Бес в ребро (ЛР, лихие 90-е)

 » Бес в ребро (ЛР, лихие 90-е)  [ Завершено ]

Это роман о лихих девяностых, о кризисе среднего возраста, о любви.

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Валерий Рыбалкин)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дата последней модерации: 31.01.2016

 » Глава 1

1.
Электричка была полупустая, и Володя подсел к молодой ещё женщине, одетой с едва заметным шиком, но без излишеств. Точёный прямой нос, ярко-голубые с молодым блеском глаза, стройная фигура, подчёркнутая тёмно-красными брюками и пышной блузкой. Копна эффектных белых волос довершала облик следящей за собой особы лет тридцати пяти.

- Ничто не красит женщину так, как перекись водорода, - вспомнилась случайно обронённая кем-то фраза.
Они разговорились. Женя так же, как и Володя, жила в небольшом городке на берегу Волги, недавно развелась с мужем, детей у них не было, и теперь она была свободна, как ветер.
Выйдя на платформу, они шли рядом и болтали просто так, ни о чём существенном. Потом она повернула в сторону, собираясь зайти к подруге, и сказала Володе:
- Пошли со мной!
- Нет, мне домой, - ответил он с сожалением.

Постоял немного, провожая новую знакомую взглядом, сделал несколько шагов в сторону дома, затем повернулся и быстро, догоняя, двинулся вслед за ней. Но - тщетно, красавица исчезла, и даже с некоторым облегчением неудачливый ухажёр направился туда, где ждали его жена и двое детей.
Семейная жизнь нашего героя находилась в весьма плачевном состоянии. Восемнадцатилетняя дочь училась в одном из ВУЗов областного центра, а двенадцатилетний сын - в лучшей школе города. Но скучно сидеть на уроках и выслушивать битый час то, что можешь усвоить за пять минут. Немного выручала музыкальная школа, где он занимался с удовольствием.

С детьми всё было нормально, но вот жена... Володя не зафиксировал в памяти момент, когда между ними пробежала чёрная кошка. Да это и неважно - когда. Важно, что как только ребята повзрослели, пропал стержень, долгие годы скреплявший семью и державший супругов вместе, в одной упряжке, объединённых единой целью - поставить детей на ноги. Но цель была достигнута, и близкие когда-то люди стали чужими друг другу, будто не было без малого двух десятков лет, прожитых вместе. А ведь это были лучшие годы жизни...

Володя пришёл домой, поужинал и сел к телевизору, по которому с некоторых пор начали показывать нечто непривычно-притягательное. На дворе была первая половина девяностых, время, когда культ секса и насилия медленно, но верно внедрялся в умы «дорогих россиян». О чём говорить, если в центре города в бывшем киоске "союзпечати", мимо которого дети ходили в школу, на самом видном месте красовалась картинка с вызывающе натуралистическим изображением турецкого султана в бане, окружённого многочисленными жёнами и наложницами. Женщины шарахались от этого киоска, как чёрт от ладана, а мужчины, проходя мимо, замедляли шаг и как-то загадочно улыбались: ничего не поделаешь, на то она и свобода.

Спал Володя один. Жена который год болела по женской части или сказывалась больной - его это с некоторых пор больше не волновало. Все чувства давно перегорели, и жизнь под одной крышей вовсе не говорила об их духовной и физической близости…

2.
Женька была очень довольна тем, что их со Славкой наконец-то развели. Это было невыносимо - терпеть его пьяные выходки, следить, чтобы он не выпил лишнего, опекать мужа и всего бояться. Детей у них не было, и штамп в паспорте поставить оказалось на удивление легко и просто. Труднее было другое.
Славка состоял на службе у Педали, местного авторитета, занимался сбором дани, следил за порядком в подконтрольных точках, участвовал в стрелках, других бандитских разборках. Жил легко, не думая о будущем, относился к жизни, да и к Женьке тоже, чисто потребительски, с холодком. Ей поначалу нравилась такая жизнь, свободная и лихая. Но когда Славку порезали ножом, когда он лежал без сознания в больнице, а она, боясь отойти от его койки, сидела рядом безвылазно, - вот тогда в её душе поселились неотвязчивые страх и беспокойство.

Больной поправился, но уже не мог заниматься прежними делами - здоровье не позволяло. Бандитам пенсия не положена, а жить было как-то надо. Помощь братков со временем иссякла, Славка начал пить и опускаться всё ниже. Сначала продали квартиру и переехали к Женькиной матери, потом он связался с ворами-домушниками и ездил на «гастроли» в соседние города, а потом жена, вконец издёрганная таким поворотом событий, подала на развод.

О, если бы в ЗАГСе ставили штамп не только в паспорте, но и в голове! Не могла Женька вычеркнуть из памяти лучшие годы жизни. Славка оставался с ней во сне и наяву, она по-прежнему ждала его с «гастролей», зная, что он, скорее всего, вернётся не к ней. Потому и заходила к старинной подруге Валентине, его сестре. В день первой встречи с Володей она направлялась именно туда.

3.
Женька очень понравилась нашему герою.
- Но как же семья, дети? - не давала покоя беспокойная совесть.
- А почему бы и нет? - возражал неприятно-въедливый внутренний голос. - С женой ты почти не живёшь, тебе уже за сорок, не за горами старость. Сейчас такое время, сейчас всё можно. Живи и наслаждайся жизнью, которая пока что проходит мимо тебя! Понимаешь? Жизнь проходит!

И лёд тронулся. Володя работал в областном центре, Женька - тоже. Он специально подгадывал так, чтобы ехать с ней на работу в одной электричке, и спустя несколько недель эти полчаса, проведённые рядом, стали для него величайшим наслаждением, своеобразным наркотиком, без которого он не мыслил своего дальнейшего существования. Каждое её слово, улыбка, поворот головы, манера слушать и говорить - всё это надолго отпечатывалось в Володиной памяти. Днём и ночью он обдумывал и анализировал любую мелочь, чтобы дойти до её сути, чтобы понять, почему его любимая сделала именно так, а не иначе, почему обронила эту фразу, а не другую. Да, в своих фантазиях он называл её любимой, не смея признаться в этом самому себе.

Но человеческая натура такова, что редко кто довольствуется тем, что у него есть. Хочется иметь больше, больше и больше. Володя искал новых встреч и средств общения. Он узнал, на какой электричке Женька возвращается домой, и с работы они также начали ездить вместе. Проводы домой… Разговоры обо всём и ни о чём… А однажды, о счастье, она пригласила его домой, познакомила со своей матерью, плотно сбитой добродушной пожилой женщиной, которую все звали тётя Шура. Володя ей понравился, но с Женькой отношения складывались очень даже непросто. Любое слово, сказанное поперёк, вызывало в ней бурю эмоций. Она то приближала его к себе, то гнала так, что становилось обидно. Сегодня могла привести домой, усадить на лучшее место, говорить ласково и открыто, а назавтра бросала сурово:
- Не провожай меня.

И если Володя, выйдя из электрички, делал хотя бы несколько шагов в её сторону, то глаза её становились злыми, и дело едва не доходило до истерического припадка. А однажды, сверля его своим бешеным взглядом, Женька прокричала, не обращая внимания на окружавшую их толпу:
- Уходи, я люблю своего мужа и больше никого на свете! Он один у меня, а ты мне не нужен.

Несколько дней после этого Володя был сам не свой. В ушах звучали эти несправедливые слова, в глазах было отчаяние, а голова безуспешно пыталась проанализировать и понять, что же он сделал не так, в чём его ошибка? В электричке они сидели в разных концах вагона, и Володя, не отрываясь, смотрел в одну точку, туда, где призывным огнём горела её светлая, такая близкая, но недоступная для него копна соломенно-жёлтых волос.

4.
Тем временем жена Володи, озадаченная частыми отлучками благоверного, получила упреждающий сигнал от излишне доброжелательной подруги. Даже в лучшие времена, он знал, за ним следили по её поручению. Сначала возмущался, а теперь стало как-то всё равно - надо было менять ориентиры, выкарабкиваться из этой липкой паутины лжи и равнодушия.

Начался несусветный скандал с провокациями, разборками, обвинениями во всех грехах, но - поздно, новая любовь захлестнула нашего героя через край, и прошлое для него стало зыбким и нереальным, как вчерашний сон…
Женька сама подошла к нему в электричке, как бы извиняясь за то, что сказала тогда лишнего. Но он заранее простил её выходки на десять лет вперёд, и опять всё вернулось на круги своя: электричка, проводы домой, разговоры, расставания у калитки, романтика - будто было им по семнадцать лет…

Однажды Володя вызвался прийти в выходной и сделать кое-что по хозяйству. У Женьки с матерью было полдома, а рядом, в другой половине, жил её брат с семьёй. Когда ремонтные работы были завершены, на столе появился домашний обед и бутылка водки. Не то, чтобы Володя не пил, но он просто не хотел встречаться с любимой навеселе. Дома пить было нельзя - жена после разрыва могла в любой момент привести участкового. (У неё подруга работала в милиции). Несколько приводов, суд и выселение - это была весьма реальная перспектива. Родни у него в городе не было, защитить было некому. Уже сидя за столом, наш герой заметил:
- Зачем нам водка? Убери.
- А без неё ничего не получится, - с улыбкой ответила красавица.

Всё было понятно без слов. Выпили за любовь, закусили, от волнения кусок не лез в горло. Медленно, не спеша, он взял её за руку. Аккуратные точёные пальцы казались верхом совершенства. Сердце застучало громче.
- Что-то ты говорил, говорил - и вдруг замолчал, - улыбнулась Женька, скрывая волнение.
Он молча обнял её, поцеловал. Желанное, милое сердцу тело обожгло своим теплом и совершенством. Володя задыхался от страстного желания обладать…

Прошли минуты, и сквозь жаркий пыл сердец он вдруг почувствовал, что её руки, которые он столько раз сравнивал с лебедиными крыльями, из мягких и податливых вдруг стали жёсткими и упругими. Она оттолкнула его, села на кровати. Володя не сопротивлялся. Надевая халат на голое тело, в истерике, несчастная говорила, почти кричала, ни к кому не обращаясь:
- Нет, нет и нет! Никто никогда не заменит мне моего любимого, родного, единственного дорогого мужа!
Она достала из ящика стола измятую старую фотографию и в исступлении со слезами целовала изображение, будто бы рядом совсем никого не было...

5.
Можно себе представить, в каком состоянии вернулся домой наш герой. Он заперся в своей комнате, от греха подальше, достал припасённую когда-то бутылку, плеснул в стакан, выпил, потом ещё и ещё…
На следующий день с раскалывающейся головой Володя чуть доплёлся до электрички. Женьки не было. Не было её и через день, и через два - всю неделю.

- Что случилось? Почему она не ходит на работу? Заболела? Произошло что-то страшное? - эти мысли сверлили голову и мучили, мучили, мучили неудачливого любовника, не давая покоя ни днём, ни ночью.
После долгих раздумий и терзаний Володя, наконец, решил узнать, в чём дело. Всё ещё сомневаясь, он сначала прошёл мимо знакомой калитки, потом вернулся и, наконец, нажал на кнопку звонка. Появилась Женька - весёлая, улыбающаяся. Она впустила гостя во двор, но в дом не позвала.

- Володя, мой муж вернулся. Я так рада. Мы помирились, он обещал исправиться, и теперь у нас всё будет хорошо. Ты должен порадоваться за меня, - заговорила она, не давая открыть рот опешившему от такой новости гостю.

Из-за её спины появился разрисованный тюремными татуировками молодой, лет тридцати мужчина, почти что парень. Нагловатая улыбка играла на розовом, разгорячённом алкоголем лице. Он за руку поздоровался с растерявшимся Володей, отвёл его в дальний конец двора и, как ни в чём не бывало, завёл беседу:
- Она говорила, что ты приходил тут без меня. Хочешь мою жену? Ну, скажи, хочешь?

Володя молчал. Все чувства покинули его, но он отчётливо понимал, с кем имеет дело. С такими людьми не надо говорить лишних слов, потому что порой слова эти могут стоить тебе жизни. Тюремщик, как зачастую называют бывших заключённых, стоял в домашних брюках и майке. Вершины синих куполов и прочие прелести тюремного искусства вечным клеймом покрывали его тело. Край широкого шрама с фиолетовыми краями выглядывал из-под одежды.

- Вижу, хочешь ты мою жену, - продолжал он с той же самодовольной наглой улыбочкой на лице. - Что ж, я не против. Плати, от неё не убудет. Заплатишь - пользуйся на здоровье.
Володя молчал. Хотелось кричать, махать кулаками, но язык одеревенел и сил не было. Только зрачки его немигающе упёрлись в наглую морду этого чудовища. Лицо медленно покрывалось багровыми пятнами, краснея всё больше, а глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит.

Но тут подоспела Женька. Она легко и просто затолкала своего благоверного в дом и вернулась к Володе.
- Я убью его! - прорвалось, наконец, сквозь плотно стиснутые зубы долго блуждавшая в голове фраза.
- Только попробуй! Тогда я тебе сама глотку перегрызу. У него всё нутро изрезано, не смей и думать об этом!
Так же умело, как и мужа, она выпроводила Володю за ворота. На этом инцидент был исчерпан.

6.
Стало традицией возвращаться из гостей в подавленном состоянии. Придя домой, наш герой пришёл в себя, трезво проанализировал все последние события и решил больше никогда не возвращаться, даже близко не подходить к Женьке. В конце концов, какое ему дело до всего этого? Её жизнь, её семейные отношения. Пусть хоть на головах ходят! Сказано - сделано. Теперь они всегда ехали на работу в разных вагонах.

Так продолжалось около месяца. Володя выдерживал характер, но этого надругательства не могла выдержать его любящая душа, которая стонала от невыносимой боли и хотела общения с тем идеалом, который она выбрала и отказаться от которого было выше её сил.
В русском языке есть такое выражение "сохнуть по любимому человеку". Вот это самое в буквальном смысле и происходило с Володей. Как алкоголику стакан, как курильщику табак, Женька нужна была ему - как воздух. Стало просто наваждением ежедневно видеть вдали, на краю платформы, её белую, окрашенную перекисью водорода головку, которая мерещилась повсюду, где бы он ни был. И хотелось догонять, бежать за ней на край света.

Знакомые, встречая Володю, спрашивали: "Что с тобой, ты здоров?" И он, сгоняя со своей физиономии ставшее привычным выражение вечной скорби, искусственно пытаясь уменьшить выдававший его фанатичный блеск глаз, делал на лице некое подобие улыбки и отвечал, что всё нормально. Есть он почти перестал и худел прямо на глазах, становясь лёгким как пушинка.

Но однажды впопыхах Володя сел в один вагон с предметом своего фанатичного, не поддающегося никакой логике, обожания. Поезд был забит до отказа. Наш герой стоял в тамбуре, и вдруг… Он даже не увидел, а как-то почувствовал, что его любовь находится здесь, рядом, за открывавшейся время от времени дверью. Несчастный посмотрел прямо перед собой и разглядел в тёмном стекле своё отражение.

Блестевшие сумасшедшим блеском глаза, кажется, светились в темноте тамбура. Щёки ввалились. Бледное исхудавшее, измождённое хроническим недоеданием лицо мерцало в неровном свете окна, а глубокие складки вдоль носа, опускаясь вниз, придавали ему выражение дикое и даже немного потустороннее, неземное. Стало ужасно жалко себя, свою непутёвую жизнь, детей, Женьку, всех-всех. Слёзы потекли из глаз, рыдания сотрясали плечи. Володя прижался к стеклу двери, чтобы посторонние не заметили его слабость, и безуспешно пытался сдержать некстати нахлынувший поток чувств.

Но вдруг совершенно неожиданно дверь открылась, и, о ужас, прямо перед ним стояла Женька. Она смотрела некоторое время, потом протиснулась, взяла его за руку, успокоила, как могла... Выйдя на платформу, они опять, как когда-то давно, пошли рядом. Но сейчас, Володя чувствовал это почти физически, их разделяла стена отчуждения и непонимания. Женька говорила, что она увольняется с работы, что больше он её в электричке не увидит, что ему надо отдохнуть, поправиться, что всё будет хорошо. Володя слушал, соглашался, но душа его, наконец, не выдержала:
- Нет, ты не понимаешь! Он хотел мне тебя продать! Он не муж, он твой сутенёр! А люди вокруг всё видят, они не будут молчать! Неужели ты согласна быть проституткой?

При этих словах Женьку передёрнуло, будто током. Ни слова не говоря, она резко повернулась и пошла куда-то в сторону, не разбирая дороги...

7.
И опять одиночество. Страшное, ужасное, хоть волком вой! К этому моменту жена с помощью своих милицейских подруг сама, без мужа, оформила развод и перешла для него в разряд бывших. Кроме того, по её заявлению на Володю было заведено дело об оскорблении, избиении, о чём-то ещё несусветном.

- Ты с этим поосторожнее, - говорил ему знающий товарищ. - На зоне половина мужиков сидят из-за баб.
Володя внял этому совету: поставил замок на свою дверь и сузил общение с теперь уже бывшей семьёй до минимума. Ходил в милицию, собирал справки, характеристики... Можно было бросить всё к чёртовой матери и уехать куда глаза глядят, но сыну было всего двенадцать лет, и наш герой не мог оставить его на произвол судьбы.

Время лечит, но не всегда вылечивает, к сожалению. Потянулись тягучие серые будни. На дворе стояла чёрная осень. Снег ещё не выпал, и на душе было холодно, сыро и противно. Володя начал привыкать к этой серости, и ему казалось, что так будет всегда. Потом выпал первый снег, и стало немного светлее.

Однажды солнечным декабрьским деньком на работе нашего героя вызвали к проходной. Он удивился и не сразу поверил своим глазам. У вахты стояла и улыбалась, словно ясное солнышко, его Женька. Тут же, мгновенно, все мучения и терзания пропали, исчезли, будто и не было ничего. Он держал её руки в своих, и они говорили, говорили, говорили…

Славку, оказывается, в очередной раз забрали, она носит ему передачи, а Володю хочет познакомить с хорошей женщиной, своей подругой, к которой можно зайти сегодня вечером. На том и порешили.
- Только надо будет что-то купить, - сказала Женька, - Ну, и бутылку обязательно для знакомства.

Вечером они сидели за столом в доме Валентины, Славкиной сестры, как оказалось. Но Володя узнал об этом несколько позже. Жила она одна. Муж, по её словам, погиб в автокатастрофе совсем недавно, и только сапоги сорок пятого размера в прихожей напоминали о том, что он когда-то был. Очередного жениха Валя выгнала, и теперь искала нового. Выпили, закусили.

- У меня не сорок пятый размер, - балагурил Володя, - Я тебе не подойду.
- Да ну, может, и подойдёшь, - в тон ему отвечала Валентина. - Тебе не говорили, я ведь ясновидящая, мужиков насквозь вижу. И тебя могу просветить - как рентгеном.
- А ну, просвети, - улыбнулся Володя.
- Таак, - протянула хозяйка, глядя на гостя оценивающе. - Это о тебе поговорка: «Седина в бороду, а бес в ребро». Знала я таких. Свёкор мой покойный в сорок лет ещё не так куролесил. Такое, блин, вытворял, рассказывать стыдно. Вот и тебя бес в ребро тычет.

Она улыбнулась, и все засмеялись. А Володя подумал, что, в сущности, Валя права. Подошло время, кризис сорокалетних, - и его понесло, как соломинку в водовороте. Только кто же поймёт, что жить так, как он жил со своей бывшей, дальше было невозможно, невыносимо? Кто оценит всю глубину пропасти, которая пролегла между супругами? Не расскажешь этого и не объяснишь никому. Чужая семья - потёмки.

Было темно, когда они с Женькой вышли на улицу. Лёгкий мороз крепчал, и белый пушистый снежок хрустел под ногами.
- Ну, как невеста? - спросила Женька.
- Я тебя люблю, - глядя на неё, серьёзно ответил Володя.
- Не смей даже думать об этом, - так же серьёзно сказала Женька. - Я тебя познакомила, теперь иди к ней. Вы будете счастливы. А я пойду за Славкой - куда угодно. Их в соседнем городе взяли. Скоро суд, там скажут, в какой колонии ему отбывать. Он больной, ему усиленное питание нужно.

- Женя! - только и смог вымолвить со слезами на глазах Володя.
- Всё, молчи, а то опять, - на полуслове сама себя оборвала Женька… - Прощай. Будь счастлив.
Она повернулась и быстро пошла по пустынной улице. Володя смотрел ей вслед. Слёзы текли по его щекам…

А седина в бороду будет или сразу ... бес в ребро?
Принимайте в читатели.

Читателям всегда рад. Конечно, сначала бывает седина в бороду, а уж потом сорокалетних мужчин тянет изменить всю свою жизнь, начать с чистого листа. То же самое касается и женщин, хоть они, в большинстве своём, безбородые.

Жизнь без прикрас... Продолжение когда ожидать?)
_________________

Спасибо за комментарий. Рад, что читаете. Я стараюсь так и писать - без прикрас, поближе к жизни. Интервал в пять дней, мне кажется, самое то. Главы длинные, чтобы люди успевали прочесть.

реальная жизнь. в читателях

Каждый пишущий человек хочет, чтобы его творения читали. А реальная жизнь в 90-е - она осталась только в нашей памяти и в документах. Пройдёт ещё немного времени, и мало кто сможет вспомнить, как тогда жили люди.

 » Глава 2

1.
Окончательный разрыв с Женькой поверг Володю в жесточайшую депрессию. Перед этой трагедией всё для него отодвинулось на второй план. Он запретил себе даже думать о ней, но запрет действовал только днём, а в ночных кошмарах продолжались бесконечные разговоры и объяснения с той, которая была для него предметом величайшей нежности, поклонения и обожания. Однако приходило утро с насущными заботами и делами, а неразделённая любовь камнем лежала на сердце и, будто степной суховей, иссушала тело и душу сорокалетнего мужчины. Можно было, конечно, всё бросить и уехать куда глаза глядят, но не пускало чувство долга перед двенадцатилетним сыном, которому, как ни крути, нужен был отец.

Чтобы хоть немного отвлечься, Володя иногда заходил к Валентине, с которой его познакомила Женька. Вдова жила в частном доме, где всё ещё чувствовалась рука исправного хозяина, которого около года не было в живых. Погибший муж имел непосредственное отношение к бандитам, занимавшимся рэкетом. Разборки из-за сфер влияния между криминальными группировками были в самом разгаре, и городское кладбище пополнялось новыми и новыми шикарными могилами молодых ребят, погибших в необъявленной войне за право грабить рыночных челноков, предпринимателей, а также дышавшие на ладан госпредприятия.

Десятилетнего сына Валентины воспитывала улица. Дома его видели только за завтраком, обедом и ужином. Остальное время парень был либо в школе, либо принимал участие в многочисленных никем не контролируемых забавах таких же бесшабашных пацанов, как он сам. Мать, устранившись от воспитания родного чада, занималась своими игрищами, не мешая сыну расти и развиваться так, как ему заблагорассудится.

Однажды, спасаясь от тоски, Володя в очередной раз зашёл на огонёк к весёлой вдове и застал там весьма интересную компанию. Маленькая шустрая хозяйка сидела во главе стола на кухне. Бывший её фаворит, которого она удалила от себя за рукоприкладство, разливал по стаканам самогон, а чисто выбритый коротко подстриженный сосед рассказывал очередной анекдот, над которым все трое весело хохотали. Володю усадили на свободное место, и Валентина принялась объяснять честной компании, чем ей так не угодил отставной любовник. Тот сидел, пытаясь возражать, а сосед, претендент на его место, время от времени ощупывал хозяйку, которая ловко уворачивалась от этих назойливых знаков внимания. Видно было, что отставник мучается своей неполноценностью в глазах бывшей пассии, но не смеет ей перечить, надеясь на реабилитацию. Володя, выпив пару рюмок, тоже вступил в игру за право обладания вдовой. И на какое-то время, забыв обо всём на свете, даже пытался одержать верх над другими претендентами.

Однако спустя час всё пошло вразнобой - бывший фаворит замолчал, осоловел и чуть не оказался под столом, а Валентина, тоже принявшая немало на свою пышную грудь, без разговоров начала выставлять всех троих за дверь. С большим трудом женщине это удалось, и она даже проводила за угол Володю, пытаясь обезопасить его от ревности конкурентов.

Наутро было противно вспоминать пьяное приключение, но через день, застав хозяйку дома в гордом одиночестве, новый кавалер попытался провести с ней воспитательную беседу, доказывая всю пагубность такого образа жизни.
- Не твоё дело, - крикнула, глядя ему прямо в глаза, рассвирепевшая женщина.
Трудно изменить привычки взрослой сложившейся личности, особенно если она не хочет меняться...

Несмотря на всю пошлую сущность подобных отношений, это приключение немного отвлекло нашего героя от тяжёлых мыслей. И самое главное - он понял, что лучшее лекарство от несчастной любви - это новая любовь. Или, как говорят, клин клином вышибают. Надо было найти хорошую добрую женщину, способную понять, простить, пожалеть и принять не только Володю, но и его сына, от которого мужчина не в силах был отказаться. Наконец-то после длительного периода бездействия и апатии у нашего героя появилась новая достойная цель, к реализации которой он и приступил безотлагательно.

2.
В конторе, где работал Володя, наконец-то дали зарплату за три месяца. Радости сослуживцев не было предела, так как многие сидели на голодном пайке. Особенно трудно было тем, кто всей семьёй работал на одном предприятии. Несколько месяцев без денег превращались для таких людей в длительный вынужденный пост. Ведь первый закон инфляции гласит, что деньги надо тратить сразу, иначе они могут обесцениться, и через несколько месяцев на них можно будет купить вдвое, а то и втрое меньше товаров.

Володя в преддверии алиментов и начинавшейся новой жизни зашёл на рынок и купил себе яркий тёплый свитер и красивую чёрную кожаную куртку, точно такую, какие носили рэкетиры - бандиты, крышевавшие рыночных торговцев. Теперь не стыдно было показаться на проводившихся в доме культуры (ДК) вечерах для тех, кому за 30, 40, 50.

В первый же выходной, преодолевая скованность, наш герой при полном параде вошёл в малый зал ДК, где, как в дни его далёкой молодости, вдоль стены в ожидании кавалеров стояли женщины. Больше, конечно, было тех, кому за сорок, но попадались и красавицы околопенсионного возраста. Одиноких мужчин было совсем мало - то ли стеснялись, то ли не знали, что в городе бывают такие вечера. Многие окончательно спились и бомжевали по вокзалам и базарам. Но несколько штатных кавалеров-завсегдатаев всё-таки оттеняли этот женский цветник. Все друг друга знали, и первая же дама, которую Володя пригласил на танец, возмущалась вполголоса, поглядывая на одного из завсегдатаев:

- Не понимаю, зачем этот старый пень ходит на вечера? Он ведь совсем не любит женщин. Ни словом ни с кем не обмолвится, никогда никого не проводит домой, я уже не говорю обо всём остальном. Придёт, станет и стоит весь вечер.
- Может быть ему скучно дома, вот и ходит себе, - поддержал товарища по несчастью Володя.

Но среди любителей женщин бальзаковского возраста случались и такие, которые давно перебрали весь контингент этой дамской тусовки, и не по одному разу. Были и вполне устоявшиеся пары. Например, совершенно лысый невысокий баянист и эффектная красавица, лет на десять младше его. Володю сразу предупредили, что она ни с кем не танцует, и приглашать её совершенно бесполезно.

Привлекала внимание группа женщин, которые всё время держались вместе. Одна из них показалась нашему герою симпатичной, и он попытался проводить её домой. Но когда по окончании вечера все высыпали на улицу, то оказалось, что подруги живут рядом, и уединиться кавалеру со своей избранницей никак не удастся. Шли молча, потом затянули до боли знакомую полузабытую песню двадцатилетней давности. Из того времени, когда все были до безобразия молоды и беззаботны. Что-то кольнуло в груди, захотелось плакать...

Через неделю, опять провожая домой этих неразлучных подруг, Володя поинтересовался у своей избранницы, почему она не хочет с ним встречаться?
- Скажи, вот ты развёлся, правильно? - спросила женщина.
- Конечно, развёлся.
- И все живы, так?
- Конечно, живы. Что моей бывшей сделается?!
- А мы все четверо - чёрные вдовы. Наши мужья умерли. И мы не хотим начинать всё сначала.
- Как умерли? Что случилось? - удивился Володя.
- По-разному всё было, - печально ответила женщина. - У меня и ещё у одной повесились, у третьей утонул на рыбалке, а у четвёртой - от сердечного приступа. Так и сложился наш клуб бывших жён умерших мужей. Только ты ушёл из семьи и можешь в любой момент вернуться. А наши мужья не вернутся уже никогда.

- Да чепуха всё это - мистика, предрассудки, - возмутился Володя.
- Может быть и мистика, - раздумчиво ответила женщина. - Только я не смогу больше. Пробовала несколько раз, не получается. У меня тяжёлый характер, и всё время кажется, что я вольно или невольно доведу до самоубийства любого и каждого. Такой вот бзик. Не могу, ты не обижайся...
- Ой, сколько на свете горя людского, - подумал про себя Володя. - Только копни - кругом одно горе...

3.
Так незаметно пролетел месяц. Наш герой стал завсегдатаем этих холостяцких вечеров, но вот однажды произошло нечто необычное. В самый разгар веселья в зал ворвались, другого слова не подберёшь, две женщины. Одна высокая и статная, а другая маленькая и шустрая. В танце они смотрелись довольно экстравагантно, привлекая всеобщее внимание. Первая красавица широкими плавными движениями двигалась по танцплощадке, а вторая, сверкая большой яркой брошью из красного металла на высокой груди, быстро и сноровисто отплясывала вокруг неё. Брошка, будто магнитом, притягивала к себе взоры окружающих, и было не оторваться, наблюдая, как эта необычная пара, войдя во вкус, выделывает невообразимые танцевальные пируэты.

Маленькую звали Галей, и заинтересованный Володя весь вечер не отходил от неё, очаровывая красавицу новым свитером и разговорами ни о чём. А когда вечер закончился, кавалер статной подруги весьма кстати предложил отметить новое знакомство в заводской общаге, находившейся неподалёку.
Общежитие было старой, ещё сталинской постройки, - с высокими потолками и большими комнатами, выстроившимися в ряд вдоль длинного коридора, причём все удобства находились в самом его конце. Хозяин открыл дверь в свою комнату, и компания расположилась за маленьким столом, чуть втиснутым среди четырёх заваленных чем попало коек.

Початая бутылка вина, гранёные стаканы и немудрящая закуска вызвали всеобщее оживление, которое после первого тоста переросло в довольно громкую беседу, в перечисление имён общих знакомых и удивление тем, что такие хорошие люди так долго жили в одном маленьком городе и до сих пор не были близко знакомы. Хозяин жестом заправского фокусника извлёк из недр своей кровати вторую бутылку. Третья была взята взаймы из-под тряпья, валявшегося на соседней койке. Казалось, что вся эта неубранная комната была напичкана спиртным - недопитыми бутылками, хранившимися в самых неожиданных местах…

4.
После бурных возлияний все вышли на улицу, где в свете фонарей первый декабрьский снежок приятно холодил разгорячённые лица новых друзей. Хотелось петь, бежать, кричать. Казалось, молодость вернулась к этим людям, к Володе. И самое главное - исчезло, пропало надолго, может быть навсегда, чувство страха и неуверенности в завтрашнем дне. Любовь к милой Женьке, воспоминания о ней больше не отзывались нестерпимой болью в израненном сердце нашего героя, а ушли в глубины сознания, отодвинулись на второй план, будто это иссушающее жаркое чувство так долго мучило не его, а какого-то другого человека, будто это был сюжет из старого, хорошо забытого фильма.

- Пара гнедых, запряжённых зарёю… - громко затянул Володя.
- Это вы с Галей пара гнедых, - улыбнулся новый знакомый. - И вы подходите друг другу. Прекрасная пара…
Потом они шли вдвоём по вечернему заснеженному городу и думали об одном и том же.
- К сожалению, я не могу пригласить тебя домой, - начал он.
Она молчала. Затем, видимо, решившись, сказала просто и уверенно:
- А я могу. Пойдём.

И они пошли. Володя пытался в двух словах рассказать о себе, объяснить своё положение, как он дошёл до жизни такой. Она молчала. Потом остановилась, посмотрела ему в глаза и сказала, придавая своим словам какое-то особое значение:
- А я работаю на заводе табельщицей. Всех знаю, со всеми знакома. И когда-то давно мне предложили… В общем, ты должен знать, что я секретный сотрудник органов, сексот, одним словом.

Не совсем понятно, зачем Галя сделала такое признание. Сексотов презирали и ненавидели одновременно. И говорить об этом было опасно даже сейчас, когда страна, раздираемая противоречиями, рассыпалась и продолжала распадаться на части, когда все возможные секреты были проданы и перепроданы, когда некогда всемогущий КГБ, как и всё вокруг, дышал на ладан. Так мышцы оторванной лапы лягушки продолжают сокращаться, несмотря на то, что само животное давно погибло.

Но, видимо, спецслужбы, основа ушедшего СССР, были ещё живы, и женщина хотела предупредить Володю, чтобы даже в разговорах с ней он не сболтнул лишнего, не выдал доверенные ему секреты, чтобы ей не пришлось писать на него донос. Даже сейчас, в середине девяностых, органы поддерживали в людях страх, оставшийся ещё со сталинских былинных времён.
- Ты меня понял? - переспросила Галина.
- Да, да, - успокаивающе ответил Володя, - не переживай, всё хорошо. Ведь я давал подписку о неразглашении.

5.
Стараясь не шуметь, Галя провела кавалера по каким-то коридорам, открыла свою комнату и они вошли в её жилище. Странно, но это была тоже общага, только построенная лет десять назад, более удобная и предназначенная для семейных пар.
Оказалось, что муж хозяйки умер совсем недавно от сердечного приступа, и она никак не могла привыкнуть к тому, что его нет и больше никогда не будет рядом. Ей было больно, мучила совесть, хотелось за что-то просить прощения, каяться, но близкий человек, с которым было прожито полжизни, очень быстро, почти моментально ушёл в вечность, не объяснившись, не сказав ни слова. И теперь ему не нужны были ни извинения, ни просьбы, ни мольбы, ни раскаяние.

- Я виновата, я ему изменяла, - со слезами говорила Володе бедная вдова. - Несчастный! Он молчал, мучился, подозревал, но ничего не мог поделать. Так уж вышло. В последние годы мы спали отдельно, у него ничего не получалось. Да и сердечные приступы… Ему нельзя было… Я заболела, а врач сказала, что мне нужен мужчина. Ну, я и наша себе… Мы встречались, сначала всё было хорошо, а потом… Эта изматывающая ревность, постоянные придирки. В тот вечер я бросила его одного, ушла. Я не могла больше терпеть. А он, он умер, не сказав мне ни слова…

Галя зашлась в рыданиях. Володя обнял её вздрагивающие плечи, слёзы выступили на его глазах. Как близко и понятно было ему всё, о чём говорила эта несчастная женщина!
- А как же тот, другой, с которым ты изменяла? - спросил он тихо, успокаивающе.
- Нет, он отказался, он тоже бросил меня. У него семья, нелюбимая жена. Но дети… Ради детей… Он сказал, что не может жить со мной открыто… Я совсем одна, мне плохо. Что мне делать? Помоги мне, спаси меня…

Стакан холодной воды, глоток вина сделали своё дело. Галя успокоилась и уже более связно рассказала свою историю. Оказывается, у неё была замужняя дочь, внук, в котором женщина души не чаяла. В общем, было чем заняться, было за кем ухаживать. Но так же, как и с Володей, кризис сорокалетних сыграл с ней очень злую шутку. Ей тоже казалась, что жизнь подходит к концу, что медлить нельзя, что надо всё менять - кардинально и надолго.

- Ты, наверное, шебутная? - ласково глядя в глаза своей подруге, спросил наш герой.
- Да, вот правильное слово, именно шебутная. Не могу сидеть спокойно, если что-то не так. Оттого все мои беды, - ответила Галя.
- Я тоже, особенно в последнее время, - как бы про себя, тихо отозвался Володя.

6.
Ночь любви сблизила их, сделав почти родными. Потом было ещё несколько таких же безумно сладких ночей, а потом он почувствовал, что в их отношениях стало что-то не так, что-то сильно изменилось, какая-то непонятная невидимая стена разделила их на две разные половинки…

И вот однажды на работе Володе позвонили по внутризаводскому телефону. Взяв трубку, он понял, что звонят не с обычного аппарата, а с многоканального, с усилителем. Такие были тогда только у заводского начальства. Галя говорила каким-то чужим громким и чётким голосом:
- Здравствуй, Володя. Я хочу тебе сказать, что мы больше не должны встречаться. Я соблюдаю траур по умершему мужу. У меня всё хорошо, но ты больше ко мне не приходи, пожалуйста. Договорились?
- Но как же?..
- Вот так. Я так решила, так решили мои родственники, больше не приходи. Прощай.

В телефонной трубке послышались короткие гудки, которые, будто удары молота, отдавались в голове нашего героя. В сознании не укладывалось, что он сейчас разговаривал с Галей. Не верилось, хотелось увидеть её глаза и услышать голос - живой, не телефонный. С трудом дождавшись вечера, несчастный отставной любовник прибыл к жилищу своей возлюбленной. Постучал, за дверью послышались чуть заметные шаги, затем всё стихло. Постучал громче, затем, не помня себя от ярости, начал бить в дверь кулаком. Галя открыла, но, не пропуская его в комнату, сказала сухо и спокойно:

- Что надо? Я тебе всё сказала. Не шуми, а то соседи услышат. И вообще, уходи отсюда. Я уже приняла лекарство и собираюсь спать.
- Что надо? - переспросил с чувством Володя. - Многое мне надо. Тебя надо. Но тебя, похоже, здесь больше нет, ты не со мной, ты далеко отсюда!
Затем, едва сдерживаясь и срываясь на свистящий громкий шёпот, чтобы не слышали соседи, глядя на неё расширенными, вылезшими из орбит рассерженными гневными глазами, он закричал, зашипел, засвистел, будто Соловей Разбойник:
- Нельзя так!.. Нельзя так!.. Нельзя таак!..

Повторяя про себя эти два слова, наш герой, не разбирая дороги, опустошённый, брёл домой в своё холостяцкое разорённое гнездо. Было страшно, больно, обидно. Он незаметно проскользнул мимо готовившей что-то на кухне бывшей в свою комнату, заперся изнутри на ключ, упал на койку и забылся тревожным неспокойным сном.
В очередной раз надежда на то, что жизнь наладится, рухнула. Надо было всё начинать сначала.

 » Глава 3

1.
Немного придя в себя после решительного отказа шебутной Гали, не найдя подходящей женщины на холостяцких вечерах, наш герой решил дать объявление в городскую газету. Недолго думая, он написал примерно так:
"Одинокий мужчина такого-то роста, веса, возраста желает познакомиться с женщиной для серьёзных отношений".

Около десяти дней томительного ожидания - и два заветных письма, полученных на главпочтамте до востребования, вселили надежду в подёрнувшуюся налётом пессимизма душу нашего героя. Первое было от молодой женщины-врача, всего-то лет тридцати от роду.

Позвонив по указанному в письме телефону, Володя договорился о встрече. Она сказала, что официально не была замужем, но хотела бы найти подходящего спутника жизни. Главным условием свидания было наличие у соискателя высшего образования, и по этому параметру Володя ей подходил. Дело, наконец, сдвинулось с мёртвой точки, и уже следующим вечером наш герой стоял в центре города с букетиком скромных астр, что было для него сродни подвигу - ведь рядом могли оказаться знакомые. Не так легко ломать сложившиеся за десятилетия брака стереотипы.

Они встретились и не спеша пошли по улицам города. Он рассказывал ей о том, что остался совсем один, что ему тяжело, что не может жить без семьи, без детей, без любимой женщины и потому решился дать объявление в газету.

Она смотрела на него оценивающим внимательным взглядом, слушала и делала какие-то ей одной понятные умозаключения. Наконец, усвоив достаточное количество информации, красавица заговорила мягким, доходчивым, типичным для врача голосом:
- Думаю, что у нас с вами ничего не получится. Мне почему-то казалось, что вы выглядите моложе. Обычно мужчины в этом возрасте намного жизнерадостнее, здоровее, что ли, и я никак не могу представить себя рядом с вами. Нет, нет, увольте! Тем более, не до конца разведённый…

- Поймите, я пережил большую психологическую драму. Я уже несколько лет живу один, без женщины. Для меня это мучительное испытание. Ведь вы врач и должны знать физиологические особенности... Со временем я поправлюсь… - как бы оправдываясь, уговаривал новую знакомую Володя.

Но её мысли текли совсем в ином русле, и на откровенность нашего героя женщина ответила весьма профессионально:
- Я так поняла, что вы не можете жить один? Простите, но я, как медик, в состоянии помочь вам в этом плане. Существуют антидепрессанты, есть таблетки, уменьшающие половую активность, и я могла бы предложить…

Володю передёрнуло. Как можно мужчине на первом романтическом свидании предлагать подобные физиологические изыски?!
- Нет, эта дамочка не в себе. Немудрено, что в тридцать лет она осталась старой девой. Переучилась, наверное, у девчонок такое бывает, - думал в запальчивости наш герой о своей спутнице.
Не хотел бы он, честно говоря, стать её мужем, и не позавидуешь мужчине, которому уготована подобная участь. Все эти мысли разом пронеслись в запудренных дамой-врачом мозгах, заставляя нашего героя всё больше удивляться причудливости и многообразию проявлений знаменитой женской логики.

Несколько дней спустя Володя позвонил ей, пытаясь разбудить человеческие чувства, но снова получил спокойный вежливый отказ. Да и то сказать - кому нужен одинокий мужчина без средств к существованию, с издёрганной психикой, закомплексованный и обременённый алиментами?

2.
Второе полученное на главпочтамте письмо было от женщины по имени Люба. Когда Володя увидел её на первом свидании, то невольно содрогнулся. Она была из так знакомой ему группы сорокалетних неприкаянных, но на лице, на руках, на ногах, на всех открытых частях её пышущего здоровьем тела тут и там были видны бородавки - не бородавки, а, скорее, какие-то наросты, пеньки, цветом не отличавшиеся от остального тела и напоминавшие небольшие грибы со срезанными головками. В довершение всего половину левой щеки несчастной занимала огромная тёмно-бордовая родинка.

Однако, несмотря на отмеченные отклонения, Люба оказалась человеком общительным, в меру жизнерадостным и даже, можно сказать, весёлым. Она сама взяла Володю под руку и повела по тёмным аллеям парка, непринуждённо болтая, о чём придётся:
- Да, да, я понимаю. Семья распалась, ничего не поделаешь. Но нельзя быть одному. Надо искать, надо как-то выходить из положения. Столько одиноких людей! Столько разбитых судеб! Под лежачий камень вода не течёт, а ведь где-то ждёт тебя твоя половинка. Ждёт и слёзы льёт, а годы идут. И если вы не найдёте друг друга, то так и будете мучиться до конца дней…

Володя слушал её увещевания и чувствовал, как куда-то уходит оккупировавшая душу безнадёга, как где-то вдали, в конце тоннеля появляется чуть различимый свет надежды. Нет, он на верном пути. Надо бороться, надо искать, надо стремиться к своему счастью, и тогда оно придёт, светлое и радостное.

Потом было ещё одно свидание, ещё и ещё. Но дальше этого дело не пошло. Люба работала медсестрой в поликлинике, а жила у матери в соседней деревне. Володя не мог привести её к себе, а она не могла или не хотела пригласить его в родительский дом, так внятно и не объяснив причины. А посему бродили они вечерами по улицам города, обсуждая новости, но не решаясь заговорить о главном. И с каждым свиданием между ними становилось всё больше и больше недомолвок и неопределённости.

Рядом с Любой наш герой чувствовал себя легко и спокойно, а потому старался не форсировать события, наслаждаясь вновь обретённой уверенностью в завтрашнем дне. А может быть просто за долгие годы брака он разучился ухаживать за женщинами и теперь с натугой и скрипом вспоминал, как это делается? Кто знает?!

- Скажи, а почему ты написал такое странное объявление в газету? - как-то спросила его новая подруга.
- Почему странное?
- Да потому, что указал только свои физические данные. А этого мало. Женщина должна знать, чем ты живёшь, что у тебя на сердце, и только тогда она сможет откликнуться на твой зов. Ты вот встречаешься со мной, значит понимаешь, что главное в человеке - это не правильно сложённое тело, а нечто большее, - то, что называют душой.

- Нет, физические данные тоже имеют значение, - ответил с улыбкой Володя, - но ты правильно заметила, что любят человека не за что-то определённое, не за набор каких-то качеств, а просто потому, что он есть на белом свете. А почему и отчего? Этого никак не объяснишь.
- Но согласись, что объявление ты написал, не подумав.
- Согласен, - думая о чём-то своём, ответил Володя.

3.
Так случилось, что однажды Люба вдруг не пришла на свидание, и наш герой забеспокоился не на шутку. Несмотря на её физические недостатки, он за несколько недель привык к этой женщине и считал встречи с ней чем-то само собой разумеющимся, неотъемлемой частью своей жизни. Мы, порой, не замечаем исправно работающее сердце, печень, другие части здорового организма. Но когда отказавший орган нестерпимой болью напоминает о своём существовании, вот тогда и приходит раскаяние и сожаление оттого, что не берегли, не заботились о нём, когда он был здоров. Так и Володя, лишившись возможности общения со своей новой подругой, почувствовал себя в чём-то ущемлённым, ущербным и снова впал в депрессию, своё обычное состояние до встречи с ней.

Он ходил в поликлинику, где она работала, где однажды назначила ему свидание. Преодолевая свою обычную, почти детскую застенчивость, узнал, наконец, что Люба срочно взяла отпуск за свой счёт, собираясь куда-то ехать. Но почему ничего не сказала, не предупредила? Об этом оставалось только гадать. В жестоких мучениях, догадках и подозрениях потянулись дни и недели. Работа, дом, телевизор, книги - всё это немного отвлекало, но никак не могло развеять тоску, которая, казалось, навечно поселилась в его душе.

Как-то бывшая супруга, видя, что Володя вечерами сидит дома, сменила, наконец, гнев на милость и заговорила с ним тоном ласковым и даже заискивающим. За два десятка лет, проведённых рядом с ней, наш герой научился без слов угадывать её мысли и намерения. Но как забыть тонны лжи, лицемерия, обмана в мелочах и по-крупному, накопившиеся за эти годы? А звериная ненависть с её стороны, а натравливание детей на родного отца, который для них в одночасье стал плохим и чужим?.. Неужели всё это можно простить? Неужели возможно возвращение к прежней жизни, когда потеряно уважение в семье, когда детям внушается ненависть к одному из самых близких людей, к отцу, который их вырастил, поставил на ноги, заботился о них с пелёнок? Ни словом, ни жестом не отвечая на поползновения бывшей, Володя ушёл в свою комнату и запер дверь на ключ.

Однако этим дело не ограничилось. Через несколько дней восемнадцатилетняя дочь, студентка ВУЗа, видя, что отец дома, зашла в его комнату и ультимативным тоном потребовала, чтобы ей вернули небольшой коврик, который висел над кроватью:
- Этот коврик мне подарила бабушка. Он мой.

- Твой, но пусть пока будет у меня, здесь, - ответил Володя.
- Нет, он мой, и я его забираю, - парировала девушка и принялась снимать со стены свою собственность и сворачивать в трубку.
- Хорошо, а отец твой тебе больше не нужен? - начал заводиться бывший глава распавшегося семейства.
- Нет, не нужен. Он злой, он всех нас обижает.
- Тогда выбирай. Или я, или этот коврик! - вне себя зарычал на неё Володя.

Дочь молча повернулась, унося то, за чем пришла.
- Хорошо, забирайте, всё забирайте, мне ничего не надо, но будь ты проклята, нет у меня больше дочери, ты сама выбрала!.. - раздавались за её спиной гневные вопли.
- Пусть твои слова к тебе же и вернутся! - прокричала она, полуобернувшись.

Дверь захлопнулась, и Володя остался один. Голая стена над кроватью напоминала об очередной потере и больно бередила незатянувшиеся душевные раны. А слова, теперь уже бывшей дочери, всё ещё фальцетом звучали в его ушах.

4.
В отделе, где работал наш герой, было много незамужних, зачастую разведённых женщин, и появление ещё одного кандидата в мужья вызвало среди них довольно значительные волнения и переживания. Володя замечал на себе заинтересованные взгляды, но не придавал им большого значения потому, что в замкнутом коллективе обычно всё обо всех известно. И если за годы совместной работы не случилось никакой привязанности или симпатии, то, выходит, - не судьба.

Было заметно, что одна молоденькая женщина выказывала новоявленному жениху определённые знаки внимания, но рядом с ней Володя чувствовал себя древним умудрённым опытом старцем, понять мысли и чувства которого ей было не дано. А посему начинать новый роман не имело смысла. Да и не хотел он тратить время и последние оставшиеся душевные силы на предприятие, которое заведомо должно было завершиться провалом.

С другой красавицей наш герой давно поддерживал приятельские отношения, но она была баскетбольного огромного роста, и он не мог себе даже представить, как они будут идти рядом по городскому парку, стойко выдерживая саркастические улыбки как знакомых, так и чужих посторонних людей, которые наверняка попадутся им навстречу. Нет, этого он не переживёт, лучше и не пытаться. Надо искать своё счастье, как не раз говорила ему Люба, и тогда всё наладится, всё будет хорошо.

Запомнился разговор с женщиной из разряда сорокалетних, которая не так давно нашла себе мужа.
- Это не так просто, Володя, в нашем возрасте сойтись и жить с новым человеком, - говорила она, всем своим видом излучая флюиды радости и счастья. - Только в молодости мы легко меняем наши взгляды и привычки, а к сорока годам обрастаем таким грузом устоявшихся стереотипов, что выбить их из головы - задача не из лёгких. И путь в этом случае только один - уступать друг другу, думать друг о друге и заботиться о своём партнёре, чтобы он ни в коем случае не чувствовал себя одиноким.
Эти слова, эти откровения мудрой женщины надолго врезались в память нашего героя, сослужив ему в дальнейшем очень хорошую службу.

5.
Но вот прошли две недели, время взятого Любой отпуска, и она, как ни в чём не бывало, позвонила ему на работу и назначила очередное свидание.
Володя пришёл и потребовал объяснений. Под его жёстким напором женщина призналась, что есть, вернее, был ещё один претендент на её руку и сердце. Оказывается, Люба переписывалась с зеком, человеком из зоны, сидельцем. И вот он, наконец, всеми правдами и неправдами добился свидания, а она, получив письмо, бросила все дела и сломя голову помчалась в далёкий город, туда, где он отбывал свой срок. Но, увидев Любу вблизи, он переменился в лице и сказал ей, чтобы больше не приезжала, потому что она, мол, обманула его, прислав фотографию, на которой не было видно родинку на щеке…

И всё равно, даже получив такую оплеуху, женщина не впала в уныние. Ведь это была одна из многих неудач на её пути. Напротив, она решила форсировать отношения с Володей, выведя их из безнадёжно затянувшегося конфетно-букетного периода на финишную прямую. Все эти подробности Володя узнал значительно позже, а в тот день Люба сказала ему только, что очередной её роман закончился неудачей.

Что было делать Володе? Только поверить ей на слово. Кто она ему, чтобы иметь повод для ревности? Но внезапное исчезновение подруги открыло глаза нашему герою. Он успел привязаться к несчастной женщине скорее всего потому, что сам был так же глубоко одинок и несчастен. Они понимали друг друга, и это было главным в их отношениях. Ведь только рядом с ней из души его уходило чувство страха и неуверенности, которое так давно не давало бедняге покоя.

После неудачной поездки отношение Любы к Володе претерпело значительные изменения. Когда вокруг не было людей, она брала его за руку, и это было - как откровение, как приглашение к дальнейшим действиям, будто невысказанное желание показать, что он ей не безразличен. Володя, у которого давным-давно не было женщины, отвечал взаимностью, но встретиться наедине они не могли, и это удручало. Снять номер в гостинице было нереально без штампа в паспорте - таковы были правила. Да и денег на съём любого помещения у нашего героя не было. Тогда, видя его пассивность, женщина взяла инициативу в свои руки.

6.
В поликлинике, где работала Люба, был кабинет, в котором хранились всевозможные медицинские принадлежности. Вот в этом самом кабинете по выходным она и надумала встречаться с Володей. Сказано – сделано. Коробка конфет, бутылка вина, букет скромных цветов, приглушённое освещение – такая обстановка весьма располагала к интиму.

Разлив вино по каким-то медицинским мензуркам, любовники выпили, поболтали немного о том, о сём, а затем, выключив светильник, с радостью и вожделением занялись теми делами, которые со времён Адама и Евы стали весьма популярны у их потомков. Володя привык к своей подруге, и его больше не пугали, как поначалу, родинки и пеньки на теле оказавшейся весьма темпераментной и любвеобильной новой партнёрши.

Но когда они, насытившись, наконец, оторвались друг от друга и включили неяркое освещение, внимание нашего героя привлекло какое-то непонятное тёмное пятно на её груди. Он провёл по нему рукой и с чувством гадливости и омерзения понял, что это было не что иное, как волосы, своеобразная борода, которая росла там, где её в принципе не должно было быть, где у других женщин всё гладко и выпукло.

- Обезьяна, - промелькнула неприятная мысль.
Люба пыталась увлечь его новыми любовными игрищами. Бесполезно. В это трудно поверить, но где-то глубоко в недрах сознания волосатая женская грудь ассоциировалась у нашего героя с неприятным диким лохматым животным, которое не могло вызвать у него абсолютно никаких эротических чувств, которое его, скорее, пугало, чем забавляло.

Всё было кончено. Володя физически не мог терпеть это очередное уродство. Его тянуло отстраниться, уйти, замкнуться в себе. Известно, что мужчина после любовного акта обычно испытывает некоторое охлаждение, но тут было совсем другое. Наш герой чувствовал страх и омерзение к ставшему неприятно-отталкивающим телу партнёрши. И родинки, сами по себе не пугавшие его больше, вкупе с бородой составили тот барьер, ту стену, преодолеть которую он был не в силах…

Ничего не изменилось ни через день, ни через два, ни через неделю. И когда Люба пыталась взять его за руку, что не так давно вызывало у мужчины радость и умиление, теперь стало отдаваться в его мозгу желанием вырвать руку и отстраниться. Только большим усилием воли, понимая её состояние, он заставлял себя не делать этого.

Встречаться они стали всё реже. И, наконец, наступил долгожданный вполне предсказуемый разрыв, будто сочный вызревший арбуз вдруг дал трещину и под острым кухонным ножом разделился надвое. Но, оставшись один, наш герой снова, будто в кошмарном повторяющемся сне, к своему величайшему несчастью и сожалению, потерял найденное с таким трудом душевное равновесие.

7.
И опять, в который раз, надо было начинать всё сначала. Но теперь, благодаря приобретённому горькому опыту, Володя точно знал, что и как ему предстоит сделать. Зайдя в редакцию газеты, он взял бланк объявлений и написал ровными крупными буквами:
«Одинокий мужчина такого-то роста, веса, возраста имеет желание познакомиться с красивой, доброй, ласковой женщиной для серьёзных отношений».

 » Глава 4

1.
Неудача с Любой сильно расстроила Володю, но теперь, благодаря приобретённому горькому опыту, он точно знал, что и как ему предстоит сделать. Зайдя в редакцию газеты, наш герой взял бланк объявлений и написал ровными крупными буквами:
«Одинокий мужчина такого-то роста, веса, возраста имеет желание познакомиться с красивой, доброй, ласковой женщиной для серьёзных отношений».

Сколько же их было в маленьком провинциальном городке - добрых, красивых и ласковых! Женщины буквально атаковали Володю своими письмами. В первый день на главпочтамте ему вручили пять запечатанных конвертов, потом ещё и ещё! Он сам не ожидал такой реакции на три простых человеческих слова, написанных на казённом пожелтевшем от времени бланке. Видно стосковались одинокие женские сердца по любви, по нежности, по ласке, взирая на лоснящиеся от жира лица братков-бандитов, а в качестве альтернативы - на вечно пьяных от хронической бедности, безработицы и безысходности простых русских мужиков, взиравших сквозь призму гранёного стакана на окружающий мир, меняющийся прямо на глазах, а потому непонятный, грозный и враждебный.

Володя ответил всем, и всем назначил свидания так, чтобы исключить пересечения, чтобы одна женщина не могла увидеть его с другой. Он боялся потерять, пропустить ту единственную, с которой его должна была свести судьба. Поэтому каждой была предложена дополнительная встреча спустя несколько дней после основной.

На первые два свидания никто не пришёл. Наш герой стоял в условленном месте и с надеждой вглядывался в лица случайных прохожих, безотчётно отмечая про себя отличительные особенности каждой проходившей мимо женщины и примеряя их на свой вкус: эта - полная молодящаяся пышечка, другая - придавленная жизнью, в чём-то даже неопрятная, не выспавшаяся, несчастная... Одна из них оглянулась, заметив пристальный изучающий взгляд Володи. Он бросился следом, но женщина только пожала плечами. А может быть просто сделала вид, что ей ничего не известно?

Дома наш герой подошёл к зеркалу, оглядел себя критическим взором, как бы со стороны, и решил, что многое надо изменить. Особенно это касалось выражения лица, на котором ярко и общедоступно отражались все его мысли и чувства. Отутюженные брюки, свежая сорочка, начищенные до блеска туфли дополнили образ, способный привлечь представительниц противоположного пола.

2.
Однако, к его удивлению, на следующее свидание явилась женщина, которой было за пятьдесят. Познакомившись, она извинилась, что пришла одна и поведала Володе о том, что они с дочерью беженцы из Армении, что там свирепствуют националисты, что дочь её полукровка, только наполовину армянка, а таких в этой отколовшейся от Союза стране не любят и называют предателями. Здесь у них никого нет, и она хотела бы выдать дочь замуж.

Карабахские события, когда армяне и азербайджанцы резали друг другу головы, были у всех на слуху. Под угрозой насилия и смерти этим несчастным женщинам пришлось бросить квартиру, имущество и бежать - куда глаза глядят.
В Советском Союзе поощрялись межнациональные браки, хотя и в те времена на Кавказе каждая нация держалась особняком, не смешиваясь ни с кем из многочисленных соседей. Вот и женился на полукровке, поддавшись агитации, представитель титульной армянской нации. Но после распада Союза родители чуть ли не силой заставили сына отказаться от жены, которая несла их славному роду несмываемый позор и презрение со стороны "правильных" соседей-армян...

- А у вас, действительно, нет жилья? - добивалась от Володи ответа на самый главный животрепещущий вопрос предприимчивая мамаша. - Я ничего не сказала дочери, сначала хотела договориться с вами, а уж потом... Она у меня красавица, умница, - расписывала она свой товар, свою побывавшую замужем "девку на выданье", будто опытная прожжённая сваха.

- А может быть у них так принято? - думал про себя Володя, слушая дифирамбы во славу незнакомой молодой женщины. - Полуармянка... Как это оказалось для неё важно там, в далёкой Армении, и насколько это было неважно здесь, в центре России!
Наконец все достоинства невесты были перечислены, и женщина приступила к рассказу о том, почему дочь развелась с мужем. Про детей от этого брака она молчала, но у нашего героя создалось стойкое впечатление, что они всё-таки были. По-видимому, эту новость мать приберегала на потом, чтобы сразу не отпугнуть "дорогого жениха".

Всё было ясно. Хотелось поскорее уйти, но настырная сваха упорно набивалась в тёщи, пытаясь получить хоть какие-нибудь гарантии и договориться о следующей встрече. Наконец Володя сдался - оставил ей свой домашний адрес и пообещал написать, когда окончательно разберётся со всеми невестами, письма от которых лежали у него в кармане.

3.
Эту женщину он увидел сам. Она подошла к месту свидания и оглянулась, будто кого-то искала. Володя приблизился к ней, и от неожиданности глаза незнакомки испуганно расширились, будто произошло нечто из ряда вон выходящее. Но она тут же овладела собой и, достав из сумочки письмо, вопросительно посмотрела на мужчину, который отважился искать добрую и ласковую в это совсем недоброе время.

Познакомились. Её звали Вера. Она жила с матерью и семнадцатилетним сыном в двухкомнатной хрущёвке. С мужем развелась давно, когда сын был ещё в младенческом возрасте. Больше замуж не выходила, так и жила одна. Дом, завод, ребёнок… Но дети растут, а родители не становятся моложе, и поэтому Вера решила искать человека, способного понять и принять её такой, какая она есть, и с которым не страшно было бы встретить старость.

Володя рассказал о своих обстоятельствах, она поделилась своими заботами и проблемами, вскользь упомянула о вылезающих ближе к сорока болячках. Затем, видимо, чувствуя неловкость, завернула в какой-то магазин. Тут наш герой вспомнил, что у него почти нет с собой денег, и стал прощаться. Тем более, что адресами они успели обменяться.
- Я зайду как-нибудь, хорошо? - спросил он, надеясь на утвердительный ответ.
- Сначала напиши, чтобы я подготовилась, - ответила Вера.
- А просто так нельзя?
- Нет, сначала напиши.
Они расстались, и Володя задумался о странном поведении этой женщины. Вспомнилась Валентина со своими ухажёрами, и стало как-то не по себе: а вдруг и здесь то же самое? Нет, ещё одна гулящая ему не нужна…

4.
Пачка писем жгла карман нашего героя и звала его вперёд, к новым встречам, находкам и приключениям. Он чувствовал себя Дон Жуаном, идущим от одной женщины к другой. Но только цели у них были разные. Володя, в отличие от легендарного любовника, искал отнюдь не приключений, но ту единственную и неповторимую, с которой надеялся встретить старость. И пройти мимо, не узнав своей судьбы, ошибиться, он не имел права.

А потому, рассудив здраво, наш герой отложил письма, в которых были телефонные номера, напоследок, на потом. Ведь если в доме есть телефон, значит есть и достаток. А обеспеченной женщине совсем не нужен муж вроде него - без квартиры, с грузом предрассудков, комплексов, алиментов и вдобавок - с нищенской зарплатой, которую к тому же ещё и задерживают.

Дома, разложив на столе оставшиеся письма, он взял в руки одно единственное, в котором был указан обратный адрес. Женщина писала:
- Мы с моей маленькой дочечкой Викой остались совсем одни. Папка нас бросил и уехал неизвестно куда. Что с ним, где он? Живём на квартире и не знаем, что будет с нами завтра. Я не пью, не курю, работаю. Выросла в деревне, а потому не лентяйка и не боюсь никакого труда. Если вы одинокий человек, то приходите и станьте нам мужем и отцом.
Володя ещё раз перечитал это жалобное зовущее письмо и твёрдо решил на следующий день идти к этой женщине.

5.
Старый бревенчатый дом сквозь высокий полусгнивший забор смотрел своими подслеповатыми окнами на тёмную, с разбитым асфальтом заштатную и далёкую от центра города улицу. Володя покричал у калитки, никто не отозвался. Собак, вроде бы, не было, и он, повернув вертушок, прошёл по узкому, оббитому почерневшими от времени досками коридору к входной двери, громко постучал, но так и не дождался ответа. Зато с улицы послышался какой-то шум - женщина с молодым парнем заносили во двор детскую коляску.

- Что ты тут делаешь? - набросилась на незнакомца мамаша.
- Я по объявлению, - доставая из кармана письмо, с некоторой робостью отозвался Володя.
Вошли в дом. Там всё было ветхо и неухожено. Сиротливая лампочка без абажура еле освещала тёмные углы, затянутые давно не убиравшейся паутиной. Составленные вместе, в ряд, стояли три древние металлические кровати. Такой же старый, как и всё вокруг, небольшой столик, покрытый грязноватого цвета скатертью, стоял у стены. На нём красовался, выделяясь из всей обстановки, новенький импортный телевизор.

- На детское пособие купили, - похвасталась хозяйка, которую звали Катей.
Её история похожа на множество других обычных для своего времени историй. Родом из соседней деревни, она окончила восемь классов и поехала в областной центр учиться. Там познакомилась с молодым курсантом, вышла замуж и после окончания учёбы отправилась вслед за ним на север, в далёкий заполярный Мурманск.

Нелегка служба молодого лейтенанта. Всегда за всё в ответе, всегда в постоянной готовности к походу и выполнению приказов командования, ночные побудки и возвращение домой за полночь. Кате было скучно и тоскливо сидеть одной тягучими зимними вечерами. Она никак не могла привыкнуть к вечным сумеркам полярной ночи, к тому, что все родные остались где-то там, далеко, что не с кем перемолвиться словом, что единственный близкий человек, муж, вечно в бегах и не может уделить ей достаточно времени, не может сесть рядом, посмотреть в глаза и сказать нужные и важные слова. Слова, которых ей так не хватало здесь, на чужбине.

Прошёл год, и выяснилось, что Катя не может забеременеть. Врачи говорили, что причиной тому - резкая смена климата, стресс, переживания, необоснованные страхи. Поговаривали, что во многих семьях военного городка та же проблема. Виноват в этом повышенный радиационный фон. Так это или не так, но только через два года, когда молодые приехали в отпуск на Родину, у Кати наступила долгожданная беременность. Радости молодожёнов не было предела. Но пришло время рожать, и тут оказалось, что добыть ребёнка из утробы матери можно только путём операции под названием кесарево сечение. Девочку, которая с таким трудом появилась на свет, назвали Викторией в честь победы над сложными жизненными обстоятельствами. И Катерина, несмотря на исполосованный живот, была горда тем, что сумела дать жизнь этому маленькому орущему комочку.

Вика-Виктория завозилась в коляске, и мать на несколько минут отвлеклась от своего рассказа. Парень, который оказался Катиным братом, то ли вышел на улицу покурить, то ли вовсе отправился к соседям.
- И что же было дальше? - переспросил заинтересованный этой неожиданной исповедью Володя.
- Дальше? - вздохнула Катя. - А дальше мой муженёк начал пить. Появились друзья, продажные женщины. Их много бывает в таких городках. Потом нашлась постоянная любовница-разлучница, и мы с Викой стали нашему папе не нужны…

Наступила минута неловкого молчания. Володе хотелось посочувствовать, поддержать несчастную женщину, но слова на ум приходили какие-то не те, неискренние, не настоящие.
- И как же вы оказались здесь? - наконец спросил он.
- Всё бросили и приехали, - пожав плечами, ответила Катя. - Только в деревне я больше жить не хочу. Вся молодёжь давно уехала в город, остались одни старики да сильно пьющие семьи. А я ещё молодая, найду себе пару.
- Что-то у вас здесь не прибрано, темно, - сменил тему Володя.
- Ой, тут такие дела, - с расширенными глазами заговорила Катя...

6.
Оказывается, совсем недавно в этом доме жила древняя полоумная старуха, и чтобы свести концы с концами, она пустила к себе Катерину с ребёнком. Сначала всё было хорошо. Но однажды, проснувшись среди ночи, женщина увидела, что бабка склонилась над спящей Викой и шепчет что-то непонятное чуть слышно. В ужасе, почуяв неладное, Катя схватила ребёнка, но глаза старухи горели каким-то необычным страшным блеском, а руки её тянулись к девчонке, как бы пытаясь отнять спящее дитя у матери. Продолжалось это недолго, считанные мгновенья. Потом странный блеск в глазах хозяйки потух, и она, как ни в чём ни бывало, легла и натянула на себя одеяло.

Катя тоже забылась тревожным сном, сидя на кровати и прижимая к себе Вику. А наутро, в ярких солнечных лучах, она не могла сказать точно, сон это был или ужасная явь. Старуха вела себя как обычно, ничем не выдавая ночного кошмара, и женщина окончательно уверилась, что это был лишь страшный сон.

От соседей Катерина узнала, что совсем рядом, за углом, живёт экстрасенс, которого ещё в советские времена называли не иначе, как колдуном. Жил он один, отгородившись от мира высоким забором, за которым часто был слышен собачий лай. Затворника побаивались, но иногда, когда не было другого выхода, - обращались за помощью. Его заговоры, отвары из трав помогли многим. Но однажды Катя встретила колдуна на улице, и её поразил, испугал его тяжёлый пронизывающий взгляд исподлобья, какие-то пустые звериные глаза хищника, которые смотрят и видят многое, даже то, что недоступно увидеть другим.

Вот к этому человеку и стала захаживать старуха-хозяйка. Никто не знает, чем они занимались за высоким забором, но Катя заметила, что после этих походов старуха сильно изменилась. Стала она молчаливой, злой, постоянно шептала что-то себе под нос, а тёмными зимними вечерами готовила зелье из трав, потом пила его, обязательно перед утренней зарёй. Говорила, что этот отвар может вылечить от всех болезней, надо только правильно его приготовить и вовремя выпить.

Но лекарство, прописанное колдуном, не помогало. Бабка болела, стонала по ночам, ругалась с квартиранткой из-за любой мелочи, ей всё время мешала маленькая Вика. Несчастная старая женщина сохла прямо на глазах, и однажды утром Катя нашла в постели её окоченевшее мёртвое вытянувшееся тело. Колдун на похоронах сказал, что старуха завещала ему свой дом и имущество, что жильцы могут жить до весны, а там - скатертью дорога, ищите, мол, другую квартиру. Катерина возражала, просила не выгонять их, ведь она до последнего смотрела за старой женщиной, но новый хозяин только окинул её своим пустым взглядом, повернулся и вышел вон.

С тех пор Катя, нервы которой и так были на пределе, окончательно потеряла покой. В ночных кошмарах ей снились могильные кресты, приходила старуха-покойница и просила воды напиться. А однажды наяву вечером вдруг ни с того ни с сего стала скрипеть и чуть заметно прогибаться кровать, на которой умерла бывшая хозяйка старого дома.
Испуганная женщина схватила спящего ребёнка и, в чём была, опрометью выскочила на улицу. Переночевала у соседей, а наутро съездила в деревню и привезла младшего брата, чтобы не спать больше одной в этом старом запущенном доме.

7.
Было уже поздно, и Володя поспешил распрощаться, а через пару дней вечером после работы пришёл с бутылкой вина и немудрящей закуской. Бабкину кровать Катя с братом к тому времени разобрали и вынесли вон, однако чудеса, связанные с умершей хозяйкой старого дома, не прекратились, и до смерти напуганная Катерина со страхом прислушивалась к каждому шороху.

- Нет, так дальше жить нельзя. Нервы на пределе, я в любой момент могу сорваться, сойти с ума. Лучше мы на недельку съездим к матери в деревню. На работе меня отпустят, да и брат соскучился по родному дому. И ещё, надо помириться с этим колдуном, попросить у него прощения, договориться насчёт квартиры. Чувствую, что это его проделки. Эх, а я надеялась, что мы так и останемся жить в этом доме! - рассказывала она Володе, со страхом вспоминая прошедшую ночь.

Мужчина согласился с её разумными доводами, и было договорено, что он зайдёт к Кате на будущей неделе.
Бодро шагал наш герой по тёмной вечерней улице, направляясь в сторону своего дома. Выпитое вино приятно кружило слегка захмелевшую голову, а про себя он напевал бывшую у всех на слуху разудалую песню «Фонарики». И так же, как у героя этой песни, вдоль дороги весело подмигивали ему редкие, частью разбитые, обшарпанные, но, назло всем катаклизмам, всё ещё живые и по-прежнему дарящие свет людям, весёлые уличные фонарики.

Наконец-то, после стольких неудач и разочарований впереди у него замаячила какая-то вполне реальная надежда. Никто не знает, как всё сложится дальше, но он нужен этим людям - Кате и маленькой Вике, оставшейся без отца. Сомнения, конечно, были. Несколько грубоватый деревенский нрав несчастной вдовы при живом муже наводил нашего героя на определённые размышления. Но она ведь ещё молодая, и со временем можно будет всё исправить, сгладить, отнивелировать…

8.
Подходя к своему дому, этому разорённому гнезду, Володя увидел среди игравших во дворе ребят двенадцатилетнего сына Диму. Сердце защемило, он приблизился к мальчишке, о чём-то заговорил с ним, сказал несколько ласковых слов.
Как давно он не общался с детьми! Старшая дочь, дело ясное, - отрезанный ломоть. Но ей уже восемнадцать - взрослый самостоятельный человек. Настолько самостоятельный, что сумела отказаться от родного отца. Непонятный, ничем не оправданный шаг. Так делать нельзя никогда! Даже в угоду матери, у которой любовь к бывшему мужу - а она ведь была, эта любовь - сменилась лютой ненавистью.

Выходит, что-то не так он сделал в своё время. Недовложил в душу дочери какие-то фундаментальные ценности, недолюбил, недоучил, недовоспитал… А может быть был излишне строг? Наказывал за непослушание? Не думал о том, что ребёнок - не игрушка, а будущий взрослый человек, твоё продолжение? Но какой родитель бывает настолько мудр, что думает об этом? Воспитывают ведь, в основном, любовью. Выходит - недолюбил... К тому же - влияние матери. Её ненависть к изменщику инстинктивно передалась дочери. Теперь уже ничего не поделаешь, поздно…

Говорят, что если женщина воспитывает дочь без отца, то тем самым обрекает и детей уже своей дочери на безотцовщину. В голове девушки, помимо её воли, закладывается порочная мысль, что мужчина в семье - лишний, ненужный элемент, аппендикс, который при желании может быть удалён.
Ну ладно, после войны мужчин было мало, но сейчас откуда появилось столько детей - наполовину сирот? Как эстафетную палочку передают друг другу поколения женщин цепочку безотцовщины. Неужели это отдалённые последствия давно минувшей войны?..

Бывшую его жену мать тоже воспитала одна. Может быть поэтому она так легко рассталась с мужем?
Но сына он им не отдаст, не на того напали. Забрать к себе, конечно, не удастся - у его матери и в суде, и в милиции работают подруги. Надо быть просто рядом, и если придётся - направить воспитание ребёнка в нужном русле. Володя был уверен, что теперь это ему удастся.

Ребята, с которыми играл Дима, разбежались по домам. Было уже поздно, и наш герой, как в былые времена, будто ничего не случилось, взял сына за руку, и они пошли домой. Бывшей, которая возилась на кухне, эта идиллия очень не понравилась. Под каким-то предлогом она увела Диму в комнату и, по своему обыкновению, принялась изводить Володю едкими замечаниями и насмешками. В другое время он просто прошёл бы мимо, подумав, что собака лает - ветер носит. Но под действием выпитого вина у него вдруг появилось откуда-то из глубины души - почти уничтоженное, растоптанное и забитое, загнанное в самые потаённые омуты сознания, но выжившее, несмотря ни на что - чувство собственного достоинства.

Наш герой, забыв обо всём, не стерпел и всё-таки ответил на эти, ставшие обычными, оскорбления. Затем зашёл в свою комнату и, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, достал завалявшуюся со старых времён недопитую бутылку водки, налил в стакан и принял на грудь. На кухне слышались возмущённые крики окончательно распоясавшейся женщины, она стала ломиться в закрытую Володину дверь, требовала отдать какие-то вещи из его комнаты. Он молчал, сколько было силы, но вот запертая изнутри дверь с треском распахнулась настежь, и наш герой, будто разъярённый лев, появился на пороге своего жилища.

- Только её не тронуть, только не ударить, - сверлила голову настойчивая мысль. - Нанесение побоев - это выселение из квартиры, а может быть, очень даже вероятно - тюрьма.
Поэтому всю накопившуюся злобу, ненависть, досаду бывший муж вложил в громкий истошный крик. На грандиозный скандал сбежались все соседи. Бывшая билась в истерике, затем собрала сумки, взяла за руку Диму и отправилась ночевать к матери. А Володя выплёскивал и выплёскивал эмоции наружу, продолжая кричать на всю округу о том, что накопилось на душе за месяцы и годы совместного существования.

Наконец он заметил, что остался один, замолчал, вышел на улицу и бросился вслед за ушедшими. Догнал он их в аккурат напротив дома культуры, в котором находился опорный пункт милиции. Подошёл вплотную, и бывшая не сказала, а, скорее, прошипела, глядя ему прямо в глаза:
- Ты за это - заплатишь!!!

Через минуту две тени, маленькая и большая, скрылись за ярко освещённой дверью Д К. Володя понял, что они пошли писать на него заявление. Он отошёл в сторонку и остался стоять в тени небольшого киоска. Минут через десять наш герой увидел, что бывшая вышла на улицу в сопровождении милиционера, и оба стали озираться по сторонам. Двенадцатилетний Дима стоял рядом, тоже осматривая своими молодыми глазами площадь перед домом культуры.

- Вот он он! - радостно закричал мальчишка, указывая блюстителю порядка пальцем на стоявшего в отдалении отца.
Всё перевернулось внутри у Володи. Сердце заныло какой-то предательской болью, а во рту стало сухо.
- Ещё один Павлик Морозов, - мелькнула в голове страшная мысль.
Все подошли к безвольно стоявшему на месте герою нашего повествования. Милиционер оказался племянником подруги бывшей. Володя помнил его ребёнком, а вот теперь...

- Пили сегодня? - спросил он.
- Да, пил. Немного.
- Зачем дома скандалили?
Ответа не было.
- Вы где работаете?
Володя ответил. Довольная улыбка промелькнула на лице блюстителя порядка. Они переглянулись с бывшей, она чуть заметно кивнула и, обращаясь к нашему герою, мент сказал твёрдым фирменным голосом:
- Сейчас идите домой и ложитесь спать, а завтра мы напишем на работу вашему начальству. Пусть оно с вами разбирается. Но учтите, это было последнее предупреждение.

И опять Володя остался один. Бывшая жена отобрала у него всё, что можно было отобрать. И самое главное - детей, которым было отдано столько лет жизни! Его жизни, которая некогда казалась ему правильной, а теперь стала никчемной и никому не нужной. Бунт не удался, и привычное скорбное выражение снова поселилась на лице нашего героя. Он повернулся и пошёл выполнять распоряжение блюстителя порядка. Тем более, что время было ближе к полуночи, и давно надо было укладываться спать. Так уж мы все были воспитаны когда-то в нашей навсегда ушедшей стране Советов - никогда не перечить начальству, делать - что говорят и молчать в тряпочку.

Успокаивая себя, Володя подумал, что всё нормально, и ничего пока не потеряно. Катя уехала в деревню, но в кармане у нашего героя ещё лежало несколько неотработанных писем. Он вспомнил, что хотел встретиться со всеми, кто ему напишет. Нежные и ласковые женщины ждали его и имели желание с ним познакомиться.

На самом деле самая неприглядная сторона неудавшегося брака. Вот только не пойму, если так хотелось семьи и домашнего очага, что мешало сохранить свою и нянчить своих деток, нежели хвататься за чужих? Неужели это того стоило?
_________________

Сколько же таких Володей кругом! Море их! Назвать дочь бывшей? Проклясть ее? Вы скажите, адекватный человек так поступит? Володя этот не нормален. Что он сам сделал для своих детей, кроме как ненавидеть их мать и считать себя жертвой? Любить детей надо, просто любить, а не по койкам чужим прыгать. Мерзкий мужик.
___________________________________

Весьма интересный и уместный вопрос. Действительно, что человеку не хватает? Полжизни прожил в браке, привык к семейной жизни, почему не живётся дальше? Причин тут несколько. Есть физиологические, а есть социологические.

Жизнь любого человека сопровождается кризисами: 14 лет, 33 года, 37 лет, 42-45 лет, 55-60 лет. Кризис сорокалетних - наиболее ярко выраженный. Как говорят: "Седина в бороду, а бес в ребро". Дети в этом возрасте у человека, как правило, выросли, становятся самостоятельными и не требуют постоянного внимания и опеки. До этого их воспитание отнимало много сил, и вдруг появляется достаточное количество свободного времени, чтобы подвести какие-то жизненные итоги, осмыслить прожитое. Первые признаки старости подталкивают человека к этим размышлениям. Своего спутника жизни он начинает сравнивать с другими возможными кандидатами на это место. Её-то он знает досконально, а вот другие женщины для него - тайна за семью замками. Ему становится грустно. Кажется, что жизнь подходит к концу, а он пропустил в ней самое интересное...

Не знаю, вёл ли кто-нибудь статистику, но среди тех, кто во все времена пытался найти свою половинку, сорокалетние составляют весьма значительную часть. К женщинам это относится так же, как и к мужчинам. В большинстве случаев муж погуляет где-нибудь на стороне, и возвращается в семью. Помните фильм "Любовь и голуби"? Но если противоречия между супругами зашкаливают, то происходит так, как описано в моём романе. Я не заострял внимание читателей на этих противоречиях. Но, поверьте, иногда они бывают вопиющими.

О социологических причинах распада семьи. В лихие девяностые промышленность остановилась. На градообразующих предприятиях здоровым мужикам платили столько, что едва хватало на сигареты и на хлеб. Можно было, конечно, уйти в криминал и в коммерцию, что тогда было неотделимо одно от другого. Но не все были на это способны, не каждый мог перестроить свою жизнь по-новому. А женщине, как вы понимаете, нужен достаток в доме. И мужчина, не обеспечивающий семью... кому он нужен? Сколько семей распалось тогда по этой причине! Брали землю, выращивали картошку. Но, как вы понимаете, это было совсем не то.
Вот как-то так. Надеюсь, я ответил на Ваш вопрос.

Вы правы, Шайна, мерзкий человек, не достойный сочувствия. И таких много вокруг, большинство. Бросил семью и так далее. А что он сделал для своей дочери прежде, чем дать ей отцовское проклятие? Восемнадцать лет кормил, поил, учил и прочее. Носил на руках, когда она младенцем плакала по ночам. Убирал горшки, гладил пелёнки, гулял с ней, водил в садик и ясли, кормил с ложечки, переживал, когда она болела. Но, к сожалению, до пенсии не смог довести. Бросил в 18 лет. Мерзкий тип!
А вы слышали когда-нибудь, Шайна, из русских сказок о распространённом тандеме матери и дочки? "Золушка", "12 месяцев", "Морозко" и другие. Видимо, надо было герою моего романа уподобиться отцу из сказки "Морозко". Стать подкаблучником и делать то, что потребует от него тандем. Но вот, не смог он, не сумел сохранить семью. Правда, о двенадцатилетнем сыне позаботился. Но об этом - в следующих главах романа.