Отголоски прошлого

Три года назад. Нью-Йорк.

Это случилось осенью. Листья только-только приобрели золотистый оттенок, погода то радовала ньюйоркцев теплыми денечками, то одаривала неожиданными ливнями. Совсем недавно моя галерея в Сохо стала более-менее популярной, в ней стали выставляться не только мои фотографии, но и работы других фотографов, художников и скульпторов. В залах можно было увидеть все больше новых лиц и, даже, постоянных клиентов. Это радовало. Меня и Элайджу уж точно. Отец и дядя Коул скептически приподнимали брови, а мать и тетя Ди – тактично отмалчивались. Возможно, и Тень порадовался бы за меня, да только ее не было в стране уже очень давно. На каждое мое е-маил с вопросом – «Когда вернешься?», приходил неизменный ответ – «Скоро». А, как известно, понятие «скоро» растяжимо. Я не налегала на нее. Как всегда, впрочем.
Перебирая визитки и брошюры возле стойки ресепшена, не сразу обратила внимания на молодого мужчину, что облокотился о стойку, с интересном рассматривал меня. Он тактично прокашлялся, а я вздрогнула, вынырнув из своих мыслей. Подняв глаза, встретилась взглядом с Винсом и, с великим трудом, не застонала. О, Боги, опять он. Винс Мейси , довольно таки известный художественный критик тридцати лет отраду. Он был красив, молод, известен, а главное я ему нравилась. Очень. И все бы ничего, но у него был один существенный недостаток – с ним было скучно. До зевоты. До молитв о помощи. До суицида.
- Здравствуй, Винс, - стараясь скрыть, звучавшую в голосе обреченность, я жалко улыбнулась. Винс, высокий, темноволосый мужчина, улыбнулась во все свои ослепительные тридцать два зуба:
- Здравствуй, Молли. Я так рад, что застал тебя в галерее. Когда я звонил вчера, Элайджа сказал, что тебе нездоровится. - Он нахмурил брови, вспоминая: - Да-да, я абсолютно уверен, он говорил о какой-то африканской инфекции, которой ты поражена. – Винс, осмотрел меня внимательней, ожидая пояснений. А что я могла ему сказать? Что африканская инфекция, лишь способ спастись от его общества? Конечно – нет. Поэтому растянув губы в улыбке, я махнула рукой в сторону зала, где Элайджа беседовал с покупателем:
- О, это всё Эл. Ты же знаешь, какой он мнительный. Пару раз чихнешь – и вуаля – африканская инфекция. – Я хохотнула, как бы смеясь над чудаком Элайджей, сама же молилась, чтобы Винс оставил меня в покое и ушел рассматривать фотографии и картины, а я смогла бы скрыться. Но, мистер Мейси лишь кивнул и, наклонившись вперед над стойкой, сказал:
- Сегодня вечером я приглашен на выставку, как ты смотришь на то, чтобы сопроводить меня? Я могу заехать за тобой в семь тридцать. – О, Господи… Нет-нет-нет, это дурной сон! Боже, дай мне проснуться… Я должна сказать «нет». Просто обязана, иначе помру со скуки прямо там, посреди зала. Но я не могла произнести и слова, лишь стояла как дура и улыбалась, а Винс смотрел выжидающе, глазами очень напоминал кота из «Шрека»… Приняв мое молчание за нерешительность, а не за панику, Винс приподнял брови и со значением добавил: - Это будет выставка – Вендетты.
Терпеть не могу Вендетту, заносчивого придурка, считающего себя пупом земли. Открыла рот, чтобы сказать «Нет, спасибо», но услышала:
- В семь тридцать, будет в самый раз. Спасибо Винс. – Знаешь, Аддисон, в своей смерти тебе некого винить, кроме себя.

***

Отпивая шампанское из уже третьего бокала, я стояла рядом с Винсом и мечтала о побеге. Всего двадцать минут, но Винс успел прочитать мне лекцию о «шедевре» Вендетты, напротив которой мы собственно и стояли. Весь шедевр представлял собой прямоугольное полотно примерно метр в ширину, абсолютно черное, лишь посередине был нарисован белоснежный треугольник. Глядя на это «произведение искусства», я видела лишь треугольник на черном фоне, но Винс Мейси видел в сим – весь процесс сотворения галактики, черт бы его побрал.
- Я хочу купить это полотно, - с умным видом выдал Винс, а я лишь незаметно закатила глаза. – Как думаешь, где оно будет лучше смотреться: в кабинете или в гостиной? – «В ванной», - злобно подумалось мне, - «сидя на толчке, ты будешь придаваться размышлениям о сотворении мира. Заодно и скоротаешь время».
- Эмм..ххммм… - неопределенно выдала я. Благо мистеру Мейси более ничего не требовалось, взяв меня под руку, он огляделся, будто высматривал кого-то, и потянул меня в сторону. Я послушно последовала, следом за ним, не особо интересуясь, куда меня тянут. А тянули меня прямиком к Вендетте и стоящий рядом с ним…неужели поклонницы? Хотя чего удивляться? Вендетта был умопомрачительно красив, но еще умопомрачительнее было его эго. Не желая рассматривать, этого высокомерного придурка, я перевела взгляд на молодую девушку рядом. На вид ей было не больше двадцати лет. Темные волосы волнами спадали на плечи и спину, милое лицо эльфа и шоколадные глаза, что взирали на все с откровенной скукой. Я ее понимала. Завидев ее, Винс весь подобрался и засиял аки лампочки в 1000 мегаватт. Чтобы это не значило, я пожелала незнакомке «удачи», она ей явно пригодится.
- Вендетта, я и не знал, что у тебя будет присутствовать сама леди Розмари. – Восторженно обратился к «мастеру», Винсет, стоило нам лишь подойди. Повернувшись ко мне, он слегка сжал мой локоть: - Молли, это леди Розмари Филдинг. Настоящая английская леди, - со значением добавил он. Я фыркнула в свой бокал и пробурчала:
- Ну, надо же.
- Винс, я в самом деле не думаю, что стоит упоминать сей титул. Мы же в свободной стране, - раздраженно ответила мисс Филдинг и я внимательный присмотрелась к ней.
- Ну конечно-конечно. Но вы не должны стесняться титула, - поучительно сказал он и повернулся к Вендетте, наверно договариваясь о чем-то.
- Ваш муж собирается купить картину? – Учтиво поинтересовалась новая знакомая, а я поперхнулась шампанским и закашлялась. Розмари тут же стала колотить меня по спине. На лице выражение – «а, что я такого сказала-то?».
- Боже упаси. – Прохрипела я. – Никакой он мне не муж.
- Ааа… Парень?
- Нет! – Взвизгнула я в панике.
- Ну, ладно-ладно, не стоит так паниковать. Как же вам «посчастливилось» оказаться в его компании сегодня вечером?
- Потому что я - дура, - просто ответила ей, пожав плечом.
- Однако, какой милый эпитет, - усмехнулась Розмари, отпивая из своего бокала.
- Самый безобидный из всех. Кстати, я Молли Аддисон.
- Приятно познакомится, - ответила Розмари. Мы взяли по новому бокалу шампанского у проходящего мимо официанта и Розмари приподняла свой, в тосте: - За новых знакомых!
- За новых знакомых! – Ответила я ей с улыбкой. Интересно к чему приведет наше знакомство?

»» 17.01.13 20:58 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]
_________________

Я смутно помнил тот день.
Грязная, холодная осень. Какие то люди, что то говорящие, периодически похлопывающие по плечу или поглаживающие по голове. Очевидно думающие или полагающие, что высказанное таким образом соболезнование вернет мне мать.
Я, уставший отворачиваться от их прикосновений. Предполагаю, именно в тот период, у меня выработалась фобия на неожиданно - необоснованные, чужие прикосновения к моему телу.
Ливень, бьющий по щекам, смывающий скупые мальчишеские слезы.
И отец. Нет, это уже не тот человек которого я знал и любил. Чужой, отдалившийся, отвернувшийся от меня и ушедший в себя незнакомец. С той самой минуты, когда хирург вышел из операционной к нам в коридор и не смог посмотреть отцу в глаза. Именно тогда между нами возникла не преодолимая пропасть.
Подняв взгляд, я посмотрел на стоящего рядом отца, который напоминал скорее каменное изваяние, чем живого человека. Гранит. На лице не дрогнет ни один мускул. Он не смотри ни на кого. Вокруг него ни кого и не существует. Его взгляд устремлен на гроб на постаменте, который после молитвы священника, скоро на всегда опустится в могилу, и скроет её, от него. Последний взгляд на ту, которую он любил больше жизни.
Мужчины семейства Карстерз, по своей натуре, очень сложны характером. И только с любимыми они меняются. Связывая себя узами брака, далеко не в юном возрасте, сохраняют им верность всю оставшуюся жизнь. Оставаясь преданными не только телом, но и душой.
Спустя годы, став взрослым, и испытав на себе все прелести первой влюбленности, я лишь частично смог понять и прикоснуться к тем чувствам что испытывал отец того дня. Когда, словно живьем в тебя забивают каждый гвоздь, что прибивает крышку к гробу. Когда лишают легкие кислорода, словно живьем закапывая рядом с той, единственной, что была смыслом жизни.
Я был просто влюблен. Он же , любил мать безумно, как и все Карстерзы своих жен.
Но тогда, в тот день, похоронив мать, я наивно, по детски считал, что у меня есть, остался отец. Что вместе, мы сможем если не пережить, то хоть попытаться как то жить дальше, без нее.
Зря считал. Едва вернувшись с кладбища, отец закрылся в своем кабинете с бутылками горячительного и портретом матери на столе. Любое приближение к двери или не дай боже прикосновение, грозило несчастному как минимум расстрелом. Он и выстрелил однажды, когда поверенный пришел сказать, что пришло время зачитать завещание. Больше смельчаков не нашлось.
А спустя бесконечно – долгое количество дней, дверь кабинета открылась, и мимо меня прошел незнакомец. В чем он меня винил, я так и не понял.
Опять же, спустя годы, сидя на одном из многочисленных занятий по психологии, на котором поднимался вопрос подростковой преступности, ко мне пришло еще одно понимания его поступка.
Мой сильный, гордый отец – боялся. Чувство невиданное и не приемлемое для гордого, властного, уверенного в себе человека.
Т.к до своей смерти моим воспитанием преимущественно занималась мать, отец лишь не зримо присутствовал в качестве весовой категории. И вдруг.. один на один с подростком, только – только вступающем в столь опасно – ответственный возраст.
О чем он думал и что для себя решил, я узнал спустя еще пару дней, после того как он покинул кабинет.
- Ты будешь делать и поступать так, как Я скажу.
Огромная ошибка по отношению к ребенку, а уж тем более к тому, что носит в себе кровь поколений упрямых и самоуверенных предков.
Ответная реакция последовала незамедлительно
-Нет. Мама так не говорила и не поступала со мной.
Резко сорвавшись с места, отец подлетел ко мне и, схватив за края рубашки, резко притянул к себе, чуть приподнимая над полом и приближаясь своим лицом ко мне, прошипел
- Не смей при мне упоминать о ней или говорить хоть что то, связанное с ее именем.
Так же резко отпустив, словно отбросив, отошел к окну и, не поворачиваясь ко мне, вынес список требований. Нет, не просьб или предложений. Это были требования и приказы касающиеся моей дальнейшей жизни. Он совершал ошибку за ошибкой, а я.. в один миг потерял как мать, так и отца.
Не привыкший к такому отношению, я полностью замкнулся и ушел в себя, возненавидев отца всей душой. С его приказами, указами и давлением. Я бунтовал как мог, чем вызывал еще более ожесточенную ответную реакцию. И как результат, мы стали совершенно чужими людьми.
Едва закончив школу и поступив в институт, начал отдельную, самостоятельную жизнь. На все звонки и приказы отца реагировал соответственно. Полное игнорирование. Я поступал как хотел. Теперь я сам выбирал, когда, куда и почему пойти или что сделать.
Годы шли. Не знаю, по какой причине или что послужило отправной точкой, но Максимус стал менять свой тон общения со мной.
Принимая любое его высказывание по устоявшейся привычке, не сразу заметил перемены, пока…пока он не стал просить.
Это было неожиданностью. Слово, отсутствующее в лексиконе Максимуса Карстерза, стало звучать все чаще и чаще.

»» 13.01.13 00:38 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]

- Чтобы не случилось, помни: я с тобой. В вечернем шорохе, в пение птиц поутру, в стуке капель дождя – это все я. Рядом. Ты лишь закрой глаза…
- Но, мама, разве ты уходишь? Ты покидаешь меня?
- Нет-нет, что ты… Я лишь хочу сказать: чтобы не случилось…
***
- Она упала с лестницы…
- Глупая баба! Говорил не стой у меня на пути! Чертова бабешка! Патрик! Убери с глаз моих ее выродка!
- Милорд…
***
Дверь резко распахнулась, ударяя о стену. Мальчик лет двенадцати, сидевший за партой в классной комнате – вздрогнул. На пороке стоял его отец: от него несло виски и блевотиной, мужчина не твердо держался на ногах, а в глазах его полыхал огонь. Мальчика прошибла мелкая дрожь, он сцепил руки и, сжав колени сильнее, мечтая и прося, чтобы в этот раз не было побоев. Он всегда молил, но никогда молитва не спасала.
- Думаешь, что станешь умный, раз читаешь книжки, а? – Отец приближался к сыну, на ходу отстегивая ремень. Мальчик знал, что молчать не имеет смысла, поэтому, глядя прямо перед собой, тихо, но твердо ответил:
- Нет, сэр.
- Ты никогда не станешь чем-то большим, чем ничтожеством. – Отец приблизился к сыну и с размаху опустил на его спину ремень. Мальчик вздрогнул, но смолчал. Отец бил мягкой стороной ремня – терпимо, лучше молчать, может ему надоест и он уйдет. Еще удар. И еще. И еще. Мальчик вздрагивал, он искусал губы в кровь, но молчал. Вдруг ему надоест… Еще удар, он такой силы, что мальчик не выдержав – вскрикнул. – Ааа, я знал, что ты не выдержишь! Чертово отродье! Ничтожество! Ничтожество! – Каждое слово сопровождалось ударом и мальчик сдался. Свалившись на пол, он закрыл глаза и заплакал.
- Мама… Мама…

Апрель 2012 года. Майами.

- Мама! – Громко вскрикнув, я сел на кровати. Пот ручьем стекал по лицу, ладони крепко сжаты в кулаки, сердце отчаянно бьется в груди. Несколько секунд на осмысление, потом громкий вой раненного зверя. Руки обхватывают голову и сильно, подобно тискам, сжимают. Это сон, - повторяю себе. – Всего лишь сон. Медленно, словно избитый, встаю с постели. Отстранено замечаю, что простыни мокрые от пота. Держась за стену, медленно бреду в ванную. Душ. Самый горячий. Кости ломит от холода. Этот холод появляется после каждого кошмара. Ненавижу это состояние: страха и беспомощности. Закрывая дверцу душевой кабины, услышал звонок телефона и щелчок автоответчика, а после послышался спокойный голос Элен, пересказывающий все мои текущие дела и встречи. Закрыв дверь, отсек себя от реальности, встал под обжигающие струи воды. Мне нужно было изгнать холод и демонов.
Спустя полчаса из душа вышел уверенный в себе мужчина. Глядя на меня никто бы не сказал, что еще час назад я корчился от страха. Это устраивало меня в полной мере. Надев джинсы, я не стал утруждать себя поисками майки и обувь, а прямо босиком спустился вниз и прошел на кухню. Мой дом в Майами представлял собой двухэтажное здание из стекла и стали. Кругом чистые линии и белый цвет. Не то, чтобы я любил этот цвет, по сути, мне было абсолютно плевать. Риэлтор назвал этот дом одним из самых современных и комфортабельных, но и на это мне было плевать. Главное то, что он стоял вдали ото всех соседей, на берегу Атлантического океана. Вот и сейчас, ожидая пока приготовится кофе, стоял и смотрел на океан. Кофеварка пискнула. Забрал свое кофе и прошел к центру гостиной. Там стояла белоснежная рояль, «сестра» такой же, что находилась в Полфейле, в Шотландии. Сев за инструмент, позволил своему настроению выбрать мелодию. Бетховен. Я иронично усмехнулся. То, что нужно. Отдаваясь музыке без остатка, я чувствовал, как напряжение покидает меня. Ненавижу это состояние после кошмаров. Во сне я возвращался в прошлое, а в прошлом я был… Ничтожество, ты просто ничтожество…
В себя пришел, когда почувствовал чье-то присутствие за спиной. Повернувшись всем корпусом, окинул взглядом молодого человека в строгом деловом костюме. Высокий блондин, смотрел на меня прямо и, будто не решаясь, что-то сказать.
- В чем дело, Стив? – Стивен Харрис, работал в моей корпорации – адвокатом.
- Звонили из Лондона. Некто – Джордж Доусон. – Я напрягся. Прошлое настигло именно в этот день. Твою же мать… Стив, ждал моих комментариев, но я молчал. Молчал и ждал продолжения. – Тебя вызывают в Англию.
- Зачем? – Позволил себе ироничную усмешку. Резко встав, подошел к стеклянной стене комнаты, что смотрела на океан. Скрестив руки на груди, я слушал длинный монолог Харриса «не о чем». – К делу, Стив. Зачем мне возвращаться туда, откуда я уехал почти десять лет назад?
- Твой отец – умер, Себ. Теперь ты – герцог Клермонт.

»» 13.01.13 13:37 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]
_________________

Лето 1991-го
- Я хочу с тобой! – Для полной убедительности, малышка Алекс топает ножкой, не отрывая от старшего брата – Бенджамина сурового взгляда. Тонкие брови сошлись на переносице, выдавая недовольство их обладательницы.
- Нельзя, малая, - Бен разводит руками, взглядом указывая на суровую бабушку, что стоит в дверях, скрестив руки на груди, готовая в любой момент пресечь капризы внучки.
Но даже леди Кларисса Филдинг не могла угомонить маленькую негодницу – четырехлетнею Александрину Викторию Филдинг. Девочка настойчиво просилась в летний лагерь, с братом – Беном, что естественно было недопустимо. Но малышка сего понимать и принимать не желала.
- Я хочу с тобой, Бенни... – девчушка смотрела своими голубыми глазами, в которых светилась искренняя любовь к брату. – Я ведь буду очень скучать... Очень, очень...
- С тобою будут Эдвард и Эш.
Девочка качает головой:
- Со мной не будет Бенни... – Обреченно произносит она, глубоко вздыхая. Алекс сдалась, уступила. Более не сдерживая слез, она медленными шагами подошла к брату. – Ты тоже будешь скучать, да?
Маленькие ручки потянулись к Бену, он не медля подхватил малышку на руки. Девочка обвила шею мальчика.
- Я люблю тебя, Бенни... – сквозь слезы и сопли прошептала Александра.
- И я люблю тебя, малыш, - ответил ей мальчик, целуя лобик.

Осень 2000-го
Юная леди – Александра Филдинг оккупировала телевизор, что стоял в гостиной Атертон – хауса. Все обитатели старинного особняка, проходили мимо, не могли не заметить, что девушка сидит перед широким экраном несколько часов подряд. На вопрос, что она ждет, тринадцати летняя леди пожимая плечами, отвечала – «брата».
- Детка, скоро футбол, челсы играют, - пытался отвлечь ее средний Филдинг – Эдвард. Девушка не одарила его и взглядом.
- Потом, - она ограничилась ответом в одно слово.
Эдвард еще пару минут постоял над сестрой, и пошел прочь. Сегодня футбол он будет смотреть в своей комнате и совершенно один.
Каждый из домочадцев был занят каждодневными делами, когда привычную тишину разорвал крик Александры.
- Он тут, Бенни тут!
На радостный восклик девушки, все обитатели дома собрались в гостиной, и каждый из них интересовался, что стряслось.
- Реклама, сериал, «Врачи» - там Бенни играет, мой брат снялся в сериале!
Выпалила девочка на одном дыхание. Ее радости не было предела...

Весна 2002
Кому: Бенджамин Филдинг
От кого: Александра Филдинг
Тема: Я скучаю...
Текст: С тех пор как ты уехал, дома тишина. Папа на тебя зол. Он не одобряет твоего выбора. Но, знаешь Бенни, я думаю тоже стать актрисой когда повзрослею – ну как Мерлин Монро. Или нет, лучше как Монро не надо. Плохо она кончила. И вообще, притворяться я не умею. Может певицей? Представляешь, отец будет в ярости. Но голоса и тет беда, голоса нету.
А вот буду моделью, как те девушки что снимались с тобой в журнале. Я ведь не хуже,а? И сыпь у меня совсем прошла, только веснушки летом появляются... Но их легко закрасить, я пробовала маминым кремом.
Что думаешь?
Отправлено...

- Чем ты занята, Александра? – голос бабушки – Клариссы Филдинг отрывает ее от второго письма, что она начала писать брату, сразу после отправки первого.
- Пишу Бену, - честно призналась девушка.
Леди Кларисса вздернула бровь, выражая свое недовольство.
- И как там этот негодник?
- Этот негодник – очень даже хорошо, идет на встречу своей мечте, - дерзко замечает Алекс.
- Твои манеры оставляют желать лучшего, детка. – герцогиня намекает на дерзость. В ответ девушка лишь вздернула подбородок. – Это тебе досталось от матери...
Оставив последнее слово за собой, леди Кларисса удаляется, а Александра возвращается ко второму письму. Адресат то же, впрочем и тема сообщений не меняется уже очень и очень давно.
Кому: Бенджамина Филдингу
От кого: Александра Филдинг
Тема: Я скучаю...
Текст: Только что говорила с бабушкой...

»» 17.01.13 14:53 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]

Возмущенно:
-Когда это прекратится?
Обреченно:
- Никогда.

День начинался вполне сносно. Я пожевал диффенбахию, выкинул в окно розу, стоящую в стакане перед фото Сьюзи, в то же окно кинул кусок мяса – помощь нуждающимся. Ничто не предвещало беды, даже то, что Дэш пришел в клуб только с одной пироженкой не испортило чудное начало дня. Но вдруг… Как ураган Приходейка-когда-хотейка среди ясного дня…
Звонок.
- Алле гараж, - звонил мой братик, подписанный в памяти телефона как «Мальвин».
- Мы сделали вашу тачку, накачали колеса малиновым газом… - сориентировался голос Артура. Где же он сам, чурик, пардон, хмурик белобрысый?
- Артур, ты где? – проорал я в бедный телефон.
- Какой Артур? – Мистер, мать его, Мондвэйл обстебал меня как великий Мистер Бин.
- Я поднял руки и признал поражение, - несчастный телефон выдержал ещё одну порцию моего ора.
- Ооо, «поднял руки», - передразнил Арчи, - озвучиваешь свои действия.. Поиграем в секс по телефону?
- Я медленно сбриваю ещё пару сексуальных волосинок со своей груди… - как можно интимнее прошептал я.
Послышались плевки и смех. Он подавился, что ли? Кстати, смех повторился. Очень реальный такой. Я повернулся и увидел Дэша с пироженкой. Он принес ещё одну! Мне! Но счастливые визги отложим до более благоприятных времен.
На лице Дэша Фрейд прочитал бы желание побрить грудь, я же ясно видел его внутреннюю борьбу «что делать» - ржать или спросить «какого хрена мои уши воспринимают этот бред?». О, мой милый, наши мондвэйловские дуэли ещё никто не смел называть «бредом»! Они вообще смысл моей жизни!
- Как твой цветник? – «цветник»= «курятник»=«девочки клуба». Линда подвернула ногу, когда закидывала ее на плечо стоящего человека, Синди, когда лежала на сцене, наступили на искусственные волосы и мы простились с ними, а потом прилепили пародии на Кроуфорд новую гриву. Клаудия… не хочу знать, почему она убежала со сцены с кровавыми дорожками между ног. А Таня. Таня просто перед шоу предложила поиграть в прятки и, похоже, выиграла. Неделю ее ищем. Безрезультатно.
Я не сказал Артуру правды, но все эти сцены я снова увидел, как будто сейчас происходият, и перекрестился.
- Все нормально.. Клиенты довольны, цветочки цветут и пахнут, - Арчи клиент, а они никогда не знают горькой правды.
- Прекрасно, - засмеялся Арчи, ох, чую, кранты…- У меня через двадцать минут посадка, лечу в США к братику.
И все бы было круто, да, если бы «США» не было бы МОЕЙ хатой, а «братиком» - я сам.
- Уже приготовил тебе кроватку с нежно розовым покрывалом… - я не терял лица! Я дуэлянт!
- Чмоки, - заржал Арчи и отключился.
Артур хотел манны небесной – бесплатную койку, внимание и девчонку из клуба. Причем, он рассчитывает на лучшую. Я этого не хотел.
- Дэш, есть дело.
Пожирающий мою пироженку парень посмотрел на меня оооочень выразительным взглядом.


- Я не собираюсь этого делать! Иди на ***!
- Он бьет бедных девушек! Помнишь Лидию? Хотя, как ты можешь помнить, она умерла до того, как ты появился. Он убил ее…
- Ты врешь – у тебя слюна течет.
- Это слеза, я тоскую по Лидии..
- Мне плевать на твоих шлюх.
- А если я выберу для него Марию? – это было нечестно. Но.
- Ей семнадцать и она помощник бармена.
- Бедная Лидия была уборщицей.- Господь да простит меня за это вранье.
- Я не буду, - упрямая коза Дэш
- Хорошо, - я надул губки.
- Ок, чувак, ты помог мне слезть с х**, я же помогу твоему брату избавится от спермотоксикоза. Навсегда.

Сначала Дэш бил курочек, то есть девочек по рукам, когда те лезли к нему с помадой, кисточками для глаз или расческой. Потом втянулся, замер и, не отрываясь, смотрел на себя в зеркало. Курочкам понравилось их задание – сделать из Дэша куколку. Вероятно, это связано с тем, что им понравился прошлый опыт – когда к нам пришел солидный адвокат (пару раз видел его в газетах) и, вывалив чемодан денег на стол, сказал, что этой ночью хочет быть волшебной принцессой, которой восхищаются и которую хотят. Детская мечта мужика была исполнена – многие клиенты после шоу хотели «поближе познакомиться» с «этой новенькой девчонкой». А саму принцессу мы больше не видели, жаль, конечно.
- Дэш, у тебя такие ресницы длинные, 50% плана «Стать девчонкой» выполнено, - Линда, хоть и временно не выступала из-за вышеизложенных проблем с ногой, в клуб ходила и помогала готовиться к шоу.
- Ты жрешь так много пива, что скоро гормональные таблетки можно будет выкинуть, - лучше бы ты не отдавал этот словесный долг, Дэш..
Девчонки засмеялись, а Линда ткнула кончик кисточки с тушью в глаз парню. Он расплакался, как любая нормальная баба, а Линда ушла с недавно купленным полным стаканом пива в туалет – выливать.
- Артур прилетит через несколько часов, вы успеете? – я, милый я.
- Если ты купишь ему, - Клаудия поцеловала Дэша в макушку, - накладную грудь.
- Но я уже покупал, принцессе, помните? Принцессе-адвокату, - добавил я, чтобы непонимающие взгляды сменились на чуть менее глупые.
- Кто-то украл ее, - протянула вошедшая Линда, а Синди покраснела:
- Я.. отдам… У меня же не только волосы выпадают...
- Потом сможешь забрать обратно, - да, я знаю, нельзя быть таким великодушным.
Дамы переключились на разговор о своих парнях, не забывая разрисовывать Дэша. А потом мне все-таки нашли дело:
- Купи ему длинный шелковый халат и красивое белье. Как для наших номеров «Китти».
Мне стыдно, что я понял, о чем идет речь и даже вспомнил, как выглядит этот супер прозрачный и сексуальный наряд.

Когда я вернулся в клуб, дамы разминались на сцене, Дэша там не было. Я пошел в гримерную с пакетом классного красного белья и не прогадал. Дэш стоял перед зеркалом в полный человеческий рост и даже не дышал. Сомневаюсь, что он меня заметил. Стоял и смотрел на свое отражение, трогал руками бедра и гладил задницу. Я, конечно, узнал его. Но будь мы знакомы чуть меньше.. Цвет его кожи стал темнее, но вместе с этим женственнее – Дэш казался более «упитанным», чем он есть на самом деле. Живот плоский, как у девчонки-подростка, плечи, хоть и широкие, но тонкие и хрупкие, что ли. А на лицо – точно девчонка. Волосы, собранные в высокую прическу, открывают шею. В ушах клипсы, круглые и украшенные массивными камнями. Эту пару сережек курицы подарили Тане – когда та получила сольный номер. Сейчас, без обладательницы, ими не пользовался разве что я.

Когда-то Дэш рассказал Лире свою сказку о Золушке. Красивых девочек, которые занимались ужасной работой, забирали с собой хорошие дяди и дарили им новую жизнь. Об этом, как говорил Дэш, мечтал каждый занимающийся этой ужасной работой. Потом со смехом он добавлял, что тоже хотел этого. Но, вот не задача, он не был девчонкой.
У меня не было настроения на душещипательные беседы о трудном детстве Дэша и я вышел из гримерной. Поставил около двери пакет и свинтил подальше. Скоро начнется веселое шоу – приедет Артур. Надо успеть поставить камеры в его комнату с розовым одеялом. И забыть, что Дэш, кажется, сказал сам себе «Сбылась мечта проститутки».

»» 10.02.13 15:14 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]

Самолет.
Смех, коварная улыбка Гринча, ухмылка. Это было все мое, родное, когда я вспоминал своих братьев.
США и халява-два не совместимые понятия . Но этому есть решение- Майкл. «Любимый братишка»-именно так он все время просит его называть. Но фирменное слово которое у меня ассоциируется с Майком- «Клава». Просто «Клава». Со светлой памятью и трезвым умом, я понимаю, что это все таки мой брат. Минута на раздумье. Ладно, скажу ему эту гениальную кличку при встрече. А пока только телефон, и только примерное поведение. НО без под**ба братья просто не братья, поэтому стеб в телефонную трубку и вуаля, я в хоромах у Майкла.
О, эти прекрасные двери и мускулистые парни, охранники, которые были одеты в чем бог на свет выпустил. Шортики и маечки. Всегда знал, что мой брат без мозгов, ну да ладно. Как ни странно толпы встречающею «звезду»(меня),не было, чему я очень удивился. Как так? Ведь я хоть и не надел футболку, забыл, но зато есть джинсы, а там – СЕМЕЧКИ. Целая горсть. Это мой личный героин, я за ними хоть на край света. Очень странно. Подойдя ко входу я дернул резко дверь на себя. Лоханулся видимо, дверь так и не открылась. Попробовал в другую сторону и дверь наконец- то открылась, а вот зайти внутрь, когда тебя за руки держат те самые мускулистые мальчишки, не очень легко .Я конечно, как мог упирался ногами, но тщетно. И в этот самый момент я чувствую полет гордой птицы. Приятных ощущений было мало, но жизненно важные органы не пострадали. Просто попой шлепнулся об тротуар, и все. Я мгновенно вскочил на ноги ,ну как мгновенно, минут через 10. Довольные собой охранники, были очень уж противные. Я припугнул их своим указательным пальцем.
- Мальчики, если вы пошутили ,то это была очень злая шутка!-сказал я, и гордо посмотрел им в глаза. Их реакция была для меня неожиданной: они ржали как кони в брачный период.
- Ну все! – сказал я .- Мое терпение лопнуло ,я звоню вашему босу!
В ответ они нервно хихикнули, и переглянулись.
-Как ваши имена?- спросил я вежливо.
-Тетя Мотя.- сказал один из них, весьма серьезно.- И дядя Шустрик.-дополнил второй.
Я резким движением, своим мускулистым мизинцем, набираю на экране номер Майкла. Для своего душевного равновесия и большего пафоса, я включил громкую связь. Но вместо обычных гудков, на всю улицу из трубки слышна песня, с одной тупой фразой «I LOVE YOU,BABY!».Теперь ржали не только охранники но и прохожие ,они столпились в круг, и ржали сжимая животы. Минуты через 2 Майкл все таки додумался взять трубку.И не успел я что либо сказать ,он начал первый:
- Добро пожаловать , Арчи! Ну как тебе мой теплый прием, дружище?
- Надеюсь это был риторический вопрос, сукин сын!- как можно спокойнее проговорил я .
- Пропустите его.- сказал голос в рации охранников. Мальчишки с довольными улыбками, приоткрыли мне дверь .Я как можно выше задрал голову и прошел как мог величественнее.
Заходя внутрь, я кинул сумку возле входа, может быть кто ни будь заберет , чтобы я не тащил ее. На 2 этаж ,я вижу Майкл обнимается с упругой задницей, или девушкой, точнее сосет ее в губы, а с попой играет а обнимашки. Не высовывая языка изо рта незнакомки, он указывает мне на дверь, всем видом показывая, что сейчас эта горячая попа незнакомки придет в мои хоромы. Их поцелуй был настолько страстным, что я почувствовал руку на своем ,точнее на своих джинсах. Хотя этот поцелуй был даже смешным до боли. Это было как похоже на хрюканье с причмокиванием. Как будто в загоне две свиньи, и играют в игру под странным названием «перечмокай меня с хрюками» .Забавно, очень забавно. Захожу в комнату, прошел в ванную комнату, смыл с себя весь недавний позор, надел маску брутального парня, а нет, аполона. Стою перед зеркалом, любуюсь собой, подмигиваю своему отражению, оно мне, и так минут 10.Казалось, что ничего не испортит этот привлекательный вид похотливого самца. В общем, я выхожу из ванны в кармане боеприпас- «семки».Иду такой, в одной руке семки ,в другую плюю шкорки, налил виски в 2 бокала. Пока я ждал девушку, съел всю закуску к виски, что была в номере. Я думаю, спутница кушала перед сложной, почти не выполнимой работой, а если нет, то у меня еще остались семечки, склюет их. Я прилег на нежно- розовую перину решил посчитать козочек вслух:
- Козочка раз ,козочка два, козочка три…- а у меня оказывается бурная фантазия ,каждая козочка была лучше другой: у кого грудь прибавится, у кого попа округлеет. Вдруг, я услышал щелчок в замке - представление только начинается. В комнату заходит девушка, ее изящные и стройные ягодицы прыгают при ходьбе, ее страстные скулы свели меня с ума, я сначала приоткрыл свою ножку, потом решил встать и освободить пленницу от халатика. Я – голый нудист, она - еще нет, но это поправимо. Подхожу к ней и наклоняю голову, чтобы развязать узел халатика. Там был не обычный бантик, а реальный узел из 18 маленьких узелков. Такое чувство, что ее бабушка отправляла на фронт, под названием «Не отдам внучку на тропу сексуальной войны». Сначала я развязывал стоя, потом я упал на пол и начал молиться. Потом поднял голову, стал на колени и начал дальше развязывать узелки. Она раза три фыркала, краснела, я так и не понял от чего. И вот, наконец, я сделал ЭТО!
- Да, Да, ДААААА!!!!!- и с этими воплями я носился минут 5 по номеру, плача от счастья. Со мной это было впервые. Вспомнив о девушке, я подошел к ней и поцеловал в шею, затем в губы, углубился в поцелуе, готов был проглотить ее целиком, такая уж она была сладкая и непокорная. Приспустил халатик, стало видно одно плечо. Оно было настолько сексуальным, что возбуждало «конечность» моего тела. Я решил сделать ей приятное «там». Пробежал пальчиками по животику, спускаясь все ниже, и наконец, проник в ее «пещеру» .А это бл**ь оказала совсем не пещера, а целая кладовая, очень похожая на мою, такая же продолговатая выпуклость. Я срываю халат с «нее» или с «него», никак не могу понять, но факт остается фактом. Я чисто рефлекторно зажал «ее» достоинство в кулак и ору, что есть мощи:
-Прости, прости, ПРОСТИИ!!!- а сам еще крепче сжимаю «это». Дело в том, что я не могу убрать руку или разжать кулак. Хочу, но не могу, меня не слушается тело. Тут это «нечто» на каблуках, хватает мое хозяйство и тоже сжимает его как может. Ну, захват у него, должен сказать сильный. Он как заорет мне прямо в ухо:
-Прости ,прости, ПРОСТИИ, проости!!!
Мои глаза попросту вылезли наружу, а этот « Чл*н в халате», был похож на зеленого удава с выпученными глазами ,которые метались «вправо- влево, вправо- влево». На наши крики прибежал братец, подозрительно быстро, будто он под дверью стоял и ждал подходящего момента .Зашел и с задором говорит:
- О , мальчики, я вижу вы уже подружились?

Из дневника.
Прошлое может утянуть за собой, вниз, вниз, вниз; оно хочет, чтобы тебе казалось: в шорохе трущихся друг о друга ветвей и шёпоте ветра заключён некий код; оно хочет, чтобы тебе захотелось вновь соединить когда-то разрушенное. Не верь. Это безнадёжно.

- У тебя новое задание, - оповещает меня голос из телефона, и я протираю глаза. После вчерашней тренировки все тело болело, наставник меня не жалел и не дал просто потренироваться с Германом, решил уложить меня на лопатки и надавать по самое не хочу. В тот момент я его ненавидела, что начала шипеть, как кошка. – Адрес и указания возле твоей двери, собирайся, - только сказал он и отключился. Вот засранец! А поговорить?
Соскочив с кровати, я зашагала к двери. За ней было несколько пакетов с одеждой и папка листов с указаниями. Выбросив все ненужное, я стала читать сразу основное: оружие, оружие и еще раз оружие. Фыркнув, начала собираться. Мужики жить не могут без игры в войнушку, что еще добавить. Женщины же стреляют только глазами, - навожу стрелки и смотрю на себя в зеркало, - обычные, - добавляю я. - А не такие солнышки, как я…

Бруклин.
Мой шикарный вид буквально останавливал каждого. Все готовы были целовать паркет, по которому я ходила. Наивные рабы думали, что попадут ко мне в благосклонность, что смогут уложить меня на тот шикарный диван в углу и делать мне ветер опахалом. На меня смотрит какой-то студент университета голодными собачьими глазами, и я прихожу в ужас. Да я тебе твои очи выковыряю вилкой и съем на завтрак. Как ты смеешь смотреть так на меня! Извращенец малолетний! Отшвыриваю его в сторону и стучу каблуками к импровизированной сцене. На меня набрасываются девушки в костюме плейбоя и... жирафа (серьезно!?). Им точно не победить в этом конкурсе. Смех змеи заставляет их быстро отойти. Наблюдаю за неким О, торговцем оружия и докладываю отделу:
- У бара «Гнедая кобыла» стоят двое мужчин, один из низ по описанию подходит оружейнику, - в наушнике раздается хриплый смех, и я не знаю хорошо это или плохо.
- Веди свое шоу, мы направим его к тебе, - я оборачиваюсь к «балету» и вижу, что неспокойно в Датском королевстве. Некоторые уникумы пробрались за кулисы и домогаются девочек. Грозно стучу каблуками по направлению к ним. Интересно, если сломать ему позвонки, он будет так же лежать на спине, как колорадский жук или сможет еще позвонить мамочке? Гоню всех в три шеи из-за кулис и выдыхаю, - слишком много заданий для одного дня. Возвращаясь к сцене:
- Сегодня, на конкурсе «Секс-тиваль» будем выбирать лучшую из лучших. Наши девочки будут заводить вас, мальчики, - говорю все тише к жюри, жду, пока стихнет фырканье стриптизерш и продолжаю. – Итак, в конкурсе участвуют такие клубы как… - на этом месте я перечисляю пару десятков стрипклубов, о которых даже не слышала, - … «Клуб счастья», «Содом и Гомора», и наконец «Патизон клаб». – С улыбкой ухожу за кулисы и там замечаю нечто странное. Одна кошечка царапает полуголую девицу, а та отрывает ушки кошке. Подхожу к ним и за волосы оттягиваю их друг от друга.
- Пошли вон отсюда! – ору я. На кой черт они вообще пошли в стриптизерши: на лицо – лошади, одеты безвкусно. Как я еще смотрю на такое безобразие, - качаю головой и выпроваживаю девиц.
Последний осмотр, последние приготовления: кто-то лакирует волосы, кто-то зашнуровывает корсет, надевает чулки, наносит блеск для губ… И что я вижу, - улыбаюсь, - опять нарушители покоя. Виляя бедрами, прошла к двум мужчинам и девушке.
- Причина вашего пребывания здесь? – спрашиваю я и осматриваю мужчин. Один блондин с длинноватыми волосами и насмешливым взглядом, другой же с короткой стрижкой, вполне нормально одеты, даже осудить не за что, не интересно даже. После продолжительной паузы я попыталась снова: - Так кто вы? – уперла я руки в бока.
- Эмм, крутые перцы, - отвечает первый. – Я – Майкл, а это, - толкает локтем в бок другого, - мой братец-кролик Артур, - тот издает смешок, будто не при себе. – А ты?
- Харпер. Но это не избавляет вас обоих от моего вопроса, что вы здесь делаете! – строго говорю я, в наушнике слышится отдаленный смех.
- Пришли поддержать конкурсантку, - Майкл указывает на рядом стоящую девушку. Высока, худощава, но широкоплеча, ну что ж, всякое бывает, довольно приятная внешность. – Это проблема?
- Вообще-то вы не должны мешать подготовке… - начало была я.
- Мы не мешаем. Я – владелец «Патизон клаб», нам положено.
- Вам будет интереснее все смотреть оттуда, - указываю на большое скопление народа.
- Ты чтоо, за кулисами же самое интересное! – потом его взгляд перемещается на Артура, который воркует с одной из девочек. –Он не может и минуты стоять без дела, – говорит Майкл и вспоминаю, что он еще и кролик и издаю что-то на подобии смешка. – Это наша девочка, она должна выиграть, - с гордостью смотрит на свое «детище». Слегка морщу нос и осматриваю девушку. Потом опять смотрю на двух посетителей. Что мне им говорить еще: вон дверь, вон зал? Силу применять по уставу не положено, но когда я читала тот устав… И что с вами, пацанами, делать...

»» 02.05.13 18:14 Окрестности Лондона

20 лет назад. Англия.

Без прошлого нет будущего.

Я сидел на нижней ветке дерева, согнув одну ногу, а второй качая над невесомостью. В те времена у меня еще не кружилась голова от высоты, да и упасть не боялся. С чего бы? В 12 лет есть вещи, которые я боялся и ненавидел намного сильнее. Подняв голову вверх, устремил свой взгляд сквозь кроны деревьев и буйную листву, туда, где ярко светило солнце. Смотрел на проплывающие мимо пушистые облака, на причудливую игру света и тени, на пролетающих мимо птиц. Когда и мне, как этим птицам, удастся уйти прочь? Не был я мечтателем, хотя это свойственно моим годам. Вся мечтательность ушла, забрав с собою детские фантазии, если не с первым, то со вторым избиением уж наверняка. Иногда я задавался вопросом: что бы было, если бы родился у таких людей как родители Дейва? Наверное, мне бы никогда не захотел улететь вслед птицам.
Интересно, почему Бог одним дает все, другим ничего, а третьим - только видимость того, что у них есть все? Проводив взглядом еще одну птицу - нахмурился. Хотя какая разница? Однажды я уйду, обязательно уйду! Правда, сейчас все, что я мог сделать это проехать на своем велосипеде несколько миль от своего дома до дома Дейва. Приехав сегодня к другу, я ожидал, что тот будет свободен, но его мама повезла в гости вместе с сестрами. В такие дни мне обычно следовало сразу возвращаться, но сегодня решил оттянуть момент своего возвращения и залез на это самое дерево. Но всему есть предел, и уже собираясь спрыгнуть со своего насеста, услышал тоненький голосок, зовущий друга. Я напрягся на ветке – только этого и не хватало, еще одна пришла строить глазки Девиду. И как только друг все это терпит? Девчонки, они же такие приставучие и вечно спрашивают, как они выглядят. Будто бы в зеркало нельзя посмотреть! Глупышки, все как одна. Вот если бы ко мне приставали, как к Дейву, я бы на его месте так и сказал – отвалите! Скорчив гримасу, свойственную всем мальчишкам, полностью отражающую то, что я думаю по поводу всех девочек на свете, посмотрел вниз. Первое, что пришло мне на ум: она очень маленькая. Очень маленькая и очень настырная. А еще у нее был очень громкий голос. Закатив глаза, спрыгнул с ветки, оказавшись в нескольких шагах от нее.
Девочка испуганно отпрянула, но мне было все равно. Посмотрел на нее еще раз, теперь уже внимательнее. Она действительно была совсем маленькой. Очень белая кожа, темные кучеряшки на голове, удерживаемые ободком и белый сарафан. Малявка, а именно такой она и была, задрала свою голову вверх, пытаясь меня рассмотреть. Для своего возраста я был слишком высок и слишком худ, поэтому одежда висела на мне как на вешалке, но мне было плевать. Какая разница, если в ней тепло? Но сейчас мне было неуютно. Не люблю, когда на меня так смотрят. Такой взгляд отца никогда ничего хорошего не предвещал. Поэтому ощетинившись, я нагло спросил у нее:
- Что смотришь?
- Ты кто?, - видимо детское любопытство переселило страх.
- Кларк Кент, - фыркнул в ответ, отказываясь признаваться кто, я есть на самом деле. Да и потом: Супермен намного круче, Себастьяна Ленгстона. – А ты-то кто?
- Аля, - с улыбкой ответила она. – Ой, Александра. Ты друг Девида? А не видел его? Я его ищу.
- Не-а, - коротко ответил ей только на последний вопрос, идя к своему велосипеду. Еще не отчитывался перед всякими малявками! Заметив, что она идет за мной, нахмурился: – Ты куда это?
- А ты куда?
- Мне туда, - указал я в сторону, где находился Клермонт хаус. Не обратив внимания на меня, девчонка уже переключилась на другое: осматривала мой «Родстер». – Чего тебе еще?
- Я тоже хочу на таком кататься, но мне не разрешают.
- Ну и понятное дело, ты ведь малявка.
- Я не малявка! Я взрослая уже!
- Ага-ага, взрослая.
- Ты плохой, Кларк!, - с царственным видом заявила она мне, надув губы. Девчонки…
- А ты малявка!, - я сел на свой транспорт и посмотрел на нее: - Иди домой, - сказав ей это, развернул свой велосипед и уехал к себе.
Тот день и ту дневную встречу с малявкой, я помнил ровно несколько часов. А потом наступил вечер, вытеснивший все воспоминания о нем и этой девочке. В тот вечер отец был мертвецки пьян. В тот вечер отец был мертвецки пьян.

»» 18.06.13 19:54 Родовые поместья
_________________

Нежные фиалки, как всегда, мимо кассы ;) Мат, проститутки и бухло

Дэшу пофиг на всех. Ср*ать он хотел на людей, на какие-то материальные предметы.
Но самом деле, это страшно. Я, когда со слезами на глазах пишу очередную гомофобную статью в журнал "Хиппи погубили Америку", в глубине души (где-то очень глубоко) все таки встречаю мысли типа "А вдруг не оценят?", "А здесь нормальное слово вставил или открыть словарь?" . А у Дэша этого нет, он просто не воспринимает людей, как что-то заслуживающее его внимание. С одной стороны это плохо - один в поле не воин, а с другой... Он выше всех нас. Он огромный, необъятный человек, сотканный из нитей похуизма, а после хорошенько выдолбленный в зад.

Когда в мой клуб стал частенько заглядывать Гладиолус Мачовски, я обрадовался - такие люди в нашем сарае. Я разговаривал с ним всего пару раз, ну, знаете, такие шишки любят, чтобы им смазывали зад слюной. Я и смазывал - встречал с лыбой и провожал так же. Это ж круто, когда сам владелец тебе девочек представляет, попутно расхваливая сеть твоих магазинах и спрашивая "С хера ли в Америку прибыл, господин барин?". Последнее в гораздо более мягкой форме, разумеется.
Адекватный мужигг, улыбался, демонстрируя белые зубы, и рассказывал, что "дела фирмы" в Страну Шлюх и Адептов привели. А потом в стороночку меня уводил и спрашивал "Слыш, ты, волосатый, где у вас тут спокойный уголок есть? Яйца - жуть как чешутся". Нормальный мужик, я ж говорю. Простой, с задоринкой в глазах. "Был бы я бабой..." называется.
Яйца у него чесались исправно, поэтому и в кабинет мой он ходил частенько. А где вы ещё в клубе найдете "спокойный уголок"?
Там он моего необъятного человека и увидел. Там и закрутилось.
Дэш ему сразу дал. По-моему, в тот же вечер, когда они познакомились. Он же не баба, чтобы кота за яйца тянуть. Ножки расставил со скоростью света, даже волосы не собрал, скотина. Я на следующий день его черные длинные волосины по всему кабинету находил. Зря только убирал, ибо бестолку - всю неделю, пока они занимались акробатикой и пили чаек, Дэш и не думал завязывать свое чертовы волосы.
Я был не против. Потому что всегда был мамашей для Дэша. Для меня главное, чтобы глазки у него блестели. А они ещё как блестели! Особенно под вечер, когда намечалась встреча с Гладиолусом. Мачовски тоже можно было бумагу перед глазами подставить, а там, смотри, она загорится. В общем, это была любовь. Уж за Дэша я точно ручаюсь.

Я по этому поводу ходил весь такой щасливый и радостный. Ибо, сами понимаете, никто ж не думал, что слова "Дэш" и "любовь" станут синонимами. А тут в одно мгновенье все поменялось... Именно поэтому, когда Лира вырастит, я буду собственноручно класть в ее сумку презервативы. Правильно Пушкин говорил - нифига мы не остановим мгновение. Потом обязательно увидим (а может и прочувствуем) последствия.

Я купил пачку любимых сигарет Дэша. Надеялся покурить с ним перед приходом Гладиолуса. Ведь, будучи счастливым, он был таким классным. Рассказывал шутки и заплетал мне косички из волос на ногах.
Все было нормально, Дэш, оккупировав мое царское кресло, курил, я был чуток в неадеквате, потому что по дороге в кабинет меня перехватила счастливая Лидия и, вручив бутылку какого -то бухла, радостно сообщила, что выходит замуж. Несмотря на мое отношения к браку, я выпил положенную мне порцию - эту бутылку. Вы не подумайте, во мне хоть и 50 кг веса, но это лишь маскировка. Я волью в себя больше, чем все посетители клуба вместе взятые.
Накурившись, Дэш стал рассказывать, как круто Гладиолус делает минет. И трахает нээээжно, любя же. Ради улыбки Дэша, хоть и немножно укуренной, я был готов вынести даже рассказ о их петтинге. Но, к счастью, Дэш был скромным мальчиком, поэтому об этом умолчал.

Когда часы пробили двенадцать (на ДР девочки подарили мне своеобразную пародию на часы-кукушку, только вместо птицы под знакомые звуки из дверей вылетал огромный хер), Золушка уже превратилась в мымру, Лира легла спать, а я почти протрезвел и был готов работать (читай - дальше праздновать), Дэш понял, что Гладиолус не придет. И он сделал свои выводы. С непроницаемой рожей, естественное. Он никогда не показывал, когда ему больно, херово. Он просто вставал и начинал что-то делать. Иногда вовлекал меня в интереснейшую ссору с выкидыванием соседей в окно, а иногда шел ибаццо со всеми подряд.
Как бы я хотел, чтобы случилось первое из двух зол.
Но Гладиолус, пришедший под утро в клуб, застал его за вторым вариантом развития событий ситуации под названием"когда Дэшу плохо". И полетел Дэш в окно, предварительно получив хороших пизд*лей.
Так ему и надо. Нельзя так с любимыми.
Где в это время был я? Обрабатывал Лидию. Мы решили, что это последний раз, ведь она будет верной женой, поэтому я забыл как меня зовут, не то, что ... О чем это я?

О событиях, произошедших с Дэшем, я узнал из записей камер внутреннего наблюдения. Он не просто получил словесной пи*ды, когда Гладиолус наперевес с цветами нашел его в приватной комнате с хером какого-то мужика в заднице, он получил по мордасом. Очень хорошо. Я видел, как Мачовски схватил его за волосы и тащит в коридор, а потом наносит удары по лицу, бьет ногой по животу. Когда прибежавший на визги девушек охранник оттаскивал Гладиолуса, Дэш сплюнул кровь и улыбнулся. Видео было ужасного качества, Дэша тут же окружили стриптизерши, но я ЗНАЛ, что этой заразе ржачно.
Надо, наверное, как-то прокомментировать ситуацию. Гладиолусу респект, а я сделаю себе заметку, что больше никогда и ни за что не буду курить со стриптизершей, даже если она выходит замуж, даже если это ее последний день в клубе. Ибо меня расталкивал весь персонал, но я был, как говорится,в го*нище.

Через несколько часов после просмотра архива видео, я знал, что произошло дальше. Дэша отвезли в больничку, где ему оперативно поставили нос на место. Прилетевшим полицейским он сказал, что личико ему в подворотне подправили. Гладиолус после клуба сразу же уехал куда-то. От него была всего лишь одна весточка- хуестчка - он позвонил мне вечером и спросил, будет ли Дэш жить. Я чуть не расхохотался в трубку. Чтобы мистер Рафа убить, надо очень хорошо постараться. Он же как... нет, нет такого существа, который хотел бы жить так, как Дэш. Он удивительный человек.

Через несколько недель, когда Дэш возобновил свои визиты в клуб, у нас случился такой разговор:
- Гладиолус не объявлялся? - спросил я.
- Заходил ко мне в больницу, - небрежно ответил Дэш, - мы поговорили и он ушел.
- Ты же не расстраиваешься? - как бы в шутку поинтересовался я.
Зараза долго удивленно смотрела на меня:
- Знаешь, Майки, хотел придумать какую-нибудь умную хрень... Но сегодня не мой день, - он улыбнулся, - К херам Гладиолуса, чтоб он обосрался. Если тебя интересует, был ли он положительным героем в этой истории, то уверяю, что да. Он приходил, чтобы извиниться, просил поехать с ним, - Дэш возвел глаза к небу, будто прося божьей помощи закончить этот рассказ, - Но я не люблю грубо. Не возбуждает. Я благословил его на благополучную дорогу. Надеюсь, его самолет разбился.
Один самолет разбился точно. Тот, который летел с моими надеждами, что из Дэша выбьют это блядское восприятие мира, вобьют капельку уважения и способности любить, и, наверное, лишат этого удивительного парня желания быть свободным.

Вот и сказочки конец, а кто слушал молодец.

»» 16.06.13 23:56 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]

Несколько лет назад

Время… Для кого то оно идет стремительно, стрелки циферблата резво наматывают круги на маховик времени, сжигаю секунды, минуты, часы. Чьи - то стрелки движутся медленно, неторопливо, преодолевая свой путь, томно, лениво оттягивая момент.
Что было с моей жизнью? С моим временем? Оно будто застыло на месте, замерло. Стрелки уже не ходят, и покрылись толстым слоем пыли. Я не заостряла на нем внимание, потеряв счет. Без нужды не заглядывала в календарь, не считала дни. Изящные часы на тонком платиновом браслете, украшающие запястья – были лишь аксессуаром. Мне не куда было торопиться и не к кому и не к чему стремиться.
Сегодняшний день ничем не отличался от тысячи других. Каждый день как прошедший: монотонно вписывающийся в ряд других, такой же серый и бессмысленный. Вернее, он был таким до звонка сестры. Она оповестила меня о надвигающемся нашем дне рождение. Уже осень? Закончив разговор и отложив трубку, я посмотрела в окно: за ним серое небо, застеленное злобными тучами, моросящий дождь. Мелкие капли, скользящие по стеклу, оставляя после себя струящийся след.
Надо купить и отправить сестре подарок. Она будет звать меня к родителям. Кори наверняка захочет закатить очередной громкий прием, демонстрирую семейную идиллию. Но быть в массовке ее спектакля не было желания. Да и мои актерские таланты на данный момент оставляли желать лучшего.
После звонка Молли меня окутала тоска, стало одиноко. Хотя обычно я своего одиночества не чувствую. Холод окутал меня как будто изнутри, исходя от меня самой. Осенний ветер стучавшийся в окно, лишь распалял тоску.
Решила взбодриться. Встав с кресла, налила себе чашку кофе, и сделала глоток в желании согреться. Не помогло. Мороз исходил от меня самой. Вернулась в кресло и укуталась в плед, в поисках тепла. Трещины во мне стали причиной не прекращающихся сквозняков. Я занималась самообманов, что не свойственно мне. Ни плед, ни кофе, ни коньяк тут не поможет. С этим нельзя бороться, только привыкнуть жить.
Делаю глоток, чувствую, как горло горит от кипятка. Не останавливаясь, пью еще. Горячая струя обжигает. Больно. Приятно. Боль приглушает боль. Выпив всю чашку, обхватила ее ладонями.
Осень.… Пришла, а я и не заметила. Тут меня пронзает дикий смех. Вчера я бродила по улице в летней одежде. Не удивительно, если пройдя мимо, я оставляла случайных прохожих, лишь недоумение и желание покрутить у виска.
Телефонный звонок вырвал меня из легкой дремоты. От неожиданности, чашка выпала из руки и с грохотом разбилась.
Встав с кресла, отвечаю на звонок.
- Привет, детка. - Из динамиков раздается веселый голос Линна, не обещающе ничего хорошего.
-И тебе здрасти, - сухо отвечаю я.
- Хочешь новость?
Линн - я не знала, как его охарактеризовать. Друг? Напарник? Просто знакомый? Или родственная душа? Скорее последнее. Дружить с ним опасно, доверять – не самая лучшая идея, для просто знакомого – слишком долго длилось наше знакомство. Линн хорошо меня знал, никогда ничего не спрашивал, умел молчать. Так же как и я. Прятался за стеной сарказмом, подавляя истинные чувства язвительностью.
- Это должно было быть нечто важное, раз ты звонишь в такую рань?
- Даже не знаю, растягивает Линн, в этой манере обещать нечто…
- На самом деле новости две, хорошая и плохая.
- Говори уже.
- Хорошая или пло..
- Линн!
- Маркиза Кенсингтонская обещала жить вечно… это хорошая, как ты догадалась. А плохая – твоя подружка – Мари Конелли погибла в автокатастрофе.
Он отключился, а я еще долго стояла с трубкой в руках. Что я чувствовала на этот момент. Радость? Огорчение? Нет. Абсолютно ничего. Лишь горечь прошлого, лавиной обожгла грудь, сжигая все пережитое время, обновляя рану. Дернулась в сторону в поисках сигарет. Острые осколки вонзились в ногу. Чашка! Острая боль пронзила меня насквозь. По щекам потекли слезы, из раны закапала кровь.

Похороны проходили пышно, в соответствии с положением Мари. Пришедших разделить горе Торнтонов было не мало. Я стояла на холме, у подножия которого располагалось кладбище. Впереди всех шел высоких, чуть худощавый мужчина с алой розой в руках. Чуть позади него женщина, из под прикрытой головы выбивался светлый локон. Затем все остальные.
Я наблюдала, как гроб поместили в могилу, как первые комок земли упал на лакированную поверхность. Мне казалось, не смотря на расстояние, я слышу глухой звук сыплющихся песчинок, отбивающий злосчастные секунды, навсегда разделившие нас с Мари. Вижу, как Девид одарил ее последней розой. Даже на расстояние я чувствовала его любовь к ней, его адскую боль потери. В каждом движение: боль и печаль. Все ушли. Он остался. Долго стоял и смотрел на табличку с ее именем. Сломленный и безутешный. А я смотрела на него, не дыша, безотрывно.
Хотелось подойти и коснуться ладонью плеча в успокоительном жесте. Принять его боль на себя, облегчить его страдания. Но я не сдвинулась с места. А он так и сидел у ее могилы, пока не начало смеркаться. Он грузно поднялся с земли и, бросив последний взгляд, будто прощаясь, пошел к машине.
Я последовала его примеру.
На расстояние километра я сопроводила его до дома, сама не знаю почему. После чего развернула свой форд прямо в Хитроу. Приезд был ошибкой, оставившей новый рубец в моей душе. Я не должна была приезжать, не должна была видеть его вновь. Не должна… но сделала. В этом вся я.
Если в глубокий омут то с головой, если о скалы, то свысока, если любить то до смерти…

»» 02.11.13 10:50 Другие страны мира
_________________

Август 2011 года.
Греция. Остров Дулихий.
Вилла Ставроса Константиноса.

В то лето я первый раз за последние два года приехала на виллу отца. Странно, несмотря на все происходящее в моей жизни, Ставроса я продолжала мысленно называть отцом. На что надеялась? Во что верила? Сама не понимаю.

- Привет.
Я обернулась на знакомый голос.
- Привет. - Яннис. Как давно я его не видела. Захотелось обнять его, не смотря на все наши склоки. И не сопротивляясь своему желанию, сделала шаг к мужчине, обнимая его. Он обхватил меня руками, крепко прижав к своему телу. На глазах выступили слезы. Как же я скучаю, и по нему и по сестре и по прошлой жизни, которая казалось, была раем по сравнению с тем, что я имею сейчас.
- Как ты?- спрашивает, а руки поглаживают мою спину, вызывая какое-то подозрительное волнение.
- Живу, - подняв голову, ловлю его взгляд, пытаясь изобразить улыбку на лице, - потихоньку.
Его губы кривятся в невеселой улыбке. Он видит все мои попытки изобразить радость. Он столько лет провел рядом со мной. Почти брат. Отстранив меня, оглядев с ног до головы, он обхватил меня за плечи и повел вглубь сада в сторону беседки.
- Ты стала еще тоньше, - пальцами он ощупывал мое плечо или вернее выпирающие косточки, - Рия ты, что совсем не ешь ничего?
- Мало, - при мысли о том, что вновь нужно будет возвращаться в дом этого старого извращенца, дрожь прошла по телу, - чаще всего мне не хочется есть, - своей ладошкой накрыла его пальцы, прижимая их к плечу, не давая ощупывать то что и без этого не вызывало радость. – Как ты? Не женился еще?- захотелось перевести разговор в другое русло. Рассказывать о своей жизни не было никакого желания, тем более ему.
- Рия, что за вопросы? – он притиснул меня сильнее к своему боку, - ты же знаешь, что я люблю только тебя.
- Что? – расхохоталась, понимая и принимая его попытку поднять мне настроение, - Яннис, не шути так, я ведь могу и поверить, - я вывернулась из-под его руки и пробежала оставшееся расстояние до беседки, забывая, что уже не ребенок.
В беседке, развернувшись лицом к входу, ждала, когда он подойдет. Он и подошел, только не так как я ожидала. Он не улыбался. Лицо казалось каменным и напряженным. Таким я его практически никогда не видела.
- А кто сказал, что я шучу? – он прижал меня к себе, вдавливая, обхватив затылок своей огромной ладонью, зафиксировал мне голову не давая отвернуться, - я сейчас серьезен как никогда.
- Зачем ты так? – голос дрожал от нахлынувших чувств и эмоций, - зачем?
- Что зачем? – и, не давая мне договорить, просто притянул к себе, закрывая мой рот поцелуем, заставляя забыть о реальности, о проблемах, о муже.
Мои руки пришли в движение, обхватив его голову руками, притянув его ближе к себе, тем самым углубляя поцелуй. Время замерло, давая нам возможность забыть обо всем плохом и прожить мгновения счастья. Не прерывая поцелуя, мы куда-то двигались, ни смотреть, ни понимать, что происходит, совершенно не хотелось. Яннис прижал меня спиной к стенке беседки, руками оглаживая все тело, вызывая доселе не знакомые чувства.
Тишину разорвал приглушённый хлопок.
Яннис как-то странно дернулся и начал оседать вниз, утягивая меня за собой.
Я ничего не могла понять, до тех пор, пока не подняла голову.
У входа стоял Ставрос с пистолетом в руках и улыбался.
- Яннис? – я начала теребить мужчину, - Яннис, - он не реагировал.
Казалось, что я в вакууме. Все замедлилось. Я не понимала, что происходит вокруг меня. Попробовала приподнять его. Однако просунув руки под него пальцами попала во что-то влажное. Вдернув руки, увидела, что они все в крови.
- Что это? – протянув руки в сторону отца, хотела понять.
Ставрос, странно улыбаясь, подошел и, достав из кармана носовой платок, вытер пистолет.
- Знаешь детка, я нашел способ, - он присел рядом и вложил в мою ладонь пистолет, - оставить тебя в своем полном подчинении.
- Что? – я все также не понимала что происходит, казалось, что это просто какой-то нереальный сон, хотелось проснуться.
- Как что, - забирая из моей руки пистолет, - ты убила Янниса, не будешь делать, так как я говорю, сядешь в тюрьму. У меня даже свидетели найдутся.
- Что? – перевела взгляд вниз. Он лежал, глядя остекленевшим взглядом в пространство, а под телом Янниса расползалось бурое пятно.
- Что за дура? – он поднялся, хватая меня за руку и поднимая вслед за собой – иди в дом, тебя муж заждался, - он толкнул меня в спину, заставляя двигаться, - и руки помой, нечего народ пугать.
Я вновь перевела взгляд на ладони перепачканные кровью Янниса, тошнота подкатила не заметно, выворачивая внутренности, заставляя упасть на колени и опорожнить желудок.
После, усевшись на землю, до меня стало доходить что произошло. Мысли судорожно метались в голове, в попытках осознать и найти выход. Но выхода не было. Ставрос был отличным кукловодом, а все мы, окружающие его люди, хоть раз столкнувшиеся с ним на жизненном пути были его марионетками. Кто-то по своему желанию, а кто-то по желанию Ставроса. И Ставрос всегда добивался того чего хотел. Так было всегда. Так было и в тот раз.

»» 02.02.14 00:53 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]
_________________

Март 2006 года.
Афины. Греция.

Когда чужие прикосновения стали мне неприятны? В день, когда я узнала о своем замужестве или в день знакомства со своим будущим мужем? А может быть в день свадьбы или в первую брачную ночь?
Мечтала ли я о такой жизни и мечтала ли хоть одна семнадцатилетняя девушка о таком будущем?
День свадьбы. Самый прекрасный и самый желанный день в жизни женщины. Но как оказалось, что не все так радужно в нашей жизни. Не все мечты сбываются, а зачастую, они не просто не сбываются, а превращаются в кошмар наяву.
Белое платье, фата, шикарный букет. Красивая, немного бледная, но от этого еще более загадочная и интригующая невеста. Я смотрела на себя в зеркало и не могла поверить, что все происходит на самом деле. Казалось, я сейчас проснусь, и будет все как прежде. Но, к сожалению как бы я себя не щипала за запястья, сколько бы ни прикусывала костяшки пальцев, картинка не менялась. Менялось только время на циферблате дорогих часов. Минутная стрелка сошла с ума и неслась по кругу со скоростью секундной, приближая столь нежеланный, вызывающий отвращение момент моей жизни.
Я практически не помню день свадьбы.
Я не была пьяна, хотя очень хотелось.
Было страшно.
Было ужасно…
Мозг заблокировал тот день, оставив только какие-то вспышки воспоминаний, без привязки к какому-то времени…
Даже спустя столько лет, я не все смогла вспомнить…
Отец входит в комнату, говоря, что время пришло и нам пора …
Нервно протягиваю к нему руки, в последней попытке остановить… вызвать жалось, сочувствие, хоть какую-то эмоцию кроме жажды наживы. Безрезультатно. Рывок за руку, оставляющий чернильные следы на предплечье, злобное шипение в ухо, что уже все решено.
Практически тащит волоком меня в сад, преодолевая мое сопротивление.
Выйдя на улицу, погружаясь в шум голосов, который постепенно стих при нашем появлении. Стих шум… как в вакууме, стараясь не смотреть на жениха, прошла к алтарю…
День прошел, не зацепившись ни секундой в моей памяти.
Следующими воспоминаниями как вспышками, мелькают кадры немого или почти немого кино.
Стою в спальне у окна, сзади прижимается тело, скрюченными артритом пальцами, пытаясь меня облапить, шаря по груди, животу, вызывая неприятие и тошноту. Что-то говорит, шепчет, сухими губами касаясь кожи за ухом, вызывая дрожь отвращения, но воспринятую совсем иначе.
Пальцами, вцепившись в подоконник, ломая ногти, кусая губы в кровь, желая оттолкнуть и убежать, но, не имея такой возможности, молилась, прося избавления от … от чего? От мужа? От прикосновений? От брака?
Сама не понимала. Не понимала, ни о чем просила, ни чего желала.
Расшнуровывает мне платье, пальцами своими, касаясь моей кожи. Какое-то время дышит мне в затылок, медленно спуская платье, обнажая тело мое, а затем начинает, покрывать поцелуями кожу плеч, спины…
Содрогаясь от отвращения, начинаю реветь как в детстве, в голос, захлебываясь слезами. Разворачиваюсь, придерживая одной рукой платье на груди, а другой пытаюсь оттолкнуть его.
- Прошу, не нужно…
Не дав мне договорить, он сжимает мой подбородок пальцами, причиняя невыносимую боль. Какое-то время он наблюдает за мной, о чем-то думая. А я в это время чувствую себя пойманной бабочкой, которую удерживают за крылья, так же как и она, я знала, что даже если меня и отпустят, то невредимой я не останусь.
- Гликерия, ты пожалеешь о своем поведении, - еще сильнее сдавив мое лицо, Атанас отталкивает меня от себя, разворачиваясь и направляясь к выходу из спальни, - очень сильно пожалеешь.
Он вышел, с силой захлопнув дверь, оставив меня одну.
Сил не осталось, рухнула на пол, пытаясь осознать все, что произошло в этот день.
Мыслей не было. Сколько я так просидела не знаю.
Осознание и понимание, что все же это был не сон, опустошили…
Не осталось ни веры, ни надежды…
И как показала дальнейшая жизнь, это был не самый худший день. Ровно через неделю, я прочувствовала всю силу и значимость слов своего мужа.

»» 14.03.14 14:34 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]
_________________

Несколько лет назад. Франция, Париж.

«На благотворительном вечере было совершено ограбление».
В разгар благотворительного вечера, проводимого банкиром и меценатом Жаном Руффо, из сейфа были похищены фамильные ценности…».

Мужчина отбросил газету. На губах, под аккуратными усами, появилась загадочная улыбка. Он еще раз взлянул на статью, откусывая при этом кусок от аппетитного доната и запивая кофе. Усы испачкались в сахарной пудре.
Он выслеживал, изучал и это развлекало, а может восхищало. Пока в одной картинной галерее он не решился и не подошел:
- Как вам? – голос хрипловатый, будто простужен. Под усами улыбка.
Стоим перед полотном Винсента Ван Гога «Звездная ночь над Роной». Она завораживала, мысленно перенося на тот берег, издалека позволяя насладиться ночью, тем романтизмом, что царит под этим небом, и той влюбленной парой, гуляющей по берегу.
- Это прекрасно, - в голосе слышится восхищение. Оно не обманчиво, это действительно наслаждение.
- Впервые полотно выставлялось в 1889 году на ежегодной выставке Салона Независимых художников в Париже вместе с картиной «Ирисы». На выставлении последней настаивал Тео, брат Ван Гога.
- Вы эксперт? – обращаю взгляд на высокого солидного мужчину лет пятидесяти, стоявшего рядом в дорогом костюме.
- Скорее любитель, - ровный, спокойный голос, чуть хрипловатый. В голосе чувствуется улыбка. – Меня зовут Говард, - мужчина протягивает руку, смотри точно в глаза, - Говард Хант.
Это было первое знакомство. Позже он убедил меня посетить светский раут. Я не знала его. Он знает меня. Мы были не в равном положении.
В комнате горел камин. Языки пламени отбрасывали замысловатые тени. Полумрак комнаты не давал возможность разглядеть обстановку. Лицо Говарда находилось в тени. Только закончился ужин с его друзьями. Нефтяные магнаты, банкиры, политики – все они составляли круг общения моего нового друга.
- Как вам мои гости? - звук голоса в тихой комнате. Слышу, как тлеет кончик сигары, только что прикуренной Хантом.
- Высокомерные снобы, - хмыкнула я, заворожено глядя на игру огня в камине.
- Вы отлично вписались в этот круг.
- Это комплимент или оскорбление? - непонимающе взглянула на мужчину, силясь угадать, что ему нужно.
- Шерри у меня есть к вам предложение, - Говард затянулся сигарой, подходя к камину, останавливаясь возле.
Не удается скрыть удивление.
- Предложение? Говард, я…
Предупредительным жестом он останавливает меня: - Нет, Шерри, это не то предложение. Скорее деловое. – Он смеется, - как вы провернули с драгоценностями Руффо, я просто вам аплодировал.
- Я не понимаю вас, - голос начинает дрожать, в глазах плещется испуг.
- Они и не подозревали, что все это время драгоценности были у них перед носом, пока вы не пришли за забытой сумочкой на следующий день. Было умно с вашей стороны, но как глупо с его. Сам вам их отдал, еще и ручку поцеловал, насколько мне известно.
- Что вы хотите? - выпрямившись в полный рост, смотрю затуманенными глазами на Мефистофеля.
- Вы видели моих друзей. Благодаря вашим связям вы вхожи во все элитные круги. – Мужчина делает еще затяжку, не сводя с меня цепкого взгляда. – Они богаты, эгоистичны и думают, что безнаказанны.
- Вы хотите стать их палачом?
Он игнорирует усмешку: - Поймите, я не краду у бедных. Все их богатство - сплошной фарс – либо вымогательство, либо заглаживание вины перед обманутыми женами, либо воровство. Вы сами сказали, что они снобы. Шерри, - глаза блеснули в свете пламени камина, Хант подходит ближе, - с моими знаниями и вашей смекалкой мы покорим весь мир.
- Мне не нужно ничье признание, - хватаюсь за соломинку, но предложение возбуждало. Кровь кипела, разливаясь по венам.
- Вы станете богаты. Все будет у ваших ног. Подумайте, - тихий вкрадчивый голос гипнотизировал.
Он стал моим учителем. Учил, обходим сложную сигнализацию, подбирать коды к сейфам. Уметь слушать. Дальновидно смотреть. Быть внимательной к мелочам.
Первые задания были просты. Мелочью на дне копилки. Были ошибки, но незначительны. Провернув дело, я тут же исчезала. Два дня не больше на одном месте. На Говарда работал еще один человек, тот, кто помогал «сплавлять» награбленное. Часть, меняя на деньги, а что-то оставляя в первозданном виде, как память о минувшем.
У меня была недвижимость в Париже, Мадриде и Вашингтоне, которая позже продавалась за еще большую сумму, чем покупалась.

Я жила в бедности. Вернее я считала это бедностью. Видела, как мать трудится на двух работах, в то время как отец обхаживал богатых сынков. Он не знал обо мне, но я все равно считала его виновным в своей неудавшейся жизни. Лишь с возрастом поняла, что он был такой же обманутой жертвой, как и я. Мать, сохраняя гордость, оборвала все связи. Глупая гордость. Я презирала ее.
Поклялась, что никогда не стану жить как она. Не стану пересчитывать копейки, чтобы купить любимое пирожное.
Зарплаты хватало, чтобы выжить. Но я не хотела выживать, я хотела жить. Я сама себя учила. Я наступила на хвост своей гордости. Пошла к отцу. Он принял, после проведения теста ДНК. Он «ввел» меня в круг своих друзей.
Любопытство губит народ. Все хотели увидеть ту, которую «скрывал» многие годы тот, кто долгое время работал на них. Они с любопытством смотрели на меня, а я на них, запоминая, кто и чем владеет.
Отца не стало, но меня не прекратили приглашать.
Руффо стал первым в списке важных дел. Раздражала его надменность. Сальный взгляд и вечно потные руки, норовившие залезть под юбку. Он был омерзителен. Он отнял мою девственность, я отняла у него четверть миллиона долларов. Равноправный обмен.
Я пошла ва-банк на приеме, услыхав о ненадежности его сейфа.
Мужчины, как много вы болтаете, когда пьяны. Это был урок. Если бы поймали, на долгие годы заточили тело в клетку. Я рискнула всем. Рискнула, чтобы выиграть. Мщение стало тем звеном, в цепочке нынешней жизни. Теперь у меня есть все!

Я могла бы остановиться, но боле не представляю свою жизнь без азарта. Чем труднее задание, чем больше препятствие, тем сильнее кипит кровь. Адреналин подстегивает. Сложно усидеть на месте. Невозможно уснуть. Это и есть жизнь! Теперь это не выживание – это рисковая забава.

»» 23.03.14 10:42 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]
_________________

Четыре года назад.

Эта сучка знала толк в том, как свести мужика с ума и как развлекаться с размахом. Казино манило её своими огнями не меньше, чем меня возможность снова оказаться между её ног. Она умело манипулировала мной, используя своё тело одновременно как приманку и как приз, и я неожиданно обнаружил себя за игорным столом с высокими ставками. Покер Омаха. Играли профессионалы и по-крупному. Среди этих акул, я был неоперившимся желторотым птенцом: слепым и ведомым грудным голосом девицы, шепчущей мне на ухо ободряющие слова и жаркие обещания. Наверное, я был ослеплён своими желаниями. Я едва замечал, что проигрываю раз за разом, всё глубже увязая в долгах. Мне предложили заём и я принял его, надеясь отыграться. Разумеется я проиграл, но вместо того, чтобы остановиться, занял ещё больше и жахнул всю сумму разом, с треском провалившись в зависимость к одному, как выяснилось позже, криминальному авторитету. Кстати, та девица – одна из его шлюх. Она испарилась из моей жизни и постели в тот момент, когда меня пригласили на встречу с её боссом.
Разговор у нас вышел коротким и отрезвляющим. Мне дали три месяца на то, чтобы вернуть просаженные тридцать восемь тысяч баксов, или, как вариант, обещали «списать» долг, если я привезу акции, которые, каким-то образом, заграбастал мой младший братец. Криса я в жизни ни разу не видел, а тридцать восемь тысяч буквально месяц назад не были для меня вопросом жизни и смерти. Но это было до. До того, как я первый раз сел за игорный стол. Теперь всё, что я имею было заложено и перезаложено. Банковский счёт пуст, а наличными я мог бы наскрести пару сотен, не больше.
Наверняка мой братец таких сложностей не испытывает, а меня поставили на счётчик – так время ли вспоминать о щепетильности и родственных чувствах? Лишить родственничка грёбанных акций мне показалось более разумным, чем сдохнуть за каких-то тридцать восемь кусков.

Проезд и отель мне оплатили. Похоже, что акции представляли собой немалую ценность.
Я нашёл и познакомился с родственничками, которых, думал, возненавижу, но... этого не случилось. Собственно, они были мне чужими и безразличны, но обокрасть младшего показалось мне слабостью. Этот выросший словно в теплице парнишка, на мой взгляд, был не способен постоять за своё. Украсть у него – отобрать игрушку у ребёнка. Да и вдруг потом ещё угрызения совести начнут мучить?
Одним словом, я покинул Англию, намереваясь разобраться со своими проблемами самостоятельно.


Я снова сел за за игорный стол.
Теперь меня уже не сопровождала длинноногая красавица с платиновой гривой, а местом игры был не «Commerce Casino», а довольно унылое заведение, далеко за пределами туристической зоны. Сомнительное место, угрюмые лица, безлимитная нелегальная игра.
Я внимательно следил, как женщина-дилер ловко раздаёт карты: по две каждому игроку, пять на середину стола. Играли в техасский покер. Пока мне везло, и за последние три часа я поднял уже больше четырёх тысяч зелёных. Неплохо, но не достаточно.
Двое уже вышли из игры, и я понимал, что мне тоже пора бы остановиться. Часы показывали уже два часа ночи, а чернокожий громила напротив, чьи деньги медленно, но верно перетекали ко мне, не радовал дружелюбным выражением лица. Мускулатурой мужик мог поспорить с рестлером, а капли пота на лбу и бритой голове выдавали его нервное напряжение. Я снова посмотрел на зелёное сукно. За столом осталось всего три игрока, двое, проигравшись, вышли. Дилер решила закрыть приём ставок. Последняя партия.
Третьим был болтливый малый. В белом костюмчике, как у героев чёрно-белых фильмов, с золотыми цепочками на шее и прилизанными редкими светлыми волосами, он был похож на сутенёра. К тому же он громко чавкал жвачкой, чем раздражал ещё больше. Кретин.
- Лос Анджелес стал похож на дурацкий парк аттракционов, - продолжал вещать он. – Как же это бесит! Раньше здесь чувствовалось, как круто жить по взрослому: хочешь – играй, хочешь – пей, хочешь – трахайся. А сейчас всё, на хрен, не так. Повсюду туристы с камерами, кучи орущих детей, в казино одни любители – выжили нас в такие вот дыры, как эта.
Он меня достал. Тоже мне ущемлённое самолюбие. Чернокожий что-то одобрительно промычал в ответ и я не стал цеплять болтливого. Пусть трещат, у меня есть дела поважнее – следить за их лицами, а самому сохранить покер-фэйс.
Приподнял за краешек лежавшие рубашкой вверх карты – туз крести и туз бубен. Партия ещё не сделана, но расклад отличный.
Болтун поставил пятьдесят баксов, я увеличил ставку ещё на столько же. Чернокожий опрокинул ещё один бокал с виски и нахмурился. Он несколько секунд пристально смотрел мне в лицо, но повторил ставку. Дилер сдала три карты в открытую. Во флоп вошли шестёрка, четвёрка и девятка. Болтун повысил ставку ещё на пятьдесят. Я поддержал, но дальше задирать не стал. Все согласились на увеличенную ставку, и дилер открыла следующую карту – валет. Наши взгляды были прикованы к картам на столе. «Стрит», «флэш» или «фул хаус» мои соперники не выкинули – похоже, мои шансы на выигрыш возросли.
Болтун и чернокожий обменялись взглядами, но из игры выходить не стали, напротив повысили ставки ещё на пятьдесят зелёных. Я поддержал. Дилер открыла последнюю карту – туз червей. Меня бросило в жар. Три туза! Им со мной не тягаться.
Короткий взгляд на фишки соперников, и я кинул в центр стола три стодолларовые.
- Дело – дрянь, – пробормотал чернокожий и кинул в кучку свои три фишки.
Болтун побагровел, его глазки заметались, но я не сомневался, что он поддержит ставку. Он был одним из тех, кто в силу своей самонадеянности постоянно вляпывается в дерьмо. Ещё три сотенных фишки с тихим стуком упали на горку в центре стола, подтверждая мои мысли. Противники открылись и теперь не сводили глаз с меня. Оценив их карты, я позволил себе снисходительную улыбку и перевернул свои.
- Три туза. Партия сделана, джентльмены.
Болтун застонал, чернокожий опрокинул себе в глотку ещё один бокал виски. Я собрал свои фишки, стараясь не выглядеть суетливо.
- Ты что это, не дашь нам отыграться? – продолжая чавкать жвачкой, протянул Болтун.
- Хватит с меня на сегодня. – Я посмотрел на закипающего Болтуна немигающим взглядом.
Чернокожий не шелохнулся, но его взгляд... Он смотрел так, словно решал куда врезать.
- Сегодня мне повезло. Может, завтра повезёт одному из вас.
Я прошёл к кассе, чтобы обменять фишки на наличные. За спиной продолжал недовольно ворчать Болтун, но оглядываться на него я не стал. Засунув пять тысяч баксов во внутренний карман, я вышел на улицу.

Ночь была тёмной, улица пустынной. Нисколько не сомневаясь, что меня будут преследовать, я пошёл вдоль тёмной улицы к переулку, в котором оставил свою машину. Тяжёлые уверенные шаги за спиной, и более лёгкие семенящие – я улыбнулся...

»» 29.03.14 11:13 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]
_________________

Четыре года назад.
Шум океана проникал сквозь окно, а свежий запах тропических цветов и пение птиц, дарил ощущение, что ты в раю. Открыв глаза, посмотрел на соседнюю подушку, где рассыпалась копна рыжих волос. Перевернувшись на бок и опершись на локоть, я любовался ее длинными ресницами, лежащими на щеках. Едва уловимая улыбка скользнула на ее губах.
- Если ты будешь так смотреть на меня, то мы точно опоздаем на работу. – Вслед за фразой, она открыла глаза и я утонул в их синеве. Как в первый раз, в первый день, в то мгновение, когда мы столкнулись в университетском корпусе.
- А ты против? – наклонившись, я коснулся ее губ своими, ладонью поглаживая стройную ножку.
- Не то чтобы против, но пора вставать – она игриво шлепнула меня по руке и выбралась с постели.
Жалобно простонав, я откинулся на подушку и закрыл глаза:
- Напомни мне, почему я женился на столь жестокой женщине?
Мягкая подушка с софы, которая стояла у окна, ударилась об изголовье кровати и опустилась на постель.
- Наверное, потому что больше никто не сможет выдержать такого зануду и я, пожалев тебя, все же согласилась. – Рассмеявшись Эмма отправилась в ванную, а я, счастливо потянувшись, встал с постели.
Хоть наша совместная жизнь не была похожа на сказку, мне посчастливилось иметь такого человека, который понимал все мои недостатки и поддерживал в самые тяжелые минуты жизни, когда руки опускались и хотелось вернутся в Лондон, в родовое поместье, занять место в семейном бизнесе и просто плыть по течению. Но ее нежный взгляд и тихое « Ты сможешь!», не давали сдаваться. Она вселяла веру, что все обязательно получится.
Как и у всех, у нас были минуты ссор, за которыми следовали примирения, сначала страстные и безумные, а затем наполненные милыми глупостями и нежными ласками.
- Не забудь сегодня позвонить леди Клариссе. – Эмма вышла с ванной, вытирая свои волосы – Она вчера звонила и оставила сообщение на автоответчике.
- Хорошо, перезвоню – я подошел к ней сзади и обнял за талию - Заедешь ко мне в офис сегодня? Пойдем куда-то пообедаем, - поцеловал ее за ушком.
- Если только ты сейчас пойдешь побреешься, я с «синей бородой» в ресторан не пойду – ее отражение в зеркале улыбалось мне.
- За Синюю бороду, будешь наказана. – Ее ощутимый щипок в ногу заставил ойкнуть.
- Ладно – ладно, я бриться.


Спустя полчаса, мы вышли из дому. Солнце уже высоко поднялось над океаном, а внизу, где находился пляж, бегали детишки под присмотром нянь или мам.
Эмма бросила взгляд на карапуза, который пытался поймать что-то сачком. С такого расстояния было не понять, что именно он делал. В ее взгляде заскользила грусть, которую я замечал каждый раз, когда она смотрела на детей. Но затем, тряхнув головой и широко улыбнувшись, она поднялась на носочки и поцеловала:
- Люблю тебя.
- И я тебя. – Ответил, проводя пальцем по ее щеке.
- Я заеду на ленч. – Она села в свой автомобиль и помахав, выехала с подъездной дорожки на дорогу.
Зазвонил телефон, на экране высветился номер офиса.
- Да, Анна, я скоро буду. – Ответил секретарше.
- Мистер Филдинг, Марианна приехала, говорит, что вы договаривались о встрече.
Бросив взгляд на часы, отметил, что уже опаздываю, но Марианна почему-то приехала не на 11, как мы договаривались, а намного раньше.
- Проводи в мой кабинет, а я через минут двадцать буду на месте.
Заняв место за рулем автомобиля, вырулил на дорогу и отправился с пригорода Гонолулу в центр.

- Мари, ты понимаешь, что мы не можем выводить такое количество активов! – сидя за столом, смотрел на женщину напротив. Жену моего партнера по бизнесу, который при разводе, вынужден был отдать свою долю в фирме, как отступные.
- Джейсон, я здесь тоже имею право голоса. – Рисуя узоры на гладкой поверхности стола, своим алым наманикюренным ногтем, она вздохнула – Или, если ты не захочешь это сделать, то я буду вынуждена продать свою долю мистеру Пибоди.
Я, брезгливо поморщился, вспоминая этого старого дурака Пибоди. Который имел кучу денег, но ни грамма мозгов.
- Продай мне – предложил ей. Наша дискуссия уже растянулась на несколько часов, и я устал от ее упрямства. Все время, поглядывая на часы, ждал, когда приедет Эмма и спасет меня, забрав на ленч.
Кнопка на селекторе загорелась красным:
- Слушаю.
- Мистер Филдинг… - сдавленно пробормотала секретарша – Вам звонят с полицейского участка.
- С полицейского участка? – недоуменно повторил я – Соединяй.
- Слушаю – ответил на звонок, когда с динамика прозвучало неловкое покашливание.
- Здравствуйте, кем вы приходитесь Эмме Филдинг?
Страх, словно сковал тисками. Я слушал, как офицер полиции рассказывает, что автомобиль Эммы на перекрестке столкнулся с другим автомобилем, водителем которого был пьяный подросток. Что скорая приехала вовремя, но травмы, полученные в результате столкновения, были не совместимы с жизнью, что виновник трагедии тоже погиб на месте и мне нужно приехать в морг для опознания тела жены.
Происходящее далее я видел как во сне, дорога до участка, тот самый перекресток и асфальт, усыпанный миллионами осколков разбитого стекла, так же как и мои надежды на будущее.
В морге было холодно и удушливый запах стерилизующего средства, сразу же словно въелся в кожу, одежду, волосы. Следуя по полутемному коридору, вслед за патологоанатомом, я сжимал руку Марианны, которая поехала со мной. Ощущение чего-то теплого под пальцами, не давало расклеиться от холода этого царства мертвых. Толкнув тяжелые металлические двери, мы оказались в белой комнате, со стеллажами, пробирками и несколькими столами, на которых под простынями лежали тела. Подойдя к одному из них, патологоанатом откинул простыню, открывая лицо. На какой-то миг, я было решил, что это какая-то величайшая ошибка. Это не моя Эмма! Это безжизненное тело не излучает свет, который излучала она.
Я подошел к столу и провел пальцами по холодно щеке, хотелось выть, зареветь словно ребенок, у которого забрали самое ценное и дорогое.
- Эмма – все, что я смог сказать, смотря на те самые ресницы, которым любовался с утра, и на безжизненную полуулыбку так и застывшую на ее устах.
А затем была только пустота, подписание бумаг и поездка домой.

Закат окрасил яркими красками горизонт над океаном. Я стоял у самой кромки воды, равнодушно наблюдая за этим чудом природы. Как она любила закаты, она любила все…
- Эдвард – рядом остановилась сестра Эммы, Джесс, которая приехала вместе с ее родителями на похороны – ты как?
Хотелось рассмеяться и спросить, а как она думает?
- Как видишь, пока бросаться в воду не собираюсь – не оборачиваясь к ней, ответил на ее вопрос.
- Зачем ты так? – тихий печальный вздох – нам всем будет ее плохо без нее, она была замечательным человеком и …
Девушка всхлипнула:
- Я никогда не говорила ей, но она была моим самым близким человеком. Знающей как поддержать в тяжелые моменты жизни и постоянно верившая в самое лучшее. – Еще один всхлип. – Мне будет ее не хватать.
Повернувшись к Джесс, притянул ее в объятья, утешающее гладя по голове:
- Мне тоже Джессика, мне тоже. – Прошептал, по-братски целуя в макушку.
- Знаешь, что она хотела больше всего в жизни? – стерев ладонью катящиеся слезы, она продолжила – Она хотела ребенка от тебя.
Отстранившись и смущенно улыбнувшись, Джесс посмотрела на пляж.
- Играть с ним вот здесь у вашего дома, видеть его первые шаги, победы и поражения….
От ее слов, на душе стало еще более паршиво от сознания того что потерянного не вернешь.
- Завтра рано вставать, пора ложиться спать.
- Ты иди – выдавив улыбку, посмотрел на дом, который стал пустынным без хозяйки. – А я еще побуду тут.
- Хорошо.
Когда Джессика ушла, я опустился на песок, пряча лицо в ладонях. Я знал о желании Эммы, иметь ребенка, но всегда думал, что еще успеется. Что нужно построить бизнес, а потом задумываться о детях. Но судьба не спрашивает нас о том, какие планы мы построили, нужно ли еще время, а просто ставит точку. Ты считаешь, что господин своей судьбы, но разве это так?
Солнечный диск спрятался за горизонтом, а на небе, начали появляться звезды, светя и подмигивая с высоты.
Сколько нужно времени, чтобы понять, что для тебе ценно, а что просто является миражом? Неужели в погоне за чем-то можно пропустить самое главное в этой жизни? Неужели желание доказать что-то, отняло у меня то что приносило радость в жизнь? Как же порой виток судьбы, может показать тебе, что важно. Все же верно, что мы не ценим то, что имеем, пока не потеряем.
Набрав в пригоршню мокрого песка, размахнулся и бросил его в сторону океана и, подняв глаза к небу, усыпанному звездами, прошептал:
- Прости.
Эмма всегда мирилась с тем, какой я есть. Принимала меня с моими недостатками и достоинствами. А что я дал ей взамен? Только призрачные надежды на то, что она ценила больше всего – семью. А разве семья может состоять из двоих, когда не слышен детский смех в доме или же звук топотящих маленьких ножек по паркету? Сейчас, сидя на пустынном пляже я вспоминал все свои слова, когда дело касалось детей: « Еще рано», « нужно обустроить свою жизнь, Эмма», «Вот заключим эту сделку и тогда можно подумать …», но за одной сделкой следовала вторая.
Может, если бы я дал ей то, что она хотела, то судьба не забрала бы ее у меня. Мою нежную, очаровательную, умную и понимающую. Самообман иногда приносит нам, призрачное освобождение от вины.
Поднявшись с песка, отправился в сторону дома. Гостиная встретила меня тишиной, Джесс и родители Эммы, уже спали. Завтра приедут мои родные и мы проведем мою жену в последний путь. Туда, откуда дороги уже нет.
Открыв крышку графина, плеснул в бокал янтарной жидкости, желая забыться, заглушить голоса и мысли звучащие в голове и притупить боль, которая словно яд, съедала извнутри.
За бокалом, последовал следующий…

На кладбище собралось много людей, желающих отдать последнюю дань уважения Эмме и сочувствия нам, ее семье. С одной стороны стояли родители моей жены, с другой Джесс. Мои родители стоят чуть сзади, вместе с бабушкой и сестренкой. Пастор, монотонно бормотал слова проповеди, рассказывая о том, как мы скорбим. Держа в руках две белые розы на длинных стеблях, не отрываясь, смотрел на закрытый гроб. Вот его опускают в яму, хочется кричать и обвинять мир, Эмму, зеленного юнца, который сел пьяный за руль автомобиля, в том, что жизнь не справедлива. Бросив розы на крышку гроба и пригоршню земли, смотрел, как постепенно он скрылся с виду. «Прощай мое счастье и моя жизнь» - плакала душа.
Затем дорога от кладбища к загородному клубу, в котором устроили поминки. Эмма не хотела бы, чтобы малознакомые люди ходили по ее дому. Два графина с виски и начало окончания жизни, переход к простому существованию. Осталось только чувство вины и пустота внутри, которую нельзя заполнить ничем, словно там, под землей похоронена часть тебя…

»» 06.04.14 20:08 Обсуждения развития сюжета игры МПиБ [АРХИВ]