Карта ролевой игры "Венецианский карнавал"

В дверь комнаты кто-то застучал. Сначала это был тихий стук, потом, когда я не ответил, застучали сильнее. Оказалось, что это слуга Кристобаля. Он принес куклу как извещение от Бьянки.
Что-то случилось! - подскочил я. Быстро одевшись, даже не поев, я отправился к Реньерам. Они-то должны быть посвящены во все, что делается в Венеции.
Расспросив слуг Реньеров, я нашел Дарио.
- Дарио, Здравствуйте! - поздоровался я. - У меня странное предположение, что с вашей гостьей праздника синьорой Скорцени что-то случилось, - начал обеспокоенно я высказывать свое предположение. Ведь вчера вечером она говорила, что скажет, когда ей нужна будет помощь. И сегодня послание такое. Кукла Пульчинеллы. - Вы знаете что-нибудь о ней, и где она? - Перед тем, как ехать в палаццо Реньеров, я заглянул в дом Скорцени, но там не оказалось хозяйки.

- Нет, не в случае этой синьоры.

- Паоло Сантори, - представился я в ответ и пожал руку новому знакомому. - Думаю, синьора попала в беду. Только об этом ничего не известно, - пожал плечами я.

- Не знаю, - качаю головой. - Но надо думать быстрее.

- Она спросила, что если ей понадобится помощь, сможет ли она на меня рассчитывать. И вот сегодня утром прислала извещенье такого рода.

- Сегодня утром я получил куклу ее маски, Пуьчинеллы, - объяснил я.

И мы пошли... Но только вот внятного ничего не получили. Узнали лишь немного о ее непутевом муже.

Насчет задания с гондолами!

Я и забыл, что когда приходил в палаццо Реньеров, получил весьма интересное задание, а именно - украшение гондол. Признаться честно, - удивлен.


- Так кто какую часть собирается украшать? - спросил я у всех.

Два дня прошли, как в тумане. Я ничего не помнил: что происходило вокруг, кого видел и что слышал...
Сначала парад гондол, который я обошел стороной. Потом представление на площади, в котором я тоже не участвовал...

Бегу за ним. Он ловкий, быстрый...мерзкий. Спотыкается, но продолжает бежать в сторону канала. Того самого канала, где нашли Бэлль. Ах ты мерзкий, сукин сын! Прибавляю скорости и настигаю нарушителя покоя. Моего покоя!
- Почему? - спрашиваю я. Знаю ведь, что он уже расспросил обо мне своих тайных связных. И знает, почему я здесь.
Молчит.
Швыряю его о каменную стену и нажимаю рукой ему на горло.
- Я спросил, почему! - голос прозвучал, как раскат грома. Он извивается и пытается выбраться, но я не даю. Не сейчас.
- Потому что я так захотел, - еле выговаривал этот Безымянный. Он еще имел наглость выдать что-то на подобии улыбки и я еще крепче сдавил его горло, от чего послышался стон.
Больше я не мог наблюдать за этим баловством. Свободной рукой вытащил кинжал и всадил по самую рукоять в живот. Убийство за убийство, мразь. Все, кто говорят не уподобляться таким, никогда не теряли близкого человека. Первое, что ты хочешь сделать, - разрушить все на своем пути, но найти убийцу. Порешить его при первой же возможности. И никогда, никогда не делать это вновь.
Меня не будет мучить совесть, я свершил то, чего так долго ждал.
Я не убил Безымянного. Не сейчас. Когда он снова станет на ноги, я опять приду. И будет еще больнее.
Здесь не было места радости или счастья.
Вытащив кинжал из мягкого тела, вытер его об плащ упыря, развернулся и направился к дому Кристобаля.

Утро выдалось как никогда бодрым. Я омылся в балии и мне принесли чистую одежду. Я знал, куда сейчас отправлюсь.

Я не пришел тогда, когда был нужен, - покачал головой.
Направившись в дом синьоры Скорцени, Бьянки, я хотел быстрее узнать, что за помощь ей была нужна.
Стук и дверь открылась. Слуга проводил меня к хозяйке и оставил нас.
- День добрый, синьора! - сделал я легкий поклон и поцеловал руку женщины. - Прошу прощения, что я не смог прибыть, когда был нужен. Вы расскажете, что случилось?

- У меня были, хм... некие дела, - нельзя же сразу так и сказать, что он чуть не убил человека. А ее слова, не вызвали уверенности в их правдивости, так что я одарил Бьянку тем самым взглядом, который говорит, - не играй со мной.

И женщина начала рассказывать свою историю. Я внимательно слушал и запоминал, чтобы в будущем такого ни с кем из моих близких такого не случалось.
И это было воистину ужасно, жизнь, которой она жила со своим мужем...
Так же внезапно Бьянка сорвалась с места.

- Ничего страшного, я все понимаю. - Напоследок я снова поцеловал Бьянке руку и удалился.

Вечер.
Бал у Реньеров.
- Вечер добрый, - поприветствовал Паоло всех присутствующих на балу в зале. Краем глаза он заметил Бьянку и направился к ней. - Вот мы и увиделись, синьора!

Зазвучала новая мелодия и все в миг перестроились на новый танец. Я не хотел терять ни одной минуты к тому времени, как бал закончится и повел Бьянку на середину зала. Мне хотелось, чтобы все видели, как мы танцуем. Хотелось видеть восхищение этой женщиной в глазах других. Как она грациозна и прекрасна.
- Вы очень красивы, Бьянка! - сказал я, и в моих словах не было лести, только правда. Она, казалось, не слышала ничего вокруг, кроме музыки. Думаю, она была поглощена своими мыслями, это вызывало у меня улыбку.
Казалось, что-то изменилось за столько малое время. 7 дней. Всего лишь каких-то 7 дней и все так меняется. Венеция поменяла что-то в моей жизни. Первое, конечно же, то, что и задумывалось - найти убийцу Бэлль. И я еще встречусь с ним однозначно. И второе, не менее важное, я познакомился с женщиной, которая многое пережила и я хотел сделать так, чтобы подобного в ее жизни не случалось. Если она позволит.
- Не хотите увидеть Флоренцию? - с некой надеждой спросил я. - Потом можем отправится в Неаполь, к родным, чтобы рассказать, с каким замечательным мужчиной ты познакомилась. Как тебе идея? Разве тебя что-то здесь держит?
Мы уже не танцевали, просто стояли среди других пар, которые были так поглощены друг другом, что ничего вокруг себя не замечали. Я прижал руки Бьянки к своей груди. Надеялся, что она не оттолкнет меня и не пошлет ко всем чертям, потому что... Потому что она мне нравится. Я без ума от нее. И мое сердце замирает, когда ее я вижу.

- Именно, - ободряюще улыбнулся я. - Почему бы и нет?

- Да, моя дорогая, - отвечаю, но не спрашивая ни о чем. Все и так ясно, разве нужны здесь иные слова? Или не понятно, что я чувствую по отношению к Бьянке... С первого дня маскарада я почувствовал, что она - моя, а я - ее. Было много знакомств, ненужных слов. И среди этого всего я нашел ее, узнал из тысячи: по словам, по глазам, по голосу...
Я думал, что после того случая с Бэлль, в моем сердце осталась только злоба на все. А как оказалось - время все меняет и забывает.
- Я дарую свое сердце тебе! Подаришь ли ты свое мне?

Я понимал, что она боялась... Боялась доверится мне, ну, или вообще мужчинам после того, что у нее было. Возможно она думает, как будет лучше поступить. Она не хочет повтора. Только вот со мной ничего такого не будет. Я буду оберегать ее от всего мира если понадобиться.
- Я бы не предлагал, если бы не был уверен!

- Мои вещи уже давно собраны, Бьянка. И я буду ждать тебя, - ответил я и торжествующе посмотрел на женщину.

- Ну почему, - издаю я звук больше похожий на рык. - Женщина, ты сводишь меня с ума! - взяв Бьянку за подбородок, я посмотрел в ее глаза, прекрасные, светящиеся. Что я в них вижу? Нетерпение или раздражение? Мои губы, не останавливаясь, приближались. Приобнимаю девушку за талию и притягиваю еще ближе к себе. Касаюсь щекой ее щеки, легко касаюсь ее губ, начинаю гореть. Если я сейчас ее не поцелую, то сойду с ума. Пальцем касаюсь ее носика, спускаюсь к губам и обвожу их контуры. Нежно и осторожно целую уголки ее губ, чтобы не спугнуть трепетную лань. Поцелуй становится более настойчивым. И я не понимаю мою потребность в ней. Бьянка приоткрывает свои губы, и мой язык властвует над ними.
- Я думаю, мы идем собирать твои вещи, - нежно проговорил я.

Если бы кто сказал мне 5–6 лет назад, что на каком-то карнавале я встречу любовь своей жизни, не поверил и назвал бы того человека сумасшедшим. За Бэлль я света белого не видел, а потом – было темно. Какое-то время. Пока не повстречал прекрасную Марию… Бьянку. Впоследствии я даже забыл о Бэлль. Да и что вспоминать прошлое, если впереди такое прекрасное будущее.
Очаровательная молодая женщина просто пленила меня своим свечением изнутри. А этот блеск в глазах приворожил меня… Ни о ком больше я думать не мог и не хотел.
Захожу в комнату и вижу, как женщина мечты делает последние приготовления к маскараду.
Захотелось обнять ее. Всегда был такой порыв. Хотелось зарыться носом в ее волосы и не отпускать. Прикоснуться губами к нежной шейке, что я и делаю. Хотелось продолжения, всегда было продолжение. Но сейчас Мария игриво упрекнула меня опозданием на карнавал. Вот уж эти женщины.
– Мне очень хочется потанцевать, но, пожалуй, не стоит уезжать из дома надолго, дети… – начала было жена. Всегда она заботилась о детях, только у них лучшие гувернантки и сиделки, да и мы их вниманием никогда не обделяли. Дети – были главным приоритетом в жизни семьи Сантори. А также наши нежные чувства друг к другу. Никогда не мог вдоволь насытиться этой женщиной, воистину волнующей…
– У детей все в порядке, я заходил в детскую, близнецы спят, а Изабелла сидит в кроватке и слушает сказки. Она сказала, что ее мамочка будет на карнавале самой красивой, и я с ней совершенно согласен, – ничего не утаивая, сказал я.
Мария рассмеялась, и мне захотелось вновь обнять ее. Прелестная женщина. Ее смех возвращает в мою жизнь яркие краски. Яркая красота ее обезоруживает. И я готов упасть к ее ногам, как побежденный. Вот только сдался я гораздо раньше – пять лет назад, когда я впервые приехал в Венецию.
– Дорогой, я буду готова быстрее, если ты выйдешь из комнаты, – сказала жена. Еще раз поцеловав ее, я вышел из комнаты и стал дожидаться Бьянку.
– Я готова, едем, – она вышла из комнаты и улыбнулась.
Маски надеты, и вот уже гондола мчит нас навстречу Маскараду. Завораживающий «полет» Коломбины, а потом – бал в палаццо одного из венецианских вельмож.
Торжество было воистину чудесным. Сильно напоминавшее тот самый памятный бал. Я не мог отвести взгляд от своей жены. Я, наверное, всем мужчинам рассказал, какая она у меня красавица, они с завистью смотрели нам вслед, отчего я только выше задирал нос.
Через какое-то время устав от танцев мы вышли в сад. И снова, как тогда, над головой было звездное небо Венеции, но не на небо смотрела моя Бьянка, а только на меня.
Вот она подняла руки и развязала ленты моей маски, а я снял ее бауту. Смотрим друг на друга и не можем насмотреться. Я наклоняю голову и припадаю в нежном поцелуе к сладким губам жены. Все вокруг исчезает – мы одни в этом мире, мы и наша любовь.

Но чудеса на этом не кончились.
Дома в нашей спальне я обнял жену и посадил ее к себе на колени.
– А когда ты собиралась сообщить мне, что мы ожидаем прибавления в семействе, – спросил, целуя Бьянку, – не знаю, как я это почувствовал, но главное – оказался прав.
– Сейчас, – она взяла мою руку и положила на свой округлившийся живот, и вдруг словно кто-то слегка стукнулся мне в ладонь. Я замер, а Мария звонко рассмеялась, – вот видишь, он сразу папу почувствовал.
– Он? Думаешь, у нас будет сын? – спросил я.
– Он – ребенок, а мальчик или девочка, все равно, я уже его люблю, – Бьянка поцеловала меня и тихо прошептала, – и тебя.
– Я тоже люблю вас обоих и всех остальных наших малышей, настоящих и будущих – я обнял жену и крепче прижал ее к себе.
Я любил детей, Мария это чувствовала и только тихо наблюдала, как я играю с нашими чадами во дворе. Как с малых лет учу близнецов правильным поступкам. А вот с Изабеллой Мария проводит больше времени, – она хотела, чтобы ее дочь была истинной леди, хотя я не прочь научить ее ловко обращаться со шпагой.
Со временем моя страсть к Марии не утихает, более того, нахожу в ней все новые грани. Она меня удивляет. И говорит, что не позволит мне разлюбить ее. Вот только она не понимает, что это я не отпущу ее. Никогда.