Идти туда, где ты (СЛР)

 » Идти туда, где ты (СЛР)  [ Завершено ]

Авторы: мы
Жанр: современный любовный роман

Аннотация:

Алисе Куликовской 18 лет. Она любит маму, рисовать и нахального принца на белом бумере. И не знает, что принц разыграл ее с лучшим другом как игрушку. Но в результате этой игры она теряет все, что ей дорого.
Как быть, если годы спустя жизнь играет второй раунд, столкнув ее вновь с тем, кого она считает виновником, и дает ей возможность отыграться?
Может ли быть победитель в этой игре?
Можно ли среди боли и воспоминаний найти место для любви и жизни?

Примечание авторов: роман написан летом 2017 года для одного славноизвестного конкурса на одном славноизвестном ресурсе. Никакого места не занял, но занял весомое место в нашей жизни, став интересным и местами болезненным опытом. Мы понимаем, что многие его уже прочитали, но сейчас размещаем здесь. Сразу и целиком. С возможностью скачать файл. И это мы делаем впервые. Надеемся, что книга придется по душе.

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (JK et Светлая)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Скачать вычитанный файл FB2
  Скачать вычитанный файл PDF
  Скачать вычитанный файл EPUB

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: JK et Светлая; Дата последней модерации: 06.03.2018

Поздравляю с началом нового романа! Желаю успехов в творчестве!

Поздравляю с открытием новой темы!
Желаю дачи и вдохновения!
_________________

Поздравляю с открытием новой темы! Вдохновения вам и легкого пера.
_________________

JK et Светлая, поздравляю с началом новой истории!
_________________

Очень захватывает аннотация. Побольше вдохновения.

ДжЫн и Светлая, с новой темой! Удачи и активных читателей!
___________________________________

Милые дамы! Спасибо большое за приветствия! С вами и в первые мартовские дни тепло. Приступим!
_________________

 » Часть первая. Глава 1. Их четыре встречи

Я строю мысленно мосты,
Их измерения просты.
Я строю их из пустоты,
Чтобы туда идти, где ты.
Мостами землю перекрыв,
Я так тебя и не нашел.
Открыл глаза, а там обрыв,
Мой путь закончен, я пришел
© Валентин Гафт

Наташе Кульбенок, нашей Магике

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Июль 2004 года, Санкт-Петербург

Их четыре встречи

***

Когда от духоты плавятся мысли, это едва ли можно назвать приятным. Они, будто растаявший шоколад, сладкой и липкой массой заливают микросхемы, отвечающие за мышление. На первый взгляд совершенно невозможно понять, подлежат ли те очистке и восстановлению. И обратимы ли последствия.
В интервалах между дождями жарило адски. Предыдущий только окончился. Следующий еще не начался. Но начнется обязательно – город на Неве, твою мать. И эта духота – систематическая аномалия пусть и посреди лета. Поправка. Северного лета.
Илья уныло взирал на длинные ряды машин впереди себя и мысленно матерился. Иногда ему казалось, что жизнь – это пожрать, поспать и постоять в пробке на Литейном мосту. Радио весело орало что-то условно позитивное голосом одного из братьев Кристовских. И это так не вязалось с предельно размеренным движением на дороге, что начинало раздражать. Но, разумеется, в тишине стало бы еще хуже.
Потому полез в карман за сигаретами. Он курил не очень часто, но всегда – со скуки. И, хотя его ареал обитания возможности скучать почти никогда не предоставлял, моментами все же случалось. Приоткрыл окно, потянулся к бардачку в поисках зажигалки и на мгновение замер.
Его цепкий взгляд выхватил ее моментально. В толпе людей на остановке. Кажется, снова начинало накрапывать, зонты стали раскрываться подобно ярким цветам. Девушка была без зонта. И безрадостно смотрела на поток машин – ждала троллейбуса. А такими темпами тот придет еще нескоро. И мокнуть ей, сердечной, под дождем в босоножках на высоких каблуках, в невесомом платьице, скорее напоминавшем длинную рубашку. И с вечерним макияжем, у которого крайне мало шансов уцелеть. Илья медленно усмехнулся, неторопливо поднимая глаза от стройных ног по тонкому и аппетитному телу к лицу. Впрочем, при таких формах лицо имело уже второстепенное значение.
Хмыкнул. Сойдет.
Пробка снова чуть сдвинулась, и он воспользовался поводом, чтобы резко сманеврировать к остановке и остановиться прямо перед вот-вот отсыреющей барышней.
Его эффектному трюку вторил дикий визг, раздавшийся будто бы из-под самых колес, и еще через мгновение в открытом окне показалась разъяренная мордашка девчонки, отирающей со щеки жидкую грязь.
- Вы совсем очумели? – зло спросила она.
- Простите! – сплоховал от неожиданности Илья. – Грязь!
- Конечно, грязь! На моей футболке и джинсах! И все благодаря вам!
- Ну я ж не нарочно! Вы-то чего к самой дороге подошли? Не видели, что ли, какая тут лужа?
- Тут везде лужи, не летать же мне, - не унималась девчонка, хмуро разглядывая заляпанного грязью медведя у себя на животе.
- На пешеходную зону я не заезжал! – хохотнул Илья.
На них весело косились люди вокруг. Сыреющая барышня при ближайшем рассмотрении казалась еще привлекательнее. Наверное, потому что улыбка на ее лице была адресована ему.
Ему же было адресовано и пыхтение заляпанной девчонки.
- Крайне слабое утешение, - фыркнула она и неожиданно всхлипнула: - И вот что мне теперь делать!
- Подвезти вас, что ли? – теперь уже он тоскливо заглянул ей за спину. Первопричина его неудавшегося маневра с печальными последствиями теперь маячила несбыточной надеждой.
- Мне в другую сторону!
- Откуда вы знаете, в какую сторону мне?
- Да без разницы, - отмахнулась девчонка и отошла от машины.
Но это было уже делом принципа. Илья вывалил на улицу и по лужам прошлепал к ней, вынимая из кармана бумажник.
- Ну химчистку хоть оплатить вам позволите? – отдавая себе отчет, что начинает играть на публику, поинтересовался он.
- Без химчистки справлюсь.
- Я же сказал – я не нарочно!
- Да отстаньте вы от меня, псих какой-то.
- Детский сад! – не остался в долгу Илья, чувствуя некоторое облегчение от того, что «пострадавшая» скомандовала отбой.
Зато девица без зонтика передислоцировалась чуток ближе к поребрику. И делала вид, что высматривает транспорт. И правда, троллейбус неминуемо приближался. Народ благополучно отвлекся от шоу в исполнении Ильи Макарова и безвестной чумазой его стараниями девчонки, нацелившись на работу локтями в обозримом будущем. У него оставался последний шанс сделать так, чтобы все происходящее было не зря. И он пошел напролом.
В момент оказавшись возле перспективной в смысле нынешнего вечера девушки, выдал:
- Принц на белом бумере лучше общественного транспорта, не находите?
- И правда, - хлопнула длинными ресницами барышня.
- И даже похитить себя разрешите? Сами видели, какие преграды пришлось преодолеть на пути к вам!
- Да тут все видели, - она весело рассмеялась.
- Ну так что? – расплылся он в улыбке. – Вознаградите мои усилия?
- Ехать далеко.
- Да хоть на край света… Или в Сосновый Бор!
- Ну давай…
Практически запихнув девушку в машину, Илья только усмехнулся себе под нос. Капитуляция случилась несколько скорее, чем он рассчитывал. Братья Кристовские в магнитоле сменились Ромой Зверем, добыча любопытно разглядывала салон. А Илья, прежде чем вырулить обратно на дорогу, зачем-то оглянулся на «пострадавшую». Она стояла, сунув руки в карманы грязных джинсов, и подставила лицо редким каплям дождя, снова посыпавшимся с неба, не обращая внимания на подъезжающий троллейбус и суетящихся людей. Илья запоздало заключил, что все-таки надо было ее подвезти, но радио радостно голосило: «Не надо думать, что все обойдется, не напрягайся, не думай об этом».
На том и порешил, вливаясь в стройный ряд автомобилей, ползущих по Литейному мосту.

***

Конечно, это был не Сосновый Бор. Вполне себе обозримая окраина. Но и никакой экзотики – сплошная дань пошлым традициям всякого большого города. Обычный спальный район, обычный многоквартирный дом-скворечник с обычной высококультурной скво откуда-то из Нижнего Тагила, кажется, и обычный секс, на качестве которого Тагил определенно сказался. Девушка с Урала очень старалась. И не оставляла иллюзий на тему того, что ей от него нужно. Конечно, иномарка и бабки у двадцатилетнего сопляка внушали некое благоговение угнетенному классу, даже если тот косил под интеллигенцию.
Вся интеллигентность закончилась в ту минуту, как она сунула ладонь к нему в джинсы, уже изрядно накачавшись в клубе текилой.
Хотя в целом это был среднестатистический вечер в конце недели. Не то чтобы изнуряющей, но весьма энергозатратной.
Илья проснулся поздно. В занавески лился солнечный свет, заставляя его зажмуриться. Девушка возле него мирно посапывала. С плеча ее сползла простыня, обнажая молочно-белую кожу и часть груди. Макаров весело усмехнулся и потянулся к джинсам, валявшимся где-то на полу. Получилось почти бесшумно. Аня (или Наташа?) только чуть громче вздохнула, но не проснулась.
Между тем, порывшись в карманах, Илья извлек телефон. Опустил джинсы обратно на пол и, покопавшись в меню, включил камеру.
Оставался последний штрих. Вне всяких сомнений, самый важный.
Сфокусировав камеру на спящей красавице, принц, вместо того, чтобы пробудить ее поцелуем, сделал пару снимков. Звуковой сигнал телефона, имитирующий звук затвора фотоаппарата, показался очень громким. Но вышло более чем живописно. Заодно и красавица проснулась.
- Что это ты делаешь? – живенько поинтересовалась барышня, легко изобразив позу из популярного журнала для мужчин.
- Ты такая красивая, когда спишь! – с улыбкой выдал Илья тоном отличника-зубрилы, сделав еще фото, и добавил: – И, по-моему, мы проспали твою работу.
- Если ты меня подвезешь, то я успею.
- И тогда я опоздаю в универ. А у меня сегодня монстр отчет по практике принимает.
- А если потом… ну, как-нибудь… пересдать?
- Смешно! – хохотнул Илья. – Давай я тебе лучше на такси оставлю?
- Вечером пересечемся? – спросила Наташа (или все-таки Аня?), потянувшись к нему.
Вконец запутавшись, как ее зовут, он широко улыбнулся и нежно ответил:
- Детка, давай ближе к следующим выходным. Эти заняты, а неделя обещает быть адовой.
- Я буду ждать, - проворковала барышня. – Расслабимся вместе.
- Обязательно. Я тебя наберу, как только чуток выдохну! – сообщил Илья, выбираясь из-под одеяла и снова поднимая с пола джинсы. В конечном счете он действительно катастрофически опаздывал на самую важную встречу за последние семь дней.
Выкатившись из объятий и лежбища уральской красавицы и отказавшись от завтрака, которым она его соблазняла, он только глянул на часы и недовольно крякнул. Прикинул, что домой заезжать переодеваться вообще уже смысла не имеет. Потому, едва оказавшись в машине, газанул в сторону центра. В универ ему действительно было надо. Хотя до консультации все еще оставалось время. Да, да. Консультации, а не защиты.
Но был еще Логинов, который, сцуко, ждет!
И, пожалуй, его физиономия в момент раскрытия карт – это то, ради чего действительно стоило расстараться. Тут даже Тагил прокатит.
Влетев в кафе через дорогу от университета, Илья оглянулся по сторонам. Никитос сидел за их обычным столиком и преспокойно наяривал какой-то фруктовый чай. Макаров хмыкнул себе под нос и уселся на соседний стул, провозгласив вместо приветствия:
- Восемь!
- Чем докажешь? – ухмыльнулся Никита.
- Как договаривались. Щелкал каждую, - Илья протянул ему телефон и добавил: - В галерее полистай. В инфе можешь даты глянуть. Тебе понравится. Рекомендую четвертую. Запомнилась.
- А восьмая нахрена? – Логинов с интересом рассматривал фотки.
- А потому что не слабо было. Результат закреплял.
- И как закрепил?
- Ей понравилось.
- Вот и скажи старшему брату спасибо, - рассмеялся Никита и бросил телефон обратно Илье. Тот подхватил его и сунул в карман.
- Спасибо, - вежливо ответил он и усмехнулся. – На карусельке покатался.
- Пожалуйста. Ты с детства любил каруселить. Фиг когда остановишься.
- Доживу до твоих лет, стану степенным и солидным, - рассмеялся Илья. – А пока догнать и перегнать наша цель.
Разница между ними была в год с копейками. И если Макаров только окончил четыре курса и теперь балдел на практике, то его старший двоюродный брат Никита Логинов уже год как трудился в какой-то крупной судостроительной компании по протекции отца. Илья никогда не задумывался, где и кем.
Они росли практически вместе. После преждевременной смерти сестры, Евгений Степанович Макаров частенько забирал к себе племянника. Родной отец делал для Никиты все, что возможно, но со временем у него появилась своя семья, а у сына – мачеха. Потом он переехал в Москву, а Никита остался в Питере. Отношений между Логиновыми и Макаровыми это не испортило, хотя и несколько изменило. И как-то само собой стало разуметься, что где Илья, там и его старший брат. Мальчики дружили всю жизнь. Даже учились сначала в одной школе, а потом и в одном ВУЗе. И при этом совсем не походили друг на друга. Ни внешне, ни по характеру. Наверное, потому что оба пошли в своих отцов. Светло-русый мальчишка с улыбчивым лицом, тянувшийся в рост с неимоверной скоростью, начиная с двенадцати лет, Макаров теперь был уже на целую голову выше жгучего Логинова, давным-давно замершего на своих «метрсемьдесятдва». Но вниманием противоположного пола были избалованы оба – все с той же школьной скамьи.
Секретов у них друг от друга не было. От предков – были. Но только общие.
Напитки предпочитали разные. Илья мог вливать в себя все, что горит, и долго не пьянеть. Никита – пил только хорошие вина. И после третьего бокала всегда сообщал, что ему достаточно.
Макаров гонял на бумере и любил немецкие машины. Логинов – был всеяден, лишь бы ездила.
Девушек никогда не делили. В кормушки их тоже тянуло разные.
И, тем не менее, их дружба длилась уже много лет, и никакие новые интересы не могли ее перечеркнуть. Тем более, что старые все еще увлекали.
- Между прочим, - деловито сообщил Илья, - моя очередь.
- Твоя, твоя, - мирно кивнул Никита. – Придумал?
- Пока думаю. Хрен тебя на слабо возьмешь. Тут что-то грандиозное надо.
- Это ты меня сейчас пугаешь?
- Это я тебя сейчас пытаюсь держать в тонусе.
- Да и без тебя справляюсь, - рассмеялся Никита.
- Поглядим, чего скажешь, когда придумаю, - подмигнул Илья, потом поймал пробегавшую мимо официантку, заказал кофе с каким-то салатом, и, наконец, включил родственника: - Я тут с отцом говорил на днях. Он выдал, что взял бы тебя к себе, если ты захочешь, на международные контракты. Стажировка за границей, высокая зарплата, чего-то еще, не помню…
- Спасибо, конечно. Но я сам. Вот закончишь универ – и пойдешь к нему… на международные контракты.
- Спорим, из нас двоих на него трудиться целесообразнее тебе? Я туда не гожусь.
- Да ладно, - включил в свою очередь Никита «старшего брата», - ты наследник его царства. Он тебя возьмет куда угодно и когда угодно.
- Это основная причина, по которой мне бы этого не хотелось. Наследник, блин. Квартиру смотреть со мной поедешь? Они с маман решили мне на двадцать один год surprise преподнести, - Илья вытащил из кармана ключ и положил перед Логиновым. – Или себе, чтобы выдохнуть.
- Поеду. Заценим твой стратегический объект.
- Тогда я сейчас к своему монстру сгоняю. А потом ко мне. Подождешь?
- Типа есть варианты, - Никита пожал плечами и удобнее развалился на стуле. – Подожду.
Ждать пришлось долго. Монстр решил оттянуться на полную катушку, подробно объясняя каждому студенту, почему у него нет шансов нормально и без эксцессов защитить отчет по практике.
В сущности, Илье было пофигу, он мог вообще не приходить, и ничего глобального не произошло бы. Но сердить монстра тоже не особенно хотелось. Доложит отцу – они дружили. Евгений Степанович вообще впечатлял своим умением дружить с самыми внезапными людьми. И Илья Макаров прекрасно понимал, что в СПбГУ у него не было шансов не поступить при таком дружелюбном папе.
Отрабатывал повинность. Отчет был готов только наполовину. И когда появится время его дописывать, не имел представления. Как-то закрутилось все с этой игрой, за которую следовало сказать Нику отдельное спасибо.
Они играли так уже лет семь. Просто на слабо. Начинали с дурацких заданий, типа влезть на крышу и покукарекать, или кто кого перепьет. Но чем больше взрослели, тем более «взрослыми» становились задания. И удивлять с каждым разом было все труднее. Всякое движение и всякий вызов Илью вдохновляли, будто он искал выхода собственной энергии.
Потому, пожалуй, отчет по практике представлялся куда менее заманчивым предприятием, чем соблазнение семи девушек за семь дней. Вернее, восьми. Но это уже личная инициатива. А демонстрация Нику новой квартиры, где ему предлагалось жить одному, определенно была предпочтительнее абсолютно бесполезной консультации.
Едва та закончилась, Илья вылетел в холл, где толпилась стайка абитуриентов, разыскивая собственные фамилии на стендах со списками поступивших. Илья пронесся мимо них, подлетел к тяжелой входной двери в здание и, что было духу, долбанул по ней, открывая.
- Блииииин, - раздался человеческий стон в унисон скрипу двери.
Стон принадлежал девушке, отчаянно потиравшей локоть, по которому явно пришелся удар дверной ручкой.
- Неужели нельзя аккуратнее? – спросила она и резко развернулась, от чего так же резко подпрыгнул ее перекрученный восьмеркой хвост русого цвета.
И ошалело замолчала. В глазах ее блестели слезы. Не менее ошалело уставился на нее Макаров, пока его не толкнул в спину кто-то, кто следом выходил из корпуса экономического факультета, и он не оказался носом к носу с девчонкой.
- Опять ты! – только и выдохнул Илья.
Она глянула на него исподлобья, поджав губы, и огрызнулась:
- Ничего не опять!
- Ну а нафига под дверью стояла? Могли и сильнее шандарахнуть!
- Конечно, здо́рово, когда виноват кто-то другой.
- Слушай, успокойся, а! Я и в прошлый раз не нарочно, а сейчас – так вообще…
Она кивнула и снова потерла локоть, шмыгнув носом. Илья внимательно осмотрел ее, видимо, на предмет повреждений. Но, похоже, пострадала только рука. Потом задержался на лице. Лет семнадцать-восемнадцать, не больше. Значит, абитуриентка. Если бы она училась, вряд ли он бы ее пропустил. Первокурсниц обычно без внимания не оставляли. Так или иначе, они «состояли на учете».
Эта была хорошенькой, несмотря на покрасневшие глаза. Медово-карие их радужки казались очень яркими в контрасте с бледной кожей. Может быть, еще и потому, что глаза под удивленно изогнутыми бровями-домиками были большими, чуть вытянутыми, обрамленными темными длинными ресницами. А еще он обратил внимание на ямочки на щеках. Даже когда она не улыбалась, они были намечены двумя тенями. Нижняя губа, сейчас почти обиженно выпяченная, пухлее верхней. И несмотря на свой надутый вид, она показалась ему очень привлекательной, чего он совсем не разглядел при их первой встрече.
- Больно? – сочувственно поинтересовался Илья.
- Можно подумать, вас это волнует, - еще сильнее насупилась она и отвернулась.
- Если там ушиб, то надо что-то холодное… Что ты невезучая такая, а?
- Сама разберусь, - буркнула девушка, проигнорировав его замечание о невезучести.
Хотя именно это с ней и происходило последнее время. И локоть – это еще не самое обидное за сегодня. Куда хуже, что она не увидела своей фамилии в списке поступивших. Может, и правда, невезучая. Девушка вздохнула и медленно побрела по аллее.
- Давай я тебя домой хоть подвезу, а? Или куда тебе надо? – не отставал Илья, ломанувшись за ней и совсем позабыв и про Никитоса, и про квартиру. Девчонку почему-то стало жалко.
- Вы правда псих? – спросила она, ускоряя шаг.
- Нет. Просто боюсь, вдруг точно кто пришибет.
- Я не буду подходить близко к бордюру и стоять у дверей. Так что шансов нет.
- Что ж ты упертая такая, а?
- А, по-моему, это не я упертая…
- Да?
- Да! Отстаньте, пожалуйста.
- Вот чудо! – раздалось ей вслед, но, кажется, он все-таки внял ее просьбе и действительно отстал.
Локоть больше не болел, или она просто перестала обращать на него внимание. Устроившись у окна в электричке, Алиса Куликовская думала, как сильно мама расстроится, узнав, что дочка не поступила. Это было главной заботой Любови Михайловны – чтобы Алиса получила высшее образование. Да и отец всегда повторял, что сделает для этого все возможное. Успел немного – несколько лет назад однажды вернулся с работы, присел отдохнуть в кресло, пока мама хлопотала с ужином. А через два часа в их небольшой квартире уже деловито распоряжались работники ритуальной службы.
В выпускном классе Алиса занималась на подготовительных курсах, ходила к репетитору по математике и русскому, а в результате… А в результате подвела и отца, и мать, и целый год потерян – платное обучение ей не по карману.
«Нечего было на Большой замахиваться», - ворчала про себя Алиса, безрадостно разглядывая многолетние сосны Бернгардовского леса, пробегающие мимо, и обреченно осознавая новую проблему. Нужно искать работу. Не сидеть же целый год на шее у матери. По выходным продолжит штудировать учебники. И на курсы можно снова ходить, если получится совместить.
Под подъездом встретилась баба Зоя, жившая в доме со дня его заселения. Как и положено старожилам, знавшая всё и про всех.
- Ну как, Алиска, поздравлять? – поинтересовалась старушка.
Девушка отрицательно мотнула головой.
- Вот жеж! Люба расстроится…
Алиса со вздохом кивнула.
- Везде вымогатели, - со знанием дела заявила баба Зоя, - денег хотят!
Пожав плечами, Алиса ретировалась в подъезд.
- Мааам… - грустно протянула она, входя в квартиру и чувствуя запах пирога. Любимая шарлотка.
Любовь Михайловна показалась в прихожей в ту же минуту, снимая через шею передник и весело улыбаясь. И, совсем как баба Зоя минутой ранее, практически не сомневаясь, спросила:
- Ну как, Алиска? Поздравлять?
- Неа, - стягивая кроссовки, вздохнула дочка. – Не поступила.
Мать тихо охнула и непонимающе уставилась на нее.
- Ну вот не поступила, - буркнула Алиса и потопала на кухню.
Любовь Михайловна засеменила следом, то ли не решаясь что-то сказать, то ли не имея представления, о чем вообще можно говорить. Некоторое время они молчали. Но, в конце концов, мать не выдержала:
- Ты ж говорила, что уверена была в заданиях!
- Я была уверена. Может, ошиблась где, - Алиса сосредоточенно разглядывала стол. – Может, еще чего…
- Чего еще-то? Вот чего? Ты ж на курсы ходила, занималась! Не могла чего попроще выбрать, надо было туда обязательно? – в голосе матери определенно начали проскальзывать истеричные нотки. – Я же тебе говорила, предупреждала!
- Предупреждала… На следующий год снова пойду. Может, и правда, чего попроще… Ты только не нервничай, мам. Хорошо все будет.
- Да что будет-то, Алис? Куда теперь? Целый год не пойми как болтаться?
- Работать пойду, - заявила дочь.
- Куда работать, Господи! Кому ты сейчас нужна? Полы мыть? Или на рынке стоять?
- Не впадай в крайности. Танька Пархоменко на заправке работает в районе Дороги жизни. Говорила, у них в магазине место есть.
- Ой, Алиска, - мать присела на стул. – Ты сама-то как? Нормально?
- Ну а что делать-то? Или я первая, кто не поступил. Бывает…
- Вот же стальные нервы! Капель мне накапай. Там, в шкафчике… А то прям давит.
Алиса вскочила, метнулась по кухне и протянула матери стакан.
- Не нервничай, пожалуйста. Поступлю. И закончу. И работу хорошую найду. Да и вообще, главное, что все живы и здоровы, правда? – она обняла мать за шею и поцеловала в щеку.
Любовь Михайловна покрепче прижала к себе дочь и тихо сказала:
- Да я знаю, что ты умница. Потому и страшно за тебя. Обидно, если не получится.
- Получится, - уверенно отозвалась Алиса. – Что там у нас? Пирог, да?
- Пирог… Я еще вина взяла, хотела Виталика позвать… Теперь не буду.
Виталика Алисе сватали второй год подряд. Пока безуспешно. Он был внуком бабы Зои и курсантом-второкурсником Военно-морского политеха.
- По-моему, ему все равно с кем пирог лопать. Хоть со студенткой, хоть с дворничихой, - рассмеялась Алиса.
- Алиса! В дворничихи не пущу! Спрошу свою кадровичку на работе, может, на какие бумажки тебя посадить. Вдруг что найдется.
- Ладно, ладно… Не пойду в дворничихи. Зови своего Виталика. Будем… будем пирог есть с вином.
- Нет, пирог – с чаем. А с вином мясо. Сейчас поставлю. Алис, обещай мне, что все будет хорошо, а?
Иногда Любовь Михайловна по своему мировосприятию казалась младше собственной дочери. И когда в жизни происходило что-то, что выбивало ее из колеи, она терялась. Раньше плечо подставлял отец. Теперь – Алиса. И неважно, что это с дочкой случились неприятности – утешения требовала ее мать.

***

Будильник зазвонил в 6:30. Смена начиналась в 8:00. В хорошую погоду Алиса ходила на работу пешком, что было привычно в таком небольшом городе, как Всеволожск. Только вставать приходилось пораньше. Но накануне Виталик уговорил сгонять в кино, вернулись поздно, после она засиделась над учебниками, решив, что утром поедет на маршрутке. Как в воду глядела. За окном по начавшей желтеть листве шумел ливень, градусник настраивал на пессимистичный лад, и, руководствуясь здравым смыслом, Алиса зашуршала на антресолях в поисках резиновых сапог.
На почте, где работала Любовь Михайловна, ничего не нашлось, и потому Алиса вернулась к плану А – позвонила Таньке. Составила резюме, сходила на собеседование, прошла обучение. И теперь в трудовой книжке Куликовской значилась первая в ее жизни должность – оператор АЗС. Отдыхать особо не приходилось: топливо отпусти, чистоту наведи, хот-дог сделай. Но платили стабильно – два раза в месяц, как обещали.
В маршрутку набились мокрые и сердитые люди. Лениво переругивались и активно обсуждали последние новости. Алиса, устроившись в дальнем углу салона, безуспешно пыталась читать «Экономическую теорию». И нужную остановку встретила со вздохом облегчения, едва ли не радуясь предстоящему рабочему дню.
Хотя чему тут было радоваться? С утра принимать бензовоз, потом раскладывать вчерашний товар – наверняка Петруня ничего за ночь не сделал. Лентяй был редкостный, но приходился каким-то дальним родственником кому-то из руководства. И главная его задача заключалась в «присутствии на объекте». Еще придется мыть едва ли не за каждым натопавшим по плиткам пола молочного цвета. Где только они умудряются грязь находить, если едут в машине, а перед заправкой огромный навес? Вопрос оставался риторическим.
К обеду удалось присесть. Налив себе кофе и прихватив бутерброд, подсунутый мамой в рюкзак, Алиса уткнулась в учебник. Самое большее минуты через три над входной дверью зазвонил колокольчик, и от прилавка раздалось:
- Здрасьте! Минералку без газа, один эспрессо и один капучино!
- Добрый день! – вскочила Алиса, следом трепыхнулись две косички, отчего она походила на девчонку, только-только перешедшую в старшую школу. Привычно поставила стаканчик в кофемашину и нажала нужную кнопку, глядя на темную струйку. – У нас маффины свежие. И вкусные.
- Давайте ваши маффины, - донеслось до нее, и повисла пауза. А потом растерянный голос добавил: - Еще немного, и я подумаю, что это судьба.
- Тогда она у вас хромая, - усмехнулась Алиса, кинув быстрый взгляд на посетителя. – Маффинов сколько?
Поставила перед ним эспрессо, и теперь машина старательно наливала в новый стаканчик капучино. Псих с Литейного, а это был именно он, внимательно смотрел за ее движениями, будто раздумывал на тему необходимого количества маффинов. И, наконец, спросил:
- Большие?
- Кому как, - ответила Алиса, покосившись на витрину.
Илья проследил за ее взглядом, кивнул и по-дурацки выдал:
- А я тебя здесь раньше не видел. Недавно?
- Недавно.
Перед ним оказался и второй стаканчик с кофе.
- На заочном, что ли? – не отставал он.
- Что? – не поняла она.
- Ну раз здесь днем работаешь, учишься на заочном? – и прочитал с бейджа: - Алиса. Имя у тебя прикольное!
Она удивленно воззрилась на клиента.
- Маффины будете? – поинтересовалась в ответ.
- Ну давай свои маффины. Шесть штук.
Алиса кивнула, упаковала маффины и повернулась к кассовому аппарату.
- Дисконтная карточка? – спросила деловито.
Он потянулся за бумажником. И совсем уже ни к селу, ни к городу сообщил:
- А меня Илья зовут.
- Очень приятно, - улыбнулась дежурной улыбкой она и протянула ему сдачу. – Ваш чек. Спасибо, что воспользовались услугами нашей АЗС. Приятного дня!
- Кстати, ты заметила, на этот раз я тебя даже не пришиб!
- Я обязательно обведу этот день на календаре в кружочек, - пообещала Алиса.
- Ну, тогда до встречи! – хохотнул Илья. – По-любому же недели через две где-нибудь пересечемся!
- Трех раз более чем достаточно, - проворчала она себе под нос и снова нырнула под прилавок – читать экономику.
- От нас с тобой это вряд ли зависит! – рассмеялся Илья, сунул подмышку минералку, в зубы – пакет с маффинами, а в руки – стаканчики с кофе, и в таком не самом удобном положении направился к выходу, весело размышляя о том, какова вообще вероятность в городе на четыре с половиной миллиона человек постоянно натыкаться на одну и ту же вечно рассерженную девчонку. Видать, и правда судьба – пусть хромая.
Лена в машине откровенно скучала, и при виде его радостно открыла дверцу, улыбнувшись во все тридцать два. Илья вручил ей кофе, вытащил из зубов пакет и спросил:
- Не замерзла?
- Немного. Ты что так долго?
- Да так… Знакомого встретил, перекинулись парой слов. Чего-то, я смотрю, погода для поездки на озеро – прям зашибись!
- Твоя же идея, - хитро улыбнулась Лена. – Пригласил бы в гости. Я бы не отказалась.
- О как! Ну так еще не поздно развернуться. У нас есть маффины, кофе, минеральная вода… Продержимся обратную дорогу?
- Я точно продержусь.
- А я – не факт, - рассмеялся он, отставил в сторону кофе и решительно потянулся к ее губам.
Она с готовностью ответила на его поцелуй, одной рукой обняла Илью за шею, а другой добралась до теплой кожи на животе и, отстранившись на мгновение, рассмеялась:
- Ну можем и на озеро. Там точно сейчас никого!
То, что там точно никого, стало решающим аргументом в пользу озера в данном конкретном случае. Терпеливостью Макаров никогда не отличался. Как и постоянством привязанностей за крайне редким исключением.
В исключения, как правило, девушки не входили. Этого добра было валом вокруг.
Вот только откуда-то теперь взялась странная уверенность, что с Алисой с АЗС у него тоже все когда-нибудь будет. Черт его знает, откуда. Интуицией Илья никогда наделен не был. Просто пер, как неуправляемый танк, и сам перся от этого.
Ошибался он только в одном. В следующий раз они увиделись не через две недели, а через четыре дня.

***

Если начать задумываться о совпадениях и случайностях, то додуматься можно до многого. Потому лучше не начинать. В свои двадцать один Макаров ловил мысли из многообразного пространства вокруг себя, как жаба языком ловит мух. Но долго он с ними не возился. Выпускал обратно, немного пожевав.
Определенного вектора у него не было. Ориентира – тоже. Жил, как жилось, но когда еще позволять себе такую роскошь, если не в этом возрасте? Тем более, с его практически неограниченными возможностями.
При желании Макарова можно было назвать зарвавшимся мажором, но язык как-то не поворачивался. Возможно, ввиду обаяния, под которое неизменно попадали окружающие. Он был отнюдь не глуп. Даже скорее наоборот. И, умея нравиться, пользовался этим на полную катушку.
Может быть, дело было еще и во внешности. Она располагала. Лицо у него было открытое и самое правильное слово, каким его можно охарактеризовать – «доброе». Оно действительно казалось добрым. Черт его знает, какими критериями это определяется. Вероятно, разрезом глаз с чуть опущенными уголками с внешней стороны. Те были довольно близко и глубоко посажены, и, когда он улыбался, неизменно щурились. Улыбка у него тоже была хорошей, открытой – всегда искренней, обнажающей ряд белых зубов. Вытянутый острый подбородок делал его забавным, но едва ли портил.
Люди с такими лицами, кажется, не способны на настоящую жестокость. Прицепи корону – получится принц. В каком-то смысле это даже немного мешало по жизни. Но еще школьником Илья научился маневрировать, оставаясь где-то вне образов и ярлыков.
Он не был отличником, но и в двоечниках не болтался. Он бывал душой компании, но настоящими друзьями считал не многих. Он рано начал гулять с девчонками, но те странным образом не обижались, когда он их бросал. Он умел удерживать отношения на той грани, когда они перестают быть взаимно приятными и становятся серьезными. Потому что до серьезности ему было как до Парижа пешком.
Но вместе с тем, чего-то ему всегда недоставало. Его энергия била через край. Ему хотелось всего и сразу. И вечный поиск острых ощущений пока еще не обременял.
Восемь девчонок за семь дней? Легко!
Травку покурить с пацанами? Пожалуйста!
Зачет сдать после ночи в клубе? Тоже еще проблема!
С парашютом сигануть? Да уже в пути!
В общем-то, он уже года три как прыгал. Стаж имелся.
Когда-то в туристский клуб «SKY» его привел Никита Логинов. Из всего многообразия предлагаемых услуг Илья перепробовал, кажется, почти все. От сплавов по реке и дурацких походов с «завтраком туриста» в рюкзаке до самостоятельного управления самолетом. Но больше всего любил прыжки с парашютом. И ради этого до сих пор частенько, насколько это было возможно с его занятостью и количеством увлечений, наведывался в клуб.
Сентябрьский выходной день не стал исключением. К одиннадцати нужно было явиться в «SKY», оплатить все плюшки и погрузить себя вместе с группой в автобус. Ник, в кои-то веки, воздержался, но это отнюдь не было поводом, чтобы воздержаться самому.
К назначенному времени Илья, ввиду пробок, естественно опоздал.
Влетел в холл в начале первого, озираясь по сторонам в поисках знакомых – в этих поездках всегда встречался кто-то, кто уже прыгал с ним раньше. Нужно было только присмотреться.
Холл был пуст, если не считать нескольких человек средней вшивости (явно из тех, кто предпочитает впечатления подешевле) и девчонки, сидевшей на диванчике и уставившейся в книгу. У ног ее валялся огромный походный рюкзак – знакомое зрелище для опытного Макарова. О его содержимом («завтраке туриста» и спальном мешке) он имел определенное представление. А вот книга озадачивала. Правда, ровно до того момента, пока он не разглядел девчонкиного лица. И сам обалдел от привалившего счастья.
Через мгновение диванчик скрипнул под его весом, и Макаров громко произнес:
- Я же говорил! А ты мне не верила!
Сначала она хлопнула книгой, потом ресницами. А когда снова взглянула на него, поморщилась.
- Я все же надеялась, что вы – галлюцинация.
- Да прям! Парашютисты уехали, не знаешь?
- Уехали. Минут пятнадцать назад.
- Беда! – совсем без сожаления констатировал Илья. – А ваша группа когда и куда отправляется?
- В Сиверский, - Алиса глянула на часы и добавила: - Скоро уже.
- Жалко… Может, ну его? – подмигнул он ей.
- В смысле?
- Да без смысла. Погуляем где-нибудь. Познакомимся по-нормальному.
- Зачем?
- Ну а зачем люди вообще знакомятся? – расплылся в улыбке Макаров. – Я, между прочим, правда тебя увидеть еще хотел.
- А я – нет, - отрезала Алиса.
Илья снова посмотрел на нее. Нахмуренные темные брови, глаза – определенно сердитые. Рот сурово сжат. И вдруг подумал, что очень хотел бы поцеловать этот рот. Просто так – тоже без причины. Разве нужна тому причина?
Наверное, взгляд его действительно изменился. Стал настойчивым и почти обжигающим. И касался он ее губ так, что она не могла этого не почувствовать.
- Вот упертая, - тихо проговорил Илья и неожиданно притянул ее к себе.
- Вы что творите? – оторопело вскрикнула она, с силой ударив его по рукам.
- Знакомлюсь, - хохотнул он.
- Хам! – выдала Алиса и влепила ему пощечину.
Щека тут же вспыхнула. И теперь оторопелым видом мог похвастаться Макаров, прижавший к ней ладонь и недоуменно взиравший на эту мелкую драчунью.
- Да я даже не начинал хамить, идиотка! – выдавил он. – Я просто хотел пообщаться. Мы все равно видимся постоянно.
- Нам не о чем общаться. Вы правда не понимаете? – удивилась она.
- По ходу, нет…
- Сочувствую.
Макаров никогда не мог пожаловаться на заторможенность реакции, но конкретно сейчас информация о том, что это его отшивают, в мозг начала поступать только после пощечины. Видимо, невербальный контакт послужил нехилым таким стимулятором умственной деятельности, которая до того пребывала в неге и блаженстве востребованности у женского племени собственного обладателя как представителя особи в штанах.
Но стимуляция мыслительного процесса в голове – тоже вопрос времени. Потому несколько секунд Илья тупо рассматривал сердитую девушку перед собой, пока, наконец, не выдал:
- Охренеть! Себе сочувствуй!
- Да я и сочувствую, - не осталась она в долгу, - уже в который раз. А с тех пор, как вы уселись на этот диван, особенно.
- Тебе сколько лет, что ты такая дикая?
- Прикольно! – засмеялась Алиса.
- Ага, прикольно! Ты только от меня так шарахаешься или от всех?
- Вот! Наконец-то вы поняли. Теперь все? А то мне пора.
Стоило признать. Отшила она его красиво. Но в данный момент он был недостаточно спокоен, чтобы об этом думать. Потому попросту вскочил с дивана, еще раз глянул на нее и выдал:
- Удачного похода!
- Большое спасибо!
- Да не за что! Обращайся! До встречи! – гавкнул он и вылетел из клуба.
Только оказавшись в машине, перевел дух, подумал о том, что чисто гипотетически можно прямо на аэродром махнуть и на месте о прыжке договариваться. Выпустить пар, так сказать. А потом отпустило. Расхохотался, врубил радио и закурил. Наблюдал из авто, как начинает накрапывать дождь, ударяясь каплями воды о лобовое стекло. Дворников не включал. Боковое окошко держал приоткрытым. И смотрел, как из клуба вывалила группа туристов с рюкзаками.
Вышла и Алиса. В дурацком необъятном синем дождевике. Как она тащила свою поклажу – хрен его. Но то, что в этих руках достаточно силы, чтобы долбануть по чем зря какого-нибудь бородача с гитарой в необъятном свитере, если тот начнет приставать, он не сомневался. И уже сочувствовал бородачу.
_________________

 » Глава 2. Игра

***

Самое дурацкое время суток – утро. Когда нужно выползать из постели, идти туда, куда не хочешь идти, и делать то, что не хочешь делать. Правда, при наилучшем раскладе утро может быть пятничным. Заряд бодрости, конечно, не очень высок. Зато высок боевой дух. А к вечеру и бодрость появится как по щучьему велению.
Видимо, функционировать в этот конкретный день недели организму значительно проще, чем в любой другой.
Но если вдуматься, в свои почти двадцать три года Никита Логинов имел не самую худшую жизненную позицию. Разумеется, не в смысле убеждений, а в смысле, что не раком, но вполне себе верхом. Возможно, ввиду собственной самодостаточности. Многие ли и на склоне лет могут похвастаться последним?
Логинов мог.
Он вообще многое мог.
Мог вставать в любой из дней недели вполне себе бодрячком.
Мог испытывать увлеченность тем, чем приходилось заниматься на работе (ныне он числился и.о. начальника отдела анализа и прогнозирования в наибанальнейшей, но не последней судостроительной компании).
Мог не считать себя не на своем месте, или, тем паче, попавшим туда незаслуженно, пусть и по протекции. Мозгами в его семье все были наделены не последними.
Мог жить так, как хотелось ему, не испытывая влияния извне.
И мог позволить себе свободу общаться с теми людьми, что ему приятны, вне зависимости от престижа, моды и кошельков.
У него была такая возможность. Как возможность принимать душ и не ездить на работу в общественном транспорте. В порядке вещей.
Утро пятницы ничем не отличалось от любого другого. Самое обыкновенное утро с чашкой чая (кофе Логинов не любил), трещанием телевизора на кухне и звонком Ильи Макарова, который, кажется, проснулся посреди первой пары и решил: «а не позвонить ли мне братику?» Во всяком случае, именно такое впечатление его звонок и производил. Макарову срочно понадобилось выяснить, явится ли Ник к нему в этот вечер на новоселье («не нуди, я знаю, что слово пошлое, но все наши будут») с перспективой рвануть куда-то на выходные.
Вечера и дни в компании Ильи – это бесконечный и непрекращающийся движ. Об этом знали все окружающие. Начать они могли в клубе с коктейля, а закончить где-нибудь в Задрищенске, кормя собой комаров посреди озера, в котором за каким-то хреном пытались выловить сома, если не в аэропорту Таллинна имени Леннарта Мэри (но туда добирались только счастливые обладатели загранпаспортов и мультивизы). Фантазия Макарова была неутомима. А его талант быть предводителем – блестящ.
Логинов же никогда не претендовал на лидерство, потому что место лидера было занято Ильей. Это не зависело от возраста – это ни от чего не зависело. Воспринимались они равно, но в каком-то смысле Никита всегда был двоюродным братом Ильи. И абсолютно не тяготился этим. У них была своя партия. И оба играли со всей отдачей. Друзья только наблюдали.
Хотя все чаще Логинов ловил себя на мысли, что начал заигрываться. Во всяком случае, ему самому все это представлялось глупостью. Может быть, повзрослел, наконец?
Отмахавшись от Макарова обещанием обязательно быть, он все-таки отправился на работу. И весь день его мозг был занят чем-то самым прозаичным и полезным, но от этого не менее увлекательным. Он слабо представлял себе, например, Илью-экономиста, хотя окончил тот же факультет, пусть и по другой специальности. Сам же действительно чувствовал себя на своем месте.
После обеда были переговоры с иностранными поставщиками, на которых его обязали присутствовать (и даже не в качестве переводчика, как юзали первые пару месяцев, а вполне по делу, когда разглядели наличие извилин в головном мозге).
А вечером тащился в плотном потоке машин к знакомому уже дому в Кузнечном переулке. Недавно Макаров привозил показывать, на что не поскупились предки. А скупостью ни отец, ни мать у него никогда не отличались.
Впрочем, и Илья был с подвывертом. Вопреки стойкому ожиданию Логинова увидеть двухэтажные апартаменты, напичканные дорогой мебелью и всеми доступными гаджетами, братан его удивил. Небольшая квартирка со старым балконом, с которого можно было запросто подняться на крышу по пожарной лестнице, впечатлила его с первой минуты и была так не похожа на того Илью Макарова, которого он знал всю жизнь, что в первую минуту Логинов счел все шуткой.
«Тут вид шикарный! – будто смущаясь, сообщил ему Макаров, когда вытащил наверх из пыльной и захламленной после старых жильцов комнаты. – Внутри я все переделаю. Но ты смотри, а!»
Смотреть действительно было на что. Бесконечный рисунок силуэтов крыш, брандмауэров и труб. Четко вырисовывался абрис куполов собора на фоне серо-розового неба. В закатном мареве виделось там что-то эдакое. Ник не знал, каким словом назвать. Илья бы подобрал нужное быстрее. И это тоже не в силу возраста, но определенно в силу характера. Никита не променял бы свою «берлогу» с современной начинкой в Альбе на что-то подобное, но понимал, почему Макаров приволок его сюда.
«Будет, куда девчонок водить!» - хохотнул Логинов.
«А ты что думал!» - рассмеялся Илья.
Потом они до ночи выгребали хлам на па́ру. Вытаскивали старую мебель. И шутя чуть не подрались за кресло-качалку, обнаруженное на кухне. Кофе варили в миске – джезвы не нашлось, но не очень-то и искали. Уехал к себе Логинов уже за полночь.
И прекрасно понимал, что за эти несколько дней едва ли младший брат продвинулся еще хоть немного. Игра в романтика пока что его увлекала. Наиграется и обратится в какую-то ремонтную фирму. Или еще лучше – притащит мать, а та найдет ему армию дизайнеров по интерьеру.
Дверь открыла Нина, периодически заглядывавшая в их компанию из-за Макарова. Парой они никогда не считались, но околачивалась она всегда поблизости – на всякий случай, вдруг и ей перепадет. И если Макаров оказывался на их посиделках один, Нина всегда подсаживалась, отговариваясь от шуток, которые нет-нет, да и кидали знакомые в отсутствии Ильи, фразой: «Типа дружбы между парнем и девушкой не бывает!».
- Много их там уже? – вместо приветствия поинтересовался Логинов.
- Все уже собрались. Ты – последний!
- Даже не сомневался! – хохотнул Ник. – Как тебе обитель Макарыча?
- Бомжацкая нора какая-то, - пожала Нина плечами, - уже брал бы себе приличный лофт.
- И в этом я тоже не сомневался, - подмигнул он ей, наблюдая, как она обиженно поджимает губы, но уже через мгновение на пороге показался Илья и весело похлопал его по плечу.
- Желающие покинуть помещение могут это сделать в любое время, пока дверь открыта! Через пять минут я перестану выпускать из своей норы! – крикнул он в комнату, обернулся к Логинову и добавил: - А кресло я к балкону перетащил. Там теперь можно курить, глушить вискарь и, при желании, играть на скрипке.
- Нахрена?
- Не знаю. Нравится, - обезоруживающе улыбнулся Макаров. И запер дверь. Прошло не пять минут, но он явно был в ударе. – На гитаре тоже можно. Проходи.
Никита зашел в комнату, где собралась многочисленная толпа знакомых лиц, расположившихся в удобных для себя местах: на диване, в креслах, на подоконниках и даже на полу. При ближайшем рассмотрении становилось понятно, что дислокация определялась месторасположением выпивки и закусок.
- Всем привет! Давай сегодня без концертной программы, - обернулся он к Илье, ввалившемуся следом за ним.
- А это как попрет!
- Чтоб Макаров и без концерта? – гоготнул кто-то предположительно из одногруппников, поскольку относился к явным вариативным компонентам в разношерстной компании Ильи. Базовые обычно не менялись, а этого Ник видел впервые.
- Музыкальный центр я пока из дома не перевез, - рассмеялся Илья. – Будем уныло бухать.
- Где ты, а где «уныло», - отозвался Логинов и уселся в пресловутую качалку под балконом.
- Ну, кое-что я все-таки придумал. Жрать чего будешь? Мы тут разрываемся между тайской и японской кухней.
- А стерлядь слабо?
- А не слабо. Но по-прежнему моя очередь, забыл?
- И не надоело же! – хмыкнула Нина, устраиваясь возле шампанского и бутербродов, сооруженных явно кем-то из девчонок.
- А вот тебе азарта не хватает, - буркнул Веник, сидевший поблизости. Веник был почти на десяток лет старше остальных, но его по жизни перло. Из их компании им была не оприходована, пожалуй, что только Нина, но и это считалось вопросом времени. В каком-то смысле Илья со временем имел шансы его переплюнуть.
- И огонька, - добавила Нина, отворачиваясь.
- Если б и забыл – ты бы напомнил, - усмехнулся Никита, но без особенного энтузиазма.
- Ок. Гвоздь программы сейчас выдавать, или когда ты будешь пьяный?
- И где здесь собака порылась? – спросил Логинов, нацепив на лицо невозмутимость.
- Вариант есть. Из разряда «Ник, тебе понравится».
- Ну если понравится – оглашай, хотя жрать и хочется, - захохотал Никита.
- Жрать ты сегодня будешь на заправке. Закажешь хот-дог и колу. И общнешься с девчонкой на кассе. Каково начало? – улыбнулся Илья, чуть сощурившись.
- И где здесь обещанная экзотическая еда? Или она мастер тайского массажа? Нет, она гейша! Если так, то начало мне нравится.
- Нет, - прищелкнул Макаров языком. – Она работница заправки. И экзотическое в ней только имя. Алиса.
- Ахренеть, брат! – скривился Никита. – Прикол в чем?
- Семь за неделю – уже не катит. Одну – но эту. И времени сколько хочешь.
- Она лесбиянка?
- Хуже. Есть подозрение, что целка. Заодно и проверишь.
- Мужики, вы не заигрались? – пискнула со своего стула девчонка из «вариативных» - кто-то привел с собой.
- Нет, - бросил ей в ответ Логинов и снова глянул на брата. – Феодал недоделанный! Ок, мне нравится. Только пожрать дай. Терпеть не могу фаст-фуд.
- Даже если я сейчас закажу в ресторане стерлядь, тебе все равно придется давиться хот-догом. Повод для знакомства.
Веник расхохотался и передал по кругу тарелку с бутерами. Прислушивавшийся к разговору народ реагировал вяло, только посмеивался. Нина, закусив губу, мрачно рассматривала братьев. А Ванька, тоже из «старичков», со знанием дела выдал:
- С целками возни много.
- Угу, - согласился Логинов, - потому сил надо много. Жрать дай, средневековая твоя морда!
- Голодом тебя, что ли, на работе морят? – заржал Илья и скрылся на кухне.
- Я помогу! – пискнула Нина, увязавшись за ним.
Собственно, ее помощь была не последним, в чем он нуждался в данном случае. Ей вообще цены не было в том, что касалось приготовления еды.
Суетясь между столом и холодильником, перекладывая из ресторанных контейнеров еду на тарелки, пока Макаров щипал зелень из пучка, она периодически поглядывала на него, пока тот не выдержал:
- Дыру просмотришь!
- Да прям! – огрызнулась Нина. Голос ее звучал напряженно. – Когда вы уже наиграетесь?
- Когда надоест. Пока весело.
- Она кто?
- Кто? – не понял Макаров.
- Которую ты Нику подсовываешь.
- Я ж сказал. Королева бензоколонки.
- И что она тебе сделала? Бензин в кофе подмешала?
Илья на минуту призадумался, потом решительно сунул пучок зелени под кран, вымыл его и, не отвлекаясь, медленно проговорил:
- Веник прав. Ты слишком серьезно ко всему относишься. Ничего она не сделала.
Нина хмыкнула, несколько минут молча продолжала сервировать тарелки, но не выдержала:
- Ничего? Тогда почему именно она? Где эта заправка?
- На Дороге жизни. И потому что мне пальнуло в голову. Сегодня будет предпоказ. Поедешь?
- Поеду. Посмотрю, что у тебя пальнуло.
- Не нуди, Мышь, тебе не идет.
- Типа ты все про всех знаешь? – с вызовом спросила Нина.
Про нее Илья знал достаточно много, чтобы понимать, что она злится.
Они дружили несколько лет. Его отец, помимо прочего, строил торговые центры. Ее – размещал в них свои парфюмерные магазины. И наверняка оба не возражали бы против того, чтобы детишки общались ближе.
Но в данном случае Илья предпочитал стабильные приятельские отношения.
Он легко пожал плечами и выдал:
- Я знаю, что Логинов сейчас кого-нибудь сожрет! Пошли уже!
Ужин прошел весело. Макаров и Логинов не бухали – впереди было дело. И доехать желательно без происшествий. Желающих тащиться в сторону Всеволожска почти в десять вечера ради нескольких минут, в которые означенную особу по имени Алиса еще фиг увидишь, чтобы не сорвать Нику знакомство, нашлось немного. Кроме заинтересованных Логинова и Макарова, рванули еще Нина, Веник и вариативное тело, которое на момент приезда на АЗС было уже реально просто телом – перебрал, но в поездку сунулся.
Начинался дождь, и дорога становилась скользкой. Осень как-то очень быстро пришла. И сразу холодная, порывистая, злая. Илью это заботило мало. Он гнал по трассе, ухмыляясь себе под нос. И нарочито медленно прокручивал в голове разговор с Ниной на кухне. Вопрос был только один. Он же главный. Что она тебе сделала? Он до сих пор не понимал. И нахрена все это затевает – не понимал тем более.
Может быть, по привычке. Может быть, потому что интересно стало, что она будет делать. Может быть, хотелось ее проучить. Последнее даже наверняка, хотя звучало так глупо и по-детски, что именно от этой мысли невольно отмахивался.
Заправка ярко светилась огнями впереди на трассе, и он сообщил:
- Ну чё, Логинов? Почти приехали!
- А там кроме хот-догов еще что-нибудь водится?
- Девушка со сказочным именем и маффины. Были свежие.
- Сказочным, говоришь… - заржал Никита.
С заднего сиденья, несмотря на не орущую, но громкую музыку в динамиках, донеслось отчетливое хмыканье Нины.
- Сказочным, - подтвердил во всеуслышание Илья, въезжая на заправку. – Кофе мне захватишь?
Логинов вышел из припаркованной машины и, наклонившись в салон, весело сказал:
- Твой кофе не вписывается в мой план.
- Иди уже! – хохотнул Макаров, и Никита хлопнул дверью.
Окинул взглядом заправку. Почувствовал, как ледяной ветер обдал шею, и приподнял воротник. Хмыкнул почти с той же интонацией, что Нина минутой ранее. Не слабо, блин!
И бодро зашагал к магазинчику.
Колокольчики на двери бодро звякнули. Никита вошел внутрь.
Подперев голову рукой, Алиса смотрела в телевизор с выражением лица «каналов много – смотреть нечего». То, что она была именно Алисой, он понял почему-то сразу. Не видя имени на бейджике и без подтверждения от Ильи. Наверное, потому что сразу сообразил, в чем дело. Макарова она отшила. Сытый желудок способствовал мыслительному процессу. «Не слабо», - повторил он про себя и двинулся к прилавку.
- Вечер добрый! Кофе у вас попросить можно?
- Эспрессо, американо? – тут же отозвалась Алиса.
- Черный, крепкий, без сахара.
Она повернулась к кофемашине, та тихонько забулькала. Никита некоторое время наблюдал за ней, будто бы примеряясь. И невольно гадал, сколько ей лет. Видно же, что малая. Восемнадцать хоть точно есть? Малолеток совращать еще не приходилось, а начинать как-то не тянуло.
Пробежался глазами по фигуре. Затянутые в джинсы ноги были длинными, несмотря на невысокий рост. Блузка ей, кажется, слегка великовата, но не так, чтобы это бросалось в глаза. Тоненькая, но вполне оформившаяся. Вряд ли ей светило сильнее округлиться в ближайшее время, но приятными округлостями в нужных местах она уже обзавелась. Логинов снова вернулся к лицу. И стал рассматривать профиль. Лоб крупный. Нос острый. Губы пухлые. Хорошенькая, но какого хрена Макаров к ней прицепился? Не его полета пичужка. Он по другим торчал.
- Вообще-то я кофе редко пью, - зачем-то проговорил Логинов. – И если пью, то сладкий и с молоком.
Алиса не скрывала удивления, когда ставила перед ним заказанный черный без сахара кофе. Но промолчала. Болтать с клиентами об их предпочтениях в напитках не входило в ее обязанности. Однако ее заинтересованность не осталась незамеченной. Никита мягко улыбнулся, придвинул к себе стаканчик, принюхался и заявил:
- Гадость же!
- Зачем заказали?
- Спать за рулем – не лучшая идея. Может, хоть взбодрит.
- Что-то еще?
- Жвачку мятную и… «…хот-дог», - промолвил в его голове голос Ильи. Ник наклонился над прилавком и беспомощно посмотрел на пачки печенья и чипсов. Обреченно вздохнул и послушно добавил: - И хот-дог. Сыра двойную порцию можно?
- Можно, - принялась готовить Алиса.
Рассказывать ей еще и о своей нелюбви к фастфуду он не стал. Достаточно и кофе. Взгляд его скользнул на бейдж на ее блузке. Губы растянулись в улыбку, и он спросил:
- Алиса – Кэрролл или Булычев?
- Толстой.
На мгновение озадачился, перебирая всех Толстых из школьной программы и внеклассного чтения. Потом чуть не хлопнул себя по лбу. Но вслух сказал:
- Вы не рыжая.
- Всегда можно перекраситься, - улыбнулась Алиса.
- Не надо. Вам так хорошо.
- Спасибо, но я и не собиралась.
- И правильно! Забыл попросить. Горчицу не кладите.
- А кетчуп?
- Кетчуп – да, - кивнул он, отпил кофе из стаканчика, поморщился: - А вы завтра работаете?
- Да, - глядя на его скривившееся лицо, Алиса снова улыбнулась. – Зачем себя мучить, а?
- Говорят, помогает… - жалобно сообщил Логинов и рассмеялся: - Черт, налейте мне чаю, а? Чай вы делаете?
- Чай в пакетиках. Гринфилд.
- Сойдет! И сахар!
Спустя несколько минут перед носом Логинова очутились бумажный стаканчик с кипятком, пакетик чая, четыре стика с сахаром и хот-дог. С двойным сыром и без горчицы. Ник с любопытством рассматривал сей скудный натюрморт и вспоминал Макаровские деликатесы. Есть не хотелось совершенно. Тем более это. Он оперся локтем о столешницу и опустил подбородок на кулак. После чего задумчиво сказал:
- Теперь вы знаете, что я люблю чай и не люблю горчицу. Завтра к вам заскочу на обратном пути?
- Это общественное место, - пожала она плечами.
- Это понятно… Но очень хочется узнать, что еще, кроме Толстого.
- В смысле?
- Вы любите – что еще?
- По-вашему, я люблю Толстого?
- Нет?
- У вас нет денег? – рассмеялась Алиса, внимательно разглядывая парня перед собой.
- С чего вы взяли? – еще больше удивился Ник, потянувшись в карман за бумажником и понимая, как глупо, совершенно по-дурацки улыбается. По-настоящему улыбается, потому что вдруг стало весело. Веселее, чем в машине Ильи четвертью часа ранее.
- А зачем вам еще зубы мне заговаривать? Чтобы убежать, не заплатив!
- Я, по-вашему, похож на человека, который может не заплатить? Просто пообщаться с красивой девушкой мне хотеться не может? Сколько там с меня?
- По-моему, вы точно тот человек, который знает много других мест, где пообщаться с девушкой. А я не девушка, я оператор АЗС, - Алиса положила перед ним кассовый чек.
- Ну конечно! – глядя ей в глаза, рассмеялся Ник. – Тогда придется нам с вами встретиться где-нибудь, где вы станете не оператором АЗС, а девушкой. Потому завтра я в любом случае заеду. Вы до которого часа?
- До шести.
- Отлично! Тогда я буду к концу вашей смены. И вечером мы сходим погулять. Если вы, конечно, не имеете ничего против?
- Совершенно ничего, - отозвалась Алиса, захлопывая ящик кассы.
В конце концов, ну съест он еще один хот-дог с чаем. Правда, из рук Таньки – тоже красивой девушки. Потому что смена оператора АЗС Куликовской заканчивается в шесть часов утра.

***

Если идти с зажмуренными глазами в ванную – это как будто ты еще две минуточки спишь. Собственно, Алиса могла бы спать даже больше, чем два часа – законный выходной! Но инструктор Володя, больше которого, кажется, про Ленобласть не знал никто, правдивыми историями и байками вдохновил посетить форт Ино, куда она еще не добиралась.
Для этого надо было принять душ, сделать завтрак себе и маме, которая обязательно проснется, несмотря на то, что Алиса старалась двигаться по квартире как можно тише, и выйти на балкон в попытке угадать сегодняшнюю погоду. Единственный вывод, который смогла сделать Алиса в сплошной темноте двора с редкими глазницами светящихся электричеством окон – утро выдалось прохладным, что было не удивительно. По сезону. Она некоторое время смотрела в светлый, мутный провал неба, застывший над домом и навевавший невнятные мысли о том, что ей чего-то не хватает. Или она что-то забыла. Или не сделала.
Но что можно забыть или не сделать в однообразных буднях, заключавшихся в работе и учебе. Виталика она давно не видела – он которую неделю ходил на учебном судне. Мама призывала ему позвонить. Но утром было некогда, днем забывалось обо всем, а вечером становилось катастрофически поздно. Именно так отговаривалась Алиса от мамы. Собственная совесть благополучно спала.
Тогда мама затевала любимый разговор о том, что остаться самой – проще простого. И что в Алисином возрасте самое время встречаться с мальчиками, а не просиживать над учебниками. Причем не просто встречаться, а с перспективой: каждая девушка должна выйти замуж, родить ребенка и, кажется, сделать что-то еще. Почему-то в этот самый момент мама забывала, что еще полгода назад самым главным было – получить высшее образование.
«Кому должна?» - интересовалась Алиса у мамы.
«Хотя бы мне! Зря я тебя растила?» - получала она ответ.
Дочка с улыбкой вздыхала и понимала, как хорошо, что Любовь Михайловна не знает о Никите, который за прошедшие пару недель околачивался на заправке едва ли не ежедневно. Она даже привыкла. Даже что-то рассказала ему о себе, что было ей несвойственно – разговаривать о себе с посторонним совсем парнем. Алиса с улыбкой представляла, что бы уже придумала себе мама.
Попытки вспомнить или понять, что же ее беспокоит, оказались безрезультатными, и Алиса вернулась в кухню, когда почувствовала, как сильно продрогла.
- А молоко есть? – услышала она за спиной сонный голос.
- Неа. Бутерброд?
- Только небольшой, - вздохнула Любовь Михайловна. – Мне таблетку чтоб не на пустой желудок.
- Поешь нормально. Все равно уже спать не будешь, - Алиса соорудила бутерброд и налила большую чашку чая. – Приятного аппетита!
- Спасибо, - улыбнулась мама. – Прямо взрослая.
- А так? – Алиса показала ей язык.
- Вот! Теперь на себя хоть похожа. Ты сегодня до ночи опять?
- Вряд ли. Маршрут короткий.
Любовь Михайловна кивнула, придвинула к себе чай, отпила немного и сообщила:
- Сердце давит – дождевик не забудь. Погода с ума сходит.
- Уже положила. Не волнуйся и отдыхай.
- Да я и так последнее время не перетруждаюсь, - улыбнулась мама.
Она стала быстрее уставать. И сердце действительно шалило. Но от обследования упорно отказывалась. «Просто возраст такой, - отмахивалась она, - и невралгия».
- Тогда я побежала, - Алиса поцеловала мать в щеку.
В транспорте тоже досыпала. Жужжание утренних разговоров не мешало, а скорее способствовало. Но Алиса знала, чувство расслабленности скоро уступит место азарту, неизменно присущему ей, когда она отправлялась в новое место, туда, где никогда не бывала, вне зависимости от того, будет там интересно или не очень. Непоседливость была слишком ей свойственна, и возраст лишь усугублял эту черту характера. Отец считал ее упорной, мама упрекала в неугомонности. Ей постоянно надо было куда-то двигаться: учиться, ходить в походы, искать польских родственников.
А перед самым входом в турклуб Алиса заметила теперь уже знакомый белый автомобиль.
«Интересно, сколько раз в день он его моет?» - подумала она, деловито проходя мимо. И знала точно, что взгляд водителя прикован к ней. Чувствовала всей кожей. До того мгновения, пока тот не просигналил – настойчиво и протяжно – ей вслед.
Она вздрогнула от неожиданности и обернулась. Поймала его смеющийся взгляд на мгновение. Потом машина заворчала и тронулась с места. На этот раз водитель приложил все усилия для того, чтобы не окатить ее из лужи.
Алиса усмехнулась, зашла в холл и огляделась. Желающих отправиться в форт Ино в это утро набралось немного. Видимо, ввиду действительно мало располагающей к походам погоды, которая портилась, кажется, каждую минуту. Но Володю это волновало мало. Он бодро объяснял каким-то новичкам правила безопасности, которыми должен руководствоваться всякий уважающий себя турист. Но новичков было немного, а Алиса как-то сразу попалась ему на глаза.
- Куликовская! – махнул он рукой. – Я думал, проспала!
И в это самое мгновение из-за его могучей спины выглянул… Никита и подмигнул ей.
- Здрасти… - бодренько выдала Алиса всем одновременно. Кто-то ответил ей, кто-то просто кивнул.
- Через пять минут подойдет Лёха и двигаем, - проинформировал Володька. – Пока ураган не унес автобус.
- Под Лёхиным весом не должен! – гоготнул один из «старожилов».
Лёха был водилой и тоже в каком-то смысле путешественником. Алиса помнила его столько, сколько ходила в «SKY». Ни с кем другим Володя не ездил. Были и у него свои приметы и суеверия.
- Короче, пятиминутная готовность, - буркнул инструктор и куда-то ретировался.
А тем временем Ник оказался возле Алисы и весело сообщил.
- Я же говорил, что мы увидимся в выходные. А ты: «Поход! Поход!»
- Я как-то не подумала, что ты тоже соберешься.
- Ну, клуб ты назвала, время тоже. Остальное дело техники, - пожал он плечами. – Правда, я пешком не ходил сто лет. Так что, если чего, знай – это я так хотел тебя увидеть сегодня.
- Маршрут короткий, - улыбнулась она.
- Короткий маршрут лучше, чем ничего.
- Почему ничего?
У нее была привычка уточнять очевидное. За последние полторы недели Логинов это усвоил. Это не раздражало, а веселило и вызывало улыбку. Впрочем, она действительно часто заставляла его улыбаться. Один только ее недоуменный взгляд чего стоил. Искорки в золотистых прожилках глаз, кажется, становились еще ярче, резче, а губы чуть открывались. Желание поцеловать ее в такие минуты было почти непреодолимым. Будь это кто-то из обычных их с Макаровым девок, даже не раздумывал бы, а тут сдерживался. Хотя прошло уже полторы недели – непомерно долго в случае, когда он планировал за неделю управиться.
Если Илюха за неделю может восемь шалав, то чего стоит одна неопытная целка за неделю?
Проблема была в том, что уже к третьей их встрече до Логинова начало доходить, с кем он связался.
Алиса Куликовская как-то в один ряд с другими не ставилась. И не только потому что целка. А потому что зацепила. Черт его знает чем. «Возни много», - периодически вспоминал он Ваньку и мысленно с ним соглашался.
Она была реальной такой девочкой-девушкой. Еще не испорченной. Еще никогда не любившей (девочки же часто влюбляются, им положено). Безошибочно чувствовавшей его интерес, но явно не представляющей, что ей с этим «счастьем» делать.
Планы здесь не работали, а Логинов привык все делать по плану. Вот Илюха был мастером импровизации. В этом смысле Никита ему уступал. Правда, ровно до тех пор, пока у самого Макарова не доходило до необходимости планировать.
Но с Алисой строить планы представлялось все менее возможным.
Потому что уже сейчас Логинов осознавал, что не хочет соблазнить ее – и все. У него получалось так поступать в десятках случаев, не связанных с их с Макаровым игрой. В жизни – получалось. А сейчас вдруг за полторы недели осознал – не хочет. И катись оно… Проще продуть и оставить Илье придумывать следующее задание. В конце концов, его гордости это точно не задело бы.
Но смущало лишь то, что Макаров не устанавливал временных рамок.
Кто сказал, что все должно окончиться соблазнением? Кто вообще что сказал? Ему действительно было мало их кратких встреч, когда он заезжал к ней на заправку. Выпивал чаю, перекидывался парой слов. Удивлялся, что она тоже поступала в их вуз, и не удивлялся тому, что не поступила. Точно знал – если она захочет, то он найдет кому шепнуть, что Алиса Куликовская должна быть зачислена на бюджет в будущем году. И мысленно посмеивался – вот уже и планирует. И не разберешь, что и зачем.
Она ему нравилась. И он жевал дурацкие маффины, которые действительно были вкусными, лишь бы подольше поторчать возле нее. И размышлял над тем, когда можно будет предложить подвезти ее после работы – чтобы она уже настолько привыкла к нему, что отказаться не пришло бы в голову.
От свидания в выходные-то отказалась.
И тут пришлось сымпровизировать.
Потому что уж он-то от идеи провести с ней уик-энд точно отказываться не собирался. Даже если приходится тащиться в дурацкий поход к черту на рога в ураган.
Никита улыбнулся ей и сказал:
- Если бы я не приперся, пришлось бы ждать следующих выходных, чтобы снова попытаться вытащить тебя на прогулку.
- Для прогулок погода неподходящая, - улыбнулась Алиса.
- Зато для похода – в самый раз. Может, пошли лучше позавтракаем куда-нибудь?
- А я уже завтракала.
- Я тебе говорил, что ты самая упертая из всех, кого я знаю?
- Ты – нет, другие – да. Только я не упертая.
- А какая?
Она пожала плечами.
- Не знаю. Но если я хочу делать то, что хочу я, и это никак не связано ни с кем, кроме меня, а не то, что хотят от меня другие, и это, в свою очередь, совершенно изменит мои планы… Почему за это меня называют упертой, а? – Алиса посмотрела на Никиту, будто и впрямь ждала от него объяснений.
И ему как-то нелепо захотелось ей эти объяснения предоставить, хотя это и не имело смысла. Он смотрел на нее некоторое время, раздумывая над ответом. А потом негромко хохотнул, поднял руки вверх и выдохнул:
- Сдаюсь! Права! Значит, идем в поход.
Объявился Леха, Володя скомандовал общую погрузку, и Алиса оказалась под окном в самом конце салона видавшего виды автобуса.
- По-моему, ты автобус с кинотеатром перепутал, - сказала она, устраивая рюкзак на сиденье перед ним – свободных мест было достаточно ввиду малочисленности группы.
- Места для поцелуев, - пожал плечами Логинов. И прекрасно понимал – не сегодня. Нужно время.

***

Он почти никогда не просыпался рано. Не умел. Организм требовал свое после ночных бдений. Выработалась привычка. Первые пары всегда прогуливал. Потому что иначе просто не чувствовал себя живым в течение всего дня, а ну его к черту, такое удовольствие!
Но, как известно, у Романа Францевича Христиановского хрен экзамен сдашь с первого раза, если хоть одну лекцию пропустил. Илья и не стремился с первого раза. Но прогулял уже три. Тоня, староста, с округлившимися от благоговейного ужаса глазами поведала накануне, что Францевич передал ему, Илье Макарову, отдельный привет. А это уже не шутки. Вообще нифига не шутки! Кто им виноват, что матмоделирование в экономике поставили первой парой в понедельник? Кому в голову пришло? Это ж хрен раздуплишься после выходных – вообще что-то из области фантастики.
Потому у Макарова не было вариантов.
Он встал в 6:30.
На улице стояла непроглядная темень и мелкий противный дождь капал по стеклу.
Сварил себе кофе – это он умел даже без кофеварки. Вообще больше всего любил кофе, сваренный на плите. Его когда-то научила старая домработница, которая давно уже у родителей не обреталась.
Надел куртку и попер с чашкой на балкон – курить, глядя на огоньки в окнах квартир других домов. Все-таки было противно. Дождь и дождем-то сложно назвать. Особенно после урагана в субботу, когда он отвозил Логинова в «SKY». Так, скользко, мерзко, сыро. Обыкновенный стык сентября с октябрем. Пограничье.
Илья медленно курил. Слушал звуки полуспящего переулка. Стряхивал пепел в пепельницу. Отпивал из чашки горячий напиток. Он всегда пил горячим, не любил холодного, никогда не дожидался, пока хоть немного остынет. И пытался понять собственное дурацкое чувство, что что-то не так. Чего-то не хватает. Или что-то забыл. Или что-то не сделал.
Если не считать отсутствия конспектов по матмоделированию – сильно вряд ли.
Негромко хмыкнул, сунулся в комнату, отставил чашку на подоконник в квартире, вернулся на балкон, перемахнул через перила на пожарную лестницу и влез на скользкую крышу, на которой каждую минуту рисковал свернуть шею или свалиться вниз. Лететь было невысоко. Четыре этажа.
И все-таки только там вдохнул полной грудью и улыбнулся. Не видеть солнца и на четвертом этаже чувствовать себя выше всех.
В универ ехал сосредоточенным, но спокойным. И даже злобный Францевич, не обративший на его присутствие никакого внимания, впечатления не произвел.
- Попал ты! – выдал Ванька после пары.
- Знаю, - отмахнулся Макаров. – Ну сдам на пересдаче.
- Та хрен тебе! Готовься весь февраль с бегунками таскаться.
Все знали, что на регалии «заступников» даже самых титулованных студентов Христиановскому насрать. Их влияние на него не распространялось. Потому, Макаров и сам понимал – без шансов. Дело почти к отчислению. Но это только зимой. Сейчас – едва ли октябрь.
Куда больше его заботило другое.
В разы больше.
Он вторые сутки отговаривал себя звонить Логинову, чтобы узнать, как выходные. Дала или не дала. И понимал, что как только выиграет – сообщит сам.
Но его раздирало и колошматило. Его все прошедшие полторы недели раздирало и колошматило от одной только мысли, что Алису с заправки обхаживает Никита, имея вполне определенные цели, которые Илья сам же и поставил.
Он никогда не считал себя способным к анализу. К анализу собственных поступков и чувств не имел склонности. Просто пару раз срывался с места и ездил на Дорогу жизни, чтобы постоять под заправкой и проверить, нет ли поблизости знакомой серебристой KIA. Машины не было. Но не было и Алисы. Он тупо не угадывал со сменами.
В субботу Логинов попросил его забросить в турклуб. Оказалось, что собственную тачку сдал в сервис – в ней что-то тарахтело. О планах своих Ник не распространялся. Но Илья дебилом не был. Ник с рюкзаком за плечами наводил на определенные мысли, подтвердившиеся в тот момент, когда он увидел Алису, деловито направлявшуюся в клуб.
С той минуты думал о ней постоянно. Видел пять раз в жизни – мельком! – а почему-то думал. И не мог понять того, что происходит.
Но все-таки Логинову не звонил. Пытался отвлечься. После пар махнул домой. Не к себе, а к родителям. День рождения мамы – святое. Еще одна галка к тому, что точно ничего не забыл. Заехал за цветами. Подарок был куплен заранее – золотой браслет с подвеской-ангелом. Мать любила такие штучки. Они не виделись все эти две недели, пока Илья усиленно изображал, что обживается в новой квартире. На самом деле, уже обжился. В первый же вечер. И ничего не хотел менять.
Она представляла собой такой разительный контраст со всем тем, к чему он привык, что сомнений не оставалось – ему там нравилось. Хотя, конечно, не нравилось маме, о чем та и заявила ему с порога:
- Знаешь, что станет для меня лучшим подарком? Ты бросил свою нору!
И подставила ему щеку для поцелуя, который немедленно получила. Следом она получила букет белых роз, который он сунул ей в руки. А потом жизнерадостное:
- С днем рождения! Предлагаю хату для празднования днюхи тебе и твоим друзьям. Отец не узнает – зуб даю!
- Милый мальчик! – рассмеялась мать, потрепала его за волосы и добавила серьезно: – Взрослеть бы уже пора, Илья.
- Зачем?
- А сам не догадываешься? – она прошла в гостиную, по дороге попросив домработницу поставить цветы в вазу.
- Не даю себе такого труда. Подарок! – он достал из кармана темно-синий бархатный футляр и протянул ей.
Валентина Павловна довольно ахнула, мигом надела браслет и принялась разглядывать украшение.
- Прелесть! – заявила она и снова посмотрела на сына. – Но это не значит, что я забуду, о чем хотела с тобой поговорить. Папа считает, и я его в этом полностью поддерживаю, что было бы неплохо, если бы ты уже сейчас стал принимать участие в делах холдинга.
- Зачем? – прозвучало второй раз за последние пять минут. Причем сейчас без усмешки – бесстрастно.
- Тогда просвети меня, чем ты собираешься заниматься?
- Конкретно сейчас я учусь. Потом пойду в железнодорожники. Всю жизнь мечтал стрелки переводить.
Мать недоуменно воззрилась на него.
- Я искренне надеюсь, что ты сейчас шутишь. Потому что в противном случае я запру тебя дома и не выпущу до тех пор, пока ты не наведешь порядок в собственной голове.
Илья негромко хмыкнул, уселся на диван, вытянул ноги на журнальный столик. Прикрыл глаза, закинул руки за голову и выдал:
- Я абсолютно серьезен! И не запрешь. Я совершеннолетний и имею альпинистский опыт – вылезу в окно.
- Я наблюдаю твою серьезность. И отец, кстати, наблюдает! Живешь в клоповнике, в котором тоже не мешает хотя бы навести порядок, раз уж ты там обретаешься. Работать не желаешь. А что у тебя с Ниной? Хорошая девочка, отличная партия. Женишься, угомонишься. И я успокоюсь, - вздохнула Валентина Павловна.
Он открыл глаза и внимательно посмотрел на мать. Вот теперь взгляд его потяжелел, и он спокойно, но как-то увесисто заговорил:
- Не клоповник, а двухкомнатная квартира в Центральном районе, которая вам с папой конкретно так влетела. Работать у отца я не буду – тема поднималась много раз, мнения я не поменял. Лучше Ника дожимайте. Ему такое нравится. А с Ниной мы дружим. Нахрена мне эти отношения портить?
- А у тебя всегда на всё есть ответ, - мать сердито поджала губы, и ее серые глаза потемнели. – Эгоист! Ни о ком не думаешь, кроме себя.
Точно такой же тяжелый темно-серый взгляд вперился в нее.
- У нас это семейное по мужской линии! – мрачно сказал Илья. – Кстати, Евгений Степаныч где? Или он предпочел бросить тебя на амбразуру? А сам свинтил?
- Прекрати! Ты прекрасно знаешь, сколько времени и сил отец отдает работе.
- Поэтому из меня вы решили воспитать точно такого же. Макарова-младшего. Ма, давай не будем. Я все обдумаю. Сам. Сам, понимаешь?
- Не понимаю! – возмутилась Валентина Павловна. – Тебе предлагают помощь. И не чужой дядя – родной отец. Что ужасного, если вы станете работать вместе?
- Да то! – вспылил Илья, подорвавшись с дивана. – То! На меня все вокруг только и будут смотреть как на сына Евгения Степаныча. А я не хочу никому и ничего доказывать. И не стану. Никита – и тот ни к отцу, ни к дядьке не пошел. Потому что ну его нахрен – быть сыном при папе!
- Не выражайся!
- Прости! – он поднял руки и тяжело вздохнул. Перевел дыхание. И уже гораздо спокойнее выдавил: - Прости, я не нарочно… Дайте мне год. Год. На пятом курсе я буду решать. Не бойся, сидеть сложа руки не собираюсь. И про ЖД – это шутка была.
- Отец злится. Считай, что я тебя предупредила, - сказала мать и уже совсем спокойным тоном добавила: - Кстати, утром звонил Никита. Бедный мальчик, он совершенно простужен.
Илья мотнул головой. Ему было плевать, злится ли отец. Они были похожи в главном – никогда не давали другим управлять собой. Любили друг друга, но не могли спокойно уживаться на одной территории. Это не означало ссор. Взаимное уважение – пожалуй. И неправда, что Илья не пользовался благами, данными ему отцом – только квартира и машина чего стоили в двадцать один год.
Камнем преткновения был холдинг.
Илья не мечтал его возглавить однажды.
Евгений Степанович не понимал, как можно не мечтать об этом.
Никита был гибче. Он умел ладить со всеми и делать по-своему.
Никита. Никита заболел.
Илья переключился.
- Меньше надо по походам шастать, - пробурчал он, потирая переносицу. – Не валялся бы с соплями.
- Ка… - Валентина Павловна поперхнулась удивлением, - каким еще походам?
- Обыкновенным. С рюкзаками и песнями у костра. У всех свои увлечения, мама, - улыбнулся будущий «железнодорожник».
- Совсем с ума посходили! – мать махнула рукой, снова засмотрелась на браслет, сверкнувший инкрустированным подвесом. – На ужин останешься? Отец обещал что-то грандиозное.
- Неа, не останусь, прости. Уроки делать буду, представляешь?
- Не представляю! – рассмеялась Валентина Павловна, легко, молодо подсела к нему на диван и быстро чмокнула в щеку. – Иди уже, гадкий мальчишка. Знаю я твои уроки!
Справедливости ради, Илья и сам понятия не имел, какие конкретно уроки ему предстоят. Когда заводил машину, не знал, куда ехать. Куда ему сейчас надо ехать. Проще всего – домой. Завалиться спать – не выспался же. Чуть сложнее, но определенно более весело – закатить в клуб. И нахрен все. Разговор с матерью и перспектива проваленного Христиановского настроения не добавляли. Вроде как и развеяться не помешает.
Возник вариант позвонить кому-нибудь и выслушать предложения для времяпровождения, но его Илья отбросил сразу. Все инициативы всегда исходили от него.
Главное в данном случае было удержать себя от инициативы снова ехать на заправку. Будто ему там медом намазано. Учитывая, что Ник точно дома с соплями, вероятность встретить его там практически отсутствовала.
И тут Макарова осенило! Звонить и спрашивать, как все прошло с Алисой – глупо. Но совсем не глупо заявиться к Логинову – типа проведать хворого. И заодно проверить, не лечит ли его королева бензоколонки на дому.
Позднее, вооружившись бутылкой коньяка (в лечебных целях) и упаковкой витамина С, Илья снимал трубку домофона и набирал код Логиновской квартиры.
- Кого несет? – гнусаво отозвался динамик.
- Банку малины. Макаров.
- Поднимайтесь на па́ру.
Женщин в квартире не наблюдалось. Наблюдался Логинов с красным носом и блестящими глазами. И куча лекарств на прикроватной тумбочке.
- А я предупреждал! – изрек Илья.
- Зато день не прошел впустую, - подмигнул в ответ брат.
Илья чуть приподнял бровь и усмехнулся.
- Это насколько не впустую? Дала?
- Агааа! Прямо посреди форта, - заржал Никита, громко высморкался и плюхнулся в кресло.
- Тьфу ты! Дурак! – хохотнул Илья, поставил пакет с «лекарством» на столик и обернулся к Логинову: - До форта хоть дошли? Вас дождем не смыло?
- Ну как видишь. Стаканы притащишь?
- Притащу, - кивнул он, но никуда не пошел. – И как оно вообще? Дело-то движется?
- Движется.
- Черт, Логинов! Издеваешься?
- С чего?
- Как она тебе?
Никита потянулся к тумбочке, долго перебирал таблетки, потом закапал нос и, наконец, выдал:
- А что?
- А то! Ты же с ней возишься. Пару недель уже. Как она тебе? Нравится?
- Ты сроков не назначал.
- Я помню.
- Тогда к чему допрос?
- Это не допрос.
- Да ладно! – ухмыльнулся Ник. – Что же тогда?
Макаров некоторое время молчал. Нет, не думал над ответом. Думал о том, как выглядит со стороны. Это было забавно. Он вдруг хохотнул и сел в кресло напротив.
- Ну, я, когда ехал, думал, что уже за заданием еду. От тебя. Все-таки выходные были. А, выходит, нифига.
- Нифига, - подтвердил брат. – Я себе удовольствие растягиваю.
- О как! Удовольствие?
- Оно самое. С поэтапным обучением.
- Зашибись. Она обучаемая хоть? Драться еще не кидалась?
- Не кидалась. А может? – хитро спросил Никита.
Илья усмехнулся и мрачно посмотрел на неоткрытый коньяк. Злость накатывала волнами. И ее природы он не понимал, да и не силился понять.
- Ну вот и посмотрим, - негромко сказал он. – Потом расскажешь, что она может, а что нет. В ходе поэтапного обучения.
- Ну сможет она, как минимум, то, чему я ее обучу, - брякнул Логинов. – Ты стаканы тащишь или нет? Достал херов вирусняк!
- Вот и лечись! – рыкнул Илья и вылетел на кухню.
Там стоял несколько мгновений, глядя прямо перед собой. Раздирало и колошматило. С чего? Из-за кого? Из-за малолетки, которую видел пять раз? Которую сам и подсунул старшему брату? На обучение, блин!
Достал стаканы. Сполоснул под водой. Зачем-то ополоснул еще и лицо. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким идиотом.
В комнату возвращался с тарой для бухла и с четкой установкой перестать об этом думать.
Не глядя на Логинова, открыл бутылку, разлил коньяк. И мрачно проговорил:
- Все хрень. А вот Христиановского я не сдам.
- Ну попробуй. Папахен тебя колесует, если тебя из универа попрут, - спокойно проговорил Никита и понюхал коньяк. – А потом лишит довольствия. Будь здрав, боярин!
- Иди ты знаешь куда? – процедил сквозь зубы Макаров и опрокинул в себя стакан.
- Сам иди! – парировал Ник и последовал его примеру.

***

Алиса уныло топталась на остановке. Каждый из немногих подходивших рано или поздно понимал – в ближайшее время общественного транспорта не будет. Где-то пробка или авария, или еще какой демон нашаманил. Кто-то звонил родным, чтобы забрали, кто-то ловил попутку. Алиса надеялась, что ей повезет.
Глупо! Среда, начавшаяся с севших батареек в будильнике и судорожных сборов в потемках, не может быть удачной.
«Трансформатор сгорел», - со знанием дела выдала баба Зоя поутру с балкона, наблюдая пробежку Алисы к закрывающей двери маршрутке.
По определению – чего же тогда удивляться неумолимо надвигающейся необходимости топать домой пешком. Привычной к походам Алисе было не трудно. Но в темноте, по лужам и после не самой легкой смены просто-напросто не хотелось.
- А придется! – решительно велела себе Куликовская и зашагала вдоль обочины.
Шагать ей пришлось недолго. Меньше пяти минут по часам, когда боковым зрением она уловила, что, поравнявшись с ней, медленно-медленно, будто норовя ехать не быстрее, чем она идет, рядом по дороге словно бы скользит абсолютно белый BMW. Ну оk, не абсолютно белый – грязь и его немного замарала.
Сразу догадавшись, кто сидит за рулем ползущего рядом автомобиля, Алиса продолжала свой путь. Между тем, окошко с ее стороны опустилось, и из него высунулась патлатая голова водителя. За каким лешим он оказался здесь поздним вечером, оставалось только гадать. Но вместо того, чтобы ехать себе мимо, как всякий посторонний человек, он решительно ломанулся в бой:
- Я, конечно, не очень рассчитываю на твой положительный ответ, но это… садись – подвезу.
- Правильно делаете, что не рассчитываете, - не оборачиваясь, сказала Алиса.
- Ну, ну! – пожал плечами Илья. Окошко закрылось, и машина рванула вперед. Оставалось только перевести дыхание.
- Не живется людям спокойно, - вздохнула Алиса себе под нос.
Людям, а именно Макарову, и правда, спокойно не жилось. Причем который день подряд. Он скрежетнул зубами, долбанул по рулю, выдохнул. Всю эту гребанную среду после пар провести на этой гребанной заправке, чтобы сейчас позволить себя послать?
Он уехал недалеко. Метров на пятнадцать. Съехал на обочину и перегородил Алисе дорогу. Она попыталась обойти машину. Но тщетно. Илья выкатился из салона и рявкнул:
- Да садись уже! Я тебя просто подвезу! Или приятнее по грязи чавкать?
- Я грязи не боюсь. Мне недалеко, я сама.
- Ты где живешь-то?
- Дома, - пожала она плечами.
- Круто! – рассмеялся он. – Прикинь, я тоже дома живу. Поехали уже, а? Не отстану.
- Совсем без шансов? – жалобно спросила Алиса.
- Совсем! Иначе у тебя сапоги промокнут.
Она кивнула, решительно распахнула заднюю дверцу и устроилась на сиденье, примостив рядом рюкзак. Почти не веря собственным глазам, Илья захлопнул ее дверь, уселся сам и выдохнул. Посмотрел в зеркало заднего вида, в которое весьма удачно попало ее лицо. Она. В его. Машине. И он расплылся в глупой улыбке, не понимая, почему улыбается.
- Только учтите, у меня парень есть, - деловито выдала она.
- Да как скажешь, - хохотнул он и тронулся с места: - Дом у нас где?
- На Плоткина, во Всеволожске, - сказала Алиса и отвернулась к окну.
- Ну, до Всеволожска доедем – дальше будешь объяснять.
В ответ раздалось что-то невнятное, негромкое, но определенно утвердительное. Илья удовлетворенно кивнул. Слава яйцам и питерскому климату, который снова начал творить чудеса – крупные капли затарабанили по стеклу, пришлось включить дворники. И заодно радио. Потому что на задушевную беседу Алиса явно не была настроена. Не сейчас. Но прогресс все же наметился.
Нет, все получилось спонтанно, почти случайно. На Дорогу жизни его занесло традиционно уже – без цели и вектора. Просто притянуло и все. Выбесил Никита своим «обучением». Выбесила собственная растерянность, когда это услышал. Будто удар под дых получил. А это глупо, бессмысленно.
Но все-таки в Питере не усидел. Честно выдержал вторник с факультативом по базам данных и подготовкой ко дню кафедры и все четыре пары в среду. После чего плюнул на всякие попытки включить мозг и поехал на АЗС, где трудилась «обучаемая». А она трудилась. Видел через витрину. И надеялся, что она не видит его. Просто отогнал машину чуть дальше, из поля ее зрения, и сидел, как баран. Ждал, когда закончится рабочий день. Дождался.
Она в его машине.
Ведущая на радио бодро трындела о погоде, которая озверела. А Илья периодически поглядывал в зеркало, надеясь снова поймать Алисин взгляд. Потом прогноз сменился Сплинами. Илья включил погромче. И делал вид, что внимательно слушает, как Васильев поет что-то жизнеутверждающее на тему процесса создания новых людей. И веселился. Впервые за столько времени по-настоящему веселился. Алиса в его машине! Невероятно!
- А вот теперь рассказывай, куда поворачивать! – скомандовал он, перекрикивая песню с ее кульминацией: «Думают люди в Ленинграде и Риме, что смерть – это то, что бывает с другими, Что жизнь так и будет крутить и крутить колесо». – Я дальше не знаю!
Некоторое время Алиса, чувствуя себя штурманом, говорила, куда ехать, пока, наконец, с облегчением не объявила:
- Приехали!
Илья припарковал машину у подъезда. Быстро глянул на дом. Выскочил из салона. Открыл дверцу и подал своей пассажирке руку.
Она выбралась сама, вытащила следом за собой рюкзак и буркнула:
- Спасибо.
- А номер телефона дашь?
- Нет, - снова буркнула Алиса и спешно ретировалась в подъезд.
Громко хлопнула дверь, спугнув примостившихся на крыльце кошаков. Некоторое время Илья смотрел на самого стойкого, рыжего, который даже ухом не повел, а продолжил дрыхнуть под козырьком, прячась от дождя. Глупо улыбнулся, как улыбался всю дорогу сюда. И почему-то чувствовал себя абсолютно счастливым. А потом, все так же, не отрывая взгляда от подъезда, тихо проговорил:
- Иди в жопу, Логинов. Моё.
_________________

 » Глава 3. Начало

_________________

 » Глава 4. Алька

_________________

 » Глава 5. Илья

_________________

 » Глава 6. Конец

_________________

 » Глава 7. Новое начало

_________________