Анри де Грамон. Слэш, 18+.

 » Анри де Грамон. Слэш, NC-17.  [ Завершено ]

Автор: LINA
Бета: Ukimi
Статус: завершен
Описание: Первая война закончилась. Но нет мира в маленьком королевстве, уж слишком лаком кусочек для завоевателей.
Анри де Грамон - блестящий молодой офицер королевской армии. Череда интриг и случайностей приводят его ко двору врага, где ему предстоит бороться за жизнь, за честь и за любовь.
Королевство - небольшое по территории, имеет стратегический выход к морю.
Молодой король соседнего государства стремится получить его себе.
Посвящение: дорогой бете.
Публикация на других ресурсах: с разрешения автора.
Примечания автора: первая попытка написать слэш в историческом антураже. Все совпадения случайны.

Огромное спасибо Missis Cullen за такую замечательную обложку!


  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (LADY LINA)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: 17.09.2013


_________________

 » Глава 1. Дуэли и последствия

Я никогда не искал счастья. Кому оно нужно? Я искал наслаждений.
(О. Уайльд. «Портрет Дориана Грея»).

Мы называли себя гедонистами. Жили, как дышали – легко, бездумно, беззаботно. Развлекались, тонули в наслаждении, не упуская ни минуты из отмеренного времени, потому что хоть и не обсуждали вслух, но знали – это ненадолго.
Мы были героями, пронесшими стяг по главной площади столицы. Мы, вернувшиеся с победой, на самом деле были просто смертниками, чье время еще не пришло, и огромные позолоченные часы на башне парламента с идеальной точностью отсчитывали то, что нам осталось.
Нас называли потерянным поколением. Мальчишками с искалеченной Первой войной психикой, рано и слишком близко видевшими смерть. Несшими смерть.
Иногда, когда не пьян и не с друзьями, я задаюсь вопросом, почему тогда умирать было не страшно. Потому что все вокруг делали вид, что готовы умереть? Или потому, что ад ТАМ представлялся куда меньшим злом, нежели ад на поле брани? Так или иначе, мы бились как львы, не щадя ни противника, ни себя. Идиоты, мы были уверены, что победа принесет в страну благоденствие и процветание, что сохраненная независимость даст нам куда больше, нежели рабство под чужаками.
А Его Величество просто набивал себе цену… и ждал.

***
Тот памятный вечер мы проводили у Стефана.
Видели бы благочестивые аристократки, претендующие на звание наших жен, как проходят вечера у блестящих офицеров-героев, поклонниц у нас стало бы меньше. Среди благочестивых, разумеется. Вино рекой, шлюхи обоих полов в разнообразии, карты, громкий смех.
Стефан привел в нашу теплую компанию новичка. Мальчишка казался совсем юным, сразу видно, что о войне только читал.
- Северин де Лабрюйер, прошу любить и жаловать, - представил он гостя. Фамилия показалась смутно знакомой, но я не придал значения, ведь кто только не был в этой гостиной за три послевоенных месяца. Юнец, преодолевая робость, прищурился и вскинул голову, демонстрируя квадратный и пока еще абсолютно гладкий подбородок.
- Любить… - я обвел жарким взглядом стройную фигуру, - это мы всегда готовы.
Кто-то пьяно засмеялся, юноша нахмурился.
- Ты, mon ami, всегда готов, - хмыкнул Стефан и стащил с дивана пьяную шлюху. Юбки той вызывающе задрались, обнажая стройные бедра, обтянутые шелковыми чулками, но девица даже не очнулась. Стефан похлопал по обивке, убирая несуществующую грязь, выровнял подушки и, приобняв за плечи новичка, сел сам и усадил того рядом.
- Я-то друг, - внезапно и отчего-то зло сказал я. – А это, - махнул в сторону де Лабрюйера - L' Amant qui rétrécit? Этот малыш – твой новый любовник? Не замечал за тобой раньше любви к детям.
Движение «маленького любовника» было внезапным и неуловимым. Только я лежал на диване, задрав ноги на подлокотник, и вот уже на полу, жестком и холодном.
- Какого черта? – вскричал, подскакивая. Качнулся, сел обратно. Голова кружилась, вино сегодня оказалось крепче обычного.
- На рассвете, - сквозь зубы процедил мгновенно осмелевший новичок. – Стефан, будьте моим секундантом?
Я переводил недоуменный взгляд с Северина на Стефана, со Стефана на Северина. И решительно ничего не понимал.
- Стеф, о чем он?
- Ты обидел моего гостя.
- Я? И в мыслях не было.
- Так вы, оказывается, еще и трус? – скривившись презрительно, прошипел гость. Этого я, конечно, простить уже не мог.
- На рассвете. Д’Эвре, прошу вас быть моим секундантом.
Д’Эвре нетвердым шагом приблизился к дивану.
- Для вас, мой друг, все, что угодно.
- Пистолеты, - хищно улыбаясь, сказал де Лабрюйер.
Я кивнул.
- До первой крови. В голову, грудь и живот не стрелять! – прокричал Стефан. – И так если поймают...
- Не поймают, - улыбнулся я. – Если никто не расскажет, конечно.
Вечер перестал быть интересным. Я встал, чуть качаясь, махнул всем рукой и пошел на выход. Слуга встретил меня у дома, помог выбраться из фиакра, проводил в спальню, раздел и уложил. Наказав разбудить меня за час до рассвета, я мгновенно уснул. Спать оставалось три часа.
Думал ли я о смерти? Думал ли о том, что де Лабрюйер может нарочно выстрелить в голову? Нет, не думал. Пистолеты – это, конечно, плохо, хотя и честно, на шпагах у мальчишки не было бы ни малейшего шанса. Беспокоило ли меня, что, соглашаясь на дуэль, я нарушаю закон? Нет. Закон представлялся мне условностью, необходимой в качестве сдерживающей силы для народа. Но не для меня.
Хотел бы я сказать, что на рассвете был свеж и бодр, но это было не так. Тяжелая после ночных возлияний голова, чуть дрожащие руки, мутный взгляд.
Я прибыл на место последним. Стефан ходил туда-сюда, не отводя взгляда от часов, д’Эвре пинал носком сапога мелкие камушки, де Лабрюйер стоял, устремив взгляд вдаль. Сейчас он уже не казался таким юным, наоборот, я бы не удивился, окажись он старше меня.

- Доброе утро, господа, - крикнул громко. Спрыгнул с лошади, привязал ее к дереву.
- Явились, - вновь скривившись, протянул де Лабрюйер. – Мы уж и не ждали.
Я не ответил.
Стефан открыл ящик с пистолетами.
- Тридцать шагов.
Мы разошлись. Я вскинул пистолет, прицелился, закрыв левый глаз. Де Лабрюйер держал оружие вполне уверенно. На короткий миг стало страшно. Вдруг в голову? Пройти всю войну и так глупо кончить! Рука дрогнула. Я вздохнул и прицелился снова. Де Лабрюйер медлил. Секунды текли. Я выстрелил. Он упал. Стефан кинулся к нему, присел рядом на корточки, похлопал по щекам.
- Жив? – крикнул я.
- Да. Плечо.
Выдохнул с облегчением. Как оказалось, рано.
- Столичная жандармерия. Не двигаться!
Тюрьма была старой и холодной. Легендарное здание, сгубившее не одно поколение неугодных, гордо возвышалось на холме чуть в стороне от цента столицы. Говорят, из спальни Его Величества открывается панорамный вид на шпили и башни, видны решетки на окнах, меж прутьев которых торчат бледные руки заключенных,
мечтающих потрогать свободу. До этого дня мне не приходилось здесь бывать. И я надеялся, что и не придется.
С потолка мерно капало, в левом углу валялся полусгнивший матрац, в правом – ведро. Под потолком маленькое зарешеченное оконце, сквозь которое еле-еле пробивался робкий солнечный свет.
Светало. Я брезгливо потрогал ногой матрац, о том, чтобы присесть, даже не думал. Прислонился к стене и прикрыл глаза.
Глупо, как же это было глупо. В голове крутился всего один вопрос: кто?
Кто знал о дуэли? Я, д’Эвре, Стефан и де Лабрюйер. В себе и д’Эвре я был уверен. Я все проспал, а д’Эвре сам дуэлянт. Стефан? Неужели все еще обижен? Но чужими руками? Тайком? Нет, не верил я в его вину. Мы же не барышни, в вечной любви не клялись.
Оставался юный Северин. Я задумался, стал ходить по камере от одной стены к другой. Стражник посмотрел настороженно, но, убедившись, что я не буяню, опять перестал обращать внимание. Де Лабрюйер – семья в столице известная. Всю нашу внешнюю политику определяют де Лабрюйеры. Тогда тем более не понятно, зачем ему меня подставлять.
Я прислонился к стене и съехал на корточки, уткнулся головой в колени.
- Эй, милорд!
Я вскинулся. Неужели задремал?
- К вам пришли.
Медленно поднялся, попрыгал на месте, восстанавливая кровообращение в ногах. Тяжелая дверь с пронзительным скрипом распахнулась.
- Мишель! – подбежал к решетке, тронул руку любимого брата.
- Анри, - Мишель покачал головой. – Как же так?
Он смотрел без осуждения, добрые карие глаза его лучились пониманием.
- Попался на провокацию, - ответил тихо. – Что теперь?
Мишель поправил манжет сутаны и посмотрел мне в глаза. Я замер.
- А сам ты как думаешь?
Признаться, я не думал. Ни минуты я не думал о том, чем грозит мне эта дуэльная выходка. Забыл о законе, запрещающем любые дуэли, забыл об ответственности за нарушение.
- Так что, казнь? – сердце бухало где-то в горле. В одно мгновение накатили доселе тщательно сдерживаемые эмоции. Смерть слишком часто ходила рядом, но я так и не научился ее не бояться.
Мишель сжал мои пальцы.
- Думаю, Его Величество тебя помилует. Вторая война – дело решенное, сам знаешь. Уверен, на тебя у него другие планы, - я хмыкнул, не сдержавшись. Действительно, зачем казнить того, кто может отдать жизнь с большим толком? - Но он недоволен, очень недоволен. Отец и Филип сейчас у него.
Я закрыл лицо руками. Моя глупость, мой юношеский пыл и неуместная гордость заставили униженно просить за меня отца и старшего брата.
- Все образуется, - Мишель погладил меня по плечу. – Я помолюсь за тебя.
Ах, если бы этого было достаточно!
- Простите меня, - прошептал я.
- Господь простит.
Мишель повернулся к стражнику. Тот поклонился.
- Готовы, святой отец? – кивок в ответ.
Стражник с почтением проводил брата, и я снова опустился на корточки, спиной прислонившись к стене.
Ощущал себя паршивой овцой в благородном семействе. Препротивное чувство.
- Виконт? – кто там еще?
- Де Лабрюйер?
- Как вы? – он приблизился к решетке, я встал.
- Лучше не бывает. Как плечо?
Он не ответил, только поморщился, тронув бинты. Стояли друг против друга, разделенные тюремные решеткой. И молчали. Я, наконец, получил возможность разглядеть Северина как следует. Нет, он не был младше меня, тонкая фигура и гладкое лицо ввели меня в заблуждение. Передо мной стоял не мальчик – мужчина: пронзительные серые глаза испытующе смотрели на меня, изящно изогнутая верхняя губа накрыла пухлую нижнюю.
- Нравлюсь? – спросил я. От напряжения сдавали нервы.
Де Лабрюйер хмыкнул.
- Нет.
Я сглотнул.
- Признайтесь, вы нарочно меня провоцировали?
- Не признаюсь, - он играл со мной, как кот с мышью. И я вынужден был отметить, что его положение значительно было более выигрышно: находясь по другую сторону решетки, он волен был уйти в любой момент. В отличие от меня.
Он постоял еще несколько мгновений, потом повернулся спиной и, не говоря ни слова, покинул камеру, оставив меня недоумевать.
Трижды меня кормили похлебкой с хлебом, единожды опустошили ведро. Преодолев брезгливость, я присел на угол матраца. Темнело. Казалось, до рассвета меня не выпустят точно. Может, Его Величество все-таки решил сделать меня примером того, как поступать нельзя и решил казнить в назидание?
Нет ничего хуже неизвестности. Скажи мне, что казнят, я бы и то страдал меньше, точно зная, чего ожидать от грядущего дня. Но участь моя оставалась мне неизвестна. Стоит ли говорить, что до рассвета глаз я так и не сомкнул?
Ближе к обеду снова пришел Мишель.
- Брат мой, у меня хорошие новости, - с улыбкой сказал он с порога. – Его Величество помиловал тебя.
Я вздохнул, без сил ткнулся лбом в решетку.

Дома меня ждали. Филип кричал, упрекал в безответственности, обычно невозмутимая матушка промокала платком влажные глаза, отец был холоден и настроен решительно. Мишелю – единственному, кто мог бы за меня заступиться – обстоятельства не позволили быть в этот момент со мной.
- Анри, поведение ваше не умещается ни в какие рамки. Дальнейшая судьба ваша решена.
Я покорно склонил голову, ожидая отцовского повеления. Смешны наши традиции: можно быть сколь угодно бравым офицером, но пока вы младший графский сын и не живете своим домом, вы беззащитны пред отцовской волей, словно младенец. Мне несказанно повезло, ведь традиции предписывали мне карьеру церковника, к коей душа моя не лежала совсем, и только Мишель, которому военные сражения не более милы, чем мне – ряса, избавил меня от уготованной доли к нашему обоюдному удовлетворению.
- Анри, вы завтра же выезжаете в имение де Брази. Через месяц юная Сабрина достигнет брачного возраста, и я желаю видеть вас, сын, женатым человеком.
Я тяжко вздохнул и прикрыл глаза. Жениться в мои планы не входило еще лет пять, как минимум.
- Отец… - осекся под тяжелым взглядом.
- Не обсуждается. Хватит! Надеюсь, семейная жизнь хоть немного умерит ваш пыл.
Признаться, я в этом очень сомневался. Но мнение свое держал при себе.
Так, на следующий день я отправился в имение невесты в двухстах лье от столицы с тем, чтобы не далее чем через месяц сочетаться браком. Настроение было безрадостным, сельские пейзажи никогда не были мною любимы, а о скупости графа де Брази ходили легенды. Юная же Сабрина не вызывала во мне иных чувств, кроме смущения – последний раз я видел ее еще в коротком платьице, передвигавшуюся ползком. Самому мне было тогда едва ли шесть.

Пожалуй, недели, которые мне довелось провести в имении невесты, стали одними из счастливейших в моей жизни. И знай я, что ждет меня дальше, не растратил бы их так бездарно.
_________________

спасибо за новый роман!!! Очень интересно что же дальше произойдет с ГГ

шикарное начало!!!очень понравилась сама атмосфера и герой романа

привет, Лина, заинтриговала. хочется отследить судьбу героя. буду ждать продку.

Ой, Линочка, с возвращением! Шикарное начало!!! Шикарный герой и сам антураж передан замечательно!
Это тот самый, кот ты задумала после Генриха?

Я собственно не поклонница жанра слеш,но твой герой вызвал во мне прямо не здоровую симпатию.
Я теперь в читателях и с нетерпением жду продолжения
___________________________________

Cherta, спасибо! Вторая глава будет уже сегодня!
Джули Районс, спасибо! Герой весьма неоднозначен (автор все-таки де Сада обчитался)))
katerinket, спасибо! Очень рада, что герой заинтересовал!
Mac, привет! Спасибо огромное! Не, этот сюжет накрыл меня внезапно и с небывалой силой))
Dizel, спасибо! Очень приятно! Присоединяйся!
_________________

Лина, здравствуйте! Начало романа очень понравилось и зацепило. Буду с нетерпением ждать продолжения!
_________________

Анна , спасибо! Очень приятно, что начало понравилось!
_________________

 » Глава 2. Сельские пейзажи

В радости, как и во всяком наслаждении, почти всегда есть нечто жестокое.
(О. Уайльд. «Портрет Дориана Грея»).

Меня ждали к ужину. Миленькая, хоть уже и не первой свежести, служаночка проводила меня до отведенных покоев.
- Прошу вашу милость, - проворковала, опуская глаза с хитрым прищуром. Я взял на заметку прищур и шагнул в комнату. Освежился с дороги, переоделся в чистое и решительно спустился в столовую.
Столовая в поместье де Брази разительно отличалась от нашей городской. Большое помещение с деревянным потолком, пересеченным балками, обшитые деревянными же панелями стены, нарочито грубый пол.
На входе я едва не столкнулся с той, кого совсем скоро должен был назвать своей женой.
- Удивлены? – с улыбкой спросила она. – Прихоть батюшки.
Я не смог не улыбнуться в ответ, чувствуя себя почему-то заговорщиком.
Сабрина де Брази, конечно, изменилась. Я с интересом, стараясь особенно не наглеть, разглядывал ее. Невысокий рост, хрупкое сложение, большие карие глаза – она была прелестна в своей юности и невинности.
- Рад вновь видеть вас, - проговорил, поднося к губам тонкие пальчики.
Возможно, прелесть невесты должна была заставить меня смириться с участью, вот только желание связать себя узами брака так и не появилось. Я был покорным сыном и глубоко несчастным человеком. В самом по себе браке как будто не было ничего плохого, но пример старшего брата внушал мне форменное отвращение. Филип женился рано, невесту, разумеется, выбирал отец. Да что там, Филип, как наследник, был обречен жениться и продолжить род. Жена его оказалась склонной к меланхолии робкой женщиной, во всем согласной с мужем. Она безропотно вынашивала его детей, чудесно ладила с матерью и ужасно раздражала меня своей покорностью судьбе. И Филип был ей под стать: темперамент его был таков, что уже семь лет он имел одну и ту же любовницу, которой изменял лишь с женой. Раз в год, я полагаю. А это тоже о чем-то да говорит. Я не представлял себе такую жизнь, я отрицал ее. Но был бессилен что-то изменить.
За столом меня посадили между графом и невестой. Напротив восседала графиня, левее – незнакомый молодой человек лет девятнадцати.
- Этьен Реньяр, - отрекомендовали мне его.
Тот кивнул, глядя неожиданно зло.
- Господин Реньяр – наш учитель музыки, - сказала мне невеста. Голос ее дрожал.
Реньяр всю трапезу пожирал Сабрину глазами, да столь откровенно, что даже кто-то менее проницательный непременно догадался бы о страстных чувствах, питаемых
сим юношей к графской дочери.
Спокойно поесть мне не дали. Графине непременно сегодня необходимо было узнать все столичные сплетни, коих я хоть и не собирал нарочно, знал немало.
- А будет ли опять война? – удовлетворившись описанием фасонов платьев дам, спросила графиня. – Даже до нашей глуши доходят тревожные слухи.
Я тщательно пережевал кусочек свиной вырезки и ответил:
- Война будет.
- И что же, вы, виконт, вернетесь на фронт? – впервые за время ужина подал голос Реньяр. – Или предпочтете тяготам войны прелести семейного очага?
«О, - подумал я, - а юноша-то ревнует. Интересно».
- Я буду там, - ответил спокойно, - где меня предпочтет видеть Его Величество.
- Очень похвально, - ядовито процедил юнец.
- Этьен… - прошептала Сабрина. – Я прошу вас, не нужно…
- С вашего позволения, - он отодвинул стул и встал. Отрывисто кивнул графу, поцеловал руку графине и, не глядя ни на меня, ни на Сабрину, выскочил из столовой.
Пауза затягивалась.
- Есть что-то, что я должен знать? – спросил я.
Граф откашлялся.
- Реньяр просил руки Сабрины. И получил отказ.
- Что же, это все объясняет. Ангел мой, - обратился к невесте, - я бы с удовольствием погулял по вашему прекрасному саду. Окажите мне честь, - протянул руку.
Сабрина промокнула рот салфеткой и грациозно поднялась.
- Конечно, милорд.

- Анри, вы можете звать меня Анри, - сказал, едва мы остались одни.
- Да, милорд.
- Этот… Реньяр, - начал решительно. – Вы любите его?
Сабрина де Брази остановилась посреди дорожки и прошептала:
- Я буду вам верной женой, милорд. Но я не обязана отчитываться вам в своих чувствах.
Признаться, я был удивлен.
- Позвольте, миледи, разве не имеет права супруг претендовать на любовь своей жены?
- Ах… зачем все так? – она картинно приложила платок к глазам. Так обычно делала моя матушка, когда не желала отвечать на отцовские вопросы.
- Вы хотели за него замуж?
- Какая разница, что я хотела, если все равно ничего не изменить…
Я взял ее под руку и довел до первой скамейки.
Почему отец выбрал мне в жены де Брази, я понятия не имел, да и не интересовался. Однако то, что девица не горела желанием вступать со мной в брак, открыло неожиданные перспективы. И вовсе не о ее счастье я думал, говоря:
- Разница как раз есть. Возможно, нам совместными усилиями удастся помочь вашему горю.
- Ах, Анри, - она подняла на меня ясные, полные слез глаза. – Я была бы вашей рабой навечно, - эмоции переполняли ее и, как всякая чувствительная душа, она под влиянием момента давала обещания, которые не собиралась выполнять.
К женским слезам я был равнодушен с детства. Но ее слова запомнил.
Пожал горячую руку.
- Все образуется, ангел мой.
И я уже примерно знал, как.
Реньяр смотрел волком, старался всячески избегать. Среднего роста, стройный до худобы, с пышной светлой шевелюрой и серыми глазами, он неуловимо напоминал де Лабрюйера. И вызывал вполне определенные чувства и желания. Его обтянутый бриджами зад день и ночь будоражил мое сознание. Его чувственные губы прекрасно смотрелись бы зацелованными, а серые глаза – затуманенными страстью.
- Мсье, считаю, нам необходимо поговорить.
- О чем, милорд? – искренне удивился он.
- Я не желаю мешать вашему с миледи счастью, - низко склонившись, прошептал в ухо.
- Я получил отказ, - уже не так злобно и решительно сказал Реньяр.
- Я знаю. И знаю, как его можно обойти, - он вскинул голову, ясные глаза его светились надеждой.
- Я буду целовать ваши руки, милорд, - теряя всю браваду, прошептал он, едва не задыхаясь от эмоций.
«И не только руки», - про себя усмехнулся я.
- Жду вас у себя в полночь.
Не было сомнений, что он придет.
***
Я ждал, надеялся, горел. Принял ванну, надел чистую сорочку, несколько раз брался читать Вольтера, откладывал, понимая, что читаю то же по пятому кругу. Я был взволнован – новый партнер всегда действовал на меня будоражаще. И так же быстро приедался.
Да, я был развратен во всех смыслах этого слова. И в том, поверьте, не было прямой моей вины. Когда ты юн и красив, как девушка, стоит ли удивляться, что тебя хотят? Даже если не хочешь ты. Когда мой военачальник взял меня впервые, я хотел убить его и покончить с собой, чтобы оборвать тот позор, что упал на меня. Я сказал ему об этом. Но в ответ услышал лишь раскатистый смех.
Он научил меня любить боль, научил получать удовольствие, унижаясь и унижая, показал такие грани удовольствия, о которых без него я не узнал бы никогда. Он развратил меня, юного невинного лейтенанта, и я ненавидел его за это со всем пылом, на какой был способен. И рыдал, как дитя, когда его не стало.
Война не щадит никого.
***
Стук в дверь раздался ровно в полночь.
- Войдите, - крикнул я хрипло.
- Милорд, вы хотели говорить со мной, - Реньяр прошел в комнату, с удивлением посмотрел на меня, полулежащего в постели. Покраснел. О, эта прелесть невинности!
- Хотел. Раздевайтесь и ложитесь рядом.
- Милорд? – краснея еще гуще, прошептал мой ночной гость.
- Вы хотите Сабрину? – он кивнул. – А я хочу вас.
Он мялся, смущенный.
- Не медлите же, не убудет от вас.
Дрожащие его пальцы медленно и неловко расстегивали пуговицы жилета, а я, забыв как дышать, любовался красивым стройным телом, ярким румянцем на щеках, тонкими пальцами.
- Все снимать? – шепотом спросил Реньяр.
Я кивнул, не доверяя более своему голосу. Он стянул бриджи, бросил их в кресло возле камина, следом туда же отправились чулки.
- Ложиться?
Заскрипела кровать, я подвинулся, давая ему чуть больше места.
- Целовать, надеюсь, не будете? – Реньяра трясло, улыбка его была вымученной.
- Почему не буду? – я повернулся на бок, провел пальцами по гладкой щеке. – Вы красивы, Этьен.
- И я бы предпочел находиться подальше от вашей спальни.
- Увы, - улыбнулся я, ничуть не жалея. Коснулся губами его губ, тронул языком, отстранился. – Как вам больше хочется? Нежно, грубо? У меня нет намерения сделать вам плохо, только хорошо.
Реньяр вздохнул.
- Лучше быстро.
Я откинул одеяло, повалил гостя на подушки и поцеловал. Глубоко, пылко, горячо, вынуждая ответить. Перевернул его на живот, достал заранее приготовленное масло, налил Реньяру между ягодиц, растер.
- Я презираю вас, - прошептал он, когда я стал входить. Пальцы на ногах свело от острого наслаждения. – Ненавижу.
- Ох, - только и ответил я. И стал двигаться.
- Вы гадкий, - толчок, - мерзкий, - еще толчок, - я вызову вас на дуэль и…
- Молчите уже, - прохрипел я, держась из последних сил.
- Бог накажет вас…
- Да заткнитесь уже, - я сильно дернул его за волосы, заставив запрокинуть голову. – Не хочу оконфузиться.
- Развратник, - прошипел Реньяр, ввергая меня в пучину наслаждения. Я сжал его бедра, не заботясь о том, что на сливочно-белой нежной коже останутся «говорящие» следы моих пальцев.
- Ненавижу…
- Повторяетесь, - со смешком сказал я.
Он пошевелился, попытался встать, но скривился и лег обратно.
- Мы на сегодня еще не закончили, - прошептал я, наслаждаясь данной мне властью. Ах, как же сладка она была!
- Я убью вас, - с твердостью в голосе сказал мой визави.
- Не убьете, - столь же уверенно ответил я. – Во-первых, тогда вместо счастья с любимой вас ждет гильотина, а во-вторых, без меня у вас тем более нет шансов.
Он вздохнул.
_________________

Судьба у Анри не простая
Решил совместить приятное с полезным
Спасибо за главу
___________________________________

ммм,давно не было от вас проды,очень интересное начало,буду читать:-)
_________________

Главный герой бесшабашен,циничен,надеюсь,пока.С новой выкладкой тебя,Лин.Надеюсь,больше не пропадёшь надолго.
_________________

Главный герой бесшабашен,циничен
Со всеми словами согласна и тем интереснее будет наблюдать за становлением его взросления.