Карта ролевой игры "Между прошлым и будущим"

Эмма, зачем делать из мухи слона. Я не присутствовал при вашей ссоре, и даже не совсем понимаю в чем дело, но скажу одно - нельзя делать резких движений и действовать импульсивно. Случился конфликт, не нашла общего языка с кем-то, просто не обращай внимания на этого перса, а еще лучше попробуй разрешить проблему лично с этим персом тет-а-тет. Не надо выносить все на общий суд.
Эмма, если ты не хочешь уходить с игры так и не уходи. Но и самокопанием нечего заниматься. И нас привлекать к этому тоже не стоит. Помни одно - все мы люди и у каждого свои взгляды на жизнь и всем не угодишь. Да и не надо!! Были бы мы все одинаковые, разве было бы нам интересно жить?
Уверен, что через несколько дней ты и думать забудешь о своей обиде..

Я неподвижно сидел в своей комнаты и вглядывался в темноту. Мысли мои были поглощены воспоминаниями. Я вспоминал Корва, его постоянную тягу к приключениям. Его неиссякаемой энергии, проявляющейся в разных жизненных сферах, можно было позавидовать. У него был острый ум и бульдожья хватка. Он обладал весьма острым языком, любил называть все вещи своими именами, что нередко приводило к массе конфликтов и столкновений. В свои планы он не любил посвящать никого, в том числе и нас, во всяком случае, до того времени, пока мы с Карлом ему не понадобимся для реализации задуманного. Что злило нас невероятно. Мы не раз ему давали взбучку, но ничего не менялось. Мы узнавали всё по факту. Даже когда он женился, нас не поставил в известность, лишь представил свою спутницу как свою жену. И в той истории, когда убили его семью и он пошел мстить, мы с Карлом оказались лишь свидетелями. Он считал, что справится сам, что это его месть и ничья больше. Ох, Корв, Корв ну почему ты не обратился к нам тогда – втроем мы бы уж доделали дело до конца. И добили бы этих мразей. Я сжал зубы так, что в тишине комнаты послышался их скрежет. Я взял бутылку за горлышко и опрокинул ее содержимое в рот. Я пил, но не пьянел. Голова моя была ясна, а план как найти этих ублюдков созревал в голове. Но я понимал, что торопиться не следует. Всё будет медленно, но верно. Уж я то не совершу ошибок Корва.
- Мистер Фаррел? – услышал я голос Оливии.
Странно, почему она не спит? И я дал ей выходной, другая бы радостная и довольная ушла бы по своим делам. Я вопросительно поднял бровь и уставился на неё. Такую хрупкую и ранимую. Тело моё тут же отреагировало на её появление, но я усилием воли взял над ним контроль. Я знал, что под этим изяществом скрывается крепкий орешек. Такую ничто не прошибет. Вот и про Корва я так считал. Что он всегда останется при своем, и из любой передряги выйдет сухим из воды. Но как же я ошибался.
- Я бы хотела вам сообщить, что сейчас отправляюсь в отель. И не появлюсь здесь все выходные, - видя, что я молчу, продолжила Оливия.
- Это не обязательно. Вы вполне можете оставаться здесь. – хрипло произнес я, еле ворочая языком.
- Что-то случилось? Возможно вы хотите выговориться, если так, то...
- Оливия, если бы я хотел вашей помощи, я бы об этом сказал. - резко прервал её я.
Мне и правда не хотелось сейчас никого видеть. Я был один в своем горе и никого не хотел впускать в него.
- Могу я воспользоваться услугами вашего водителя?
Я окинул её фигуру тяжелым взглядом и едва кивнув, снова погрузился в думы.
Не помню, сколько я так просидел, но ноги и спина мои затекли и я встал, чтобы размяться. Я подошел к окну и увидел на подоконнике яркий шелковый шарфик Оливии и память вернула мои мысли о ней. Закрыв глаза, я облокотился лбом о стекло окна и выдохнул. Я представлял ее, трепетавшую от моих прикосновений той памятной ночью. Представлял ее маленькие грудки с красивым розовым ореолом вокруг соска. В горле пересохло. Я резко развернулся и в два шага преодолел расстояние до стола, схватил бутылку и вылил ее содержимое в горло. А память продолжала услужливо вырисовывать те полные страсти и желания моменты. Я вспоминал, как без предупреждения вошел в нее, и это была та самая вещь, о которой я так долго мечтал. Она была напряженной и влажной, ее тонкие лодыжки были у меня в руках, и я продолжал двигаться внутри нее. На тот момент я считал, что быстро остыну к ней, только одна ночь и я изгоню ее из своих мыслей. Я хотел избавить себя от этого прекрасного демона, который захватил мой разум. С каждым часом у нее становилось все больше власти надо мной. Она с первой наши встречи казалась такой холодной и равнодушной, но ее тело поселилось в моих мечтах. Ее длинные темные волосы, ее кошачьи глаза, ее красивое лицо, ее изогнутые губы, ее прекрасное тело. То, как она одевалась, то, как она двигалась. Все это убивало мою решительность, постепенно, день за днем, час за часом. И я становился зависим. И именно сейчас мне необходимо было её увидеть. О мой бог, Фаррел, ты придурок. Ты всегда знал, что зависимость ни к чему хорошему не приведёт. Выбрось её немедленно из головы. К тому же, ты отослал её на три дня. Так что сиди и не рыпайся.
Но я резко встал и ринулся в спальню, где быстро переоделся и двинулся на поиски Оливии. Я сел в машину, ну и пусть что не совсем трезв, в ночном городе есть свои прелести, здесь тихо и безлюдно. Пока я выезжал на трассу, я думал, в какой отель она могла съехать. Ладно, начнем с первого попавшегося, а там посмотрим.
Видимо Оливия при выборе отеля тоже так рассуждала, так как в первом же отеле, что оказался на моем пути, мне сказали, за определенную плату естественно, что она сняла номер на пятом этаже. Пока я ехал в лифте, в мою пьяную голову закралась мысль – Что я ей скажу. Но я ее быстро откинул и ступил на бордовый ковер холла отеля. Вот и номер Оливии. Я постучал в дверь. Прождав минуты две и не услышав никаких звуков и почувствовав неладное, я ногой вышиб дверь и увидел на балконе её. Она стояла на перилах и смотрела вниз, в темноту. Ещё маленький шаг, даже не шаг, а едва уловимое движение и она окажется по ту сторону перил. Сердце моё ухнуло, где-то глубоко внутри стал просачиваться страх и, тут же на меня накатила волна ярости. Я в несколько шагов устремился на балкон и одним движением сгреб её в охапку и, перекинув через плечо, пронёс в спальню. Мои действия были стремительны и неожиданны для Оливии, так как реакцию её я почувствовал только подходя к кровати. Она кулачком яростно ударила меня по спине. Я не обращая внимания на эти удары, опрокинул её на кровать и грозно навис над нею.
- Это что это ты надумала, твою мать? Какого черта, я вижу это. – моя ярость поглотила меня, я был не в силах сдержаться, - Ты что это вытворяешь, а?
Она, не отвечая, начала брыкаться и наносить удары мне в грудь, на глазах были слезы, которые она старалась скрыть. Я схватил её за запястья, развел их в сторону и прижал к простыням. Её глаза метали молнии. Было видно, что я помешал ей и она зла на меня за это. Мысль, что её могло не стать, если бы я не подоспел вовремя, снова привела меня в ярость.
- А ну успокойся. Приди в себя. Как ты смеешь так поступать. Калечить жизнь не только свою, но и других людей.
- Моя жизнь, что хочу с ней, то и делаю – огрызнулась она, - к тому же никто бы и слезы не пролил по мне.
- Слёзы нет, но будь уверена, кучу мата в свой адрес ты бы услышала.
- Ха, никто и не сомневался в вашей добропорядочности, - плюнула мне в лицо Оливия.
- К чёрту сарказм, к чёрту этот тон. Ты понимаешь, что ты могла погибнуть, - я начал трясти её, - ты понимаешь, что я бы потерял тебя, так и не успев до конца понять, то, что есть между нами, ты понимаешь, что сводишь меня с ума, черт возьми… - последняя фраза далась очень тяжело, я уже не кричал, а шипел, - что никогда бы мой рот не коснулся твоего… вот так.. – я впился в её губы, которые сопротивлялись мне, но мне только этого и надо было, мне хотелось принести боль, чтобы она хотя бы малую толику почувствовала, что чувствовал сейчас я, - что мои руки не коснулись бы больше тебя здесь, - я выпустил ее запястья и переместил одну руку на её грудь, - и здесь, - вторая рука накрыла ее лоно.
Она перестала сопротивляться и как завороженная вслушивалась в каждое мое слово и в каждое движение. Теперь я уже был безумен. Я хотел её страстно и неистово, до скрежета в зубах. Мой страх потерять её трансформировался в жгучее желание. И я с новой силой накинулся на неё. Наши рты парили в дразнящей близости друг от друга, наши губы едва касались друг друга, каждый из нас разделял дыхание другого. Она не уступала мне ни в чем. Мои ноздри раздувались и я не выдержав накинулся на её нижнюю губу, слегка посасывая. Я углубил поцелуй и вжал её в матрац. Я поднял руку и вытащил заколки из ее волос, и волна её каштановых волос разлетелась по белой наволочке. Наши поцелуи были дразнящими и грубыми, руки зарылись в волосах, а языки скользили вдоль друг друга, яростно переплетаясь.
Я знал, что она ненавидит меня, ненавидит то, как мы реагируем друг на друга. Мне тоже это сильно не нравилось. Но как бы сильно мы не презирали друг друга, мы не могли отрицать, что наши тела идеально подходят друг другу. Я никогда не был с женщиной, которая бы ни в чем мне не уступала, была бы на равных мне. Но она подходила мне во всем: каждым словом, каждым поцелуем, каждым прикосновением. И мне просто надо было почувствовать все это еще один раз. Она дразнила и мучила меня, и я знал, что все равно снова приползу к ней на четвереньках. И это я ненавидел больше всего. Как только гнев и возмущение пронзили меня, я поцеловал ее и грубо прижался к ней всем телом. Это было чертовски приятно чувствовать ее под собой, и мой член был твердым и просился наружу. Я быстро сорвал с нас одежду и вот наши тела совсем обнажены и они трепещут от прикосновения друг друга. Время размыло все краски. Я стремительно ворвался в ее лоно, насадив ее на себя. Она хрипло застонала, и я вторил ей. Мои движения были резкими. Во мне все еще была злость на неё, за то, что она хотела лишить меня своего общества таким способом. Я словно наказывая её, наносил удары, а она принимала их так же страстно и неистово. Я устроил ее ноги у себя на плечах, входя в нее глубже. Но в какой-то момент, наедине с нашими страстными стонами и звуками удовольствия, что-то изменилось. Злость заменилась… отчаянием? Отчаянием от того, что я терял себя. Отчаянием от того, что это скоро закончится. Отчаянием, что этого могло больше и не быть никогда. Я хотел её снова и снова. Я хотел ее каждый день и каждую ночь. Я хотел видеть ее волосы, разбросанные на моих подушках, слышать, как она выкрикивает мое имя.
- Бог мой, - мое дыхание сбилось. - Я не могу остановиться.
Рухнула еще одна стена между нами. Когда мы вот так были вместе, моя маска исчезала.
- Я тоже. – услышал я.
О боже, она чувствует тоже самое. От этой мысли внутри меня что-то шевельнулось. И я участил свои фрикции. Стенки ее влагалища стали сжиматься, и, прогибаясь в пояснице, она коснулась своей грудью моего рта. Я старался сдержаться, старался продлить это удовольствие, но ее оргазм спровоцировал и мой собственный, и вскоре я стонал и кончал глубоко внутри неё.

Дни проходили один за другим. Теперь нам уже не надо было притворятся в своих чувствах перед моими знакомыми. Всё было написано на наших лицах. Я наслаждался каждым мигом проведенным с Оливией. Я по-прежнему ходил на работу, но когда мне жутко не хватало её, я просто хватал куртку и придумывал различный повод вернуться домой, где была она. То я якобы забывал документы, то вдруг моя встреча с деловыми партнерами срывалась, то я проходил мимо дома и решал переодеться. Я постоянно хотел её. За всю свою жизнь я ни к кому не чувствовал такого сексуального влечения, как к ней. Теперь все ночи мы проводили вместе. Каждое моё утро было одинаковым: рука обнимала Оливию за талию, а голова склонялась к её шее. Меня тянуло к ней даже во сне, будто моё тело само искало убежища в её объятиях. Мне казалось, что если я не коснусь её в эту минуту, то она исчезнет и что Лив плод моего воображения. Поэтому я трогал её так часто, как только это было возможно. Проходя мимо неё, я обязательно проходил так близко, чтобы задеть её локтем или бедром, за столом просил её подать мне соль или сахар и нечаянно мои пальцы встречались с её. Мне казалось, что чем чаще я буду трогать её, тем сильнее она привяжется ко мне и останется со мной навсегда.
Я проснулся среди ночи и приподнявшись на локте, оглядел её. Полная луна за окном достаточно освещала комнату, отбрасывая вдоль стен тени раскачивающихся деревьев и покрывая Оливию мягким голубым светом. Она вздохнула во сне и, слегка хмурясь и выпячивая губки, улеглась поудобней. Черные волосы, спутанные моими собственными руками, рассыпались по белым подушкам, ее правая рука теперь лежала рядом с ее головой, а левая – на груди. Длинные ресницы чуть подрагивают. Мне кажется, я никогда не перестану восхищаться ее красотой. Я властно притянул её за талию к себе, Оливия во сне вздохнула и интуитивно прижалась ко мне сильнее. Я улыбнулся, вдохнул её запах перемешанный с моим, и, вспоминая, как наши тела буквально час назад переплетались в неистовой страсти, закрыл глаза. Сна не было ни в одном глазу. Я так же вспоминал ту ночь, когда она чуть не выбросилась с балкона. Внутри все скрутило, стоило мне представить, что еще мгновение и её бы не стало. Я сжал зубы так, что неприятный скрежешащий звук набатом отозвался у меня в ушах. Меня так же беспокоили её ночные кошмары, которые всё чаще и чаще посещали её. Мне хотелось стереть все эти ужасы с её снов. Мне хотелось оберегать её от всего, что приносило ей боль и страдание. Но я был не властен над снами. И мне приходилось довольствоваться лишь тем, чтобы успокаивать её каждый раз, когда она просыпалась вся в поту и как маленькая птичка вжималась в меня, ища у меня защиты. Она ничего не рассказывала. Осознание того, что она мне не доверяет, болью отражалось на моем состоянии. Но я не успокоюсь, пока всё не узнаю. Не в моем характере было закрывать глаза на происходящее. Я чувствовал, что в прошлом Оливии было что-то такое, что приводило её к этим кошмарам. А интуиция меня никогда не подводила. И еще одно, я заметил в один из своих внезапных приходов, что Оливия слишком возбуждена. И когда она принимала душ после бурной встречи со мной, я проскользнул в её спальню и увидел странные белые следы на журнальном столике. Я смахнул пыль с него и поднёс палец к носу. Кокаин?! Черт возьми. Откуда он? Моим первым порывом было вломиться к ней в ванну и вытрясти из неё всю правду. Я готов был в тот момент свернуть её тонкую шейку. Но я понимал, что силой я ничего не добьюсь. Поэтому я усилием воли заставил себя выйти из комнаты и сделать вид, что ничего не знаю. Мне просто надо было обдумать все мои действия и понаблюдать за ней. На следующий день я нанял частного детектива, чтобы он узнал всё о прошлом Оливии.
Спустя некоторое время Оливия сообщила мне, что собирается на девичник к Луизе Севарин. В свете тех событий мне очень не хотелось её отпускать и я готов был привязать её к батарее и заставить её сидеть дома. Но я понимал, что тем самым, я оттолкну её и она уйдет от меня. А это для меня было смерти подобно.
В день девичника я отправился на встречу с детективом, который сообщил мне, что у него есть кое-какая информация об Оливии. Встретившись с ним в парке, я узнал, о том как погибли её родители, о том, что это было скорее всего подстроено, но вот кем. Это оставалось загадкой. Конечно её кошмары могли быть связаны с гибелью родителей, но что-то мне не давало покоя. Я сказал детективу, чтобы он продолжал поиски и собрал всю информацию о ней, вплоть до нашей встречи.
На обратном пути я попал в пробку, где и столкнулся с этим павлином Аароном Арчибалдом. Он пригласил меня на мальчишник и я согласился.

***
И вот я сижу в номере отеля Лас-Вегаса и наблюдаю сцену соединения Луизы с Аароном. Он не мог находиться без неё и минуты. Все уши нам прожужжал какая у него невеста красивая и самая лучшая. У меня было на это своё мнение, но я не стал накалять атмосферу, а лишь кивнув, пошел и дальше испытывать удачу в рулетку. Глядя на эту парочку, мне вдруг больно кольнуло внутри. Я должен был увидеть Оливию. Мне казалось, что если я не увижу её сейчас, то стану крушить всё вокруг. Я становился буйным, когда мне её не хватало. Я встал с высокого стула у барной стойки и увидел её. Нет, этого не может быть. Это плод моего воображения. Я двинулся в её сторону, в несколько шагов я преодолел расстояние между нами и схватил её за локоть, дёрнув её на себя. Тело Оливии прижалось к моему и на меня накатила волна желания. Боже, я когда-нибудь перестану так реагировать на эту женщину?
- Крейг? - изумленно прошептала она. - Что ты здесь делаешь?
- Тоже самое я хотел спросить у тебя, - я окинул комнату взглядом, там все поздравляли Луизу и Арчибалда и подумав, что с поздравлениями всегда успею, произнес, - Пошли выйдем, нам нужно поговорить.
И не дожидаясь ответа Оливии, вытолкнул нас из комнаты. Пройдя несколько шагов вдоль коридора, я распахнул первую же дверь на нашем пути. Оливия вошла первой я вслед за ней. Это оказалась маленькая комнатка, видимо для служебного персонала. Здесь наблюдались всякого рода приспособления для уборки помещений. Оливия развернулась ко мне лицом и произнесла.
- Крейг, зачем мы здесь? Мы можем поговорить и в холле.
Я устремил на неё взгляд. В холле я не мог интимно её касаться, в холле я не мог целовать её, в холле я не мог быть внутри нее. А сейчас я хотел именно этого. К чёрту разговор, он может и подождать. Я сделал шаг навстречу ей и склонился к её губам. Ее глаза слегка расширились, а из губ вырвался едва уловимый стон. Как долго я не чувствовал её вкус на своих губах. Кажется прошло двадцать часов с тех пор.. двадцать мучительных часов. Мои губы слегка касались ее кожи за ухом, посылая мелкую дрожь через все её тело.
- Ты не представляешь, что ты делаешь со мной.
Она закрыла глаза на мгновение, вслушиваясь в мои слова, а ее тело напряглось. Медленно она подняла на меня свои глаза, и ее взгляд застыл. Моя рука забралась под её подол платья и моя ладонь прижалась к влажному кружеву. Ее глаза закрылись, и низкий стон слетел с губ, когда мои пальцы стали выводит медленные круги около ее клитора. Она резко вобрала воздух в себя. Мне нравилось видеть её такой. Я продолжал свои ласки и услышал снова стон, который и послужил мне сигналом к дальнейшим действиям. Я грубо прижал её к двери. Стиснув ее запястья в своих руках, я поднял их у нее над головой и получил от нее еще один стон. Я наклонился и обрушил свои губы на ее. Чувства, нахлынувшие на меня от одного лишь поцелуя, мгновенно завели меня, и я прижался к ней своим возбужденным достоинством. Мои губы побежали вниз, вдоль ключицы к ее плечу. Взяв её за запястья одной рукой, я свободной рукой медленно потянул за тоненькую завязку, на которой держался верх ее платья, и встретил поцелуями новые обнаженные участки ее тела. Двигаясь к другому плечу, я повторил действия и вскоре был вознагражден, когда платье соскользнуло к ее талии, выставляя на показ невероятно сексуальный белый кружевной лифчик без бретелек. Мой член тут же откликнулся на такую красоту. Черт, что-нибудь есть в этой женщине, на чтобы я не реагировал столь бурно? Мои губы нежно прокладывали путь к ее груди, пока свободная рука потянулась к застежке лифчика. Мгновение и её сосок оказался на свободе. Я обхватил губами один розовый сосок, и она громко застонала, слегка сгибаясь в коленях.
- Шшш, - прошептал я, целуя ее бархатную кожу. Я расстегнул ширинку на брюках и немного приподняв её, вошел в неё одним плавным движением. Она тут же обвила мою талию ногами, плотно прижимая наши тела друг к другу, и мы оба застонали от ощущения такой близости.
Находиться внутри нее – вот чего я хотел в этот миг, каждую минуту, каждый день, всю жизнь. Это утоляло голод, который я испытывал в тот момент, но стоило этому закончиться, и я снова чувствовал себя наркоманом, жаждущим большего. Она делала меня уязвимым. Сейчас она могла попросить меня о чем угодно и я с радостью исполнил бы ее желание. Господи, как же давно этого не было. Мы оба застонали, когда я вышел из нее и снова вошел. Я не смог сдержать очередной стон, когда она толкнулась бедрами навстречу мне, позволяя мне глубже проникнуть в нее. Я знал, что не продержусь долго, если она продолжит эти движения, но непреодолимое желание быть внутри нее становилось все больше и сильнее. И я ускорил темп, темп приносящий нам обоим блаженство и неистовое наслаждение. Она начала неистово толкать бедра навстречу моим движениям, и я понял, что она тоже приближается к финишу. Оливия громко простонала мне в шею. В этом плане я узнал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что она вот-вот кончит. Она стала сжиматься вокруг моего члена, а ее дыхание стало совсем поверхностным и частым. С каждым движением мы приближались к концу. И как только ее приглушенные крики заполнили пространство небольшой комнаты, я почувствовал, как мой собственный оргазм начал формироваться внизу живота. Я прикрыл глаза, позволяя волне блаженства накрыть меня с головой. Мой последний толчок был сильным и глубоким, и я почувствовал, как кончаю в нее. Я медленно открыл глаза. Она прижалась ко мне, и какое-то время мы простояли так в тишине. Мы оторвались друг от друга. Я опустил Оливию на пол, а сам быстро привел себя в порядок: заправил рубашку и застегнул ширинку на брюках. Я обернулся на неё и увидел, что она все еще сражалась со своими завязками. Придвинувшись к ней и убрав ее руки, я завязал лямки, глядя ей в глаза.
- Рад видеть тебя, моя сладкая. – уже улыбаясь, произнес я, - Ну так расскажешь мне как ты тут оказалась?

Я стоял в двух шагах от неё и слушал каждое слово, сказанное ею, каждый вздох. Тело мое было напряжено, я боялся пошевелиться, чтоб не упустить малейшую интонацию в её голосе. И по мере того как она рассказывала буря эмоций затопила меня. Она говорила о детстве с такой болью и тоской, что внутри всё сжималось и постепенно возрастало. Ком подбирался к горлу и я с силой сглатывал его, пытаясь сдержать свой порыв обнять её и заставить замолчать, забыть тот ужас, который она испытала. Если бы я только мог сделать так, чтобы она забыла, стереть эту память навсегда, собрать это все в кучу, сжечь и пепел пустить по ветру. Она замолчала и, я подошел к ней и попытался обнять её, но она меня оттолкнула, сказав, что это еще не всё. Её маленькая фигурка стояла в просвете окна и лучи заходящего солнца обволакивали её, придавая её очертаниям еще большую таинственную ауру. Если бы не её рассказ и не весь тот ужас, отражающийся в её глазах и болью в моем сердце, я бы схватил её прямо сейчас и уже никогда-никогда не отпускал. Я чувствовал именно сейчас, как она мне жизненно необходима. Вся она, с её прошлым и настоящим, с её потрясающим телом и неуживчивым характером, с её обворожительной улыбкой и опасным блеском в глазах.
Наконец смысл последней половины рассказа стал доходить до меня и во мне с каждым произнесенным словом клокотала злость и ярость. Мой гнев рос внутри меня и готов был вырваться наружу. Меня била крупная дрожь. Пальцы рук судорожно сжимались в кулаки так сильно, что костяшки пальцев побаливали. Желваки на скулах ходили ходуном. Вена в виске выстукивала те матерные слова, которые готовы были вырваться из моих губ. Хотелось крушить все на своем пути, рвать и метать. Но выхода этой ярости я не мог себе позволить. Я предпринимал последние усилия, что бы не показать Оливии как я взбешен, чтобы не напугать и не дай бог навредить. В голове уже созрел план действий. А именно он мог меня сейчас более менее успокоить. В последних словах Оливии не было жизни, как будто она прощалась со мной и с жизнью и готова была пойти на поклон к этому мудиле. Нет!!!! Он ответит за всё! Я буду медленно сдирать с него кожу, пока он не завопит о пощаде или попросит о смерти. И даже тогда я не дам ему сдохнуть. Оливия не знала всего обо мне. Это сейчас я преуспевающий бизнесмен, имеющий какое-то влияние в мире бизнеса. Были времена, что я ходил по улицам и побирался по помойкам. Улица многому меня научила и многое дала. Там были свои правила и законы и кто не смог к ним приспособиться, тех она пожирала. А кто выживал, тот становился сильным и готовым к любой причуде судьбы. Я убивал, убивал планомерно и хладнокровно. Меня натаскивали, я был пешкой в чужой игре. И я выучил урок. Я думал, мои навыки не пригодятся, но видимо нет. Пора размяться. Но торопиться нельзя, иначе всё испорчу. Сначала мне нужно успокоить Оливию, и сделать так, чтобы она оказалась в безопасности. Думай Крейг, где самое безопасное место, где до нее никто не доберется? И никто её не найдет. Надо отвезти её в пригород Лондона, к своему другу и напарнику по тем нашим делам. Я доверял ему свою жизнь, и мог рассчитывать на его помощь в самых опасных делах. Надо позвонить Биллу.
Я потер лоб и глядя на застывшую Оливию спокойно произнес:
- Мне очень жаль, Лив, что с тобой такое произошло. Уверен, что он не доберется до тебя. А за меня не беспокойся. У меня повсюду телохранители.
Оливия ничего не ответила, лишь повернулась к окну и склонила голову. Я подошел к ней и обнял её сзади.
- Поздно уже, давай отдохнем. Завтра в семь утра наш рейс в Лондон. Нам предстоит долгий перелет.
Оливия стояла молча, я чувствовал её напряжение. Я попытался её повернуть к себе, и мне это почти удалось. И тут увидел как безмолвная слезинка скатилась по её щеке. Она медленно подняла глаза и обрушивая на меня накопившуюся ярость стала бить кулачками по моей груди.
- Ты что не слышал, что я тебе сказала. Он убьёт тебя. Я отняла у него его любимого человека и теперь он сделает со мной тоже самое. Ты не понимаешь что ли?
Она наносила на меня не сильные удары и рыдала.
- Я не хочу, чтобы кто-нибудь из-за меня снова погиб. Я и только я должна понести наказание. За Далию. За маму с папой.
- Ты не виновата в их смерти, ты слышишь меня. Это был несчастный случай.
Я схватил её за плечи и начал трясти, чтобы привести её в чувство. Но тщетно, этим я лишь усиливал её гнев и обиду. И когда уже её истерика стала походить на крики сумасшедшей женщины я тихонько ударил её по щеке и, в комнате мгновенно наступила звенящая тишина. Я сгреб её в охапку и понес на кровать. Её плечи передернулись и она вся сжалась. Видимо ей было холодно, я накрыл её теплым одеялом и подошел к телефону. По телефону я заказал чтобы нам принесли горячий сладкий чай с лимоном и парочку таблеток от головы.
Когда я вернулся в спальню Оливия уже спала.

Оливия, душа моя!
С Днём рождения, любимая!!!
Я без тебя – как солнце без небес,
Как океан пустынный и безводный,
Желаю в жизни множества чудес,
В душе всегда быть птицею свободной!

Пусть каждый день несет тебе успех,
А жизнь любовь и радости дарует,
Ты для меня, поверь, прекрасней всех,
Твоя улыбка каждый миг чарует!







Аарон, с Днюхой тебя
Пусть в твоей жизни все будет тип-топ и окружает только любовь и забота.. Люби и будь любимым..
Вот думал, что тебе подарить и остановился на этом:



Крис, и тебя с Днем рождения, братан!!!
Наслаждайся жизнью и будь счастлив

После долгого перелёта в Лондон мы уединились в моем доме. Я взял несколько недель отпуска. Оливия была сама не своя. После того, как она мне поведала свою историю, она стала чаще впадать в уныние и задумчивость. Она не старалась за улыбкой и отличным настроением скрыть своё состояние. Всё чаще она срывала свою злость на мне и на окружающих. Несколько раз я улавливал задумчивый взгляд на себе и мог только гадать о чем она думает в этот момент. Все наркотические средства я выбросил еще в тот день, когда впервые у нас произошел разговор об этом. И я видел, что у Лив начинаются первые признаки ломки. Ей нужна была доза. Настроение её менялось каждую минуту – то она была милой и ласковой и тогда мы выходили на пикник в парк, или садились на мягкий ковёр у камина с бутылочкой отличного вина и вели задушевные беседы, где мы всё больше мечтали о будущем, или не вылизали из постели предаваясь жгучей страсти, которая поглощала и сжигала нас. То вдруг, малейшее напоминание о прошлом превращало её в фурию. Глаза её горели безумством, движения были резкими, а дыхание обрывистым. Она ругалась и била кулачками меня в грудь и требовала дать ей дозу. Её требования сменялись мольбами, которые переходили на угрозы и заканчивались шантажом. Мне было больно смотреть на это. Я знал многих наркоманов, которые кончили жизнь в самом расцвете лет и видел как они умирали. Такой участи для любимой я не хотел, но и видеть эти муки у меня не было сил. Иногда я был готов вызвать своего поверенного с дозой кокаина, но меня останавливала лишь одна мысль, что если я сейчас уступлю, то Оливия будет для меня потеряна навсегда, а это для меня было страшной карой. Самое страшное, что я мог потерять в этой жизни – это Оливия. Не бизнес, не деловых партнеров, ни денег, а именно её. Потому что жизнь без нее, сейчас казалось столь мала и не существенной, что и жить то и не хотелось и вопрос буду ли? Именно осознание всего этого пришло именно в эти трудные для нас минуты. Поэтому, зарождающееся сочувствие к Оливии я тут же отметал и отказывал в её мольбах и просьбах. А ей становилось всё хуже. Смотреть на её состояние становилось с каждым разом не в моготу. Я переживал с нею каждую минуту боли и молил бога, чтобы это поскорее закончилось. Были минуты, когда она впадала в забытиё, и тогда я слышал с её уст имена Далии, Властимилы, Марии, Тома. И я хотел вырвать её из этого страшного сна, но это было не подвластно мне и мне приходилось только ждать. Я не спал ночами и сидя у изголовья Оливии пытался с нею разговаривать, чтобы хоть так призвать её к жизни и вернуть в сознание. Я просил, умолял, требовал, угрожал, приказывал, но брови Оливии лишь хмурились и она поворачивала голову от меня в сторону и продолжала бредить.
И когда я уже потерял всякую надежду на её возвращение, она открыла глаза и осознанно посмотрела на меня. Я, боясь поверить в действительность, недоверчиво уставился на неё и когда она чуть сжала мою ладонь своими слабыми пальчиками я облегченно улыбнулся и склонился к ней, чтобы поцеловать в висок, шепча ей всякие нежности. Бог мой, я и не думал, что в моем лексиконе хранятся такие слова полные нежности и любви. Эта невероятная женщина вывернула меня наизнанку и покорила меня.
- Маленькая моя, я знал, что ты выкарабкаешься. Ты сильная у меня, ведь так? Все уже позади, мы справились, понимаешь?
Я знал, что это не конец, что будут еще срывы, но самое страшное действительно позади. Оливия внимательно посмотрела на меня и уткнувшись мне в плечо прошептала:
- Я люблю тебя...
- И я люблю тебя, моя девочка.
Последние мои слова затерялись в её мерном дыхании и я понял, что она снова уснула, но это уже был здоровый спокойный сон, без ужасов и кошмаров. Я прилёг рядом с ней и, прижав её к себе, словно, показывая, что никому не отдам, я закрыл глаза и погрузился в сон.
Не знаю, долго ли мы спали, но когда я открыл глаза, за окном были сумерки. Я смотрел на спящую Оливию и думал, сколько же на её долю выпало столько горя и страданий. Такая маленькая и хрупкая, она пережила такие муки, от которых любой мог сойти с ума… любой, но не она. Нежность и восхищение заполнило меня и я прижал её к себе ближе.
- Моя стойкая и сильная девочка, - произнес я вслух свои мысли. – Люблю тебя так, что готов на всё ради тебя. И клянусь, я сделаю всё, чтобы отомстить за тебя, чтобы этот кошмар ушел из твоих снов и мыслей. И гореть тому в аду, кто посмеет хоть пальцем к тебе прикоснуться.
Я не знал, слышит она меня или нет, но мне это было все равно, эти слова предназначались скорее мне, чем ей. Я открыл глаза и встретился с её прекрасными зелеными, как изумруды глазами.

- Я люблю тебя!
эхом отдавало в моих ушах, а внутри всё пело и играло. Я не мог вспомнить, когда я был так счастлив, как в эту минуту. Оливия лежала в моих объятиях, уютно устроившись на моём плече. Мерное дыхание говорило о том, что она спала. Я боялся пошевелиться, чтобы не разбудить это прелестное создание. Сейчас меня переполняла такая нежность, что мне было больно дышать. Казалось, что меня сейчас разорвет на мелкие кусочки. Невероятно, я никогда не чувствовал столь сильные эмоции. Так получилось, что мне с самого детства приходилось давить в себе всякого рода эмоции. Улица не прощала слабость, а проявление чувств – это слабость, так считал я тогда. Поэтому годы ушли на то, чтобы давить в себе малейшее проявление нежности. И вот к тридцати пяти годам я стал бесчувственным чурбаном, которого ничто и никто не мог вывести на эмоции. Сердце огрубело и многое проходило мимо, незаметно. Но с появлением Оливии в моей жизни всё изменилось. Я каждый день удивлялся, как ей такой маленькой и хрупкой удалось пробить брешь в моей стальной броне. И шквал неизведанных эмоций наполнял меня всякий раз, когда она была рядом со мной. Столько противоречивых чувств сразу, кружили голову: то хотелось укрыть её от всех проблем, то целовать до умопомрачения, то шутить над ней, то скрежеща зубами еле останавливать себя, чтобы не накинуться на нее в бессильной ярости, то сходить с ума от безудержной страсти, то прижать к себе сильно-сильно и не отпускать. И каждый раз это были чувства такой силы, что, казалось, внутри всё звенит. Все эти чувства смешивались внутри и иногда вырывались наружу и я мог, не контролируя себя, сделать больно. Я взглянул на руку Оливы, которая сейчас лежала на моем животе. На запястье я увидел небольшой синяк, который оказался там, после неистовых ласк и бурного оргазма, до которого довела меня эта ненасытная бестия. Я улыбнулся, но взгляд снова упал на её запястье и я снова нахмурился. Надо было с этим что-то делать. Иначе в пылу эмоций я мог нанести ей травму. Надо попытаться отстраниться от неё, уберечь её от самого себя. Но как же больно сдерживать себя. Я медленно сглотнул. Ну же Крейг, ты это уже делал в детстве, сделаешь и сейчас. Я мягко поцеловал в макушку Оливии и сильнее прижал её к себе. Она во сне прильнула ко мне сильнее и что-то хрипло произнесла.
Мои размышления прервал телефонный звонок.
- Чертовски не во-время, - буркнул я себе под нос и укладывая Ливви поудобнее на подушку, прошел в соседнюю комнату дабы ей не мешать и поднял трубку, - Фаррел у телефона, - рявкнул я, давая понять собеседнику, что звонок нежелателен.
- Крей привет братишка, - я сразу узнал голос Карла и улыбнулся.
- Здарово, Карл.
- Слушай я тут в Италии не на долго, может заедешь проведать товарища, пропустить по паре стаканчиков вина из виноградников Деда. У меня тут есть сюрприз для тебя.
У Карла в Италии был небольшой особняк с виноградниками и туда он, как правило, ездил в сезон сбора урожая. Но сейчас весна, не время для урожая. Странно..
- Что за сюрприз? Ты меня заинтриговал.
- Да, очень интригующий, тебе понравиться.
- Очень надеюсь на это, - рассмеялся я.
- Кстати Крей я тут получил звоночек от Саманты, жалилась что ты давно не посылал ей подарков, а она скучает.
Бросил Карл и отключился. А я стоял по середине комнаты с озадаченным лицом. Это был наш с ним шифр. Никто, кроме Корва, не знал его. Мы им пользовались очень редко, когда действительно кто-то из нас попадал в серьезную передрягу. Саманта была девицей, которая изрядно потрепала нам с парнями нервы. Она вечно попадала в какие-нибудь истории и почему-то считала нас спасателями её округлого зада. И, как ни странно, мы периодически поддерживали это мнение о себе. Много позже, когда Саманта уехала на другой континент, мы с парнями решили оставить память о ней именно таким образом, то есть зашифровали фразу «я в беде» именно этим именем. И если Карл упомянул Саманту, то он действительно в беде. Внутри всё похолодело. В голове роились масса вопросов, на которые я не знал ответа. Я взглянул на часы – было уже пять минут шестого. Нужно срочно заказать билеты до Милана, а оттуда рукой подать до Монца, места расположения особняка Карла.
Через десять минут я вошел в спальню, где спала Оливия. На мне уже были одеты синие джинсы и легкий серый джемпер. Я присел на край кровати и поцеловал Ливви в плечо.
- Дорогая, просыпайся.
Оливия сладко потянулась и, не открывая глаз, спросила:
- Что уже утро?
- Милая, мне нужно срочно уехать, - от этих слов глаза Оливии резко открылись и она вопросительно уставилась на меня, - в Италию. Карл в беде и дела обстоят так, что мне надо быть рядом с ним.
- Я еду с тобой, - безапелляционно заявила Лив.
- Уверена?
- Даже не думай, что я останусь здесь, - она указательным пальчиком ткнула в меня, готовая к любому отпору с моей стороны.
- Но ты только-только пришла в себя. И я не хочу, чтобы ты угробила себя в дороге.
- И слышать не хочу, мистер Фаррел. Я еду с тобой и точка.
- Хорошо, тогда собирайся, самолет через три часа. Я заказал нам билеты на девятичасовой самолет.
Я знал, что Оливе лучше остаться дома, но в том, что она поедет со мной были и плюсы, она будет на моих глазах, а значит в полной безопасности. Уж там в Италии я найду способ её уберечь.

Рейнолдс, уже пишу. Сегодня все будет, так что думаю не переломишься, еще несколько часиков подождать.
Всем новичкам, добро пожаловать!!!

Дорога до места назначения показалась мне не долгой. Может быть потому, что мысли были заняты Карлом. Как не крути, а я волновался за него. В моей жизни осталось только два дорогих мне человека, одним из которых являлся Карл. Совсем недавно я потерял друга и потерять еще одного не входило в мои планы. Мы сидели в салоне частного самолёта. Мои мысли крутились вокруг Карла. Как он там? Я знал точно, что по пустякам он бы не стал меня беспокоить. И что за сюрприз меня ожидает по приезду к нему? Ох, не люблю сюрпризы.
Я в очередной раз нахмурился, но Оливия нежно погладила меня по руке и я немного успокоился. Обратив свой взор на нее, я в сотый раз удивился той мысли, как же мне повезло встретить её. Не будь её рядом, я бы не знал этого переполняющего меня чувства безудержной радости, трогательной нежности и жгучей страсти, которые вызывала во мне эта женщина.
Что такое любовь? До знакомства с Оливией, я не засорял свои мысли лишними рассуждениями о ней. Я не знал, что такое любовь и что за этим словом стоит? Да и если честно не хоте знать. А раз я не знал, то для меня ее не существовало. Я не верил в неё. Всё просто. Раз не чувствуешь любви, значит её нет. А то, что я слышал от других, считал бредом слабых и недалеких людей.
Я терпеть не мог копошиться в себе. Но то, что со мной происходило сейчас, не давало покоя. Любовь ли это? Когда ты пожираешь глазами, упиваешься этим зрелищем, поглощаешь её целиком. Ты живешь этой любовью, умираешь от неё, она у тебя в крови.
Я сжал ладонь Оливии и слегка тронул губами её висок, вдыхая пьянящий аромат теплого тела.
- Моя дикая Орхидея, как ты себя чувствуешь? – в тревоге, спросил я.
- У меня все отлично, а вот ты хмурый и встревоженный и пусть ты ничего не говоришь, но я уверена, что всё не так, как ты себе напредставлял. Тебе же Карл так ничего и не объяснил. Так что, нечего переживать заранее. Всё будет хорошо! – она игриво прикоснулась пальчиком к моему носу.
- Твоими бы устами, девочка моя – улыбнувшись, произнес я, - а знаешь, я знаю одно средство, которое бы помогло мне забыть все тревоги. – хитро прищурившись, продолжил я.
Оливия встрепенулась и сексуально выгнула спину. Прижавшись бедром к моему бедру, перекинула свою ножку через мои, и оказалась на моих коленях, лицом ко мне. Она нежно погладила мой затылок, и медленно склонившись к моим губам, томно произнесла.
- И что же это за средство, мистер Фаррел? – выгнув одну бровь и медленно поерзав, спросила она.
Меня прожгла волна желания. Тело мое напряглось, требуя удовлетворения. Я провел рукой вверх по её бедру, под подол юбки. Как хорошо, что она в юбке – мелькнуло у меня в голове. Под моими прикосновениями я почувствовал, как её кожу покрывают мурашки, а дыхание становится прерывистым и глубоким.
- Ну вообще-то, я хотел тебе предложить поиграть в картишки, - игриво произнес я, - но твоя идея мне понравилась больше, - добавил я, когда почувствовал небольшой удар кулачком по моей груди.
Я расстегнул блузку и, убрав большим пальцем круживо лифчика, обвел языком ореол соска. И тут же почувствовал, как ножки Оливии сжали меня, а пальцы рук ухватились за волосы на затылке. Я продолжил ласкать грудь, не забывая рукой поглаживать упругую попочку. Оливия потянулась к моей ширинке и мой член готов бы уже выпрыгнуть из тесных брюк… но тут в салон вошел стюард и, прокашлявшись, обратился к нам.
- Мистер Фаррел, капитан просил передать, что мы уже скоро будем на месте. Вам что-нибудь принести?
При первых звуках его голоса, мы с Оливией замерли. Сердце отбивало удары, а тело сковала неудовлетворенность. Во мне поднималась волна ярости, которую я еле-еле сумел подавить. Я быстро прикрыл блузкой обнженную грудь и оправил подол юбки Лив, чтобы этот молодчик не увидел ничего лишнего, хотя я думаю он видел достаточно. Шею бы ему свернуть.
- Нет, - рявкнул я, - мне что-нибудь унести. А именно свою задницу, пока я не дал тебе под зад.
Через мгновение мы услышали, как закрылись дверцы салона, и несколько секунд мы просидели в тишине, а затем из салона до кабины пилота раздавался наш безудержный смех.

Мы приземлились в международном аэропорту Мальпенса в Милане. До Монцы еще час езды на автомобиле, если не будет пробок. Я накинул пиджак на плечи любимой, перекинул спортивную сумку через плечо и взял в руку небольшой чемодан, направился к автомобильной стоянке. Там всегда стоял автомобиль Карла на всякий случай.
Так уж повелось, что втроем мы были не разлей вода. Карл, как самый старший всегда брал на себя наши заботы. Было время, когда мы втроем жили в его доме, в Монце, бегали на виноградники, таскались за девичьими юбками и воровали яблоки с соседних плантаций. Часто спорили, кто главнее и чего уж скрывать, были и драки между нами. Особенно мы любили помахать кулаками с Корвом, а Карл нас разнимал, когда видел, что у кого-то из нас идет кровь. При мыслях о Корве внутри все сжалось в пружину. Я неосознанно сжал руль автомобиля и резко выехал на обочину. Притормозив, я обеспокоенно взглянул на Лив и начал ругать себя на чем свет стоит. Что же ты придурок делаешь? Еще чуть-чуть и машина бы съехала в кювет. Ты чуть не угробил её. Какой же ты идиот. Нет, Оливии надо держаться подальше от меня Оливия, как-будто почувствовав, что творится со мной, погладила меня за руку и нежно улыбнулась. Я попробовал улыбнуться в ответ, но у меня получился лишь оскал. Так посидев несколько минут я снова завел машину и двинулся в путь.
Еще минут пятнадцать и среди деревьев показался дом Карла.
- Вот мы и приехали. - произнес я, останавливая авто у крыльца дома.
Оливия кивнула, и вдруг одним движением оказалась в моих объятиях и, прильнула к моим губам, страстно поцеловав.
- Я люблю тебя.. – произнесла она, прямо глядя мне в глаза, и меня затопила нежность - Люблю... – повторила она одними губами и быстро вышла из машины.
Я не успел и слова сказать, как она уже была на улице, оглядываясь вокруг. Вот трусиха! Почему же она не верит в мою любовь? Почему всегда сжимается, когда я их произношу ей? Неужели боится, что это не правда? Я шагнул на тротуар и, притянув Оливию за талию к себе, прошептал на ушко:
- Какая же ты трусиха.
- Я знаю.
Так обнимаясь мы вошли в дом. Обстановка дома была такой же, как я видел его в последний раз. Всё так же на стенах висели дорогие картины известных художников, на полах расстелены шикарные ковры, а с потолка свисала красивая хрустальная люстра. Я переступил порог и оказался в огромном зале. За столом сидел мужчина, чей силуэт был смутно мне знаком. Постой, но этого просто не может быть. Мужчина повернул лицо в нашу сторону и я уставился на него, не веря, что это Корвин. Черт, это глюк? Что за фигня? Крейг ты становишься шизиком. Корвин мертв, он лежит в могиле. Так стой, его хоронил Карл, и именно он мне позвонил и сообщил о гибели. Ах сволоты, разыграли!!! Оба, меня разыграли!!! Как простого школьника! Как какого-то лошка! Представляю, как они оба ржали надо мной, представляя, как я оплакиваю друга. Во мне разгоралась ярость и гнев, смешанные с обидой. Как же так? Я места себе не находил, а они ржали! Ну, погодите, вы у меня получите – оба. Кулаки мои сжались и я ринулся на Корва.
- Ах ты сволочь! Ты решил поиграться на моих дружеских чувствах, мать твою!
Я схватил Корвина за грудки, вытащил его из-за стола и начал яростно трясти. Стул, на котором он сидел, перевернулся и свалился боком на пол, издав приглушенный звук.
- Вы оба придурки. Вам, что обоим жить расхотелось? Раз так, то я вам устрою пир на небесах.
Корв схватил за мои кисти рук и попытался вырваться из них, но сила моей ярости превосходила его сопротивление.
- Что, на этот раз кишка тонка? – я усмехнулся ему в лицо. – Ослаб? Наверно в гробу места для тренировок было мало? Как вы могли так со мной поступить? – орал я.
За моей спиной хлопнула дверь и вошел Карл с какой-то девушкой, которую я не успел разглядеть. Карл только собрался что-то мне сказать, как я перебил его.
- Молчи, мать твою. – я медленно разжал пальцы и отпустил ворот рубашки Корва, толкнув его в сторону Карла, - Лихо вы это со мной проделали. Браво! Молодцы! Мои аплодисменты.
Я демонстративно похлопал в ладоши. А потом, пригладив волосы на затылке, резко взмахнул рукой.
- Теперь, я слушаю вас. Вам есть, что мне сказать? Нет? Отлично. Я не хочу вас больше видеть. Мы возвращаемся домой. Пойдем Оливия.
Я взял под локоть Оливию и двинулся к выходу.

Всем огромное спасибо за поздравление. Не ожиданно, но чертовски приятно!
Камилла, пусть и по игре мы не так много знакомы, зато знаем друг друга не по наслышке, и раз за вас борются два моих лучших друга, значит вы достойны этого. Поверьте я знаю, что говорю)) И я хотел бы скзать спасибо не только за поздравление, но и за то, что не даете скучать моим друзьям))

Карл, моё почтение друг! Спасибо за поздравлялку - ты это делаешь хоть и редко, но метко И тебе друг хочу пожелать, береги Ками и ... задницу, зная Корва, он так просто Вас не оставит. Борись друг!
Корв, а ты не сдавайся! Иначе всем объявлю, что тебя подменили

Эндрю, спасибо за подарок, приглашаю тебя распить сею бутылку и оценить по достоинству то, чем она заполнена))

Оливия, ты для меня глоток воды, в этой жизни похожей на пустыню. Без тебя не было бы меня - я это заявляю со всей ответственностью. Спасибо за то, что ты есть!!! Пожалуйста свети!!
Ты для меня как этот цветок орхидея, цветущая в райском лесу

Рассказ Карла быстро привел меня в чувства. Вся спесь слетела в одну секунду. Переход из одного состояния в другое в эмоциональном плане были для меня не внове. Это было моим плюсом и минусом одновременно. В бизнесе это могло сыграть как в прибыль, так и в убыток. Да и в личной жизни, мне это иногда мешало. Поэтому я старался работать над собой. Но с природой ничего не сделаешь. Не знаю в кого я пошел в отца или в мать, ибо не того ни другую я не помню, но о взрывоопасном моем характере ходили легенды и многие знали о нем не понаслышке. А уж что говорить о моих близких друзьях, которые меня знали, что называется от и до. Корвин сразу налетел на меня, применив силу. И то как он откинул Оливию в сторону, привело меня еще в большую ярость. Но спасло Корва от моего пинка то, что я не устоял на ногах и свалился в кресло, оказавшееся подо мной так кстати. Ну ничего, Рейнолдс, ты у меня еще получишь. Мысленно успокоил себя я. Зная Корвина долгие годы, я мог предположить именно такой расклад. Этому парню всегда надо было показать свою силу. Ну, кто бы сомневался. Вечное наше соперничество - кто сильнее - очень злило Карла, но иногда забавляло. Сейчас был не этот случай. Ситуация и впрямь была патовая. Кто мог выкрасть детей? И главное зачем. Для выкупа? Но никому из нас не приходило никаких писем и, не было звонков с требованием внести энную сумму за жизнь детей. Парни были осунувшиеся. Я только сейчас увидал утомленный и хмурый взгляд Корва. Он сидел с бокалом вина и то и дело бросал взгляд на Камиллу. Так вроде назвала ее Оливия. Интересно откуда она ее знает? Надо будет присмотреться к ней. Я окинул взглядом девушку, оценив ее красоту. Она была стройна, с дерзким взглядом и курносым носиком. Длинные ноги, высокая грудь и тонкая талия – давали волю фантазии. И было видно, что мои друзья хорошо запали на эту брюнетку. Она расположилась где-то по середине между парнями и ловила взгляды, то Корва, то Карла. Ооо ребята, вы попали. Да, не хотел бы я оказаться на вашем месте. Я взял ладонь Оливии в свою руку и сжал её. Я действительно не хотел бы оказаться в такой ситуации, где у меня бы был соперник. Я реально осознавал, что не потерпел бы никого рядом с Оливией. Принцип Отелло «не доставайся же ты никому» был для меня в самый раз. Не хочу сказать, что придушил бы Оливию, как тот буйный мавр, но доставил бы массу неприятностей как ей, так и её ухажеру. А ярость моя была сильной. Я снова вернулся мыслями к друзьям.
Карл устало почесал лоб и произнес.
-Думаю это неплохое окончание для вечера, Крей и Оливия вы наверное устали после перелета и хотите отдохнуть. Комнаты на верху свободны.
Да и в самом деле не мешало бы отдохнуть. После столь дальнего перелета и бурной реакции на Корва я чувствовал усталость. Да и Оливии нужен был отдых. Она только-только оправилась от болезни. Я кивнул и взяв Оливию под локоток отправился наверх, туда, где раньше была моя комната. Здесь все было так, как несколько лет назад, когда я в последний раз был здесь. Даже фото бушующего моря во всю стену, которые я повесил в свой последний приезд, остались висеть.
- Тебе нужно расслабиться... - прошептала любимая, подходя ко мне сзади и проведя ладонью по моим плечам добавила - Напомни мне, от чего нас оторвали в самолете?
Память тут же вернула меня на несколько часов назад, где мы страстно целуемся и ласкаем друг друга. Тело тут же среагировало, на прикосновения Оливии и те образы, что нарисовала моя память. Я мгновенно развернулся и впился в её манящие губы. Словно коршун кинулся на свою добычу, я терзал ее губы, руками прокладывая себе дорогу к источнику наслаждения. Страсть и похоть перемешались внутри меня, сминая все барьеры. Я хотел её немедленно, тут же, сейчас. Снова испить ее вкус, насытить ее собой и снова и снова доказывать, что она моя. В голове снова возник воображаемый соперник и я погрузил свои пальцы в волосы и сжав их чуть отклонил голову Лив в сторону. Моему затуманенному взору предстала оголенная кожа плеча, переходящая в шею. Я прильнул к ней и на ее коже оказались отметины от моих зубов. Я и не заметил, как ее укусил. Не осознавая, что причиняю боль любимой, продолжал щупать это красивое и сумасводящее тело. Я подтолкнул Лив к кровати, намереваясь стянуть с неё всю одежду, которая не давала мне в полной мере насытиться ею сполна. Я довольно резко стянул с неё блузку и лифчик, и перед моими глазами появилась красивая грудь с яркими маковками сосков. Я застонал от предвкушения того, как буду ласкать их языком. Надо скорее разделаться с остатками одежды. Я резко схватил за бедро Олив и сжал их, причинив в очередной раз боль. На этот раз Лив вскрикнула, что привело меня в чувство.
Я опять причиняю ей боль. Сколько можно быть таким боровом? Почему я не могу быть нежным и заботливым? Все что касается моей руки, дает не ласку, а причиняет боль. Что же я за человек такой?
Я отстранился от Оливии и быстро встал, окидывая растерянным взглядом такой неземной красоты тело. Сейчас я испытывал боль. Боль от того, что причиняю страдание любимой. Боль от того, что не могу касаться её. Боль от того, что не могу держать себя в узде. И от того, что не могу удовлетворить свои желания, не причинив ущерб здоровью любимой. Чертова натура!! Сейчас я был омерзителен сам себе.
- Крейг?..
Я помотал головой и, взглянув еще раз на синяк на бедре и отметину от зубов на ключице я повернулся к выходу.
- Крейг, я не понимаю тебя... Что случилось? - услышал я в спину.
Не поворачиваясь к ней, открыв дверь, я хрипло произнес:
- Ничего. Мне надо побыть одному. Пожалуйста, не ходи за мной.
Я чеканил каждое слово, стараясь придать им некую долю безразличия. Хотя сам я был переполнен эмоциями различного рода.
- Ложись отдохни, завтра будет тяжелый день.
На этом я закрыл дверь и услышал как что-то упало и разбилось за моей спиной. И как бы мне не хотелось вернуться туда и прижать Оливию к себе и не отпускать её, я продолжил стремительно спускаться по лестнице.
Войдя на кухню, я схватил не допитую бутылку вискаря и вышел на улицу. Надо было забыться. Идти куда-то не хотелось, а на улице было довольно прохладно, поэтому я забрался в стоящую у крыльца машину и расположился на заднем сиденье. Ночка предстояла длинная. Сделав глоток огненной жидкости, я сморщился. Да, сейчас только и остается напиться и не вспоминать её тело. Неудовлетворенное желание все еще давало о себе знать, теснота в брюках, некоторая боль в паховой области. Да и мой мозг не хотел избавить меня от мучений. Память выдавала соблазнительные изгибы тела, обжигающий поцелуй, волнительный трепет ресниц. Я снова сделал глоток и застонал. Это когда-нибудь пройдет?
От самобичевания меня отвлек какой-то шорох и шум открывающейся двери автомобиля, где я сидел. В эту темную ночь оказывается не спалось не только мне. Я вгляделся в полумрак и узнал макушку Корвина. Видимо эта оторва Кэм оставила моего дружка без внимания. Пьяно ухмыльнулся я и положил руку на плечо друга.

Англия, Лондон, наши дни..

Я лежал в кровати после очередного запоя, весь побитый и больной. Голова трещала, во рту был отвратительный вкус рвоты. После нескольких месяцев разгульной жизни, в которую окунулся после Италии, передвигаться я мог с трудом, лежать тоже было невозможно, желудок периодически выворачивался наизнанку, извергаясь желчью. Часто мне снились кошмары вперемешку с реальностью. Эти месяцы я буквально изводил себя, чтобы забыть её, я накачивал себя снова и снова алкоголем и, напившись, шел в злачные места, чтобы сцепиться с каким-нибудь алкашем. Лицо моё было в каких-то ссадинах, о которых я не помнил кто и как их нанес, бровь рассечена, слава богу нос в этот раз остался цел. Я не помню когда брился и выглядел прилично. Медленно сполз с кровати и еле передвигаясь, натыкаясь на пустые бутылки виски, разбросанные по комнате и мебель, которая оказывалась на моем пути, наконец-то, добрел до ванной. Махнул рукой у выключателя и сморщился от яркого света, полумрак в последнее время был для меня спасением. Я не помнил когда был в последний раз на работе. В мутном сознании стояла сцена, где меня пьяного вышвыривают на улицу из какого-то ресторана, и, не удержавшись на ногах, я падаю в грязь. Как низко я пал. Я сморщился от воспоминаний, словно от зубной боли. Внизу живота что-то колобродило и устремлялось вверх, норовя выползти наружу. Быстро, на сколько мог, согнулся к унитазу и выдавил из себя это жидкое месиво. Я приподнялся и, подойдя к зеркалу взглянул на себя. В зеркале отражались красные и опухшие глаза, черная щетина покрыла все лицо, придавая ему вид этакого мусульманского террориста, бровь была рассечена, на скуле зияла красная опухшая ссадина, картину завершали грязные нечесаные волосы, которые сальными прядями падали на лоб и глаза. Я протянул руку к ране на скуле и поморщился. “Вот дерьмо” – пробормотал я про себя. Все тело болело и ныло, так, словно его переехал танк и прошлись катком. Я взял за обод раковины и облокотился на него, продолжая рассматривать что-то в зеркале. Я смотрел сквозь него и вспоминал…

Италия, Монца, близ Милана, несколько месяцев назад..

- Ты объяснишь, мне наконец? – вбегает в мою комнату Оливия, - Какого черта с тобой происходит?
- Собирай вещи, мы уезжаем, - игнорируя ее вопросы, пьяно произнес я.
- Я никуда не поеду, пока мы не поговорим.
Оливия стояла в проеме двери, с воинственным видом, с перекрещенными на груди руками. Как же она была в этот миг великолепна, с неё можно было писать картину. Брови сведены в прямую линию, глаза горят ярким пламенем, рот поджат. Богиня Диана сейчас не могла сравниться с нею. Сейчас хотелось завалить её на мягкую кровать и покорять снова и снова. Руки непроизвольно потянулись к ней, но мимолетный взгляд, брошенный на её руки, где были отпечатки моих пальцев, как ушат холодной воды остановил меня. Я никогда не был впечатлителен. Видел много зияющих, окровавленных, смертельных ран. Это мне было знакомо с малых лет. И синяками меня не напугать, уж точно. Но Оливия так проникла в меня, в мой ум, тело, сознание, до самого основания, что всю её боль я ощущал в себе. За какие-то короткие месяцы этот человек стал мне жизненно необходимым. Сейчас все вертелось вокруг нее. Я готов был оберегать ее от всех, мне казалось, что она хрупка и что только я могу ее спасти от этого злобного и жестокого мира. И вот я такой весь правильный и любящий, не контролируя себя, приношу ей боль. Я не в силах был сдерживать себя. После наших бурных ночей я замечал синяки то на бедре, то на ключице, то на животе. И самое главное я не помнил, как наносил их. Меня убивало сознание того, что могу нанести еще более сильный ущерб её здоровью. Ведь я не помнил себя в такие моменты. И вот, чувство вины меня затопило полностью. Видя эти буро-малиновые пятна на ее запястьях, я клял себя, на чем свет стоит. Я был напуган, и искал выход из сложившейся ситуации, но не мог его найти. Вернее я видел лишь один выход. Избавить её от себя, уберечь от той боли, что приносил ей. Поэтому моя рука снова потянулась к бутылке, хищно улыбнулся и опрокинул содержимое бутылки в свое горло. Поставив бутылку виски на стол, я провел рукавом джемпера по мокрым губам и произнес:
- Как хочешь, оставайся здесь. Кредитная карточка у тебя, ты вольна распоряжаться ею на свое усмотрение. Тебя я видеть больше не желаю, мы мило провели время.
Я взял спортивную сумку в руки, чуть помедлив, схватил наполовину пустую бутылку виски со стола и направился к выходу. Я намеренно не смотрел на нее, потому что знал, что стоит мне взглянуть в её удивительные глаза, полные горечи и боли, и вся моя бравада полетит в тартарары.
- Прощай. – остановился у выхода не поворачиваясь к ней, медля, словно ожидая оклика и наконец сделал шаг.
Шаг в ад, в пропасть, из которой нет выхода.

Англия, Лондон, наши дни..

Костяшки пальцев побелели от напряжения. Желваки перекатывались по скулам туда - обратно. Ноздри раздувались от злости на самого себя. На то, что натворил. Во что превратился. Осознание того, что ее больше нет в моей жизни, доводило до неистовства. Боль и тоску давил в себе злостью и яростью к себе. «Её больше не вернуть» – звучало в висках молоточком.
- Черт! Черт! Черт!
Я с силой провел рукой по раковине и опрокинул на пол все тюбики, стоявшие на ней. Жидкое мыло медленно растеклось по не мытому полу и намочило мои ступни. Резко развернувшись, направился было из ванны, но тут поскользнувшись, я схватился за полотенце, висевшее на кабинке душевой. Но меня это не спасло, я навалился на стеклянную поверхность кабинки и, продавив её, свалился на пол, и, ударившись головой о мраморный пол, потерял сознание.

Майкл, мне нравится твоя идея относительно мыслей и сюжетных линий персов.. Будет интересно на все это посмотреть. Но на счет любви соглашусь с дамами: Рейчел, Эммы и Оливии - любят не за что-то, а вопреки))) Любовь либо есть, либо ее нет. Хотя и за поступки можно принять человека и полюбить его сильнее, но при условии, что вы уже покорены этим человеком))

Оливия, моё сердце исходит от боли, ярости и гнева от последнего вашего поста. Что же вы со мною делаете, дама моего сердца?

У каждого поступка есть свои причины, я думал, это известно каждому.. Но видимо вы не захотели их узнать, раз так быстро смирились ...

Кто ж, вас обвиняет.. просто констатация фактов.. мысли вслух так сказать..


Иногда полезно докопаться до правды, просто лишь потому, что иногда от этого становится легче и все видится под другим углом..

Что ж, Трикси, скоро увидимся надеюсь, вы дадите шанс нашим отношениям вновь..