Карта ролевой игры "Смерть на одиноком маяке"

Маленький отель постепенно наполнялся жизнь. Шум и хлопанье дверей разбуди и без того беспокойно спавшую Лив.
Скорее по привычке она быстро встала, но вспомнив, что спешить ей уже собственно некуда позволила себе немного расслабиться, принимая продолжительный душ.
Из-за отсутствия света комнаты выглядела неуютно.
Мужская одежда, развешанная вчера тут для просушки дополняла картину беспорядка.
Голова слегка кружилась и пустой желудок впервые за 2 дня напомнил о себе.
Лив оделась, собрала волосы и собрав одежду Олдена вышла в коридор.
Попросив пробегавшую как раз мимо горничную отнести вещи в комнату их хозяина, женщина спустилась вниз.

- Доброе утро херр Хаконсен, - поздоровалась Лив, принимая приглашение. - Благодарю вас. И примите мои соболезнования, - Лив не стала уточнять по поводу которой из женщин. - Я обязательно зайду, мне наверно необходимо кому-то сдать дела. Счета и личные бумаги фру Хаконсен.

- Спасибо, если вы не против, я подумаю над вашим предложением, - надеюсь не место своего секретаря, подумала она.

Кофе был горячим и очень вкусным. Лив с удовольствием сделала глоток, раздумывая о чём, ещё можно с ним поговорить.

- Как ваше здоровье? - спросила она, пытаясь поддержать беседу.

- Доброе утро, фру Нильсон. Нет, к сожалению не видела.



Нет? Чашка звякнула о блюдце и Лив с ужасом посмотрела на Хакосена, что это значит? Его слова и тон могли означать только одно. ей не хотелось в это верить.
Хельга, Мэрит... а теперь ещё и Фред?

- Конечно, это моя обязанность

Лив просто кивнула в ответ.


Сегодня, Херр Хаконсен как и всегда был безупречно вежлив. Лив иногда поражалась выдержке с которой он принимал все выходки жены.
- Сложно спать спокойно, когда вокруг происходит непонятное, - уклончиво ответила она. оставалось только надеяться, что херр Хауген не станет распространяться о том, что видел вчера.




Во время этой сцены, Лив тихо сидела, глядя в свою чашку. Что тут можно сказать?


Смысл слов Кристенсена не сразу дошёл до сознания женщины. Что он говорит? Он что думает это Хаконсен?
- Херр Кристенсен, - решила вмешаться она, поднимаясь со своего стула - Не стоит бросаться такими обвинениями. Особенно если у вас нет доказательств.

Лив сама понимала, что её вмешательство излишне, поэтому отступила на шаг, при этом спросив:
- Может быть стоит позвать кого-нибудь? Мне кажется дракой тут ничего не решишь, - упрёк относился Кристенсену.


Полиция. У неё остались совсем ни радостные воспоминания от общения с представителями закона, когда нашли тело Олафа. Но она прекрасно понимала - три убийства это совсем не шутка, появление стражей порядка было естественно и даже если убийца сейчас сам со всеуслышание признается, им всем предстоит пережить допрос, может быть и ни один .



Может он и прав. Приедет полиция, всё закончится, их отпустят и она может уехать.

- Фру Нильсон, - подошла к ней Лив.- Успокойтесь, пожалуйста. Давайте я вам помогу подняться. Сидеть лучше на стуле, - она наклонилась к женщине, старалась говорить тихим, спокойным голосом. - Вы присядите и я попрошу принести вам чего-нибудь выпить, хорошо?

Лив помогла фру Нильсен подняться и осторожно усадила за стол. Проходившая мимо официантка была отправлена принести воды и на всякий случай чего-нибудь покрепче.
Бедная женщина, потеря близкого человека это такое горе. А брат и сестра по всему видно были очень привязаны друг к другу.



Чуть поодаль Кэри помогала Хаконсену.
- Думаю что с этим проблем не возникнет, - произнесла она, - ведь мы все были свидетелями того как они появились.


Полиция.... Лив уже и не знала радоваться или огорчаться их приезду. Ясно одно, скоро всё закончится...

С приездом полиции всё изменилось. Внешний мир стремительно ворвался в жизнь уединённой гостиницы громкими голосами, хлопаньем дверей, бесконечными вопросами и объяснениями.
Лив как и всем пришлось ответить на множество вопросов. На этот раз она старалась делать это честно, конечно насколько это было возможно.

Наконец всё закончилось.

Маленький катерок отчалил от берега, унося пассажиров прочь. Лив стояла у поручня, поодаль от всех и смотрела как уменьшается, исчезая вдали старый маяк.
Почему то хотелось плакать, но она давно выплакала все слёзы. И тогда, в тчетной попытке обрести душевное равновесие, Лив позволила себе перенестись мыслями в волшебный мир «если бы…».

Когда то, ещё в детстве она любила сидеть и размышлять о том, что было бы, если бы....

Если бы у неё, как у других детей был папа, он любил её, баловал, покупая кукол и конфеты. Они бы ходили вместе в кино по воскресеньям и устраивали семейные пикники в парке. И мама бы не так уставала.
Если бы у них с мамой были деньги, они бы жили в хорошей квартире, у неё были бы красивые модные вещи, а маме бы не пришлось так много работать и она чаще улыбалась.

Ближе к окончанию школы мечты приобрели другое русло, в них появилась надежда. «Когда»...

Когда я закончу школу, я поступлю в институт, буду отлично учиться, получая стипендию, работать.
Когда я заработаю достаточно, я наконец смогу забрать маму к себе и у неё будет всё самое лучшее.
Когда я закончу проект, меня обязательно заметят и я смогу получить эту работу.
Когда мы поженимся с Олафом, у нас будет счастливая дружная семья, много детей, большой дом с огромной лужайкой и большая лохматая собака...

Но мамы не стало, а Олаф пристрастился к наркотикам.

И опять она вернулась к «если бы»…

Если бы я во время заметила мамину болезнь, она была бы жива…
Если бы Олаф забыл про эту гадость, мы снова смогли жить как прежде…
Если бы он меня любил, он хотя бы попытался бороться со своими пристрастиями…
Если бы мне удалось до него достучатся…
Если бы мы никогда не встречались…
Если бы я набрала в шприц побольше лекарства…

Поймав себя однажды на этой мысли, она запретила себе мечтать…

Но сейчас, глядя в хмурое небо, в любую минуту готовое сорваться дождём, ей почему то вспомнились произнесённым невнятным голосом слова:
- Такая заботливая Лив Мёрк...

"Если бы"…

Если бы её жизнь сложилась иначе… она встретила хорошего человека... была бы ему любящей, преданной женой, вдохновляющей на свершения и поддерживающей в случает неудач… у них был бы большой дом и дети... и она сделала бы всё, чтобы он с ней был счастлив...

Но, поздно! Для неё уже слишком поздно. Слишком много грехов она взяла на душу и самым большим из них было желание лишить человека жизни…




Оторвавшись от созерцания волн, Лив повернула лицо к Варгу.
- Не стоит извиняться, - улыбнулась она, - в вашей ситуации вполне понятно желание забыться. - И... спасибо, за предложение. Я правда, очень ценю вашу дружбу.

Лив отвернулась, внезапно почувствовав на лице солёную влагу, должно быть это брызги особенно большой волны, долетели достачно высоко, увлажнили её щёки. Она понимала, что как бы ни велико было искушение облегчить свою душу в разговоре с кем-то, она никогда не сможет это сделать. Правда была слишком страшной и она не имеет права обременять ей кого-либо. Нет, только не этого человека и так давшего ей много - пусть не на долго, всего на пару дней, она чувствовала рядом его дружескую поддержку. И это было уже очень много.

Примерно через месяц.

Вот и конец... Лив устало опустилась на стул, невидящими глазами глядя в документ, извещающий, что Олаф Мёрк скончался несколько дней назад в больнице так и неприходя в сознание.
Его душа наконец получила желанное избавление. А что с ней? Сможет ли она забыть или хотя бы простить себя.
Что почувствовала она когда до её сознания дошёл смысл, что его больше нет? Что ей не надо больше оплачивать огромные больничные счета. Наверно то же, что и несколько дней назад, когда разговаривала с полицейским комиссаром, к которому, после долгих и мучительных раздумий, обратилась за помощью. Сейчас Лив сама не могла понять, почему не сделала это сразу. Наверно потому что была слишком напугана и подавлена. А ещё, потому что совершенно по-глупому доверяла адвокату, убеждавшему её, что не стоит подключать к делу полицию. Как же она была слепа и доверчива. Настолько, что можно сказать сама позволила заманить себя в ловушку. Правда, открывшаяся в результате полицейского дознания была шокирующей. Херр Петерсен . Адвокат. Человек, на словах защищающий её интересы, на самом деле нагло использовал Лив в корыстных целях. И, как оказалось, не только. По словам комиссара его уже давно подозревали в причастности к торговле наркотиками. Подумав, Лив не стала выдвигать против него обвинение, решив, что он и без того получит заслуженное наказание. Ей же хотелось поскорей забыть обо всём.
Сейчас Лив понимала только одно - она свободна.
Впервые в жизни она может что-то делать для себя. Жить так, как считает нужным и правильным.

Лив в последний раз провела щёткой по волосам и посмотрела в зеркало, раздумывая - оставить пряди свободно лежать на плечах или собрать в высокую причёску, подчеркивающую шею? Как больше понравится господину Хаконсену? Эвану, поправила она себя и снова улыбнулась. Разве могла она ещё несколько месяцев назад подумать, что будет называть, хотя бы в мыслях, этого мужчину по имени. Нет. Он всегда был для неё господином Хаконсеном, мужем Хельги, уравновешенным, сдержанным и неизменно сохраняющим достоинство. Даже перед лицом смерти он не изменил себе. Это не могло не вызвать у Лив уважение и сочувствие. Ведь она как никто другой понимала, что должен ощущать человек в подобной ситуации. И почему то ей всегда казалось, что он мог бы понять её. Но она бы никогда не рискнула проверить так ли это...

Получив предложение занять место его секретаря, Лив по-началу была полна решимости отказаться. Предыдущий опыт просто вопил о том, что не стоит рисковать.
Но, Лив твёрдо решила - прошлое должно остаться в прошлом. Все ошибки, весь негативный опыт, прочная стена которой она отгородила себя от мира - должны уйти. Иначе у неё просто не будет будущего.
Полная решимости, она с улыбкой вошла в кабинет нового босса и новую жизнь. Ей показалось или её появление вызвало на его обычно хмуром в последнее время, лице ответную улыбку?
Последующие дни, наполненные работой, были для Лив полны открытий. Оказывается, она может улыбаться и беззаботно смеяться и не вздрагивать, каждый раз, когда ловит на себе мужской взгляд. Оказывается можно с кем-то говорить о себе. Можно просто гулять вместе по-вечерам, вместе молчать или наоборот, болтать ни о чём. Оказывается получать цветы - это так приятно. И внимание со стороны мужчины может не пугать, а наоборот, заставить сердце замирать в предвкушении, а потом вдруг биться быстрей.
Оказывается ... отсутствие этого всего больно ранит... И не потому что она привыкла к этим цветам и прогулкам и разговорам, а потому, что её волнует этот мужчина...
Не в силах больше терпеть неизвестность, Лив вчера вошла в его кабинет, намереваясь сообщить о своём уходе. Неглядя подала папку и собралась было отойти, но его рука, решительным жестом обхватившая её ладонь, заставила остановиться и посмотреть в глаза. Что она ждала в них увидеть?
Эван привлёк её к себе и Лив внезапно ощутила, как по её щекам потекли слёзы... Она уже давно не плакала, но сейчас они внезапно пришли, увлажнив глаза и омывая душу. Эван ещё сильней прижал её к своему телу, его руки обещали тепло и поддержку. Давно, с самого детства, у неё небыло человека, на которого можно было бы опереться, поведав все свои печали и горести. Но близость мужчины напомнила и о другом, тоже давно забытом. Прижаться к мужчине, почувствовать себя снова живой и желанной, ощутить внутри ответный жар. Но Лив знала, что для неё это невозможно и как бы ей того ни хотелось. Олаф убил в ней саму женскую сущность. Она мертва внутри. И , хотя душа её тянется к Эвану, тело остаётся безучастным. Она не сможет дать ему того, что он заслужил...
Значит надо уйти, уйти до того как он поймёт... Лив отстранилась, но мужская рука решительно остановила её, приподняв лицо и она встретила внимательный взгляд. Нежное, почти невесомое касание пальцев, смахнувших слезинки со щёк, заставило замереть в ожидании. Губы Эвана накрыли её. Поцелуй был скорее нежным, чем чувственным. Он словно спрашивал, приглашая к чему то большему, призывая поверить, довериться и ни о чём не думать... Лив очень хотелось ему ответить, но, прекрасно осознавая, что это невозможно, она упёрлась ладонями в плечи мужчине, намереваясь оттолкнуть. Ей показалось или он тоже замер? Не важно. Потому что именно в этот момент, где-то в глубине её тела, шевельнулось нечто, заставившее её тесней прижаться к мужчине, буквально вцепляясь пальцами в лацканы его пиджака, притянуть его ещё ближе.
И Лив приоткрыла губы, впуская Эвана...

Вихрь воспоминаний увлёк Лив, пока она смотрела в зеркало. Новое, только сегодня купленное платье сидело идеально, выгодно подчёркивая фигуру. Конечно она уже не девочка, но, должна признать, что всё ещё не утратила привлекательности. Эвану должно понравится... Это тоже было для неё чем-то новым - желание выглядеть привлекательной в его глазах.
Ещё один взгляд в зеркало, затем на наручные часики, заставил Лив, буквально сорваться с места в поисках туфель. Ей так не хотелось опаздывать. Разве может она позволить себе потерять хотя бы минуту, зная, что он ждёт внизу в машине. И её появление, вполне возможно, вызовет на его губах ту загадочную улыбку, к которой она так привыкла в последнее время.
Быстро одев пальто, Лив взяла сумочку, ключи, и вышла из комнаты, коря себя, за то что потратила впустую время на мечты.

Ей это больше не нужно. Теперь в её жизни не будет никаких "если бы" или "когда". Есть только сейчас. А сейчас ей не хотелось ни думать о прошлом, ни загадывать на будущее. Ей просто хотелось жить. Жить настоящим. Чудом, которое ей дарит каждое мгновение, трепетным ожиданием и счастьем. И мужчиной, чей уверенный взгляд обещал любовь и счастье. Эван...
Да, она была счастлива, здесь и сейчас, а всё остальное не имеет никакого значения.