Сборник рассказов. И смешно и грустно

Вова, спасибо большое!
Очень хороший рассказ. У Вас в каждом произведении есть своя мораль.
Спасибо!
_________________

Sania, Alesia и вам спасибо.

Sania, все думаю над рождественским рассказами. Поскреб по сусекам, ничего не нашел , зато отыскал рассказ "Замкнутый круг".

 » Замкнутый круг

Михаил Петрович был из тех, кто приходит на работу раньше всех. Самым первым из бригады занимал место за обшарпанным и грязным столом, доставал из ящика щербатое домино. Потом подходили остальные товарищи, и с силой шлёпая костяшками по столу, играли до начала рабочего дня. При первых звуках хлопающей в воздуховодах вентиляции и начинающих гудеть станков, домино сбрасывали обратно в стол и расходились по своим рабочим местам.
- Петро-ович! – крикнул кто-то из рабочих из дальнего угла мастерской. – К телефону!
- Петрович! Зайди ко мне! – потребовал начальник из трубки чёрного карболитового телефона, которого из-за древности и больших размеров рабочие нежно и уважительно прозвали «сталинским».
Михаил Петрович, он же и бригадир слесарей–монтажников, зашёл в кабинет. У окна сидел мастер участка, а напротив начальника за длинным столом - молодой человек лет тридцати.
- Михаил! – жестом приглашая сесть, сказал начальник. – Тут видишь, новенький просится к нам на работу. Хочу его определить к тебе в бригаду.
- Да я не против, лишь бы как говорят – человек хороший был, - осторожно усаживаясь в своем промасленном комбинезоне на краешек стула, ответил Петрович. И оценивающе взглянув на молодого человека, сразу обратил внимание на его сильные руки.
- Да как тут скажешь? Хороший или нет? Смотри сам - тебе с ним работать, - начальник странно как-то хмыкнул и протянул Петровичу трудовую книжку.
Трудовая книжка была полностью заполнена и из-за отсутствия свободного места содержала еще и вклеенные вкладыши.
Петрович внимательно полистал и удивлённо посмотрел на парня:
- Так… Хмелевский Артём… да ты смотрю, где только не работал… даже на «Вазовском» автозаводе побывал… но, а так три месяца в одном месте, четыре в другом… Ты что, как говорят – «летун»?

Парень замялся, видно, что это слово ему не нравилось. Смущённо потер нос и не ответил.
- Я про то же подумал, - добавил начальник, - Клейма туда некуда ставить. Вот и вызвал тебя…
- Зато я все умею делать и у меня много профессий! - гордо и с такой обаятельной улыбкой заявил новенький, что все улыбнулись ему в ответ.
«Бойкий какой…» - заметил про себя Петрович.
- А у меня, между прочим, одна запись всего: устроен тогда-то и всё, и уже больше сорока лет на одном месте, - с особой значимостью парировал Петрович и повернулся к начальнику:
- Да пусть оформляется, работы завал, а никто к нам не идёт…
Когда Артем, получив спецодежду и инструмент, явился в бригаду, сразу заметил: все мужики на него смотрят с нескрываемым интересом.
«Уже всё про меня знают» - подумал он.
- Со мной сначала работать будешь, научу, так сказать, - предупредил Петрович.
- С тобой так с тобой... мне без разницы.

Артем оказался веселым и общительным человеком. Без конца рассказывал свои истории. Мужикам в коллективе он понравился, от него только слышали: «А вот когда я работал там… такая вот история произошла…».
- Да ты, похоже, всю Россию объездил... – удивлялись все.
- Да что вы такими ключами работаете? Вот помню в Тольятти, механическим ключом за полсекунды гайки и болты заворачивал.
- Ты прямо на конвейере «Жигули» собирал? – недоверчиво интересовались они.
- Да, прямо на конвейере! А что удивительного, там работа не сахар, всегда люди требуются.
- Ну, ты даешь… - уважительно гудели мужики.
- Тут вспомнил, как-то в сборочный цех к нам азербайджанец заходит, а в руках огромная корзина фруктов. Подходит к одному из кузовов и говорит - это моя машина будет. И пока машину собирали на конвейере, подходил к сборщикам и фруктами угощал, все требовал – «гайки мне хорошо закручивайте!». В столовую заводскую на «Жигулях» ездили… - нравилось Артему в который раз рассказывать о своей жизни.
Завод, где работал на данный момент Артем, поставлял оборудование для химических комплексов. Собирал в паре с Петровичем тяжелые металлоконструкции, чем-то похожие на бочки. Артем оказался работящим парнем, и бригадир не мог нарадоваться за него.

- Не тяжело Артём? – спрашивал Петрович, когда они, пыхтя и обливаясь потом, прикручивали очередную здоровенную металлическую балку.
Артём снисходительно смотрел на бригадира и усмехался:
- Не беспокойся. Я в ремонтном депо под Хабаровском как-то работал: так там коленвалы от тепловоза в токарный станок с помощью крана устанавливали. Ты когда-нибудь видел как они выглядят?
- Да ничего такого я не видел, но представляю… от тепловоза… – со вздохом отвечал Петрович. Чувствовал, что ему все больше и больше нравится этот парень.
Несмотря на то, что Петрович был почти в два раза старше, они крепко сдружились и называли друга не иначе как «дядь Миша» и «Артёмка».
- Приезжай на дачу ко мне в гости в выходные, - не раз звал он Артёма. – Что тебе в общаге-то делать?
Артём с удовольствием откликался. Приезжал почти каждый выходной. Альвар – кобель немецкой овчарки, сидящий вечно на цепи, уже признавал его за старого друга и, встречая, махал хвостом. На даче жарили и ели шашлыки, запивали водкой и начинали спорить о жизни. Жене Петровича, парень тоже нравился, даже относилась к нему с некоторой материнской любовью.
- Ты мне скажи, Артёмка, неужели так и будешь прыгать всю жизнь с места на место? – в который раз после пятой стопки заводил разговор Петрович. За это время он уже привязался к нему и не хотел, чтобы «летун» исчез в поисках новых приключений.
- Не знаю… женюсь если, может и осяду. Но я не хочу, чтобы моя жизнь стала похожей на твою. Замкнутый круг и такая правильная…
Петрович обиделся.
- Что значит замкнутый круг?
- Ну, вот ты с работы домой, из дома на работу. И так каждый день.
- Ты не прав – у меня еще и огород есть.
- Да какая разница, все равно замкнутый круг. Месяц за месяцем, год за годом, положение вещей у тебя остаётся неизменным. Правильно слишком всё у тебя и скучно. Наверно, за всю жизнь ни одного взыскания на работе не получил?
- Не получил…
- Я так и думал… Между прочим, один восточный мудрец сказал – если человек живёт только по правилам, то это мёртвый человек.

Петрович обиделся еще больше.
- Значит, мы с женой столько прожили, детей хороших вырастили и всё мёртвые? Все так живут!
- Ну и пусть все, а я так не хочу, - упрямился Артём. – На старости тебе нечего будет рассказать внукам, кроме как об огромных бочках, что мы к ним ноги привариваем на работе.
Петрович вздыхал и не знал, какие ещё аргументы привести, а в душе немножко завидовал.
- А девушка-то у тебя есть? – спросила Нина.
- Да много девушек было, но всё так… несерьёзно. В Хабаровске я вот даже с китаянкой жил…
- С китаянкой?! Ну как они там… ну?.. – оживился Петрович, показав неприличный жест пальцами.
- Миша! Как не стыдно! – возмутилась жена.
- Дядь Миш, я тебе потом расскажу… - подмигнул ему Артём. – Давайте я лучше расскажу, как мы на барже по Лене ходили…
…Через пять месяцев Артёма потянуло к нефтяникам. Петрович, разозлившись на него, в последний день на работе с ним не разговаривал. В конце смены всё-таки подошёл и попрощался. Артём смотрел на него виноватым взглядом.
- Не обижайся на меня, дядь Миш… Ну такой я…
На следующий день Петрович выйдя на заводской двор, где хранились металлические колонны разных размеров, заметил перемены.
Если раньше все эти нержавеющие конструкции, сверкающие в лучах солнца, из-за высоких ног и торчащих во все стороны трубок вызывали улыбку от уморительного сходства с марсианскими аппаратами из книжки Герберта Уэллса, то сейчас они казались совершенно бездушными и мрачными. В эту минуту Петрович понял – работать ему здесь больше не хочется.
Вернулся в здание, сел за доминошный стол, достал из стола листок и начал писать: «Прошу уволить по …».
Начальник, вытаращив глаза, смотрел на это заявление, не зная, то ли кричать на Петровича, то ли слезно упрашивать. Пришлось делать это по очереди.
- Я-то думал ты Хмелевского перевоспитаешь, а получилось наоборот… и гипертония твоя тут ни при чём, - после получасовых безрезультатных переговоров, наконец, начальник сдался и поставил подпись.
- Петрович! Надумаешь вернуться - возвращайся, я тебе всегда приму назад, - сказал на прощанье начальник.
Новую работу искал Михаил недолго.

- Нина! – Петрович показал жене газету с объявлениями. – Вот на городские склады требуются охранники территории. Я туда с нашей собакой и пойду работать, не всё ему в будке торчать. Может, мы с Альваром вора какого-нибудь поймаем?
- Ну не смеши меня… вора… - засмеялась Нина.
На следующее утро на своей «Ниве», заехав на огород, Петрович отцепил Альвара и поехал устраиваться. Городские склады представляли собой огромную территорию, окруженную сосновым лесом и обтянутую колючей проволокой. Оформился быстро, и стал ожидать начальника охраны.
- Задерживается, но вы посидите. Мы скажем ему, что вы его ожидаете, - заверила женщина-кадровик.
Солнце уже высоко поднялось. На ярко-голубом небе ни облачка. Сибирское лето, бывает, спорит и с африканским.
Михаил Петрович переставил машину поближе к соснам. Комары, которые до этого прятались в тени веток, не смотря на сорокаградусную жару, полезли в машину.
- Надо завтра мазь захватить, а то съедят они нас … - сказал своему псу Петрович.
Из-за близости леса голодные насекомые продолжали залетать в машину один за другим, и Петрович закрыл окно. Стало еще жарче и пришлось обмахиваться газетой.
- Альварушка, да куда же он пропал? Уже больше часа его ждём, этого чертового начальника, - нервничал Петрович.

- Ты знаешь, Альвар, мне кажется, Артёмка не совсем прав. Из круга нельзя вырваться, можно только поменять на другой. Вот мы будем с тобой здесь работать и ходить вдоль зоны, а все равно это круг…
Альвар, наклонив голову, посмотрел в глаза хозяину. Ему тоже было тяжело и капли слюны без конца падали с его языка на сиденье. Без сомнений, он был полностью согласен с хозяином. Через какое-то время, устав от длительного ожидания, Петрович, разморенный духотой, незаметно уснул.

…начальник охраны появился через час. Кадровичка показала ему на стоящую возле леса машину. Уже приближаясь, увидел: собака на переднем сиденье лаяла как обезумевшая, а пожилой, только что устроившийся сторож лежал с закрытыми глазами и не обращал на это никакого внимания…
Постучал в окно, но мужчина не просыпался. Почувствовав что-то недоброе, начальник охраны открыл дверь…

- Тепловой удар, ну и сердце… поздно… - скучным голосом заключил врач-реаниматор, вытирая пот со лба салфеткой. - Звоните родным…
…Неподалёку жалобно лаяла овчарка, привязанная к берёзе. Без конца крутилась на поводке вокруг дерева, всё пытаясь дотянуться до Петровича. Ей тоже хотелось вырваться из замкнутого круга…

Ну вот сиди теперь и думай: это судьба или стечение обстоятельств? Так надо было, или этого можно было избежать? Очень жаль хорошего человека(((

Здравствуйте, Владимир!
Я с опозданием, но все же прочла оба рассказика.
Мрачный рассказ, напомнил мне сводку новостей 90-ых годов. Тогда каждые новости начинались с подобных сообщений, то депутата расстреляли, то криминального авторитета. А у этого Григория Ивановича паранойя однако началась, все девушка ему мерещилась. Чего-то у него с головой того...этого.
Такой философский рассказ. Видимо, действительно, нельзя вырваться из круга. Потому как все равно жизнь - это замкнутый круг и у того же Артемки в том числе. Ведь у него тоже все по кругу - устроился на работу, отработал пару-тройку месяцев, уволился, устроился на другую работу. Замкнутый круг!
Спасибо за философию!
___________________________________

"Наваждение..." это из самых первых авторских работ, учился писать.

Все идёт по кругу и планеты и электроны вокруг атома и мы в мирской суете. Самое главное - найти именно свой круг и не забывать, что гонка за мечтой может обернуться плачевно.

Спасибо за комментарии.


Приглашаю постоянных и не постоянных читателей на прочтение новеллы "Пять рандеву".

В основу положены истории "как автор себе невесту искал".

https://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?p=2778063#2778063

Ох, какой грустный рассказ
Написано опять же отлично! Всё прочувствовала и прониклась! Жаль хорошего человека, но что поделаешь - се ля ви!
Спасибо Вам!
_________________

Да, жаль, конечно. Его вполне все устраивало в этой жизни.

Выкладываю два пародийных рассказа "Рамочка для звезды" и "Фертомания"

Занесла судьба как-то на один форум. Коллектив как и здесь преимущественно женский. Основной контингент представляли поклонники актера Колина Ферта, сыгравшего мистера Дарси в фильме "Гордость и предубеждение" по одноимённому роману Джейн Остен. Фанаты Колина-Дарси воспевали своего кумира и всякое несогласие со стороны "неправильно думающих" пресекалось очень жёстко не только самими участниками, но и в большей степени администраторами этого форума. Однажды на форуме появилась участница, заявившая, что мистер Дарси не идеал и совершал много ошибок. Это вызвало скандал, в результате форумчанку Икс выгнали с треском. Это происшествие вдохновило меня написать пародию на данный форум. Произведение называется "Рамочка для звезды". Этот случай также вдохновил написать пародию и мою жену, если кому будет интересно, могу выложить.

 » Рамочка для звезды

Сунн Ким – обыкновенная корейская девушка. Недавно ей исполнилось семнадцать лет, и она закончила школу. Училась Сунн средне и решила после окончания школы пойти работать на ткацкую фабрику «Красное солнце». Когда-то на этой фабрике работала мать, скорей всего это обстоятельство и определило ее выбор. За полгода Сунн прошла путь от ученицы до ткачихи. Ким подружилась с молоденькой напарницей Лу Синь и все свободное время они проводили вместе. Девочки мечтали о мужьях, ходили на собрания, смотрели фильмы. Видеомагнитофонов в Северной Корее мало, а Сунн была одной из тех счастливчиков, кто имел в доме эту невероятно дефицитную штуку.
- Лу, сегодня идем ко мне?! – предложила как-то Сунн подруге, перекрикивая громкий стук станков. – Я фильм достала с Абишеком Баччаном, давай посмотрим?
- С Баччаном?! – откликнулась обрадованная подружка. – Сунн, я обожаю индийские фильмы!
- Вот и прекрасно! Ой, мне тут что-то бригадир рукой машет, - крикнула Сунн, посмотрев на верхнюю часть эстакады, тянувшейся вдоль длинного цеха.
На втором этаже цеха находились кабинеты, предназначенные для административных служащих. Поднявшись по железной лестнице Сунн оказалась рядом с вызвавшей ее бригадиршей Кхан Жо. В душе у нее сразу вспыхнула тревога, поскольку Кхан Жо стояла возле двери «Партком фабрики», а туда просто так никто не входил.
- Тебя там ждут, - обратилась к ней бригадир и сразу же направилась к лестнице.
«Зачем я им понадобилась?» - подумала Сунн и постучалась. Дождавшись отклика, она открыла дверь и вошла. В кабинете находилось несколько человек, и все они были знакомы Сунн Ким. Среди них цеховые парторги, которых она помнила еще по общим собраниям. Закрыв плотную дверь, перепуганная, но сохраняющая внешнее спокойствие Сунн Ким оказалась лицом к лицу со всем партийным активом.
Посередине кабинета стоял длинный полированный стол, в конце которого восседала, словно царица, председатель парткома Соу Пак. Рядом с ней сидела Ченг Янг, заместитель председателя по воспитательной работе и правая рука Соу. Стремясь выглядеть официально, Соу Пак всегда приходила на работу в мужской полувоенной форме, сшитой на фабрике «Красное солнце». Янг, в отличие от начальницы, чувствовала себя дамой и шила одежду по лекалам из старых заграничных журналов, правда, из той же ткани, производимой на фабрике. За глаза ее все так и называли – «наша мадам». Надо заметить, Ким Сунн и Янг жили в одном районе, часто встречались на одной станции метро, и Сунн всегда удавалось первой узнать, какой сегодня очередной наряд защитного цвета наденет заместитель председателя парткома и посплетничать об этом со своей подружкой.
Сунн на негнущихся ногах прошла к столу и замерла.
- Итак, уважаемая Сунн Ким, мы собрались здесь для того чтобы послушать ваше объяснение по поводу нелестных высказываний в адрес нашего дорогого, всеми любимого вождя – товарища Ким Чен Ира, - произнесла председательша в мужской полувоенной форме.
«О чем это она?» - растерянно оглядывая всех присутствующих, соображала Ким, пытаясь вспомнить все недавние события, но ничего не приходило в голову. Лица сидящих за столом выражали нескрываемое презрение, отчего в её душе сразу все оледенело.
- Я не знаю про что вы говорите? – еле выдавила из себя Сунн Ким.
- Не знает! Наверное, не помнит? Провалы в памяти?! – захихикала вторая дама в полувоенной форме легкомысленного покроя. – Товарищи, может для начала её в больницу положить? Там ей таблеточки пропишут, укольчики, ну и все такое. Хоть вождь у нас и плохой, как она говорит, но медицина благодаря ему – бесплатная!
Выйдя из-за стола, Соу Пак начала не спеша расхаживать взад-вперед по своему кабинету. Ким Сунн стояла молча и продолжала рыться в памяти, что же она могла сказать такого оскорбительного в адрес отца корейского народа, чтобы ее вот так вызвали партийные деятели фабрики?
- Тут не медицина нужна! Трудовой лагерь быстренько вправит мозги на место! – заявила парторг ячейки отделочного цеха.
- Да что я такого сделала?! – испуганно воскликнула Ким. Перед её глазами замелькали каменоломни, бараки и даже появился во рту привкус отвратительной лагерной пищи.
Соу Пак остановилась, поправила китель и, глядя прямо в глаза Сунн Ким, сказала:
- Месяц назад вы в присутствии других работников цеха заявили во всеуслышание о том, что наш великий вождь некрасивый мужчина! И это о человеке, который прекрасен не только внешне, но и внутренне! Который не спит, не ест, а только делает все, чтобы наша страна и весь наш народ жили и ни в чем не нуждались! От его улыбки зажигается сердце любого жителя нашей любимой Родины! Такие провокационные выпады вам могут очень дорого стоить!
Сунн Ким сразу все вспомнила: как раз месяц назад она, Лу Синь и еще шесть ткачих из её цеха вешали портрет Ким Чен Ира в актовом зале. Портрет был огромный, вдобавок тяжелый, и им пришлось изрядно потрудиться, прежде чем вождь занял почетное место над деревянной конструкцией президиума, занимавшей всю сцену.
- Какой красивый! – сказал кто-то из ткачих, любуясь портретом.
- Да! Наш вождь - красивый мужчина! – согласилась вторая.
- А улыбка у него какая великолепная! А какие ямочки милые на щеках! Настоящий мужчина! – вторила третья.
Сунн Ким, склонив голову, внимательно рассматривала упитанное лицо вождя корейской нации и высказала свое мнение.
- А, по-моему, обыкновенный мужчина. И ямочек я никаких не вижу. Вот у меня дома напротив стола висит фотография одного известного южнокорейского артиста – вот он такая лапочка!
Сказав эти слова, Сунн тут же почувствовала сильный щипок от своей напарницы Лу Синь.
- Как тебе не стыдно? – укорила ткачиха, влюбленная в ямочки на щеках, а все остальные согласно и осуждающе покивали головами…
Сунн Ким уже забыла об этом случае, но, похоже, кто-то успел донести руководству. Теперь ей придется отвечать за свои речи перед высшими партийными руководителями всей ткацкой фабрики.
- Вы своими словами показываете не только политическую близорукость, но и свою собственную! - продолжала Соу Пак. – Не разглядеть красоту в этом человеке может только слепой!
- Я предлагаю вычесть деньги из ее зарплаты и на эти средства купить очки от близорукости со стеклами потолще! - дама в зеленом «сафари» опять начала громко хихикать, радуясь своему остроумию, при этом, несколько недоуменно поглядывая на всех, словно не понимая, почему никто не разделяет ее иронии.
- Таким очки не помогут. Только осознав всю тяжесть принудительных работ, ей сразу будет доступно чувство прекрасного! Лет за пять она точно там поймет! - сердито заявила парторг ниточного цеха.
- Уволить её и все дела! – раздался чей-то высокий и нервный голос с левой части стола.
- Я только сказала, что не вижу у него ямочек на щеках! – пыталась защищаться Ким Сунн.
- Все видят, а она нет! Ну, если от очков толку не будет, то надо бинокль на глаза приспособить - все будет как на ладони, - продолжала гнуть свое веселая мадам Ченг Янг, размахивая руками и показывая всем какого размера должен быть бинокль. От этого ей самой становилось еще смешнее.
Чувствуя себя словно падшая женщина, в которую прохожие бросают камни, Сунн Ким не выдержала и заплакала. Слезы, лившиеся из глаз Сунн, никого не тронули, и все продолжали кричать в её адрес обидные слова.
- Товарищи, рабочее время дорого! – прекратила шум парторг фабрики и, повернувшись к девушке, добавила: – Ким Сунн выйдете за дверь на десять минут!
Девушка снова оказалась за толстой дверью и подошла к перилам эстакады – внизу все работали и были заняты, никому не было дела до неё. В этот момент стало очень страшно – еще в школе учителя пугали нерадивых учеников этими трудовыми лагерями. Да и родителям будет очень стыдно за дочь…
- Сунн Ким, войдите! – кто-то позвал ее, приоткрыв дверь.
Сунн вошла и сквозь непросохшие слезы осмотрела тех, кто находился в кабинете. Лица у всех были серьезны, только смешливая дама продолжала улыбаться. В какой-то момент Ким даже показалось, что Янг – добрая женщина, и девушка жалобно улыбнулась ей в ответ.
Соу Пак встала из-за стола, подтянула кончиками пальцев свой китель вниз, и, откашлявшись, начала говорить.
- Посовещавшись, мы решили… - здесь Соу Пак сделала большую паузу.
Девушка напряглась так, как будто вслед за словами председателя парткома должен прозвучать выстрел. Помолчав минуту, Соу Пак глубоко вздохнула и начала опять.
- Партийный актив решил на первый раз, учитывая юный возраст, не увольнять вас и не добиваться направления в трудовой лагерь. Если ваша гражданская сознательность не будет развиваться, то пеняйте на себя. Вы это хорошо поняли?
- Да, я поняла, – кивнув, тихо ответила Сунн и с благодарным видом посмотрела на мадам Ченг Янг. «Это она за меня заступилась, наверное» - подумала девушка.
- Можете идти работать! – закончила Соу Пак.
Сунн Ким уже хотела взяться за ручку двери, но ее остановил голос этой модницы цвета хаки.
- Сунн Ким, я как помню - у вас мама здесь работала?
- Да! – Сунн еще следовало бы выглядеть виноватой, но губы непроизвольно расплылись в улыбке.
- Её портрет уже много лет украшает фабричную доску почёта, правильно?
- Так и есть… - ответила Сунн, не понимая, к чему она клонит.
- Снимите портрет - ваша мама, воспитав такую дочь, не достойна этой чести. – Янг хихикнув, добавила: – Вы же у нас собирать фотографии иностранных артистов любите? Рамочка как раз пригодится...
Радуясь очередной шутке, мадам Ченг обвела всех весёлым взглядом, но юмор опять никто не оценил – уж больно суровые там партийцы, пусть даже они женщины.
На рабочем месте Сунн дала полную волю слезам, а Лу успокаивала ее как могла:
- Хорошо, что все обошлось. В следующий раз будь осторожней и следи за языком.
Вернувшись с работы домой, Ким Сунн побоялась рассказать матери о сегодняшнем случае. Может Ким своим трудом искупит вину за этот проступок, и портрет вернут на место? Ночью ей приснился сон и вовсе не кошмарный, а хороший: Абишек Баччан тряся кудрями, танцевал вокруг неё и, складывая руки у себя на груди, пел индийские песни. Сунн смущаясь, убегала от него, но он каждый раз догонял её, хватал за руки и, напевая, признавался в любви.
Смена на фабрике начиналась довольно рано, потому на улице в этот предрассветный час почти никого не было. Боясь опоздать на автобус, Сунн сильно спешила. Перепрыгивая через две ступеньки, она спустилась в подземный переход. Через несколько шагов Сунн остановилась, чтобы завязать шнурок на ботинке. Но как назло он порвался. Злясь на себя и на этот ботинок, Сунн занервничала. В какой-то момент она поняла, что ей мешает чей-то взгляд. Ким Сунн подняла голову – на стене висел плакат: великий отец нации или как еще его называли в народе – «Яркая звезда Пэктусана» поднял руку для приветствия и, казалось, улыбался лично девушке.
- Все из-за тебя, красавчик! – произнесла сердито Сунн и, вытянув руку вперёд, показала ему неприличный жест средним пальцем.
- Хи-хи... лихо ты ему! А я… – раздался сзади знакомый ехидный смешок.
Мадам Ченг Янг не успев договорить, осеклась: девушку тряхнуло словно разрядом тока и она медленно начала заваливаться набок.
Редкие в это время прохожие проходили мимо и только поглядывали в ту сторону, где какая-то женщина в новом батнике зелено-коричневого цвета била по щекам лежащую на тротуарной плитке худенькую девушку, пытаясь то ли оживить её, то ли привести в чувство...

И снова здравствуйте!
Интересная история! Да, такое и на этом форуме встречается: есть здесь авторы, о которых отрицательно лучше не отзываться - закатают в асфальт вместе с твоим мнением. Не так давно было подобное в теме одной очень известной писательницы ЛР: девушка написала отрицательный отзыв на книгу, я ее поддержала, так все тамошнее общество скоренько разделилось на два фронта: сторонников и противников данного романа. Причем все свелось к тому, что мы не с той стороны читали книгу Конфликта особого правда не было, так как с нашей стороны ярой защиты не наблюдалось, то все само собой и рассосалось и каждый остался при своём мнении.
Очень хотелось бы увидеть отношение женщины к данной ситуации
Спасибо!
___________________________________

alenatara



Это нормально. Без жарких обсуждений форум будет стерильным и скучным. Но ведь никому не пришло в голову выгонять вас с форума, да еще с позором?



Подправим чуть попозже и выложим.

Нее, мы же до личных оскорблений не опускались, просто каждый старался отстоять свою точку зрения, немного посердились друг на друга, пар выпустили и успокоились. Зато ожила тема, до этого тихо там как-то было, а тут прям такой всплеск активности.
Жду с нетерпением!
___________________________________

 » Фертомания

Фертомания

Сказка на тему

Настроение у меня было замечательным. Сегодня я наконец увижу сестру. Только бы не опоздать в аэропорт. Есть у меня привычка опаздывать, даже если дело важное. Но на сей раз никаких трудностей не возникло, и я спокойно встретила Лару после долгой разлуки. Она жила в Англии и сейчас приехала в отпуск.
– Привет, Лара. Как добралась? – радостно поспешила я ей навстречу и обняла.
Она ответила в своей обычной манере.
– Вполне, если не считать жуткого ливня. И надо же мне было забыть свой зонтик...
После лихорадочного обсуждения всего подряд, мы устроились у меня дома, пили вино по случаю встречи и теперь, уже не спеша, разговаривали. Лара достала зеркало с косметичкой из своей модной сумочки и обратилась ко мне.
– А какие тут развлечения? Чем ты вообще занимаешься по вечерам?
И тут мне пришла в голову идея отвести ее в клуб, пусть посмеется вместе со мной. Должен же хоть кто-то разделить эту радость.
Я ответила:
– Есть здесь одно интересное местечко, клуб по интересам. Литературный. Нечто вроде посиделок.
Лара отложила зеркало и внимательно на меня посмотрела.
– Ну, дорогая, по пустякам ты явно не стала бы меня беспокоить, ты же знаешь я не сторонница пустобреха. Значит, там что-то назревает? Они открыли чью-то тайну среди перемалывания друг другу костей? И не говори мне про литературу, клубы это всегда сплетни и дрязги. Тебе одно нравится, кому-то другое…
– Нет, в том-то и дело, что раньше это был весьма привлекательный клуб. Там вполне обходились без этого. Мне даже было любопытно как у них так получается, – сказала я.
– И что же случилось? – спросила Лара заинтересованно.
– Жажда власти у администрации.
– А-а, понимаю…
Я продолжала:
– Но не это интересно. Впрочем, не хочу заранее тебе портить впечатление. Мы можем обсудить все потом. Пойдем туда вечером.
Лара расхаживала взад вперед по комнате, подражая моделям на подиуме. Эффектно откинув руку, она изрекла:
– А разве вход не по приглашениям или рекомендациям? И кстати, а что за литературу там обсуждают? Девчачьи слюнявчики вроде «Сумерек»?
– О, нет, на такие я бы даже не пошла. В основном английская литература 19 века. Ты права, желательно, чтобы человек был им знаком – так быстрее вольешься в их дамский кружок.
– Ты хочешь сказать, что там нет ни одного мужчины? – от удивления Лара даже пошатнулась. Общество мужчин она предпочитала женскому и никогда бы не смогла понять как можно ходить туда, где их нет.
– Нет, то есть… не совсем… – я раздумывала говорить сейчас об этом или не стоит, когда она воскликнула:
– Запутала меня окончательно. Ладно, схожу я в этот балаган. Надеюсь, платить мне не придется?
– Нет, там бесплатно.
– Отлично, сходим туда, если тебе так хочется, – сказала сестра, – а сейчас я поделюсь с тобой последними новостями из мира моды.
И разговор перешел на тряпки, в которых Лара, пожалуй, была большим специалистом, чем в чем-либо еще.

Клуб «Литературные встречи» помещался в старинной усадьбе. Во всех окнах горел свет и слышались возбужденные голоса. Мы с Ларой подошли ближе.
Посмотрев на все это, она повернулась ко мне и спросила:
– Что за ерунда – старинная усадьба почти в центре Москвы… И кому же принадлежит эта ветхая постройка? Администрации клуба?
– Честно говоря, понятия не имею. Никогда не задумывалась над этим.
Лара усмехнулась:
– Да уж, им не мешало бы сначала ремонтом заняться, а то сидят среди паучья о высоком разглагольствуют. Не это ли было с твоей точки зрения самым привлекательным в клубе?
– Какая ты нетерпеливая… Только прошу тебя – не смейся, – я постаралась, чтобы мой голос звучал авторитетно.
– С чего бы это мне смеяться? – последовал ответ.
– Найдутся поводы. И не удивляйся ничему.
Послышался смех, и Лара проговорила:
– Знаешь, я пожалуй начну смеяться, глядя на тебя. Втянула меня во все это, напустила туману, а теперь заставила вспомнить детство: «никогда не умывайся, ничему не удивляйся»…
– Кончай дурачиться, Лара! – нетерпеливо крикнула я. – Так мы никогда не зайдем туда. Стоим битый час уже здесь на пороге. Может, все-таки, зайдешь внутрь? Мы же договорились, что впечатления обсудим позже.
– Ну, хорошо, пошли. А какие еще есть подводные камни? О чем ты умолчала? Может, сделать реверанс при входе… – Лара окончательно развеселилась.
Я молча взяла ее под руку и постучала в дверь клуба. Нам открыл молчаливый дворецкий, облаченный по всем правилам в униформу 19 века. Я искоса посмотрела на Лару – у нее от удивления расширились глаза. «То-то еще тебя ожидает…» – подумала я и подтолкнула ее вперед.
В комнате куда мы попали было очень светло. Горело все, что могло гореть. Массивная люстра над потолком, куча свечей и еще камин. Множество столиков на четверых человек были почти все заняты. Женщины увлеченно следили глазами за председательствующей в центре комнаты дамой. Ее столик по цвету и форме отличался от других в комнате и стоял на возвышении. Лара от всего этого зрелища утратила способность говорить и только молча следила за происходящим. А дама продолжала свою речь, как будто не заметила нашего появления.
– Итак, дорогие леди, «Война и мир» – это, несомненно, величайший роман двадцатого века, я его перечитываю по несколько раз в год и всем вам советую. Непременно, непременно сделайте его своей настольной книгой! При этих словах Лара наконец очнулась и шепотом обратилась ко мне:
– Я что-то не пойму, ты напутала или мне почудилось? Ничему уже после дворецкого не удивлюсь… но вроде здесь обсуждают английскую литературу 19 века. И клуб по твоим словам очень ограничен в темах.
– Все так, – также шепотом ответила я ей, – но это админ и она любит обсудить русскую классику, особенно «Войну и мир».
Лара кивнула:
– Ясно. Но разве она ее еще не обсудила за столько времени? Сколько лет существует клуб?
– Примерно семь лет. И поверь, темы действительно ограничены.
Админ закончила похвалу любимому роману и тут же раздались аплодисменты. На нас с Ларой по-прежнему никто не обратил внимания. Я так и предполагала, но боялась, что для сестры это будет странно. Тем временем события продолжали развиваться.
– Ой, уважаемая Мидлмарч, - обратилась с акцентом к выступившей даме черноволосая женщина, – о, мы всех вас так любить! И считаема, что Нелли не сравнится с Наташей Ростовой! Талант вас! Муз работает, и вы творите вдохновенно!
Меня разобрал смех – как-никак слышу такое не в первый раз, – и я тихо сказала Ларе:
– Пойдем присядем в сторонке, вон там.
Мы сели за столик, который стоял почти в дверях, и почему-то здесь было только два кресла. Лара ничего не понимала, она дергала меня за руку и силилась завладеть моим вниманием, чтобы задать очередной вопрос.
– Позже, Лара, – ответила я ей на все невысказанное, – иначе нас могут выставить отсюда, и ты пропустишь самое интересное. А в том, что оно будет я не сомневалась. Как же они могут хоть на один вечер забыть об этом?
– О, спасибо, Джизелла! Спасибо, дорогие читатели-дамы, что так ко мне снисходительны. Но все же я потрудилась, правда Оливия потом нашла почти в каждой главе кучу ошибок… Но сейчас что-то она давно не показывается в нашем клубе, – админша расплылась в хищной улыбке.
– Мидлмарч, уважаемый и дорогой наш админ! – заговорила со своего столика пожилая женщина (из всех присутствующих она была самой старшей), – мы так любим тебя, так ценим, а «Течение» – это нечто исключительное, это придает мне сил, я его так люблю…
Тут Лара не выдержала – ей обязательно надо было знать, что происходит, – и прервала этот бурный поток похвалы.
– Дамы, а что такое «Течение» и кто такая Нелли, что лучше Наташи Ростовой? – бросила она вопрос, – я новенькая, объясните, чтобы я тоже смогла разделить вашу радость. Это ведь клуб по интересам?
Наступила грозная тишина. Говорившая женщина застыла с открытым ртом, а лицо админшы пошло от злости красными пятнами. Другие присутствующие обернулись и посмотрели сначала на Лару, затем на Мидлмарч и замерли в ожидании. Реплику подала сидевшая неподалеку от Мидлмарч женщина.
– Я полагаю, что общение предполагает вежливость. Мидлмарч создала прекрасный клуб, где все мы отдыхаем и можем обсудить, что нас волнует. И не стоит обращать внимание на всяких посторонних, что врываются с порога в нашу гостиную и начинают устанавливать свои правила, – говорила она, ни к кому конкретно не обращаясь, в пространство.
Кто-то поддакнул, еще не успела ее речь закончиться.
– Правильно, Джулия! Ты как второй админ должна пресечь все нарушения порядка.
Я бросила взгляд на сестру – теперь она пошла пятнами от злости. «О боже, что я наделала, сейчас будет свара. И мы так и не повеселимся… втянуть в это сестру, которая приехала на отдых... Ведь знала, что они тут ненормальные». Я потянула Лару за рукав, пытаясь остановить все это. И тут дверь клуба открылась и впустила молодую женщину. Она была привлекательна. И одежда не из дешевых. После лекций сестры я научилась это отличать. Реакция зала на ее появление была ошеломляющей. Все моментально забыли про «Течение» и уставились со злостью на вошедшую. Лара успела только сказать:
– Но послушайте, какие правила… – однако убедилась, что на нее никто не обращает внимания и замолчала. Не в ее привычках было тратить слова попусту.
Мидлмарч грозно проговорила:
– Что вы здесь делаете, Эль?
– А разве я не имею права приходить на литературные посиделки? Это открытый клуб, – спокойно ответила ей девушка.
– Я вас лишила доступа сюда за провокационные замечания! Это верх наглости являться снова!
– Да-да, ты права, Мидлмарч, – поддакнули ей из толпы.
– А что было провокационного в моих словах? Я высказала свое мнение. Да, я не считаю Дарси идеалом, – продолжала зашедшая девушка, которую Мидлмарч назвала Эль.
– О, ну наконец-то, вот это уже по теме клуба, – прошептала сестра, которая к этому времени уже успокоилась и примерно поняла чего можно ждать от такого общества.
Тем временем нелестные слова Эль о Дарси опять всколыхнули дам, как это было тогда при мне. Что частично побудило пригласить сюда сестру и хорошенько потом потешиться над их фанатизмом.
Джулия взяла эстафету:
– Вам было сказано, что вы поступаете нечестно по отношению к присутствующим, являясь сюда, в уголок любителей английской литературы, и пачкая своими ничем не подкрепленными словами атмосферу.
– Да, это не хорошо поступать, здесь у нас чайная в пять часов, девочки любят Остен. Я их понимаю, сама не очень по Дарси, но я не позволю так говорить по нему, – высказалась Джизелла. Как всегда ее партия проходила после соло Админа или Джулии.
– В моих замечаниях не было ничего предосудительного и оскорбительного, – Эль нисколько не злилась, – я всего лишь сказала, что Дарси далеко не тот идеал, каким вы его себе рисуете. И он не был по моему мнению хорошим опекуном, раз позволил Уикхему почти соблазнить Джорджиану.
– Эти ваши слова ничем не подкреплены! – высказалась Котейкина. – Это ваше мнение, которое никто из клуба не поддерживает. Если вы не любите английскую литературу, то зачем врываетесь сюда и начинаете провокацию?
– А разве не было сказано в правилах клуба, что дискуссии будут интересны для присутствующих, что можно высказать свое мнение? – ответила Эль. – Другое дело, что мое с вашим не совпадает. Здесь не было сказано, что необходимо иметь мнение, не противоречащее администрации. А английскую литературу я очень люблю, просто не впадаю в истерию по поводу мистера Дарси.
– Все, девочки, хватит! Зачем мы идем у ней на поводу? Разве не видите, она специально зашла и издевается над нами. – Мидлмарч была в последней стадии бешенства. – Брукс! Выведите немедленно отсюда эту даму.
Дверь открылась и величественный дворецкий взяв под руки Эль вытолкнул ее на улицу. Мы с Ларой многозначительно посмотрели друг на друга и ожидали продолжения событий. Наступившую тишину прервала Полли.
– Дорогая Мидлмарч! Мы вас очень уважаем и ценим ваш труд, не обращайте внимания на провокации. Я бы посоветовала инакомыслящим вообще не посещать наш клуб. А лучше будет, если вы закроете им доступ. Тогда никто не посмеет нарушить наш уголок. Давайте в утешение поговорим о Дарси и нашем любимом Колине Ферте.
Все шумно поддержали эту идею. Пару минут в комнате слышались только возбужденные голоса. Лара повернулась ко мне и сказала:
– Ну ничего себе смешно, по-моему я сейчас не на шутку разозлюсь. Одного не понимаю – что ты до сих пор здесь делаешь?
Я ответила ей:
– Привычка – вторая натура. Но ты права, от посещений все больше негатива, надо подыскать другое занятие.
Лара рассмеялась и сказала:
– Пожалуй, возьму тебя следующий раз с собой – посмотришь нашу экзотику. Кстати, а что такое «муз», про которого эта иностранка говорила? Может, «муж»? Это тот самый единственный мужчина, что здесь у них обитает – муж админшы? Дворецкий что ль...
– Нет, дворецкий это обслуга. Он не участвует в жизни клуба. – В свою очередь засмеялась я, – это у них искаженное на мужской род слово «муза». Ну вдохновение для дам вроде как. Звучит ужасно конечно.
– А-а, – протянула Лара, – теперь ясно. Значит, эта админша клепает прозу? И они ее уверяют, что качество превосходит Толстого? А «Течение» это ее роман?
– Да, – ответила я ей, – все верно. Многие говорят, что это их панацея от всех бед. А Нелли вроде Наташи Ростовой в ее книге. «Течение» стилизован под 19 век.
– О, кошмар одним словом – отозвалась Лара. – Готова ставить все что угодно, что «Течение», как и Дарси, это их лакмусовая бумажка для членства в клубе. Балдеешь, значит наш человек.
– Ты снова права, но не совсем – я же не читала его. Достаточно не обсуждать его или говорить похвалу – это как про покойника.
Внезапно лицо Лары выразило изумление, и я не могла понять почему. Она не отрываясь смотрела на дам, что сгрудились у столика Мидлмарч и размахивали руками. Я начала вслушиваться в их гомон и до меня дошло, что так удивило сестру.
– О, это просто замечательно, а какая у него нижняя губа! Я просто лежу без сна, – бормотала одна.
– Боже, какой красавчик! Я часами готова смотреть на него, – вторила ей другая.
– Дамы, ну вы прям на ночь глядя соблазнили меня фотографиями, – послышался голос Джулии. – Как теперь завтра работать… Ой, Колин! Просто мечта…
Лара ошарашено слушала их, затем спросила:
– Это они серьезно?
– Вполне, – ответила я. – Собственно, это и было причиной, почему я тебя сюда пригласила. И Ферт тот мужчина, что негласно здесь обитает. Пожалуй, никакой другой во плоти не выдержал бы.
Между тем, фертомания продолжалась. Мидлмарч провозгласила:
– Давайте обсудим его роль в «ГиП»!
Джулия захлопала в ладоши, призывая других сделать то же самое. Затем крикнула:
– Леди! У меня для вас сюрприз – экспромт. Слушайте!
Воцарилась тишина. Полли стояла рядом с Мидлмарч, держа в руках портрет Колина Ферта. Остальные уселись по местам, и Джулия продекламировала:

Я помню чудное мгновение
Я посмотрела «гордость и предубеждение»
И передо мной явился ты
Ферт Колин – гений чистой красоты

Послышались крики восторга «браво, браво, Джулия!»
Полли закричала в экстазе:
– Джулия, и как это у тебя получается вот так, с налету? Я просто в восторге!

Лара чуть не взорвалась от смеха. Но вовремя удержалась. Затем резко встала и бросила мне:
– Пошли! Не то я больше не выдержу.
Мы незаметно вышли из клуба. На улице Лара уже дала волю чувствам и безудержно хохотала.
– Да, ты была права, действительно, смешно, – отхохотавшись произнесла она, – а, главное, у меня есть возможность сделать все это еще смешнее.
– Что ты имеешь в виду? – удивилась я.
– Видишь ли, я знакома с Колином и могла бы попросить его поучаствовать в этом балагане.
Я вытаращила на нее глаза.
– Что? Ты никогда не говорила мне, что знакома со знаменитостями.
– Ты не спрашивала, – парировала она. – Но сейчас речь не об этом. Надо подумать как все устроить. Ясно, что лучше проучить самую фертоманную из них. Колин далеко не тот ангелочек, каким его себе представляют эти дамочки.
– Сказала бы ты это им, – засмеялась я, – они факт ответили бы, что ты провокатор.
– Именно поэтому надо проучить одну из админш. От их приказов пляшут все остальные. – Лара с улыбкой подмигнула мне. – Давай, соображай, ты лучше всех знаешь местную публику.
Я подумала, что Джулия самая подходящая кандидатура. Столько восторгов от нее пришлось наслушаться по поводу любимого актера. Мидлмарч более спокойна и устойчива к его чарам. Я высказала свою мысль Ларе.
– Отлично, - был ее ответ. – Пусть на своей шкуре испытает, что значит иметь другое мнение. По счастью, Колин сейчас в Москве. Все просто отлично устраивается. И она, хихикая, потянулась к телефону…

Джулия возвращалась после работы домой. День прошел паршиво, начальница накрысилась на какую-то мелочь и испортила ей настроение. Да и осознание того, что все пойдет по старому сценарию, не прибавляло радости. Джулии в этот момент вспоминался один из рассказов О.Генри про круговорот течения жизни.
Скоро уже она придет. И опять заботы – дом, клуб… «Проклятый клуб и вечные дрязги, – подумалось ей, – Мидлмарч опять не даст реализовать очередную ее задумку. Публика-дура это конечно хорошо, но самоуважения явно не прибавляет. Ну что с их бесконечных восторгов, если понимаешь, что вся твоя писанина гроша ломаного не стоит? Убогая бабская графомания… Одно утешение – Колин… вот на него хоть каждый день смотри – какой мужчина…»
И тут Джулию словно ударили. Она резко остановилась и вытаращила глаза на встречного прохожего. «Боже, я сошла с ума, мне уже чудится Ферт повсюду», – подумала она. Идущий навстречу мужчина очень был похож на ее обожаемого актера. Прям одно лицо. «Бывает же такое сходство, –мелькали мысли у нее в голове, – но надо научиться справляться с таким, иначе стану посмешищем. Хотя нет… кто у нас из мужчин знает о существовании Колина Ферта?»
– Добрый вечер, мисс, – неожиданно произнес мужчина, поравнявшись с ней.
– А-амм… добрый вечер, – выдавила Джулия, не сразу осознав, что говорит на английском, в ответ на его английское приветствие.
– Вы меня, конечно, узнаете… – произнес он властным, не допускающим возражений тоном.
– Э-э…
Джулия лихорадочно соображала, что ответить. Мужчина продолжал говорить.
– Да, понимаю, я задал глупый вопрос. Я говорил со своей знакомой, она отзывалась о вас как об интересной женщине. Я доверяю ее чутью, а сейчас как раз мне нечем заняться. Вы не составите мне компанию?
«Надо хоть что-нибудь ответить, – Джулия в первый раз за долгое время чувствовала, что не владеет ситуацией. – Черт возьми, ничего не понимаю… Это Ферт? Он… но не может быть… Так что же сказать ему? И кто такая его знакомая, что меня знает?»
– Да, я буду рада познакомиться с вами, - наконец произнесла она.
– Какая вы удивительная женщина – не кидаетесь с просьбами дать автограф, не задыхаетесь в восторженных криках «ах, какой вы замечательный»… знаете, сколько раз слышу такое? – Ферт взял паузу, ожидая ее ответа, но дама молчала и он продолжал. – Просто прохода нет от этих все идеализирующих глупеньких девиц. И даже попадаются такие в возрасте.
Джулия покраснела и порадовалась, что в вечерних сумерках этого не видно. «Какая же я была клуша, – подумала она, – все мы были, просто затмение какое-то. А, в самом деле, удобно ли будет после этого попросить у него автограф? А вдруг разочаруется во мне… Что лучше – автограф или может быть поездка в Англию и… Стоп! Действительно дура полная – какая Англия? Он же давно женат и зачем ему нужна я?»
Понимая, что сейчас нужно что-то сказать, она заставила себя произнести:
– Да-да, я Вам сочувствую, это наверное очень неудобно.
Колин немного помолчал, потом предложил ей поужинать в каком-нибудь хорошем ресторане. По пути необходимо было поддерживать разговор, но вот беда – все то, что талдычила про себя раньше в мечтах, сейчас категорически не попадало к ситуации, а придумать что-нибудь другое у Джулии никак не получалось. Наконец она вспомнила о знакомой, что порекомендовала ее как интересную собеседницу. «Теперь дело сдвинется с мертвой точки», – пронеслось у нее в голове, когда она задавала ему вопрос.
– Скажите, мистер Ферт, а кто эта ваша знакомая, что рекомендовала меня?
– Ах, это, – он улыбнулся, – ваша участница литературного клуба. Ее зовут Лара.
«Совершенно ничего не понимаю, – растерялась Джулия, – какая-такая Лара? Откуда она взялась? Я же знаю всех постоянных участниц клуба, которые знают меня. Вряд ли это кто-то незнакомый, зачем ему устраивать мне встречу с Фертом? О… а что если… – дрожь пробежала по всему ее телу при этой мысли, зашумело в голове и потемнело в глазах, – что если это Эль? Нет, не может быть!»
– А-а, Лара, – произнесла она вслух, – да-да, конечно, я ее знаю. Хорошая девушка.
Колин ответил:
– Да, трезво мыслит и имеет чувство юмора.
Джулия почувствовала, что готова провалиться сквозь землю. «Трезвые мысли» – прикидывала она, – …а что если это об Эль? О том, что она не считает Дарси идеалом? Что если мы уже впали в фанатизм и у нас пропали все трезвые мысли? Чувство юмора… а чувство юмора заставило ее сыграть со мной эту шутку?»
Между тем Ферт продолжал:
– Она мне рассказывала о вашем клубе. Любите английскую литературу?
Джулия в очередной раз покраснела и ответила:
– Да, в основном мы обсуждаем английскую классику.
Они зашли в ресторан и пока располагались там и заказывали блюда, Джулия получила небольшую передышку в разговоре и попыталась справиться с хаосом в мыслях.
«Ничего не понимаю, – продолжала спешно размышлять она, – как он здесь оказался? Он что подкарауливал? Задать ему этот вопрос и что ответит… нет, не буду еще больше все усложнять».
Колин продолжал разговор:
– Думаю, мою персону вы тоже не обошли вниманием? Остен все-таки весомый вклад в английскую литературу, чтобы ее можно было проигнорировать любителям нашей классики. А я сыграл главную роль в фильме «Гордость и предубеждение».
Джулия быстро вставила:
– О да, мы все это обсуждали и пришли к выводу, что ваша роль была безупречной. Еще бы – вы ведь так тонко прочувствовали характер героя, даже не прочитав романа…
«Ой, что-то меня понесло, – осеклась Джулия, – это излишнее поклонение, надо избавляться от него. В конце концов, чем этот Колин отличается хотя бы от моего мужа?»
Ферт от души рассмеялся.
– Ну дорогая, мисс… Кстати, вы до сих пор мне не представились, – выжидающе остановился он.
– Меня зовут Юлия, – ответила ему Джулия, ожидая с минуты на минуту чего-то неприятного.
– Очень приятно, Юлия, – он посмотрел на нее. – Не возражаете, если я закурю?
– Совсем нет, – она уставилась на него, как будто надеялась, что он откроет ей тайну.
– Так вот, дорогая леди, все это конечно интересно, но ничуть не соответствует действительности. – Колин наблюдал за замешательством на ее лице, затем продолжил. – Ну сами подумайте, как хороший актер, дорогой актер, может пренебречь своим гонораром? Как он может так наплевать на свою роль, что даже не прочитать роман, по которому играет?
Джулия от изумления даже открыла рот.
– Но вы ведь… я читала… – силилась сказать она.
– О да, вы читали обо мне в печатных изданиях. Знаменитое интервью по «ГиП». Немалые деньги мы на нем сколотили, и я не считаю, что плохо выполнил свою часть договора. Намного романтичней для влюбчивых барышней и миленьких домохозяек было то, если я бы играл эту роль вдохновенно, ведомый только актерским чутьем и «атмосферой» на съемках. Заразился Ферт образом Дарси и сыграл его, поскольку сам и есть Дарси внутри. Это была отличная задумка. Ха! Знаете ли вы атмосферу на съемках? Когда что-то не получается и срывается график, режиссер орет как помешанный. А что было там… бог мой, да я рад, что вылез наконец из этой личины пустоголового болвана! – на этом финальном аккорде своей речи Ферт выдохнул и уставился на Джулию.
У нее в голове уже все окончательно смешалось. Она зацепилась за последнее сказанное слово.
– Болвана?
– Ну конечно! А как назвать еще того, кто отказывается танцевать с прекрасными дамами, придя на бал? Его что насильно пихнут на них жениться? Или он боится поглупеть от их лепета? А какой он молчаливый! Это сыграть труднее всего. Ну и доставил он мне хлопот, – Ферт потушил сигарету и встал из-за стола. – Пойдемте пройдемся?
Джулия словно в трансе подала ему руку, и он вывел ее на воздух. Она была дезориентирована. Все ее ценности летели к черту. Он, обожаемый и любимый Колин Ферт, который уже смешался с образом Дарси, оказывается совершенно на него не похож.
«Так что же это, – соображала она, – я не люблю Ферта, а люблю Дарси? Того неведомого, несуществующего Дарси, которого сотворила Джейн Остен? О, как же так! И тут как назойливый червячок просверлила мысль – а Остен не потому ли осталась незамужней, что слишком многого хотела от мужчин? Может, сама «заболела» своим Дарси, в котором собрала настолько несочетающиеся детали?»
– Дорогая Юлия, – прервал молчание Ферт, – я с вами вынужден сейчас проститься. Меня ждут дела. Спасибо за приятную компанию. Возможно, увидимся когда-нибудь снова. Вы же не из тех, что творят кумиров из воздуха. Приятного вечера! – сказав это, Колин Ферт повернулся и неторопливо пошел по тротуару.
«О, какой кошмар! – подумала Джулия. – Что если он хоть раз побывал бы на наших посиделках? Какой позорный фанатизм! Если бы мы только умели смотреть на себя со стороны… Но ведь Эль, она кажется хотела что-то сказать о Дарси, свое мнение. Надо подумать, что с этим делать… Впрочем, хорошо, что я излечилась».

В это время Колин Ферт звонил своей приятельнице Ларе и докладывал обстановку.
– Да, дорогая, все прошло отлично. Точно по твоему сценарию. Одно удовольствие играть такое, жаль «Оскара» не получишь.
На другом конце провода послышался звонкий смех Лары.
– Да, Колин, представляю шоу еще то, жаль меня там не было. Но уверена, что успею лицезреть его остатки на завтрашних посиделках. Удачи и спасибо за помощь.
– И тебе, – ответил Колин и положил трубку.
– Дорогая сестренка, завтра мы будем смотреть на плоды нашего вмешательства, – вдохновенно проговорила Лара.
– Непременно сходим, – ответила я.

Следующее заседание клуба началось вполне спокойно и в духе дамских чайных бесед. Мы с Ларой опять заняли укромное местечко в уголке зала. Поскольку ни одна из нас не вступала в разговор, никто не замечал нашего присутствия. Эти дамы вообще редко обращали внимание на посторонних. Но вот подошла обычная вечерняя порция похвальбы Дарси и его замечательной роли. Восторженные крики перебила Джулия, сказав нечто странное для слуха присутствующих.
– Дорогие леди, а не слишком ли мы идеализируем его? И не слишком ли мы слепо доверяем прессе?
– А-ах… как… что такое… о-о… – послышалось со всех сторон.
– Да-да, – Джулия продолжала. – Дамы, мы слишком пристрастны. Кто знает, какой в жизни этот Ферт? Может, он смеется так, будто экспресс грохочет в туннеле – как говорил Вудхаус, или у него есть другие недостатки…
– Джулия, – перебила ее Мидлмарч, – ты умничка! Как же там сказано? Не сотвори себе кумира. Мы непременно так и поступим. Мы будем критичны.
Раздались аплодисменты.
Мы с Ларой тихонько вышли на улицу.
– Ну вот, – сказала мне сестра, – хоть что-то. Думаю теперь они постараются спокойно отнестись к разным мнениям по поводу их обожаемого Колина. Может, мне под силу даже горы свернуть? В лице Одри Хепберн… Что скажешь, сестричка?
– О нет, – засмеялась я, – думаю такое даже тебе не под силу.

Умора! Действительно, в таком коллективе лучше думать как админ или молчать, а иначе нужно бежать от туда.
Очень веселенький рассказ. И жизненный. Такое, думаю, можно на любом форуме встретить.
___________________________________