ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Столица мира

 » ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Столица мира

 

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ:

Столицей Мира называют главный город Царя Островов. Начинается он огромной пристанью. В народе называют ее Изумрудной, ибо воды, что омывают стены города, отражаются от белокаменных стен изумрудным свечением. Именно в этот город стремятся молодые воины из зажиточных семей (только они и могут позволить себе принять статус рыцаря) для изучения искуства боя и познания чести. Именно тут когда-то восседал на троне выбранный Зрячим Властелин – глава столицы и глава Совета Десяти (Десять рыцарей, выбранных Зрячим для помощи в управлении государством). И, хотя Место по правую сторону от Властелина, некогда занятое Зрячим, сейчас занимает Маг, а сам Властелин Столицы не помазан на власть Древними, как делалось, согласно легендам, много веков подряд, Столица процветает.

И, честно сказать, народ рад такому повороту событий. Ведь давно известно, что от непознанного ждать хорошего не приходится. Доверять Древним сейчас не стремятся... Другое дело Маги. Именно им доверился народ, когда столетия назад почил последний выбранный Зрячим Властитель, а сам Зрячий исчез. Маги не бросили город и его жителей на милость внезапно озлобившихся потомков тех, кто смешал свою кровь с Древними. Именно они спасли людей от неизвестной магии, воздвигнув Стену возле Ледяных Гор, и создали охрану на Стене, чтобы она не пускала из заснежья людей с порченой кровью.

Много веков прошло с тех времен. Город вырос больше прежнего, удивляя своей красотой гостей и самих жителей. Мощеные улицы, белоснежные дома, возвышающиеся так, что, кажется, будто они могут достать своими шпилями пролетающие мимо, словно рыбы, корабли. Они же стремятся в столицу с возрастающим интересом - кто для малого торга, кто для того, чтобы отдать дань, да признать Столицу Мира и ее провителя главенствующими над своим островом взамен на защиту и дружеские отношения.

Все развито тут для блага людей. И свет горит в домах, когда нет солнца, и вода идет потоком для омывания по одному лишь хлопку, да и медицина, обучение, технические средства созданы для людей. Лишь неучтенные магические способности, указывающие на связь с коренными жителями, истребляются тут же.

Магия сейчас - дар Знающих и ничто иное. Только маги могут передавать свой дар ученикам, коих набирается немного. Однако, туда стремятся попасть с рождения. Приносят мальчиков, как только им исполняется пару суток от роду. Маги смотрят в глаза, затянутые младенческой поволокой и говорят, что через пять лет придут за ребенком для того чтобы обучать, или же отпускают с миром, не узрев способностей к ремеслу. Семьи гордятся такой возможностью и хранят поцелованных судьбой детей как зеницу ока, ибо быть учеником мага, а дальше и хранителем знаний - это возможность пробиться в люди не только богатеям, но и простому люду.

Обеспеченные же семьи, хоть и водят новорожденных на смотр, но больше уповают на то, что их сын подастся в рыцари, а там, поди, и займет место возле трона Властилеля, в Совете Десяти. Ни для кого не тайна, что туда избираются только доказавшие свою верность и владение мечом.


ВИЗУАЛЬНАЯ КАРТИНКА: 

Викторианская Англия. Лондон. Сериалы и фильмы : Табу, Дракула, ужасы по дерешвке
(Учитываем именно визуальные декорации того времени, а не мистику и метафизику фильмов) 

ГОСУДАРСТВЕННАЯ ВЛАСТЬ:

Выборно-наследственная монархия - Во главе государства находится Правитель Царя Островов. Его власть подкрепляется общим голосованием и поддержкой Совета Десяти, а так же Магистром. Голос последнего является гарантом защиты людей от порченной крови на троне. Власть переходит от Отца к сыну. В редких случаях во главе государсва может быть женщина, но при потдержи Магистра может выполнять роль Регента при наследнике трона. 

Законодательная власть.








СПОСОБЫ ПЕРЕДВИЖЕНИЯ:

Подвесные кабинки - в народе называемые "Рыбками" (Стоимость Три Медяка) Рыбки работают только в центре города. После взрывов была подорвана одна из веток, но работать Рыбки не перестали. 

Поезд Дуга. -  Поезд рисующий своеобразную дугу от бухты и обратно по границе города. Чаще всего используются для для перевозки тяжелого груза с бухты по всему городу. Но так же есть и вагоны для знати и тех кто желает прокатится на чудесном изобретении Академии Механиков. (Серебро). 



ПРАВА ЖЕНЩИН:

В Столице жизнь кипит своим особым образом. Женщин не притесняют как, например, на Севере, но и больших прав ей не дают. Смесь традиций дает о себе знать как и новаторский уклад жизни из-за влияния Академии Механики и свободных нравов. 

Женщина при дворе - существует отдельная система чинов (обер-гофмейстерина, гофмейстерина, статс-дама, камер-фрейлина и фрейлина) По выхожу замуж фрейлины отчисляются со двора. 
Горожанки - ведут образы жизни позволяющим мужем, это может быть как замкнутая жизнь в заботах о семье так и светские приемы и увеселения. Женщина может заниматься торговым делом наравне с мужчиной, в случае если она замужем. Свободная женщина может купить право на торговую или иную деятельность (для этого нужен Гарант - мужчина) 
Разводится категорически запрещено. Но женщина может уйти от мужчины в отдельный дом, если мужнина даст на это свое разрешение. 
На женщин без мужчины ведущий свободный образ жизни смотрят с осуждением. В столице женщины активно участвуют в светской жизни и различного рода увеселительных, редко избирают мужские профессии, но есть и такие, например...механики. 

- женщине не дают кораблей в аренду. 
- Женщине покидающий остров нужно письменно разрешения ее родственника. (Взятка капитану возможна) 
- Оставаться наедине с мужниной (если он не супруг) не желательно. 



ЛОКАЦИИ:

Изумрудная пристань - место куда прибывают все карабли. Здесь же начинает и заканчивает свой путь поезед-дуга, собирая как людей так и  тяжелые грузы с караблей. 


ЗАМОК ПРАКИТЕЛЯ- 

Нет в столице более величественного и роскошного строения, чем королевский замок, расположенный на высоком скалистом берегу. Замок выстроен из прочного камня, белого с легкой примесью серо-голубого. Среди простого люда ходят слухи, что эти камни маги наложили особые чары.

Если смотреть со стороны города, то замок имеет следующее строение:

1. Внешняя часть или первый ярус представляет собой массивную крепость со стенами толщиной до десяти метров. Башни (в частности дозорные с узкими окнами) и переходы на стенах украшены зубцами, по форме напоминающими драконьи когти. За этими стенами находятся казармы, арсеналы, конюшни, амбары, кухни и прочие вспомогательные сооружения. Здесь же расположен один из входов в подвалы и темницу.

2. За вторым ярусом стен чуть вверх на скалу расположена зеленая зона, так называемый королевский парк, ухоженные, аккуратно постриженные газоны, кусты и деревья. Преобладают правильные формы и фигуры, прямые дорожки, четкий план посадки зелени. Отведены места для рыцарских турниров и прочих забав (пример: крокет).
3. Третий ярус или внутренняя часть и есть сам замок, где расположен тронный зал, бальные и прочие комнаты, кабинеты и библиотеки, личные покои королевских особ, их приближенных, особых гостей и, конечно же, мага у трона. Внешне имеет множество переходов и галерей с витражными окнами либо со стеклянными куполами. Высокие стройные башни венчают остроконечные крыши с лазурно-голубой под цвет летнего неба черепицей. Зачастую они увенчаны флюгерами, золотыми, как поговаривают горожане (истинный металл им не известен).

Практически все залы оснащены искусственным освещением.

Личные покои наравне с каминами имеют систему обогрева, встроенную в стены, также имеются санузлы с мраморными ваннами и уборными, куда обеспечен подвод воды.
Со стороны моря все кольца ярусов стен сходятся к одному.
Особенностью замка является наличие потайных ходов, которые переходя в подвальную часть (высеченную внутри скалы, на которой стоит замок) ведут в темные подземелья, пыточные камеры и темницу. Также с помощью потайных ходов можно незаметно попасть в замок или покинуть его (примечание: инфа не для простых смертных).
Считается, что королевский замок способен выдержать длительную осаду, хотя на деле ни разу не подвергался оной.
Все ворота выполнены из сплавов драгоценных металлов с применением эллиниума для прочности.

Академиия механики - 

♦Примечание для ролевой игры♦

Картинка для реализации игры - средневековый город с удобствами, пригодными для жизни. (В городе развита техника). 
Мир контрастов. Это средневековье резко контрастирующее с Техномиром века просвещения.
Потомки древних и людей - скрывают свои способности. На них ведется охота. 

  Содержание:

  Добавить тему в подборки




»» 11.10.13 20:13 ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Стена
_________________

На рыбном рынке, который расположился не далеко от Изумрудной бухты – пристанища для воздушных кораблей – воняет так, что больно сделать вздох. Может быть из-за этого именно тут и располагаются самые злачные бордели Столицы мира. Пряча свой дух под покровом запаха рыбы.
То тут, то там шныряют торговцы кожей с набитыми под завязку корзинами, кусками тушек. Некогда  видел, как именно здесь сушили разделанные тухи перевертышей. И воняло от них не животными, а человеком. И запах тот даже вонь с рынка не могла скрыть. Именно поэтому я четко знаю, что грехи нельзя скрыть никаким запахом, как не прячься.
Продавцы рыбы разделывают ее прямо тут. Подвешивая очиненную на крюки для просушки. А местные зазывалы, вставая на помосты, орут о новой свежей партии. Кухарки шныряют между рядами, чтобы выбрать товар получше и украсить стол рыбой. Самой популярной едой в этих краях. Рыбу я ненавижу с детства. Если его можно назвать детством. Детей же не кормят объедками?
Проходя к распутным дворам, вижу, как прохаживаются уличные девочки – отправленные на поиски клиентов в дневное время. Те ищут себе изголодавшихся по телу покупателем среди прибывших моряков. Они не так избирательны в женщинах после долгих путешествий и легко идут на сговор. Чем ближе к пристани, тем девочки лучше. Дальше идут бордели похуже. И девочки попроще. Кто-то стоит в дверях, окликая то одного, то другого прохожего:
– Хотите девочку? Свежую, только вчера с острова Греха привезли. Ну, или мальчика? Уверяю тебя, он доставит тебе удовольствие получше самой отъявленной шлюхи. Всего десять драхм, и он твой на часок другой, – кричит торговка телом. Чуть полноватая с большой грудью, которая почти переваливает через плотный корсет. Лицо ее съедено пудрой. Из-за чего губы, измазанные краской, кажутся кровавыми. Не видя интереса у прохожего, что идет передо мной, устало облокачивается о дверной косяк и сплевывает табак.
Осматриваю дом в два этажа. На втором, через немытые окна, вижу работниц заведения. Не знаю, что мутнее – стекло, сквозь которые они смотрят, или их глаза. Почти всем в таких домах дают настойку мака, чтобы работали лучше. Или не сошли с ума.
– Господин заинтересован? – чуть небрежно спрашивает, осматривая меня сверху вниз. – У господина есть деньги?
Вытаскиваю монету и кладу ее в ладонь. Та сразу сжимается, а на лице рисуется приветливая улыбка.
– Девочку или мальчика? – семенит мелкими шагами, придерживая юбку выше колена, от чего видно ее грязное белье, и виляет задом. Иду за ней, смотря на тех, кто нас встречает. Все улыбаются. Натягивают улыбку на лицо, растягивая кожу так, что скулы еще чуток и лопнут от боли. Эти улыбки всегда сочетаются с одним и тем же чувством. И это не радость или ненависть. Даже лицемерием это назвать сложно. Да и не спутаешь ни к каким другим. Это чувство голода. Здесь девочки работают за еду. Улыбка – как способ выживания.
Взгляд замирает на фигуре девчушки лет шестнадцати. Ни улыбки, ни взгляда навстречу. Худа настолько, что если подуешь, упадет и, наверно, уже не встанет. И понятно, что ей уже все равно. У голода тоже бывает степень – когда все равно, есть он или нет. Входит в привычку.
– Вижу, господин сделал свой выбор? – слышу голос позади. – Вы возьмете ее здесь или подниметесь в комнаты? Если берете комнату, то это будет стоить еще три драхмы. – Девочку тут же поднимают по указке хозяйки, когда в ее ладонь приземляется пару монет.
– А если хотите ее помыть, то с вас еще две. – добавляет тут же...

Не поднимаю глаз, пока она купается. Ванна стоит прямо тут, в комнате. Видимо, чтобы клиент сразу мог оценить приобретенный товар. Дева не залезает в ванную. А стоит, наклонившись над ней, и остервенело стирает с себя смоченной в воде тканью грязь. Смывает с себя усердно и долго, всячески пытаясь оттянуть то, для чего ее наняли. В конце концов в комнате все стихает. Слышно только ее протяжное дыхание. Потом легкие шаги, когда идет ко мне.
Поднимаю глаза только когда ее руки касаются моих брюк под плащом и начинают истерически дергать завязки. Ловлю ее за запястье и развожу руки в стороны. Та смотрит сначала на вязь символов на моих пальцах. Тонкие змейки, пробегающие от ногтя по костяшкам, обхватывают руку и спускаются к ладони. А потом в лицо:
– Маг? – вырываться из ее рта.
Качаю головой в ответ.
– Ты же меня убьешь? – сначала испугано, а потом с надежной добавляя, — убьешь?
Снова качаю головой в знак отрицания.
– Тогда можно быстро? – не знаю, что она имеет ввиду. То ли просит быстрой кончины, то ли соития.
В любом случае это будет быстро. Так как хочу того же.

Она кусает себе кубы и сжимает кулаки, каждый раз, когда я проникаю в ее тело. Она сильней прикусывает губы. А я закрываю глаза и жду, наконец, разрядку. И когда пелена удовольствия, которого я не запомню, подкатывает к паху, губы начинают шевелиться, взывая к тем силам, которые отозвались бы, будь я магом, а не простым учеником. Без лишних стимуляторов. Удовольствие смешивается с адской болью в позвоночнике и поднимается вверх. Сжимая горло в захват удушья. От боли кричу... И вижу…

Густой туман серыми облаками вокруг. Пар изо рта тут же смешивается с ним. Рыскаю глазами в поисках того, за кем пришел. Крутясь на месте, пока не почувствую топот копыт по земле.
– Он уже идет. – слышу детский голос позади себя. – Он погладит нас.
Тут же поворачиваюсь к нему. И вижу мальчика лет пяти. Пытаюсь подойти, но, делая десять шагов, остаюсь на месте. Рука протягивается к нему, желая поймать.
– Он уже близко, – и как знак правды в его словах в спину ударяет звук ржания лошади.
Тянусь к нему еще истеричный, памятуя об уходящем времени
– Как тебя зовут? – говорю быстро. – Скажи мне свое имя.
Мальчик смотрит сквозь меня. И глаза залиты таким же густым, как и вокруг, туманом. Туманом паники. И чувствую эту панику так же, как и он . Она под кожей. Пожирает под кожей нервы, заставляя орать.
И я ору. Все тот же вопрос, который мучает меня все это время:
– Имя, скажи мне свое имя!
– Поздно, он тут, – отвечает мне и тут же переводит взгляд на меня. И в его темных расширенных от ужасах глазах я вижу фигуру всадника, заносящего меч. И боль в груди обжигает. Ибо проткнул меч этот нас двоих одновременно. А я все, схватив за плечи ребенка, трясу его и ору:
– Как тебя зовут?

– Как тебя зовут?
– Милена! Меня зовут Милена! – дикий крик девушки выводит из забытья. Она отползает спиной назад быстро к стене и, прижавшись там, смотри на меня дикими глазами. – Милена... Я Милена.
Подношу руку к телу – туда, где порвалась мантия и рубаха. Пачкаясь о кровь. Размазывая ее о ткань пальцами. Кровь моя собственная. Но раны нет. Хотя органы болят так, как будто их действительно проткнули мечом.

Вставая с пола, завязываю брюки. Милена притихла, закрыв рот ладонями. И только когда подхожу к двери, подает голос.
– Не можешь убить, хоть что-то сделай. Не могу помнить... Не могу помнить их всех.
Замираю на пороге.
– Твоя сила – это ненависть. Для этого нужно помнить... Помни их всех. Помни до мельчайших подробностей. Чтобы быть сильней.
На пол, в след за мной, падают несколько монет.

»» 30.11.13 23:41 Тушки и прочие животные
_________________

- А теперь че-нить веселое! – требовательный возглас высокого краснолицего усача, уже успевшего по случаю праздника изрядно принять на грудь, поддержал одобрительный гул.
«Веселое, значит», - я мимолетно взглянула на небо, а потом на Матьяша – он у нас главный весельчак.
Но брат так усердно перемигивался с какой-то девушкой в толпе, что вряд ли бы вспомнил собственное имя, не то что песню.
И какой дурень ляпнул, что у менестреля не работа, а так – пустяковина, знай себе песенки распевай, да деньги собирай.
Его бы сейчас сюда!
Солнце еще за полдень не перевалило, а я как будто до Амира и обратно рысью пробежала, в горле пересохло, как в пустыне, скоро вместо пения шипеть начну.
Все – последняя, а дальше пусть Матьяш отдувается!
- Я не жду тебя, мой рыцарь, я давно устала ждать.*
Твои вечные отлучки стали мне надоедать.
А бывает - понаедут твои верные друзья,
После дружеской попойки убираюсь только я.

Может быть, ты в пьяной драке кулаком врага сражен
И в трактире безымянном смотришь свой десятый сон.
Тебя некому до дому проводить ночной тропой,
И ты сам уже не знаешь, воротишься ли домой.

А быть может, где-то мчишься неприметною тропой
С неизменною улыбкой, сам веселый и хмельной.
Может, где-то там чужая дама сердца у тебя
В эту ночь тебя дождется, и прожду напрасно я.

Клялся рано ты вернуться и погнал вперед коня,
А теперь уж не хватает ждать терпенья у меня.
Берегись, теперь со скалкой выйду я тебя встречать…
Я дождусь тебя, мой рыцарь, даже если долго ждать.

Дружный смех, нарастая с каждым куплетом, загулял по площади.
Менестрель ведь не только поет, он еще и понять должен, о чем и когда петь: рассмешить или душу тронуть – всему свое время.
И сейчас я угадала.
Любой праздник для женатых так и заканчивается. Но если тебе достается – это одно, а вот представить как скалкой охаживают благородного рыцаря – совсем другое, прямо-таки бальзам на душу.
Я встала со скамьи, улыбнувшись, отвесила зрителям глубокий поклон и передала лютню малость опамятовавшемуся брату.
- Мара…
Ну, так и есть: опять взаймы надо…
- Потом, Матьяш…
Я пересекла просторный помост и спрыгнула в нашу повозку.
Короткая передышка: обтереть лицо влажным лоскутом, сделать пару глотков из заботливо поднесенной мамой кружки – не вода, травяной отвар, и снова туда, под жадные взгляды, которые иногда, кажется, вытягивают душу.
…- Мара, ты готова?
- Готова, - я, не сдержавшись, фыркнула. Обвешанный ножнами, Ласло напоминал большого ежа.
- Тогда идем.
Не спеша, держась за кончики пальцев, как в фигуре танца, мы с Ласло прошли по помосту. Я прислонилась к щиту – привычно поворачивая руки раскрытыми ладонями вверх. Рядом появился Матьяш – с тремя свечами и горящей лучиной. Поставил как полагается: две свечи – мне на ладони, третью – на голову, зажег и отошел.
Насупленные брови, сжатые губы – злится. Сам хочет ножи метать, но отец не разрешает.
Глухой удар и восторженный «ах» - значит, над головой сейчас угасает срезанное ножом пламя…
Надо предложить Ласло с завязанными глазами попробовать. Вот это будет представление!

…Монеты на поднос летели градом – большей частью медяки, но иногда проблескивало серебро.
- Эй, красотка, а поцелуями не возьмешь? – ухмыльнулся темноволосый поджарый парень, в расшитой южными узорами, рубашке
- Я бы с радостью, - я отозвалась, не задумываясь. – Да вот беда – поцелуями сыт не будешь.
Мелодичный звяк – на поднос упал новенький, ослепительно блестящий золотой.
И кто же тут такой щедрый?

*Тэм Гринхилл "Я дождусь тебя со скалкой"

»» 13.11.13 15:07 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Дорога домой заняла больше времени, чем обычно. Хотя где он, мой дом? Домом я привыкла называть съемные комнаты под самой крышей, за которые щедро плачу хозяйке, но то место, которое я покинула на рассвете, тоже было моим домом. Потому что там я оставила сына.
Изредка, когда Астор жил вместе со мной в Столице Мира, мы вместе гуляли по переполненным площадям и смотрели бесплатные представления, я покупала в лавке книжки с яркими картинками и читала на ночь сказки про страшных чудовищ и отважных рыцарей, а потом рассказывала о далекой земле Амира откуда мы родом и куда однажды обязательно возвратимся. Но такие дни были редкостью. Чтобы заработать на жизнь, мне приходится много путешествовать и часто рисковать. Брать с собой сына в опасные походы - безответственно, а оставлять без защиты в большом городе, где за каждым углом подстерегает неизвестность - еще безответственнее. В итоге, скопив достаточную сумму денег, я купила небольшой уединенный домик в тихом прибрежном селении и оправила туда своего любимого сына вместе в одной пожилой парой, которой полностью доверяла. Дочь Савны, даже сложившая с себя обязанности и покинувшая родной народ, не теряет способности видеть сердца. В огромном, живущем страстями и честолюбивыми надеждами городе я нашла две души, способные горячо и преданно любить чужое дитя.
Этель стала для моего сына няней, хотя мне кажется, что она настоящая бабушка, балующая внука, а Дирик приучает мальчика к дисциплине и ответственности. В прошлом он был солдатом, поэтому каждое утро сам тренирует мальчика, и мне не надо искать ему учителя. Я недавно сразилась с Дириком на мечах и вынуждена была признать, что он умелый воин, который в случае необходимости сможет защитить дом и его обитателей.
Пока еще Астор дерется деревянным оружием, но скоро ему придется переходить на настоящий меч. В столице я хочу заказать кузнецу облегченный стальной клинок, который смог бы поднять восьмилетний ребенок.
Еще я хочу найти ему нового учителя. Тот, который сейчас дважды в неделю посещает дом, может научить только грамоте, а этого мало. Мой сын должен уметь писать, читать, считать, знать мироустройство, законы природы, историю народов и войн, уметь красиво говорить, разбираться в картах и читать звездный путь. А для того, чтобы все это дать моему сыну - нужны деньги. Много денег. И мне приходится возвращаться в город.
Каждый раз я сожалением покидаю место, где живет мое сердце - мой Астор, место, где я могу забыть о всех заботах и печалях и побыть просто мамой, которая поет тихие колыбельные песни и расчесывает непокорные кудри своему сорванцу.
Я возвращалась в столицу не торопясь, потому что с каждым шагом Вороного оставляла позади себя спокойствие и безмятежность.
Столица, как всегда, встретила меня многолюдьем и многоголосьем. Мне кажется, что горожане что-то праздновали. Во всяком случае, я очень медленно и осторожно продвигалась по узким переплетениям улиц, что бы никого не задеть и не поранить. Наконец, достигнув дома, спешилась и передала поводья сыну хозяйки. За драхму он отведет в стойло Вороного, накормит его, почистит и угостит морковкой, которую умыкнет с кухни.
Легко взбежав по крутым ступеням вверх я оказалась в своем уединенном жилище. Мне нравится жить под крышей, когда выше только звезды, и можно ночами сидеть у окна и вспоминать свою далекую родину, где ночи темнее, а звезды ярче.
Бросив широкополую шляпу на стол, я начала развязывать шнурки дорожного плаща. В этот момент в дверь постучали.
-Войдите!
На пороге появилась хозяйка. Порой мне кажется, что она меня побаивается. Во всяком случае, длинный меч, что всегда со мной, внушает ей уважение и останавливает от того, чтобы задавать дружеские вопросы, от которых веет неуемным человеческим любопытством.
-Пока вас не было, передали письмо.
-Письмо?
-Да, вот.
Я беру послание.
Интересно, пока меня не было, она его вскрывала?
Печать, похоже, на месте. Но так легко ее осторожно поддеть ножом, а потом, едва нагрев воск, запечатать снова.
Печать Дома Понирос. Интересно, что там может быть?
Я сломала печать и пробежалась глазами по строкам.
Приглашение.
Хозяйка так и стояла на пороге, жадно наблюдая за моим лицом.
А что я знаю про Дом Понирос?
И что им от меня надо? Здесь ничего не сказано.
В любом случае, необходимо подготовиться к встрече и привести себя с дороги в порядок.
-Хозяйка, вели нагреть воды.

»» 12.11.13 14:10 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

- Хотелось бы мне знать, долго ли ты будешь еще стоять здесь истуканом и пялиться на девчонку.
- Вар, не будь нудным, - отмахнулся я. – Посмотри на нее: правда, хороша?

На высоком помосте посреди площади девушка-менестрель играла на лютне и, прикрыв глаза, пела песню об умершем возлюбленном.
- Я прямо сейчас слезу пущу, - язвительно отозвался брат. – Пойдем, Орвик, не знаю как тебе, а мне сейчас оттопчут ноги.
- Такому верзиле? – фыркнул я. – Да ты сам кого хочешь затопчешь. Давай подойдем поближе.

Не дожидаясь ответа Варравы, я пошел вперед расталкивая плечом подвыпивших зевак, столпившихся на площади. Я точно знал, что брат сначала попытается прожечь хмурым взглядом дыру в моей спине, а затем двинется следом.
Между тем, девушка на помосте перехватила поудобней лютню и запела озорные куплеты про беспечного рыцаря, который не торопится возвратиться к ней. Публика одобрительно захлопала, послышался смех. Продолжая петь, девушка встала со скамьи, прошлась вдоль помоста, подмигнула краснолицему выпивохе, хлопавшему громче всех. Юбки кружились вокруг ее ног, тонкие пальцы порхали по струнам, а с лукавых губ не сходила улыбка.

- Даже не думай, Орвик, - раздалось над ухом.
- Откуда тебе знать, о чем я думаю? – спросил я, не оборачиваясь.
- А то я не знаю, о чем ты можешь думать, когда ты смотришь на девушку как голодный одичалый на баранью ногу!
- Да ты поэт, Вар!
- Можешь сколько угодно потешаться, но про кражу девчонки забудь. Здесь тебе не остров Греха.
- У нее голос как колокольчик…
- Орвик!!! У нее могут оказаться покровители, тебе не приходило в голову?
- Это просто уличная актриска, какие у нее могут быть покровители?
- Никогда нельзя знать наверняка. К тому же, у девушки может быть многочисленная семья…
- Не вижу в том никакой проблемы. Семья очень скоро может стать малочисленной – нашими стараниями. А впрочем… они бедны как церковные мыши и с радостью продадут ее за хорошую цену.
- Есть вещи, которые невозможно купить.
Я поморщился.
- Ты говоришь как наша матушка. Ты уверен, что от тебя не пахнет ее любимой жасминовой водой? Ох, - я получил ощутимый тычок в бок, - полегче!
Тем временем на помосте развернулось драматическое действо: красотка встала возле щита, а дюжий молодец принялся метать ножи в зажженные свечи, которые она держала в руках и... на голове.
- Боги, если он пробьет ей ножом глаз, я лично его придушу, - пробормотал я, не отрывая глаз от девушки.

Один… два… три… Сам не замечая, я считал летящие ножи.
Восторженный вздох публики, шквал аплодисментов – и актриса улыбается, приседая. На деревянный поднос в ее руках сыплются медные монетки. Я развязал кошель и кинул на поднос золотой, ярко сверкнувший в полуденном солнце.
Девушка подняла голову и обвела глазами толпу зрителей, чуть прищурилась, натолкнувшись на мой пристальный взгляд.
- Ты уже начал покупку, Орвик? – язвительно буркнул Варрава.
- Возможно, - медленно произнес я.
- Пойдем уже, меценат хренов, – сказал брат, подталкивая прочь от помоста. – У тебя скоро встреча с мастером над оружием.


- В самом деле? Что ж ты молчал?
- Занят был, - ответил он, раздвигая зевак широкими плечами, а иногда помогая себе и кулаком. - Тем, что оттаскивал тебя от уличной актрисы.
- Ты просто ничего не соображаешь в искусстве. Так что с мастером? Когда ты успел с ним договориться?
- Я и не договаривался, - он усмехнулся уголком губ. – Я вообще его не видел. Один знающий человек шепнул мне, что в столице появился боевой мастер очень высокого класса. Нездешний. Берет дорого.
- Чужеземец? Они обычно слишком много о себе воображают.
- Говорят, что его услуги стоят того. Я послал приглашение. Полагаю, ты захочешь взглянуть на него. Если, конечно, не передумал еще учить щенка.
- Не передумал, - качнул я головой. – Не называй его так. И ты прав, это гораздо важнее. Актриса подождет.


***
- Господин Орвик, господин Варрава, - произнес, низко кланяясь сутулый старик, открывая двери особняка, который я приобрел столице относительно недавно. – Я получил известие о вашем прибытии. Как дорога?
- Ветер был попутным, Родден, - я скинул пыльный плащ на руки управляющему. – Подай ужин на три персоны в главную залу.
- На две, - поправил меня брат. – Встретишь мастера сам. Я возьму коня и отправлюсь обратно в порт. – Он понизил голос. - Нужно проследить за грузом, сам понимаешь, насколько он ценен.
- Да, согласен.
- Господин Орвик ждет гостей? – уточнил старик.
- Да. Гостя проводишь в залу. И пришли ко мне писаря – нужно отписать Рихарду в «Лапу коршуна».

»» 14.11.13 12:22 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Так что же я знаю про Дом Понирос?

Вода в бочке уже остыла и надо было выбираться. Но так не хотелось! Поэтому я закрыла глаза и решила еще немного насладиться покоем.
Как выяснилось, знаю я про авторов послания совсем немного.

Первое - Дом Понирос претендует на место в Совете Десяти.
Второе - их называют Хитрыми, поэтому вести себя при встрече надо очень осторожно.
Третье - ходят слухи о том, что деньги Дома Понирос - нечистые. А слухи не всегда рождаются на пустом месте. Значит, эти люди могут быть очень опасны.
Четвертое - они имеют собственный особняк с Столице. И я даже знаю где.
Пятое... пятое... зачем я им нужна? Конечно, они хотят предложить мне работу. Но какую? И в случае грязной работы... как отказать? Ведь не будут же господа Понирос нанимать меня для того, что бы я научила их стрелать из лука? Это должно быть что-то особенное.
А вдруг все же честное предложение? И слухи о нечистоплотности Понирос - всего лишь происки врагов Дома?
Так, лежа здесь я все равно ничего не узнаю. Надо собираться и идти.

Выбравшись из бочки с остывшей водой, я завернулась в полотняную простыню и застыла посреди комнаты. Надо подумать, что надеть.
За все время, что я жила в Столице, трудностей с работой не испытывала. Зажиточные горожане охотно нанимали меня в качестве учителя или телохранителя, часто я ходила и в дома рыцарей, обучая мальчиков и юношей боевому искусству. Но в дома Правителей и Претендентов меня никогда не приглашали. Это было впервые.

Так что мне надеть?

Важный вопрос. Потому что первое впечатление о личности всегда дает внешний вид.
Покинув стоянку Плакальщиц, я перестала носить одежду сестер. Я стала путницей и хотела затеряться среди множества лиц. А черные одеяния и множество косичек Дочери Санвы привлекали к себе излишнее внимание. Однако и традиционную женскую одежду поносить не пришлось. В платье невозможно заниматься тем, чем занимаюсь я. Поэтому обычно мой наряд состоит из сорочки, камзола, штанов и высоких сапог.
Волосы я стягиваю в тугой узел на затылке, а на голову надеваю широкополую шляпу, чтобы хотя бы частично скрыть лицо.
Все Дочери Санвы очень красивы, и все скрывают свое лицо, показывая его лишь тому, с кем делят ложе.
Так было и со мной когда-то. Он очень любил мое лицо. И мои длинные густые волосы.
Он попросил их распустить в первую же ночь. Позже я всегда расплетала для него свои косы, укрывая нас обоих шелковистыми прядями, словно покрывалом.
Больше не было мужчины, для которого я была бы готова это сделать.
Не встретила.
Но мать Санва любит своих дочерей, и иногда устраивает свидание с любимым, которого я потеряла.
В самых тягучих и обволакивающих снах.
И тогда я вновь чувствую его дыхание у своего виска и слышу шепот: "Распусти свои дивные волосы".
И тогда...

Не о том ты сейчас думаешь, Домиинара. Твоя одежда пыльная с дороги, надо почистить сапоги. Свежая сорочка есть, и недавно ты побаловала себя тонкими, как паутинка, кружевами. Можно быстро пришить их к воротнику, тогда любой костюм будет выглядеть прилично. Да, и не забыть про перевязь. По дороге в особняк можно завернуть в лавку и купить хорошую перевязь, которая придаст достойный вид.
Теперь подумаем об оружии. Наверняка, мне придется его сдать при входе, но все же... Длинный меч или короткий? Изогнутая сабля? Кинжал? Щит? Маленький лук? Что?

В итоге я остановилась на длинном мече и кинжале, взяла темный дорожный плащ и вышла на улицу. Я решила не брать Вороного, тем более, что предстояло зайти в лавку за перевязью.
Через час двери Дома Панирос открылись перед Дочерью Санвы.
Как я и предполагала, оружие пришлось сдать на пороге.
Шляпу тоже.

»» 16.11.13 08:14 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

Вода медленно капает в массивной стеклянной клепсидре в углу, мерно отсчитывая секунды. И я лениво наблюдаю, как срываются капли из верхнего сосуда, растворяясь в спокойной глади внизу. Мерный звук нарушает скрип пера по бумаге.
- И сделай приписку для матери, - добавляю я, не оборачиваясь, - «Серебряный рудник продан, как вы велели. Надеюсь увидеться в скором времени. Мое приглашение остается в силе. Целую ваши руки».
- … ваши… руки… Я закончил, господин.
- Давно пора, - отозвался я, отрываясь от созерцания воды. – Солнце ползет по небу быстрее, чем ты выводишь буквы. Давай сюда.
Я сложил письмо и запечатал воском.
- Отправишь в «Лапу коршуна» с посыльным. Пусть едет Винс из моей свиты, он самый расторопный. – Я приложил к воску печать и подвинул к писарю тяжелую позолоченную шкатулку. – Это пусть он передаст госпоже Изабель. Можешь идти.
Писарь поклонился и поспешил убраться.

Теперь осталось встретиться с мастером боя и на сегодня дела будут закончены. Однако он задерживается… или нет? Я голоден.
Я выбрал из вазы с фруктами красно-желтое яблоко, подкинул в ладони. За спиной хлопнула дверь.
О, да неужели.
Обернулся и… не поймал яблоко. Оно покатилось по полу, прямо к ногам девушки. Она наклонилась и подобрала его.
- Господин Орвик.

Мелодичный голос. Темные глаза лани. Смуглая шелковая кожа. Родден знает, кого мне прислать, чтобы угодить. Недаром служит мне столько лет.
Немного смущают мужские штаны на ее бедрах… а впрочем, так даже неплохо.
- Очень, очень хорошо, - протянул я, подходя ближе.

Гостья молча подала мне яблоко. Я не стал его брать. Вместо этого чуть коснулся пальцем ее подбородка, вынуждая поднять взгляд. Она едва заметно дернула бровью в немом вопросе. Дерзкая. Это замечательно. Не люблю тихонь. Я опустил руку и двинулся вокруг девушки, разглядывая. Тонкая талия, перехваченная широким поясом… длинные ноги в высоких сапогах… никогда не снимал с женщины сапог и штанов – интересно будет попробовать. Хотелось, смертельно хотелось схватить ее и бросить на ближайшую кушетку, но… мы же в столице. Будем вести себя цивилизованно, верно?
- Распусти волосы.
Девушка немного помедлила, но затем покачала головой. Отрицательно.
- Нет? – я был удивлен.
- Нет, – твердо.

Занятно. Может, она предпочитает, чтобы я сделал это сам? Я представил, как вынимаю из тяжелого узла длинную шпильку, темные локоны падают ей на плечи - и чуть не застонал, представив, каково это: пропустить эту шелковую массу сквозь пальцы. Или… намотать на кулак.

- Они мне нисколько не мешают при занятиях, - пояснила она, глядя прямо перед собой. – Обычно я их закалываю или прячу под шляпой.
Закалывать? Прятать? Что за странная мода… и она так мило это называет… занятия. Я еле сдержал улыбку.
- Сколько ты берешь за свои услуги?
- Дорого. Но я стою этих денег, поверьте. Окончательная цена зависит от того, что именно от меня требуется.
Что ж, мне нравится деловой подход. Не будем откладывать в долгий ящик. Я достаточно прождал мастера. Теперь пусть он подождет, пока я не закончу с красоткой. И, кажется, ждать ему придется немало.
Я отошел и уселся на стул.
- Раздевайся.
Глаза девушки расширились.
- Что?
- Снимай одежду. Хочу посмотреть на то, что ты так дорого продаешь.
Ее лицо пошло красными пятнами, отчетливо видимыми даже при мерцающем свете свечей.
- Да я… как вы… за кого вы меня принимаете?! – выкрикнула она.
- За шлюху, - недоуменно пояснил я и, услышав как девушка возмущенно ахнула, поторопился исправиться: - Ладно, ладно, прости. – Примирительно поднял ладони. - За куртизанку. За элитную куртизанку.

Она сжала губы и выпрямилась.
Не знаю, каким чудом я успел среагировать, но если бы я не повернул голову чуть вправо, то яблоко, пущенное из ее руки со скоростью пушечного ядра, точно подбило бы мне глаз. А так – оно ударилось об скулу с такой силой, что раскололось надвое.
Я вскрикнул и вскочил, с грохотом отбросив стул. Девушка одновременно шарахнулась в сторону, теперь нас разделял широкий дубовый стол.
- Какого черта?!
- Меня зовут Домиинара эр-Риах, - прошипела она, медленно двигаясь к дальнему краю стола. – Я мастер боя и была приглашена в этот дом для переговоров о найме.
Несмотря на боль в щеке я рассмеялся.
- Девка? Мастер боя? Кто тебе это внушил, пташка? Если мать-кухарка научила тебя ловко резать капусту, это еще не значит, что ты стала мастером!

Девушка изменилась в лице.
- Вы нанесли мне оскорбление. Я требую поединка.
- Боги, на чем? – простонал я, трогая щеку, которая уже начала наливаться отеком. – На зонтиках от солнца? На спицах для вязания?
- Мой меч я оставила на входе. Как выяснилось – зря.
Я кивнул на стену, увешанную оружием.
- Выбирай любой и давай уже покончим с этим балаганом. Только не поранься. И учти, я иду у тебя на поводу лишь оттого, мне все еще хочется уложить тебя в постель. Будь уверена, госпожа Домиинара-как-там-дальше, я это сделаю – как только выбью меч из твоих рук.
Она кивнула.
- Свои условия я скажу после победы.

Быстро окинула взглядом стену и выбрала полутораручный меч – длинный и хорошо сбалансированный. Лучший из имеющихся. Ей просто понравился блеск полированного эфеса, - пояснил я сам себе, выбирая одноручный клинок.
Середина залы вполне подходила для небольшого боя.
Гостья сделала классический выпад – и сталь запела древнюю песню, сталкиваясь со звоном.
***
Спустя четверть часа я лежал на полу, тяжело дыша, а в шею мне упиралось холодное острие меча из моей же собственной коллекции. Из небольшого пореза вниз под волосы сочилась теплая влага. Я все еще не мог поверить.
Она склонилась надо мной, внимательно разглядывая, будто что-то решая для себя. Казалось, что ее дыхание даже не сбилось. Однако ее голос чуть дрогнул, когда она заговорила.
- Не делайте резких движений, прошу. Я признаю, что немного устала и рука моя может нечаянно соскользнуть. Вы готовы слушать мои условия, господин Орвик?
Я едва заметно кивнул.
- Прекрасно. Первое: отныне вы будете звать меня уважительно – госпожа эр-Риах. Повторите.
- Да… госпожа эр-Риах, - выдохнул я.
- Второе, - сталь двинулась вдоль моей груди, без труда разрезая одежду, но не касаясь кожи. – Вы принесете мне извинения за оскорбления, которые мне нанесли, и не будете так вести себя со мной впредь.
- Я… приношу вам свои извинения… - меч коснулся моего живота.
- Госпожа.
- Госпожа, – послушно повторил я. – Я даю слово, что не оскорблю вас больше ни словом ни делом.
- Хорошо. – Клинок с шорохом вошел в ножны. – Я вам верю. Полагаю, что мы разрешили наше небольшое недоразумение. А теперь – начнем все сначала.
Она сделала шаг назад, давая мне возможность подняться на ноги.
- Я – мастер боя Домиинара Эр-риах, и я готова выслушать ваше предложение.
- Добро пожаловать в дом Понирос, - ответил я, склонив голову. – Приглашаю вас разделить со мной ужин.

»» 19.11.13 11:31 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

- Господин!
Я не отреагировал.
- Господин Правитель!
Я снова продолжил стоять у узкого окна, глядя во двор и не оборачиваясь.
- Дарий, скверный мальчишка!
Вот теперь я обернулся – так резко, что Датцо попятился.
- Прошу простить мне мою дерзость, Правитель, - пробормотал он скороговоркой.
- Оставь, - отмахнулся я.
- Ну что там такого интересного? - он, скрипя всеми своими старыми костями и вздыхая, подошел к прорези в каменной кладке. – Что так привлекло твое внимание?
Внизу, на вымощенном булыжником дворе молодая служанка набирала воду из колодца.
- Дарий! – Датцо безо всякой почтительности дернул меня за рукав. – Не так уж и прекрасны эти плотские удовольствия, как ты себе воображаешь.
Легко об этом говорить, когда у тебя половины зубов во рту нет, и лысина блестит как новенький золотой на солнце!
Датцо изогнул остатки седой брови. Я чертыхнулся. Он читает мои чувства как открытую книгу. До сих пор.
Я прошел вглубь комнаты и сел у основания трона, на верхней ступени. Место шута, но перед Датцо я могу быть самим собой, а всех шутов я извел, взойдя на трон правителя Царя Островов. Я Дарий Скорбящий, и я не смеюсь. Потом Датцо пристыдил меня, сказав, что доля шута – единственное средство добывания пропитания тем, кому выпала злая судьба родиться карликом. Поэтому дворцовых шутов я оставил, но велел держаться подальше от тронной залы.
- Время собирать Совет Десяти, Повелитель.
- Нет.
- Но…
- Я не буду собирать Совет, пока не вернется последний гонец.
- Мудрое решение, Правитель, - наклонил голову Датцо. – Мудрое решение истинного Правителя.
Я искоса посмотрел на Датцо. Что придумал этот старый лис?
Трудно чувствовать себя по-настоящему грозным и мудрым Правителем Царя Островов, Главой Великого Дома Аэрас в присутствии человека, который порол тебя в детстве розгами за недостаточное прилежание. Все при дворе нашептывали мне, что надо отослать своих старых наставников, одарив дальними замками. А я упорно не хотел забывать, кем я был, когда в мою жизнь вошли эти двое. И Кэйрон с Датцо были по-прежнему со мной. И по-прежнему отравляли мне жизнь в меру своих сил. А сил у них с возрастом не убавилось.
- Давно ли ты упражнялся с рунным посохом, Дарий?
Я не стал отвечать. Я Правитель, в конце концов, хочу – и не отвечаю!
- Его изготовил сам Верховный Маг. Для тебя, Дарий. Ты не должен пренебрегать упражнениями!
- Не сегодня.
- Ты должен заниматься ежедневно! Ты знаешь это.
Не люблю спорить с Датцо. Потому что всегда проигрываю.
- Хорошо, - легко поднимаюсь со ступеньки. – Я пойду заниматься.
Датцо довольно улыбается щербатым ртом, а я добавляю:
- К Кэйрону.
Улыбка сползает с лица моего старого наставника. Эти двое ревнуют меня друг к другу, как жена зажиточного горожанина – к содержанке. Только я никак не могу понять – кто из них кто.
- А как же рунный посох?
- Сегодня я в настроении для двуручного меча.
- Я не думаю что твое искусство владения этим мечом нуждается в дополнительных занятиях, Дарий.
- А вот Кэйрон считает иначе.
- Да он!..
Ну, точно, две соперницы!
- А как же посетитель?!
- Какой посетитель? – я обернулся уже почти от дверей.
- Со вчерашнего дня аудиенция дожидается. Вчера ты изволил капризничать…
- Мне положено капризничать, ты сам учил.
- Ну и хватит. Прими и отпусти высокородного таинственного просителя.
- А он точно проситель? И точно высокородный? И почему это он таинственный?
- Не знаю, - пожал плечами Датцо. – Прими – и узнаешь.
Старый лис. Во мне проснулось любопытство. Легко взбежал по ступенькам к трону, обернулся к Датцо.
- Вели принять просителя.

»» 07.12.13 05:53 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Я оглядела толпу, натолкнулась на пристальный взгляд, и на душе стало неуютно.
К мужским взглядам – от восхищенных до откровенно похотливых – я за три года привыкла, но этот смотрел так, словно уже меня купил и выбирал место на теле для клейма.
Благородный, но из какого дома? Ага, герб на застежке плаща - цепи, в кольца которых вставлена секира.
Н'Габах, защити – дом Понирос! Безопасней со Стены свалиться, чем попасть на глаза кому-то из этого дома!
Я ловко переправила монету в потайной кармашек и двинулась дальше. Поднос уже заметно оттягивал руки, но начавшийся так радостно день вдруг потускнел и выцвел.
- Дай-ка сюда, малая, пока не рассыпала, - Ласло забрал у меня поднос и мягко подтолкнул в сторону. – Иди в повозку, отец придет и поедем.
Я кивнула, пропустив «малую» мимо ушей, все мысли были заняты рыцарем из Дома Понирос – чтоб ему в Зачарованном лесу заблудиться и к русалке в любовники попасть!.
- Чаво встала посередь дороги? – накинулась на меня приземистая тетка в сером платке с лотком, полным пирогов, которым она больно угодила мне в бок.
- Да вот думаю, они у вас не мяукали при жизни? – кивнула я на выпечку.
- Да ты… ты… - тетка побагровела и стала хватать ртом воздух, от возмущения растеряв все слова.
- Эк, поддела, девка, - хмыкнул пожилой сапожник, сидевший под хлипким рогожным навесом. – Я слыхал, что и мяукали, и квакали.
Я прыснула и резко развернулась, стремительно хватая за руку белоголового парнишку лет десяти.
- Простите, добрая госпожа, - пискнул мальчишка, похожий на недокормленного котенка. – Я нечаянно.
- По чужому поясу нечаянно не шарят. - Мальчишка приоткрыл рот и заметно побледнел. – Как тебя зовут?
- Кот, - прошептал он.
- Заработать хочешь?
- Да, - в серых глазах вспыхнул хитрый огонек. – Чего делать надо?
- Город хорошо знаешь? – между пальцев запорхала серебрушка.
- А-а, да, - мальчишка смотрел на нее, как завороженный, потом очнулся. – Не сумневайтесь, госпожа.
- Тогда слушай, - я подробно описала ему рыцаря, упомянув про герб. – Узнаешь, кто такой и где живет – монета твоя. Придешь к «Горящей арфе», спросишь...
- Маргит Лиску, я знаю, - мальчишка щербато ухмыльнулся и растворился в толпе.
Полдела сделано.
- Я тебе что сказал? – раздался сердитый голос из-за спины. – Идти в повозку.
- Ласло, не сердись, - я сморщила нос. – Мне в бок лотком стукнули, больно. Еле отдышалась.
- Кто? – нахмурился брат.
- Она уже ушла, - я отступила на шаг и, вытащив из рукава заточенный кусочек угля, нарисовала на стене ближайшей лавки знак.
Очень скоро по городу разойдется слух, что вернулась Тень.
- Мара, - Ласло подхватил меня под локоть и потащил за собой, – хватит спать с открытыми глазами! Что стряслось?
- Перепела, самую малость. Завтра все будет хорошо.
- Лишь бы не перепила – это хуже, - влез Матьяш, укутывавший свою лютню в замшу, и тут же схлопотал увесистый подзатыльник от подошедшего отца.
- Прикуси язык. Еще раз такое про сестру скажешь – неделю будешь есть стоя.
- Да, отец, - понурился Матьяш, протягивая мне руку.
Я фыркнула и кошкой взлетела на колесо, а в повозке отодвинулась подальше от брата.

Постоялый двор «Горящая арфа»

В чисто выметенном дворе не было никого, кроме умывавшейся на пороге черно-белой пушистой кошки.
- Есть кто живой? – зычно вопросил отец, подойдя к крыльцу.
- Иду-иду, - откликнулся густой бас, жалобно запели половицы, и в дверях возник хозяин – почтенный Донар, вполне заслуженно носивший прозвище Пузатый. - Имре, я вас с самого утра жду. Работников отпустил, толку от них сегодня – как от козла молока.
Добрый день, госпожа Рената, - хозяин почтительно подал руку маме, помогая сойти с повозки.
Я спрыгнула сама и едва не уронила дорожную суму, услышав негромкое:
- Госпожа Маргит, я все узнал.
- Далеко пойдешь, Кот.
Парнишка застенчиво улыбнулся, возя ногой в пыли.
- Тот рыцарь – Орвик Беспутный из Дома Понирос. Недавно дом в городе купил. Приехал сегодня, вместе с братом.
Даже так?
Я протянула парнишке монету:
- Держи, заработал, - потом, подумав, добавила к серебрушке пять медяков. – Можешь еще кое-что сделать?
- Конечно, - Кот кивнул.
- Погоди, я сейчас, - через несколько минут я отдала Коту запечатанное письмо. – Отнесешь привратнику, пусть сэру Орвику в руки передадут.
- Ответ ждать? – деловито спросил парнишка.
- Нет, - я усмехнулась. – Отдай и делай ноги.
Кот понимающе усмехнулся в ответ и исчез за воротами, а я вернулась в дом.

»» 20.11.13 07:33 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Интересно, что подумает господин, сидящий напротив, если я сейчас замурлыкаю? Ммм...
Божественный напиток...

Я не удержалась и на мгновенье прикрыла глаза. Вино было великолепно. Оно совсем не походило на вина моей земли, сладкие и тягучие, в которые можно окунать орехи и пахлаву, чтобы сладости пропитались им как приправой.
Это вино было другим: немного резким, очень терпким, оставляющий необычное послевкусие на губах. И я пила его с виноградом. Сначала брала в рот сладкую темную ягоду, потом делала глоток и наслаждалась тонким вкусом.

Ммм... изумительное сочетание.

Мы сидели за длинным узким столом, уставленным яствами. Он на одном конце. Я - на другом.
Вели неторопливую вежливую беседу.
Ужин был настолько вкусным и изысканным, что совсем не хотелось говорить о делах. Хотелось наслаждаться.
Моя жизнь, состоящая из дорог и потерь, научила меня ценить мгновенья. Путешествуя по островам, выполняя заказы, встречая на пути множество самых разных лиц, я знаю, как жестока порой бывает судьба. Я видела, как некогда могущественные люди в одно мгновенье теряли все и оставались одинокими и никому не нужными. Я видела столько боли и потерь, я так много потеряла сама, что научилась жить мгновеньем.
Я научилась наслаждаться мгновеньем.
И не хотела портить великолепное вино разговором о предстоящем.
Он, судя по всему, тоже.
Беседа неторопливо текла, затрагивая самые разные темы: от праздника в городе до предпочтения в оружии.
Обо всем и ни о чем одновременно.
Он был вежлив и предупредителен.
Идеальный радушный хозяин дома, умеющий вести себя с дамами.

Так кто же вы, господин Понирос?
Сначала встречаете меня как шлюху, а потом предлагаете руку и церемонно ведете к столу.
Интересно, а как бы вы повели себя, если бы узнали, что на земле Амира дочери Санвы считаются не только карающими Плакальщицами, но и лучшими одалисками? Только их надо завоевать.
И все же вы меня удивили. Не тем, что решили воспользоваться моей красотой. Я давно привыкла осаждать желающих, а тем, что так легко простили дерзость. Ведь вы же - глава могущественного дома и вполне могли выгнать меня за то, что я сделала с вами и даже арестовать.
С другой стороны, это был честный поединок, и вы это знаете.
Вы это оценили.
И не испытываете неудобства, сидя передо мной в разорванной одежде, с шрамом на шее и потемневшей скулой. Как ни в чем не бывало.
Красавец!
Что же, надо признать, что меч в ваших руках звенит и поет. Вы умелый воин. Пожалуй, вы могли бы на равных соперничать с Дириком. А лучше Дирика я здесь не встречала никого.
Несомненно, вы очень обаятельны, если захотите. И противостоять этому обаянию очень сложно. До первой вашей подлости. Ведь вы на нее способны, сэр Орвик? Думаю, да. Если речь пойдет о вашей выгоде.

Я сидела за длинным узким столом напротив хозяина дома и неторопливо вкушала пищу. Зал освещали свечи в тяжелых серебряных канделябрах. Стены украшали оружие и гобелены, сквозь узкие окна было видно сумеречное небо и темные крыши домов.
Для полноты уютной атмосферы не хватало только тихого перелива лютни.
И внезапная мысль о лютне подействовала отрезвляюще, как холодная вода на полусонное тело.
И все показалось вдруг неправильным. Неверным. Я не должна была сидеть за этим столом и наслаждаться изысканным вином. За этим столом должна сидеть высокородная утонченная дама, которая неторопливо разделит на две части булочку своими нежными ухоженными пальчиками, прежде чем одну из частей поднесет ко рту и запьет драгоценным вином.

Это место для хозяйки дома.
Не для шлюхи или девки.
Таких провожают в другие покои и не приводят к хозяйскому столу.
И не для учителя, даже если учитель - мастер боя.
Мое место - в кабинете.

Да, я должна была быть сейчас в кабинете и вести переговоры о предстоящем деле. Эта игра сильно затянулась. Мать Санва наградила меня красивыми руками с длинными тонкими пальцами, но они никогда не будут нежными, достойными этого стола. Слишком часто я держу в своих руках оружие.
Очарование прошло.
Захотелось резко встать. Но я не могла. Я не могла встать из-за стола раньше хозяина дома, особенно, когда этот хозяин настолько высокороден. Я могла лишь сменить тему разговора.
- Я бы хотела узнать, сэр Орвик, что вам понадобилось от меня.

Улицы Столицы

- Мара, имей совесть. Я же сейчас помру! – простонал Матьяш, пытаясь угнаться за мной.
- Сам виноват, нечего было на похлебку налегать, как будто тебя три дня не кормили!
- И что тебе в голову взбрело? До завтра подождать нельзя?
- Нельзя, - я едва не заехала брату по колену. – Отец завтра на весь день помост откупил.
- На весь день? Это ж какие деньги! – Матьяш от неожиданности остановился.
- Вот-вот, на второй день праздника публика благородная будет, им-то медяки зазорно бросать, так что нам придется наизнанку вывернуться, - я усмехнулась. – Одной лютни мало будет.
- Тогда пошли. Ты чего примерзла?
Я остановилась около кособокой лавки, над дверью которой болтались проржавевшие остатки вывески, мечтавшие свалиться кому-нибудь на голову. Если очень хорошо приглядеться, можно было понять, что продавалось здесь все, что угодно: от одежды до мебели.
Да кому нужен весь этот хлам, половина которого еще период Травли помнит?
Но тут в солнечном луче, пробившемся скозь запыленное оконце, в глубине лавки что-то очень знакомо сверкнуло. Я всмотрелась пристальнее и забыла обо всём. Дверь лавчонки жалобно скрипнула, а я, пролетев к прилавку, выпалила:
- Сколько?
- Что, госпожа? – прошелестело из угла.
- Сколько Она стоит? – для верности я еще и пальцем показала.
- У вас острый глаз, госпожа, это… - сухонький старикашка в заплатанном, выцветшем одеянии, кряхтя, выбрался из угла. - очень старая работа, и заклятья все нужные сразу были наложены.
- Настолько старая, что в ней уже, наверное, древоточцы поселились?
- Что вы, что вы, - залебезил хозяин. – Посмотреть хотите?
- Будьте так любезны.
Едва получив в руки это чудо, я поняла – моя, покупаю сколько бы ни стоила.
Цену старьевщик проскрипел, вспотев от собственной дерзости.
За такие деньги можно было купить всю лавку и его самого впридачу, но торговаться я не стала, отсчитала нужную сумму (кошель был припрятан за корсажем) и вышла, прижимая свое новообретенное сокровище к груди, как младенца.
Пока я была в лавке, Матьяш не терял времени и вовсю любезничал с молоденькой служанкой, выбиравшей ленты у соседнего прилавка.
«Пусть строит глазки, а я пока осмотрю свою покупку», - я отошла чуть в сторону и присела на отесанное бревно рядом с чьей-то уже закрытой лавкой.
_________________

Сопровождаемый отрядом лично отобранных надежных парней, я ехал по просыпающемуся городу, предвкушая предстоящую встречу, как влюбленный ожидает встречи с дамой сердца. Несколько лет в Гильдии Охотников научили меня многим тонкостям и ухищрениям в обращении с Оборотнями, и все же каждый раз душа моя трепетала, будто надеялась на некую подсказку свыше - вот, сейчас это будет он - тот, кого ты ищешь. И всякий раз я обманывался в своих чаяниях.


Присягая на верность Агу Бессердечному, я не совсем сознавал, на что себя обрек. Тот, кто однажды вступил в этот круг, уже никогда отсюда не выберется, но тогда я об этом не задумывался. Зато теперь мне уже не приходилось вспоминать о своем худородстве, ведь значительная часть обитателей Утеса Палача являлись бастардами. Так что здесь я вполне сошел за своего, если бы не пресловутые рыцарские шпоры, не дававшие покоя некоторым «сотоварищам».
Воинская выучка все же давала свои преимущества, и пару раз дав в зубы особенно жаждущим крови, я заставил если не уважать, то хотя бы опасаться меня. А большего мне и не надо.
Хотя Гильдия представляет собой скопище головорезов и отверженных, или просто безземельных рыцарей, продающих свой меч и свою жизнь за еду, кров и небольшую плату, здесь все-таки бытуют законы, которые строжайше соблюдаются. И прежде чем быть принятым в Охотники, я удостоился пристального внимания со стороны лорда и его капитанов.
Не каждому пришедшему сюда позволят остаться, я уже не говорю об испытаниях, которые заставляют пройти, чтобы посмотреть - каков ты в деле. Человеку в одиночку практически невозможно справиться с оборотнем, особенно с тем, кто перекидывается в крупного зверя. Столетиями накапливался опыт для обнаружения и устранения перевертышей, и в эти знания посвящают лишь самых достойных. У Ага Бессердечного свои мерила достоинств, он не мыслил иной жизни, считая, что пришел в этот мир для того, чтобы истреблять порченую кровь.

Сегодняшним утром я ловил на себе его испытующий взгляд. Не знаю, что он ожидал увидеть – поручение есть поручение, каких немало доводилось уже исполнять, но я заметил лихорадочный огонек в его глазах, который всегда появлялся в предчувствии крови и удовольствий. С диким и необузданным нравом лорда я был знаком не понаслышке. Приступы его животной ярости частенько испытывали на себе все подчиненные. Я научился относиться к этому, как к чему-то неизбежному, и лишь один раз позволил себе открыто проявить неповиновение. Неделя на хлебе и воде в подвалах замка, кишащих крысами и разящих гниющей соломой и плесенью, – и вы уже по-другому смотрите на этот мир. И даже чье-то жестокое безумие уже не кажется вам большой неприятностью.

Наш путь лежал в порт Столицы Мира. Я ненавидел порты – за рыбный запах, исходящий от рыбацких лодченок и тяжелый, смолисто-соленый дух кораблей, перемежающийся испарениями от водорослей и смрадом трюмов и немытых тел. Кроме того, меня раздражала суета, царившая кругом, это был совсем другой мир, отличный от того, который я когда-то оставил.

Еще издали я завидел внушительную фигуру Варравы, отдающего приказания своим людям, занимающимся выгрузкой двух огромных клетей. Клети были завешены рогожами, чтобы не привлекать любопытные взгляды зевак.

Варрава Зановорожденный, заметивший наше приближение, взирал на меня с легким презрением. Ах, ну, конечно, Дом Элефтари и Дом Понирос не испытывают друг к другу особой приязни...

- Господин Варрава, полагаю?
Здоровяк едва заметно кивнул. Что ж, гербы на наших одеждах ясно дают понять, кто мы и откуда.
- У вас есть ценный груз для лорда Ага? Я и мои люди готовы его принять. – Я протянул ему верительные грамоты.

Варрава все также молча пробежал глазами по документу с печатью моего господина.
- Сэр Брейден Феррант. Мои подопечные заждались вас, - наконец ответил он.

Я приподнял ткань, укрывающую первую клеть. Оборотни скрывают свое обличье под человеческой внешностью. Разглядеть их суть неподготовленному человеку невозможно, но мы умеем с этим справляться, мы чувствуем силу, исходящую от них.

Пленник оказался мужчиной примерно моих лет и выглядел неважно.Он сидел, скрючившись, просунув руки в подмышки. Рубаха на его спине была разорвана и поперёк позвоночника были видны красные рубцы. Что ж, скоро он почувствует себя еще «лучше». Я вспомнил нехороший блеск в глазах лорда – он уже предвкушал встречу с добычей.
Во второй клетке была женщина. Нет, скорее девушка – невинное лицо, покрасневшие глаза, дорожки слез на покрытых пылью щеках. Она испуганно озиралась, щурилась из полумрака клетки, но молчала.Они не просят пощады, когда встречаются с нами. Они знают, что участь их уже решена.
И опять я не чувствовал ничего. Никакого указующего перста судьбы, чтобы понять - виновен ли кто-то из них в смерти моего старика.

-Так что, берете? Мне самому такой товар ни к чему. И да, лорд Орвик просил передать лорду Агу Бессердечному, что долг оплачен.
Я сделал знак своим парням, чтобы грузили клети на подоспевшую подводу.

- С вами приятно иметь дело, господин Варрава. Я непременно передам ваши слова моему господину.
_________________

Постоялый двор «Горящая арфа»

- Что-то скучно здесь нынче! – выделился из общего гомона пронзительный тенор. – Полон дом менестрелей и никто не поет!
- Это верно! – поддержал его хриплый баритон. – Никак носы задирают? Так, гонору можно и поубавить, запросто, раз – и в зубы!
Я остановилась на пороге – почти угроза, надо что-то делать! Тем более, что сегодня – наш жребий развлекать гостей.
Оглядела зал: ни отца, ни Ласло еще нет, значит… и обернулась к сердитому – бессердечная сестра не дала полюбезничать вволю с той служанкой - Матьяшу:
- «Хитрую мышку».
Что-что, а работать слаженно мы с Матьяшем умели, как бы ни цапались. Брат кивнул и исчез.
Вихрем пролетев по залу, я устроилась на стойке, рядом с хозяином:
- Славного вечера, почтенные! – нашла тех двух забияк и тут же состроила обоим глазки, одарив улыбкой. – Что услышать желаете?
- А-а-а… э-э-э, - проблеял обладатель тенора, пытаясь пригладить жидкие белесые усы.
- Мы вот… того… - добавил его приятель, выпячивая грудь.
- Тогда разрешите, спою на свой выбор, - еще одна улыбка и окончательно сбитые с толку мужчины слаженно кивнули. – Поберегите, пожалуйста, дядя Донар, - я передала арфу хозяину и взяла свою лютню у подошедшего брата.
- Однажды, видимо, спросонок,*
Упала Мышь в пивной бочонок
И начала тонуть.
«Тону-у! Спасите кто-нибудь!
Я гибну в прошлогоднем пиве!
О, как же смерть моя проста!
Клянусь, была бы я счастливей
Погибнуть в лапах у Кота!»
«Ну что ж! — с окна сказал Котище. —
Я вытащить могу вас. Но…
Вы сразу превратитесь в пищу!»
«Спаси! Спаси! Иду на дно!
В сто раз милей мне смерть на воле!
Ей-ей, не так она страшна!»

К середине песни - на два голоса у нас всегда получалось - народ помирал со смеху, а белобрысый задира помогал приятелю выбраться из-под лавки, куда тот сполз, хватаясь за живот и икая.
Служанки шустро обносили гостей пивом – сейчас пойдет нарасхват, только успевай наливать.

- И Мышь от смерти в алкоголе
Была для смерти спасена.
Но, очутившись в страшных лапах,
Дрожа до самого хвоста,
Пивной распространяя запах,
Мышь улизнула от Кота.
«Я съем вас поздно или рано, —
Сказал, облизываясь, Кот, —
Но что склонило вас к обману?
Какой бессмысленный расчёт?
Где ваше слово? Ваша честь?
Вы обещались дать вас съесть!»
«Ах, что вы? — Мышка пропищала. —
Я это спьяна обещала!»

- Мара, ты куда? – всполошился Матьяш, когда я спрыгнула со стойки.
- Туда, куда и Правитель ходит пешком и один!
- Ладно, - кивнул Матьяш и начал новую песню:
- Горюшко мое **
неподъемное -
теща у меня
неуемная!

Не видал никто
ее доброю!
Дать бы ей клыки –
была б коброю!

Улыбнувшись дяде Донару, я проскользнула во внутреннюю дверь, и через кухню вышла на задний двор.
Навестив отхожее место, я не пошла обратно - теперь Матьяш сам управится - лучше воздухом подышу.
Бледно-сиреневое небо уже украсилось первыми редкими звездами, но далеко на горизонте еще виднелась алая полоска.
На забор в юбках не залезешь, хотя и очень хотелось, и я устроилась на крыше собачьей будки.
Пепел – громадный серый волкодав – ничего против не имел, наоборот, сел рядом, опустив голову мне на колени и тихонько заурчал, когда я почесала ему за ушами и погладила.
Через несколько минут в ветвях раскидистой яблони, нависавшей над будкой, раздался шорох и ко мне на плечо спрыгнул довольный Шустрик.
- Вернулся, мой хороший, - я погладила малыша по носу. – Скоро спать пойдем. Завтра тяжелый день будет.
Шустрик, пискнув, прихватил коготками ткань рубашки.
- Что? Хочешь сегодня в саду остаться? Хорошо - я окно чуть-чуть приоткрою, если не захочешь, ночуй у Пепла. - Пес согласно гавкнул. - Значит, договорились.
Дождавшись, когда небо нальется густой синевой, а блеск звезд станет острым и холодным, я подсадила Шустрика на ветку, погладила Пепла и, через черный ход, вернулась в дом.


*С. Михалков «Хитрая мышка».
**О. Громыко «Верные враги».
_________________

- Прекрасное вино. – Кубок с легким стуком опускается на стол.
- Благодарю. Предпочитаю вина с западного побережья всем остальным, у меня проверенный поставщик. Уже много лет я покупаю вино только у него.
- Это одно из лучших вин, которые мне приходилось пробовать.
- Я стремлюсь к тому, чтобы у меня было все самое лучшее, - киваю.
Она прячет улыбку за льняной салфеткой.
- И как часто вам удается достигать цели?
- Практически всегда.
- Полагаю, мне нужно учесть это на будущее.

Да уж, я бы тоже учел это на вашем месте, госпожа эр-Риах. Особенно принимая во внимание мои цели касательно вас.

Ее настроение вдруг стремительно поменялось, на лицо словно набежала тень, гладкий лоб прорезала пара морщинок. Она отставила кубок и чуть наклонилась:
- Я бы хотела узнать, сэр Орвик, что вам понадобилось от меня.

Я не спешил с ответом, разглядывая, как она переплела тонкие пальцы рук. Как обманчива порой бывает внешность: видя эти руки в первый раз, я бы поклялся, что все, что они могут делать – это вышивать шелком, сверкать драгоценными камнями колец, перебирать в вазах цветы и ласкать мужчину. Однако я убедился сам, что они могут с легкостью нести смерть. Эта девушка не просто может убивать. Она это делает. И учит этому других.

- Хороший вопрос, госпожа, - я откинулся на спинку стула. – Знающие люди рекомендовали мне вас как превосходного мастера боя. Правда, они забыли при этом упомянуть, что вы – женщина. К чему привела эта досадная недомолвка, - я коснулся пальцами синяка на скуле, - вы видите сами.
- Я прошу прощения, - она слегка смутилась. - Вы… застали меня врасплох.
Наверное, не стоит ей пока говорить, что я не прощаю подобного.
Никому и никогда.
Даже красивым женщинам. Особенно им. Если бы я так легко прощал, то никогда не стал бы тем, кем являюсь.
- Зато предоставили мне возможность проверить вас в деле. Я доволен результатом. И был бы счастлив предложить вам место мастера боя в моем доме.

За столом воцарилось молчание. Госпожа эр-Риах внимательно разглядывала меня, взвешивая все за и против.
- Уроки… нужны вам?
- О, нет, - я отрицательно качнул головой. - Нужно подготовить одного из рабов к боям на Арене, на острове Греха.
- И вас не смутит то, что подготовкой гладиатора будет заниматься женщина?
- Меня? Ничуть.
А вот Марк просто взбесится, - добавил я про себя.
- Расскажите о нем.
Я чуть нахмурился. Если бы кто спросил меня, зачем я столько времени вожусь с далеко не самым перспективным рабом, я бы и сам не смог ответить. А может, и смог бы – в мертвецки пьяном виде. Другое дело, что в таком виде мне обычно вообще никто не задает вопросов… Ясно одно – мне не хотелось бы, чтобы мальчишка погиб в первом же туре битв. А с его уровнем подготовки в этом нет никаких сомнений.

- Особо рассказывать нечего. Это молодой раб, ему едва минуло пятнадцать. Я купил его на нижней ступени в прошлом году. Намерен сделать из него гладиатора. Но, к слову сказать, за этот год особых успехов он не достиг. Поэтому я принял решение сменить мастера, который его обучал.
- Быть может, - осторожно заметила Домиинара, - у него нет призвания. Не каждому дано прилично обращаться с оружием. Возможно, он принес бы больше пользы на какой-либо другой работе…
Я добавил в голос холода:
- Считайте это моей блажью. Он станет гладиатором. Или умрет на Арене в свой первый бой.

Громыхнул отодвигаемый мной стул. Я взял с каминной полки увесистую бутыль с темным островным ромом, плеснул в стакан и выпил одним глотком. Уверен, что женщины такое не пьют, поэтому предлагать не стал. Вместо этого уставился на танцующие языки пламени. Что я буду делать, если она откажет? Надо искать другого мастера... Где найти его за такой короткий срок, ведь скоро отплытие. Можно, конечно, поискать на месте, но всем известно, что лучшие мастера едут в столицу.
- Когда мы отплываем? – неожиданно раздалось прямо за моей спиной.
Как ей удалось так бесшумно встать из-за стола? Я обернулся.
- Вы согласны?
- Да, сэр Орвик. Я принимаю ваше предложение.
Я не смог сдержать довольной улыбки.
- Тогда надеюсь увидеть вас в порту через три дня. «Танцующая Молли» отплывает на рассвете.
- «Танцующая… Молли»?
- Да, - я усмехнулся. – Когда-нибудь я расскажу вам эту историю.
- Буду рада услышать.
- До встречи, госпожа Домиинара.
Она не присела в реверансе, как подобает благородной даме и не подала руку для поцелуя. Лишь слегка поклонилась – и вышла.

Я долго смотрел на закрывшуюся дверь. Она несомненно благородна. Почему же меня это так огорчает? Но с другой стороны… без одежды все они мало чем отличаются между собой – и простые девки, и благородные леди, и… дочери Санвы. К слову сказать, Плакальщиц у меня еще не было. Полагаю, эта станет первой. И дай боги, не последней, добавил я, вспомнив холодную сталь у своего горла. Просто это произойдет не так быстро, как мне хотелось бы.

Дверь снова распахнулась, и в залу ввалился пропыленный Варрава.
- Ого, - оценил он мой внешний вид. – Надо полагать, твои манеры не устроили прекрасную леди, с которой я столкнулся возле входной двери.
Он подошел ближе, чтобы получше рассмотреть синяк, а заодно и разорванную одежду.
- А дамочка-то – огонь, - прицокнул он языком. – Горячая штучка. Жаль, я не успел с ней познакомиться. Может, ко мне она была бы более благосклонна, а?
- Успеешь еще, - буркнул я, отворачиваясь. – Она плывет с нами на остров Греха. Это наш новый мастер боя.
- Чегооо? – обескураженно протянул он. – Это она то?
Я развел руками.
- Как видишь. В следующий раз уточняй, пожалуйста, у своих шептунов подробности. Иначе на одного брата у тебя будет меньше. – Видя недоверчивое лицо Варравы, я пояснил: - Она – дочь Санвы.
Варрава присвистнул.
- А я принял ее за шлюху.
Он сначала фыркнул, а потом расхохотался в голос.
- Да ты еще тогда легко отделался, Орвик! Уши и нос на месте, мужское достоинство вроде бы тоже.
- Да уж, хвала богам. Пострадала только гордость.
- Так значит, - Варрава посерьезнел, - ты взял ее мастером? Что ж, я уверен, что она стоит той цены, которую просит. А кстати, за сколько вы сговорились?

И только тут я понял, что о деньгах не было сказано ни слова – ни мной, ни ей. Интересно, чем я думал? Хотя, чего уж тут скрывать, известно чем...Признаваться в собственной опрометчивости не хотелось, поэтому я неопределенно махнул рукой и перевел разговор на другую тему.
- Что там с грузом? Передал?
- Передал. Нас встретил сэр Брейден Феррант, охотник из Гильдии… носатый такой тип с ледяными глазами. Я велел передать Элефтари, что твой долг оплачен.
Я кивнул.
- Превосходно. Рад, что все прошло без проблем.
- Орвик… - Варрава помялся, но затем продолжил: - Ты уверен, что все делаешь правильно? Они… выглядят совсем как люди. А всем известно, что именно делает с ними Аг Бессердечный.

Я просто почувствовал, как мышцы лица каменеют, превращаясь в неподвижную маску. Чтобы не сорваться. Чтобы не наорать. Медленно вдохнул через нос. Выдох. Разжать сведенные в кулак пальцы. Все хорошо. Это мой брат и он просто заботится обо мне. Вдох. Поворачиваю к Варраве голову – плавно, расслабленно.
- Мне неинтересно, что делает с ними Аг. Это не люди. Это дикие и злобные твари, которые иногда умеют выглядеть людьми. Но душа у них – звериная. Если у них вообще есть душа, конечно.
- Послушай, то, что случилось тогда… это не значит, что они все такие! Ты же… ведешь с ними дела, и в большинстве своем они ведут себя нормально.
Я сплел пальцы в замок – крепко, до боли.
- Я вынужден это делать. Потому что остров Греха открыт для всех. Но это не значит, что я отношусь к ним как к людям. А знаешь, - я шагнул к Варраве и ухватил его за ворот куртки, приблизил лицо, - знаешь, что самое ужасное? Я не знаю, сколько из моих деловых партнеров – не люди. – Я понизил голос, перейдя почти на шепот: - Потому что они научились скрываться. Научились вести себя так же, как мы… Они идеально маскируются. Но их настоящая сущность – когда они в обличии зверя. А зверям не место среди людей.




_________________

Постоялый двор «Горящая арфа».

- Маргит, вода, наверное, уже остыла. Вылезай, пока не замерзла.
- Уже иду, мама, - откликнулась я, закутываясь в полотенце. Подошла к кровати и замерла, не веря собственным глазам.
- Спасибо, - обернувшись, я обняла маму, в душе пища от восторга.
- Надень, вдруг подогнать надо будет.
Черный шелк скользнул по телу невесомо, как дуновение ветерка. Шнуровка подчеркивала талию, а по шее, рукавам и подолу струился серебряный ручеек искусной вышивки – переплетающиеся между собой розы.
- Все точь-в-точь по мне.
- Вот и хорошо, а теперь садись, волосы уложим.

«Девочка моя… - Рената со смешанным чувством грусти и гордости, смотрела на дочь, собирая огненные кудри в тяжелый узел с выпущенными на висках локонами. - …кажется, только вчера в колыбельке качалась, а уже невеста.
Как же за тебя страшно: не знаю, как защитить, уберечь, чтобы ты моей ошибки не повторила. Реши я тогда иначе, ты бы сейчас не на площадь собиралась, а во дворец».

- Мама, что с тобой?
- Ничего, Маргит, задумалась. Дай-ка я на тебя посмотрю, - мама отошла на несколько шагов, оглядела меня с головы до ног. - Все хорошо, пойдем.
Отец, увидев меня, нахмурился и негромко, но строго, проговорил:
- Ласло, сегодня от Маргит ни на шаг.
- Да, отец, - откликнулся брат.
- Нас вдвоем и то мало будет, - без обычной насмешки вставил Матьяш. – Может, ей телохранителя нанять?
- Подумаем, - отец подал маме руку, явно заканчивая разговор, - а теперь завтракать и за работу.

Рыночная площадь.

- Тот, кого я всегда жду.*
Ты придешь, прогонишь беды, шутя,
Древние Боги удачу сулят,
Прочь в дорогу зовут…

Тот, кого я всегда жду.
Крестовина меча за правым плечом,
В сильных ладонях ласка теплом,
В них свое сердце кладу.

У каждого менестреля есть хотя бы одна песня, в которой он живет, у меня была – эта.
Сердце оно есть у всех – от Правителя до последнего нищего. Любой мужчина хочет быть тем, кого ждут, о ком молят Богов.
И любая женщина хочет, чтобы был тот, кого она ждет.

Тот, кого я всегда жду.
В шрамах душа, застывшая боль,
Память – на рану жгучая соль,
Песня – костром на ветру.

Тот, кого я всегда жду.
Чашею меда покажется яд,
Пристальный, волчий, печальный взгляд,
Смерть напророчил ведун.

Тот, кого я всегда жду.
Ночью осенней не греет луна,
С севера холод приносит волна.
Пусть Боги тебя берегут.

Тот, кого я всегда жду.
Тайны запретов, пламенный страх,
Воинов павших развеется прах.
…Может, я песню слагаю не ту?

Может, ты так далеко,
Что не дойти, не доплыть, не узнать,
И косу мою тебе не расплетать,
Рядом, держась за ладонь, не стоять
Может, ты канул уже в глубь веков,
Тот, кого я всегда жду?

Последняя нота растаяла в воздухе. Площадь молчала, а потом монеты полетели прямо на помост. Подойдя к краю, я склонилась в глубоком поклоне, передала лютню Матьяшу и отошла.
Отец и Ласло уже устанавливали щит – но сегодня мы с братом решили показать кое-что еще сверх обычного представления.
Все шло как полагается – привычное ощущение свечей на голове и руках, серебряные молнии ножей, рассекающие воздух и впивающиеся в щит…
Стряхнув с ладоней остатки свеч, я нарочито медленным движением вынула из волос полураспустившуюся белую розу, лукаво улыбнулась зрителям и, зажав стебель в зубах, повернула голову боком.
В наступившей тишине можно было услышать падение перышка…
Глухой стук вошедшего в дерево ножа – и цветок упал на доски помоста.
Рядом тут же возник взволнованный Ласло, и на последний поклон мы вышли вместе, держась за руки.
- Ласло, отец очень рассердился? - шепнула я.
- Не бойся, малая, - брат усмехнулся. – Он видел, как мы вчера отрабатывали, так что розги тебе не грозят. Далеко не отходи, - Ласло спрыгнув на землю, протянул мне руки, помогая спуститься, - чтобы я тебя видел.
Обход зрителей пришлось делать три раза, у меня даже руки от тяжести подноса заныли – но плата за помост, теперь точно окупится.
- Ласло, я туда, - я указала брату на полосатый навес, откуда аппетитно тянуло свежей сдобой. – Тебе с чем?
- Две простых.
- А мне с медом, три, - влез Матьяш.
Дородная пожилая торговка, приветливо улыбнувшись, сняла льняное полотенце с подноса, полного еще теплых, румяных булочек – у меня просто слюнки потекли. Булочки для братьев торговка завернула в чистую тряпицу, а свою я, не удержавшись, надкусила, едва отойдя от прилавка.

*М. Забродина "Тот, кого я всегда жду"
_________________