Кубок для героя. Роман. Спорт.

Дорогие и любимые читатели!

Пусть Новый год, что на пороге,
Войдет в Ваш дом, как добрый друг!
Пусть позабудут к Вам дорогу
Печаль, невзгоды и недуг!
Пусть придут в году грядущем
И удача, и успех!
Пусть он будет самым лучшим,
Самым радостным из всех!

С ЛЮБОВЬЮ Хелен Рой.

Всех читательниц и автора с наступающим!!! Всего самого доброго, светлого, нежного! Исполнения самых заветных желаний!

Всех С РОЖДЕСТВОМ!!!

 » Глава шестая. Жена и любовница

Наши дни. Сегежа 01:15.
Марте было как-то тревожно. Не спалось совсем. Из головы никак не выходила тревога за старшего сына. Она весь день не могла до него дозвониться. Сердце сжималось тоской.
Женщина надавила на виски пальцами, посмотрела на мобильник, решая позвонить тренеру или уже поздно. Вдруг смертельно захотелось курить. Марта встала и пошла на кухню, но проходя мимо стены, на которой висели семейные фотографии, остановилась.
Первая и самая большая свадебная. Там Марта и Олег улыбались. Влюблённые, счастливые, молодые. На следующей уже впятером – они с мужем и трое их детей. Этот снимок был сделан год назад. В тот год Марта случайно узнала, что Олег живёт на две семьи. Почему не ушла от него? Этого женщина не могла объяснить и себе. Всю свою неровную, путаную семейную жизнь она испытывала странное чувство привязанности к мужу. Он словно приворожил её.
Но всё же замужем она была счастлива. Её богатство и огромное счастье – дети. Молодая женщина передавала им всю свою материнскую любовь. Взгляд Марты переместился на последний снимок – Игорь стоит на пьедестале – третье место. Это его первая и долгожданная победа на последних соревнованиях. Он смотрел на неё с фотографии по-детски взрослым, осмысленным взглядом, словно пытался сказать, что всё будет хорошо. И снова появился тревожно пугающий страх. И опять что-то противно царапнуло по сердцу.
Дрель телефона разорвала тишину. Молодая женщина вздрогнула от звонка. Плохое предчувствие усилилось. Она уставилась на мобильник. Он продолжал настойчиво выдавать мелодию зарубежной песни. Марта посмотрела на часы. «Боже, час ночи… что-то случилось…» - и тут же почему-то ёкнула первая мысль – «с Игорем».
Она дёрнулась всем телом, резко выдохнула, скидывая оцепенение и испуг. Злясь на себя за глупые, придуманные на ровном месте подозрения, села на диван и резко нажала на кнопку мобильника, принимая вызов.
- Да, слушаю, - чётко выговаривая слова, ответила она.
- Ало, Марта Петровна? – спросил приятный, спокойный, мужской голос.
- Да…
– Вы, только не волнуйтесь… меня зовут Николай Васильевич Быстров, я сотрудник МЧС… - при этих словах у Марты сильно забилось сердце. – Ваш… сын Игорь…
- Что случилось с моим сыном? – нервно выкрикнула Марта, подскочив с дивана. У неё дрожали руки, нехорошо заныло под ложечкой.
- Ваш сын потерялся, - выдал быстро МЧСник и тут же постарался успокоить. – Вы только не переживайте, в поисках задействованы двести двадцать шесть человек, собаки, мы его сейчас быстренько найдём. Утром, как только рассветёт, будут подняты вертолёты.
К горлу женщины подступил комок. Она каким-то седьмым или десятым чувством поняла, что всё нить, связывающая её с сыном, оборвалась. Что именно сейчас в эту минуту исчезает, что-то важное, что держало её мальчика на земле и давало шанс на спасение. Она чувствовала, как тело её ребёнка покидает жизнь. Всё… его больше нет…
Марта закричала, чувствуя боль своего ребёнка, как свою, как будто это она замерзала в тёмном лесу, оставшись совсем одна. Но её крик отчаянья не услышал ни МЧСник ни спящие в соседней комнате дети, ни она сама. Это был крик внутри неё, кричала душа, разрывая сердце…
Выдохнув, она спокойно ответила в трубку:
- Муж или я немедленно выезжаем!
- В этом нет необходимости… впрочем, решайте сами! – в мобильнике пошли гудки, отбоя.
Несколько минут Марта сидела в полной прострации, пытаясь осознать полученную информацию и свои предчувствия. Что могло произойти на соревнованиях? Как так получилось, что Игорь заблудился? В голове не укладывалось…
Ощущение потери и безысходного отчаяния душили её. Женщина прикрыла глаза и запрокинула голову, попросила шёпотом:
- Господи… нет… не надо, заклинаю Господи… только не мой мальчик… - она открыла глаза и уставилась на мобильник.
Боль ударила куда-то под колени, ноги сами собой подкосились, и Марта не отрывая взгляда от телефона, зажатого в руках, опустилась на диван.
Придя в себя, в записной книжке мобильника, дрожащими пальцами, она долго не могла найти номер мужа. Потом почему-то не нажималась кнопка вызова и, наконец, с десятой попытки пошёл вызов.
После продолжительных гудков ответил заспанный мужской голос.
- Да
- Привет! Дорогой! Работаешь?
- Ты с ума сошла? Я же просил не звонить мне, когда я на работе… - зашипел в трубку муж.
Тут Марта не выдержала, её словно прорвало, она закричала:
- Знаю, я, на какой ты работе! Передай своей Катеньке горячий привет! – голос Марты звенел на высоких нотах. – Ты удивлен? Да, я всё знаю! Но сейчас не об этом. Надо срочно ехать в Кировск. Игорь потерялся в лесу…

***

Наши дни. Кировский район 03:00.
- Возвращаемся, - крикнул Алексей, отключив телефон. - Ребята уже на базе.
Первый раз за эти тяжёлые часы Маргарита была рада, наконец-то ей больше не придётся терпеть присутствие Оксаны. И дело не в ненависти, нет… Марго давно простила Тихонову, просто находиться в такой атмосфере было неприятно.
Оксана же всю дорогу злилась и сдерживала себя, чтобы не сказать Марго или Алексею, что-нибудь колкое и обидное. Её бесило всё – и молчание Оскольского, и преданность, с которой смотрела Маргарита на своего бывшего мужа, и то, как они обе – бывшая жена и бывшая любовница безропотно шли за ним. Тихонова больше не могла выносить всё это.
После многих часов поисков удалось, наконец, найти компас пропавшего Мальчика. Он валялся у первого КП и Марго случайно на него наступила. Почему его не заметили раньше, ведь несколько раз обходили это место? Непонятно… Мистика какая-то.
Оксана бросила взгляд на Оскольского. Он стоял слишком далеко от неё, и она не могла разглядеть его в темноте. Впрочем, ей это было и не нужно, девушка и так могла угадать выражение лица бывшего любовника. Она помнила каждую его чёрточку и не забудет, как бы ей этого ни хотелось. Он был примерно одного возраста с её отцом. Но выглядел молодо. Высокий, худощавый, по-спортивному подтянутый, тёмные волосы с сединой, широкий лоб, пронзительные чёрные глаза с юношеским задором, прямой ровный нос.
Оскольский провёл рукой по волосам и закрыл глаза. В данный момент он был разочарован и встревожен.
- Бессмысленно продолжать поиски… а утром может быть поздно…
Марго вдруг зарыдала и кинулась к нему. Алесей не сделал попытки отстраниться, он наоборот обнял её, утешая.
- Капец! – прошептала Оксана, вот именно сейчас в глубине души она придушила бы обоих за их «оптимизм». Но вместо недовольства и негодования, на её лице отразилась непроницаемая маска равнодушия. Жизнь сделала её циничной, научила не распахивать свою душу на обозрение всем, не показывать истинных эмоций. Но так же Тихонова научилась принимать свои ошибки, и сносить боль в одиночестве.
Ксюша получила хорошие уроки от жизни. Когда-то пытаясь разбить чужое счастье, она чуть не упустила своё. Оксана не позволяла себе забыть ни одной мельчайшей подробности той не хорошей истории, оставляя в памяти события тех дней, как напоминания о своём самом большом промахе.
Да, уже с Оскольским изначально всё пошло не так. Алексей оказался не такой размазнёй, как думала Ксюша. Он всё-таки сумел сделать правильный выбор…

***

- Ты совсем спятила? Вы бы хоть с Оскольским так явно не демонстрировали свои отношения, - Валентина села на кровать напротив Тихоновой.
- Зачем скрывать, то, что уже все знают? – Оксана подкрасила губы, убрала помаду и зеркальце в сумку.
- А Марго? Она же его жена… она не знает.
- Или делает вид… чтобы сохранить семью.
- А может просто любит?
- Ха, любит! – ухмыльнулась Тихонова, вставая с кровати. - Всё это сантименты. У Маргариты свой интерес. Боится остаться одна.
- А ты? Ты, любишь его?
- Валька, ну ты даёшь! Какая любовь? – захохотала Оксана, она оглядела себя в большое зеркало шкафа. – Мне этот романчик с Оскольским очень удобен. Если честно поначалу я была немножко увлечена. Да и чувство благодарности…
- Окси, ты сейчас серьёзно? – ужаснулась Снежко.
- Надо же было тренера, как то отблагодарить за старания. Он же сделал из меня чемпионку. Но знаешь в последнее время мне, как то совсем, стало скучно. Сдаёт Оскольский…
- Тогда завязывай, зачем разрушаешь семью? Маргариту жалко…
- Завязывай… легко сказать… Я уже к нему как-то привыкла, - тяжело вздохнула Оксана. – Ладно… пошла я. Меня не жди. Ночевать буду в номере Оскольского.
Она вышла из комнаты, а Валентина укоризненно покачала головой…

***

Оксана проснулась рано. Этой ночью Алексей совершенно не оправдал её надежды – в постели ничего продемонстрировать не смог. В последние время их сексуальные отношения свелись на нет. Раздосадованная и разочарованная Ксюша спала плохо.
Впрочем, жаловаться девушка не собиралась, ведь Оскольский ей нужен был не для плотских утех. Он нужен был для достижения её целей, и расчётливая девушка готова была потерпеть и закрыть глаза на такие недостатки своего любовника. Пока она будет держаться за него обеими руками, и если надо то и ногами тоже, а дальше… А что со всем этим делать дальше она потом решит…
Ксюша потянулась зевая. Уснуть у неё теперь точно не получиться.
Зато Оскольский дрыхнул без задних ног, храпя на весь номер. Он даже не услышал стука в дверь. Оксана толкнула его локтём в бок.
- Какого чёрта? – недовольно буркнул Алексей.
В этот момент снова постучали…

***

Марго прилетела в Уссурийск ночным рейсом. Она никого предупреждать не стала. Специально не стала звонить и Алексею. Хотелось сделать сюрприз мужу. Она ему ничего не сказала и о том, что её кандидатуру выдвинули на повышение. Целую неделю терпела, скрывая, держа в тайне. Боялась сглазить, а вот теперь можно. Сегодня в комитете спорта приняли и утвердили её на должность директора спортивной школы.
Оскольская тут же забронировала билет на самолёт. Собрала дорожную сумку, не забыв положить туда бутылку грузинского вина, и вот шесть часов, и она в гостинице, где остановилась команда «Легенда»…

На продолжительный стук Оскольский не открыл.
Марго уже было хотела развернуться и пойти к портье попросить запасной ключ, но дверь неожиданно распахнулась.
- Марго? – Алексей голый по пояс, со всклоченными волосами, замешкался на пороге.
- Не ждал? Сюрприз! – Маргарита чмокнула его в щеку и направилась в номер.
Обойдя мужа, она застыла на месте. На кровати прикрываясь простыней, лежала Оксана. Дальше Марго словно наблюдала за собой со стороны.
- Доброе утро, Оксана! – тихо, но отчётливо сказала она.
- Я всё объясню… Марго это не то, что ты подумала… - Алексей схватил жену за руку.
- Не утруждайся, - Маргарита высвободилась из его рук. – Мне итак всё понятно.
- Марго… - попытался остановить её Оскольский, в голосе звучала паника. – Нам надо поговорить…
- Надо… - согласилась Маргарита.
Оксана откровенно усмехнулась. Она встала, специально выставляя напоказ своё молодое обнаженное тело, и умышленно медленно стала одеваться. А одевшись так же медленно пошла к дверям.
- Оксаночка, - окликнула её Марго. – Ну, куда же вы? Я же сказала нам надо поговорить – всем троим.
Тихонова остановилась и с интересом посмотрела на Маргариту.
- Алексей, настало время выбора…
- Марго… - прошептал белый, как мел, Оскольский.
- Подожди, Алексей… у тебя есть два варианта – первый ты выбираешь Оксану, и вы оба уходите из клуба и спортивной школы. Второй – ты выбираешь семью…
- Ты, снова меня простишь?
- Я дам тебе последний шанс…
- Марго… - Алексей взял её за плечи. – Ты ведь давно могла послать меня ко всем чертям собачьим… но ты прощала все мои романы на стороне… Почему ты это делаешь… зачем? Я неверный муж, плохой отец…
Маргарита сбросила с плеч его руки и, смотря прямо в глаза, тихо сказала:
- Я тебя любила… - она вздохнула, сдерживая слёзы. – Да что там… я и сейчас люблю…
Алексей долго ходил по комнате, а женщины молча, ждали, наблюдая за ним. Наконец он остановился напротив жены, прижал её к себе и тут же отстранился.
- Прости… за всё… за боль… за унижения… прости за всё. Марго я к тебе не вернусь! Ты будешь делать вид, что всё простила, но где-то глубоко в душе это боль и грязь останется. Они уже давно стоят между нами, – он замолчал, потом повернулся к Тихоновой. - Прости и ты - Оксана. Я знал с самого начала, что у нас с тобой ничего не получиться… Я больше не буду тебя тренировать… всё кончено.
Молчавшая до этого Оксана, подошла к Алексею вплотную и, глядя в его чёрные глаза, спросила:
- Скажи, Оскольский, а ты вообще любил меня или это было … самоутверждение стареющего мужика?
Он дёрнулся как от пощёчины, отвел глаза и ответил:
- Сначала… любил, а потом… потом честно говоря не знаю, - Алексей сел в кресло, провёл по седым волосам рукой. – Я знаю одно – работа это смысл моей жизни. А если я останусь с тобой я потеряю её и сделаю Марго больно.
- Значит её тебе жалко? А как же я? Мне тоже больно! - Оксана не могла переварить, что бросают её, а не она.
- Оксаночка, пойми…
- Нет! Не хочу! Не буду! – девушка замотала головой. – Не говори больше ничего!
Девушка стояла посередине комнаты не в силах пошевелится. Впервые она не знала, как поступить, как себя дальше вести. Марго же наоборот поняла, что ничего не изменить и придётся принять решение мужа.
- Наверное… ты прав, - Маргарита развернула и направилась к дверям, но на пороге вдруг остановилась. – Оксана, ты ещё молодая и склонна делать ошибки, но всё же… я хочу преподать тебе урок… Ты уйдёшь из спорта, как спортсменка. И поверь мне, я сделаю всё, чтобы тебя не взял не один тренер. Тебя не допустят не до одних соревнований, но я ценю твой опыт и поэтому предлагаю тебе тренерскую работу.
- Сумасшедший дом! - она захохотала, потом замолчала, посмотрела сначала на Маргариту, потом на Оскольского и выбежала из номера, громко хлопнув дверью.
- Лёша, больше прощать, терпеть, помогать и спасать тебя, я не стану. Отныне за все свои промахи ты будешь отвечать сам!
Марго открыла дверь и вышла из комнаты. Ей больше нечего было обсуждать с бывшим мужем. Она шла по коридору гостиницы, за ремень волоча по полу коричневую сумку. Женщина не соображала куда идёт, зачем. Мир для неё рухнул.
Все органы восприятия как будто бы отключились. Она ничего не видела, не слышала, не чувствовала. Всё умерло, оставив только пустоту.
- Маргарита? – около дверей третьего номера стояла Ильина.
Оскольская остановилась по инерции, не реагируя на Алину.
– Марго… - Ильина потрясла её за плечи, но женщина ничего не сказала, только отрицательно помотала головой, сдерживая слёзы. – Марго, что случилось?
- От меня ушёл Оскольский…
- Так… ну-ка пойдём ко мне в номер, - Алина затянула Маргариту в свою комнату.
Она усадила её в кресло, засуетилась, что-то выискивая в своей сумке.
- Где же эти чёртовы таблетки.
- Вино…
- Что? – Алина вопросительно посмотрела на Марго.
- У меня в сумке есть бутылка красного вина.
Ильина достала вино, налила в гранёный стакан и подала Оскольской. Выпив, Маргарита заплакала, а потом выговорилась и вскоре совсем успокоилась.
- Ты всё сделала правильно, - сказала Алина, по-матерински обняв ее. – Оскольского нужно было выставить ещё раньше… ты уж прости, но он у тебя козел ещё тот! Сколько он тебе врал, выкручивался? А сколько ты его прикрывала от начальства, заминала скандалы? А прощала?
- Ты знала о Тихоновой?
- Да… все знали…
- Правильно… все знали… только я как дура ничего не видела… Не хотела… видеть… Как мне теперь жить? Я не представляю… Что делать дальше? Начать всё сначала? Поздно уже… старая я начинать жизнь…сначала
- Почему же поздно? Самое то! Карьеру ты построила, теперь ты директор школы…
- Откуда ты знаешь? Приказ подписали только вчера…
- Птичка на хвосте принесла… - отмахнулась Алина. – Сын взрослый. Теперь самое время заняться личной жизнью.
- Возможно, ты и права, - вздохнула Марго, вытирая платком слёзы. – Только смогу ли?

***

Влетев к себе в номер, Ольга, продолжала хохотать. Она хохотала долго, взахлёб, чем сильно напугала Валентину. На шум прибежала из соседнего номера заспанная Олеся.
- Что с ней?
- Не знаю… - ответила Снежко, пожав плечами.
- Кажется у неё истерика, - пробормотала Олеська и несколько раз ударила Оксану по щеке рукой.
Звонкая пощёчина в момент привела девушку в чувство. Похлопав глазами, она уставилась на подруг и вдруг зарыдала, сползла с кровати на пол.
Но вдруг, в секунду изменилась. Лицо её сделалось жестоким, пугающим, глаза сощурились. Оксана сильно сжала кулаки и прошипела пугающим голосом:
- Ха! Марго думает, что поставила крест на моей спортивной карьере! Преподаст она мне урок! Пускай так думает… а я поставлю крест на её жизни, я сама преподам ей урок… Она и Оскольский ответят за всё! – Тихонова снова захохотала.
- Ты, чё дура? – Олеся схватила со стола оставленный стакан с водой и плеснула его ей в лицо.
Оксана замерла, замолчала на мгновение, а потом заговорила вновь, продолжая угрожать и прибывая всё в том же состоянии истерики:
- Разве вы не понимаете, они решили меня всего! Я должна отомстить! Я заберу у них… сына! Я настрою его против них!
- Ты, точно сошла с ума! – Олеся покрутила пальцем у виска.
- Окси, ты сама виновата, - Валентина присела на корточки перед ней. – Зачем легла под Оскольского. Теперь тебе будет тяжело. Марго назначали директором школы…
- Плевать! – равнодушным голосом ответила Тихонова. – Я влюблю в себя Андрея, и он жениться на мне!
- Хватит нести бред! Андрей на тебя даже не посмотрит! – ухмыльнулась Валентина. – Соглашайся на то, что предложила Марго, а то останешься у разбитого корыта!
- Ну, это мы ещё посмотрим! Это, вы, скоро останетесь у разбитых корыт, если не перестанете перебирать мужиками. Дуры вы девки! – язвительно бросила Оксана. Она встала и подошла к своей сумке с вещами. – Когда Андрей приходит из армии?
- Через месяц… Оксана, не порти ему жизнь! Андрей ни в чём не виноват!
- Виноваты его родители, - вынесла приговор Тихонова, закрывая молнию сумки…

Марго неимоверно жаль. Насколько надо любить ничтожество, которое изменяет постоянно, чтобы простить и дать шанс. Надо отдать должное Оскольскому, что он ушёл и от одной и от другой...
А вот Оксана мразь имхо. ради достижения цели и по головам идёт, и по постелям, и семьи растаптывает. Теперь ещё и отомстить жестоко решила...
_________________

Интересный роман. Спасибо! Жалко Манго. Оксана просто ужасна. Идёт по головам, никакой совести.

Спасибо за главу! Истории мамы Игоря и Марго - яркие примеры женского самопожертвования ради семьи и привычного уклада жизни...Только любому терпенью рано ли поздно приходит конец. Посмотрим, что же ждёт их дальше...

Привет всем!!!
К Оксане и Марго я ещё вернусь...
Следующая глава про Дана и его первой попытки...

 » ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Четыре попытки и одна победа. Глава первая

Глава первая. Поражение

Наши дни. Кировский район 05:00
Данила Раер привык всегда чутко прислушиваться к собственным ощущениям, привык доверять им. Так не раз он спасал себе жизнь, оказавшись один на один с дикой природой. Ему хотелось ещё раз пройти участок за мостом. Да и Валентина всё твердила про этот отрезок. Хоть они его и обошли уже два раза, она всё равно настойчиво требовала:
- Надо вернуться туда!
- Хорошо, - согласился Дан. – Я снова обойду его. Но вы идёте на базу.
Он вернулся за мост. Через час мобильник отключился и больше не включался, как бы парень его тряс, не перекладывал батарею. Фонарь, прицепленный к поясу, уже давно не горел. И ко всему прочему дождь усилился, а ветер так пронизывал и сбивал, что Данила еле удерживался на ногах.
Раер повернул обратно, пробираясь по тропинке практически в слепую. Но стоило только ему перейти мост, как телефон так же внезапно включился, как и выключился. Потом снова выключился и через несколько минут опять включился.
Даниле с трудом далось решение вернуться на базу. Другого варианта он в данной ситуации не видел. Оставалось надеяться, что мальчик смог найти укрытие, чтобы переждать ночь…

Насквозь промокший и сильно замерзший Дан вошёл в холл коттеджа. Первое что он увидел главного судью соревнований спящего на диване. Не далеко от него у окна сидел и курил Быстров. Он ленивым движением встряхивал пепел в блюдце и хмуро обозревал ночной пейзаж. Ещё один незнакомый МЧСник развалившись на другом диване, пил кофе с одноразового стаканчика.
Никто из них даже не посмотрел на вошедшего парня. В глазах Данилы мелькнула растерянность, которая, впрочем, очень быстро переросла в гнев. Его взяла такая злость – ребёнок замерзает в лесу в полном одиночестве, в темноте и под дождём, а они тут отдыхают, кофе попивают!
- Пять утра. Почему вертолёты не облетают территорию? Почему ваши люди не продолжают поиски?
- Слишком много – почему… - тонкие губы МЧСника сложились в усмешку.
- Нет команды, - спокойно ответил Быстров, он так и не обернулся, продолжал курить.
- А если смысл? – снова подал голос МЧСник. Он зевнул, потягиваясь. – Паренёк всё равно уже мёртв.
- Ах, ты, козёл! – Раер подскочил к мужчине и схватил его за воротник. – Сейчас ты у меня будешь мёртв. – Он занёс кулак, чтобы ударить.
Неизвестно чем бы всё закончилось, если бы в холл не вошёл Оскольский. Он не спал, ждал возвращения Данилы. Увидев в окно ученика, Алексей сразу же вышел из своего номера. Он слышал весь разговор.
- Отпусти, Дан, - Оскольский положил свою руку на плечо парня. – Не стоит пачкаться об эту мразь!
Сжимая челюсти, скрипя ими от злости, Раер смотрел в глаза противника целую минуту, пока тишину нарушил храп судьи.
- Отпусти! – снова повторил Оскольский.
Взяв свои эмоции под контроль, Дан разжал пальцы.
МЧСник зашатался, заваливаясь на диван, но тут совершенно неожиданно Алексей перехватил подлеца и кулаком заехал ему в лицо.
- А мне можно… - Оскольский потёр кисти ладонью и с ненавистью взглянул на помощника Быстрова. Удар был сильный. Губа распухла моментом, из носа потекла кровь. – Мразь! – тихо добавил он.
- – Ты не понимаешь на кого поднял руку… Ты… ты… за это ещё ответишь, - прошипел МЧСник, доставая дрожащими руками платок.
- Отвечу, - ухмыльнулся Алексей, направляясь за вышедшим на улицу Данилой.
- Сволочь… гад… - продолжал шипеть МЧСник, зажимая носовым платком нос. – Ты только посмотри, Василичь, что этот козёл сделал. Ты всё подтвердишь… я посажу…
- Гнида ты, Перов, - ровным голосом произнёс Быстров, его лицо оставалось непроницаемым. Он затушил окурок и тут же вытащил новую сигарету из пачки. – Я ничего не видел…


Данила стоял, у дверей коттеджа, на улице. Он, наконец, полностью совладал с нервами, и теперь напряжённо всматривался в темноту, прислушиваясь. Продолжал моросить дождь, дул резкий ветер.
Скрипнула дверь. Кто-то вышел из коттеджа. Раер не обернулся, ему это и не нужно было. Он знал, кто стоит у него за спиной.
- Мне бы обратно…
- Нет, хватит. Тебе надо отдохнуть, - сказал Оскольский.
- Мне бы только фонарь…
- Нет, - отрезал Алексей. – Нет. Мы больше ничего не можем сделать, - пробормотал он досадливо. – Нам остаётся только ждать, пока не станет светло. Хотя я думаю, что уже поздно… время ушло…
- Значит, всё? Вы вот так вот сдаётесь?
- Именно… - эти слова давались Оскольскому с трудом. - Всё!
Раер долго молчал и хмурился. Алексей похлопал его по плечу.
- Дан, иди отдыхать, - он повернулся и пошёл к дверям дома.
- Когда-то, вы, уже так говорили, - тихо сказал Данила. – И, вы, ошиблись!

***

Прошлое
…Чем же привлекает к себе спорт? Чем более не предсказуемы события, чем более не ясен конечный итог соревнований, тем интереснее за ним наблюдать. Спортивное ориентирование сам по себе вид спорта не опасный. Но из-за неожиданных событий, которые могут развернуться в лесу, привлекает к себе всё больше и больше людей, спортсменов. Оказавшись наедине с дикой природой, ты не знаешь, что в следующий момент она преподнесет. Так и получилось с Данилой Раером…

По давно сложившейся традиции в эстафете на соревнованиях по спортивному ориентированию международного уровня всегда побеждали её законодатели – команды Норвегии, Швеции, Финляндии. Поэтому и в Прибалтике, куда привёз Оскольский свою команду, российским спортсменам ничего не светило. Так считали все, но только не Дан. Именно он уговорил тренера заявить их команду на трёх этапную эстафету и одиночные соревнования.
Это были последние летние соревнования ребят. Весной следующего года Макса, Данилу и Антона забирали в армию.
Поначалу всё складывалось отлично. В индивидуальных соревнованиях на средней дистанции Раер занял первое место, Никитин третье, а Антон пятое. На длинной дистанции весь пьедестал принадлежал россиянам. У девушек тоже были призёры.
В эстафете первый этап бежал Антон Якорь. Его отставание от лидера составляло меньше минуты, и откидывал команду на третье место. Макс сумел отыграть немного и в итоге, когда он предавал эстафету Раеру, они были вторые, с отставанием в двадцать четыре секунды.
После десятого пункта Данила стал уходить вперёд от лидирующей группы и к девятнадцатому КП он выигрывал у преследователей более двадцать секунд. До финиша оставалось меньше полутора километров, когда траектория движения Раера на демонстрационном экране пошла резко в сторону, потом замерла и медленно двинулась в правильном направлении.
Смотря на экран, Оскольский решил, что Данила сделал ошибку и пытается её исправить. Тем временем преследователи ушли вперёд, их линии движения чётко вырисовывались на мониторе телевизора. А Дан продолжал двигаться очень медленно.
Особую тревогу у него вызвала картина с камер, установленных на деревьях у КП. Данила шел по лесу прогулочным шагом, иногда поглядывая в карту. Оскольский не хотел верить, что его ученик после грубой ошибки сдался. Нет, это совсем не было похоже на Раера. Не в его характере сдаваться. Тут, что-то другое. Ну, что? Что случилось?
- У Дана что-то произошло… - Антон тоже беспокоился за друга.
- Он ещё медленнее движется, - Макс смотрел на красную стрелку, показывающую перемещение Раера.
- Ну, что там? – подбежала встревоженная Олеся. – Что с Даном?
К финишу уже приближались другие команды, они финишировали одна за другой - Швеция, Норвегия, Финляндия… А русской команды среди них не было…
- Он не может дышать… - пробормотал Оскольский, сосредоточенно смотря на монитор, передающий изображение с КП. - Срочно врачей на дистанцию, - крикнул он судьям…

…Дан отметился на двадцать втором пункте и двинулся в сторону следующего. Он бежал воодушевленный победой, понимая, что отрыв от него очень большой. Теперь ни что ему не помешает выиграть эстафету. Заветная мечта сбудется. Он не заметил, как оказался в гуще пчелиного роя. Не успел опомниться, как одна из пчёл залетела к нему в рот и ужалила в горло. Пульс парня в этот момент был в районе ста восьмидесяти ста девяносто ударов. А до финиша оставалось совсем немного.
Данила не мог подвести команду и поэтому заставлял себя бежать вперёд. Но читать правильно карту не получалось и он сделал ошибку - двинувшись не в том направлении. Ещё через минуту Дан стал задыхаться, воздуха не хватало. Быстро развивалась аллергическая реакция – приступ астмы. Лёгкие работали на тридцать процентов. Раер понимал, что должен остановиться, его состояние опасно. Нужно былой как то подать сигнал, успеть пока он ещё мог. И тогда парень, двинулся к ближайшему пункту, чтобы через камеры попросить вызвать врачей…

Когда Раер еле передвигаясь, появился на поляне, к нему сразу подъехал автомобиль медпомощи, подбежал Оскольский и ребята…
Уже к вечеру, находясь в больнице, Данила пришёл в норму, но у него оставалось чувство разочарования. И это чувство ещё долго и постоянно будет его преследовать…
***
В день закрытия соревнований команда «Легенда» в полном составе собралась в одном из номеров гостиницы.
Дан итак был в плохом настроении после поражения в эстафете. А тут ещё к ним в номер Олеська притащила своего норвежца. Зачем? Неужели она не догадывается, что делает ему своим этим поступком ещё больнее?
Все присутствующие ребята знали о чувствах Раера к Олесе. Только, похоже, одна Филатова о них не догадывалась. Складывалось впечатление, что она живёт в другом измерении, ничего не замечает.
«Отлично. Он будет делать вид, что его это совсем не касается, будет претворяться, скрывать свои истинные чувства, и пускай Олеська смотрит в тёмные глаза норвежца, пускай он её обнимает и что-то шепчет по - английски.» - решил Данила.
Парни в солидарность с Даном были настроены против ничего не подозревающего норвежца. Компания сплотилась вокруг Раера, игнорируя Филатову и её гостя.
Хальвар и Олеська сидели на кровати в обнимку, норвежец целовал руки девушки, сжимая их в своих ладонях.
- Ручки целует, гад заботливый, - презрительно буркнул Макс, наблюдая за парочкой. – Что-то я особой любви у них не вижу.
- Да, плюнь ты на неё, - посоветовал Антон. – Посмотри вокруг, сколько баб красивых. Тебе только надо пальчиком поманить… Тебя же все девчонки любят!
- Не все, как видишь, - поморщился Данила.
Раер опять покосился в сторону Олеси и норвежца. Если он не избавиться в ближайшее время от непривычных душевных болей, тоски и пустоты, то просто сойдёт с ума. Его с каждым днём всё сильнее угнетало осознание, что любимая девушка видит в нём только друга, товарища по команде.
- Ребята, давайте не будем… - тоскливо попросил Данила. – Мне никто не нужен кроме Олеськи.
- Посмотри, как на тебя смотрит Маша, - продолжал гнуть свою палку Антон.
- Петрова? Она же дура…
- Зато красивая. Ноги от ушей. Тебе же с ней не в «Что? Где? Когда?» играть, - язвительно усмехнулся Макс…

Олеся смотрела в чёрные глаза любимого и страдала от безнадёжности ситуации. Она делала вид, что увлечённо слушает рассказы Хальвара о Норвегии, а сама думала о предстоящем расставании.
Улучив момент Хальвар, целовал её. Но что-то было в этих поцелуях не так. Олеська не чувствовала влечения, страсти о которых читала в книжках.
- Переезжай ко мне, - словно, как собой разумеющие предложил парень. – Будешь выступать за сборную Норвегии. У нас условия лучше…
Олеся лишилась дара речи, растерялась, не зная, что сказать. «А может это вариант?» - мелькнула у неё мысль и тут же она представила, что придётся жить в чужой стране, далеко от близких ей людей. А готова она к этому?
- Я подумаю, - уклончиво ответила девушка.
Хальвар согласно кивнул и снова поцеловал её. И опять Олеся никак не могла понять свои ощущения. Она почувствовала на себе чей-то тяжёлый взгляд. Медленно открыла веки и встретилась глазами с Даном.
Он смотрел на неё как-то озлоблено. И что-то в сердце Олеськи ёкнуло.
- Дура, - выдохнул Раер с тихим бешенством, одними губами…
Почувствовав напряжение Олеси, Хальвар оторвался от её губ и отстранился. А ещё через минуту у него зазвонил мобильник и он ушёл на вечернее собрание своей команды, чмокнув девушку в щеку.
Очень часто у Филатовой возникало ощущение, что за спиной постоянно происходит что-то, что касается непосредственно её и молодых людей, с которыми она встречалась, какие-то события, о которых она не знает.
Вот и сейчас ребята вили себя странно – они весь вечер игнорировали Хальва и её, как будто договорились об этом между собой. Они не пытались вовлечь ни норвежца, ни саму Олеську в разговор. Словно их здесь не было. Но как только он вышел из номера обстановка в комнате сразу изменилась.
- Что ты делаешь? - прошипела ей в ухо Валентина
- А что я делаю?
- Ты, зачем норвежца сюда притащила? Не видишь, что ли ребята его не переваривают?
- Он же не виноват, что наша команда проиграла…
- Дело не в проигрыше… - Валентина, в изнеможении от тупизны подруги, закатила глаза.
- А в чём тогда?
- Зачем тебе понадобился этот иностранец? Своих парней не хватает?
- Сердцу не прикажешь, - Олеська театрально прижала руки к груди, изображая боль. - Ему всё равно - иностранец, любимый человек или нет.
- Ага, ещё скажи, что ты любишь Хальвара…
- Люблю…
- А Данила?
- Причём здесь Раер?
- Он тебя любит!
Олеся, молча, вытаращилась на подругу.
- Во, даёт! Не видит, что у неё под носом происходит. Ты, что слепая? Сколько раз он тебя после приступов из леса вытаскивал? А в больницах сидел у кровати… с ложечки бульоном отпаивал? Да он же за тобой ходит как тень. Что думаешь просто так?
- Дан очень хороший друг…
- Друг? – Валентина громко засмеялась.
- Всё! Не хочу больше слушать этот бред!
Олеся резко встала с кровати и стремительно пошла к дверям, чтобы уйти в свой номер, и там скрыться подальше от шумной компании …

Олеська и не подозревала, какие мысли бродят в этот момент в голове у Данилы. Она не видела, как он сначала в спину её проводил хмурым взглядом, потом встал с кресла и направился следом.
Она, вздрогнула, увидев его на пороге своего номера. Не готова была Олеся к этой встречи, особенно после слов Валентины, ведь и в комнату она бежала, чтобы переварить услышанное, подальше от взгляда Дана. Девушка взяла себя в руки, и, изобразив на лице фальшивую улыбку, спросила:
- Ты, что хотел?
- Поговорить…
- Знаешь, я так устала… давай завтра, - зевая пробормотала Олеська, и тут же попыталась закрыть дверь, но Данила ловко просунул ногу в дверной проём.
Не дав ей, опомнится, он толкнул дверь и вошёл в номер. Девушка отскочила в сторону, уперевшись спиной в стенку. Дан подошёл к ней вплотную.
- Данила… - это всё что смогла из себя выдавить Олеся.

«Какая она красивая», - подумал Раер. Так хотелось к ней прикоснуться, возбудить ответное желание. Заставить ответить на чувства. Так нельзя, нельзя заставить любить себя, нельзя врываться к любимой девушки в номер, нельзя целовать её против воли, но Данила не мог себя заставить уйти. Перед глазами стояла ещё недавняя картинка – Олеся в объятиях норвежца. Дан ощутил новый укол ревности и новую боль. И от этого захотелось ещё больше прижать её к себе и поцеловать. Поставить отметку, объявляющую всем, что Олеся Филатова принадлежит только ему, она его девушка, его женщина.
Олеська видела, как поменялся его взгляд, он вдруг сделался напряжённым и злым. Данила наклонился к ней, грубо схватил за волосы и его губы коснулись её губ, вбирая их в себя, сминая, приоткрывая. Что-то полыхнуло между ними, как разряд электрического тока, пронизывая Олесю, с ног до головы. Поцелуй из лёгкого, исследующего касания превратился в настоящий, глубокий, требовательный, шокирующий.
Голова кружилась, сердце бешено стучало…

Рука Данилы потянулась к выключателю, вторая скользнула под Олескину футболку, касаясь обнажённой тёплой кожи…
Тишину разорвал громкий звук пощёчины. Дан с неохотой разомкнул губы. Олеся отпрянула от него. У обоих возникло ощущения какой-то потери, холода, пустоты.
- Ты что?! - Олеська нажала на включатель. – Совсем свихнулся?
В комнате вспыхнул свет. Данила прижался к стене, часто-часто дыша, потирая красную щеку. От этих движений синяя футболка туго обтягивала крепкую мускулистую грудь парня. Хальвар изрядно проигрывал рядом с ним.
Раер выглядел настоящим атлетом, в то время как Хальвар на его фоне казался маленьким и сухощавым. Отметив всё это, Филатова ещё больше стушевалась.
- … Повторим… - предложил Дан и тут же потянулся снова к ней.
- Дурак! – девушка, стукнула его по рукам.
- Ещё скажи, что тебе не понравилось? – во взгляде Данила мелькнула встревоженность и беспокойство, но увидев, как Олеська покраснела, в его глазах появились смешинки. – Понравилось! -
- Самоуверенный дурак! Уходи! - Филатова открыла дверь, скрестила руки на груди и отвернулась.
Данила двинулся к дверям. Проходя мимо Олеси, вдруг остановился. Протянул руку и провёл пальцев по её распухшим губам. Его лицо было слишком близко. И это пугало девушку, нервировало. Она даже дышать перестала на какое-то мгновенье. Попыталась отодвинуться – не получилось. Рука Даньки легко придавила её к стене.
- Уходи!
- Ага, - усмехнулся Раер. – Только поцелую на прощанье!
Его ладони легли ей на плечи, а губы мягко коснулись её рта. Олесины губы сами, помимо её воли, раскрылись навстречу. Руки обхватили крепкую шею парня. Всё, пропала…
Поцелуй становился всё глубже. Данькины губы всё требовательнее. Воздуха уже не хватало обоим. Они тяжело дышали не в силах оторваться друг от друга. Началось какое-то безумие…
Данила первый оторвался от Олеси. Разжал её руки. В его лице проглядывалось волнение. Он смотрел Олеськи в глаза, словно ища в них что-то. Потом наклонился к ней, но тут же отстранился, сжал кулаки, и быстро вышел из номера.
Олеська закрыла дверь, её била мелкая дрожь от незнакомых чувств, вызванных Данькиными губами. Она была напугана произошедшим, ей нужно было всё срочно понять и обдумать. Слишком уж всё было сложно и не понятно: переплетение противоречивых эмоций, разум отказывался принимать тот факт, что Дан больше не лучший друг и никогда им не будет, а сердце билось сильно от воспоминания о поцелуях и по телу бежали мурашки.
Филатова доплелась до кровати, опустилась на нее, и тут же разревелась. Она ревела долго. Затихала на время, успокаиваясь, и вдруг опять начинала реветь. Когда слёзы иссякли, Олеська заснула…

Очень надеюсь, что мальчика все же успеют спасти!
спасибо за продолжение!
_________________

Спасибо за продолжение! Данька молодец)) Сделал первый шаг и дал пищу для размышления Олесе. Наверное, так и надо. Девушка сама должна прийти к верному решению.

Об этом узнаем из последней главы...


Скажим так - Данила подтолкнул её, ему надоело ждать, когда Олеся прозреет...

 » Глава вторая. Несчастный случай

Наши дни. Кировский район 07:00
Сырой, морозный воздух висел над болотом…
…Некоторое время Макс ещё пытался упираться локтями в рыхлую грязь болота. Он уже до пояса ушёл под неё и продолжал погружаться. Вылезти не получалось, трясина засасывала всё больше. Силы стремительно уходили. Осталось только упрямство и жажда жизни.
Максим вдруг обозлился на собственные руки, которые отказывались двигаться, на своё бессилие, на себя самого. Дёрнулся, толкаясь вперёд, насколько позволяли оставшиеся силы, и, наконец, дотянулся до протянутой толстой ветки. Ухватился. Дальше действовал Данила.
- Готов? Тащу… – крикнул он и потянул.
Всей тяжестью, налегая на ветку, Никитин с трудом вытянулся на несколько сантиметров из засасывающей холодной топи. Мокрые грязные штаны липли к телу. Каждый новый толчок давался с напряжением...

…на четвереньках, тяжело дыша, он выполз на твёрдую землю, развёл руки в стороны и опустился на живот, уткнувшись в кашу грязи. Дан стоял над ним. Хорошо, что в этот момент он не видел лица Макса, а то бы прочитал на нём всё, что думал Никитин о нём и о той глупой ситуации, в которую только что из-за его упрямства они попали.
До сих пор Макс во всём соглашался с другом, поскольку так же считал важным, выйти на новые поиски мальчика не дожидаясь всех остальных – МЧС, Оскольского, ребят из команды. Сейчас он уже сомневался в правильности этого решения.
Да, Раер всегда был рискованным человеком, и Максим это прекрасно знал. Но тогда почему он постоянно шёл за другом? К полоумным идиотам не относился, отдавал себе каждый раз отчёт в том, на какой риск собираются пойти. На первый взгляд от всех затей друга несло безумием, но когда Дан расписывал, рассказывал как он всё видит, задачи казались вполне даже выполнимыми…
Максим перевернулся на спину и замер. Он смотрел в небо. Оно было низким, начиналось от самых корневищ деревьев и не заканчивалось, уходя куда-то в бесконечность. Такой глубины и прозрачности Никитин не видел давно. Казалось, протяни руку и можешь ощутить его холодность и бескрайность. Как тогда, несколько лет назад.
В лесу было тихо. Какая-то гнетущая тишина. Не ветра, не птиц. Это был сладостный и в тоже время страшный миг. Макс не шевелился, замер, боясь вдруг нахлынувших воспоминаний. Он не мог объяснить себе, в чём же скрыт его страх. В тишине? Боли? В прошлом?
- Ты как? – спросил Раер, прервав мысли друга.
- Терпимо… А помнишь на похоронах Антохи было точно такое же небо?
Данила тоже задумался, поднял глаза к небу.
- Если бы можно было всё начать с начала, и изменить жизнь, я бы изменил всего лишь один день… день - когда погиб Антон…
Раер закрыл глаза, погружаясь в воспоминания…


Прошлое

Дан искренне делал вид, что первый Чемпионат мира для него ничем не отличался от любых других соревнований. Не получилось взять медаль в эстафете – ничего страшного. И ведь ни кто из окружающих его людей не понимал – то ли действительно он так считал, то ли у него была такая форма самозащиты. Мол, в следующий раз золото будет наше.
Лишь очень близкие друзья видели, как он переживает каждое поражение, каждый проигрыш. И только огромная сила воли и желание во чтобы то не стало победить, не позволило проигрышам на Чемпионатах стать крахом всей его спортивной карьеры. Рано или поздно раны затягиваются, боль притупляется. Но это только так кажется со стороны. На самом же деле всё гораздо сложнее.
Тогда, пред вторым Данькиным Чемпионатом мира, всё складывалось против. За год до этого были приняты нововведения в систему отбора в сборную России. Чтобы им соответствовать ребятам, после службы в армии, пришлось пахать вдвойне. Нужно было показать результаты в трёх соревнованиях. Набрать максимальное количество очков, только так они попадали в команду.
Всё это реально, когда у тебя целый год впереди, а не три месяца и трое последних соревнований. Но Данила сумел убедить ребят, что им под силу пройти отбор. И они два из трёх прошли. Оставалось два месяца до Чемпионата, и последние отборочные Всероссийские соревнования по спортивному ориентированию на лыжах в Северодвинске. И тут судьба преподнесла новое испытание. Тяжёлая трагедия пошатнула всю команду «Легенда», нелепая гибель Антона стала неожиданностью для всех.
Смерть неизбежно приходит к любому человеку, только никто не знает, не может предсказать, когда её надо ждать…

За два дня до Северодвинска.

Перед отъездом в Северодвинск ребята решили отдохнуть, расслабиться. Сначала сходили в кино, потом завалились всей компанией к Антону домой. Родители его были в какой-то важной командировке, поэтому молодёжи ни кто не мешал.
Валентина изначально идти не хотела, находиться в одной компании с Антоном и Максом было опасно. Слишком сложные и непонятные складывались у неё отношения с ними. Девушка продолжала метаться между друзьями. Она сходила с ума от лжи, которую порождали её тайные встречи с Никитиным, и эта ложь множилась с каждым днём.
Признаться во всё Антону и сказать «прости, давай расстанемся, я тебя не люблю», - не поворачивался язык. Да и это было не правдой. Валя любила Антона не меньше чем Максима. У девушки не хватало духу сделать выбор. Она совсем запуталась. Не готова оказалась к тому, что творилось в её сердце. Нервы были на пределе и не только у неё…
Весь вечер Валя сидела в напряжении ждала подвоха со стороны Максима. Она улыбалась ребятам, изображала веселье, но при первом же удобном случае сбегала то на кухню, то на площадку, то в комнату, отдышаться, успокоиться…
Видя Валькино напряжение, Антон обнял её, поцеловал в губы.
- Ребята у меня есть тост, - вдруг сказал Максим. Он поднялся с дивана, держа в руке фужер с соком. - Выпьем за мою большую любовь! – при этих словах парень пристально посмотрел на Валентину и опрокинул в себя содержимое фужера.
Слишком красноречив был его взгляд. Повисло неловкое молчание, ребята смотрели то на Антона, то на Макса. Якорь помрачнел, поднялся. Он сильно сжал пальцами фужер с минеральной водой, громко звякнуло стекло. На пол, стол, тарелку посыпались осколки. С ладоней парня потекла вода и кровь.
Все повыскакивали с мест. Антон скинул остатки стекла, отодвинул стол и пошёл в коридор. Проходя мимо Макса, он грубо толкнул его плечом.
- Пошли, поговорим…
Они вышли на лестничную площадку. Антон тут же прислонился спиной к стене. Скрестил руки на груди.
- Ну? Я слушаю.
- А в чём дело?
- Пора точки расставлять… Ты, Макс, вот что… ты на Вальку прекрати так смотреть. Хоть ты мне и друг, но морду я тебе набью. И прежде чем что-то ляпать, десять раз подумай.
- Тебе показалось… Я твою Вальку на дух не переношу…
- Зачем врёшь? – взорвался Антон и схватил Никитина за грудки и встряхнул. - Я же знаю она тебе нравиться!
- Нравиться, - помедлив, признался Макс.
- Забудь о ней! – голос парня звучал напряжённо.
- Убери руки, мудак! – Никитин попытался локтём сбить захват рук Якоря.
- Ты, меня понял?
- Не думал никогда, что между нашей дружбой встанет баба!
Антон ударил его в живот и отпустил. Максим тяжело дыша, согнулся.
- Да пошёл ты… - огрызнулся Никитин, выпрямился и пошёл вниз по ступенькам.
- Иди, иди… - крикнул ему в след Антон, обматывая порезанную руку носовым платком.
Макс вышел из подъезда и пошёл, куда ноги понесли. Без куртки, шапки, в запачканной кровью белой рубашке и джинсах. На улице падал густой снег. Мелкий, липкий. И ветер пронизывающий дул. А Максим почему-то не чувствовал холода…


… Валентина вошла в маленькую комнату, выключила свет, легла на диван и закрыла глаза. Мысли вяло текли, возвращаясь к ЧП нынешнего вечера. С площадки в квартиру Антон вернулся один, злой и не разговорчивый. Он игнорировал Валю, не отвечал на её вопросы, а потом и вовсе схватил куртку и убежал куда-то…

Уже засыпая, сквозь сон девушка услышала звонок в дверь, звук отпираемого замка, тихие голоса в прихожей. Наверное Антон вернулся. Проветрился. Зайдёт в комнату или нет?
Голоса удалились в сторону, мимо комнаты, но тут же опять послышались чьи-то тихие шаги. Дверь скрипнув, приотворилась.
Валентна открыла глаза, щурясь на яркий свет, бивший из прихожей. В проёме стоял Максим. Не спрашивая разрешения войти, он проскользнул в комнату, захлопнув плотно дверь, сел на краешек дивана.
- Спишь?
- Нет… - Валентина занервничала. В любой момент в комнату могли зайти, а они здесь вдвоём, в темноте. Девушка села.
- Ты на меня сердишься?
- Да… Зачем ты провоцируешь Антона?
Вместо ответа Максим крепко обнял её. Сбитая с толку Валентина не успела запротестовать.
- К чёрту всё…
Он резко запрокинул ей голову и поцеловал. И поплыло всё куда-то. Они целовались долго, страстно. Вокруг ничего не осталось, мир исчез. У Вальки кружилась голова, не хватало воздуха, нечем было дышать. Сердце гулко стучало.
Максим отстранился ненадолго, делая глубокий вдох. Голова Вали начала яснеть. Тело требовало продолжения. Только совесть протестовала, возвращая Валентину на грешную землю.
Совесть не позволила девушке второй раз потерять голову, когда Макс опять начал её целовать, заваливая на диван. Филатова ладонью накрыла его губы.
- Стоп! Так нельзя. Мы не должны этого делать…
- Почему? Ты меня не любишь? – хрипло спросил он. – Ну, что ты молчишь? – от спокойствия Макса не осталось и следа. Раздражение, которое она в нём вызвала своим отказом, медленно, но неуклонно трансформировалось в бешенство. – Скажи, я тебе совсем безразличен?
- Я не отрицаю, что меня тянет к тебе…очень… Я не знаю любовь это или нет… - Валя помедлила, а потом тихо добавила: - Максим, мне итак очень больно. Ты же сам всё понимаешь… Давай не будем всё усложнять и останемся просто друзьями?
- Струсила, да? – Макс смотрел на неё своими необыкновенными, потрясающе красивыми глазами.
- Да, - ответила она громко и глухо. - Не могу и не хочу причинять боль Антону.
- Хорошо я всё понял… Я уйду… после Чемпионата я уеду. Больше не буду стоять между вами. Только прошу тебя об одном… - он помолчал немного и, наконец, попросил еле слышно: - Поцелуй меня… поцелуй меня в последний раз…
Сердце Вали дрогнуло от жалости и любви. Она ощупью, руками нашла его голову и поцеловала. Тесно обнявшись, они касались лицами и руками, слыша дыхание друг друга.
Всё лицо Валентины было мокро от тихих, неслышных слёз.
- Я не могу так тебя отпустить… - он смотрел в её глаза и видел в них желание.
- Я тоже… - она закинула руки ему за шею, страстным движением прильнула к нему. – Ты мне нужен…
Макс снова припал к её губам, укладывая на диван. Её ладони скользнули по твёрдой мускулистой спине парня. Она чувствовала сквозь ткань рубашки жар, исходящий от его тела. Вале до безумия хотелось прикасаться к нему, ощущать под своими пальцами его горячую плоть.
Девушка закрыла глаза, спина выгнулась дугой, прижавшись теснее к телу Максима. А он продолжал целовать её снова и снова, словно был охвачен тем же безумием, что и она.
- Возьми меня… Один раз… - не отрывая своих пылающих губ от его рта, зашептала Валя отрывисто, тяжело дыша. – Я хочу этого…
Максим чувствовал, как между ними незримо проползает что-то тайное, слизкое, гадкое, холодное. Он знал, что делает большую ошибку, которая разделит их навсегда. Но всё равно жадно прижался к её губам…

…Макс пьянел от прикосновения к хрупким, тёплым плечам. Его рука скользнула вверх, под тонкую блузку, легла, накрывая горячий округлый холмик нежной груди.
- Я люблю тебя, - шептал он, целуя Валю. – Люблю…
Ему не следовало этого делать. Не следовало любить её, прикасаться к ней. Эта девушка действовала не него как наркотик. Она разрушала его жизнь, он решился из-за неё лучшего друга. Но Максим не мог иначе, он не мог отпустить Валю, не попробовав, не узнав как это быть с ней, как это любить её…
Когда Макс вошёл в неё, из Валенной груди вырвался стон. Он всматривался в выражение её глаз, двигаясь, словно спеша куда-то, стремясь как можно быстрее познать, попробовать на вкус, на ощупь и уже никогда не забыть, впитать в себя запах её тела, оставить в памяти эти минуты кайфа. Никитин искал ответ на свой вопрос, и, наконец, найдя застонал, уплывая, уносясь навстречу тому, что звало, обещало счастье…

Он пришёл в себя первый. Резко поднялся, застегнул джинсы, наклонился к Вале:
- Прощай, - прошептал Макс, чмокнул её в лоб и вышел.
Валя едва успела надеть юбку и поправить блузку, как в комнату без стука ворвалась Олеся.
- Ты, с ума сошла? Вы чем тут занимались?
- Не твоё дело, - буркнула Валентина, и вдруг расплакалась. – Что я наделала…
- Хватить ныть, - Олеська плюхнулась рядом на диван. – Чего теперь слёзы лить. Дело сделано. Назад не повернуть.
- Я люблю Антона… – сказала Валя сдавленным шёпотом, прислонившись щекой к плечу подруги.
- Люби и дальше, - Олеся погладила её по голове. - А то, что тут произошло, забудь. Не было ничего.
- Смогу ли?
- Сможешь…

В этот вечер Антон сделал Валентине предложение, и она согласилась. День свадьбы назначали на двадцать пятое июня, она должна была состояться сразу после Чемпионата мира…

***

… Был дан старт.
Стартовая минута Антона была последней. Он взял карту, замер на несколько секунд, мысленно прокладывая путь…
На лыжной трассе в этот день тренировались спортсмены лыжных команд, они готовились к предстоящим соревнованиям по лыжной гонке.
Антон посмотрел на карту и свернул на другую лыжню, посчитав, что такой путь будет короче. Через две минуты он уже скатывался со спуска, а навстречу ему по ходу движения трассы с другой стороны мчался лыжник. Лыжня делала поворот, и поэтому обзор был затруднён. Ни Якорь ни лыжник - Сергей Захаров друг друга не видели.
Они продолжали двигаться на встречу друг другу с большой скоростью. Всё произошло в одно мгновение, Захаров выскочил из-за поворота и протаранил Антона.
Безумная волна боли накатилась на Антона. Мир вокруг раскололся на части. В глазах потемнело. Не было возможности пошевелиться – прилив нестерпимой, разламывающей всё тело боли возвращались с каждой новой попыткой вдохнуть воздух. Якорь лежал на спине, на холодном снегу, с закрытыми глазами, запрокинув назад голову.
Лыжник не стал останавливаться, не обернулся, продолжил ехать по лыжне, ему было всё равно, имело значение только время, тикающее на секундомере тренера.
А на снегу без сознания лежал Антон. Только через двадцать минут его нашли проезжавшие мимо лыжницы…

Когда Якоря на «Буране» доставили на стадион, его сердце ещё билось, он был в сознание. Антон знал, что умирает, что минуты его сочтены. Свой приговор он читал на лицах врачей «скорой». Но, ещё лучше он знал по своим внутренним ощущениям - крутящая пустота, тошнота, холод… и адская боль. Антон хотел туда, где боли не бывает. Он раскрыл глаза как можно шире, стремясь запомнить лица окружающих его друзей.
- Антон, - закричал подбежавший к носилкам Максим. – Не смей умирать! Ты слышишь меня - не смей!
- Макс… прости меня… - Якорь закрыл глаза, не было сил держать открытыми, налитые свинцом веки. Холодный снег падал на лицо и тут же таял, оставляя влажный след.
Максим покачал головой.
- Нет… это я виноват!
- Антон… - Данила опустил голову, он не знал, что сказать, как объяснить, что он значит для него, что чувствует. – Мне будет тебя не хватать… Прощай друг…
- Дан, выше нос! У тебя всё получиться… - Якорь сжал руку друга. - Прощай…
- Антон, миленький, - зашептала рядом, заплаканная Валя. – Потерпи…
Якорь с трудом открыл глаза, повернул голову и посмотрел в последний раз на Валю. Его лицо чуть дрогнуло, он улыбнулся.
- Вот и всё. Жаль… что всё так глупо получилось… Не плачь Валюшка… у тебя всё будет хорошо, но уже без меня…
- Не говори, так… как будто прощаешься… ты поправишься, и мы поженимся, как и планировали …
- Нет… Ты же видишь… Я умираю…
Валентина хотела возразить, но Антон накрыл её руку своей холодной ладонью.
- Прощай… - его дыхание замедлилось, каждый вдох давался с трудом. Лучи солнца резали глаза, и он снова закрыл их, а потом опять открыл. Откуда-то издалека доносились голоса друзей.
- Антон, Антошенька, - шептала Валентина, склоняясь над парнем. – Ну, зачем же ты вот так…
Но Якорь смотрел мимо неё. Его глаза были устремлены куда-то вверх, в пустоту. Тело оставалось неподвижным.
Когда человек умирает, в его голове крутиться множество мыслей. За короткий миг вся жизнь пронеслась перед Антоном как панорамный снимок. На него вдруг налетел приступ паники, желания получить ещё один шанс и испытать те прекрасные моменты, которые могли бы у него быть. Но короткие секунды неумолимо текли, приближая к концу. Он, как и все живые боялся смерти, просто хотел жить. Страх разъедал его душу. Но Якорь понимал, что сейчас уходит из этого мира навсегда. внутри было пусто, ни боли, ни обиды – ничего.
Впереди появился свет, он убаюкивал и согревал, страх исчез, и Антону всё наконец-то стало ясно, он теперь отчётливо знал, что ждёт его впереди…

Валентина бросилась вслед за машиной, она пыталась её догнать. Девушка не осознавала смысла своих действий. Она просто бежала что было сил вслед за скорой. Оступившись, упала на колени в снег. Изо всех сил сжала кулаки и закрыла глаза. Рядом опустился Макс, он обнял Валю, прижав к своей груди…

Антон Якорь умер в машине «Скорой помощи» по дороге в больницу…
***
В первый день Чемпионата мира в Норвегии Дан выиграл короткую дистанцию. Это стало хорошим началом. Но всё складывалось слишком пугающе благополучно. Раер больше не верил в таки подарки судьбы.
В эстафетной команде произошли изменения. Погибшего Антона заменил Андрей Оскольский, он же и стартовал на первом этапе. Его эстафетный дебют вполне удался – Андрей финишировал четвёртым, проигрывая лидеру всего десять секунд.
Максим на втором этапе сначала отпустил лидера, затем медленно, но неумолимо начал сокращать разрыв. Всё шло по плану.
На финише лидирующую группу ждали участники заключительного этапа. Среди них были Данила Раер и Хальвар Каросен. Соперники периодически поглядывали друг на друга. Хальвар - с усмешкой, мимолётно. Дан озлобленно с ревностью. Олеся снова подливала масла в огонь – обняла Каросена, пожелав удачи, а на Раера даже не взглянула.
Дан на несколько секунд закрыл глаза.
«Победа!», - стал внушать он себе – «Только победа!».
В финишном коридоре Максиму удалось обойти норвежца и Дан ушёл на завершающий этап первым. У него был маленький запас времени, Хальвар практически дышал в спину. Они шли паровозом…

У каждого участника соревнований в футболку вшит GPRS приёмник с передатчиком, который передаёт по сети сотовой связи на финиш траекторию движения спортсмена. Всё это зрители видят на экране телевизора в виде карты с разноцветными кружочками.
Сборная команда России застыла у большого экрана, наблюдая в режиме онлайн за передвижениями спортсменов по лесу.
На третьем пункте ошибся Хальвар, это позволило Дану увеличить разрыв, но уже на пятом КП и Раер допустил ошибку. Вперёд вышел Каросен. Его отрыв вырос до полутора минут и держался до десятого пункта. Было пройдено больше половины дистанции. Ошибаться больше нельзя было, все лимиты на ошибки исчерпаны.
На большом телевизионном экране, который показывал ход борьбы, вдруг остановились кружочки, показывающие передвижения, сначала Хальвара, а затем и Дана. Потом и чеха - Иржи Новака, и шведа - Густафа Улофссона замерли там же.
- Что там?... Что там случилось? – спросила встревоженная Валентина.
- Может, нет сигнала? – Макс провёл по мокрым от пота волосам. – Или…
- Подожди! – перебил его Оскольский. - Через несколько секунд они выйдут из этого района и всё восстановиться.
- Почему тогда точка финна движется дальше? – от волнения Андрей потёр руки.
Все вновь уставились на монитор.
- Смотрите - точка Новака двинулась в сторону от трассы соревнований к дороге, - Олеся указала пальцем на круг чеха. - Я думаю там, что-то случилось… - девушка прижала руки к груди, лёгкая, едва заметная тень пробежала по её лицу. – Похоже… Новак бежит за помощью…


То, что Дан увидел, подбегая к одиннадцатому пункту, он будет помнить долго…
После десятого пункта Раер бежал вниз по склону, увеличивая скорость в метрах тридцати выше Хальвара. Вдруг норвежец закричал. Дан подумал, что парень подвернул ногу, потому что ещё стоял на ногах. Данила подбежал ближе и вздрогнул, увидев, что обломок ветки дерева торчит из ноги Каросена.
Норвежец закрыл глаза. Его лицо было мертвенно бледно.
В голове Раера промелькнул сценарий прошлогодней гонки и смерть Антона. Он скрипнул зубами и, дивясь собственному человеколюбию, наклонился к ноге Хальвара, чтобы осмотреть рану. Тут же подбежали Иржи Новак и Густаф Улоссон. Они тоже были шокированы увиденным.
Знаками Хальвар просил, чтобы соперники его оставили и продолжили гонку.
Данила видел, что Каросен до конца не понимает всю серьёзность ситуации. На самом деле она была критической. Кровотечение не останавливалось. Тогда ориентировщиками было решено извлечь ветку. Раер надеялся, что артерия не повреждена.
Ветка, диаметром около двух сантиметров, казалась бесконечной. Было ощущение, что она проткнула ногу насквозь. Спортсмены использовали GPRS модуль Дана, как компресс, а из футболки сделали жгут, чтобы остановить кровотечение. Затем чех побежал за помощью. Данила и Густаф отнесли Хальвара к дороге.
Как раз в этот момент, по чистой случайности, по лесу прогуливалась пожилая пара. Улофссон попросил у них телефон. Он попытался припомнить номер тренера, но не смог. Тоже произошло и с Даном. Спортсмены оказались в друрацкой ситуации, не один из них не мог вспомнить номера телефона кого либо на финише. Наконец, Данила позвонил своему брату в Россию.
- Санька, привет! Это Дан… Я на чемпионате мира… бегу эстафету третий этап…
Данила кратко пересказал брату, что случилось.
- Позвони, пожалуйста, Оскольскому и скажи, что нам срочно нужна помощь…
Минуты тянулись долго. Хальвар несколько раз терял сознание. Через пятнадцать минут подъехал врач на велосипеде. Ещё через некоторое время вернулся Новак на машине с норвежским врачом.
- Спа…сибо! – чуть слышно, но убеждённо произнёс на ломаном русском Хальвар, когда его положили на носилки. – Дру… друг…
Дан лишь кивнул головой и пожал протянутую руку.
Теперь норвежец был в безопасности, и спортсмены решили закончить эстафету, пробежав вместе в тренировочном темпе её оставшуюся часть. Они финишировали в конце третьего десятка под громкие аплодисменты зрителей.
Первой к Даниле подбежала Олеся. Она быстро поцеловала его в губы и тут же отступила назад. Они пристально ещё какое-то время смотрели друг на друга и, казалось, не знали, что сказать.
Потом на Дана налетела толпа спортсменов, тренеров, болельщиков, репортёров. Все его целовали, бесконечно жали руки. Сам он только улыбался, кивал, но внутреннего участия в этом не принимал. Его занимало другое – он ощущал, что сейчас что-то очень важное произошло между ним и Олесей…

Судейская коллегия оказалась в сложной ситуации, судьи долго не могли решить, как поступить с результатами эстафеты. Если утвердить, значить получалось, что они игнорируют произошедшее. Аннулировать – игнорировать работу тех спортсменов которые продолжали бороться не зная о происшествии. После долгих споров, было решено утвердить результаты, как есть. Но победители были не рады своим наградам.
Президент международной федерации спортивного ориентирования на церемонии награждения выразил благодарность Данилу Раер, Густафу Улофссону и Иржи Новаку за показанный ими пример честной борьбы:
- Мы должны выразить признательность - это спортивный пример поведения, который характеризует ориентирования и наших спортсменов. Как президент Международной федерации ориентирования я выражаю свою признательность и сердечную благодарность. Даниил Раер, Густаф Улофссон и Иржи Новак – вы являетесь примером для всех нас! Я также рад сообщить, что в настоящий момент Хальвар Каросен чувствует себя хорошо.

Позже к Дану подошла корреспондент новостей, чтобы взять интервью:
- Как вы прокомментируете, то, что ваша команда второй раз подряд осталась в эстафете без наград?
- Наши медали увозят другие спортсмены, я переживу это. Да, мне гораздо больнее осознавать, что моя команда снова осталась без наград из-за меня. Но я не мог поступить иначе. Наверное, только оказавшись в такой ситуации и потеряв лучшего друга, понимаешь, что жизнь человека важнее кубков, медалей и спортивных титулов…

Спасибо за продолжение! Не перестаю удивляться перипетиям сюжета. Ну всё правильно: жизнь - штука сложная)))

Спасибо! Да уж, досталось же испытаний.