Костёр у дороги (ФПЛ)

 » Костёр у дороги (ФПЛ)  [ Завершено ]

Аннотация: фэнтезийно-приключенческо-любовный рассказ. Героиня - "меченая" - женщина-воин.

Жду моих старых и преданных читателей и приглашаю новых. Надеюсь, не разочаруетесь.
Принимаю любую адекватную критику.

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (Дамасдивана)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; Дамасдивана; Дата последней модерации: -


_________________

 » Глава первая

Вот и встретились два одиночества,
Развели у дороги костёр…

Это случилось на третий день её бегства из Асскота. Она забралась далеко на север, в глухие дремучие леса, и находилась где-то на границе провинций Иренс и Лессан. Здесь раскинулись дикие безлюдные места, которые даже вальдо – лесные разбойники – не посещали. Здесь не было селений и замков знати, эти земли – покрытые лесами предгорья Ледеберга и высокие древние холмы – никому не принадлежали, разве что Его Величеству королю илларийскому, да и то номинально. Эти места он видел только на карте.
Элис позволила себе немного расслабиться, не опасаясь погони, и дать передышку усталому коню, который три дня нёс её без дорог, пробираясь через чащи, буреломы, нагромождения камней, речные перекаты и болотистые низины. Она оказалась на берегу неизвестной лесной речушки, скорее, широкого полноводного ручья, прохладные прозрачные струи которого стремились куда-то на восток.
Крошечную поляну с трёх сторон окружали густые заросли, а с четвёртой – быстрые воды ручья, на противоположном берегу которого громоздилась куча камней - давняя осыпь соседней горы, поднимавшей покрытый травой и кустарниками склон с северной стороны. Крупные камни легли причудливой горкой. За долгие годы их увили растения и ползучие лианы, образовав надёжное укрытие для десятков мелких и покрупнее животных. Элис, едва расседлав коня, схватила арбалет и поспешила на тот берег. Солнце стояло высоко, до вечера ещё далеко, и девушка рассчитывала подстрелить какую-нибудь зверушку на ужин. Уже третий день она питалась только сухими лепёшками и флягой вина, которые успела захватить из дома, и страдала без хорошей сытной пищи. Лепёшки и вино кое-как утоляли голод, но не давали желудку радости насыщения.
Перейдя вброд ручей (в самом глубоком месте вода едва достигала колен), Элис начала осторожно подкрадываться к камням, высматривая добычу. Опыт подсказывал, что дичи здесь достаточно, и без ужина она не останется.
В самом деле, вскоре, среди зелени, мелькнула серо-рыжая шкурка горного кролика. Элис подняла арбалет и прицелилась. Любопытный и непуганый зверёк поднялся на задние лапки, повернув в сторону девушки широкие розовые уши, и уставился блестящими выпуклыми янтарными глазами. Элис довольно улыбнулась и мягко нажала на спусковой крючок. Кролик был крупным и упитанным. Лёгкая деревянная стрела с острым металлическим наконечником, едва слышно свистнув, пробила зверька насквозь, нанизав его на древко, словно на вертел. От неожиданности тот высоко подпрыгнул, перевернулся через голову и скатился куда-то за камни. Элис не спеша перезарядила арбалет, взвела пружину и только после этого начала карабкаться на горку в поисках добычи.
Достигнув места, где упал кролик, она внимательно осмотрелась и заметила плоский камень, заляпанный свежей, но уже подсохшей кровью. Эта кровь не принадлежала подстреленному кролику, её пролили намного раньше. Девушка присмотрелась и увидела, что кровавый след ведёт к небольшой пещерке, созданной двумя плоскими камнями, соединившимися «домиком» и образовавшими что-то вроде большого каменного «шалаша».
Присев на корточки, Элис поскребла кровь ногтем. Та высохла ещё не полностью – с момента её попадания на камень прошло несколько часов. Элис выпрямилась и вновь с интересом посмотрела на пещеру. Пройти туда нетрудно, она находилась, буквально, в нескольких шагах.
Элис вновь оглянулась в поисках добычи и заметила её в расщелине между двух камней. Зверёк уже умер, лишь слабо дрожал кончик короткого пушистого хвоста. Элис спрыгнула вниз, вытащила кролика, вскрыла вену на шее и подождала, пока стечёт кровь, падавшая медленными густыми каплями. Глаза её при этом безотрывно следили за входом в пещеру. В какое-то мгновение ей показалось, что внутри, в густоте непроницаемой тени, шевельнулось что-то светлое. Но она не была уверенна, что это ей не привиделось.
Когда тушка начала остывать, девушка прицепила её к поясу и выбралась наверх. Вновь проследив взглядом за кровавым следом, она поменяла стрелу на более тяжёлую, рассчитанную на крупного зверя, и медленно направилась к пещере. И вновь ей показалось, что внутри шевельнулось что-то большое и светлое, а слух уловил еле слышный шорох.
Подойдя вплотную, Элис нацелила арбалет на вход и принюхалась, стараясь по запаху определить, какой зверь прячется в глубине пещеры. Но уловила лишь запах человеческого пота, страха и немытого тела, к которому примешивался еле уловимый «аромат» загнившей плоти. По этому букету запахов девушка определила, что в пещере скрывается человек.
Быстро отступив назад и в сторону, она громко произнесла:
- Эй, кто здесь? Выходи! Я не сделаю тебе ничего плохого!
В доказательство своих добрых намерений она слегка опустила арбалет, но палец со спускового крючка не сняла.
Внутри царила тишина, казалось, там никого нет. Но Элис знала, что человек там. До неё докатывались волны страха, а запах пота усилился – страх выдавливал пот, и его запах волнами выходил наружу, раздражая тонкое обоняние девушки.
- Я знаю, что ты там, - вновь заговорила Элис. – Если через минуту не выйдешь, я выстрелю. Моя стрела может свалить оленя, её наконечник смазан ядом. Достаточно одной царапины – и ты умрёшь в конвульсиях… Я жду.
Элис замолчала и прислушалась. Её слуха достиг прерывистый вздох. Несколько мгновений внутри царила тишина, затем послышался негромкий шорох, и в сумраке что-то смутно забелело. Ещё через несколько мгновений из пещеры выполз человек.
Это оказался мужчина лет тридцати-тридцати пяти, одетый в окровавленные лохмотья. Бледное чумазое лицо перекосилось от страдания, воспалённые глаза слезились от яркого света, а обнажённую спину покрывали тёмные полосы от плети. На грязной шее болтался медный ошейник, а всю левую ногу покрывала запёкшаяся кровь и она беспомощно волочилась за телом.
Увидев это жалкое создание, Элис усмехнулась и опустила арбалет.
- Беглый раб, - констатировала она. – Ну конечно, кого ещё можно встретить в такой глуши!.. Вижу, тебе досталось. Хищник?
- Гиззард, - выдавил сквозь стиснутые зубы мужчина.
- Вчера вечером?
- На рассвете…
- Ты, наверное, думал, что находишься в Большом Королевском парке. Куда же смотрели твои глаза?
- У меня не было оружия, только кухонный нож… Эта тварь напала неожиданно, я даже не понял, откуда он прыгнул.
- Гиззард всегда нападает неожиданно, разве ты этого не знал?
- В конце-концов, я не охотник…
- Ах, да, ты просто раб… Строптивый и ленивый, не так ли?
Глаза мужчины сверкнули. Казалось, он сейчас вцепится в горло девушки, но не смог встать из-за раненной ноги. Элис заметила эту вспышку ярости и примирительно произнесла:
- Да ладно, не нервничай… Я пошутила. Тебе нужна помощь или предпочитаешь обходиться своими силами?
Раб посмотрел снизу вверх и хрипло спросил:
- А ты не побоишься оказать помощь беглому рабу?
- Я тоже беглянка, так что мы с тобой в одной лодке. Правда, я свободная, но не испытываю презрения к бедолагам вроде тебя, понимая, что любой в этом мире в мгновение ока может занять твоё место. – Она протянула мужчине левую руку. – Меня зовут Элис Сериус, я бывший королевский телохранитель. А кто ты?
- Леонор Лиотт, бывший раб.
Этот бедолага ещё не потерял чувства юмора.
- Вставай, нам нужно на тот берег. Я там разбила лагерь. Не хочу долго торчать в этих камнях, здесь слишком опасно.
Леонор с трудом поднялся, стараясь не опираться на раненую ногу. Элис с большим трудом доволокла его до поляны. Посреди ручья она несколько раз, специально, окунула его в воду, чтобы хоть немного смыть пот и грязь и отбить мерзкий запах, исходивший от мужчины. Заодно отмокли лохмотья, присохшие к ране, поэтому девушка без труда отодрала их и обработала рану по всем правилам полевой медицины – очистила, промыла и наложила кровоостанавливающую и заживляющую мазь, которая всегда была в запасе у каждой уважающей себя «меченой».
Когда Леонор уже лежал на ложе из веток и травы под сенью деревьев, закутанный в плащ, Элис занялась костром и ужином. Мужчина наблюдал за ней из-под полуприкрытых век. Лицо его оставалось бледным – не помогли и несколько глотков вина, которым его угостила девушка. Губы оставались сухими и обескровленными; дышал он часто и с трудом. Ещё обрабатывая рану, Элис заметила, что у него лихорадка. Кутаясь в тёплый шерстяной плащ, он дрожал от озноба, поэтому Элис расположила костёр поближе к больному.
Сначала она намеревалась поджарить кролика целиком, но затем передумала и достала из седельной сумки котелок. Зачерпнув в ручье воды, повесила над огнём.
Пока мясо томилось на медленном огне, Элис прошлась берегом ручья, вернувшись с целой охапкой каких-то корешков, веточек и цветов. Некоторые корешки она почистила и бросила в бульон, другие отложила в сторону.
Больной задремал. Похлёбка почти сварилась. Элис бросила туда несколько листиков и сняла с огня. В вечернем воздухе поплыл изумительный аромат. Леонор проснулся и с трудом открыл глаза. Попробовав приподняться, он пробормотал:
- Вкусно пахнет…
Элис достала медную миску, наполнила горячим бульоном и протянула Леонору.
- Пей! Только осторожно – горячее.
Мужчина взял миску вздрагивающими руками и, обливаясь и обжигаясь, с жадностью начал пить. Через несколько минут миска опустела. Элис положила в неё кусок мяса и лепёшку и вновь протянула Леонору.
- А ты почему не ешь?
- У меня только одна миска. Я поем после тебя.
Когда Леонор расправился и с мясом, Элис ополоснула посуду в ручье и поужинала сама. Затем вновь помыла миску, переложила в неё остатки мяса и бульона, вымыла котелок и вылила в него остатки вина из фляги. Повесив над огнём, начала колдовать над ним, готовя какой-то отвар. В котелок отправились оставшиеся корешки и травы, листики и цветочки. Элис медленно помешивала содержимое, пока вино хорошо не прогрелось. Затем сняла котелок с огня и укутала в лошадиную попону.

Леонор молча наблюдал за девушкой. Он догадывался, что она делает целебный напиток для него, и был благодарен за заботу и внимание. Вообще, ему неслыханно повезло, что он встретил эту «меченую». Точнее, что она случайно на него наткнулась. Он так бы и умер в той пещере или от голода, или от воспалившейся раны. «Меченые» - не только непревзойдённые воины, но и неплохие лекари, мастера на все руки. Недаром их учат долгие десять, а некоторых и двенадцать лет. Их обучают искусству виртуозно владеть своим телом, учат воевать любым оружием или обходиться без него, учат выживать в любых условиях. Они могут приготовить целебную мазь или отвар, умеют правильно обработать и зашить несложную рану. Ещё дома, в Сатсе, Леонор много слышал о «меченых» - выпускниках Школы Меченосцев, расположенной в крепости Святой Лианны в Ландии. Даже был знаком с некоторыми – парнями, крепкими и самонадеянными, прекрасными воинами. Но впервые встретил девушку-«меченую», королевского телохранителя. Эта Элис Сериус была совсем не похожа на «меченую», какими он их себе представлял – грубыми, мускулистыми, рослыми девками со свирепым выражением лица, холодными и гордыми. Элис - невысокая, округлая, плотненькая, но стройная куколка с огромной, притягивающей взгляд грудью, красивым чувственным ртом, мягкими плавными движениями и негромким обворожительным голосом. Судя по внешности - чистокровная илларийка: золотисто-светлая кожа, тёмно-русые, густые, чуть вьющиеся волосы, серо-голубые блестящие глаза и большие чувственные губы, так и манящие поцелуем. Черты лица благородные и в то же время какие-то вызывающие, обещающие наслаждение и любовь.
Несмотря на слабость и жар, Леонор почувствовал волнение, когда Элис, закончив с отваром, вышла на берег ручья и, повернувшись к мужчине спиной, сбросила всю одежду, подставив лучам заходящего солнца стройное восхитительное тело. Ах, что это за тело! С высокой упругой грудью, с тонкой талией, с узкими, но округлыми бёдрами, украшенными тугими ягодицами; длинные восхитительные ноги завершали портрет. Леонор, и так страдающий от лихорадки, почувствовал, что его бросило в ещё больший жар, когда Элис, оглянувшись через плечо, посмотрела на него манящим, чуть насмешливым взглядом. Из полураскрытых губ вынырнул кончик розового язычка и пробежал по пухлым губкам. Леонор закрыл глаза и откинул голову на ложе, потому что почувствовал – ещё немного, и он не выдержит, поползёт к соблазнительнице на пузе, как раненый пёс, и вцепится в прекрасное тело мёртвой хваткой.
Его ушей коснулся лёгкий язвительный смех, а затем послышался плеск воды. Леонор невольно содрогнулся. Как можно купаться в такой ледяной воде? Но девушке она, по-видимому, нравилась, потому что та плескалась несколько минут, ахая и взвизгивая, прежде чем выбралась на берег. На суше насухо вытерлась грубым солдатским полотенцем и оделась в чистую одежду. Старую прополоскала в ручье, натирая мылом и выбивая о камни, и развесила на ветках кустарника сушиться. После этого подошла к притворяющемуся спящим мужчине и легонько похлопала по щеке.
- Эй, красавчик, проснись, - нежно позвала она. И от звука её голоса, от прикосновения прохладной руки, от близости здорового чистого тела, Леонора вновь бросило в жар. Он открыл глаза и уставился на девушку таким взглядом, словно хотел немедленно наброситься и овладеть, как изголодавшийся солдат на беспомощную пленницу.
Элис засмеялась и произнесла:
- Успокойся, красавчик, ещё не время… Ты слишком слаб, чтобы удовлетворить такую женщину, как я. Боюсь, перевозбуждение убьет тебя. На вот, попей и успокойся… Несколько глотков, не больше.
И она протянула ему котелок с настоянным на травах вином.
После горячего напитка Леонора потянуло в сон. Он расслабился и вскоре уснул.
_________________

Привет
Я в читателях,какая девушка интересная эта Элис)))
Вдохновение тебе
___________________________________

Спасибо, Ева!
_________________

Ирена, с новым романом тебя ( ну и нас тоже). И снова женщина - воин, интересно что ты нам расскажешь, с нетерпением жду продолжения. Я тут во какое фото нашла


___________________________________

Спасибо, Вера!
Ну да, личиком похожа.
Хотя это более реалистичная картинка:

_________________

 » Глава вторая

Разбудил Леонора какой-то шум. Мужчине то ли бредилось, то ли снилось, что на него снова напал разъярённый гиззард, а у него в руках нет даже ножа. Леонор обливался холодным потом, сердце учащённо стучало, тело стало непослушным, словно связанное. Огромный пятнистый хищник припал к земле, скаля длинные жёлтые зубы и готовясь к прыжку. Раскосые зеленовато-жёлтые глаза злобно сверкали, а из груди вырывалось глухое злобное рычание, оглушившее мужчину. Леонор в страхе оглянулся, ища пути к бегству, но ноги, казалось, приросли к земле. Он в ужасе рванулся, громко вскрикнул и… проснулся. Во рту пересохло, сердце бешено колотилось, а в ушах стояло грозное рычание. Он открыл глаза и с трудом приподнял голову. Ещё царила ночь, лишь на востоке небо чуть посветлело, гася бледнеющие звёзды. Пламя притухшего костра смутно освещало две напряжённо замершие друг против друга фигуры: большого пятнистого гиззарда и Элис, державшую в руке заряженный арбалет. Припав к земле, зверь приготовился к прыжку. Из его горла вырывалось клокочущее злобное рычание, хвост нервно колотил по земле, взметая в воздух струи песка и сухих травинок.

Девушка не спешила стрелять, она понимала, что у неё есть только один шанс - нужно поразить хищника наверняка. Раненый гиззард – самое опасное создание в мире. Только металлическая, выпущенная из мощного арбалета стрела, могла пробить крепкий череп хищника. А у Элис простой охотничий арбалет с деревянными стрелами. У гиззарда только одно самое уязвимое место – белый треугольник меха, покрывавший шею и часть груди. Лишь поразив его в сердце или прострелив глотку можно остановить атакующего хищника. И девушка терпеливо ждала, пока он прыгнет, открыв грудь и шею.

Но хищник колебался. Он видел добычу, но не чувствовал исходящего от неё страха, как от других жертв. Это озадачивало и настораживало. Но и уйти он не мог. Уйти – значит повернуться, подставить противнику бок. В руках двуногого он находилось хорошо знакомое ему смертельное оружие, плюющееся смертоносными жалами. Значит, у него один выход – атаковать. Атаковать стремительно и беспощадно.

И гиззард прыгнул. Прыгнул неожиданно, ничем не выказав противнику своих намерений. Вот он ещё рычит, припав к земле, а через мгновение летит по воздуху, растопырив мощные лапы с выпущенными смертоносными серпами когтей.
Элис отреагировала мгновенно. Где и делись мягкость и плавность движений! Теперь перед напряжённым взором Леонора предстала совсем другая женщина: быстрая, собранная, настороженная, словно взведённая пружина арбалета. За те доли секунды, что гиззард находился в воздухе, она успела прицелиться, выстрелить и отпрыгнуть в сторону.
Через мгновение хищник приземлился на то место, где ещё секунду назад стояла девушка, и его когти в ярости царапнули землю. Он резко развернулся, но из горла уже торчало древко стрелы, мешающее дышать и причиняющее невыносимую боль. Он хотел злобно зарычать, но из простреленной гортани вырвалось лишь хриплое бульканье, сопровождавшееся хлынувшей из пасти алой пенистой кровью. Гиззард упал на землю, в ярости царапая песок. Клочки вырванной с корнем травы, песок и мелкие камни долетели даже до ложа Леонора, осыпав мусором плащ, в который он был закутан. Хищник бился в агонии, хрипя и извиваясь, с каждой минутой слабея всё больше и больше, пока не затих окончательно, судорожно вытянув лапы и вывалив набок язык. Но Элис не спешила подходить к поверженному противнику. В арбалет уже давно вставлена новая стрела и оружие нацелено на врага. Лишь когда прошло несколько долгих минут тишины и неподвижности, девушка осторожно приблизилась к хищнику со спины и легонько ткнула носком сапога в круп. Гиззард не пошевелился, в свете догорающего костра виднелись подёрнутые смертельной пеленой глаза. Грозный хищник, царь лесов и повелитель всего живого в лесной глуши, умер.
Только теперь Элис позволила себе немного расслабиться. Она подбросила в костёр дров и устало опустилась на камень. Заметив, что Леонор не спит, спросила с улыбкой:
- Твой старый знакомый?
- Думаю, это тот же гиззард, - подтвердил мужчина.
- Теперь ты отомщён… Когда рассветёт, я сниму с него шкуру. Очень уж она хороша…
- Ты не спала всю ночь?
- Я немного вздремнула вечерком, но после полуночи проснулась, потому что гиззард охотится на рассвете, это известно любому охотнику. Кстати, как получилось, что он только ранил тебя, а не прикончил и не съел?
- Я ехал верхом. Когда он прыгнул, я прикрылся лошадью. Но одной лапой он зацепил мою ногу. Лошадь понесла, а затем упала – эта сволочь вцепилась ей в горло и не отпускала до самого конца. Я успел соскочить и скрылся в кустах. Гиззард не стал преследовать меня, довольствуясь лошадью. Вместе с конём я потерял всё снаряжение, а нож потерял, когда добирался до пещеры.
- Он легко мог выследить тебя, но был сыт… А сегодня пришёл сюда, рассчитывая на лёгкую добычу. И поплатился головой! - засмеялась девушка.
Элис напоила мужчину винным бальзамом, а затем присела на край ложа и спросила:
- Кем ты был до того, как на тебя надели ошейник? Откуда ты родом? Ты ведь не местный…
- Нет, я не иллариец. Я из Сатса. Воин, наёмник. В последней пограничной стычке между Сатсом и Танибом я получил ранение и попал в плен. Затем меня продали работорговцу, а тот привёз в Илларию. Так я и стал рабом на лесных вырубках в Лессане.
- Разве у тебя нет семьи, друзей? Неужели никто не мог тебя выкупить? Или твою свободу оценили слишком дорого?
- Нет, моя цена не превышала цены других пленных и была вполне разумной… В Сатсе у меня остались жена и брат. А почему за меня не заплатили выкуп, я выясню, когда вернусь домой… Уж я постараюсь это выяснить!
- Да мне просто повезло, что ты из Сатса! – воскликнула девушка. – Я как раз направлялась в ваши края, и хороший провожатый по королевству мне не помешает.
- А ты почему в бегах? Не поладила с королём?
- Да нет, с королём мы в хороших отношениях… Просто… Мне понравился один мужчина. Аристократ. Но у него оказалась очень ревнивая жена. Однажды она пришла ко мне и начала доказывать, что её супруг – только её и больше ничей, а я никто и зовут меня никак, и я должна помнить своё место и удовлетворять похоть с прислугой и чернью, к которым, собственно и отношусь… Я стерпела все эти оскорбления, и мы, возможно, разошлись бы мирно, но эта субтильная чахотница совсем забыла, с кем разговаривает, и хотела вцепиться мне в волосы, как будто я была её горничной! Я ударила всего раз, но она оказалась такой хлипкой, что тут же отправилась на Небеса… Я не стала искушать судьбу и ждать, пока судьи решат мою участь, быстренько собралась и пустилась в бега. Специально ехала самыми глухими тропами и бездорожьем, не желая состязаться в скорости с погоней… И вот я здесь, а направляюсь в Сатс. Сами Небеса свели нас вместе – я помогу тебе добраться до дома, а ты поможешь мне в королевстве, если в этом возникнет необходимость… Договорились?
- Клянусь Небесной Обителью! – торжественно пообещал Леонор. – Только…
- Что?
- Не могла бы ты снять с меня это "украшение"? – потрогал ошейник. – Я не хочу появляться дома с этим проклятым куском металла на шее.
- С удовольствием!
Элис достала из-за пазухи маленькие ножны, висевшие на золотой цепочке, и вынула крошечный ножичек с украшенной перламутром и золотой чеканкой рукояткой. Склонившись над мужчиной, начала ковыряться узким лезвием в замке ошейника. Её чудесно пахнущие какими-то травами и дымом костра волосы упали на его лицо, щекоча лоб, щёки и глаза, и Леонор вновь ощутил прилив острого желания. Он боролся с искушением, как мог, и чувствовал, что ещё немного – и его руки сомкнутся на талии девушки, с силой привлекут к груди, подомнут под себя соблазнительное тело… Но тут замок щёлкнул и шея освободилась от ненавистного металла. Элис выпрямилась и произнесла:
- Поздравляю с вновь обретённой свободой, воин Леонор Лиотт! Возьми на память.
- Выброси это подальше, я не хочу его больше видеть!
- Как пожелаешь, мой друг! – Элис широко размахнулась и забросила ошейник на середину ручья. – Как ты себя чувствуешь? Мне кажется, тебе уже лучше.
Её пальцы нежно коснулись его лба, щеки, шеи… Леонор извернулся и коснулся их губами.
- Шалунишка! – засмеялась девушка. – Вижу, вижу, оживаешь. Ещё немного - и в тебе проснётся здоровый наглый самец!
- Он уже давно проснулся… Я с трудом держу себя в руках…
- Ох, мужчины… Все вы одинаковые! Как только увидите хорошенькую беззащитную девушку – так и норовите подмять её под себя!
- Беззащитная! – засмеялся Леонор. – Это ты-то беззащитная?
- Одинокая, бездомная… - с притворной грустью вздохнула девушка.
- Вероятно, он тоже так думал, - кивнул мужчина на труп гиззарда. - Ты кто угодно, но не беззащитная слабая женщина.
- Да, мне повезло. – Лицо Элис неожиданно стало серьёзным. – Я попала в Школу Меченосцев Святой Лианны… Но могла вырасти на улице или попасть в гарем какого-нибудь вельможи. Моя мать – обозная шлюха. Она таскала меня за собой, пока не умерла от какой-то заразы. К счастью, это случилось в Ландии, а я была достаточно юной, чтобы на меня обратили внимание эмиссары Школы. Десять долгих лет, лишённых детских забав и радостей, без родительской ласки и любви… Ты знаешь, что такое воинская муштра, но ты не представляешь, что такое виольское воспитание. Жёсткие правила, строгий распорядок, боль и страх, тяжёлый труд от рассвета до заката… Наверное, рабы на лесных вырубках жили лучше, чем мы в крепости.
- Так ты жалеешь о тех годах? – с сочувствием спросил Леонор.
- О нет! – с жаром произнесла девушка. – Я лишилась детских игр и развлечений, но зато приобрела силу, какой не обладает никто, за исключением моих товарищей «меченых». Не в обиду тебе будь сказано, но ты против меня – новобранец, едва научившийся держать в руках меч. Этот гиззард – котёнок. Он хотел съесть меня и поплатился за это своей шкурой! – Девушка весело засмеялась. – Я не боюсь никого и ничего!..
- Даже смерти?
- Смерть – ничто. Это просто переход к другой жизни. Когда я умру – моя душа возродится в другом теле, и всё начнётся сначала.
- Наши жрецы говорят по-другому…
- Илларийские тоже. Но я поклоняюсь виольским богам и святым.
- Кому же?
- В первую очередь – Богине-Матери. Она начало всего сущего и прародительница всех людей. Она даёт и отбирает жизнь, вмешивается в судьбу человека, когда хочет испытать его или направить на правильный путь. Как решит Богиня-Мать, так и будет! Она строго следит за каждым шагом человека, и после его смерти переселяет душу в то тело, какое он заслужил своими поступками в предыдущей жизни.
- Строгая женщина… А кто ещё?
- Священный Меч. Символ удачи и воинского искусства. У него просят помощи в бою, его именем клянутся – и нет клятвы верней.
- Да, меч – штука хорошая… А ещё?
- Ещё есть Святая Лианна – дочь Богини-Матери, её земное воплощение, покровительница всех виолок и женщин-воинов.
- Это всё?
- Этих троих достаточно. Зачем иметь сто богов, чтобы потом путать их имена? Только варвары Ледеберга или дикари с богом забытых островов поклоняются каждому камню и каждому кусту, солнцу, ветру и звездам… Виолок не интересует ничего, кроме их Богини и меча. Всё остальное – пустое засорение мозгов и суета-сует.
- Я был знаком с некоторыми парнями «мечеными», но они никогда не вспоминали о Богине-Матери.
- Потому что у них главные Священный Меч и Небесный Отец – супруг Богини-Матери. Ведь мальчиков-виолов с раннего детства воспитывают отцы и только дочери остаются с матерями.
- Да, я слышал об этом странном обычае. Ещё говорят, что виолки сами выбирают себе мужей и берут мужчин только на одну ночь, как наложников…
- Бывает и такое.
- Ты тоже придерживаешься этих обычаев?
- Когда мне это выгодно… - засмеялась Элис.
- Значит, если я тебя обниму, ты сломаешь мне руку?
- Не обязательно… - промурлыкала девушка.
- А если я поцелую тебя, ты не оторвёшь мне голову?
- Если мне не понравится – вполне возможно, могу оторвать… Но у тебя есть жена, мечтатель, - насмешливо произнесла Элис.
- Ну и что? Где жена, а где мы?
- С некоторых пор, я стараюсь не связываться с женатыми мужчинами.
- Жена… Она, вероятно, уже забыла обо мне. Возможно, даже вышла замуж. Она ещё юна и красива, к тому же у нас не было детей…
- У меня тоже нет детей, хотя мужчин было предостаточно… По-видимому, Богиня-Мать решила оставить меня бесплодной. Наверное, я чем-то Её прогневила.
- Не переживай, ты ещё молодая и успеешь родить.
- Молодая?! Мне уже двадцать восемь лет! Ещё немного – и придётся попрощаться с мечтой о детях!
- Двадцать восемь? Вот уж никогда бы не подумал! Ты выглядишь, как юная девочка.
- Это потому, что ты уже старик! – довольно засмеялась девушка, окидывая взглядом удлинённое худощавое лицо, с морщинками в уголках глаз и складками у крыльев носа. Она осторожно коснулась ладонью коротко стриженых пепельно-серых волос, длинным треугольником спадавших на лоб. Но тёмные, густые, изогнутые, словно крылья птицы брови были ещё чёрными, а тёмно-карие глаза в обрамлении длинных изогнутых ресниц молодо блестели.
- Я ещё не старик, - возразил Леонор. – Тридцать четыре – самый расцвет мужчины. Я просто немного измучен и болен. Но я скоро поправлюсь и тогда…
- Что тогда? – фыркнула Элис. – Ты покажешь мне, каким может быть настоящий мужчина?
- Нет. Я возьму меч и сражусь с тобой.
- Это что-то новенькое… Ты самоубийца? Я ведь убью тебя!
- Зато ты больше не будешь относиться ко мне, как к новобранцу!
- Ты всё-таки обиделся… Я не хотела оскорбить тебя, прости…
- Я знаю… Но я был не самым худшим воином в своём отряде, и мне неприятно слышать, как кто-то сравнивает меня с новобранцем.
- Ты великий воин, Леонор, я верю в это… И если мы станем настоящими друзьями, я, возможно, научу тебя кое-каким приёмам, отчего ты станешь лучшим воином в своём отряде.
- А почему «возможно»?
- Если ты захочешь учиться.
- Конечно захочу! Я считаю, что возраст и опыт учёбе не помеха.

На востоке стремительно разгоралась утренняя заря. Сначала небо окрасилось в жемчужно-розовый цвет, который с каждой минутой темнел, наливаясь краской и глубиной, стал розовым, затем красным и, наконец, заалел. По небу побежали радужные полосы, в которых преобладал голубой всех оттенков. И вот уже всё небо стало голубым, а воздух прозрачно-серым. Наконец, показалось солнце, и его первые, ещё нежаркие лучи легли на покрытую росой серебристую траву.
Элис встала и с наслаждением потянулась. Затем разделась и, как накануне вечером, окунулась в холодные воды ручья. Но сейчас она плескалась недолго. Растерев тело до красноты, быстро оделась.
- Есть хочешь? – спросила она.
- Ещё нет.
- Тогда я займусь гиззардом. А ты присматривай за костром.
Леонор придвинулся к костру, с удовольствием окунувшись в его живительное тепло. Время от времени скармливая огню сухие ветки, он наблюдал, как девушка ловко свежует хищника. Когда шкура была аккуратно снята и растянута между деревьев для просушки, Элис вспорола грудь и живот гиззарда и достала сердце и печень. Зачистив от коры веточку, она проткнула мясо и повесила жариться над костром.
- Ты будешь его есть? - удивился Леонор.
- Варвары Ледеберга верят, что сердце и печень гиззарда добавляют человеку силы, ловкости, бесстрашия, которыми обладал убитый зверь. К тому же, они увеличивают мужскую силу и придают мужчине любовную неутомимость… Если хочешь, я могу поделиться с тобой.
- Хм… Ты сама веришь в это?
- Не верю, но проверю… Но говорят, что варвары – великолепные любовники. И чем лучше варвар-охотник, тем больше он имеет жён.
- Тогда, пожалуй, и я попробую это чудо-мясо… Я, конечно, в своё время тоже был парень не промах, но, может быть, рабство плохо сказалось на моих мужских силах…
_________________

Спасибо за главу
___________________________________

Ирена, спасибо за новую главу. Да, действительно более реалистичная.
___________________________________

Элис и Леонор - чудесные! Живые и светлые! Несломленные жизненными испытаниями ))) главки - солнченые-солнечные, читала их и улыбалась
_________________

И тебе спасибо, Ева!


Спасибо и тебе, Вера!


Спасибо большое, Яся!
_________________

 » Глава третья

На поляне у ручья они провели шесть дней. За это время, благодаря чудодейственной мази девушки, рана Леонора очистилась и начала покрываться новой здоровой кожей. Мужчина уже мог ходить, опираясь на крепкую палку. Лихорадка прошла и он чувствовал себя почти здоровым. Элис беспокоило лишь то, что у них заканчиваются скудные припасы, которые она захватила из дома при поспешном бегстве. Хотя в мясе недостатка не было (каждая охота заканчивалась удачно), но есть одно лишь мясо, без хлеба соли, и пить воду, вместо бодрящего вина, не совсем приятно. Хотя стоянка оказалась на редкость удачной – их не беспокоили ни хищники, ни люди - но Элис торопилась отправиться в дальнейший путь.
Потому на седьмой день, после завтрака, девушка оседлала коня, села в седло и помогла взобраться на круп позади себя Леонору. Любимец Элис – специальный боевой конь илларийской породы, сильный и выносливый – мог нести двоих седоков, правда, приходилось останавливаться на отдых чаще, чтобы дать ему передышку.
Элис направилась на северо-запад, к Тилльскому герцогству, затерявшемуся в лесах неподалеку от границы с Ледебергом. Она хотела выехать к какому-нибудь селению и пополнить оскудевшие запасы.
Первые два дня их неторопливого продвижения прошли без приключений – места действительно были глухие и дикие. Но, наконец, они выехали в более обжитые места. На третий день, ближе к полудню, конь, который шёл почти без управления, сам выбирая путь, неожиданно вывез их на малоезженую лесную дорогу. Она шла в нужном направлении, и Элис направила коня по дороге.
Они ехали спокойно несколько часов, как вдруг впереди показались три человека. Вид у них был более, чем странный: одеты кто во что горазд, словно в одежду с чужого плеча, в руках копья и древние ржавые мечи. Когда всадники приблизились, один из них тут же преградил им дорогу, а двое других заняли позиции по бокам, направив на путников копья. Тот, что стоял посредине, громко и, как ему казалось, грозно, произнёс:
- Эй, вы, двое, а ну-ка освободите нашу лошадь!
Элис окинула их скорее удивлённым, чем грозным взглядом, и произнесла, обращаясь к Леонору:
- Нет, ну ты только посмотри! Такая глушь – и три идиота на дороге. Честному путешественнику нигде нет покоя!
- Придержи язык, девка! – рявкнул разбойник. – Слазь, тебе говорят. Да заодно отцепи от пояса кошелёк, нам он нужнее, чем тебе.
- Ну, держись крепче, - шепнула Элис товарищу и, выхватив арбалет, лежавший в специальной сумке, притороченной к седлу справа, выстрелила в стоявшего ближе всех разбойника. Тот, не успев даже охнуть, рухнул на землю с простреленной головой – древко стрелы торчало из левой глазницы. Девушка громко крикнула что-то похожее на «Йё!» и спрыгнула на землю по левую сторону от коня. Дрессированное животное, услышав знакомую команду, оскалило зубы и цапнуло стоявшего перед ним разбойника за голову; одновременно, острыми копытами со специальными стальными насадками в виде когтей, оно ударило его в живот, выпустив наружу кишки. А девушка в это время молниеносным движением перерезала горло последнему разбойнику.
Не прошло и минуты, как бой был закончен, так и не начавшись. На дороге распластались три тела, среди которых спокойно стояла девушка, вытирая окровавленное лезвие «айосца».
- Верная примета, - сказала она, пряча саблю-нож в ножны, - если на дороге появились грабители, значит, где-то поблизости есть селение… Кстати, они неплохо обмундированы… по сравнению с тобой, друг мой. Ты выглядишь, как оборванец. Думаю, с троих мертвецов наберётся приличный костюм живому. Как ты на это смотришь?
- Не хотелось бы тревожить мёртвых… - суеверно пробормотал Леонор.
- Тогда ходи голый… Но учти, что твой вид более чем подозрительный. Сунься ты в любое приграничное селение, и каждый, даже самый тупой стражник, поймёт, что ты беглый раб.
Мужчине пришлось согласиться, что щепетильность в его положении излишня.
Переодетый в более-менее приличную одежду, Леонор стал похож на человека, а короткий меч наёмника на боку придал ему уверенности.
Оттащив полураздетые трупы подальше от дороги, Элис прикрыла их ветками и старой листвой, не столько из благородных побуждений, сколько из соображений безопасности: вдруг на них наткнётся кто-то из местных и поднимет шум раньше, чем они покинут эти края.
Сделав дело, они продолжили путь.
- Жаль, что у этих олухов не было хоть какой-сякой клячи, - вздохнул Леонор, чувствуя, что конь начинает уставать.
- Надеюсь, мы разживёмся конём в селении.
- Как? Украдем?
- Зачем? Купим.
- У тебя хватит денег на коня?
- Не думаю, что местные клячи стоят слишком дорого. Ну, а если хозяева не сложат им цены, я заберу коня силой – что мне терять? Я нарушила все, какие могла, законы в этой стране. Одним преступлением больше, одним меньше – какая разница?
Вскоре дорога вывела их на склон холма. Внизу, у подножия, на берегу бурной каменистой речушки, раскинулось селение, точнее, жалкая грязная деревушка, состоящая из двух десятков деревянных, крытых камышом и соломой домишек. Улицы, как таковой, не было – только грязная дорога, причудливо петлявшая между домами.
Глядя на деревню с высоты холма, Элис сокрушенно произнесла:
- Неприглядное зрелище. Я бы не стала здесь ночевать даже за деньги. Бьюсь об заклад, здесь нет даже постоялого двора.
Когда они спустились в деревню и выехали на узкую замусоренную улицу, из дворов начали выскакивать тощие облезлые шавки, со злобным лаем бросаясь под ноги коня. Хорошо выученное животное не обращало на них внимания, и от этого маленькие бестии злились ещё больше. Они буквально захлебывались от лая и визжали от ярости.
- Более ненормальных собак я не видела, - пробормотала Элис.
На лай со дворов начали выглядывать жители – высокие худые мужчины и неряшливого вида женщины. Элис остановила коня и обратилась к ближайшему крестьянину:
- Скажи, любезный, как называется ваша деревня?
Тот окинул её хмурым взглядом и процедил сквозь зубы:
- Албус…
- А есть ли у вас постоялый двор или какая-нибудь гостиница?
- Нет.
- А лавка или харчевня?
Хмурый субъект мотнул нечёсаной головой куда-то влево и снова буркнул:
- Второй дом с конца…
- Спасибо, любезный, - с иронией ответила Элис и тронула уздечку.
Когда они немного отъехали, Леонор произнёс:
- Да, от его красноречия прямо болят уши.
- Они живут хуже варваров, - презрительно ответила девушка. – И все какие-то хмурые и недовольные, словно мы им что-то должны и не хотим отдавать…
Второй дом с конца деревни мало чем отличался от остальных, разве что был чуть-чуть побольше и над дверями висела потрескавшаяся деревянная вывеска с выцветшей надписью красной краской: «Харчевня Толстого Томуса». Элис сомневалась, что хоть кто-нибудь в деревне мог её прочитать. Судя по их виду, грамоте они обучены не были.
- Не вставай, - приказала Элис, спрыгивая на землю. – Во-первых, я не рискну здесь оставить коня одного, во-вторых, не нравится мне эта деревня и её жители… Какой-то притон разбойников. Потому, смотри в оба.
- Будь осторожна…
- Само собой.
Толкнув низкую растрескавшуюся дверь, Элис оказалась в полутёмном помещении. Харчевня состояла из одной большой комнаты с чёрными закопчёнными стенами, посреди которой стоял длинный стол с лавками вокруг него. В дальнем углу располагался очаг, возле которого возилась толстая, неряшливо одетая женщина. За столом сидели несколько мужчин и что-то пили из грубых глиняных кружек. Когда Элис вошла, все взгляды обратились к ней.
Девушка окинула присутствующих холодным презрительным взглядом и громко вопросила:
- Кто хозяин этой забегаловки?
С края стола шевельнулась бесформенная фигура, и толстый, обрюзгший мужчина с испачканным сажей лицом гнусавым голосом ответил:
- Ну, я здесь хозяин… А тебе что нужно?
- Мне нужна еда в дорогу и хороший конь. Если у тебя это есть, то я куплю…
И Элис выразительно звякнула монетами в притороченном к поясу кошельке. Опытное ухо кабатчика отличило звон золотых от звона меди, потому что его поведение мгновенно переменилось. Он тяжело поднялся из-за стола и, любезно улыбаясь, прогнусавил:
- Что госпожа пожелает? В моей харчевне самая лучшая еда в округе.
- Не сомневаюсь… - насмешливо улыбнулась девушка. – Мне нужно полтора десятка дорожных хлебцев, копчёный окорок, горшок залитой салом колбасы, корзина земляных орехов и корзинка свежих овощей.
- Госпожа путешествует?
- Да, я еду в Тилль и очень спешу, так что поторопись.
Толстяк обернулся к возившейся у очага женщине и неожиданно гаркнул мощным басом:
- Ильта! Принеси из погреба окорок и колбасу! И скажи Олюшу, пусть принесёт из кладовки корзину отборного панута и корзину самых свежих овощей! Затем сложи в мешок три пятерика самых лучших хлебцев и пару копчёных кур!
- И несколько мер крупы… - подсказала девушка.
- Отвесь пять мер крупы!
Затем повернулся к Элис и продолжил мягким любезным голосом:
- Идите за мной, госпожа. Я покажу вам свою конюшню и вы выберете коня… Только…
- Что «только»?
- Лошади стоят недёшево…
- Если они будут стоить больше, чем я смогу за них заплатить, - холодно произнесла девушка, - я заберу коня бесплатно - и можешь пожаловаться на меня герцогу Тилльскому…
Толстяк оглянулся на молча сидевших за столом крестьян и недобро усмехнулся.
- Зачем мне жаловаться… Вы всё равно недалеко уедете… В нашей деревне живут охотники и отличные следопыты…
- А я стреляю без промаха и отлично устраиваю засады… Поиграем в войнушку или ты всё же назовёшь разумную цену своей кляче?
Толстяк скептически хмыкнул и пошёл к двери. Элис посторонилась, пропуская его вперёд. Когда Толстый Томус вышел наружу и увидел восседавшего на коне Леонора, скепсис его немного убавился. Он понял, что эта странная девица не одна, и, пожалуй, сумеет выполнить свою угрозу.
Они завернули за дом, где, во дворе, располагалась конюшня, в которой стояли три клячи. Правда, один конь стоил внимания, но и он был явно не благородных кровей.
- И сколько ты просишь за этих «рысаков»? – насмешливо спросила девушка.
- Смотря какого госпожа выберет… - уклончиво ответил Томус.
Элис придирчиво осмотрела всех троих, заглядывая в рот, ощупывая бабки, бока и спину, и остановила выбор на молодом сером мерине.
- Я возьму этого. Сколько ты хочешь?
- Госпожа разбирается в лошадях… Этот мерин стоит двадцать золотых.
- Проси больше, всё равно ничего не получишь, - усмехнулась девушка. – Двадцать золотых стоит хороший породистый конь. А этой кляче красная цена – и то, за неимением выбора – пять золотых. Бери их или не получишь ничего. Будешь упираться – снесу тебе голову и заберу его бесплатно.
Толстяк нервно оглянулся на дверь, облизал жирные губы и жалобно произнёс:
- Пять – это слишком мало… Это очень хороший конь – быстрый, спокойный и выносливый…
- Я это проверю в пути. А пока что, это лишь твои слова… Ладно, даю семь, но если ты оседлаешь его и отведёшь до харчевни. Ну? Думай быстрей. Семь – и ни сенты больше. Я и так переплачиваю.
- Восемь… Восемь золотых – и я отдам своё седло и уздечку. Они совсем новые…
Элис посмотрела на толстяка долгим суровым взглядом, под которым тот съёжился, и махнула рукой:
- Седлай!
Хозяин проворно кинулся в угол, где была свалена в кучу разная упряжь, и, пыхтя и отдуваясь, начал седлать мерина. Тот спокойно стоял, кося на хозяина большим синим глазом. Когда конь был осёдлан и взнуздан, Элис приказала его вывести, а сама пошла следом, наблюдая за движениями животного – не хромает ли, не ёкает ли больная селезёнка, не тянет ли он ноги при ходьбе.
Они вернулись к харчевне, где девушку с нетерпением ждал Леонор. Здесь уже стояли корзины и мешки с провизией, которые сторожил угрюмый, лохматый и толстый, как отец, мальчишка.
Элис проверила наличие продуктов и молча погрузила провизию на коней, распределив её поровну. И только после этого повернулась к хозяину.
- Сколько ты просишь за провизию?
- Пятьдесят серебряных, - быстро ответил мужчина, по-видимому, подсчитав сумму заранее.
Элис развязала кошелёк и по одной достала девять золотых монет с профилем илларийского короля. Глаза толстяка жадно заблестели. Он попробовал их на зуб и спрятал за широкий засаленный пояс.
- Вместо сдачи принеси бочонок вина, только не кислого.
- Как угодно, госпожа… Сейчас всё исполню. – И он исчез за дверью харчевни.
Элис попросила Леонора пересесть на мерина.
- Теперь это твой конь, - сказала она.
Мужчина с трудом перебрался на соседнее седло и недовольно поморщился – седло девушки было намного мягче и удобней.
Вскоре вернулся хозяин, пыхтя под тяжестью внушительного бочонка. Поставив его на землю, он вытер ладонью вспотевший лоб, размазав по нему сажу.
- Открой, я попробую.
Плеснув в кружку немного вина, она сделала глоток. Вино оказалось прохладным, терпким, кисло-сладким и приятным на вкус.
- Грузи.
Она привязала бочонок позади седла и тут вспомнила, что у Леонора нет ни миски, ни ложки, поэтому вновь обратилась к хозяину:
- Любезный, нет ли у тебя ещё пару мисок и ложек? И небольшой котелок, если можно. И пару кружек.
- Десять серебряных.
- Неси-неси…
Хозяин вновь сходил в дом и принёс требуемое. Получив монеты, он тоже попробовал их на зуб и спрятал за пояс. Элис вскочила в седло и спросила:
- Как нам лучше проехать на Тилль?
Толстяк подробно объяснил и, когда они отъехали, громко пожелал:
- Счастливой дороги, господа!
- Какой вежливый! – удивился Леонор. – Он совсем не похож на остальных жителей деревни.
- Ещё бы не быть ему вежливым, - усмехнулась девушка. – Он сколотил на мне целое состояние. Сегодня он стал богаче почти на десять золотых.
_________________

Спасибо за главу
___________________________________

Ирена, спасибо за новую главу. Интересно а новые герои появятся?
___________________________________

И тебе спасибо, Ева.
_________________