Карта ролевой игры "Смерть на одиноком маяке"

- По словам Эидис, она нашла его у обрыва, - бесстрастным тоном ответил Хауген. - Там, где на обнаружила, тоже по ее словам, тело фрекен Винге.



Хауген даже не посчитал нужным удостоить Олдена взглядом.



Теперь Рунар в какой-то мере понимал Хельгу. По всему видно, Олден привык, чтобы последнее слово оставалось за ним. Зануда и сноб, - окрестил его про себя Хауген и решил больше не обращать на него внимание. Но буквально следующие слова Олдена изменили его решение.


- Фрекен Льюнг, находится в своей комнате, - холодно ответил Хаген. - У нее сегодня выходной. Замок на двери ее комнаты автоматически закрывается и открыть его снаружи можно только с помощью ключа. Поэтому настоятельно не советую тебе ломать эту дверь, если хочешь покинуть этот остров живым. Кстати, за испорченную дверь номера фрекен Мерк я предоставлю тебе отдельный счет.

С этими словами Хауген поднялся к себе, открыл сейф и, положив в него найденный Эидис нож, снова закрыл - набрав при этом новую комбинацию чисел, затем вышел.

Через полчаса небольшая группа людей, сопротивляясь порывистому шквальному ветру, медленно брела по тропинке, заросшей кустарником, в сторону обрыва.

- Нам хватит, - ответил Хауген, пытаясь перекричать грохот волн и шум ветра. - Смотри!

Они подошли к краю обрыва и внизу действительно увидели распластавшееся на обломках скал человеческое тело. Отсюда было плохо видно, кому - мужчине или женщине - оно принадлежало, но судя по одежде и длинным волосам, это вполне могла быть Мэрит. Волны - снова и снова -яростно хлестали о скалы, словно море желало получить свою жертву, но тело, видимо зацепившись за какой-то обломок, продолжало оставаться на месте.

Обрыв в этом месте был сравнительно пологим, стена хоть и не высокая, зато гладкая. Но порывистый ветер делал спуск практически невозможным. Только тут Хауген заметил примкнувшего к ним Себерга и молча кивнул ему в знак приветствия.
- Мы попробуем спуститься воооооон там! - прокричал Рунар, показывая в сторону. В том месте скальная стена была хоть и выше, но, благодаря выступающему карнизу, более пригодна для спуска. К тому же скальный выступ частично защищал ее от ветра. Правда расстояние от скалы до тела почти в два раза длиннее.
Коротко посовещавшись мужчины остановились на втором варианте. И через минут сорок - после закрепления веревок и прочих необходимых приготовлений, включая обвязку Кристенсена - Эрми начал спуск

Хауген сверху видел, как после спуска он, сгибаясь под шквальным ветром и ударами волн, устремился к своей цели. Пару раз Кристенсен упал и, судя по хромоте, сильно ушиб ногу, но продолжал идти. Хауген, потравливающий страховочную веревку, только покачал головой, в который раз удивляясь упрямству этого сильного человека. Чем могла сломить его Хельга, Хаугену было неизвестно. Впрочем, сейчас это уже не имело никакого значения. Жизнь продолжалась.

Тем временем, Кристенсен достиг цели и даже начал свой путь назад. Это было самое трудное - передвигался Кристенсен медленно и осторожно, припадая сильнее на поврежденную ногу и поэтому часто отдыхая. Наконец, и это было позади.
Надев на тело Мэрит - а это была она - запасную обвязку и закрепив ее карабинами к веревке, Кристенсен дал отмашку, и мужчины медленно начали подъем...

Спустя еще тридцать минут подъем был закончен, тело Мэрит упаковано в полиэтилен и закреплено на носилках; а Кристенсен, хоть и изрядно помятый, но вполне здоровый и довольный, уже рвался назад.

Путь к отелю по узкой тропинке занял у мужчин вдвое больше времени, чем требовалось обычно. Они постоянно менялись, давая друг другу отдых, и вскоре и это испытание оказалось позади....

Носилки с телом Мэрит внесли в холл и поставили на пол. Хауген молча посмотрел на Хаконсена и так же молча отвел взгляд...

Хаконсен ничего не сказал, как поступить с телом, и Хауген сам распорядился о том, чтобы носилки вынесли на террасу. Официант принес ему грог в кружке, и Рунар с наслаждением выпил горячий напиток.
Его подмывало пойти к Сигни - чтобы хотя бы с порога посмотреть на нее, но он боялся, что не сможет ограничиться этим.
И поэтому он продолжал пить свой грог, рассеянно слушая очередные препирания своих гостей.


- Кстати, о свете, - Хауген поставил свою кружку на стол. - Прошу меня извинить, но я должен посмотреть, что там с генератором и можно ли с этим "что" что-то сделать....

Спустя час он мог уже сказать с уверенностью, что сделать ничего невозможно. По всей вероятности полетел маслоподкачивающий насос, что повлекло нарушение подачи масла в двигатель.
Перед Хаугеном встала очередная проблема с прозаичным названием - что делать?

С отсутствием света и нестиранным бельем еще можно было как-то мириться. Официанты по очереди мыли посуду в ручную и пока не роптали. Куда сложнее дело обстояло с холодильниками. И не только с тем, в котором хранилось тело Хельги. В общей сложности три сотни килограмм мяса, завезенные накануне, к началу сезона, грозили превратиться в большую протухшую кучу...
Плюс на его руках два трупа и маньяк, который, похоже, только-только входит во вкус...

Хауген потер лоб, оставляя на нем грязный след и с задумчивым видом вытер руки ветошью. Собственно для холодильников хватило бы совсем небольшого, переносного генератора, такого, что используют на маяках. Стоп! Они же и находятся на маяке!
Спустя полчаса холодильники в подсобном помещении снова загудели. Этого должно было хватить на девять часов, а там...

Сегодня он попробует передать сообщение на материк и будет передавать их каждые два часа. Может, им повезет, шторм ослабнет и к "Одинокому Маяку" сможет подойти катер...

- Я - А-853,... Я - А-853, как меня слышите ?...

Это было уже третье сообщение, отправленное в никуда, - в пустоту, заполненную монотонным шумом и треском, - без надежды, что оно будет кем-то принято и услышано...
Хауген старался не думать о событиях этих двух дней, не думать об залитой кровью кровью комнате на втором этаже; о Хельге, о Мэрит, чьи тела лежали сейчас в опечатанной им холодильной камере, не думать о том, что непрерывной работы генератора хватит еще на четыре-пять часов; не думать о Свене и, в-первую очередь, не думать о Сигни...

Поэтому он думал о море - прислушиваясь к грохоту волн и яростным порывам ветра за окном и находя в этом, как ни странно, успокоение.
Море могло быть разное - светлое, ленивое, игривое или свирепое - но оно всегда было рядом... Настолько рядом, что для Хаугена оно стало живым... А еще море никогда не предавало его...


- Я - А-853,.. Я - А-853, как меня слышите?...


За окном уже совсем стемнело.
Кажется ему или нет, что порывы ветра за стенами отеля стали менее яростными, а шум бьющихся о скалы волн тише? Значит это, что штормовой фронт, наконец-то, уходит?

- Я - А-853,.. Я - А-853, как меня слышите?...


- Прием,... я слышу вас, - голос в наушниках был почти неразборчив из-за помех, но Хауген ощутил привычный в таких случаях восторг...
- Я - А-853, прием, - торопливо заговорил он, стараясь передать заученный наизусть, от многочисленного повторения, текст сообщения прежде, чем связь оборвется.
- Такого позывного не существует,... прием, - прорвалось сквозь треск и шум, - Я требую, чтобы вы немедленно покинули эту передающую волну, прием... В противном случае, я буду вынужден проинформировать полицию, прием... как меня слышите?...

Хауген не знал, что ли ему смеяться, то ли плакать.
- Да-да, черт вас возьми! - заорал он, - информируйте полицию и передайте ей заодно, чтобы она поторопилась! Иначе у меня на руках будет уже не два, а три трупа!
В наушниках затрещало, а потом треск неожиданно сменился низким, ровным гулом.
- Алло? - словно в телефон вопросительно произнес Хауген. - Вы меня слышите?
- Прием, я вас слышу хорошо, - вдруг раздалось в наушника отчетливо настолько, что Хауген чуть не уронил микрофон от неожиданности. - Повторите то, что вы сейчас только что сказали. Прием...

Хауген передал диспетчеру заготовленное сообщение и, отключив рацию, устало потер глаза...

Итак, если все будет хорошо, завтра на остров высадится полиция... Но будет ли все хорошо?...
Он поднялся со стула и, выйдя из комнаты, спустился в холл.

Хауген заглянул в гостиную, надеясь, что Сигни проснулась сама и теперь, как обычно, занимается своим делом, и что ему не придется ее будить - он хотел, чтобы она по-настоящему выспалась.
Ее не было. Зато были Олден и Кэри.


- Все еще ищем убийцу, фру Вальстром? - войдя в гостиную и услыхав слова Кэри и Олдена, насмешливо поинтересовался Хауген. - Ну-ну... Если так рассуждать, самым настоящим врагом Хаконсена была Хельга. А ее убили первой. Смерть фрекен Винге могла быть чистой случайностью, а могла, конечно, и не быть, - Хауген перевел взгляд на Олдена и усмехнулся. - На вашем месте, Олден я бы ночевал под дверью Хаконсена, а не под дверью фру Мерк. Если с вашим шурином что-то случится, то основным подозреваемым станете вы. По наследственной причине. Ведь у Хаконсенов, как мне известно, нет детей... Кстати, мне удалось передать сообщение на материк. Завтра, если все будет хорошо, здесь уже будет полиция...

Честно говоря, Хауген не считал, что у Олдена когда-либо хватило бы духа убить кого-то, и сказал о своих "подозрениях" из расчета всего лишь позлить "зануду".

В гостиную вошла Эидис, и Хауген, увидев ее, склонил голову в ироничном поклоне.


- Как вы себя чувствуете, фрекен Факсен? - поинтересовался он. - И где ваш рыцарь, которому я поручил сопровождать вас? Только не говорите мне, что вы его утопили в своем презрении.

Рунар оглянулся, все еще надеясь увидеть здесь Сигни...

- С превеликим удовольствием, фрекен Факсен, - съязвил Хауген. - Одевайтесь тогда и потеплее. Да, и не забудьте фонарик. Потому что аквариумом "Одинокого Маяка" является все Норвежское море, а там штормит, как вам уже известно.... На какого лобстера в пределах акватории нашего северного моря укажет ваш прелестный наманикюреный пальчик, того я - обещаю - вам на обед и поймаю. В буквальном смысле достану со дна морского.

- Ну если вы так голодны, что вам "совершенно безразлично где"! - произнес Хауген и подозвал официанта. - Фрекен Факсен желает лобстера, с коньячным маслом, приготовленного на открытом огне. К блюду подайте, пожалуйста, "Амур де Дейц". За мой счет, - он учтиво склонил голову. - Я желаю вам, фрекен Факсен, приятного ужина.


- Непременно! Сразу же, как только они выйдут из печати, фрекен Факсен, - пообещал Рунар. - Не забывайте, что сейчас уже вечер. Все самые свежие новости появятся только завтра.

Поклонившись еще раз, он развернулся и тут же столкнулся с Сигни. Мягкая улыбка сама собой появилась на его губах.



- И как вы только миритесь с таким узурпаторством, фрекен Льюнг? - в тон ей ответил Хауген и произнес тише. - Привет. Если не знаешь, то и не говори, - он оглянулся ... Черт, слишком много народу! И чего им не сидится у себя в номерах?.. Рунар, схватив девушку за руку, быстро вывел ее в полутемный холл и, рванув на себя, крепко обнял.

- Не говори... - повторил он, наклоняясь к ее губам. - Просто поцелуй...

И тут же сам накрыл ее губы откровенно жадным поцелуем...

Она как и вчера ответила ему, - страстно и безоговорочно, без ложного кокетства и сомнительной игривости - и сразу вызвала в нем настоящий шквал безудержного желания. Да, он хотел ее, - не важно как: медленно и нежно или яростно и стремительно; сверху, снизу или в прочих немыслимых позициях … Он просто хотел ее - хотел до боли, до крика, до ломоты в зубах… до последнего вздоха и до потери памяти…
Рунар не помнил, как его ладони оказались под тонким свитерком Сигни, как жадно и страстно он провел ими по гладкой коже ее спины, как его пальцы нащупали крошечную застежку бюстгальтера… Он пришел в себя, когда услышал за спиной звук чьих-то шагов, и замер - глядя сверху вниз на запрокинутое навстречу ему лицо Cигни.

- А еще мы, тираны, занимаемся все ночи напролет извращениями, - улыбнувшись, тихо произнес Хауген и, помолчав, уже серьёзно сказал. - Я хочу, чтобы ты сегодня же перебралась ко мне. И ждала меня там. Желательно в постели… И не говори ничего. Просто сделай…

Он поцеловал ее еще раз - на этот раз целомудренно, в щеку - и, развернувшись, быстрым шагом направился в гостиную - оставив на ладони Сигни свои ключи.

Хауген уже входил в гостиную, когда с ресепшена его окликнул служащий. Только сейчас сообразив, что тот мог что-то видеть или услышать, Рунар подошел к нему и встал так, чтобы загородить собой обзор на ту часть холла, где еще оставалась Сигни.
Только попробуй ухмыльнуться, паршивец, - с мрачным видом мысленно предупредил его Хауген, забыв, что еще утром собирался сделать парню прибавку к зарплате. - Уволю без выходного пособия!

Но служащий лишь передал ему просьбу Хаконсена, взглядом указав на ожидающего мужчину.

- Только не говорите, что вы нашли еще один труп! - подходя к Хаконсену, попробовал пошутить Хауген, но, взглянув тому в лицо, осекся, сразу поняв, что произошло....
- Чеееееерт! - воскликнул Рунар, резким движением взъерошив но голове волосы. - Кто на этот раз? И где?

- Черт! - снова выругался Хауген. На этот раз зло и коротко. Он жестом попросил у служащего дождевик и фонарь, машинально распорядившись принести следом полиэтилен и носилки.
Они вышли на улицу. Ветер действительно немного утих, грохот волн уже не был на столько ужасающ как раньше. Казалось, стихия смилостивилась и дала людям надежду на выживание.
-


- Вполне возможно, что он упал сам, фрекен Вальстром, - пробурчал Хауген, ругая себя за то, что не запер двери в башню. Но кто же знал, что мальчишку понесет в штормовую погоду на смотровую площадку?!

Они спустились на тропинку и стали уже огибать маяк, когда Хаконсен произнес:


Хауген поднял фонарь чуть выше и действительно увидел распростертое на каменистой земле тело. За их спинами послышались голоса двух служащих отеля, и Хауген окликнул их.
Они подошли, сразу притихнув, и нерешительно остановились, переминаясь с ноги на ногу.



Хаконсен с девушкой ушли, а Хауген остался решать очередную проблему. С одной стороны все указывало - как с Мэрит, так сейчас, с Фредди - на несчастный случай. Но с другой...
Если в случае с Хельгой все было понятно, и даже, как это не пародоксально звучит, оправданно; то смерть девушки и парня не только не поддавалась логике, она была лишней, ненужной, совершенно бессмысленной.
Его служащие все еще стояли в нерешительности, и по их лицам Хауген понял, что они постепенно начинают терять к нему доверие. Ему только бунта на корабле еще не хватало!

- Вот что, парни, - Хауген постарался, чтобы его голос звучал как можно тверже. - Я думаю, тащить его в отель нет никакой необходимости. Его не смоет волной; хищников на острове тоже нет. Поэтому мы оставим все, как есть. Только огородим участок и накроем тело полиэтилен. Ну знаете, как в криминалистических фильмах... Завтра сюда прибудет полиция. Вот пусть она со всем этим и разбирается.

Оба парня согласились с ним, и за час они втроем накрыли Фредди полиэтиленом, закрепив его колышками, и с помощью все тех же колышков и принесенной с маяка веревки огородили территорию. Посовещавшись, решили охрану не ставить.

Возвращались они в отель молча - страшно усталые, промокшие и продрогшие. У входа в отель, Хауген отпустил парней отдыхать, дав им на завтра выходной, а сам толкнул дверь, мечтая при этом только ою одном: горячем душе и мягкой постели - со спящей в ней Сигни, теплой и соблазнительной...

Хауген как раз снял дождевик и направился было на кухню, чтобы проверить генератор, когда вдруг заметил на лестнице фигуру. Подойдя ближе, он узнал Лив.
- Фру Мерк? - удивился он. - Честно говоря, вы меня немного испугали. Я уже решил, что в отеле завелась привидение, - попробовал пошутить Хауген, но шутка как обычно не получилась. Чтобы скрыть смущение, он кашлянул и спросил уже другим, деловым, тоном. - У вас что-то случилось? Опять с замком?

- Человек - существо ненасытное, - уклончиво ответил Хауген. - Никогда не может вовремя остановиться.

Говорить женщине еще об одном найденном трупе Хаугену не хотелось.



Хауген, слегка растерявшись, не сразу нашелся, что сказать.

- Послушайте, - наконец, произнес он. - Возможно, я что-то не понимаю, но почему вы должны куда-то уходить из своего номера? В конце-концов, это несправедливо по отношению к вам! Вы не находите? Предлагаю сделать просто - мы аккуратно перенесем сейчас Олдена в его номер, уложим его в его собственную постель, а утром, я уверен, он даже не вспомнит об этом маленьком недоразумении... А если даже и вспомнит, то подумает, что ему все приснилось... Идет?


Хауген захватил универсальный ключ, позвал парня с ресепшена, и они втроем поднялись в номер Лив.

Олден действительно спал в постели Лив, как, что называется, у себя дома - раздетый и заботливо укрытый одеялом.
Хауген только покачал головой, отказываясь как-то комментировать увиденное.
Приподняв Олдена на кровати, он осторожно обхватил его под мышки, в то время как его сотрудник подхватил Олдена под колени. Хауген шепотом предложил Лив отнести мокрые вещи вниз и отдать горничным, пока те не ушли, чтобы они развесили их для сушки, а сам - вдвоем с парнем - медленно поволокли Олдена по темному коридору.

Хауген только порадовался, что было уже достаточно поздно и все спали. Потому что объяснить полуголый вид мертвецки пьяного Олдена у него бы просто не хватило фантазии.
У дверей номера Олдена вышла небольшая заминка с замком. На их счастье Олден не проснулся и, в конце концов, они уложили его в постель, - на этот раз собственную, не забыв плотно укрыть его одеялом.

После чего Хауген закрыл дверь и спустился вниз, чтобы проверить помещения нижнего этажа. Убедившись, что все в порядке и проводив служащих, он вернулся на кухню и проверил генератор. Автоматика сработала, и теперь холодильные камеры снова стояли обесточенные. Хауген надеялся лишь на то, что низкая температура в них может сохраниться по крайней мере часов пять-шесть. Потом он опять попробует завести генератор.
.................................................................


К "себе" он вернулся далеко за полночь...
Раздеваясь в гостиной, служившей ему одновременно кабинетом, а потом долго стоя под обжигающе горячим душем, Хауген нарочно тянул время.
Больше всего на свете Рунар хотел пройти в спальню и немедленно убедиться в том, что Сигни приняла его предложение и сейчас ждет его.
Но он боялся.
Оказалось, что положить ключи в ладонь Сигни в полутемном холле несколько часов назад, было на много легче, чем открыть сейчас эту чертову дверь и узнать, выиграл он у судьбы на этот раз или снова проиграл.

Обернув бедра полотенцем, Хауген вышел, наконец, из душа. Он подошел к двери и, помедлив, решительно толкнул ее.
Комнату освещала одна-единственная свеча, но ее света было достаточно, чтобы перехватить ему дыхание и моментально забыть о всех мучавших его сомнениях и проблемах: Сигни лежала в его постели - обнаженная, невероятно соблазнительная - и… спала.

Бросив полотенце на пол, Рунар перешагнул через него и, подойдя к кровати, откинул одеяло и лег рядом с ней.
Сигни была теплой, податливой и такой открытой, что Хауген просто не мог ждать - его руки нежно ласкали и возбуждали, губы обещали и требовали, а тело подчиняло и завоевывало - вновь и вновь - до тех пор, пока жаркая волна наслаждения не накрыла их переплетенные друг с другом тела...

Напряжение острого желания спало, и Хауген, обессиленный, тяжело опустился на Сигни. Он медленно приходил в себя.
Мышцы болели так, словно он только что совершил марш бросок, каково же было тогда Сигни? Рунар приподнял голову и взглянул на девушку. Она тоже выглядела усталой, в глазах светилось откровенное, ничем не прикрытое удовлетворение.
И это сразу наполнило Хаугена каким-то первобытным чувством самодовольства.

Его взгляд собственнически скользнул по полуоткрытым, алым словно кровь губам, по белым, будто выточенным из мрамора плечам, груди... Ладонь легла на одно полушарие и нежно сжала его.

- Ты... красивая, - слов, как всегда катастрофически не хватало. Он провел ладонью по ее животу, любуясь его мягкими женственными очертаниями, скользнул рукой между бедер, обхватывая ягодицы. Его губы коснулись мягких завитков волос внизу живота.
- Я передал на материк сообщение, - чуть помедлив, глухо и отстраненно, словно речь шла о чем-то несущественном, сказал он. - Утром здесь будет полиция.

Он поднял голову и посмотрел Сигни в глаза, серьезно и сосредоточенно, как будто пытаясь проникнуть в ее мысли. Неожиданно Хауген обнял ее - крепко прижимая к себе, в каком-то отчаянном порыве.
- Мы прорвемся. Мы обязательно прорвемся, - жарко зашептал он касаясь губами шеи. - Только обещай мне, что ты не уйдешь. Никогда не уйдешь. Слышишь?.. Что будешь всегда со мной... Всегда. Слышишь?... Позволь любить тебя. Днем и ночью... Всегда. Слышишь?...

Рунар какое-то мгновение непонимающе смотрел на Сигни, затем отпрянул.
- Ты хочешь сказать, что считаешь, что Хельгу убил я! - воскликнул он. Его лицо выражало неподдельное изумление.
Хауген вскочил с кровати и забегал по комнате, по своему обыкновению ероша волосы на голове и пытаясь привести таким образом мысли в в хоть какое-то подобие порядка.

- Я ее не убивал! - наконец, остановившись перед Сигни закричал он. - Не. Убивал! Понимаешь?
Он снова забегал. Потом остановился и, сев на кровать, взял в свои руки ладони Сигни.
- Я думал,... - Рунар поморщился, словно от зубной боли. - Я думал... - он быстро посмотрел на девушку и тут же отвел взгляд. - Ты заговорила об алиби. И я подумал... в общем, что это ты.
Он виновато посмотрел на Сигни и, обняв ее, притянул к своей груди.
- Хельга умела быть жестокой, - прошептал он, уткнувшись лицом девушке в волосы. - Самое смешное, что для этого она не прилагала никаких усилий. Она просто покупала нас, использовала наши слабости, наши самые низменные желания. А потом ломала, как ребенок ломает надоевшую игрушку.

Рунар отстранился, глядя в глаза Сигни, потом поднял руку и провел ею по волосам девушки.
- Я думал, она тебя сломала... - внезапно он нахмурился. - Постой, но тогда получается, что ее убил кто-то другой! Значит, Мэрит и Фредди погибли не случайно!
Он снова сорвался с места - на этот раз открыл шкаф и, достав брюки, запрыгал на одной ноге, пытаясь попасть ногой в штанину.
- Если мы с тобой не убивали, - размышлял он, одеваясь, - А также Амелия с Кристенсеном - они вчера всю вторую половину дня провели вместе в ресторане... а так же Хаконсен, то у нас остается... - Рунар натянул свитер. - У нас остается не так уж много подозреваемых. А именно те, у кого с вечера осталась мокрая одежда...