Пламенный лед (СЛР, спорт, 18+)

Большое спасибо за продолжения. Жаль Лизу. Так долго и упорно она шла к победе. И все сошло на нет в одну секунду. Мне жаль и Макса. Ведь Лиза ему небезразлична. Только вот сердцем он это начинает понимать, а умом пока не доходит. Жду продолжения.

Татьяна, спасибо за продолжение. На Лизиной карьере теперь , наверное , можно ставить крест. Она так долго шла к своей победе.И Макс, как конченный эгоист, все перечеркнул одним неосторожным движением. А если вдруг Лиза останется инвалидом? Страшно думать об этом. Жду продолжения.С нетерпением.

Всем привет!

Получилось, что получилось. И хотя Макс, по сути, не думал о мести, выглядит это именно так. Злость – плохой советчик. Если бы не злость, Макс уже давно понял бы, к чему могут привести все его выходки на льду. Но… До конца он все осознал только когда все уже случилось...


Конечно не радует! Собственное бессилие обозлило его, он все еще не пережил утрату Лили. Но такого он точно не хотел. И уж точно ему не стало легче, напротив, к одному добавилось другое.


Ой, дойдет ли?..


Макс-то тоже не специально… Цель была напугать. Да вышло все не так.
А вот Сергей действительно бросил Лилю. И именно этого Макс не может ему простить – того, что в самый тяжелый момент просто отвернулся от нее, хотя и знал, что Лиля к их отношениям относится серьезно.


А вот тут я согласна. Для Макса это очень больная тема, и Лиза ступила, что говорится, на запретную территорию. Конечно же, у нее тоже всего накопилось, но, зная Макса, надо было думать, как это его заденет.

Что же касается Миронова – должен или нет он был вмешиваться, тут вопрос сложный. Он же относится к ним, как ко взрослым, разумным людям, способным решить свои разногласия самостоятельно. Он доверял Максу, а оказалось, что Макс этого доверия не оправдал.

Что же насчет Лизы… Сейчас у нее будет время о многом подумать, многое взвесить, понять, что есть в ее жизни помимо фигурного катания и чего она хочет.

Девушки, спасибо большущее!!!
Совсем скоро принесу две новые главы! Немного из прошлого Лизы, немного из настоящего. В общем, идем дальше.

Конечно, Макс не хотел покалечить девушку, но он пугал её, и для этого нарушал технику безопасности. Его удар был предсказуем. И вообще, мне показалось, что этими прыжками, он словно помечал свою территорию, давая понять, что Лизе нет места на льду рядом с ним. И вот результат. Макс виноват. Это только моё мнение.
_________________

 » Глава 20

Москва, февраль 2016 года
 
Сергей зашел в палату к сестре и, придвинув стул к койке, взял Лизу за руку. Оставаться в Москве дольше он не мог, нужно было возвращаться во Францию, готовиться к предстоящему чемпионату мира. От мысли о том, что придется оставить Лизу в России совсем одну, становилось неприятно, но выбора не было. Родители улетели еще накануне днем, хотя, наверное, могли задержаться дольше. Сережа знал, что они собирались забрать Лизу с собой в Швейцарию. А она отказалась. Категорически. Заявила, что останется в Москве и в чужую страну больше не вернется. После разговора мать вышла из палаты раздраженная, видно было, что отказ Лизы ее зацепил, Николай злился. Сергею показалось, что сдерживается отец только потому, что они находятся в больнице.
- Как ты, Лиз? – Сережа сжал кисть Лизы обеими руками.
- Так же, как и вчера.
Она едва заметно повернула голову, чтобы видеть его. Вставать ей разрешали лишь под присмотром медперсонала, да и то лишь в самых необходимых случаях, поэтому в основном Лиза лежала или сидела, откинувшись на подушку. Из-за отсутствия движения ныло тело, дни тянулись однообразно и бесконечно медленно.
- Да… - Глупый вопрос. Ну что она могла ответить? – Родители вчера улетели. Хотя ты, наверное, знаешь.
- Слава Богу. - Лиза облизнула губы и прикрыла глаза. – Они хотели, чтобы я вернулась в Швейцарию.
- Я знаю, - тихо проговорил мужчина, не переставая гладить ее ладошку.
- Мама сказала, что одна я тут буду непонятно чем заниматься, - вымученно ухмыльнулась Меркулова. - А отец…
- Тихо, Лиз, они уже улетели, всё.
- Почему они так ко мне относятся, Сереж? – Она потихоньку вздохнула.
Сергей поднес ее кисть к губам и дотронулся до костяшек пальцев. Сейчас он жалел, что так редко был рядом с ней. Спорт всегда являлся в его жизни главным, а Лизка… она только мешалась, болталась под ногами.
Ответа на ее вопрос Сергей не знал, он никогда над этим особо не задумывался, хотя нередко замечал, что то, что легко могло сойти с рук ему, Лизе никогда не прощалось. Что отец, что мать всегда были излишне строги к ней, слишком требовательны. Если в детстве самым жестоким наказанием для него был угол, то Лизе и ремнем могло достаться, это уже не говоря о довольно нелестных высказываниях родителей в ее сторону. В Швейцарии с семьей Сергей прожил совсем недолго, очень скоро после переезда он вернулся в Москву, где стал тренироваться в группе Миронова. С Лизой они общались мало, в основном, когда он приезжал навестить родителей. И дела до Лизки ему тогда не было…
 
Швейцария, январь 2010 года
 
Когда Сергей появился в кухне, Светлана Меркулова накрывала на стол. Помещение было наполнено восхитительными ароматами тушеного мяса и пряностей, в кастрюльке, стоящей на плите, булькал соус. Улыбнувшись, Сережа спросил:
- Долго еще?
- Все почти готово, - отозвалась женщина. – Можешь идти мыть руки и звать отца.
Сережа потянулся и отправился в ванную. Он успел немного отдохнуть после перелета и сейчас чувствовал себя просто отлично. Самостоятельность - это, безусловно, замечательно, но по дому он все же скучал. Было бы совсем хорошо, если бы на прошедшем недавно турнире они с партнершей оказались впереди Макса и Лильки, ну да ладно. Его ожидало несколько дней отдыха, можно было расслабиться и ни о чем не думать.
Вернувшись в кухню, Меркулов увидел сестру. Она сидела на табуретке, обхватив руками цветастую чашку, и была погружена в свои мысли.
- А почему стол накрыт на троих? – удивился Сережа. В самом деле, на столе стояло только три тарелки, количество столовых приборов тоже было рассчитано на троих.
- Потому что Лиза сейчас попьет компот и пойдет делать уроки, - отрезала Света, бросив раздраженный взгляд на дочь. Сергей вопросительно приподнял брови, и Света пояснила: - Вчера ее тренер сказал мне, что у нее проблемы с весом. Если сама не умеет себя контролировать, значит, это буду делать я.
- Я себя контролирую! - Девушка вскинула голову. – Или мне вообще не есть?!
- Если нужно, то вообще. - Светлана со стуком опустила на стол графин с домашним морсом. – Мало того, она еще и в школе отстает, - обратилась женщина уже к сыну.
Сергей молча уселся за стол и взглянул на сестру. Та упрямо цедила компот. Недавно ей исполнилось четырнадцать, из девочки она превращалась в девушку.
В кухне появился Николай и, приветственно потеребив сына за плечо, опустился на соседний стул. Светлана тут же принялась наполнять тарелки мужчин, Николай же обратил внимание на Лизу.
- Ты уроки сделала?
- Нет еще. - Девушка допила и отставила кружку.
- А что сидишь тогда?
- Я недолго. - Она спрятала руки под столом и подняла глаза на отца. – С вами хочу посидеть.
- Будешь сидеть, когда сделаешь дела, - отрезал глава семейства. – А ну иди к себе.
Лиза посмотрела на мать, потом еще раз на отца и, наконец, перевела взгляд на брата. Выглядела она утомленной, в глазах читалась просьба сказать хоть что-нибудь в ее защиту. Но Сергей так и не вмешался. Взял вилку и принялся за еду. С шумом поднявшись с табурета, Лиза выскочила из кухни.
- Чашку за собой вымой, - полетели ей вслед слова Светланы, но девушка и не подумала вернуться. – Ну я ей устрою! - выговорила женщина, усаживаясь за стол. Потом взяла кувшин и принялась разливать по стаканам морс.
Москва, февраль 2016 года
 
- Как ты тут одна будешь? – всматриваясь в бледное личико сестры, спросил Меркулов. Рука у Лизки снова была холодная, на запястье прорисовывались венки.
- Нормально. - Голос Лизы стал тише, свидетельствуя о том, что она устала. – Ксюша сказала, что поможет, если потребуется. И Евгений Александрович…
- Миронов слов на ветер не бросает. - Нужно было дать Лизе отдохнуть, но Сергей все продолжал сидеть рядом. – Да и Ксюха тоже. Лиз… если тебе что-то будет нужно, ты всегда можешь сказать мне.
- Я тебя не узнаю, - прошептала девушка и посмотрела на брата. – Тебе до меня дела никогда не было… а сейчас…
- Знаешь… когда Миронов позвонил… когда я понял, что могу тебя потерять… - Сережа покачал головой.
- Спасибо, что прилетел.
Лиза слегка сдавила его руку и закрыла глаза. Она не хотела, чтобы брат понял, насколько ей на самом деле тяжело от мысли, что уже завтра она останется одна. Стефан улетел утром, как и Сергею, ему нужно было готовиться к чемпионату мира. Она сама сказала другу об этом, сама попросила не переживать за нее, так же, как и брату, сказала, что справится. Да, справится, должна. Но так хотелось чувствовать себя кому-то нужной. И сейчас, ощущая тепло, исходящее от руки Сережи, Лиза понимала, что к глазам подступают слезы.
- Ты спи, Лиз. - Он опустил ее кисть на кушетку и поправил одеяло. – Я с тобой еще немного посижу. И… у меня самолет ночью.
- Ты вчера говорил. - Лиза сглотнула, прогоняя вставший в горле комок. - Все будет хорошо. Не волнуйся за меня.
Сергей ушел только когда появился доктор, к этому времени Лиза уже уснула. Попросил врача при необходимости звонить ему, еще раз дотронулся до скрытой одеялом руки девушки и вышел в коридор. Возле дверей отделения увидел сидящего на банкетке Макса. Вначале хотел пройти мимо, но что-то заставило передумать и подойти к бывшему другу.
- Как она? – без приветствий спросил Самойлов, когда Сергей остановился в метре от него.
- Уснула, - коротко отозвался Меркулов и замолчал. Постоял так несколько секунд и добавил: - Грустная и слабая.
Макс вздохнул. Сегодня он отправился в больницу вместо занятий в зале, на хореографию тоже забил. Приехал, хотя знал, что его к Лизе не пустят. Вчера врач сказал, что разрешит ему навестить Лизу через три дня, но только в том случае, если ее состояние будет удовлетворительным. А он все равно приехал.
- Когда ты возвращаешься во Францию?
- Ночью самолет.
Сергей не знал, зачем говорит об этом Самойлову. Злость на него никуда не делась, хотя эмоции заметно поулеглись. Утром Сергей вспоминал Лилю. Не специально, как-то просто подумалось. Она осталась отрывком его прошлого, которому нет места в настоящем и, тем более, в будущем. Самого подобные мысли царапнули, но кого обманывать? Пусть где-то в глубине души все случившееся оставило след, только жизнь идет вперед.
- А родители?
- Они улетели вчера. Стефан сегодня утром.
- Ясно. - Лоб пересекла морщинка.
- Я тебя предупредил. - Сергей прищурился. Мужчины смотрели друг на друга, никто не хотел отводить взгляд. – Если еще раз обидишь ее… Лиза не отвечает за мои поступки.
- А ты отвечаешь? – В голосе Макса послышалась пренебрежительная усмешка.
- Она ни при чем, Макс, - повторил Сергей, глядя ему в глаза.
Еще несколько долгих секунд они смотрели друг на друга, а потом из дверей отделения вышла медсестра. Макс только на миг повернул голову в ее сторону, а когда опять посмотрел туда, где стоял Сергей, того уже не было. Быстрыми шагами он направлялся к лифту. Закрыв глаза, Самойлов откинулся на стену и постарался отогнать от себя бессмысленные мысли.
 
Московская область, сентябрь 2010 года
 
Был конец сентября. В воздухе уже пахло осенью и, хотя деревья еще не успели окраситься золотисто-багряными красками и сбросить листву, в полной мере ощущалось неизбежное приближение холодов. Пользуясь последними погожими денечками, компания молодых людей решила выбраться на природу. Сергей с Лилей, Самойлов и еще несколько человек. Макс все еще злился. На сестру, на друга, общение с которым в последнее время стало натянутым, да и вообще на весь белый свет. Сезон начался, прошли контрольные прокаты, а он… А он остался не у дел. Партнершу к началу сезона найти так и не удалось. От безвыходности, заведомо осознавая бессмысленность, он начал тренироваться как одиночник. Что-то получалось, но для того, чтобы выйти на конкурентоспособный уровень, этого было недостаточно. Совсем. В любом случае, сезон Макс пропускал, и настроение это отнюдь не улучшало.
Вечер уже подходил к концу, девушки отправились спать, молодые люди тоже потихоньку разбредались. Вскоре возле тлеющих углей остались только Макс и Сергей. Глядя на то, как друг заливает дотлевающие угли водой, Самойлов потягивал пиво. К черту спортивный режим! Хмель слегка ударил в голову, ленивым потоком ползли мысли. Из дома вышла Лиля и, подбежав к Сереже, что-то зашептала ему на ухо. Улыбнулась и, получив легкий шлепок по заднице, упорхнула обратно. Макс залпом допил пиво и кинул бутылку на землю.
- Может, ты спать пойдешь? – Меркулов пнул пустую бутылку мыском. Та звякнула, наткнувшись на камень, и затихла.
- Тебе-то что?
- С Лилькой… - Он сунул руки в карманы толстовки. – Так получилось. Я понимаю, что ты бесишься, но…
- Так получилось… - Ухмыльнувшись, Макс качнул головой. Эти два слова зацепили что-то внутри, вспороли черноту, выпуская наружу мерзкую злобу. Захотелось ударить так же низко и подло. – А ты знаешь… твоя сестра ко мне приходила после контрольных прокатов.
- Зачем? – не понял Серега.
- Затем, чтобы прыгнуть ко мне в постель.
- Хватит гнать.
- С чего ты решил, что я гоню?
Сергей вперился взглядом в друга. Тот молчал. Потом поднялся с бревна и собрался уйти в дом.
- Ей всего четырнадцать, Макс. - Слова прозвучали глуховато.
Приподняв уголок губ в усмешке, Макс взглянул в сторону, а затем, снова повернувшись к Сергею, сказал:
- Так получилось.
- Ты ее не тронул! - Меркулов отлично понял, что имел в виду Макс. Он все еще искал опровержение во взгляде друга, но не видел и намека на него. – Ты же ее не тронул?! – Вопрос он задал чуть громче.
- А что, не должен был? – Еще одна усмешка скользнула по губам Макса. – Ты тоже не должен был, однако это тебя не остановило.
- Она еще ребенок! - Внутри все клокотало, в голосе появилась хрипотца. Он все еще до конца не верил, что лучший друг мог переспать с его сестрой. Не хотел верить, пусть уже знал, что это так. – Как ты… падла! Она…
- Она сама ко мне пришла, - процедил Самойлов.
- А ты…
- А я не отказался, - договорил он за Меркулова. – Ты спишь с моей сестрой, я трахнул твою – все честно.
Сергей кинулся на Макса с кулаками. Отразив первый удар, Макс оттолкнул его от себя. Сережа споткнулся о пустую бутылку и едва не упал. Мгновенно собравшись, опять кинулся на соперника. На этот раз они сцепились не на шутку. Шум потасовки разбавлялся смачной нецензурной руганью. Они рычали, норовя причинить друг другу как можно больше вреда, каждый хотел выместить ярость, направленную на противника. От дома послышался крик Лили, но никто из них и не подумал прекратить драку, злость застилала глаза, бурлила в крови.
Двое парней, выбежавших из дома на крики девушки, растащили дерущихся в разные стороны и удерживали до тех пор, пока те не пришли в себя. Макс, все еще тяжело дыша, отбросил руку того, что стоял рядом с ним и, наградив Сергея тяжелым взглядом, не оборачиваясь, отправился в дом. Прошел мимо сестры, лишь мельком взглянув на нее.
- Что случилось? – подлетела Лилия к Сереже. Из уголка его рта сочилась кровь. Он вытер губу тыльной стороной ладони и посмотрел на Лильку. – Сереж…
- Пошли в дом. - Грубо схватив девушку за руку, Сергей потащил ее за собой. Уже на пороге он произнес: - Твой брат трахнул Лизу.
 
Москва, февраль 2016 года
 
Через три дня его все-таки пустили к Лизе. Возле двери палаты Макс вдруг засомневался в том, что ему нужно заходить внутрь. Тут же обругал себя за малодушие. Посмотреть ей в глаза, поговорить, если она разрешит, взять за руку… Все это казалось элементарным, естественным, обыкновенным, но сейчас в голову закрались сомнения. Ей все это может быть просто-напросто не нужно. Зачем? Сказано уже так много, а еще больше сделано. К сожалению, глупостей. Все-таки прав был отец, когда говорил, что на горячую голову человек очень часто совершает то, о чем впоследствии жалеет. Вот Макс и жалел. Присел на банкетку возле двери и, накрыв лицо руками, сделал глубокий вдох. Опустил веки и потер переносицу пальцами. Лизу перевели в обычную палату. Она, как и прежде, находилась под постоянным наблюдением врачей, все показатели жизнедеятельности тщательно контролировались, дежурила медсестра. Самойлов взял в руки букет из маленьких белых розочек и рассеянным взглядом уперся в бутоны. Как-то по-идиотски… Сам себе со стороны казался с этими розочками неуклюжим, все было не к месту. Или это он себе придумал? Аккуратные белые головки выглядели хрупкими и невинными, боязливо подрагивали лепестки и даже шипы на стеблях не казались опасными. Так легко было обломать эти колючки – раз, два, вот и нет их. Его большая ладонь лежала поверх стеблей, розовая ленточка, которой они были перевязаны, скручивалась колечками. Макс вздохнул. Поднялся с банкетки и, тихо постучав, зашел в палату. У порога опять замялся, но потом все же прикрыл за собой дверь и прошел внутрь.
Она не удивилась. Стоило им встретиться взглядами, слова, которые он намеревался сказать, забылись. Ангельские голубые глаза. Такие печальные и такие чистые. Над правым глазом отчетливо виднелся желтовато-сиреневый синяк, скулы теперь выделялись четче. Макс положил цветы на прикроватную тумбочку и, подвинув стул, присел рядом с постелью Лизы. Она внимательно наблюдала за его перемещениями, и, когда он угомонился, посмотрела в глаза.
- Меня только сегодня к тебе пустили. - На удивление он почувствовал себя увереннее. Вернулась убежденность в собственных действиях, в их правильности и нужности. – Не выгонишь?
- А должна? – Ее голос звучал глухо. А глаза все равно блестели, пусть сейчас в них плескалась грусть, но этот блеск… В сердце шевельнулось что-то теплое и мягкое.
- Я надеюсь, что ты этого не сделаешь.
Они замолчали, и несколько минут в палате стояла полная тишина. Потом Лиза обратила внимание на цветы и негромко проговорила:
- Надо в воду поставить. Завянут.
- У медсестер наверняка ваза есть, - подорвался Макс. – Подожди, спрошу пойду.
Проводив его взглядом, Лиза вздохнула. Как-будто она может отсюда уйти. Опять посмотрела на цветы. Хоть какое-то живое пятно в этой бесконечной больничной тоске.
Самойлов вернулся через две минуты, неся в руках небольшую стеклянную вазу. Выглядела она вполне презентабельно, не китайский фарфор, но куда лучше, чем пластиковая полторашка с отрезанным горлышком. Макс распустил ленточку, высвобождая стебли и, немного хмуря брови, водрузил цветы в воду.
- Ну вот и все.
Скрипнув ножкой стула по полу, уселся. Лизина рука лежала поверх одеяла, хотелось накрыть ее своей ладонью. Пытаясь унять это желание, Макс сцепил пальцы и уперся локтями в колени. И опять воцарилось молчание. Банальности говорить не хотелось, а больше ничего в голову не шло.
- Как ты, Лиз? – наконец тихо спросил он. Ресницы Лизы дрогнули, грустный взгляд глубоких голубых глаз снова заставил что-то шевельнуться в груди.
- Вряд ли тебе будет интересно.
- Лиз…
- Знаешь… тут времени столько… - Она села удобнее, оперлась спиной о подушку. Посмотрела на его руки, потом вовсе уставилась куда-то мимо. – И оно так тянется… тянется и тянется…
- Врач говорит, что ты довольно быстро идешь на поправку…
 Диалог у них получался какой-то странный. Обрывки фраз недосказанностью висели в воздухе.
- Да… - выдохнула Меркулова. Затихла. Макс разглядывал синеватые ниточки вен на ее запястье, так и чувствовал, как бьется под кожей пульс. Длинные тонкие пальцы беспомощно приютились на больничной простыни, лунки ногтей были бледными. - Только торопиться мне некуда. - Сдавшись, Самойлов осторожно дотронулся до девичьей кисти. Лиза вздрогнула, пристально посмотрела на него, но руку не убрала. – Ты ведь уже знаешь?
- О чем?
- Да ладно, не прикидывайся. - Лиза не то усмехнулась, не то поморщилась. Ее рука все так же безжизненно лежала на постели, укрытая теплом мужской ладони. И Лиза, понимая, что, наверное, должна противиться этому, не делала попыток высвободиться.
Макс шумно, тяжело выдохнул, поджал губы. Конечно, он знал. Знал о вердикте врачей: никакого спорта. Никогда.

 » Глава 21

Москва, февраль 2016 года
 
Лиза лежала и смотрела на цветы, стоящие на прикроватной тумбочке. Сегодня это были розовые розы на длинных стеблях. Тяжелые головки с бархатными лепестками, плотные, в прожилках, листья… Она не смогла отказать себе в удовольствии вдохнуть нежный цветочный аромат. Прежде чем Макс поставил букет в вазу, несколько минут осторожно придерживала розы за стебли, тычась носом в бутоны.
За эту неделю он приходил уже несколько раз, и каждый раз приносил ей свежие цветы. Розы. Белые, розовые, желтые… Она не знала, зачем он приходит, а не ждать не могла. Среди ежедневной больничной скуки, разбавляемой терпеливо сносимыми процедурами, его визиты стали чем-то вроде глотков свежего воздуха. Не захлебнуться бы только…
У нее никогда не было столько времени на то, чтобы просто подумать. И, лежа в больничной постели, Лиза гоняла по кругу опостылевшие мысли. О родителях, о брате, о своей жизни. А потом все возвращалось к исходникам. Ничего нового так и не надумывалось, никакой переоценки ценностей не происходило. Врач спрашивал ее, чем она планирует заниматься потом, позже, после выписки. У Лизы же слово «потом» не вызывало никаких ассоциаций. Казалось, что она выйдет из больницы и… И ничего не произойдет. Вообще ничего. Впрочем, это «ничего» тоже было очень абстрактным.
Она пока слабо понимала, что чувствует. Скучает ли по льду? А будет ли скучать? Вся ее жизнь вертелась вокруг бесконечных тренировок, соревнований, падений, борьбы. Как жить иначе, Лиза не знала, и рядом не было того, кто смог бы ее научить. Она знала только одно – в Швейцарию она не вернется.
Лиза столько раз думала, что будет, если она бросит фигурное катание. Мечтала, что начнется другая, свободная жизнь, где она станет просто собой. Временами она чувствовала, что не выдерживает: родители давили, требовали от нее результатов, успехи брата ставились в пример, маячили, словно закатное солнце на горизонте. День за днем слушая о своей лени и никчемности, Лиза все равно шла на каток, где падала, поднималась, снова падала и опять заставляла себя вставать. А когда она побеждала, мать удовлетворенно кивала: хорошо, но… Но ты можешь лучше, ты должна стараться больше, ты должна трудиться упорнее. А потом стало совсем невыносимо. Ее тело менялось, менялась и она сама. Никто не заметил надлома, произошедшего в ней, пока она была в России, никто не заметил, каким болезненно-взрослым стал ее взгляд. И причина крылась далеко не в провальных выступлениях на этапах Гран-при и последующим за ними чемпионате России. Возможно, родители что-то видели, но списывали все на неудачи на льду, поговорить об этом с Лизой никто не пытался. Мать постоянно упрекала, не желая слушать ни оправданий, ни объяснений, постоянно следила за тем, что и сколько она ест. Методы отца были более жёсткими. Засыпая, она думала, что еще неделя, месяц, и станет лучше, легче, но легче не становилось. В какой-то момент она поняла, что больше не хочет и не может. Прогуляла тренировку, выпила два стакана какао, сидела на лавочке и смотрела за веселой группкой детворы. Дети смеялись, бегали друг за другом, визжали и, в отличие от нее, похоже, ни о чем не думали. Вернувшись домой, она застала мать в гостиной, та сидела и смотрела телевизор.
 
Швейцария, 2013 год
 
- Мне нужно с тобой поговорить. - С этими словами Лиза прошла в комнату. По телевизору шел какой-то незнакомый ей фильм, судя по широченным улыбкам героев - американский. Лиза мазнула взглядом по экрану и повернулась к матери.
- Я тебя слушаю. – Света нехотя отвлеклась и даже убавила громкость.
- Мам… я больше не буду заниматься фигурным катанием, - решительно заявила девушка.
Она была готова к тому, что мать начнет кричать, обвинять ее в слабохарактерности, тыкать носом в то, сколько они с отцом вложили сил и средств для того, чтобы она каталась. Но Света молчала. Выражение ее лица как будто не изменилось. Вернув громкость на прежний уровень, она снова обратила все внимание на экранное действо.
– Мам, я серьезно. Я устала.
- Я даже слушать тебя не хочу, - ледяным тоном проговорила женщина.
- А когда ты хотела меня слушать?! – воскликнула Лиза. – Да и не надо, не слушай. Но на лед я больше не выйду, всё.
- Только попробуй. - Светлана все еще не повышала тона, но выражение лица изменилось. Взгляд стал жестким, черты лица приобрели резкость, отчего Света сразу стала казаться на несколько лет старше. – Если пропустишь хоть одну тренировку, я лично скажу отцу, чтобы он с тебя шкуру спустил. Учти, - она встала напротив дочери, - начнешь дурака валять, мало тебе не покажется.
- Я не хочу кататься! – Голубые глаза сверкнули упрямым блеском. – Мне уже семнадцать! Я имею право сама решать, что мне нужно, а что нет!
- Решать будешь тогда, когда мы с отцом позволим, - отрезала Света. На шум из кухни пришел глава семейства. Остановившись на пороге, он с вопросом посмотрел на жену. - Эта бестолочь заявила, что хочет бросить фигурное катание, - ответила на немой вопрос Меркулова-старшая. – Вместо того чтобы работать, как брат, она решила все бросить! Нашла легкий способ!
- Я работаю! – Девушка чувствовала, как душу затапливает обида и отчаянье. Она проигрывала, и проигрывала по всем фронтам, поддержки ждать было неоткуда. Ей не позволят сделать так, как она хочет, не позволят уйти из спорта, не позволят вдохнуть свободу. Она все еще пыталась бороться за свое право распоряжаться собственной жизнью, но борьба уже превратилась в агонию. – А если я такая бездарная и ленивая, то что вы от меня хотите?! У вас есть ваш любимый Сережа, вот и восхищайтесь им! А я тупая и неблагодарная, да! И стержня у меня нет, вы же сами так говорите!
- А ну иди сюда! – Отец ухватил ее за руку и как следует тряхнул. Следом отвесил тяжелую затрещину и тряхнул снова, еще сильнее. – Ты у меня поговоришь! - гаркнул он, сжимая ее руку так, что Лиза застонала сквозь стиснутые зубы.
На ресницах блестели слезы. Уловив движение отца, она зажмурилась, ожидая еще одного удара. Пытаясь защититься, прикрылась свободной рукой. Из груди против воли вырвался всхлип и, когда отец ослабил хватку, она выдернула руку. Волком, сквозь боль, страх и обиду посмотрела на родителей и рванула к двери. Останавливать ее никто не стал, даже окрика в спину не последовало.
В тот день она пошла к Стефану. Потому что больше идти было не к кому, и потому что ему она доверяла. В поисках поддержки и тепла долго прижималась к нему, рассказывала о том, как устала и как хочет все бросить. А Стефан поглаживал ее по спине и перебирал ее волосы, потом отпаивал травяным чаем. Когда Лиза пришла в себя, он взял ее безвольные ладошки в свои и сказал, что она не должна опускать руки и сдаваться. Что, бросив все сейчас, она пожалеет об этом. Что просто так не становятся чемпионами мира. Меркулова только покачала головой и спрятала руки под стол. Она не верила в то, что у нее еще может что-то получиться, что все это не напрасно. Она любила лед, любила чувство эйфории, которое дарили победы, вкладывала душу в каждый прокат, но два последних года оказались слишком тяжелыми. Она перестала справляться и, что самое важное, она перестала верить в себя.
В тот вечер они разговаривали очень долго. Стефан отвел Лизу к себе в комнату и там, усадив на кровать, снова взял за руки. Все ее «не получится» разбивались о его непоколебимую уверенность в ней. Она вздыхала, бросала недоверчивые взгляды, отводила глаза и мотала головой, а он все держал ее за руки.
Домой Лиза вернулась поздно и сразу же ушла в свою комнату. Легла на кровать и невольно вспомнила слова Стефана, которые он проговорил перед тем, как она вышла из его машины: «Подумай, Лиза. Помни, что все, что ты делаешь, ты делаешь для себя. И… что бы ты ни решила, ты всегда можешь на меня рассчитывать».
На следующий день она пошла на тренировку. И вроде бы в ней ничего не изменилось, но… Столкнувшись на кухне с матерью, хотелось демонстративно бросить коньки ей под ноги, хотелось посмотреть в глаза отцу. Хотелось стоять на своем до последнего, хотелось, чтобы они, в конце концов, смирились. Но она только отвернулась и, не говоря ни слова, вышла в коридор. Коньки были заботливо уложены в чехол, спортивный костюм покоился на дне сумки. Она шла на тренировку не из-за родителей, она сделала свой выбор.
 
Москва, февраль 2016 года
 
Вздохнув, Лиза опять посмотрела на цветы. Они напоминали ей о Максе. И, как она ни старалась, она не могла не ждать его. С ней, наверное, что-то не так, раз после всего она не может просто-напросто выставить его за дверь. Невесело усмехнувшись, Меркулова поудобнее устроилась в постели. А дальше что будет? Дальше – неизвестность. По сути, ей нужно выстраивать свою жизнь заново. Фигурное катание являлось для нее некой константой, стержнем, каркасом, на который неизменно наматывались все остальные составляющие. Стремления, желания, интересы… и люди. Максимилиан Самойлов тоже появился в ее жизни благодаря фигурному катанию. А если в ее жизни не станет льда…
Лиза уткнулась носом в ладошку и закрыла глаза. Из ее груди вырвался тяжелый выдох, начала болеть голова. Зачем она думает об этом? Сама себе придумывает что-то. Не было его никогда в ее жизни, к чему все эти мысли? Не было… А в груди все равно саднило, и слезы жгли уголки глаз.
Она подтянула коленки к груди и уперлась в них лбом. По привычке хотелось заправить прядь волос за ухо. Пальцы скользнули по виску. На кого она похожа… Лучше бы он не приходил, лучше бы он не видел ее такой.
 
***
- Сколько это будет продолжаться?! – процедила Решетникова, стоило только Максу выкатиться на лед. – Самойлов! Я тебя спрашиваю! – Ее цепкие пальчики впились в рукав его толстовки. – Мать твою, Макс!
- Прекрати истерить, - огрызнулся Макс. Алиса фыркнула и отпустила его руку.
- Я еще даже не начинала, - прошипела она и, резко развернувшись, в пару подсечек оказалась на другом конце катка.
Макс вздохнул. Он опять опоздал на вечернюю тренировку. Вчера он тоже опоздал, равно как и три дня назад. Алиса рвала и метала. Он понимал, что у нее есть на это право, только переживания за Лизу все равно беспокоили его больше, чем взвинченная партнерша. Алиса не скрывала, что ее заботит только чемпионат мира, и до Лизы ей дела нет. Другого, в принципе, ожидать от нее не стоило. Да Самойлов и не знал, как бы он сам вел себя, если бы не имел прямого отношения к тому, что Лиза получила тяжелейшую травму. Вполне возможно, что точно так же. Хотя нет, раз-другой Лизу он бы однозначно навестил. С учетом всего произошедшего между ними ранее, вряд ли бы она была рада видеть его, но он бы все равно постарался хоть как-то ее поддержать и приободрить.
Немного размявшись и несколько раз проехав вдоль бортика, Самойлов остановился возле Решетниковой. Та искоса взглянула на него и проговорила ледяным тоном:
- Я не собираюсь из-за твоих выходок сливать чемпионат.
- Ты вообще ни о чем, кроме этого чемпионата, не думаешь?
- По твоей милости мы не взяли золото на Европе, - проигнорировав его вопрос, продолжила девушка. На Макса она не смотрела, изучала взглядом трибуны, потом уставилась в сторону отрабатывающих новый хват в поддержке Антона и Полины. – Мир через полтора месяца. Через месяц мы должны лететь в Бостон на акклиматизационный сбор. Думаю, мне не стоит тебе говорить, какая там будет конкуренция? Это не только твой любимый Меркулов, Макс. Это еще американцы, канадцы, китайцы… – После паузы в несколько секунд она вперилась взглядом в лицо мужчины. Стальная решимость в карих глазах не оставляла сомнений в ее желании быть первой. – Я еду в Бостон за победой. И сейчас меня волнует только это.
В предельной ясности ее слов имелся только один существенный пробел – чувство вины, скребущее душу Макса не хуже десятка настырных кошек. Как быть с этим, Алиса почему-то не уточнила. Впрочем, если рассуждать логически, то это относилось лишь к его проблемам. Стоило Максу вспомнить Лизкины грустные глаза, все шло наперекосяк. И не вспоминать, не думать он не мог. Жалеть Лизу было слишком… неправильно: Самойлов четко осознавал, что она достойна куда большего, чем жалость. Бледность, темные круги под глазами, обритая голова… Тяжело было видеть ее такой. Тяжело было понимать, что все это из-за него.
 
Тренировка прошла скомкано. Что-то получалось, что-то нет, в атмосфере царило напряжение, разговаривали мало и только по делу. Постоянно вылезали какие-то шероховатости, зачастую там, где прежде проблем не было и в помине. Алиса поджимала губы, бросала на партнера укоряющие взгляды, но молчала. И снова заходила на элемент, повторяла связки, оттачивала каждый шаг. А Макс смотрел на нее и осознавал, что выкладывается он, в лучшем случае, наполовину. Просто не может сосредоточиться на том, что делает. В конце трехчасовой тренировки откатали короткую программу. Косякнули в поддержке, смазали выброс, в довершении всего Макс не устоял на выезде с параллельного флипа. Говоря откровенно, прокат получился совсем не чемпионским. После этого Миронов отправил их домой, как он выразился, «приводить мозги в порядок».
 
- Макс, задержись на минуту. - Тренер нагнал Самойлова, когда тот уже шел к раздевалке. Когда Макс остановился, он спросил, серьезно глядя на подопечного: - Ты у Лизы был, правильно я понимаю?
- Правильно, - нехотя ответил фигурист и закинул на плечо олимпийку, которую держал в руках.
- Послушай… - слегка мотнув головой, Женя несколько секунд молчал, собираясь с мыслями, потом опять посмотрел на спортсмена, еще более серьезно, чем прежде. – Буду с тобой откровенным. Любой человек должен нести ответственность за свои поступки. Я тебя знаю уже больше десяти лет, Максимилиан. У меня на глазах ты из мальчишки в мужика превратился. Задача тренера ведь не только в том, чтобы сделать из своих учеников достойных спортсменов. Есть спорт, да, жёсткая, тяжелая работа, упорство. Но нельзя забывать о том, что ты, прежде всего, человек, который отвечает за то, что делает. Мне хочется верить, что я сумел вложить в тебя что-то не только как в фигуриста, но и как в личность, как в человека.
- Я готов нести ответственность, Жень, - глядя в конец коридора, ответил Макс. – И если ты о Лизе…
- О Лизе, - Миронов согласно кивнул. – Но не забывай, что у тебя есть обязательства и перед партнершей. Она не виновата в случившемся.
- Да понимаю я. - Самойлов устало потер лоб рукой. – Для Алиски сейчас только чемпионат и существует.
- Я рад, что ты поступаешь так, как поступаешь. Куда хуже бы было, если бы ты делал вид, что ничего не случилось. Но приходя на каток, всё остальное ты должен оставлять за его пределами. И ты это сам знаешь не хуже меня.
- Знаю, - отозвался Макс. Взгляд его был серьезным и немного усталым, но в глазах читалась решимость. – Я постараюсь собраться.
- Постарайся. - Миронов хлопнул его по плечу. – За тебя это никто сделать не сможет.
Когда Макс подошел к машине, Алиса уже стояла возле дверцы, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и пряча нос в вороте куртки. Самойлов немного удивился, но ничего не сказал, открыл дверь и тут же включил печку.
- Где ты так долго ходил? – Девушка застегнула ремень безопасности и усилила поток теплого воздуха.
- Я же не знал, что ты меня ждешь, - проговорил Макс, заводя двигатель. Решетникова промолчала, и Макс спросил: - Тебя домой?
- Давай к тебе, - будничным тоном сказала она и откинулась на спинку сиденья. Устроившись, опустила собачку молнии. – Надеюсь, у тебя есть еда?
- Найдем что-нибудь.
Мужчина вырулил с парковки. Перспектива провести вечер с Алисой выглядела не такой уж и плохой. По крайней мере, качественный секс еще никому не вредил.
Дома Алиса сразу же взяла инициативу в свои руки. Обшарила холодильник и, обнаружив в морозилке несколько упаковок овощных смесей, занялась ужином. На удивление Макса, ни упреков в его адрес, ни каких-либо недовольств сегодняшней тренировкой от нее не последовало. Алиса молчала и с упрямством, достойным олимпийского золота, делала вид, будто все в полном порядке. Решив принять это как аванс на ближайшее будущее, Макс ушел в комнату. В другое время прелюдия, возможно, завязалась бы уже в тот момент, когда Алиса, откинув назад кольца темно-каштановых волос, сосредоточенно помешивала лопаткой томящиеся на огне овощи, но сегодня никакого настроя на игривый лад не было. Да что там, настроя не было в принципе. И Алиса, юркой птичкой снующая по его кухне, не вызывала у Макса никаких желаний.
Ужин прошел под аккомпанемент стучащих о посуду столовых приборов и вялый разговор ни о чем. Когда тарелки опустели, Алиса бросила на Макса многозначительный взгляд. Он почувствовал, как ее ступня касается его лодыжки. Усмехнулся. Алиса облизнула губы и обольстительно улыбнулась. Соскочила со стула, вмиг скинула грязную посуду в раковину и хищной кошкой приблизилась к мужчине. Он встал. По сравнению с его метр восемьдесят девять ее сто пятьдесят шесть сантиметров выглядели малоубедительно, тем не менее, Алису это не смущало. Разница в росте никогда не вызывала у них дискомфорта ни на льду, ни, тем более, в постели. Девушка лукаво улыбнулась и царапнула ноготками по груди Макса.
- Теперь десерт?
К чувственному блеску глаз прибавились откровенные нотки голоса. Красивая женщина должна знать себе цену и уметь пользоваться своими сильными сторонами. Алиса, без всяких сомнений, развила в себе это умение до потрясающих высот. Только Макс все равно смотрел на нее и понимал, что он ошибся – этот вечер ему стоило провести в одиночестве. Так было правильнее, честнее и по отношению к себе, и по отношению к девушке, которая сейчас ждала от него куда больше, чем предложения выпить кофе. Когда на его грудь поверх рубашки опустились теплые ладони, Самойлов сдался. Губы прижались к губам, сплелись языки. Рука Алисы скользнула ниже и легла на ширинку его брюк.
- Алис… - Макс перехватил ее руку и отстранился.
- Что? – Она изогнула бровку, глядя на него с ожиданием и легким недоумением.
- Ничего. - Выпустил ее руку и мотнул головой. – Давай не сегодня.
Недоумения во взгляде девушки стало больше, но оно быстро сменилось всполохами злости. Алиса поджала губы и гневно сузила глаза.
- Значит теперь так? – вкрадчиво произнесла она.
- Прости, Алис.
Поразительно, но она была красивой даже когда злилась. По-своему красивой. Карие глаза приобретали особенно насыщенный оттенок, пухлые губы дерзко кривились, волосы колыхались в такт резким движениям. Порой это Макса заводило, укротить стерву, что может быть интересней? А Алиса была стервой. Он бы мог повалить ее на стол, стянуть с нее штаны и… но не хотелось. И почему-то это даже не казалось странным.
- Это из-за нее? – цедя слова, поинтересовалась девушка. Недобро ухмыльнулась.
- Лиза тут ни при чем.
- Ты идиот, Самойлов! - Выплюнула она и вышла из кухни.
На предложение отвезти домой, ответила, что вызовет такси. Оделась и, оглушив Макса хлопком двери, покинула квартиру.

ОльгаН, Это бесспорно! Хотел или нет, но результат сам за себя говорит: Лиза с пробитой головой на больничной койке. И это простой случайностью не было. Да, пусть такого Макс и не хотел, но если бы не его выходки, то все сложилось бы иначе. И он сам это прекрасно понимает.
И, кстати, ни Ксюша, ни Миронов, так и не знают, почему это случилось.

Всем привет! Татьяна, спасибо за продолжение!
Печально все.... Лиза на больничной койке и без всяких дальнейших перспектив!
Спорта для нее больше не существует. Жизнь рухнула в один миг и дальше неизвестно что!
У нее действительно, сейчас много времени осмыслить все то, что с ней случилось и что этому предшествовало.
Торопиться теперь некуда!
А девочка-то не была избалована родительским вниманием!
Судя по воспоминаниям Лизы, родители были самыми настоящими монстрами, холодными и расчетливыми.
Лиза росла под их жестким прессом и их не интересовало, чем бы она сама хотела заниматься?
В семье царили равнодушие и жестокость, потому что отец не чурался ее наказывать, если она пыталась, по его мнению, своевольничать.
Родителей интересовали только ее результаты.
Лиза не знала ни любви, ни тепла от своих самых близких, родных людей.
Да и от брата Сергея тоже! Ведь, он не поддерживал ее и серьезно никогда не воспринимал.
И только теперь, после ледового происшествия, Сергей как будто изменил свое отношение к сестре.
Появилось сочувствие и забота!
А Стефан всегда, с момента знакомства, был ее настоящим другом, от которого она чувствовала тепло и внимание.
А Максу не дает покоя чувство вины, а может и какие-то другие, новые для него чувства.
Он и сам-то еще не разобрался, но все это сказывается на его готовности соревноваться.
Он часто приходит с цветами к Лизе в больницу и она ждет его.
Несмотря ни на что, ей нужно, чтобы он приходил.
И еще Макс понял, что, похоже, его сексуальная связь с Алисой исчерпала себя!
Только, вряд ли, Алиса так легко согласится с этим.
___________________________________

]Ой, дойдет ли?.. [/quote]
Как это? Он такой безнадежный? Так и дальше будет мучить девочку? Спасибо

Спасибо за продолжение.
Бедная Лиза, в спорт возврата нет, но может быть она найдет себя в другой стезе. У спортсменов век короткий, рано или поздно у всех встает выбор чем занятся после спортивной карьеры.
Максу нет никакого оправдания. Неужели никогда не задумывался куда могут привести эти "игры мщения" на льду. Его хулиганские выпады могли в любой момент приивести к трагедии, это просто вопрос времени. Но видя как его мучает совесть, можно сделать вывод что ничего человеческого ему не чуждо.
Сергей открыл в себе до селе не ведомые чувства. Родители пока только не поняли всей трагичности момента.
После этих глав создается такое впечатление, что каждый жил со своими проблемами, а Лиза была своеобразным эпицентром мести (со стороны Макса) и безразличия и не обоснованных нападок (со стороны родственников). А теперь все задумались...
Жду с нетерпением продолжение!
_________________

Спасибо за продолжение.
Господи , какая не радужная жизнь у героев. Каждый сам себе. Вот мне только жаль Лизу.
_________________

Чувство вины сьедает Макса, но он сам заслужил такое состояние, надо было раньше вести себя как мужчина, а не сопливый мстительный пацан!
Хочется надеятся, что Лиза встанет на лед, ведь есть чудеса и не обращая внимания на вердикт врачей, можно заново попытаться встать на коньки, но это если захочет или поменять жизнь в совсем другое русло? А почему родители так относятся к дочери?
Спасибо за продолжение )
_________________

Алена, есть реальная история Елены Бережной. Первым её партнером был Олег Шахов, который отличался очень тяжелым характером и постоянно издевался над ней. Он мог даже поднять на Елену руку, когда та что-то делала не так. В 1996 году на одной из тренировок, выполняя сложное вращение, Шахов врезался коньком в голову Елене и пробил височную кость, при этом осколки повредили оболочку мозга. В результате Елена пережила две нейрохирургические операции. И в это время рядом с ней был Антон Сихарулидзе, который ради Елены оставил свою партнершу по фигурному катанию. Он помогал Елене заново учиться ходить и говорить. И несмотря на вердикт врачей Елена не только опять встала на коньки, но и стала олимпийской чемпионкой.
Ну, а спортивная карьера Шахова после этого происшествия сошла на нет и его имя в мире спорта не принято упоминать.
_________________

все, я окончательно решила для себя что этот роман войдет в список моих любимчиков. надеюсь только на хэ. вот люблю я злодейских г героев!!!! спасибо автору!!!!!

Женя прав абсолютно, что если ты спортсмен, надо все оставлять за бортом катка. Но, всё-таки, упущение и Жени, и Ксюши, что они чувствовали накал между Максом и Лизой, но вовремя не поинтересовались, не скоррелировали поведение Макса. Макс откровенно гнобил Лизу на протяжении всего времени, и вот эта оговорка-взрослые люди, просто отговорка и отбеливание своего бездействия.
Как будет дальше жить Лиза, чем она будет жить дальше, наверное, кроме Стефана, по настоящему, никого и не волнует. Родителям начхать на дочь с высокой колокольни, брат в спорте и победах, переступил через партнершу, давно привык переступать через сестру. У Жени с Ксюшей есть спорсмены-чемпионы, да и еще будут. Даже Макс соберется и снова будет стоять на высшей ступени пьедестала. Только Лиза как была несчасным ребёнком, так им и осталась, разве только взрослее стала.
И повторюсь, Максу с этим жить, уничтожил не только будущее Лизы своей дуростью, а и себе головную боль заработал.