Сказки темного леса (фэнтези, 18+)

Вам спасибо)
Думаю что навсегда запомнит)

Ну я вообще люблю жуткие сказки) Добрые светлые сказки это хорошо, но порой они дают неверное представление о мире)

Вам спасибо)

Вам спасибо что заглянули)
_________________

Нет, ей ничего не приснилось. Ее заманили в лес создания что обитают в холмах...


Спасибо)
_________________

 » When You call my name.

Конкурсная версия, возможно будет написана более развернуто.

Ближе к рассвету дурман пах опьяняюще. Легкий ветерок приносил запах дыма от пастушьих костров и слабый звук свирели.
Лунный свет прорывался в проплешины меж ветками, и казалось, что в нем пляшут тонкие, неуловимые создания. Но то был только туман, что стелился по земле.
Тихая песнь лилась из окон.
Пел ее голос, что казалось не имел источника, ведь он определенно не мог принадлежать человеку.

“Слова его сладки... Лесть, лесть.
Уста ее — яд: месть, месть...
День — маска, смеется новым лицом.
Шкура на плечи, уродство рубцом...
Не играй с подлецом. Не играй. Не обыграешь.
Заливистый смех. Страх. Смерть. Рвутся тонкие нити судьбы...
Переплетаются наново.
Имя... Скажи мне имя...
На выдох, шепот листвы в туманной мгле...
Звезды в колодцы чернью ночи, шаги в тишине...
Шаги в тишине...
Тебе на чело кровь снова венцом...
Да, нелегко быть моим злым близнецом...
Имя... Скажи мне, брат, новое имя!”

Голос тонкий и хрупкий, будто звон тончайшего колокольчика.
Голос сливающийся со стелющимся туманом в предрассветных сумерках и заставляющий плясать призрачные, тускло-зеленые огоньки.
Голос заставляющий идти на него редких путников, что имели неосторожность забрести в эту чащу.Чарующий голос: и не спастись от него, и не защититься.
Ночь накрывала мир бархатным покрывалом. Звезды тускло пробивались сквозь облака, и только взошедшая луна светила, как никогда, ярко. Ослепительно.
Лес засыпал, но это не значило, что в нем останавливалась вся жизнь.
Нет. Жизнь в нем пробуждалась.
В корнях старого ясеня тихо пищали мыши. Где-то кричала ночная птица.

Жизнь бурлила, а он бежал. Рвал ноздрями свежий воздух и, прижав к голове уши, спешил домой. К ней. К рукам ласковым. К теплу.
Ради тепла ее и улыбок, он на все был готов: послушным быть, покорным, руки ей лизать… Ведь она была единственной, кто принял его. Не прогнал.
Мягко ступив на поляну перед ее домом, он замер, уши подняв. Принюхался.
Скрипнув, притворилось окошко и молодая женщина, одетая только в белую сорочку, отошла от окна, неторопливо расплетая длинную косу и распуская снежно-белые волосы.

Она была из той породы, по которой не скажешь сколько ей… Вроде и женщина, а вроде и девочка совсем. Тонкая. Хрупкая. Будто из лунного света вся.
Неземная.

Жители ближайшей деревни боялись ее, но к ней же шли за снадобьями. Знали, что никому не откажет. Всем поможет. Уважали ее, да только в глаза смотреть не решались. Боялись глаз ее: один был золотым, как песок далеких стран; другой — голубым, как небо в полдень.

Кто-то говорил, что она меченая.
Кто-то говорил, что, не иначе, в ее роду были те, кто селится в полых холмах.

О ней много чего говорили, тайком, ведь отец ее, мельник, в зубы не смотрел, и наподдать мог сплетникам.
Звали ее Мэйрин.

Распустив волосы, она подошла к небольшой постели, покрытой тяжелой овчиной и, откинув край, легла. А он, что сидел все это время у порога, наконец, приблизился к постели и ткнулся носом в ладонь.

— Далеко бегал? — Тихо пробормотала она, зарываясь тонкими пальцами в мягкую шерсть на загривке.
— Расскажешь, где ты был? — Она мягко тянула за шерсть, и тут же гладила. Ее руки пахли травами и покоем. Положив голову на край постели, он заскулил.
— Снова искал? — Снова скулеж, переходящий в слабый грудной вой — затихший, едва девушка лицом прижалась к нему.

Она так и уснула, уткнувшись носом в его шею и сжимая в ладони серебристую шерсть, а он так и остался сидеть подле.
А он пытался вспомнить. Отчаянно пытался вспомнить то, что было давно забыто. Имя. Всего лишь имя.
Только звук. Только буквы.
Но без него никуда… В нем все.
Без него человек не человек.
Он его не помнил.

Помнил, как убил волка на холме. Помнил, как страшный дождь начался и как он кутался в его шкуру. Помнил, как очнулся в ней… Как рвал неудобную одежду. Как пытался стоять на лапах. Как домой пришел. Как все его гнали… Даже родная мать не признала.

И только она его приняла. Руку протянула без страха. Накормила, напоила. Кров дала и теплый угол. Она пела ему своим тихим голосом песни колдовские, и порой казалось, что его имя вот, на поверхности, только рот раскрыть и сказать по буквам…
Но это только казалось.
Он забыл. Он все забыл.

***

— Правду говорят, что таких как ты, злые феи в колыбели бросают! — С улыбкой выкрикнула Уинн, отводя в стороны ветки, чтобы следовать за молодым пастухом Тиарнаном.

— Глупости это все, — смеется он в ответ.

Обернувшись, он улыбнулся, и от улыбки той все будто стынет внутри. Замирает тревожно, будто птица чуткая, когда являет себя хищник, а парень тут же меняется в лице и тихо добавляет:

— Фей не существует!

Улыбается снова девушке, а та и дышать забывает как. Смотрит на него во все глаза. Любуется.

Красив он, так красив...

Тонкий стан и высокий рост, волосы светлые, будто лен. И глаза словно небо — голубые. Как странно, но в деревне, когда они виделись мельком в лавке его родителей, он выглядел совсем не так. Он будто краски жизни терял. Лицо делалось бледным. Бескровным. Волосы лежали тусклыми прядями. И глаза… Его большие глаза теряли цвет, бесцветными были, и водянистыми, будто у дряхлого старика… Но сейчас… Сейчас он цвел. Жил. Дышал.

Легко и уверенно Тиарнан двигался вперед и, глядя на него, Уинн ловила себя на мысли, что он выглядит часть леса… И лес будто сам перед ним расстилается. Встречает, будто старого друга, и расстилает перед ним ровную тропку. Уинн могла бы с уверенностью сказать, что не раз ходила здесь. Но никогда не видела этих тропок. Не видела деревьев этих, покрытых густым мхом. Не видела ведьминых кругов из ярко красных мухоморов. А ведь казалось знала этот лес, с детства, а сейчас он был чужой...

— Здесь так красиво! — Восхищенно шептала Уинн, осматриваясь по сторонам и незаметно заламывая веточку жимолости. Оставляя пометки, чтобы после прийти сюда еще, хворосту набрать да ягод.

— Красиво, — вторил ей Тиарнан и гадал, какой же она будет...

Они ведь все такие разные. Такие непредсказуемые… Одна рванется прочь стреляным зайцем, стоит руку к ней протянуть, а другая в рот заглядывать будет, отдаст все… И чуточку больше.

Любопытно, какая же она?

Обернувшись, Тиарнан внимательно посмотрел на девушку. Она снова заломила веточку. Смешная.

Неужели и правда полагала, что он не заметит?

Глупая, любопытная девица… Ничего нового, в принципе.

Все как всегда.

Хотя, Тиарнан и не надеялся на что-то новое. Он не выбирал особо.

Он никогда не выбирал. Соглашался на то, что само шло ему в руки, и все…

Снова треснула ветка, сбивая его с толку. Но успокаивало то, что они уже почти пришли. Еще немного и дорога снова вильнет, а после появится очередная поляна и там, возле старого дуба, будет маленькая избушка. Вокруг буйно дурман цветет и дикие колокольчики и, едва ступив на полянку — тут же чувствуется аромат дома. И пусть не родного.

Пусть подобием, кропотливо созданным такими родными руками, но здесь он мог дышать вольно, и даже рад был, что все так сложилось, что в любое время он мог бежать в это убежище и дышать, просто дышать здесь.

— Ну вот.

Он сделал приглашающий жест в сторону дома, и краем глаза уловил серебристый блеск в кустах.

Ее страж — это бедное создание, над которым так жестоко пошутили, как всегда — рядом. И как всегда, он получает приветственный кивок, не более.

Тихо скрипнув, отворяется дверца.

Застыв на пороге, Тиарнан пропускает Уинн впереди себя и улыбается. Легко, едва ли не робко. Так улыбается влюбленный юноша, увидев свой объект воздыхания. Проходящая мимо него девушка краснеет и опускает глаза. Закусывает губу и нервно хихикает… Проходит вперед, озирается с любопытством по сторонам, но по своей глупости не замечает как снова меняется улыбка на лице ее милого пастуха — из милой и наивной делается темной и хищной. Не замечает она и того, как меняется его взгляд… Манеры. Жесты.

Все теперь иное.

Но охваченной любопытством девице не до того. Она рассматривает вязанки трав, что развешаны под потолком. Заглядывает по горшочкам, накрытым холщовыми тряпицами.

Она забавляет его. Раздражает и забавляет.

Даром только гадал, какой она будет.

Она такая же, как и все…

Глупая, пустая девица.

Любопытная. Падкая на сладкие речи, да лицо красивое… На сказки волшебные и игру на свирели.

И все.

— Такая же, как и все, — холодно протянул пастух и, наконец, сделал шаг вперед.

— Что? — Обернулась Уинн, да так и замерла.

С протяжным выдохом, так, будто сбрасывал неудобную одежду, молодой пастух снизу вверх провел по своему лицу ладонями и откинул назад волосы…

И отчасти, это было так, ведь морок, которым он прятал свою истинную сущность, был схож с одеждой, что мала. Она может быть добротно сшита, но давит и тесна, в ней тяжко дышать, и много сил уходит на то, чтобы она держалась как следует.

О, как она ему не нравится… А истинный свой облик он показать не может, ведь не примет никто его...

Вот и он не скрывал радости, едва став собой. Улыбался бесновато, продолжая приглаживать волосы.

— Нравится? — Бросил насмешливо, медленно приближаясь к остолбеневшей Уинн.

Знал что нравится. Его истинное не могло не нравиться. Оно было прекрасно. Пугающе прекрасно.

Тихо скрипнув, дверь снова отворилась. Секунда, и рядом с парнем появилась девушка.

Тонкая. Стройная. Будто не человек вовсе. Будто то создание, что в ночь колдовскую пляшет в лунном свете и поет песни на странном языке…

Переводя взгляд с девушки на парня, Уинн понимала, что те похожи, как две капли воды. Различались только цветом глаз… У него правый золотой, а у нее левый. У него левый голубой, а у нее правый.

Как отражение в воде.

Даже улыбались эти двое друг-другу одинаково. Даже двигались…

— Здравствуй сестра, — губы Тиарнана тронула теплая улыбка.

Осознавая, кто это и в чей дом они пришли, Уинн почувствовала, как холод прошелся по спине. Сделав шаг назад, она почувствовала, как со стола посыпались горшки. Испуганно обернувшись, девушка сделала шаг к окну; бежать к двери не имело смысла...

— Это моя подруга. Познакомишься? — Он улыбался так ослепительно, будто и не видел того ужаса что застыл на лице Уинн, которая дергала ставни в пустой попытке сбежать из этого места.

— С радостью. Назови мне свое имя, милая. — Тихо, будто маленькая пташка прощебетала. Будто ребенок невинный. И глаза ее широко распахнутые, и щеки порозовевшие… Все это было прекрасно.

От звука ее голоса сердце забилось чаще.

Знала ли она, как он скучал по ее голосу?

Как томился, слыша лишь его отголоски в долине?

Знала ли как мучился пока она в деревне жила?

Его кровь. Его плоть. А к ней не подойти и не обнять. Не рассказать, как провел этот день. Не коснуться губ тонко очерченных… А все потому, что дар скрывать свою сущность только ему достался. Его люди за своего приняли, а ей пришлось в лес уйти, да жить там.

— Уинн, — еле слышно отозвалась девушка и тихо осела на землю.

Тонкие мужские пальцы скользнули по ее шее, поддевая тонкий шнурок. Рывок, и с тихим шипением Тиарнан отшвырнул его в сторону. И тут же по плечам застывшей в немом ужасе Уинн скользнули нежные руки сестры, пока губы речитативом шептали то ли слова песни, то ли бреда...

***

Тихо было в доме. Еле слышно потрескивали дрова в маленьком камине.

День клонился к закату и постепенно дом наполнялся запахом дурмана, что перебивал другой запах — тяжелый, металлический.

В постели, под теплыми овечьими шкурами, лежали двое (похожие, как две капли воды), а перед камином на шкуре лежал белый волк, глядя умными, совсем человеческими глазами в огонь.

— Таких, как ты, злые феи бросают в колыбели? — Тихо протянула девушка, продолжая смаковать свою жертву.

Ответом ей служит только смех парня. Его руки крепче обжимаются на ее плечах, а губы замирают где-то на макушке.

Тихо в доме.

Огонь лижет свежее полено. Положив на край постели голову, белый волк тихо скулит, тычась в руку своей хозяйки, а та его утешает:

— Не печалься, мы все равно найдем его, кто-то из них должен помнить.

А где-то по лесу, тихо шагает молодой пастух Тиарнан, сын торговца, что стал спасителем деревни. Славный малый. Завидный жених. Сам вызвался пасти овец, сам со всем управляется.

Утром к нему придет та, что считает его сыном и принесет домашней еды и теплые вещи, ведь ночи уже холодные. Она будет трепать его по льняным кудрям и рассказывать о том, что в деревне девушка пропала… Уинн, что так за ним ухлестывала. А он будет качать головой и отправит мать побыстрее домой, ведь это волки, несомненно — волки! Пообещает ей быть осторожным и жечь костры, чтобы к нему не подошли.

Так и будет. Костры будут ярко гореть, а он будет играть на свирели, чтобы там, в лесу, она его слышала… А лес… Лес скроет все.

Скроет их лица. Скроет секреты…

Скроет, глубоко в земле, и маленький железный крестик глупой влюбленной Уинн.

Наташа, спасибо за рассказ!
Сколько погибло, а всё ради имени. Брат и сестра опасны, но он умеет заманивать в свои сети и Уинн попалась. А для чего им имя, чтобы расколдовать волка или я не так поняла? Вначале ведь про него шла речь, он не помнит своего имени и не может снова стать человеком. Они удачно расположились, никто в пастухе не увидит плохого.
Вдохновения! С удовольствием бы прочитала продолжение
_________________

спасибо что заглянули)


О нет, они опасны, но они не плохие... Просто они так живут. Они не люди, они... Честно, я даже не смогу дать определения тому кто они. Не хотелось брать уже готовые мифы и легенды. Брат и сестра что-то сродни эльфам, и их только двое. Больше никого. Они не плохие и не злые, просто им это нужно чтобы и дальше существовать.


По одной из английских легенд оборотень не может стать человеком если забудет свой человеческий запах и свою человечность. Я же обыграла по своему. Волка нужно позвать по имени чтобы он вновь обрел человечность. Но люди, даже его мать, от него отказались, а человека в нем увидели только эти двое. Приютили, обогрели. Пытаются помочь)
ПРодолжение возможно будет, это конкурсный рассказ
_________________

Наташа, спасибо за разъяснения, теперь всё понятно Конечно, они не такие ужасные, всё же девушки сами идут за ним и его красотой. Интересная интерпретация легенд. Если будет продолжение, с удовольствием почитаю
_________________

Наташа, спасибо за историю! Только увидела, но с удовольствием прочитала
С одной стороны жутковато, но с другой это жизнь. Они никого насильно не тащат, девушки сами за ним идут. А они благодаря этому живут, ещё интересно было прочитать про оборотня. Не помнит своего имени и не может обернуться человеком, но брат с сестрой его не бросили.
_________________

Милые леди, приглашаю вас в свою новую тему!


_________________

 » Арт by Charisma

_________________

Очаровательно

 » Арт by Charisma

_________________