лиза совсем недавно могла казаться ему безразличной.
- На первом этаже маленькая кухня, - он махнул рукой в сторону узкой лестницы в дальнем углу спальни.
Внизу Лиза нашла чай, апельсины, кофе, корицу и грейпфрутовый фреш – довольно странный набор продуктов для мужчины. Заваривать обычный чай не хотелось, девушка вспомнила, как одна из ее сокурсниц по лондонскому колледжу дизайна, готовила удивительно вкусный апельсиновый чай, сам собой из глубин памяти всплыл рецепт. Вскоре Лиза уже поднималась в спальню Алексея с чайником ароматного напитка. Он все еще был в душе, горел свет, мерно шумела вода. Лизу одолело беспокойство, она открыла дверь в ванную, Алексей с закрытыми глазами стоял под струями воды. Он медленно повернул голову в ее сторону и усмехнулся, Лиза почувствовала, что покраснела до корней волос и почти рухнула в плетеное кресло, стоявшее возле окна – интересно, каково это мыться и смотреть в окно? – некстати подумалось ей.
- Ты не думай, я не страдаю вуайеризмом, - пробормотала Лиза. – Просто я беспокоилась о тебе.
Алексей вспомнил рассказ Дорофеева: «Не знаю, как остальные женщины, но у моей жены любимая фраза: «Я беспокоюсь о тебе», тогда Корнилов посмеялся над другом, сейчас понял, как приятно, когда эти слова обращены к тебе.
Это была самая нелепая ситуация на свете: она сидела в уютном кресле и во все глаза смотрела на голого мужчину, как будто видела подобный феномен в первый раз. Комедия абсурда, надо встать и уйти или раздеться и шагнуть к нему. Лиза не могла решиться ни на то, ни на другое. Она несколько раз глубоко вздохнула, взлохматила и без того растрепавшиеся волосы и тихо сказала:
- Я сделала тебе чай, выходи, - и медленно прикрыла за собой дверь.
Корнилов вышел через несколько минут, Лиза неподвижно замерла возле окна, на свой тонкий кардиган на манер плаща она накинула клетчатый плед – Алексей вспомнил, что в детстве всегда смеялся над сестрой, когда она куталась в одеяло именно так. Смеяться над Лизой не хотелось. Хотелось прижать ее к себе, согревая своим телом, уложить на кровать и целовать, пока на щеках не появится румянец, и глаза радостно не заискрятся.
Лиза резко обернулась, волосы роскошным водопадом рассыпались по плечам, удивительно, но они больше не рождали ассоциаций ни с кем, кроме нее самой.
- Тебе хоть немного получше? – нахмурилась Лиза.
- Получше, - устало улыбнулся Алексей. Ему и правда стало легче, головная боль не исчезла совсем, просто перешла в терпимую ноющую фазу.
- Я рада, - просто ответила Лиза. – Я сделала тебе чай с апельсинами.
- В смысле? – не понял Корнилов.
- Попробуй, - Лиза протянула ему чашку.
- Пахнет тобой, - сказал Алексей, сделав глоток. – От тебя всегда так сладко и терпко пахнет цитрусами.
- Мандаринами, - поправила его Лиза.
Корнилов сидел в кресле и с наслаждением пил предложенный Лизой чай, так непривычно сочетавший в себе нотки земли и фруктов. После тревожившей его во сне Саюри, соленых морских брызг и горячего душа тихое чаепитие с Лизой было таким естественным и гармоничным, словно они были любящей друг друга парой со счастливым стажем семейной жизни.
Алексей поставил пустую чашку на столик и собрался уже откинуть голову на спинку кресла, но Лиза остановила его:
- Ложись в кровать, а я пойду к себе.
- Странное у нас утро получается, - с насмешкой над самим собой произнес Корнилов.
- Каким бы ни было утро, мы можем все изменить, устроив себе отличный день, - Лиза мягко улыбнулась, откинула в сторону покрывало и направилась к двери.
Она пила уже вторую чашку кофе с его мамой, с улыбкой глядя на марининого сына, с восторгом пускавшего мыльные пузыри, когда спустился Алексей. У него было заспанное небритое лицо, но в глазах больше не сквозило отчаяние и боль.
- Дядя Леша, - смешно шепелявя, к Алексею бросился четырехлетний карапуз.
- Привет, Данилка, - Корнилов подхватил мальчика и поднял его над головой, вызвав бурю восторгов у ребенка, - Наслаждаешься женским вниманием?
- Давай пускать пузыри! – хихикал племянник.
- Я не умею, - сказал Алексей, ставя племянника на землю.
- Пускай Лиза тебя научит, - Данила махнул рукой в ее сторону, облив Алексея мыльным раствором, - Она классная, - на ухо прошептал он своему дяде.
- Давай так, я завтракаю, а потом с тобой и с Лизой будем пускать пузыри.
- Давай, только завтракай побыстрее, - попросил мальчик.
Алексей придвинул себе стул так, чтобы оказаться между своей мамой и Лизой, положил на тарелку сэндвич и круассан, налил кофе. Ярко светило осеннее солнце, сумевшее разогнать утренние тучи, тихо шумел прибой, рядом весело смеялся малыш – жизнь была если не прекрасна, то уж точно совсем не плоха.
Корнилов прислушался к разговору женщин:
- Я с удовольствием возьму вас с собой на показ в Париж или в Милан. Куда вы сами захотите, - сказала Лиза его маме. – В понедельник уточню расписание, и мы с вами выберем самый эффектный.
- Это было бы замечательно, - сказала Светлана Геннадьевна. – Я, когда буду в Москве, очень хочу зайти в «Весну» и чтобы вы мне все там рассказали и показали. – Не факт, что «Весна» еще будет на своем месте, - подумал Алексей, но вслух ничего говорить не стал.
- С удовольствием, - улыбнулась Лиза. – О магазине и о вещах я могу говорить почти бесконечно.
- Охотно в это верю, - встрял в разговор Алексей. – Знаешь, мам, как мы с Лизой познакомились? Дорофеев поехал к ней за Катей и не успели мы войти, как на меня в коридоре обрушилась целая громада каких-то коробок и вещей.
- Не слушайте его, - рассмеялась Лиза. – Я просто показывала Кате свои покупки, а мужчины появились не так, чтобы уж очень вовремя.
- Мужчины, что с ними поделаешь? – развела руками Светлана Геннадьевна. – Могут часами ждать на рыбалке, пока несчастная рыбка не попадется к ним на крючок, но не в силах высидеть и 10 минут, пока любимая женщина выберет туалет.
- Это точно! – поддержала ее Лиза.
- Данилка, иди сюда, - Корнилов отставил кофейную чашку. – Иди ко мне, а то я один против женщин. Давай свои пузыри. Пускай Лиза меня научит тоже.
Алексей смотрел, как Лиза, присев около малыша, смеется над его попытками надуть мыльный пузырь, сама складывает губки в трубочку и дует, выпуская целый каскад пузырьков. Ее розовые чуть тронутые блеском губы складываются в улыбку, что-то шепчут Данилке, почти касаются флакона с мыльной водой. Девушка смеется, ребенок что-то лепечет в ответ. А все его мысли крутятся вокруг одного – он бы нашел ее губам занятие куда интереснее того, что наблюдает сейчас.
___________________________________

Спасибо огромное за продолжение!
Браво Лизе за трезвость ума и за правильное поведение!
Очень нравится в ней эта смесь цинизма с нежностью, терпкостью!
Чего стоят только ее мысли:

И ведь как она права! Она видит все, что спрятано за таким поведением Алексее, при этом признавая и свое одиночество и то, как она в нем несчастна!

Вот! Редкое, но какое важное качество для женщины! Умничка моя!

Она умело завлекла, покорила Алексея. Своей сущностью, непринужденностью, покорила его такой, какой она есть на самом деле, без притворств.
И он оценил! Я рада, что он изменил свое отношение к ней. Да и к своим проблемам тоже.
Нравится его отношения с семьей! Мне кажется, мама Алексея, станет молчаливым союзником Лизы в момент разрыва.
Такие важные разговоры они вели, столько смысла под ним…очень надеюсь, что они будут вспоминать эти минуты с теплотой.
Но знаешь, у меня ощущение, что это просто тишина перед бурей. Но я рада за них, они заслужили свои кусочек счастья и покоя!
Огромное спасибо!


___________________________________

Ирина, спасибо за такую чудесную открытку!


Иванка, спасибо за твой отзыв. Очень часто, читая отзывы и комментарии, я иначе вижу ситуацию, осмысливаю ее и могу что-то изменить в дальнейшем.



Алексей будет вспоминать эти минуты, эти разговоры, заново пытаясь понять Лизу и мотивы ее поступков


не только мама, но, как ни странно, и Марина тоже


этой тишины хватит еще на пару глав


___________________________________

Знаешь, перечитывая главы, я по другому смотрю на отношения героев и их внутренний конфликт.Теперь они мне кажется более глубокими.
И если мне раньше казалось что походы в чайный дом не такие страшные, с точки зрения чувств Корнилова по отношению к псеудогейши, то теперь у меня нет этой уверенности.



Они очень похожи,думаю,он поймет ее, поймет ее мотивы, правда, до этого покажет фокусы...



+ Катя! Уже маленький батальон!))) Я вот думаю как будут распределятся мнения в семье Кати и Сергея, ведь каждый из них будет идти до конца в попытке оправдать друга/подруга
___________________________________

вот и я, дописывая эту историю, и, конечно, перечитывая ее, тоже вижу все несколько иначе


сейчас как раз пишу про эти фокусы - жую шоколад. Бедная моя фигура!


О, да! но Катя должна победить!
___________________________________

ну ничего, вот когда он поймет,что и как, я уже буду пить чай с мандаринами!
Да-хочу,чтобы он мучился!)))
___________________________________

мне такой чай тоже не помешает!


только потом не говорить, что он слишком мучается!
___________________________________

Кать,зависит,что мы понимаем под этим!
Что сейчас он творит, это самобичевание! А вот потом,мне хочется осознание своих действии, и желание все исправить! Ну а Лиза не должна его мучить, достаточно просто дать ему выбор,дать ему понять чего он лишился! Фокуснику нужен достойны ответ!)))
___________________________________

Чтобы осознать, нужно признать неизбежность и непреодолимость прошлого, а для такого сильного человека, как Корнилов, понимание, что есть вещи, неподвластные ему, - это сложно.

___________________________________