Таинственная квартирка

 » Таинственная квартирка

АННОТАЦИЯ.
Перед самым рождеством к судебному следователю Штольману обращается молодой человек Аркадий Лихолетов с просьбой отыскать его пропавшего брата-близнеца. По словам Аркадия, в исчезновении его брата есть что-то мистическое. Он проживал в доме, построенном поверх старинного захоронения из нескольких могил с таинственными надписями на могильных плитах, а сам дом полон зловещих историй... В комнате брата полиция находит дневник, с описаниями ужасных снов и зловещих предчувствий. Сможет ли Штольман, вместе с Анной и верным помощником Коробейниковым доискаться до истины, и понять, что же произошло?

  Содержание:

  Профиль автора

  Показать сообщения только автора темы (cotik-ryzh)

  Подписаться на автора

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: yafor; cotik-ryzh; Дата последней модерации: -

 » Глава 1.

Снег падал крупными хлопьями. Из окна полицейского департамента была видна ярко освещенная рождественская витрина магазина, украшенная еловыми ветками. Уже темнело, и снежинки отплясывали что-то безумное в свете качающихся фонарей.
«Рождество, - размышлял Антон Андреич Коробейников, - рождество в Петербурге… Надо бы сходить куда-нибудь на праздник, а то я в столице живу - и вроде как не живу! Одна работа. А хорошо бы попасть на бал в Благородное собрание! Говорят, туда можно всем чиновникам… Благородное собрание, звучит-то как!» - ему уже слышались звуки полонеза и мазурки, а перед глазами приятно мельтешила нарядная толпа прелестных дам в туалетах, украшенных свежими цветами… Вздохнувши, он повернул голову в сторону очередного посетителя, приятного вида юношу, присевшего к столу его шефа.
- Даже не знаю, с чего начать, - растерянно бормотал сей приятного вида юноша, глядя на Штольмана добрыми, доверчивыми глазами.
- Попробуйте с самого начала, - посоветовал Штольман.
- Ну, для начала у меня в поезде украли саквояж, - пролепетал он жалобно.
- Там было много ценного?
- Да нет, смена белья, бритвенный прибор… но самое главное – паспорт! И вот я в столице, без паспорта, без ничего… Слава Богу, мой бумажник был при мне!
- Вам надо в отдел, который занимается кражами….
- Да нет! Я тут по совсем другому делу – вскричал юноша. – Понимаете, мой брат – исчез!
- Вот как? Давайте подробнее.
- Понимаете, мы близнецы, Лихолетовы наша фамилия. Ардальон Иваныч – это брат мой, - и я, Аркадий Иваныч. Но я домосед, а он более такой… шустрый, - юноша обаятельно улыбнулся. - И вот, он уехал из нашего именья под Ржевом в столицы, а я остался при батюшке; но батюшка умер два года назад. Недавно я получил от брата письмо, он приглашал встретить Рождество у него в Питере. Писал, что последнее время нездоров, но будет рад меня видеть…
- А на какие средства жил ваш брат?
- Ну, я посылал ему деньги.
- То есть, он нигде не служил, и ничем не был занят? Продолжайте.
- Я приехал по адресу. Брат писал, что снимает две комнатки, в квартирке у старушки… Я узнал адрес у дворника. Поднялся, постучал, и тут заметил… Дверь, к моему изумлению, была приоткрыта! Я постучал и вошел – никого!
- Может, они просто вышли и забыли закрыть дверь?
Юноша застенчиво потупился, потом снова глянул ласковыми глазами на Штольмана.
- Я тоже так решил, и стал дожидаться их возвращения. Потом стемнело, наступила ночь. Я не знал, что делать, постелил себе на диване, а ночью… Даже сказать не знаю как…
- Что случилось?
Аркадий сжал перед собою руки, захрустел пальцами.
- Понимаете… Просыпаюсь – а на пороге стоит вроде как силуэт: девочка со свечой… Глаза – огромные, и в темноте светятся… Я ей: ты кто?! А она повернулась, пошла по коридору и как бы во тьме растворилась. Я до утра глаз не сомкнул. На другой день спросил у дворника, когда он последний раз видел моего брата. Тот отвечал, что старушку он видел неделю назад, а брата - он вообще не помнит, когда последний раз видел…
- Да, положеньице у вас, - посочувствовал Штольман, - и девочки по ночам мерещатся…
- Вы еще не все знаете! Дворник сказал мне… Вы скажете, что это бред, но я в таком расстройстве, что на меня это произвело впечатление…
- Итак?
- Он сказал, - юноша перешел на шепот, а добрые, открытые глаза его подёрнулись влагой, - что в этом доме вечно несчастья, и люди пропадают. То самоубийство, то просто ушел человек и не вернулся… А еще сказал, - он понизил голос и заговорил таинственно, - что когда яму под фундамент этого дома рыли, то нашли что-то странное: вроде как плиты, только по кругу выложенные. А на плитах надписи старинные, не по нашему написанные. Одну подняли, а там покойник, в каких-то доспехах старинных, - тут юноша боязливо перекрестился. - Ну, подрядчик велел копать дальше. Только дом-то построили, да видать кто-то, - Аркадий робко оглянулся через плечо и поднял палец многозначительно, - на том свете… разгневался…. Понимаете? О, конечно, мы живем в век материализма, и все это - бред воспаленного воображения и прочие фантазии. Но что делать мне? Я потому и пришел к вам, что полиция – это люди без этого, - он повертел в воздухе рукой.
- Без чего именно?
- Ну, без фантазий, - пояснил посетитель, - без веры в потустороннее…
- Да, вы пришли точно по адресу, - согласился Штольман.

 » Глава 2

- Ну и что там? – Штольман поднял глаза на дознавателя Новожилова.
- Осмотрели все… Ничего так особенного. Ни следов стрельбы, ни драки. Крови опять же нет. Просто квартирка, - докладывал Новожилов.
- Но, может, что-то необычное?
- Никак нет, - пожал плечами Новожилов, - единственно вот… На столе лежало в комнате.
С этими словами он протянул небольшую книжку, с картонными обложками, на верхней обложке было выведено: «Дневник Лихолетова Ардальона Ивановича»…
- И что там? Вы читали?
- Да я даже не знаю, как доложить, вашблагородие, - Новожилов поёжился, - а только такие кладбищенские ужасти, что прям мороз по спине продирает…
- Вот как?!
- Точно так-с. Я так полагаю, - Новожилов снял картуз и перекрестился, а затем, наклонившись поближе к Штольману, прошептал доверительно, - это его квартирная хозяйка извела…
- Ступайте, - мягко сказал Штольман, а сам, пожав плечами, открыл первую страницу.
«Уже десять дней, как я снял эту квартирку у почтеннейшей Анны Леопольдовны – и с каждым днем я все более нахожусь во власти странных ощущений, которым не могу найти объяснения. Начну с того, что меня замучили сны.
Вчера мне снилось, что я еду в каком-то поезде ночью, смотрю в окно, а надобно заметить, что пейзажи мимо окон поезда неслись все безрадостные, дикие, небо в черных тучах, и деревья – не деревья, а коряги, замученные, высохшие… и тут заходит в купе Анна Леопольдовна, и смотрит на меня как-то странно, многозначительно. И мне почудилось в ее взоре что-то зловещее… Кругом все спали. Она сказала мне, что мы приехали и надо выходить. Я хотел ей ответить, что, по моим расчетам, мне еще далеко ехать, но почему-то у меня не было сил ни возражать, ни отказаться… Я пошел за ней по проходу, и видел, что все люди спят, словно опоенные каким-то снадобьем, и этот вагон, охваченный мертвым сном, был странен. Я чувствовал, что происходит что-то неправильное, и что сейчас вот случится что-то страшное… Но шел, как очарованный, и внезапно она обернулась ко мне, и я увидел ее лицо… О Боже, я даже не могу перенести на бумагу, что я увидел! Я проснулся с криком; было уже утро, я слышал ее шаги в ее комнатке, и мне было не по себе… Что за чушь, надо попросить у аптекаря брому для нервов.»
Пожав плечами, Штольман перевернул страницу.
«Сегодня опять мне приснился сон…»
Весь дневник был наполнен описанием ночных кошмаров. Несчастному Ардальону во сне являлись самые разнообразные чудовища при самых странных обстоятельствах; они ползали по стенам и по полу, бегали на четвереньках, демонстрировали ужасные клыки и тянули к его горлу ужасные лапы. Некоторые страницы содержали иллюстрации жутких монстров с белыми глазами. И в каждом сне, в кульминационный момент, когда бедный Ардальон уже был готов спастись от очередной чупакабры, появлялась таинственная Аделина Леопольдовна, всячески помогая чудовищу добраться до бедняги. Зловещая старушка буквально изводила беднягу по ночам, но выгнать днем ее он не мог, то ли потому что предъявить ей наяву было по сути нечего, то ли бог знает еще почему…
А теперь и бедный Ардальон, и его квартирная хозяйка куда-то исчезли…
- Чертовщина какая-то. - он повернулся к Коробейникову. – Антон Андреич! Будьте любезны, наведите справки о нашем таинственном Ардальоне Ивановиче Лихолетове … Все, что можете: где родился, кто родственники, друзья, ну там – сплетни, не мне вас учить. Сделайте запрос в Ржев… Ну, а мне придется обратиться за помощью к эксперту…

 » Глава 3

Эксперт, а именно Анна Викторовна Штольман, вошла в зловещую квартирку, из которой исчез бедняга Ардальон, утащенный невесть куда Аделиной Леопольдовной. Прошла в комнатку означенной дамы и осмотрелась.
- Пустовато тут как-то, - заметила она удивленно.
- Аскетичная была старушка, - согласился Штольман.
И впрямь, комнатка была неуютной. Шкаф, комод, кровать – и все, и никаких мелочей, которые оживили бы комнату. В то время как все пожилые женщины обожают захламлять свои комнаты вязаньями, вышивками, открытками, диванными подушками, своими портретами в молодости и зрелости, шкатулками, полными писем и прочей чепухой – таинственная Аделина Леопольдовна была явным исключением из правила.
Анна, нахмурившись, отворила створки гардероба. Одно-единственное скромное старушечье платье, старенькая накидка-тальма, отделанная потертой тесемочкой. В нижней части гардероба стояли женские туфли на низком каблуке, довольно большого размера. На комоде стояли две подставки – на одной серебристый, с густой проседью, паричок с буклями, на другой – черная шляпка со стеклярусной отделкой и вуалеткой.
- Она носила парик? – Анна с удивлением посмотрела на мужа.
- У некоторых женщин волосы редеют к старости, знаете ли…
Анна выдвинула ящик комода. Он был совершенно пуст. Другой, третий, четвертый…
Все они были пусты.
- Если она уехала и забрала с собой содержимое ящиков, то почему не взяла шляпку, парик и платье? А если она таинственно пропала, то где ее вещи?
- Но, возможно, она уехала, оставив вещи, которые ей уже были не нужны? Оставила поношенные вещи - зачем ей старое платье и шляпка?
- И старые пуговицы, - пробормотала Анна.
- Пуговицы?
- Ну посудите сами: у каждой женщины есть коробка для старых пуговиц, кнопок, катушек с нитками. А эта старуха – у нее никогда пуговицы не отрывались? И неужели у нее, старенькой, ничего не болело, не было никаких лекарств, и не осталось ни одной пустой склянки?
- Может, она была такая чистюля, и все выбросила перед отъездом?
- Возможно… и все-таки тут что-то не так…
Усевшись на старенький венский стул, Анна сосредоточилась. И прошептала:
- Вызываю дух Аделины Леопольдовны Ремешевой… Аделина Леопольдовна Ремешева, явись мне…
- Ну что? – осведомился Штольман, наблюдая за Анной.
- Ничего.
- Может, она не отзывается, потому что это не ее имя? Скажем, она жила под чужим именем…
- Точно! Так.. Дух женщины, которая жила тут под именем Аделины Ремешевой, явись… Нет…
- Значит, она жива?
- То ли жива, то ли приходить не хочет. Попробую еще разок…
Анна сосредоточилась, зажмурила глаза и зашептала:
- Дух прежней хозяйки квартиры, кто бы ты ни был, явись…
- А вам какую именно-то хозяйку надобно-с, матушка? – раздался скрипучий голосок.
Анна открыла глаза и огляделась.
Передней в ряд стояли пятеро старушек, одетых по моде разных эпох. Анна обвела их растерянным взглядом, и объяснила:
- А мне самую последнюю хозяйку, которая тут… ээээ… владела квартирой.
- Так самая последняя, матушка, жива-здорова, слава Богу, и проживает этажом выше – это дочь моя, - тоном высокомерного упрека, словно отчитывая маленькую девочку, отвечала Анне высокая, чопорного вида дама. – Ежели она вам нужна по квартирным вопросам, так ее бы и спросили, и незачем с того свету людей беспокоить.
- Так значит, Анна Леопольдовна не хозяйка квартиры? А я думала…
- Уж не знаю, что за самозванка такая, - поджала губы дама, - а только дочь мою Лидией Родионовной звать.
- В самом деле, - пролепетала Анна. - Я тогда к ней обращусь, большое спасибо.
- Ну уж нет, сударыня, - возразила старушка в наряде времен Екатерины Второй, удобно усаживаясь на кровати, - уж коли вы нас сюда вытащили, так хоть беседой извольте развлечь, а то сами взойдите в наше положение – какие же у нас развлечения? Скукота голимая.
- Что, совсем никаких? – спросила Анна растерянно.
- На кладбище? Ха! Ну ежели вас последние новости интересуют, - старушка захихикала, кокетливо обмахиваясь веером, - то у нас тут такой пердюмонокль вышел. – Она сделал многозначительную паузу, лицо ее сморщилось, как печеное яблочко, и она, слегка понизив голос, начала свой рассказ, - Похоронил, стало быть, у нас один кузнец жену свою. Оградку поставил красивую, чин чинарём. А на оградке табличку повесил: «На вечную память о Лукерье Сидоровой. Решетку вокруг могилы делал опечаленный муж покойной, кузнец, проживающий на Малой Охте и принимающий заказы на подобные работы. Беру дешево и работаю добросовестно». Ну скажите, каков шельмец!
Компания развеселилась.
- Ой! У нас случай вышел, - махая рукою, подхватила другая старушка, в жакетике-спенсере эпохи ампир, – девчоночка одна бегала через кладбище по утрам - она швейкой работала. Шебутная такая, бежит, да ключи на пальце вертит. Ну и довертела, что они у неё с пальца – раз – да и на могилку улетели. А там снегу намело сугроб целый. Ключ-то в сугробе и утопни. Что ей делать? Без ключей-то домой не попасть, вот и полезла через оградку-то ключи добывать. А тут мужик какой-то приключился, ну и видит, что в темноте кто-то на могилке разрыть все пытается … да. А она еще и оправдываться начала: «Ну что делать-то мне, копать надоть, я иначе домой никак попасть не могу…»
- А мужик что? – поинтересовалась Анна.
- Шибко быстро удирал, - кивнула старушка, - очень шибко.
Оглянувшись, она грустно промолвила:
- А квартирка-то совсем стала, как доходяжка… У меня в этой комнатке цветов было ужасть сколько, целый зимний сад, и клетки с птичками. И обои были светлые, веселенькие, в цветочках, а эти что? – она пренебрежительно кивнула в сторону сереньких обоев в полосочку.
- А я тут шить любила, - добавила вторая, - бывало, все кругом в лоскутках… А эта - что ж за женщина тут жила, словно и не жила…
- Словно и не жила… в самом деле?! – вскричала Анна, - я тоже не пойму, что за женщина такая…
- Понять-то женщину порой можно, только влезши в ее шкуру, - заметила многозначительно строгая дама, и, улыбнувшись покровительственно, растворилась в воздухе.
- Мне тоже пора, припозднилась я, - прощебетала старушка в спенсере, - а вы, голубушка, ежели что, так вызывайте нас всех разом, хоть посиделки устроим, все веселее.
И компания старушек тихо растаяла в воздухе.

 » Глава 4

Анна стояла, задумавшись.
- Влезть в шкуру, значит, - пробормотала она. Затем Анна взяла в руки паричок, и с паричком в руках встала перед зеркалом. – Аделина Леопольовна, - позвала она грозно, - или вы явитесь, или я… ваш парик надену!
И она приподняла паричок над головой, как бы собираясь надеть его на голову.
- На ее месте я бы ужасно испугался – улыбнулся Штольман, и тут же добавил – что с вами?
- Нет, ничего, - пролепетала Анна, - Я просто вдруг представила себя вот такой: седой…
- Вы даже побледнели, - Яков Платоныч, подойди сзади, обнял ее за плечи. – Бросьте этот парик, пойдемте отсюда.
На секунду он прижался щекой к ее щеке, коснулся губами ушка. Глядя на свое и мужа отражение в зеркале, она спросила тихо:
- Яков Платоныч, когда я поседею, вы будете меня так же любить?
- Не сомневайтесь.
Анна тихо вздохнула. Как же не хочется терять молодость, а придется – никто не мог противостоять неумолимому ходу времени! Интересно, чем красят волосы? Глядя на паричок, хмыкнула.
« Куплю себе парик, красивый, каштановый, - решила она. – и никто моих седых волос не увидит. Вот!»
Внезапно она глубоко вздохнула. На лице ее отразилось изумление. Как же она не поняла сразу! Парик! Он же…
- Яков Платоныч, эта старуха была ненастоящая! Понимаете, парик. Он – с сединой. Но какая женщина, даже пожилая, не захочет выглядеть хоть немного помоложе? Старушка заказала бы парик без седых волос. А парик с седыми волосами означает только одно! Его купил тот, кто хотел выглядеть старым, а значит, это был кто-то молодой, одевший парик ради маскарада! То есть, молодая девушка, которая скрывалась под видом старушки!
- Молодая девушка, - задумчиво протянул Штольман. – То есть, любовный роман… Наш Ардальон завел себе подругу, но она по каким-то причинам скрывается от всех, маскируется под старушку, представляется всем квартирной хозяйкой…
- А знаете, что я узнала? Она не была квартирной хозяйкой. Настоящей квартирной хозяйкой была другая дама, некая Лидия Родионовна – этажом выше живет.
- Вам об этом что – привидения поведали?!
- Да… И потом. Если Ардальон и квартирная хозяйка не провалились в преисподнюю, а просто уехали… Допустим, обстоятельства изменились, они получили большие деньги…
- Наследство? – иронично поинтересовался Штольман.
- Я не знаю, но это неважно. Главное - им больше не грозит опасность, и она бросает на старой квартире уже ненужные старушечье платье, парик, и прочее… то все равно остаются два вопроса. Первый – почему они уехали, не предупредив брата и не оставив ему даже записки? Значит, это не был спокойный, неторопливый отъезд. Они, выходит, убегали в такой панике, что даже записку не успели оставить. Но тогда…
- Что тогда?
- А вот что – куда все-таки делась коробка с пуговицами?! Убегая в панике, хватают самое ценное, а про коробку они бы даже и не вспомнили… Так где же коробка? Или ее черти с собой утащили, если даже они и впрямь провалилась в преисподнюю?
- Преисподнюю? – хмыкнул Штольман, – Пойдемте, осмотрим комнаты, где жил Ардальон.

 » Глава 5

В комнатах Ардальона было больше следов присутствия прежнего хозяина. Стопкой лежали газеты и журналы. Несколько книжек на полке. Стоптанные домашние туфли. Сев на край кровати, Анна вздохнула, и, обращаясь к мужу, молвила:
- Попробую вызвать, исключительно для очистки совести…
Затем зажмурилась и позвала, ни капли не надеясь кого-то вызвать:
- Вызываю дух Ардальона Лихолетова…
К ее изумлению, перед ней возник привлекательный молодой человек в модном сюртуке. По левой стороне сюртука его растеклось бурое пятно; другая рана была на виске.
- Кто убил вас? - прошептала Анна.
- Карачун, - мрачно ответил ей призрак.
- Кто?!
- Карачун, - повторил призрак, - дотянулся, гад.
- Карачун – это смерть? А убил-то вас кто?
Лицо молодого человека как-то скривилось, и он струясь, как дым, растаяло в воздухе.
- Вы его видели? – спросил Штольман.
- Да, он сказал, что до него дотянулся Карачун … Смерть то есть дотянулась… а больше ничего не сказал. У него кровь вот тут, и тут…
- Значит, его убили, только непонятно, где именно и когда.
- Господи, - что это еще за карачун такой, - пробормотала Анна.
- Пойдемте отсюда, - приобнял ее за плечи Штольман, - мне кажется, вам нехорошо.

 » Глава 6

- И какие у нас новости, Антон Андреич?
Антон Андреич пребывал в мечтаниях о мазурке в Благородном собрании; вернувшись к реальности, он тряхнул головой, чтобы вытрясти из нее пение скрипок, и тихонько вздохнул с сожалением.
- Получили депешу по поводу Лихолетова.
- Отлично, и что же?
- Именье у них и точно было под Ржевом. Дела у них в имении шли ни шатко ни валко, кое-как выживали; однако после смерти батюшки все пришло в такое расстройство, что пошло именье с молотка. Но Ардальон наш оказался не так прост – для поправки денежных дел сыскал невесту с приданым…
- Право? И что же за родитель такой, что денежную невесту, с приданым , отдал за обормота без копейки за душой?
- В том-то и дело! Девица незаконнорожденная, Фелицией звали.
- А, вот в чем дело. А приданое ей выдал папаша, который предпочел скрываться в тени?
- Вот-вот. Фамилии у нее, как вы понимаете, не было вовсе, потому как незаконнорожденная, а отчество ей в приходе записали, как незаконнорожденной, Богдановна – вроде как Богом данная… жила на попечении дальней родственницы, пожилой девушки Глафиры Ермаковой.
Слушая его, Штольман только кивал головой; затем пробормотал:
- Дальше.
- А дальше вообще странные дела. Приданое жены наш Ардальон спустил за карточным столом, долгов наделал – и исчез. Жену свою бросил без копейки денег, и совершенно непонятно было, что ей делать – считать ли его покойным? Она и замуж-то выйти повторно не может, потому что муж то ли есть, то ли нет. Она все разузнать пыталась, бедная, где ж он и жив ли. А потом… Потом слухи дошли, будто сел он на какой-то поезд, который вроде сошел с рельсов… Но правда или нет, поди разберись. Три года назад исчез.
- А на что жила эта женщина, его жена?
- В том-то и дело. Устроилась гувернанткой к какому-то купцу вроде. А что дальше – неизвестно.
- А как фамилия ее хозяина и где они теперь?
- Ничего не известно.
Штольман с недоброй ухмылкой покрутил головой.
- Ай да братец у нашего Аркадия! Не самый благовидный поступок – промотать приданое сиротки, и сбежать. А про самого Аркадия что-нибудь есть?
- В том-то и дело, что совершенно ничего!
- Мало, - вздохнул Штольман. – До Ржева от Петербурга 9 часов поездом…
- Я понял, - верный Коробейников вытянулся по струнке, - отбуду ближайшим рейсом по расписанию.
- Да, разберитесь.
Штольман приготовился уже углубиться в бумаги, но тут в дверь постучали, и секретарь возник на пороге:
- Разрешите доложить, ваше благородие, к вам дознаватель Новожилов.
- Новожилова впредь пускать без доклада! Что у вас, Новожилов?
- Убийство, ваше благородие. В гостинице возле Балтийского вокзала. Два выстрела: в сердце и в голову.
- Личность убитого известна?
- Точно так-с: по пашпорту - Лихолетов Ардальон Иванович…
- Что?! – вскричал Коробейников.
- Поезжайте по делам, я займусь этим сам – с этими словами, на ходу схватив пальто и котелок, Штольман бросился к двери.

 » Глава 7

- Итак, что мы имеем? – удрученно произнесла Анна, как бы признавая, что дело зашло в тупик.
Вместе с мужем они сидели у камина, глядя, как в камине пляшет пламя, а смола, пузырясь, кипит на коре сосновых поленьев. В руках Анны была небольшая книжечка, которую она озабоченно перелистывала.
- Полную неразбериху, – потягивая коньяк, Штольман грел ноги на медной решетке. - Ардальон убит, Аркадий куда-то пропал, старуха Аделина или кто там ее изображал – тоже пропала. И куда делась таинственная жена Ардальона, и почему Аркадий о ней не упомянул – тоже неясно…
- Они словно пришли из ниоткуда и ушли в никуда.
- Допустим, но с какой целью? Устроить розыгрыш полицейскому департаменту?
- Если бы не страшная смерть Ардальона, я бы тоже так подумала. А главное – знаете, что? Я вот тут нашла, - она открыла книжку на заложенной странице. – Карачун, - прочитала она страшным голосом, - это у древних славян дух лютой зимы, а ведь сейчас как раз зима! – а главное, дух смерти в молодом возрасте!
- Карачун, до Ардальона таки «дотянулся». Давайте вариант, что это злой дух, рассмотрим во вторую очередь. А в первую предположим, что, может, это просто фамилия такая у человека, который до него дотянулся?
- Дотянулся, - задумчиво повторила Анна, - но что означает это слово? То есть тянулся, тянулся - и дотянулся? То есть, преследовал, преследовал и достиг цели? А Ардальон, в свою очередь, бежал от него и бежал? А что делает человек, за которым охотятся? Он прячется, хитрит, маскируется, путает следы… Значит, все действия Ардальона были подчинены этому. Он снял эту квартирку, сидел там как мышь… Нанял, возможно, какую-то старушку или женщину, чтобы она ходила на базар, покупала продукты… Ой!
- Что с вами?
- Нет! Я, кажется, все поняла. Если ему нужна была женщина для такой цели, то почему не нанять простую кухарку? Что за блажь – нанять какую-то старушку из благородных? А что если…
- Если ?
- Мне надо еще раз осмотреть квартиру. Надеюсь, она опечатана?
- Завтра сходим, сегодня уже поздно, - улыбнулся ее супруг.

 » Глава 8

- И что вы собираетесь делать?
Ни слова ни говоря, Анна кинулась к платяному шкафу, вытащила платье. А затем, с гримасой отвращения, начала натягивать на себя – поверх собственного.
- Что вы делаете? – изумился ее супруг.
- Мне самой неприятно, но надо это сделать. – Анна встала перед зеркалом. – Так и есть! Смотрите!
- А что я должен увидеть кроме того, что платье вам велико?
- Оно не просто так велико. Оно велико в плечах – видите? Они просто свисают вниз с моих плеч. Ну как вы не понимаете? В талии совсем ненамного больше. А в плечах… Правильно мне сказала та старушка, чтобы понять женщину, надо влезть в ее шкуру!
- И что вы поняли?
Стянув с себя платье, Анна решительно подошла к Штольману.
- Стойте и не вертитесь, - скомандовала она, прикладывая плечи платья к плечам его сюртука. – Видите? Совпадает, ваши совсем ненамного шире. Это сшито в расчете на мужские плечи!
- Вы хотите сказать, что эти платья носил мужчина? Но кто?
- А что, если сам Ардальон – для маскарада? Смотрите: он поселяется тут, на улицу в своем обличьи не выходит, а выходит какая-то старушка, причем в шляпке с длинной вуалеткой, то есть все для того, чтобы закрыть лицо, и еще очки впридачу… Кстати, очки…
Схватив очки, Анна нацепила их на свой нос.
- Я права, - выдохнула она. – Наденьте их.
Бросив на жену недоуменный взгляд, Штольман надел очки на нос.
- Без диоптрий, - пробормотал он. – Это был маскарад он начала до конца! Но с какой целью?
- Давайте думать… А если его цель - подвести нас именно к тому, к чему мы и пришли? Давайте посмотрим: к чему мы пришли? Квартира опечатана, жильцы исчезли при загадочных обстоятельствах, видимо, злая колдунья Аделина утащила невинного агнца Ардальона в неведомую тьму… И что?
- И преследователь, которого так боялся Ардальон, убеждается, что он связался с нечистой силой и ступил на путь, на который лучше не вставать… и что надо прекратить поиски?
- Именно! – Анна подняла палец. - И дневник, написанный в расчете на то, что его прочтут, поверят в нечистую силу… Испугаются… Все сходится. Но зачем тогда ввязывать во все это своего брата?
- Сначала ввязать, а потом исчезнуть самому… Стоп… Если они близнецы, а убийца охотится за Ардальоном, то какова вероятность, что встретив Аркадия, убийца их перепутает?
Анна смотрела на мужа с ошеломленным видом.
- Вы хотите сказать… Нет… Не может быть, чтобы он был настолько жесток, чтобы подставить родного брата…
- Ну, насколько жестоки и вероломны бывают люди, это отдельная тема, моя дорогая.
- У вас были подобные случаи? – с некоторым недоверием спросила Анна.
- С подобного случая начинается Ветхий Завет, - Штольман вздохнул.
Анна нахмурилась. Видно, что она напряженно думает о чем-то.
- Но темнее менее, убийца убил все-таки Ардальона? Смотрите: Ардальон прятался, Аркадий – нет. Как он их не перепутал?
- А может, он убил обоих? Он же не сказал, что охотился только за одним из них. Может, оба брата были целью убийцы?
- Тогда может стоит попытаться вызвать Аркадия?
- Попробую…
Анна села за стол, сосредоточилась и прошептала:
- Вызываю Аркадия Лихолетова… Вызываю… Вызываю Аркадия Лихолетова…
Она вздохнула и подняла глаза на мужа.
- Нет. Он или жив, или не хочет приходить, - внезапно она рассмеялась. – Наверное, он начитался дневника своего братца и решил, что он всей этой сомнительной истории стоит держаться подальше… Куда вы смотрите?
Штольман, между тем, уставился на стол, за которым сидела Анна.
- Погодите… Я вспомнил, что дневник мне принес Новожилов и сказал, что нашел его на столе… Какой же я…
- А что такое?
- Если Аркадий был на квартире, и если он там был озабочен судьбой брата, все осмотрел – то конечно же, он не мог не прочесть дневник. Тогда… Почему Новожилов, а не сам Аркадий его принес?
- Не хотел, чтобы его братца Ардальона сочли сумасшедшим? – улыбнулась Анна.
- Тогда проще дневник спрятать.
- А что, если он сам был в каком-то сговоре с Ардальоном, помогал ему прятаться… он знал, что дневник сочинен в расчете на то, чтобы все поверили в жуткую мистическую историю… и этот дневник был ими специально положен на видное место…
- А потом Аркадий пришел в полицию и сообщил, что там творится чертовщина… Ну да, после того, как брат исчез, появляется повод для вмешательства полиции – если бы пришел сам Ардальон и начал нести чепуху про привидения, мы бы его просто не приняли бы всерьез.
- Интересно, где он теперь, - протянула Анна, - покинул город, несмотря на подписку о невыезде?
- Тогда какой итог мы можем подвести? Ардальон, наделав всем пакостей , нажив кучу врагов, решился на глупейшую аферу – устроить свое мнимое исчезновение. Но не смог обмануть своих преследователей и был убит.
Анна пожала плечами.
- А зачем ему все это – не проще ли просто сбежать? Россия велика, беги хоть до Сахалина… Или у него на это просто денег не было?
- И в самом деле, - медленно произнес Штольман. Руки его были сцеплены, глаза, казалось, блуждали по суконной поверхности стола. – Как же я сразу не понял! – надо было начинать с настоящей квартирной хозяйки!
Резко сорвавшись с места, он стремительно вышел из квартиры и легко взбежал по лестнице на второй этаж. Анна тихо выглянула из двери и последовала за ним.

 » Глава 9

- Уж и не знаю, что вам сказать-то барин – меня ваш дознаватель уже изволил допрашивать, так я ему все и сказала, не сумлевайтесь, - Лидия Родионовна смотрела в глаза Штольмана уверенным взглядом.
- А что именно вы дознавателю сказали? – осведомился он.
- Ну, сказала, что была у меня старушка жилица, а уж кто с ней проживал, мне то неведомо. Вела она себя прилично, а до остального мне дела нет.
- Платила аккуратно?
Женщина на секунду замялась, потом кивнула.
- А как же, аккуратно, да.
- Мне очень жаль, но боюсь, что мне придется сказать вам правду: ее жилец, Ардальон Иванович Лихолетов, найден вчера убитым в гостинице … Может, вам это безразлично…
Штольман замолк. Судя по выражению лица дамы, ей это было совсем не безразлично. Она переменилась в лице и уставила на Штольмана дышащие зрачки.
- Да неужто? Точно убит?
- Куда уж точнее. Найден в гостинице, два выстрела – один в грудь, другой в голову. Что с вами?
На лице Лидии сияла блаженная улыбка; она дышала глубоко, полной грудью, как человек, получивший счастливое известие…
- А теперь скажите, в каких отношениях вы были с покойным?
Она потупилась.
- И вовсе ни в каких я с ним отношениях не была, - заявила она вручим голосом.
- Да уж, так я вам и поверил. С чего бы вам так радоваться смерти постороннего человека? Чем-то он вам крепко насолил… Слушайте, я же полицейский, и до сути докопаюсь. Там и докапываться особо нечего: он молод и хорош собой, вы женщина тоже в самом соку, все и так понятно, - Штольман наклонился вперед и заговорил почти с угрозой, - А теперь представьте, что я бы рассказал вашему мужу, что некий красивый юноша скрывался в сдаваемой вами квартирке под видом дамы… И что вы с этой дамой были в нежной дружбе… Что будет, а?
Судя по осунувшемуся лицу Лидии, было ясно: не будет ничего хорошего.
Штольман сделав паузу, откинувшись на стуле, и добавил мягко:
- Давайте уж полюбовно поладим: вы мне все расскажете, а дальше меня дело не пойдет…
- Вы только мужу моему не сказывайте, ладно? – шепнула Лидия воровато, и шмыгнула носом.
- Можете быть уверены, ему это знать ни к чему.
- Вот именно, ни к чему. Жалела я Ардашу поначалу – ох, дура я дура, вечно мы, бабы глупые, на жалость попадаемся, как на крючок. Были у него трудности, какие – он мне не говорил, только денег у него не было совсем, вот я его и пустила пожить… А глаза у него такие аж добрые, такие добрые, ну я подумала, попало в беду дитятко. Обещался, что работу найдет – и сразу заплатит… Ну, а потом, - она стыдливо потупилась.
- Не удивлюсь, если вы его и подкармливали, ведь так?
- Ну а что ж, ему голодному ходить, что ли, - резонно возразила она.
- И то верно, - согласился Штольман. – А тот факт, что он в женском платье разгуливал, вас никак не смутил?
- Так мне-то с этого только проще жилось. Если бы муж мой знал, - она виновато потупилась, - что у меня там красивый молодой человек проживает, так он бы за мной следил в оба глаза, а так… живет старушка, и живет… Поначалу мне даже все это забавно казалось.
- А потом что вас перестало забавлять?
- А то, что денег он с меня тянуть начал! Да немалые деньги!
- А зачем же вы давали?
- А затем, что начал меня пугать, что придет к мужу моему в женском платье, парик при нем снимет, да меня же и заложит – мол, смотри, я вовсе не старуха, а парень красивый, а Лидка твоя – моя полюбовница! Вот мол, как, мы тебя обманывали!
- То есть, он же вас в грех втянул, и сам же начал шантажировать? а он не боялся, что муж ваш его первого-то и прибьет?
- Да как он его прибьет-то? Ардашка молодой, шустрый, а муж-то мой старичок, куда ему против молодого. Да Ардашке и убежать недолго. А вот мне, - Лидия вздохнула – мне убегать некуда….
- Ну, это он вас на пушку брал. Едва ли он бы стал это делать…
- А мне-то откудова знать? Проверять-то не хотелось, знаете ли. Да и сон у меня совсем пропал. Каждую ночь лежу в страхе и думаю: вот завтра придет Ардашка к мужу, все выложит - и что со мной будет? Тут от бессонницы одной рехнешься, - Лидия всхлипнула.
- У меня последний вопрос. Вы не знаете, что вдруг заставило его сорваться с места и сбежать с вашей квартиры?
Кислое выражение лица Лидии сменилось злобно-торжествующим.
- А я тоже не совсем без разумения, ваше благородие, - в глазах ее появилось победоносное, даже где-то глумливое выражение. – Я же понимала уже под конец, что не просто так он ради баловства маскарад затеял. Боялся он шибко кого-то, прятался. Ну, я и решила вопрос очень даже просто. Дворнику нашему, Степану, каждый день пятиалтынный дам, и прошу - подойди к старушке, да скажи, что тут вокруг дома все ходит какой-то человек, все выслеживает, а намедни про вас расспрашивал. И спрашивал еще, не прячет ли старуха такого человека, Ардальона Лихолетова?
- И подействовало?
- А то! Раза два с ним дворник поговорил – и он рванул отседова, как ошпаренный…

Сидя в своем кабинете, Штольман размышлял.
«Итак, что мы имеем? Покойника, который долго и упорно убегал от какого-то «Карачуна», и этот таинственный «Карачун» его в конце концов настиг – несмотря на Ардальоновы маскарады. Роль Аркадия до конца непонятна, но он врал в одном. По его словам, брат жил на деньги, которые он ему посылал. Но если имение, как разузнал Коробейников, было продано после смерти батюшки два года назад с молотка… то денег из имения он присылать никак не мог!»
Штольман встал и прошелся по комнате.
«А на что жил сам Аркадий? Неизвестно. Ардальон, оказавшись без средств, прибился к квартирной хозяйке, которая потчевала его пирожками. Но вот вопрос: когда у Ардальона кончились деньги? И чем он пробавлялся до того, как его приютила Лидия? Это важный вопрос.
Понятно, что Ардальон работать не любил. Деньги промышлял , пристраиваясь то к одной, то к другой женщине. Интересный у него почерк: сначала втянуть женщину в неловкое положение. А потом ее же начать шантажировать этим неловким положением… Сколько же женщин он обманул? Неизвестно. Но с одной из них он ошибся. Нашелся мужчина, который решил заступиться за свою подругу… Кто же эта подруга? И кто же этот таинственный Карачун, который за нее вступился?»
- Добрый вечер, Яков Платонович, - раздался голос входящего Коробейникова.
- С возвращением, - отозвался Штольман, - ну, что-то узнали?
- Кое-что узнал, - отвечал Коробейников, заботливо расправляя пальто, перед тем, как пристроить его на вешалку.
- Не томите.
- Так вот: не было у Ардальона никакого братца Аркадия! Вообще!
- То есть?! Ах, черт…
- Ну да! Я зашел в церковь, решил посмотреть, что там за семейство у них было – ну так вот, вы же знаете, о близнецах делается общая запись, в две строки или в три, это по тому, сколько близнецов. Но там - строка только одна! Я всю книгу пролистал – нет ничего! Да и священник, который знал и усадьбу их и всех обитателей, подтвердил: один только был Ардальон, и все…
Штольман слабо улыбнулся.
- Один в трех лицах, – хмыкнул он и покачал головой.
- Что вы имеете ввиду?
- А то, что Ардальон благополучно изображал и себя, и старуху Аделаиду….
- Что вы говорите! Вот же каков артист! – охнул Коробейников.
- … и своего братца Аркадия – но увы! Наградою таланту стала смерть от рук таинственного убийцы.
- Да, да! – воскликнул Коробейников, - Вот почему он наврал про украденный паспорт на имя Аркадия Лихолетова: такого паспорта никогда не существовало!
- А насчет Фелиции Лихолетовой ничего не известно?
- Известно, - только тут в двух словах не расскажешь, и хорошо бы чаем разжиться сперва, - возразил Антон Андреич, - а то я с морозу…
- Васильчиков, принесите нам чаю! – крикнул Штольман.
С удовольствием отхлебнув несколько глотков и прогрев горло, Коробейников начал свой рассказ:
- Удалось мне узнать, что служила она у купчика Сысоева, откуда была со скандалом изгнана…
- За что?
- Ну, Сысоев начал оказывать ей знаки внимания, которые сильно не понравились его супруге…
- Ага. Затем?
- Затем пристроилась учительницей музыки к семейству вдовы Тимошкиной, откуда также была со скандалом изгнана…
- За что на этот раз?
- Сынок этой самой вдовы матушке в ноги пал, мол, жениться хочу на Фелиции. Она сына как раз, извольте видеть, хотела выгодно женить на вдовой купчихе Севрюгиной, а тот уперся, и не в какую. Тут уж сама Фелиция стала его увещевать. Говорит, может, муж мой и жив еще – надо, чтобы пять лет прошло, потом прошение на развод подать по исчезновению безвременному супруга… Так что вы думаете? Пылкий юноша заявил, что готов ждать хоть пять лет, хоть до смерти. Вообразите чувства мамаши!
- Бедная, бедная, - посочувствовал Штольман, - дальше?
- Поступила компаньонкой к старухе Выдриной… Ну тут ей вовсе не повезло.
- Что так?
- Да сынок у Выдриной, сорок пять годков отроду, холостой бездельник, решил поухаживать за девушкой, но как я понял, методы ухаживания уж очень такие… пещерные… Она от него заперлась (он ей ночью пытался дверь выломать), а утром высказала свое негодование старухе. Та оскорбилась за такое пренебрежение, высказанное ее сыну – и бедной Фелиции пришлось опять искать вакансию…
- Боже мой, - Штольман прикрыл глаза рукой, - а дальше?
- Ну, дальше было изгнание ее из дома мадам Куропаткиной.
- Муж или сын? – осведомился Штольман.
- Там в семействе мужчин вовсе не было. Но только сестры Куропаткины, как на нее взглянули, да сравнили ее внешность с собственной, сильно ее невзлюбили, так что я уж в подробности скандала вдаваться не буду…
- Месть женщин, измученных завистью, страшна, - согласился Штольман, - а каков конец эпопеи?
- А дальше она уехала из города, куда – неизвестно, вот в чем беда. Может, решила попытать счастья в качестве гувернантки в другом городе, кто ее знает? Там-то во Ржеве у нее уже была репутация…
- И то верно, - согласился Штольман, - однако, интересная женщина, если одно ее появление вызывает у всех столь сильные чувства!
- Какие у вас будут распоряжения?
- Да какие там распоряжения – отдыхайте, - скомандовал Штольман. – Впереди Рождество, потом Новый год… А разобраться в этом деле у нас никаких шансов. Все нити оборваны. Зря я вас сгонял до Ржева, аж совестно!
- Да ничего, перемена обстановки иногда приятна. Вы бы и сами, Яков Платоныч, - голос Коробейникова стал задушевно-вкрадчивым, - на праздниках обстановку поменяли…
- Например?
- Ну, вот в Благородном собрании у Елисеева наверняка будут всякие балы… А?
Штольман скептически приподнял бровь.
– Сказать по правде, - протянул он, - Бал Благородного собрания – это та еще толкучка; там же открытый… или почти открытый вход.
- А я слышал – в былые времена маскарады посещал даже сам Государь Император и члены императорской семьи, - голос Антона Андреича дрожал от азарта.
- Это в прошлом. Высшие слои общества там ныне не бывают. Двери открыты чиновникам, военным и гражданским, купцам 1-й гильдии….
- А купцам второй гильдии?
- А им вход воспрещен! - Штольман развел руками и улыбнулся, - но тем не менее, там порой можно наткнуться на людей не слишком воспитанных…
Коробейников вздохнул: было видно, что несмотря на сказанное, Благородное собрание завладело его воображением.
- Я там не бывал; сказать по правде, мне самому сходить хочется, только одному как-то боязно… и отчего бы вам с Анной Викторовной не повеселиться?
- То есть, вам хотелось бы посетить это место, но в нашем обществе, - развеселился Штольман. – Если вы любите веселую суматоху, то да, это неплохая идея. Полагаю, Анна Викторовна тоже не прочь развлечься. Не забудьте белые лайковые перчатки!

 » Глава 10

Благотворительный Рождественский бал в Благородном собрании начался в восемь вечера полонезом. Затем танцевали вальс; после чего последовали мазурка, экосез, французская кадриль, лансье.
Раскрасневшийся, счастливый, румяный Антон Андреич был неутомим. Он не пропускал ни одного танца и приглашал всех дам и девиц, которые имели счастье оказаться в его поле зрения.
- Анна Викторовна, позвольте вас пригласить на вальс-мазурку? Ой, ну что значит, устали? Ах, жалость – ну ничего – пойду приглашу вон ту в лиловом, - и Коробейников тут же испарился.
Анна и Штольман, полюбовавшись вдоволь на полонез и мазурку, сделали несколько туров вальса – а затем перешли в соседнюю залу и сели за столик, где уже в одиночестве сидел невысокий старичок – все остальные столы и вовсе были заняты.
- А это что там? – Анна кивнула на ряд столов, за которыми был устроен благотворительный базар. Хорошо одетые дамы исполняли роль продавщиц, продавая за большие деньги бисерные кошельки, каминные часы, сумочки, вышитые подушки, декоративные корзиночки и прочую чепуху.
- Благотворительный базар – в пользу бедных. Некоторые дамы, говорят, сами изготовляют все эти кошельки и подушки…
- Как же, изготовляют они! – неожиданно сварливо вмешался в разговор старичок. – Эти Мессалины, разве они рукодельничать будут? Да у них вся жизнь – сплошной праздник; зимою на бешеной тройке - весною на гульбище в экипаже шикарном. Разве ж так по-божески? Для женщины-то смирение должно быть превыше всех добродетелей, - он в многозначительным видом поднял узловатый старческий палец, - а эти… Мессалины…
- Почему вы называете их Мессалинами? – поинтересовался Яков Платоныч. Было видно, что он забавляется.
- Мессалины и есть! – вознегодовал старичок обличительно. - Вот вы только посмотрите – на ней туалет небось из Парижу, и стоит раз во сто больше, чем она тут наторговала.
- И что с того? Если у нее есть возможность одеваться красиво и дорого, то это не грех. Что ж она – теперь и одеться красиво не должна, если участвует в благотворительном базаре?
- А вот не должна! – даже подскочил на месте старичок, стукнув ладонью по столу.
- Отчего же?
- А вот так! Хочешь благотворительности – продай свое платье и деньги раздай бедным, а нечего тут! А то муж ей купил. А она расфуфырилась – и сюда, ишь ты!
- Разве это грех, если у нее есть муж, который готов одевать ее красиво и дорого?
- Муж? Уж конечно, - старичок аж затрясся от ярости, - вон, посмотрите на ту, в золотой парче. Видите?
- Вижу. Кстати, исключительно хороша собой, - отвечал Штольман, глядя на даму, действительно, редкой красоты.
- Тюрбан на голову нацепила, словно турчанка какая, - зло проскрипел старичок. - Думает, никто про нее ничего не знает – а я-то знаю, они из нашенских, из Ржева… Ведь незаконнорожденная, бог знает, кто родители - а мужей только так меняет! Одного уморила, теперь вот второго завела!
- Вы точно это знаете? – прищурился Штольман. – Как ее зовут, кстати?
Старичок оскорбился таким недоверием.
- Фелицатка ее зовут, вот как. Фелиция Карачун.
- Как?! – воскликнули наши герои хором.
- Да вот так. Сперва за дворянчика Лихолетова вышла, да куда-то его сплавила. А теперь вон – Федьку Карачуна окрутила. А он тоже из нашенских был. Начинал-то с ничего: младшим был из шестнадцати детей у коллежского асессора… . А теперь – вот! Все по столицам. Мильонщик! И подряды на строительство железных дорог, и золотые прииски, и полотняные заводы – всего не перечесть…
- Талантливый человек, - заметила Анна.
- Талантливый? – старичок аж взвился. – Это в чем же его талант такой, скажите на милость? По чужим головам к цели идти?
- Это как же, расскажите?
- Да вот так, - проскрипел старичок. - С трудов-то праведных не наживешь палат каменных. Слухи-то нехорошие ходят – шила в мешке не утаишь.
- Так что за слухи? – прощебетала Анна. – С ума сойти как интересно.
- Да такие слухи, сударыня, что ежели затеял он какое дело, то весь народ – разбегайся кто куда. Кто на его пути встал – тот или пропал, или убитым нашли…
- А доказательства? – приподнял бровь Яков Платоныч.
- Да какие ж доказательства! Помилуйте, батенька! Разве ж он сам пойдет кого убивать? Он дома сидит, кофий кушает. Кому надо, распоряжение отдал – а тот тоже не сам, а передал другому… И пока дойдет до того, кто сам на это дело пойдет – концы-то веревочки сто раз потеряются. Тот, кто на это дело пойдет, может, и сам не знает, куда ведет конец-то веревочки…
Штольман и Анна переглянулись.
- Ах, вот вы где! – подбежал к ним взмыленный Коробейников. – я, пожалуй, посижу с вами немного…
- И вправду, отдохните, выпейте шампанского, - Штольман сделал знак официанту.
- А кстати, где же герой вашего рассказа? – Анна повернулась к старичку. – Интересно было бы взглянуть на это чудовище…
- Да вон он, к жене как раз подошел, - старичок дернул подбородком.
И точно, к прекрасной незнакомке в золотом парчовом платье подошел грузный мужчина. Ничего злодейского не было в его внешности; коротко подстриженная борода, аккуратные усики, фрачная пара и рубашка с золотыми пуговицами…
- А кто эта женщина? – охнул внезапно Коробейников, - в золотом платье? До чего же хороша!
- Я вижу, она произвела на вас впечатление, Антон Андреич? – прощебетала Анна.
Антон Андреич, действительно, сидел с видом совершенно очарованным; затем, прошептав: «Глаза как фиалки», он, словно в полусне, встал и направился к даме. Остановившись возле нее, он купил какую-то безделицу, затем обменялся взглядом с мужчиной, который все еще стоял подле своей жены.
- Вот-вот, я ж говорю – Мессалина, - зло проскрипел старик. – Как кто глянет на нее – ума лишается. И Карачун, уж на что хитер, а туда же… Она ж гувернанткой к нему пошла - к детишкам его, а он…
- А жену куда дел?
- Да жена у него родами померла еще за года два до того. И надо ж! Эта Фелиция на него пару раз глянула, глазками похлопала, и вот! Ребенка ему родила, и теперь – вся в брульянтах! Понимаете?
- Начинаю понимать, - медленно произнес Штольман, и добавил вполголоса, - особенно если сопоставить хронологию событий.
- Рассмотрели даму? – поинтересовалась Анна, когда Коробейников с потрясенным видом сел на свое место.
- Я мужа ее рассмотрел. Ну, я вам скажу!...Глаза у него… не злые, нет. Спокойные. Но он как на меня глянул… словно насквозь увидел, прощупал, и все про меня понял. Не по себе как-то…
- Он вам на кое-что намекнул, - согласился Штольман, - а именно: «Это – моё. Моё – не тронь. Тронешь – убью». Надо сказать, этот муж – и впрямь крепкий орешек…

 » Глава 11, Последняя

Стоя у большого окна, Анна смотрела в мутно-серое небо. Крупные хлопья снега все кружились и кувыркались над Петербургом. Рождество было нынче теплым. Сидя в кресле в халате с чашкой кофия, ее муж рассуждал вслух:
- Все, в общем, довольно просто. Рассмотрим modus operandi г-нга Лихолетова, которым он пользовался много лет. Первое: найти даму – богатую или бедную, неважно. Очаровать добрым взглядом ласковых глаз. Внушить, что перед ней невинный агнец, попавший в беду. Далее, присосаться к финансам этой дамы любым способом – будь то женитьба, или шантаж, или что угодно… А набедокурив, скрыться, или, еще лучше, скрыться так, чтобы не искали – помните, он как-то ухитрился сообщить о своей мнимой гибели в реальном крушении поезда?
- Но зачем ему на этот этот раз устраивать целый спектакль?
- Ну, во-первых, у него денег не было, чтобы бежать аж до Сибири. А бежать ему надо было никак не ближе, потому что он посмел оскорбить Карачуна тем, что шантажировал его жену, и тем самым – его самого. Карачуну вовсе не был нужен свидетель, способный обвинить его жену в двоемужестве, да и притом его ребенок при этом получался незаконнорожденным…
- А во-вторых?
- А во-вторых, Лихолетов был, на мой взгляд, изрядно глуп. Хитер, да. Но именно хитрые люди редко бывают умны, потому что умный человек прежде попытается понять, кто его противник, стоит ли вообще с ним связываться, а уж если решает связаться – хотя бы примерно представляет, насколько он опасен, и как с ним себя вести. Хитрец же действует по одной схеме всегда. Обманув нескольких простаков или наивных детей, он начинает думать, что способен облапошить вообще всех – и в конце концов нарвется на такого противника, который его придушит, как цыпленка. Что и случилось…
Штольман сделал паузу.
- Порой события складываются так, что неизбежность происходящего самоочевидна. Смотрите. В доме вдовца появляется женщина красоты и прелести необыкновенной. И вдовец - властный тип, привыкший брать от жизни все самое лучшее - решил, что эта женщина будет принадлежать ему; и деваться бедной Фелиции было некуда. Это не тот человек, который раз наметив себе цель и сказав: «Мое!», остановится на полпути. По всей вероятности, связь началась почти сразу, а когда она сообщила о беременности, он предложил брак. Что ей оставалось?
- Ничего, кроме как согласиться, - вздохнула Анна, - хотя, возможно, страх наказания за двоемужество ее беспокоил…
- Но вдовец заверил ее, что рядом с ним ей бояться нечего. А с другой стороны, куда ей идти, во-первых, беременной, во-вторых, без гроша в кармане, и в третьих – она уже попробовала себя в качестве прислуги, и отовсюду ее гнали. Быть красивой, если ты бедна – это порой, чистое проклятье. Ну вот… Венчание состоялось. Ребеночек родился. И тут появляется Лихолетов, и принимается ее шантажировать, радостно надеясь на огромный куш и, более того - на то, что ему удастся доить бывшую супругу годами. Ему в голову не приходит, что ее муж в курсе всего…
- Он привык иметь дело с, - Анна пощелкала пальцами, - тихими мирными обывателями…
- Да. Законопослушными трусишками, боящимися общественного мнения, сквозняков и городничего. Ему в голову не пришло, что он нарвался на человека совсем иной породы, которому все законы нипочем, а общественное мнение – тьфу. Что он мог жениться вполне сознательно на женщине с непонятным прошлым, потому, что захотел ее и сказал: «Это мое». Что любого, кто встанет на его пути, он просто раздавит…
- Судя по слову «дотянулся», это покушение было не первым.
- И я того же мнения. После первого покушения Лихолетов понял, что свалял дурака и надо бежать, вот только бежать – нет денег. Пристроился при Лидии, но и тут не мог не напакостить. А дальше… Дальше, это просто смешно, но всю игру Лихолетову сломала Лидия с ее примитивной хитростью. Когда дворник передал Лихолетову ее слова, что какой-то мужчина его, Лихолетова, ищет, ищет именно здесь, в ее доме – он устроил эту чепуху с жутким дневником и кладбищенскими сказками. Он-то думал: люди Карачуна придут в этот дом, найдут дневник, начнут расспрашивать, и придут к выводу, что его нечистая сила утащила… А на самом деле, люди Карачуна, без всяких мистических глупостей, дежурили при всех гостиницах у всех вокзалов, и на самих вокзалах тоже. Как только Лихолетов покинул свое убежище и поселился в гостинице… он попал в их поле зрения, вот и все.
- Что-то мне Лихолетова ничуть не жалко. В сущности, мы имеем счастливый конец: бедная сиротка Фелиция обрела любящего мужа и спокойную жизнь, а Лихолетов больше не будет портить жизнь беззащитным женщинам. И наш злодей, может быть, не совсем уж и злодей?
- Наш злодей все равно злодей. Но добраться до него у нас не получится никак. Поэтому давайте положимся на волю Божью: как он рассудит, так и хорошо…
- В Рождество, возможно, он злодея простит. Он защищал жену и ребенка от шантажиста. А ведь Лихолетов, он же шантажировал Фелицию именно тем, на что ее обрек сам, когда бросил жену без копейки и смылся…
- Возможно, и простит. Не нам судить, - согласился Штольман.
Он подошел к жене и обнял ее. Снег за окном валил крупными хлопьями, и если смотреть снизу вверх на снегопад, человеку начинается казаться, что не снег падает вниз, а он сам летит вверх.

Приветствую. Ещё одна история про Анну Викторовну Миронову и Якова Платоновича Штольмана. Я так понимаю, здесь они тоже супруги. Аннотация снова интригует и обещает увлекательный сюжет с напряжённым расследованием.
_________________