Анастасия Благинина:
» Ветер вольный (психо-драма, детектив, СЛР, 18+) [ 
Приостановлено ]
Название: Ветер вольный.
Жанры: современный любовный роман, психологически-социальная драма с элементами детектива.
Рейтинг: указан.
Автор: Анастасия Благинина.
Место действия романа: Россия (Москва, Казань) Республика Беларусь (Минск).
Время действия романа: 2020-е (наши дни) и флешбеки из 1990-х, нулевых и 2010-х.
В образах гл. героев: Герман Тернов - Пётр Рыков, Оксана Краева - Мария Андреева, Ульяна Тернова (Лопатина) - Софья Хилькова.
Аннотация:
Вся жизнь Германа Тернова - чёткая позиция о сохранении собственной свободы. Даже состоя в постоянных пятилетних отношениях, мужчина не намерен изменять своим привычкам. Наглядные примеры неудачных брачных союзов убедили успешного спортивного журналиста и комментатора в правильности своих решений. Все связи Геры с женщинами - мимолётные романы и одноразовые связи под воздействием шота, ничего для него незначащие. Оксана Краева выбрала профессию, в которой женщину обычно не воспринимают всерьёз. Она долгое время была погружена лишь в дело, не думая о личной жизни. Однако, прежде всего, она - женщина. И хочет определённости и уверенности в завтрашнем дне. Но что делать, когда главное качество её избранника - ветреность и нежелание посвящать часть себя быту?! Герман и Оксана окажутся на грани разрыва всех отношений, но желание помочь общей подруге и свойственный как ему, так и ей перфекционизм, объединят таких разных и одинаковых личностей.
Визуализация:
Предупреждение: автор категорически против размещения текста данного произведения на сторонних сайтах.
Тэги: гл. герои с характером, нецензурная лексика, морально тяжёлые моменты прошлого и настоящего гл. и вт. героев, остросюжетные повороты, учитывая жанры и профессии гл. героинь.
Всем добро пожаловать!
Анастасия Благинина:
» Секреты подготовки к новой теме и немного ещё о чём-то.
Идея:
Поскольку я грешу тем, что у меня вт. герои и "мимо проходящие" персонажи порой получаются харизматичнее и интереснее гл. героев как внешне, так и по-характерам и историям их жизней, поняла, что на истории Лены и Виталия из "Любовь-головоломка" не остановлюсь. Название второй сходной с той темы здесь не только песенное (есть такая в исполнении Н. Баскова), но и созвучное характеру нашего нового героя, хотя иногда он вовсе не по-геройски будет себя вести. Так, предупреждаю. Тем не менее, Герман и Оксана - герои с надломами, со своими "тараканами", и ничто человеческое им не чуждо.
Сюжет: С одной стороны, вроде типичная завязка о герое-бабнике и женщине с сильным характером, но я же не люблю простоту и предсказуемость. Если автор захочет, то ХЭ вообще не будет. А если честно: мои герои сами "заварят кашу", - пусть из неё и "выруливают". У них без меня достаточно помощников. Но и "доброжелателей" тоже.
Жирный намёк ещё на одну тему. Я сюда общий коллаж почти со всей шестёркой не зря добавила. Приоткрою завесу: третья тема пожалуй, будет самой драматичной, с трагедией, хоть и не в финале. Ещё на стадии, когда выложила на форум начало "Головоломки...", знала, что отдельной теме о Вадиме и Лиле быть. Не только из-за актёров на образах. Мне интересно с точки зрения пусть любительски-диванной, но психологии, как в течении истории гл. герои меняются или же нет. Ведь в жизни увы, кто-то тоже остаётся неизменным. А так традиционно, так как автор - большая любительница драм, триллеров и хард-кора (в некотором смысле).
Отказ от "серийных" тем. Я уже об этом напоминала. Не складывается никак с ними, собственно, как и с написанием лёгких позитивных романчиков. Каждый должен заниматься своим делом, даже если дело, - всего лишь хобби. Графоманство. У меня эта тема в задумках была полегче первой и третьей со связанными друг с другом героями и персонажами, но получается, что будь это просто СЛР с юмором, было бы нечто "из другой оперы".
Иван и Дарья. Тут уже вообще случайность. Делала коллаж с вт. героями, и... уже в голове сюжет. Тем более, мне Ивана тоже к кому-то пристроить надо: читательницы не простят) (шутка).
И конечно, раз позиционирую себя как автора-реалиста и циника, от моей писанины нельзя ждать идеальных героев, у которых в отношениях полная гармония. Идеалов вообще нет. С другой стороны, драмы с вкраплением СЛР подразумевают и то, что кто-то из персонажей будет стремиться к тому, чтобы стать счастливым или осчастливить свою половину. И в этом мне как раз реализовать фантазию труднее. С драмой и психологизмом нет проблем. Любовные линии даются сложнее. Но они есть, и никуда их не денешь. Ничего, вырулим как-нибудь.
Анастасия Благинина:
» Пролог.
***
Эпизод нулевой. "Несвоевременность, -вечная драма, где есть он и она."
Шесть лет спустя...
За эти годы многое изменилось. Умер отец, выздоровел отчим, я с трудом, но сумел понять и простить мать. И даже Ульяну Германовну порой тянет назвать дочерью, но сдерживаюсь из последних сил. Лена замужем за оболтусом и придурком Самохиным. Что-то же должно остаться неизменным?! Вот это и осталось. Ленка мне сестра, хоть и названная, Анна - единокровная, Вадим хоть и сводный брат, но роднее всех родных. А Вит Самохин - сын моих родителей, муж Лены и папаша моего племянника Ильи. Лиля снова стала Полонской, хотя замашки волчицы у неё остались. Иногда я её боюсь. Майя всё же вышла замуж за мистера-С. За Стаса. Ульяна и Данила стали родителями. Но никому не позволяю ни в шутку, ни всерьёз назвать меня дедом. Я - "дедушка"?! Да ни за что! Витька и Витька. И лишь одно гложет до сих пор: какого чёрта я не вмешался, не забрал её из Питера?! Вокруг меня продолжают виться женщины и молодые девки, которые больше не представляют для меня какого-то интереса. Даже интимного. Мне давно всё равно на то, что со скандалом вылетел из спортивной журналистики, что меня терпят в криминальной хронике, и припоминают моё бурное журналистское прошлое и как самого скандального из всех спортивных комментаторов обсуждают. А ещё Герман Михайлович Тернов, то есть, я, - по-прежнему завидный холостяк. И конечно, ветер. С поправкой на то, что ветрА склонны менять направление. Например, тянуться к солнцу. Моё личное солнце вышла замуж три года назад. Три! У неё и фамилия теперь другая. Казалось бы, Гера: разотри и забудь. Сколько у тебя их было?! Всегда же выбирал свободу и сам расставлял личные границы. Моя жизнь - мои правила. Главным моим правилом было не пускать женщин дальше постели. Не обещать того, о чём буду жалеть и будет надеяться она. Как остаться счастливым холостяком среди женатиков?! Вад и Лиля, Игнат и Аля, Арсений и Люба, Вит и Лена, Денис и Тоня, Стас и Майя, Даниил и Ульяна, Иван и Дарья, даже вредина-упрямица Катька собирается замуж за того самого Дементьева, над которым вечно смеялась и пыталась отделаться всеми доступными способами. Самохину остался год до освобождения. Ничего. Посидит, - может, поумнеет и не будет держаться за "семью". Я ему не семья. Но... Всё упирается в эту неопределённость. У меня нет к нему прежней неприязни, но и связующей нити нет. Кроме осознания того, что настоящий позор семьи - я. Хуже не только старшего, но и младшего... Стоп! Никакой он мне не "брат". Как можно питать чувства к тому, кого до определённого момента вообще не знал, а когда узнал правду, - офигел?! Слишком разные мы с ним. Я - тот, кто с рождения имел всё, что хотел. Он - тот, у кого не было ничего, кроме имени и призрачной веры в то, что будет хоть кому-то нужен. С другой стороны, из-за диагноза Илюхи, приходится добиваться, чтоб Самохину скостили срок. Не убийца же он в конце-то концов. А я не хотел никому принадлежать. До того случая, пока не потерял. Жестоко и глупо. Зато больше не пью. Как минимум, - в одиночку. Радоваться бы, что абсолютно свободен. И одиночество вроде и не тяготит. Только стОит вспомнить про неё, - все мои прежние умозаключения рассыпаются, будто бусы. Где она и с кем?! Вот вопрос, который не даёт мне покоя. Нет. Вадим кое-чего не договорил о любви. Любовь - это далеко не счастье. Это - боль, которая рвёт изнутри, если её отрезать. Отрезал. Стало ли проще?! Ни хр***на! Закрываю глаза ночью, - перед глазами её лицо. И взгляд, который не только как отголосок в памяти из прошлого, но и запечатан где-то в области сердца. Последний раз она на меня смотрела с единственным желанием: убить. И если не меня самого, то её любовь ко мне однозначно. Оксана. Уже не Краева. И вряд ли моя. Увы. Что же остаётся кроме того, о чём следует сожалеть?! Пустота. Без неё. И ни одна смазливая девица в этом мне больше не поможет. Грачёв порой надо мной посмеивается. И пусть. Так не сумел занять моё место, - вот и бесится. Не может, наивный, понять, что у Лены не блат, а талант и мозги. Потому знаю, что на моём прежнем месте достойный со всех сторон человек, на которого могу положиться. И кто как никто, хоть и вправит мне извилины, но ни за какие лавры и привилегии не отречётся. Дружба, когда она настоящая, - навек. Про любовь в мои сорок семь так и не знаю ничего. И вдруг она - лишь горечь от когда-то совершённой роковой ошибки?! На здоровье как-то наплевать. Это Грачёв убедил обратиться в больницу. Сам понимаю: со спиной что-то делать надо. Вон и Ульяна Германовна переживает. Хоть и совсем взрослая. Не понимаю, чего она меня так любит?! Папа из меня так себе, мягко говоря. Был бы не прочь тогда снова от неё отделаться, но Ульяна в возрасте двадцати двух лет оказалась намного упорнее Ульяны восемнадцатилетней. А сейчас это уже взрослая самостоятельная женщина, жена и мать. И слово своё она сдержала: мою фамилию не опозорила. И где-то на самой глубине моего сознания, понимаю: если с ней что случится, - мне незачем будет жить. Она была права. Нет, не Ульяна Германовна. А Оксана. "Тернов, сколько можно жить в обидках?! Сильнее, чем наши родители или дети, нас никто любить не станет". Её слова. Приходится привыкать к Вите. Мелкий ещё, а самостоятельный. Мужик растёт. Виктор Данилович остался на временном попечении Ани. Пока я из больницы не вернусь.
***
Прошло около часа...
Грачёв начинал раздражаться. Я это вижу и без его криков. Он по-стене кулаком саданул.
- Ну и больничка! Этого Раевского О. В. не дождаться. Что за бюрократ в белом халате?! И какой-то там массажист. Школяр, небось.
- Грач, это вроде я в очках, а не ты. Не "Раевский", а Раевская.
- Гера, хрен редьки не слаще. В нашем случае, - редька хрена. Представляешь?! Выйдет часа через три какая-нибудь Олимпиада Витольдовна лет эдак за шестьдесят, и отсчитает нас, как нашкодивших школяров?!
- Гриша, хватит языком молоть. Может, Ольга Васильевна лет сорока - сорока пяти.
- Ну если примерно наша ровесница, - с ней и замутить не грех.
- Твоя Рыжая тебе такие "замуты" устроит, - мне слегка жаль нашу лису-Алису, по-совместительству жену этого вечного гуляки. - Гриш, ты Алису не обижай.
- И это мне говорит самый ветреный мужик во всей России-матушке! Ладно, Гер. Иди уже! Или я тебя втолкну в эту вот дверь. Хочешь проверить?!
Нет. Проверять ничего не собираюсь. Делаю глубокий вдох, - и вхожу вглубь кабинета. Грач, как самый наглый, входит следом, не обращая внимания на возмущающихся в живой очереди.
- Здрасте, доктор! Тут моему другу помощь нужна, - Грач начинает включать весельчака-обольстителя. - У него там со спиной что-то. ПосмОтрите?!
Женщина-массажист резко обернулась, и даже машинально маску с лица сдёрнула. И... лучше бы это была не она. Лучше та самая "Олимпиада Витольдовна", про которую пару минут назад трещал Грачёв. Только кто сказал, что её забуду, когда и после нашего некрасивого расставания нам приходилось пересекаться?! В том числе, в Санкт-Петербурге. Неужели со службой в культурной северной столице у Оксаны Владимировны не заладилось?! И почему-то это несказанно пАрит.
- Вы меня преследуете? - Оксана спросила спокойно, но по-глазам её вижу, что узнала. - Вашему другу нужен совершенно иной специалист. Психиатр. Или психотерапевт. Врач общей практики. Кто угодно. Я сообщу моей коллеге. Она по-многим медицинским нюансам компетентнее меня.
- Гера, а чего она на нас наезжает?! - Грач тут же в ней разочаровался, к моему облегчению. - Красивая же баба, а такая злая.
- Грачёв, выйди отсюда! - теперь настала моя очередь повысить тон. - Жди в порядке живой очереди.
Грач обиженно бросил, покидая кабинет:
- Так бы и сказал, что сам запал на массажистку. Или... что-то личико у неё какое-то знакомое... Попадос! Тернов, так это и есть та самая, дама твоего холодного сердца и возбудитель твоих ветреных мозгов?! Мог бы предупредить.
О чём мне было его предупреждать?! Я где угодно был готов встретить Оксану, но не здесь. Совсем дела плохи, похоже. Закрываю кабинет на щеколду. Подождёт спина. Нам о другом нужно поговорить. Всё же не чужие люди. Не верю в это, а так, надеюсь.
- Ну здравствуй, Оксана Владимировна. Как жизнь?
- До Вашего появления была прекрасной, Герман Михайлович. Тернов, ты не оборзел?! - Оксана уже не пытается скрыть раздражение. - Найди себе другого профессионала.
- Я не хочу другого. Меня устраиваете Вы, - тоже перехожу на официальный тон, хотя внутри всё горит иными чувствами. - Как же Вас из органов в медицину занесло?
- Тернов, проходите за ширму. И не забывайтесь: Вы всего лишь мой временный пациент. Я - в некотором роде, обслуживающий персонал. Больше нас ничего не связывает. Ничего.
- Я так не думаю. Ты с ним счастлива? С тем, чью фамилию носишь. Оксан, я понимаю, что ты меня не простила. И не прошу об этом. Если хочешь, - убей. Уничтожь. Сопротивляться не буду. Только вернись. Родители и Ленка по-тебе скучают. И я.
Она сорвалась. Её глаза цвета крепкого настоявшегося и слегка пережаренного кофе стали почти агатовыми. Значит, злится. Я бы тоже злился, наверное.
- Зачем ты вновь врываешься в мою жизнь, ветер?! Тебе следовало бы подумать о твоей дочери, матери и о собственном здоровье. Понял?! Нас давно нет, и виноват в том лишь ты. Покоя не даёт чужое счастье?! Хочешь знать, как мне без тебя?! Знай: я счастлива и любима. И уже не хочу ни тебя, ни твою фамилию. И раз ты у нас Ветер, то и дуй куда-то в сторону от меня! Уйди, Герман. Так будет лучше. Для всех.
- Оксан, что у тебя с лицом?! - если Оксана считает, что не вижу покраснение на её щеке, то глубоко заблуждается. - Что он вообще с тобой делает?
- Не Ваше дело. Алла Лаврентьевна! - она зовёт свою коллегу. - Тут пациент по-Вашему профилю.
Алла Лаврентьевна, примерно ровесница Оксаны, натягивает приторную улыбку.
- Алл, помнёшь его как следует?! Всё-таки ты до этого пять лет мануальным терапевтом проработала. А я на сегодня устала.
- Конечно, хотя по-виду твоего пациента, он замене особо не радуется. Такое ощущение и впечатление, что он давно тебя знает и доверяет лишь тебе. Может, сама попробуешь?! Тебе год до диплома остался. Ты старательная. Что тебя отталкивает именно от этого пациента, а?! Я понимаю, что в твоём положении нельзя волноваться, но... Тебя же уволить могут. Не смотря на твоё усердие и усидчивость.
Положение... Какое у неё ещё "положение"?! Так и подмывало расспросить обо всём эту Аллу, но не при Оксане же. Не надо давить на неё напором. Почему я такой эгоист, а?! Мало ли, сколько за день у неё пациентов. И каждый со своими проблемами и "тараканами". Теми, что в голове.
- Алла Лаврентьевна, можно же не при посторонних? - устало обращается к ней Оксана. - И так все судачат.
- А какой он "посторонний"?! Ёлки-палки! Так это же сам Тернов! У меня брат младший от него фанатеет. Ни один матч или раунд с его голосом не пропускает.
- Ну вот и пообщаетесь.
- Слышали, Герман Михайлович?! Оксана Владимировна намекает, что у нас есть общая тема для разговора. Вы уж не обижайтесь на беременную женщину. Тем более, - на старородящую. Раевский, конечно, гад! Его же предупреждали, что у Оксаны в её-то сорок лет беременность будет протекать куда сложнее, чем и у молодых девок, которые не умеют предохраняться. Но я её не осуждаю. Оксанка давно о ребёночке мечтала. Хорошая женщина, а вот мужики её - козлы конченные. И бывший, и нынешний. А ещё уважаемый человек из Санкт-Петербурга! Бедная наша. Извините, что я тут треплюсь. Ухожу. Видно, что вы оба не договорили.
Меня оглушила правда. Она беременна. Но откуда красный след, словно от удара?! Я далеко не наивный мальчик, чтоб не понять. Получается, я реально козёл, сломавший ей жизнь. Чего же ты молчишь?! Давай, скажи, какой я мудило, но не добивай молчанием. Аллы уже тут нет.
***
Вдох-выдох. Выдох и вдох. Ну отчего у Аллы язык бескостный?! Кто её просил?! Знала бы она, что Тернов и есть тот самый "козёл". Бывший. Не мой. Чужой. Тот, кого я с корнем выдирала из своего сердца. Вычёркивала, будто измаранный чернилами лист бумаги. Передумала расстрелять все преграды между нами. И о, Господи! Была убеждённой в том, что смогла полюбить моего мужа. Раевский красиво ухаживал. Это не незрелый Герман Тернов, который так и остался переросшим обиженным мальчишкой, у которого отобрали любимые игрушки. Казался взрослым и опытным, смотрящим со мной в одну сторону мужчиной. А оказался искусным манипулятором и домашним садистом. Если Герман по-пьяни мало соображал, что делал, и признаться откровенно, даже в состоянии алкогольного опьянения не был слишком уж грубым, о жестокости вообще молчу, то Андрей Климович Раевский - воплощение посланника ада. И самое главное для меня теперь, - мой будущий малыш, заведомо обречённый. Не знаю, чем мой благоверный и его сынок-токсикоман меня пичкают, но с моей психикой творится явно что-то не то. Да, во мне ещё живёт глухая обида на Тернова, время от времени вырывающаяся наружу, но что уж себе-то врать?! Я посмотрела снимки его рентген-обследования и в медкарту заглянула. Как он ещё на операционный стол не попал, - не ясно. Явно же на анаболиках и прочих обезболивающих держится. Я не считаю себя супер-профессионалом, ведь как была опером, так и осталась. Только вот совсем не думать о Гере Тернове не научилась. Периодически воспоминания как нахлынут, - не остановить. Я им переболела. И уже не жду от него многого. А этот Герман вроде всё тот же, и тем не менее, другой. Прошлый Гера привык, что все вращаются вокруг него и служат фоном. Тот, у кого каждый день праздничный, а на неделе - лишь пятница. Никаких обязательств, никакой ответственности. Только преданнее друга не найти. А дружить с Терновым - слишком больно и небезопасно. В том числе, для него. Сколько я жила обидой и ненавистью к нему?! Не помню. Но запомнила слова Лилии Волковой, отныне снова Полонской: "Если хочешь стать стервой, которая сильная женщина, - прости и отпусти. А пойдёшь по-головам, - потеряешь себя. Герман у нас тот ещё кадр, но поверь, что он небезнадёжен. И тебя очень сильно любит. И страх признать себе, что тоже умеет любить, - вот самое страшное наказание для него. Осознание собственных заблуждений. Вадим сейчас за Геру. Хотя мой муж понимает, что только ты можешь вернуть прежнего Тернова. Или же добить. Что выбираешь ты, Оксана? У меня ведь с Вадом отнюдь не всё гладко было, но поняла, что в прощении и любви силы бОльше, нежели в ненависти и желании наказать." Мы оба достаточно наказаны. Зачем я продолжаю давить на то, что явно не отболело?! Как у него, так и у меня. Нельзя весь остаток моей жизни его наказывать, издеваться. Я мечтала о нём забыть и не пОмнить черт его лица и кривоватую усмешку. Полагала, что "с глаз долой, - из сердца вон". Только круг общих знакомых, его непробиваемость и моя показная дерзость, выработанная годами службы грубость, и присущие нам перфекционизм и честолюбие сделали своё дело: наши пути пересеклись. Загвоздка в том, каким ветер сейчас станет для меня: спасительным южным или губительным северным?! И проскальзывает мысль, причиняющая душевную незаживающую занозу: если бы Гера сказал это всё гораздо раньше, мой ребёнок мог бы быть его. От него. Оксана, перестань! Не трави себя ещё сильнее. Тернов - мужчина, который не хотел жениться. Не только на тебе. Вообще. И о детях явно не думает. К Ульяне надеюсь, привыкает. К внуку. Да, с его внебрачной дочерью поддерживаю общение, хотя внешне она - воплощение её отца. В точности так же кривит губы, когда чем-то недовольна, или напротив, - улыбается, сверкая хитрым прищуром светлых глаз. У них много общего. А что меня держит с Раевским, кроме отчаяния и злости?! Жизни и спокойствие моих родных, любимых и близких друзей. Слишком обширно влияние Андрея в различных кругах, в том числе, криминальных. Нет. Нужно остудить пыл Тернова. Он же опять себе же и навредит. Если себя сломает, - тогда точно его убью. Пусть никогда его не полюблю, как раньше, но какая-то часть меня с ним осталась. И мать его, он это видит. И без зазрения совести этим пользуется.
***
Я должен был уйти. Но остался. Не привык бросать что-то на полпути. Вернувшись в кабинет Оксаны, схватил её за руку, загнув рукав её халата вместе с рукавом свитера. Так и знал: синяки. И ты будешь продолжать мне вещать, что всё с тобой хорошо?! Я просто хотел увидеть тебя сильной и хоть раз поймать твою улыбку. Только на поверку оказалось, что тот, кто с тобою рядом, ничем не лучше, а даже хуже меня.
- Это так ты охренительно счастлива, Краева?! - срываюсь я на резкость. - Оксана, прости. Прости. Я не должен тебе был этого говорить. У нас какая-то детская странная игра в жарко-холодно. Не находишь?!
- Герман, что тебе ещё от меня надо?! Поиметь некого?! Желающих, думаю, немало. Завидный холостяк Российской Федерации. Ты же не собираешься *ахнуть беременную женщину?! Да, те слухи, - правда. Я жду ребёнка, и как понимаешь, не от тебя. Живи свою жизнь, оставь меня в покое. Я люблю моего будущего сына и его отца.
- "Замечательный" же будет у него отец. Как долго это продолжается? Оксан, давай уедем, а?! К родителям твоим тебя отвезу или к Лене. Ей тоже одиноко. Обещаю, что трогать не буду, хотя и желаю прикоснуться. К чему эти благородные оговорки?! Но без твоего согласия у нас ничего не будет. Не веришь мне, - поверь Ульяне. Кстати, она тоже за тебя беспокоится. Я шесть лет назад повёл себя ужасно. И не горжусь своим проступком, который мог бы обернуться преступлением, если бы не твоя мудрость и стойкость. И хоть не буду уже бросаться фразой "мы одна команда", знай: я тебе не враг и им не стану.
- Я никуда с тобой не поеду. Возвращайся назад, в Москву. Полонским привет. Лене ничего не передавай. Не хватало её моими проблемами грузить. И ты - главная моя проблема. Уезжай, Гер. Не нужно ворошить прошлое и стучаться в закрытые двери. Я не помню о былом. Стёрла из моей памяти то, что с тобой было связано.
- Только я в это не поверю. Оксана, ты меня не остановишь. Кто такой этот Раевский, чтоб так с тобой обращаться?! Ты ведь знаешь, что нуждаешься в помощи.
- Себе помоги! Мне от тебя ничего не надо. И ты не нужен. Отстань от меня, пожалуйста!
- Отстал бы, Оксан. Знать бы ещё, - как?! Или серьёзно думаешь, что тому подонку сойдёт с рук, что он посмел ударить женщину, которая дорога мне?!
И всё-таки я и правда гордец и дурак. Разве так сложно назвать тебя любимой?! Пускай я изменился не во всём, но верю в одно: я тебя люблю и ты меня тоже. Даже если прогоняешь прочь. И если снова пожелаешь пристрелить. Я уйду из твоей жизни, если увижу полное твоё безразличие. А пока у меня есть хоть и маленький, но шанс. Шанс на то, чтоб хоть что-то исправить и вернуть тебе хотя бы часть из того, что у тебя забрал и чего ты лишена. В том числе, по-моей вине.
Анастасия Благинина:
Милые мои читательницы, прошу прощения за задержку. По-техническим причинам. Так получается, что третья глава в "Любви-головоломке" будет позже, чем пролог здесь. Но я предупреждала, что гл. герои далеко непростые. Будем по-двум темам наблюдать, как они докатились до жисти такой.
Анастасия Благинина:
» 1-я глава.
Эпизод первый. "Слова пронзают стрелами".
Герман.
Мне пришлось вернуться в Москву. Суть не в моём уязвлённом самолюбии, а в том, что ей необходима передышка. Только на этот раз я не сбегу, как малодушный трус. Я должен её вытащить из того адского пепла, в который она попала. Если нужно, - все мои и общие с ней связи подключу. Меня и сам чёрт не остановит. Никогда не любил попсу, хоть и в сочетании с другими музыкальными жанрами. Да ё-моё, Nю стоит на репите. "Матом через слово отучай меня, и глаза так смотрят отчаянно. Будто говорят "выручай меня", и больше никогда не скучай по-мне". В нашем случае так было бы правильней: ей - забыть, мне - отпустить. Да не выходит никак. Вадим, что же я тебя не послушал?! Не шесть лет назад, а раньше. Я не ценил и не берёг наши с ней отношения. Думал, что расстаться с ней будет легко. Но когда она сама приняла решение за нас двоих, - я сорвался. Увидел её в караоке-клубе с Иваном, и начал глотать шот за шотом. Не менее пяти раз. Пятый был лишним. Но кто о том думает на пьяную голову и мало что соображающие мозги?! Помню, что чуть ли не силком вывел её из кафе, на глазах перепуганной Лены, раздосадованного Вадима, старающейся сохранить лицо Лили и кучки посетителей и просто зевак. Вспоминаю, как сел пьяным за руль. Как вернулись с ней к нам. Дальше всё будто покрыто пеленой. Иногда всплывает в памяти её шокированный взгляд, мой ослабленный ремень на запястьях рук Оксаны. А вот кем она была освобождена от него: самостоятельно, мной или подоспевшим с опозданием Вадом, - загадка. С той злосчастной ночи и не менее "весёлого" утра чувствую себя мудаком. По-отношению к Оксане. Было бы лучше, если бы Оксана реально меня пристрелила или отдала в руки правосудия. Я задавался вопросом: зачем она ничего не рассказала Вадиму, своим коллегам?! А ещё я чуть не потерял дружбу Лены. Но Лена добрая и отходчивая, хороший верный друг. А Лиля вообще самый настоящий. За то её и уважаю, что говорит правду и называет как вещи, так и поступки людей своими именами. Но скорее всего, перед Оксаной она пыталась найти если не оправдание, то... Нет. Лиля Волкова никого не стала бы оправдывать. А вот постараться понять резон моего сдвига, - да. На протяжении трёх месяцев Оксана сбрасывала мои звонки, при встрече вела себя так, как бы давая понять, что я - пустое место. Даже цветы не взяла, хотя их ни одной из моих однодневок на ночь не дарил. Ничего им не оставлял взамен или на память. Видимо, подумав, что ей взятку предлагаю за молчание. Но а СМИ и телевидение оказались слишком громкими, и только слепой, глухонемой и совсем ленивый не обсуждал скандал с участием спортивного журналиста и комментатора Германа Михайловича Тернова и оперативника Краевой Оксаны Владимировны. Вадим скорее всего, пытался по-слёзным просьбам мамы и Ари, моей тёти, замять и дело, и эту грёбаную "сенсацию". Но сволочные журналюги продолжили полоскать не моё, а её имя. Возможно, для 15-ти летнего оболдуя можно было бы найти что-то в защиту, но не для сорока однолетнего мужика, коим был я на тот момент. А главное искусство - быть мужчиной, - не обо мне. Мои моральные рамки довольно размыты. Я всегда дорожил свободой. От навязанных обществом догм, - в том числе. Иметь семью для галочки и повышать демографию, чтоб угодить властям, - это ли не бред?! Или рожать за материнский капитал, плодя нищету, больных или никому ненужных и брошенных на произвол судьбы детей. Детей... Их старался избегать, как мог. Пока на пороге моей холостяцкой конуры не объявилась одна из моих бывших. Даже имени её не запомнил, но вроде что-то на И. Да не одна, а с животом. Сказала, что убивать ребёнка не будет, как и чего-то просить. Мне тогда семнадцать было. Через два года её же нелёгкая принесла уже с двухлетней мелкой. Плачущей, сопливой. Что я, девятнадцатилетний студент и любитель потусить, мог ей дать?! Выпроводил эту девицу вместе с девчушкой. Денег дал, чтоб опять не объявились. И никому так ничего не сказал о их визите: ни родителям, ни отчиму и тёте, ни старшему сводному брату. Продолжал учиться и отжигать, невольно заставляя маму краснеть, отца - злиться, отчима - хвататься за сердце. И лишь Вадим мог вправить мне мозги, поставив их в нужном направлении. А толку?! Я ведь долгое время был эгоистом. Порой искал у себя черты нарциссизма. Это плохо, да. Или наоборот, хорошо. В любом случае, сейчас оно меркнет перед тем, что проживает Оксана. Или выживает?! Как может и умеет. Поехал к Полонским. Парадоксально, но именно у них чувствую себя хоть чем-то похожим на человека, а не просто куском красивой, но пустой оболочки, забыв о том, что как и все, состою из крови и плоти. Не собираюсь себя ни жалеть, ни оправдывать. Даже неудавшаяся попытка суицида не смогла заставить поддаться жалости к себе. Хоть в чём-то могу казаться сильным. Лилия, видимо, на работе. Так даже лучше. А вот то, что Вадим не на службе и не в своём кабинете, - удивило.
***
Вадим, заметив меня, отодвинул чашку с остывшим чаем, стоЯщую на столе подальше, по-левую от него сторону. Перевёл взгляд на меня. Проницательный. Острый. В принципе, я точно так же смотрю на своих собеседников, если желаю от них чего-то добиться.
- Гер, проходи, садись. Будем говорить по-душАм.
- Вад, я не очень на него настроен. Потому, что начнётся старая заезженная пластинка о том, что должен о ней забыть. Это и сам понимаю. Но не могу. Надеюсь, больше душЕвного стриптиза не понадобится.
- Гера, помнишь, после того случая я тебе сказал, что она тебя раздавит?! Ты забыл, кто такая Оксана Краева? Вернее сказать, уже Раевская. А кто такой Раевский в курсе?! Брат, не связывайся ты с ним.
- А что так?! - я заинтересованно кладу свои ладони на стол в знак того, что мне не нравится, куда ведёт наш разговор и к чему нас приведёт в итоге. - Тебе же она нравилась. Говорил жениться на Оксане. Вад, я тебя не узнаю.
- Это было до. Гера, разве не понимаешь, что твоя вдруг вспыхнувшая "любовь" уж сильно похожа на паранойю?! Не нужно вам пока встречаться.
- Значит и до этого дошло. Хорошо! Да, Вад. Я - параноик. Что с меня взять?! Тебе Лиля не даёт что ли, раз снова за меня взялся?!
- Герман, речь сейчас не обо мне с Лилей, а о тебе и твоей связи с чужой женой, которая, учитывая тот до сих пор непонятный для меня случай, тебя знать не хочет. Ты же никогда не за кем ни бегал, ни унижался. А по-первому зову Оксаны срываешься. Сколько так будет продолжаться?!
- Сколько надо, столько и будет. Вадим, займись твоей семьёй и своими делами. Думаешь, я не знаю, что виноват перед ней?! Знаю и без твоих наставлений и советов. И может, я сам за ней бегаю. Тебе такое в твою голову не приходило, товарищ подполковник?!
- Гер, я тебе добра желаю. Оставь женщину в покое. Не мотай нервы ни себе, ни ей. Если любишь, конечно.
- А кто говорил, что за любовь и семью нужно бороться? Не твои ли слова?!
- Мои. Но желание сохранить отношения или семейный союз должно быть обоюдным. А она хочет, чтоб ты к ней вернулся? Невозможно ориентируясь лишь на собственный эгоизм в виде хотелок и без учёта желаний партнёра выстроить в отношениях гармонию. Герман, Оксана отныне тебе не принадлежит. Почему не хочешь этого понять?
- Мы договорились до того, что я считаю её принадлежностью. Вещью. Спасибо, брат! Умеешь поддержать.
- Герман, ты так ничего и не услышал. Я тебе не говорил, чтоб ты всё бросал. Если судьбе угодно, - пересечётесь не раз. Но ты же прёшь напролом, при этом, так и не имея желания жениться и создавать семью. А она созрела для серьёзных отношений, раз не стала томиться в ожидании того, когда ты захочешь довести её до ЗАГСа.
- А ты знаешь, что он её бьёт?! Муж этот, чтоб его... Беременную.
- Ты вообще детей не хотел и не хочешь. Хоть Ульяну разок бы дочерью назвал, а не "ты", "мелочь", "она" или снисходительно-вежливо "Ульяна Германовна". Я понимаю, что прячешь её от прессы и злых языков, но неужели за эти годы, прожитые с ней под одной крышей, в тебе ничего не ёкнуло?!
- Ёкнуло. Представляешь?! - я бравирую, скрывая то, что в принципе, с ним во многом из высказанных мне фраз, согласен. - Но говорим же об Оксане. Я не имею морального права повторить прошлую ошибку. Я оставил её там. На растерзание какому-то богатому питерскому ублюдку.
- Гера, я тебя услышал и понял, что собираешься помочь Оксане. Но вот что будешь делать с чужим по-крови для тебя ребёнком, а?! На аборт пошлёшь, выпроводишь Оксану из своей свободной жизни, когда ей станет безопаснее и лучше?! Или, наконец, определишься: с ней или без неё?! От ребёнка она не избавится. Исключение, - домашнее сексуально-репродуктивное насилие. Изнасилование с целью оплодотворить женщину против её воли.
- То есть, Вадик, ты не исключаешь, что Раевский мог её изнасиловать, заделав ребёнка, а мне предлагаешь трусливо отступить? Неожиданно.
- Ты можешь помочь ей материально, сняв жильё, где сможет спрятаться Оксана от тирании мужа. На этом всё. Ваши дороги расходятся. Надеюсь, тебе понятно.
- Она не хочет от него уходить. Но я не хуже тебя Оксану знаю. Думаю, что почти всё о ней знал. В конце концов, у каждого человека есть тайны и секреты, недоступные другим. Не похожа Оксанка на типичных терпил. Что-то веское "связывает ей руки", фигурально выражаясь. И я докопаюсь до того, что скрыто за фасадом "счастливой жизни" четы Раевских.
- Герман, я не имею права разглашать служебных тайн и тайну следствия, и подробно тебя посвящать во все юридические аспекты не планирую, но Андрей Климович Раевский, официально - крупный бизнесмен, меценат, владелец-соучредитель психиатрической клиники. На первый взгляд, не подкопаешься. Ещё и женат теперь. Извини, что давлю на больное.
- А неофициально? - я меняю тон на спокойный. - Выкладывай давай, если что-то знаешь.
- Тот ещё тип. Участвовал лет восемь назад в преступной схеме по-незаконному обороту психотропных и наркотических средств, семнадцать лет назад подозревался в убийстве своей первой супруги, но дело, как понимаешь, замяли. Имеет сына от первого брака.
- На сынкА его что-то можно нарыть? Вадим, я повторяю, что шаг назад не сделаю. У меня и без тебя источники информации найдутся.
- Типичный сложный плохой парень. Имел неоднократные приводы в инспекцию по-делам несовершеннолетних. Клей и прочую гадость нюхает.
- Вот же семейство долбо***в, - спокойно выругался я нецензурным. - Знает ли об этих их делишках Оксана? Как думаешь?
- Гера, ты сам отвечал на свой вопрос. Даже если Оксана и узнала о тёмной стороне жизни своего благоверного, - вряд ли такой, как Раевский, позволит своей умной и хваткой жене что-то предпринять у него за спиной. Это другой мир, Гер. Не наш. Он - преступник. Не тягался бы ты с ним. Проиграешь.
- И пусть. Главное, - выдернуть из этого дерьма Окси. А я... Пофиг, что со мной будет. Я столько лет был зациклен на своих проблемах и желаниях. Пора подумать о той, без кого вся моя вчерашняя и прошлая жизнь, - фигня.
- Гера-Гера, - Вад лишь разочарованно выдохнул, но не стал меня переубеждать, видя всю бессмысленность его попыток. - Не геройствуй. Не подставляй под удар ни её, ни себя. А Оксана твоя тоже "хорошая". То к себе, то от себя. Мы с тобой оба совсем не знаем женщин.
- Посмотрим. Может, и хорошо, Вад, что женщины для нас в чём-то остаются загадкой.
- Прогресс, однако. Цитируешь великих. Гера, я не о себе.
- Знаю. Спасибо, Вадим.
- Не за что. Мы - семья. В семье своих не бросают.
***
Я не могла спокойно дышать. С опаской смотрела на дверь, ожидая возвращения Андрея. Не подумайте, что мной полностью овладел страх. Нет. Я другого склада характера женщина. Но о происхождении покраснения и синяков на моём теле Тернов всё понял верно. Только разве он считает меня жертвой и пленницей, которую нужно спасать. Тут многое неоднозначно. Я готова рискнуть, чтобы помочь упрятать господина Раевского за решётку, где ему самое место. Единственное, за что могла бы ему сказать спасибо, - за будущего ребёнка. Тогда мы с ним ещё были счастливы, и ничего не предвещало беды. Андрей был со мной вежлив, галантен, совсем не напоминал мне о моём прошлом с Германом Терновым. И это меня настораживало. Даже ветреный Герман приревновал меня к Ивану, с которым у меня ничего такого не было, о чём на пьяном мозгу подозревал Гера.
- Оксана...
Я услышала голос Руса, моего телохранителя и просто хорошего человека, не смотря на его брутальную внешность.
- Оксана Владимировна, - исправляет самого себя. - Вы в порядке?
- Да, - натянуто улыбаюсь. - Можно вопрос?
- Задавайте.
- Что держит тебя с моим мужем? Руслан, я ведь вижу, что ты не такой, как Андрей, его сын и церберы твоего нанимателя.
- Неважно. Я хочу чтобы Вы... Чтоб ты знала, что я... Я люблю тебя, Оксана. Давай уедем отсюда? У меня есть деньги и сбережения. Он тебя ломает. Я не имею права разглашать всех затаённых его "скелетов", но Раевский очень опасен. И не обязательно в гневе.
Я растерялась. Естественно, мне было ясно, что Руслан проникся ко мне по-своим причинам, но чтоб вызвать в нём такое давно мною забытое чувство, как любовь?! Нужно прояснить для него всё, пока не стало поздно.
- Руслан, давай поговорим откровенно. Прости, но я не могу принять твои чувства. Не потому, что считаю тебя недостойным моего внимания. Нет. И не из-за того, что ты на пять лет меня младше. Мой главный приоритет сейчас, - мой будущий ребёнок. Мне вообще не нужны отношения с мужчинами. Я изменилась. Стала другой. Разочаровалась в любви и смысле семейных уз. Опустела внутри. Лишь ребёнок - моё наполнение и стимул не сдаваться. И не свихнуться окончательно. Но... Есть то самое "но", которое заставляет меня оглянуться назад. И понять: а не ошиблась ли я тогда?! Не погорячилась ли?! И пусть склоняюсь к тому, что шесть лет назад я поступила абсолютно правильно, у меня с ним остался незакрытый гештальт. Руслан, я хочу быть с тобой честной. Ты очень хороший, быть может, - лучший из тех мужчин, которых мне довелось узнать, только не получится у нас ничего того, о чём ты говоришь и думаешь.
- Я понял. Это тот самый человек из твоего... из Вашего прошлого?
- Да. Из прошлого, которое само меня настигло.
- Но я всё равно не спешу сдаваться. Оксана, я смогу стать отцом твоему будущему малышу. И не напомню о том, кто его настоящий отец. Доверься мне.
- Руслан, ну не могу я никому верить полностью! - меня срывает на вредные для моего будущего сына или дочери эмоции. - Ты не видишь, что с моей психикой что-то не так?! А он увидел. Слышишь?! Тот, кого забыла, увидел!
- Оксана, прости, - Руслан вмиг оказался рядом, беря меня под локоть. - Мне не следовало на тебя давить. Я готов ждать. Сколько скажешь. Не получится в личном, - будем друзьями. Я на всё согласен, чтобы тебя видеть. Чтоб слышать твой голос.
- Руслан, дружить с человеком, к которому испытываешь более глубокие и личные чувства, не получая отдачи, - это тяжелее, чем кажется на первый взгляд. Сама через это прошла. С ним. С моим персональным Гетто.
***
Ну не говорить же моему влюблённому в меня телохранителю, что "Гетто" - Герман Михайлович Тернов?! Выгрузив из мыслей его образ, почему-то не забыла имя, фамилию и отчество мужчины, который когда-то дал мне крылья, но непостижимо роковым образом их срезал. Или сама обрезала, не поняв, что в разрыве отношений виноваты оба?! Но что заморачиваться этим?! Я должна быть гораздо твёрже, сильнее и хитрее. Счёт три и три между ним и мной. Я не сразу узнала правду о том, что у него есть взрослая дочь, а я скрывала моё родство с Мистером-С. Со Стасом. Не только от Германа, но и от моей любимой лучшей подруги детства, Лены, считавшей Стаса альфонсом. Оказывается, Оксана Краева - та ещё хранительница и своих, и чужих тайн. Виталий, любимый человек Лены, оказался родным братом Тернова. Уже не моего. Инородного. Да только отчего не дала шанса Руслану, честно выложив почти всё о моих прошлых отношениях?! Гера, я не хочу от тебя зависеть и не буду. А с какой стати тогда боюсь, что Андрей выполнит свои предупреждения и угрозы, в том числе, насчёт тебя?! Мне необходимо вновь забыть о твоём существовании, живя в моём мире. Твои слова, нынешние, сняли часть заледенелой и закупоренной корки моего подсознания и с моей израненной, но недобитой души. Дело в том, что чувство вины мне знакомо. Никакой ты не насильник. Хоть, наверное, занимаешься самокопанием и самоуничтожением. Не спасай меня. Меня нет. Есть тело. Без внутренней составляющей. С любовью лишь к родителям, родственникам, своему малышу и друзьям. И то даже эти чувства притупились, став чем-то аморфным. Живи. Далеко от меня. Или... Нет, глупо ждать спасения от ненадёжного мужчины. Ненадёжного, и при этом, не позволяющему слететь в безысходность. Пока я проживала ненужные воспоминания и искала в своём прошлом оттенки, раздался звонОк в дверь. И это был Андрей.
- Ну что, жёнушка, наставила мне рога с твоим журналюгой?! - взгляд Андрея был бешеным. - Что ты успела ему разболтать, с***чка ментовская?! Я тебя зря в больницу устраивал?!
- Я сама приходила на собеседование и составила резюме, потому что с моей профессиональной деятельностью и специализацией в этом городе у меня не сложилось. Андрей, успокойся. У нас ребёнок будет через восемь месяцев. Ты так хотел ещё одного наследника.
- Хотел и хочу. Только... А мой ли это ребёнок?! Отвечай, дрянь!
Кулак Андрея прилетел мне в скулу. Я закрыла часть лица рукой. Не плАчу. Раевского не трогают мои слёзы. Да и сама разучилась плакать. Мой взгляд направлен на него. В голове проносится мысль, самая здравая: нас кто-то видел. И сдал моему "любимому" мужу. Но Тернов даже не прикасался ко мне. По-какой причине Андрею снесло тормоза?! Думай, Оксана, как спасти себя, будущего ребёнка, близких тебе людей и его. Бог мой, а я ещё в Германа словами стреляла, словно стрелами. И с моим опытом оперативной службы, не разглядела в Раевском искусного притворщика и жестокого ничтожества. Как же так, хм?!
Анастасия Благинина:
» Коллаж + вторая аннотация к роману.
Дорогие читатели, как и указывала ранее, из-за технических и т.д. проблем с моим компьютером и интернетом, придётся в "Любви-головоломке" перепечатывать главу, и не идёт она пока. А тут новая смежная тема, и... Ни пролога, не начальной главы. Исправляюсь. А пока кое-что спойлерное:
Анастасия Благинина:
» Кто есть кто в романе.
Раз я подзастряла в этой теме, то перед второй главой выкладываю скажем так, "семейное древо" или родственные связи. Особенно для тех читателей, кто не обратит внимание на "Любовь-головоломку", но заинтересуется этим романом.Герман, старший сын Лидии Сергеевны и Михаила Юрьевича.
Виталий - младший сын Лидии Сергеевны и Михаила Юрьевича, от которого вынужденно отказались мать и будущий отчим Германа, младший брат Германа, муж Лены и отец Ильи.
Вадим - сын Николая Дмитриевича и Марьяны Яковлевны, сводный брат Германа, пасынок Лидии Сергеевны, супруг Лилии, отец Ефима, Владимира, Майи, Кати, Ростислава и Алексея, дед Маши и Саши.
Лилия - супруга Вадима, мачеха Ефима, мать Владимира, Майи, Катерины, Ростислава и Алексея, бабушка Маруси и Саши, подруга детства Германа, подруга Дарины и приятельница Арины.
Ирина (Арина) Сергеевна- младшая сестра Лидии, безответно влюблённая в Михаила Юрьевича, тётя Германа, Виталия и Анны.
Оксана - дочь Елены (Алёны) Ивановны и Владимира Андреевича, старшая сестра Дениса и Стаса.
Ульяна - дочь Илоны, внебрачная дочь Германа, внучка Лидии Сергеевны и Михаила Владленовича, Оксана для неё - кумир. И именно её она считает судьбой своего папы.
Лидия Сергеевна - вторая мать (мачеха) Вадима, мать Германа и Виталия, бывшая супруга Михаила Всеволодовича, нынешняя - Николая Дмитриевича.
Николай Дмитриевич - супруг Лидии Сергеевны и её первая любовь, бывший супруг Марьяны Яковлевны и бывший друг Михаила Юрьевича.
Михаил Юрьевич - бывший супруг Лидии Сергеевны, бывший друг Николая Дмитриевича и приятель Александра Георгиевича, отец Германа, Виталия и Анны.
Александр Георгиевич - отец Лилии, тесть Вадима, дед Владимира, Майи, Катерины, Ростислава (нет в живых) и Алексея.
Лия Исаевна, мать Лили, бывшая супруга Александра Георгиевича, бабушка Владимира, Майи, Катерины, Ростислава и Алексея.
Володя, Майя, Катя - дети Вадима и Лилии.
Ростик - трагически погибший (убитый) сын Лилии и Вадима, брат Володи, Майи, Кати.
Лёша - приёмный сын Лилии и Вадима, брат Володи, Майи и Кати.
Ефим - сын Вадима от первого брака, пасынок Лили, брат Володи, Майи, Кати, Ростислава и Лёши.
Ада - первая супруга Вадима, мать Ефима, бабушка Маши и Саши.
Маша и Саша - дочери Ефима и Софьи, внучки Вадима, Аделины и Лилии.
Лена - подруга детства Оксаны, подруга и бывшая коллега Германа, жена Виталия, мать Ильи, старшая дочь Дарины Макаровны, невестка Лидии Сергеевны и сноха Михаила Юрьевича.
Люба - сестра Лены, младшая дочь Дарины Макаровны, жена Арсения, мать Феди и мама Тани.
Арсений - муж Любы, зять Дарины Макаровны и Лены, отец Феди и папа Тани.
Тамара - подруга Лены и Любы из республики Беларусь, в прошлом у неё с мужем Лены был неприятный инцидент.
Альбина (Аля) - подруга Лены, Германа и Оксаны.
Игнат - муж Альбины и приятель Германа.
Денис - сын Елены Ивановны и Владимира Андреевича, брат Оксаны и Стаса, бывший друг Германа.
Стас - младший сын Елены Ивановны и Владимира Андреевича, брат Оксаны и Дениса, муж Майи, зять Вадима и Лилии, отец Ярослава и Мирона, папа Катюши, бывший Ульяны.
Даниил (Данила, Дан) - муж Ульяны, зять Германа, отец Вити.
Илона - одна из случайных девиц Германа, мать Ульяны.
Анна - внебрачная дочь Михаила Юрьевича, единокровная сестра Германа.
Руслан - телохранитель Оксаны, нанятый Андреем.
Андрей - муж Оксаны.
Пётр Андреевич, брат Владимира Андреевича, дядя Оксаны, Дениса и Стаса из Санкт-Петербурга, деверь Елены Ивановны.
Вика - двоюродная сестра Оксаны, Дениса и Стаса, дочь Петра Андреевича, мама Ксюши.
Ксюша - дочь Вики, двоюродная племянница Оксаны, Дениса и Стаса.
Тоня - жена Дениса.
Соня - жена Ефима, невестка Ады и Лили, сноха Вадима, мама Маши и Саши.
Наташа - сожительница Володи.
Валя - бывшая девушка Володи, подруга Майи.
Катюша - приёмная дочка Майи и Стаса, дочь погибшей одноклассницы Майи.
Кирилл - сын Андрея от первого брака, пасынок Оксаны.
Виктория В:
Настя, привет!
Похоже, что ветреный Герман не тот, кто может решить проблемы Оксаны. Но кто знает как будут развиваться их отношения.
Спасибо за коллажи и песню к теме, отражающей отчаяние героя!
Анастасия Благинина:
Виктория В писал(а):
Настя, привет!
Похоже, что ветреный Герман не тот, кто может решить проблемы Оксаны. Но кто знает как будут развиваться их отношения.
Спасибо за коллажи и песню к теме, отражающей отчаяние героя!
Похоже, что ветреный Герман не тот, кто может решить проблемы Оксаны. Но кто знает как будут развиваться их отношения.
Спасибо за коллажи и песню к теме, отражающей отчаяние героя!
Вита, спасибо за отзыв!
Я пока промолчу. Хотя судя по-тому, как прямо Оксана отказала Руслану... В любом случае, Оксану от Андрея нужно спасать. 
Тут уж правда на стороне и ветра, и скалы. Офф, я уже Русу определение нашла. 
Анастасия Благинина:
» 2-я глава.
***
Эпизод второй. "Моя оборона".
Андрей начинает крушить всё вокруг нас: перевернут стол, стулья, посуда разбивается вдребезги, как и моя душА от всего увиденного. Муж продолжает прожигать меня злым холодным взглядом. На меня никто с такой неприкрытой яростью ещё не смотрел. Ни подозреваемые, которых иногда и мне приходилось задерживать, не дожидаясь опер-группу, и уж тем более, - Герман. Гера... Ему тоже достанется. Где в этот раз я проявила неосторожность?! Всё ведь делала, чтоб усыпить бдительность Раевского, давая понять, что случайно мной услышанный его телефонный разговор ничего между нами не изменит. Мы по-прежнему муж и жена в ожидании наследника. Раевскому не нужен ребёнок. А именно тот, кто в будущем возглавит его бизнес. И теневую криминальную деятельность. Малыш, твоя мама сделает всё, чтобы тебя такая участь не постигла. Мне не особо хочется вести диалог с Раевским, но ради твоего будущего, обязана это сделать.
- Андрюш, может быть, мы всё-таки поговорим спокойно? - я пытаюсь достучаться до непробиваемой стены. - Что тебя так разозлило?! Тернов - всего лишь спортивный журналист и комментатор. И полнейший эгоист. К нам он не полезет. И давно в прошлом. Как ты не хочешь этого осознать?! Если бы я была с ним близка, то меня бы здесь не было. Так ведь?! Но я же с тобой.
- Со мной?! - Андрей сжав кулаки, сужает глаза. - Тебя мой человек с ним видел! Ты, су***ка течная, уже на рабочем месте дом свиданий устроила! Кто же мне говорил о том, что знать его больше не желаешь?! И я должен поверить во всю эту чушь?! Вот по-твоему, какого х***ра он заявился в Питер?! За тобой! Чтоб забрать тебя у меня. И ты, походу, только того и ждёшь! Я не прощаю предательств, Оксана. У Кира мать была шал***ва. Не думал, что от тебя такого же "сюрприза" дождусь. Это ты виновата, что я не сдержался! Не ври мне! Твоего Тернова с позором из спортивной журналистики турнули или сам ушёл. Неважно. На, любуйся, что твой любовничек строчит! Комментатор, бля!
Андрей кидает в меня газету и подаёт свой смартфон. На первой полосе, как говорят в журналистской среде, статья о преступлении семнадцатилетней давности. О загадочной смерти известной бизнес-вумен Нонны Раевской. Помечено вчерашней датой. Не я одна поменяла профессию. Тернов, ну какого ляда ты в это влез?! Я сама хотела доказать, что Раевский - не только делец, но и убийца своей же первой супруги. Не знаю этого в точности, но давно подозревала нечто подобное. Но тогда не осуждала, считая, что Андрей мог убить по-неосторожности или в состоянии аффекта. У каждого человека есть тёмная сторона. Все грешны. В бОльшей или мЕньшей степени. И как подтверждение моих догадок, - видео-материал с эксгумацией останков Нонны Павловны. Интересно, не Полонский ли Вадим Николаевич дал Тернову на это добро?! Гера, лучше бы ты туда не влезал.
- Любуешься, да?! - Андрей усмехнулся, но в его усмешке ничего хорошего не было. - Гордишься им, наверное. Только знаешь что, жена?! Я скорее его убью, чем позволю отнять то, что принадлежит мне! Уяснила?! - Андрей грубо хватает меня за подбородок. - Отвечай, когда муж спрашивает!
- Уяснила. Андрей, я тебя поняла.
- Громче говори! Чего мяукаешь, как драная обессиленная кошка после случки?!
- Уяснила! - повторяю я громче. - Не трогай Тернова. Не там ищешь подвох. Ну захотелось мажору славы. Самого себя позорит.
- Смотри у меня, Оксана! Ведь есть ещё Ульяна и маленький Витя. Такой чудЕсный мальчишка. Знаешь их, да?! Знаешь. А ведь они тоже не бессмертные. Не оставляй мальчонку сиротой, а твоего любовничка, - без дочери, зятя и внука. Я всё про вас знаю! О родителях твоих подумай. Материнское сердце - самая хрупкая на свете вещь. Легко разобьётся, круче любого хрусталя.
- Не надо... Андрей, моя мама ничего не знает! Поверь.
- Зато мелкая стерва из органов знает со стопроцентной вероятностью, и помогает своему папаше. Хорошая же мать, блин!
- Ульяна очень хорошая мама, - ничуть не лукавлю я. - Андрюша, ну ты ведь не такой?! Помнишь тот благотворительный вечер?! Ты с ребёнком сфотографировался. Не будешь же ты вредить пятилетнему малышу?!
- Я тебя предупредил. Увижу с тем блондином или мне о нём доложат, - огребёшь не только ты сама.
Пока мои мысли лихорадочно сменяли одна другую, на Андрея вновь нашёл гнев. Больно схватив меня за шею, буквально начал душить.
- Ты из меня кретина делаешь?! - нажим становится сильнее, и я боюсь, что скоро начну хрипеть, перед агонией и смертью. - А я тебе, тварине, верил! Думал, что нашёл ту единственную, которая примет меня любым! Но ты о ком угодно думаешь, кроме твоего законного мужа!
Руслан застывает в дверях, хотя по-водянистому взгляду моего секьюрити вижу, что он на грани того, чтоб вмешаться. Но... вмешался другой. Тот, кого меньше всего ожидала увидеть и кого всеми силами пытаюсь вывести из-под удара. Ради Лидии Сергеевны, Ульяны, Вити и Полонских.
- Лапы свои от неё убрал, урод! - Герман разворачивает Раевского лицом к себе, бросая на меня мимолётный взгляд, в котором читается чувство вины. - Со мной или с тем, кто в дверях, слабо выяснить, у кого крепче яйца?!
- А вот и любовничек! - Андрей, держась за разбитую губу, начинает истерично ржать. - Приплыли! А мы, дружок, про тебя говорили! Смеялись даже. Не правда, дорогая моя?!
Я держусь за горло, мысленно моля Тернова уйти. Андрей точно не наивный, чтоб не подготовиться к "незабываемой встрече".
- Думаешь, что такой герой, причиняя боль той, кто слабее? - Герман задаёт вопрос на удивление спокойно. - Я жду твой ответ.
- Она - моя жена! А вот ты кто здесь такой, чтоб мне указывать?! Не ты ли её бросил, развлекаясь с девками, чтоб привлечь её внимание?! Не ты ли первым не поверил Оксане?! Это я вытащил её из состояния апатии и шока.
- Если жена, то какого, бл@дь, чёрта, распускаешь руки?! Так сильно веришь, что чуть не убил?! Нет у нас с ней ничего и не было. Что было, - осталось далеко позади. Уверен, что Оксана сама тебе обо всём рассказала ещё шесть лет назад. Слушай сюда и запоминай, не упомнишь, - запиши: увижу хоть один след на её лице и руках от твоей "великой любви", - моя статья попадёт не только в СМИ Санкт-Петербурга. Ты же умный человек, Раевский. Тут чужак -я, а вот к примеру в Москве, - ты.
- Босс, он дело говорит! - вмешался Руслан, доставая пистолет из кобуры. - Я его могу прям сейчас застрелить, моё оружие чистое, с легальной лицензией. Но представьте, какая шумиха поднимется?! И накануне тендера, который Вам сильно необходим.
- Рус, ты - голова! - Раевский ехидно посмеиваясь, смотрит в лицо Тернова. - Благодари моего человечка, смертник! А то я уже саван тебе заказал. Моя жена, конечно, против, да кто её спрашивает?! Бабы - глупые существа. Жалостливые. Особенно, когда ждут пополнение в семье.
Я видела, что Раевскому доставляет садистское удовольствие провоцировать людей. Герман, не ведись. Ты мне только навредишь импульсивностью и несдержанностью. Дай мне понять, что ты действительно хоть в чём-то изменился. Герману удалось меня поразить.
- Я сказал ровно то, что собирался сказать. Остальное меня не касается. И ты ведь сам сказал, что я первый её бросил. Как был ненадёжным, таким и остаюсь. Так, скучно стало. По-старой памяти впрягся. Извиняй за беспокойство.
Так чего он не уходит?! Я молчу, играя роль, которую хочет видеть Раевский. Андрей считает, что методы запугивания и прямого физического насилия на меня действуют. Я давно потеряла страх за себя. Мне надо спасти других. И Лену, конечно же. Раевский и её благополучием и жизнью грозился.
- Тернов, чего застыл?! - Андрей продолжает издеваться. - Или старое не заржавело?! Всё же пять лет отношений, её ожиданий... Ты, гадёныш, меня за дурачкА принял?! Тебе же сказано, - проваливай!
- Я уйду, если она меня попросит, - Герман переводит взгляд с Раевского на меня. - Попросит, - и ты меня больше не увидишь.
- Ну что, Оксаночка, остолбенела, да?! - Андрею начинает нравиться этот спектакль для одного зрителя, но он просчитался со зрителем. - Ответь уж мужчинке, раз так просит. Громко ответь, а то наш друг, чего дОброго, не услышит.
Прокашлявшись, обращаю взгляд на Тернова. Голос, естественно, не хочет меня слушать после того, что хотел сделать со мной Раевский, но как могу, так и говорю:
- Тернов, ухо-ди. Тебя тут не жда-ли.
Развернувшись, он уходит. Я не знаю, радоваться мне этому или плакать. Я слишком хорошо изучила как Тернова, так и Раевского. Никто из них так просто не сдастся. Значит, я должна быть начеку. Чтоб мой будущий малыш выжил. С одной стороны, чем была бы не ответка Гере?! Столкнуть его лбом с Раевским, - пусть сами разбираются! Но у меня нет такой кровожадности. Я знаю себе цену. Дорожу собой. Тем не менее, сейчас Тернов меня спас. На грани. С риском для нас двоих, для Руслана, который держался молодцОм, но главное, - все живы, хотя относительно моего здоровья и состояния здоровья Геры, можно ещё поспорить.
***
Я вбиваю ладонь в дверной косяк. Билет-то заказал заранее, но смотря на тревожную обстановку в стране накануне майских, рейс задержали, а потом отменили. Пришлось выкручиваться и искать альтернативу. Вадиму не сказал, что снова буду в Питере. Хотя он же меня знает, как никто другой. И чуть не опоздал. Эта тварь совсем "берега попутал". И ещё продолжает, утверждать, что она - его жена. Его! Хотя и себе хочется врезать. Я её чуть не скомпрометировал. Благо, Оксана - очень умная и сильная женщина. Взяла всё в свои руки. Мне и её телохранителю осталось лишь подыграть. Ведь Вад меня отговаривал, опасаясь последствий моей горячности не только для меня, но и для неё. Раевский и правда не доверчивый мужичонка у ног жены, а опытная сволочь, играющая на нервах. Не могу ни отметить, что этот Руслан явно сильнее переживает за Оксану, чем просто за жену нанимателя. С виду неплохой мужик. К чему разводить самость?! Не исключаю, что с ним она вполне может быть счастлива. Только внутри от этого не слаще. Я честно желаю ей счастья, и надо бы исчезнуть уже с радаров и пути Оксаны. Но что-то, млин, удерживает. Как что?! Та самая паранойя.
- Я Вам, как понимаете, не рад, но Вы крутЫ! - Руслан, наконец, произносит хоть слово. - Думал, попрёте танком. Я не буду "ходить вокруг да около": Оксана мне нравится. Очень. Как человек и как женщина.
- Я это понял. Береги её, - я понимаю, что самого себя закАпываю, но должен хоть что-то сделать для неё. - Оксана этого достойна. Он давно с ней так обращается?
- Не совсем. Сначала у них было всё довольно мило. Пока Оксана... Оксана Владимировна не услышала его разговор по-поводу какого-то заказа и груза. Явно речь шла о чём-то противозаконном. Мы с Вами оба знаем, кто она на самом деле. И Раевский-мразь тоже знает, к сожалению.
- Мразь, - повторяю я, отдышавшись. - Так ты-то зачем под ним ходишь? Руслан, ты же ведь нормальный мужик. Не мог ни знать, с кем связываешься.
- Скоро обо всём узнаете, Герман Михайлович. Маски будут сорваны. И поскольку я за честную конкуренцию и борьбу, то скажу честно. Оксана мне отказала. У меня нет шансов пробраться в её сердце. Но я буду её другом и всегда буду ей защитой. Хочу верить, что Вы тоже.
- Брось, парень. Она знать меня не желает. Моя вина. Что тут рассуждать?! Нужно думать, как Оксану вывести из подозрений Раевского. Я и так снова чуть ею не рискнул, идиот. А ты - молотОк, однако. Так бездушную машину изображать ещё надо уметь.
- Может, я и есть машина. Но даже у авто имеется двигатель внутреннего сгорания. Считайте, что я сгорел.
- Присматривай за ней. А сын-то чего с отцом не живёт? - я мимоходом выясняю информацию для пользы как выясняется, нашего общего дела.
- У КирА, не смотря на то, что как раз он с Раевскими живёт, есть что-то поважнее. Клей, прочая дурь и малолетки, которых он избивает. Под кайфом. А папаша ему всё спускает, но наследства, скорее всего, лишит. Какая от долбанутого юнца польза?!
- Никакой. Руслан, я больше склоняюсь к тому, что обдолбыш Кир вполне способен навредить. И в первую очередь, - беременной Оксане.
- Он её чуть не изнасиловал. Года два назад. Я ему вмазал. Раевский пригрозил Кириллу психиатрической клиникой.
- "Высокие отношения" отца и сына, - резюмирую я. - Как она всё это выдерживает?
- Потому, что сильнее всех нас, - отвечает Руслан. - Люди из органов не меняются. Их можно надломить, но невозможно сломать. Вам ли не знать?!
И вот этот риторический вопрос Руса навёл меня на размышление о том, что Руслана нанял вовсе не тиран-муж Оксаны. Вадим, ты и теперь за меня встреваешь?! Полонский всё никак режим отца, старшего брата и главы семей не выключит.
- Герман Михайлович! - окликнул меня Руслан. - Мы оба должны держать оборону. Чтоб у неё остались силы и желание жить.
***
Вадиму было неспокойно. Даже уверенные слова его Лилюши о том, что "всё у них само собой наладится, если суждено", не освобождали от дурных предчувствий и безрадостных мыслей. Германа не остановить. Полонский выехал вслед за сводным братом, зная, что Герман ему этого не простит. А коль простит, - не забудет. Но раз невозможно добиться здравомыслия от одного, то вдруг получится от другой?! Получив звонОк от Руслана Стальнова, его братская позиция лишь подтвердилась. Вадим Николаевич ни за что не хотел хоронить ещё и Германа. Он ему ведь не просто брат, но и как самый первый сын. За него вечно будет в ответе. А Оксана явно не ждала гостей. Руслан Вадима пропустил. Сделали вид, что незнакомы.
- А ты неплохо устроилась, госпожа Раевская, - Вадим осматривает обстановку в коттедже Андрея Климовича. - Но я не об этом приехал поговорить. О Германе, если ещё помнишь такого.
- Слушаю Вас, Вадим Николаевич, - я успела надеть большие солнцезащитные чёрные очки, чтоб он не увидел ничего лишнего. - Долго же Вы терпели.
- Оксана Владимировна, хорошо же Вам "на двух стульях"?! - Вадиму совсем не нравилось с ней разговаривать в таком тоне, но и Оксана не сахарная девочка. - Определилась бы. Краева, хоть знаешь, отчего он травмирован?! Ты же у нас теперь почти врач.
- Давняя спортивная травма и то, в чём пока я не разобралась. Вадим, раз уже на "ты", то обоюдно. Не надо меня жалеть. Я пуганая.
- Герман врезался в столб три года назад. Как раз по-дороге от вашего домины. Хоть понимаешь, что ему было тяжёло видеть тебя с другим?! Понимаешь. Не думаешь о нём и о себе, - подумай о Лидии Сергеевне, об Ульяне с Витей. О том, что он нам нужен. Любой. С триггерами и без них. Тогда, шесть лет назад, я был на твоей стороне. Но сейчас... Гера делает всё ради тебя. Впустую. А ты сидишь тут неживая и немёртвая, и делаешь вид, что тебе по-барабану. Или так оно и есть?! Девочка, последний раз прошу: оставь Германа в покое. Отпусти, если так ненавидишь. Не давай ему повода надеяться на бОльшее. Он-то как раз тебя любит.
- Так "любит", что... - я осеклась, прогоняя воспоминание. - Я поняла тебя, Вадим. Только Гера сам за мной ходит. Я его не звала.
- Тогда дай ему это понять. Но будь с ним помягче. Он и так на пределе. Я не могу открыто его контролить. Не мальчик же. Но и видеть, как Гера без тебя морально подыхает, тоже спокойно не могу. У тебя тоже есть семья. И братья.
- Как ты себе это представляешь? - я из последних сил стараюсь не показать, что у меня начинает кружиться голова и тянет внизу живота. - Сказать спасибо, - и прогнать?! Переспать с ним на прощание и смыться? Или рассказать всю правду о том вечере и ночи? Вадим, я забыла Германа. Научилась жить без него. Но сегодня... Сегодня твой сводный, но любимый тобой брат спас мою жизнь. Ты правда хочешь, чтобы я перед ним выставила себя неблагодарной су***кой?! Пусть и для его блага.
- Я всего лишь хочу, чтоб вы не наделали глупостей. Оба. Оксана, я не имею ничего личного против тебя. И где-то глубоко внутри по-прежнему хочу, чтобы именно ты вернула его к жизни. Но разве не знаешь Раевского?!
- Знаю. Вадим, не могу ничего обещать, но... Не знаю, для чего тебе это знать, но я не желаю ему зла. Обида была и немного осталась, и тем не менее, называть Геру абьюзером глупо. Я тогда была на эмоциях. Оставь прошлое нам двоим. Мне предстоит непростой разговор с твоим братом. С моим прошлым и как понимаешь, моей обороной.
Анастасия Благинина:
» Мужская муз. тема романа и героев.
Виктория В:
Настя, спасибо за продолжение!
Андрей даже не подонок, а нелюдь. Из защитников Оксаны мне больше понравился Руслан, продолжает ее защищать даже без надежды на взаимность.
Анастасия Благинина:
Вита, спасибо за отзыв!
Мне тоже нравится Руслан, но как автор и не только, я за главных героев. Андрей вообще тут не главный и мягко говоря, не герой.