Научи нас любить (ИЛР, 18+)

 » Глава 9

Увы, эти благоразумные намерения разбились о незыблемый принцип, доставшийся ему в наследство от предков фон Валленбергов – даже за бесплодную пустошь нужно бороться до последнего, ибо нет в мире большей ценности, чем владение землёй. Биелков же отнюдь не был пустошью: лес, озера, фермы. И всем этим пренебречь из-за странных сказок и суеверий?
Гости удалились довольно поздно, и, когда Эрих поднялся к себе в комнату, уже стемнело. Поставив зажжённую свечу на стол, он увидел, что рядом со шкатулкой, в которой он хранил украшения, стоит старинный, окованный проржавевшей сталью кожаный ларец.
- Что за чёрт? Может кто-нибудь из слуг ошибся?
Эрих немного подумал. Было уже поздно что-либо выяснять: весь дом укладывался спать.
- Ладно, утром разберусь.
Он принялся раздеваться, но его глаза то и дело останавливались на находке.
- Интересно, что там? Может, какая-нибудь пакость, приготовленная Пальфицци?
Задув свечу, мужчина улегся в постель, но как ни ворочался, заснуть почему-то не смог.
- Дьявол, дьявол! Вот ведь… - подскочил он с кровати. - Надеюсь, зловредный Андрис не начинил ларец скорпионами или отравленными иглами.
Эрих вновь разжег свечу и осторожно приподнял крышку: никто не выбежал, и ничего не вылезло. На полуистлевшей ткани лежали золотые украшения работы древних мастеров: диадема, кольцо, подвески и ожерелье, украшенные головами медведей, волков и птиц. Вещи не отличались изяществом, наоборот, были тяжелыми и грубыми, но… Эрих не мог отвести от них глаз. Он никогда не видел золота такого высокого качества – оно как-то по особенному светилось красноватым цветом, словно застывшие языки пламени.
Валленберг очарованно провел рукой по старинному гарнитуру. На ощупь золото оказалось приятно горячим. Взяв в руки кольцо, Эрих внимательно его осмотрел и положил на место. Также осторожно закрыв крышку ларца, он лёг в постель в глубочайшей задумчивости.
Утром ларец исчез: видимо кто-то спохватился и, пока он спал, отнес золото настоящему владельцу. Эрих облегченно вздохнул, но всё же решил (как бы между прочим) осведомиться у тетки о странной находке, подкараулив момент, чтобы остаться с ней наедине.
Реакция Елены оказалась ещё более странной, чем появление ларца в его комнате.
Округлив глаза, женщина изумленно посмотрела на племянника.
- Не понимаю… - после длинной паузы пробормотала она, - ты-то здесь причём?
Эрих терпеливо ждал дальнейших объяснений, но женщина опять замолчала.
- Это ваш ларец? – раздраженно осведомился он, когда понял, что продолжения не будет.
- Н..нет, - после некоторой заминки пробормотала Елена, - теперь эта вещь принадлежит тебе: она сама выбирает хозяина.
- Но…
- Больше ни о чём меня не спрашивай, - она подкрепила слова категоричным жестом и поспешила удалиться.
Следующим вечером ларец опять оказался на его столе.



СЕНЬ.
Во время плавания Эрих и Милица не перекинулись и словом наедине.
На «Св. Елизавете» негде было укрыться от посторонних глаз, а если к тому же учесть, что сестры появлялись в кают-компании или на палубе только вместе, фон Валленберг не мог и словом перемолвиться с невестой, чтобы в разговор не вмешалась Ильдико. Между тем, Милица выглядела не лучшим образом: бледная, озабоченная, и Эриху казалось, что в её взгляде затаилась непонятная тоска.
Впрочем, плавание само по себе выдалось тяжелым и не располагало к приятному времяпрепровождению: флотилию преследовали штормы и ураганы, приводящие к опасным поломкам. А как-то они обменялись пушечными выстрелами с подозрительными каракками, идущими без флагов. В общем, неприятностей хватало всем, в том числе и страдающим от морской болезни пассажирам.
До этого фон Валленбергу не приходилось совершать морские путешествия: его бывший патрон не любил моря.
- И не надо мне говорить, что море сокращает время в пути: то нет попутного ветра, то наоборот штормит… пираты, рифы, поломки, - ворчал де ла Верда каждый раз, когда вставал вопрос о прокладке маршрута очередного посольства. – Я быстрее по берегу доберусь, куда мне надо.
Из-за этого Эрих ступил на палубу с опаской, но вскоре понял, что, в отличие от остальных пассажиров, чувствует себя в море прекрасно. Мало того, его заинтересовала сама наука мореплавания, и он много времени проводил на шканцах, с любопытством наблюдая за управлением кораблём.
Во время плавания они много времени провели рядом с Андрисом, и вскоре фон Валленберг окончательно убедился: может, к нему лично у кузена претензий и не имеется, но своим будущим зятем Пальфицци видит, по меньшей мере, властительного князя. Красавицы сёстры рассматривались им как козыри в грядущих политических играх, и нищему трирцу в его интригах не было места.
И чем ближе становилась Хорватия, тем сильнее крепло это убеждение, но Эрих свято верил в свою способность выкручиваться из неприятностей.
Сень встретила наших путешественников сильным северо-восточным ветром, из-за которого они долго не могли выйти из Крка и бросить якорь в порту.
Флотилия венецианцев осталась в гавани Крка, но у сеньора Рамини были кое-какие дела во владениях Франкопанов, и он пересел на «Св. Елизавету».
На рейде у Сени в заливе Кварнер стояло несколько каррак. «Св. Елизавета» бросила якорь, дожидаясь разрешения сойти на берег от местных властей. Они уже оплатили пошлину и показали груз представителям порта, и теперь молодые люди высыпали на палубу и с интересом вглядывались в залитый солнцем небольшой городок, приютившийся на склонах невысоких гор вокруг округлой гавани. Виднелись кресты храмов и монастырей, доносился колокольный звон.
- Это и есть Сень? – разочарованно протянула Ильдико. – Больше похожа на рыбачий поселок.
- Она самая, - подтвердил Джулиано Рамини, с пристальным вниманием оглядывая вымпелы на мачтах стоящих на якоре кораблей. - Никак это суда Зарембовича? Жив, стервятник! Ну, ничего… рано или поздно всё равно покажет язык палачу.
Его спутники переглянулись, но, вспомнив предупреждение Бранделлы, промолчали.
Однако встреча с Зарембовичем состоялась практически сразу же, как только они получили сигнал о разрешении высадки на берег.
С любопытством озирающиеся путешественники пытались привыкнуть к почве после качки, делая первые неуверенные шаги, когда увидели спешащих к ним двух пожилых мужчин. Особая горделивая повадка незнакомцев сразу же дала понять, что перед ними важные лица, прежде чем Рамини удивленно воскликнул:
- А вот и сам Зарембович. Надо же, вышел вас встречать вместе с комендантом порта.
Седовласый высокий мужчина подошел к ним вплотную. Оглядев прибывших изучающим взглядом, он низко поклонился Андрису.
- Рад приветствовать вас на родных берегах, мой принц!
- Принц? – поразился Рамини.
- Да. Это младший сын Корвина – Андрис Атилла Хуньяди. Покойный король в своё время дал ему родовое имя, - нелюбезно пояснил венецианцу Зарембович. – А разве вы не видели, под чьим флагом плывёте?
Настала очередь удивляться и Эриху. Он обернулся на стоящий на рейде корабль и увидел, что мачте закреплен вымпел с изображением ворона. Когда Андрис отдал распоряжение его поднять? В Крке они стояли под флагом с изображением венецианского льва.
Видимо слух о прибытии сына Корвина разнесся по всему городку, потому что со всех сторон к пристани сбегались люди, и вскоре там оказались и баннован, и все члены городского совета.
- Это мои сестры, - Андрис вытолкнул вперед девушек. – Принцессы Ильдико и Милица.
Встречающие низко поклонились. Зарембович с улыбкой посмотрел на Милицу.
- А с вами, юная госпожа, мы давно знакомы. Я вас помню совсем крошкой. Позвольте спросить: как здоровье вашей матушки?
- Матушка здорова, - ответил за всех Андрис.
- Власти города Сень приглашают принца Андриса и его сестер на праздничный обед в их честь, - вмешался в разговор баннован. - Позвольте вас проводить – здесь недалеко.
Но хотя дворец Вукасовичей действительно оказался неподалеку, Андрису и его сёстрам в знак особого почтения предоставили трех лошадей, на которых они и проехали по заполненным народом городским улицам. Жители Сени улыбались, выкрикивали приветствия, а кое-кто даже бросал под ноги лошадям цветы, поэтому проезд юных Хуньяди по городу получился воистину триумфальным.
А что же Эрих? Лошадь ему не дали, никакого внимания не обратили, мало того, очевидно, приняв за венецианца, их с Рамини бесцеремонно оттеснили от спутников, и они скромно стояли в толпе обслуги рядом с Алешем. Старый слуга, расчувствовавшись, вытирал слезы, но Эриху по настроению был гораздо ближе тихо ругающийся Рамини.
- Если в Венеции узнают, что мы помогли юным Хуньяди вернуться на родину, и нам, и дяде придётся несладко, - взволнованно поделился он с Эрихом. – «Большой совет» будет очень недоволен, что наша семья, ни с кем не посоветовавшись, вмешалась в венгерские дела.
- Поясните, что Пальфицци воспользовались вашими услугами, не раскрыв своих имён и истинных целей посещения Сени (что, кстати, соответствует истине). Да и про то, что близнецы Хуньяди – дети мадам Елены, не обязательно кому-либо знать.
- Крк слишком близко, чтобы в Венеции остались в неведении о встрече Андриса и Зарембовича. Боюсь, неприятностей не избежать.
- Но вы же ещё не знаете, зачем именно вернулся на родину предков младший сын Корвина?
Рамини пренебрежительно фыркнул:
- Здесь не может быть двух мнений: за своей долей наследства.
Эрих тяжело вздохнул. Ну что же, пока Хуньяди выясняют, зачем они понадобились Зарембовичу, он должен разобраться с приданным Милицы.
Биелков – загадочный лён, о котором он был наслышан с детства, интересовал его гораздо больше, чем Венгрия и Хорватия вместе взятые.
Эрих вспомнил последние наставления Елены. Женщина отозвала племянника в сторону перед самым отплытием «Св. Елизаветы», когда семья уже прощалась друг с другом.
- Ларец со старинным золотом ещё раз появлялся? – осведомилась она.
Эрих согласно качнул головой.
- Я не знаю, что это может значить. Долго думала, но… ты не можешь быть «невестой Даргана» в силу особенностей своего пола. Тогда зачем тебе свадебный убор?
- Понятно, что я не могу стать чьей-нибудь невестой, - согласился Эрих, но, вспомнив содержимое ларца, задумчиво возразил: - На мой взгляд, эти золотые украшения больше приличествуют мужчинам, чем женщинам.
- Я много раз их видела на Милли, - нервно сообщила тетка, и вдруг перевела разговор на другое. - Твоя мать повела себя по отношению ко мне подло. Укусила так, что отравила до конца жизни наши отношения с твоим отцом. Я всегда с трудом переносила её детей. Но теперь, когда Стефании и барона уже нет в живых, совесть не позволяет мне отправить на верную смерть их младшего сына. Милица родилась в Биелкове – это её земля, она там своя, но нормальному человеку среди его водопадов делать нечего. Все его жители - живущие двойной жизнью оборотни. Но не вздумай использовать против них оружие – это верная смерть. Не знаю, что может тебя спасти? Может, лучше вообще туда не соваться? Плюнь на всё и… возвращайся к де ла Верде.
_________________

_________________

Добрейшего времени суток и благодарю за продолжение!
Я даже начинаю немного сопереживать Эриху - совсем его оттеснили, эта неприятная парочка новоявленных родственничков.
___________________________________

Привет. Да, Эриху приходится трудно.
_________________

Большое спасибо за новую главу! Появление ларца означает что Драган заберёт Эриха вместо Милицы? Бррр... Надо хватать невесту и сваливать! Но Эрих видимо решит иначе, за что и поплатится!
Девочки, всех с праздником! С Днём Победы!!!
_________________

С праздником Победы!
Мир всем нам и вечная память всем, кто уже не рядом!
Стефания, спасибо за продолжение!
Знаковые события, как мне кажется, происходят с Эрихом. Явление этой шкатулки с "приданым" невесты Драгана именно перед ним означает однозначно то, что теперь он - грядущая жертва. Елена дала ему дельный совет, но кажется, что уже и поздно! И потом, кто может поручиься что следующим воплощением Драгана будет не женщина? В этом случае Эрих = как раз то, что нужно)
_________________

Поплатится, но вот только как...

Вот только в чем это найдет проявление. Вас ждет сюрприз, леди.
_________________

Привет! С праздником!
Стефания, спасибо за главу.
Загадочный ларец, значит, выбрал свою жертву. Вообще, тетушка молодец - сказала про особенности наследства в самый последний момент. А когда только отправлялись туда, молчала. Да и про ларец толком ничего не сообщила.
Эриха даже жаль: бежать он наверняка не станет, западло ему труса праздновать, но вот чем обернется дело, не ведает. Слепой выбор получается.
да еще и принц с принцессой козни строят, от них поддержки не жди
_________________

Да она и сама толком ничего не знает. К тому же, Елена такой персонаж... ну скажем, неоднозначный. У неё своя логика и свой взгляд на жизнь. суровый, жесткий, но не лишенный своеобразного здравомыслия.

Да какая тут поддержка!
_________________

 » Глава 10

- Я люблю Милли, - и Эрих после небольшой заминки признался: - Возможно, вы скоро станете бабушкой.
Елена угрюмо хмыкнула, просверлив его неприязненным взглядом.
- Ну да… как же это я забыла, что имею дело с фон Валленбергом, какой бы небесной синевой не отливали его глаза. Неужели ты не мог подождать?
- Чего? Когда её у меня отнимут?
- Ладно, - зло отмахнулась Елена. – Сам разбирайся со всей этой чертовщиной. Попробуй завладеть мечом… если он дастся в руки. Я спрятала его на берегу моря к северу от городских ворот.
И она его с чувством перекрестила, что было далеко не в характере этой лишенной сентиментальности женщины.
И вот теперь, вспомнив её напутствие, Эрих воспользовался всеобщей сумятицей и ускользнул от своих спутников.
Он шёл по извилистым, круто поднимающимся в гору улочкам незнакомого городка, вдыхая пряные запахи чужой страны и слушая обрывки непонятной речи. Странно, но никто не обращал внимания на чужеземца, скользя равнодушными взглядами по его одежде неместного покроя, и у фон Валленберга появилось ощущение, что Сень ему снится.
Когда-то маленький Эрих укладывался в постель после изнурительных тренировок и не менее тяжелого сражения с латынью, мечтая проснуться в каком-нибудь залитом солнцем незнакомом городе, где бы никому не было до него дела, чтобы идти, куда глаза глядят, делать, что захочется. И вот, как будто детская мечта сбылась - Эрих идет по чужому городу и почему-то чувствует себя абсолютно свободным. Удивительное чувство… непривычное.
Здесь на редкость легко дышалось, и синее небо отражалось в чистейшей прозрачной воде залива Кварнер. Эрих поймал себя на том, что счастливо улыбается.
Он покинул улицы старинного городка с неожиданным сожалением. К северу от Сени возвышалась гряда поросших невысоким кустарником гор, и где здесь искать родник?
Немного подумав, Эрих спустился ближе к морю и неожиданно быстро на него наткнулся. Из-под небольшого валуна выбивался тонкий ручеек воды и, струясь по обомшелым камням, растворялся в чистой воде залива - не похоже на тайник для меча! Эрих ещё немного побродил по берегу, но больше родников не заметил и вернулся назад.
Камень со временем основательно врос в землю, и Эриху пришлось немало повозиться, прежде чем он смог сдвинуть его с места. В открывшемся углублении торчала из земли рукоять меча.
Валленберг ухватился обеими руками за тускло поблескивающую сталь, и попытался его раскачать, но меч даже не шелохнулся, словно врос в камень. И вот тогда он изо всей силы рванул его на себя. Меч непостижимым образом легко поддался: Эрих опомниться не успел, как покатился кубарем по крутому склону, плюхнувшись в волны прибоя. Отфыркиваясь и выплевывая солёную воду, мужчина попытался встать, но намокшая одежда мешала движениям, а под ногами разъезжалась галька. Однако, прежде всего, Эрих нащупал на дне выскользнувший из рук меч и, облегченно вздохнув, сначала выбросил его на берег, и только потом выполз сам. Хотя не по-весеннему пронзительный ветер пробирал до костей, фон Валленберг нашёл подходящий валун и, усевшись с подветренной стороны, разделся до нижнего белья. Разложив вокруг себя одежду на просушку, он внимательно рассмотрел меч.
Выкованный неизвестным мастером древности, он был необычно тяжел даже для привычного к оружию молодого мужчины, и оставалось удивляться, как его могла носить Елена, не отличающаяся крепостью телосложения. Вода странным образом воздействовала на металл: на тускло мерцающем мокром клинке выступили изображения оскаленных звериных морд, но не успел Эрих их толком рассмотреть, как солнце высушило меч, и он стал равномерно серебристым. Не было заметно даже малейших признаков коррозии, и, несколько раз изучающе проведя по клинку рукой, Эрих усомнился, что это сталь.
Ветер и солнце вскоре сделали своё дело и, вновь одевшись, Эрих с трофеем в руках вернулся в Сень. С верхних улиц города было хорошо видно стоящую на рейде «Св. Елизавету». От каракки отходила груженая лодка, и, когда фон Валленберг спустился в порт, она уже причалила к берегу.
Груз встречал Алеш. Увидев Эриха, он обрадовался:
- Слава Пресвятой Деве… Вас уже обыскались. Не знали, что и подумать. Велено перевезти ваши вещи в гостиницу. Сеньор Ромини посоветовал хороший постоялый двор «Крест св. Юрия», там уже расположились…
- А где остановились Пальфицци? – оборвал его Эрих.
Алеш немного смутился:
- Они теперь уже могут не скрывать своего подлинного имени – Хуньяди. Господина и его сестёр пригласил в свой дом в качестве знатных гостей комендант Сени – Горан Ковачевич.
Происходило именно то, чего и опасался Эрих, но он не стал особо терзаться муками уязвленного самолюбия.
- Сможешь передать сеньорите Милице несколько слов?
- Постараюсь.
- Скажешь, что я его нашёл.
- Кого?
- Неважно, - отмахнулся Эрих. – Передай эту фразу, но только слово в слово.
Милица появилась на постоялом дворе сразу же после ужина. Эрих как раз стоял во дворе, любуясь закатом – солнце медленно тонуло в сероватой дымке моря - и поражался, почему раньше не замечал, насколько это красивое зрелище.
Он не сомневался, что девушка придет, как только услышит о мече, но удивился, не заметив рядом с ней Ильдико.
- Какой приятный сюрприз.
- Ты уверен, что нашёл именно меч Биелкова? – взволнованно осведомилась Милица.
Эрих провёл её в свою комнату. На кровати лежал меч, и девушка сразу же кинулась к нему.
- Это он! – взволнованно ахнула она, ухватившись за рукоять.
Но как не старалась, Милица так и не смогла сдвинуть его с места. Эрих рассмеялся и, убрав меч с кровати, поставил его к стене.
- Он меня не слушается, - разочарованно простонала Милица.
Её горе вызвало у Эриха снисходительный смех.
- Это оружие мужчин, - заключил он возлюбленную в объятия, - у девушек же есть своё, не менее грозное: им можно поставить на колени любого мужчину.
Валленберг жадно вдохнул аромат её рыжих волос:
- Милая, как же я соскучился по тебе.
Но Милица сердито оттолкнула его.
- Я не знаю, как это происходит, но твои объятия каждый раз лишают меня чего-то очень важного. Мир блекнет: из него уже ушли сотни красок и звуков, и я перестала быть собой.
Эрих ухватил её за талию, вновь притягивая к себе.
- Ты стала женщиной, и… – он красноречивым жестом положил ладонь на её живот, - …возможно, твоё недомогание – это наш сын.
Милица покачала головой.
- Нет, дело в другом.
- Жаль, - вздохнул Эрих, - это бы решило массу проблем, но, к счастью…
Он толкнул её на кровать.
-… это поправимо.
- Не надо, - взмолилась Милица, пытаясь ускользнуть из-под нависшего над ней тела. - Я боюсь!
- Какая же глупышка, моя сладкая Милли. Здесь нам некого бояться.
Наконец-то в его распоряжении была отдельная комната, кровать, а главное – ещё целый вечер впереди. И пусть его строптивая невеста продолжала жалобно хныкать, что-то умоляюще щебетала и протестующе сжимала ноги, у него было достаточно опыта, чтобы искусными ласками и поцелуями преодолеть её сопротивление. И вскоре, сплетясь в объятиях, обнаженные мужчина и девушка начали любовную игру. Доведя её до первых стонов наслаждения, Эрих довольно улыбнулся, и принялся за возлюбленную уже всерьез. И вскоре Милли нетерпеливо заметалась под ним, царапая плечи и выгибая бедра навстречу. Он умело привёл её к экстазу, и уже был готов разделить наслаждение, когда случилось непредвиденное: хрипло вскрикнув, Милица потеряла сознание.
Недоумевающий Эрих приложил немало усилий, чтобы привести её в себя: тряс за плечи, бил по щекам, обрызгивал водой. И вот когда он уже окончательно растерялся, Милица открыла глаза.
- У меня нет сил пошевелить даже пальцем… - пролепетала она.
Эрих облегченно рассмеялся, с жаром поцеловав подругу.
- Любовь – это труд, малышка. Подобное у тебя от непривычки. Давай немножко отдохнём и продолжим.
- Продолжим? – в её глазах промелькнул ужас, поставивший Эриха в тупик.
- Разве тебе было плохо?
- Хорошо… чересчур… смертельно.
Валленбергу порядком надоели все эти странности, и, если дело не касалось Милицы, он никогда не лёг бы в постель с такой чудной девицей. Но это была его Милли – рыжеволосая и синеглазая возлюбленная, при взгляде на которую непривычной нежностью наполнялось его сердце. Единственная девушка на свете, с которой, дай ему волю, он не только занимался бы любовью всю ночь напролёт, но и вообще не отпускал от себя. И вот какие-то непонятные фанаберии.
- Милли, солнышко, женщина создана для любви. Каким образом ты собираешься зачать ребёнка, если мы не будем сливаться воедино?
- Дело не в этом, - возразила она, упорно отворачиваясь от него, и тут её брови недоуменно взлетели вверх. – Что это?
Эрих решил, что она просто хочет отвлечь его от непонятного разговора, но проследил за её взглядом.
- Ах, это…
На столе стоял ларец со старинным золотом. Валленберг уже настолько привык к его непонятным появлениям, что перестал удивляться.
- Там золотые украшения.
- Знаю! – неожиданно резко отреагировала Милица. – Откуда это у тебя?
Эрих пожал плечами.
- Спроси что-нибудь полегче.
- Тебе отдала ларец мама?
- Тётушка знает, что он у меня.
У девушки выступили слезы.
- Вот как… - её голос задрожал от обиды, - а меня она всегда ругала, когда я пыталась примерить украшения, и даже била по рукам.
Эрих хмыкнул и перенёс ларец на кровать. Распахнув крышку, он взял в руки полуовал гривны.
- Здесь нет суровой тетушки, так что… сейчас мы тебя принарядим.
Милица с непонятным ужасом взглянула на него, но, сев на постели, покорно подставила голову. Эрих надел на неё диадему, закрепил височные кольца, согнул вокруг шеи гривну, и напоследок натянул на палец кольцо.
Золото таинственно и ярко мерцало в вечернем сумраке комнаты, невероятной чувственностью засияло и тело Милицы. Его изгибы стали настолько зовущими, что Эрих даже застонал от острого желания. Дрожащими от нетерпения руками подтянув к себе девушку, он резким рывком нанизал её на вздыбившуюся плоть.
- Теперь я всё поняла, - прерывисто выдохнула Милица, приноравливаясь к его движениям, - всё… Так вот она – жертва… теперь не щади меня, любимый…
Но Эриху и в голову не пришло себя сдерживать: никогда он ещё не испытывал столь всепоглощающей страсти. Происходило что-то запредельное, сравнимое разве с чудовищной силы штормом. Они тонули и вновь выныривали из тяжелых волн золотисто-багрового океана, то и дело рассыпавшегося звёздами немыслимого наслаждения. Слух Эриха улавливал таинственный бой барабанов, в такт которым стонала и о чем-то страстно молила Милица, и чем громче становились её крики, тем быстрее невидимый барабанщик отбивал ритм. А потом всё взорвалось и полетело в тартарары, и парящий в ультрамариновых небесах, задыхающийся от наслаждения Эрих крепким поцелуем впился в нежные стонущие губы. Что-то необычайно освежающее и легкое ворвалось в его гортань…
Он резко распахнул глаза. Милица под ним лежала странно тихо, и по-прежнему сияющее золото украшений теперь приобрело жуткий мертвенный свет.
Он торопливо ощупал тело девушки, но…
- Нет, - всё ещё на что-то надеясь, в ужасе затряс её Эрих, - нет… Милли, любимая! Пожалуйста…
И вот тут фон Валленберг ощутил, что на него кто-то смотрит.
_________________

_________________

Господи, ну и глава...
Моя в шоке.
Колдовство какое-то... черное. Она умерла?
_________________

Ого! Какой морок, что-то такое Мили предчувствовала или даже знала, что это произойдёт. А Эрих, получается, до смерти залюбил свою невесту. Хуньяди ему не простят.
_________________

Спасибо большое! Ой, чО случилось то??? Неужели Милли умерла??? Я в шоке!
_________________

Да и Эрих то же.



Не без этого. В демонологии считается, что Сексуальная энергия человека — одна из самых сильных. Она отвечает за продолжение рода, и потому привлекает к себе сущности низшего мира. Демоны похоти — суккубы и инкубы — питаются ею, паразитируя на эмоциях человека, которые освобождаются в момент достижения высшей точки наслаждения. И если особо увлекаются, то просто лишают жертвы всей жизненной энергии.
Правда Эрих не демон похоти, но как видите, всё-таки кое-что в нем есть и от инкуба.
_________________