Интриги в королевстве теней (фэнтези, ЛР, детектив)

Привет! Привет! Я, как умный человек, забыла данные для входа ))) все, теперь тута. Сейчас добавлю до конца всю историю ))

 » ГЛАВА 15. Во власти сомнений

Я снова видела, как замок погрузился во мрак. И если в прошлый раз он боялся, то в этот скорбел.
Нет, он не покрылся черным, не расставил новых рыцарей, не запер все двери и даже не настроил множества лестниц. Нет, он молчал, лишь возведя огромную стену к комнатам Деора – отныне эта часть замка была недоступна. А вместе с замком заперся и Натаниэль, который также как и Элиот не мог принять эту мысль. Но если замку было несколько тысяч лет, и он привык справляться с трагедиями, то Натаниэль застрял в своей комнате, разбирал руны и знаки, пытаясь раскрыть их тайну.
Об этом мне рассказал маг, который сам не верил в нашу находку. Он же рассказал, как исследовал комнату вдоль и поперек, как осмотрел каждый ее уголок с помощью магии, но не смог понять, действительно ли Деор виновен.
Сатиф сказал, что вся комната была покрыта колдовством, что старые знаки на двери выполнены кровью и что им уже несколько лет, и знаки эти призваны охранять комнату от незваных гостей. Еще маг рассказал, что все-таки нашел того паука. Он прятался в комнате и явно был сыт, но съеденного тела так никто и не обнаружил. Видимо, погиб кто-то за пределами графства Делерей.
Паук теперь мертв, чего это стоило магу, никто не знает. Вечером того дня он пришел ко мне в комнату, еле переводя дыхание, выдал странный список и приказал следовать за ним, чтобы приготовить настойку. Уже потом, когда мы вернулись назад, я сидела у камина и вспоминала каждую строчку из письма, как жаль, что его пришлось сжечь.
Один день сменился другим, меня больше не посвящали в планы, маг о чем-то разговаривал с графиней в ее комнате, Лонц гонял солдат Адриэна, даже не обращая внимания на скромные попытки Матии привлечь его внимание, Натаниэль так и не вышел. А мне удалось только раз поговорить с Элиотом, и стало понятно, что никто не хочет верить в виновность Деора, но и доказать его невиновность невозможно.
Замок сам пришел ко мне тогда, и это был единственный раз, когда я разговаривала не со взбалмошным Элиотом, а с тысячелетним существом.
Еще через день пришли первые новости, которые заставили Натаниэля выйти из комнаты, а графиню впервые выехать в холл ко всем слугам. Ее лицо стало серым от волнений и переживаний, вокруг глаз можно было заметить большие круги, а ее руки тряслись, такого не было даже после покушения.
– Сегодня ночью, – произнесла она. – Мы потеряли одно из хозяев замка. Вы должны знать, что сегодня ночью моего сына, моего Адриэна, вашего господина… повесили.
Она не заплакала, только оглядела скорбные лица слуг и направила коляску в сторону своих комнат. Натаниэль кинулся помочь матери, но она подняла руку, показывая, что все сможет сделать сама.
Будто натянутая струна внутри оборвалась, обдав жаром грудь и заставляя замереть на месте, смотря вслед графине. Она была спокойна: не плакала, не пыталась вызвать жалость и не искала с кем можно поговорить. В таком большом доме, среди такого количества слуг, возможных друзей, рядом с собственными детьми или теми, кого она приняла за своих детей, она была одинока в своем горе. Как Натаниэль, Лонц, Сатиф и даже я.
– Деор должен вернуться сегодня вечером, – раздался тихий голос Лонца за спиной, выводя из задумчивости.
Оглядевшись, стало понятно, что слуги уже разошлись, Сатиф с Натаниэлем куда-то пропали, и Элиота я больше не чувствовала. Здесь остались только мы вдвоем.
– Прогуляемся? – предложил секретарь.
Я согласилась.
Странно понимать, что где-то под этим замком уже подготовлена клетка для его управляющего, а в том, что секретарь все подготовил, у меня не было никаких сомнений. Но что дальше? Выдать за графа кого-то другого?
Незаметно, мы свернули к двери за кухней, и вышли в сад около замка. Красивые деревья окружали его сплошной стеной, на камне возле окон можно было увидеть еще зеленые листья, витражи с этой стороны переливались, ловя солнечные лучи, рядом росли странные цветы, которых я никогда не видела на наших землях, а сам замок уходил вверх тремя большими башнями, разрезавшими облака. Больше он не казался чудовищем.
– Что ты видишь? – спросил Лонц, подводя меня к беседке, едва заметной за стеной кустарника. – Замок, – понял он мое замешательство. – Каким он стал теперь?
– Красивым, – я снова посмотрела на башни, словно из сна, если он действительно такой, и был таким несколько тысяч лет назад, то, без сомнения, это был самый прекрасный замок на всех землях. – Мне о таких сказки читали.
Лонц смотрел на меня, ожидая. Он молчал, но взгляд был изучающим, заинтересованным, в нем чувствовался незаданный вопрос.
– Я рад, ученица мага, – неожиданно бодро ответил он, даже слишком бодро для человека, который только что узнал о смерти брата. – Хоть кто-то видит его таким. Для меня он как был тюрьмой, так тюрьмой и остался. За столько лет ничего не изменилось.
– Не тебе стоит переживать, что этот дом превратится в тюрьму.
– Ты снова о Деоре? – Он встал с места. – Не веришь, что это он?
– А ты веришь? – не выдержала я. – Лонц, я не понимаю, зачем ему это. Точнее… я понимаю… я могу представить зачем…
– Когда ничего не знаешь о человеке, представить можно что угодно, – секретарь злился. – Глупая, глупая ученица, ты ведь ничего не знаешь о Деоре, совершенно ничего!
– Вы все так говорите.
– У него есть причины ненавидеть меня и графиню.
– Какие же?
– Ему необходимо делать из себя мученика, – ответил Лонц, так ничего и не объяснив. – Теперь посидит в клетке – ему полезно!
– А Адриэн? Ему было полезно умереть?!
– Замолчи!
– Почему же? Да это же ты собственными руками приготовил клетку одному из своих братьев, это ты собирался переспать с баронессой, которой оставалось всего ничего до замужества. Так сильно не хотел, чтобы она стала графиней?!
– Замолчи…
Он сел на ступеньку беседки и опустил голову, чтобы не было видно лица. А я была зла, даже не знаю, отчего вдруг именно злость стала моим исцелением, но теперь не было страшно, плохо или одиноко, не хотелось разговаривать или бежать спасаться, хотелось только закончить все здесь и больше никогда не видеть этих людей.
– Я думал, что ты сможешь понять меня, после всего. Хотел поговорить, – произнес секретарь, не поворачивая головы в мою сторону, а его голос дрожал. – Это я виноват во всем. Только я. Это из-за меня умер Адриэн.
– Наверно, так оно и есть.
– Только так.
Казалось, он хотел, чтобы я начала возражать, но я молчала, и Лонц продолжил.
– В ту ночь я специально позвал баронессу к себе. Хотел позлить Деора и мать. Она мне даже не нравилась. Но так хотелось сделать что-то такое, хотелось вызвать ненависть к себе. И вот, что получилось.
– Зачем?
Я не понимала Лонца. Да, мне говорили, что секретарь делает много безумных вещей, но чтобы настолько глупых – это было странно даже для него.
– Мне нужно было, чтобы Деор перестал опекать меня. Я хотел, чтобы он не считал меня достойным себе.
– Зачем?
– Что бы не делал глупостей.
– Мне сложно понять ход твоих мыслей.
– Просто ты не знаешь всего, – ответил Лонц.
– Что ж, можешь радоваться, насколько я знаю, ты добился, чего хотел.
– Мне не удалось.
Лонц провел рукой по волосам и поднялся с места, повернувшись. Его глаза были красными, а на щеке остался след от руки.
– Прости, что привел тебя сюда. Я думал получить ответы, а получил только вопросы, – он подошел, не отрывая своего взгляда. – Не знаю, что будет дальше, но я хочу, чтобы ты знала, если ты останешься в замке, мы выполним все, что было обещано.
Он подошел еще ближе и поцеловал. Это оказалось неожиданным, но таким необходимым. Будто именно это и требовалось сейчас.
Секретарь отстранился и быстро вышел из беседки и скрылся за поворотом, войдя в одну из боковых дверей замка.
О поцелуе я старалась не думать, но осталось странное чувство. Ведь я могу просто уйти. В этот самый момент взять и уйти, никому ничего не говорить, не объяснять, не дожидаться окончания всего, даже не зная, будет ли этому конец.
Если я пойду за Лонцем, то могу погибнуть от рук короля, лап химеры или решений графини. Нужно только пройти сад, выйти во двор, пройти ворота и передо мной откроется весь мир, как перед Натаниэлем. Это только Элиот прикован к замку, а я свободна.
Сердце бешено колотилось.
Я сделала шаг, вышла из беседки, прошла по саду, зашла за стену замка и открыла большую деревянную дверь, чтобы снова войти в дом, полный боли, скорби и страха. Они здесь все сходят с ума, и я не стала исключением – только сумасшедший может по собственной воле вернуться назад, когда перед ним открываю двери в нормальную жизнь.
Но, что бы ни говорил Лонц, я продолжала верить в невиновность Деора. Не мог граф устроит все это. Уверена, что не мог.

Я поднималась по лестнице, как столкнулась с камеристкой графини. Кого не хотела сейчас видеть, так это Матию. Но нет, судьба отчего-то на меня зла, и в самый неподходящий момент, когда нет никакого желания что-то объяснять, делиться тайнами или выслушивать жалостливые речи, я встречаю человека, с которым все это придется делать. И ведь не скажешь ей ничего.
– Тиана, подожди.
Ее фраза показалась мне насмешкой в такой ситуации. Мне бы добраться до комнаты Сатифа, еще раз поговорить с магом, попытаться понять, но нет.
– Я очень спешу, – попыталась я завершить так и не начавшийся разговор.
– Я не отниму много времени, – сказала она и посмотрела на меня жалостливым взглядом.
Просто невыносимо.
– У меня нет настроения, вечером должен вернуться Деор.
Камеристка заметно побледнела от одного упоминания об управляющем. Для нее он так и остался монстром, с которым невозможно договориться. Это для меня он был другим. Действительно, когда не знаешь человека, придумать можно все, что угодно.
– Это правда? – с еще большим ужасом спросила она.
– Мне сказали, что он вернется сегодня…
– Нет, - перебила Матиа. – Правда, что он и есть тот колдун?
А слухи здесь разлетаются намного быстрее, чем я могла представить. Ведь еще недавно о комнате никто ничего не знал, а здесь уже все слуги решают сложную задачу: колдун ли их управляющий? Хотя, может, оно и к лучшему, никто не удивится, когда Деора схватят и отведут в подземелье.
– Сатиф не может точно сказать, да и никто не может. Это только слухи, которые нужно проверять.
Девушка вздохнула. Мне показалось, что она даже расстроилась.
– Прости, но здесь нечего проверять. Тиана, я знаю, о твоем отношении, но, поверь, он именно такой, каким его все считают. А если не веришь, то лучше уехать и больше не возвращаться.
– Мне кажется, или ты очень сильно хочешь, чтобы я уехала?
Теперь я злилась на Матию, сама не понимая, что происходит. Я знала, что девушка желает только добра – она настолько запугана, что боится собственной тени, больше похожа на серую мышь, которая лишь изредка высовывает нос из норки. Глупо на нее злиться, но сделать с собой хоть что-то я не могла. К тому же мне казалось, что случившееся – самое настоящее предательство.
– Конечно, нет, – залепетала она. – Но, если бы я могла, я бы обязательно уехала, а ты вот остаешься, еще и веришь управляющему. Почему?
– Потому что привыкла смотреть на поступки людей, а не слушать чужих разговоров. Чего и тебе советую.
– Но ты сама не знаешь его. Об этом тебе даже Лонц говорил!
Она готова была заплакать, но потом испуганно посмотрела на меня, закрыв рот рукой и замерев на месте. Я же пыталась успокоить собственное волнение.
– Ты подслушала? – этот вопрос дался нелегко.
– Я нечаянно, мне нужно было помочь… собрать в саду… а там вы.
– И много ты услышала?
– Нет, я только… только самое начало, потом поняла, что это вы разговариваете и ушла.
Не знаю даже, чего я больше боялась: того, что она подслушивала и теперь может кому-то рассказать или того, что она могла услышать, останься слушать до конца. Хотя, если бы Матиа услышала признание секретаря, то точно не тряслась бы здесь, а рыдала где-нибудь рядом с его комнатой. Мне стало жаль ее.
– Тиана! – раздался голос Натаниэля на лестнице.
Голос алхимика заставил удивиться. Кто угодно мог позвать меня. Кто угодно. Но только не он. Я даже забыла про Матию. Натаниэль, кажется, о ней вообще не вспоминал. Ибыл он весь в пыли, подпаленная одежда выглядела нелепо, на волосах, если присмотреться, можно заметить пепел. Но алхимика собственный внешний вид не волновал.
– Ты видела Сатифа?
– Нет, но я иду в его комнаты.
– Тогда идем вместе. У меня к нему важное дело и к тебе тоже.
Я еще раз посмотрела на камеристку, но девушка только опустила голову, чтобы не смотреть на Натаниэля. Боги, неужели она и его боится?

Мы шли долго и в полном молчании. Чтобы увидеть насколько ему плохо, не надо было долго обучаться в королевской академии, быть шпионом или магом, в отличие от Лонца он плохо скрывал свои чувства, но держался достойно. Не каждый так сможет.
– Зачем тебе маг? – спросила я, стараясь отвлечься от плохих мыслей.
– Что? – он не сразу понял вопрос. – А, Сатиф. Я почти разгадал, что означали те руны в комнате колдуна.
– Это может помочь Деору?
– Да, если он невиновен.
В голове не укладывалось, мне казалось, что Натаниэль точно должен понимать: графу нет смысла совершать все эти убийства.
– Ты тоже думаешь, что он виновен?
– Нет, - твердо сказал алхимик. – Но даже если так, то его наказание будет не по закону, а по нашим правилам.
– Значит, все-таки не уверен.
– Я ни в чем не уверен. Если подумать, то у него были причины напасть на нас.
– О чем ты?
– Не имеет значения, - спокойно сказал Натаниэль, продолжая идти также быстро. – В одном я уверен точно, он не имеет никакого отношения к смерти Адриэна. Он действительно поехал его спасать.
– Понятно, – сказала я, ничего не понимая.

В комнату мага Натаниэль вошел первым, а я застыла на пороге, думая, стоит ли вообще появляться здесь без предупреждения. Но алхимику было безразлично чужие это покои или его собственные, важность сообщения перевешивала чашу весов в сторону плохих манер. Так что, как только он кинул недовольный взгляд на меня, что было совершенно не похоже на Натаниэля, я сделала шаг вперед.
Комнаты Сатифа были немногим больше моих, да и с момента нашего появления, здесь ничего не изменилось, разве что свободное место обросло еще большим количеством книг, свитков и пергаментов. Здесь их было столько, что впору делать из комнат вторую библиотеку. Но алхимик даже не посмотрел в сторону заваленных столов, а сразу направился в другую комнату, где, по его мнению, и должен быть маг.
– Чем обязан? – произнес Сатиф с удивлением посмотрев в нашу сторону.
Он сидел на полу, среди разложенных в странном, известном только магу порядке, листов. Видно, он уже долгое время что-то ищет, перерывая все известные и неизвестные истории, предания, легенды и заклинания.
В этот момент я почувствовала маленькую надежду, что Деора все-таки оправдают. Только маг ничего не мог сказать в пользу управляющего, и это стало понятно, как только он встал с колен и откинул в сторону листы, которые держал в руке, как ненужный мусор.
– Я почти разгадал те руны, – начал Натаниэль. – Еще не до конца, но... Мы можем где-нибудь сесть?
Маг огляделся, рассматривая собственный беспорядок и пытаясь найти место, где можно разместиться втроем. Не найдя ничего лучшего, он скинул с небольшого стола исписанные листы, придвинул еще два стула и пригласил нас.
– Ты был прав, я видел их в нашей библиотеке, – спокойно начал Натаниэль, словно это само собой разумеется, но его слова все больше и больше оборачивались против управляющего. – Часть из них. В одной из книг есть несколько строк о начале рода Делерей и строительстве этого замка. Там, в самом конце, говорится, что какой-то голос камней стал пророком и дал великое заклинание, которое необходимо спрятать подальше от чужих глаз.
Маг задумался. Он еще раз посмотрел на Натаниэля, на меня, и отошел к окну, то ли внимательно разглядывая сад, то ли просто размышляя, смотря в пустоту. Его молчание било, и становилось не по себе от угрозы, видной в каждом движении Сатифа. Маг словно что-то понял, нашел недостающее звено всего происходящего, но с нами он своими знаниями делиться точно не собирался.
– Это интересно, – сказал он через несколько минут.
И от этих слов мое самообладание разлетелось на куски.
– Интересно?! Сатиф, о чем вы?! Вам интересно?!
– Тиана. – Я почувствовала на своей руке руку Натаниэля. – Сядь на место.
– Нет! Я больше не желаю в этом всем участвовать. Сатиф, либо вы мне говорите, что здесь происходит на самом деле, что вы поняли и кто на самом деле виновен, либо я ухожу!
– Тиана…
– Не стоит, мальчик мой, – так же спокойно ответил Сатиф, лишь мельком взглянув в мою сторону. – Пусть уходит. Стоит ей только покинуть графство, как верные слуги короля и ее бывшие друзья с радостью выдадут ее замуж на прекрасного герцога. А дальше жить баронессе останется всего несколько лет, пока она не родит первого и единственного наследника.
– Я смогу спрятаться.
– Возможно. Но от места у барона ты отказалась. Да и отомстить королю за свою семью не сможешь и почтить их память тоже. Я говорил тебе уже, тебя все здесь искали, следили, старались защищать. Ты ведь не думаешь, что семья Делерей относится так к каждой, кого лишили семьи и земель?
Он посмотрел на меня
– Или ты думаешь, что письма, которые нам удалось переписать – это всего лишь обычный разговор короля со своими подданными? Твой отец всегда выступал за свержение власти, и голос его был важен намного больше, чем голос любого из баронов и многих герцогов. Ваши земли – это самое ближайшее место к короне и на него всегда возлагал надежды этот род, как и на твоего отца. Но ты хочешь уйти, хочешь, чтобы и без того ослабленное сопротивление лишилось своего последнего и, может, единственного шанса на победу. Да, ты сама неважна, важен лишь твой титул и твои земли. Но без тебя будет намного хуже. Иди, никто не держит силой. Но каждое утро, просыпаясь в постели с мужем, который будет тебе ненавистен, ты будешь думать, что могла спасти не только себя, но и помочь тысячам жизней. Так ты уходишь?
Он первый раз смотрел вот так: безразлично, холодно, отстраненно и с невероятной жестокостью. Казалось, что время остановилось, а все тело зажали в тиски, страх внутри перерос в понимание всего происходящего. Нет, я не знала, что произошло в замке, кто на самом деле убил баронессу или что означают те руны, мое понимание было другим, худшим из всех чувств. Я отчетливо увидела, что у этой семьи есть только одна общая цель – выжить и сместить власть, вот только этой цели кто-то яростно желает помешать, возводя все новые и новые преграды. Пусть это будет враг, друг, да хоть сам граф и хозяин замка, но поколения боролись за эту свободу и тому, кто решил ее отнять – больше не жить. Я поняла графиню, которая так спокойно похоронила своего сына, поняла секретаря, который спокойно поведет собственного брата на казнь, алхимика, занимающегося только рунами и мечтающего сбежать из этого места. И от этого понимания стало жутко.
– Я остаюсь, – только и смогла ответить, не узнав собственного голоса и ненавидя саму себя за то, что стала одной из них.
– И ты не будешь пытаться помешать нам, схватить Деора? – маг говорил это так, словно читал меня, как книгу.
– Нет, не буду.
– Молодец, девочка. Натаниэль, продолжи изучать руны, и если будет еще хоть что-то, то сразу приходи ко мне.
– Сатиф, – не дал договорить алхимик. – Может, Тиану тебе и удалось запугать разговорами, чтобы она не задавала вопросов, но на мой вопрос придется ответить. Что же тебе показалось настолько интересным в моих словах?
Маг улыбнулся и потер ладони.
– Я рад, что теперь ты задал этот вопрос. Так будет правильно. Мне интересно, что делало здесь все это время такое заклинание. Я знаю только об одном омерзительном заклинании, которое действует замке. Мы все о нем знаем, и что-то мне подсказывает, что это не простое совпадение.
Мне не удалось даже попытаться что-то сказать, стоило открыть рот, как Натаниэль крепко схватил за руку и потащил за собой к выходу, а маг и не посмотрел в мою сторону. Возражения не принимались, и я все больше и больше ненавидела себя за невозможность что-либо ответить, спросить или сделать. Им было безразлично, а мне больно и противно. Только покинув комнаты Сатифа, я почувствовала свободу – алхимик отпустил руку и даже остановился, явно желая говорить.
– Слушай меня, – полушепотом начал он. – Если со мной что-то случится, то не дай Деору воспользоваться кольцом.
– О чем ты?
– Ты не понимаешь, что я говорю?
Он смотрел на меня, как на глупую девчонку. Такой взгляд я видела в академии, видела в таверне у дороги, где работала, у родителей, когда спрашивала что-то смешное и нелепое. И вот сейчас – алхимик. Но говорил он при этом вещи, которые я не готова была принять.
– Деор не мог взять… – попыталась я оправдать управляющего.
– Тиана, я не хочу слышать твои домыслы. Послушай ты.
Он огляделся по сторонам и отвел меня ближе к лестнице, в тот угол, из которого прекрасно видно большинство проходов замка.
– Я повторю еще раз, и мы больше никогда не вернемся к этому разговору. Прошу тебя, как единственного человека в этом доме, которому важен не только статус семьи. Деор не должен использовать кольцо.
– Да почему ты вообще решил, что кольцо у него?
– Я знаю, – уверенно ответил Натаниэль. – Сейчас тебе многое кажется непонятным и странным. Тебе кажется, что мы хотим обвинить его в том, чего он не делал. Но по тому, как Лонц готовит клетку, я понял, что кольцо именно у Деора. А мы все пытаемся его спасти. Я не знаю, правда или нет, что он колдун. И, если правда, то у него действительно были причины ненавидеть нас, а графиню особенно. Но даже так, даже если это правда, то не дай ему использовать кольцо. Сделай все, что потребуется, укради, если увидишь, начни уговаривать, умолять, не знаю… Все, что угодно. Если я буду рядом, то я сам это сделаю, но если нет… Главное, держи это втайне. Мне нужно время, я почти разобрался.
– Натаниэль, я не понимаю.
– Тебе и не нужно понимать. Это не символ власти, Тиана, это знак проклятья, которого нельзя избежать. И мы все связаны только им. Так нельзя говорить, я сам ненавижу себя за это. Но мне пришлось выбирать, и я сделал свой выбор. Я желаю добра Деору и считаю его более достойным...
Алхимик замолчал, оборвав себя на полуслове, так и не закончив фразу. Он явно хотел назвать какое-то имя или указать на кого-то, но вовремя опомнился или просто передумал.
– Это для его же блага, - быстро продолжил он. – Ты обещаешь мне? Только одна вещь, которую я прошу.
– Обещаю.

 » ГЛАВА 16. Подземелье

Два дня прошли в раздумьях, страхах и непонимании. Я всего несколько раз видела мага, но даже так он был сильно занят и избегал разговоров.
Один раз мне удалось случайно подсмотреть, как графиня выезжает из своей комнаты в сопровождении Матии, о чем-то с ней перешептываясь. Полностью проследить их путь так и не удалось, но я отчетливо видела, как они выехали во двор, и вернулись только через несколько часов. Я видела, как женщина была сильно взволнована, ее черное платье, в знак траура по Адриэну, покрылось дорожной грязью, а тонкие пальцы с большими кольцами нервно стучали по подлокотникам кресла.
В отличие от графини камеристка выглядела спокойной и даже довольной.
К тому же я больше не видела Натаниэля. Он засел в своих комнатах и не выходил даже к столу. Зато от скуки и переживаний меня взялся спасать Лонц. Мы случайно встречались в коридорах замка, за столом, даже в библиотеке, когда я пыталась найти книгу, о которой говорил алхимик. Лонц рассказывал мне о прошлом замка, о прекрасных землях, которые были вокруг, пока власть короля не стала всесильной. Рассказывал о семьях за замковой стеной и небольшом доме Делерей, недалеко от границы, о котором никто не знает. Я слушала его рассказы и ловила себя на мысли, что в замке все тихо и спокойно. Слишком спокойно, чтобы быть правдой.
А Деора не было, и вестей о нем не приходило.

– Началось, – зашептали ранним утром стены в моей комнате.
Этот шепот был похож на звук ветра в трубе.
– Началось, – повторил знакомый голос, и я открыла глаза.
– Что началось? – сквозь сон было сложно понять, о чем говорит Элиот. – Солнце еще не встало.
– Деор вернулся.
– Нет. Как?!
Вскочив с постели, я кинулась одеваться, даже не думая прятаться от Замка.
– Где он? Что с ним?
Признаться честно, собственное волнение оказалось для меня открытием. Я недовольно отметила, как руки не хотят слушаться, а к горлу подкатывает ком. Это оказалось слишком неожиданным и неправдоподобным.
– Его схватили при подъезде к замку, – прошептал Элиот, видимо, опасаясь, что нас могут подслушать. – Сейчас отвезли в подземелье.
– Я могу туда попасть?
Пришлось забыть о мече – слишком много мороки с ремнями, а бегать по замку с перевязью в руках и привлекать к себе лишнее внимание не хотелось, так что я схватила острый тонкий ножик и аккуратно вложила его в сапог.
– Тебе нельзя. Жди, сейчас все заняты, я скажу когда.
– Что они с ним делают? Элиот? Элиот?
Стены замолчали.
Я было ринулась к двери, но, только схватившись за ручку, поняла, что Замок прав, и лучше не рисковать. Пока все забыли обо мне, пусть так и будет. Я потом все узнаю и потом смогу поговорить с Деором. В конце концов, он граф! Никто не станет издеваться над ним, пытать его или убивать. По крайней мере, я на это надеялась.
Первые несколько часов было сложно, потом вовсе стало казаться, что обо мне забыли не только жители замка, но и сам Элиот. Я верила, что ради управляющего он сделает все, вот только, может, в эти планы теперь не входила я? Лишь через несколько часов Элиот вернулся.
– Я открою тебе проход, – раздался голос Замка, когда я уже не могла найти себе места и готова была отправиться в подземелье без приглашения.
– Почему так долго?
– Все собираются в главном зале. Так что у вас будет время поговорить, – ушел от ответа Замок.
– Он знает, что я приду?
– Он сам просил тебя привести.
Комната зашаталась, а в стенах раздался стук и скрежет. Пришлось схватиться за изголовье кровати, чтобы не упасть. Помня, как мы вылетели в окно замка в прошлый раз, я сильно сомневалась, что смогу удержаться.
Несколько минут все продолжало скрипеть, комнату окутала дымка и пыль, от которой начался дикий кашель.
– Что… кх-кх… что происходит?!
– Обернись.
Не отпуская изголовья, я повернулась. Стена, освещенная солнечным светом, где еще до появления Замка стоял огромный шкаф, покрылась дымкой и исчезла. Вместо нее был длинный и темный коридор, из которого веяло холодом и странным могильным запахом.
– Здесь все время был проход?
Я сразу вспомнила паука, химеру и страшного колдуна, который мог в любой момент пробраться ко мне. И если с химерой я уже сталкивалась, и осталась жива, то вот после встречи с пауком или колдуном лично, могла пострадать намного сильнее.
– Нет, – гордо ответил Элиот, довольный результатом. – Я сам его создал. Только что.
– И куда он ведет?
– В подземелье, конечно. А куда еще? На решетки маг сам накладывал заклинания, поэтому к Деору я провести не могу, и в подземелье быть с тобой не получится, но до клеток ты доберешься быстро. И никто не заметит.
Было бы у Замка лицо, я бы увидела самодовольную ухмылку. Но и так понятно, что Элиот неимоверно гордится собственной работой. Прямо как Натаниэль, когда тот что-то открывает.
Я не стала спорить с Замком, надеясь, что на этот раз у него действительно все получилось, и он не убьет меня где-нибудь по дороге между комнатами слуг и собственным подземельем.
Сделать первый шаг оказалось самым трудным. Но стоило ступить на твердый пол тайного хода, как вокруг загорелись маленькие огоньки. Переливаясь голубым и желтым цветом, они плавно парили в воздухе, указывая направление.
Дальше была темнота, но, еще несколько шагов, и огни также пришли в движение, сопровождая вперед. Через пару минут за спиной послышался скрежет, и я невольно вздрогнула, вспомнив о странном звере, обитающем в замке. Все было почти так… почти. Выход в комнату захлопнулся, оставляя меня одну в темноте с мерцающими огоньками.
– Элиот? Элиот!
– Не кричи, – раздалось от стен и эхом полетело дальше. – Здесь я, здесь. Что будет, если кто-нибудь зайдет в твою комнату увидит этот путь? Мне не хотелось рисковать.
– Ты никогда не рискуешь, – зачем-то огрызнулась я. – Тебя убить невозможно и изгнать, насколько я помню, тоже.
– Нет, я не рискую, а вот Деор... Иди уже.
Второй раз просить не было необходимости. Я быстро пошла по темному проходу, сопровождаемая огоньками и странным скрежетом в стенах. Дотронувшись до стены, пришлось сразу убрать руку – камень оказался обжигающе холодным. А под ногами почувствовался песок.
Как ни странно, но долго идти не пришлось. Мы сделали несколько поворотов, прошли по нескольким наспех сделанным лестницам. Собственно, лестницами эти горки просила сделать именно я, Элиот же был уверен, что спуститься по крутому склону для человека проще простого. Зато мне все сильнее и сильнее становилось не по себе. И свет в конце этого длинного хода стал настоящим спасением.
Несколько огоньков растаяли в воздухе, сразу это не было заметно. Затем еще несколько, и еще. Когда я поняла, что огни больше не сопровождают, вокруг стало намного светлее. Это не было солнечным светом, но отголоски горящих факелов дарили едва заметное желтое свечение, достаточное, чтобы я могла разобрать дорогу и выйти из темноты тоннеля в темноту подземелья.
Так вот откуда шел этот могильный запах. Здесь все пропахло плесенью, сыростью и чем-то давно сгнившим. А передо мной открылась подземелье размером с самый большой зал замка. Только в отличие от зала, здесь не было окон, красивого убранства, шикарных диванов и мягких ковров. Всего три факела освещали его, троном возвышалось в дальнем углу кресло с шипами, несколько цепей длинными нитями валялись на полу, бочки стояли возле стены, груды вещей сброшены рядом со выходом, да несколько деревянный дверей отделяли камеры.
За одной из них послышался шорох, и я хотела подбежать, желая быстрее увидеть Деора, как в темноте возле выхода послышался шелест. Казалось, что по земле везли что-то тяжелое, но шагов не было слышно.
Проход за мной оказался закрыт. Я юркнула к ближайшим бочкам, стараясь спрятаться в темноте подвала и понаблюдать за происходящим. Сперва ничего не происходило, но звук никуда не делся – он продолжал приближаться. Я приготовилась увидеть зверя и где-то внутри надеялась, что настоящий колдун посетит пленника, но вместо существа из легенд или мага в проходе появилась коляска, на которой гордо восседала графиня.
Хозяйка дома неспешно подъехала к одной двери и прижалась лицом к дереву.
– Это ты? – раздался такой знакомый голос за дверью, и сердце сжалось. – Не молчи. Это ты пришла, чтобы снова пытать меня?
– Я больше не могу ходить, – спокойно ответила она.
– Не по моей вине. Клянусь тебе, я не делал этого.
– Деор, мальчик мой.
– Не смей.
Мне было слышно раздражение, и даже ненависть в его голосе. В темноте я могла представить, как он стоит за той стеной, облокотившись на дверь и готовый вырваться из своего заточения.
– Замолчи. Я знаю, для чего ты пришла. Ты думаешь, что это я решил расквитаться с вами за все, что вы сделали? За все, что я должен буду сделать?
– Ты прав, – призналась графиня, после долгого молчания.
– Я признаюсь только в одном. Я дико хотел сделать это, хотел убить тебя, но не своих братьев. Признаюсь, не было и дня, чтобы я не думал о твоей смерти. Я ведь верил тебе, верил твоей любви, твоим стараниям, твоему терпению и надеждам, которые ты на нас возлагала. Верил каждому твоему слову. И только представь, как сильно я тебя возненавидел, когда узнал правду. Ты была моим героем и моей единственной любовью!
– Деор, я знала, что именно ты скажешь мне это.
– А кто еще, графиня? Кто еще? Это меня ты половину жизни обманывала, это мне ты врала. Остальные не были в такой ловушке, у остальных был выбор. А я верил, как последний дурак, надеялся, что смогу быть нужен тебе, старался быть лучшим во всем, всегда защищал его. Мне нужно было только одно.
– Я знаю. Я дала тебе все, чего ты желал.
Мне сложно было понять, о чем они говорят. Но Деор засмеялся.
– Я просил свободы. Немного свободы перед тем, как окончательно ее потеряю! А ты боялась, что я сбегу. Я помню, что должен. И никогда не забывал. Ты думаешь, так просто это сделать?
– Это обида, мальчик мой. В тебе говорит ревность и обида.
– Обида? Ревность? Я не мальчишка, которого можно так обвести вокруг пальца!
Деор замолчал, но его молчание продлилось недолго.
– Не надо теперь мне говорить про обиду и ревность. Я хотел бы уничтожить тебя, расквитаться с твоим магом, но я всегда помнил, кому обязан жизнью. И я всегда отдаю долги. Уходи.
– Что я могу сделать для тебя?
– Прошу только, не надо. Ты думаешь, я не понял, зачем ты снова посетила меня? Хотя признаюсь, наивно думал, что ты захочешь попрощаться. Но нет. Ты пришла напомнить, что я должен. Уходи.
– Ты сделаешь это, Деор?
– Я сказал, уходи! Когда? Когда тебе нужно, чтобы я уничтожил себя? Сегодня? Завтра? Когда?
– Кольцо у тебя, ты волен распоряжаться сам своей судьбой, - успокаивающим тоном ответила женщина. - Но, пока ты не скажешь мне «да», ты не сможешь выйти отсюда.
Ледария подъехала к двери.
– Ты мой сын, – прошептала она. – Граф Делерей. Законный наследник, и вся власть принадлежит тебе.
– Значит, сейчас, – послышалось за дверью.
– Кольцо у тебя, решение за тобой.
– Дай мне немного времени. Это действительно сложно, – обреченно ответил он.
Графиня еще немного подождала, развернулась и уехала прочь. Я слышала, как за ней хлопнула дверь, а в камере раздалось несколько ударов. Мне бы подойти ближе, сказать, что я здесь. Но я сидела на сыром грязном полу, вжавшись в бочки и снова, и снова пыталась понять услышанное.
– Кто здесь? – раздался голос Деора. – Я слышу твое дыхание. Это ты?
Он сидит словно зверь в клетке. Кольцо у него, он сам признался, что хотел убить, сам загнал себя в эту ловушку каким-то обещанием. И зачем мне все это?
– Я слышу тебя! – снова раздалось за дверью.
Нет, нет, нет! Это неправда, все происходящее не может быть правдой, всему должно быть объяснение. Вот только теперь я не могла придумать ни одного подходящего объяснения для всей этой ситуации.
– Скажи, кто ты?
– Это Тиана, – ответила я, встав с пола и подойдя ближе.
Он замолчал, словно услышал голос призрака. Хотя, наверное, именно призраком я и была сейчас. Без прошлого, без будущего, с непонятным настоящим.
– Дай мне тебя увидеть, – сказал он, и я подошла к двери, пытаясь заглянуть в небольшое окошко.
Деор стоял в центре комнаты. Всего три шага в ширину и пять в длину, вот и все место для жизни. Здесь солома вместо постели, здесь и отхожее место с решеткой сверху. Так могут жить псы, но не люди, что бы они ни сделали. Сам управляющий выглядел уставшим, осунувшимся и, кажется, избитым, но это сложно рассмотреть при свете только одного факела и то с моей стороны.
– Что с тобой сделали? Как они могут?
– Ты про синяки и порезы? – Он попытался улыбнуться. – Нет, это когда я старался отбиться от стражи короля. На нас напали сразу возле стены, и я не успел спасти своего брата.
– Я знаю, мне жаль.
– Мне тоже. Мне тоже очень жаль… – Деор подошел ближе к окошку, так, что я могла рассмотреть каждый шрам на его лице. – Это Калирис сообщил гвардейцам, что мы будем там. И все сорвалось. Если я не умру раньше, то клянусь, я убью эту мразь.
– Деор…
– Я не делал этого, Тиана, – предвосхищая мой вопрос, ответил управляющий. – Поверь мне, у нас было много разногласий, но ты ведь была здесь, ты же слышала графиню. Прошу поверь.
– Я всегда верила в твою невиновность. Но что я могу сделать?
– Открой мне дверь. Выпусти меня. Всего на один день, я должен выйти. Всего на один день.
Как же мне хотелось поверить, отпереть дверь, обнять Деора, кинуться ему на шею и никогда больше не отпускать. То письмо затуманило разум, заставило поверить в невозможное, но я быстро взяла себя в руки, и отошла от клетки.
– Все хорошо, так и должно быть, – сказал он и замолчал.
Свет тускло горел, тишина обволакивала, холод пробирался сквозь одежду, а от запахов начинали слезиться глаза. Ошибка за ошибкой. Я совершаю одну ошибку за другой и ничего никогда не могу исправить.
– Как же я тебя ненавижу! – сказала я в пустоту и кинулась к двери.
Небольшой тонкий нож, спрятанный в сапоге, спокойно мог взломать замок, теперь главное, чтобы не заклинило.
– И почему я вечно ввязываюсь в неприятности?
– Судьба? – усмехнулся Деор.
– Глупость. Ладно я, а ты? Как с тобой могло такое приключиться? Что у вас вообще происходит, что графа могут спокойно посадить под замок в собственном доме?
– О чем ты? – искренне изумился Деор.
Замок щелкнул, дверь открылась. Управляющий вышел из своего заточения. Он сделал всего шаг в мою сторону и оказался так близко, что сердце невольно забилось сильнее. Только теперь я окончательно поняла, что желаю быть с ним до самого конца, что бы ни случилось. Его поцелуй был легким и нежным, но в холоде этого места настолько горячим и обжигающим, что жар разлился по всему телу, а крепкие объятья, казалось невозможно расцепить.
– Мне нужно уходить, – прошептал он. – Всего день, Тиана. Я должен расправиться с бароном, прежде чем…
– Что?
– Просто поверь. Я хочу быть с тобой и из-за тебя хочу жить. Ты веришь мне?
– Да, – прошептала я в ответ, так не желая снова расставаться. – И ответ на твой вопрос, «да».
Деор посмотрел с недоверием. На секунду мне даже показалось, что он передумал,
– Какой вопрос?
– Который ты задавал мне в письме.
– Объясни.
– Что объяснять? После того, как ты уехал, тем самым утром, я нашла у себя в комнате письмо от графа. Деор, я не хочу объясняться. Если ты не хочешь, или передумал, то просто скажи и все. Я пойму. В письме ты признался во многом и говорил, что не хочешь врать.
– Тиана, девочка, милая, я никогда не врал тебе и не желаю врать. Но я не писал никаких писем. И я уже говорил тебе, что я не граф.
Теперь это все казалось глупой шуткой, неприятной и очень злой. Если Деор хотел поиздеваться надо мной, то мог выбрать другой способ.
– А кто написал то письмо? Ты писал про наш поцелуй, про ночь вместе. Как ты можешь не помнить?
Деор отстранился.
– После той ночи, – его голос был холодным. – У меня не было времени писать письма, у меня не было времени даже поесть. Я не знаю, что тебе сказать. И уже нет желания говорить. Я не убивал никого в этом замке, не колдовал, не разводил пауков, а теперь еще и не писал писем, и я не граф Делерей, я его проклятый всеми брат. Но даже здесь этот сукин сын… Прости. Мне необходимо остановить барона.
Он быстро отошел от меня, взял из груды скинутых в углу вещей плащ и меч, и спешно вышел из подземелья, даже не обернувшись.
Стоять и смотреть вслед уходящему Деору было страшно. Но сильнее я корила себя за глупость. И как можно было поддаться минутной слабости? Как можно было так ошибиться? И что теперь правда из того, что, оказывается, я сама себе придумала? Не знаю почему, мне стало стыдно перед управляющим, стоило только представить, что он мог подумать после моих слов.
Но не только стыд перед Деором, выгрызал все изнутри, мне было стыдно и перед настоящим графом Делереем.
Все-таки я не сразу поняла, кто написал то письмо, а осознав, даже закрыла глаза от подступившего чувства неловкости. Лонц – вот, кто действительно следил за мной все это время, кто займет место хозяина замка, вот человек, который предлагал выйти за него замуж.
Он был все время рядом и даже спрашивал меня, а я отвечала невпопад, даже не подумав, что это может быть он. Моим оправданием было лишь то, что поцелуй все-таки не был настоящим, а ночь вместе – всего лишь ночь, проведенная за разговорами и старинным вином.
И только вспомнив это, я поняла, что многое становится на свои места.
Теперь мне стало понятно вечное соперничество Деора и Лонца, когда один приемный сын, прекрасный управляющий и достойный стать настоящим графом, должен мириться с выходками настоящего наследника, спасать вместе с графиней его из плена, терпеть, рисковать собственной жизнью, чтобы защитить и ничего не получать взамен.
Но все же стало жаль Лонца – всегда видеть перед собой того, кто кажется более достойным… наверное, это невыносимо. А ведь даже Сатиф не сразу принял секретаря за достойного кандидата на титул графа.
Этот многолетний спор, многолетняя ссора объясняла многое: и ненависть к роду, и вечное недовольство, и разделение дома на «за» и «против». Она не объясняла только одного – кто настоящий убийца, чей такой знакомый голос я слышала за стеной, кто же в этом доме колдун.
Я стояла в подземелье, совершенно забыв о том, что необходимо срочно убегать, пока никто не застал меня здесь. Лишь странный звук отвлек от неприятных мыслей. Сначала показалось, как что-то загремело. Это могло быть что угодно: посуда на кухне, упавшая со стены картина, разбившаяся ваза в каком-нибудь из залов, громко хлопнувшая дверь. Но то, что произошло потом, заставило бежать из подземелья со всех ног, опасаясь за жизнь Деора и его свободу.
По всему замку разнесся страшный мужской крик. Я была уверена, что мужчина кричал намного тише, но Элиот, то ли специально, то ли случайно, сделал, чтобы весь замок мог отчетливо слышать этот крик. Была бы моя воля, я бы заткнула уши и спряталась где-нибудь в самом дальнем углу, стараясь оставаться незамеченной и забытой всеми. Но ноги сами несли вверх по лестнице, сердце забилось быстрее, дыхание сбилось, и я уже не понимала, по какому коридору бегу и в какую сторону, но отчего-то была уверена, что двигаюсь в правильном направлении.

Глава 15. Ясно, что ничего не ясно...
Лида, спасибо за продолжение!
_________________

Пожалуйста примите в читатели

Глава 16. Запуталась я что-то с этими графьями... логика в обмороке, как ента мышь ... не удивлюсь, если графа нет вообще... зато есть Матиа - графская дочка...
Лида, спасибо за продолжение!
_________________

Лида, когда порадуешь продолжением?
_________________

В читателях.
_________________

 » Глава 17. Новое покушение

ГЛАВА 17. Новое покушение

Я вбежала в библиотеку замка, в тот самый момент, когда все засветилось огнями. Распахнув двери и застыв на пороге, я крепко сжала нож.
В центре библиотеки лежал Натаниэль. Его кровь была повсюду. Радом, присев на одно колено и склонившись над его лицом, находился Деор, держа в руке окровавленный меч.
– Так это ты?
Не может быть, он – убийца, предатель. Тот сумасшедший, который сделал все это. А я выпустила его. Позволила сбежать. Смерть алхимика будет на моей совести.
– Помоги ему! – прокричал Деор. – Графине скажешь, что я выполню ее просьбу! Быстрее.
Он встал с колен и побежал к тайному ходу, так ничего и не объяснив, а я бросилась к Натаниэлю.
– Деор! Куда ты?
– Он сказал мне, кто убийца, – ответил управляющий и исчез.
Стоило только Деору скрыться в проходе, как в библиотеку вбежали Лонц и Парэль, кинувшись к своему брату и господину.
– Что с ним? – прокричал Лонц, стараясь зажать огромную рану на плече Натаниэля.
Только сейчас я поняла, что стою на коленях в луже крови. Крови ни в чем не виновного алхимика, а Натаниэль на последнем издыхании пытается бороться за свою жизнь. Парэль кому-то крикнул нести повязки, сам убежал. Лонц что-то говорил. Все было словно в тумане.
– Элиот! – крикнула я.
– Что «Элиот»? – Лонц не отстранился от своего брата.
– Он, – я пыталась подобрать слова. – Он говорил… он может… вы говорили.
– Тиана!
– Он может сохранить душу человека, если тот еще не умер.
– Он никогда этого не делал. Не надо.
– Надо! – времени не оставалось, а Натаниэль стонал все тише, и в его взгляде уже не было той боли. – Лонц! Прошу! – я закричала, чтобы хоть как-то достучаться до графа. – Элиот!
Молчание казалось слишком долгим.
– Не надо, – просипел Натаниэль. – Здесь ловушка, он.. не... услышит тебя…
– Тише, тише.
Мне казалось, что это Лонц сейчас был в бреду, а не его брат. Он принялся рисовать на полу кровью алхимика символ для вызова Элиота.
– Тиана, не надо, – прошептал Натаниэль. – Я против. Ты не знаешь, чем мне придется заплатить.
– Никто не знает, – сквозь зубы добавил Лонц.
– Потерпи. Он поможет, обещаю.
– Тиана, не надо. Я узнал…
– Потом, Натаниэль, все потом, ты все расскажешь.
– Это важно, – не унимался алхимик, а я видела, как его глаза закатываются.
Ну где же Элиот? Почему его всегда нет, когда он так необходим!
– Натаниэль, – словно в ответ моим мыслям раздался голос стен.
– Элиот, прошу, помоги ему, – прокричала я, а граф застыл в ужасе.
Он сомневался. Как можно сомневаться?! Мне было непонятно, почему он медлит, почему просто не прикажет Замку. Ведь в его власти спасти жизнь Натаниэля.
– Я никогда не делал этого, – отозвались стены.
– Элиот, прошу, – я не могла сдержать себя.
– Не надо, Тиана, – только и смог произнести Натаниэль.
Но он в бреду, нам нет смысла его слушать.
– Так не должно быть, это неправильно, – испуганно проговорил Замок.
– Элиот! – неожиданно прикрикнул граф, принимая решение.
В дверь вбежал Парэль, а за ним и слуги, он нес какие-то тряпки, воду, кажется, еще что-то, но все утонуло в ярком голубом свечении и заглушилось диким криком Натаниэля.
– У меня мало времени, – сквозь свет прошептал алхимик.
Мне не было видно его лица, но я слышала, что говорить ему также трудно, как и раньше.
– Останови Деора…
– Натаниэль, не сейчас.
– Тиана, останови Деора. Ты не понимаешь. То, что он сделает сейчас – это…

 » Глава 18. Элиот

ГЛАВА 18. Старинное проклятье

Элиот

Около тысячи лет назад. В замке первого графа из рода Делерей

Как же давно в замке Делерей не было такой тишины и спокойствия – с самого начала здесь только и делали, что суетились, бегали, убирали, расселяли слуг, гостей, временно держали спасенных рабов и пытались накормить сотни голодных крестьян.
После того, как бастард короля выступил на стороне обездоленных, а его поддержало большинство земель, правителю ничего не оставалось, как дать своему отпрыску титул и отправить на его земли спасенных рабов.
Боролся за свободу – теперь и корми свой свободный народ. Сколько же проблем сразу началось…
Но сегодня в доме царили умиротворение и порядок. Спасенных расселили по ближайшим деревням, воинам предоставили несколько домов рядом с замком, слуги закончили свою работу, гости разъехались, а крестьянам разрешили временно не платить налог, так что в этот день можно было с лихвой насладиться абсолютным спокойствием.
Завтра начнется долгая и кропотливая работа. Завтра бастард короля будет вновь бороться за свою власть. Завтра начнется подготовка солдат и для него – верного слуги графа и главы его личной охраны – появятся новые заботы.
Но не сегодня – сегодня вечером можно отдохнуть, развлечься с кем-нибудь из служанок или съездить в селение и найти себе женщину там. Хотя все они до ужаса несговорчивы, а у Фаргора не было желания тратить силы еще и на это.
Он шел по начищенному до блеска полу, проходя один зал за другим, и с нескрываемой радостью разглядывая убранные комнаты.
Где-то в душе скользнуло странное неприятное чувство, но сразу развеялось, словно и не было вовсе. Ему бы подумать, что такое спокойствие никогда не предвещало ничего хорошего, и чем глубже тишина, тем сильнее будет гром, грянувший из нее. Но Фаргор не думал об этом, или просто не желал в этот день хоть чем-то омрачать свои мысли.
Он свернул за угол, решив, что необходимо зайти в комнаты Кармиры – она точно ему не откажет. Сделал несколько шагов, предвкушая, каким прекрасным будет подарок ему за долгие дни ожидания. Еще шаг… И в этот самый момент весь дом сотряс дикий мужской крик.
Замок заходил ходуном, стены затряслись. Фаргор еле устоял на ногах. Всего на мгновенье он остановился, но сразу развернулся и кинулся в сторону покоев своего господина.
Граф в опасности и в этом не было никакого сомнения. Он уже видел, как хозяина замка убили или ранили, уже винил себя, что забылся и перестал охранять. Отовсюду стали слышаться женские вопли – это служанки кричат, не зная, что им делать. Мужчины схватились за оружие – это солдаты Фаргора, готовые в любую минуту разбить неприятеля. Но никто не знал, откуда доносится этот дикий вопль, а он стих также быстро, как появился.
Он бежал по коридорам, расталкивая слуг и молясь только об одном: успеть, пока можно все исправить. Он и не сомневался, что король дотянул хищные лапы до своего бастарда или королева, наконец, смогла найти убийцу, готового пролить кровь непризнанного наследника. Он летел как ветер, но он так хотел быть быстрее, намного быстрее. Осталось мало, всего несколько шагов. Он готов был к чему угодно, но не к тому, что граф выбежит навстречу.
Фигура молодого мужчины, который только принял новый замок и свои земли, словно призрак появилась в проходе, ведущем от библиотеки. Он бежал также быстро, а его силуэт вырисовывался из света, струящегося от окна.
– Граф? – только и мог выдохнуть верный слуга, остановившись и не веря своим глазам.
Они не подводили его раньше, но теперь подвели, в этом не было никакого сомнения. Не мог же граф остаться живым и невредимым? И если это так, то кто тогда кричал?
– Ты тоже это слышал, Фаргор?
– Да.
Словно в подтверждение их словам крик снова сотряс стены замка, заставляя закрыть уши и пригнуться, опасаясь, что толстые стены вот-вот разваляться под силой этого звука. Крик перешел в едва различимый стон и Делерей снова встал в полный рост, оглядываясь по сторонам.
– Библиотека, – без тени сомнения крикнул он и кинулся назад, а верному слуге ничего не оставалось, как бежать следом.
Они минули несколько залов, каждый шаг отражался от стен, а в начищенных полах можно было разглядеть выражение их лиц, и выражения эти не сулили ничего хорошего.
Дверь библиотеки распахнулась, в холодное помещение влетел дневной свет из огромных окон холла. Граф только начал обустраивать свои владения, и сумел перевезти лишь немногие книги из собранных им. Но и этого количества хватило, чтобы устроить в библиотеке настоящий хаос.
Слуга застыл на пороге, оглядывая разбросанные вещи, сломанные полки и вылетевшие из стены камни. Делерей хотел было сделать шаг, чтобы зайти внутрь, но Фаргор выставил перед ним руку, преграждая дорогу.
– Не стоит. Я пойду первым.
Он внимательно осмотрелся по сторонам и вошел в просторную комнату, в которой еще несколько часов назад царил идеальный порядок.
– Слышишь? – прошептал оставшийся на пороге граф.
Фаргор прислушался. Действительно, стон не прекратился, он стал намного тише, но никуда не пропал. Стонал мужчина, и в этом не было никакого сомнения. А внутри библиотеки можно было рассмотреть тонкое, едва заметное голубое свечение.
«… слушай внимательно, – звук перестал походить на стон и стал шепотом. – Я узнал, как вызывают зверя из легиона Тарола. Они...»
Показалось, что говорившему трудно, и он глотнул воздуха перед тем, как продолжить.
Граф и слуга прошли вперед, аккуратно ступая, стараясь не шуметь, но заглядывая во все углы, где мог прятаться говоривший. В библиотеке никого не было, а звук, против всех мыслимых законов, шел из самих стен и этого странного свечения в центре.
Делерею показалось, что он невольно подслушивает что-то, что не предназначено для его ушей, вот только не слушать он больше не мог. А слуга сделал в воздухе пас, нарисовав руну защиты от дурных сил.
«Они выходят на руны, Тиана. Запомни, Тиана. Теовор – первая, после чего рисовали карс, геронт, элвирк, караван и керкон. Их необходимо было окропить кро… кровью, и соединить именно в таком порядке, как я и сказал. Но это не призовет легион, а только зазовет зверя, который потом убьет своего хозяина... Для легиона нужно было карс изменить… добавить две линии в центре круга».
«Замолчи, сейчас это не имеет никакого значения!» – прокричал женский голос в отдалении.
Графу даже показалось, что женщина находится в другой комнате.
Он огляделся по сторонам. Здесь никого не было, зато можно было заметить, как верный слуга внимательно запоминает все сказанное. Правильно, ничего другого от Фаргора он и не ожидал, граф выбрал человека дела, который никогда не поддается эмоциям и страху.
«Им… имеет, – снова прошептал мужчина, захлебываясь. – Для того чтобы заставить зверя служить себе, нужен амулет. Это может быть все, что угодно: медальон или кольцо, главное, чтобы там были символы».
«Он знал это и поэтому украл кольцо», – снова ответил женский голос.
«Она знала это. Графиня… она собрала нас здесь только для этого. Но мы не можем винить ее. Зверь выполнит приказ и убьет своего хозяина, а его хозяин навечно пополнит легион Тарола, сотри руны, пока это возможно, сотри последнюю, еще не время. Деор не должен воспользоваться кольцом, я нашел способ отменить заклятье… я все эти годы искал, но только благодаря…»
Мужчина захрипел сильнее и граф отошел к двери, а слуга за ним. Оба понимали, что сейчас, кем бы ни был обладатель этого голоса, он умирает и это его последний вдох.
«Элиот! – немного громче прокричала женщина. – Элиот! Прошу!»
Мужской голос снова произнес непонятную фразу, похожую на заклинание и в этот же момент стены заскрипели, пол затрясся, граф услышал крики слуг где-то на нижних этажах. Библиотека засветилась и стала намного больше. Еще две люстры появились на потолке, словно именно там и были с самого начала.
Делерей попятился назад, уводя за собой слугу. Но пол пошатнулся, и они вместе упали на колени, стараясь держаться и сохранить равновесие.
Свечение сразу исчезло, погружая библиотеку во мрак. Даже свет из окон больше не попадал сюда. Все остановилось, а вместе с этим всем остановилось время.

Тонкая нить души Натаниэля летела сквозь тысячелетия, гонимая заклинанием и пытаясь спастись от смерти.
Смерть идет только вперед, значит, душа должна была прятаться там, где ее не смогут застать. Это говорило заклинание, но душа понимала, что это неправильно.
Люди менялись, рождались новые, вот знакомые лица, а вот девчонка, которая попыталась спасти. Душа не могла понять, почему нет благодарности. Девчонка сделала неправильно, нельзя было заставлять его идти против смерти.
Он… точно… это он, но кто он? Заклинание продолжало звучать, говорило, что необходимо спрятаться как можно дальше и забыть себя, чтобы смерть не могла найти. Забыть… это казалось так просто… Хотя нет, это и было просто – заклинание помогало. Остаются лишь образы, такие нечеткие и странные, но такие настоящие.
«Глупая девчонка, нельзя было просить спасти, лучше бы я умер, а сам, как мог надеяться, что все будет хорошо? Ненавижу себя, как же я себя ненавижу. Самонадеянный глупец, считающий себя умнее всех, решил, что можешь обмануть смерть…»
Осталось ли что-то от Натаниэля? Еще немного времени и он бы окончательно исчез, растворившись в холоде далекого прошлого. Но неожиданно все прекратилось. Осталась лишь темнота, застилающая все вокруг и страшная боль.
Тела больше не было, да и не помнил он о теле, помнил только боль, которую когда-то испытывал. Когда-то слишком давно. Или еще только будет испытывать.
Она все усиливалась и усиливалась, его разрывало, он чувствовал, как занимает все черное пространство и больше ему некуда лететь, больше у него нет выхода. Хотелось сбежать, но он не мог этого сделать. Его замуровали, заставили навечно застыть в клетке.
Он никогда не любил клетки, он точно знал, что не любил их. Душа еще помнила свободу, помнила первые лучи солнца, помнила ощущение ветра, она старалась вырваться из своей тюрьмы, но была заперта в ней навсегда, и от этого не хотелось существовать.
Он слышал собственный крик, теперь от бессилия, от понимания, что до конца своей жизни он будет здесь в этой темноте без возможности уйти. Это было невыносимо, он всем своим существом возненавидел тех, кто так жестоко подшутил над ним…

Когда тьма рассеялась, он увидел двух мужчин. Смотреть на них было странно, как-то необычно и непривычно. Он видел их сразу со всех сторон и не видел себя. Кто же он? Такое бывает?
Мужчины стояли, расставив ноги, и держась на стены. Он чувствовал что-то теплое, а боль прошла. Должно быть что-то еще? Он помнил, что должно… Вот только что?
– Закончилось, – сказал мужчина в странной светлой одежде и черными, как смоль, волосами.
Он кого-то сильно напоминал, но сказать кого, было невозможно.
– Не могу сказать, господин, – отозвался второй, не вызвав никаких чувств. – Я больше ничего не слышу.
– Кто здесь? – снова спросил первый мужчина.
Отозваться или нет? Да и смогут ли они услышать?
Он попытался что-то сказать, но ни одного звука не сорвалось с губ. Тогда он понял, что не может говорить также, как эти двое, но и как надо говорить, он не знал. Он попытался еще раз, затем еще и еще, ничего не выходило. А мужчины стояли и ждали ответа.
– Никого нет, – произнес первый.
«Я есть», – послышался голос, и говорили стены.
Он сам испугался, это было неожиданно и странно, но так… так… естественно. Словно только так и можно, и только так будут понимать.
Мужчины замерли, можно было заметить, как по виску первого стекали капли пота, а его руки дрожали.
– Элиот? – осторожно спросил он, его голос звучал неуверенно, тихо с надрывом, казалось, что он сию же минуту хочет сбежать, вот только имя… имя было знакомым.
Как странно, наверное, его действительно зовут Элиот. Какое сейчас это имеет значение, кому вообще нужно знать его настоящее имя, когда оно уже ничего не может изменить? А это имя он помнил, оно вызывало странные чувства, словно что-то очень родное, но такое далекое, оно заставляло чувствовать радость и злость, надежду и облегчение, обиду и благодарность – оно нравилось ему. Пусть будет так.
– Мы слышали, как вас называли Элиот.
– Элиот, – повторил он, снова ощутив все эмоции от этого имени.
Чувствовать было приятно. Теперь все становилось единым, больше не было его, дома, чувств отдельно – все было вместе и это становилось одним целым, что больше нельзя разделить. Даже ненависть к заточению теперь переплеталась со всем остальным, добавляя что-то давно забытое старое в сущность.
– Кто ты? – спросил второй, оглядываясь по сторонам.
Они явно не знали, куда смотреть. Странные люди, я вижу их со всех сторон, мне все равно, куда они смотрят, – они всегда смотрят на меня.
Но этот мужчина задает вопросы и он прав.
Кто я? Теперь я знаю, что я есть, больше нет кого-то отдельного от меня, но кто я?
Я попытался почувствовать это. Я живой. Я могу говорить и могу чувствовать, думать. Могу даже действовать. В стене затрещало, интересно, но понятно. Я – стены. Пол дернулся, мне понравилось – он был полностью в моей власти. Я – пол.
Мужчины странно упали, видимо, они так и не смогли удержаться на ногах. Надо быть аккуратнее. Мое движение может причинить им боль, а мне почему-то этого очень не хотелось.
Я почувствовал, как могу перейти в другую комнату, но эта теперь мне была не видна. А выбраться?! Мне безумно хотелось выбраться! Я не смогу здесь быть долго, я не люблю долго быть в одном месте! Я повернулся к саду, за которым расстилался лес.
Там больше не было ничего – там была свобода, нас даже ничего не разделяло. И я кинулся в сторону леса… Меня сразу же вернуло назад, отозвавшись глухим ударом. Я видел, как несколько камней полетели вниз. Они летели вперед, а я не мог с ними…
– Фаргор, – прокричал знакомый мужчина. – Посмотри в окно! Оно теперь выходит на сад!
Они были испуганы и ничего понимали. Нет, оно выходит не на сад, оно выходят на лес. Я точно знал, что именно там моя свобода, с другой стороны – дорога, она страшная… мне не нравится… я не люблю эту дорогу – по ней ко мне приедет то, что погубит нас всех, что запрет меня в этой клетке. И откуда я это знаю? Кто я?
– Кто ты? – снова спросил второй мужчина.
Кто я? Теперь мне показалось, что все просто…
– Я – Замок.
Они замолчали и посмотрели друг на друга. В этот момент в библиотеку ворвались другие. Охрана. Значит, один из них является моим хозяином. Нет, этого не может быть, у меня никогда не было хозяев, я сам хозяин… был хозяином… я… творил, что хотел, я создавал, что хотел, это был договор, вот только с кем? А они… если я хозяин, то это они мои гости.
– Уйдите! – закричал мужчина в белом.
Понятно, значит, он и есть мой главный гость. Стража замерла, но возражать не стала, особенно, когда второй выгнал их всех и закрыл двери. Мужчина в белом прошел немного вперед, я видел, как его лицо меняется, а страх перерастает в любопытство. Откуда я это знаю? Странно
– Я граф Ольтарх Делерей. Первый граф этих земель, – произнес он не слишком громко, чтобы эти слова не ставили его выше меня, но и без страха, явно гордясь своим титулом.
Делерей. Это тоже родило воспоминания. Приятные и хорошие, я чувствовал, что он будет заботиться обо мне, я знал это.
– Ты моя семья, граф, – отозвался я, сам того не ожидая.
Граф напрягся и снова посмотрел на своего слугу. Тот молчал, аккуратно ступая по полу библиотеки, чтобы подойти ближе к хозяину.
– Могу лишь надеяться, что у тебя добрые намерения, – снова произнес граф. – А если так, то покажись нам и скажи, кто ты.
Что за глупцы. Даже я все понял, а они нет. Я и есть замок. Как этого можно не понять? Это казалось смешным и нелепым, какие странные люди и как странно, что именно эти глупые люди и есть моя семья. Но я показал, я все показал…

Более сорока лет прошло с тех пор, как я ощутил себя здесь. Теперь я мог делать все, что пожелаю, и мне больше не приходилось прятаться от стражи и слуг. Фаргор позаботился, чтобы в дом входили только те, кому можно доверять. Слуг стало намного меньше. Охраны намного больше. Тех, кто пытался рассказать обо мне, сразу убивали.
Они заботились о моей безопасности, и я делал то же самое, предупреждая их о незваных гостях, проблемах, помогая советом и делом, меняясь, когда это было необходимо.
Выяснилось, что я знаю намного больше каждого из них. Знаю такие вещи, название которых они даже произнести не могли. Знаю то, чего они и не видели никогда в жизни. Вот только я и сам не мог объяснить, откуда я это знаю.
Но теперь моими знаниями стали все книги в библиотеке, а граф, специально для меня, привозил их бесчисленное множество. Я научился творить и создавать, хотя мне казалось, что я и раньше это мог, а теперь только совершенствуюсь. Но что было раньше, и был ли я до этого момента когда-нибудь? Мне казалось, что нет.
Вместе с графом мы попытались найти что-нибудь о похожих на меня. Но так и не смогли и решили, что я такой один. Это было ужасно и страшно. Я единственный во всем роде и никто, совершенно никто не сможет понять меня и моих чувств, никто не может знать обо мне.
И каждый новый день я хотел сбежать, эти стены за сорок лет сводили меня с ума, я уже не любил этот дом, мне хотелось побывать где-нибудь, но я был в тюрьме. За что же меня наказали?
Ольтарх не смог признать меня самим замком, он думал, что я призрак, все пытаясь понять. Так до конца своей жизни не осознав, что чтобы понять, необходимо прочувствовать это или родиться с этим, как его сын.
Герольс появился на свет через восемнадцать лет после моего рождения. Ему читали сказки, играли с ним, заставляли думать о будущем, о том, как он станет великим воином и будет бороться за правое дело.
А он желал стать магом, тайком прячась в моей библиотеке и изучая старые книги. Мне нравилось наблюдать за ним. Хотелось охранять его и оберегать, а также учить всему, что знаю сам.
Он не спрашивал, кто я. Он не пытался узнать, что я такое. Он понимал кто я, также хорошо, как то, что его отец – мужчина, мать – женщина, а он сам еще ребенок. Это даже не требовало объяснений, как и то, что я тот, кто я есть. Мне было жаль, когда его через несколько лет увезли обучаться на другие земли.
Мы долго жили мирно. Но мир всегда заканчивается. Особенно, если пытаешься его всеми силами сохранить. Фаргор умер за несколько лет до этого. Его сразила болезнь, которую он принес с болот. Я не мог помочь, да и никто не мог помочь.
Герольс рос, Ольтарх старел, его жена умерла, пытаясь разродиться девочкой, которую все ждали, ребенок тоже не выжил, и здесь я вновь оказался бессилен. Это было невыносимо и больно, ужасно больно. Они облачились в траур и я вместе с ними. А потом начались набеги «диких» и страх перед ними поглотил все графство. Вернулся и сын…

– Отец, я говорил вам, что так все и будет! – кричал Герольс в комнате Ольтарха. – Вы не должны были просить помощи у короля!
– Мог ли я…
– Мог! Можно было вызвать меня, вернуть! Это было в ваших силах! Я обучился магии…
– Твоя магия не сможет помочь, – обреченно ответил Ольтарх, давясь кашлем.
Он еле держался на ногах, и мне было больно смотреть на это. Я помнил его таким молодым, помнил, как он блистал, как любил сына, как сводил с ума женщин, как выбрал себе жену. И вот теперь он уходил от нас. Никто не мог спокойно на это смотреть.
Герольс ушел, я пытался его позвать и вернуть, но он не слушал меня. Этой же ночью Ольтарха не стало. Я не был виновен в его смерти, но винил только себя, как же я хотел сделать его бессмертным, как бы я хотел его вернуть!
Я узнаю, как можно это сделать! Я перепробую все, но узнаю, как спасти мою семью, найду способ, чтобы спрятать их душу от смерти!

– Элиот, – позвал меня Герольс, заходя в библиотеку.
Он не говорил со мной несколько дней, когда хоронили его отца. Мне было жаль его, я понимал, что эту последнюю беседу он никогда не забудет. И он винил себя и ненавидел всех вокруг, поэтому было странно, что он зовет меня.
– Я здесь.
– В самом начале своего обучения я видел записи Фаргора, – неожиданно спокойно начал Герольс. Истинный сын своего отца, он даже в трауре и без надежды на будущее продолжал бороться. – Они мне не были тогда понятны. Ты можешь объяснить?
Я был не таким, и мне было сложно принять его спокойствие и следовать его примеру. В этом он был лучше меня.
– Что тебе непонятно?
– Призыв легиона Тарола.
Внутри все перевернулось, и граф почувствовал, как стены затряслись. Мне даже стало стыдно за такое, но я сам не мог понять, откуда взялся этот странный животный страх, которого я не испытывал с момента своего появления.
– Что произошло?
– Я не знаю, – честно ответил я, когда Герольс начал недовольно оглядываться по сторонам. – Я не знаю, что это за заклинание, но я чувствую, что оно очень опасно.
Мальчишка не слушал меня. Он был слишком увлечен новой идеей призвать легион монстров. И он заперся на несколько недель в своей комнате, используя все книги, проверяя все заклинания и пытаясь изобразить древние руны. А мне оставалось только наблюдать, как набеги, смерть его семьи, бедствие земель, хворь, голод, нищета и погибшие сводят с ума молодого графа.
Он мог стать великим. Я видел его величие. Я чувствовал его. Он мог быть таким, как его отец. Но в целом мире не было никого, кто подставил бы ему плечо и помог. Был только я. И я мог только наблюдать, как он сходит с ума.
– Я нашел!
Услышал я крик, когда перестраивал одну из комнат. Я сотворил в ней лес, настоящий. И все было так просто и легко, будто я давным-давно это придумал и создал, а теперь осталось лишь повторить. Но крик отвлек меня, и все исчезло, зато по коридору бежал счастливый граф. Как давно мальчишка не был так счастлив.
– Я нашел, Элиот!
И я понял, что это момент нашего падения. Не знаю, как я смог осознать это, ведь я даже не смотрел в заклинание, с которым ко мне подходил Герольс.
– Элиот, – начал он, войдя в комнату и подойдя к окну. Он чувствовал меня как никто другой и знал всегда, где можно найти, даже придумал специальную руну, чтобы вызывать. Хотя, начало этой руны я сам подсказал графу. – Мой друг, я прошу лишь понять меня. Мы вместе потеряли все, я не готов потерять еще и тебя.
И я понимал его, как никогда раньше.
– Мне кажется, я нашел то, что искал, – уверенно сказал второй граф Делерей и разложил на полу возле окна несколько исписанных свитков. – Вот Теовор – первая, карс, геронт, элвирк, – он перечислял руны, а я только и мог, что замерев наблюдать.
– …добавить две линии в центре круга, – произнес граф.
– Добавить две линии в центре круга, – вместе с ним проговорил и я. – Я знаю это заклинание, Герольс, я уже видел его.
Мальчишка улыбнулся. Он с самого детства так улыбался, когда знал что-то, чего не знали остальные.
– Это ты их и продиктовал, – сказал он.
– Нет.
– Да, Элиот. Я понял это только недавно, но не спорь, я уверен, ты их продиктовал.
Я не помнил этого, смотрел на начерченные на полу руны, ощущал, что как-то связан с ними, но не помнил. Совершенно ничего не помнил. А граф резко достал свой нож и разрезал ладонь, присев, и смазав каждый рисунок своей кровью. Можно было видеть, что ему страшно, но он не был одинок в своем страхе – я также с замиранием пытался понять, что же сейчас должно произойти.
Долгое время ничего не случалось, и грусть отразилась на лице графа. Но вот линии на полу загорелись зеленым цветом, я затрясся, руны почти прожигали меня насквозь, доставляя чувство отдаленно похожее на боль, а из центра возник высокий и полностью белый человек в золотом плаще и с черными глазами.
– А, замок, – ехидно улыбнулся он, лишь мельком взглянув на Герольса и переступая линии, очерчивающие круг, будто они были натянутыми веревками, мешающими ему ходить. – Мы где-то виделись?
– Мы никогда не виделись, – ответил я этому странному существу, так похожему на человека, но человеком точно не являвшимся.
– Как сказать, как сказать, – задумчиво произнес он, оглядываясь по сторонам и противно щелкая пальцами.
– Вы… – начал было граф, но человек шикнул на него, и хозяин дома замолчал.
Белый мужчина прошелся по комнате, отряхнул одно из кресел от земли, которая осталась после моего леса, и сел, закинув ногу на ногу.
– Ух, нравится мне эта комната, – торжественно заключил он. – Итак, Герольс. Не удивляйся, я знаю твое имя, так было и так будет. Ты хочешь армию?
Граф кивнул. Ему было страшно, я видел это. Так, как его отец боялся меня в самом начале нашего знакомства, также и Герольс боялся этого незнакомца.
– А знаешь ли ты, что я потребую за свою армию? – улыбнулся белый мужчина и сложил руки в замок. Его пальцы показались мне неестественно длинными.
– Нет, – ответил граф. – Но мне все равно, я обязан спасти свои земли. И если мне придется умереть…
– Что ты! Что ты! – перебил его незнакомец. – Ты мне не нужен. Мне нужен твой первенец, – мужчина помедлил, чтобы мы смогли понять сказанное. – Сын. Мальчик, которого ты объявишь графом Делереем и которому передашь символы власти. Понятно? Нет? Я дам тебе армию, мы наведем порядок на этих вшивеньких землях, а ты мне за это знатного юношу в самом расцвете лет и сил для моей армии. Он станет командиром. Только объявишь его графом и своим сыном, он наденет кольцо, как я отправлю к нему своего гонца забрать.
– Не соглашайся, – я не желал доверять незнакомцу, но видел, что графа уже не остановить. Он все отдаст.
– Я согласен, – быстро произнес Герольс. – Что я должен сделать?
– Просто согласиться, – усмехнулся незнакомец. – Итак, первенец графа Делерея становится моим воином! – провозгласил он.
Руны засветились, разлетелись по комнате и с силой ударили белого мужчину в грудь, а он только еще раз усмехнулся, даже не почувствовав этого удара, и достал из кармана перстень.
– Что это? – спросил я, внимательно разглядывая предмет.
– Символ власти, – сообщил незнакомец. – Граф Делерей, вручаю этот символ вам. Как только объявите вашего наследника, я сразу явлюсь.
– Он умрет? – спросил Герольс.
– Конечно. Как он живым попадет в легион смерти, глупая твоя голова!
– А что делает перстень?
– Показывает мне, что время пришло и он готов. Все, как и полагается, ты при всех называешь его своим сыном, даешь ему власть, надеваешь перстень, объявляешь наследником. Ночью я призываю его, а дальше живи, как хочешь.
– А если он не будет готов?
– То в тридцать пять лет я сам заберу его, Герольс, а вместе с ним и всех представителей вашего рода, всю вашу власть и всех жителей этих земель. Ко мне в армию они, конечно, не попадут, но, поверь, моя злость будет с ними вечно. А это намного хуже. Ты просишь меня спасти их, я спасаю их, хотя они должны были умереть. Плодитесь и размножайтесь, Герольс, но если ты попытаешься спасти мальца, то умрут все, кого я спасу.
Он заинтересованно посмотрел в окно, но сразу отвернулся.
– А это же все твои люди, – продолжил он. – И помни, никогда ничего нельзя отдавать без выгоды для себя. Не поймут, мальчик мой, сочтут слабостью и начнут требовать. Это так, бесплатный совет!
Мужчина еще раз засмеялся и исчез. Он растворился так быстро, что само его появление здесь казалось лишь игрой воображения. Только что был, и сразу его нет. Лишь кольцо в руке графа.
– И это все? – спросил Герольс, стоя в центре комнаты.
– Не знаю, – честно признался я. – А чего ты ожидал?
Герольс задумался.

В ту ночь мы говорили о чем-то. О каких-то глупостях, о которых говорят все люди, когда им нечего делать и скучно. Со стороны могло показаться, что мы коротаем время. Но нет. Мы ждали. Спасения, знака, голоса, появления этого странного человека. Чего угодно, лишь бы хоть что-то произошло и стало понятно, что делать дальше. Единственное о чем мы не говорили – это о самом договоре.
А на утро белый человек исполнил уговор.
В графство пришла армия. Жестокая, беспощадная и встала около замка, ожидая указаний. Это был целый легион воинов, которым не страшны раны и заклинания, которых невозможно уничтожить или остановить. Легион смерти, который мы сами призвали на собственные земли. Там были звери: огромные, рычащие, скалящие пасти, показывающие когти, желающие сеять только смерть. Там были люди: одинаковые, холодные, с горящими глазами, с желанием забрать как можно больше жизней.
И Герольс повел этот легион. Я видел, как смерть смотрит ему в спину, как реки крови неприятеля текут по нашим землям, как страх сковывает все вокруг и больше я никогда не смотрел на ту дорогу.
Ночью были слышны крики. Пожары озаряли черное небо, как рассвет. Мне было страшно. И я чувствовал страх Герольса. А потом его страх прошел – он слишком долго пробыл с этим легионом.
– Мы разбили диких! – торжественно возвестил граф, вернувшись домой. Теперь даже слуги боялись его. – Элиот, можешь восхвалять мою смелость и отвагу. Я сам убил с десяток этих тварей.
– Они люди, Герольс, – попытался я вразумить моего мальчика. – Такие же, как и ты. У них не было крова, еды и денег. Им приходилось это делать.
– Что ж, теперь их самих также нет, – ответил граф. – Пришло время восстанавливать земли. Помнишь, никогда ничего нельзя отдавать без выгоды для себя?
И он раздал бесплатно хлеб, с условием, что в следующем году ему вернут вдвое больше.
Для меня перемены в нем оказались настоящей пыткой. Он был расчетлив, ужасен в гневе и, что самое ужасное, в нем больше не было страха. Еще и его новый друг, поселившийся возле дома корабела. Я чувствовал, что будет беда, чувствовал, но не мог ничего сделать, а лишь затаившись наблюдал. Ненавижу себя за это.

В тот день к графу прибежали его слуги. Они наперебой рассказывали о смерти друга Герольса, о хладнокровном убийстве, о жестокости. Я знал, что тот сам способен искалечить кого угодно, но нет, граф не стал слушать меня. Он помчался к дому корабела и вернулся только под вечер, весь в крови и со странным выражением на лице.
Пять дней мы с ним не говорили. Пять мучительных дней я пытался понять, что произошло с моим графом. И лишь на пятый день он пришел ко мне.
– Я полюбил одну женщину, – сказал он могильным голосом. Мне бы обрадоваться, но я знал, что снова придет беда. – Это жена корабела.
– Герольс, так нельзя. Это неправильно.
– Замолчи, Элиот! Я сам знаю!
– Тогда отпусти их.
– Я уже забрал ее себе, – произнес граф. – А мужа и сына отпустил. Только дочь сбежала.
– Что ты натворил?
– Я убил их, Элиот, – он смотрел на меня так, будто ожидал моего прощения. Не у меня его надо просить, не у меня. – Девка украла мои записи с нашими рунами.
– Ты хранил их не в доме? – зачем-то спросил я, когда в пору было бы устыдить графа, заставить его раскаиваться в содеянном.
– Нет, в склепе отца. Я послал за ней. Но легиона больше нет, а эти твари ни на что не способны.
– Они люди, Герольс! Люди!
– Вот и я говорю, не способны найти проклятую девчонку!
Мне было его не понять, а он перестал понимать меня. Если бы я мог уйти, то я бы обязательно это сделал. Как же я хотел сделать это. Как же молил всех богов освободить меня. И в чем я виновен, что родился таким? Что я сделал, чтобы меня так наказали?

Десять лет я смотрел, как мой любимый гость издевается над той женщиной. Она не любила его, а он не мог заставить себя любить. Сначала она пыталась себя убить, потом молилась, потом, мне казалось, сошла с ума. Лишь повторяла, что дочь отомстит.
Но дочь не появлялась. А Герольс испробовал все, желая покорить ее сердце. А после запер в небольшой коморке, куда запретил приходить даже мне. Сначала я навещал ее. Но потом она сама закрылась.
Лишь в появившемся на свет младенце была моя отрада. Он был так похож на отца. Того, который еще не встретился с легионом и не установил новый мир на своих землях, который хотел стать магом, постигать новые знания и отдавать всего себя другим.
Я видел, как и Герольс стал тянуться к своему ребенку. Особенно, когда понял, что у него больше не будет детей.
– На нем прекратится род Делерей, – сказал как-то граф, отправляя сына обучаться верховой езде. Это был наш первый разговор за столько лет.
– Не обязательно, – ответил я, больше что бы подбодрить Герольса.
– Моя жена не способна рожать. И никто не способен родить от меня. Ты не видел, сколько их было.
– Нет, ты никого не приводил сюда, – я понял, что имеет в виду граф.
– В знак уважения к тебе, Элиот. Порой мне кажется, что ты всегда знал, что так произойдет. Может, и сейчас скажешь мне, что мне делать? Как я могу отдать легиону своего сына, когда у меня больше не будет сыновей? Эта тварь не сказала, что у меня будет всего один наследник!
От злости он кинул вазу в стену, и мелкие осколки со звоном разлетелись по комнате.
– Я не знаю, Герольс.
– Я обязан передать ему власть. Отдать кольцо, назвать своим сыном и наследником и тогда эта тварь придет и заберет его у меня. Пусть забирает всех, мне уже все равно!
На крик графа в комнату вошла няня ребенка. Ее специально привезли с земель ирвилов, как лучшую. Она сильно отличалась от наших женщин: принимала всегда сторону графа, имела свое мнение по многим вопросам, без криков и страхов приняла меня, да и воспитание ее было лучше, чем у жены корабела. Она же единственная, кто не спрашивал о графине. И никогда не интересовалась, почему женщина почти не выходит их своей небольшой комнатки.
Мне казалось, что граф давно смотрит на нее не как на гувернантку, а как на будущую любовницу.
– А что, если наследником назвать кого-то другого? – сказал она спокойно, и только теперь я понял, насколько они с Герольсом близки. – Я не отдам этого ребенка. Он продолжение тебя. Но вокруг столько детей, которые умирают и которые будут рады, что им дадут пожить еще несколько лет, а, может, и десятков лет.
– Никто на это не пойдет, – сказал я, не представляя, как можно уговорить кого-то убить себя ради другого, чужого ему человека.
– Пойдет, Элиот, – ответила женщина. – Жизнь за спасение. Он должен был умереть сегодня, но мы подарим ему целую жизнь, какой он никогда бы не узнал. Он ни в чем не будет нуждаться. Кто не согласится?
– А если он откажется в последний момент? – начал рассуждать Герольс.
– Даже не думай об этом! – я снова попытался вразумить графа.
– Почему, Элиот? Это наш единственный шанс на спасение. Наша единственная возможность оставить живым Дом Делерей.
– Это неправильно, – только и мог ответить я.
– Мы дарим ему второю жизнь, – произнесла женщина. – Он должен согласиться, мы найдем того, кто согласится.
– Их должно быть несколько, – сказал я, понимая, что они все равно это сделают. – Если один откажется, то другой точно должен согласиться.
– Три, – продолжил мои мысли граф. – Они все будут обязаны нам жизнью. И троим сложнее будет объединиться против моего сына. Кто-то из них точно готов будет пожертвовать собой ради него.
– Я найду таких детей, любимый, – сказала женщина и скрылась за дверью.

С этого момента началась моя медленная смерть. Пусть я не мог умереть в стенах этого дома, но каждый раз, видя лица тех, кто должен отдать свою жизнь, мне больше не хотелось существовать. Имя будущего графа было решено скрыть, а его самого никому не показывать, пока не прибудут нужные дети.
Няня с воодушевлением взялась за поиски, Герольс продолжил управление замком и землями, а графиня ходила чернее тучи. В один день она заперлась в своей комнате и устроила пожар. Ее пытались спасти, но она кричала, проклиная нас всех, и умерла в огне.
После ее смерти мне казалось, что здесь я остался единственный, кто еще может отделить добро от зла.

Первая «тень» появилась всего через месяц после нашего решения. Это был мальчишка такого же возраста, но из бедной семьи. Его хотели отдать в армию короля, но там бы он не прожил и пяти лет, а замок показался всем прекрасным избавлением. К тому же родителям хорошо заплатили за их молчание, и они забыли о своем сыне раз и навсегда.
Но я помнил, кто он, до самой его смерти помнил. Потому что именно на него и возлагали надежды. Второй граф Делерей обучал сразу двоих ратному делу, всегда рассказывал о долге и чести, а няня искала других двоих, которые смогут отдать за них свою жизнь.
За нас... В один день я понял, что я тоже виновен в этом. Я также принимал решение. Я воспитал нынешнего графа и позволил ему призвать легион. Я дал то заклинание, сам не зная как, но это был я.
Я виновен не меньше него.
Это полностью моя вина.
Остальные «тени» прибыли через несколько лет. И мы не надеялись, что кто-то из них сможет стать настоящим братом младшему графу, увидеть, каким прекрасным юношей он становится, как сильно похож он на своего деда, как верен и предан своим людям. Лишь тот, первый, должен был все понять.
Но он предал нас в самый важный момент… или это мы предали его. Прошло двадцать лет, и перед ночью объявления графа и вручения кольца, мальчишка исчез. Сбежал. Вырвался на свободу. Как же проклинала его няня, как же возненавидел его граф, как же я понимал его решение. Но даже так мне было больно понимать, что умрет член моей настоящей семьи.
Неожиданно второй приемыш взял обязанность по спасению рода на себя. Именно он понял, какая честь ему выпала – прожить лишние два десятка лет, когда он должен был умереть.
Но всему приходит конец.
Граф назвал его своим сыном и наследником. Няня благодарила богов. Настоящий наследник ненавидел себя, но ничего не мог сделать, а я сидел в своей клетке и смотрел на происходящее, стараясь не думать, что передо мной человек.
Как только кольцо, как влитое, село на безымянный палец мужчины, в комнате появился тот человек. Он возник из ниоткуда, заставив няню вскрикнуть.
Никогда не видел, чтобы она кричала.
– Так, так, так, – прошелся он, пройдясь среди собравшихся в небольшой комнате. – Приветствую тебя, Элиот. Граф. Женщина графа. И… мой будущий легионер. Рад видеть.
– Мне сложно ответить тебе радостью, – произнес граф.
Белый мужчина засмеялся, а его черные глаза злобно сверкнули. И он словно змея стал виться возле смертника.
– Так, значит, это он? – в пустоту спросил мужчина. – Молодой человек, готовый пожертвовать собой ради других…
– Он мой сын!
– Я наследник…
-–Тссс, тише, тише, не перебивай! – Он резко дернул головой и впился взглядом в графа. – Я не говорил, что он не подходит мне. То, что надо. Замечательный выбор. Я забираю его.
Тарол еще раз обошел свою жертву. Подошел со спины, нежно обнял. Ласково провел длинными пальцами по лицу бедного мальчика. И сразу воткнул свои длинные пальцы ему между лопаток.
Наследник раскрыл рот в беззвучном крике и упал на пол, а вокруг растеклась лужа крови.
Все застыли в ужасе. Зато белый человек был спокоен и весел. Он еще раз обошел тело, вытер руки о свой длинный плащ, оставляя на нем алый след, и довольный обратился к графу.
– Принято! Воспитай своего сына достойно, Герольс. Я приду за твоим внуком.
– Ты не имеешь права! – вскричал граф.
– Ты не имел права подсовывать мне не твою плоть и кровь. Посмотрим, насколько хватит твоего рода, – засмеялся человек. – И да, я предупредил тебя, а вот твоим потомкам не с кем будет общаться. Как я и думал, вы достойны только моего гонца. Прощай, граф. Пусть правление твое будет долгим.
И он снова исчез.
С этого момента мы стали готовиться к новым смертям…
Место графини заняла любовница графа. Она и решила, что теперь жены, должны быть из ирвилов – далекой страны, куда женщины больше не смогут вернуться. Дети – найденышами, о которых и так никто не знает. А рождение и взросление графа необходимо хранить в секрете до момента прихода того человека. Для всех же – до момента его свадьбы. В том, что у потомков будет рождаться только один наследник, больше не было никаких сомнений.
А к концу жизни второго графа мы получили новости о пропавшей дочери корабела. Говорили, что она живет с какой-то колдуньей в деревне далеко за границами королевства. Говорили, что она сошла с ума. Говорили, что ее жизнь скоро закончится. Но у графа уже не было сил проверять, я не мог покинуть свою клетку, графиня помогала искать «теней» своему внуку, а больше никто не должен был знать правду о случившемся.

Второй граф умер, третий граф Делерей, спасенный приемник, занял его место. Для меня это стало новой пыткой и новой трагедией, но я обещал своему мальчику уберечь его род и следить за ним, пока буду жив…
Пока буду жив…
Это может длиться вечность…
Годы, десятилетия, столетия – ничего не менялось.
Я хранил самую страшную тайну рода. Мне рассказывали истории, страшные, которые хранили стены других домов. Но те стены были молчаливы и бездумны, они просто хранили тайны, даже не подозревая о них. Я же сам стал частью семейного проклятья – трагедии рода Делерей. В дом брали все новых и новых детей. Со временем привыкаешь ко всему, и я привык считать их просто моими гостями, а их смерть – уход, который в любом случае был бы неизбежен.
В конце концов, в понимании моей вечности их годы так и так казались лишь крупицей в бесконечных часах времени.
За это время были трагедии. Была безумная любовь. Были слезы, мольбы, предательство. Были войны, беды, голод, расцвет, падение, надежды… Все было, и все переставало существовать.
Исход всегда был один: граф выживал любой ценой, страшный зверь приходил и забирал его брата, графиня-мать подбирала невесту своему сыну и передавала ей знания, хранившиеся столетиями.

Но в одну снежную и холодную ночь на моем пороге появился маленький мальчик, утопающий в старом рваном плаще. Он больше не дрожал, он тихо умирал от холода, едва стоя на своих худых ногах.
Единственное, что сказал мальчишка, когда сама графиня внесла его в дом и стала растирать пахучими согревающими зельями, так это свое имя – Деор.
Это имя всколыхнуло что-то внутри, что-то давно забытое, спрятанное, никому теперь уже неизвестное. Он был частью меня, я знал это. Этот мальчик важен мне также, как граф, как его дети, как хозяева этого дома.
– Кто это? – спросил вошедший на кухню маленький граф.
Ледария смутилась и стала оглядываться по сторонам. Никого не было. Это счастье, что она еще не спала.
– Это твой брат, Лонц, – проговорила графиня, сама испугавшись своих слов.
– Почему ты плачешь? И как его зовут?
– Его имя Деор, – пришлось ответить вместо графини.
Не знаю, хотел ли я это сказать, потому что не мог переносить женских слез или мне было интересно произнести вслух это имя, будившее внутри столько чувств.
– Элиот расскажет тебе одну историю, милый. – Она вытерла слезы рукавом. - Когда отец вернется. Тебе расскажут один секрет, который и ты передашь своим детям. Смотри только, никому не рассказывай, что здесь произошло. Ты понял меня.
– Да, графиня, – спокойно ответил Лонц, но сразу переменился в лице и бросился к своему брату. – А что с ним? С ним все будет хорошо? Да? Скажи, что да!
– Конечно, – улыбнулась Ледария.
– Я ему все здесь покажу! – не унимался маленький граф. – Мы будем вместе играть, и я всегда буду защищать его! Он будет моим лучшим другом. Элиот! Слышишь! Он будет моим лучшим другом!
Я слышал. Такое я слышал много раз и как жестоко разбивались их детские мечты, когда они узнавали правду.
Этот раз не стал исключением.
Граф вернулся через несколько дней и принял нового сына с отстраненностью. Живы были еще воспоминания о смерти собственной «тени».
И, сидя в библиотеке, он пытался рассказать приемнику историю, которую рассказывали ему, объяснить то, что не мог понять сам, поделиться своим страхом и горем и ответить на все вопросы. А я помогал ему.
Нельзя сказать, что Лонц был особенным ребенком. Он рос таким же, как и все, мечтал о том же, о чем и остальные, учился и часто просил сделать для него комнаты, выходящие в другие страны, города, даже миры. Но новость о Деоре он воспринял странно – слишком спокойно, не так, как было со всеми остальными. Он лишь спросил, как это происходит и сколько у них есть времени, а потом убежал к своему новому другу.
Деора подводили к этим знаниям несколько лет, аккуратно готовя к новой роли и обязанности, которая ляжет на его плечи. Он был благодарен за второй шанс и принял свой долг с честью. Но шло время и их отношения становились все хуже.

– Где он? Элиот!
Графиня ворвалась в комнату Деора, пылая гневом. Год назад умер граф, и теперь забота о мальчишках легла на ее плечи. Деор все больше времени посвящал книгам и как сумасшедший впитывал в себя новые знания, а Лонц все больше был на землях графства, будто его ничего не волновало. – Куда он делся? К нам с визитом пришел барон! Элиот!
– Не надо так кричать, – ответил Деор, лишь мельком взглянув в ее сторону и продолжая правильность работы, написанной вместе со мной.
– Ответь ей, – сказал я, понимая, что Ледария устроит скандал.
– В трюме с другими рабами, – спокойно произнес управляющий.
– Да как ты смеешь?!
– Смею. Простите, графиня. – Он отодвинул женщину и подошел к своему шкафу, стараясь что-то найти.
– Элиот!
– Я здесь.
– Как ты мог это допустить? Где мой сын?
– Вашему сыну, – не дал мне ответить Деор. – Давно пора заняться делом. Хотя бы попытаться это сделать. Мне надоело за ним бегать. После смерти отца это уже седьмой раз, когда мне приходится вытаскивать его из неприятностей.
– Это твоя обязанность, – все сильнее злилась Ледария.
– Нет, госпожа, – ответил Деор. – Моя обязанность – умереть ради вашей семьи в определенный момент. Других обязанностей в этом доме у меня нет. Я думаю, это достаточная плата за мое проживание?
– Да как ты смеешь?!
– Ледария, – я попытался успокоить женщину, но она и внимания не обратила на мой голос. – Деор, прошу тебя, верни Лонца.
Деор вздохнул.
– Он на пятом причале. Я могу послать туда своих людей, но лучше приготовьте большой кошелек, чтобы рассчитаться с бароном.
– Спасибо тебе, – смягчилась графиня.
– Не стоит благодарностей. Я восхищен его поступком… хотя он прекрасно знал, что его спасут, так что, возможно, и восхищаться почем зря не стоит…

Я безуспешно пытался их примирить, раз за разом испытывая поражение в этом трудном деле. Камнем преткновения могло стать все, что угодно. Будь-то женщина, солдаты, земли, власть, наследство. Такое уже было раньше, но нам удавалось справляться со всеми неприятностями, удавалось подвести к нужному решению неразумного приемыша, что забота о замке и графе – главный смысл его жизни, главная цель его существования и за это он получает все самое лучшее.
Но Деор был другим. Иногда мне казалось, что их с графом противостояние – это борьба стольких поколений, которые не могли сказать «нет», не могли отказаться.
Я даже восхищался мальчиком. Эх, если бы он сразу отказался. Но нет, он заставлял всех мучиться в сомнениях, постоянно вспоминая, что должен сделать, но никогда не отказываясь от своей судьбы.
Деор – умен, вне всяких сомнений, он был единственным одаренным и поистине умным ребенком из всех, кого мы выбрали. Хотя, это он выбрал нас. Проклятье, он стал дорог мне также, как граф, и я уже не мог представлять его своим гостем – он стал частью моей семьи. Они все стали моей семьей. Это было удивительно и очень, очень странно.
Но в этом поколении все пошло не так. Каждый спланированный шаг, отточенный столькими веками, становился нелогичным и ничего незначащим для этого поколения. Сначала Деор, затем Адриэн.
Столько веков решалось, откуда брать детей, каких, как их воспитывать. И так все испортить в самый ответственный момент! Твердил же графине много лет, что необходимо начинать поиски, но Ледария как с ума сошла.
Вместо какого-нибудь босяка привела в дом ирвила, да еще и благородного, сбежавшего из дома, приговоренного к казни. Да его лицо на всех землях, кроме наших, знали до последнего морщинки, но женщину это не остановило. Потом и магу рассказали секрет, когда Лонц в очередной раз пропал, и его разыскивали со слезами, молитвами, армией и магами.
А граф явился на пороге, как ни в чем не бывало, и привел с собой какого-то нищего алхимика. Что б ему провалиться!
Мне сразу не понравился Натаниэль, я чувствовал, что он принесет беду этому дому. Как и барон, привезший на смотрины свою единственную дочь.

«Господин, я так рада с вами познакомиться», – мило улыбалась она Деору, считая, что он здесь всем заправляет.
Увидь я его в первый раз, тоже бы так решил.
«Я польщена», – смущалась она на комплимент Лонца.
«Могу ли я встретиться с вами сегодня?» – прошептал он.
«Боюсь, это невозможно», – снова краснея, отвечала баронесса.
Были бы у меня глаза, я бы их обязательно закрыл, чтобы не смотреть на все это безобразие. И ведь уйти из главного зала не мог, пока гостей не разведут по комнатам.
«Я хотел бы открыть вам маленькую тайну», – снова зашептал Лонц.
«Я слушаю».
«Э нет, дорогая, так не пойдет. Сегодня ночью я расскажу».
«Хоть намекните, что за тайна».
«Поверьте, вы не прогадаете. Я расскажу, как можно соблазнить графа».
Баронесса задумалась всего на мгновенье.
«И что вы хотите за это?» – без всякого смущения прошептала она.
«Вы не девочка, сами знаете».
«Вы наглец, господин секретарь, – она помолчала, оглядывая зал и приглашенных людей. – Но я согласна».
«Жду вас к полуночи у меня в комнате».
И баронесса неспешным шагом направилась в стону своего отца, беседовавшего о чем-то с графом Дуком – немощным стариком, который того и гляди, вот-вот рассыплется. А Лонц пошел в сторону Деора, стоявшего рядом с Ледарией, отдыхающей на софе.
– Сегодня ночью я у нее, – с усмешкой прошептал граф, встав рядом с братом. – С тебя пятьсот галотов.
– Она же строит из себя девственницу, – недовольным шепотом ответил Деор. – Что ты ей сказал?
– Сказал, что расскажу, как соблазнить графа. Я удивляюсь, как ты до этого не додумался.
–После нее зайдешь ко мне, монеты на столе.
– Ну же, улыбнись, братишка, тебе всегда с женщинами «на ночь» везло больше. Настал и мой черед.
– Действительно, – серьезно ответил Деор. – В силу обстоятельств, я поднаторел в поисках женщин на одну ночь.
– Прекрати, я не это хотел сказать.
– Ты сказал, что хотел.
– Деор.
– Заберешь монеты со стола, – быстро произнес управляющий и пошел к выходу из зала.
– Зачем ты так? – обратилась к Лонцу графиня.
– Вот только твоих нотаций не хватало, – также недовольно ответил Лонц и направился за Деором.
Графиня немного задумалась, а затем повернулась к своей камеристке.
– Матиа. Найди Парэля, скажи, чтобы баронессе стелили в моей старой комнате, как самой дорогой гостье. Они и так в постоянной ссоре, не хватало еще из-за этой вертихвостки страдать.
– Госпожа, – прошептала камеристка. – Но господин управляющий сам постоянно затевает…
– Замолчи, Матиа. Ты забываешься. Иди, выполняй, что сказано. Пусть Лонц побегает, прежде, чем найти эту особу.
– Конечно, – быстро ответила камеристка и уже через несколько минут бегала по первому этажу в поисках Парэля, стараясь сдерживаться и не разреветься, прежде чем найдет дворецкого.

Мне было противно смотреть на это. Противно смотреть, как мои любимые жители ссорятся из-за баронессы. Только начинало казаться, что они могут найти общий язык, что в этот раз все изменится, что эти два великолепных ума найдут решение нашей проблемы, как появлялись новые обстоятельства, разлучающие их.
В молчании, стараясь не общаться друг с другом, они провели времени больше, чем в разговорах. Они делили между собой слуг и друзей, разделяли обязанности и проходы в замке, делили девушек и свою власть и с каждым новым днем все сильнее и сильнее ненавидели друг друга. Мне было противно смотреть на это. И я ушел.
А потом раздался крик, началась беготня, вопли барона, объяснения графини. Я не сразу понял, что случилось.
– Не высовывайся, Элиот! – приказал мне Деор.
Он редко говорил так, и стало понятно – произошло что-то очень страшное.

– Ее убили вместо графини, – говорил Лонц, запираясь с управляющим в одной комнате.
– Нет, это ее хотели убить, – ответил Деор.
Граф явно нервничал, он не находил себе места, то приближаясь к креслу, то резко отходя к окну.
– Это из-за того, что я выходил на связь со своим шпионом в замке короля, – прошептал Лонц.
– Ты бы еще больше бегал к нему, тогда бы нас всех здесь перебили, – недовольно ответил управляющий. – И как ты с ним связывался?
– С помощью амулетов мага. Делали из комнаты портал, как всегда.
– Тогда почему ты решил, что из-за этого?
– Шпион сказал, что Эдуард отвел несколько недель расправиться с нами.
– И ты только сейчас об этом говоришь?! – повысил голос Деор. – Мы все из сил выбиваемся, пытаемся все изменить, а ты только сейчас говоришь, что они собираются начать действовать?! Идиот!
– Не смей так говорить со мной!
– А то что? Прикажешь меня убить? Так если ты не забыл, я и так обязан буду умереть за тебя! А ты даже со своими шпионами справиться не можешь! Армия на Адриэне, управление на мне, тебе всего-то и надо было, знать что, где и когда произойдет. А ты убийства в собственном доме не заметил! Теперь придется следить и за твоими вылазками. Каждый раз, когда будешь выходить на связь со шпионом, говори мне когда и где это произойдет. Следить буду я или кто-то из охраны. Я их потом лично каждого проверю.
– Чего ты хочешь? Хочешь, я отдам тебе титул? – все больше распалялся Лонц.
– Прекрати.
– Давай же! Я знаю, это ты забрал кольцо. Отдай его мне и все закончится. Где ты его спрятал?! В твоей комнате его нет.
– Так это ты перерыл мою комнату? – засмеялся Деор. – Никогда бы на тебя не подумал. Решил, что это Адриэн, раз уж комнату Натаниэля тоже перевернули. Зачем у Натаниэля искал?
– Что бы ты решил, что это Адриэн. Я-то точно знаю, кого она прочит в мои спасители.
– Иди, Лонц.
– Не надо так. Я тебе не мальчик, а ты не мой отец. Я столько лет хотел получить от тебя одобрения, хотел, чтобы ты понял, что я могу. Но нет. Ты не такой. Твоего одобрения я бы никогда не смог добиться. Глупо искать понимания у того, кто ненавидит тебя.
– Уходи!
– Значит, мы не решим это сами.
– Уходи!
– Я вызываю Сатифа, – крикнул Лонц, громко хлопнув дверью.
Он шел по коридору, бил стены, я даже видел, как он сдерживал слезы. И я не мог ему ничего сказать… почему я ничего не сказал ему…
И мне было велено привлекать внимание всех в другой части замка, пока Лонц выходит на связь со своим шпионом в замке короля.
А потом маг, эта девчонка, которую граф вызвал специально. Зачем? Почему? Я пытался понять, зачем она ему понадобилась, но так и не смог получить внятного ответа.
Он становился другим и часто закрывался от меня. И только в тот момент, когда маг сообщил, что использовали призыв легиона, чтобы создать химеру, только когда Деор встретился со зверем, я окончательно понял, что произошло – час настал.
Намного раньше положенного, без предупреждения, не ночью, без объявления наследника, совершенно не так, как мы планировали. Но колдун, нашедший книгу проклятой сошедшей с ума девчонки, сам того не подозревая, вызывая химеру, открыл зверю дорогу. И теперь хищник ходит среди зеркал и прячется во тьме, пытаясь понять, кто же должен стать его жертвой.
И Тиана. Я ненавидел ее, но отчего-то был благодарен. Не понимаю почему – она ничего не сделала, но мне казалось, что я обязан ей жизнью. Той самой, которую я ненавижу, которая заставила смотреть меня на смерть любимых и медленно умирать взаперти.

И это чувство стало еще сильнее, когда напали на Натаниэля. Когда Тиана просила спасти ему жизнь. Никто не просил. Все знали, что я могу, но никто и никогда не просил. И отчего-то я не мог отказать…
Я начал вспоминать все, что придумал, стал говорить и чувствовал, как легко мне дается этот голос, как просто произносить эти слова, как же сильно Натаниэль хочет это слышать.
Я видел, как Лонц в надежде смотрит на алхимика, Тиана сидит рядом, стараясь его спасти, и чувствовал, что это мое избавление от проклятья, кажущегося вечностью. Я был рад этому свету, который накрыл все вокруг, рад шепоту Натаниэля, говорившему такие знакомые для меня слова: «они выходят на руны, Тиана. Запомни. Теовор…».
Но радость прошла – я вспомнил.

Дай ему умереть! Дай мне умереть! Это было не остановить.
Это я сам сказал им руны. Я сам придумал вызов легиона, я сам проклял себя и проклял род Делерей. Это все сделал я! Я виновен во всем!

 » ГЛАВА 19. Во власти любви (последняя глава)

ГЛАВА 19. Во власти любви

– Натаниэль! – прокричал Лонц, когда голубая вспышка прекратилась.
Алхимик лежал в крови и едва дышал
– Элиот!
Замка не было слышно. Не надо было его звать, не надо было этого делать. Мне казалось, что граф сейчас накинется на меня, обвиняя в смерти алхимика. Я сама чувствовала себя виноватой, стараясь не закричать и крепко сжимая в руках кольцо.
– Я выполню твою просьбу, Натаниэль, выполню. Обязательно, – прошептала я, плохо понимая, что происходит.
Мысли путались, сложно понять хоть что-то. Я сидела рядом с алхимиком и Лонцем, но, казалось, была от них так далеко. И только поймав на себе взгляд графа, удалось вернуться.
– Что у тебя в руке? – спросил он, растягивая слова, будто боялся спугнуть.
– В руке? – я раскрыла ладонь.
– Тиана…
– Это кольцо… мне Натаниэль сказал, не дать Деору использовать кольцо. Я… я не знала, как это сделать.
– Где ты его нашла?
– Натаниэль сказал, что оно у Деора. В подвале, когда помогла сбежать… я…
Было сложно сдерживать слезы. Я чувствовала себя ребенком, который ничего не понимает, не знает и не может ничего сделать. Никогда в жизни я себя не чувствовала так.
– Оно было в его кармане. Натаниэль сказал, что я должна… Я пыталась спасти его, только спасти, Лонц, я ничего не сделала!
– Я знаю, – произнес он. – Тише, тише. Я все знаю. Просто отдай его. Не бойся, просто отдай.
И он протянул руку, не сводя с меня глаз. Лицо мужчины казалось счастливым, словно огромный груз свалился с его плеч, и больше его ничего не волновало: ни тело брата, ни пропавший Элиот, ни сбежавший из-под стражи Деор, даже покушение и убийца в замке, возможная война с королем и призрак баронессы, из-за которой началось все это. Умиротворение, спокойствие и странное счастье, такое светлое лицо, как у ребенка. Я верила ему.
– Судьба привела тебя сюда. Ты принесла в наш дом долгожданное спасение. Просто отдай мне кольцо.
– Что оно делает?
– Тиана, это не имеет значения. Главное, что оно у тебя. Ты выполнила просьбу Натаниэля. Теперь отдай его законному владельцу.
Я протянула руку Лонцу и вложила в его холодную ладонь кольцо. В тот момент мне казалось это единственным верным решением. И граф взял его, аккуратно, будто опасаясь чего-то, надевая на безымянный палец.
Мы замерли. Не знаю, чего ожидал он, но мне казалось, что стены начнут движение, или свет померкнет или очередная вспышка озарит библиотеку.
– Это я виноват… – прохрипел Натаниэль, заставив обратить на себя внимание. – Это я… Я…
– Натаниэль! – Лонц кинулся к своему брату, помогая сесть. – Натаниэль, хвала всем богам.
Алхимик резко оттолкнул от себя графа и переполз в угол к стеллажам, поджав под себя ноги. Он раскачивался, а стеклянные глаза выдавали его сумасшествие.
– Что с ним? – Я попыталась подойти ближе.
– Нет… Нет… Уйди от меня!
– Натаниэль! – окликнул его Лонц.
– Я Элиот! – срывающимся голосом прокричал алхимик. – Ты виновна во всем, что произошло! – Он указал пальцем в мою сторону. – Ты! Ты! Ты! А я не виноват! Не виноват!
– Ты мой брат…
– Из-за меня! Это все из-за меня.
– Беги Лонц! – неожиданно раздался женский крик от двери, заставляя обернуться.
Там, в проходе, так и не войдя в библиотеку стояла Матиа. Ее волосы были взъерошены, подол платья – рваным, лицо в саже или грязи, казалось, что она только выбежала из одного из потайных ходов.
Я схватилась за меч – не нравилась мне в этот момент камеристка графини, ох не нравилась.
Но девушка не испугалась и не кинулась в слезах прочь, как бывало раньше при любой опасности. Всеместо этого она сделала несколько шагов прямо на меня. И за ее спиной мелькнула до боли знакомая тень.
Химера.
– Матиа? – пытался хоть что-то понять Лонц. Бедняга, с одной стороны Натаниэль не в себе, с другой – в таком же состоянии служанка. – Что ты делаешь?
– Беги, – приказала она. – Я задержу ее.
Тень в проходе зашевелилась и в библиотеку зашла химера. Ее острые, как лезвие, когти скрипели по каменному полу, из огромной пасти текла слюна, смешанная с грязью, глаза сверкали, морда волка перекосилась от оскала, а от тихого рычания холод прошел по коже.
В своей комнате я не могла рассмотреть ее так хорошо, но сейчас, в свете огней, мне открывалась каждая часть ее тела.
– Что ты натворила? – Граф встал передо мной.
– Лонц, не надо, – прошептала я, понимая, что обязана его защитить.
В библиотеку вбежали Деор и Сатиф, застыв на пороге. Один с мечом, другой вскидывая руки, чтобы сотворить заклинание. Химера только зарычала, но не сдвинулась с места, как и ее хозяйка.
– Не старайся, маг, – сказала Матиа. – Твои заклинания не действуют.
– Это из книги призыва легиона! – прокричала я, вспомнив, что говорил Натаниэль и молясь, чтобы маг поверил.
– А ты умна, – посмотрела на меня колдунья. – Или кто-то сказал? Но послушай ее маг, она права, никто не сможет справиться с моим зверем. Мы веками хранили эту книгу в семье, даже когда началась охота на колдунов и магов, мы не расстались с ней. Твои фокусы ничтожны.
– Чего ты хочешь? – спросил Деор.
Я видела, как он упорно пытается свободной рукой нащупать что-то в карманах. Кольцо! Тогда почему граф не использует его, если оно может помочь?
– Я забираю Лонца. Я не хочу причинить никому зла. Никогда не хотела. Я хочу, чтобы вы отпустили его и не преследовали нас.
За дверью показалась еще одна тень и в библиотеку въехала графиня. Она пылала гневом, будь ее воля, она бы вбежала и лично набросилась на собственную камеристку.
– Ах ты мразь, – прошипела она. – Я дала тебе все!
– Замолчите! – прокричала Матиа. – Вы всегда были против нашей любви с Лонцем! Вы всегда считали меня недостойной секретаря графа! Подсовывали ему невест.
– Матиа, ты права, но теперь все хорошо, прошу тебя… – попытался успокоить ее Лонц.
Но зверь за спиной хозяйки захрипел еще сильнее, готовый накинуться на любого.
– Молчать! Идем, Лонц. Они знают, что это ты предатель. Они знают, что ты шпионишь за графом. Она хотела выслать тебя, а там убить! Лонц, чего ты ждешь? Убегай же!
– Матиа, – не оставлял своих попыток граф. – Я понимаю тебя, ты пыталась меня защитить.
Я видела, как слезы текли по лицу девушки. Она не знала, что делать дальше, и было видно, что не хотела жертв.
– Я все время защищала тебя. Оберегала, чтобы никто не узнал твоих тайн, – тряслась колдунья. – Та баронесса все испортила! Я рада, что она умерла!
– Зачем ты на меня напала? – спросила я, сдерживая злость.
– Чтобы ты уехала, – честно призналась Матиа. – Он поцеловал тебя! Но ты была так добра…
Деор сделал шаг вперед, но Лонц остановил его, вытягивая вперед руки.
– Матиа, убери зверя, никто не хочет тебе зла.
– Ты не понимаешь, – снисходительно ответила камеристка. – Это тебе они хотят зла. Они знают, что у тебя есть шпион в замке короля. И этот, – она махнула рукой в сторону Деора. – Он ударил тебя, когда мы хотели быть вместе! Убегай, не бойся за меня, я остановлю их, и мы сможем пожениться!
– Да как ты смеешь! – Графиня даже приподнялась со своего кресла, но сразу села назад.
– Лонц! – Матиа уже готова была спустить зверя.
Деор крепче взялся за меч, и я последовала его примеру.
– Он граф Делерей, наследник этого рода, мой сын! – прокричала графиня. – Чтобы он с какой-то… Нет! – ее глаза расширились, как только она увидела кольцо на пальце Лонца. – Мальчик мой, нет, не трогай! Не смей!
– Не делай этого! – прокричал Деор
И я не сразу поняла, что произошло. Только проследив за взглядом Ледарии, смогла увидеть, как Лонц снял и снова надел кольцо графа.

Вокруг все затряслось, пыль посыпалась с потолка. Матиа закричала, а вместе с ее криком я услышала крик Натаниэля и Ледарии. Зверь сорвался и бросился в сторону Лонца. Вот-вот он должен был достать своими огромными когтями секретаря, как взвыл и отбежал в сторону уже на четырех лапах, а в библиотеке померк свет и снова озарил всех яркой вспышкой.
Из этой вспышки появился человек.
Он был не таким, как остальные. Совершенно белый, со страшными черными глазами, противной ухмылкой и слишком худой. Его длинные тонкие пальцы перебирали по воздуху, словно выбирая жертву, а взгляд падал то на одного, то на другого, пока не застыл на кольце. Я хотела пошевелиться, но тело больше не слушалось, оставаясь на месте. Даже слова произнести не могла.
– Ну здравствуй, Натаниэль, вот мы и встретились. Снова, – прошептал он, обратив внимание на сидящего в углу и трясущегося алхимика. Тот ничего не понимал. – Или в первый раз. Тебе решать, – засмеялся человек.
– Нет! Нет! Он не мой сын! – закричала графиня и направила коляску в сторону человека.
– Ты сама признала его своим сыном, – улыбнулся тот. – А он сам надел кольцо.
– Делай, что должен, и покончим с этим, – твердо заявил Лонц.
– Не трогай его! – закричала Ледария.
И вместе с этим криком я услышала крик Матии, которая уже сама, без зверя, попыталась накинуться на незнакомца. Вместе с ней и Деор обнажил меч, готовый защитить графа. Но одного взмаха руки хватило, чтобы эти двое отлетели к стене.
Деор сильно ударился головой, и я увидела, как по его лицу пробежала темная красная капля. Он лежал на полу, не двигаясь, и лишь едва заметное движение его одежды, говорило, что он все еще дышит.
Матии повезло больше она ударилась, но не потеряла сознание, а осталась прикована невидимой силой к стене.
Я старалась справиться со своим телом, чтобы дотянуться до меча, но ничего не выходило.
Среди всех присутствующих, казалось, двигаться могли только Натаниэль, от которого сейчас никакого толку, Лонц, готовый следовать за этим человеком куда угодно, графиня, хотя и ее можно считать обездвиженной и Сатиф. Маг! Точно! Он может помочь!
Но вопреки логике, старик стоял на месте, опустив руки и только наблюдая за происходящим. Зачем вообще маг, когда он ничего не делает, только наблюдает?
– Сатиф, сделай хоть что-нибудь! – закричала я.
– Не могу, – спокойно ответил старик. – Перед тобой Тарол. Когда ты стала расспрашивать про кольцо, а я узнал про заклинание, Деор рассказал мне все. Поверь, я ничего не могу сделать.
Тарол засмеялся, и его смех был омерзительным.
– Молодец, маг. А ты не такой глупый, как могло показаться.
– Прошу вас, не забирайте моего сына. Он единственный… он наследник… больше не будет.
– У вас было еще три наследника, – резко ответил графине мужчина. – Любого можете взять. Ой, хотя простите, осталось два.
Он посмотрел на Натаниэля, раскачивающегося вперед-назад.
– Один. Пусть так, у вас еще остался один наследник, графиня.
– Он не мой сын!
– Как же. Вы столько уверяли их, что относитесь к ним одинаково.
– Он не мой сын! Забери его! Забери!
– Прекрати, – с презрением ответил Лонц. – Вы слишком долго заставляли других платить за вашу власть. Я не такой. Я не хочу быть таким. Разговор окончен. Делай, что должен, – обратился он к Таролу без тени сомнения.
– Вот теперь я вижу достойного графа Делерей. – Тарол обошел Лонца, встал за его спиной, нежно проведя правой рукой по горлу, словно собирался обнять, а не убить. – Ты станешь командиром собственного войска. Пока их всего двадцать, дорогой граф, но обещаю, я найду тебе еще доблестных солдат. Лично выберу каждого, чтобы он служил тебе верно и хотел стать твоим лучшим воином.
Было видно, как объятья смерти стали сильнее, а Лонц дрожал от боли.
– Отпусти его! – в последний раз закричала графиня, рыдая в своем кресле.
Ее крик разнесся эхом по библиотеке. Что-то изменилось… Краем глаза я заметила, как в туманной дымке, без звука, растворяется химера, а Матиа с ужасом смотрит то на своего зверя, то на Тарола.
– Не бойся, мальчик, – шептал Тарол, не замечая графиню. – Боль быстро пройдет и ты ее никогда не почувствуешь. Там будет все другим, обещаю. Но твоя власть будет вечной.
Слезы текли по лицу Лонца, но он не мог издать даже предсмертного хрипа. А я не могла на это смотреть.
Зато граф смотрел только на меня, заставляя мучиться, не иметь возможность отвести взгляда. Он прощался, и в этом не было никакого сомнения.
– Вы встретитесь, – улыбнулся Тарол. – Захочешь, сам придешь за ней. Или за ними. Ты волен делать все, что хочешь.
Раздался хруст костей. Ледария закричала еще громче, я больше не могла смотреть и закрыла глаза. А когда открыла, то Лонца будто и не было в комнате.
Ничего. От него ничего не осталось, даже одежда, в которой он был, исчезла вместе с ним. Остался только Тарол. Больше нет графа Делерей.
Он принял правильное решение, Деор может им гордиться.
– Теперь ты, – он ткнул пальцем в Матию. – Никто не имеет права использовать моих зверей без моего разрешения! Никто не имеет права приказывать моим тварям без договора со мной. За это следует суровое наказание.
Камень задрожал, как тогда, когда Элиот переделывал замок. Я вскрикнула. Тело Деора откинуло еще дальше. Маг отошел в сторону. И только Ледария и Натаниэль больше ничего не замечали.
Камень стал похож на глину и принялся тонким слоем покрывать тело камеристки. Она задергалась, пыталась что-то сказать, завертела головой, но ничего не помогало – глина продолжала наплывать и твердеть, превращая девушку в статую, прикованную к стене.
–Ты будешь здесь до конца времен, – улыбнулся Тарол. – За то, что ты держала на цепи мое животное, ты сама будешь сидеть на цепи. За то, что ты контролировала каждый шаг моего зверя, ты и сама не сможешь сделать и шага. За то, что ты заставляла его убивать тех, кто не должен был умереть, ты будешь вечно следить за жизнью, но никогда не сможешь жить.
Глина окончательно покрыла тело Митии и в замке Делерей появилась новая статуя, прикованная к стене.
– Приятно было с вами познакомиться, господа, – поклонился Тарол. – Всегда было интересно наблюдать за домом Делерей.
Он растворился в воздухе, также как исчезли химера и Лонц.
Графиня всхлипывала, опустив лицо на колени, Натаниэль все не приходил в себя, маг подбежал к Деору, стараясь привести его в чувства. Я тоже кинулась к нему, как только поняла, что тело вновь мне принадлежит.
Тогда мы еще не понимали, что пытаемся вернуть к жизни теперь уже единственного графа Делерей.

***
В сборах прошло четыре дня. Я собрала свои вещи всего за один вечер, но Сатиф все пытался найти способ вернуть Натаниэля.
Немногие слуги, которые были в доме в момент нашего приезда, разбежались. Остались только кухарка, да Парэль и несколько ирвилов. Их Деор освободил от обязанностей через три дня после случившегося, но они продолжали жить в доме, то ли храня верность управляющему, то ли в память о службе.
С Натаниэлем ничего не менялось. Он замкнулся в себе и никак не реагировал на любые фразы, слова, убеждения. Даже магия не могла помочь.
Графиня заперлась в своей комнате и не выходила. Я боялась, что с ней что-то произойдет, что она не выдержит и убьет себя или начнет пытаться вернуть своего сына. Но на четвертый день, когда мы уже стояли на пороге и ждали карету, которую должен подвезти Парэль, графиня выехала в своем кресле. Такая же невозмутимая, как раньше. Ни тени горя или сомнения, словно ничего не произошло.
Единственный кто не вышел с нами прощаться – Деор. С момента, когда он очнулся в библиотеке, оттолкнув меня и обвиняя в краже кольца, и до этого дня, он так и не показался нам с магом.
– Дом Делерей благодарен вам, Сатиф, – произнесла графиня, подъезжая ближе. Я не сомневалась, что это было искренне, как и то, что мне таких слов не дождаться. Она винила только меня в смерти своего единственного сына. – Вы будете дорогим гостем в любое время в этом доме.
–Благодарю. – Маг поклонился.
– А вы, – она посмотрела в мою сторону. И хоть взгляд ее был направлен снизу вверх, мне казалось, что я букашка, которую сейчас растопчут. – Вы были важны моему сыну, в память о нем, мы исполним все обязательства. Пока вы временно остановитесь на землях старого барона, которого подобрал вам Деор. Там вас никто не найдет.
– Благодарю вас, – ответила я.
– Прошу простить, – произнесла она. – У нас слишком много дел. Нам с Деором необходимо наладить отношение с другими домами и разобраться с бароном и отношениями с королем.
– Вы же не станете сейчас исполнять все, что хотели ранее? – поинтересовался маг.
– Нет. Мы обескровлены. Нам нужно восстановить Дом, прежде, чем сменять власть. К тому же, у нас больше нет Элиота, а мне просто необходимо что-то сделать со всеми этими ступеньками, - попыталась пошутить графиня.
Маг улыбнулся, а она склонила голову и направила коляску в сторону комнат: прощание закончилось.
Я тоже направилась к выходу, а за мной последовал Сатиф.
Мы оставляли дом Делерей с тяжелым сердцем. Убийца был найден, старинное проклятье, о котором мне все-таки рассказал маг, не выдержав такого количества расспросов, исчезло, больше не будет смертей и продолжения рода. Но и не было счастья, на которое я так надеялась.
– Ты могла сама поговорить с Деором, – сказал Сатиф, как только мы вышли из парадного входа.
– Зачем?
– Осталась бы здесь. В безопасности.
Я усмехнулась – это единственное, что можно было сделать, чтобы не расплакаться или не высказать все, что я думаю старику.
– Этот Дом требует слишком многого от своих, – ответила я. – Он забрал сердце графини, любовь Матии, душу Лонца, разум Натаниэля, свободу Деора, жизнь Адриэна. Мою веру, в конце концов. Даже не знаю, что из всего этого хуже. Иногда мне кажется, что Адриэну повезло.
– А мне казалось, вы нравились друг другу, – вернул меня к теме маг.
– У Деора сейчас нет времени на отношения. Да и у меня тоже. Мне надо подумать.
– А мне кажется, что он был влюблен, – не унимался старик.
– Сатиф, он был влюблен, когда знал, что вскоре умрет. Теперь он будет жить, а меня винит в смерти своего брата.
Маг вздохнул.
– Да, девочка. Раньше он знал, как закончится его жизнь, и что его смерть послужит большой цели. А сейчас ему только придется учиться жить и пытаться понять, что он должен делать. Ты бы могла помочь ему в этом.
Моя карета подъехала первой. Кучер остановил лошадь, Парэль открыл дверцу и помог мне подняться по ступенькам.
– Прощай, Сатиф.
– Хорошего путешествия, Тиана. Пусть боги охраняют твой путь!
Дверца закрылась, мы тронулись.
Я думала, что не обернусь, посмотреть за замок Делерей. Но возле въездных ворот не выдержала и все-таки посмотрела в маленькое окошко за спиной.
Потемневшее от времени и пыли величественное здание с трех сторон окружал густой лес. Некогда красивые сады и оранжереи казались теперь прибежищем диких животных, которые в самые голодные времена всегда смогут найти здесь оставленную слугами пищу. Со стороны могло показаться, что замок, как и его владелец уже давно всеми забыты и готовятся к смерти.
Но я знала, что замок все еще жил. Он оживет, когда заботливая рука разожжет камин, когда граф наймет местных жителей и восстановит флигель, когда новые слуги сотрут вековую пыль, вымоют окна и до блеска отдраят полы.
В маленькое окошко я видела, как графиня-мать выехала на своем кресле из комнаты на втором этаже, чтобы осмотреть владения и посмотреть нам вслед.
Интересно, Элиот знал, каким станет замок, когда он так хорошо показывал это местным? Нет, не знал. Многое не сходилось в его иллюзиях и настоящем. Но он догадывался, чувствовал, чем все закончится. И он почти оказался прав.
Почти.

Эпилог. Три года спустя

– Ката, где мои амулеты?
Я бегала по дому, пытаясь найти хоть что-то во всем этом беспорядке.
Сколько раз говорила: нельзя трогать амулеты, нельзя прикасаться к моим ножам, нельзя трогать кольца, браслеты, цепочки. Но им же все равно!
Ровно год назад, в такой же летний день, когда мы с бароном осматривали прибывший скот и отбирали ему людей ухаживать за животными, на проселочной дороге показался всадник. У меня сердце замерло, когда стало понятно, что скачет он ни куда-нибудь, а именно к нам. В одно мгновенье показалось, что я перечеркну всю свою спокойную жизнь без имени, покушений, обвинений и смертей, и он принесет мне приговор.
В этот отдаленный уголок новости приходили очень редко, да и то с опозданием. Но все, что я слышала, не должно было предвещать беды. В отличие от всадника, скачущего галопом прямо к нам.
– Ты вся похолодела, – взял меня за руку старый барон.
Он относился ко мне как к дочери, нет, скорее, как к внучке, которая была единственной радостью и отрадой в его долгой жизни. И я видела, как этот мужчина искренне переживает и боится за меня. Все-таки Деор умел выбирать людей.
– Тиана Ардионт? – громко спросил всадник, подведя свою лошадь совсем близко и спешившись.
– Да, - спокойно ответила я, а внутри все клокотало от страха.
– Вам письмо. Официальное, – также отчеканил всадник.
– Я возьму, возьму.
Барон засуетился и вырвал письмо из рук мужчины. Он разломал печать и достал большой лист, сложенный трижды. Правильно, я бы сейчас не смогла все это сделать – стало бы заметно, как трясутся руки.
– Тебе вернули поместье, – сказал старик, улыбаясь. – Читай сама, читай.
Я схватила лист и, уже не обращая внимания на чужака, принялась вчитываться в каждую строчку.
«Именем короля…. – так, так, так, это не интересно. – Баронесса Тиана-Мариэла Ардионт становится полноправной и единственной наследницей имения покойного барона Тамира Ардионта…»
Добился! Он сделал все, что обещал! Они сделали! Я больше не могла сдерживать себя и позорно расплакалась, теперь уже не от страха, а от радости.
– Ну хватит, хватит, – принялся успокаивать меня старик.
– А есть… Есть какие-нибудь новости из замка? – спросила я, когда всадник собирался уезжать.
– Нет, госпожа. Только…
– Да?
– Королю пришлось оправдать дом Делерей, а барону принести свои извинения.
– За смерть Адриэна?
– Нет, госпожа. Ирвил был наказан, как изменник – он убил делегацию ирвилов. Барон принес извинения за попытку обвинить жителей дома в убийстве его дочери. Он снял все обвинения и публично принес извинения. Убийцу уже нашли. Им оказался вор, который пытался обокрасть дом и баронессу. Он уже год, как сидит в тюрьме и ожидает смертной казни. Ах, да, еще новости. Господин Деор принял свои обязанности и полноправно руководит замком. Вдовствующая графиня передала ему все управление и решила на время уехать погостить к своим знакомым.
– Да, да, конечно, – только и смогла произнести я.

Помню, как долго меня мучило все это, как хотелось попытаться понять, как удалось новому графу сделать все, что сказал всадник. Единственное, чего я не хотела, заставляла себя не хотеть – встретиться с Деором. И вот теперь я бегаю по своему собственному дому и пытаюсь собраться на летний бал во дворце. И кажется теперь, единственная проблема – это где мои амулеты? Эх, было бы так всегда.
– Ката! – снова прокричала я.
Нас здесь всего пять человек и все равно ничего нельзя найти.
– Вот, вот, – прибежала девушка, неся в руках завязанный мешочек.
– Я же просила, не трогать их.
– Простите…
– Все, хватит. Нет больше времени.

Я сбежала по лестнице на первый этаж и кинулась к выходу, путаясь в платье и стараясь не шевелить головой, чтобы не испортить прическу. Получалось плохо.
Карета уже ждала, погода обещала быть безоблачной, а бал на редкость скучным, но я обязана там быть и ничего не могла с этим поделать.

Мы подъехали к дворцу, когда солнце село, а на небе появились первые звезды. Множество факелов освещали широкую, усыпанную переливающимися камнями, длинную дорогу к парадному входу. Гости прибыли и, судя по количеству лакеев, конюхов и служанок, уже давно.
– Останови здесь, я хочу пройтись, – попросила я возничего.
– Так не положено.
– Не положено, – улыбнулась я. – Знала одного человека, который тоже так говорил.
– Я знавал многих. Но довезу до входа.
Карета остановилась только у широкой лестницы. Ко мне сразу подбежал один из лакеев, открывая дверцу и помогая выйти.
– С прибытием, баронесса Ардионт, – нежно проговорил он. – Надеемся, вы останетесь довольны балом.
– Несомненно, – поблагодарила я мужчину и направилась внутрь.
Обычно принято идти в сопровождении: муж, брат, родители, какая-нибудь старая тетушка, которая будет внимательно следить за правильностью манер своей подопечной и правильностью намерений ее ухажеров. Но сегодня, вразрез всем правилам, я была одна.
Дворец поражал своим великолепием. Красота и изящество, роскошь и богатство – здесь было все. И я невольно вспомнила замок Делерей, неприметный снаружи, но с настоящей душой внутри – он поражал не роскошью и даже не магией, а своим величием.
Мимо меня проходили красивые мужчины и прекрасные женщины в безумных, огромных платьях и с перьями в волосах. В сравнении с ними мое синее платье было не столь пышным, не столь ярким и не таким бросающимся в глаза. Что ж, оно и к лучшему.
Я видела в зеркалах знакомые и незнакомые лица, среди танцующих я даже могла вспомнить несколько имен, кто-то подошел, кто-то начал разговор, кто-то пригласил на танец.
Я уже смутно понимала, зачем я здесь. То ли для знакомств, то ли для соблазнения будущего мужа, то ли для поиска тех, кому будет интересно вести дела со мной. Как же отец это делал? Как же у него получалось? Если не получится у меня, то мы точно начнем продавать все, что есть и даже поместье.
– Тиана? – услышала я за спиной знакомый голос.
Словно мираж, призрак из прошлого. Сердце бешено застучало, и я смогла повернуться только через несколько секунд, чтобы не выдать себя с головой.
– Граф. – Книксен получился слишком неглубоким.
Деор кивнул в знак приветствия. Он был таким же, как и три года назад. Лишь прядь седых волос у виска, там, где виден старый шрам. Их не должно быть в его возрасте, да и шрам… это тот… от Тарола.
– Мы можем поговорить? – спросил он. – Вы здесь с… вы пришли не одна?
– Конечно, мы можем поговорить, – улыбнулась я.
– Там есть терраса.
– Она подойдет.

Теплый летний ветерок шевелил листву, но лишь ласково касался тела. Может, он, а может, эта встреча заставляли дрожать.
– Вам холодно?
Не дожидаясь ответа, Деор снял камзол и накинул мне на плечи.
– Благодарю.
– Никогда до этого момента не видел вас в платье. Вам идет.
Я снова улыбнулась. Что за глупость. Всего три года прошло, а я и слова сказать не могу. Уже прошло три года, а я все помню, словно вчера было. Такой же голос, такие же движения, только больше нет того безразличия и усталости во взгляде.
– Я не ожидала увидеть вас здесь.
– Мне приходится, – ответил граф. – Есть обязанности, которыми нельзя пренебрегать.
– Я слышала, графиня уехала.
– Да, графиня давно у ирвилов. Она ждет.
– Чего?
– Когда Лонц придет за ней, – спокойно сказал Деор.
– А он придет?
– Мне кажется, – он немного подумал. – Нет, я уверен, что он придет за всеми нами. Возможно, заберет к себе. Возможно, просто проведет в... иной мир.
– Уверена, вас заберет. Ему нужен будет преданный командир, что бы там ни происходило.
– Надеюсь.
– Она не может простить?
– Ледария? Нет, она умная женщина. Она стойко переносит все тяготы, которые ложатся на ее плечи. Теперь лишь считает что воспитала достойного сына… сыновей… к моей радости, мы смогли в общем горе понять друг друга. К слову, она должна прибыть в замок на днях. Проверить, как я веду дела.
– Она же…
– Ожидание может продлиться слишком долго, почему бы ни заняться полезным делом. К тому же, она собиралась рекомендовать мне невест. И приезжает она вместе с магом, – Деор улыбнулся.
– Сатиф добился своего, – поняла я его улыбку.
– Сорок лет добивался ее расположения. Только сейчас смог. И я рад этому.
Мы помолчали.
– А как Натаниэль?
Деор напрягся.
– Не могу сказать.
– Это тайна?
– В целом, да. Он в замке, я пытаюсь вернуть его к нам. Но это слишком сложно и слишком долго. Он уже может общаться, но его общение сложно даже для меня. Он больше не Элиот и не Натаниэль. Он – человек, который прожил взаперти тысячу лет и пережил всех, кого знал.
– Я не знала об этом.
– Никто не знал. Я сам только недавно понял, что же произошло на самом деле.
– Вы расскажете?
– Не сейчас. В другой раз. При следующей встрече.
Странное получилось молчание – нам есть, что сказать друг другу, но это слишком долго для простой беседы на террасе, нам есть о чем вспомнить, но этого нельзя говорить здесь.
– Вы вините меня в его смерти? – озвучила я свой самый страшный вопрос.
– Нет, – неожиданно без колебаний ответил граф. – Ни вас, ни Натаниэля, ни Ледарию, даже второго графа Делерей не виню. Раньше – да, теперь точно нет.
– Мне вернули дом.
– Я знаю, – улыбнулся граф.
– А вы оставили все ваши попытки…?
Я обернулась, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает, но, даже увидев, что никого нет, не смогла произнести «сменить власть». Но, кажется, Деор понял меня и без этих слов.
– Конечно, нет, баронесса. Просто иногда нам приходится быть намного ближе, чтобы ускорить процесс.
– Я рада это слышать.
– Тиана, – быстро проговорил он, приблизившись. – В тот день я как последний дурак не знал, что делать дальше, оттолкнул от себя. Я хочу все исправить. Я говорил правду. Ты нужна мне. И теперь я не хочу отсылать тебя на другие земли или делить с кем-то.
– Деор, мы уже…
– Помолчи, – я услышала такой знакомый тон управляющего, даже смешно стало. – Я не обещаю тебе легкую и беззаботную жизнь, не обещаю спокойствия, не будет и мира за стенами замка. Но внутри, я клянусь, я сделаю все, чтобы там царил уют твоего дома. Теперь у меня есть долгая жизнь, возможно, долгая, – исправился он. – И эту жизнь я хотел и хочу провести с тобой. Прошло три года. Я уверен в своем выборе.
Я смотрела на человека, которому всецело доверяла раньше и пыталась довериться сейчас. Он изменился, стал другим, я уверена, он никогда не сможет до конца осознать, и все будет пытаться понять, в какой момент произошло, что он перестал быть смертником и начал готовиться к роли графа.
Лонц ли выбрал ему такую судьбу? Знал ли его брат с самого начала? Он ли принял такое решение? Надеюсь, Деор еще не скоро узнает ответы. А пока пусть ищет, и, думаю, я смогу составить ему компанию.
– Замок Делерей хранит еще много секретов? – спросила я, сильнее закутавшись в камзол. – Я люблю секреты.
– Возможно. Но даже без них у нас будет еще много забот, – улыбнулся граф. – Я нашел тебе нескольких управляющих для дома и переговорил с людьми, которые готовы вести с тобой дела. Думаю, твой дом можно сделать летней резиденцией.
– Ты все спланировал?
– Нет, – ответил он, подойдя ближе и обняв. – Я все это время не выпускал тебя и вида и старался помогать в делах. А про резиденцию…
Он наклонился, его тепло передавалось мне, и так приятно было чувствовать это дыхание, нежность прикосновений.
– У меня остался документ, в котором говорится, что твои земли – нейтральная территория двух королевств. Герцог не просто так хотел забрать их себе. Нам пора возвращаться, пока никто не пришел. Завтра с самого утра я приеду за тобой.
– А невесты? Графиня?
– Мне кажется, в ее списке есть и твое имя. Хотя ее благословения нам все равно придется подождать.
Он приблизился, чтобы поцеловать, будто и забыл, что в любой момент сюда могут выйти разгоряченные гости.
– Завтра. – Я остановила Деора.
Он втянул воздух, принимая новое решение.
– Нет. Сегодня. Немедленно. Мы едем домой, Тиана. Мы едем домой.

Лида, спасибо за такую необычную, непредсказуемую историю!
Буквально до последних глав не было понятно, что, кто и почему... Отличная интрига! Я в восторге от твоей фантази!
_________________

Нравится как пишете, сюжет интересный. В читателях