Карта ролевой игры "Гостиница"

Одного короткого взгляда на Адриана было достаточно, чтобы сердце Мэри сжалось от острого чувства жалости и собственного раскаяния.
Осунувшееся лицо,.. темная щетина на щеках,… заострившиеся черты лица - он определенно так же, как и она_ не спал. И так же как она мучился неизвестностью.

Адриан был явно недоволен, когда открывал дверь, но о в следующее же мгновение в его, до этого полных тоски глазах, внезапно вспыхнуло узнавание и радость, и тут же Мэри почувствовала, как его руки обхватывают, тянут к себе, крепко прижимают… как его губы жадно целуют ее рот, лицо, шею… как она взмывает, подхваченная его сильными руками.

Она и сама тянулась к нему, цепляясь за него и едва не задыхаясь от страстной ласки его губ; сама крепко прижималась к его большому и сильному телу, словно намереваясь слиться с ним воедино; сама целовала - немного неумело и невпопад - его губы, брови, глаза, щеки

Где-то по дороге в спальню они умудрились потерять коробку с платьем, но Мэри в тот момент было совсем не до него.

Единственное, что крутилось в тот момент в ее голове - это восторженная мысль о том, что Адриан ее ждал.





Скажи Мэри еще пару дней назад, что она будет стонать от наслаждения и желания к мужчине, она бы ни за что бы не поверила.

Но это именно она лежала в то утро на смятых простынях постели Адриана и тянулась к нему, бесстыдно разрешая ему раздевать себя, ласкать свою грудь, живот, бедра…
Точнее сказать, Мэри даже не осознавала, что с ней происходит. Адриан одновременно дарил ей наслаждение и в то же время еще больше усиливал ее желание. Он мучил ее своей изощренной лаской и в тоже время обещал ни с чем не сравнимое освобождение.

Наконец, не выдержав, Мэри умоляюще простонала.

- Адриан,… пожалуйста…




Настойчивые слова Адриана с трудом донеслись до опьяненного страстью сознания Мэри.
Его пальцы продолжали ласкать ее, медленно и неуклонно доводя до грани, за которой - как казалось Мэри - она либо умрет либо взлетит к небесам; а его голос просил, умолял ответить.

- Скажи, что любишь меня! Скажи!
- Господи… Адриан, да я умру сейчас от любви к тебе! - крикнула Мэри, - словно взлетая куда-то и рассыпаясь там на мелкие осколки.

Жизнь Мэри продолжала стремительно меняться.





Они с Адрианом гуляли по дорожкам и аллеям Версальского парка и наслаждались теплым солнечным днем. После шумного Парижа, Версаль удивлял своей тишиной и спокойствием.
Ощущение уединения не покидало даже тогда, когда они шли в толпе туристов. Впрочем, очень скоро они отстали, бесцельно бредя, куда глаза глядят, и исследуя на своем пути каждую беседку и каждый грот, где снова целовались, придавая им тем самым статус «наш».

Мысленно оглядываясь назад, Мэри теперь с удивлением спрашивала себя, как она вообще могла жить столько времени без Адриана.
Как могла смеяться, грустить, злиться - да просто дышать! - не зная его; не зная, где он, что с ним?
А ведь они могли вообще не встретиться. Не посоветуй ей Сью поехать в Париж. Или если бы письмо Саманты Коун не нашло ее. Или не испорти Мэри ему костюм от Армани.

От этой мысли Мэри рассмеялась и, запрокинув голову, посмотрела на Адриана. Он ответил ей, как она того и ждала, новым поцелуем.

Он любит меня, - с восторгом думала Мэри. Он сам это сказал ей, после того, как они любили друг друга - долго, страстно и нежно…



Адриан был терпелив и, как показалось Мэри, сдержан, тогда как она сама сгорала, словно спичка, в умело разожженной им страсти.
Сейчас Мэри уже не могла точно вспомнить, о чем просила и о чем умоляла Адриана. Как не могла вспомнить, что делала.

- Смотри на меня, - сказал он. И Мэри смотрела - прямо в черные, жаркие, словно южная ночь, глаза Адриана. И от его внимательного взгляда, казалось, ничто не могло укрыться - ни одна ее мысль, ни одна клеточка ее тела.
Он медленно и умело подводил ее к самому краю страсти, удерживая там так долго, что, казалось, прошла вечность, - чтобы потом, наконец, сорваться с ней оттуда в немыслимом, головокружительном полете и чтобы выдохнуть над внезапно открывшейся перед ними сверкающей бездной: «я люблю тебя».

А потом Мэри лежала рядом с Адрианом - все еще ощущая в себе это необъяснимое чувство полета - и постепенно приходила в себя, когда он вдруг повернулся и совершенно серьёзно сказал:


На что Мэри тихо рассмелась.
- Дорогой, я ее УЖЕ бросила сегодня утром! И да, я согласна выйти за тебя замуж!

Как уже было сказано, жизнь Мэри стремительно менялась. Захватив чемодан, розы и сдав комнату старшей горничной, Мэри продифелировала через холл - по пути ослепительно улыбнувшись стоявшему за стойкой администратору и объяснив, что отныне живет в номере 305 - и, поднявшись на этаж, прошла по коридору.

На этот раз дверь номера Адриана Гарсиии была широко открыта, словно приглашая ее войти.
Мэри улыбнулась и вошла....

Говори, что говоришь,
Делай, что делаешь,
Чувствуй, что чувствуешь,
До тех пор, пока это все по-настоящему, - пела Мэри, сидя в наполненной теплой водой ванне.

Она собрала ладошками пену и, подув на нее, рассмеялась. Еще никогда мир не казался ей таким светлым и прекрасным.
И все это благодаря Адриану.
Адриан… Мэри машинально провела губкой по плечу, и нежная улыбка осветила ее лицо.

Они снова любили друг друга… То, что должно было быть лишь приветственным поцелуем, снова обернулось страстным и нежным наслаждением для обоих.

При воспоминании о том, КАКИМ изысканным способом Адриан любил ее в этот раз, Мэри покраснела и, подтянув коленки к груди, уткнулась в них лицом.
То, что с ней происходило, порой казалось ей не реальным.
Хотя любить Адриана было так легко и просто, как пить, есть или дышать.
И главное правльно.
Ни разу Мэри не почувствовала сомнения в том, что делала, а полный чувственного одобрения взгляд его черных глаз лишь усиливал ее желание доставить любимому как можно больше удовольствия.

Говорю же, бери, что берешь,
И отдавай, что отдаешь,
Просто будь тем, кем хочешь,
До тех пор, пока это все по-настоящему…*

Конечно, она понимала, что не может соревноваться в опытности с женщинами, бывшими у Адриана до нее. Она не сомневалась, что они были красивы, утонченными и, возможно, богаты.
Но ведь он их и не называл любимыми и не предлагал им выйти за него замуж! Он предложил это ей, своей малышке Мэри, - у которой ни гроша за душой.
Значит, она нравится ему такой, какой она есть - маленькая, местами пухленькая, а порой совсем не изящная.
Хотя для Адрана она была, кажется, готова пройти горы, а не то, чтобы похудеть или постичь премудрость изящности светской дамы.
Да, для него она готова на все...


Мэри потянулась и, бросив взгляд на свои ручные часы, оставленные ею на туалетном столике, ахнула.
Если она не поторопиться, они рискуют опоздать на вечерний концерт!

Выдернув затычку-штепсель, Мэри схватила банный халат и, на ходу надевая его, выбежала из ванной комнаты.

----------------------------------------------------------------

* - слова из песни Лили Аллен «Take What You Take».

Лару Фабиан сменила другая фпанцузская певица, и в зале раздались совсем другие - задорные - звуки.

Мне надоели те, кто тратит время на осуждение
Этих экстремистов, не стоящих внимания,
Надоели те, кто видит мир в мрачных тонах,
Кто погружает меня в хандру...

Пела певица, зажигательно танцуя под свою песню.
И Мэри была с ней полностью согласна - к чему грусть, когда мир так прекрасен?

Мне надоели циничные люди
И, напоследок, цветы-безвременники,
Мне надоело, что мне все это надоедает...

Мэри повернулась к Адриану и засмеялась. Кажется, она, наконец-то, начала понимать фрацузский.

- С удовольствием! - Мэри с готовностью положила свою руку в ладонь Адриана.

- Где? Как? - тут же с любопытством завертела головой Мэри, но увидев как:



... быстро сказала:

- Эээээ... Нет! Не думаю, что это мне понравтся!

- Ээээ... шампанское? - улыбнувшись, спросила Мэри.



Мэри с улыбкой посмотрела на Лилиан.

- Благодарю, мисс Старк! - Мэри тепло улыбнулась. - Благодарю, месье Лефевр!

Мэри с гордостью протянула руку с кольцом. В свете огней искоркой сверкнул бриллиант.

- Правда же, красиво? - спросила девушка

Мэри показала язык и засмеялась.
- Я пошутила, дорогой!

Мэри покраснела от смешанного чувства гордости и смущения.

- Мадемуазель Брюне, Мисс Старк, большое вам спасибо за поздравления, - искренне поблагодарила она. - Извините меня, но...


Они танцевали, прижавшись друг к другу.
Певица пела о своей боли - отчаянной и безнадежной - так что невозможно было не сопереживать...

Как к скале, как к греху,
Я привязана к тебе...

Мэри, запрокинув голову, смотрела в глаза Адриану, серьёзный взгляд которого одновременно и успокаивал, и обещал.
А потом Адриан наклонился и нежно поцеловал ее.

... Как хорошо, когда все заканчивается хорошо! - думала Мэри, сидя рядом с Адрианом в салоне самолета, уносящего ее в Испанию, и глядя в окно иллюминатора. - А еще лучше, чтобы это «хорошо» никогда не кончалось!
На этот раз, в ее кармане лежал англо-испанский разговорник, а ее твердым намерением было стать отличной женой Адриану Гарсии.


За те три дня, которые они еще провели в Париже, произошло немало, но главными были два события, и первое из них - Джордж Пэрриш, возникший как-то рано утром на пороге их с Адрианом номера, - усталый, небритый и немного скованный.
Прежде чем, пожать будущему зятю руку, он, прищурившись, - пытливо и настороженно - некоторое время смотрел Адриану в глаза, и только потом - видимо разглядев то, что хотел - крепко сжал протянутую ладонь.
А потом последовало объяснение.

Хмурясь и постоянно поправляя, как всегда безупречно повязанный галстук, Джордж, в первую очередь, извинился перед Мэри за себя и Мэтью, рассказав, что тот извелся чувством вины перед нею, за то, что хотел навязать ей Бобби Стингера - разумеется, Бобби не годится Мэри в подметки, а не то, что в мужья, с чем братья сошлись во мнении уже на второй день помолвки, но так и не успели сообщить Мэри, - как все эти дни Мэтью метался по округе в ее поисках и как потом насел на Сью и та, рыдая, во всем созналась. Как они - Мэтью и Сью - о чем-то долго и упорно спорили у открытого загона для телят, отчаянно жестикулируя при этом и топая друг на друга ногами, и как потом неожиданно слились в страстном поцелуе. Что было дальше, Джордж сказать не мог - он и Стив из чувства самосохранения покинули свой пост наблюдения, - но немногим позже Мэтью, счастливый и гордый, ворвался в дом, буквально таща за собой Сью, и громко объявил братьям, что женится - причем немедленно. При этом блузка Сью была застегнута на груди как попало, губы выглядели подозрительно припухшими, а сама она - хоть и смущенной, но страшно довольной.

Покосившись на Гарсию, Джордж также заверил Мэри, что, не смотря ни на что, они с братьями продолжают - будут продолжать - считать ее своей сестрой, и что она - тут опять последовал косой взгляд в сторону Адриана - может всегда рассчитывать на поддержку семьи Пэрришей, чего бы это не касалось, и на место в их доме.

Мэри очень обрадовалась за Сью и Мэью, пообещала, что они с Адрианом обязательно прилетят на их свадьбу - сразу после своей, на которую непременно ждут Пэрришей, - и заверила, что абсолютно счастлива, так что у братьев нет поводов для беспокойства.
Потом заметно успокоившийся Джордж ушел, отказавшись от совместного завтрака под предлогом усталости, в свой отель отсыпаться, а Адриан поцеловал Мэри долгим поцелуем, потом еще одним и еще …
В конечном результате, к завтраку они, конечно, опять опоздали.


И второе, из важных для Мэри событий, - тонкая папка с отчетом детективного агентства, которая легла перед Мэри на стол в день их отъезда.

В папке оказалось две фотографии и сделанный на двух языках - французском и английском - отчет детектива.
На одном из снимков - одиночном - был сфотографирован мужчина, в котором Мэри без труда узнала молодого человека с моментального фото, сделанном более двадцати одного года назад, - хотя мужчина выглядел лет на пятьдесят, и губы на его, явно неулыбчивом, лице были плотно сжаты, а взгляд сосредоточен и тверд.
На другом - групповом - он, уже сдержанно улыбающийся, но с тем же твердым взглядом, был сфотографирован, очевидно, в кругу семьи - с женой и тремя детьми… двумя дочерьми и сыном. Причем, одна рука мужчины лежала на плече жены - не смотря на возраст, красивой и моложавой женщины, - другой он бережно обнимал младшую дочь, - лет двенадцати.

В отчете было сказано, что молодой человек с фото Мэри, по всей вероятности, Жак Лефевр - один их членов среднего поколения семейства Лефевров, на протяжении не одного десятилетия занимающихся строительным и гостиничным бизнесом.

В 1990 году он работал помощником управляющего отеля «Ритц» и теоретически мог быть отцом мадемуазель Пэрриш.
К этой мысли склоняют и некоторые факты из жизни Жака Лефевра, как, например, то, что в сентябре 1990 года он неожиданно порвал свою помолвку с дочерью одного из компаньонов своего отца. Что конкретно послужило такому решительному шагу осталось неизвестно, так как семья Лефевров приложила огромное усилие, чтобы скандал не стал достоянием общества. Через три года молодые люди снова начали встречаться, а потом поженились - скромно, без шумихи.
С тех пор Жак Лефевр вот уже почти двадцать лет, - через год ожидается празднование юбилея по этому случаю, - по его словам, счастливо живет со своей женой и тремя детьми, в младшей из которых просто не чает души.


Далее детектив советовал Мэри воспользоваться услугами адвоката и пройти анализ крови, чтобы тем самым доказать отцовство Жака Лефевра, в котором сам он - детектив - почти уверен.
Если мадемуазель Пэрриш, разумеется, этого хочет.

Он также - вскользь - предлагал пару серьезных журнальных изданий, которые с готовностью купят у Мэри историю ее рождения, очень хорошо заплатив ей при этом.
Разумеется, опять же, если мадемуазель Пэрриш этого хочет.

Если хочет…


Мэри перевела взгляд на фотографию семьи Жака Лефевра. Дети выглядели счастливо, - особенно младшая, которая напоминала Мэри саму себя: тот же настырный взгляд, та же улыбка и та же непокорная грива черных волос на голове; а женщина, на чьем плече лежала рука Жака Лефевра, - не смотря на элегантность и утонченность, слегка встревоженной.
Как будто она чего-то боялась.
Как будто боялась ее, Мэри, решения, - внезапно мелькнуло в голове у девушки.

Мэри вздохнула и снова аккуратно сложила фотографии и отчет в папку.

Нет. Она не будет обращаться к адвокату. И тем более, в журнальные издания.
Более восемнадцати лет назад Жак Лефевр простился со своей любовью, а, женившись, поставил окончательную точку.
И возвращение призраков того времени означало бы не только скандал, в который моментально будут втянуты все Лефевры, но и крах семьи самого Жака Лефевра, которую он с таким трудом приобрел - ненужная боль жене и детям.

Стоило ли того ее «воссоединение» с отцом, с которым они, не смотря на свое кровное родство, стали бы еще более чужими друг другу, чем прежде?


Поэтому, сбивчиво объяснив, - хлюпая носом и поминутно вытирая слезы - свое решение Адриану, Мэри в тот же день отправила письмо в детективное агентство, в котором она с сожалением извещала в том, что ошиблась и просила прекратить расследование.

Таким образом, еще одна страница ее жизни была закрыта.
Возможно - возможно! - она когда-нибудь в будущем все-таки найдет в себе силы встретится со своим отцом - когда ее сестры и брат будут постарше и смогут, без осуждения, понять своего отца; а с лица их матери пропадет выражение тревоги.


А пока она будет просто жить - для себя, для Адриана, для их будущего малыша, которого она уже сейчас очень-очень любила.

Мэри повернулась к Адриану и, встретившись с ним взглядом, улыбнулась...