Окрестности города Энск

Англия, замок Вендхэмов

Патрик прошел в ванную ленивой походкой сытого хищника и не стал закрывать за собой дверь. Ладно, милорд, я вас поняла, мне нравятся эти игры. Но сначала приведу себя в порядок. На ковре яркими пятнами разбросаны мое платье и брюки и рубашка Рика. От моих трусиков остались приятные воспоминания и лоскуток синего кружева. «Мой любимый цвет, мой любимый размер», - вздохнула я и бросила их на кресло, прикрыв скомканной рубашка Рика. Из кармана брюк на пол выпали карандаш и блокнот мужа, его верные помощники. Я вырвала один лист и, разорвав на две части, вывела карандашом: «Люблю тебя», « Только твоя, Будур». Вложила записки в карманы рубашки и брюк Рика и улыбнулась, представив его лицо. Нужно бы отнести ему полотенце, которое он забыл.
Вошла в ванную и замерла на пороге: Рик стоял под струями душа спиной ко мне, запрокинув голову и закрыв глаза. Шторка оказалась закрытой наполовину, и мелкие брызги воды падали на пол. Вода стекала по обнаженному телу Патрика, и я невольно залюбовалась им. Оставила полотенце на краю раковины и тихо подошла к мужу. Патрик все еще стоял под струями воды с закрытыми глазами, но, как только я обняла его руками и прикоснулась языком к мокрой обнаженной спине, чтобы слизать капли воды, сразу накрыл мои ладони своими. Услышал меня или почувствовал?
- Я принесла тебе полотенце, которое ты забыл…
Переплела его пальцы со своими, по ним заструилась горячая вода. Снова провела языком по спине, прокладывая дорожку все ниже. Рик на мгновение замер, но не обернулся, безмолвно позволяя продолжить.
- Вы так прекрасны милорд, что я не могу устоять, - прошептала и ущипнула мужа чуть пониже спины.
Секунда - и меня окатило водой. Рик просто сделал шаг вперед и утянул меня за собой прямо под струи.

Вечером замок выглядел совсем по-другому, таинственным и мрачным снаружи, полным тайн и загадок внутри. Патрик повел меня в подвальное помещение, пообещав экстремальное приключение. Пригнувшись, мы попали в полутемный подземный ход, но оказалось, что в конце он обрушился, а выход завалило. Слегка разочарованные, мы вернулись обратно и принялись исследовать другие подвальные помещения. Массивные двери в каменных стенах поддавались с трудом, а некоторые оказались запертыми на ключ.
- Мне так хочется заглянуть туда, Рик, - умоляюще произнесла я. – Пожалуйста…
Рик показал мне блокнот: «Хочешь посидеть в темнице? Мне это дедушка обещал в воспитательных целях. Хотя, если мне не изменяет память, моя самая любимая комната находится здесь».
Он отошел налево к двери, ничем не отличающейся от всех других, посмотрел на большой тяжелый ключ, висевший на гвозде сбоку, проказливо улыбнулся и вытащил из кармана брюк шпильку для волос.
Потом наклонился к замку и, после нескольких движений, дверь открылась.
«Котеночек, какое ты любишь повидло?»
- Повидло?! – В моем голосе звучало жестокое разочарование. Я – то думала, там сундуки с сокровищами… - Только не сливовое… Рик, у тебя из кармана выпала записка!
«Котеночек, можешь не сомневаться, наша повариха сторожит запасы получше любого дракона», - Рик улыбнулся. Поднял бумажку, прочитал и, прижав меня к стене, поцеловал. - Что там за дверью? - спросила я, когда он отпустил меня. – Неужели здесь вы храните съестные запасы на случай нападения на замок?
«Не совсем».
Патрик открыл дверь и щелкнул выключателем. По стенам небольшой прохладной комнаты тянулись полки, уставленные глиняными горшочками и кувшинами.
«Ничего не изменилось. Котеночек, а может, меду хочешь? Выбирай, а я пока поищу свое повидло».
Рик прошелся вдоль полок, немного подумал и ловко выдернул из ряда пузатенький горшочек. Заглянул под крышку - вид у него был в точности как у Маркиза, добравшегося до открытого холодильника.
Я рассмеялась:
- Так и знала, ты жуткий сладкоежка! А я – сладкая, как мед, правда?..
«Пожалуй, но прежде чем соглашаться, я лучше проверю», - Рик шагнул ко мне.
- Лорд Даниэль, как вам не стыдно! - в дверном проеме появилась весьма внушительных размеров дама средних лет, в кипенно-белом фартуке. - Не успели вернуться, как уже в кладовку полезли!
- Простите нас, миссис…
Я прыснула от смеха и уткнулась Рику в грудь. В этом замке невозможно укрыться от людей даже в подвале.
- Миледи, так это лорд Даниэль для вас старался? - тут же заулыбалась повариха. - Оно и понятно, - она окинула меня оценивающим взглядом. - Такую худышку надо кормить. Не волнуйтесь, вы у нас быстро поправитесь.
- Я умею готовить восточные сладости, хотите, приготовлю на всех?
- Миледи, это вы так шутите? - судя по всему, повариха тщательно охраняла не только кладовую, но и свою территорию. - Надеюсь, вас не надо будет гонять половником, как лорда Даниэля? Мужчина на кухне - пустая трата времени и продуктов.
Пришел мой черед удивляться.
- Два моих кондитера - мужчины, мэм! – Я гордо задрала подбородок.- И мой муж отлично готовит, да будет вам известно!
-Было бы странно, если бы милорд не научился, учитывая, сколько он продуктов извел и во что мою кухню превращал, - неожиданно заметила повариха. - А вы его, и вправду, любите, вон как защищаете.
Рик улыбнулся и протянул ей блокнот. Прочтя, грозная дама засияла, словно начищенный сервиз:
- А как же, я все помню, что вам нравилось, будет вам ваше любимое печенье, вот прямо утром, к завтраку.

Мы покинули кладовую вкусных сокровищ - свой бесценный горшочек муж вручил первой встреченной горничной, приказав отнести в наши апартаменты - и отправились в Парадную галерею, увешанную портретами знатных предков Патрика.
Я останавливалась у каждого портрета и читала этикетки: «Его светлость герцог Теодор», «Ее светлость герцогиня Элизабет», Остановившись у портрета, Рик протянул мне блокнот: «Этот почтенный предок погиб, упав с лошади на охоте. По слухам, герцогиня решила избавиться от мужа, который был заядлым картежником, пока он не растратил все состояние».
« Маркиз Дэвид и маркиза Мэри» , - прочла я и повернулась к мужу.
«Один из самых больших скандалов в семейной истории. Дэвид был младшим братом - в день свадьбы, украл невесту у старшего и сбежал с ней во Францию. Отец чуть было его не проклял, но передумал в последний момент, и правильно сделал: их сын - Доминик стал наследником, а потом – герцогом».
Заинтригованная. я обернулась к мужу:
- Ты можешь рассказать мне про всех, кто изображен на этих портретах?
«Конечно могу, котеночек. Частица каждого из них живет во мне и от этого никуда не деться, а предков надо знать, какими бы они ни были. Когда-нибудь и наш портрет займет здесь свое место».
- Подаришь мне свою миниатюру? Тогда я смогу носить твой портрет с собой.
«А может, медальон с фотографией?»
- У тебя есть медальон с твоей фотографией?! - Я протянула руку. – И ты скрывал! Давай сюда!
«Нет, котеночек, с моей нет. Но мы можем купить подходящий, а фотографию выберешь сама».

Галерея, полная старинных историй и семейных секретов, была позади, а мы поднялись по лестнице для прислуги на чердак. Он был ниже, чем другие этажи, и к моему безмерному огорчению заперт на внушительный замок. Разочарование было так велико, что Рик не выдержал, обнял и погладил меня по волосам.
«Котеночек, если хочешь, я попробую открыть, замок простой».
Несколько минут – и замок поддался, словно ожидал, что его потревожат. Дверь со скрипом открылась, пропуская нас во чрево чердака.
- Что здесь хранят? - спросила я, различив в полутьме старую мебель и короба.
«То, до чего не доходят руки - старые вещи».
- Это похоже на пещеру Али-Бабы, полную сокровищ. – Я обвела взглядом помещение. - Тебе никогда не хотелось изучить здесь все?
«Котеночек, меня не особенно интересовали старые платья», - Рик усмехнулся. – «И книг о приключениях тут тоже не было. Зато я вылезал на подоконник и сидел там, думая о своем, пока меня однажды не увидел дедушка».
- Подозреваю, что он не слишком обрадовался этому, - заметила я, направляясь к старому пузатому шкафу у стены, - а ты, оказывается, любил приключения.. А из дома не сбегал?
«В тот день дедушка впервые нарушил свои принципы и мне прилично досталось - сидеть было больно. Но даже тогда мне не пришло в голову убежать».
Я кивнула. Моему мужу определенно присущ здравый смысл. Моей отец сказал бы, что здравый смысл отказал ему лишь однажды, когда он решил жениться на мне.
Дверца шкафа угрожающе заскрипела и поддалась. Моим глазам предстали старинные платья – шелк, кружева, бархат, расшитые тесьмой и позументом.
- Рик, - восторженно ахнула я, - это…это прелесть что такое! Можно, я померю?
«Котеночек, выбери то, которое тебе больше всех понравится - его возьмем с собой, а за остальными пришлем горничных».
Я извлекла бархатную амазонку синего цвета и приложила к себе.
«Это намек на то, что мы еще не были на конюшне?»
Я рассмеялась:
- Нет. Это намек на то, что я прекрасно буду смотреться в седле.
«Стоит женщине услышать волшебное слово «платье», как она забывает обо всем. Надеюсь, здесь нет камзолов».
А вот это он зря. Пока Рик писал в блокноте, я успела нырнуть в один из пыльных сундуков. Наверное, все, что было в нем, принадлежало его прапрадедушке – камзолы, панталоны и даже парики.
- Милорд, думаю, вам стоит это примерить!
«Ни за что, даже не проси!» - Рик глянул на костюм с таким выражением, словно съел целый лимон.
- Ладно! – Я примирительно подняла руки. – Костюм Адама идет тебе больше, но я бы не советовала надевать его на предстоящий вечер.
«Возвращаемся, пока на наши поиски не отправили всю прислугу?» - Рик улыбнулся. – «Больше ничего не хочешь взять с собой?»
Я обняла его и заглянула в глаза:
- Мне нужен только ты. – Хитро прищурилась и добавила: - И эта амазонка!


Спустя три дня
Званый вечер, о котором так мечтал Джеймс Виктор, наступил. К парадному входу то и дело подъезжали дорогие автомобили, по лестнице поднимались элегантно одетые дамы и джентльмены. Звучала негромкая музыка, дворецкий торжественно объявлял каждого гостя, они кланялись старому герцогу, обменивались рукопожатием с Патриком и переходили ко мне: «Леди Вендхэм, очень приятно!» Это продолжалось так долго, что
мне стало казаться, будто я попала в исторический роман - вокруг звучали пышные титулы и обращения «милорд» и «миледи». Я то и дело осматривала свое новое вечернее платье, которое мне подарил Джеймс Виктор. У старика отличный вкус: шелк и кружева самого лучшего качества!
Патрик моего интереса к окружающим не разделял и явно готов был исчезнуть при первом удобном случае. Но, завидев поднимающуюся по ступенькам почтенную даму в роскошном вечернем туалете и бриллиантах, мгновенно насторожился, передав мне блокнот: «Держись, котеночек. Сейчас нам проведут самый строгий экзамен».
- Рик, ты меня пугаешь, - успела я шепнуть мужу и натянула дежурную улыбку на лицо.
«Ничего удивительного, ее даже дедушка боится, хотя леди Ирен его младшая сестра».
- Так это твоя тетя?! Кажется, я ей не нравлюсь…Она сверлит меня взглядом и рассматривает как экспонат в зоологическом музее!
Я посмотрела прямо в лорнет, наведенный на меня: - Добро пожаловать, миледи!
- Рада знакомству, - арктически ледяным тоном произнесла тетушка Рика, пронзила меня снайперским взглядом и, судя по всему, вынесла вердикт: «Не подходит. Избавиться!».
- Прекрасно выглядишь, Ирен, - вступил в разговор его светлость.
– Ваша светлость, вы позволите нам ненадолго отлучиться? – Я подхватила Рика прежде, чем герцог ответил, и повела его подальше от злобной фурии.
- Я насыплю ей в суп пауков и тараканов! – пообещала я мужу, кипя от возмущения.
«Котеночек, у тети разбился вдребезги план ее жизни - выдать за меня замуж свою внучку. Так что лучше посочувствуй».
- А кто будет сочувствовать мне? В замке все женщины готовы выполнять твои желания! И вообще…
- Какие люди! - вдруг раздалось сзади. - Мой блудный брат, один и без охраны.
Рик обернулся и, улыбнувшись, протянул руку высокому мужчине, с длинными светлыми волосами, стянутыми в хвост. Сходство между ними сразу бросалось в глаза, только глаза у незнакомца были голубые. - А теперь, Пат, представь меня этой очаровательной даме.
«Котеночек, познакомься, это мой троюродный брат Кристофер, граф Редланд».
- Очень приятно, Кристофер, меня зовут Будур. – Мы обменялись оценивающими взглядами.- А вы очень похожи с моим мужем…
У графа Редланда оказался приятный низкий голос, с легкой хрипотцой. Так бы мог разговаривать и мой муж.
- Значит, у меня есть шанс, если вы решите уйти от Пата, - улыбнулся Кристофер. - И почему с вами он познакомился, а не я...
- Это судьба, Кристофер, - ответила я серьезно. - Вы верите в нее?
- Если честно, то мне очень нравится девиз Вендхэмов: «Свою судьбу каждый выбирает сам». Умные у нас с Патом были предки. А сестры у вас, случайно, нет?
-Только кузины. И очень хорошенькие!
Патрик знаком показал, что нам пора в обеденный зал, где уже собрались все приглашенные гости и ожидали нас. За исключением двоюродной бабушки, все остальные родственники и знакомые Рика были настроены вполне дружелюбно или хорошо воспитаны и не показывали свое недовольство новой леди Вендхэм.
Герцог сидел во главе стола в прекрасном расположении духа, много шутил и старался чаще обращаться ко мне. Мы заняли место по правую руку от него. Кажется, сегодня я впервые позавидовала Патрику – мне приходилось отвечать на вопросы гостей за нас двоих. Боясь попасть впросак, я старалась больше улыбаться и кивать головой.
То и дело происходила очередная смена блюд, и герцог непременно велел слугам положить порцию еды на тарелки внука и внучки. Вскоре я уже взмолилась о пощаде. «Котеночек, очень предусмотрительно с твоей стороны», - улыбнулся муж. – «А то объешься и не сможешь танцевать».
- Рик! – Я наступила ему под столом на ногу и зашептала на ухо. – Ты же знаешь, что я плохо танцую старинные танцы… Хочешь, чтобы я опозорилась?
«Котеночек, не волнуйся, ты можешь сделать вид, что упала в обморок. Правда, тогда дедушка может начать покупать подарки для правнука».
- Есть только один выход – тихо улизнуть отсюда.
«Договорились, тем более, что мне надо поговорить с камердинером дедушки. Самый удобный случай».
В бальном зале зазвучал живой оркестр, и герцог пригласил всех желающих танцевать.
- Милая моя, - обратился Джеймс Виктор ко мне, - я бы с удовольствием пригласил на танец, но увы, больные ноги превратили меня в неважного танцора. Поэтому, - он вытер руки и лицо и отдал салфетку слуге, - открывать бал придется вам с Даниэлем!
- Простите, ваша светлость, но я не танцую полонез! – Я была близка к панике.
- Пустяки, девочка, Даниэль прекрасный танцор, следи за ним и повторяй движения!
Патрик ободряюще улыбнулся, подал мне руку и повел к танцующим. Мы встали перед парами, танцмейстер объявил полонез, и грянула музыка. К счастью, все фигуры танца объявляли. Когда объявили коридор, мы с Риком сошлись, повернулись лицом к остальным танцорам и прошли по центру колонны в конец зала, подав пример остальным. Мы оказались у выхода. Вот где было наше спасение от назойливого внимания, от бесконечных вопросов и ответов!
«Идем, котеночек», - Рик пропустил меня вперед и закрыл дверь, оставляя позади не только сияющий огнями и полный гостей зал, но и весь этот бесконечно долгий день.

»» 09.07.14 09:08 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Остров Санья.


Вдох-выдох и мы опять играем в любимых.
Пропадаем и тонем в нежности заливах,
Не боясь и не тая этих чувств сильных.
Ловим сладкие грёзы на сказочных склонах (с).

Мы еще несколько минут лежим, не шевелясь, не думая ни о чем, собирая себя по кусочкам, оживая, успокаивая разогнавшееся сердце.
Сознание медленно возвращает нас к реальности.
- Предлагаю совместный душ и спать…, - я ложусь рядом с Гердой на бок, подперев голову рукой.
- Согласна, - Герда улыбается в ответ, переворачиваясь на живот (все же она еще стесняется меня), и для убедительности кивая. Я вижу лишь очертания ее лица, но просто чувствую, что оно светится какой-то внутренней радостью. Не простой удовлетворенностью, а именно радостью от полученного удовольствия, которое, безусловно, является для нее новым чувством. Все предыдущие разы я как-то даже не успевал вглядеться в ее лицо. Все у нас на бегу. Я вдруг подумал, что, в общем-то, даже не ухаживал за Гердой…. Так, как это должно быть. Не дарил цветов, украшений, не ходил с ней в рестораны и кино…, а ведь я, в общем-то, всегда гордился тем, что умел ухаживать за женщинами. Пожалуй, это даже доставляло мне удовольствие. А с Гердой все шло вкривь и вкось. События развивались так стремительно и так… неожиданно…
Я поднялся сам и, протянув руку, помог встать Герде. В ней все также чувствовалось то смущение от собственной наготы, что и тогда - на вилле. Я почел за лучшее, никак не комментировать сей факт и сделать вид, будто все в полном порядке, и прошел вперед Герды в поисках душа.
Ванная комната оказалась просто роскошной. Душевая легко вмещала двоих человек. Она была выполнена из розового мрамора. Камень приятно холодил стопы. Что немало важно, в нашем случае, здесь были встроены небольшие лампы, создающие приятный полумрак. Одна стена этой комнаты была полностью из стекла, от пола до потолка, и выходила прямо на берег моря. Так создавалось впечатление, что ты купаешься в соленых волнах.
- Как красиво, - Герда завороженно смотрела на морской берег, освещенный только лунными бликами.
- Согласен, - я подошел к ней сзади, обнял и немного прикусил мочку уха, - Согласен потереть тебе спинку, если расскажешь какого черта делал у тебя китайский молокосос…
Герда поворачивается в моих объятьях и, довольно улыбаясь, несколько снисходительно смотрит на меня. Ей явно льстят мои слова. Но, если серьезно – мне это очень интересно. И, если честно, да, я ревную. И хочу знать, что за хрень там происходила.
- А ты мне расскажешь, о чем говорил с его отцом? – Герда хитро улыбается.
- Может быть, - я тяну ее в душевую кабинку и включаю воду. Как следует поливаю Герду. Она фыркает. Вода немного прохладная. Делаю чуть теплее. Просто я еще не знаю, какая температура комфортна для Герды. Я вообще мало чего о ней знаю…. Как оказалось. Я снова и снова прихожу к одному и тому же выводу, удивляясь как можно прожить столько лет вместе и не знать таких вот элементарных вещей…. Разум подсказывает, что жили-то мы не как любовники, не как пара, а как два, по сути, посторонних человека, которые снимают одну квартиру. Суждено ли нам изменить положение дел?
Не хочу думать о таких серьезных вещах. Отгоняю эти мысли прочь от себя, нахожу гель для душа, мочалку и начинаю аккуратно обтирать Герду мыльной пеной, почти вплотную прижав ее стенке кабинки, которая есть часть огромной стеклянной стены. Двигаясь, я максимально стараюсь касаться Герды и задерживаться на самых чувствительных участках тела.
- Кай…, - хрипло шепчет Герда, когда я намыливаю внутреннюю поверхность ее бедер, по-хозяйски раздвинув ей ножки.
Делаю вид, что не понимаю, о чем речь. Делаю вид, что не вижу – она вся горит. Стараюсь сдержать себя…
Отрываю взгляд от свой руки с мочалкой и, как ни в чем не бывало, смотрю на Герду:
- Ну, так я жду рассказа, что этот мальчишка делал у тебя в номере?
Наши лица почти соприкасаются, тела максимально близко друг другу. Теплые струи воды мягко стучат по коже. Герда обнимает меня одной рукой, держась так,  будто ноги не слушаются ее. Я улыбаюсь. Я восторгаюсь, потому что еще ни одна женщина так не заводила меня,  при этом, собственно, ничего не делая. Мне достаточно слышать твой запах, ощутить мягкость кожи, почувствовать твою близость и я – в огне… Свободной от мочалки рукой я глажу ее кожу между ног и нежные складочки, пробираясь внутрь.
- Каааай….,- на выдохе, хватая воздух. Кажется, кто-то забывает дышать.
- Мммм…, - выдыхаю в губы.
Смотрю тебе в глаза и ощущаю кожей, как ты вибрируешь от желания. Это заводит еще сильнее. Целую тебя в губы. Убираю руку, продолжая тереть мочалкой твои коленки и икры. Время от времени поднимаю глаза и любуюсь бликами лунного света, играющими на твоем лице, открывающими твои потаенные чувства, те, которые видны чаще всего тогда, когда человек считает, что его не видно в темноте…
Герда немного возмущена моим поведением. Она закусила губку. Ты еще не знаешь, малыш, что ожидание продляет удовольствие (правда только иногда, так  как полчаса назад я бы с этим не согласился). В отместку Герда опускает ручки ниже, гладит мой живот, бедра, легкими касаниями пробирается чуть выше, как бы говоря: «Я тоже так могу». Кажется, теперь моя очередь сходить с ума. На мгновения теряю контроль, утыкаюсь лбом ей в шею и только хрипло шепчу: «Герда, Герда…».
Я понимаю, что эту сладкую пытку пора кончать. Во-первых, я сам сейчас взорвусь (а это в  мои планы пока не входит), а, во-вторых, не думаю, что Герда решила, как будет действовать дальше…
Целую Герду в губы, с трудом заставив себя немного отодвинуться.
- Ну, так и? – продолжаю пытать Герду, повернув ее лицом к стеклянной стене и намыливая ей спинку.
Прижимаюсь к тебе. Боже, до чего же сладко. Целую в шейку, слегка прикусывая кожу на позвонках. А теплая вода течет, ласково ударяя по спине, а за стеклом бьются волны, создавая впечатление, будто мы перенеслись в другой, волшебный мир, где нет ничего, кроме нас…
- Шенли просто очень несчастный человек, - наконец выговаривает Герда, полушепотом, пошевелив попкой и чуть выгибаясь навстречу моим рукам, телу.
- Вот значит как, по имени его зовешь? – я еще раз легонько кусаю Герду за шею.
- Дааааа…
Что это? Ответ или просьба? Больше не могу думать, когда ты так поводишь бедрами… Чуть наклоняю тебя вперед. Ты упираешь ладошками в стекло, выгибая спинку как кошка, помогая мне максимально заполнить тебя… Ты сладкая…Твои ладони скользят по стеклу, пальцы сжимаются в кулачки. Тихие стоны. Быстрые движения. Рукой нахожу твою грудь, другой прижимаю твои берда сильнее к себе. По нарастающей. Тепло заполняет тело, огнем удовольствия зажигая каждую клеточку. Момент наивысшего напряжения. Свободное падение. Выдох. Темнота. Спокойствие. Тело будто становится невесомым. Прижимаю лоб к твоему плечу. Еще ни с кем я не летал так высоко…
Герда хрипло дышит:
- Я не знала, что бывает так хорошо, - немного смущенно шепчет она мне, когда я поворачиваю ее лицом к себе, целуя губы, щеки, глаза.
– Просто я переживала…, не знала…, - Герда целует меня в уголок губ, я улыбаюсь, - Ну ….как себя …вести… а все само… получилось... Хотя, …может …что-то не так?
Герда смотрит на меня из под опущенных ресниц. Очевидно, что она не лукавит. Может быть, где-то в глубине своего женского естества она и понимает, что доставила мне максимальное удовольствие, что все она делает как надо, но разум все же сомневается. И ищет поддержки у меня. Я усмехаюсь:
- Ты очаровательна. Мне еще никогда не было так хорошо…
- Правда?
Герда выглядит такой довольной, как кошка, объевшаяся сметаны.
- Правда, - говорю я, целуя ее ладошку.
В ответ слышу довольное: «Хммм».
Улыбаюсь:
- А теперь давай вылезать отсюда, ибо я, кажется, уже пропитался водой…

Я открываю глаза от того, что Герда мечется по кровати, время от времени с разной интонацией произнося мое имя. Не знаю, сколько прошло времени, после того как я провалился в глубокий сон, но, сейчас кажется, что минуты две. Устало приподнимаюсь на локте, наблюдая за Гердой - стоит ли ее будить или пройдет…? Сновидения мимолетны, возможно, сейчас она заснет глубоким здоровым сном. Еще очень рано: солнечные лучи лишь слегка тронули розоватым светом стекла окна, выходящего на восток. И это при том, что когда мы засыпали, ночь начинала потихоньку линять в предрассветные сумерки. Пусть немного поспит. Но Герда, которая, вроде как, успокоилась и затихла, вдруг буквально вскакивает в постели, выкрикивая мое имя.
- Герда, Герда, - я аккуратно приобнимаю ее. Она вздрагивает и окончательно возвращается к реальности, - Это сон, всего лишь сон, - шепчу ей я, перебирая волосы и кладя ее голову себе на плечо, - Все хорошо, хорошо…
- Уффффф…
Герда глубоко вздыхает:
- Дурацкий странный сон…, - тихо говорит она.
Я чувствую, как сильно бьется от испуга ее сердце:
- Давай принесу воды или пойди умойся?
- Нет, нет, ничего не надо. Просто побудь со мной, - это почти мольба. Я киваю и остаюсь сидеть рядом, продолжая гладить ее по голове, плечам, спине.
- Ну, так и что такое я натворил?
Герда приподнимает голову и недоуменно смотрит на меня.
- Ты выкрикивала мое имя…, - объясняю ей, - Интересно знать, что тебе снилось? Может быть, что-нибудь такое?
Я улыбаюсь и нежно целую ее висок, потом захватываю нижнюю губу, потом целую уголок, лукаво глядя на Герду. На самом деле – мне не интересно, что ей приснилось. Я не верю в сны, предсказания и прочую ерунду. Эти видения – простая смесь картинок, которые наш усталый мозг видел за день. Иногда эмоций и переживаний бывает так много, что разум не справляется с их обработкой, и случаются такие вот сбои. Поэтому ничего удивительного в том, что мы часто говорим себе сами: «Представь только подумал о нем/о ней и он/она мне приснился». Причем обычно мы добавляем: «Сон в руку» и, конечно же, придаем этому какой-то мистический оттенок. На самом же деле, все объясняется простой физикой. В общем, своей болтовней и поцелуями я хочу отвлечь Герду, заставить поскорее забыть приснившиеся ужасы. Герда же на несколько секунд закрывает глаза. Может быть, думает – рассказывать или нет, потом (не могу сказать, что точно заставило ее передумать) просто говорит:
- Ерунда, глупый сон…
Я чуть шевелюсь, чтобы сменить неудобное положение тела. Герда реагирует мгновенно и тут же просит:
- Только не уходи, будь здесь.
Я улыбаюсь:
- Давай-ка лучше ляжем удобнее и попробуем еще немного поспать – день предстоит нелегкий… или займемся в постели чем-нибудь более интересным, чем просто сидеть обнявшись? Ну, что скажешь, малыш?
Герда улыбается в ответ, явно не решаясь сказать, что хочет спать.
- Ладно, ладно, я тоже жутко хочу спать.
Поспать просто тупо – надо!
Немного отодвигаюсь от Герды, ложусь на спину и притягиваю ее к себе. Она подтягивает свою подушку и, улегшись на бок, обнимает меня, положив голову на мое плечо. Обнимаю Герду, свободной рукой водя по мягкой атласной коже от ключицы и до ладошки, от чего по ней бегут мурашки. Герда сонно улыбается, не открывая глаз. Я останавливаюсь на ее ладони, обводя по контуру, потом снова пробегаю пальцами вверх, касаясь невесомых косточек ключиц и впадинки на шее:
- Сладких снов, малыш…
Герда уже не слышит меня. Она крепко спит. А я слышу, как Герда дышит. Вижу, как ее лицо разглаживается, когда она проваливается в глубокий сон. А я лежу, думая о том, что мне хорошо с ней. О том, какая она была. О том, что дальше будет все сложнее. О том, что невозможно постоянно бегать от себя. Но с другой стороны. Мы же просто два посторонних человека («Ну, не считая того, что почти с самого детства живем вместе» - ехидно замечаю сам себе). Так вот. Два человека. Мужчина и женщина. И нам хорошо вместе. Почему же нет? Почему только отрицание возможного и никак не его принятие? Потому что ты, Кай, не веришь в любовь, потому что ты – это ты, потому что вы работаете вместе, потому что вы живете вместе… Потому что, что будет потом… когда вы расстанетесь? А если не…?
Не хочу больше думать об этом…
Сон как рукой сняло. В голове каша. Не хочу ни о чем сейчас думать. Слишком устал. Слишком было хорошо. Я улыбнулся, глядя на Герду и вспоминая эту ночь. Нам было беззастенчиво хорошо. И, думаю, хватит сопротивляться. Нас тянет друг к другу как магниты. Да, все сложно, но, если мы избегаем друг друга, все еще больше осложняется. Так к чему эти глупые игры? Время расставит все по местам и покажет, как должно быть. Суждено ли нам быть вместе или это лишь минутный порыв изголодавшихся тел?
Я вдруг вспомнил слова одного своего знакомого. Еще по университету. Мы тусовались в одной компании, частенько зависая у него дома. Его родители были дипломатами и практически постоянно отсутствовали, а свободный огромный дом с кучей спален манил нас, тогда еще мальчишек, только пробовавших свои силы в отношениях с женщинами, как мед пчел. Майки, так звали этого моего знакомого, был старше нас всех на несколько лет и уже заканчивал магистратуру. И, само собой, уже поднаторел в общении с противоположным полом, тем более, что был он далеко не уродом да и мог вести долгие задушевные беседы (в то время он казался нам богом секса, гуру постельных битв и знатоком женской натуры, хотя, конечно, сейчас, спустя время, все это кажется дико нелепым). Так вот, этот Майки как-то сказал мне, видя, как я буквально сохну по одной девице с параллельного курса: «Наверное, думаешь ты влюблен в нее?». Я промолчал (так как именно так мне и казалось), а Майки продолжил, улыбнувшись: «Так вот, друг мой, любви нет. Ты просто хочешь ее до безумия… И в девяносто девяти случаях люди путают любовь и похоть…». Я слушал его, пытаясь понять – есть ли правда в его словах (и, конечно, будучи тогда юным максималистом, я считал, что уж для меня-то любовь существует… хоть и не понимал, что она из себя представляет). «Так вот, - продолжил Майки, - Мой рецепт – натрахайся с ней до умопомрачения, до тошноты, до боли… и ты поймешь, что она больше не интересна тебе…».
Не помню, чем тогда закончился тот разговор, но одно помню отчетливо. Та девушка, наконец-то сдалась и ответила на мои ухаживания, и, спустя месяц, в течение которого я не вылезал из ее постели, эта крошка так опостылела мне, что я буквально избегал встреч.
Так вот к чему это я. А к тому, что, пожалуй, стоит попробовать действовать по тому же принципу. И, если между нами настоящие чувства – так тому и быть, если же – нет, то … так тому и быть…
Я аккуратно убрал руку Герды со своей груди. Тень пробежала по ее личику. Я легонько провел пальцем по ее щеке и тихо велел: «Поспи еще, малыш».
Сам же встал – хочу пробежаться. Кажется, уж сотню лет я не бегал. Хочу вдохнуть прохладный морской воздух, хочу зажечь мышцы, хочу, чтобы все мысли на время улетучились, уступая место движениям тела.
Я надел только шорты, майку просто перекинул через плечо. Взяв мобильный, планшет и визитку с телефонами отеля со столика возле входа, вышел из бунгало. Было немного прохладно. Я поежился, потом потянулся. Положил планшет на столик на небольшой веранде, которая была пристроена к бунгало. Майку кинул на спинку плетенного из ротанга стула. Море мирно покачивалось, выпуская из себя розовеющий диск солнца. Немного пройдясь, я подошел к самой кромке и умылся прохладной соленой водой. Потом, вытерев руки об шорты, включил музыку и, положив телефон в карман, пустился бегом по влажному песку.
Через минут тридцать я вернулся к бунгало и, усевшись на веранде, набрал номер ресепшн – если уж не спать, то хотя бы поесть. Я заказал завтрак. На двоих. Опять поймал себя на мысли, что не знаю, что точно Герда предпочитает на завтрак. А ведь мы столько раз ели вместе, что и не сосчитать. Покопавшись в памяти, решил – пусть будут круасаны, тосты и к ним разные начинки: мед, джем, масло, сыры. А вот пить точно – капучино, правда, его в меню не оказалось, пришлось брать просто с молоком. Потом включил планшет и погрузился в изучение рейсов, обзвон гостиниц и магазинов. К тому времени, как принесли завтрак, я оплатил билеты до Гонконга, продлил бронь наших номеров в отеле (выписать Герду из ее номера без ее участия я не смог, ну ничего, разберемся по месту), чтобы мы могли переночевать до следующего перелета – в Энск.


»» 10.07.14 11:36 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Остров Санья

Женщина любит ушами, ей очень нужны слова,
Прикосновения и объятья, от которых кружится голова,
Теплые улыбки, от которых хочется петь,
Наши ночи, когда кажется, что могу улететь.
 
Лежу, закрыв глаза, словно стараясь сохранить где-то глубоко внутри то, что только что было. Молчу, говорить не хочется, как и двигаться. Я вся еще там, где-то в вышине… с тобой… Ты рядом – чуть протянуть руку, и могу коснуться, но мне не надо даже этого, чтобы ощущать … тебя…
– Предлагаю совместный душ и спать… – твои слова возвращают к реальности, но чувство какой-то удивительной наполненности и радости никуда не уходит, словно что-то вернулось, или, скорее, пришло то, чего никогда не было, а может, я не замечала… Наши отношения обрушили на меня целый шквал эмоций, в котором я просто потерялась, а сейчас что-то будто изменилось, словно мы шли куда-то, поднимаясь выше и выше, а потом – свернули и …снова вышли туда, откуда начинали путь, только теперь идем как-то иначе… или мы стали иными… или это начало пути от ненужного поворота, но как бы на другом уровне, выше что ли… или ты глупая фантазерка, Герда, – улыбнулась я своим мыслям и твоему предложению, сообщив, что согласна, кивая и протягивая руку, когда ты даешь свою, помогая мне подняться.
 
Вне постели нагота сковывает, и я чувствую неловкость, и благодарна тебе, что в этот раз никаких шуточек. Ты просто делаешь вид, что все в порядке, и идешь вперед…
Открытая дверь, приглашаешь в полумрак ванной комнаты.
Осматриваюсь и застываю в восторге – одна стена целиком стеклянная, и, купаясь, можно любоваться морем и лунной дорожкой, уходящей куда-то за горизонт.
– Как красиво, – лунные блики завораживают, словно зовут туда, в пену прибоя, тихо ласкающего волной песок.
– Согласен, – обнимаешь сзади, игриво прикусывая за ушко, – согласен потереть тебе спинку, если расскажешь какого черта делал у тебя китайский молокосос…
Кай, скажи мне, неужели это ревность? – смотрю чуть снисходительно, отвечая вопросом на вопрос.
– А ты мне расскажешь, о чем говорил с его отцом? – И почему мне так радостно от того, что ты приревновал меня к Шэнли?
– Может быть, – тянешь меня в душ, включая воду. Ну же, Герда, что ты стоишь, вы уже принимали душ вместе, – подбадриваю сама себя, только кажется, это было так давно, словно в другой жизни… Двоякое ощущение – радости и некоторой неловкости, которая усугубляется тем, что ты начинаешь тереть меня мыльной губкой, и никуда не спрятаться ни от взгляда, ни от рук, совершенно беззастенчиво, по-хозяйски, управляющихся с моим телом, намыливая, лаская, возбуждая, вызывая неконтролируемую волну желания. Мы так не договаривались…
– Кай… – мой хриплый шепот вызывает улыбку на твоем лице, и сладкая пытка продолжается.
– Ну, так я жду рассказа, что этот мальчишка делал у тебя в номере? – что? какой мальчишка? О чем ты? Как я могу думать о каком-то мальчишке и тем более говорить? – мысли путаются, отказываясь выдавать хоть какой-то вразумительный ответ, тело не слушается меня, оно словно и не мое вовсе сейчас под струями воды и твоими руками – поворачивается, выгибается, живет своей отдельной жизнью, повинуясь каким-то неведомым мне импульсам…
Твои ласки становятся еще более откровенными, и я просто забываю дышать, хватая ртом воздух, на выдохе выговаривая твое имя, то ли прося остановиться, то ли умоляя продолжить. В голове – звенящая пустота, оттуда словно испарились все мысли, а не только разумные…
– Мммм… – лукавый блеск глаз и сводящий с ума поцелуй…
И снова отстраняешься, продолжая намыливать мое тело… Как ни в чем не бывало…
Ну, погоди…
Неожиданно внутри меня просыпается Герда, плясавшая на барной стойке и танцевавшая стрипиз на вилле. Раскованная, раскрепощенная, страстная… Сама удивляюсь тому, что задумала, и что собираюсь сделать…
Опускаю ресницы, чтобы притушить озорной блеск в глазах, чтобы ты не сразу понял, что именно я задумала, потому что мне …очень хочется это сделать и… неимоверно страшно…
Герда, Герда, что ты творишь? А если…ему…не понравится?
Секундное замешательство… и я подаюсь чуть вперед, к тебе, касаюсь грудью и… снова отстраняюсь… Нет!!! Да!!! Не стоит… И все-таки…
Откровенное желание в твоих глазах придает смелости, и, забрав мочалку, осторожно начинаю намыливать тебя.
Шея… плечи… грудь… чуть ниже…
Заворожено смотрю на капельки воды, стекающие по твоей груди, и облизываю губы…
Что же ты медлишь, Герда, ну…
В следующую секунду слегка поскальзываюсь и, не удержав равновесия, буквально падаю на тебя, прижимая спиной к стенке душевой кабины…
Я не нарочно, так получилось…
Дыхание сбивается, рука скользит вниз по намыленной груди, до талии… еще ниже… по ноге… остановиться, замерев, и осторожно провести ладонью вверх…
Легкое касание, поглаживание… твое тяжелое дыхание и хриплый стон, который ловлю губами…
Слышу, как на выдохе произносишь мое имя и… теряюсь, потому что вся моя храбрость и раскованность куда-то улетучились…
Когда отстраняешься и поворачиваешь спиной к себе, теряюсь совсем. Даже поцелуй не спасает… Чувствую себя маленькой и глупой девочкой, которая решила поиграть во взрослые игры, и… не получилось… Чуть не плачу от стыда за свое нелепое поведение, потому что… тебе не понравилось… иначе почему отстранился? И повернул спиной…
Да еще эти вопросы…
Неужели тебе так важно, что происходило между мной и другим? Важнее того, что происходит между нами… Что это – ревность? Желание подчинить, наказать или ты просто не хочешь меня обидеть за мою неумелость и потому переводишь разговор… Теряюсь в догадках, а ты неожиданно прижимаешься так крепко, что я понимаю… что не понимаю ничего, не мыслю, не думаю, только ощущаю…
Шумит вода в душевой, а на берег набегают волны, и хочется туда – в эти волны, с тобой.
Боже, Герда, что за странные идеи приходят в твою шальную голову?
А твои руки гладят, лаская мочалкой мою спину, потому что иначе как лаской назвать то, что ты выделываешь, намыливая меня, я не могу.
Так хорошо, и хочется прижаться еще сильнее, буквально втиснуться в тебя, но ты задал вопрос, и ждешь ответа…
– Шэнли просто очень несчастный человек, или хорошо умеет притворяться, – говорю еле слышно и непроизвольно подаюсь немного назад всем телом, стараясь максимально соприкоснуться с тобой, потереться, выгнуться дугой – к тебе – ближе, плотнее – тело словно опять живет своей жизнью, его не волнуют мои мысли о молодом китайце и твои вопросы. Слова звучат сами по себе, фоном, ничего не значащим или имеющим совсем иной смысл…
С ними явно что-то не то, как и с нами, иначе почему мое «дааа» в ответ на твой вопрос звучит ответом совсем на другое?
Это вовсе не ответ на вопрос, а приглашение, просьба, мольба…
И эта мольба услышана…

Ладони скользят по стеклу, ноги дрожат от напряжения…
Выгибаю спину, как кошка, буквально вжимаюсь в тебя, поводя бедрами, легонько трусь попкой. Неужели это я? Не думала, что способна на такое, впрочем, я вообще мало думала о чем-то подобном, а сейчас это оказалось вдруг так важно… мне так хотелось, чтобы тебе было хорошо… Интуитивно я чувствовала, что хорошо – об этом говорили твои ласкающие руки, губы, которые блуждали по моему телу, казалось, везде… Глаза, в которых плескалось непрекрытое желание, и хотел ты именно меня, и все равно где-то глубоко внутри скреблась маленькой мышкой неуверенность, слишком сильно ударил меня три года назад отказ мужчины, и еще долго, наверное, это будет аукаться страхами, сомнениями и комплексами…
Лаская, обнимаешь, целуя в шею, поглаживая грудь, срывая с моих губ стоны, прижимая к себе, сливаясь воедино, поддерживая и ускоряя темп…
Непроизвольно выгибаюсь сильнее, двигаюсь ближе, хочу чувствовать, ощущать, глубже, наполненнее, ярче… Хорошо… как же хорошо… так… просто… не бывает…
Страхи, комплексы и неуверенность улетучиваются, как и все мысли, только огонь желания, жар твоего тела и блаженная нега освобождения…
Прикрываю глаза в сладкой истоме, проваливаясь куда-то вниз, чтобы потом взлететь высоко… Как на качелях, когда делаешь солнышко… Чей-то стон, хриплое дыхание, бешеный ритм сердца…
Откидывая голову назад, буквально повисаю на твоих руках, постепенно возвращаясь и вспоминая, как дышать, но голос все равно не слушается и звучит хрипло, когда я тихо произношу:
– Я не знала, что бывает так хорошо, – разворачиваясь лицом к тебе и радуясь полумраку ванной.
– Это я не знал, что бывает так хорошо, – улыбаясь, целуешь мои губы, глаза, которые я закрываю, не решаясь посмотреть на тебя.
Кажется, что все хорошо, и тебе… нравится со мной… но тогда отчего это смущение и неуверенность… и почему …ты отказался… и вообще… я же в самом деле ничего не умею… а ты… и твои… и ты привык не к таким…
Смущенно целую тебя, едва прикасаясь губами и пытаюсь высказать то, что разрывает изнутри, подбирая слова, путаясь и запинаясь… потому что это так …сложно… и …страшно, но молчать не получается.
– Просто я переживала… (со страхом), не знала… ну …как себя …вести… а все само… получилось (с надеждой) Хотя, …может …что-то не так? (еле слышно) – смотрю на капельки воды на твоей груди, потом осторожно поднимаю на тебя глаза и тут же снова опускаю голову вниз…
– Ты очаровательна. Мне еще никогда не было так хорошо… – твои слова и смех звучат сладкой музыкой, ты просто не понимаешь, как важно мне было услышать то, что ты сейчас сказал…
– Правда? – вопрос-утверждение, прогоняющее прочь страхи и сомнения. Волна радости захлестывает, переполняя, потому что понимаю – это действительно так, ты не лукавишь.
– Правда, – проводишь моей ладонью по своему лицу, целуя ее.
Отпускаю себя и улыбаюсь, тепло разливается по всему телу, когда вижу твою ответную улыбку. Чувствую, верю – тебе в самом деле было хорошо… со мной…
 
– А теперь давай вылезать отсюда, ибо я, кажется, уже пропитался водой… – выключаешь душ и тянешь руку за халатом, в который и укутываешь меня. Обматываешь полотенцем свои бедра и, обняв, выводишь меня из ванной.
Молния-воспоминание недавнего прошлого – мы вот так же выходим из душа, обнявшись, в офисе «Снежной Королевы», и то же состояние ликующей радости. Как давно это было, словно в другой жизни… Столько всего случилось за это время… И вот что это? Возвращение, чтобы совершить новый виток? Иной? Лучше не думать, а просто чувствовать, ощущать…
 
Сняв халат, забираюсь под одеяло и, прижимаясь к тебе, прикрываю глаза.
За окном сереет рассвет. Эта неимоверно длинная и такая наполненная событиями ночь движется к завершению. Надо успеть хоть чуточку поспать, пока день и его проблемы не нарушили очарование этой минуты.
Немного поерзав, устраиваюсь поуютнее и проваливаюсь в сон, продолжая обнимать тебя, словно боясь, что кончится ночь, и ты исчезнешь…
 
Все плывет и кружится, меня уносит в каком-то водовороте. Чернота и пустота, воронка затягивает. Хочу крикнуть, позвать и не могу. Не получается. Липкий страх сковал все тело, холодной лапой схватил за сердце и сжал его. Страх затмевает собой все. Бесконтрольный. Я не могу ему противиться, не могу противостоять. Меня словно тянет куда-то, будто крысолов играет на дудочке, и я иду следом. Страх поглощает разум, холодит сердце. Все внутри застывает, я сама словно неживая и при этом несусь куда-то с космической скоростью. Меня крутит и переворачивает, бьет и швыряет куда-то, я снова тону, как тогда, когда училась плавать, а вынырнув на поверхность, оказываюсь в классе, и громкий смех Дурдовны отдается эхом в моей голове.
«Паоло больше нет» – голос Кая.
«Ты дура и никому не нужна такая» – голос и смех Питера…
Я выбрасываю руку вперед, словно пытаясь ударить, бороться, кричу. Отчаянно кричу и зову… тебя.
Неожиданно картинка меняется – пестрые платки, кибитки, цыгане. Они танцуют вокруг костра. Особенно выделяется одна зеленоглазая, которая кажется мне смутно знакомой. Я вхожу в круг и начинаю танцевать. С ней. Напротив нее. Наперекор. Словно соревнуясь. Так, будто от этого зависит жизнь. Твоя. Я танцую, поводя бедами, тряся плечами, наклоняя голову резко вперед, тут же поднимаю ее и откидываю назад. Волосы разметались по плечам. Шепчу твое имя… Не шепчу, кричу, громко, зову, а ты не слышишь или не хочешь слышать, потому что я вижу тебя – появляешься в отдалении, идешь к нам, смотришь на танец, но …не узнаешь, и взгляд – как сквозь меня…
И вот я уже не в таборе танцую, а у шеста, как тогда, в Риме… Для тебя, тебе, за тебя, но если тогда ты смотрел на меня, глаза в глаза, и это помогало, сейчас твои глаза черны как ночь, холодны и пусты… Я кричу, хрипло, надсадно, твое имя… Пытаясь дозваться, вернуть, оживить…
«Маленькая лживая дрянь» – голос Юкки.
«Сделаешь вид, что ничего не было» – голос Кая.
И злой смех. На этот раз смеется цыганка. Я снова внутри круга, меня бросают из одних рук в другие – передавая друг другу. Молодые руки, старые, в кольцах, в браслетах, раскручивают как волчок. Главное – не упасть. И смех над всем этим. Твой. Нечеловеческий. Страшный. И ее. Той цыганки. Такой же…
Я вырываюсь из этих чужих рук, прыгаю через танцующих и оказываюсь около тебя.
Стою рядом, трясу за плечи, заставляя смотреть на меня, и буквально выкрикиваю твое имя «Кай, Кай, Кай»…

– Герда, Герда, – твой голос произносит мое имя. Живой голос. Руки обнимают, теплые руки, живые. И ты рядом – живой, теплый. Прижимаешь меня к себе, перебирая рукой волосы, – это сон, всего лишь сон, – укладывая мою голову себе на плечо, – все хорошо, хорошо…
– Уффффф… – глубоко вздыхаю, кручу головой, прогоняя остатки только что виденного кошмара. – Дурацкий странный сон… – но почему мне так страшно, словно это было наяву? Я помню отрывки… Юкки... Цыганка… Смех, слова, лица… И ты – чужой и холодный…
– Давай принесу воды или пойди умойся? – сдуваешь со лба прядь волос.
– Нет, нет, ничего не надо. Просто побудь со мной, – прошу, просто умоляю. Мне так важно, чтобы ты был тут. Живой, теплый, родной…
– Ну, так и что такое я натворил? – пытаешься пошутить, чтобы успокоить.
Не понимаю, о чем ты, поэтому тут же добавляешь. – Ты выкрикивала мое имя… Интересно знать, что тебе снилось? Может быть, что-нибудь такое?
Улыбаешься. Прижимая крепче. Целуя в висок, в краешек губ. Смотришь ласково и чуть-чуть лукаво.
Страхи отступают.
У меня бывали приступы неконтролируемого страха после грозы, когда умерла мама. Они приходили неожиданно и также уходили. Отец, бабушка и ты умели с ними справляться.
Но сейчас было что-то другое. Кроме обычного страха – предчувствие? Предвиденье? Прикрываю глаза и снова вижу кусок из сна. Хочу рассказать, и замираю…
– Ерунда, глупый сон… – Не хочу тревожить и …хочу удостовериться, что это в самом деле только сон, а не что-то, что может произойти в будущем… Сама… чуть позже, когда вернемся в Энск. Сейчас главное – не думать… Рядом с тобой тепло и уютно… Просто завернуться в тебя, спрятаться в кольце твоих рук и успокоиться…
Шевелишься, словно хочешь встать.
– Только не уходи, будь здесь, – обними меня, и я забуду все страхи, прижми меня крепче, и все пройдет. Только держи, не отпускай… мне это так нужно…
Улыбаешься и предлагаешь лечь поудобнее и поспать, потому что день будет тяжелым или заняться чем-то более интересным, чем просто сидеть, обнявшись.
Я бы с радостью, но тело совершенно не слушается меня, оно как ватное – и от усталости, и от этого дурацкого сна, но мне так не хочется тебе отказывать… – смотрю на тебя из-под ресниц и улыбаюсь слегка виновато.
– Ладно, ладно, я тоже жутко хочу спать, – кого ты хочешь обмануть? Себя или меня? Но я так благодарна тебе за понимание…
Как удобно положить голову тебе на грудь, слегка обнять и чувствовать, как твоя рука тоже обнимает меня… удобно, уютно и спокойно…
Прикрываю глаза и просто лежу тихо, постепенно успокаиваясь.
Твоя рука обнимает, слегка поглаживая ладонь, пробегая пальцами по моей руке вверх и вниз.
Улыбаюсь, не открывая глаз, утыкаясь носом в основание твоей шеи. Так уютно…
– Сладких снов, малыш… – тихий ласковый шепот…
Молчу и стараюсь дышать спокойно, чтобы ты думал, что я засыпаю.
На самом деле заснуть страшно – не хочу повторения кошмара… и все-таки засыпаю…
 
Теплое и ласковое море, оно несет меня на волнах, баюкая и укачивая. Или это не море, а твои ласковые руки обнимают, гладят, нежно-нежно. Прикосновения губ легкие, как крылья бабочки, и все вокруг удивительно спокойно…
 
Твой ласковый шепот «Поспи еще, малыш» – то ли снится, то ли ты в самом деле это говоришь, гладя по щеке… Хочу проснуться и что-то ответить, но в борьбе со сном я безоговорочно капитулирую, словно уставший за эти дни мозг дает команду всему организму – спать. Надо восстановить силы…

»» 10.07.14 01:04 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Серьезен, как никогда или команда Гуффи снова в деле.

Ласточку свою я любил, как руку, ногу или любую другую конечность и ее пропажа действовала отрезвляюще. Эти накурившиеся травки животные могут что угодно с ней сделать. Операция по спасению спортбайков объявляется открытой.
В одной из комнат я обнаружил длинный черный плащ, еще была кожаная плетка, которую я засунул за пояс, как оружие массового поражения свихнувшихся мышей и кролей. Рацию свою я потерял где-то в мире неадеквата, посему никакой связи с нашей «базой» не было. Да и я предполагал, что Рейдж уже давно забил на гонку и вместе с женой укатил домой.
Али сослался на какие-то срочные дела (подозреваю, что отправился в ближайшую парикмахерскую сдавать волосы… А что, пять метров черной волосни это вам не хухры-мухры. Чуть до Гиннеса не дотянул.). Оперативная группа поиска, в составе певицы Джордан с перочинным ножом и вышибалы Чорта с кожаной плеткой, отправляется на дело.
Джордан поймала такси и быстренько запрыгнула на переднее сиденье. Я же развалился на заднем, покручивая одной рукой кожаный конец плети и обмозговывая план действий. Кто-то же должен возглавлять наш маленький отряд. Водитель такси округлил глаза, и пробормотал что-то про садистов, бдсм и новую работу.
Когда машина описала второй круг по городу, он, наконец, спросил куда мы направляемся.
- А, в ближайший лес, - рядовой товарищ Женька махнула рукой на указатель выезда из города.
Мужик закашлялся и весь съежился.
- Я еще ни копейки не заработал. – Прошептал он чуть не плача.
- А нам деньги и не нужны. Это вон ему надо, - она показала на меня. – Говорит, хочет с кроликом и мышами попробовать.
Тут машина резко затормозила, отчего я чуть не впечатался лицом в переднее кресло, водитель открыл дверь и выскочил на улицу.
- Приспичило ему что-ли, - Женька выглядывала в окно, - смотри, как за зад держится. Вот мужики пошли.
Я хотел было сесть за руль, но певичка решительно запротестовала, аргументируя это тем, что полиция на выезде, увидев мой наряд, нас точно остановит.
- А ну пригнись там, черный плащ. – Крикнула она, когда на посту гаи полицейский дал понять, что нам следует остановиться.
Рядовой Женька включила все свое актерское мастерство и вежливо улыбнулась полицейскому.
- Добрый вечер, - он в ответ улыбнулся во все тридцать два. – Майор Адам Трот.
- Добрый вечер… - Начала Женька.
- Майор Крот, - продолжил я, сидя на заднем сиденье и укрывшись плащом, как паранджой.
- Что простите? – Он попытался заглянуть в машину, но девушка быстро отреагировала, закрыв часть окна рукой, а другой пихнув меня в бок.
- Это моя бабуля. Ее сегодня только выписали из больницы. – Женька высунулась из окна и шепотом добавила. – Она, это, немного не в себе.
Для пущего эффекта она покрутила пальцем у виска. Вот пигалица! Я высвободил из «паранджи» ногу и лягнул Женьку в бок.
- О, - Майор Крот таки заметил мой маневр и подофигел. – Ну и ножка у нее однако.
- Да, - Женька с силой ущипнула меня за большой палец. – Знаете ли, бабуля ярая противница всяческих эпиляторов и тому подобного, говорит, что естественная красота – это ключ к сердцу мужчины. Она так дедулю заарканила.
- Ага, с ее то габаритами заарканить не слишком сложно, - ошарашенный увиденным полицейский неуверенно закивал головой.
И в этот самый момент забытая плетка, потревоженная моим ерзаньем медленно, но верно съехала ко мне на колени. Я попытался ее незаметно утащить под плащ, но не успел.
- А это, - у Крота задергался правый глаз, он ткнул пальцем на мои колени.
Женька обернулась и глаза ее стали похожи на огромные блюдца, но нашлась она на удивление быстро.
- Это дедуля заказал, - певичка вновь высунулась из окна и громко прошептала майору на ухо. – Они ролевые игры любят. Говорят, так любовь крепчает. Дедуля один раз ее в костюме смерти увидел, так чуть коньки не отбросил. А потом…
- Да вы проезжайте... – Майор осоловело улыбался и потихоньку пятился от машины. – Проезжайте, проезжайте.
- Ага, ну до скорого. – Женька махнула ему рукой, и мы двинулись в сторону леса.
- Какая я тебе бабуля? – Я высвободил голову из плаща. – И с каким это дедулей я в ролевые играю??
- А нефиг было свои ноги волосатые высовывать! – Рявкнула певичка. – А плетку на кой взял?
- Так мышей будем отбивать. – Я завязал плащ и заткнул плетку обратно.
Через пятнадцать минут мы были на месте. Машину оставили у леса, Женька откопала номер водителя в бардачке и, позвонив ему, извинилась и указала место, где мы припарковались.
По лесу мы шли друг от друга на расстоянии, чтобы охват обследуемой территории был больше, но результатов это не давало. Из меня поисковик был никудышный. В школе на соревнованиях по ориентированию я умудрился утащиться так далеко, что только к глубокому вечеру добрался до финиша, где организаторы складывали в ящики флажки. Женька видно тоже не особо в этом разбиралась.
Поскользнувшись на одной из кочек, я съехал на заднице вниз и истошно завопил.
- Эй, ты как там? Мыши? – Женька тут же оказалась рядом. – Ничего не сломал? Эй, можешь нормально говорить? Что случилось?
В глазах было темно, как в жопе негра.
- Я уем в сучек въехал. – Наконец прошипел я, откидывая ее руку со своего плеча, за которое она меня теребила.
- Ты только из-за этого орал? Я думала, тебе уже мыши полноги отгрызли. – Женька встала и цепляясь руками за ветки полезла вверх по склону.
- Э-эй, - я попытался встать. – Не бросай меня тут. Я тебе даже статус главы отряда отдам. Эй, слышишь, как от сердца отрываю.
- Хватит валяться там, ползи вверх. – Женька ухмылялась. Вот как им женщинам понять эту боль, что разрывает наши мужские… Сердца.
Кряхтя, я поднялся с земли, на плаще в районе жопы была дыра. Эх, потом будет ржать, что пропердел. Зажав дыру рукой, я полез вслед за певичкой.
- Смотри, это что олень? – Женька ткнула пальцем на цветущую поляну невдалеке, где действительно паслось какое-то животное. Я присмотрелся.
- А не лось?
- Сам ты лось, - Женька съездила мне рукой по шее. – Ты биологию вообще учил? Кроме темы про пестики-тычинки?
- Ага, было дело. – Я подавил усмешку. – У нас была такая тучная учительница, которая постоянно ходила в облегающих юбках. Однажды она наклонилась к пареньку за первой партой, хотела помочь ему определить вид папоротника. И тут ее юбчонка разъехалась по швам. А там такие булищи. – Я замахал руками, показывая необъемный бампер, Женька поморщилась. - После этого зрелища пол класса парней ушло в монастырь.
- А тебя я вижу все устроило. – Певичка направилась в сторону поляны.
- Так говорят, что такие любовью занимаются, как в последний раз. – Я ухмыльнулся, но улыбка быстро сошла с моих губ, так как олень сменил направление и теперь приближался к нам. Певичка на мгновение застыла, а потом выхватила у меня плеть и встала в воинственной позе грозного ассасина.
Слишком сильно дернув за ремень, она таки развязала своим движением единственный узел и полы черного плаща разъехались в разные стороны. Теперь наша команда была во всеоружии.
- Фэ, как неприлично. – Олень прикрыл глаза копытом. – Ходят тут всякие, развращают природу.
В глазах у меня помутнело, уже в который раз за день. Поход к психиатру явно не будет лишним.

»» 22.01.15 14:43 Квартиры и Дома
_________________

Остров Санья.

Тёплый дождь по капле тихо умирает в земле.
Я хочу к тебе, я лечу к тебе,
И моё сердце бьётся в такт с твоим,
Отмеряя нежными секундами ритм. (с)

Ладонь Герды коснулась моего плеча. Я обернулся, улыбнувшись ей.
- Доброе утро.
- Доброе…
Герда стоит немного смущенная. Она ждет. Ждет того, как поведу себя я. Сделаю ли вид, что все происходившее этой ночью в этой ночи и должно остаться, либо…
Притягиваю Герду к себе, усаживая на колени. Она благодарно обнимает меня одной рукой.
- Который час?
- Точно не знаю, около десяти…
- Надо было тебе еще поспать…
- Да нет, ну что ты. Надо же еще решить вопрос с билетами и гостиницей и…
- Ты серьезно?
- Ну, конечно, это же моя работа…
Герда слегка краснеет. Ситуация немного двусмысленная. Герда старается сделать вид, будто все так и должно быть, старается не акцентировать внимания на произошедшем этой ночью. Но в глазах я читаю мольбу: «Скажи, сделай так, чтобы я поняла, все что было – не пустяк для тебя…». Герда пытается приподняться. Но я удерживаю ее, поворачивая лицом к себе:
- Тогда я освобождаю тебя от твоей работы. Тем более, я уже все решил.
Герда смотрит на меня с благодарностью. Не надо, малыш, эта преданность, она мне ни к чему. Ее взгляд губит меня. Потому я пересаживаю Герду на стул и сам встаю, говоря более прохладным тоном:
- Сегодня в пять по местному времени вылет. Самолет местных авиалиний. Потому даже не знаю, чего нам ожидать, но в ближайшее время ничего лучше до Гонконга не будет.
Герда немного растеряна. Да я и сам понимаю, что веду себя странно и не логично. Желаю исправить ситуацию, сажусь напротив нее, продолжаю, уже мягче:
- И еще я заказал завтрак, - я деловито улыбаюсь, - Не знаю чего бы тебе хотелось, но вспомнил, что в детстве ты любила какао… И решил – пусть будет какао… и мне, и тебе…
Герда улыбается немного снисходительно. Кажется, она начинает понимать, какие душевные метания происходят внутри меня.
- Хорошо, - на выдохе отвечает Герда, беря меня за руку.
- Нет, я заказал и просто кофе…
- Все отлично. Какао подойдет, - останавливает меня Герда, - А давай искупаемся? – предлагает она, - Мы второй день на острове, а я еще ни разу к морю и близко не подошла…
- Отличная мысль! Идем!
- Скучаю по морю…
- И я.
Беру Герду за руку. Она приподнимается. Обнимаю ее за талию, и мы медленно бредем к воде, зачерпывая ногами мягкий прохладный песок.
- Знаешь, иногда я думаю, а не бросить ли все – «Королеву», особняк, Энск… и не перебраться жить вот в такой тропический рай… жить просто и каждое утро наслаждаться прохладным бризом, засыпать под шум волн…
Я смотрю вперед, на водную гладь, и почти верю в то, что готов все бросить и вести праздный образ жизни на каком-нибудь острове.
- Иногда стоит только захотеть…, - отвечает мне Герда, улыбаясь.
И вдруг, совершенно не к месту (решил же пока ни о чем не думать!) я вспоминаю о расторгнутом контракте, неустойках, недавно купленной в Австралии фабрике, которая требует немедленной модернизации…
Отхожу от Герды, будто отгораживаясь - никто не должен видеть и знать о моих переживаниях, и иду немного вперед, заходя по щиколотку в воду. Но слова сами рвутся с губ, пусть и в форме не очень-то веселой шутки:
- Хотя скоро мне, возможно, предстоит жить в какой-нибудь лачуге на таком вот острове и радоваться, что тут круглый год тепло…
Герда нагоняет меня, немного медлит, стоя за спиной, потом обнимает, и, положив щеку на мое плечо, шепчет:
- Прости, это я во всем виновата! Надо было сразу тебе все рассказать… но я… я поверила ему… и тогда… ты так вел себя…
- Перестань, - я поворачиваюсь к ней, - Герда, давай сейчас уясним для себя раз и навсегда – ты ни в чем не виновата, - говорю серьезно, - Да, может быть, это что-то бы изменило… хотя вряд ли…. Все случилось, если верить твоим словам, - я внимательно смотрю на Герду, а она кивает, - Уже после заключения контракта, так что  - какая, по сути, разница – днем раньше, днем позже…
- Ну да, но все равно. Я должна была сразу все сказать тебе…
- Может раньше ты так бы и сделала, а сейчас… все сложно… сейчас…, - отвечаю я, запинаясь, и не могу найти подходящих слов – не хочу касаться темы наших отношений – только не сейчас… Потому я снова отворачиваюсь.
Слышу, как Герда тяжело вздыхает. Я внутренне сжимаюсь  - видимо разговора не избежать. Но Герда молча обходит меня, глубже заходя в воду. Теперь она стоит спиной ко мне. Волны мерно покачиваясь, ласкают ее бедра, от чего мокрая ткань сарафана еще сильнее обрисовывает контуры тела. Все неважно. Обо всем я еще успею подумать. Но только не здесь. Может быть, судьба намерено дарит нам этот день? Герда будто читает мои мысли. Она поворачивается  и через плечо лукаво смотрит на меня. Потом медленно, аккуратно, так,  чтобы я мог оценить каждую линию ее тела: бедер, талии, спины, стягивает через голову сарафан.
Теперь прозрачно голубые волны влажно гладят ее бедра, подбираясь к спине. Солнечные лучи путаются в волосах, поблескивая на влажной соленой коже. Хочу коснуться. Ощутить… и попробовать на вкус. Хочу. К черту все мысли. К черту все на свете!
Герда проходит чуть вперед, еще сильнее погружаясь в воду. Я слышу вздох удовольствия, когда прохладная морская вода касается ее нагретой солнцем кожи.
Немедленно скидываю шорты, заходя в воду вслед за Гердой. И вот я почти касаюсь ее рукой. Она поворачивается, почти касаясь меня. Я обнимаю Герду, притягивая ближе. Ее затвердевшие соски касаются моей груди, вызывая хриплый стон. Все просто и хорошо. Главное не думать. Просто ощущать тебя рядом. Щуриться от солнечных бликов, играющих на воде, собирать соленые капли с твоей кожи.
Герда улыбается и шепчет:
- Забыла надеть купальник…
Я улыбаюсь в ответ:
- Мне пришлось последовать твоему примеру…
- О!
Герда хихикает и, немного отойдя, ныряет в глубину, обдавая меня ворохом соленых брызг. Через минуту выныривает,  поодаль от меня, мерно покачиваясь на воде и довольно улыбаясь. Она призывно смотрит на меня. В твоем взгляде вызов…или приглашение?
Это можно проверить только опытным путем. Погружаюсь в воду и ныряю глубже, так, что меня не видно под толщею воды. Я могу долго задерживать дыхание и потому некоторое время я просто плаваю, слегка касаясь песчаного дна, рядом с  Гердой, которая переступает с ноги на ногу, едва касаясь дна стопами, ожидая, когда же я появлюсь из-под воды. Она водит ладонями по воде, будто пытаясь раздвинуть ее толщу и увидеть меня. Проходит почти минута. Вполне достаточно, чтобы начать нервничать и потерять бдительность. Я выныриваю, резко прижимая Герду к себе. От неожиданности она визжит сквозь смех, пытаясь в отместку обрызгать меня. Еще некоторое время мы дурачимся, потом я притягиваю ее к себе. Целую. Крепко.
Я снова хочу тебя. Сильно. Один взгляд на тебя и я горю в адском пламени желания. Неужели так действительно бывает? Может быть не правы те, кто говорят, что любви не бывает? А если не любовь, то, что это? Как назвать это чувство всепоглощающего влечения к тебе? Так никогда. Никогда еще не было со мной…
Подхватываю Герду на руки. Вода смыкается вокруг наших тел, обнимая, как вторая кожа. Герда обнимает меня ногами за талию. Откидывает волосы назад, сверкая на солнце миллиардами бриллиантовых брызг. Берет ладонями мое лицо и целует глаза, скулы, губы, двигаясь в такт с мерным покачиваем волн…
Что же ты творишь, девочка?
- Волшебно, - хрипло выдыхаю я, сам не понимая, что говорю. Крепко прижимаю ее к себе. Отхожу на отмель.
«Кай, Кай, остановись, не отдавайся потоку! Включи голову!» - кричит мне кто-то умный внутри.
Наплевать…
Ступни касаются вязкого песчаного дна. Мысли в голове путаются. Ты так близко. Мы почти слились в одно целое… Вдруг что-то кольнуло в сердце… будто острая льдинка, которая сидела внутри, вдруг повернулась…
Ловлю ртом воздух. Это длится буквально секунды. Думаю, Герда даже не успевает что-либо заметить. От неожиданности я теряю равновесие, и мы, подгоняемые силой очередной накатывающей на берег волны, падаем в воду.
- Кай! – Герда вскрикивает, утопая в соленых брызгах. Выныривает, фыркая как мокрая кошка, - Ты с ума сошел! – смеется она.
Я сам удивлен. Шокирован. Такого никогда со мной не было. Немного не по себе, но я мгновенно принимаю невозмутимый вид (годы тренировок). Хорошо, что Герда восприняла это как шутку. Хотя в эту же секунду она внимательно, как умеют смотреть только женщины – проникая в самую суть твоей души, смотрит на меня. Но я спокоен и весел (годы тренировок) и улыбаюсь ей в ответ:
- Давай вернемся в дом? – ласково спрашиваю я, притягивая Герду к себе и целуя ее плечико.
- Хорошооо…, - отвечает она на выдохе.
Выходим из воды, держась за руки, преодолевая сопротивление волн. Герда находит на берегу свой сарафан и пытается хоть как-то прикрыться мокрым куском ткани, в который превратилось ее платье. Я с улыбкой подхватываю Герду на руки, и таким образом мы медленно, перемежая наш поход с поцелуями, добираемся до бунгало, до кровати, погружаясь в очередной порыв удовольствия,  снова теряя голову и не веря, что так бывает на яву…
После, снова заказываем завтрак, так как заказанный мною раньше уже давно остыл. Я предлагаю Герде съездить на экскурсию, чтобы скоротать время до вылета. Она согласно кивает. Машину мы берем в аренду. И через время, сытые и довольные, веселясь каждой мелочи, отправляемся смотреть на главную местную достопримечательность – вулкан.
Мы взяли кабриолет, и легкий морской ветер треплет волосы Герды, собранные в конский хвост. Она постоянно улыбается и показывает мне на что-нибудь красивое: древо, птицу, облако… Я и сам, как ребенок, радуюсь каждой мелочи, будто все вокруг вдруг наполнилось новыми красками и пропиталось каким-то радостным блеском…. Дорога виляет в горах, то пряча, то показывая как на ладони морскую гладь. Мы едем не спеша, наслаждаясь обществом друг друга, подставляя лицо теплому ветру и солнцу, перекидываясь ничего не значащими фразами и многозначительными взглядами.
- Давай остановимся вон там…, - просит меня Герда, молитвенно сложив руки. Это уже третья или четвертая бухточка, в которой мы ненадолго останавливаемся – полюбоваться видами и… насладиться поцелуями (лично меня эта цель вполне устраивает).
Я выруливаю на обочину и останавливаюсь. Герда выходит из машины, я следом за ней. Мы стоим почти на краю обрыва. Герда обхватывает себя руками. Я подхожу ближе, бросая взгляд вниз. И правда – просто дух захватывает!
- Так красиво, но от высоты даже голова начинает кружиться! – говорит Герда,  слегка повернув голову в мою сторону. Я подхожу к ней сзади и обнимаю:
- Так лучше?
- Мммм…
Мои руки зарываются в легкий шелк твоей одежды, касаясь бархатной кожи, которая вмиг покрывается мурашками. То ли от прохладного соленого ветра, то ли от предвкушения…Ты еще сильнее прижимаешься ко мне, поводя ягодицами, так,  что мне становится трудно дышать…Теперь начинает кружиться моя голова… И вовсе не от высоты…Накрываю ладонями твои груди, обводя по контуру указательным пальцем, слегка сжимаю, надавливаю, тру ладонью… вызывая хриплый вдох удовольствия… Снова и снова водишь бедрами тихо убивая во мне волю и разум… Я чувствую как под моей ладонью бьется твое сердце… Все быстрее и быстрее… В такт с моим…
- Думаю, мы уже никуда не успеем …
- Дааааа…
Поворачиваешься в моих объятьях. Целуешь, тянешь к себе, зовешь по имени, прося больше,  чем просто ласку.… Твои руки, мои пальцы – везде, в каком угодно укромном уголке наших тел.… Но всего этого слишком мало. Осознав настоящее взаимное удовольствие мы, уже не можем довольствоваться малым. Пытаюсь осмотреться в поисках более-мене удобного места. Ты возмущенно ворчишь в ответ, приживаясь ближе, цепляясь за меня…
Желание пеленой стоит в глазах. Подхватываю тебя. Мы почти падаем на капот машины. Только ничего не бойся – к черту все эти приличия.… Но тебе теперь на все наплевать… как и мне… Я хочу тебя.…
Пульс зашкаливает, а я все быстрее и быстрее двигаюсь в тебе.… И хочется двигаться с каждой секундой все быстрее… Будто бежишь и вот он впереди заветный финиш и только коснуться рукой… Нагнать...
-Еще, еще, еще, - шепчешь ты, задыхаясь от страсти. Ловлю губами каждое слово. И мне – еще, еще, еще…!!! Хочется, чтобы эта сладкая пытка никогда не кончалась.
В этот раз мы достигаем пика почти одновременно, почти крича или рыча, как дикие звери, от нахлынувшего удовольствия…
Оба дышим часто, сползая по крышке капота на землю. Подтаскиваю ногой свою рубашку. Она вся в пыли – в порыве страсти мы, похоже, знатно потоптались по ней.
- Держи, сядь на нее… хотя, она не на много чище земли, - усмехаюсь я. Герда смеется в ответ. Приподнимается, подсовывая рубашку под себя. Чуть двигается еще ближе ко мне и кладет голову на плечо, водя пальчиком по моему лицу, очерчивая контур скул.
- По-моему, я жуткая бесстыдница…
Я хмыкаю в ответ, не открывая глаз, наслаждаясь негой, прохладой тени, что отбрасывает на нас машина, и нежным звуком ее голоса.
- Я даже не подумала остановиться…, - продолжает Герда, довольно улыбаясь и немного растягивая слова.
Хмыкаю еще громче, выражая крайнюю степень своего возмущения:
- Если бы ты остановилась… я бы… пожалуй, придушил тебя на месте… или сел бы за изнасилование…, - говорю, ласково водя ладонью по ее голой спине, лениво приоткрыв один глаз. Герда снова смеется:
- Было так хорошо…
- Я бы даже сказал – отлично!
Пару секунд мы молчим.
- Только вот камни жутко колят мне…сама понимаешь…, - говорю, смеясь, - Честно, не могу больше, - я встаю, помогая подняться Герде. Из одежды на ней только расстёгнутая блузка, на которой оторвана половина пуговиц, и болтающийся на талии бюстгальтер без лямок (изначально без лямок!).
- Отличный вид, - я слегка хлопаю Герду по попе и быстро целую в щеку. Она притворно взвизгивает. Потом возмущенно смотрит на меня, пытаясь хлопнуть по тому же месту в ответ.
- Сам не лучше! На мне хоть что-то надето…
Герда важно запахивает на себе блузку и принимается собирать с земли пыльную одежду. Я натягиваю брюки и пытаюсь хоть как-то отряхнуть рубашку. Когда, вслед за трусиками, Герда надевает шорты, мимо проезжает машина с открытым верхом. В ней сидят какие-то молодые парни, которые завидев Герду, а потом и меня, и, безусловно, поняв очевидное, начинают дико свистеть и сигналить, медленно уносясь вдаль. Герда краснеет как рак, прижимая ладони к лицу.
- Кошмар!
Шепчет она, уткнувшись мне в грудь, когда я обнимаю ее:
- Брось, мы видим их в первый и в последний раз… И вообще, то что происходило тут минут пятнадцать назад было куда пикантнее твоих расстегнутых шорт …
Герда согласно кивает, пряча улыбку и застегивая шорты.
- Едем?
- Угу.
Более-менее приведя себя в порядок, садимся в машину. Я медленно трогаюсь и поворачиваю назад.
- Классная вышла экскурсия, - говорю я, поглаживая коленку Герды.
- Очень красивый вулкан…, - шутит в ответ Герда.
- Нууууу… с учетом того, что я видел местный, наш понравился мне гораздо больше…
Когда мы прибыли в гостиницу, времени оставалось катастрофически мало. Поэтому, пообедав на скорую руку и опять также покидав вещи в сумки, мы поспешили к ожидавшему нас у входа в гостиницу такси, которое, слава Богу, без задержек по пути, доставило нас к местному аэропорту. Как раз в тот момент, когда мы с Гердой вошли в здание, объявили, что наш рейс задерживается. Меж тем погода, радовавшая нас с утра ясным солнцем, портилась на глазах. На небо наползали толстые свинцовые тучи, готовые обрушиться на землю сочным ливнем. Где-то вдалеке уже грохотал гром. Герда поежилась:
- Может быть, рейс отложат?
Это был скорее риторический вопрос, потому как Герда просто боялась летать, а уж лететь в грозу, наверняка, казалось ей историей из фильма ужасов.
- Не бойся, - я ободряюще приобнял Герду, - Давай выпьем кофе? – спросил я, указывая на небольшое кафе, устроенное в углу аэропорта.
- Да, было бы неплохо.
 Я беру сумку Герды, и мы идем по направления к кафе, когда у меня звонит телефон. Смотрю на дисплей, несколько удивленно приподнимая брови.
- Извини, - я приостанавливаюсь, желая поговорить с звонившим без Герды, - Возьми мне двойной эспрессо…
Отхожу в сторону, видя, как Герда кивает и проходит к барной стойке кафе, немного понурив голову, явно раздосадованная тем, что я решил не говорить по телефону при ней. Мое поведение, безусловно, выдает тот факт, что звонящий абонент – женщина…
_________________

Остров Санья

Обнимать, выласкивать, целовать жадно,
Гореть, не сгорая в пожаре страсти,
Без тебя не то, чтобы прохладно,
Просто мир разваливается на части…


Солнечный луч проскочил сквозь жалюзи и ласковым теплом прошелся по моему плечу. Из-за неплотно прикрытого окна в комнату ворвался шум прибоя, неожиданно вскрикнула какая-то птица…
Я приоткрыла глаза и осмотрелась. В комнате никого не было. Тихо, спокойно и пусто…
Прислушалась. Тишина. Она как-то оглушила и вселила тревогу.
Где Кай? Что-то случилось?
Вскочив с постели, натянула первый попавшийся в сумке сарафан, выскочила на веранду… И остановилась…
Ты сидел какой-то отрешенный, глядя на море. Решаешь, как быть дальше с разорванным контрактом? Или думаешь о том, что произошло ночью?
Захотелось подбежать, обнять, прижаться к тебе… но я не сделала этого. Что-то внутри помешало… Ночью была ночь, а сейчас при свете все может вспоминаться и ощущаться иначе… было хорошо, невообразимо хорошо, но еще совсем недавно я сама хотела все это прекратить. Боясь будущего, страшась боли, подчиняясь рассудку…
Я окружила себя стеной, сломать которую оказалось просто – стоило тебе очутиться рядом, и тело меня предало, а может, наоборот, она оказалось умнее меня самой? Меня тянуло к тебе как магнитом, и сопротивляться этому было не просто глупо – нереально, невозможно. Я лишь немного отпустила себя, перестав думать и бояться, и все ненужное, наносное, все, что отдаляло нас друг друга, смыло бурным потоком обоюдного влечения и желания… Все баррикады, столь тщательно выстроенные мной, рухнули, а ведь я так старалась их возвести – гордая холодная, неприступная Герда – только ничего не вышло… и… и я ни о чем не жалею…
Но что ж ты тогда медлишь? – спросил внутренний голос – снова боишься? Нет! Да!... Возможно…
 
Осторожно касаюсь твоего плеча и… ловлю улыбку… Сердце пропускает удар, потом начинает биться сильнее…
– Доброе утро, – посмотри на меня, мне так нужны твои глаза, твоя улыбка
– Доброе… – продолжая улыбаться, тянешь к себе и сажаешь на колени, одновременно спрашивая, который час.
– Точно не знаю, около десяти… – я так быстро сорвалась с кровати в поисках тебя, что лишь мельком взглянула на часы.
– Надо было тебе еще поспать… – мне было неуютно без тебя, но вряд ли я решусь произнести это вслух…
– Да нет, ну что ты. Надо же еще решить вопрос с билетами и гостиницей и… – решаю перевести разговор на работу, потому что пока не пойму, как с тобой говорить и о чем.
– Ты серьезно? – сама не знаю, просто так проще спрятаться
– Ну, конечно, это же моя работа… – отвечаю, краснея, понимаю, что и ты понял мою уловку, но я в самом деле не знаю, ты молчишь, и я …теряюсь.
Пытаюсь встать, чтобы уйти в дом, но ты удерживаешь.
– Тогда я освобождаю тебя от твоей работы. Тем более что я уже все решил, – твоя забота приятна, но она выбивает почву из-под ног, и я не могу скрыть радостной благодарной волны, что поднимается внутри.
А зря… Потому что в следующую минуту уже сижу на стуле, а твой голос становится сдержанно-прохладным. Ты ходишь по веранде, объясняя мне, во сколько и как мы летим, что самолет не лучший, но другого не было.
От этого столь быстрого перехода я снова теряюсь, но ты тут же смягчаешь тон.
– И еще я заказал завтрак, не знаю чего бы тебе хотелось, но я вспомнил, что в детстве ты любила какао… И решил – пусть будет какао… и мне, и тебе…
Какао? Господи, как давно это было… Что это? Кай? Неужели ты… тоже боишься и не уверен?
Тебе страшно... А знаешь, как страшно мне?! – неожиданно звучит внутри меня твоя фраза. И похоже, это так и есть… Так давай… бояться вместе…
– Хорошо, – беру тебя за руку и открыто смотрю в глаза.
– Нет, я заказал и просто кофе… – мне кажется, или ты тоже растерялся? А что если?
– Все отлично. Какао подойдет, – все хорошо, правда, надо только отпустить себя, и мне, и тебе. – А давай искупаемся? Мы второй день на острове, а я еще ни разу к морю и близко не подошла…
– Отличная мысль! Идем! – подаешь руку, помогая подняться, и мы идем по пляжу к воде, утопая в мягком еще не нагретом на солнце песке.
– Скучаю по морю…
– И я…
Ощущение нереальности происходящего подчеркивают и твои рассуждения – бросить все и поселиться в таком тропическом раю.
С радостью подхватываю идею – не то, что я хочу тут жить, просто такая болтовня – она отвлекает от серьезных мыслей…
Только отвлечься не получается. Судя по брошенной тобой фразе, что вскоре именно в лачуге на берегу океана и придется жить, ты прокручиваешь в голове все неудачи, и это давит…
Обнять за плечи, прижаться к спине и тихо прошептать:
– Прости, это я во всем виновата! Надо было сразу тебе все рассказать… но я… я поверила ему… и тогда… ты так вел себя… – Как же хочется, чтобы ты расслабился, забыл об этом… но почему я не могу найти нужных слов? Или тут нужны не слова?
Останавливаешь мои попытки оправдаться, уверяя, что я ни в чем не виновата. И наверное, в самом деле мало что изменилось бы, скажи я тогда тебе сразу… Кроме, пожалуй одного… Мое молчание – недоверие. И ты снова недоговариваешь, – корит меня внутренний голос… Снова, но – иначе. Тут – совсем другое. Мой сон может быть просто сном, а ты будешь волноваться…
– Ну да, но все равно. Я должна была сразу все сказать тебе… – продолжаю зачем-то упорствовать, убеждая не столько тебя, сколько саму себя.
– Может раньше ты так бы и сделала, а сейчас… все сложно… сейчас…, – вот ты и ставишь все точки над i, и мне остается лишь тяжело вздохнуть, признавая твою правоту.
Только вот говорить об этом я не буду, и о чем-то другом – тоже. Хочу продлить ощущение радости и полета, которое было ночью, хочу, чтобы нам было хорошо. Здесь и сейчас, а придет завтра – будет думать о нем…
Прохожу чуть вперед, глубже заходя в воду, полы сарафана слегка намокают… Стою некоторое время, решаясь, борясь с собой… Мне немного страшно – как ты примешь меня… такую…
Смотрю вполоборота на тебя и начинаю медленно снимать сарафан. И вот он уже летит на песок, падая буквально у края прибоя, а я окунаюсь в теплое море… Как же хорошо, волна мягко ласкает мое тело… Нет… это не волна – твои руки… Весь ты… Рядом… близко… почти вплотную…
Поворачиваюсь и ловлю взгляд как отражение – желание, неприкрытое, искреннее, всепоглощающее…
Немного смущаюсь, потому пытаюсь шутить:
– Забыла надеть купальник… – шепчу с улыбкой и слышу в ответ:
– Мне пришлось последовать твоему примеру…
– О! – смеюсь и ныряю в глубину. Вызов принят!
Нежусь на солнышке, искоса наблюдая за тобой. Подплываешь чуть ближе и уходишь в глубину. Секунда, две, три, 10, 25… я начинаю нервничать… 40… да что ж это такое, где ты???
Твое неожиданное появление совсем рядом вызывает нервный смех. Я успела не на шутку испугаться, когда тебя не было так долго.
С силой бью рукой по воде, хотя хочется ударить тебя. Вот жешь дуралей, разве так можно!
Брызгаешься в ответ, хватая меня за руки, притягивая к себе, обнимая…
Поцелуй выбивает все мысли, накрывая горячей волной… Я буквально плавлюсь в твоих руках и под твоими губами… Внутренний жар и прохлада воды…
Нет – сомнениям и страхам, только ты и я, и никого и ничего в целом мире.
Как в американской экранизации «Гордости и предубеждения» Макфейдн и Найтли танцуют одни в пустом зале. Там полно народу, но вокруг них никого нет, они одни… И мы сейчас – одни, и ничего не важно для меня, кроме тебя и кроме того, что я хочу тебя и вижу, чувствую, знаю – желание обоюдно…
Подхватываешь на руки, обнимаю тебя ногами… В воде это легко, тело просто невесомо…
Прижаться крепче, взять в ладони твое лицо… Смотреть, гладить пальцами… целовать …Каждую черточку, каждую морщинку, запоминая… руками… губами…откладывая где-то глубоко внутри эти минуты беззаветного всепоглощающего счастья…
– Волшебно, – твой хриплый голос… мурашки по телу… мы куда-то двигаемся вместе и неожиданно падаем в воду…
– Кай! Ты с ума сошел! – смеясь, отфыркиваюсь от соленой воды и отжимаю волосы.
Быстрый взгляд-вопрос, и вроде все в порядке, во всяком случае, внешне, только почему защемило сердце? На секунду… И отпустило…Брось, Герда, все хорошо… Так хочется в это верить…
И я поддаюсь твоей улыбке, отбрасывая опасения. Все хорошо.
Предлагаешь вернуться, и я не возражаю, только безуспешно пытаюсь хоть как-то прикрыться мокрым сарафаном.
 
До кровати доносишь на руках…
Ласки, поцелуи, взлет и падение, мой хриплый голос, на выдохе… твое имя, твой ласковый шепот… Приятная тяжесть твоего тела, буквально вжимающего меня в кровать… Не размыкаю объятий, хочу продлить этот миг восторга… слышу, как бешено колотится твое сердце в унисон с моим, как успокаивается его ритм… когда мы оба возвращаемся к действительности…
 
Завтрак давно остыл, поэтому заказываешь новый и предлагаешь съездить на экскурсию – посмотреть местный вулкан. Соглашаюсь безоговорочно, ощущая это день вдвоем как подарок судьбы. Подарок, за который, может быть придется заплатить дорогую цену… Судьба не дарит подарков просто так или… я ошибаюсь?
 
Машина с отрытым верхом скользит по серпантину, открывая нашим взглядам красоты местной природы. Свежий ветер в лицо треплет волосы, приходится постоянно придерживать их рукой. Море то появляется за поворотом, то исчезает вновь на какое-то время, и вот снова водная гладь играет солнечными бликами. Дух захватывает от красоты и какой-то нереальности происходящего. Словно добрый волшебник или сказочная фея отгородили нас на время от людей, забот, мыслей, оставив наедине друг с другом и с нашими чувствами…
Я постоянно отвлекаю тебя от дороги, показывая красивый вид, необычное дерево, экзотическую птицу, вспорхнувшую с ветки.
Несколько раз мы останавливаемся, потому что целоваться, когда ведешь машину, неудобно и, наверное, опасно… А не целоваться – невозможно…
– Давай остановимся вон там… – показываю на очередную красивую бухточку, и кабриолет съезжает на обочину.
– Так красиво, но от высоты даже голова начинает кружиться! – подхожу к самому обрыву и смотрю вдаль, обхватив себя руками за плечи.
– Так лучше? – обнимаешь, прижимая к себе.
– Мммм… можешь не сомневаться…
Твои руки забираются под кофточку, обнимая и поглаживая, голова плывет и воздуха не хватает… Хочу тебя… ощущать, чувствовать… прижиматься, слиться вместе и плевать на то, что мы на дороге, потому что иначе просто невозможно, невыносимо… Герда, что ты творишь? Сама не знаю… Да и не я это вовсе… я так просто не умею… Все происходит само собой интуитивно, помимо разума… Только чувства и ощущения…
– Думаю, мы уже никуда не успеем … – не сразу понимаю, о чем ты, и отвечаю скорее внутренним желаниям, чем на вопрос.
Мое «дааа» звучит, как просьба о продолжении…
Повернуться лицом, притянуть ближе, «Кай, хочу тебя» – на выдохе, целовать жадно, гладить тело, выгибаясь навстречу, непослушными пальцами пытаться расстегнуть пуговицы. Мало, мало, мало… невероятно мало…
Неожиданно ты отстраняешься… тянусь следом, хватаюсь за тебя, всхлипываю от невозможности разъединиться даже на секунду…
Подхватываешь и почти роняешь на капот машины. Секундное замешательство в моем взгляде буквально тонет в желании, которое вижу в твоих глазах… Наплевать… на все, кроме тебя и чувства удивительной наполненности… тобой…
– Еще, еще, еще, – шепчу хрипло. Быстрее, глубже, ярче, полнее… только не останавливайся, вперед и вверх… туда, где звезды осыпаются радугой…
 
Сползаем на землю, не разжимая объятий, с трудом выравнивая дыхание и бешеный стук сердец.
– Держи, сядь на нее… хотя, она не намного чище земли, – усмехаясь, протягиваешь мне свою довольно пыльную рубашку. Скептически смотрю на нее, и, смеясь, усаживаюсь, подстелив ее под себя. В общем лучше, чем гравий обочины. Мысль мелькает и ускользает, настолько это несущественно.
– По-моему, я жуткая бесстыдница… – положив голову тебе на плечо и обводя пальцем скулу.
В ответ – твое довольное хмыканье.
– Я даже не подумала остановиться… – продолжаю медленно, улыбаясь и растягивая слова. Игра продолжается? Или это вновь моя неуверенность в том, что тебе хорошо со мной? Ведь знаю, чувствую, понимаю и…провоцирую… Но как же я рада твоему ответу и возмущенному хмыканью…
– Если бы ты остановилась… я бы… пожалуй, придушил тебя на месте… или сел бы за изнасилование… – говоришь, лаская ладонью мою спину.
– Было так хорошо…
– Я бы даже сказал – отлично! Только вот камни жутко колят мне…сама понимаешь… – смеешься ты, и я тоже смеюсь в ответ. – Честно, не могу больше, – вставая, протягиваешь мне руку, помогая подняться. Видок у нас еще тот, хорошо, что место безлюдно. Смотрю на твой обнаженный торс и смущенно опускаю глаза…
– Отличный вид, – звонкий хлопок по мягкому месту и быстрый поцелуй. Ах, так?
– Сам не лучше! На мне хоть какая-то одежда есть… – Тянусь шлепнуть тебя тоже и благодарна за эту игру, она помогает побороть смущение. Интересно, я когда-нибудь научусь не смущаться собственных желаний и не краснеть, глядя на тебя… Герда, не думай, отключи голову и ничего не загадывай…
 
Одежда разбросана по земле. Пытаюсь как-то застегнуть бюстгальтер и завязать блузку узлом под грудью – застегнуть все равно не на что.
Стоя на одной ноге, надеваю шорты, когда из-за поворота показывается такой же как у нас кабриолет. И в нем – полно народу.
Парни свистят, улюлюкают и сигналят, выражая свое одобрение или порицая нас за наглость…
– Кошмар! – прижимаю ладони к в момент покрасневшим щекам и утыкаюсь лицом тебе в грудь. Мне ужасно стыдно и неловко.
– Брось, мы видим их в первый и в последний раз… – смеешься, поглаживая меня по спине. – И вообще, то что происходило тут минут пятнадцать назад было куда пикантнее твоих расстегнутых шорт … Едем?
– Угу, – произношу еле слышно и, отойдя к машине, пытаюсь привести себя в порядок.
 
– Классная вышла экскурсия, – говоришь, поглаживая мою коленку, что снова приводит мои мысли не в то направление, но чтобы я еще раз попросила остановиться? Ни за что…
– Очень красивый вулкан… – до которого мы так и не доехали, пытаюсь я пошутить.
– Нууууу… с учетом того, что я видел местный, наш понравился мне гораздо больше… – улыбаешься в ответ, направляя машину в сторону нашего временного жилища. До самолета не так много времени…
 
Времени в самом деле едва хватает на то, чтобы наскоро пообедать, кое-как покидать в сумки вещи и добраться на такси до местного аэропорта.
А дальше… дальше началась полоса невезения… Во всяком случае, мне так показалось…
Сначала задержали рейс, потом испортилась погода…
Тяжелые тучи, в миг закрывшие небо, вот-вот готовы были разразиться настоящей грозой.
– Может быть, рейс отложат? – Услышав первые раскаты грома, инстинктивно поежилась и жалобно посмотрела на тебя.
– Не бойся, – слегка приобнимаешь, зная мои страхи – лететь, да еще в грозу! И предлагаешь выпить кофе.
– Да, было бы неплохо, – делаю несколько шагов в сторону кафе, когда у тебя неожиданно звонит телефон.
Взгляд на дисплей, и ты отходишь в сторону, коротко бросив – извини, возьми мне двойной эспрессо…
Сразу как-то сутулюсь и вжимаю голову в плечи – абонент, с которым ты захотел поговорить без свидетелей – кто это мог быть? По делу? Или… это …женщина?
Стоп, Герда, не накручивай себя… Это может быть деловой звонок, просто Кай не хочет тебя волновать. Да, объяснение вполне логично, но мне не нравится твоя скрытность… А ты? – тут же выступает оппонентом внутренний умник – ты все всегда говоришь Каю? Нет? Вот и успокойся. Чем больше ты будешь нервничать, тем хуже… Для вас обоих…
 
Сажусь на высокий стул у барной стойки и заказываю тебе двойной эспрессо, себе апельсиновый мокко. Капучино нет не только в гостинице.
 

»» 23.07.14 01:02 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Остров Санья - Гонконг.

Ложь — это конец доверию. Конец доверия — это конец любви. Не лгите любимым. (с)

Через минут пятнадцать я, кончив разговор, подхожу к Герде, с удовольствием делая глоток уже немого остывшего кофе.
Тут по громкой связи объявляют посадку на наш рейс. Герда кидает взгляд на огромный витраж, за которым ветер, налетая порывами, треплет деревья, предвещая близкую грозу.
Но рейс не отложен, значит - мы летим. После недолгого оформления и регистрации, всех пассажиров пригласили пройти на борт. Самолет внутри оказался вполне сносным, конечно, никакого бизнес-класса тут не предполагалось, но ничего и так сойдет, главное добраться до большой земли, то есть  - до Гонконга.
Вскоре самолет начинает набирать высоту. Герда нервно теребит подлокотник. Беру ее за руку:
- Оторвешь – потом не расплатимся…, - шучу я.
Однако Герда еще сильнее вцепляется в подлокотник и в мою руку, так как самолет попадает в зону турбулентности и нас немного трясет.
- Хочешь, расскажу, кто мне звонил?
Герда тут же забывает обо всех страхах, но не знает, как лучше выразить свое согласие, ведь, я, по идее, не должен догадаться, что ее это интересовало. Я молчу, лукаво поглядывая на нее, читая на лице душевные метания, ожидая ответа, хотя и понимаю, каким он будет.
- Расскажи, может быть, так отвлекусь от этой жуткой тряски…, - наконец отвечает Герда. Я невольно улыбаюсь и целую ее пальцы:
- Мне звонил Марио.
Герда недоуменно смотрит на меня:
- И какой же Марио тебе звонил?
- И скольких же Марио ты знаешь, малыш?
Герда смущенно краснеет:
- При чем тут это?!
- Ну как же, - продолжаю я, усмехаясь, - Мне очень важно знать их всех – фамилии, явки, пароли…
Герда вырывает у меня свою ладонь, по которой я водил пальцем, наслаждаясь ее искренним замешательством.
- Прекрати! Не знаю я ни одного Марио, потому и спрашиваю…
Да уж, страх перед полетами явно расшатывает нервную систему и плохо влияет на память.
Я откидываюсь в своем кресле и с самым серьезным видом, на который я был способен в ту минуту, осуждающе объясняю Герде:
- Хорошо же ты помнишь добрые дела! Как какой?! Марио Чиконе… тот, что помогал нам выпутаться тогда из твоей «римской истории»…
Герда на секунду задумывается, восстанавливая в памяти события прошлых лет.
- Ооооо… я как-то о нем не подумала…
- Зато он подумал о тебе.
Герда вопросительно смотрит на меня.
- Он пригласил нас на свадьбу… на следующую субботу.
- На свадьбу…так неожиданно… а я-то тут причем? – Герда еще более удивленно смотрит на меня.
- Фактически  - ни при чем. Это все итальянская родня. Думаю, и Мирандолина тоже приглашена.
- Бабушка?
- Ну, конечно. Мне вообще странно, что ты не помнишь Марио… Хотя ты была еще совсем маленькой в то время, когда мы жили все вместе в Риме. Неужели не помнишь? Ты ведь целыми днями играла с его кузинами Анной-Марией и Луизой?
Теперь Герда по-настоящему удивлена. Она смешно морщит лоб, стараясь вспомнить то, о чем я говорил.
- Девочек припоминаю, но с трудом могу восстановить в памяти их лица…
- Ты была очень маленькой. А мы с Марио, он младше меня на год, в то лето в Риме отрывались по полной…
Герда улыбается.
- Лет в девять?
- Зря ты так – мы гоняли голубей, пугали нищих и даже вступили в банду… Марио тогда отличился – ему удалось подрезать кошелек у одного зазевавшегося туриста.
- О, Боже!
- Да, потом ему влетело по первое число…, правда, это его не остановило, скорее – наоборот…
- Мда…, так, значит, свадьба…, но мы даже не знаем невесту – все так быстро…
Я недовольно морщусь:
- Марию ты наверняка тоже вспомнишь. Все мы из одной песочницы… И они с Марио, кажется, встречаются уже вечность… Никак не разорвать это порочный круг!
Я снова начинаю злиться, также как и при сегодняшнем разговоре с Марио. Мария ушла девчонка, ищущая наживку по-жирнее. Вот что я о ней думаю. Она всегда, даже в детстве была такой. Но у Марио к ней просто какая-то болезненная страсть! Они встречаются и расстаются лет с шестнадцати (а они ровесники). Причем расстаются они всегда с грандиозным скандалом…. Я никогда не понимал Марио. Миллион раз спрашивал: «Зачем ему все это надо?». Он же (то ли в шутку, но, видимо, нет) отвечал, что никак не может без Марии. Когда ее нет рядом, все идет не так и даже их ссоры это часть его жизни, часть, дающая определенный адреналин. Марио говорит это – любовь. Надеюсь, такая «любовь» меня не коснется…
- Вот как. Но все же – такая скоропалительная женитьба. Гостей приглашают немного заранее.
Я мрачнею еще сильнее, вспоминая рассказ Марио о причинах, толкнувших его на этот брак:
- Некоторые леди  умеют заставить мужчину жениться на них! – зло говорю я.
- Любопытно было бы узнать как? – Герда улыбается, гладя меня по руке, видя, что я зол и просто завелся с полоборота.
- Перестала пить таблетки и результат сего действа скоро невозможно будет скрыть, - объясняю я, устало прикрывая глаза и коря Марио за такую неосторожность – не такой судьбы я желал своему лучшему другу.
Герда молчит, потом вдруг решает вступиться за Марию (ох, уж эта женская солидарность!):
- Может быть, у девушки не осталось иного выхода  - сам ведь сказал,  все тянется уже очень долго. И в детях нет ничего плохого…
Я поворачиваюсь и, глядя Герде в глаза, строго говорю:
- Герда, я категорически осуждаю такое поведение. И дело не в детях. Дело во взаимном желании. Потому, будь добра, выкинь эту ерунду из головы. В том числе и на будущее.
Не надо. Никаких таких глупостей, малыш. Не надо даже думать о том, что это правильно. Дети не вещь и не повод для манипуляций,  также как и брак. Также… как и я. Не позволю. Никогда и ни за что!
Герда смущенно садится ровнее в своем кресле. Она выглядит очень раздосадованной или обиженной. Я корю себя за резкость:
- Не обижайся, просто это очень серьезный вопрос. Я никогда бы не женился на такой женщине. Да, я воспитывал бы ребенка, но ломать себя я не стану никогда!
Герда кивает, сцепляя пальцы:
- Да, да,  конечно, - отвечает она, по-моему, даже не думая.
Странно. Мне вдруг становится не по себе. Холодок подозрения ползет по спине.
- Хм, надеюсь, у нас… с тобой в этом вопросе все в порядке?
- Да, да, конечно.
- Хорошо, - киваю я, честно говоря, выдыхая. Ну, конечно, Герда никогда не станет шутить с такими вопросами. Она слишком серьезная и не так воспитана. Просто она очень эмоциональная и, наверняка, восприняла эту историю близко к сердцу… Да и, тут есть над чем подумать. Ситуация банальная, но не простая.
- Я выйду…в  туалет…
Герда нервно ищет что-то в сумочке.
- С тобой все в порядке?
- Да, все хорошо, - немного машинально отвечает Герда, для убедительности улыбаясь. И все же она будто не в себе. Я списываю ее нервозность на сложность всего происходящего: Юкки, перелеты, этот разговор. Потому, что я очень устал и не хочу копаться и выискивать истинные причины ее тревоги. Герда уходит, а я закрываю глаза. Этот день, вернее, дни, с учетом того сколько я проспал за последние двое суток, окончательно вымотали меня. Глаза будто налились свинцом. Не знаю, как скоро Герда вернулась, так как проснулся я, когда пилот объявил о посадке.
Пробираясь к гостинице по особенно душному после свежести острова Гонконгу, мы с Гердой почти не разговаривали. Оба устали и хотели скорее добрать до душа и кровати. Еще хотелось есть. Потому, полные мыслей об удовлетворении простейших физических потребностей, мы молча следили за потоком машин, который сливается в единый светящийся муравейник. В гостинице нас встречают, объявляя, что номера готовы и в нашем распоряжении, так же как и билеты до Энска на завтрашний утренний рейс. Благодарю администратора. Надо не забыть вписать в счет хорошие чаевые.
- И еще один момент. Нам надо выписать мисс Сполетто из ее номера. Она остановится в моем.
Герда как-то странно смотрит на меня. Надеюсь, что ничем ее не обидел.
- Да, конечно, - невозмутимо отвечает администратор, - Сейчас все сделаем.
- Мисс Сполетто еще нужна нам или она может пойти собирать вещи,  которые остались в номере?
- Она может поставить подписи и позже. Нужно решить некоторые вопросы… по оплате.
- Хорошо, - я наклоняюсь ближе к Герде и тихо, стараясь, чтобы слышала только она, говорю, - Малыш, бегом собирай вещи, и я жду тебя у себя в номере.
Герда кивает и уходит. Я же оплачиваю ее номер, заказываю ужин и поднимаюсь к себе в пентхаус. Надеюсь, Герде понравится мой сюрприз…
_________________

Остров Санья – Гонконг

Не обманом, просто сложилось –
Мысли, память, все стерло разом…
Вмиг пропала и закружилась
В твоем омуте кареглазом…
Не обманом, только молчанием,
Недоверием недосказанным…
От тебя ль убегать отчаянно,
От себя ли – какая разница.
 
Ты едва успеваешь выпить кофе, как объявляют посадку. Со страхом смотрю на огромное окно аэропорта, за которым ураганный ветер клонит книзу верхушки деревьев. Свинцово-серое небо, тяжелое, предгрозовое. Как можно лететь в такую погоду? Но, может, ветер разгонит тучи, не дураки же тут все, в самом деле, знают, что делают, раз выпускают самолет в небо, – пытаюсь успокоить сама себя. Получается не особо.
Сажусь в самолетное кресло, как на пыточный стул, цепляясь руками за подлокотники и закрывая глаза. Лайнер выруливает на взлетную полосу. Разбег… Набор высоты… Уши закладывает… Пальцы сжимают кресло и твою руку. Даже на шутку почти не реагирую…
– Хочешь, расскажу, кто мне звонил? – ты знал, о чем спросить, чтобы я забыла о полете. Только вот как не показать, что меня это так волнует?
– Расскажи, может быть, так отвлекусь от этой жуткой тряски… – говорю после хорошо выдержанной паузы спокойно и лениво, словно мне не очень-то интересно, но… надо отвлечься.
– Мне звонил Марио, – улыбаясь, целуешь мои пальцы.
1:0 – твой выигрыш слишком явен.
– И какой же Марио тебе звонил? – мужское имя, произнесенное тобой вместо ожидаемого женского напрочь выбивает все мысли, и я никак не могу понять, о ком идет речь.
– И скольких же Марио ты знаешь, малыш? – судя по твоему ответу, звонившего тебе должна помнить хорошо.
– При чем тут это?! – отвечаю, неожиданно краснея, словно ты уличил меня в чем-то предосудительном.
– Ну как же, – твои губы растягиваются в улыбке, – мне очень важно знать их всех – фамилии, явки, пароли… – твой палец водит круги по моей ладони, лишая способности соображать и не только здраво, а вообще…
– Прекрати! Не знаю я ни одного Марио, потому и спрашиваю… – вырываю руку и смотрю на тебя в упор. Что за шутки, в самом деле?
– Хорошо же ты помнишь добрые дела! Как какой?! Марио Чиконе… тот, что помогал нам выпутаться тогда из твоей «римской истории»… – напоминаешь серьезным тоном.
Марио? Господи, ну конечно? Именно он помог тогда нам с Ро. Но это был первый и последний раз, когда я его видела. Потому и забыла.
– Ооооо… я как-то о нем не подумала…
– Зато он подумал о тебе, – это что-то новенькое.
– Он пригласил нас на свадьбу… на следующую субботу.
– На свадьбу…так неожиданно… а я-то тут причем? – удивленно поднимаю бровь. С какой стати?
Ты пускаешься в пространные объяснения насчет нашей итальянской родни, правда, я так и не понимаю, чьей именно, видимо все-таки моей, поскольку бабушку тоже пригласили на свадьбу. И я, оказывается, играла в детстве с кузинами этого Марио, когда меня привозили к родственникам в Рим на лето.
– Девочек припоминаю, но с трудом могу восстановить в памяти их лица… – сколько мне тогда было – года два, три?
– Ты была очень маленькой. А мы с Марио, он младше меня на год, в то лето в Риме отрывались по полной… – охотно верю, но в самом деле практически ничего не помню.
– Лет в девять? – смотрю на тебя, скептически улыбаясь.
Дальше следует рассказ про ваши шалости и последовавшее за ними наказание, и я совершенно искренне веселюсь, представляя незадачливого туриста и окончательно вспомнив Марио. Все это весело, но что за скоропалительная свадьба?
– Мда…, так, значит, свадьба…, но мы даже не знаем невесту – все так быстро… – похоже, тут что-то не совсем так весело, как хотелось бы.
Марию – невесту Марио, я, оказывается, тоже должна знать, потому что они встречаются Бог весть сколько, но пожениться решили недавно и… неожиданно.
Судя по твоим словам, Марио вынужден жениться… Мария в положении…
Из женской солидарности пытаюсь защитить девушку, хотя лично мне не нравится подобный способ поторопить парня со свадьбой. И тут до меня, наконец, доходит смысл сказанной тобой фразы…
«Перестала пить таблетки…»
…таблетки, мои таблетки. Какое сегодня число? Мысленно пытаюсь сопоставить даты, когда слышу:
– Герда, я категорически осуждаю такое поведение. И дело не в детях. Дело во взаимном желании. Потому, будь добра, выкинь эту ерунду из головы. В том числе и на будущее.
Что? О чем ты говоришь? Какое будущее? Чье? Я? Да я никогда… Опять пытаюсь посчитать, но никак не могу сосредоточиться, как сквозь вату слыша твое «никогда бы не женился». Да я и сама никогда бы… Господи, какое сегодня число? Сколько прошло дней?
– Да, да, конечно, – машинально киваю, думая о своем, снова и снова пытаясь вычислить.
– Хм, надеюсь, у нас… с тобой в этом вопросе все в порядке? – спрашиваешь, резко повернувшись в мою сторону.
– Да, да, конечно, – отвечаю как можно увереннее, но Боже, я совершенно не уверена ни в чем.
– Хорошо, – слышу твой облегченный вздох, только сама пока не могу вздохнуть с облегчением.
– Я выйду…в  туалет… – открывая сумку, ищу там косметичку.
– С тобой все в порядке? – конечно, нет, но разве могу я тебе об этом сказать, после такой отповеди? Мне нужно, просто необходимо побыть одной, сосредоточиться и посчитать, наконец, даты.
– Да, все хорошо, – киваю, пытаясь улыбнуться, вскакиваю с кресла и пробираюсь к проходу. У идущей навстречу стюардессы беру бутылочку «Перье» и скрываюсь в кабинке.
Опускаю крышку унитаза и буквально падаю на него. Ноги не держат.
Так, спокойно. Главное, все вспомнить и посчитать. В косметичке должен быть календарик. Вот. Все правильно. Прошлый цикл приема закончился еще в Энске. Неделя. Неделя будет… Была… Чтооо???? Былааа??? Позавчера… Проверяю еще раз… Да. Позавчера. Я же вспомнила об этом утром после банкета, когда обрадовалась, что …ничего не было.
Трясущимися руками ищу в косметичке блистер с таблетками.
Два дня… Два лишних дня… таких замечательных… великолепных… потрясающих дня…
Господи, какая же я дура!!! И что теперь делать? Врач говорила, что ничего страшного, если пропустить пару дней… Да, если ничего не было… А если было?
Открываю блистер, высыпаю на ладонь две таблетки. Или хватит одной?
Руки дрожат, никак не могу открыть бутылку…
Выпиваю одну таблетку и еще какое-то время сижу, прислушиваясь к себе…
Нет… Этого не должно случиться... Только не это... Не сейчас... Не со мной...
Это обман, насилие, это… нечестно… Я не могу так с тобой поступить…
Но может быть, все обойдется? Так хочется на это надеяться, потому что иначе…
Лучше об этом не думать…
Еще какое-то время сижу, приходя в себя, потом умываюсь и возвращаюсь на место.
Ты спишь. Ласково смотрю на твое улыбающееся лицо. И…молчу… Не могу заставить себя рассказать тебе все… После того что ты сказал… Не могу… Просто очень надеюсь, что все обойдется… Закрываю глаза и твержу это, как мантру…
Да, Герда, за удовольствие надо платить, но такая цена кажется мне непомерно высокой.
 
Путь до гостиницы помню смутно – в машине дремала, да и ты, похоже, не особо отдохнул в самолете, поэтому тоже молчал.
У стойки администратора машинально отдаю документы, когда ты просишь девушку выписать меня из старого номера. Я почти не слышу, о чем идет разговор, думая о своем. Надеясь, что все обойдется. Очень надеясь… Три недели томительного ожидания… Все будет хорошо… Должно быть…
Кажется, мне уже можно идти…
– Малыш, бегом собирай вещи, и я жду тебя у себя в номере, – от твоего дыхания мурашки пробегают по коже. Тело реагирует мгновенно, и с этим я ничего не могу поделать… Киваю и иду к себе в номер. Какая злая ирония судьбы… Еще пару часов назад я была так счастлива…
 
Поднимаюсь на свой этаж, открываю дверь и замираю на пороге комнаты.
У изголовья кровати – роскошный букет цветов. Точно знаю, что это ты, только где ты нашел в Гонконге белые тюльпаны… А на кровати – коробки с логотипом VS. Подхожу на негнущихся ногах, открываю их поочередно – черное, белое, кремовое – кружево, шелк. Такое красивое… Пальцы касаются нежного материала, я сползаю на пол и, уткнувшись в одеяло, реву в голос. Захлебываюсь, зажимаю руками рот, чтобы не кричать, и никак не могу успокоиться…
 
Постепенно рыдания стихают, и я успокаиваюсь… Иду в ванную, долго плещу на лицо холодной водой, но скрыть следы слез полностью не удается…
Понимаю, что ты ждешь меня, но явиться в таком виде? Надо хотя бы прийти в себя…
Мне бы выговориться, посоветоваться, но это только дома, хотя и дома не знаю, с кем я смогу об этом поговорить… Рассказать тебе – страшно. И не потому что не доверяю… Нет… Но после того, что ты сказал… Это просто …невозможно…
 
Хожу по комнате, машинально собирая вещи и думая… в конце концов прихожу к выводу, что если что-то случилось, то это уже произошло, и изменить я ничего не в силах. Надо просто ждать. Три недели. Ждать и надеяться. И… быть с тобой, потому что, …возможно, это все время, что у нас осталось…

»» 25.07.14 22:28 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

По дороге в город.
Решение уехать из родного городка не было спонтанным. Я давно хотела это сделать, вот только почему то всегда находила повод остаться. Сначала, это были родители, потом работа, ну и наконец Он. Сейчас меня уже ничего не держит, и вот я сажусь в автобус и еду как можно дальше отсюда, от места где была безмерно счастлива.
Я должна была уехать. Слишком тяжело быть там, где все напоминает о Нем.
Моё место у окна, и я бездумно смотрю на дорогу: на проплывающие мимо деревья, на бескрайние луга. Через открытое окно вдыхаю аромат разнотравья с горькой ноткой полыни. Гоню мысли о Нем прочь, но, все равно, одна непрошенная слезинка скатывается по щеке, и я прикусываю губу, чтобы не разрыдаться.
Его нет. Он ушёл. Навсегда.- Твержу я себе, - Ты должна продолжать жить.
Но это не слишком то помогает. Стоит мне хоть на секунду закрыть глаза, как я вижу его улыбающееся лицо, его тёмные волнистые волосы и яркие пронзительные синие глаза, в которых я тонула, совсем забыв о своём умении плавать. Но все это в прошлом. Его больше нет, и мне никогда уже не услышать его такой заразительный смех, не ощутить тепло его рук, сердце больше не будет сладко замирать в предвкушении от звука его голоса.
Нет. Все. Хватит! Я должна начать все с начала. Или хотя бы попытаться.
Автобус привёз меня в город под названием Энск. Я не случайно выбрала именно его. Во-первых, Энск от моего родного городка отделяют сотни километров, во-вторых, здесь меня никто не знает и я не получу нежданный привет из прошлого, и в-третьих, если не считать того, что при изменении всего двух букв в названии города, получится Его имя, то меня словно магнитом тянуло сюда.
Устроившись в гостиннице, я отправилась на экскурсию. Ноги привели меня на главную площадь, в центре которой стоял изумительной красоты фонтан. По легенде, если бросить монетку и загадать желание, оно обязательно сбудется. Улыбнувшись, я достала монетку и стараясь не думать о том, какую прибыль имеют те, кто чистит этот фонтан, подбросила монетку и произнесла:
- Я начну все с начала. Я буду сильной. Ради тебя...
С лёгким бульком монетка ушла под воду.

»» 29.07.14 21:20 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Гонконг.

Girl I wanna get to know you better
Maybe we can spend a night together
First love will last forever
And ever forever. (с)


Вот я в номере. Воспоминания вихрем кружатся перед глазами, мелькая разноцветными картинками. Вот Герда, ругаясь, колотит меня кулачками. Вот она плачет в душе. А вот сладко спит в моей кровати…. Кажется, что это все было так давно. А ведь прошло всего три неполных дня. Но как они изменили все. Почему теперь моя жизнь кажется мне наполненной какой-то особенной радостью? Почему мне постоянно хочется улыбаться, будто нет бед и забот в этом мире? Почему мне хочется, чтобы она всегда была рядом?
«Боже, Кай, какой же ты романтик!» - смеюсь про себя, кидая сумку на диван, на котором я спал в ту ночь… Романтик не романтик, но что-то со мной происходит. Что-то внутри зажглось странным теплым огоньком и разгорается все сильнее. С каждым ее вздохом. С каждой улыбкой. С каждым поцелуем. С каждым взглядом.
«Кай, Кай, хватит тебе… к чему все это? Разве ты не проходил эти душевные метания…И что из этого вышло?» - ворчит кто-то внутри меня, пытаясь сохранить во мне остатки здравомыслия.
«Но Герда – это не Кейт!»
И снова эта холодная боль внутри. Дышать тяжело. Я сжимаю руками спинку дивана.
Да что это со мной? Похоже, пора пройти какой-нибудь обследование…
Звонит телефон. Очень некстати!
Кое-как разогнувшись, достаю мобильный из кармана пиджака и смотрю на дисплей. Вот только этого сейчас и не хватало. Однако мне уже лучше, только немного трудно дышать. Боль ушла также резко, как и появилась. И все же странно. Телефон продолжает звонить. Нажимаю ответ.
- Да, Лора, я слушаю тебя.
- Алло, привет.
- Привет, - отвечаю сухо.  На том конце провода слышат мою реакцию и немного мешкают, однако, говорящий, вернее, говорящая все же решает продолжить беседу.
- Хотела узнать как твои дела? Мы столько времени не виделись, я уже начала переживать…. Даже звонила на работу, но там сказали тебя нет…
- Лора, - почти рычу я. Кажется, кое-кто попутал берега, как говорится! У нас была четкая договорённость – никаких надоедающих звонков, когда надо, когда я решу, тогда …черт, но звонить на работу – это вообще перебор!
- Знаю, знаю, - перебивает она меня, - Не беспокойся. Я не представилась твоей любовницей, - Лора делает многозначительную паузу.
- Спасибо тебе большое, - отвечаю я с сарказмом.
- Сказала, что звоню по работе…
- Как мило, надеюсь, придумала что-нибудь толковое? – не сдерживаясь, язвлю я.
Лора обиженно молчит. Прямо сейчас вижу как она, закусив губу, пытается максимально показать, насколько задеты ее чувства:
- Вообще-то да. То, что я нынче не работаю, не говорит о том, что я никогда не работала, и что у меня нет никакой профессии.
- Охотно верю, - пора заканчивать этот базар. Непроизвольно кидаю взгляд на часы – что-то Герды долго нет, - Так и что ты хотела?
- Узнать как ты? И … я соскучилась, Кай, - мурлычет Лора.
- Я нормально. И далеко. И, кажется, мы договаривались, что ты не будешь тревожить меня звонками?
Лора снова молчит. Снова обижена. А мне наплевать. Уговор есть уговор. Мы сразу все расставили по местам. Черт. Конечно, не очень культурно не звонить женщине почти два месяца, но что поделаешь – сначала работа, теперь…потом…Герда. Откровенно говоря, наличие Лоры, которая ждет моего звонка, вообще вылетело у меня из головы.
- Кай, послушай, я все помню. Мы договорились. Но всему есть предел. Ты пропал почти на два месяца! Что прикажешь мне думать и как это понимать? – Лора начинает злиться. В общем-то, вполне оправдано, -  И… я все же очень соскучилась, - она снова пытается сменить гнев на милость.
- Я работаю, - вздыхаю, немного приходя в бешенство от необходимости объяснять очевидные вещи.
Ага, работаешь и спишь с другой!
Черт!
- Лора, послушай, завтра я прилечу в Энск. Думаю, нам надо встретиться и все обсудить.
- Кай…, - жалобно тянет она, - Ты… лучше …ты лучше скажи мне все сейчас…, я не хочу ждать до завтра…, - Лора берет себя в руки и зло продолжает, - Я и так ждала тебя черт знает сколько! Знаешь, ты не единственный такой в этом мире!
Вот как?!
- Любопытно.
- Ничего любопытного. Может быть, мне тоже есть, что тебе сказать!
Какие мы! Видимо, перед Лорой маячит перспектива нового богатого ухажера. Ну что ж, самое время нам обоим сменить ориентиры. Хотя, отношения с Лорой меня вполне устраивали. Они классически вписывались в мою теорию и, наверное, потому мы были с ней так долго.
- Знаешь, кое-кто сделал мне предложение…, - продолжает она.
О, даже так. Брак это куда круче. Только не знал, что ее это интересует.
- Но если ты все же…, в общем подумай…. Мне хорошо с тобой…, - говорит немного запинаясь Лора и мне становится ее по-настоящему жалко.
- Лора, давай не по телефону, окей?
Она печально выдыхает:
- Хорошо.
- Я позвоню тебе, как буду в Энске, и согласуем встречу.
Лора молчит.
- И все же подумай, Кай. Мы с тобой почти год вместе и… это ведь все не просто так? – спрашивает Лора в последней попытке понять мое настроение или убедить себя, что на самом деле все хорошо, хотя она прекрасно понимает, что говорить мы будем о разрыве.
- Лора, послушай, все не просто так. Я очень ценил наши отношения и тебя…
- Ты говоришь в прошедшем времени…
- Лора… давай поговорим не по телефону.
Она молчит, решая, стоит ли ей мучиться в неведении еще день. Чаша перевешивает в пользу надежды на лучшее.
- Ладно, пока, до завтра…
Еле слышно щелкает замок входной двери в номер.
- До встречи, Лора.
Лора кладет трубку первой. Я слушаю долгие гудки, думая о том, что порой в жизни все происходит будто по задуманному сценарию – вот почему именно сейчас она решила позвонить мне? Наверное, женщины что-то такое чувствуют. Я не хочу обижать Лору. Она неплохой человек и была мне прекрасной любовницей. Но иначе не получится. Теперь, когда есть Герда… Сама мысль о ком-то другом кажется мне порочной… кАжется, я схожу с ума… Даю отбой и поворачиваюсь от окна, глядя в которое стоял, пока говорил с Лорой. Бросаю взгляд на двери, в небольшом коридоре номера стоит Герда. На секунду замираю, как будто меня застали на месте преступления. Сердце вдруг пропускает удар. Брось, Кай, не глупи!
Герда стоит спиной ко мне, держа за ручку чемодан со своими вещами. Другой рукой она прижимает к себе букет с цветами. Все-таки китайцы нашли белые тюльпаны, как я и просил… Местный персонал явно заслужил самые большие чаевые…
А Герда стоит, не шевелясь. Снова не решается сделать шаг навстречу мне. Она явно слышала мой разговор. Только какую его часть? А, впрочем, какая разница? Ведь разговор был вовсе не о тайной встрече с любовницей…Как раз - наоборот.
Герда чувствует меня. Знает, что я уже рядом. Цветы медленно, белыми, грустными каплями падают на пол.
Милая, может быть, стоит верить в меня? Неужели я дал повод считать меня подлецом?
- Ты долго собиралась, - говорю я, подходя к ней и улыбаясь. Наклоняюсь, поднимая несколько цветов и кладу их на столик у входа. Молчание затягивается. Хочу взять чемодан с вещами.  Потом пытаюсь повернуть Герду к себе лицом. Но она стоит будто окаменев. Тогда обхожу ее, невольно приминая несколько белоснежных бутонов. Приподнимаю ее лицо за подбородок. Да она плакала! Или сейчас заплачет… Не знаю что лучше, но однозначно я не хочу видеть ее слез, тем более, что ничего такого, что могло бы их вызвать не произошло. Но, видимо, Герда слышала только последнюю фразу, из чего сделал совершенно не правильные выводы.
Снова теряюсь в догадках. Снова эта недосказанность. Своенравная гордость тут же, подняв свою змеиную голову, шепчет мне, что все эти сложности мне ни к чему. Я немного раздражаюсь, потому что чувствую себя виноватым, тогда как не сделал и даже не думал делать что-то, отчего мог мы испытывать это. Что за детский сад?
Но я гоню прочь эти мысли. Только не сейчас. Кто-то из нас должен не сдаваться.
- Что такое? – спрашиваю, делая вид, будто ничего не произошло. Да, в общем-то, ничего и не произошло. Пусть скажет сама. Мне не в чем оправдываться.
- Все нормально, - отвечает Герда, пряча от меня глаза.
- Уверена?
Слегка злюсь.
- Да.
- Тогда давай мне чемодан.
Герда разжимает пальцы, и я беру чемодан. Герда стоит, не зная, что ей делать дальше.
- Ну, малыш, давай-ка ты расскажешь мне, что с тобой случилось? - говорю я, обнимая Герду. Она вздрагивает, будто задумалась о чем-то очень глубоко, а я вывел ее из этого транса. Удивленно смотрю на Герду. Неужели мой разговор с Лорой так сильно задел ее? Герда замечает мое удивление и тут же пытается нацепить на лицо улыбку:
- Я просто очень устала.
Имеет место быть. Устал и я. И, может быть, не стоит лезть глубже? К чему тебе это, Кай? Брось.
Я убеждаю себя. И соглашаюсь сам с собой. Мне легче и проще сделать вид, что я поверил.
Недомолвки. Недосказанность. Неверие.
Скольким людям эти «не» попортили жизнь?
Отпускаю Герду, размыкая объятья, беру ее чемодан и несу в спальню, печально глядя на ломающиеся под ногами сочные стебли тюльпанов. Герда бредет за мной, осматриваясь, будто никогда не видела этого номера. И я понимаю, что и ее накрывает волной тех же воспоминаний, что и меня. Герда проводит рукой по косяку двери.
Именно тут я прижимал ее к себе, желая больше жизни. И именно тут говорил ей те злые слова…
Герда грустно улыбается.
- Я и сам не верю, что прошло всего почти три дня…, - вырывается у меня.
Герда недоуменно смотрит на меня. Такая откровенность у меня не в чести. Обычно я либо отшучиваюсь, либо молчу, либо перевожу разговор на более серьезную тему. Я не умею быть открытым…, как она…, уж не знаю, хорошо это или плохо?
- И мне не верится…,  - Герда долго смотрит на меня, будто решая, стоит ли говорить, стоит ли доверять, потом все же произносит, - Мы как будто попали в зазеркалье, только правильное и хорошее, а теперь вернулись в реальность…
Она присаживается на край кровати, рукой разглаживая невидимые глазу складки. Судя по тону, реальность оказалась для Герды очень мрачной. Да уж. Она еще более чувствительна, чем я думал. Я присаживаюсь на корточки рядом, лицом к ней и беру за руку:
- Но ведь… нам самим решать, какой будет эта реальность…, - говорю я, целуя ее ладонь, потом коленку, на которой лежит рука.
Герда долго смотрит на меня. Потом вдруг обхватывает мое лицо ладонями:
- Ты прав, Кай, только нам…
Потом целует меня. По-настоящему. Глубоко. Жарко и страстно. Меня тут же накрывает волна горячего желания сдобренного чем-то еще… похожим… на нежность…
Мы буквально валимся на пол, яростно целуясь и снова скидывая с себя такую ненужную одежду. Она, выгибаясь дугой, как ласковая кошка, трется грудью об меня, заставляя изнывать от нетерпения. Хочу повернуть ее, положив на спину. Но Герда удерживает меня, оставаясь сидеть сверху. И снова трется и поводит бедрами. Не дает мне мыслить. Да я и не хочу ни о чем думать. Только отдаться во власть ей, этой маленькой амазонки. Герда чувствует, как я возбужден. Ласкает меня рукой, вызывая хриплый стон. Провожу рукой по ее бедрам, лаская в ответ, отодвигаю трусики. Герда выгибается навстречу моим рукам, ускоряя движения. Ты, что же ты творишь?! Снова хочу поменять нас местами, хочу скорее быть в тебе. Но Герда не дает мне двинуться. Она, не снимая трусиков, а лишь еще сильнее отодвинув их, впускает меня, начиная мерные, ритмичные движения. Я будто плыву, и тело мое плавится под ее руками и бедрами. Она наклоняется, чтобы поцеловать меня, немного сбавляя темп. «По-моему, кто-то устал…» -  улыбаюсь я и переворачиваю-таки Геру на спину, яростно врываясь в нее, заставляя стонать от желания. Утверждая, что я хозяин положения. Принимая ее капитуляцию. Наше хриплое дыхание смешивается. Еще рывок, еще немного. Герда выгибается навстречу мне, затихая, а я падаю к ней, ловя губами ее стон.
Мне кажется, она прошептала: «Будь со мной…».
Мне кажется, я и так – твой…
И вот все снова становится таким же радужным. Мы попробовали перенести наше зазеркалье в реальную жизнь. И, пока, это работает. Мы принимаем душ, потом заказываем ужин. Герда благодарит меня за подарки,  аккуратно собирая в вазу уцелевшие цветы. Подумав, я сообщаю, что, как мне кажется, я имею право на приватную демонстрацию, подаренного мною кружева. Раз уж Герда ходит по подиуму перед всеми…. То я, пользуясь особым положением, прошу ее показать, как что сидит непосредственно на ней. Герда, смеясь, соглашается, что я заслужил приватный показ. Она усаживает меня на диван, потом дает объявление, стоя в дверях в моей рубашке, застегнутой на одну лишь маленькую пуговицу, и скрывается в другой комнате, чтобы переодеться. Потом с гордо поднятой головой вышагивает передо мной, демонстративно виляя бедрами и слишком уж призывно выгибая спинку. Не могу оторвать от нее взгляда, пожирая глазами каждую линию ее тела. Я в очередной раз поражаюсь тому, что ничего не знал о Герде и … как оказалось, ничего не видел. А ведь тут не просто есть на что посмотреть. У нее умопомрачительная фигура: тонкая талия, длинные ноги…. Все это в совокупности с волосами, в которые будто вплетены золотые и платиновые пряди, с этими сладкими губами…
- Нууууу, - интересуется Герда, облокотившись бедром на дверной косяк, - Что скажешь?
Ее глаза светятся озорным блеском.
Хочу поцеловать тебя…
- Хммм, надо сказать у меня хороший вкус…, - лениво тяну я, следя за реакцией Герды. Она просто в миг меняется в лице и, вижу по глазам, ищет чтобы такое в меня запустить.
- Ах, ты!
Только и остается сказать ей, потому что ничего подходящего для броска рядом нет.
Ты такая сладкая…
Я встаю и быстро прижимаю Герду к себе:
- А если серьезно…, - смотрю в ее глаза, - Лучше всего ты смотришься … без ничего, - говорю я, подталкивая Герду в спальню, в которой происходили переодевания.
Немного позже приносят наш ужин, и мы едим на огромном балконе (вот в чем безусловный плюс пентхауса, как оказалось), куда вытаскиваем подушки от дивана, любуясь закатом и шумным потоком машин и пешеходов внизу. Пьем шампанское, хоть я и не люблю этот напиток за его непредсказуемость, но атмосфера настраивает именно на него. Потом долго лежим и молчим. А потом засыпаем, обнявшись.
Дневная удушливая жара к утру сменилась вполне ощутимой прохладой. Я просыпаюсь от того, что сильно замерз. Ну, еще бы – мы ведь так и уснули на балконе под открытым небом! Осторожно бужу Герду, и мы, сонные, шатаясь и держась друг за друга, бредем к кровати, тут же забираясь под теплое одеяло, досыпать оставшееся часы уже наступившего утра.
Нас будит телефонный звонок портье, о котором я заранее просил. И совершенно не напрасно, так как, думаю, мы бы проспали минимум до обеда.
- Уже пора вставать? – шепчет Герда,  не открывая глаз.
- К сожалению, малыш, через два с половиной часа самолет. А нам надо успеть собраться, поесть и заранее добраться до аэропорта,  - отвечаю я, положив трубку и целуя Герду в лоб.
- Ууууух, как не хочется…
- И мне.
Забираюсь обратно под одеяло, обнимая Герду. Она тут же кладет голову мне на плечо, сладко прижимаясь поближе, и закрывает глаза. Я целую ее в висок.
- Мы уснули на балконе…
- Ага.
Герда проводит рукой по моей груди. Мы оба лежим улыбаясь.
- Надо вставать, малыш….
- Ну, еще немножко…
- Неа, строгий босс Кай вернулся, - я начинаю щекотать Герду. Она визжит от неожиданности, да и щекотку она не очень-то любит.
- Ну-ка марш в душ, мисс Сполетто!
- Перестань, - сквозь смех, задыхаясь, умолят Герда, - Не могу больше!
- Тогда  - в душ!
- Хорошо, хорошо.
Герда выбирается из кровати и, перед уходом показав мне язык, скрывается за дверью.
В итоге мы успеваем даже размеренно позавтракать и приехать в аэропорт за час до вылета. В этот раз полет проходит гладко, без всяких там турбулентностей,  и Герда почти не нервничает, только на взлете и при посадке. На всякий случай, я все равно держу ее за руку.

»» 04.08.14 23:00 Квартиры и Дома
_________________

Гонконг

Шелк белых роз на белых простынях…
И нежность рук – хрустальные касанья…
И блики звезд в ласкающих огнях…
И терпкий вкус безумного желанья…
Закрыв глаза, припомню каждый миг…
И каждый вздох, горячий, словно пламя…
И тихий шепот, сорванный на крик…
Восторг… и предвкушенье ожиданья (с)
 
Три недели, всего три недели, – звучит в голове, как заклинание, пока я механически передвигаясь по комнате, собираю вещи в чемодан – платья, белье, обувь, все подряд, не разбирая толком. Более аккуратно пакую твои подарки и под верхнюю крышку – одежду на завтра в самолет – простую и удобную. Но это завтра, а сегодня, сейчас я одеваюсь, красиво и тщательно подбирая вещи. Для тебя. Кружевное белье со стрингами. Чулки, короткое облегающее платье. Знаю, оно мне очень идет. Волосы просто расчесываю, и они крупными волнами спадают на плечи. Вот только с лицом ничего сделать не могу – не хочу усердствовать с макияжем, а без сильного грима следы слез все равно видны… Ну что ж поделать… Вздохнув, сажусь на кровать, вынимаю из вазы цветы – не оставлять же их в пустом номере – и опускаю в них лицо…
Тут же накрывает волна воспоминаний – белые тюльпаны на моих коленях как просьба о прощении за то, чего ты не совершал, и поездка на каток, когда ты при всех назвал меня своей девушкой… Еще один букет, что ты принес мне в больницу, когда снял виллу на берегу и сказал, что хочешь за мной ухаживать…
А потом… потом мы оба спрятались каждый в свою раковину, не желая оттуда выходить, думая пересидеть и успокоиться, но – не вышло. Нас тянет друг другу так, что сопротивляться этому невозможно… И похоже, мы оба решили капитулировать… и отдаться во власть этого притяжения, этого сладкого безумия… только вот что дальше?
Как хорошо, волшебно, неописуемо хорошо было на острове. Эти ночь и день вместили в себя так много…
И как странно все обернулось теперь. И как нелепо… Почему с тобой рядом я забываю обо всем? Перестаю думать и соображать… Это, наверное, неправильно… Должна же быть какая-то разумная середина? Или я так и буду терять рассудок и отдаваться на волю чувств и ощущений… Кто б еще сказал – как оно, это «правильно»? И где грань разумного, через которую нельзя переступать, чтобы не наломать дров…
 
Дверь в твой номер приоткрыта, поэтому вхожу без стука и замираю почти у порога, слыша твой голос. По телефону…
– До встречи, Лора. – Лора? Твоя последняя пассия? Интересно, зачем ты ей позвонил? И зачем собираешься встретиться? – Внутри меня все противится этому, захлестывает обида, я собираюсь войти и сказать тебе, что мне это неприятно… но останавливаю себя на полушаге… Потому что – не имею на это права… В принципе… А уж тем более теперь, когда скелет в моем шкафу громыхает костями почти во всеуслышание…  Это твоя жизнь, и я не должна в нее вмешиваться. Никто ведь не говорил о чувствах. Только желание… Но… Никаких но… Все было великолепно, потрясающе, волшебно… Но подарок? …Ты разве забыла, Кай всегда делает подарки своим… пассиям… Возвращайся к реальности, малыш (эта фраза вдруг звучит у меня в голове, словно сказанная тобой) и я резко поворачиваюсь – уйти… вернуться к себе, чтобы … чтобы ты не понял, что я слышала, не почувствовал моей ревности… чтобы не заплакать и… не проговориться… От резкого движения тяжелый чемодан заваливается набок, и я едва не роняю его, вынуждено поддерживаю второй рукой, а белые тюльпаны рассыпаются по полу… Смотрю на них растерянно и немного мешкаю… Этих секунд хватает, чтобы ты успел подойти…
Наклоняешься поднять цветы и ласково журишь за долгие сборы, я чувствую твою улыбку, даже не видя ее.
Не надо, пожалуйста, я не смогу, когда ты такой… добрый, ласковый, родной… Я не могу тебя обмануть, но и сказать не могу, тем более что, может, и говорить нечего…
Стою, опустив голову, так и не повернувшись к тебе.
Твои пальцы касаются моего лица. И конечно, ты все прекрасно видишь.
– Что такое? – вопрос застает врасплох, почему-то надеялась, что ты сделаешь вид, будто не замечаешь моего состояния, отнесешь его к волнению, к моей обычной чувствительности, к чему угодно. Главное, что отвечать сейчас я совершенно не готова, потому что не знаю, что сказать.
– Все нормально, – смотрю в пол, не в силах поднять глаза.
– Уверена? – делаешь шаг ко мне, ступая по все еще рассыпанным цветам – не успел поднять все – и я неожиданно чувствую, как им больно… или это говорит моя боль? Будущая? … Сбрасываю оцепенение и отвечаю утвердительно. А что я еще могу сказать? Что я ни в чем не уверена? А зачем? Зачем вообще что-то говорить? Тем более, ты собрался встретиться с Лорой… И я не могу изменить ситуацию… Да и не стану, наверное… Ревновать, цепляться за тебя, унижаться… Нет… Тем более сейчас, когда я нечестна…
– Тогда давай мне чемодан.
Машинально разжимаю пальцы, отдавая тебе рукоять, и продолжаю стоять словно в каком-то оцепенении. Никак не могу сосредоточиться и отбросить свои мысли. Вроде все решила, да и сделать сейчас я ничего не могу, а сказав, только усугублю ситуацию и… потеряю драгоценное время… С другой стороны, кто сказал, что я что-то потеряю? То, что было между нами, останется там, на острове… А тут… Твой неожиданный вопрос и ласковые руки, обнимающие меня, возвращают к действительности.
– Ну, малыш, давай-ка ты расскажешь мне, что с тобой случилось? – Что я могу тебе рассказать? Что я – дура? Ничего не помню и не соображаю? Что? Если б не твоя категоричность… Я бы … может быть… Но сейчас… после той отповеди в самолете… зная твое отношение? Нет… ни за что…
– Я просто очень устала, – с трудом выдавливаю часть правды. Недосказанность мешает, повисает в воздухе, и похоже, ты что-то чувствуешь… Но… вопрос не задан… и я ничего не говорю, к тому же яв самом деле неимоверно устала…
Иду следом за тобой, невольно оглядываясь и вспоминая. Медленно провожу рукой по косяку двери «я не сплю с пьяными женщинами, которые не отдают себе отчета в происходящем», – снова слышу твой злой голос и невольно слегка вздрагиваю, смотрю на тебя, ловя ответный взгляд. Ты тоже помнишь? И про долг, который собирался стребовать? Не оно ли это было? ….Нет, Герда, перестань, не может быть… Это было бы… слишком… цинично… Легкая грустная улыбка трогает мои губы.
– Я и сам не верю, что прошло всего почти три дня… – что ты сказал? Ты ли это? Не успеваю скрыть удивление и поддаюсь порыву. Откровенность за откровенность.
– И мне не верится… – на секунду замолкаю, и все-таки решаюсь произнести. – Мы как будто попали в зазеркалье, только правильное и хорошее, а теперь вернулись в реальность…
Опускаюсь на кровать и сижу, нервничая, руками разглаживая покрывало и глядя в пол, никак не решаясь поднять на тебя глаза. Словно боюсь, что ты прочтешь в них именно то, что я так хочу скрыть.
А ты, ты сегодня какой-то не такой, ты ведешь себя так, словно сказка еще не кончилась, и зазеркалье мы не покинули. Или ты перенес его сюда?
– Но ведь… нам самим решать, какой будет эта реальность…, – теплый голос, этот поцелуй в раскрытую ладонь… Твоя мимолетная ласка переворачивает все внутри. А еще ты сидишь так, что я бы не могла отвести взгляд, даже если б хотела. А я …не хочу… Хочу я совсем другого… Тебя… Сейчас и завтра, и… все это время томительного ожидания… Я не хочу пропустить ни секунды отпущенного нам времени… Хочу запомнить и попрощаться… если… когда… Я не сразу понимаю, что ты говоришь, но едва до меня доходит смысл произнесенной тобой фразы, наклоняюсь чуть ниже и, взяв твое лицо в ладони, произношу:
– Ты прав, Кай, только нам… осталось так мало этой реальности… стоооп, Герда, стооой, не говори ничего – буквально кричит внутренний голос, – не говори, действуй…
Прижаться губами к губам. Ворваться языком в твой рот. Жадно, горячо, как-то даже немного яростно… Слегка толкнуть тебя на спину и сесть сверху…
Запутаться в ворохе одежды, от которой хочется как можно скорее освободиться…
Спешу, словно боясь опоздать… Только вот куда?
Выгибаюсь навстречу, касаясь тебя грудью…
Хочу чувствовать тебя … всюду, хочу командовать, управлять, задавать ритм.
Мне нужна вся твоя страсть и вся нежность, твои руки и губы, весь ты целиком, везде…
Ловлю твой полный желания взгляд и снова изгибаюсь в касании…
Прижаться, потереться, почувствовать твои пальцы, принять тебя и двигаться в едином ритме, вместе… Вверх и вперед…
Целуя, услышать, как ты шепчешь мне в губы «По-моему, кто-то устал…», и уступить, приняв твое право действовать по-своему, твое главенство… тебя… надо мной… во мне… вместе… куда-то высоко к небесам… яркими звездами осыпающимся под прикрытыми веками…
Хриплое дыхание, стон, мой тихий шепот «Будь со мной…», пожалуйста, не уходи… я не хотела тебя обманывать… я не могу тебя обмануть…
 
Постепенно прихожу в себя… Неужели все-таки еще ничего не кончилось? Не веря и веря, провожу пальцем по твоему лицу, улыбающимся губам… обнимаю твои плечи под теплыми струями душа… перебираю руками влажные волосы…
Как же хорошо и удивительно и страшно…
 
Выйдя из душа, приватизирую твою рубашку, висевшую на стуле, а ты так и остаешься в гостиничном халате и босиком – к чему условности, если ужин принесут в номер?
Собираю оставшиеся цветы, ставлю их в вазу. Подхожу к тебе, ласково обнимаю, кладу голову на плечо.
– Спасибо, я была очень тронута, – провожу пальцем по щеке, утыкаясь носом в шею.
– Понравилось? Я рад, – в твоих глазах зажигаются лукавые искорки. – Покажи.
– Что именно? – делаю вид, что не понимаю.
– Хочу приватную демонстрацию, – улыбаясь, проводишь пальцем по моей шее до пуговицы на рубашке. – Показ мод лично для меня. Надо же мне убедиться, что мой подарок сидит на тебе… ммм… Идеально. Раз уж кто-то на подиуме перед всеми…
– Лично, приватно? – отхожу в сторону и хитро смотрю на тебя. – Хорошо. Садись на диван.
– Дамы и господа, вернее, эмм, господин… – показ мод начинается. На подиуме Герда Сполетто, – смеясь, скрываюсь в соседней комнате, где быстро переодеваюсь и выхожу.
В белом.
Гордо поднята голова, шаг от бедра, смотрим строго перед собой. Пройти, прогнуться, повести бедрами. Разворот. Назад.
Кремовое.
Иду, стараясь, не смотреть на тебя, но всей кожей ощущаю твой взгляд, выгибаюсь навстречу, купаюсь в нем…
Третий выход. В черном.
От твоего взгляда становится жарко. Гораздо жарче, чем под софитами на подиуме в БЦ. Но там я так и не ходила. Модель не обращает внимания на зрителей. Она как актриса в театре, хорошая актриса. Играет свою роль. А сейчас я не играю. Живу. Показываю. Предлагаю. Дарю. Лишь тебе. Одному. Только для тебя я такая. Раскрепощенная, дерзкая, жаждущая. Твой взгляд делает меня такой. И ты. Мне хочется раскрыться, полностью довериться, но я не могу… Пока…
Показ закончен. Откидываю волосы назад и встаю, опершись о дверь, чуть скрываясь за ней.
– Нууууу, – хитрая улыбка, – что скажешь?
– Хммм, надо сказать у меня хороший вкус… – ах ты! Не замечаю, что восклицаю это вслух, озабоченная поисками предмета, которым можно в тебя запустить. Ни одной подушки под рукой. Что ж такое!
Через секунду я уже прижата вплотную к тебе.
– А если серьезно… – тону в твоем жаждущем взгляде. – Лучше всего ты смотришься … без ничего, – говоришь, опрокидывая меня на кровать и нависая сверху. Ты тоже…
 
Как хорошо. Как удивительно хорошо. Как в сказке. Только бы эта сказка не кончилась. Сказка, ставшая явью… На время? Насовсем? Лучше не думать…
А внутри – словно пузырьки шампанского, которое мы пьем за ужином… сидя на балконе пентхауза и смотря на расстилающийся под нами Гонконг
И словно пузырьки шампанского – легко, воздушно и очень зыбко – наше будущее…
Что принесет завтра и каким оно будет? Не важно… Важно сейчас… А сейчас хорошо и радостно, тепло, ласково и уютно…
Прижимаюсь к тебе и медленно уплываю в сон, не размыкая объятий…
 
Звонит телефон. Но просыпаться так не хочется.
Слышу, как ты берешь трубку, говоришь кому-то спасибо.
Неужели уже утро и надо вставать?
– Уже пора вставать? – задаю свой вопрос вслух, не открывая глаз.
– К сожалению, малыш, через два с половиной часа самолет. А нам надо успеть собраться, поесть и заранее добраться до аэропорта, – целуешь в лоб, как маленькую.
– Ууууух, как не хочется…
– И мне.
Обнимаю тебя крепче, уютно устраивая голову на твоем плече с твердым намерением спать дальше. Или не спать…
– Мы уснули на балконе…
– Ага, – приоткрывая глаз, игриво провожу пальчиком по твоей груди.
– Надо вставать, малыш…. – ты непреклонен.
– Ну, еще немножко… – канючливо-жалостливым тоном, слегка потягиваясь и сильнее прижимаясь к тебе.
– Неа, строгий босс Кай вернулся, – проказливо смотришь и щекочешь. Взвизгиваю от неожиданности и не могу удержаться от смеха.
– Ну-ка марш в душ, мисс Сполетто! – тоже смеешься и продолжаешь экзекуцию.
– Перестань, – я уже не могу больше смеяться, – не могу больше!
– Тогда – в душ! – опускаешь, легонько шлепнув по попе.
– Хорошо, хорошо, – показав тебе язык, скрываюсь за дверью ванной.
 
Мы даже успеваем не торопясь позавтракать и приехать в аэропорт за час до вылета.

»» 02.08.14 15:52 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Дорога в Лондон - Лондонская квартира герцога Сент-Джона.

Солнце весело играло с облаками - то выглянет, то спрячется.
"Ягуар", летевший по серой ленте шоссе, довольно урчал и чутко откликался на любое движение руля. В переноске на заднем сиденье дремал Маркиз, а рядом со мной сидела Солнышко.
Всё было бы просто замечательно, если бы не кошки, скребущие душу, после разговора с камердинером деда.
Мартин сначала пытался отделаться уклончивыми фразами: заговаривать зубы, не рассказав ничего важного, он умел превосходно - но все же сдался - и выбил почву у меня из-под ног.
Теперь я понял, почему дедушка признал наш брак с Будур - обрадуй я его такой новостью год назад, сразу стал бы просто Патриком Вендхэмом - и почему так настойчиво намекал на необходимость скорейшего появления наследника.
Ребенок - это замечательно, неважно, сын или дочь, но - я посмотрел на Солнышко, прилипшую к стеклу и разглядывающую мелькающие мимо пейзажи - не сейчас. Она сама еще почти ребенок.
- Рик, - Солнышко взглянула на часы и повернулась ко мне. - Время обеда.
Странно, - я посмотрел в зеркало на свернувшегося в клубок кота. - Маркиз молчит, хотя должен уже вопить на весь салон.
Я свернул с дороги в сторону и заглушил мотор.
"Солнышко, проверим подарок от поварихи?"
- Я надеюсь, там будут пирожки! – Будур мечтательно закатила глаза. - Целая корзинка!
Не дожидаясь меня, она дотянулась до корзинки и переставила ее себе на колени.
"Маркиза выпустим? Он не станет есть в переноске".
- Будет есть с нами, - Будур открыла переноску и позвала кота.
Вместо того, чтобы громогласно потребовать свою порцию, Маркиз тихонько вылез из переноски и, проигнорировав (!) корзину, откуда аппетитно пахло жареной курочкой, свернулся под боком у Будур.
"Может, он заболел?"
- Думаешь? - Солнышко погладила Маркиза. – Или давит на жалость?
В ответ на это предположение раздалось проникновенное мяуканье и на морде кота появилось выражение вселенской печали.
"Вы ничего не понимаете! Она меня отвергла - холодно и презрительно! Потребовала родословную и справку о прививках. Я ей принес мышь - жирненькую, молоденькую, минуту назад пойманную, а она испугалась, забралась на кресло и велела немедленно убрать эту гадость и больше на глаза не показываться. Ах, эти чудные зеленые глазки! Они мне всю ночь снились..."
"Раньше он никогда от еды не отказывался. Отломи ему крылышко".
- Бедный Маркиз! - Будур вздохнула, но в глубине ее глаз таились смешинки. – Ты жалуешься нам на бездушную леди Бланшефлер?
Кот замяукал, подтверждая догадку.
- Подумать только, как можно было отвергнуть тебя. Кажется, зеленоглазая блондинка еще пожалеет об этом, а пока скушай это…
Солнышко протянула ему нежное крылышко.
- Поверь мне, это гораздо вкуснее, чем то, что тебе могла предложить строптивая кошечка!
Кот взял крылышко и, спрыгнув на пол, направился к своей миске.
Как и хотела Солнышко, кроме курицы в корзинке оказались еще и ее обожаемые пирожки с грибами - недаром миссис Дэвис целый час подробно расспрашивала меня на кухне о том, что любит миледи.
По правде сказать, не будь я за рулем, предпочел бы выпить, но пока что такой роскоши позволить себе не мог.
"Котеночек, может ты поведешь?" - я передал блокнот Будур и отломил куриную ножку.
Будур прожевала пирожок и удивленно взглянула на меня:
- Ты доверишь мне вести этот автомобиль? Не верю своим глазам, но, пока ты не передумал, меняемся местами.
Забрав корзинку, я перебрался на заднее сиденье.
Если всё действительно так, как рассказал Мартин, это не только многое объясняет, но и меняет. Дед вполне может оставить бизнес, но если он решит не просто уйти, а передать дела мне?
Патрик, ты влип, потому что не сможешь отказаться, хотя ничего в охране не понимаешь! Проклятье!
Я вытащил из внутреннего кармана куртки небольшую плоскую фляжку - теперь можно.
"Bushmills Sherry Cask" - солод, смородина и персики, с долгим послевкусием. Лучший виски для употребления перед визитом к родственникам.
Еще пара глотков...
- Что-то случилось? Мне показалось, ты хочешь напиться… - Будур говорила, не оглядываясь на меня.
"Котеночек, не волнуйся, чтобы напиться, мне требуется гораздо больше. А если я появлюсь пьяным перед тетей, она мне уши оборвет. Поговорим, когда приедем", - сложив записку "самолетиком", я отправил ее через спинку сиденья.
Солнышко прочла и улыбнулась:
- Твоя тетя мне уже нравится, Рик. Надеюсь, это будет взаимно…
Нас обогнал автомобиль с шумной компанией парней и девушек. Парень за рулем посигналил и крикнул, обращаясь к Будур:
- Эй, крошка, перебирайся к нам, ты не пожалеешь!
- Иди к черту, - незлобно огрызнулась она.
И именно в этот момент, я понял, что сейчас мне не нужны родственники - только жена.
"Котеночек, ты не против, если тетю и дядю мы навестим завтра? У них поговорить точно не получится", - второй "самолетик" приземлился Будур на плечо.
- Рик, - Солнышко на секунду обернулась ко мне, - у меня скоро будет ангар из бумажных самолетиков!
Одной рукой удерживая руль, она развернула лист бумаги и прочла мое предложение.
- Надеюсь, нам не придется ночевать в этой машине или под ближайшим кустом?
"Нет, конечно, у деда есть квартира в Лондоне. Переночуем там", - я дописал адрес и отдал блокнот Будур.
Теперь главное - не застрять в пробке.

Два часа спустя.

Консьерж - военный в отставке - если и удивился позднему визиту, то не подал виду. Вежливо поздоровался, поздравил нас с женитьбой, окинув Будур внимательным взглядом - запомнил - и выдал мне запасные ключи.
Вызывать лифт я не стал - второй этаж не десятый - и мы поднялись по лестнице.
Открыв дверь, я пропустил Солнышко вперед и открыл переноску с Маркизом.
Кот, похоже, пришел в себя - спрыгнул на пол и отправился прямо в гостиную. Заново обживать любимое кресло у камина.
- Рик, мы останемся здесь на ночь? - Солнышко осмотрелась вокруг. - Ты здесь раньше бывал?
"Котеночек, я здесь жил, когда решил стать самостоятельным", - я улыбнулся, вспоминая.
- Значит, - Будур подошла ко мне и обняла, - эти комнаты хранят твои воспоминания? Если бы стены говорили...
Нет, вот только этого не надо... Девушки, вечеринки - это тебе совсем ни к чему знать.
"Лучше спроси меня, котеночек. Сам расскажу".
- Мне хочется окунуться в твой мир, узнать, чем ты жил до меня.. - Солнышко заглянула мне в глаза и улыбнулась. - Если не хочешь, можешь не говорить.
"Котеночек, почти все то же самое: только приятелей было больше, да девушки менялись чаще. И соседи в двери стучали, требуя выключить музыку".
Будур уткнулась мне в грудь и прошептала:
- С прошлым покончено, милорд. Теперь ты принадлежишь только мне. Я люблю тебя...
Я подхватил её на руки и понес в спальню.

»» 06.08.14 20:06 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Два года назад. Нью-Йорк.

Если мышеловка захлопнулась, надо хотя бы доесть сыр.

Ночь в камере предварительного заключения прошла хорошо. Конечно, это вам не пятизвездочный отель, где персонал из кожи вон лезет, обслуживая вас и пытаясь предугадать ваши желания, но нас никто не пытался убить. А мог ли бы. Ожидая пока вернут, отобранные копами вещи, я разминал напряженные мышцы, а особенно левое предплечье и само плечо, кои Элли на эту ночь решила обустроить своей подушкой. Кто бы мог подумать, что голова такой хрупкой девочки может весить так много? Уж точно не я. Сама Эл стояла немного в стороне, о чем-то разговаривая со своим адвокатом. И, судя по выражению ее лица, Элли этот разговор не особо нравился. Нет, по здравым размышлениям проблемы незнакомки, что смогла разбудить во мне Ланселота, меня абсолютно не касались. Да вот только кто сказал, что я в здравом уме? Мысленно приготовившись к саркастичному бурчанию Пиратки, узнай она про всю эту историю, а, зная шпионские сети Софи, она, черт бы ее побрал, непременно узнает, кивнул полисмену, что вернул изъятые вещи, и направился к парочке.
Элли в этот момент размахивала руками со сжатыми в ладонях ключами, восклицая:
- Он что, приедет мне мозги промывать? - Хм, «он» это наверно отец. Ну удачи, дочку воспитывать надо было несколько раньше.
- Эм… Ну, да! – ответил адвокат. - Возможно, он уже приехал!
- Вот же хрень! Понятно… Значит, мне спешить некуда!
- Эмм… Может, по кофейку? – с удивлением понял, что предложение исходит от меня. Мысленно пожав плечами, посмотрел сначала на Элли, а после на ее адвоката, ожидая ответа. Адвокат лишь кивнул, а вот Эл, молитвенно сложила руки и воскликнула:
- Господи… Этот мужчина воистину святой!
Сперва и не понял о ком это она и стал искать «святого» за своей спиной, но заметив удивленные взгляды, понял, что речь-то обо мне. Надо же. Сколько живу, никто меня «святым» не величал. Да-а-а-а, Элли сто процентная чудачка. Скрестив пальцы на затылке, посмотрел на потолок и медленно произнес:
- «Святой Грех» - не плохое название для лайнера. Думаю и Скотт оценит…
- Что ты там бормочешь? Ладно, не суть. Ой, я же забыла вас представить: Виктор – это Син; Син – это Виктор. А теперь, - Элли скрестила руки на груди и стала притоптывать ногой, – где мой кофе?

«Starbucks». Некоторое время спустя.

Первый «Starbucks» нашелся в квартале от участка. Выкроив столик в углу и попросив ребят постоять у кассы, я скрылся за дверью общественной комнаты. Боже, какое облегчение… Моя руки под горячей струей воды, старался не думать об одной предательнице. Сообщение от Катры пришло когда я закрыл за собой дверь кабинки и было весьма многословным: «Так тебе и надо!». Чертова Катра!
Вернувшись к Элли и Виктору, присел за столик и первым делом отметил, что он оккупирован до неузнаваемости… пончиками! По чести их было всего пару десятков, но, казалось, будто пару миллионов, а очень довольная собой Элли буквально светилась от счастья, поедая один за другим.
- Слушай, птичка, разве ты не должна переживать за фигуру и свой зад?, - задал ей вопрос, отыскав среди яств свой кофе.
- У мефя стрефс и морафляная трафма, так фто нифе не буфет!
- Женщина, ты бы для начала прожевала тот десяток пончиков, что во рту, - покачал я головой, отхлебнув из стаканчика. Сузив глаза, Элли проглотила те пару кило, что жевала, и направила в меня откушенный пончик, будто это пистолет, выдала:
- Слушай ты, остряк, поаккуратнее тут! Засудить ведь могу! У меня вон и адвокат рядом!
- Меня не впутывайте, - воскликнул последний, - я лишь пью кофе.
- Пфф, трус!
- Скорее, просто человек со здравым смыслом, - подмигнул и поднял в его честь свой стаканчик я. Виктор извинился и встал из-за стола, когда его мобильник подал признаки жизни, а Элли продолжила:
- Все вы мужчины одинаковы!
- Да неужели?! А ты, пардон, откуда-то знаешь?
- Знаю и все! И вообще с тебя 25 баксов, - закончила малявка, протянув руку ладонью вверх. Отстегнув ей, сколько было стребовано, я задал вполне, как мне казалось, логичный вопрос:
- 25 баксов за экспрессо в стаканчике?
- Угу, плюс пончики.
- Какие нах пончики? Я их не ем!, - возмущению моему не было предела. Нет, шикарно просто, сама же их жует, а я ей оплатить должен! Я прямо чувствовал, как Ланселот медленно и в муках погибает во мне. Вот же, женщины пошли!
- А чего ты не ешь? Ешь, - и безумно довольная собой Элли отправила в рот очередной пончик…

»» 17.10.14 12:25 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка
_________________

Лишь тот, кто ждёт — оценит встречу,
в разлуке нет ничьей вины -
кто не любил — тот гасит свечи,
кто любит — тот горит внутри.

© Эль Твит

Я понимал, что она пытается доказать мне, своему отцу и главное себе, что может быть взрослой.
Я понимал и уважал ее за такое стремление, и поэтому не пытался вмешиваться в ее дела. Это ее детище, которым она бы гордилась, хотя иногда мне хотелось остановить Василису и спросить, куда она так спешит, время не возвращается… молодость не вернут…
Нужно ценить свободу, пока она есть, потом появятся куча проблем, которые будут поглощать время и толкать в яму, из которой не сможешь выбраться.
Но я ни слова ей не сказал против ее затеи. В данный момент для меня было важно поддержать любимую и убедить, что все у нее получится самостоятельно. А главное, не сломать ее веру в себя.
Хочет – пусть займется. А я буду помогать, оставаясь при этом в тени.
Я припарковался, и, вышел, облокотившись на автомобиль, закурил.
Мне понравилось, как сделаны работы в ее салоне, но там было много мелких недоделок, которые будут устранены за отдельную плату, да и дядя Миша обещал за всем проследить. Так что я не волновался на этот счет, но надо было все сделать так, чтобы Василиса не узнала.
Сигарета догорела, я даже не заметил. Потянулся за второй. В последнее время начал курить больше обычного.
Нервы. Усмехнулся своим выводам..
Да, помотала она мне нервы. Мой маленький ураганчик, который держит всегда в тонусе.
С ней никогда не скучаешь. Она же притягивает, вместе со своей подругой, приключения на пятую точку. Может быть, это именно то, что мне нужно? Решать ее проблемы. Определенно да, чем нет.
Я даже не знаю, что ждать от нее в ту или иную секунду, А это так классно.
Посмотрел на наручные часы. Ее подозрительно долго нет. Я было заволновался и собирался туда идти, но Вася вышла из здания, держа в руках бумаги, с совершенно квадратными газами, в которых плескалась неверие и радость.
По ошеломленному виду, я понял, что у нее все получилось и вся заслуга только ее.
И в этот момент я гордился ею как никогда.
– Джеекк, – ее голос дрожал, папка через открытое окно приземлилась на сиденье, – у меня получилось!
И она прыгнула на меня, я еле успел поймать ее.
– Горжусь тобой, и люблю, – прошептал в ее губы и поцеловал , наслаждаясь минутой единения.
Она все, что нужно мне в моей жизни…
– Поедем на пляж, на наше любимое местечко? Отметим твою победу, – Вася лишь кивнула, успев укусить меня за нижнюю губу, так же резво отскочив, при этом подмигнула, и села … это маленькая негодница? села за руль. Я лишь улыбнулся и сел за пассажирское сиденье. Заслужила.

Некоторое время спустя.
Здесь все осталась таким же, как несколько месяцев назад. Тот же закат, окрасивший все небо в розовые тона и слившийся на горизонте с океаном.
Я приобнял ее за талию, и мы постояли немножко, смотря на эту красоту, поставив корзину около ног.
– Ты помнишь?
– Да, – ее едва слышный шепот.
Снова взяв корзину, я повел Василису в беседку. Здесь оказалось немного пыльно и пол засыпан песком, который хрустел под ногами.
– Что будем делать?
Девушка лишь пожала плечами, улыбнулась, и, схватив скатерть, постелила за пределами беседки, прямо на песке. А затем и вовсе взялась за продукты.
– А ты хозяйственная, пойдешь за меня? – притянул ее к себе и поцеловал…

»» 20.08.14 22:58 Сказочные зарисовки
_________________

Сомали.
Три года назад.


Обычно, когда человека похищают и неизвестно куда увозят под дулом автомата, то вся жизнь должна пронестись перед глазами. А на деле ничего такого не произошло. Все время пути я вслушивался в разговоры повстанцев, стараясь уловить знакомые или понятные слова в ворохе разнообразных африканских наречий. Еще я не мог выбросить из головы мотив навязчивой попсовой песенки. Вот так, меня возможно везут убивать, а я мысленно напеваю «Токсик» Бритни Спирс.
Мы ехали долго, кажется часа три-четыре, может больше. Потом внедорожник резко затормозил. Я услышал шаги, сердце забилось сильнее… и с меня вдруг резко сдернули повязку. Яркий солнечный свет ударил в глаза. Прошло несколько секунд, перед тем, как я смог спокойно осмотреться. И сразу понял – зря похитители мудрили с повязкой. Деревню, куда меня привезли, я узнал без труда. Во время первой командировки мы проводили здесь вакцинацию. Обычная деревенька, ничего особенного, но сегодня обстановка тут была несколько иной. Ни тебе играющих детей, куховарящих женщин – все попрятались по хижинам. Периметр охраняют вооруженные люди, но я понял, что это не бандиты. Те были одеты в простую камуфляжную форму или вообще кое-как. Эти же при полном параде – солдаты армии, в приличной форме темно-зеленого цвета и с черными беретами на головах.
Кваме толкнул меня вперед. Мы прошли к самому большому дому, располагавшемуся в центре деревни. Его охраняло особенно много солдат – все с большими автоматами наперевес.
- Мы привезли американского доктора – пояснил Кваме
- Но я же не ам… - мое пояснение было прервано. Солдат кивнул и Кваме втолкнул меня внутрь хижины. Там царил полумрак, я сделал пару шагов, абсолютно не представляя, что меня ждет. Полулежа и практически утопая в огромном кресле, в хижине находился сам диктатор Амин…и ему было очень плохо.
Даже я, человек весьма и весьма далекий от политики прекрасно знаю, кто такой Амин. Слухи про него ходили самые разные и самые противоречивые. Из всех этих слухов и даже официальных сообщений – ясно было одно, человек он очень опасный, да и вообще связываться с диктатором нельзя ни при каких случаях. Что Амин делает здесь, так далеко от столицы, да и вообще можно сказать – вдали от цивилизации?
- Что с ним?
- Это ты должен нам сказать! – угрожающе заметил Кваме
- Президент Амин осматривал деревню, и утром ему стало плохо, а потом становилось все хуже, и он попросил привезти американского доктора – отрапортовал солдат, несший вахту у кресла
Лучше бы они все-таки отвезли его в больницу.
- У вас есть здесь какие-то медицинские инструменты?
- Вот – Кваме вывалил на столик аптечку, там были самые необходимые лекарства, набор первой помощи, хорошо, хоть скальпель есть. Начинаю осмотр. Амин дышит тяжело и часто, из его легких, то и дело раздается свист.
А что, если с ним что-то серьезное? И нужна будет операция? В таких условиях и голыми руками я ее провести не в состоянии – не филиппинский же хилер. Пусть подключают свою гвардию и везут в больницу.
И тут Амин начинает задыхаться.
- Сделайте что-нибудь, доктор!- орет солдат
Я хватаюсь за скальпель. Прикидываю, что у меня есть два варианта. Я могу ударить скальпелем Кваме, отпихнуть солдата и выбежать во двор…и там меня расстреляют. Второй вариант – меня расстреливают прямо здесь. И тогда я выбираю третий вариант – с размаху всаживаю скальпель в бок Амина.
Диктатор затихает.
- Ты убил его! Убийца! Шпион! – ошеломленно произносит солдат, Кваме тоже никак не ожидал такого развития событий
- Все не так, как вы думаете…
- Прощайся с жизнью! – Кваме передергивает затвор
- Мне нужна трубка – я невозмутимо тянусь к аптечке
- Ты уже труп!
- Отлично, но сперва дайте мне закончить
Достаю из аптечки трубку, вставляю ее в проделанное скальпелем отверстие, чтобы вышел воздух. Амин не двигается и остается таким же безжизненным.
- Все, сукин сын, пришел твой смертный час!
Кваме и солдат буквально отрывают меня от пола и тащат к выходу. Ну, вот и все.
- Стойте! – слышится вдруг громогласный и глухой голос. Амин выпрямляется на кресле: – Похоже, что этот сукин сын только что спас мне жизнь

Я сижу на диване. Пью «Спрайт». Африканский. Он теплый и практически без газа. Одна из самых отвратительных жидкостей, которые мне доводилось пробовать. Но я пью.
Амин пристально изучает меня, все также оставаясь в кресле. После такой радикальной процедуры, он выглядит весьма бодро.
- Значит, со мной все будет в порядке? – настороженно спрашивает диктатор
Я киваю.
- Такое случается, хоть и весьма редко…при определенной конституции тела…в обычных случаях я бы порекомендовал поменять образ жизни, больше бывать на свежем воздухе, придерживаться диеты и избегать стрессов, но…
- О, нет, менять образ жизни я не намерен – Амин ухохатывается и бьет себя ладонями по коленям
Отставляю стакан с отвратительным «Спрайтом» и поднимаюсь.
- Знаете, я пожалуй пойду. Кваме и его люди увезли меня насильно, не говоря, куда и зачем…а меня ждут в больнице
На мое плечо тут же опустилась стальная ладонь солдата, и я вновь сел на диван
- Ты уедешь отсюда тогда, когда я скажу – замечает Амин

- Я просто обещал своим в больнице, что к утру вернусь
- Так и вернешься к утру, а пока подождем – поговорим, выпьем. Я сам тебя отвезу. - ответил Амин и я понял, что лучше с ним не спорить, хотя и не представлял, как можно будет добраться до приюта так скоро.
- Так ты, значит, доктор – Амин прищурился
- Да – я зачем- то опять взял стакан со «Спрайтом»
- Американец?
- Вообще-то я приехал из Англии
- А родился где?
- Одному богу известно
Амин рассмеялся.
- А ты интересный доктор. И что забыл в Африке?
- Лечу детей в основном
- Нет-нет – диктатор покачал головой – Зачем ты тут на самом деле?
Он поднялся, тяжело вздыхая, но жестом приказал солдату, охранявшему его оставаться на месте:
- Я же знаю, таких как ты. Американцы, англичане, европейцы. Считаете себя Пупом Земли. Думаете, что можно приезжать сюда и учить нас жизни
- Это не так, я просто…
- Что «просто»? Что ты ищешь в моей стране? – Амин подошел практически вплотную –Грехи замаливаешь? Приехал на недельку, оторвался от своей сытой жизни, сфотографировался с детишками, чтобы хвастать друзьям, переспал с местной девушкой, купил сувениров – и совесть чиста.
Он ткнул толстым пальцем мне в грудь.
- Что дети перестанут тут умирать после твоего приезда или всех их усыновит эта актриса Джоли?
- Нет
- Так зачем ты здесь?
Я вздохнул, призывая на помощь последние остатки спокойствия и самообладания, и ответил так:
- Я не пытаюсь исцелить всех и вся, но если где-то нужна моя помощь – я помогаю. Потому что не могу иначе.
Амин замолчал. Я напрягся. А он вдруг потрепал меня по щеке, как маленького
- Ты мне нравишься, доктор

Мы долго говорили, переместившись на открытую веранду. Поняв, что мне больше ничего не грозит, a вконец осмелел. Провел повторное обследование и, как мог, расписал Амину, каким должен быть распорядок его дня, чтобы приступ не повторился.
Меня удивило отсутствие в деревне Кваме и его головорезов. Оказывается, они давно уехали. Поэтому, я решил не упускать открывшейся возможности:
- Амин, я не знаю, что вас связывает с Кваме, но разве вы не понимаете, что эти люди просто напросто бандиты? Они нападают на деревни, сжигают их, убивают людей, забирают детей. Какими бы ни были ваши принципы, вряд ли вы хотите, чтобы здесь и дальше продолжалась эта тихая, никому не нужная война.
Он напрягся, явно не желая ничего мне отвечать, но потом все же ответил:
- Те люди – единственная власть в здешних местах и если я хочу навести порядок, то вынужден с ними сотрудничать – Амин пожимает плечами – Но знаешь, сегодня я чуть было не помер, и хожу по земле лишь благодаря тебе, так что…я пересмотрел свою позицию.
Теперь понятно, почему они уехали. Наверное, подумали, что это я уговорил Амина отказать. Представляю, как был зол Кваме. Эх, все бы отдал, чтобы увидеть момент, когда тот понял – в покровительстве отказано. Надеюсь, хоть что-то способно стереть ухмылку с довольной физиономии.
Остаток ночи прошел спокойно. В конце концов, я даже прикорнул тут же, на веранде, на ветхой раскладушке. Проснулся оттого, что кто-то грубо тряс меня за плечо. Это был уже знакомый солдат из личной охраны Амина. Небо вокруг уже окрасилось в оранжевый цвет – скоро рассвет. Я умылся и позавтракал в обществе Амина, безуспешно уговаривая его соблюдать диету.
- Ну что, готов ехать?
- Да, только на какой машине?
- Машине? – он усмехнулся – Разве кто-то говорил о машине?
И тут я услышал этот шум, который невозможно ни с чем перепутать. Поднимая жуткий ветер, заставивший любопытных местных жителей опять прятаться по хижинам, прямо в центре деревни сел вертолет.
- Ну, я же обещал, что доставлю с ветерком – Амин похлопал меня по плечу – Всего хорошего, доктор
Мы попрощались, и я запрыгнул внутрь вертолета. Добрались действительно очень быстро –по воздуху. Попросил пилота приземлиться рядом с приютом за холмом и задержаться хотя бы на пару минут. Дети придут в восторг, когда я покажу им настоящий вертолет. Им будет полезно после всех вчерашних потрясений.
Я спустился вниз, улыбаясь и предвкушая свой триумф перед ребятней, когда что-то заставило меня остановиться. Я поначалу не сразу осознал, до меня этот факт доходил постепенно – тот факт, что ни больницы ни приюта больше нет…
…площадка, садик – все разгромлено и сожжено. Здания уцелели, но внутри все разрушено. Должно быть, туда кинули парочку гранат. О господи….Дети!
- Доктор Краус! Доктор Краус! – ко мне со всех ног мчалась Бетси – Вы живы! А мы уже и не надеялись!
- Дети…они…
- В порядке, в соседней деревне – Бетси тяжело вздохнула и отдышалась после стремительного бега – Бандиты пришли ночью, но я сплю чутко. Успела всех разбудить и вывести к автобусу, пока они громили больницу. Мы отъехали далеко, они не преследовали…видели только дым
- Это сделали вчерашние люди? Кваме?
Бетси кивнула. Из деревни медленно стали подтягиваться местные, помочь собрать то, что уцелело. Кваме все же решил отомстить, посчитав именно меня виновным в несостоявшейся сделке с Амином. Я в сердцах поддел ногой догорающую консервную банку.
- Они забрали оборудование, запасы, все что прислали из ООН – Бетси подобрала банку и бросила ее в полусгнившее ведро. Я ничего не ответил. А что тут можно ответить? Все, над чем я и многие другие трудились долгие годы оказалось разрушенным за считанные часы.
Зашел в здание больницы, где уже стих пожар. Повсюду осколки стекла, черные от сажи и копоти стены, перевернутая мебель. Под моим ботинком что-то хрустнуло. Я поднял предмет, и кажется, мое сердце пропустило пару ударов. То был старый стетоскоп.
- Вы же сказали, что все дети в деревне!
- Все…кроме одного - Бетси опустила глаза – Я не смогла его найти
Того, кто, как и обещал верно ждал меня на рабочем месте, ждал своего доктора и не дождался. Кваме и его люди не только разрушили приют – они забрали Чи.


»» 14.08.14 21:04 Административный Центр
_________________