Карта ролевой игры "Кукловод. Директория Хаоса"

Слова Вайноны не остановили меня. Наоборот. Я пулей вылетела за дверь, прижавшись к двери спиной. Чувствовала себя юной и наивной школьницей. Это-то в мои годы! Вот что значит пролежать двадцать шесть лет в криосне, если уже краснею при виде голых мужчин. До чего дожила! Теперь меня будут считать чудной особой. Хотя я никогда не относилась к когорте раскрепощенных девиц. Не такой меня воспитали. Видно, отстала за четверть века от современных нравов.
Пока себя костерила, на моей руке пропищал браслет в виде часов. Вскинув руку и нажав на кнопку, преподнесла передатчик к своему лицу. Появилась голограмма дородного главного редактора.
- Девочка, с тобой всё в порядке? – поинтересовался он.
- Да, - приврала я. – Тут просто жарко.
- Пар костей не ломит, - философски заметил он. – Жду от тебя завтра первого отчета об экспедиции.
Я пошла по длинному коридору, слушая инструктаж главного редактора. Он впаривал то, что неоднократно слышала, как будто обучал несмышленыша. Скорее он просто пытался скрыть волнение, то и дело, вытирая влажный лоб бумажным платочком. Ему было все равно сломаю ли ногу себе в экспедиции или расшибу голову. Главное, чтобы по завершению нашей миссии был готов репортаж для «Вестника Ортакса». Отчасти я понимала главного редактора. На него давил босс издательства, жаждавший сенсации и научных открытий. Только весь ли мой материал обнародуют для широкой общественности? Или часть отчета положат под сукно? Устроившись на работу в «Вестник Ортакса» я поняла, что свобода слова у нас находится под негласной цензурой Протектората.
Тем не менее наставление от главного редактора вернуло меня в колею и настроила на рабочий лад. Мне за эту командировку посулили отменный гонорар. Свободные кредиты никогда не бывают лишними. Однако, меня больше прельщала возможность карьерного роста по завершению миссии и самореализация себя.
После окончания разговора с главным редактором я поспешила к взлетной площадке, находящейся на здании лаборатории Конструкции. Успела вовремя. Заняв место в шеренге, стала слушать инструкцию вместе со всеми членами экипажа. Мои мысли были заняты со всем другим . По коже пробегали мурашки при мысли о том, что вскоре окажусь в кратере Зед. Месте, в котором начался новый отчет истории Ортакса.
Сердце замирало в груди, когда двигалась по борту «Калео». На ближайшие дни этот корабль будет моим домом. Малознакомые люди и синтетики должны были стать для меня членами семьи. Нам всем предстояло пережить приключения в кратере Зед. В том, что таинственная аномалия кратера приготовила нам сюрпризы, сомневаться не приходилось. А совместно пережитые испытания, как известно, сближают.
Оказавшись в своей каюте, я увидела, что мои вещи поджидают меня. Кто-то заботливо распаковал чемодан с одеждой и повесил мой гардероб в шкаф. Сумку с дорогой и ценной аппаратурой трогать не стали. Похоже, понимали, что без неё, я как без рук.
К тому времени, как «Калео» взмыло в небесную высь, я успела привести себя в порядок, переодевшись в серые шорты и розовую футболку. Мой рабочий стол располагался возле иллюминатора. Можно было работать и любоваться пейзажем за окном. Чем поспешила воспользоваться.
Сев на стул и включив компьютер, я начала работать. Необходимо было успеть сделать тысячу мелких дел, чтобы затем по прилету в намеченный пункт, не пришлось отвлекаться по пустякам. Проверяла работу аппаратуру, поддержку связи с редакцией, готовила папки для фотографий. В наш век высоких технологий люди предпочитают использовать в повседневной жизни электронные носители. Я же любила понравившиеся фотографии самой проявлять и печатать на бумаге по старинки. Благо с моей каютой находилась смежная комнатка, в которой можно было организовать этот процесс.
Работа была закончена. Сладостно потянувшись на стуле, я посмотрела в иллюминатор. Мы пролетали над Кселоксом. Когда-то на этом материке цвели сады и возвышались большие города. Здесь кипела жизнь. Ныне ничего этого нет. Безжизненная пустыня, по которой гулять можно только в экза-скафандре. На глазах наворачивались слезы. Слишком больно вспоминать прошлое. Нет. Никогда не смогу примириться с этой новой жизнью.
Остаток времени до приземления в кратере Зез прошел в попытках успокоить саму себя. Я мерила свою каюту быстрыми шагами, ходя из угла в угол. Послышался мягкий удар о землю. Мы прилетели. Мы на месте, с которого началась катастрофа Ортакса.
Прихватив фотоаппарат, я вышла из каюты и направилась в сторону одной из смотровой площадок. Хотела поприветствовать кратер Зед.
- Давай познакомимся, кратер Зед, - прошептала я.

Я стояла на смотровой площадке и фотографировала кратера. Специальный объектив позволял сделать максимальное приближение и сделать снимки высокой четкости и разрешения. Они высвечивались на экране дисплея. Но мне нравилась больше другая функция. При наборе определенной комбинации кнопок на дисплее высветится голограмма только что сделанной фотографии. От прикосновения к одному из объектов на голограмме, тот увеличивался в несколько раз. Это позволяло на месте рассмотреть детали, которые порой, не всегда увидишь на экране фотоаппарата. В своё время я, наверное, половину технических магазинов на острове Грез обегала в поисках этой фотокамеры.
Любовь к фотографиям мне в детстве привил дедушка. Он же научил меня азам этого ремесла и поделился его секретами. Я целыми днями могла пропадать вместе с дедушкой на улице, когда мама и папа привозили меня вместе с Робертом к нему и бабушке на каникулы. Эти дни были наполнены веселым смехом, детской беззаботностью и ласковыми лучами Калео, на которые теперь можно было смотреть только через защитный купол острова.
Смеялась ли я после своего возвращения из царства вечного холода в криокапсуле? Вряд ли. По крайне мере не могла вспомнить. Опустив объектив, я с ненавистью посмотрела на кратер Зед через стекло смотровой площадки. Из-за него я разучилась смеяться и радоваться жизни. Метеорит отнял у меня всё. Разрушил до основания мою прежнюю жизнь, на обломках которой мне приходилось пробывать строить новую. Каждый день, собирая по камню. Наверное, необходимо стереть собственные ладони в кровь, чтобы возвести новое здание.
Однако, от созерцания кратер настроение мое точно испортится. Лучше уйти отсюда. Развернулась и пошла прочь. По дорогу мне встретились Алексия и Кинан.

Предложение мисс Крайт было кстати. Я почувствовала, как в животе урчало. Последние раз я перекусывала дома наспех, когда собирал вещи. Выпитая банка энергетика в лаборатории Конструкции была не в счет. Сейчас самое время подкрепить свои силы. В первом выходе в кратере они, несомненно, понадобиться. Да и лучше узнать членов экипажа не мешало. Мне ещё как-то толком познакомилась с ними. Совместная трапеза в столовой должна была это поспособствовать.
- С удовольствием приму ваше предложение, Алексия, - ответила я и начала по долгу службы задавать вопросы. Журналистом и фотографом мне вменялось быть двадцать четыре часа в сутки. – Кстати, когда у нас запланирован первый ознакомительный выход в кратере? Мы могли более подробно рассказать о загадочной аномальной активности?
Потом моих вопросов был прерван Кинаном.

- Александра Хантер, - ответила я, протягивая руку в знак приветствия синтетику. – Мне очень приятно познакомиться с вами, Кинан. Вы мне ничем не обязаны. Просто по возможности в следующий раз постарайтесь не попасть в подобную ситуацию. Надеюсь, что Вайнона восстановила ваш организм, и он работает исправно.

Громоотвод по не воле. Такая выпала мне роль, находясь в компании Алексии и Кинана. Мне было неловко в их обществе, наблюдая за ними. Мне казалось, что я вторгалась во что-то сакральное, интимное. В нечто, что касалось только этих двоих. Их взгляд был красноречивее любых слов. Понимала ли они, что в один прекрасный миг могут выдать себя с головой? Наверняка, на борту всегда найдутся "доброжелатели"…
Я завидовала Алексии белой завистью. Понимала ли она, что сейчас является в своем роде счастливицей? Судьба подарила ей возможность испытать целый калейдоскоп чувств и ощущений? Ей вручили незабываемый билет в целый мир. Похоже, я старею и становлюсь сентиментальной. В каком-то смысле так оно и было. Рядом с Алексией чувствовала себя дряхлой старухой. Хотя сколько мне сейчас лет? Мой биологический возраст составляет 50 лет, фактический – 24 года. 26 лет коту под хвост…

- Уверена, что общество мистера Кинана скрасит наш монотонный завтрак, - улыбнулась я, идя в столовую. – Мисс Крайт, вы очень интересно рассказываете. Мне интересно будет побеседовать с вами и обсудить рабочие моменты. Пользуясь возможностью, то хочу попросить вас помочь взять интервью у вашего отца, как организатора этой экспедиции. Мы хотели интервьюировать мистера Крайта до отлета «Калео». Но он сослался на крайнюю занятость и отклонил это предложение. А для создания полноценного репортажа необходимо побеседовать со всеми, кто так или иначе причастен к этой экспедиции. Кинан, могу ли я рассчитывать, что вы как-нибудь поделитесь своими впечатлениями от миссии?
Заказав себе чай с тинчем и овсяную кашу, я села вместе с Алексией и Кинаном за один столик. Не смогла удержаться от улыбки, когда мисс Крайт начала при мне игнорировать синтетика. Ох! Как малые дети.

Слова Алексии зажгли во мне искренней огонь любопытства. Наша экспедиция стояла на пороге величайшего открытия, способного перевернуть представление человечества об этом мире. Если бы она знала, как в глубине души хотелось жить без этих барьерных куполов.
- Либо что? – поинтересовалась я, утихомиривая свой пыл.- Насколько показатели датчиков достоверны? Мы же находимся в аномальной зоне. Существует вероятность, что процессы, происходящие здесь, повлияли на приборы? Не боитесь ли вы, Алексия, столкнуться с нештатной ситуации в кратере? Какого вам отправляться в неизвестность? Не боялся мистер Крайт отпускать своего единственного ребенка?
Тарелка с кашей была на половину съедена. Вопрос Алексии застал меня врасплох.

- Долг репортёра в том числе. Я, как и вы, зарабатываю себе на хлеб насущный, - кивнула я головой. – И простое человеческое любопытство…и… - взгляд уперся в чашку, в которой плавали листочки тинча (позволить себе маленькую откровенность?). В голову пришла одна мысль. – И нечто большее. По крайне мере человечество «обязано» метеориту нашей новой жизнью. Его падение отразилось также и на моей судьбе… Но это слишком личное, мисс Крайт, - я пристально посмотрела на неё. Надеюсь, она всё правильно поймёт мой (во-возможности тактичный) намёк. – В жизни каждого есть нечто свое особенное. Возможно, и у вас это есть. Вряд ли вам захочется, чтобы об этом узнал кто-то, скажем так чужой и использ…
Появление Марселин Викко резко оборвало мою речь. Я приветливо улыбнулась ей и подвинулась, чтобы девушка могла сесть рядом.

- Доброе утро, - ответила я. – Чем нас больше, тем веселей. Как вам перелет до кратера Зед? Что ожидаете от нашей экспедиции?

Алексия ушла. Я долго смотрела ей в след. Надеюсь, она меня правильно поняла. У меня было свое личное, связанное с этим кратером. То, что мешало в какой-то степени мне спокойно жить. Но больше я старалась намекнуть на то, чтобы она была осторожна в проявлении своих чувств к Кинану. Живя, в современном обществе Ортакса неоднократно слышала от окружающей людей, что симпатия между человеком и синтетиком считается нонсенсом и мезальянсом. Синтетики нам не ровня и не чата. Духовенство, вообще, считала их детей Нечестивого и исчадиями ада. Хотя некоторые мои коллеги-журналисты, имеющие свои источники, намекали на то, что Духовенство не брезгует использовать синтетиков в своих закулисных играх. Такой вот парадокс.
Вздохнув, я зафиксировала в своем небольшом блокноте ответы мисс Крайт. Начала сбора материала для большого репортажа. До выхода к кратеру оставалось немного времени. Надо ловить момент. Встав из-за стола, распрощалась с Кинаном и Марселин.
- Марселин, я могу рассчитывать на интервью с вами. Мне очень интересно мнение человека, который не связан с научными изысканиями экспедиции, - произнесла я.
Помимо прочего Марселин была интересным собеседником и располагала к себе. С ней было очень приятно общаться.
- Кинан, вас найти не сложно, - сказала я. – Вы всегда подле мисс Крайт.
Вооружившись, фотокамерой и блокнотов я пошла искать потенциальных «жертв». Мне хотелось опросить синтетиков. Не знаю, насколько редакция одобрит интервью с ними и выхода репортажа с их участием. В этой экспедиции, как я понимаю, они считались чем-то вроде тяжелой рабочей силы. Люди должны были делать научное открытие в кратере, а они обеспечивать комфорт и безопасность. Других мотивов для их присутствия на корабле я пока не видела.

Первый потенциальный синтетик для интервью нашелся достаточно быстро. Возле трапа корабля. Он был одним из тех обнаженных синтетиков, которых я случайно увидела, зайдя в кабинет Вайноны. Это вызвало минутное замешательство и смущение. Но журналистское задание и человеческое любопытство взяло верх. Переборов себя, спокойно подошла к нему и сказала.
- Доброе утро. Я Александра Хантер, журналист, - сказала я. - Не могли ли вы ответить мне на несколько вопросов в рамках подготовки репортажа об этой миссии. Также мне хотелось сделать несколько ваших фотографий. Если вы не против, то можно эту всю процедуру провести у вас в комнате, так как трап «Калео» не лучшее место для интервью.

Я с удивлением смотрела, как Рокот осматривается по сторонам. Как будто это я разговаривала с кем-то другим. А он по чистой случайности оказался тут рядом. Лишь затем до меня дошло. Журналисты обычно не брали интервью у синтетиков. В прессе мало уделялось внимания представителем этой расы. Не припомню, чтобы в Кибер-городе был корпункт «Вестника Ортакса». В других директориях мы имели свои агентства на постоянной основе. В Кибер-город отправлялись в рабочую командировку в крайних случаях.

- Приятно познакомиться, Рокот, - произнесла я и дружелюбно улыбнулась ему. Последующая фраза вызвала у меня напряжение внутри. Сделала вид, что пропустила его намек мимо ушей. Может у синтетиков специфический юмор или комплимент? Или быть может я сама себе непонятно, что внушила в голову. Скорее всего уже старею. Но отступать было уже никуда. На переправе коней не меняют. Постаралась ответить, как ни в чем не бывало, улыбаясь. – Идёмте.
Я пошла следом за Рокотом. Каюта синтетика оказалась довольной аскетичной. Здесь даже иллюминатора не было, что показалось мне нонсенсом. Моя каюта на фоне убранства комнаты Рокота, наверное, могла сойти за какой-нибудь пятизвёздочный отель на острове Грез. Сев на одну из постелей, я положила ногу на ногу, заместив на колене блокнот. Так будет удобней писать. Мой фотоаппарат лежал рядом.
- Рокот, что вы думаете об этом экспедиции? Какие у вас ожидание?Как вам члены экипажа? Как вам кратер Зед? Почему вы решили принять участие в миссии? Вы и ваши товарищи рискуете не меньше, если даже не больше, в этом месте, - я пристально посмотрела на синтетика, готовая, слушать его внимательно.
Наверное, в первую очередь мною двигал не журналистский интерес. Мне самой хотелось лучше узнать эти людей. Понять их. Беседа с Рокотом давала возможность заглянуть в таинственный мир синтетиков. Хоть одним глазком посмотреть в эту щелочку.

Рокот оказался довольно интересным и специфическим собеседником. Его манера поведения, ухмылка, взгляд. Первые минуты я чувствовала скованно в его обществе, ожидая инстинктивно подвоха. Как кошка с мышкой. Во-первых, мне мало опыта общения с ними. Во-вторых, доводилось читать небольшую брошюру, описывающие модификации синтетиков. Рокот был представителем одной из самых сильных и грозных классификаций своей расы. Чем дольше говорил Рокот, тем увлекательно было его слушать. Как журналист, я привыкла выжидать. Порою, чтобы сделать великолепный снимок, приходиться ждать несколько часов. Нажать на кнопку фотоаппарата составить всего лишь пару мгновение, терпение вырабатывается значительнее дольше.

- Логично, - кивнула я головой, быстро записывая его ответы на белоснежном листе. – На оттачивание мастерства и приобретения опыта уходят годы. Но всё равно же автоматика может дать сбой… Как вы справляетесь с такими нештатными ситуациями? Ваша работа требует большой выдержки и стрессоустойчивости. Как вы снимаете напряжение во время отдыха?

- А о чём мечтают синтетики? – задала очередной вопрос. Я внимательно посмотрела на Рокота. Глаза в глаза. Медленно начала задавать следующий вопрос, стараясь аккуратно подобрать слова. – Не много личного… Многих вы своих… товарищей…друзей… потеряли?

Следующая тирада синтетика заставила меня смутиться и прочистить горло. Мой взгляд остановился на обручальном кольце. Небольшой бриллиант, венчавший кольцо, едва заметно мерцал в этой аскетичной каюте. Майкл. Будущая миссис Кент называл он меня, когда я ложились в криокапсулу… У меня даже осталась видеозапись того момента, хранившаяся на компьютере…Но я не у себя в комнате и на меня смотрит посторонний человек. Надо продолжать работу. Взяв себя в руки, я мило улыбнулась синтетику.
- Вы всегда бравируете подобными шуточками, Рокот? – взяв себя в руки, мило улыбнулась ему. – Это у вас напускная маска? Что-то же скрывается за всем этим?

- Это замечательно иметь рядом родного человека, - невольно прокомментировала, вспоминая Роберта. Мне были понятны чувства Рокота. – Хаос вам брат по духу? Или у вас общие создатели, как у братьев и сестер есть… общие родители?

Последняя фраза вызвала у меня неподдельное любопытство. Оторвавшись от блокнота и глянув на Рокота, я натолкнулась внимательный взор синтетика. Он чего-то от меня ждал. Что-то ему было нужно. Рокот знал нечто об этом кратере? Вспомнились слова Алексии про живую материю.
- Как так чувствуете? – поинтересовалась я. – Мистер Крайт вам что-то рассказывал про это место? Он должен был вас проинструктировать о вероятных опасностях в кратере? Ведь мистер Крайт отправляет сюда свою дочь.

В простых словах Рокота прозвучала суровая проза нашей жизни. Синтетики были второсортной расой на Ортаксе. Их лишили права выбора. В тоже время мне становились понятны мотивы людей. Палка о двух концах. В частности инстинкт самосохранения. Человечеству приходилось выживать после падения метеорита. Синтетики превосходят нас по физическим параметрам. У людей не без основания сложилось представление о том, что в один прекрасный день синтетики могут восстать против своих создателей. Также людей гнал страх. Они не знали, чего ожидать от этой расы. Страх, как известно, рождает фобии…
- Как вы думаете, почему мистер Крайт выбрал, например, вас? Он же мог выбрать кого-то другого из числа….эээ… извините… ваше модификации, - с запинкой сказала я, подбирая правильные слова, чтобы мой вопрос был тактичен и не обидел Рокота. – Надеюсь, мои расспросы вас не утомили.

О чём думала я, вызывая синтетика, на откровенность? Вряд ли он будет скатертью стелиться, изливая свою душу. Но даже на этих данных можно составить какое-то представление.

Я начинала привыкать к специфике Рокота. Я спокойно восприняла его очередную шпильку в мой адрес. Даже сделала умное выражением лица, записывая его слова. Хотя… он был прав. У людей было больше возможности для развлечений и их разновидностей. Люди наделили синтетиков своими пороками и страстями. Жажда секса – естественная потребность для синтетиков.

Я удивленно приподняла бровь. Мне стоило прийти к Рокоту со списком заранее заготовленных вопросов? Не отрицаю, какие вопросы готовятся за ранее. Но я всё-таки предпочитала естественную беседую, идущую свои чередом. По моему мнению, так в репортаже собеседник получался живым, а не картонным макетом. Задавая данный вопрос, мне просто вспомнились свои погибшие друзья. Мне приходилось слышать об Играх влияния. Чудовищное зрелище.
У Рокота и представителей его расы есть все основания ненавидеть человечество. В этом их винить их нельзя было. У Рокота были все основания относится и ко мне с призрением и ненавистью как представителю своей расы. Сказать, что не считаю вас и других синтетиков биомусором, так как не знаю? Вы один из первых синтетиков, которого встречаю в своей жизни. Я знаю, что у вашей расы, кроме сердца, есть и душа. И ваша любовь к брату просто похвальна
Не только это, но и многое другое хотелось сказать Рокоту. Но разве ему нужны мои откровения? Бальзамом на душу они не станут. Мое сочувствие нужна так же, как собаке пятая нога. Поэтому я молчала, просто фиксируя слова Рокота в блокноте.

- Смелость и риск, мистер Рокот, всегда идут рука об руку в профессии репортёра, - спокойно ответила я. – Увы, я не могу отвечать за мнения все мнения представителей моей расы. Скажу лишь, что зачастую правда любит тернистый путь. Рано или поздно она пробьет себе дорогу и выйдет наружу.
Синтетик был не так уж и прост, как могло показаться. Минуту назад он меня предупреждал, на сколько модификации Щит и Потрошитель. Теперь же все синтетики милейшие создания. Чужая душа потемки. Наверное, в душах синтетиков сам Нечестивый ногу слом.

Здесь он был прав на все сто процентов. В этом пункт объединял людей и синтетиков. Это могло бы стать сильной скрепой.

Запинка в голосе синтетика настораживала. Или мне уже все просто мерещиться. Хотя таинственная личность мистера Крайта вызывала у меня всё большей интерес. Что это за фрукт и с чем его едят?

Самодовольства Рокоту не занимать. Он был прав, время поджимает. Возможно, ему уже надоели мои расспросы, и синтетик тактично намекал на завершение беседы.
-Спасибо, за интервью, - деловым тоном произнесла я, собирая вещи. – Надеюсь, в следующий раз фотосессия состоится.
Выйдя за дверь, я обернулась к Рокоту и задала последний вопрос, который зрел во мне во время интервью с синтетиком. Может опрометчиво говорить об этом, но…
- У людей и синтетиков есть взаимные основания недолюбливать друг друга, - произнесла я. – Или люди… или синтетики… Но быть может обе стороны могли бы научиться жить в мире?
Резко развернувшись, я направилась быстрым шагом в сторону трапа, не дожидаясь ответа. Да и мог ли Рокот ответить на такое мое личное предположение? Кто знает…
Но думать мне об этом было некогда. Пришло время надевать экза-скафандр и готовиться к выходу. Кратер Зед ждал нас.

Я старалась держаться подле Марселин. Естественное желание быть рядом возле себе подобных в окружение представителей другой расы.
Целая гамма чувств обрушилась на меня, когда моя нога ступила на землю кратера Зед. Волнующий момент, от которого по телу пробегала дрожь. На глазах наворачивались слезы, а в горле застыл ком. У меня не было сил что-либо говорить. Я была на месте крушения своих надежд и мечтаний. На «братской могиле». На душе было тягостно от осознания этого. Наверное, других чувств я и не могла испытывать.
Повздыхав, я молча расчехлила свой фотоаппарат и принялась за работу. Я стала первым представителем прессе, ступившим в это мрачное место. Через мои снимки люди Ортакса увидят кратер Зед. Мне выпала роль стать их проводником. На меня редакция «Вестника Ортакса» ответственное задание.
«Работай, Александра» - мысленно приказала сама себя, наводя ракурс на «Калео». Пусть люди увидеть величием экспедиционного корабля на фоне кратера. «Калео» был очередным гением научной мысли. Только эта мысль не спасла большую часть жителей моей планеты. Сделав несколько фотографий, навела объектив на людей и синтетиков, спускавшихся во тьму кратере и чаявших что-то найти в этом гиблом месте. Интересно, о чем сейчас каждый думает?
В след за членами экспедиции я стала спускать вглубь. Вековую тьму то и дело пронзали вспышки моей фотокамера, рассеивая тьму на мгновение. Всё чисто. Вокруг нет ни живой души. Но почему тогда не по себе. Кажется, что опасность поджидает за каждым шагом? По мнение это место было слишком зловещее. В голову постоянно лезли мысли о том, что ничего хорошего нас не ждет.
Стараясь отогнать от себя подобные думы, я стала оглядываться по сторонам и увидела песчаный бархан. Он напоминал мне могильный холм. Отделившись от других, я забралась на песчаную насыпь, опустившись на четвереньки. Кажется меня никто не видит. Тут я дала волю слезам, которые душили меня всё это время. Комкала руками серый песок, сочившийся сквозь мои пальцы. Слезы тихо катились по щекам, обжигая их.
Я оплакивала свой погибший мир, в котором родилась и выросла. Нынешний Ортакс был для меня чужд и инороден. Перед глазами вставали картины счастливого прошлого. Вот передо мной милая Энни, моя лучшая подруга. Она должна была быть моей свидетельницей на свадьбе. Когда-то мы вместе сидели за одной партой. После школы любили сбегать на детскую площадку и кататься на качелях. Они так забавно скрепили. Мы делись своими сокровенными тайными и строили планы на будущие. Мы мечтали о том, как однажды уже старыми сядем на эти качели и расскажем друг другу как прожили нашу жизнь. Но теперь нет ни Энни, ни тех старых качелей
Слезы стихли. Я лежала на песке и смотрела на тьму, распростершейся надо мной. А ведь всего этого могло не быть. Всё могло быть со всем по-другому. Вдруг мне показалось, что за мной кто-то следит.
- Кто здесь? – крикнула я, резко сев.
В ответ мертвая тишина. Померещилось? В любом случае больше нельзя здесь оставаться. Надо искать свою группу. Необходимо двигаться. Жизнь это движение. Встав на ноги, спустилась по противоположенному склону бархана. Передо мной был узкий туннель. Выбирать не приходилось.
Я закрыла глаза, концентрируясь. За завтраком Алексия говорила о наличие здесь потенциальной живой материи. Попробую использовать дар эмпата. Уловить что-то на уровне чувств, если где-то есть их значительная концентрация.
Вслепую, я двинулась по темному туннелю, осторожно ступая и держась ладонью за каменную стену. Не самое лучшее из занятий. Проход оказался небольшим и довольно коротким. Я вышла на каменистую поляну, от которой в сторону расходились лучами другие длинные туннели. Как в лабиринте. Мне казалось, что все эти дороги в неизвестность вели к беде. Интересно, как они тут появились. Мне с трудом верилось, что это природное творение.
… Что-то неуловимое странное. Какой-то эмоциональный сгусток мелькнул. Едва не уловимый. Кто-то не доволен вторжением. Чей-то покой нарушен.
Я резко открыла глаза. Взгляд уперся в каменный выступ над одним очередным коридором лабиринта. Из этой области шел эмоциональный посыл. Надо взобраться на него осмотреться по сторонам. Отлично. Разомну косточки. С горем пополам я залезла на вершину выступа. Никого не было. Может, это нечто как-то переместилось вниз.
Снова замелькала вспышка моего фотоаппарата. И снова пусто. Ничего. Тогда нажала на браслет-ком на своей руке.
- Марселин, Марселин, - начала говорить я. – Ты где?

Страх проникал в душу, сковывая её. Сколько прошло с момента нашего спуска в кратер? Час? Месяц? Год? Нет. Целая вечность неизвестности. Облегченный вздох вырвался из моей груди, когда я услышала в ответ голос Марселин. Не заметила, когда мы с ней перешли на»ты». Не знаю, когда она успела мне стать близким и родным человеком. Мне казалось, что всё свершилось само самой. Естественно и органично. Так и должно быть. Я не ждала, что Марсели ответит мне так скоро.

Удалось запеленговать сигнал передатчика Марселин. Мои глаза расширились от удивления, когда на мини-коме появились её координаты. Быть того не может!
- Я здесь! Наверху! – радостно крикнула я поднимая вверх фотоаппарат и нажимая на вспышку, чтобы привлечь её внимание. Навела ракурс на Марселин, сделав несколько её фотографий с каменного выступа. – Должа признаться с этой точки обзора ты интересно смотришься.
Затем я стала спускаться вниз со скалы к подруге . Проще было на неё взобраться. Приходилось двигаться медленно и аккуратно. Один раз не туда поставила ноги. В результате на землю с грохотом упало несколько камней. Переведя дух, продолжала спуск на землю. Еще не много. Совсем чуть-чуть. Долгожданная твердь близка. Небольшой рывок. Небольшой прыжок. Вот я двумя ногами стою на земле.
Не помню, как бросилась к Марселин. Стала её обнимать на радостях. Могла её расцеловать, если бы не защитная экипировка. Параллельно осматривала подругу. Она сама жива, здорова и цела.
- Хвала Всеблагому, - на выдохе произнесла я. – Нашла что-нибудь интересное? Как тебе разведка в кратере?
Послышался где-то шорох. Как будто скребли по металлу. Мерзкий и противный. Я стала озираться по сторонам. Вроде ничего. Слуховая галлюцинация? Но через несколько минут повторилось тоже самое.
- Что это такое? – настороженно спросила я. – Ты что-то видишь?

Эйфория от встречи улеглась. Радости поутихли. Пришло острое осознание того, что мы в глубине кратера. Точнее в чреве чудища, из которого пора выбираться.


- Ох, Марси, - с придыханием сказала я, вспоминая все свои страхи здесь и внимательно слушая подругу. Мне вспомнился довольно гладкая стена туннеля, по которому шла с закрытыми глазами в поисках эмоционального всплеска живого создания. Рукотворное творение Природе на подобное потребовались тысячи лет. Метеорит упал двадцать шесть лет назад. Либо здесь была жизнь до образования кратера, Но тогда по логике вещей все строение при падении небесного тела все смело начисто. Или… эти туннели и ступени появились после Апокалипсиса на Ортаксе. Серое вещество в моей голове, как и мозг Марселин, отказывался воспринимать это. – Очень много успела сделать кадров. Теперь всё нужно обрабатывать систематизировать.
Действительно, куда подевались Гром, Шеллар и Рокот. Я даже не могла вспомнить, в какой момент наша группа разбилась и её участник разбрелись по таинственному лабиринту.

Больше всего на свете захотелось оказаться на «Калео», в своей каюте. В безопасности месте. Наверное, на сегодня я исчерпала весь запах своей журналисткой храбрости. Особенно сейчас, когда в этой мещере раздается звуки, режущие слух. Нечто смотрит на нас, притаившись во тьме. По спине прошелся холодок. Сердце учащено забилось. Ты не знаешь, с кем или с чем имеешь дело. И где оно находиться. Единственное, что ощущалось. Это нечто испытывало к нам большое любопытство. Мне не хотелось стать чьим-то десертом.

Вдруг наше не запланированное рандеву с нечто было нарушен голосом синтетика. Я перевела дух. Мы больше не были наедине с чем-то, притаившемся во тьме. Рокот нашел меня с Марселин. Мы спасены. Радость от того, что нас обнаружил синтетик, сменилось глубоким вздохом. Рокот вел себя в своей специфичной манере, с которой успела познакомиться во время интервью.
Вскоре мы втроем добрались до «Калео» и разошлись по углам. Я поспешила в свою комнату. Необходимо было привести себя в порядок и приступать к работе. Выйдя из душа и заварив себе бодрящий тинч, я села за стол, включив компьютер. Бегло посмотрела в блокноте записи интервью с Алексией и Рокотом и стала быстро переносить данные на компьютер.
После возвращения из кратера мне хотелось довести себя до полного изнеможения и отупения. Опустошить себя физически и эмоционально. Чтобы к вечеру в беспамятстве рухнуть на кровать и забыться. Иначе у меня будет бессонница. Даже самое лучшее снотворное не поможет мне после моего рыдания на песчаном бархане кратера. Ощущения от пребывания в этом месте невидимой удавкой стягивались на моей шее, чтобы в один момент задушить насмерть. Поэтому работа и только работа.
Мое уединение было прервано внезапным стуком в дверь.

На пороге моей комнаты стоял Максилилиан Мотт собственной персоной. Планировщик. Жозеф Хантер, мой отец, весьма не лестно отзывал об этой братии. По словам папы, Планировщики заносчивы и высокомерны. Интриганы до мозга костей. У них нет души. С последним пунктом отцовской тирады я готова была поспорить. Планировщики такие же люди, как мы все, состоят из плоти и крови. Где-то за этим налетом высокомерия должна скрываться человеческая душа. Но сейчас, глядя на властную фигуру мистера Мотта, я была готова усомниться в собственных размышлениях. Мерзкий тип, не вызывающий ни грамма симпатии.
Я позволила ему войти, ломая голову над целью его визита. Не знаю, чем обязана посещению столько важной особы моей комнаты. Скрестив руки на груди, молча наблюдала, как он хозяйничает за моим рабочим столом. Просто выжидала. Мои нервы были натянуты как струна.
Его бесцеремонность просто поражала. Что за наглость и бестактность. Что ему от меня нужно? Если планирует найти в моих записях засекреченные данные, то ошибся адресом. Для этого пусть обращается в инспекцию ДВК. У меня ничего такого нет сверхважного.

Едва сдержалась от язвительного замечания, задыхаясь от возмущения. На мой взгляд, презрительное молчание лучший ответ подобным людям. Но всё-таки. Он меня наставлять еще будет, у кого брать интервью, а у кого нет. Интервьюировать я буду, как меня учились. Не собираюсь ломать себя ради чей-то прихоти. Объективность превыше всего.

Его близость заставила меня нервно сглотнуть. Рядом с ним мне было не по себе. Он знал, куда бить. Как будто всё заранее рассчитал и спланировал. Не зря он был Планировщиком. Ох, не зря. Мистер Мотт выбил меня из колеи. Я судорожно встала вспоминать, что о моем пробуждении писали в прессе. Там всего лишь говорилось об моем участии в неудачном эксперименте. Ни слова о моей личной жизни. Для меня это было самое главным. Но при желании Планировщик мог сковырнуться правду и тогда… Что могло быть тогда мне, было страшно подумать.
Просто душа болела и саднила по сей день. Своё я уже отлюбила. Мне не хотелось ни каких отношений: ни кратких, ни долговременных. Лишь бы рана затянулась на душе. С тех пор как проснулась в новом мире, я только теряю. Как же устала от потерь…

Создавалось впечатление, что Планировщиков специально обучаю действовать на нервы. Может им целый курс лекций читают на эту тему? Однако, не смотря на всю мою неприязнь к мистеру Мотту, я внимательно слушала его. Увы, в его словах была своя правда. Не думаю, что у Планировщика был резон врать мне. Кажется, он был братом одного из членов Протектората. Он прекрасно был осведомлен, что твориться на Ортаксе.
Вспоминала всё, что мне рассказывали о взаимоотношениях людей и синтетиков мои коллеги, знакомые, родители. Увы, между двумя расами выросла глухая стена отчуждения. У обеих сторон накопились взаимные обиды и претензии. Наверное, Всеблагому надо совершить чудо, чтобы снести эту стену.
Манера мистера Мотта держаться себя, смотреть свысока на собеседника, его властность и высокомерие просто раздражали. При этом он не грубил, не орал. А ровным спокойным голосом учил меня простым истинам, как будто я была полным несмышлёнышем. Такой подход задевает на много сильнее. У меня тоже есть чувство собственного достоинства. В какой-то момент пришел конец моему терпению.
- Вы пришли поговорить о том, что мне и не снилось, мистер Мотт? – стараясь, держать себя в руках осведомилась я.

Он меня шантажировал и пытался угрожать. Если сейчас подамся ему, то Максимилиан Мотт меня сломит. Подчинит своей воле. Нельзя этого допустить.
- Вы прекрасно осведомлены о том, как работает цензура на Ортаксе, - старалась ответить в тон ему я. – Поэтому все мои материалы сначала попадут на стол Протектора, а после одобрения попадут в прессу.
Развернувшись спиной к Планировщику, я направилась к двери.
- Считаю, что на этом наш разговор окончен, мистер Мотт, - открыла дверь и предложила жестом Планировщику уйти. – Теперь же будьте любезны и покиньте мою комнату.
На прощание Максимилиан Мотт предложил мне хорошенько подумать. После его ухода я прижалась спиной к закрытой двери спиной и сползла по ней на пол. Интересно, я нажила себе врага? И что теперь мне совсем этим делать? Как совсем этим жить?
Бросила беглый взгляд на рабочий стол. Труба звала. Но не было желания находиться здесь. Переодевшись и взяв с собой, я направилась в общую гостиную. Поработаю там. Мне предстояло обработать кучу фотографий и составить краткий отчет для главного редактора к завтрашнему утру. Облюбовав один из столиков, я раскрыла компьютер. Не далеко сидели синтетики. Они держались особняком. К сожалению, этого и следовала ожидать. Похоже, люди тоже будут отдельно. Печально улыбнувшись, я погрузилась в работу.

Марси, посмотри игровое.

От работы дохнут кони. Ну, а я — бессмертный пони.

Все вокруг меня все наслаждались вечерник. Похоже, только я сидела за столиком , уткнувшись в монитора мини-кома. Пальцы со «скоростью света» бегали по клавиатуре. На меня нашел приступ трудоголизма. Нет. Это я сама себя стремилась загрузить по полной. Например, успела взять интервью у людей-ученых, вошедшие в состав миссии. В том числе поинтересовалась мнениями универсальных синтетиков, выполнявших грязную работу возле кромки кратера, мысленно проигнорировав советы мистера Мотта. Если люди активно делились своими впечатлениями и с удовольствиями позировали. То интервью с синтетиками было диаметрально противоположенными. Из них приходилось вытягивать слова «клещами». Они были замкнуты и молчаливы. Угрюмы. Избегали смотреть в глаза. А уж когда я предложила сделать их несколько фотографий, то сошлись во мнении, что мисс Хантер либо сумасшедшая, либо свалилась с Эртрона, ударившись всей головой об Ортакс.
Оторвавшись от монитора, я сладко потянулось. К этому времени в общей гостиной вечеринка практически закончилась. Остались считанные единицы. Можно идти спать. Оставшиеся допечатаю утром. Тут совсем не много осталось. Главный редактор будет доволен. Надо будет не забыть дать Марселин почитать интервью с синтетиками и людьми. Может что-то пригодиться ей для научной работы.
Засыпая на ходу, я на ватных ногах дошла до каюты и без памяти рухнула на постель. Своего добилась. Сегодня буду спать мертвецким сном.

Я свалилась с кровати на пол от сильного толчка. Сверху на меня упало одеяло и подушки. Лежа ничком на мягком ковре, пыталась понять, что произошло. Вроде ничего не предвещало беды. Что тогда случилось? Так бы и лежала, уткнувшись лицом в ковер, пока… Материалы на компьютере! Вздрогнув как ошпаренная, я стала выбираться из-под одеяла. Вскочив на ноги, подбежала к компьютеру. Стала нажимать на файлы. Все материалы целы и не пострадали. Не работала только связь с редакцией. Это очень плохо. Главный редактор будет рвать и метать, если не выйду на связь в установленное время. Наспех одевшись, я решила выйти в коридор. Журналистское чутье подсказало взять с собой фотоаппарат. Без него не обходился ни один мой выход своего верного помощника. Скорее привычка. Условный рефлекс, который точно когда-нибудь станет безусловным.
Белоснежный коридор заполонили люди и синтетики. Похоже, не только меня взволновал неожиданный удар. Мимо пробегал один универсальный синтетик, спешивший куда-то. Я преградила ему дорогу. Синтетик чуть не налетел на меня, едва успев затормозить.
- Что произошло? – поинтересовалась я.
- Подземный толчок, мисс, неизвестного происхождения - быстро ответил он, нервно переступая с нога на ногу.
- У меня нет связи с редакцией. Необходимо восстановить.
- Мисс, сейчас оборвалась связь со всеми директориями. Включен аварийный режим электричества…
Поняв, что проблемы не только у меня, отпустила универсального синтетика. Он помчался ликвидировать последствия аварии… Так! Почему я здесь стою. Мне самое место на передовой, в гуще событий. Редакция не простит мне, если пропущу внештатную ситуацию. К тому же будет чем объяснить пропуск редактору первый сеанс связи.
С места восстановления связи и проверки работы корабля меня выпроводили довольно быстро, объяснив, что даме здесь не места, и попросили вежливо не путаться под ногами. Однако, несколько снимков мне удалось сделать. Но материала было катастрофически мало. Что делать?
Кусая губы, я стала размышлять. Как скоро все восстановят и проверят неизвестно. Не будет ли из-за непредвиденной ситуации сорван очередной выход в кратер… Стоп! А не пострадали наши экза-скафандры. Они достаточно сложное оборудование, но способны ли от сильного подземного точка не сломаться. Решила убедиться в их сохранности и поспешила в хранилище экза-скафандров.
Дверь была закрыта. Заглянув внуртрь, первое, что бросилось в глаза в подсобке четыре пустые вешалки. Не хватало четырех экза-скафандров. Интересно, кому-то потребовались экза-скафандры. Может универсальные синтетики решили проверить, не пострадала ли внешняя обшивка корабля? Зайдя внутрь, я огляделась по сторонам. В одном из углов лежала Марселин. А вот это уже совсем серьезно.
- Марси! – испуганно взволновано вскричала я, опустившись на колени возле ней. – Очнись!
Я стала тормошить девушку за плечо.

Марси не приходила в себя. Это было ужасно и выбивало из колеи. В отчаянии ломала себе руки, судорожно пытаясь, сообразить, что делать. В голове рождались тысячи вопросов. Что случилось с Марслин. Не сильно ли она ушиблась. Что забыла Марси в подсобке в столь позднее время. Но всё это потом, надо сначала доставить Марси к Вайноне…

Увидев Алексию и Кинана, я облегченно вздохнула. Как гора с плеч свалилась.
- Алексия, не знаю, - я печально покачала головой и с состраданием посмотрела на Марселин, лежащую без сознания. – Она не приходит в себя. Я пришла несколько минут назад в подсобку, чтобы убедить в исправности экза-скафандров. Дверь была закрыта. Открыв её, увидела четыре пустые вешалки и Марси на полу.
Едва удержалась от желания всхлипнуть. Не время давать место слабости. Я посмотрела на Кинана. С первых минут знакомства этот синтетик вызывал симпатию к себе. Кинан был исключением из числа своих собратьев. С ним всегда было приятно общаться. Наверное, к исключительности синтетика была причастна Алексия. Но сейчас не об этом надо было думать.
- Кинан, вы могли бы взять Марси на руки и отнести к Вайноне в кабинет? – спросила я его.

- Да, - слабо улыбнулась я. – Давайте так и поступим
Безусловно, Кинан был прав. Неизвестно, какие повреждения получила Марси. Лучше не трогать её до прихода Вайнона. А то, что моя невестка скоро придет, я не сомневалась не капельки.

Я с пониманием смотрела на расхаживающую Алексию. Представляю, каково ей сейчас было. Невыносимое бремя ответственности легло на эти хрупкие плечи. Слишком тяжкая ноша. И эта загадочная история с Марси. С одной стороны – переживания за подругу, с другой – вышедшие в небезопасный кратер. Но была еще и третья – сторона «Калео» и его функционирование. Хотелось хоть как-то помочь облегчить бремя алексии
- Мисс Крайт, - твердо произнесла я, приняв решение. – Если надо, то я принять участие в незапланированном выходе. Всё-таки принимала сегодня участие в исследовании кратера. Думаю, что пропавшие двинулись знакомыми путями и тропами. Насколько знаю, у нас же составлен план приблизительных маршрутов, которыми мы ходили сегодня. Можно подготовить карту для выхода и попробовать запеленговать сигналы с комов экза-скафандров.
К этому времени подоспели Вайнона и Максимилиан Мотт. Меня передернула при виде Планировщика. До безобразия мерзкий тип. Я облегченно вздохнула, когда Вайнона стала обследовать Марси. Теперь точно с ней все будет хорошо.
Новость от Вайноны просто потрясла меня. В Марселин стреляли! Кто? Чем? Зачем? Кому она помешала? Она же просто социолог, изучающий взаимодействие людей и синтетиков. Она же просто наблюдатель…
Информация от Максимилиана Мотта тоже вызывала массу вопрос. Он знал что-то, чего не знали мы. Что давно происходит на корабле? Зачем четырем синтетикам потребовалось покидать «Калео»? Я припомнила, что видела эту троицу сегодня на вечеринке. Они весьма премило отдыхали. И причем тут мистер Крайт… Если раньше фигура мистера Крайта интриговала, то теперь просто жаждала познакомиться с таинственным отцом Алексии лично. Какая-то он темная лошадка. Его нет на корабле, но он незримо присутствует тут. Витает в воздухе. Вспомнило дневное интервью с Рокотом. Секундная запинка на один из вопросов. Или он что-то не договаривает или же у меня на фоне происходящих событий окончательно разыгралось воображением. Но журналистский инстинкт подсказывал, что с мистером Крайтом не всё так чисто. Интриги, скандалы, расследования – это по моей части.
«Калео» я покидала вместе с Алексией и Кинаном. Покидая «Калео», меня не оставляло чувство опасности. Не хотелось покидать относительно безопасный флайер. Но мой профессиональный долг и любопытство перевесили инстинкт самосохранения. Не я одна рискую своей жизнью. Буду считать это очередным препятствием по одолению своих фобий. К тому же за бортом корабля оказалось четыре синтетика. Четыре создания. Четыре живые души. С ним незнамо, что могло произойти. Хотелось узнать, что с подвигло их покинуть «Калео» ночью. Что ими двигало и руководило? Имеют ли отношения к Марсели? Просто хотелось понять их чисто по-человечески.

Когда прожектора фар осветили оползень, я спрыгнула с тягача и подбежала к завалу, сделав на ходу несколько снимков для того, чтобы понять, какой это тип обвала и насколько он опасен. Как быстро его можно разобрать и есть ли тут хоть какой-нибудь лаз.
- Лишь бы они не пострадали, - прошептала я.

Пройдя пару метров, я обнаружила небольшой просвет между камнями. Туда вполне можно было вставить объектив фотоаппарата. Современные технологии позволяли перевести объектив в специальный режим, сделать его не статичным, а гибким и пластичным. При желании он мог двигаться взад-вперед. Я быстро защелкала затвором фотокамеры. Тьму обвала стали освещать краткие вспышки объективы, на мгновение прорезая сумрок.
- Тут груда камней, - комментировала я, делая фотографии. – Справа настоящий оползень. Там не пробиться… Слева… слева.. Меняю ракурс.
Выдвинула объектив на максимум, повернула его влево.
- Алексия, кажется, тут завал не такой уж большой можно попробовать разобрать
Навела зум на весь максимум.
- Слева в кратере есть проход. Он не пострадал обвала. По нему вполне можно пройти.
Вспышка продолжала работать, освещая тьму, словно маяк.