Карта ролевой игры "Бун Пимайлао. Новый Год по-лаоcски"

Она знала, куда она идет - Зак сказал ей название отеля.
И Джоана шла - шла как в тумане... Она - впереди, он - позади. Молча.
Впрочем, слова были излишни. Заговори он с ней, она бы, наверное, не выдержала и сбежала от него.
Но Трэверс молчал, куря очередную свою сигарету, и она была благодарна ему за это молчание.
И всю дорогу Джоана чувствовала буквально физически на себе взгляд Трэверса - пугающе темный и одновременно завораживающе настороженный.

У самого входа в гостиницу она задержалась, только сейчас сообразив, что ее тут могут увидеть и узнать.
Но Зак открыл перед ней дверь, выжидающе глядя на нее, и она шагнула внутрь.
Краем сознания она понимала, что еще не поздно отступить, вернуться - и тогда, когда за ней закрылась входная дверь; и когда шла, потупив взгляд мимо служащего ресепшена - который безусловно узнал ее, - и когда поднималась по лестнице и когда шла по полутемному гостиничному коридору. Всегда впереди, словно Зак хотел подчеркнуть этим ее добровольное решение.
Перед дверью номера опять вышла заминка - Трэверс открывал замок.
Но когда нужно было сделать последний шаг, в гостиничный номер - как в бездну, как в неизвестность - Зак снова отошел в сторону, предоставляя ей право выбора.
И Джоана сделала свой выбор - шагнув в темноту комнаты.


За спиной захлопнулась дверь, и в следующее мгновение Джоана очутилась у стены.
Все произошло стремительно и неотвратимо - словно стихия. Джоана чувствовала тело Зака, всей тяжестью прижавшего ее к стене; чувствовала его не позволяющие уклониться руки на своем лице,... его поцелуй жадный и требовательный, от которого она задыхалась и на который пыталась неумело ответить.
Знакомая волна страстного желания захлестнула ее сознание, подчиняя себе, подчиняя воле Трэверса - его рукам, его губам, его желанию, - и в один миг вознесло куда-то, где уже ничего не было важно из того, что составляло ее прежнюю жизнь...

Дальнейшее происходило с Джоаной словно во сне - сладком, тягучем, бесконечном. Словно вовсе не с ней.
Она чувствовала на себе руки Трэверса - ищущие, настойчивые; его губы, - то жесткие, требовательные, то нежные, почти невесомые.
Ее тело одновременно дрожало от напряжения, словно натянутая струна, и томилось в ожидании чего-то .
В себя Джоана пришла внезапно - неожиданно ощутив на разгоряченной коже прохладную свежесть ночи и сообразив, что полностью обнажена.
Теперь, стоя у стены под пристальным и, как ей казалось, оценивающим взглядом Трэверса, она растерялась.
Почему он так смотрит на нее? Так, что хочется прикрыться? Почему его взгляд обжигает и пугает?
С ней что-то не так?
Все так же не спуская с девушки взгляда, Трэверс стал медленно раздеваться, и Джоана по-настоящему запаниковала - вдруг остро почувствовав всю свою незащищенность и уязвимость перед этой откровенной демонстрацией мужественности.
Только не смотреть! Только не смотреть, - настойчиво металось в голове. И она не смотрела, старательно отводя взгляд и отчаянно краснея, когда он падал на кровать.


Голос Трэверса прозвучал резко и требовательно, - так, что Джоана, вздрогнув, испуганно посмотрела на него.
Она с трудом перешагнула на подкашивающихся ногах через лежащее шелковой волной у ее ног платье, чуть покачнувшись при этом, и послушно подошла к Заку.
И снова он целовал ее с таким нетерпением, с такой неистовостью, что она опять начала задыхаться.
Тогда Зак подхватил ее на руки и отнес в постель. И снова он смотрел на нее этим странным пугающим взглядом - от которого хотелось закрыться и сжаться. И не смотреть.
Она так и сделала - инстинктивно повернув голову к стене. И сжалась, стоило ей почувствовать рядом с собой обнаженное мужское тело.
Сердце Джоаны то стучало как сумасшедшее, то испуганно замирало при каждом прикосновении ладони Зака и, казалось, совсем остановилось когда его пальцы, достигнув низа живота, скользнули между ее бедер.
Страх и стыд смешались в безотчетном протесте, заставляя Джоану упереться ладонями в грудь Трэверса и испуганно взглянуть в лицо мужчины.


В его голосе прозвучала неподдельное удивление и тревога. А еще обеспокоенность.
То же искреннее беспокойство читалось и во взгляде Зака, в котором уже не было той пугающей ее темноты.
И Джоана медленно опустила ладони, неосознанно проведя ими по груди Трэверса.
- Все хорошо, - смущенно пробормотала она, по привычке опуская взгляд и невольно останавливая его на губах Зака. И закрыв глаза, она сама потянулась к этим губам...

И снова были поцелуи - стремительные, безжалостные, требовательные. Такими же стремительными и требовательными стали движения Трэверса.
Джоана обняла плечи Зака и сделала попытку расслабиться, стараясь не думать о том, что произойдет сейчас. Рука мужчины легла на грудь девушки и сжала - грубо, настойчиво, причиняя боль. Джоана напряглась, невольно сопротивляясь Трэверсу, но в следующее мгновение боль, куда более острая, - ослепляющая и жгучая, - казалось, разорвало ее тело.
К этому она оказалась совершенно не готова.
И девушка, испуганно вскрикнув, отчаянно забилась в руках Зака, безотчетно пытаясь вырваться из-под тяжести его горячего тела и оттолкнуть его.
И в следующее мгновение все закончилось - словно замерло.
Причиненная боль постепенно стихала, и теперь Джоана чувствовала лишь неприятное саднящее ощущение внутри себя - там, где тело Зака все еще прижималось к ней.
Она открыла глаза и увидела перед собой лицо Трэверса - совсем близко; его сосредоточенный взгляд из-под хмуро сдвинутых бровей, твердую линию плотно сжатых губ. Джоана напряглась, неосознанно ощущая всю откровенную унизительность своего положения, и снова попыталась вырваться.
Но Зак не отпустил ее.


Джоана все еще продолжала сопротивляться, упираясь ему в грудь ладонями, но Трэверс не делал ни малейшей попытки, чтобы сломить это сопротивление.
Он еще раз повторил свою просьбу - тихо, проникновенно, с какой-то еще не знакомой Джоане умоляющей интонацией в голосе.
Девушка замерла и посмотрела на Зака, машинально отмечая при этом и его мягкие ресницы, и слегка расширенные зрачки, и крохотные морщинки вокруг глаз…
Почему-то ей захотелось дотронуться до этих морщинок. Провести по ним пальцами и, спустившись по небритой щеке, коснуться губ.
Странное желание. Но именно под его влиянием Джоана - сначала нерешительно, а потом более уверенно, - обняла Трэверса, ощущая при этом как постепенно спадает напряжение в его мышцах и как вместе с этим уходит ее собственная скованность.
Зак наклонился к ней ближе, и девушка ощутила на щеке прикосновение его губ - осторожное и нежное.
И в тот же миг приятное, обволакивающее тепло разлилось по всему телу, одновременно расслабляя и наполняя сладкой истомой.
Сердце забилось сильнее, и Джоана, вздохнув еще раз - на этот раз прерывисто, едва сдерживая готовый вырваться стон наслаждения - прижалась к Заку.


Его голос звучал тихо, мягко и в тоже время так откровенно искушающее, что Джоана невольно улыбнулась, закрывая глаза и сама подставляя его поцелуям лицо и шею.
Он поцеловал ее грудь, и она потянулась к нему, ощущая зарождающее в животе уже знакомое желание и поводя бедрами - инстинктивно прося у Зака освобождения от этого сладостно-тягучего ощущения.
Трэверс сделал встречное движение бедрами, и Джоана не сдержала на этот раз стон, - чувствуя как с каждым таким движением Зака, словно расплавляется, теряя ощущение места и времени; как ее сознание постепенно ускользает от нее, оставляя наедине с этим неумолимо несущимся на нее, словно волна, возрастающим напряжением.
Зак что-то шептал ей, но Джоана не понимала слов, цепляясь за него как за последнее связующее ее с реальностью звено, - пока, наконец, яркое, ни с чем не сравнимое по силе ощущение, буквально, не взорвалось в ней, заставляя окончательно потеряться в чувственном наслаждении.



Джоана медленно приходила в себя - тяжело дыша и прислушиваясь к себе.
Она только что стала женщиной…
Эта мысль одновременно вызывала у нее и страх, и восторг.
Страх - перед неизвестностью, восторг - от того, что, не смотря ни на что, именно Зак подарил ей это самое восхитительное чувство.
Джоана посмотрела на Трэверса и улыбнулась - немного смущенно, немного неуверенно.
- Мне нужно в душ, - покраснев, пробормотала она вместо ответа.
Она поднялась с постели и, чуть не запнувшись о собственные туфли, прошла в ванную комнату.
Теплая вода стекала по телу, смывая пот и усталость. Джоана выключила воду и вытерлась одним из висящих здесь полотенцем.
Она намеренно тянула время, - стоя перед зеркалом и разглядывая себя, словно впервые увидев.
Наконец, Джоана решилась - осторожно ступая, она вошла в комнату и, подойдя к кровати, опустилась на нее.
Зак протянул руку, и она легла с ним рядом, уютно прижимаясь к его большому и теплому телу.
Постепенно усталость навалилась на нее. Сквозь сон Джоана слышала, как Трэверс поднялся, уходя в душ, как потом вернулся - снова ложась рядом и заботливо укрывая их простынью; как поцеловал ее - нежно и бережно - прошептав что-то.
И Джоана счастливо улыбнулась ему во сне…

- Бабушка, прости меня..
- Что сделано, то сделано, Чантри… Поздно горевать, когда кувшин уже разбит, а вода пролилась на землю…
- Так ты на меня не сердишься?
- Нет, Чантри, не сержусь… Ты хоть любишь его?
- Да бабушка. Очень. Он такой!… он такой!..
- Понятно.
- Нет, ты не понимаешь. Трэверс работает инструктором в лагере по тренингу, который в джунглях. Знаешь, какой он смелый! И добрый… Он предложил нам кров, а потом вывел нас из джунглей и поделился продуктами. Я уверена, что он понравится дедушке. Вот увидишь!
- Значит, тебе повезло больше, чем мне... Когда я выходила замуж за твоего деда, я знала только имя своего будущего супруга. Но мне тоже повезло по сравнению с другими - твой дед оказался не старым и не калекой. К концу свадебного ужина я уже была влюблена в него, хотя мы не обмолвились с ним ни словом.
- Вот видишь. Зак тоже немногословный…
- Зато ты у нас болтушка… Надеюсь, что он из тех, кто держит слово.
- Бабушка!
- Что «бабушка»? Сейчас главное, чтобы на орошенной земле не вырос чертополох. Сколько раз ты с ним была?
- Один.
- Один - это хорошо. Значит, жалеет тебя, дурочку. Значит, любит… Надо позвонить твоим теткам, чтобы приезжали. И твоим родителям. Со свадьбой нельзя тянуть.
- Бабушка, уж не хочешь ли ты сказать, что Зак…
- Я хочу сказать, Чантри, что ты не первая и не последняя девушка, которая не донесла свой кувшин до дома целым. Задача семьи в том, чтобы показать, что мы стоим за тобой, что мы не дадим никому злословить о тебе. Ясно?
- Ясно…
- Поэтому больше никаких глупостей. Пока не приедут твои двоюродные тетки, будешь сидеть дома и, вон,… красить шелковую пряжу. Встречаться со своим инструктором будешь только в присутствии теток - как это и подобает невестам. Как только приедет твой отец, мы объявим дату свадьбы.
- А что, если дедушка… если Зак…
- Чантри, запомни: мужчина, конечно, в семье голова, но женщина - шея. Куда шея повернет, туда голова и смотреть будет. Будешь мудро и с достоинством носить свою голову, и ты никогда не потеряешь ее… Поняла?
- Поняла…
- Вот и хорошо. Подай мне, вон, то веретено с пряжей…



Джоана еле дождалась субботы.
Оказалось, что быть невестой не так уж и весело. Хотя они с Заком говорили по телефону каждый день, она скучала по нему.
Мать, конечно, рассердилась - Джоана поняла это по изменившемуся голосу в телефоне. Отец старался делать вид, что все хорошо, но и тут девушка чувствовала неискренность.
- Глупая, - утешила ее бабка. - Они тебя любят. Поэтому и переживают. Если бы они видели твоего инструктора..
- Так, значит, ты ничего не имеешь против Трэверса? - встрепенулась девушка в надежде.
- Поживем, увидим… - уклончиво ответила бабка и кивнула на чан с пряжей - Не забывай помешивать, чтобы окраска получилась ровной.
И Джоана помешивала: помогала теткам снимать с веретен пряжу, готовила раствор и часами варила странное варево - следя за огнем и за самой пряжей - а потом развешивала готовую пряжу на просушку.

В субботу, когда она вышла в холл, ее уже ждали двоюродные тетки - две представительные дамы, объемных комплекций. Джоана ощущала себя тростинкой рядом с ними. Неким пародийным персонажем.
Но как только она вышла из дома, девушка поняла значение такого сопровождения. Тетки строго поглядывали по сторонам, словно два цербера. И Джоана почувствовала себя лучше.
Что там говорила бабка? Быть мудрой? Она научится с временем. Быть достойной?
Они как раз вошли в ресторан, и Джоана тут же увидела Трэверса. И чуть не задохнулась от воспоминания об их единственной ночи - жарких поцелуях, нескромных ласках и том ощущении безграничного счастья, которое она пережила с Заком.
О, Боже, какой же он… мужчина!
Она будет ему достойной женой, - мысленно поклялась себе Джоана, видя, как Трэверс подходит к ним.
Тетки, ответив на приветствие, тактично отошли в сторону и, заняв соседний столик - словно наблюдательную высоту, - заказали себе традиционный кофе.
- Ты надолго в Ванг Вьенге? - спросила Джоана, как только они заняли свои места, и пояснила, покраснев до корней волос. - Я к тому, что завтра приезжают мои родители… Если ты хочешь с ними познакомиться, я приглашаю тебя, - и добавила, - от лица семьи…

- Это, - Джоана замялась. Слово "сопровождение" звучало как коновой.
- Это мои двоюродные тетки, - произнесла она, наконец. - Это значит, что моя семья ждет, что придешь за мной, - Джоана подняла голову и прямо посмотрела в глаза Заку. - Они ждут, что ты женишься на мне. Как можно быстрее.

- Я хочу... - Джоана осеклась. Она смотрела на Зака и смысл его слов постепенно стал доходить до ее сознания. В отличие от нее, он не был влюблен в нее и не хотел жениться на ней. Во всяком случае, не сейчас. И вполне возможно, никогда.
- Другими словами, - тихо произнесла Джоана, продолжая смотреть Трэверсу в глаза, - ты хочешь сказать этим, что ты не знаешь меня? На столько, чтобы жениться на мне, - уточнила она.

Джоана кивнула, словно мысленно соглашаясь с ним.
- Мой отец англичанин, - начала она. - 30 лет назад он приехал сюда, в Лаос, в качестве управляющего одной строительной компании и познакомился с моей матерью. Она работала переводчиком для него. Они полюбили друг друга, поженились и уехали в Уотфорде. Через год у них родилась я, - она помолчала. - Как видишь, меня с детства окружали два мира, две культуры. Я очень люблю Англию, где я живу большую часть года и работаю флористом-дизайнером, но я с не меньшей силой люблю Лаос, куда я приезжала сначала на каникулы и где я провожу свой отпуск. Я люблю моих деда с бабкой и всю бесчисленную родню. Для них я своя, понимаешь? Настолько своя, что они мне дали кхмерское имя - Чантри, что значит, лунный свет...
Джоана посмотрела на свои руки и только сейчас заметила, что комкает бумажную салфетку.
Зачем она все это говорит Трэверсу? Чтобы он понял? Джоана очень надеялась, что он ее поймет. И по-крайней мере не осудит. За глупость и наивность.
- Я - единственный ребенок в семье, - продолжила она - И все это время мне вполне хватало любви моих обеих семей, - Джоана запнулась и смутилась, - По крайней мере до того самого дня, как я встретила тебя.
Она замолчала, внезапно вспомнив все перипетии, с которыми им пришлось столкнуться в лесу, и коротко улыбнулась.
- Наверное, это наивно и смешно с моей стороны, - Джоана бросила на Зака взгляд и сделала попытку еще раз улыбнуться, - но в тот момент я влюбилась в тебя. Вот так. С первого взгляда. И потом, когда Катерина пела про своего мужчину, я вдруг подумала, что тоже бы хотела иметь детей от самого замечательного для меня мужчины. От тебя. Поэтому и пошла с тобой.... И еще потому, что думала, что ты тоже любишь меня.
Она протянула руку и положила ее на руку Трэверса.
- Прости меня за мои наивные мечты, хорошо? С моей стороны было глупо так думать и нечестно пользоваться сложившейся ситуацией. Поэтому, - она поднялась, - я ничего не скажу своим родственникам. И если ты завтра не придешь, это не будет трагедией. Это будет знак. Я уеду с родителями, и все всё забудут..
То, что она никогда не забудет ни его, ни их единственной ночи, Джоана не стала говорить.
Она сделала шаг и, приподнявшись, поцеловала Трэверса в щеку, потому повернувшись, быстро пошла к выходу.

После объяснения с Трэверсом Джоана не произнесла ни слова.
В ее душе словно что-то застыло, превратившись в комок, который давил изнутри непомерной тяжестью. И причина была не в том, что Зак отказался на ней жениться, а в том, что он не испытывал к ней ровным счетом ничего.
Наверное, слезы принесли бы ей необходимое облегчение, но Джоана не плакала. Плакать означало бы согласие убить в себе любовь к Трэверсу, убить все воспоминания о их единственной ночи и о том счастливом мгновении, которое они пережили вместе. А она не хотела. Даже после того, как узнала, что Зак ее не любит.
Как она и предполагала, бабка ни о чем ее не спросила и ничего не сказала - видимо, сама догадавшись о произошедшем по лицу Джоаны.
Она не стала возражать и тогда, когда Джоана - все так же молча - ушла в свою комнату.
Наверное, в этом и заключается мудрость - уметь промолчать тогда, когда слова могут наиболее сильно ранить…

Джоана отказалась обедать, но когда пришло время традиционного кофе, одна из теток настояла на том, чтобы девушка присоединилась.
Спорить было бессмысленно, и Джоана, поднявшись с постели, спустилась вниз.
И неожиданно столкнулась на террасе с Трэверсом.

Джоана кивнула ему.
Каким-то образом, ей удалось предложить Заку присесть на скамейку и даже дойти до нее самой, в то время как ее сердце колотилось как сумасшедшее, а мысли лихорадочно метались в голове.
Почему он пришел? О чем хочет поговорить? Разве, они не выяснили все для себя?


Оказывается, он уже был женат… На странной девушке Сэлби.
Эта мысль неприятно кольнула, зародив в душе ревность.
Но в отличие от Сэлби, которую Трэверс посчитал достойной быть его женой и которую он, видимо, до сих пор не мог забыть, Джоане не нужны были никакие нотариусы и тем более их помощники. Ей нужен был один-единственный мужчина - Зак Трэверс. И его одиночество.
Какая ирония судьбы!
Джоана наклонила голову - сейчас она, как никогда, была близка к слезам.


Джоана быстро посмотрела на Трэверса, подумав, что ослышалась.
- Что имеешь в виду, под словом «встречаться»? - осторожно спросила она.

"Влюбленный"? Своя девушка? Мечтать? Это он сейчас о ком? О себе и о ней?
Джоана неуверенно посмотрела на Зака.
- Если только, конечно, всю ночь... - медленно произнесла она, разыгрывая недоверие, но уже в следующее мгновение радостная улыбка озарила ее лицо, и Джоана, потянувшись к Трэверсу, поцеловала его в щеку - Я согласна.