Архитектура Страха

Окрестности Фалам Кнок.

Мы гуляли с Донной совсем недолго. Не люблю её подопечных, исключительно потому, что боюсь быть ужаленной. Хуже, если ужалят в ягодицы и я со стыда никому не позволю высосать яд. Теперь всегда, куда-нибудь садясь, я проверяю нет ли там змей. Донна смеется над этим, а я сама серьезность.
Так вот, не успела наша прогулка начаться, и я запуталась в своих карточках. Нравится ли мне Шотландия? О, я хотела дать полноценный ответ. Но вместо заготовки, мне в руку упала карта трефового валета. Ума не приложу, как он у меня оказался!? Обычно карточные колоды я с собой не таскаю, а оставляю в фургончике.

Но тут все встало на свои места. Змеи засуетились, поднялся ветер, и нам явился темный человек. Он пришел не за мной, он пришел к ней.
Еще одна моя особенная способность - вовремя исчезнуть. И пока Донна еще не коснулась своего валета, я незаметно сошла с тропы и скрылась в оголенной гуще серых веток.

Фалам Кнок
Нам запрещено входить в замок, но меня так и подначивало взглянуть на него одним глазком. Нарушив запрет, я без труда отыскала в замке неприметные садовые калитки, и войдя, очутилась в дивном, осеннем парке, где под ногами еще хрустели остатки золотистой листвы.
Ветер здесь гулял особенный. Я не стала рисковать, оставалась возле калитка, готовая в любой момент испариться и отсюда, если меня заметят.
Из замка доносились звуки игры на музыкальном инструменте, похожем на волынку.
Я прикрыла веки, распахнула объятия ветру и запела сердцем вместе с ним в унисон:

…Время в Иволах было плотным и тягучим, как расплавленный янтарь, а все имихе жили внутри него, оставаясь неизменными сущностями.
Ска-имихе верили, что незыблемость сохраняет и защищает, называли ее совершенством и не хотели делиться этим ни с кем. Н'имихе считали, что подобное постоянство медленно убивает, брали клинок и резали границы своего мира, задевая плоть человеческого мира вместе с его обитателями.
Люди, подчиняясь иллюзиям, которые сами же и создавали, умели рождать демонов. Блуждали в выдуманных ими мирах, полных бесплотных мечтаний и самых невероятных страхов и верили, что стремятся к свету.
Среди людей есть мудрецы, которые утверждали, что между временем и светом есть зависимость. Что свет существует вне времени. И если люди научатся достигать скорости света, то сами превратятся в свет. И когда это произойдет, то время исчезнет.
Н’имихе готовы помочь им в этом, стать Несущими Свет. Для некоторых избранных, которые станут участниками Игры, время на самом деле исчезнет, а сами люди превратятся в свет, который будет сиять вечность, освещая мрачный уголки мира Иволах.

…В чертогах Владыки время не исчезало, а замирало. Здесь стиралась грань между светом и тьмой, исчезали силы и умирали оттенки.
Колышущаяся бурая пелена, пахнущая пылью, расступилась, пропуская в Запретный зал, и он шел вперед, не слыша звука своих шагов, не видя того, что видеть не полагалось.
- Станешь Посланником. Условия прежние: твое поражение там станет поражением и здесь. И не только для тебя, для всего твоего рода.
- Да, Владыка.

***

Фалам Кнок,
7 ноября 1835 года

…Его искали долго, и наконец нашли. Ремо понял это еще вчера, когда стоял у окна. Знал, что никого не увидит, но вглядывался в сумерки, чувствуя приближение противника.
Больше года по земному времени – более чем достаточный срок, чтобы все подготовить. И в течение этого времени он знал и ощущал, как неизвестный противник идет за ним, выискивая по миру. Теперь это уже не имеет значения, Ремо полностью готов начать Игру.
Первый ход при любом раскладе будет за Архитектором. Н’имихе, как Несущие Свет, играют белыми фигурами, начинают и выигрывают.
Ска-имихе все лицемерны, а в поединках участвуют самые отъявленные из лицемеров и хитрецов. Посмотрим, кого определил жребий ему в соперники.
…Ремо поправил сюртук, притопнул ногами, обутыми в высокие сапоги для верховой езды, и вышел из комнаты. Несмотря на ранний час, коридоры замка наполнились суетой, вызванной последними приготовлениями к приезду гостей.

Спустившись на первый этаж, Ремо, испытывал приятную дрожь предвкушения. Стремясь продлить состояние таинственной неизвестности, неторопливо прошел в холл и остановился, рассматривая стоящую посередине помещения молодую женщину.
Она. Прекрасна. Неповторима. Какой приятный сюрприз. Такой противник сделает их игру еще более острой.
- Миледи? Мадемуазель? Сеньорита? Вы явно не из этих мест, - проговорил он, медленно приближаясь к незнакомке. – Позвольте поприветствовать вас в Фалам Кнок. И разрешите представиться – Ремо Ди Кьезо. Архитектор, заново отстроивший замок. Надеялся на нашу встречу, и теперь вижу, что ждал именно вас.
Он оглядел незнакомку с ног до головы. И обратно. Наслаждаясь увиденным, и не желая отныне отпускать соперницу от себя ни на шаг.
- Смею предложить вам верховую прогулку. Конюшни лэрда Кэмерона к нашим услугам. Прямо сейчас. Что скажете, миледи?

На пути в Фалам Кнок.

Он станет графом.
Эта новость Дамокловым мечом нависла над головой Дестини. Новость, которая может в одночасье изменить жизнь не только Харли, но и ее. Причем ее, в отличие от его, - только в худшую сторону. Нет, даже не просто может, а непременно изменит. И что же ей тогда делать?
Сейчас они в своем старом фургончике ехали в Фалам Кнок, где Харли должен будет встретиться со своей подопечной и вступить в права наследования. Дестини слышала, как у нее за спиной копошатся животные - результаты его экспериментов, и с трудом представляла себе, что вскоре настанет конец их бродячей жизни. Когда весть о внезапном наследстве настигла их, она была готова к тому, что он сразу же с ней распрощается. Но Харли купил ей красивое платье - такое, какого у нее никогда еще не было, и взял с собой в замок... И только один вопрос не давал ей покоя - зачем? Чтобы отыграть прощальный спектакль? Или по привычке? А может и того хуже - из жалости? Хотя нет, последнее в число его добродетелей точно не входило.
Вот уже пару лет они были неразлучны, но она так и не научилась в полной мере понимать его. Он не пускал её внутрь возведённой им защитной стены, которая в своей монументальности могла бы посоперничать с Великой Китайской. По сути, их отношения были просто взаимовыгодным использованием друг друга. Для него. Но не для неё.
Ей было страшно. Было страшно остаться одной. Снова. Было страшно, что в любой момент он выкинет её, как ненужный хлам, уже выполнивший своё назначение. И что ей тогда делать? Что ей делать без него?
За то время, что они провели вместе, она очень к нему привязалась, если не сказать больше. А он ничего не замечал. Харли был странным, немного сумасшедшим... и, может, именно поэтому он был столь впечатляющим ученым-экспериментатором. Обычный человек до всего этого даже не додумался бы. А Харли не просто додумался, но и воплотил свою идею в жизнь. Кое в чем и не без ее помощи. Но теперь, с получением им наследства, необходимость в ней наверняка отпадет.
Дестини тайком вздохнула, уставившись взглядом в свои колени. Харли никогда не выражал к ней никаких особых эмоций. Она ощущала себя бездушной вещью в его руках, и он наверняка ни разу даже не задумался о том, что у неё есть чувства, как у любого живого существа. А она покорно следовала за ним, изображая жизнерадостность, которой иногда не чувствовала, и все только ради того, чтобы он её не прогнал. Но если такое случится... Что ж. Она это как-нибудь, должно быть, переживёт. Попытается вернуться к тому, чем занималась раньше. В конце концов за это время опыта в данной области у неё значительно прибавилось...
Судьба её не баловала. Родители умерли много лет назад и с тех пор ей приходилось самой заботиться о себе, потому что в ее жизни не было никого, кому было бы до неё хоть какое-то дело. Может быть она и привязалась к Харли так сильно именно оттого, что он давал ей чувство плеча. Мнимое - напомнила она себе. Эта иллюзия могла испариться в любой момент и она должна быть к этому готова. Терять близких для неё было уже привычным делом...
Дестини крепче стиснула куклу, которую держала в руках. Последний раз. И этот раз должен быть особенным. Она будет столь блистательна, что Харли запомнит этот блеск навсегда. Она никому не покажет снедающих её боли и страха. Она уйдёт красиво.

Фалам Кнок. 7 ноября 1835-го

Шурша колесами по гравию на подъездной дорожке, их фургон остановился перед парадным входом в замок. Дестини сделала глубокий вдох, прижала к себе тряпичную куклу по имени Лейтис и спрыгнула на землю. Изобразив на своем лице заинтересованное выражение, она, засунув в рот большой палец, смотрела на замок широко раскрытыми глазами. Архитектор постарался на славу - здание весьма впечатляло. Выстроенный из темного камня, как и многие другие шотландские замки, Фалам Кнок имел при этом собственные характерные черты. Например, центральную башню, гордо вскинувшую свою голову над стенами, словно морская нимфа, выходящая из воды… Дестини была уверена, что не видела в Шотландии подобного силуэта никогда раньше. Но созерцание замка ей, как непоседливому ребенку, быстро надоело, поэтому, посмотрев на Таггерта, она капризно заявила:
- Хочу на ручки!
_________________

За некоторое время до визита в Замок

Я сидела напротив зеркала и смотрела на отражение своей матери. Которая аккуратно причесывала мои волосы перед снов. Она всегда так делала, сколько я себя помню.
- Мам - тихо позвала я ее, наши взгляды встретились - Зачем это?
- Ты о чем? - невозмутимо спросила она и продолжила процедуру с волосами.
Я глубоко вдохнула и выпалила.
- Я не хочу выходить замуж за этого старика.
- Аланна - возмущенным тоном проговорила мать - Что за высказывания? Между прочим граф Молони очень уважаемый и добрый человек. Рядом с таким опытным человеком ты будешь счастлива. Да и ко всему жить в достатке.
- Мам, Вас интересует только достаток? - очень тихо спросила я, но она меня услышала
- Меня волнует, дорогая твое счастье.
- Но я не буду с ним счастлива - я резко развернулась и громче чем положено продолжила - Да, у него сын почти в двое старше меня. Мама я не хочу, я не люблю его
Мама отошла в сторону направляясь к двери
- Дочка, любовь завязывается на доверии, постепенно ты вырастишь в своем сердце и это чувство, кок только узнаешь графа получше.
- Но, мам...
- Хватит, мы с отцом все решили - Она уже стояла у двери и развернувшись ко мне проговорила - Прекрати вести себя как маленькая девочка. Ты уже взрослая и он для тебя будет лучшей партией. Вот увидишь.
Я наблюдала как за ее спиной закрывается дверь, а после бросилась на кровать и разрыдалась в подушку. Спустя несколько часов я лежала и смотрела в потолок. Нет, я ни за что не выйду за этого старика. Я не представляю как мои родители могли пойти на такое. И что же мне теперь делать? Голова начинала болеть от множества мыслей. Я сбегу. Точно. Я резко поднялась в кровати и спустила ноги. Но куда? Куда я могу убежать? И тут я вспомнила, что недавно отец получил приглашение на новоселье дальнего родственника лэрда Кэмерона. Но конечно же ехать он не собирался поскольку в эти дни должна состоятся моя свадьба с графом Молони. Фу, даже от имени становится плохо. Так. Мне нужно найти это приглашение и уехать. Уже была ночь, скорее всего все спят спокойным сном и я тихонько прокралась в кабинет отца. Отыскав нужную мне вещь, взяв немного денег, пап я обязательно все верну, быстро собрала самые нужные мне вещи и покинула свой дом. Отойдя на некоторое расстояние я обернулась и вгляделась в очертания здания.
- Нет, Аланна, назад дороги нет. Простите меня.
И я быстрым шагом пошла вперед больше не оборачиваясь.

День прибытия в замок
После того как я спустилась на берег в Эдинбурге наняла экипаж и поехала в сторону замка Фалам Кнок. Путь был нелегким и долгим. Я никогда не выбиралась так далеко. Несколько раз я порывалась вернутся и извинится, но перед глазами всплывало лицо моего не состоявшегося мужа и я снова двигалась вперед.
Когда мы прибыли на место я восхитилась красотой замка и его округи. Все здесь было прекрасно и дышало какой-то своей жизнью. Меня встретил дворецкий. Решил поинтересоваться кто я и к кому.
- Я Аланна Кессиди, дальняя родственница лэрда Кэмерона. Прибыла по приглашению, вот - протянула дворецком пергамент с печатью.
Тот мило улыбнулся и пригласив меня пройти дальше сообщил что хозяин дома сейчас занят. Поэтому меня проводили в комнату которую выделили для меня. Она была очень красивой, светлой и просторной. Я поставила свои вещи на пол, а сама увидев кровать упала на нее. Как хорошо. Я увидела перед глазами лица родителей. Мама, папа простите меня, но вы сами говорили я уже взрослая и по этому думаю мне самой стоит решать, что ждет меня в будущем.
_________________

Утро встретило едва пробивающимся сквозь верхушки деревьев солнцем. Рань-ранняя. Птицы, пересвистывались где-то вдалеке. По комнате полз прохладный ветерок, играя в коротенькой прозрачной занавеске. Едва слышный шелест ткани напомнил о том, что Кэри забыла прикрыть на ночь небольшое окошко. Звуки жизни заднего двора, к которым она уже успела привыкнуть за те пару месяцев, что тут проторчала, медленно, но верно выводили из дремы. И напоминали, что сегодня особенный день. И кто знает, может быть, ее последний день в этом чертовом замке. Она уже порядком устала корчить из себя смиренного ангелочка, готового выполнить любое поручение старой грымзы. И покинет это место без тени сожаления, но преисполненная радужных настроений. Она в этом не сомневалась ни на миг.
Кэри оторвала глаза от окошка и потянулась, чуть заметно подрагивая от утренней сырости. Тонкое шерстяное одеяло за ночь почему-то сбилось в самые ноги.
Она во сне убегала. Она точно помнила, что убегала. Но сам сон так и не вспомнила. Не зря матушка говорила: хочешь помнить то, что снилось, не смотри в окно.
Усевшись на узкой койке, которая заменяла ей кровать, Кэри сладко зевнула, решая, что сделать первым. Пойти искупаться в озере, которое она облюбовала через недельку после того, как поселилась в замке? Оно было надежно укрыто от посторонних глаз густыми кустарниками, позволяя уединиться, отрешаясь от всего мира. Или же сначала позавтракать, а после браться за уборку? Желание хорошенько вымыться было сильнее. А холодная даже в это время года вода Кэри не пугала. Ей и не такое доводилось переживать, когда она претворяла в жизнь свои мошенничества в Эдинбурге. Да и к тому же Кэри отличалась отменным здоровьем. Не то, что нынешние барышни знатных господ, туго затянутые в корсеты и, казалось, готовые вот-вот хлопнуться в обморок. О, времена, о, мода! Зачем так мучить себя! Кэри этого категорически не понимала.
Кэри быстро вскочила и, прямо как была в льняной рубашке, в которой спала, набросила на себя темный плащ с капюшоном, напялила на босые ноги башмаки и прихватила с собой отрез мягкой ткани и кусок самодельное мыло. Переоденется позже, после того, как искупается и вернется обратно. Как старательно она вчера не оттирала белила со своего лица и рук, смачивая их тряпицей, они все еще были белыми, а кожа нещадно чесалась. Марисса, хозяйка лавчонки, в которой она когда-то раздобыла эту самую гадость, предупреждала, что в ней содержатся какие-то яды или еще какая-то дрянь, вредная для кожи. Так что использовать можно очень редко. Ну вот, хороший повод заодно и привести себя в порядок перед предстоящим мероприятием. В предвкушении того, чем обернется для Кэри сегодняшний день, она шустро выскочила через заднюю дверь и направилась на улицу.
- Уже приехали, представляешь! – на Кэри буквально едва не налетела Молли, вцепившись мертвой хваткой. – Силы небесные, я наконец-то увижу их!
Кэри удивленно таращилась на подругу по несчастью. Иначе, чем назвать несчастье их служение в качестве девочек-на побегушка и убирушках, у Кэри язык не поворачивался.
- Кто приехал? – негромко спросила она, выдерживая свой образ паиньки-послушной служанки.
- Как кто?! Кэри, ты что?! Цирк Дюпре! Дюпре! – благоговейно проговорила она с глубокомысленным видом.
Дюпре, Дюпре… Кэри сосредоточилась вокруг казавшегося знакомым названия. И тут ее осенило.
Ах, да, Кэри как-то удалось побывать на их выступлении, которое она запомнила на всю жизнь! В тот раз она едва не загремела в каталажку за то, что попалась на краже кошелька у какого-то щегла. Чтоб он разбогател еще больше, идиот! Она едва унесла ноги оттуда. Кажется, это было пару лет назад.
Кэри, конечно, слышала, как по замку пробегались слухи о том, что хозяин нанял каких-то циркачей для увеселения толстосумов, что с скором времени должны были заполонить Фалам Кнок. Но как-то упустила сей момент из вида. Да и не до того ей было. Она строила свой тайные помыслы, самым тщательным образом исследую те помещения, в которых ей удалось побывать за те месяцы, что она тут каторжно трудилась все вычищая-натирая-выгребая.
- О, цирк Дюпре здесь? – натянула на лицо маску благоговейного трепета и в восторге распахнула глаза. – Нужно будет обязательно посмотреть на их выступление еще раз. Они настоящие мастера своего дела, правда?
Молли закивала, по-идиотски улыбаясь на слова Кэри.
- Ну, я пойду. - Кэри еле отодрала от себя до ужаса влажные ладони “подруги”, от которых ее воротило. Премерзкое ощущение.
И она неторопливо двинула в сторону своего тайного озерца. Впереди ожидал трудный день, вечер и ночь, которые она представляла себя в самых радужных красках.
Ночь так точно. Все гости будут на балу, а уж она позаботится об их спокойствии. В глазах зажглись предвкушающие огоньки, а губы сами растянулись в улыбке.
Плутая среди деревьев по едва виднеющейся тропе, которую протоптала, почти каждое утро бегая сюда, Кэри наконец достигла озера. Оно встретило едва заметной рябью ветра по водной глади. Подходя к самой кромки у травянистого берега, Кэри развязала тесемки плаща и повесила его на ближайший куст. Скинула башмаки и ступила в холодную воду, привыкая к ней. Потом присела на корточки, чувствуя, как ткань рубахи набирается водой, щекотя кожу ног. Кэри коснулась водного зеркала ладонью, поглаживая и наслаждаясь кристальной чистотой воды, сквозь которую можно было разглядеть песчаное дно. После выпрямилась и сделала шаг вперед, погружаясь в воду, которая, несмотря на прохладную погоду, была довольно теплой. Да и льняная ткань просторной рубахи не даст ей замерзнуть.

На пустыре

Марк ушел от остальных, чтобы никто не отвлекал. Такой уникальный трюк, как у него, требовал абсолютной сосредоточенности. Одно лишнее, неверное движение - лишишься руки или ноги.
Жонглирование ножами. Он прочитал об этом в одной книге по цирковому искусству, которую когда-то подарил покойный Дюпре, и загорелся. Да, там стояли пометка "трюк повышенной опасности" и разъяснения о том, что подобные номера даются легко единицам из мастеров. Но если Брэди что-то взбредало в голову, он не мог успокоиться.

Прежде всего - глазомер, чувство ритма, баланс. Три составляющие успеха в жонглировании чем угодно, от яблок до горящих свечей. С той разницей, что если ты угодишь яблоком в ляжку, у тебя появится небольшой синяк. А вот если уронишь один из тех старинных красавцев с блестящим лезвием - можешь стать инвалидом.

Комплект метательных ножей Марк купил по случаю за сходную цену у старьевщика. Выкованные несколько веков назад, ножи были настоящим сокровищем для профессионала. Обоюдоострые лезвия, удобные, хорошо ложившиеся в руку рукояти. Он умел кидать и за лезвие, и за рукоять, в зависимости от расстояния - чем дальше от цели, тем ближе к верху ножа ты берешься. Мастер может кинуть с тридцати футов (ок. 10 метров), больше - это уже из области легенд.
Но как оказалось, ножи годились не только для метания, но и для жонглирования. Правда, начинать пришлось с их точных копий с затупленными лезвиями, для безопасности. Потом делать трюк с оригиналами, но в специальных чехлах из кожи. И только потом Марк отважился жонглировать обнаженными клинками.

Но для начала, пожалуй, лучше взяться за любимые шарики. Это разогрев. Затем - попрыгать и пробежать несколько кругов. А потом сам трюк.
Он надел старую маску, чтобы сразу войти в образ и настроиться на работу.

Влажный ветер осени, запахи прелой травы и листвы. Слышались голоса птиц издалека, солнце светило тускло. Замок Фалам Кнок выглядел, как брошенный великан, обреченный на вечное одиночество. Совсем как сам Брэди.

Шарики запорхали в воздухе без остановки. Ритм. Баланс. Отключиться от всего, что мешает. И работать, работать. Только так.
_________________

Фургон Донны
Мой фургончик был небольшим, но нам троим места вполне хватало.
Небольшой столик с книгами, большой платяной шкаф со сценическими костюмами и кровать, куда Нат и сгрузил бессознательное тело.
- Спасибо Нат, дальше я сама справлюсь.
Под мягким пледом, в который был завернут мужчина, была простая белая рубашка, не новая, но из дорогой тонкой ткани. Развязав шелковый шейный платок и расстегнув пару пуговиц, Донна освободила шею, надеясь что приток кислорода увеличится. Она наклонилась и приникла ухом к месту, где должно биться сердце. Удары были слабыми, едва слышными, но ритм был четким, это вселяло надежду, что больной сможет выкарабкаться из могилы. Однако страшные хрипы, сопровождаемые каждым вздохом, напугали девушку. Многих обитателей цирка она поставила на ноги, но такого запущенного пациента у неё еще не было...
Донну охватила паника, мужчина, лежавший на её кровати, определенно был из высшего общества, что если она не сможет его спасти, не навлечет ли она своей самонадеянностью беду на себя и цирк в целом?
Негромкий стук упавшей баночки отвлек девушку, рядом с пузырьком лежала Трис и невинными глазками смотрела на Донну. Риз оплетал найденное яйцо, пытаясь вернуть ему нормальную температуру.
Ровным почерком на бирке, прикрепленной к крышке, было написано "Кромхео". Один из самых сильнодействующих препаратов, что удалось ей приготовить. Зачем он был ей нужен - она и сама не знала. Для приготовления этого снадобья она использовала яд Тайпан, самой ядовитой змеи, которую только смогла найти, договориться с ней было невероятно тяжело, особенно потому, что змея отказывалась выпускать яд в пробирку, а не податливую плоть человека или животного.
Даже Донна, привычная к ядам змей, не была уверенна, что эта настойка спасет её жизнь, а не ускорит переход за грань.
Еще раз посмотрела на Трис, от неё исходила уверенность и спокойствие, но этого хватало лишь на то, что бы я не ударилась в панику. Дрожащими руками, таки взяла пузырек и повернулась к мужчине.
Его лицо по прежнему искажалось болью, руки были невероятно напряжены и сжаты в кулаках. "Он борец", - подумалось ей.
Для принятия внутрь - слишком токсично...
Закулисье цирка не самое лучшее место для юной барышни и Донна поняла это в своей первой труппе. А какой страх она испытывала, выходя впервые на публику, в довольно скромном наряде ассистентки, но ей самой он казался верхом распущенности... Со временем её взгляд на наряды претерпел невероятных изменений.
Скольких мужчин она видела полуобнаженными? Много, тогда почему руки задрожали с удвоенной силой, когда она тянула верх его рубашки, обнажая худощавое, но мускулистое тело.
Выдавив немного мази на руку, она начала втирать её, медленно водя рукой по сильным, напряженным мышцам. Все происходило как в бреду. Кто из них болен, он или она? Тогда почему её взор так затуманился, откуда этот жар, растекающийся по всему телу. Только отняв руку от горячего тела, Донна поняла, что не оно обжигало ладонь, это горела её собственная рука от действия яда. Но не время останавливаться. Приложив не мало усилий, ей таки удалось перевернуть мужчину, открыв себе доступ к спине. Вернув сбившуюся рубашку наверх, она обнаружила безобразные шрамы. От удивления, она едва не прислонилась ладошкой к губам. Этот аристократ был полон сюрпризов и не походил ни на кого, встреченного ей ранее.
Он сказал ей всего лишь пару слов, но его тело рассказало гораздо больше.
Втирая мазь в спину, Донна думала о том, как он мог получить такие шрамы, что способствовало этому. Был ли жесток его отец или он просто неудачно упал с лошади, а может пострадал в дуэли, защищая честь своей дамы? *Донна замотала головой, отгоняя непрошеные мысли и вернулась к изучению тела* Одни мышцы и кости, никакого жира, мужчина во многом себя ущемлял, если не сказать, что голодал...
Мазь давно впиталась в кожу, а она все водила пальцами по страшному узору на спине, ей казалось, что ещё чуть чуть и он поймет скрытый смысл беспощадных шрамов..
- Донна... - хриплый голос, тот самый, что она слышала на пустыре, заставил её одернуть руки от спины и отскочить от мужчины, как нашкодившего ребенка убежать с места шалости.
Теперь она видела лицо и как трепетали тяжелые веки, стараясь открыться. Он приходил в себя.
_________________

Фалам Кнок

Шиан как раз успела помочь Фрэн с чудесным длинным красным платьем, которое завораживало её также, как завораживал огонь. Ткань будто вспыхивала яркими всполохами даже сейчас, в относительном полумраке фургона, где жила старушка. Наверное, от одного только прикосновения ткани к телу можно испытать что-то удивительное. Удовольствие. Почти такое же, которое Шиан испытывала во время репетиции, одетая только в его взгляд. Даже несмотря на то, что на ней была удобная одежда, ей казалось, что она обнажена. В эти минуты они принадлежали только друг другу. И если бы Шиан могла, она бы бесконечно репетировала. Их совместный номер. Первый. И даст бог, не единственный.
Возле её лица материализовалась записка и Шиан жадно схватила её, словно надеялась, что она от Зверя.
Нет, это была всего лишь Лори, которая, очевидно, заметила что-то. Хотя, наверное, не заметил только ленивый. Она слабо улыбнулась, поспешно спрятала записку в карман и бросила быстрый взгляд на Фрэн. Заметила или нет?
- А Зверь... он где, не знаете? - задала она вопрос, старательно делая так, чтобы её голос звучал равнодушно. Хотя, уж кто-кто, а Фрэн знала, как именно Шиан относится к Зверю. И как любит его. Как старшего брата, разумеется.
- Наверное, опять с мадам Дюпре. Ты поищи его, далеко уйти не могли. - Фрэн пожала плечами и продолжила работу над платьем, торопясь окончить её к сроку.
Пф! Поищи! Будет она ещё бегать за ним, будто его преданная собачонка. Как раз теперь, когда она стала ему совершенно не нужна.
- Посмотрим, - буркнула она, поднимаясь на ноги. - Не хочу им мешать.
И пока Фрэн не успела ответить на обиду, явственно прозвучавшую в её голосе, вышла из фургончика.

Она двигалась как механическая кукла. Что-то даже поела, помогла по хозяйству, убралась после завтрака, поблагодарила Марка, который отправился репетировать, и всё это время смотрела по сторонам, надеясь увидеть Зверя. Одного. Но ни его, ни мадам Дюпре поблизости не было. Шиан в очередной раз почувствовала, как лицо обжигает краска злости, щедро замешанной на ревности. Чёрт бы побрал тот день, когда Девона появилась в их цирке!
Отряхнув платье, на подоле которого осталось пятно от травы - она никогда не умела быть аккуратной с одеждой - Шиан прошлась по двору замка, надеясь хоть немного проветрить голову, чтобы прогнать дурные мысли.
Неподалёку от замка располагалась каменная стена, увитая дикими розами, которые сейчас безжизненно висели, побитые морозом. Шиан медленно направилась туда, желая хоть ненадолго спрятаться от всех и побыть в одиночестве. Дождь, который, очевидно, был ночью, оставил на дорожках небольшие ручейки. Шиан шла, глядя себе под ноги и намеренно шагая прямо по воде, несмотря на то, что башмачки её уже промокли.
Она сорвала розу на длинном пожухлом стебле. Её некогда розовый цвет сейчас превратился в пепельно серый. Пепел и розы. Розовый пепел. Пройдя ещё несколько шагов, Шиан подняла голову и сделала глубокий рваный вдох, когда увидела его - Зверя. Её взгляд тут же метнулся вокруг, а сердце пропустило удар. Неужели она сейчас станет свидетельницей свидания Зверя и мадам Дюпре. От этих мыслей Шиан так крепко стиснула мёртвый цветок в ладони, что шипы впились в пальцы.
- Ох... - выдохнула она от боли, и тут же отвернулась. Намереваясь сбежать. И желая остаться. Хотя бы ненадолго. Здесь, где нет этой вездесущей Девоны. - Прости, я не хотела тебе мешать, - пробормотала она, поворачиваясь к Зверю, но так и не осмеливаясь поднять на него глаз. Её взгляд упал на каплю крови, выступившую на подушечке пальца, и Шиан поднесла руку, обхватывая палец губами и слизывая алую влагу. - Просто хотела с тобой... кое-что обсудить, - безбожно соврала она, так и не поднимая взгляда. Отчего-то именно сейчас общаться со Зверем было нестерпимо трудно.
_________________

Золото волос собрано в высокий – чтобы не намочить – узел, по нежной белой коже, окрашивая её розовым сиянием, пляшут отблески огня: картина, достойная кисти Тициана или Рафаэля, увы, так и останется ненаписанной.
Пахнущая травами, вода расслабила мышцы, унося усталость долгого пути и Изабелла закрыла глаза, поддавшись убаюкивающему теплу, но виконтесса не обманывает себя ни на минуту: если холод поселился в душе, его не изгнать горячей ванной, особенно, такой давний.
Невесомые песчинки минут уходили одна за другой, пока забытьё не нарушил почтительный шёпот:
- Ваша милость, всё готово.
- Спасибо, Джоан, - поднявшись, Изабелла перешагнула через край бадьи и маленькие ступни – Себ когда-то давно спрашивал, улыбаясь, где его Золушка потеряла свои хрустальные туфельки – почти полностью скрылись в густом ворсе ковра.
Горничная набросила хозяйке на плечи заранее согретую простыню и почтительно отступила на шаг – Энн строго-настрого предупредила, что миледи очень не любит чужих прикосновений и ей нужно помогать только с переодеванием и с укладкой волос.
На подставке леди Изабеллу уже ждало платье – как ни странно, но синеглазой блондинке, настоящей «английской розе», удивительно шло красное и виконтесса отдавала предпочтение самым разным его оттенкам.
Переливчатый муар играл багряно-закатными, пурпурными, малиновыми тонами, так что женщина казалась охваченной пламенем. Из украшений – рубиновые серьги, часть фамильного гарнитура, который жена наследника получает в день свадьбы.
Короткий взгляд в зеркало – всё так, как должно быть - и леди Изабелла вышла из комнаты.
Пора познакомиться с другими гостями.
Шорох туфелек по каменному полу – интересно, а гостям не полагается выдавать карту? Здесь очень легко заблудиться и стать привидением, – поворот и, остановившись в двух шагах от мужчины, виконтесса Лайонсвуд изумлённо выдохнула:
- Себастьян… ты здесь…
Мужчина, не отвечая, перехватил её запястье и властно потянул за собой. Свободной рукой распахнул дверь в первую попавшуюся комнату и, прежде чем сбитая с толку женщина смогла что-то сказать, увлёк её внутрь.
- Ты сошёл с ума, - услышав, как закрылась дверь, Изабелла попыталась высвободить руку.
_________________

Накануне.

- Милорд, вам нужно вставать... - в очередной раз произнес Финли, мой камердинер. - Милорд?
Сейчас придушу. Если встану. Словно назойливая муха, которая мешает своим жужжанием. Я слышал его, но не хотел даже отвечать, а скорее не мог, ни открыть глаза, ни подняться. В этот раз Фреди постарался на славу.
«Оставь меня в покое, демон!» - попросил я его, правда скорее всего не вслух.
Я снова начал проваливаться в сон, когда ледяная вода обожгла лицо. Хватая ртом воздух, распахнул глаза и быстро сел, уже во всех красках представляя, как убиваю своего камердинера, жестоко и целенаправленно. Но вместо него увидел возле кровати отца, чей взгляд был холоднее льда. Он словно пытался меня им уничтожить. Его даже можно было понять. Почтенный лэрд в черном костюме стоит над кроватью своего сына, сложив ладони на костяной рукоятке бардовой трости. Время около полудня, наверняка. Но сын не болен и не присмерти, он просто до сих пор еще пьян.
- Когда-то я думал, что от тебя не будет никакой пользы, - произнес он. - Ты рос неуправляемым ребенком, которого интересовало только озорство.
Застонав, я накрыл ладонью глаза и протер лицо.
- Молю, избавь меня от своих нравоучений, - попросил я, вполне серьезно.
- Но потом ты проявил интерес к тому, чем занимался я, хотя производство виски сложно отнести к тем вещам, которые могли бы занять пятнадцатилетнего мальчика.
- Мне просто надоели твои придирки.
- Пусть так. Но вместе нам удалось многого добиться, не так ли? Лично ты наладил не один канал сбыта «Фреди Бойд», и привнес в технологию новые детали, которые сделали вкус нашего виски одним из самых востребованных.
Ох, не к добру это, когда хвалит отец. Я понял это еще несколько дней назад, когда был лишен тех денег, которые заработал собственным трудом.
- Сейчас же ты выглядишь так, как большое разочарование.
Началось. Опять. Будто мне не тридцать пять, а каких-то пятнадцать. Не собираясь это выслушивать, я поднялся и встал перед отцом, пытаясь поймать равновесие, которое упорно ускользало. Мы были одного роста. Нас часто путали со спины, по первым ноткам голоса. Я был его худшей версией, когда он уже пользовался репутацией человека, с которым лучше не связываться.
- Что-то еще? - спросил я у него.
Он прищурился.
- Ты забыл, куда должен был отправиться на рассвете?
- Я помню. В замок Фалам Кнок, к дядюшке Дугэлу, чтобы лично доставить Фреди к столу.
- И? Что ты все еще делаешь здесь?
- Да перестань, мы брали день с запасом.
- Один день. Теперь в лучшем случае ты прибудешь туда впритык.
- Я буду там до начала торжества, - процедил я, начиная злиться.
У меня адски болела голова, сложно было стоять ровно, и чертовски хотелось пить.
Отец смерил меня строгим взглядом и снисходительно произнес:
- Хорошо.
В этот момент постучали в дверь, и по стуку я сразу понял, кто это был.
- Что?! - крикнул я на дверь.
Та открылась, и в комнату залетела Лилас, моя младшая сестрица. Но едва увидев отца, она застыла на месте, прикладывая к губам какой-то конверт.
- Ой, отец, я не знала, что вы здесь.
- Что ты хотела? - строго спросил он.
- Принесли письмо, для Алана.
- От кого? - спросил я, когда проснулось любопытство.
Сестрица заулыбалось, что не мог скрыть никакой конверт.
- От мадемуазель Коко.
- Дай сюда, - потребовал я, протягивая к ней руку.
- Просто так не отдам, - заявила она, показала мне язык, прикрываясь конвертом от отца, и убежала, даже не закрыв дверь.
Я любил свою сестру, но только тогда, когда она меня не раздражала. Но тут в комнату сунул нос и Кайл, наш младшенький.
- Заберешь у сестры письмо и принесешь мне - подарю тебе новую гончую, - сказал я ему.
Глаза брата загорелись, и он быстро понесся зарабатывать обещанное. Даже отец ничего не успел сказать.
- Доволен? - спросил только у меня. - Он сейчас опять доведет ее до слез.
Я помню, что нашу маленькую принцессу никто не смел обижать. Сам же порву за нее любого. Но были моменты, когда правила менялись из-за каких-то шалостей. Это нормально, когда в семье больше одного ребенка, и даже если среди них есть тот, кто уже давно вырос.
- Разберутся, - ответил я.
- Надеюсь, от Жизель Коко пришло любовное письмо. Ты ведь ничего не испортил?
Каждый отец знает своих детей лучше, чем они думают. Девушка из титулованной семьи с богатым наследием должна была стать для меня хорошей партией. Но неделю назад я проиграл ее в карты своему сопернику. И даже ничуть не расстроился. А все потому, что отец лишил меня тех средств, которые я мог бы предложить в качестве ставки. Нужно было как-то выкручиваться.
- Наверняка, - ответил я ему.
- Хорошо. А теперь, будь добр, приведи себя в порядок и хорошенько выспись перед поездкой. Не опозорь меня перед Кэмероном. И убери, наконец, из моего дома ту, что прячется под твоим одеялом.
Выплюнув последнюю фразу, отец с достоинством удалился. А я все стоял и удивлялся собственной наглости. Я привел в дом девицу? В дом отца и не жену? Да не может быть! Но когда я сдернул одеяло, то действительно обнаружил в своей постели обнаженную натуру.
- Привет, - сказала мне фигуристая блондинка.
Память вернулась в тот же миг, как целую ее, как раздеваю и трахаю. Как она подходит ко мне, чтобы утешить, когда я в очередной раз проиграл. Вспомнило ее и мое тело, откликнувшись особенно резво в нижней части. На минуту я подумал, что совесть может повременить с возвращением, ей не привыкать к отгулам. Но хотя бы не в этом доме, и не в этой комнате, которая порой служила проходным двором.
- Одевайся, - сказал я девушке, когда открылась дверь, и в комнату залетел радостный Кайл, размахивая конвертом.
- Алан! Алан! Я забрал у нее письмо...
Когда я попытался загородить собой девушку, было уже поздно. Брат застыл с открытым ртом, глядя на нее даже мимо меня. За спиной раздался женский смешок. Дьявол! Матушка мне этого не простит. Не хватало еще вины в совращении младшего.
- Так, спокойно, - сказал я ему, выталкивая за дверь. - Дышим и моргаем. Слышишь меня?
Кайл мыкнул и поднял ко мне глаза, в которых появилась толика осмысленности. Я взял помятый и местами рваный конверт из его рук и продолжил:
- Ты ничего не видел, понял меня? Захочешь поговорить, подойдешь позже, ясно?
Он кивнул и смог спросить:
- А кто она?
- Потом, договорились? Сейчас иди, гуляй.
Он начал хмуриться, становясь этим похожим на отца, и вспомнил про мои слова:
- Ты должен мне гончую.
- Я помню. Иди уже.
Состроив обиженный вид, Кайл все-таки ушел. Тогда я смог спокойно открыть конверт и прочесть письмо: «Дорогой Алан. Я решительно не понимаю, что происходит? Вы внезапно пропали, ничего не объяснив. А вместо вас моей компании упорно добивается господин Данте...»
Дочитывать я не стал, все и так было понятно. Смял листок, пока заходил обратно в комнату, и бросил его в камин. Жизель Коко была хорошей партией, но недостаточно привлекательна для меня, слишком воспитана и отвратительно мила. Я тратил уйму сил, чтобы быть с ней вежливым и хорошим. То есть таким, каким бы она хотела видеть мужчину рядом с собой. Даже не по своей воле в первую очередь. Наверное, поэтому я был рад избавиться от этого бремя. Отец желал породистых внуков, следующее поколение наследников своего бизнеса. А я не спешил с этим, трахая избранных и плохо представляя себя верным мужем.
- Я передумал, - сказал девушке, которая уже натягивала на себя нижнюю юбку. - Раздевайся.

На пути в Фалам Кнок.

Фалам Кнок показался на горизонте среди осеннего пейзажа. Массивный, неприступный замок, хозяин здешних мест, и единственное пристанище для заблудших путников, если, конечно, владелец замка позволит нарушить его покой. Погода здесь бодрила, а воздух пах свежестью утра. Я дернул за поводья, заставляя Ворона ускорить шаг. Он недовольно фыркнул и цокнул копытом.
- Знаю, что ты устал, приятель, - сказал я ему. – Я тоже. Но нам осталось совсем чуть-чуть. Скоро будет вода и сено с виски.
Он снова фыркнул и тряхнул гривой.
- Не ори, виски не для тебя, а для меня.
Он снова тряхну гривой, словно кивнул, когда согласился со мной. И мы поплелись дальше за нашим экипажем. Впереди ехали две повозки. В первой - вещи с Финли, который пытался проснуться после сна и трясся от холода. Во второй - ящики с Фреди.
- Милорд! – позвал меня кучер первого экипажа.
Когда я подъехал к нему, то сразу понял, в чем дело. Впереди стоял экипаж с сильным креном в одну сторону.
- Милорд, попробуем объехать, или поможем?
- Не торопись. Пойду спрошу, что случилось.
Когда я подъехал, ко мне первым делом кинулась женщина, начиная причитать и охать, что кто-то сейчас «убьется» и «сотрет свои ноженьки». Я даже не сразу понял, что она просила о помощи, и что говорила о девушке, которая шагала впереди в направлении замка. У них что-то случилось с экипажем, отчего они не могут двигаться дальше. Оставив наказ своему кучеру помочь, я погнал Ворона верх по дороге.

Девушка усердно шагала вперед, придерживая свои пышные юбки богатого платья. Несколько карамельных прядей выбилось из ее прически и теперь лезли в лицо. Когда мы поравнялись, на меня посмотрели серо-голубые глаза. Это оказалась юная леди, очень не дурна собой, даже более чем. Я протянул ей руку в перчатке и произнес:
- Забирайтесь. Путь до замка еще не так близок, как вам кажется.
_________________

Каменные стены и холодный мрак. Его не скрыть даже такому искусному реставратору. Архитектору, способному соткать иллюзии из ничего. Фалам Кнок готовился стать местом партии. Удивительной Игры, поучаствовать в которой доведётся лишь избранным. И она - одна из них. Ту, кого выбрали. Фатум, обстоятельства, Владыка ска-имихе. Или же сама Игра. Да, Девона верила, что и партия обладает своим разумом, который не в силах контролировать даже они с Архитектором. И это завораживало.
Она почувствовала его взгляд прежде, чем увидела н'имихе. На губах Девоны появилась лукавая улыбка, резко контрастирующая с холодом в её глазах. Заложив руки за спину, она рассматривала богатое убранство помещения. Слуга удалился ещё пару минут назад, объявив, что непременно уведомит хозяина замка. Но как раз хозяин ей был не нужен. Тот, ради кого она оказалась здесь, уже прибыл к ней на встречу.
Она почувствовала себя в сети из его взгляда и предвкушения, которое делила с Архитектором. Интересно, какой он? Как выглядит? Хорош ли собою? Впрочем, это не имело значения. Повернувшись так, чтобы он сумел рассмотреть её профиль, Девона перестала улыбаться и нахмурилась, словно картина на стене напротив вызвала у неё особый интерес.

- Ах, вы здесь! - воскликнула Девона, вновь растягивая губы в лукавой улыбке. - А я так замечталась, что не заметила вашего присутствия, - соврала она, ожидая, пока Архитектор подойдёт к ней. Он завораживал её. Как и эта встреча, слишком долгожданная. - Мадам Девона Дюпре, прибыла с цирком для увеселения гостей, - представилась она. - И да, вы правы, синьор Ди Кьезо, я не из этих мест. Как и вы, неправда ли? - Она склонила голову набок и задумчиво проговорила: - Что-то... знакомое в вас. Позвольте угадаю. Вы из места, в названии которого первая буква "и"? - Она снова широко улыбнулась и жизнерадостно предположила: - Италия!

- Предпочитаете садиться верхом с первых нот знакомства? - Девона подошла ближе к Ремо и окинула его лицо взглядом. - Вы прекрасно постарались, синьор Ди Кьезо. Замок великолепен. А если конюшни Кэмеронов и их обитатели хороши хотя бы вполовину от того, как хорош Фалам Кнок, наше с вами путешествие станет незабываемым. - Она помедлила, ожидая, когда Ремо подаст ей руку, чтобы препроводить на прогулку, и кивнула: - Я согласна. С вами - на всё.

Фалам Кнок и окрестности

Допев свою песню, я открыла глаза. И вовремя! К моему месту приближались несколько дам, столкновение с которыми не входило в мои планы. Пришлось поторопиться, и покинуть замок.

Я прогуливалась в полном одиночестве, постоянно натыкаясь на наших. Они были так увлечены своими заботами, что не замечали меня.
Шиан прошла мимо, все такая же обеспокоенная, как и утром. Натан возился с канатами, но нигде не было видно Блэйза. Он что, до сих пор спит?!
Надо подарить ему маленького петушка.
Шаг за шагом я приближалась к пустынной природе, созданной специально для одиночества. Уловив звук жонглирования, так хорошо знакомый с детства, я без труда определила что невольно рискую нарушить кропотливую работу Брэйди.

Осев за оголенными кустами, так, чтоб он не мог меня заметить, я восторженно наблюдала, как напряженно он отдается ремеслу, как играют его мускулы сквозь ткань сорочки, а часть лица, не скрытая маской, выдавала что оно остается таким, будто он за штурвалом корабля, идущего ко дну, но до сих пор сохраняет хладнокровие. Ему не мешали ни ветер, ни хмурый день. Шарики вели себя как дрессированные, подчиняясь Брэйди, а не законам природы.
Я смотрела на маленькое представление, и на душе становилось тепло за мужчину. Честно, я переживала, что он не сможет прижиться в цирки Дюпре. Но Брэйди старался, и стал одной из звезд нашей труппы.

Я копаюсь в фургоне, стоя спиной к замку и чувствую, как кожи словно касается ледяная рука, тянущаяся от самых старых стен. Сам холод мне нипочем, но ощущение настолько явное, что пробирается под кожу и остается там чувством тревоги. Как ноющая заноза, которую хочется выдернуть немедленно.
Снова кошусь на Шиан, Лори, нахожу взглядом Девону. Мадам Самозванка направляется к замку. Шествует по пустоши будто королева. Из нее такая же циркачка, как из меня наследный заморский принц. Что задумала эта бестия?
Девона чувствует мой взгляд, оборачивается и посылает мне легкую улыбку, едва коснувшуюся ее идеальных губ? Сочту это подтверждением своих подозрений.
Бросив ей ответный взгляд, возвращаюсь к своему занятию. В животе урчит от голода, а от костров доносится аппетитные запахи поджаренного бекона. До выступления еще есть время, можно спокойно перекусить и прогуляться вокруг. Хочу осмотреться перед предстоящим представлением, и понять, в какое место нас занесло.
Подойдя к костру, беру ломоть поджаренного хлеба, кладу на него пару ломтиков бекона и кусок яичницы. Ем, не сводя взгляда с замка, и пью горячий кофе. Такой горячий, что любой другой ошпарил бы рот. Мне же кофе кажется едва теплым. И почти безвкусным. Но мне нужно только ощутить насыщение, оттенки вкуса не так уж и важны.
Покончив с завтраком, отправляюсь на прогулку.
В цирке нет будней или просто серых дней. Каждый день что-то случается. Вот и сейчас, мы только приехали, утро едва началось, а Донна уже успела «сразить» наповал какого-то мужика. Надеюсь, не ее очаровательные создания стали тому причиной.

- Что ты с ним сделала, Донна? - проговорил я, взваливая мужика на плечи и направляясь с ношей обратно в наш лагерь. – Можешь не отвечать, вопрос риторический.

- Угу. Удачно справиться, - уложив увесистое тело жертвы, явно являвшейся аристократом, я вышел из фургона и отправился туда, куда направлялся раньше.
Дошел до подлеска, замедлился, вдыхая запахи остывающей земли и слушая тишину. Вдалеке между стволов деревьев мелькнуло озеро, и я, не раздумывая, двинулся туда.
Вышел к берегу и остановился: в воде плескалась девчонка. Светлые волосы струились по спине, облепленной тонкой тканью намокшей рубахи. Холодостойкая местная жительница или лесное создание, водившееся только в этих странных местах. Она здесь явно одна, и, скорее всего, пришла из замка. На ветвях ближайшего куста висит плащ, в траве стоят башмаки. Судя по одежде, девушка не из знати. Да и кто из знатных леди сунется в такую пору в лес, в одиночестве, да еще и с намерением окунуться в ледяную воду.
Мне стало интересно, и я решительно направился к воде. Девчонка заметила меня и замерла, обхватив себя руками. Смотрит огромными глазищами без страха, даже с вызовом, как я стягиваю сапоги, снимаю сюртук и, оставшись в одних штанах, захожу в воду.
- Всякое повидал, - говорю я, продолжая продвигаться к ней. – Но впервые встречаю асраи* живьем. Оказывается, они вполне настоящие.
Она не двигается с места, даже не вздрагивает, просто следит за моим продвижением в воде.
- Я – Нат. А имеется ли имя у водяной нимфы?
_____
Асраи* - водяная нимфа.

Нянька отстала. Кажется, даже вернулась к карете, опасаясь за вещи, оставленные без присмотра, и Кенна вздохнула с облегчением, подставляя лицо робким лучам холодного солнца. На неё вдруг снизошло умиротворение, и баронесса улыбнулась, наслаждаясь одиночеством и красотами вокруг.
Топот копыт по дорожке, послышавшийся слишком быстро, заставил её глубоко вздохнуть: насладиться одиночеством и покоем ей не дали.
Кенна зашагала ещё быстрее, делая вид, что ей не интересно, кто же тот самый всадник, который нагонял её. А когда мужчина (а это оказался мужчина весьма недурственной наружности и довольно-таки нахальным взглядом) поравнялся с ней, скользнула по нему равнодушным взглядом и отвернулась.


- Вы хотите, чтобы я села на… жеребца? – не удержалась от восклицания баронесса, снова поворачиваясь к мужчине. Взглянула на протянутую руку, потом на его лицо. Привлекательное, дерзкое. Совсем не как у её мужа, храни Господь его безгрешную душу. – Это предложение может стоить мне чести, если вы понимаете, о чём я. К тому же, - Кенна не удержалась от озорной улыбки, которой наградила незнакомца перед тем, как зашагать дальше, - моционы очень полезны для здоровья, милорд. Для мужчин в первую очередь.
Она прошла несколько шагов прежде чем обернуться, посмотреть на мужчину и прибавить, рискуя, что он мог подумать, будто она отдаёт ему приказание:
- Вы можете спешиться и вести коня в поводу, чтобы составить мне компанию. Вдруг где-то в кустах прячутся разбойники, которые захотят надо мной надругаться. Если вы, конечно, не один из них.

Девушка оказалась непослушной, как многие в ее возрасте. Она даже не сбавила шаг, а мою помощь приняла почти что за оскорбление.



Все ясно: упрямая, своенравная и дерзкая особа. Такие любят покомандовать, покапризничать, свить веревки из своего ухажера. Один мой друг уже попался в подобный капкан. Теперь приносит ей завтрак в постель и боится чем-то расстроить. Я потерял такого (!) друга из-за какой-то женской юбки. Коварство у женщин в крови, о чем никогда не стоит забывать. Чуть дашь слабину, и не заметишь, как окажешься у ее ног. А им есть, чем брать, чем манипулировать и сводить мужчин с ума.
- К сожалению, у меня сейчас нет настроения на прогулки. И уверяю, на вашу честь никто не покушается, я лишь хочу довести вас до замка, пока вы не стерли обувь о камни, ваша тетушка очень просила. Или залезайте ко мне, или придется кричать громче, если вам действительно повстречаются разбойники. Кстати, я видел несколько теней вон там, - добавил я, указывая рукой на кромку леса чуть впереди нас.
_________________