Анри де Грамон. Слэш, 18+.

Спасибо за главу:-)как всё запутано однако;-)жду продолжения:-)
_________________

спасибо за продолжение!!!генерал просто роскошный, умеет ухаживать, но и правда интересно кого он видит перед собой - Анри или бывшего возлюбленного

Линочка, спасибо за проду!
Знаешь, вот именно в этой главе, после того что случилосьв галерее, во мне проснулось уважение к Анри. Почему - не знаю, но я не сильно считаю его потерпевшим. А вот генерала - стало жалко - ведь он правда любил Виктора раз даже собирался на войну. Конечно, он увидит разницу между ними, если еще не увидел, но терять любимого всегда сложно и трудно. И тут ему подкладывают Анри. Наверное теперь оба это прекрасно понимают.

Лина,я вернулась-не смогла не заглянуть,прочитала и мне понравилось.Только не понимаю я Анри-совратил возлюбленного невесты,ещё и групповуху устроил,а тут играет в благородного джентльмена.Всё это вызывает противоречивые чувства.
_________________

Да уж...Они такие умные, а генерал дурак...Догадается ведь, и сорвется на Анри..А тому пожалуй хватит на всю оставшуюся жизнь отношений с прежним командиром. При всем что ему выпала в жизни, он не плохой человек. И очень хочется ему счастья. А этот...потерпите, вот бы сам и лег. И де Лабрюйер -ревнует?
Я за Анри обоими руками!
Спасибо!

спасибо как-то все мысли разбежались, конечно Анри не хочется быть "шлюхой", но вроде и сам был согласен совместить приятное с полезным, или не хочет опять быть жертвой скорей всего в основе лежит страх который был ранее...Считаю что мысли героя не совсем понесены или это задумка автора?

katerinket, спасибо! Живо его сердце, еще как живо!
Ева, спасибо!
Да-да)))
Илона, спасибо! Как я рада-то, что ты обрыдалась! Не передать просто!
Рита, спасибо!
Именно!
astre, спасибо!
Джули Районс, спасибо! Скоро, скоро все узнаем!
Mac, спасибо! Опять в корень зришь)))
Яна, я очень-очень рада! Анри с каждой главой будет раскрываться все больше. И бедт становиться понятным, конечно. Тем более что добровольно устроенная групповуха совсем не равна тому, что его решили подложить генералу, не спросив.
sveta, спасибо большое! Анри мне немножко жалко, но для воспитания личности генерал - самое то. Еще как!
Cherta, спасибо! Мысли будут, еще устанете)))
_________________

Ну, вот теперь можно сказать, что фигуры на шахматной доске расставлены каждая на своих местах Скрытое стало явным.
Что выберет Анрюшка?

Похоже, он решил повредничать
Спасибо за главу

Лина, ау, где вы? как там Анри? новорожденная совесть не замучила в одиночестве ночи?

Хорошие мои, я тут, никуда не делась, пишу активно, но как-то кусками из разных глав.
Готова делиться!
_________________

 » Глава 9. Ни шагу назад

О силе одной страсти надо судить по силе другой, которой для нее пожертвовали.
(Стендаль).

На завтрак я не спустился. Не смог. За первой бутылкой красного последовала вторая, третья… Я уснул лишь под утро, так ничего и не решив. В какой-то момент мне захотелось даже под крышу родительского дома, я готов был безропотно подчиниться отцовской воле, женившись, наплодить наследников. Только бы быть подальше от королевского дворца. Трус! Я понятия не имел, как вести себя с генералом, не знал, как быть дальше. Я не был настолько наивен, чтобы полагать, что моего несогласия на авантюру будет достаточно, чтобы ее прекратить. Нет, игра уже началась, и хотел я того или нет, шансов выйти, пока она не закончится, не было. Разве что вперед ногами, но такой исход меня не привлекал.
Я понял, кем был на этой шахматной доске – пешкой, которую вели в «поле превращения». Чтобы затем обменять на кого-то более ценного.
К вечеру мне надоело злиться и жалеть себя. Я умылся, надел бриджи и сорочку и спустился в столовую. Она была пуста, лишь за столом, усердно ковыряясь в тарелке, сидел человек, видеть которого сейчас мне хотелось меньше всего. Мелькнула мысль уйти, перекусить в кухне, но я отогнал ее, как трусливую и недостойную. Прошел к столу и сел напротив.
Я никогда раньше не жил в королевском дворце и, признаться, представлял себе дворцовый уклад иначе. Думал, что накрывают здесь исключительно по расписанию, и если опоздал, ешь в кухне. Но нет, обитателей дворца кормили в любое время. Да, ужин накрывали ровно в восемь, но никто не настаивал на моем непременном там присутствии, а я и не стремился, предпочитая ужинать в своих комнатах.
Обед уже завершился, до ужина было еще два с половиной часа, в столовой мы были одни. Де Лабрюйер соизволил меня заметить, поднял взгляд, кивнул.
- Успокоились? – спросил холодно.
- Bon appetit, - не поддался на провокацию я. Слишком много мыслей перегостило в моей голове за эту ночь, слишком многое зависело от моего поведения сейчас.
Де Лабрюйер отложил столовые приборы, элегантно промокнул губы салфеткой и снова на меня посмотрел.
- Надеюсь, король не ошибся в вас, де Грамон.
Я усмехнулся.
- Смотря в чем.
- В том, что вы способны не истерить по всякому поводу. Способны достойно исполнить его просьбу.
Я многое хотел ответить. Очень многое. Однако молчал.
- Отечество верит в вас. Король в вас верит, - понизив голос до шепота, сказал де Лабрюйер.
- Отечество может спать спокойно, - я растянул губы в улыбке. Глазами же прожигал в нем дыру.
- Что ж, я рад, что вы решили проявить благоразумие, не вынуждая нас предпринимать крайние меры.
Я вздрогнул. Слова пахли угрозой.
- О чем вы, мсье?
- Вы прекрасно все поняли.
Я не понимал его, совсем не понимал. Он был насквозь лживым, преследовал одному ему понятные цели, прикрываясь благом отечества. Его отношения ко мне я также не понимал. С одной стороны, я был для него всего лишь разменной монетой, человеком, которым легко можно было пожертвовать. С другой – я был уверен, что волную его, привлекаю. И за это он презирает меня еще сильнее, не в силах бороться с зовом плоти. Так и сейчас: он кривился презрительно, но глаза его говорили о другом. Уверен, в мыслях он овладевал мной. Или я им, что, в принципе, было предпочтительнее. Его взгляд раздевал меня, ласкал. И я почувствовал, что против воли начинаю наслаждаться этой игрой. В конце концов, кажется, я мог выиграть даже при заведомо проигрышном раскладе.
- Да, де Лабрюйер, я подумал и решил, что вы правы.
Его брови взлетели к светлой челке.
- Если, отдавшись д’Эпине, я спасу отечество, отчего же тогда не совместить приятное с полезным?
Он зло сощурился.
- Рад, что не ошибся в вас, де Грамон.
Я пожал плечами и снова улыбнулся.
- Генерал все-таки очень интересный мужчина. Уверен, что получу несравнимое удовольствие, служа своему королю.
Он резко поднялся, отшвырнул салфетку.
- Куда же вы?
- Неужели вы готовы отдаться любому, де Грамон?
Я рассмеялся.
- Я не понимаю вас, мсье. Вы то приказываете мне спать с указанным вами человеком, прикрываясь именем короля, то обижаетесь, что я, следуя приказу, собираюсь получать от этого удовольствие, - я прищурился, замер, словно пораженный внезапной догадкой. – Или… вы сами меня хотите, Северин?
Я нарочно назвал его по имени, желая, чтобы он одернул меня. Но он молчал. Я с изумлением отметил его смущение. Неужели я прав?
Какой водевиль! Какая злая ирония!
Я подошел к нему, встал рядом, коснулся губами уха.
- Хотите, - прошептал. - Только не получите. Никогда. Будете смотреть на меня с д’Эпине и кусать локти от зависти и злости.
Я не увидел даже, почувствовал скорее, как он напрягся.
Участь моя не представлялась мне более безрадостной. Напротив, теперь в ней чувствовалась приятная острота.
Я лизнул его ухо, прикусил мочку.
- Северин, Северин, как же вы так? – он сглотнул, я проследил взглядом, как дернулся его кадык. Де Лабрюйер был красивым мужчиной, этого у него было не отнять. И не будь между нами неразрешимых противоречий, я мог бы быть с ним какое-то время. Может, даже любил его.
Но не теперь.
Я положил ладони ему на пояс, развернул к себе лицом. Он прикрыл глаза, часто дыша. И тут я его поцеловал. Без нежности, сразу жестко, сминая губы, подчиняя. И он подчинился, ответив. Поцелуй кружил голову, дыхание мое сбилось, и я отстранился.
- Понравилось? – спросил тихо. И сам кивнул. – Так вот, мсье, это был последний раз.
Я оттолкнул его и быстро покинул столовую. Я не был уверен, сказал ли он в самом деле или я сам себе придумал, что услышал:
- Нет, Анри, не последний.

***
Теперь я знал, что делать. Меня использовали, нагло, вслепую, указывая, как и с кем я должен проводить время, требуя от меня, как от подданного услуг, которые я, по всем понятиям морали и нравственности, не должен был оказывать. Только, говоря откровенно, где был я и где мораль…
Встречи с генералом я и ждал, и опасался. Ведь я нанес ему оскорбление, как ни крути. Будь я дамой, мое вчерашнее нежелание можно было бы объяснить банальным испугом, нервами, да чем угодно. А вот чем оправдать себя, я не знал. Только если продолжить разыгрывать из себя невинность, играя на чувствах генерала? Прикинуться испуганным, нерешительным? Или наоборот, извиниться за вчерашнее и вести себя, как ни в чем не бывало?
Я не был уверен более, что генерал все еще желанен мне. Увы, де Лабрюйеру удалось сделать так, что тонкий лед моей к генералу симпатии треснул. Я на мгновение представил себя в его постели – вот его губы ласкают меня, мои ладони гладят его плечи, вот он входит в мое тело – тут я задышал чаще, взволнованный и испуганный, - и я нещадно впиваюсь ногтями в его бока, заставляя и его чувствовать боль. Он двигается, вбивая меня в постель, я поднимаю бедра, принимая его до конца, он изливается, стонет. И с губ его срывается совсем не мое имя.
Я до крови закусил губу, ясно осознавая в этот момент, что не хочу, ни за что и никогда не хочу пережить подобное унижение.
Задумавшись, я дошел до конюшен. Остановился в нерешительности перед дверью. И встретился с тем, кого видеть готов не был.
- Анри… - карие глаза смотрели холодно. – Мы можем поговорить?
Я старался подобрать внятную причину для отказа. И не мог.
- Может, прокатимся? – предложил робко.
Генерал кивнул. Мне вывели лошадь, его уже была приготовлена. Задержись я всего на несколько минут, и мы бы не встретились. Мы ехали рядом и молчали. Я чувствовал себя обязанным объясниться. И понимал, что не могу сказать генералу все, что думаю, не могу спросить прямо. Вряд ли де Лабрюйер шутил со мной, прося не разочаровать его величество. И здесь я был вовсе не по собственной воле.
Я молчал. Все мысли покинули мою голову, там остался лишь один вопрос: «кого вы видите перед собой, мой генерал?»
- Анри, - он первым нарушил ставшее неуютным молчание. – Вы решили поиграть со мной? – тон его не оставлял сомнений, что он думает о моих играх. Я встретился с ним взглядом – сейчас передо мной был вовсе не вчерашний ласковый будущий любовник, умоляющий о снисхождении, сейчас передо мной был знающий себе цену гордый мужчина. Гордый и оскорбленный. Я отчетливо понял, что извинения мои не будут приняты, более того, быть может, вся моя миссия будет провалена, если сейчас я не исправлю содеянное.
- Нет, - едва слышно прошептал я, интуитивно выбирая линию поведения. Под тяжелым задумчивым взглядом карих глаз мне удалось смутиться.
- Нет? А у меня создалось впечатление, что да. Вы юны, красивы… решили, что можете гнать меня, когда вам вздумается? О чем вы думали, Анри?
- Я испугался, - причина не бог весть какая, но на фоне моего общего застенчивого поведения могла считаться объективной.
- Испугались? – он вздохнул. – Меня? Вы решили, что я обижу вас? – голос его был тих и тверд, однако карие глаза не метали более молний.
- Нет… я… не знаю, мсье.
- Кристоф. Мы, кажется, договорились.
- Кристоф… простите меня.
Он, казалось, сомневался. Мы смотрели друг на друга, я вновь закусил губу, изображая смущение. Наконец он улыбнулся, еще не ласково, словно опасаясь мне верить, но уже не холодно, не страшно, и я позволил себе на минуту забыть обо всем, представить, что не было никакого разговора с де Лабрюйером. Представить, как могло бы быть между нами, сложись все иначе. Но только на одну минуту.
- Мой милый, вас не за что прощать. Наверное, не стоило так торопиться, вы оказались не готовы.
Конечно, я был не готов. Иногда мне казалось даже, что душа моя обезображена настолько, что никто и никогда не сможет ее более взволновать, что сердце мое – кусок льда, и лишь похоть, глупая похоть да свойственная моему поколению безрассудность ведут меня по жизни.
Я слишком многим оказался обязан, не получив ничего взамен. И понимал, что, предъяви я счет, он не будет оплачен. Никогда.
Генерал смотрел выжидающе. Я сделал вид, что колеблюсь, и два дня назад я бы и в самом деле колебался, выбирая между жаждой близости и страхом отдаться более сильному. Сейчас же я не волен был выбирать, лишь мог сделать вид, что решение – мое, тем сохранив остатки достоинства. Изобразив крайнюю степень смущения, я робко улыбнулся и прошептал:
- Я готов сейчас!
- Сейчас?
- Да… если вы еще хотите.
Генерал шумно выдохнул.
- Хочу ли я? После того, как вы не открыли мне ночью, я о чем только не думал. Что навязался на вашу голову, а вы не знаете, как тактично отделаться от высокого поклонника.
Я рассмеялся.
- Ох, нет.
Я увидел, как расслабились его плечи, разгладилась морщинка на лбу.
- Я рад. Однако уже поздно. Вы не будете возражать, если я приглашу вас к себе?
Я покачал головой.
- Завтра пришлю за вами карету. И не отпущу до послезавтра.
По телу разлилось приятное тепло – меня хотели, по-настоящему, искренне.
Мы вернулись во дворец. У конюшен я сам обнял его и прижался губами к его рту. Генерал пылко ответил.
- С каким удовольствием я бы никуда вас не отпустил сейчас! – прошептал он, отдышавшись.
- Завтра, мой генерал.
- Завтра, мой Анри.
Удовлетворённый восстановленным миром, я лег спать.

Бал, как обычно, скучен. Разодетые дамы, напыщенные кавалеры. Я скучаю, стоя у колонны с бокалом красного вина, разглядываю приглашенных. Взгляд не цепляется ни за кого, потому что ищу я одного, совершенно конкретного человека. Сам себе не признаюсь, но замираю, стоит ему появиться в зале. Де Лабрюйер уверенно лавирует в толпе, светлые волосы лежат красивыми волнами, черный камзол идеален. Он идет ко мне.
- Скучаете?
Я улыбаюсь, салютую ему бокалом, делаю глоток.
- А вы нет? Любите балы?
- Терпеть не могу, - со смешком отзывается он. Его ставший внезапно тяжелым взгляд сосредотачивается на моих губах, я снова пью, но как-то неаккуратно, одна капля остается на губе, я медленно слизываю ее, слышу, как шумно выдыхает де Лабрюйер.
Я немного пьян, оттого беспечен. И потому говорю ему:
- Полагаю, что дань уважения мы на этом балу уже отдали, я бы с удовольствием занялся чем-нибудь другим.
- Чем именно? – его голос хриплый, кажется, слова даются ему с трудом.
Я откровенно ласкаю взглядом стройное тело, представляю, как хорошо оно без скрывающей его одежды. Де Лабрюйер смущен, он понимает, о чем я, и хочет того же. Но ждет от меня первого шага.
И я его делаю.
- Пойдемте отсюда. К вам, ко мне?
- Ко мне, - все так же хрипло отвечает он.
И мы идем. По коридору, раскланиваясь с дамами, по лестнице, усердно делая вид, что просто разговариваем.
Но стоит распахнуться двери в комнаты де Лабрюйера, как я прижимаю его к стене и набрасываюсь с поцелуями. Целуя, почти кусаю, голова идет кругом, я весь горю предвкушением. Одежда летит прочь, обнажая роскошное гладкое тело, и я схожу с ума от желания. Желания обладать, подчинить, взять, назвать своим. И Северин готов отдаться. Я толкаю его к кровати, он падает на спину, раскинув руки в стороны, его возбуждение очевидно, щеки пылают, дыхание частое и поверхностное. Спустя мгновение я присоединяюсь к нему, накрываю собой, раздвигаю коленом ноги… он подчиняется, прогибается в пояснице, бесстыдно трется. И я не выдерживаю, беру его, сходя с ума от тесного жара его нутра. Он стонет отчаянно, ему, возможно, больно, он распят, раскрыт, но он добровольно отдал мне власть над собой, и я пользуюсь ею в полной мере, врываясь в него снова и снова, царапаю бока, оставляю алые засосы на шее и плечах.
Я беру его, как девицу, лицом к лицу, и ему стыдно лежать так, с раскинутыми ногами, обнимая меня коленями. Стыдно и сладко. Он закрывает глаза, кусает губы. Я касаюсь рукой его пениса, двигаю вверх-вниз, и он не выдерживает. Я срываюсь следом.

И, проснувшись, не сразу понимаю, где нахожусь. Все тело горит, словно ожидая, что все, творившееся во сне, будет повторено наяву. И сейчас мне жаль, безумно жаль, что это не так.
_________________

Привет)))
Генерал расстроился ,но простил Анри,ну да де Грамон при желание какого хочешь очарует
Анри всё таки нравится Северин как бы он на него не обижался,а симпатия есть.
Посмотрим теперь чем обернётся свидание с д’Эпине.
Спасибо за продолжение
___________________________________

Спасибо большое за главу:-)
_________________

спасибо за проду!!!бедный Анри, загнали в ловушку и испортили все с генералом, не знай он,что обязан принять его ухаживания все было бы гораздо лучше

Да,ночка.А если до генерала дойдут слухи?ведь во дворцах мало что скроешь.Думаю последствия от этой ночки ещё будут.
_________________